В начале весеннего месяца лесхонария в доме царя мирмидонян Пелея праздновали свадьбу его единственной дочери Полидоры с Бором, сыном Периера, царского тестя. Царица Полидора (Полидора - старшая, как ее называли за глаза) была мачехой Полидоре-младшей, но тем не менее искренне любила благоприобретенную дочку, что не так уж редко случается в жизни. Год назад она умерла, оставив Пелея дважды вдовцом. Брак Полидоры-младшей с отцовским шурином восстанавливал родственные связи между правящими домами мирмидонян и кентавров.
Много и тучных овец, и тяжелых волов круторогих
В доме зарезано; многие свиньи, блестящие туком,
По двору были простерты на яркий огонь обжигаться;
Много выпито было вина из кувшинов ... .
Праздненство продолжалось уже долго. На темном небе зажглись первые звезды, просторный двор освещался огнем факелов, установленных по периметру ограды, и костров, на которых жарились все новые и новые мясные туши. Молодых под восторженный гогот и циничные шуточки собравшихся проводили в спальню, но никто и не думал расходиться.
В большом зале царского дома у большого очага собрались наиболее почетные гости, ближайшие родственники жениха и невесты, а также товарищи царя по знаменитому походу аргонавтов. Официальная часть торжества - поздравления, пожелания, подарки, многочисленные тосты за здравие молодых, за вечный союз Коня и Муравья, за хозяев и гостей - была завершена, настало время для разговоров "по интересам".
- Скажи-ка, Ификл, - обратился хозяин к одному из гостей, - что ж Палемон не приехал ? Или прославленному Гераклу не до нас, северных провинциалов ?
- Да нет, - отмахнулся рослый здоровяк, - когда же он отказывался от славной выпивки в компании друзей. Просто сейчас занят по горло.
- Ага, Эврисфей не отпускает. Ревнует поди - цинично усмехнулся Ясон, бывший вождь аргонавтов, бывший наварх Коринфа, бывший муж Медеи, бывший жених Главки, царевны Коринфа. Бывший, бывший, бывший ... , а ныне просто подручный Навплия, тоже в прошлом аргонавта, а ныне одного из эвбейских басилеев, крупнейшего из пиратских атаманов. Всем было известно, что Ясон и Геракл не слишком ладили, поэтому выпад Ясона вежливо пропустили.
- Сидят с утра до поздней ночи за картой с Атреем. - продолжал серьезно Ификл. - С домашними делами мы в основном покончили. Крупные банды разбойников перебили да поразогнали. С мелочью справятся местные гекветы. Позапрошлый год осушили Стимфалийское болото. Атрей убедился, что мы можем действовать с размахом. Наступает пора дальних походов.
- Еще где-то навоз не разгребли ? - не унимался Ясон.
- Если бы Авгий приехал, сам бы рассказал, в чем дело. Мы осушили ему изрядную территорию под пашню, да еще провели водный канал на скотные дворы. Он, зараза, обещал нам премиальные, если уложимся за один сезон, а когда дошло до расчета, зажал. Он дескать уже Эврисфею заплатил. Жлоб, а еще ведь тоже аргонавтом был.
- Товарищей надувать последнее дело! - возмутился великан Теламон, брат Пелея, царь Саламина. - Что же вы, так и оставили это дело ?
- Сейчас не до него. Ничего, придет срок - заплатит с процентами.
- Так поход-то куда затеваете ? - поинтересовался Навплий.
- Ты как с Миносом Критским, ладишь ? - ответил Ификл вопросом на вопрос.
- Так лажу, так лажу... . Три моих корабля он захватил за последний год. Да и из пропавших без вести, думаю, большинство на его счету.
- Великие планы у Миноса - покачал головой брат Периера, всеми уважаемый вождь пелионских кентавров Хирон. - Хочет восстановить былое могущество Крита.
- Что ж. Аттику он уже давно подмял - добавил Менетий, молодой дядя Пелея, лишь парой лет
старше племянника, тоже аргонавт. В походе он подружился с Оилеем, царевичем опунтских локров, и поселился в Опунте. Сейчас они оба приехали на свадьбу.
- Но он же за Андрогея мстил ! Не мог же он спустить афинянам убийство сына, - возразил Периер.
Простодушный кентавр был далек от хитросплетений политики, и все с удовольствием принялись его просвещать.
