Больше всего на свете он любил проказничать. Ворвавшись в длинный коридор или большую залу, он первым делом гасил свечи и коптящие факелы, а уж за тем принимался за пергамент и портьеры. Само собой, на его присутствие красноречивей любых слов указывали разбросанные по каменному полу рукописи и прохладный сумрак. Когда не получалось нашкодить заранее, его козырем становилось внезапное появление. Порой, поджидая свою жертву, он скрывался за дверьми и окнами, гадая, как в этот раз, насолить зевакам.
Но в этот день он спешил в замок по другой причине. У стен северной башни загорелся цветущий сад, в пьянящих ароматах которого ему так нравилось отдыхать после своих шалостей. Как назло в это тихое весеннее утро все двери и ставни были наглухо заперты, а жители замка крепко спали. Ничего не поделаешь. Оставалось только, как надо разбежаться и протаранить входную дверь. Но его сил хватило лишь на глухой удар по полированному дереву, который отозвался изнутри сиплым голосом слуги: