Последующие два года не принесли особых изменений в жизнь ни Мунке-батора, ни Ану. Мунке-батор по-прежнему был тысяцким, но все чаще и чаще командовал туменом, поскольку способных командиров было не так уж много. Впрочем, официальным темником его так и не назначили. Бек-Ярык-оглан пошел на повышение, став командиром правого крыла и по-прежнему ценил Мунке-батора и всячески поддерживал его и продвигал, но он так и оставался тысячником, из-за своего невысокого происхождения. Жизнь цедили воду-время, между человеческих пальцев, накручивая барабан судьбы и прибавляя то ли опыта, то ли седины, то ли ума или глупости в душах живущих. Люди только повторяли: вот и пришла весна, прошло лето, а вот уже и осень, да еще, проклиная и не любя её, добавляли: скорее бы прошла зима. Барабан жизни начинал новый виток, который походил чем-то на предыдущий, но всегда он был новым. Надежды рождались, исполнялись или рушились, но их записи оставались только в душах тех, кто их явил на свет, поднял на щит или уронил, так и не исполнив.