- Андрогей тоже в Афины не спортом позаниматься приехал, - объяснил Пелей. - На разведку,
пособников для Миноса подыскать. С Паллантом, братом Эгеевым шуры-муры завел. Вот Эгей и подстраховался. Показал Миносу, что не след совать нос в его кухню.
- Вот и платит теперь ему дань.
- Не платил бы, кабы не дедуля наш Скирон. Миносу гавань нужна была, войско высаживать.
Ближе всего Нисея мегарская. Вот Скирон ее Миносу и сдал. Он же мегарским войском командовал.
- А говорят, что Скилла, дочь Ниса, ворота критянам открыла ?
- Еще про пурпурный волос вспомни ! Скирон с самого начала с Нисом за власть спорил.
Отец его не поддержал тогда, не стал в разборки афинян с мегарянами встревать. Вот и пришлось
Скирону уступить. Но командование войском он все же за собой удержал. Настал час, пригодилось. Всех он сдал - и Ниса, и Мегарея, его зятя, что с онхестийской дружиной на помощь пришел. Полегли онхестийцы, а Скирона Минос в благодарность над Мегарой царем поставил.
Потом уж Афины в осаду взял. Если б не Скирон, может и не вышло бы у Миноса ничего.
- Здорово вышло, - добавил Теламон. - Скиллу в наложницы да и на Крит, а здесь она во всем
виноватой осталась. А Скирон - чистенький.
- Ну теперь-то и его разбойником ославили, - проворчал Ясон. - Пелопидам уж тесно на Апии стало, сами начали Миноса теснить. Алкафой с Питфеевым внуком огнем и мечом перешеек прошли, Скирона прикончили и в разбойники записали. Алкафой в Мегарах царем сел, уж стены восстановил, а байстрюка трезенского Эгей сыном признал. Порезвился, дескать, в молодые годы.
- Видать совсем ему Паллант поперек горла стал - ухмыльнулся Навплий. - Спокойной старости Эгею захотелось.
- Миноса так просто не потеснишь, - уточнил Теламон. - Он теперь Тесея в зятья зазывает, как
женит афинского наследника, вот и выйдет, что Питфей на него поработал. Эгей уже просил
через месяц дать кораблик с надежным экипажем, везти жениха со свитой на Крит.
- Я вижу, вам объяснять не надо, куда ветер дует, - вернулся Ификл к делу. - На Критского Быка
охоту начинаем. Есть желающие ?
- Как же вы его достанете ? - заинтересовался Хирон. - Микенскому флоту далеко до критского, да и афиняне мало чем помогут.
- Чужих здесь нет, так что, хоть все сказать не могу, но намекну. Как Минос Нисею брал, так и мы его
брать будем. Не так нам число важно, как бойцы, такие, чтоб тихо подобраться могли, да вдвоем десяток положить. Ну и моряки, чтоб подступы к критским берегам знали.
- А наш интерес ? - прищурился Навплий.
- Доля в добыче, естественно. Ну размер ее ты не хуже моего представляешь. Это первое.
- А второе ?
- Атрей предлагает тебе подряд на охрану микенских морских торговых путей - от Арголиды до Милаванды. И процент стоимости доставленных грузов.
- Сколько ?
- Это уж ты с ним на встрече договоришься, если в принципе согласен.
- От критян, все одно, не отбиться, если что.
- Справим дело, о критянах беспокоиться не придется. Будут гарантии.
- Как Атрею верить ? - покачал головой Ясон. - Это же подонок !
- Если и подонок, то расчетливый. Вы его уже достали. Если он решил, что дешевле откупиться - будет платить. В любом случае вы ничего не теряете.
- Волк ест, когда что-нибудь добудет, а собака, стерегущая стадо, ест каждый день - заключил мудрый Хирон.
- Я с вами - вызвался Теламон. - Мы, саламинцы, люди не гордые, нам и шкуры кусок от Быка в радость будет. А ты, Пелей ?
Было уже далеко за полночь. Гости, понимая, что с хозяевами у Ификла будет особый разговор, один за другим откланивались и отправлялись в отведенные им покои.
Зал опустел, и только Пелей с кентаврами да Ификл остались сидеть у очага.
- Что думаешь, Пелей ? - нарушил молчание Ификл. - Неужто даже родню не поддержишь ? Вон, Теламон с Менетием - рвутся в поход.
- Ты же сам понимаешь - у них другая ситуация. Есть смысл за добычу повоевать. А у нас, хвала
Олимпийцам, всего хватает. Хлеб свой, скота полно, оливок и масла завались. А Миноса мы не боимся.
