- Я не могу убить, - мужчина садится в кресло напротив.

  - В этом нет ничего страшного, - улыбаюсь я. - Скорее наоборот.

  - Есть, - напрягается он.

  - Собираетесь в зону конфликта? Решили столь радикальным способом избавиться от конкурента? Бизнес? Ревность? Синдром Раскольникова?

  - Нет, - он слегка краснеет. - Дело не в этом.

  - Тогда в чём?

  - Я и украсть не могу, - слова - как прыжок в холодную воду.

  Кажется, понял.

  - А также не спите с чужими жёнами, не лжесвидетельствуете и не завидуете?

  Кивает.

  - Не вижу проблемы, - указываю на его костюм и ботинки, - с вашим доходом вы можете себе это позволить. Как, впрочем, и не убивать самому. Вам ведь достаточно только намекнуть, не так ли?

  - Так, - соглашается посетитель. - Но этого я тоже не могу сделать. Зачем убивать, если можно купить? Всё можно просто купить. Честно купить. Всех.

  Откидываюсь на спинку кресла. Такое ощущение, что это он изучает меня, а не я его. И меня можно купить?

  - Логично, но вы пропустили первые пять пунктов... С ними тоже сложности?

  - С пятым, - чуть морщится.

  - Ничего страшного, - я уже поймал настроение, - с ним у многих сложности.

  - У меня нет родителей, - мужчина принимается изучать крышку моего стола. - Только создатели. Теперь понятно?

  - Это грустно, - соглашаюсь я, - может создать определённые комплексы. Так понимаю - ложные воспоминания вас не устроят?

  - Нет, - теперь он похож на того, кем и является, - я не переживаю об их отсутствии.

  - Тогда не совсем...

  - Я не чувствую себя человеком.

  - Вы больше века приравнены к людям, основные конфессии признали у вас наличие души. Оставшиеся не в счёт, они её наличия и у женщин не признают.

  - Это буквы.

  - Вы полагаете, смысл жизни человека в нарушении заповедей?

  - Нет. В свободе выбора. Как я буду судим, если у меня её нет? Если я не хочу красть? Не завидую?

  - Вы пробовали?

  - Я думаю об этом. Пытался... не убить, нет. Украсть, ударить, пожелать... Не хочу. Это мерзко, вы не находите?

  - Мерзко пытаться или не хотеть?

  - Не быть человеком. Не ведать соблазнов.

  Он не первый, кто приходит ко мне. Не последний. И вновь я пытаюсь найти слова. Найти ответ для этого человека.

  

  

  

  Он не первый, к кому я пришёл. Не последний. И, как и все, он пытается найти ответ. Для меня. И, как и все, не найдёт. Зачем я пришёл? Разве этот человек мне поможет?

  - Знаете, - решается он после некоторого размышления, - я не думаю, что ваша проблема - в происхождении. Просто потому, что люди с такими чертами характера были всегда. Вспомните - "всё это сохранил я от юности моей, чего ещё недостаёт мне"? Вам ведь приходилось осуждать, не так ли? И не раз?

  Что он себе позволяет? Я хочу желать, но не желаю отказываться... Мои деньги, мое дело...

  - Вы сошли с ума! У меня только девяносто триллионов универсальных расчётных...

  - Ну вот видите, - смеётся он, - вы вполне человек, как все... Неужели у вас есть ещё сомнения?

  Мне нечего ему возразить. Я - человек. Не слишком ли многого от меня ждут? Мои дома, мои деньги... Вот он - выбор. Я так его жаждал.

  

  

  

  Смотрю на бесшумно закрывшуюся за посетителем дверь. Который год...

  - Следующий.

  

  

  

  Дверь скрипит. Она скрипит все эти годы.

  Вошедший садится в кресло напротив. Может ли он убить, думается мне.

  - ...у меня вопрос... - юноша, открыв рот, смотрит на железные цепи, обвивающие мои запястья.

  Завтра надо будет сделать рукава рясы длиннее.