Pferd Im Mantel : другие произведения.

Танкист поневоле. Глава 1

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Оценка: 6.12*6  Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Неофициальный фан-фик на мир популярной онлайн-игры World of Tanks. Сюжет старый, как мир: ГГ - попал. Не куда-то там, а в мир WoT, мир, где находят своё пристанище погибшие в боях танкисты. Не каждый - только лучшие. Герои. Мир странный, загадочный. Как найти своё место в нём? И почему он попал сюда? Какова разгадка тайны этого мира? Как много вопросов! ВСЕМ ИГРОКАМ РОССИЙСКОГО СЕРВЕРА WoT и ГЕРОЯМ -ТАНКИСТАМ, ПОГИБШИМ НА ПОЛЯХ БРАНИ, ПОСВЯЩАЕТСЯ ЭТОТ ПРОЕКТ АВТОРА.
  ТАНКИСТ ПОНЕВОЛЕ
  
  Pferd Im Mantel ?
  
  Глава 1. Чудны дела Твои, Господи!
  
  Унылая дробь капель по стеклу, а в трубе, словно филин, завывает ветер. И так уже вторую неделю. Радуйтесь, дождались: вот и лето на дворе. Год на год не приходится - в этот раз оно, лето - вот такое вот. Удивляться не приходится - ещё по зиме бабки деревенские, кто постарше да в своём разуме, уже предрекали. Льёт. Бррр. Мерзко. Добрый хозяин пса в такую погоду на улицу не выгонит. Это в детстве, помнится, каждый летний день был тёплым и солнечным, а дождей - таких вот, на полмесяца, уже душа и не помнит. А ведь были, наверняка. Эх, детство наше детское, светлое и счастливое! Казалось - всё у нас впереди... А вышло во как.
  В избе в такую погоду муторно. Деревенские все по домам сидят - тьма, хот глаз выколи. Свет не зажигают, экономят. Тариф-то - вон какой теперь, за свет этот. Хоть верёвку готовь, прости Господи. Это пока. А дальше - что будет? Уморят, сволочи. Одиночество - оно ведь какое? Тяжкое оно. Только выскочить на крыльцо, выкурить папиросу за три затяжки, да снова в дом. А в доме тени. За годы такого житья - ты сам единственный собеседник себе. Ну не считая, конечно, бутылки. Да бутылка-то тоже гость теперь редкий. Цены, сами понимаете... Денег-то - нету, откуда им взяться тем деньгам? А как не пить?! Что тогда делать?!
  За окном снова мелькнула молния, осветив покосившийся домик бабки Евгеньевны, что напротив, и Никита тяжело вздохнул, бросив взгляд на настенные ходики над кроватью. Четверть девятого, а темно, словно осень на дворе. Похлопав осоловевшими глазами, потянулся через стол за бутылкой, заученным движением булькнул очередной шкалик. Встал, шаркая доплёл до холодильника, рывком открыл. Чудеса в сказках, а в холодильнике мышь повесилась - пусто. А откуда там чему взяться, коли в продмаге, почитай уже неделю не был. Шутка ли сказать - запой. А то, что брат с женой в позапрошлые выходные припёрли, уже подъедено. Сплюнув в сердцах на пол, Никита прошаркал обратно к столу, плюхнулся на свой стул, и подпёр щёки руками...
  Сказать, что у Никиты Демидова несчастная жизнь - оскорбить силы доброты жестокой неправдой, ложью. На самом деле, его жизнь характеризовалась совсем иными категориями. Самая яркая из них - беспросветная, безнадёжная. Потому как какие бы тёмные тучи не смыкались над человеком, способен он вынести многое при одном условии. Если есть надежда. А свою надежду на лучшую жизнь Никита потерял ...
  Как так вышло? Обычно вышло, сами знаете где живём. Городскому жителю - ещё туда - сюда; а сельскому мужику что светит?
  Здесь, в Нижнем Свинорье - это деревня с таким идиотским названием - Никита родился и вырос. Всё как у всех тут. Пока маленький был, так с маткой дома сидел, да на ферму с ней бегал вечерами на дойку. Дояркой мамка была, Царство ей Небесное. Батька - тот завсегда на стане своём. А летом, почитай, его дома и не видели. Батька - тракторист от Бога был. Да... Во мужик был! Водка угробила. Напасть эта водка тут. Почитай, каждый пьёт. Оттого и несут рано на горку мужиков-то. Постарше стал - в восьмилетку на селе отдали, учился, закончил кое-как. И работать сразу, а как иначе? Батька тогда уже бригадиром стал, ну так он Никиту на "бобик" и посадил. Это трактор такой, Т-25. Маленький, юркий. И работа у него такая же - мелкая, как он сам. Ну так вот и крутил баранку с гайками Никита Демидов на своём "бобике" до армии. Ну, а в армию попал, конечно, в танковые. А куда ж ещё?! Деревенских в танковые в основном и берут. Пришёл в военкомат, первый вопрос: механизатор? Ну да. Ну ступай в танковые. Так вот. Служил хорошо, как отец наказывал. Явился домой сержантом, отличником боевой и политической. Последние полгода был назначен командиром экипажа Т-72. Перед дембелем вызвал комбат - оставайся, мол, в армии, Никита. Ему бы тогда подумать чуток... Да домой тянуло! Эх, кто ж знал-то...
  А вернулся - как в другой мир попал. В армии-то оно всё как-то незаметно прошло, на то она и армия. А тут уже и страна другая и жизнь меняться начала на глазах. В худшую, конечно же, сторону. Встречайте: демократия. Колхоз пшикнул и развалился, явили себя "фермеры". Непуганые дураки. Местные же, деревенские. Говорили мамы - учитесь, сынки. Куда там! А учились бы чему, знали бы - в этих краях сельское хозяйство убыточное, всё сплошь на дотациях государства. А где теперь то государство? Просрали его, как есть - просрали. По-иному - не скажешь. А они решили природу обмануть, "фермеры". И что - год-три, обанкротились. И так ни хрена за душой, последнее по банкам отдали. Устроился и Никита к одному такому, трактористом. Год проработал. Про зарплату напомнишь - усталый взгляд: ну нету сейчас денег, старик. Вот осенью продадимся, вот тогда и приходи.
  Тяжело было, но надежда ещё была. Казалось - ну не сразу пироги с мёдом, надо и потерпеть, обождать. Но лучше не становилось. Цены росли, а работы не стало. Однокашники Никитины засобирались до города, побросав свои трактора где Бог дал. Звали и его, да как хозяйство бросишь? А тут напасти пошли: сначала отец убрался, а через год и мать. Брат, Егор, из Москвы, где учился на врача, так и не вернулся. Он всегда думал на шаг вперёд, младший-то. Вот теперь бывает наездами, с семьёй - хирургом в Пироговке работает, молодец.
  Пару лет назад сели как-то вечером, с пивом, и Егор, глядя на брата, предложил:
  -А что, братан? Давай тебе трактор купим. Один чёрт, ты больше ничего делать не можешь.
  -Тра-а-актор!!! - протянул Никита, отряхивая на землю остатки пива из стакана. - Хватил, Егор! Это скоко ж денег-то на него надо. У меня, сам знаешь, нет ни хера.
  -Я дам. - хлопнул его по плечу брат. - Не ссы. Тяжко смотреть, как ты тут загибаешься.
  -Нууу - протянул Никита, разведя руками. - Трактор - это, конечно... Да где ж его найдёшь сейчас, братан? Сгнило всё под снегом...
