Высоко, высоко в горах, куда птицы никогда не долетают, в глубине тёмной пещеры, в чаше из малахитового камня очень медленно просыпается голубой дракон. Точнее молодая дракоша, единственная дочь Змея Горыныча. Развалилась в дрёме, хвост направо, лапы налево, голову слегка крылом прикрыла и сопит своим огромным, но таким милым носиком. Попыхивает дымком, выпуская из ноздрей то круглые, то треугольные кольца синеватого дыма.
-А почему и не отдохнуть. Имею право! - бурчу в полусне вместе с пустым своим желудком. Бурчу? Голодная? Мать моя Любушка, я что... живая? Урр-ря!
От счастья, что жива, а на сколько здорова потом разберусь, замерла, прямо застыла, лежу не шевелюсь, дышать и то перестала. Вернее дышу, но тихо тихо, через раз. Затаилась, как лиса, подстерегающая трусливого зайца. Стала прислушиваться к окружающим меня звукам. Вода где-то капает, слабый ветерок гуляет и звенит сосульками, снегом пахнет и талой водой. Воздух разрежённый, и практически застоявшийся. Кислорода мало, вот кого много так это диоксида углерода, в простонародье углекислый газ без цвета, но со слегка кислым вкусом. Тихое эхо гуляет по замкнутому пространству. И это помещение, скорее всего пещера, но не моя и не папина. Запахи другие, не пахнет золотом и запасами копчёной колбасы. Да и лежу по ощущениям в большой луже.
У нас с отцом пещеры сухие, тёплые, рядом с жерлом спящего вулкана. В папуленой норе обычно сплю на груде золота, пахнувшего ванилью, и какая-нибудь золотая безделушка, а то и не одна, впивалась в меня. А в своём гроте я бы развалилась на басурманских коврах. В дрёме засунула бы свой нос в трёхметровую в диаметре кучку золота высотой с огромный платяной шкаф, которая приятно благоухала, как шоколадный десерт из печенюшек, тортиков и рулетиков, и нежилась в раю моего личного драконьего счастья. А сейчас... А сейчас я чуйкой своей ощущаю себя где-то в горах, а в каких пока не важно, их всего-то две горных цепи - моя да папина. Чуечка - это я так ласкова свою интуицию зову, меня она ещё ни разу не подводила. Ах, да. Говорят, что на другой стороне планеты вроде ещё пара горных хребтов есть, правда отец о них не рассказывал, а я и не спрашивала, без надобности было. Раньше все горы нашего континента отцу принадлежали. Теперь по настоянию женсовета клана мне, как наследнице, южный кряж достался вместе со всем молодняком несовершеннолетних дракош. Это я вам скажу такая головная боль, а отец называет - ответственностью. Просто скинул на меня детсад в возрасте до ста пятидесяти лет и радуется. Как они там без моих 'мудрых советов'. Да. Ещё у нас в горах есть две тайны, и я так догадываюсь, про них многие знают. Вот только поэтому и вам расскажу. У папы в хозяйстве есть хрустальная гора, а у меня в драконьем кряже - самоцветная. Украшения девочкам постоянно нужны. Уж покушать их, мы с подружками любим. Только трудно нам самоцветы из камней и щелей достать. Вот гномы мне их и добывают под руководством моего крёстного. А Хрустальную - отец пообещал отдать Кощею бессмертному - моему старшему брату в личное пользование когда-нибудь потом. Всё равно братец в ней постоянно зависает. Что там наш девятиглавый делает, никто не знает. Мне кажется, он туда просто девчонок таскает и развлекается, пока жена его не знает, хотя ей на его телодвижение смотреть не интересно, они с ней пару веков как расплевались, но товарищеские отношения поддерживают ради дочерей и внуков.
Не о том я думаю, не о том. Надо сейчас о животрепещущем моменте размышлять. А что на сей момент главное в моём положении? Вот именно. Учуяла я ясно, что лежать тут в безопасности могу до скончания века, никто меня не побеспокоит. Лежи себе спокойно, выздоравливай, живых существ рядом нет, угроза отсутствует. Хотя и помочь в случае чего тоже не кому. Решилась, потянулась в полусне до хруста в костях, перевернулась на живот, придавила своей тушей валун у входа в пещеру. Камень немного сдвинулся. Поток свежего воздуха резко ударил в ноздри, на вытянутые лапы пристроила страшно хитрющую морду и предвкушаю все прелести будущих встреч. А что? А то! Мечтаю. Щёлкнуть бы хвостом, дыхнуть огоньком как следует, расправить крылья, да махнуть в небо синее. Вот только Да, да Бы мешают. Ничего подожду! Вы уже наверно догадались? Ага, я это - Лана Ивановна Драконова собственной персоной, похоже, жива, здорова и отдыхаю. Предчувствую, осталось совсем немного времени для полного пробуждения и выхода из лечебного стазиса. По моим внутренним часам скоро солнечные лучи окрасят вершины самых высоких и прекрасных гор этого старого, доброго мира. Левой пяткой чувствую, ждать рассвет недолго. Странное состояние моего организма вроде сплю, а думы разные думаются. Глаза открыть почему-то не могу. Ослепла что ли?
Высунула язык, лизнула мокрые камни. Так и знала, лежу в минеральных водах, которые в этой волшебной стране есть только в единственной драконьей лечебнице-пещере, расположенной недалеко от долины действующих гейзеров. И это хорошо, просто прекрасно.
Вот, вот солнышко покажет свой чубчик из-за белоснежной шапки самого высокого потухшего пятьсот лет назад на веки вечные вулкана Агдуля. Сколько себя в этом мире помню, только из-за этой горы местное светило вставало, а закат можно было увидеть за горизонтом степей. Буду здорова, слетаю всё-таки за гору, гляну, где солнце спит и что там есть интересного. А пока очень надеюсь, что первые косые лучи быстро доберутся и омоют своим светом и теплом потускневшую от времени чешую. А как она чешется, кто б только знал. Охо-хошеньки хо-хо, сил после смены положения тела не осталось. Чуечка моя мне подсказала, что пелена, которая укрывала вход в пещеру, в полночь бесследно растаяла. И теперь легкий ледяной ветер - баловник изредка пробирается в мою нору. Всё, что осталось - это немножко подождать. Как хорошо, что меня не беспокоит, ни вековой холод гор моего нового дома на планете Глория, ни редкая и звонкая капель лечебных истоков загадочного озера Лахор в глубине грота. В голове мысли скачут, как блохи. Но я то, я то молодец. Всё-таки вспомнила и узнала место моей лёжки. Драконы и с закрытыми глазами могут определять время суток, где они находятся, и не только услышать и ощущать, но и устранять все звуки рядом с собой, просто оглохнуть на время. А полусон, полуявь продолжают навевать события прошлого. Главное не думать о своих детях, которых не видела больше полувека. Я ж говорю, мы время чувствуем. Как там мои? Живы ли? Здоровы ли?.. Ждите, я скоро приду. А пока можно лишь мечтать не торопливо. Куда спешить? Выход из стазиса протекает медленно, но я очень счастлива. Если я лежу в луже с целебной водой, значит, мои родные и друзья должны быть живы и может счастливы. Кто кроме них смог сюда меня втащить и камешком вход перекрыть. Чтоб то ли сама раньше времени не сбежала, то ли чтоб 'лыцари' не добрались. Живой огонь по чуть-чуть начинает разливаться во мне. Все органы начнут действовать в полной мере через день или два, вот только чувства и воспоминания нахлынули сразу. И состояние двойственности: Я и не Я, два в одном, как в шоколадке Баунти с райским наслаждением. То ещё удовольствие. Перед глазами полу прикрытыми проплывают моменты моей драконьей и когда-то человеческой жизни. Вспоминаются последние секунды боли, страха и счастья. Успела. Я многое умею, знаю и могу, и среди прочего то, что, если кто-нибудь когда-нибудь не подготовится к встрече с ожившей сказкой, инфаркт тебе, мне, всем обеспечен за гранью обычного человеческого понимания. А пока... Мать ваша, нет ни так...Великая мать-заступница, Великий злой дракон Ажи-дахана сопит в две дырки и задней лапой дёргает во сне. Как завтра встретит старый мир меня? А хотите о себе быль расскажу. Всё равно делать нечего.
ЧАСТЬ 1
Эта история началась на закате моей человеческой жизни, когда уже ничего не ждёшь. Бабий век заканчивался, впереди скамейка возле подъезда и радость с утра от того, что проснулась и к вечеру одна бьющая больным крылом мысль: лечь, уснуть и отмучится. Но однажды зимой, уже и не помню какого года, приснился сон. Стою я возле железнодорожной насыпи, а мимо, стуча колёсами тук-тук, тук-тук проносится скорый поезд. Во всех его окнах опущены белые шторы с нарисованными на них синими чайками. Сам электропоезд сияет зелёной свежее покрашенной краской, а посередине вагонов пролегает двадцатисантиметровая голубая полоска. Поезд пролетел, и открылось бескрайняя водная гладь, как в песне 'даль далёкая, море синее'. Вода чистая, чистая, лёгкая рябь. Красиво. Проснулась с улыбкой. Сон был хороший. Выходило быть мне вольной птицей, беды и печали прочь уходят из моей жизни и дальняя дорога не за горами. Свобода, покой - моя маленькая мечта о женском счастье.
В тот судьбоносный четверг, как обычно, целый день хлопотала по дому в приподнятом настроении. Мыла, тёрла, вытирала пылюку, переставляла посуду в серванте с места на место. Одновременно со мной надрывались в борьбе за чистоту и порядок стиральная машина, пылесос, микроволновка и электрочайник 'Скарлет', которых не давал мне засохнуть. Пот лил градом от моего усердия в работе, под конец уже и ручки от усталости предметы не удерживали. Бедный мой почти пол литровый чайный бокал падал из рук на кухонный пол, раз пять. Один раз даже с горячим кофейным напитком. Торопливость ни когда до добра не доводит. Всё спешила пока дома одна побольше дел перелопатить, как будто век до этого не убиралась. Своего в тот рыбный день добилась, всё блестело и сверкало чистотой и свежестью. Покемарила с пол часика на диване перед телевизором. Ближе к вечеру пошла в магазин за покупками с надеждой, вдруг в винном отделе распродажа водки будет, подруг порадую. Марш - бросок по магазинам всегда мне очень поднимает настроение. Снежок на улице приятно скрипел под ногами. И пусть я дама в возрасте, но пошалить люблю. Удар ногой, и сосулька скользит по расчищенному асфальту. Попала. В скамейку у подъезда попала. Лёд звякнул о металл и рассыпался на кучку зеркальных осколков. Холодный ветер раскачивал голые ветви деревьев и пытался забраться под пальто. Сейчас там, раздулся. Вот фигулю в ноздрюлю, у меня пальто новое, пуховое. Продавец в магазине убеждала, что из настоящего гагачего пуха. Хорошо, тепло и плюс личный бонус - мои хомячковые щёчки мороз не кусает, зубки обламываются об сало. Настроение выше крыши. Покупки, покупки, покупочки мои. Ох, и люблю я ходить по магазинам, и поглазеть и купить чего-нибудь недорогого, но какого-нибудь этакого, чтоб порадовать сынулю необычной конфетой или леденцом, а то и замысловатой игрой головоломкой.
Лёгкий морозец хватал прохожих за уши, щёки, носы, раскрашивая всех красной краской. Народ спешил, бежал в тепло родного очага, а я - в огромный супермеркет, открывшийся у моего дома. Купить там можно всё что хочешь, были б деньги. А деньги сегодня у меня были. Ну, не то чтоб деньги, но приличная красненькая денежка в кармане шуршала. Вчера мой шеф мне премию подбросил - пятёрочку с тремя нулями. Не бог весть что, но приятно. Вот и вход. Привет, эскалатор! Вези-ка ты меня сначала к мяску. Кутнула я в этом отделе рубля на два, а потом на сдачу и по другим отделам пробежала. Чуть дольше, чем всегда, задержалась в магазине, забивая продуктами большие фирменные пакеты. Сколько мои сумищи вешают на выходе из магазина, лучше не спрашивайте. Скажу прямо, не стесняясь, любая женщина на раз бьёт любые мировые рекорды тяжелоатлетов. Спустившись с третьего этажа по эскалатору на первый, бреду к выходу. Между делом решая, устроить себе выходной. А что? Сегодня, переделав все дела, могу завтра полдня проспать. Готовить не буду, проживём с сыном день на колбасно-мясных бутербродах с чайком, молоком и, как говорит сына, с газявой. После обеда обзвоню своих подруг, а вечер как получится. Сын сбежит к друзьям, а мы может, соберёмся, как всегда, на скромный девичник по пятницам. Посидим, глядишь, и бутылочку чего-нибудь усидим. Как-никак пятница - День гранёного стакана. Великий праздник водителей и слесарей. Хорошо не забыла прикупить Надюшкиного любимого зефира в шоколаде и кефира для похудания, как отличное средство по утрам после крепких напитков. Надюша - это моя 'лупшая' подруженька. Подруга действительно самая настоящая. Прошли мы с ней вместе Крым, Рым и медные трубы. Думаете, шучу, как в анекдотах про подруг. Мол, подруга хороша не та, что тебя из ресторана на себе несёт, а та, что рядом с тобой ползёт. Нет, такого у нас не было, просто в радости и в горе мы всегда вместе. Ой, помню, пошли мы с ней в очень поздней юности, лет так, когда женщины, красуясь у зеркал, вспоминают о Оноре де Бальзаке, в Дом культуры на танцы, для тех, 'кому за тридцать'. Народ, правда, между собой звал эти пляски 'для тех, у кого за тридцать'. Женская половина человечества, произнося это фразу, всегда хихикала, закатывала глазки и изощрялась шутками, сводившимися к тому, что за тридцать ещё ни у кого не находили. Настроение у меня в тот день было отвратительное. Я с суда сбежала. Не 'из', а именно 'с'. В тот день должен был состояться суд о расторжении моего брака. Замучил меня в те времена муж своей ревностью. Вот и решила проучить, да так увлеклась обучением доверия, что чуть семью не потеряла от большого ума и гордыни. Опомнилась только тогда, когда нас в зал на бракоразводный процесс пригласили. Муж, опустив буйную голову, в зал пошёл в тоске и печали, а я на выход рванула из здания суда. И промчалась на каблуках вприпрыжку четыре остановки, обгоняя все автобусы, к моей лучшей подруге Наденьке. На следующий день она мне и нашим общим подругам рассказывала:
-Раздался затяжной, пронзительный дверной звонок. Никогда не знала, что мой квартирный звонок может гудеть, как набат. Открываю дверь, стоишь вся такая красивая, а из глаз крупные виноградинки слёз текут. Молчком проходишь на кухню, ставишь бутылку 'Кедровой' на стол, присаживаешься на краешек табуретки, и смотришь в одну точку.