В Афинскую войну он отцу союз предлагал и Саламину тоже. Послали они его - проглотил ведь.
Знал - тронь мирмидонян на островах - вся Фтиотида копьями ощетинится. Сам боялся. Так стоит ли нам ввязываться, людей терять ?
- Масла, говоришь, много ? А цены на наше масло в той же Колхиде, да и по всему Понту знаешь ?
- Толку с тех цен, - буркнул Периер. - Вся прибыль все равно в Трое осядет, а нам риск за гроши останется.
- А если под микенским флагом повезете ?
- Ну-ка, расскажи ! - заинтересовался Хирон.
- У Микен с Троей особые отношения и льготный тариф. Вы же знаете. Если мы союзники - нарисуем
документы на закупку ваших товаров, на фрахт ваших судов и вперед, в Понт Эвксинский. Микенский
товар, микенский фрахт - никуда троянцы не денутся, пройдете тоже по микенскому тарифу.
Хозяева переглянулись. Хирон кивнул.
- Передай в Микены, пусть оформляют договор, - сказал Пелей.
- Я его привез, подписывайте - и готовьтесь в поход. Точите копья, сушите сухари.
- Оставляй, посмотрим.
Ификл ушел.
- Что скажешь, Хирон ? - спросил наконец Пелей. - Стоящее дело ?
- Понтийская торговля дорогого стоит. Лишь бы Атрей не обманул.
- Ясон прав - Атрею доверяться нельзя . Но думаю, не обманет. В Апии он не один такой. Что Нелей, что Гиппокоонт, что наш Авгий - хватит ему проблем. Адраст еще - тоже заноза в боку немалая. Нет - сейчас Атрею союзники нужны - и надолго. Настанет время с тем же Нелеем Апию делить, кто кроме нас Акаста от помощи дядюшке удержит ?
- Пожалуй, верно. Сам пойдешь, или пошлешь кого ?
- Сам не пойду. Пора Бору показать мирмидонянам каков-таков царский зять. Ведь случись что со мной,
ему и царством править и войско водить.
- Да ведь мы, кентавры, больше по горам да по лесам воевать привычны - встревожился Периер. - Как же
Бор на море справляться будет ?
- На суше покомандует. А на море наварх распорядится - Лаэркей. Да что там ! Не одни же они там
будут. Опытней Ясона да Навплия моряков и на Крите вряд ли найдешь. Должны справиться.
Простившись с кентаврами Пелей остался сидеть у очага, глядя на огонь. Несмотря на напряженный, богатый событиями день спать ему не хотелось. Уже давно у него сложилась привычка перед сном обдумывать все происшедшее за день, все ли было правильно сделано,
что нужно будет теперь сделать завтра и в последующем. Да и просто приятно было посидеть у огня, следя за пляской языков пламени. Тишину нарушил голос Мемала, начальника стражи.
- Царь, там какой-то юноша просит пропустить его к тебе !
- Что за юноша, кто такой ?
- По одежде и по разговору похоже из знатных. Только обтрепанный сильно. Говорит, что назовется
только тебе.
Заинтригованный Пелей распорядился пропустить незваного гостя. Когда тот вошел, Пелей почувствовал, как ему сдавило сердце. Облик измученного красивого юноши, почти мальчика, в богато расшитом, но порванном и пропыленном хитоне напоминал что-то дорогое, заветное.
- Кто ты, юноша ? Почему мне знакомо твое лицо ? - хрипло спросил Пелей.
- Я все скажу тебе, царь. Но прошу, пусть об этом не знает никто, кроме тебя.
- Хорошо. Я умею молчать.
- Я был сыном Аминтора, басилея Ормения. Мое имя Феникс. Я слышал, ты бывал там.
- Не близкий путь ты прошел. Но почему ты здесь ? Что случилось ?
- Акаст в Иолке подарил Аминтору наложницу, Клитию. Она была очень красива. Мать сердилась,
но Аминтор и слышать ничего не хотел. Через некоторое время Клития стала очень ласковой со
мной.
Феникс покраснел.
- Потом она пришла ко мне ночью. Сказала, что полюбила меня. У меня никого еще не было до
нее. Я и представить себе не мог, как это прекрасно. Она стала приходить ко мне, когда могла.