  -Это ты сам подумай - где. - ответил Егор. - Тебе виднее. Где ты - и где я. Ищи. Новый, конечно, я не потяну; я - хирург, а не олигарх. А старенький, но крепкий - вполне даже. Так что смотри. Я сказал - а ты давай, занимайся вопросом. Размышляй: народ в деревню потянулся. Ни одного дома пустого не стоит в деревне, это о чём говорит?
  -О чём? - прищурил глаз подпивший Никита.
  -О том, что работа тебе - будет. Кому вспахать, кому дров привезти, кому ещё что. Короче, что я тебе объясняю? Сам всё знаешь.
  Озаботившись проектом покупки трактора, Никита даже пить бросил. Ну как бросил? Прервал ежедневную практику потребления - не насовсем, конечно, на время. Рыскал тут и там, расспрашивал, искал, смотрел и снова искал. Купить трактор оказалось проблемой, но выхода нет лишь из гроба. И то, что хотел, Никита нашёл - старенький, колхозных ещё времён, но крепкий, весёлого оранжевого цвета ДТ-75. Да к тому же ещё и с бульдозерным отвалом! Ударив по рукам с продавцом, Никита оставил три тысячи рублей задатку и, счастливый, комкая в руках расписку, направился ждать автобуса в свою сторону. Вечером, дома уже, созвонился с Егором, договорились, что брат приедет в выходные.
  И уже к концу недели яркий оранжевый друг, фыркнув, занял место у бани Никиты. Глянув со стороны на безумный оранжевый цвет, он сплюнул, усмехаясь:
  -Ровно апельсин!
  Так и приклеилось к трактору это смешное прозвище на деревне -"Апельсин".
  Трактор был в хорошем состоянии, но не будь он Никитой Демидовым, если бы не перекрутил он на нём каждый винтик, каждую гаечку. Руки, жадные к любимому делу, требовали работы, и, отрываясь лишь на обед и сон, Никита ковырялся со своим трактором. По ходу дела раздобыл и плуг, и прицеп. Проварил всё, одолжив сварочный аппарат у связистов в селе, покрасил.
  Прознав про новость, к Никите потянулись люди. Каждому своё, но без работы с тех пор Никита не сидел. Наплевав на всё, что творится в стране, закатав рукава, он работал, с ухмылкой поминая те времена, когда проводил вечера с бутылкой. С весны так вообще работы было полно, от иной и отказываться приходилось, а зимой - попроще, снег почистить, дорогу. Только, помня о худой страсти Никиты к алкоголю, в расчёт всё больше ту же водку несли. Заняв твёрдую трезвенническую позицию, Никита отправлял таких до хаты, и те понуро крутя пальцем у виска, шли.
  Работал бы Никита и дальше, но пришла беда. Весной подрядился чистить зимник на озёра - есть такие в местных лесах. Летом туда, считай, не добраться, если ГТСки нет. Болота лютые, да и ГТСка - не панацея. Зато рыбы на тех озёрах - мама дорогая! Оттого и много, что места недоступные. А тут являются московские в феврале: мол, одна на тебя надежда, мужик. Ведаем, мол, о нереальной рыбалке там. Так что, мужик, пока морозы стоят, давай прочисти нам путь, а там уж сами, на джипах! Никита покрутил у виска пальцем - да в своём ли уме, мужики?! Хоть представляете, о чём говорите?! Те, знай, наливают. За нас, мужик, не беспокойся. Нас голой жопой не напугаешь. Давай, короче, пятьсот долларов. Долларов!!! Тут Никита и сломался...
  Неделю чистил Никита грёбаную просеку. Сначала отвалом, расталкивая сугробы в стороны, затем, прицепив на тросы тракторную гусеницу, ровнял. С утра до темноты. Возвращался - и валился, как куль. А с утра - снова. Шутка ли - прочистить лесную просеку в конце февраля! Пятнадцать километров, не больше ни меньше. Но он сделал это, и в тот вечер, предвкушая встречу с вожделенными заокеанскими купюрами, напевая, вёл "Апельсин" обратно домой. Есть там такое место: на горку - и резко вниз, а там болото уже пошло. Ну и цепанул отвалом лёд-то...
  Словно камень, проломил отвалом лёд трактор. И ухнулся в мёрзлую болотную жижу носом. На мгновение встал свечой, по инерции раскручивая гусеницы, и медленно, словно подстреленный лось, завалился на бок. Никита только и успел, что выругаться, как очутился в ледяной воде. В какой-то момент трактор, утопая боком в болоте, остановил своё погружение, и обалдевший от происходящего Никита рванул правую, точнее верхнюю теперь, дверь. Происходило это, конечно, быстро, но для Никиты время словно растянулось. Подтянувшись за дверные стойки он, крепкий в общем-то мужик, выбрался на стекло кабины, и прыгнул от тонущего трактора в сторону, подальше... Не замечая того, что сам он промок, а на улице хороший минус, Никита не моргая смотрел, как болото засасывает "Апельсина". Передок у трактора тяжёлый - мотор, да и отвал, его и тянуло в трясину. Так бедняга и замер полузатопленным, на боку, погрузив нос в болото. Никита долго смотрел на свой трактор, ожидая чуда, но оно, конечно, не произошло. Ошалевший и стучащий зубами, Никита поздней ночью приплёлся домой. Наутро, конечно, вскочил, когда память о прошлом вернулась. И тут же свалился... Как ни крути, а купание зимой в болоте без воспаления лёгких - удача сказочная. Никите не свезло - пневмония таки посетила его. Выздоравливал долго, и не дома. Егор, прилетевший по звонку соседей, быстро осмотрел брата и, невзирая на его бормотания, вызвал из центра скорую...
  Когда оправился, весна уже была в полном разгаре. Снег сошёл, и Никита, собрав консилиум местных механизаторов, с горем пополам добрался-таки до места безвременного упокоения "Апельсина".
  -Никит... - почесав остатки волос, изрёк Ефим Колыванов, старый, опытный тракторист. - Всё понимаю, но... Забудь. Как его достать то? Вон болотище как разлилось. Ежели только "Кировец", да где ж его взять то? В районе их ведь нет ни у кого... А по зиме тащить - как? Вмёрзнет, не выковыришь. Сам утопнешь. Не. Прощайся с ним, да ищи другой трактор. Так вот тебе скажу.
  Да Никита, глядя на ситуацию, и сам понимал всё. Но, прищурившись, смотрел на весёленькую оранжевую крышу кабины "Апельсина", торчащую из воды, и тут что-то подступило. Он лишь скрипнул зубами от безнадёги, а по щеке пробежала одна скупая слезинка. Всё-таки - друг, хоть он и трактор... Другой то - будет таким? Да и на что его приобрести - этот "другой"???
  С весны Никита сильно запил. Егор приезжал, увещевал, угрожал, пугал. Впустую. Никита пил. Вместе с "Апельсином" навсегда ушла в чёрную болотную жижу Никитина надежда. Надежда на лучшую жизнь, которую ему уже посчастливилось помять, пощупать натруженными руками. Когда уходит надежда - остаётся водка или петля. Какой бы ни был Никита - в Бога он верил, приучен был, потому выбрал водку...
  А теперь - лето. Да какая, в сущности, разница: лето, зима? Каждый день - пьяный, пустой, одинокий, похож на предыдущий. Эх, "Апельсинчик" ты "Апельсин", рыжий трудяга. Билет в ЖИЗНЬ, а не в это вот... существование. Гнить тебе годами в болоте. А Никите - в избе, пустой, полной теней прошлого, воспоминаний. Нет только надежды никакой. Утерев нахлынувшую слезу рукой, Никита опрокинул в себя очередной стакан "рыгаловки" - дешёвой водки из продмага.