-Водку я в киоске у твоего дома покупала. Выбора не было, что дали.
-Да я не про это сказать хотела. Не пыхти. Метнулась я по буфетам, закуску наскребла по сусекам, ставлю перед тобой две рюмашки по пятьдесят грамм. Ты хватаешь 'Кедровку' и скорее разливать, я и за рюмку не успела руку протянуть, как ты уже третью в себя опрокинула. Вот, думаю, подруга даёт!
-В горе я была, в горе. Разводиться не хотела. Люблю я этого...
-Из той бутылки я даже аромат не успела вдохнуть, как она закончилась. Смотрю, Ланка, а ты никакая. Что делать? Кое-как оттащила тебя в комнату, на диван положила, а ты лежишь на спине, черты лица заострились, и почти не дышишь, а жаром от тебя так и пышет. Температура точно зашкаливала. Свои тридцать шесть, да залила сорок. Вот она под восемьдесят и шпарила. Ужас!
Летаю я под потолком, наблюдаю, как Надюшка носится вокруг моего тела, то потрясёт его, то на бок положит. Потом плюнула, слава Богу, не на меня, и унеслась на кухню. Пока она бегала, я по сторонам огляделась, похулиганить захотелось. Это я много позже поняла, что тогда мой израненный дух из меня вышел. Причём душа была пьяной и счастливой.
-Прилетаю с горячим чаем с кухни, а как поить эту, вернее это бесчувственное тело не понятно. Вспомнила, что после моего дня рождения коктейльные трубочки остались. Метнулась к комоду, схватила упаковку зонтиков, вырвала один, остальные по полу рассыпались, воткнула в чай, даже не думая, о том, что он может расплавиться, и пытаюсь эту швабру напоить...
Ага, суёт трубочку в рот, потом, как залепит пощёчину и криком кричит: 'Пей, скотина, сгоришь'! Боли я не почувствовала. Обратно в тело, когда возвращалась, меня сильно приложило не понятно обо что, с испугу глаза резко открылись, и я села, ножки с дивана свесив. Не знаю как, но очнулась я абсолютно трезвой.
-Тут её на подвиги и потянуло. Пошли срочно на эти пресловутые танцы. Пошли и всё тут, хоть тресни. Короче,..
-У кого короче, тот сидит дома и отращивает.
-Не хами. Была она в тот день полностью не адекватная, никогда за ней такого не замечала.
-Настроение у меня было плохое, так почему у других должно быть хорошим?
-Одним словом дракон и девичья фамилия полностью этому соответствовала - Драконова. Как змеюку не переименовывай, дракон он и в Африке дракон. Давай на танцах цепляться к мужикам. Один пригласил Светланку на танец, давай хвастать, что он зарабатывает десятку. А она ему так грозно: 'В день?' Мужик скис. Вижу быть беде, если этого кровожадного монстра, до мужской крови, домой к себе не утащу...
Да, приятно вспомнить. Утащила, накормила, и опохмелиться дала, плюс ещё часа три разборки по телефону вела с моим мужем. Вот, что значит настоящая подруга! Как там говорят? Настоящая подруга не та, что из ресторана тебя несёт, а та, что рядом ползёт. Может оно и верно - рядом, я сказала рядом, рядом ползи.
Хорош предаваться воспоминаниям, раз подруг жду, надо скорее бежать домой, а не хочется на мороз выходить, да и не во всех отделах ещё побывала. Что-то я в магазине упарилась, как мышь вся мокрая. Пот глаза застилает, замучилась вытирать платком. Он у меня не дамский. Дамский платочек мне, как одноразовая салфетка. Вот, мужская ширинка самое то. (Старинное название русского носового платка - ширинка.)
Нахватав по обыкновению продуктов полные сумки, был бы крючок на спине, и на него повесила бы пару пакетов. Торопливо вышла из магазина, сгорбившись под тяжестью, делаю несколько шагов, и от яркого света зажмуриваю глаза. Вот заразы! Когда только автомобилисты научатся думать о пешеходах. Вечно слепят своими фарами. Рукой, с полными пакетами, пытаюсь закрыться. Да чтоб, у вас, прыщи, повылазили! Бесполезно. Вот ёжки-кочерёжки! Свет проникает даже сквозь зажмуренные глаза. Надо посмотреть, что там хоть под ногами. Совсем не улыбается поскользнуться и чего-нибудь себе сломать. Осторожно приоткрываю глаза, опускаю руку и нижнюю челюсть одновременно. Мать моя женщина! Роди меня обратно. Во, попала! А кругооом...Девственно чистый воздух, высокие дубы колдуны, лютики - цветочки и я в сиреневом пуховике, в зимних белых полусапожках, берете и пятью сумками в руках. И это не фары галогенки - это летнее солнышко в зените. Ух, ты! Красотень! Разгар летнего дня, тепло, даже можно сказать жарко. Легкий ветерок приятно обдувает моё удивлённое лицо, вокруг витает запах медовых трав и лесной ягоды земляники. Щебечут лесные птички, выводя замысловатые трели. И я вся такая зимняя в центре солнечной поляны. А есть охота, сейчас бы без соли мамонта сжевала за один присест. Верчу, как заведённая, во все стороны головушкой своей непутёвой. Путёвая так бы не влипла. От окружающего великолепия просто остолбенела и поначалу даже не запаниковала, а вот минуты через две...