Недавно Аминтор застал нас. Он пришел в ярость и приказал слугам избить меня. Прежде, чем
потерять сознание, я услышал рев Аминтора:
- Отбейте ему все, чем он пользовался, чтобы оскорблять отца !
Говорят, я пришел в себя только через двое суток. Еще неделю я мочился кровью. Мать послала
ко мне врача. Он сказал, что детей у меня никогда не будет. Как только я смог подняться на ноги
- ушел.
- Но почему именно сюда ?
- В Ормении о тебе говорят плохо. Значит, ты не друг Аминтору и не вернешь меня обратно.
Пелея охватила глубокая жалость к этому мальчишке, чья жизнь была так жестоко искалечена по глупому капризу отца. И так странно его злоключения напоминали пережитое им самим.
- Что же мне теперь с тобой делать ? - пробормотал Пелей, обращаясь скорее к самому себе.
- Пошли меня туда, где можно умереть с честью - попросил Феникс.
- Нет! - отрезал Пелей. - Хочешь служить - служи. Но умирать будешь, когда я скажу.
- Я готов служить, пока моя служба будет нужна тебе, царь.
- Так-то лучше. А пока поешь и отдохни.
Когда юноша насытился, Пелей вызвал Мемала и поручил ему устроить Феникса на ночлег.
Сам же погрузился в воспоминания.
***
- Трус, подлец, ничтожество! - красавица Астидамия остервеневшей пантерой металась по спальному покою, швыряя об пол все, что попадалось под руку.
- Я предлагаю ему царство, я предлагаю ему свою любовь, а этот чистоплюй вызывает свою белесую мышь, чтобы спрятаться к ней под подол! Мразь, мерзавец! Видеть тебя не могу!
Вон отсюда, подонок!
- Но, царица, это моя спальня, - пробормотал ошеломленный Пелей.
Его замечание подействовало на Астидамию как холодный душ. Разъяренная фурия мгновенно превратилась в надменную и гордую царицу.
- Собери мою одежду и помоги мне одеться - ледяным тоном приказала она.
Пелей, соскочив с ложа, поспешил исполнить приказание.
- Прощай, герой. Ты еще заплатишь мне за это унижение! - бросила Астидамия выходя.
Впервые Пелей увидел Астидамию на приеме у Аминтора, царя Ормения, города в нескольких часах дороги от Иолка, когда собравшаяся в плавание на "Арго" знатная молодежь наносила визиты окрестным властителям. Тонкая и нежная красота юной Астидамии, дочери Аминтора, сразу привлекла внимание молодых людей.
Богатырь Палемон, позже прославившийся под именем Геракла, даже стал подкатываться к Аминтору на предмет совместного справления обряда плодородия. После знаменитой оргии у Феспия он вошел во вкус, разлакомился, и надеялся на подобное угощение всюду, где бывал. Надо сказать, чаще всего ему везло. Почти везде было принято следить, чтобы власть имущие не гневили богов и не уклонялись от участия в этих обрядах. Ну а мощь, слава и положение Палемона делали его предпочтительным партнером для девушек из знати и даже для царевен. Но крутой и своенравный Аминтор довольно резко ему указал, что не след-де женатому человеку изображать из себя повсюду племенного бычка. Так что Палемону в тот раз пришлось облизнуться.
Пелей, хотя уже и был женат, все же почувствовал укол сожаления о том, что такая красавица
достанется кому-то другому.
После возвращения "Арго" Пелий, царь Иолка, сразу женил своего сына Акаста на Астидамии, подкрепив этим браком традиционный союз с Аминтором. Разумеется все аргонавты присутствовали на свадьбе. Астидамия отнюдь не выглядела счастливой невестой.
Тогда Пелей объяснил это себе естественным волнением, связанным с такими большими изменениями в ее жизни.
Потом была эта злосчастная калидонская охота, на которую охотники вышли после девятидневного пиршества. С похмелья, бросив копье в вепря, Пелей попал в своего тестя Эвритиона. Теперь он даже не мог вернуться домой, во Фтию. Стыдно было посмотреть в глаза деду Актору, царю Фтиотиды и отчиму Эвритиона. Да и за нечаянное убийство все равно полагалось самое меньшее восемь лет изгнания. Акаст предложил переждать в Иолке пока гнев Актора утихнет, и дело как-нибудь утрясется. Так Пелей снова встретился с Астидамией.