  И тут резко накатила тошнота. Выпучив глаза и зажимая рукой рот, Никита, в чём был, то есть в драных шерстяных носках, штопаных трениках с оттянутыми коленками и майке - алкоголичке в пятнах, торопясь, чуть не поскользнувшись на мосту, выскочил на крыльцо, где его и вырвало. Хорошо, успел - а так бы избу изгадил. Отдышавшись, сплёвывая остатки рвоты, Никита только присел на крыльце, как невероятно близкий разряд молнии ослепил его. Грохотнуло так, что в ближайших домах бабки повскакивали со своих кроватей, крестясь на образа. Но Никита его не слышал - его сознание мгновенно свернулось в яркую точку, а затем он провалился во тьму.
  
  Пробуждение Никиты было резким, словно пыльным мешком по голове полоснули. Очнувшись враз, словно от кошмарного сна, он подскочил и снова рухнул на пятую точку, бешено крутя головой по сторонам и ничего не понимая. И было от чего: Никита сидел вовсе не на крылечке своей избы, где и поглотила мужика тьма после того разряда молнии, а в лесу, и что хуже того - лесу незнакомом. Это он почувствовал сразу, лишь пришёл в себя - родные леса все исхожены вдоль и поперёк, а этот какой-то... странный. В чём эта странность Никита объяснить сейчас не смог бы - не то, извините, состояние. Правильных слов не подобрать. Сердце стучало и грохотало так, что казалось, ещё немного - и выскочит из груди, запрыгает подобно мячику по росистой траве. Пытаясь взять себя в руки, подумал было - сплю, сомкнул с силой веки, стараясь стряхнуть наваждение, открыл опять. Нет, всё то же. Незнакомый лес. У них-то равнина кругом, да болота, а тут холм на холме и холмиком подгоняет. Да и деревья странные, неместные - вон, поди разберись, что за породы вот то, что в стороне: то ли сосна, а то ли нет. В своём лесу Никита таких не встречал. Чёрт, да что же такое произошло то?!
  Попытался встать, подтянувшись руками за стволик молодой берёзки. У, видать - допился. Гляди как штормит! Голова кругом, на глаза какой-то дурной туман волнами наплывает. Во рту - пустыня чёртова. Нагнувшись, Никита облизал росу с травы и вроде бы попустило на первое время. Сжав голову руками что есть силы, Демидов завыл:
  -Не одно, так другое! Вот, мать его, угораздило!
  Но сколько не причитай, а надо одно - к дому как-то выбираться. Как и куда идти, Никита, конечно, не знал, а потому задрал в небо голову, пытаясь понять, где там солнце. А солнца не было. Светло в лесу, птицы щебечут, стволы трещат. Вроде бы идиллия, но чуйка подсказывала Никите: влип ты, мужик. По самые не балуй влип.
  Пошатываясь и подхватывая через каждые несколько шагов росу с травы и отирая ею лицо, медленно поплёлся Никита по лесу. С холмика на холмик, поглядывая по сторонам - может, тропина где покажется? Плохо то, что очнулся он в той же форме, что и выбегал из избы - трениках, майке и носках. С носками дела обстояли хуже всего - не для походов по лесу без надлежащей обуви они придуманы. И были дырявые, а теперь вконец разошлись на нить не прошёл он и полкилометра, по первым прикидкам. И, конечно, промокли вдрызг; а потому Никита, усевшись на поваленный ствол, их с ног снял, повертел в руках, имея варианты, но выбрал всё же экономный - сложив, сунул в карман порток. Мало ли, что там дальше... Глядя на свои ноги, пошевелил пальцами, встал, поднял сухую палку - это опираться чтобы, сплюнул, и стараясь ступать аккуратнее, пошёл дальше.
  С каждой минутой ходьбы по лесу Никиту понемногу попускало. Шум в голове прошёл, дышать стало легче. Стали различаться и запахи. Никита ускорил шаг и минут пятнадцать спустя набрёл на тропинку. Покрутил головой - а в какую сторону идти? А разница? Всё равно места незнакомые, чужие. Решил направо. Всё лучше, чем налево. Налево - как-то нехорошо вроде... Лесные тропинки, они ведь какие? Идёшь по ней - либо расширяется и выводит куда, либо вообще пропадёт. Люди, они же ведь в лес либо по делам, либо так, по грибы - ягоды, в чащу-то мало кто ходит. Что там, в ней, чаще-то, не видали? Наука эта, деревенская, годами проверена. Так и есть, с каждым шагом Никиты тропинка становилась всё шире, нахоженнее, и в конце вывела она Демидова на просеку, или даже поляну.
  Никита вышел, огляделся, и первое, что бросилось ему в глаза - ржавые остовы двух танковых корпусов, обросшие бурьяном и кустарником.
  -Эхо войны, твою мать. - сплюнул Никита. - Не, точно не наши места. У нас таких штук нет, я бы знал... Мама моя, это куда же меня попасть-то по пьяни угораздило??? И главное - как?!
  Никита обошёл ржавые груды металла, отгибая траву палкой. Не приведи ещё Бог на змею наступить! Остовы вросли в землю, всё более или менее полезное уже давно было скручено и отвинчено, и сдано в металлолом. С этим люди долго не церемонятся. Один корпус был вообще без башни - на её месте чернела дыра, и Никита почёл за правильное туда не соваться. Танк старый, с войны - а что за танк, не разобрать. В старой технике Никита знатоком не был. В армии, правда, лупили на стрельбище в остов ИС-3, но тот был здоровым. А этот маленький совсем. Поди знай, наш? Немецкий?
  С идентификацией второго проблем у Никиты не возникло. Каждый советский человек, разбуди его ночью, мужик он или баба, стар либо молокосос - школота, верно ткнёт пальцем: Т-34! В каждом городе такой на постаменте стоит, а в тех, что побольше - по нескольку. Рядом с "тридцатьчетвёркой" громоздилась груда траков, ржавый ленивец, а чуть в стороне, аккуратно наваленные друг на друга, катки. Приставив свою палку к борту танка, Никита залез на броню. Крышка двигательного отсека была сорвана и, искорёженная, валялась в стороне, а в отсеке виднелись остатки двигателя.
  Никита почесал щетину, разглядывая эту находку. Бывало, сидя с мужиками на деревне, да и в армии тоже, заходил разговор о технике со времён войны прячущейся в лесах. Все мечтали найти такую! Циркулировали слухи - если отыскать где немецкий "Тигр", немцы за такой новый "Мерседес" дадут! Да и чёрные, как их называют, следопыты, и разные всякие патриотические поисковые группы, мечутся по лесам и деревням, ища информацию - где что осталось. Собирают, поднимают, восстанавливают. Конечно, вокруг этого всего крутятся деньги!
  -Надо будет место запомнить. - подвёл итог находке Никита. - С Егором посоветоваться - может, вырастет что из этого всего.
  Ладно, и чёрная полоса в жизни иной раз взлётной становится, как Егор говорит. Сперва-то надо до дому добраться. Чёрт, курево! Оно ж в кармане, приятно тычется в ногу! Никита без курева даже в уборную не выходил никогда. Усевшись на нагретой броне танка, Никита вытащил из кармана помятую пачку папирос и достал одну. После похлопывания по штанам нашёлся и коробок спичек. Слава Богу, не утерялись во всех этих перепетиях!