Орать не стала. Обморока. Не дождётесь! Просто ноги отказались держать мою необъёмную тушку. Рухнула там, где стояла, на то чем другие ищут приключения. Свои, похоже, я нашла. Сижу, глазами хлопаю, в носу защекотало, и слёзы попросились наружу. Делаю несколько глубоких вдохов. Я, что попаданка? Потёрла переносицу, помогло. До сознания медленно, но верно доходит: кажись да, попала ты подруга, так попала. Замечательно! От этого невероятного ужаса кровь прилила к лицу, и я моментально покрылась крупными каплями липкого пота. Сижу посреди лета в белой, вязаной шапочке, в пальто с песцом на капюшоне, именно с тем, что мне сейчас наступил. Ножки в сапожках, в такую-то жару, вытянула, сумки к себе поближе подтянула и голову напрягаю. Усиленно напрягаю и пытаюсь вспомнить, как в фэнтезийных книгах попаданцы начинали действовать. Чуечка моя, что ж ты милая моя сегодня такое дело проспала? Что ж теперь со мною будет? Как же там детки мои и мама? Так, спокойно. Что-то там, на краю моего ужаса мелькнуло. Ага! По законам жанра, домой в ближайшее время не вернутся. Раздвоение личности не произошло, в чьё-то тело не подселилась, уже плюс. Пощёлкала пальцами, представила файербольчики на ладони - облом, магии нет. Ясно. Всё добывать придётся своим трудом и смекалкой. Кто б сомневался в этом, с моим-то везеньем. Будем приспосабливаться, нечего сидеть, поднимайся, топай Ивановна куда-нибудь. Вот только при моём весе, на тридцать шестом размере ноги, по лесу много не набегаешь. Но...Раз идти всё равно надо, то пойду туда. А, может сюда? Боже, как страшно! Под рукой ни сабли, ни пистолета, ни ржавой кочерёжки. С полянки шагнула в смешанный лес, сумки тянут руки к земле. Через пять минут пыхтела, как ежик и задыхалась - вот оно вылезло отсутствие в моей жизни даже элементарной утренней зарядки. Остановилась, спиной прижалась к дереву, прикрыла глаза, до считала до десяти, откачнулась от временной опоры и пошла, ветром гонимая, солнцем палимая на встречу судьбе.
-Да чтоб вы сдохли, кровососы гудящие. Чтоб вас разорвало. Ёжки-кочерёжки. Чтоб вы передохли. Вот это да! Вот это приятный сюрприз.
Настроение над плинтусом приподнялось. Надо же...гнус испарился! А может с инфарктом в обмороке в густой траве валяется от моего крика от всей души, от всего сердца. А всё-таки. Кому бы в глаз дать и сказать спасибо, за такую подставу? Я топала по лесу, волоча огромные сумки с продуктами. Тяжело вздохнув, перехватила полиэтиленовые пакеты и вспомнила, что на кухне за холодильником стоит моя любимая продуктовая тележка. Бедняжка стоит и плачет обо мне, как нам с ней всегда в летнюю пору по рынкам и магазинам здорово было гулять. Я иду, она пустая поскрипывает колёсиками, а нагруженная, вернее сказать, перегруженная молчит, не шуршит, боится, что ещё чего-нибудь прикуплю и в неё труженицу засуну.
Бреду между высоченных деревьев, ностальгией мучаюсь, а трава под ними странная, чуть выше колена, похожа на побеги молодого бамбука, только без листьев и на много мельче. В поле зрения ни одной тропинки, даже звериной, что радует. Вокруг летают непуганые бабочки. (Пусть будут бабочки, мне так легче.) Одну я легко поймала. Она оказалось плоским квадратиком, раскрашенная в цвета радуги. С одного угла три глаза с копейку каждый, с двух других торчат острые трубочки сантиметров по полтора, два, с ели заметными чёрными окончаниями. Сама такая плотная, толщенной, как тоненький лист фанеры. И ведь летает! А как, непонятно. Разглядев, отпускаю живность. Вскрикиваю от боли. В ладонь мне воткнулась подружка улетевшей. Поставив пакеты на землю, выдёргиваю и со злостью отбрасываю от себя насекомое. А тут ещё несколько перед лицом порхают. Не верьте, что толстяки плохо бегают. Фигня! Схватив свою поклажу, рванула из леса так, как олимпийцам не бегать. Вылетела на поляну, с которой начала путешествие по этому миру, бросила сумки, стала высасывать ранку, вдруг что-нибудь смертельное проникло. Появились мысли о ядах и змеях. Яды ладно, змей боюсь. Знаю, слезами горю не поможешь, но такая обида и жалость к себе накатила. Села на траву, обхватила пакеты с едой, прижала к себе, как дорогих родственников, и вою. Блондинка блин крашенная. Как выжить? Кем здесь буду? Стянула с головы вязаную шапочку, расстегнула замок на пальто. Подумав, сняла шарф и кое-как засунула вместе с вязаным беретом в один из пакетов. Слёзы ручейками сбегают на грудь. За отсутствием носового платка варежкой нос вытираю. Платок где-то потеряла. Бедная я бедная. Сижу, ною, а мысленный процесс все равно работает. В себе копаюсь и потихоньку утешаю долю свою горемычную. Читала фэнтази? Читала, причём много. Мечтала? Мечтала. Получи и распишись старушка! Сквозь истерику мыслишки глупенькие проскальзывают. Дар проснётся, стану крутой магичкой, омоложусь, спасу мир, так сразу в благодарность вернут домой, правда, перед этим могут навешать чего-нибудь. Да ладно! Даст бог верных товарищей, а может просто зверушку какую-нибудь, не пропаду. Слёзы брызнули в три ручья. Господи! Да о чём думаю и чем? Дома голодный сынишка. Хочу домоооой! Сколько плакала, не знаю, только слышу вою не одна. Фонтан заткнула, распухшие от слёз, очи открыла - Ё - и обмерла, он тоже. Вы собаку с вылупленными глазами видели? Сидит, разинув пасть, уши прижал. Собака? А может волк? Сожрёт!.. Медленно руку в ближайшую сумку... ага... сервелат:
-Привет! Колбаски хочешь? - через всхлипы пытаюсь чётко сказать.
-Дай, - подпрыгнула в положении сидя, и главное слёзы мгновенно просохли. ГОВОРИТ!?..
-Я Хнырик. А вы?
Нет, ну это надо же, всем попадаются при первой встрече люди или эльфы, а мне воспитанная собака.
-Как звать вас?
-А звать меня не надо, я и так тут... Кто ты?
У меня слуховые галлюцинации, видно яд бабочки начал действовать, с собакой разговариваю. Голос мой звучит испугано вредно. С роду не знала, что интонация такою может быть. Бред собачий.
-Хнырик.
Вытянув в мою сторону нос, волчок, а может пёс, стал принюхиваться.