Спустя некоторое время он с удивлением обнаружил, что молодая царица оказывает ему гораздо большее внимание, чем он мог бы рассчитывать. Астидамия всегда заговаривала с ним при встречах, постоянно распрашивала его о приключениях на "Арго", о событиях его детства
и юности, о деталях семейной жизни, сочувствовала преследующим его несчастьям. Она охотно
делилась с ним воспоминаниями о своей жизни и не пыталась скрывать, что ей приятно его общество. Акаст казалось совершенно не обращал на это внимания. После смерти отца он с головой ушел в политику, постоянно с кем-то встречался, что-то обещал, кого-то подкупал -
одним словом готовился брать власть, пока Ясон, уверенный в своем праве на иолкский престол, беспечно предавался радостям жизни со своей любимой колхидянкой. Акаст по сути был доволен, что Астидамия нашла себе развлечение и не отвлекает его от дел. Да и тесная дружба с могучими Эакидами была для него не лишней в преддверии открытого столкновения с Ясоном .
Наконец гром грянул. Акаст открыто обвинил Медею, в том что данное ей старику Пелию снадобье привело его к смерти, а его сторонники усердно распространяли слухи, что она преднамеренно отравила царя, чтобы расчистить путь Ясону. Ясону и Медее пришлось покинуть Иолк, и Акаст стал царем. Во дворце практически ничего не изменилось, пожалуй Акаст стал еще больше занят делами правления. Пелей и Астидамия большую часть времени были предоставлены сами себе, и ничего не мешало развитию их романа.
Некоторое время Пелей крепился, уверяя себя в том, что их отношения с Астидамией чисто
дружеские и ничего предосудительного в них нет. Потом ему стало ясно, что он обманывает себя, что Астидамия стала ему необходима. Да и она явно испытывала к нему не только дружеские чувства. Еще сколько-то он держался из чувства долга по отношению к другу и гостеприимцу Акасту, к жене Антигоне, которую Актор продолжал держать при себе во Фтии.
Наконец Астидамия пришла к нему ночью, когда Акаст уехал по делам, и стойкость Пелея рухнула окончательно.
Оказалось, что Астидамия обратила на него внимание еще во время их первой встречи, тогда
в Ормении. Хотя Пелей не был так могуч, как прославленные силачи - Геракл, Идас Афарид или его собственный брат Теламон, но был идеально сложен и являл собой образец мужской красоты. Недостаток физической мощи ему восполняли ловкость и великолепное владение искусством борьбы. Недаром он выиграл состязания среди аргонавтов после похорон Пелия. Брак Астидамии и Акаста был чисто политическим. Невзрачный Акаст не вызывал у Астидамии никаких чувств. Да и она ему не слишком нравилась - была горда и холодна с ним, а добиваться ее расположения Акасту было недосуг, куда как проще иметь дело с наложницами. Понятно, что молодую женшину потянуло к красавцу Пелею.
Для Пелея тоже была внове охватившая его страсть. Его брак с Антигоной, которая приходилась ему двоюродной сестрой, тоже был по сути семейным предприятием. Они были обручены с детства, но росли врозь до тех пор, пока Пелею не пришлось покинуть родной остров - Эгину. Состязаясь с братьями в метании камней, он угодил в голову старшему единокровному брату - Фоку. Отец, царь Эгины Эак, так и не поверил в случайность этого броска и приказал Пелею и второму брату Теламону убираться с глаз долой. К счастью, убираться было куда. Теламон отправился на Саламин, а Пелей во Фтию, где обоих ждали невесты.
Простушка Антигона конечно влюбилась в Пелея, ну а он ... . Он позволял себя любить, был добр с ней, но сильных чувств не испытывал и с удовольствием отправился в поход на "Арго",
когда подвернулся такой случай. Когда вернулся, оказалось, что у него родилась дочь - крошка Полидора. Но Пелей недолго пробыл дома. Начались встречи и прощания с другими аргонавтами, пиры, охоты..., и вот калидонская охота, после которой Пелей застрял в Иолке.
Любовь к Астидамии была первой в его жизни, а сознание ее запретности еще более обостряло это чувство. Они были любовниками и сообщниками, и их любовь не могла продолжаться долго, и они стремились воспользоваться каждой минутой, пока могли оставаться вместе, и ждали, что вот-вот что-то произойдет, и все кончится, и жить станет незачем.