  Никита закурил, щёлкнул спичку в сторону и глубоко затянулся, пытаясь ещё раз осмыслить произошедшее с ним. Ладно, где наша не пропадала! С Божьей помощью, до дома дотопаю, мир не без добрых людей - помогут. Ну, перепил. С кем не бывает? Редко с кем: все пьют. Значит, поймут. Помогут. Вот только всё равно в сердце засела щемящая тревога. Всё как-то не так. Странно, что ли. Время вроде как замерло тут, в этом лесу. Вот сколько сейчас времени? По свету - непонятно, а часов у Никиты нет. Не темнеет, ни светает - хрен разберёшь, что за время суток. Не ночь, понятно. Но как бы должно что-то меняться, а этого не происходит. Такое чувство, словно в другую страну попал. Не в Африку, конечно, но, определённо, другую. Вроде всё такое же, как дома - но чем-то неуловимо, в мелких деталях, отличается. Сам Никита за границей ни разу не был, но ездил в Крым в детстве - на море. Батю профком за ударный труд путёвками на всю семью премировал. Сели в поезд, курочка - яйца - чай, заснул Никита, а как проснулся - за окном уже всё другое, незнакомое. Вот так и тут... Докурил, затушил бычок о броню, выщелкнул в траву. Надо двигать - мыслями и догадками не разрулится. Спрыгнул, взял палку, собрался уж было идти дальше, да что-то словно остановило его.
  А ну-ка! - раздвинул Никита палкой густые заросли кустов.
  И обомлел! В кустах стоял ещё один танк! Блёклая, местами осыпавшаяся краска, засыпанный жухлой листвой, хвоей, ветками - но с виду абсолютно целый! Маленький совсем, что за танк - не поймёшь, но наш, советский - вон, по башне, белый кант и звезда под ним, красная! Никита, продравшись сквозь кусты, подошёл к нему и похлопал по броне. Гулкий звук! Обошёл, и ещё раз - ну целый совсем! Орудие крошечного калибра - миллиметров сорок, не больше - смотрит в землю, башня чуть развёрнута. Не удивительно, что Никита машину сразу не заметил. Стоит давно, но подобно тем корпусам в землю не вросла - вон, сквозь гусли только трава проросла. А танк доисторический - даже в ту войну ему уже делать было нечего. И так видно - бронька-то, совсем никакая, картонная.
  Прыжком забрался Никита на корпус. Башенка крохотная, а вот и люк - прикрыт. Никита боязливо подхватил его пальцами и тот со скрипом открылся. Изнутри пахнуло сыростью и чем-то прелым. Демидов чиркнул спичкой в надежде осветить танк изнутри. Внутри пусто. Была - не была! Заученным движением ещё с армии, Никита сиганул в люк. Ух ты! Да он двухместный! Жёсткое металлическое кресло мехвода и свеска для башнера. Танк как танк, рычаги, педали... Так, а это что? Мать моя, дак это ж снаряды! На боковой стенке укладка, поблёскивают, в масле все. Бери хоть, да заряжай... Вот это да! А пушчёнка-то больше на крупнокалиберный пулемёт похожа... Что ж ты за зверь такой, танк? И откуда ты здесь взялся??? Ого, а это что? Ну, конечно - сапоги. Их-то сейчас и не хватало. Никита, со скрипом усевшись на сидение мехвода, вытряхнул сапоги один за другим, и примерил. Великоваты. Стоп, а если так? И он натянул сырые ещё носки. Ого, так лучше. И с размером угадали... Пригнувшись, Никита ещё раз осмотрелся. Из люка и смотровой щели мехвода подсвечивает, да и так не темно, изнутри всё окрашено белой краской, из-под которой местами пробиваются ржавые разводы. Годы не красят... Вон ящик какой-то с инструментами, а это что? Табличка какая-то. Вылиняла вся, не разобрать...
  Всё это странно как-то. Лес этот, танки... Куда же ты попал, Никита? И тут же на память пришёл сюжет книжки, которую оставил больному Никите брат. Интересная книжонка; а речь в ней вот о чём: некий мужик пошёл генератор чинить, шасть в пристройку - и попал в такой мир, что страсть просто. Дела там протекают как-бы после войны, а люди все - такие же пришельцы, как и герой, только из разных реальностей. И дела-то у них нехорошие, мол, некая тьма наступает, а с ней всякая нежить и твари, а они, типа, с этой ситуацией борются. А в чём схожесть? А в том же: кругом техника времён отечественной войны, и ни хрена хорошего. Вот герой и мотается с своим друганом за этой самой техникой, а потом толкают её. С того и живут. Ну, и понятно, по дороге с ними всякая ерунда нехорошая творится. "Может", - подумал Никита, - "и со мной такая ерунда, с опоя, приключилась? Упаси Бог!". И Никита перекрестился. Валить надо отсюда, валить не задерживаясь. Домой надо, а это всё - напотом. Когда домой доберётся, и с Егором свяжется. Сапоги, меж тем, больно к месту. Сапоги придётся забрать.
  Никита, оглядываясь и подымливая папиросой, пошёл по просеке. Километра два отшагал, как... что такое? Вроде шум мотора! Прислушался. Точно! Прямо недалеко, в его направлении. Прибавив ходу, через метров двести просека вывела его на дорогу. Слава Богу! Теперь дела лучше пойдут. Куда идти: вправо, влево? Подождать, проедет кто может, у них и спросить? А то и подвезут? Потоптался на дороге; никто не едет, а тут приспичило по-малому. На дороге ссать стоять - не дело, поедет кто, а ты портки спешно натягиваешь, да и сухо - а под тобой на дороге лужа. Никита отошёл обратно в кусты и блаженно отправлял малую потребность, поддерживая правой рукой... ну, член; а правой отгоняю оборзевших комаров, как послышался странный, завывающий какой-то звук мотора приближающегося автомобиля. Не успел Никита стряхнуть и, подхватив свою палку, выскочить на дорогу, как тот пронёсся мимо. Уже сам звук мотора сразу не понравился Никите, человеку при машинах да тракторах с измальства. А уж то, что он увидел... Оно ввергло мужика в шок и панику. Мимо на всех парах пронеслась военная полуторка! Такая, какой Никита её помнил по фильмам: деревянная кабина, развевающийся тент и скрипучий кузов - ни с чем не спутать. И ещё штрих: полный кузов людей в военной форме!
  Полуторка пролетела и скрылась из глаз, а Никита так и остался стоять в кустах с прилипшей к нижней губе дымящейся папиросой, с приоткрытым ртом, неаккуратно заправленной в портки майкой и нещадно пожираемый комарьём. В голову стучалась страшная догадка - он попал в прошлое! Да не куда бы то ни шло - а во время войны!!! Это-то всё и объясняет!!!
  От ужаса, пришедшего вместе с догадкой, мужика снова оприходовало. Он сел на обочине и сдавив руками голову, в голос завыл. Его долго не отпускало - а вы сами подумайте: каково это, сделать подобное открытие? А в том, что это так, и он самым непосредственным образом как-то попал в военное прошлое, Никита уже не сомневался. Окружающий мир утратил свою значимость для Никиты, так именно оно и бывает, когда человека посещает паническая атака, как говорят врачи-мозговеды. Что делать-то теперь, куда бежать?! Война - не хрен собачий, закрутит так, что мало не покажется! В горестных размышлениях о своей загубленной навсегда судьбе Никита чуть не прозевал как из-за поворота выполз странный аппарат - большой полугусеничный транспортёр и очнулся только, когда спустив давление из тормозов и булькнув, машина замерла перед ним. Подхватив палку, Никита вскочил - но было поздно: пассажирская дверь открытой кабины грузовика со скрипом распахнулась и на дорогу спрыгнул кряжистый мужик лет пятидесяти, в замасленном синем танковом комбезе.