- Ты, что тут делаешь? Гномы дома сидят, по лесам не бродят.
- Сам гном серый. Ещё раз обзовёшься, в глаз дам.
-Ты не злись. Колбаски дай, так вкусно пахнет.
Раз кушать просит, значит не схарчит. Нет. Определённо я начинаю сходить с ума. Хотя, мир другой, законы здесь другие и почему бы сказке не ожить. А что? Лес, говорящий зверь ростом с сенбернара и я пытаюсь с ним общаться. Нормально. Отломила немножко колбасы:
-С рук тебя боюсь кормить, просто брошу кусочек к тебе поближе.
-Только на травку.
-Идёт.
Можно подумать на поляне землю под густой травой видно. Интересно кто он? Пёс или волк. Бросила обещанный кусок, пёсоволк проглотил его ещё в полёте. И уставился с надеждой в глазах на меня. Я понятливая, сразу начала потрошить свои сумки. Так копчености на потом, консервы не открыть, а вот подложка с охлаждённой говядиной в самый раз. Боженька, смотри какой голодный! Котлеты, три окорочка, на копчёных куриных ножках наедаться начал. Но как при этом чавкал, сопел, с едой как с врагом расправлялся. Ни какого воспитания у детки. Почему ребёнок? Да вот так чувствую, что передо мной сидит не волк матёрый, а маленький хвостатый и голодный мальчик. От этих мыслей на душе стало легче. Хотя... Да, ладно! Поедим, там видно будет. Сидим колбасу хомячим, я ещё и с сайкой. В ход постепенно пошли и копчёности, купленные к пиву. Хорошо сидим. Только боюсь по сторонам смотреть, с волчонка глаз не спускаю. Осторожность ещё ни кому не помешала. А любопытство потихоньку просыпается. Как бы зверюгу разговорить. И попросить помочь мне попасть к магам. Вариант не самый плохой. А что? Раз звери говорят, понятно маги есть. Ничего... поем, мозги быстрее заработают, и буду принимать судьбоносные решения. Дома стрессы всегда колбасой и пельменями заедаю и здесь себе не изменяю. Значит всё путём. А ведь считала, что в моей жизни всё было и ни чем меня не удивить. Куда я только со своим любопытством и жаждой приключений по молодости не влезала, вот под старость до сказок добралась. Умница!
-А брось ещё и хлебушка, и того красненького, кругленького. Очень есть хочется.
Отломила кусок сайки, выделила, почти, как от сердца оторвала, два копчённых куриных крылышка. Эх! Были б мозги, сидела б дома вечерами, по магазинам в потёмках не бродила, на кухне борщи варила. А интересно. Он, мысли угадывает? Что-то фантасты там писали, вот только не помню, волки телепаты или нет.
-Это правильно! Гнома должна сидеть дома, детей воспитывать.
А, вот вам и ответ -блохастик телепат.
-Э... ты сейчас кого, собака серая, гномом уже дважды обозвал? Господи! Я его тут кормлю...
-Что попрекать-то? Гнома и есть: бородатая, усатая, толстая и ворчливая.
Я оторопела. Ну, ничего себе как он меня видит! С ума сойти! Подбросила ему ещё колбаски, всё равно на такой жаре пропадёт, а так ребёнка накормлю.
-И не жадная,- добил.
- И я не Господи, а Хнырик.
О как! Полный писец. Это ж надо усы разглядел. Да я только вчера свои редкие усики выщипывала. А что вы хотели в моём возрасте? Правильно, гормональный сбой, как у Шарика в Простоквашино, повышенная волосатость, плюс букет болезней. Жаль, зеркальца у меня нет, интересно как в этом мире выгляжу.
-Тебя как кличут?- Прервал волчонок мои сытые мысли.
-А я, что не сказала?
-Не а...
-Ланой Ивановной. А ты собака или волк? Порода какая?
-Я не порода. Я раса.
-И какая?
- Вилколаки мы.
-Вилкой что ли лакаете?
- ... НЕТ!
-И, что орём? Я тебя прекрасно слышу. И чем вы знамениты?
-А вы, тётя, откуда? Никогда оборотней не видели?
Каким вдруг подозрительным стал голос у зверёныша. Вопросы, вопросы, как бы лишнего, не нужного не сболтнуть. Надо мне, однако, следить за языком и клювом не щёлкать. Здесь не дома, не дай бог укусит щенок и бегать, выть мне на луну. Прощай подвиги и великие дела.
-Издалека. И там оборотни не живут.
-Странно,- и внёс заманчивое предложение:
- Давай ещё споём. Ты так душевно воешь, как моя мама,- вот это номер для цирка!
- Слушай, давай опосля споём, Лизавета.
-Хнырик Я! Ты, что такая бестолковая имя запомнить не можешь?
-Но, но! Раз такой умный, скажи: где мы с тобой находимся?
-В лесу,- убойный ответ.
И смотрит странно на меня, точно дурой считает. Этаким престарелым Иваном дурачком в юбке. Миленький такой вывод получился. Неправда - ли? Женская логика - это ого, го, го! Обидеться?.. А фиг ли толку. Продолжим опрос свидетеля:
-А лес, в какой стране? До человеческого жилья далеко? И не мог бы ты в человека обернуться?
-Не буду обращаться! Все ноги исколю, босиком по лесу ходить больно. А тебе не жарко?
Жарко, да что толку, зимнею одежду не выкинешь, вдруг есть такое условие возврата: с чем в этот мир пришла с тем из него и уходишь. А серый хитрец, ушёл от ответов. Но скорее всего, мал ещё наверно, сам ничего не знает. Зевнула, чуть не разорвав свой рот. Вздремнуть бы, а что свежий воздух, сытый организм. Как там, у жаб в 'Дюймовочке': поел, можно и поспать, поспал, можно и поесть - целая философия. Ох, как жарко! Пот руками вытираю, а пуховичок снять опасаюсь. Вдруг малыш кинется, так может не сразу прокусит, зубы в пуху завязнут. Наивная, тешу себя надеждами.
-Я большой! Гномов не ем, у нас их ни кто не ест. Я белых кудриков люблю! Они такие вкусные. Мама их с овощами запекает.
Я что вслух думаю? Голова начинает болеть, то ли от переизбытка кислорода, то ли давление высоко скакануло от жары. Поморщилась, почему он всё время орёт? Слышу его прекрасно, вижу плоховато, точно давление подпрыгнуло в заоблачные дали, нужны очки и таблетки, а они дома остались.
-Тише, тише. И где наша мама?
-Не знаю, я потерялся. Ты пела, как мама...вот и прибежал к тебе,- шмыгнул носом волчонок:
- И мысли слышу, только когда ты про меня думаешь.