Первой не выдержала Астидамия. Она предложила Пелею отправить Акаста следом за Фоком и Эвритионом - тайком конечно, а потом жениться на ней и совместно править в Иолке. Пелей испугался. Эта мысль приходила на ум и ему, когда он задумывался над будущим, но он отвергал ее как недостойную и стыдился сам себя. А может быть и просто понимал, что жители Иолка все равно не захотят подчинится пришельцам из других мест. Это он объяснял Астидамии. Но доводы Пелея не действовали на нее.
- Если не это, то что же тогда ? - спрашивала она. И Пелей не знал, что ответить. Умом он понимал, что ему следует расстаться с Астидамией и уйти из Иолка, но он не находил в себе сил сказать Астидамии об этом. В отчаянии он написал Актору и попросил отпустить Антигону к нему в Иолк, надеясь, что присутствие жены вынудит Астидамию порвать с ним.
И вот он сказал ей, что Антигона должна приехать в Иолк.
Через несколько дней Акаст пригласил Пелея поохотиться верхами на Пелионе. Поехали вдвоем, Акаст взял с собой лишь нескольких слуг. Все было как обычно, охота была успешной. Загнали нескольких горных коз, настреляли зайцев и перепелок. Ближе к вечеру устроили привал на лесной полянке. Виночерпий Акаста налил вина в кубки. Выпив, Пелей почувствовал, как его неудержимо потянуло ко сну. Проснувшись, он обнаружил, что крепко связан по рукам и ногам. Акаста не было. У костра сидели лишь трое кентавров из его свиты. На возмущенный крик Пелея они оглянулись.
- А, проснулся гость дорогой - расхохотался один.
- Хорошо ли выспался ? - поинтересовался другой.
- Развяжите меня немедленно ! - потребовал Пелей.
- Да уж больно ты здоров, герой - ответил первый, - вдруг ты драться затеешь, боюсь не сладим мы с тобой.
- Акаст накажет вас за это!
Слова Пелея вызвали новый взрыв хохота.
- Слышь, Агрий, - спросил третий, - что Акаст велел сделать с этим ?
Агрий, видимо старший, ответил:
- Да сбросим его с обрыва, потом скажем, что сорвался.
- Нет, - возразил второй, - развязывать его опасно, а если сбросить связанным, придется лезть за ним, развязывать. Не мог же он связанным свалиться.
- Что же делать ?
- Что потом делать, успеем придумать, - вступил третий. - А вот сейчас пусть-ка его задница
расплатится за блудливый передок.
Остальные поддержали его восторженным гоготом.
- Правильно, Меланф ! Попользуем героя !
Следующие полчаса были самыми страшными в жизни Пелея.
Ужасным было осознание своего бессилия и чувство глубочайшего унижения, когда мерзавцы надругались над его беспомощным телом. Ужасной была боль, но беспамятство так и не пришло ему на выручку.
Насытившись, насильники снова расселись у костра и принялись обсуждать свои дальнейшие действия. Основным вопросом, их занимавшим, было закопать Пелея живьем или кастрировать
и продать на невольничьем рынке.
- За такого гладенького немало выручить можно, - с глумливым хохотом доказывал Меланф.
Пелея спасло то, что Акаст, уезжая, оставил взятые на охоту припасы. Кентавры не спешили и так увлеклись бурдюком с вином, что не обратили внимания на приближающийся шум. Только
когда затрещали кусты, и на опушке показались несущиеся во весь опор всадники, слуги Акаста спохватились, но времени у них хватило только на то, чтобы опрометью кинуться за ближайшие деревья.
По счастливому для Пелея совпадению в этих же местах выехал на охоту и Хирон. Воспитатель Ясона конечно был знаком со всеми аргонавтами еще со времени подготовки "Арго" к плаванию. Пелея подобрали и бережно отвезли в пещеру Хирона.
Когда Пелей пришел в себя и смог связно рассказать все Хирону, тот послал людей в Иолк, чтобы разузнать, что там происходит. Вернувшись, прознатчики принесли мрачные вести.
Акаст объявил, что Пелей пропал на охоте без вести, а его жена, узнав об этом, наложила на себя руки. Астидамию Акаст не тронул. То ли побоялся испортить отношения с Аминтором, своим главным союзником, то ли ... . Хирон спрашивал Пелея, не думает ли он, что Астидамия причастна к происшедшему, но Пелей гнал от себя эту мысль. В конце концов Акасту мог донести кто угодно - скрывать все долгое время было невозможно. Не могла же дворцовая прислуга ослепнуть и оглохнуть, даже если сам Акаст и не желал ничего видеть.