  -Ну-ка, земеля! - поманил его рукой к себе он. - Ты чего тут сидишь? С какой базы-то? И чего в таком виде? Подойди, кому говорю, понял ты меня или нет?
  Никита, вращая ошалелыми глазами, сделал пару шагов назад, затравленно озираясь. Было с чего: транспортёр был немецкий, о чём красноречиво свидетельствовал крест на дверце кабины. А вот другое и вообще было странным - кабина и капот транспортёра были красного цвета, изрядно ободранные. А вот за кабиной виднелся стреноженный самый настоящий современный гидроманипулятор. За манипулятором виднелся самый обычный деревянный кузов - тоже, кстати, красного цвета, наполовину накрытый выцветшим брезентом. И что ещё сразу бросилось в глаза - на странной технике не было фар. Насколько это важно, Никита не знал, но в глаза вот бросилось.
  Мужик, почесав в усах пальцами, разглядывал Никиту, потом, обернувшись к машине, свистнул в пальцы:
  -А ну-ка, бойцы! Все сюда. Похоже - новенький у нас.
  Откинув тент, из кузова посыпались трое - молодые, в общем-то, ребята. Усатый - ну, тот что первым вылез, прогладив лысеющую седую голову ладонью, вернулся к машине и взяв с сиденья, значительным жестом одел на голову небольшую фуражку с красной звездой - кокардой. Молодые, с весёлыми кстати, жизнерадостными лицами, хихикая и шепча что-то друг другу, закуривали сзади. А вот персонаж, явившийся со стороны водительской двери Никите не понравился вовсе. Неудивительно: это был немец. В серой куртке с погонами, надетой на свитер-водолазку, белобрысый, здоровенный, с засученными рукавами. Не хватало только мотоцикла с пулемётом и овчарки в коляске - и всё, тогда картина была бы полной. В аккурат такой, как нам в фильмах их показывают. Настоящий головорез. Улыбаясь, немец помахал Никите рукой, и что странно, произнёс на русском, правда, с некоторым акцентом:
  -Привет! Меня зовут Клаус. Фельдфебель Клаус фон Вигг, седьмая база панцерваффе!
  Никита отшатнулся. Ну так и есть. Всё. Попал. Сразу. Этот вот - эсесовец, а эти - предатели, полицая. Всё, хана. Вспоминая недоученный немецкий образца сельской восьмилетки, на ум пришла одна фраза, её же Никита и произнёс, бросив на дорогу палку и подняв обе руки:
  -Нихт шизен! Нихт юде, нихт коммунист, нихт комиссар!
  Повисла секундная пауза, а за тем, четверо, кроме немца, гомерически заржали, наклоняясь до земли, хлопая друг друга по плечам, не в силах остановиться. Немец же, в сердцах хлопнул по крылу машины ладонью.
  -Вот! Говорил тебе, Осип - вот ваши русские стереотипы. Навсегда так! - выкрикнул он, уперев в усатого мужика палец.
  -Ну а как ты хотел, Клаус? - борясь со смехом и протирая слезящиеся от оного глаза, махнул рукой тот. - У русских долгая память!
  -Ты руки-то опусти, чё задрал их в небо. - подошёл к нему долговязый боец с угловатым, изрытым оспинами лицом. - Расслабься, сейчас всё объясним. Я изложу диспозицию новоприбывшему, тащстаршина? - обернулся он к усатому.
  -Валяй, Семён! По всему видно, новенький. Что ж, встретим горемыку как следует! - продолжая протирать глаза от смеха махнул усатый.
  Никита смотрел на всё происходящее круглыми, обалдевшими глазами, не в силах это ни понять, ни принять. Сглотнув ком в горле, всё же спросил:
  -Это... Мужики! Это где я? Мне бы домой...
  Долговязый, который назвался Семёном, представился:
  -Давай по порядку. Меня Семёном звать.
  -Ты сразу фамилию свою называй, чё уж там, Сёма! - хлопнул его по плечу невысокого роста парень с яркими голубыми глазами и пушком вместо усов, одетый в выцветшие галифе и гимнастёрку, а также, несмотря на относительно тёплую погоду, в засаленный танкошлем. - Будем знакомы: ефрейтор Погудько, Иваном меня зовут. - протянул парень замасленную ладонь Никите и тот её пожал.
  -Иди ты, Ваня. - оттолкнул товарища плечом Семён. - Мне своей фамилии стесняться не след. Рыгачик моя фамилия!
  Все опять дружно прыснули.
  -Идите вы! - грозно обернулся к товарищам договязый, а затем снова к Никите:
  -Ну, а тебя как звать-величать?
  -Никита я. Демидов. - ответил он, снова сглотнув комок.
  -Вот и дело. Вот и хорошо. Значит, смотри. Это вот, - показал он на усатого, присевшего на подножку грузовика, - старшина Осип Силыч Жеребец. Командир нашего экипажа. Клауса ты уже видел. - тут все снова заржали. - Ну, этот вот, находчивый - Ванька, а тот, смурной - Зураб Читава, башнер наш. Запомнил? Вижу - нет..
  -Постой. - прервал его Никита. - Ты мне скажи: год сейчас какой?
  -А сам как считаешь?
  -Боюсь догадываться.
  -А ты не боись: никакой сейчас год! - хлопнул его по плечу Семён.
  -Это как так?
  -А вот так. Тут, у нас, ни годов, ни времени. Да ладно, сам всё поймёшь позже...
  -А тут - это где? Где я вообще???
  -Так вот сразу не ответишь, сынок. - незаметно подошёл к ним сзади посерьёзневший старшина. - Долго объяснять, да и... не поверишь ты. Как себя помню, месяц чудным ходил, пока осознал - что тут и как. Место тут такое... особое. Ты вот лучше скажи: какого ты года?
  -Рождения что ли?
  -Ну да.
  -Дак семидесятого.
  -А поточнее, понял ты меня или нет? - переспросил старшина.
  -Тыща девятьсот семидесятого.
  -Вон оно как. - значительно оглядел примолкнувших бойцов и примкнувшего к ним немца старшина. - Поняли?
  Те утвердительно закивали.
  -Ладно, хорошо. А вот какой сейчас год и месяц, на твой взгляд? - продолжил блиц-опрос Никиты Осип Силыч.
  -Понятно какой - две тыщи двенадцатый. Июнь. - развёл руками Демидов.
  -Нет, вы поняли меня или нет?! - ещё раз значительно спросил старшина своих. Те зашушукались.
  -Ладно, сынок. Так и говори: война началась. Какая, с кем, кто побеждает?!
  -Да никакой войны нет. Нет войны.
  -Как нет войны?! - удивлённо развёл руками старшина в недоумении. - Должна быть. А то как же ты тогда... Постой-ка: ведь ты танкист?
  -А как догадались?
  -А тут догадки не нужны. Чтоб ты знал: сюда, к нам, только танкисты попадают. Ни мореманы, ни летуны, ни пехотные, ни иные какие попасть к нам не могут. Только танкисты. Точка. Так ты танкист?
  -Был. В армии служил когда...
  -Должность, звание?