Учтём. Кто б видел, как я вставала. Все попытки встать, как все люди, провалилась. Пришлось, завалится на бок, перевернутся на комок нервов и пробовать встать в колено локтевую позу. Кряктюхаю, перекормленной уткой. Странно, а раньше получалось быстро. Ага! Пришла мысль: Не надо было столько кушать. Перекус то был не хилый. Брюхо стало не подъёмным, оно не вставать, а спать хотело. Девиз: вся жизнь борьба - до обеда с голодом, после - со сном, в действии. Поспать бы, да идти надо... И душ прохладный был бы кстати.
-Ничего, сейчас кефирчику попьём и пойдём искать твою маму.
-Мне спиртное нельзя, я ещё маленький.
-Кефир не водка, а кислое молоко.
- Живот болеть будет от плохих продуктов.
Ух! Всё встала, а солнышко хорошо припекает. Надо что-то делать, задумавшись, шарю в сумке в поисках кефира. Ага!..
- Подойди, попробуй.
Отпив половину бутылочки, почти смело сама приблизилась к вилколаку. Лизнул горлышко кефирной ёмкости вначале осторожно и зачавкал любо дорого смотреть.
-Ещё дашь? Вкусно.
-Это вылакай...вдруг дорога нам дальняя, где в лесу воды найдём?- чего-то я разозлилась.
Чего, чего кризис возраста, перепады настроения. Стала собираться в путь, вилколак хорошо, а люди привычней. И где их искать буду? Вокруг бушует лето, всё цветёт и пахнет, радоваться надо красоте, а я?.. Так, хорош, предаваться унынию и портить себе и собаке нервы. Уперев руки в боки, завертела головой по сторонам, выбирая будущий путь. Растения и деревья в этом мире на наши не похожи, но привычно зелёные. А может, похожи? Ботаника ни когда не была моим любимым предметом в школе. Что ещё? Небо синее, вот только дневного светила из-за большого кудрявого облака, набежавшего и закрывшего полнеба, не видно. А может их два? Подожди. Да я его уже видела...одно оно одно, хотя какая мне разница, домой хочется...Жарко. Надо избавиться от части одежды. А что? Сверну её потуже, уложу компактней в сумки, что не войдёт, в узел завяжу. Найду подходящую палку, на неё всё повешу и вперёд. Над ухом зазвенел комар, примеряясь меня куснуть. Сгинь. Сгинул. Так, ещё читала, надо лес поблагодарить, а то мало ли. Надо ж, остатки, не тронутые маразмом, мозгов включаться начинают. Достала из сумки пачку салфеток, выдернула пару, остальное в пакет. Классно в магазине затоварилась, как знала, что в поход пойду. В сумках есть всё: продукты, водка, бутылочка грузинского вина, кефир, минералка, спички. А вот маленького, хотя б ржавенького ножечка нет. А жаль. Расстелила на траве салфетки, на них положила яблоко и остаток батона.
-Спасибо.
Неизвестно кому сказала и пошла, искать палку - выручалку (читай посох) в дорогу. Ничего подходящего в редко разбросанном хворосте не нашла, пришлось, извинится перед каким-то молодым деревцем, и его сломать. Сразу вспомнилась песенка детства: белую берёзу заломаю, люли люли заломаю. Настроение от песенки приподнялось. А что? Сделал гадость, на сердце радость. Люли люли заломаю. Кое-как обломала ветки с выручалки. Вилколак юлой крутился под ногами, совал везде свой чёрный любопытный нос. Раздевшись и запаковав в узлы и сумки теплую одежду, нагрузила всем этим свой посох, точнее кривоватую, сучковатую палку, закинула её на плечо и не спеша потопала, помня о бамбуке, в сторону от него противоположную. Ура! Здесь его нет. Духота. Шагала, обливаясь потом, чувствуя себя, как после бани распаренной и мокрой. Любая тяжесть в жару приобретает ещё больший вес. А нести пришлось не только сумки, но и свои сто пятнадцать килограмм. И это при моём росте метр пятьдесят шесть с кепкой, с табуреткой, на коньках и в прыжке. Прикидывала в голове, а не сгрузить ли часть багажа на трусившую рядом серенькую собачку. Нет. Не стоит рисковать. На первом привале хорошенько ладонь водкой промыть надо, как бы чего плохого не вышло. И почему сразу не сделала?
-Побежал бы тропинку поискал.
-Боюсь.
-Кого?
-Вдруг потеряюсь. - И резко остановился, навострил уши, вытянул морду вперёд, смешно водя носом из стороны в сторону.
-Там кто-то есть в кустах. Мокрым мехом пахнет.
-Ест и пусть ест, абы нас не трогал. А может тряпка, какая?
-Нееет! Оно дышит, не дышит.
-Господи! Нечисть?
-Не а.
Сбросив сумки и узел с одеждой, перехватив палку удобней за тонкий конец, медленно двигаюсь к кустам незнакомого растения. Не к месту подумалось, а природа всё же здесь другая. Господи, нашла, о чём думать? Сейчас, кааак, кто-нибудь, выскочит и поминай, как звали. Впереди громко то ли всхлипнули, то ли булькнули, мы с Хныриком насторожились ещё больше. Всхлип повторился, и я, не раздумывая, бросилась в середину кустарника. Раздвигаю ветки, смотрю, а там рыженький лисёнок, грязный, мокрый, в землю вжался, передними лапками глазки с носиком прикрывает. Прячется, глаза закрыл, всё, его ни кто не видит. У меня так сын в два года прятался, стоя в центре комнаты. Сердце заныло от тоски. Хнырик зарычал, обозначил попытку нападения, отпрыгнул назад и повторил всё снова. Пришлось легонько дать в ухо, чтоб место своё знал.
Осторожно беру на руки рыжее недоразумение. Лисёнок дрожал и не пытался вырываться. Прижала к себе, согревая своим теплом, тихонечко запела:
-Баю, баюшки, баю, где же носит мать твою...Шарик, ты следы вынюхивать умеешь?
А в ответ тишина.
-Ты, что обиделся?
Крикнула:- Хнырик!..- и тише:- Извини.
Ответа не последовало. Оглядываюсь, а его как не бывало. Обиделся и сбежал. А я к нему только привыкать начала. Что за язык у меня поганый? Ослоумие на ребёнке репетирую.
-Как зовут тебя, чудо лесное? - обратилась к лисёнку.
-Не знаю.
-Но как-то к тебе обращаются?
- Эй, или пошла вон.
-Так ты у нас, девушка, сиротка?- на что лиса кивнула головушкой.
- Хочешь я тебе имя дам?
-Очень хочу!- робко прошептала зверушка. - А как вы узнали, что я сирота?
-Знаю и всё.
Про себя подумала, мать бы солнышком звала. Тьфу! Эту избитую фразу читала чуть не во всех фантазийных книгах.