Шло время. Пелей остался у кентавров, с ними жил, ходил на охоту, участвовал в стычках и переговорах с соседями. Через год он женился на племяннице Хирона, веселой и энергичной Полидоре, дочери Периера. Когда старик Актор почувствовал, что приближается конец, он вызвал Пелея во Фтию и загодя передал ему власть. Сыновья Актора от наложниц Эхекл и Менетий на престол не претендовали, и Пелей оказался ближайшим законным преемником.
Много лет прошло с тех пор, и вот сегодня Пелей вновь увидел лицо Астидамии - лицо ее младшего брата.
***
На следующий день праздненство продолжалось. Продолжалось и обсуждение предстоящего похода на Крит. Теперь говорили уже о конкретных деталях - сроки, число людей и кораблей, маршруты движения. Местом встречи назначили Карист, небольшой городок возле просторной бухты на южной оконечности Эвбеи - там легко было уберечься от посторонних глаз.
Пелей улучил момент, чтобы рассказать Хирону о Фениксе и попросить прославленного целителя осмотреть его. Диагноз оказался безрадостным - прислужники Аминтора постарались и за страх и за совесть. Фениксу об этом говорить не стали. Пелей распорядился зачислить его в дворцовую стражу и попросил Мемала гонять новичка на учениях до упаду. Он надеялся, что тяготы службы будут отвлекать юношу от печальных мыслей о своей судьбе и не дадут ему впасть в отчаяние.
Когда свадебные торжества закончились, и гости разъехались, Пелей начал готовить войско к походу. Хотя он и собирался поставить Бора во главе экспедиционного корпуса, но не выдержал и решил пойти в поход сам. Неловко было не принять участия в совместном предприятии товарищей- аргонавтов, да и как-то надежнее казалось самому за всем приглядеть. За себя он решил оставить дядю Эхекла - лавагета Фтии, которому он вполне доверял.
К назначенному сроку - месяцу тисию - в Алосе, морских воротах Фтиотиды, были подготовлены к походу пять пентеконтер - пятидесятивесельных кораблей, представлявших собой немного усовершенствованный тип "Арго" и вмещавших до восьмидесяти человек. Экипажи в основном также набирались из жителей Алоса, привычных к морю. Пелей взял с собой только пять десятков человек из дворцовой стражи, в том числе и Феникса, которого ему хотелось проверить в серьезном деле.
Выйдя из Пагасейского залива эскадра повернула на запад и пошла вдоль побережья. Шли не спеша, на ночь приставая к берегу и давая роздых гребцам. Море было спокойным, и плавание по водам, прикрытым от морских ветров островами, первое время было приятным. Уже через два дня эскадра миновала вход в Малийский залив и достигла берегов Локриды. На третий день заночевали в Опунте, где к мирмидонской эскадре присоединились еще две пентеконтеры под командой Оилея и Менетия. Локры славились как стрелки из лука, и прекрасно дополняли мирмидонян, более привычных к ударному оружию и рукопашному бою.
Еще через день остановились в окрестностях беотийского Анфедона.
- Посмотрите, ребята. Вот гора, на которой сидела знаменитая Сфинкс, убитая Эдипом, - сказал Пелей Бору и Фениксу.
- Неужели в самом деле бывают такие чудища ?- спросил Феникс.
- С львиным телом и орлиными крыльями ? - уточнил Пелей. - Таких нет, а вот душой и разумом
Сфинкс не уступала ни львам, ни орлам. Палемон, которого сейчас называют Гераклом, и его брат Ификл прекрасно знали ее историю и рассказывали нам на "Арго", как все было на самом деле.
Она называла себя дочерью Лая, погибшего от рук разбойников царя Фив, и протестовала против воцарения в городе иноземца-коринфянина. Вокруг нее собралось немало недовольных, они поставили свой лагерь на этой горе и перекрыли и сухопутный путь к Фивам и Эвбейский пролив,
благо он здесь, как видите, совсем узкий. Эдип и его коринфская дружина штурмовали гору. Тяжелый был бой. Пощады не просили и пленных не брали. Когда все было кончено, Сфинкс бросилась в пропасть, не захотела умирать под солдатами.
- Так разве ж у Эдипа была дружина ? - удивился Феникс. - Говорят же, что он один пришел в город, и его избрали в благодарность за победу над Сфинкс.