  -Сержант Никита Демидов, командир экипажа Т-72, отличник боевой и политической, дембельнулся в девяносто втором.
  -Ну скажи ты! - хлопнул себя по коленям Осип Силыч. - А как погиб-то?
  -Кто?
  -Да ты.
  -А я погиб? Это многое объясняет. - вылупился на него Никита.
  -Ты это, только не нервничай. - положил ему руку на плечо Семён. - Получается, что так, Демидов. Живых тут среди нас нету. Осознай этот факт. Вот я, например, под Ржевом. Нашей "тридцатьрке" "штурм" в боеукладку влупил. Очнулся - тут. Ванька вот - тот в первые дни сорок первого в "двадцать восьмом" сгорел. Шестой мехкорпус славный...
  - Я на "зверобое" погиб, под Курском. "Федя" нас подловил... - вставил с акцентом немногословный Зураб.
  -Ну, а я сынок... я утонул. Утонул на своей "двойке". Мост не выдержал нас... - хлопнул его по плечу старшина. - А Клаус... Эй, фон Вигг, ну-ка, поведай историю своей смерти!
  -Британский штурмовик. "Кёниг" стал... как сказать? Шрот. Я ещё два дня жил без руки. Потом здесь очнулся. Правда, уже с рукой. - улыбнулся немец.
  -Понял ты меня или нет теперь? - переспросил Никиту старшина. - Чуешь, куда попал? Теперь сказывай, как с тобой всё вышло.
  -Запил я сильно, мужики. - начал Никита. - А блевать так захотелось - спасу нет, я на двор, а тут как молния вдарит! Очнулся в лесу. Вышел на дорогу. Тут вы. Вся история.
  -Не может быть. - отмахнулся немец. - Если здесь - должен был погибнуть в танке сначала. Как все.
  -Верно, Клаус. А ну как врёшь? С какой целью? - прищурил глаз старшина.
  -Да вот крест, мужики! - перекрестился Демидов.
  -Бога помнишь? Это хорошо. - кивнул Жеребец.
  -Да постойте вы новенького терзать! - вышел вперёд Иван. - Помните как на третьей базе французской было?
  -Напомни.
  -Да нашумевший случай! Никак не помните? Дак там тоже подобно было: появился новый, послевоенный тоже. А умер сам - болезнь какая-то. Освоился, и как пошёл крошить на выездах! По пять, по шесть фрагов. На "лоре" долго гонял. Ну что вы?! Имя ещё у него такое звучное: то ли Жан-Поль, то ли Жан-Люк...
  -Барту?! - спросил Зураб.
  -Точно! Барту! - щёлкнул пальцами Ваня. - Зверь, а не танкист. Его, я слышал, взяли...
  -Да ну!! - отмахнулся Клаус. - Не может быть.
  -А ты давно рейтинги смотрел? Ты посмотри. Раньше - в топе был Барту, а где он теперь?! Нет. Значит, забрали.
  -А какая связь, Зураб? - перебил старшина.
  -Да как какая? - остолбенело замер с круглыми глазами Читава. - Прямая! Этот пример показывает, что лучшие танкисты попадают к нам даже не погибая в бою. А как уж это всё происходит, кто знает... Отсюда вывод: если это так, Никита - находка для нашей базы. Эх вы!
  -Это ещё вилами по воде писано. - бросил старшина. - Доставим к Синицыну, а там видно будет. Значит так - грузись по местам. Нам ещё в рембат поспеть надо до ужина. А то до завтра зависнем! Давай, Демидов, полезай с ребятами в кузов. Километров двадцать ещё до базы!
  Переговариваясь и хлопая напутственно по плечам Никиту, бойцы полезли в кузов, подсадили, помогли. Жеребец сел, как и положено, в кабину, Клаус выжал рукоятку стартера и транспортёр фыркнул, завёлся. Никита осмотрелся: в кузове, во всю длину его, лежало принайтованное к деревянным лагам танковое орудие нехилого калибра. Заметив интерес Никиты, Ваня пояснил:
  -Стопятидесятка, фугасница. Страшная колотуха. Нам с прошлого заезда ценз по опыту вышел, вот, теперь воткнём в нашу "двойку" и гуляй, босота!
  -Это ты что сказал сейчас? Разъясни. - удивлённо спросил его Никита.
  -Темнота! Чего не ясно-то? - прыснул Погудько.
  -Ты, Вань, сленгом-то не козыряй. Что, не видишь: человек новый, не въезжает? - вступил в разговор Зураб. - "Двойка" - это наш КВ-2. Все мы - Осип Силыч, я, Ваня, Семён - один экипаж. Чтоб ты понял, надо пояснить тебе, как всё обстоит у нас. Давай по порядку. Первое - здесь всегда день и всегда лето. Как это происходит и почему так - я тебе не скажу. Никто не скажет. Времени, как ты может заметил - нет. Часы не ходят. Покажем тебе местные часы, как приедем на базу. Но это только чтобы рабочий день мерять, и обед когда, понимаешь? Есть полигоны - это где выезды проходят - они разные. Есть зимний - мы его "Заполярьем" кличем, там - всегда зима. Есть места, где осень - но в основном лето. Понял?
  -Понял. -кивнул Никита. - А выезды - это что?
  -Ну гляди. По всей территории разбросаны базы -наши, советские то есть, немецкие, французские и американские. Это такие места, где все танкисты, кто какой нации, живут, готовят свою технику, всякое новое оружие создают и так далее. Выезды - это бои. Проходят они на полигонах. Полигоны для всех - общие. Вот, допустим, мы подготовились и подаём заявку. Чтобы участвовать. Она обрабатывается балансером - это устройство такое. Всё учитывается им - тип и уровень танка, опыт экипажа, вооружения, допоснащение. Балансер формирует две команды. И они идут в бой. А там уж кто победит! Понял?
  -Понял. А зачем?
  -Да как зачем, чудак-человек? - снова вступил Иван. - А жить-то на что будешь? Есть-пить? У нас тут типа коммунизма - кто не сражается, тот не ест!
  -Ладно тебе! - махнул на него Семён. - А техники?
  -Дак а они, что - бесплатно гайки крутят? - не унимался Ваня. - Иной раз так оберут экипаж, хоть плачь.
  -Это верно. - согласился с ним Зураб. - Мы их кормим. Но техи - в основном старики, которым возраст биться не позволяет. Вон наш Никифор Проклыч всё ноет: "Мне бы к прицелу!!" А глаз уже не тот. Ладно, что не понятно - спрашивай!
  -Так а как бои проходят?
  -Да обычно. Бой как бой. Как в настоящем мире - так и тут. Ты ж танкист - что ж спрашиваешь?
  -Болванками что ли какими лупите друг по другу?
  -Зачем так, а?! Обычными снарядами - бронебойными, фугасными, подкалиберными.
  -Кумулятивными. - добавил Семён.
  -Правильно.- подтвердил Зураб.
  -Так ежели ж из этой вот дуры, - смерил взглядом лежащее в кузове орудие Никита. - да в борт метров со ста... Это ж смерть!
  -Не в бровь - а в глаз! - подмигнул Никите Семён. - Вот сейчас вживим его, и на следующем выезде начнём коробочки ваншотить. Глаз-то у мужика - намётан!
  -Да что намётан-то! - вскипел Никита. - А те по кому вдарили - что ж?!