-Ладно! Сейчас мы тебе имя красивое подберём. Придумала, будешь Лизой, Лизоветой. Я, для тебя, буду крёстной мамой. Мамой Ланой.
А что, крестников у меня никогда не было. Теперь будет одна родная душа в этом мире. В небе, что-то громыхнуло. Ты смотри, и здесь сухие грозы бывают.
-Это что, теперь мне с ней петь придётся?- вылез из ближайшего куста вилколак.
-Почему тебе с Лизой нужно петь?
-Так сама сказала: опосля с Лизаветой споёшь. - А и правда говорила. - Ты видящая?
- Ага. А ж два раза. Я тогда просто шутила с тобой. Давай-ка, девочка, завернём тебя в мой пуховичок, согреешься.
Приговаривая, кутаю лисёнка в пальто. Вот только где она в такую жару промокла и замёрзла?
- Где ж тебя так угораздило? Только не заболей.
Чудо лесное промолчало. Попозже надо её расспросить, что да как. Полезла в сумку. Эх, надо было больше брать колбасы. Интуиция подсказывает, если судьба будет щедра на встречи, то такими темпами, по сто метров в день двигаться буду, а колбаса копчёная не резиновая на всех не хватит. Смотри-ка, кормлю малышку, жадность проснулась. Хотя, если судьба ещё подбросит пару тройку зверушек, идти ни куда не надо, останусь жить в лесу. Ни в один дом меня с ними не пустят, а бросить детей материнское сердце не позволит. А фигли! Шалаш построю трёхкомнатный, лук, стрелы как-нибудь изготовлю, юным охотником стану на старости. К зиме землянку выроем. Что несу? На кого охотиться собралась, если все звери разумны. Не, ну точно я блондинка. Так. Мыслить надо позитивно. Составим некое подобие плана. Первое: надо костёр соорудить ближе к вечеру. Спичек в сумках - блок. Второе: заготовить хворост, лису высушить и подлечить бедолагу народными средствами, а из народных - только водка, лук репчатый пол кило да соль с перцем. В третьих: продукты, которые остались, обязательно прожарить и съесть, нечего им пропадать. А вот дальше опять грустно. Что мне так по жизни везёт. Вокруг меня всегда куча детей и проблемы. Дома устала от детского писка, но то дома, на часок к подругам сбегала, поболтала и на сердце легче, и как жить дальше становилось понятно. А здесь? Никого из группы поддержки и зверодети.
-Так! Хнырик, я подумала, солнце медленно, но верно приближается к закату, надо привал устроить, на страже сумок останешься. Я с Лизой за хворостом, потом ужинать будем. Всё... пошла, стереги сумки.
Дав наказ, отправилась по лесу гулять прохладной походкой. Хворост собираю, а в душе от тоски по дому плачу. Сердце кровью обливается, плачет горючими слезами. Видел бы кто мои наклоны за ветками - рыдал бы над судьбой моей. Из-за непутёвой эндокринной системы моего организма разнесло меня до шестьдесят шестого размера одежды. Пока наклонюсь, семь потов сходит, а тут ещё нервы нестабильны, съесть шоколадки кусочек килограммов на пять хочется. Брожу, а сама поглядываю, чтоб оборотень в поле зрения находился. Лиза, замотанная в мой пуховик, за спиной на посохе болтается, который ко мне кофтой привязан. Побоялась с оборотнем лисёнка оставить, не надкусит, так пугать будет. Ох, не дай мне, боже, потеряться. Не спеша двигаюсь по лесу, а точнее, голову на отсечение даю, к новой встрече. Смотри-ка, чуйка проснулась. Гляжу, на меня несётся, огромный волк. Вот и всё. Пообедает мною и конец сказке. Стою, раззявив рот, жду бесславный свой конец, ноги бегать отказались, а волчища на полной скорости за меня шмыг. Его на повороте слегка занесло, хлестанул больно хвостом по моей пояснице. Не успела охнуть и сообразить, что вообще происходит, как из тех же кустов вылетела растрёпанная девчонка лет пятнадцати - шестнадцати с чем-то похожим на корзину.
- Догоню. Убью.
Орёт, слюнною брызжет. Несется, скорость не снижая. Ух, местная красная шапочка. А какая у неё клыкастая улыбочка. Выставив руку с парой тройкой хворостин перед собою, кричу:
- Стоять!
На миг сознание отключилось, и вот стою вся в дыму, хотела по-человечески спросить:- Ты кто?
А из горла рык, дым, змеиное шипение:
- Тыыы хтоо?
Это чудо растрёпанное остановилось, шмыгнуло носом и оскалилось. Мама дорогая! Ничего себе клыкастик! Смотрю сквозь дым, откуда он только взялся. Из дальних кустов показался Хнырик, шерсть дыбом, хвост трубой не иначе к драке готовится. Близко не подходит, боится, принюхивается, порыкивает. Я скорей давай Лизу перемещать к себе на грудь. А тут волк под моими коленями взвизгнул, как порося, как уж там выгибался, не знаю, миг, и мне на спину попытался запрыгнуть, только у него и получилось передними лапами за шею меня обнять, филейная часть его на земле осталась сидеть. Мать моя женщина, роди меня обратно! Чуть дочку когтями не задел. Меня качнуло, пришлось раскорячиться, как борец 'сумо', крякнула, но устояла. Не, ну явно этот волк мужик. Только они чаще всего садятся бабам на шею. Из рук шлёпнулась на землю вместе с посохом замотанная в пальто Лиза, покатилась к ногам девушки стоящей напротив меня.
-Это что ещё за прикол? В глаз хочешь?- возмутилась я, оборачиваясь к серому нахалу.
Боже мой, ребёнка зашибла. Ах, ты шуба серая. Извернулась не хуже волка, хватаю серого за загривок. Закатив глазки, волк обмяк в моих руках. Как не сильна я для женщины, но на ручках волчка двести килограммового держать, не намерена, да и не смогла. Хлопнулся мордой в траву собака и почти не дышит. Он, что думает я дурнее его, не вижу, что он притворился.
- Дикая тварь из дикого леса, а не обнаглел ли ты? Я ведь не только в глаз, но и в нос дать могу.
Отошла от животинки подальше, захотелось от души его пнуть, но вместо этого стала разглядывать и его и девицу, которая виновато на меня смотрела. Что девчонка вампир, не было ни каких сомнений. Вон как нервно моргает своими красными глазами, клыками нижнюю губу прикусила, попить видно нашей кровушки с устатку охота, да почему-то не решается. Молода, не опытна наверно. Оно и хорошо, целее будем. Налюбовавшись девицей, направилась прямо на неё. Спрятав в себя страх, иду спасать свой пуховик и вытаскивать из кустов бояку Лизоньку. А у самой коленки дрожат. Страшно до жути. Страх-то прятаться отказался, любопытством мучается проказник. То в коленях дрожит, то вместе с пальцами рук немеет, то с сердцем в пятки шмыгнёт. Убила б хулигана.