- А кому он там нужен был бы один ? - захохотал Бор, хорошо уже знавший детали беотийских
дел. - Для того его и звали, чтобы привел войско и принес коринфские деньги на войну с Орхоменом. Без него вряд ли бы они Эргина одолели.
- А я слышал, что фиванцы победили благодаря Гераклу. Он Кефис запрудил и минийское войско утопил.
- Просто Эдип нынче не в чести, вот о его заслугах и стараются забыть. Что-то он дома наколобродил такое, что жена повесилась, а сыновья с ним разговаривать перестали. Да и шурин Креонт заступаться не стал. Вот Эдип от греха и убрался из Фив, поселился со старшей дочкой в Аттике, под крылом у Эгея. Ну а побеждал всех теперь один Геракл.
- Так и Геракл теперь не в Фивах, а в Микенах служит ?
- Ну и что ж, что в Микенах. Все равно он Креонту зять, жена по-прежнему в Фивах. Да и сам он фиванец по рождению. Нет, его в Фивах не забудут, да и слава его уже по всей Элладе. То и Фивам в честь.
На следующий день эскадра проходила Эврипским проливом. Здесь корабли встретились с таким сильным встречным течением, что Пелей скомандовал приставать к берегу.
- Как же дальше ? - спросил Бор. - Гребцы не вытягивают против течения.
- Надо ждать, - пояснил Пелей. - Мореходы говорят, что именно в этом месте Посейдон отколол Эвбею от материка и устроил здесь свой подземный дворец. Дворец стережет дракон. Когда он пьет воду, она течет в одну сторону, а когда отрыгивает - в другую.
В самом деле, через пару часов течение стало попутным. Воспользовавшись моментом, эскадра буквально пронеслась проливом, настолько узким, что гористые берега почти скрыли небосклон.
Следующие три дня шли вдоль западного берега Эвбеи и недалеко от Кариста встретились с дозорными кораблями Навплия. В городском порту уже стояли три саламинские пентеконтеры Теламона и десяток пиратских триаконтер - небольших, но быстроходных тридцативесельных судов. Оставалось дождаться лишь Геракла и Ификла.
Через два дня дозорные подали сигнал о появлении критских кораблей. На эскадре объявили тревогу. Однако, когда уже можно было разглядеть приближающиеся суда, у Пелея отлегло от сердца. Критских кораблей с характерным высоким баком, украшенным огромными бычьими рогами, было только два. Их сопровождала пара триаконтер. Эта маленькая флотилия не представляла угрозы для стоявшего в Каристе союзного флота.
- Эй, Навплий ! - крикнул Пелей. - Не захватить ли нам этих бычков, пока они не пустились наутек ?
- Они еще не видят, сколько нас тут. Пусть подойдут поближе, - ответил пират.
Когда критяне подошли ко входу в бухту, им навстречу кинулись легкие эвбейские триаконтеры,
стремясь охватить противника с флангов и отрезать ему отступление. Тем не менее критские корабли
не проявляя никакой тревоги спокойно вошли в гавань. На баке переднего корабля возвышалась мощная фигура человека с приветственно поднятыми руками.
- Храни нас Посейдон ! - воскликнул Навплий. - Да это же Геракл !
Воины разразились приветственными криками. Враг оказался другом, напряжение спало, и вместо кровавой схватки предстояла дружеская пирушка.
- Что, ребята, перепугались ? - хохотал Геракл. - Сойду я за владыку морей ?
- Все уже здесь, или еще кого ждем ? А, Теламон, бугай здоровый ! Бороться будем ?
Действительно, в группе людей, спрыгнувших на берег следом за Гераклом, Пелей увидел Фана и Стафила, аргонавтов с Крита. Он узнал еще Ификла, остальные были ему незнакомы.
- Радуйтесь, братцы-критяне ! Вот не ждали вас здесь, сыны Дионисовы ! - приветстовал Пелей
былых сотоварищей.
- Радуйся и ты, Пелей ! - ответил Фан. - Да, давненько мы не совершали совместных возлияний
Дионису. Большой грех на нас. Пора поправить это дело !
- Вот-вот ! Геракл пусть с Теламоном поборется, а мы с тобой, Пелей, над бурдюком сразимся, -
поддержал брата Стафил.
- Ясона только не видно, - добавил подошедший Ификл. - Где он ?
- На хозяйстве остался, - пояснил Навплий. - Уж больно ему Сизиф с Атреем досадили.