  -Да что - кирдык им. Выбывают из боя, а нам на счёт фраг записывают. Шесть фрагов - воинская медаль и кредитов куча. Гуляй, босота! - щёлкнул пальцами Ваня. - Я понял, ты за выбитых переживаешь. Не ссы! Кто единожды погиб, второго не умереть! Через пару фляг на своей койке в казарме очнутся всем экипажем. Как новенькие!
  Никита ошалело обтёр щетину рукой. Попробуй - поверь во всё это с ходу! Разводят! Как пить дать!
  -Ладно, с этим понятно. А мне-то теперь, мужики, что делать?
  -Вникай! - сказал Зураб. - Чувствую - ох неспроста ты здесь оказался. Сперва Синицыну представишься...
  -Это кто такой?
  -Легендарная личность. Комендант нашей советской двенадцатой базы. Полковник царский. У Колчака сражался. Наши его прямо в танке расстреляли. 45000 боёв - не хухры-мухры!
  -Понял, а дальше?
  -А он скажет. Но по опыту так скажу: будешь свой танк искать. - пояснил Семён. - Ну а если не найдёшь... Что ж, пойдёшь в экипаж к кому-нибудь. Ты по специальности кто?
  -Всеми владею. Надо вспомнить только...
  -Ну ты уникум! - хлопнул его по плечу Ваня.
  -Это, мужики... - перевёл разговор Никита в другую сторону. - А немец этот... Чего он с вами?
  -Клаус-то? Нормальный мужик, с седьмой немецкой базы. Это соседняя, у нас с ними вроде дружба. Взводы часто формируем совместные. Техника у них хорошая и бойцы все дельные. Этот раз, видишь вот, техничку у них одолжили - пушку с нашей пятой забрать. У нас с транспортом напряжёнка, а с манипулятором - так вообще нет. Если только эвакокран гнать... Этот ж сколько соляры одной! А у них, вишь ты, такая вот знатная техника!
  -Что за зверь?
  -"ФАМО", спецмашина девять. Немцы, они в этом плане молодцы. Такую технику создали... Правда, в том мире она себя плохо проявляла. Зимы, снега, морозы. А то и грязь... А тут такого нет. Так на чём остановились? Да - надо тебе будет свой танк искать. Это задача, скажу я тебе...
  -Да я вроде нашёл уже, мужики... - направил взгляд в пол Никита.
  -Да не лепи! - привстал Иван. - У ребят на это по тридцать - сорок фляг уходит!
  -Ну не знаю. - пожал плечами Никита. - Очнулся, побрёл куда глаза глядят. Смотрю - два ржавых корпуса танковых...
  -Ну ты и насмешил! - прыснул Иван, хлопнув себя по коленям. В этот момент "ФАМО" подбросило на кочке и Ваня, привставший чтобы продолжить уничижение Никиты, повалился на Зураба. Завязалась шуточная борьба, и старшина прикрикнул из кабины:
  -Ну, вы там! Словно бегемоты, расходились. Сядьте, пока кого из кузова не вышвырнуло!
  -Танк свой первый найти - непросто, Никит. Пока леса все обойдёшь, пару сапог выкинешь...
  -Дак ты не дослушал. - спокойно ответил Никита. - Корпуса-то ладно, а гляжу в кустах - стоит. Ма-а-аленький такой...
  -МС-1! - хлопнул по борту Зураб. - Не, однозначно везёт тебе, земляк! Вот так чтобы, только очнуться - и сразу вот он, твой танк - про такое я ещё не слышал!
  -Внутрь залезал? - упёрся в него взглядом Семён.
  -Ну. - кивнул Демидов.
  -Нашёл что?
  -Дак вот. - показал Никита на сапоги руками.
  -Дак ты что ж, босой явился?! - прыснули со смеху друзья. - Ну ты и красавец!
  -Не, мужики. Конкретно вам говорю: Никита - особый случай. Неспроста так всё. - подытожил Зураб.
  А тут и транспортёр затормозил и остановился. Парни повысовывали головы из-за брезента:
  -Ну всё, прибыли база!
  Снаружи послышался голос:
  -Ди папир, бите!
  И голос Клауса:
  -Зи.
  -Аллес гут. Фарен зи битте, херр фон Вигг.
  -Данке.
  Никита выглянул наружу - "ФАМО" проехал высокие ворота с нарядом красноармейцев с овчарками. По обеим сторонам улицы тянулись здания - одно-, двух-, реже - трёхэтажные, старые, похожие на те, что были у них в райцентре. Неудивительно - архитектура тридцатых - сороковых годов. Навстречу проехал бензовоз - тоже древний, на базе машины военных лет. По обочинам шли люди - все в военной форме либо комбезах. И вот что странное бросалось в глаза - ни одной женщины...
  -А с бабами тут как, мужики? - поставил животрепещущий вопрос Демидов.
  -Крепись. - хлопнул его по руке Зураб. - Баб нет. То есть - совсем нет. И вот ещё что: алкоголь под запретом.
  -Ну и жизнь у вас тут, мужики.
  -Жизнь была там, а тут Танковый Мир, Никита. Привыкнешь.
  Транспортёр остановился, как вкопанный. Жеребец отогнул брезент:
  -Ну, Демидов, вылезай. Приехали. Комендатура.
  Никита спрыгнул на землю. Машина стояла перед длинным обшарпанным трёхэтажным особняком с причудливыми башенками, по подъездному крыльцу которого сновали входя и выходя бойцы и офицеры. Над подъездом на кумачовом полотнище аршинными буквами горела надпись - "Комендатура базы ?12 АБТВ РККА".
  -Клаус! Вы тогда давайте в рембат скоренько. Сдайте им дуло - и к нам, в казарму, хорошо? А я с Демидовым к Синицыну - пока не ушёл... - открыл дверцу кабины старшина.
  -Нет, данке, Осип. Я сразу домой. - поблагодарил немец. - У Дитриха Дитше завтра выезд в Руинберг, хочу повидать его перед боем...
  -Ну, это святое. Тогда спасибо тебе огромное, Клаус. Кредиты, как договаривались, завтра переведём на счёт вашего рембата. Доброй дороги, Дитриху - привет, будем за него фиги держать завтра. Давай!
  -Ну, пока! - и "ФАМО", обдав стоящих Никиту и Осипа Силыча смрадным выхлопом, резко рванул с места.
  -Ну что, пошли, представлю тебя Синицыну. - хлопнул по плечу Никиту Жеребец.
  -Осип Силыч! А это что такое? - указал пальцем на странную конструкцию под навесом Никита. Огромная стеклянная ёмкость, тарированная красной краской была соединена с такой же, стоящей снизу. По узкой трубочке вода каплями переливалась из верхней в нижнюю.
  -А! Это и есть часы. Вон видишь, - показал пальцем старшина. - По местному времени - почти пять, значит, нам пора. А то уйдёт полковник, и где мне тебя до смены фляги держать? Пошли-ка. Потом расспрашивать будешь.
  Вошли в подъезд. Люди, встречающиеся на их пути, смотрели на Никиту, словно на пришельца - а ведь, по сути, он таковым и являлся - и о чём-то шептались за спиной. Кабинет полковника Синицына был на втором этаже во флигеле, с окнами выходящими в сад, их которых доносился запах цветущих яблонь.
  -У себя? - спросил сидящего за столом молодого парня в очках со смешным, мальчишеским совсем, лицом, чем-то напомнившим Никите персонажа Знайку.
  -Так точно, тащстаршина. Доложить?
  -Пожалуйста. Сами видите - по какому вопросу, Николай. - кивнул Жеребец на Никиту.