-Идешь ты по лесу, а тут ветер налетел...- Стоп! Куда-то меня не в ту степь заносит. Девчонка несовершеннолетняя, а я что творю?
-В общем, ты себя плохо вела, и тобой малышей пугали.
Девчонка в крик и слёзы, на меня с кулаками чуть не бросилась.
- Не было со мной такого позора! Всю тебя выпью, гнома!
Не с того я разговор начала, ой не с того. В глазах стало темнеть, заваливаюсь влево. Неваляшка на фиг. Пришла в себя также неожиданно, кто-то меня трясёт, как грушу. Открываю глаза и вижу не молодого мужчину, склонённого надо мной.
-Что это было? Вы откуда взялись?
- Вы как себя чувствуете?
-Не знаю, но наверно скорее хорошо, чем плохо. Вы не Хнырик.- Не спрашивая, утверждаю.
-Нет, его дядя. Позвольте представиться Роги Мымрон из дома Стерван. А у вас, если правильно понимаю, произошла первая инициация, но не полная. Часов пять без сознания пролежали. Хотел уж перекинуться, вас на спину бросить и к знахарке мчаться. Но оставлять детей одних в лесу побоялся, а за мной им не угнаться. Голубушка, в такой момент родители должны быть рядом. Далековато вы от гор забрались. Вы потерялись или сбежали из дома? У вас, насколько я знаю, это происходит в сто пятьдесят лет. С днём рождения, девочка, с совершеннолетием!
Отходя от меня, пробурчал удивлённо себе под нос:
-Надо ж, гнома-дракона и далеко от дома!
Поэт, однако, дядя. Полный бред! День рождение у меня через три дня, даже не просто день варенья, а юбилей - пятьдесят лет, а не сто пятьдесят. Люди у нас столько никогда не жили, максимум до ста тридцати редкие индивидуумы доживали. А тут со ста пятьюдесятью поздравляет. У нас сто пятьдесят только водка в стакане бывает. Всё! Мой юбилей долгожданный пропал. Я планировала встречать его со своей семьёй. А как он узнал, про мой день рождения? Ох, голова моя, головушка. Трещит так, что наверно вся округа слышит. Надо встать, хотя б сесть и оглядеться, проявить уважение, представиться. Что он про превращение сказал? И где все? Где моя крестница, моя названная дочь? Боже! Да уже звёзды на небе зажглись. Быстро здесь летом темнеет или я полдня в нирване провалялась.
-Хнырик и Лиза пошли хворост для костра набрать.
Я, что вслух спросила? Точно. Они мои мысли читают. Или постоянно вслух всё говорю? Кажется, начинаю лучше понимать выражение: по тебе психушка плачет. По мне так точно. Всё, кажется, всё мерещиться.
-Вы спасли меня от вампирессы. Неудачно так с княжной встреча прошла, она буквально озверела. А так хотелось за её счёт материальное состояние нашей деревни поправить, да и хорошие связи не помешали бы. Драться с ребёнком не могу по этическим соображениям, пришлось спасаться бегством. Вы смотрю тоже, как её увидели, шутить изволили. Вот, девка, как девка, но без шуток с ней общаться не получается, несуразная какая-то она. Но вы, её очень впечатлили. Я попросил девчушку пробежаться до нашей деревни. Предупредить, что завтра к обеду будем дома.
Осторожно села. Сумки, мои вещи лежат рядом, в голове слегка шумит и давит виски. Я не уверена, что понимаю, о чём мужик говорит. Кто, кого впечатлил? Вампиресса - посмаковала слово на вкус. Вампиры? Это те, кто по ночам кровь себе к белому мясу подбирают? Кино и немцы! Надо начинать боятся не по-детски. Всё! Волки не съели, так вампиры сгрызут. Чуйка, ты где? Молчит зараза. Ну, и фиг с ней, глядишь, моими костьми подавятся или от сала у них холестерин поднимется, и помрут, так как печень отказала. Мне конечно с этого радость небольшая, так хоть не отомщённой не останусь. Стоп, не спеши, подожди Ивановна. Девушка вампир была, не приснилось. Я в чужом мире и этот мужик свихнувшийся волк на моей шее. Как у меня голова трещит. Мне б сейчас врач не помешал, с моим давлением всегда шутки были плохи. Не очень хочется стать беспомощной. Парализованной после инсульта, лежать под кустом в лесу и ждать пока тебя кто-нибудь съест. Как мысли путаются. Грустно. Мужчина продолжал неторопливо говорить:
-Ланавана, позвольте пригласить вас в свой дом. Мы будем искренне рады такой прекрасной гостье.
Смотрю на мужика удивлённо. Он, что правда решил к себе в дом пригласить меня в качестве второго блюда, а то может и единственного? И съесть меня старушку? Раз с Красной Шапкой не повезло. Я ж не вкусная, да я без боя не сдамся. На себе меня волочь не хочет, поэтому и приглашает, чтоб своими ногами до его тарелки дошла. А он тарахтит дальше. Как галантный кавалер меня поднял, отряхнул аккуратно, сумки помог перебрать, хворост в костёр сложил, разжёг. Начинают терзать страшные подозрения, что я настоящая дочь Ивана, того, который не царевич, а дурак. Стою столбом возле, не пойми какого, зверя. Нет бы, чем тяжёлым, его по голове ударить. Так нет! Продолжаю вслушиваться и пытаюсь понять речь Роги. Это ж кто ему имечко такое дал! Это ж как не любить ребёнка надо, чтоб с детства рогоносцем назвать. Потом шептать про себя начала: болеть нельзя, крепись, держись, подруга. Сознание на секунды ускользает, только бы не инфаркт. Дальше больше, какое-то ощущение полусна: начала двигаться, готовить, отвечать что-то, как в каком-то мареве. Последнее дыхание, не иначе. Ужасно чесалось правое плечо. Что могло, испортится в такую жару, доели в первую очередь, жаря на прутиках над костром, кромсая всё руками. Я жевала, не ощущая вкуса пищи. Когда появились ребятки, не помню, сознание периодически отключалась. Давление поднялось, скорее всего, не шуточное. О чём это я? Ах, да...Сумки значительно стали легче, некоторые пакеты совсем свернула. Всё, что в банках, бутылках и Надюшкины сладости оставила до прихода в гости к волку. Ведь сразу не съел, так может он мой будущий друг. А я никогда не любила в дом к друзьям с пустыми руками приходить. Интересно со мной сейчас друзья или так просто? Мысли шизофреника вяло текли в голове. День заканчивался. Дремала сидя, и как следствие чуть не упала в пламя костра. Помню пару раз давала себе слово не спать, боялась...Потом провал...
Глава 2
-Ланавана, открывайте, я принёс вам молока и горячий каравай.