  "Знайка" рывком поднялся из-за стола, оторвавшись от огромной доисторической пишущей машинки и исчез в дверях кабинета. Спустя минуту вышел и отворил дверь, приглашая старшину с Демидовым внутрь.
  -Входите. Их превосходительство ждёт вас.
  Вошли. Добротная, деревянная мебель, резные стулья, кожаный диван. У хозяина кабинета вкус явно присутствовал. И... ох ты ж. Портрет последнего самодержца российского Николая II над столом - там, где у нонешних хозяев жизни было принято вывешивать свои иконы, ну, вы понимаете чьи... На столе - зелёная лампа, тоже что-то знакомое. А вот хозяин кабинета Никиту и вовсе поразил наповал.
  Рослый и подтянутый, из-за стола поднялся мужчина примерно одного с Никитой возраста - чуть за сорок, но весь его облик был пронизан благородством, интеллегентностью и властью. Мужчина был лыс - абсолютно лыс, но при этом носил гусарские подкрученные, совсем седые, усы. Как влитой сидел на нём полевой мундир царской армии с золотыми погонами полковника. Настоящие золотые орлы. Широченные галифе с тонкими чёрточками лампасов были аккуратно заправлены в блестящие сапоги.
  -А, Жеребец. Извольте, господа, прошу вас. - подойдя, полковник отодвинул два стула для своих гостей. - Итак, цель вашего прихода ясна-с. Вас, милостивый государь, как величать изволят-с? - сходу спросил он Никиту.
  -Никита Демидов, тысяча девятьсот семидесятого года рождения, тащполковник. -ответил Никита, привстав.
  -Господин полковник, милостивый государь мой. - поправил его Синицын. - С товарищами я как-то до сих пор...
  -Прошу прощения, господин полковник! - поклонился Никита.
  -Не стоит-с. Простительно, вы человек-с у нас новый. Но впредь - попрошу-с...
  -Не извольте сомневаться, Ваше превосходительство! - снова кивнул встав по стойке смирно Никита, памятуя как титуловал своего начальника "Знайка".
  -О! Молодой человек. Весьма-с. Весьма-с. Доволен-с. Но - к делу. Итак, Осип Силыч, изволили ли изложить господину Демидову тонкости местных обстоятельств? Господин Демидов, отдаёте ли вы себе отчёт-с где изволите пребывать?
  -Так точно, Ваше превосходительство!
  -И что - Вас это не весьма удивляет-с?
  -Весьма, господин полковник!
  -Позвольте дополнить, Ваше превосходительство. - поднялся с места Жеребец. - Изложили, но в общих чертах.
  -Однако-с. Коль скоро Вы, сударь, имели честь первыми лицезреть новообращенного господина Демидова, то Вам, сударь и надлежит возложить на себя задачу первоначальной опеки над ним. Вы знаете-с правила, не так ли? Назначаю Вас наставником господину Демидову.
  -Так точно, Ваше превосходительство. Рад стараться! - щёлкнул каблуками башмаков старшина.
  -Вы же, сударь, извольте изложить свои обстоятельства на бумаге в установленном порядке - господин Жеребец подскажет в каком - и завтра, до конца фляги, представить их мне в канцелярию-с. - продолжил полковник. - Разрешите моё любопытство-с: вы танкист?
  -Так точно, господин полковник! Сержант советской армии, командир экипажа основного боевого танка Т-72! Имею отличия в боевой и политической подготовке!
  -Поясните, сержант: Т-72, Вы сказали-с? Что за машина?
  -Основной боевой танк Советской Армии! Боевая масса - около 44 тонн! Двигатель - дизель с турбонаддувом мощностью до 840 лошадиных сил! Скорость хода по шоссе - 60 км/ч, по пересечённой местности - 35 км\ч! Запас хода - 700 км! Бронирование - катаная и литая стальная и стально-текстолито-стальная комбинированная, лоб корпуса - 200 мм, борт - до 80 мм, башни - до 400 мм! Усиливается активной броней и противокуммулятивными экранами всего корпуса! Вооружён гладкоствольным орудием калибра 125 мм длиной 48 калибров, боекомплект 50 снарядов! Дальность стрельбы - до 10 км!
  -Добрый Боженька! - не выдержал, перекрестившись, Жеребец. - Вот это упырь!
  -Смотря с чем сравнивать, тащстаршина! - ответил Никита, всё больше возвращаясь к армейскому стилю общения. _ Если сравнить, допустим, с Т-82 последних выпусков, то...
  -Милостивый государь! - перебил полковник. - Извольте знать-с, что большая часть пребывающих здесь господ-с имели дело с техникой времён войны с Германией. На ней и погибли-с. Поэтому, то, что Вы сейчас описали-с, ввергает в некий шок. Понимаете-с? Военная мысль не стоит на месте. Однако, участвовать в выездах Вам предстоит начать с достаточно старой и простой техники-с. И, как это установлено у нас, таковую Вам прежде предстоит самому отыскать-с...
  -Так он уже нашёл, Ваше превосходительство! - поднялся Жеребец.
  -Вот как?! Хм. Удивительная быстрота. Что ж... Не смею доле задерживать-с. Кроме того Вам надлежит-с получить удостоверение и поселиться-с. А это, знаете ли, сударь мой... Ступайте теперь же к Николаю - он выправит Вам книжку и карту с положенным авансом. Кой, смею Вам заметить, потребно будет вернуть в кассу с первых поступлений. И экипируйтесь - извините, похожи на смерда-с, не извольте гневаться. Жеребец теперь Ваш наставник - он введёт Вас в курс и изложит Вам Правила, Закон и распорядок нашей жизни. Не дерзните нарушать-с! У на с этим строго! Теперь позвольте откланяться -с. Хотя времени, как такового, и считается что здесь нет, однако, есть дела-с. Ступайте. И жду Вас завтра, с бумагами. Честь имею!
  Старшина с Демидовым щёлкнули каблуками, поклонились и с тем оставили кабинет полковника. "Знайка" быстро выправил документы Никите - с его слов, а чем их подтвердишь? Тут вера на слова - сложилась практика. Вместе с книжкой Никита получил и карту - наподобие той, что в Сбербанке выдавали, только картонную, с пятнадцатью тысячами местных кредитов.
  -На первое время хватит. - подвёл итог Осип Силыч. -Не пошикуешь, конечно, но и с голоду не помрёшь, да и одеться хватит. Поэтому давай-ка сперва в столовку заглянем. Небось с голоду пухнешь. Кстати, ты угощаешь!
  -Какие вопросы! - удивился Никита.
  -Ну добре. Заморем червячка, и в казарму. Направление взял?
  -Это вот?
  -Ага. Оно самое. Разместим тебя - и на склад, одеваться будем. А потом уж - выспишься. Ну что, пошли, Никит?
  -Пошли, Осип Силыч!
  И двое мужиков потопали в сторону базовской столовой. Всю дорогу старшина засыпал Никиту вопросами о том, какое оно - житьё -бытьё в будущем для Жеребца, которое для Никиты - самое настоящее, и весьма негодовал, узнав про последние новости - распад СССР, геополитическую ситуацию в мире и многое нехорошее другое. А чего хорошего мог поведать Демидов старому танкисту? Если бы видел что сам - так поделился бы. Да только сколько не пытался вспомнить, всё не получалось... Какая страна - такие и новости. Да и надо ли огорчать мужика, сложившего голову за страну, которой больше нет?
  Не знаешь иного - и спишь спокойнее.
Оценка: 6.12*6  Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список
Сайт - "Художники" .. || .. Доска об'явлений "Книги"