Огнинский Александр Владимирович : другие произведения.

Исток

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Это место живет по своим законам и не жалует гостей. Таинственные пещеры, где за каждым поворотом поджидает новая опасность, а правила игры меняются на ходу. Чужеродное пространство, где все не то, чем кажется. Группа ученых, заброшенная в этот негостеприимный мир в качестве первопроходцев. Как далеко готов зайти исследователь, чтобы докопаться до истины, и какой ценой удастся раскрыть ужасающие тайны подгорного лабиринта?
  Слипшиеся веки и ресницы с трудом позволяют открыть глаза. Взгляд борется с расфокусировкой и побеждает: из туманной дымки вырастают каменные стены. Они синевато-зеленого цвета и призрачно мерцают, создавая эффект глубины. Пол пещеры жесткий и не слишком располагает к лежачему положению, поэтому он встает.
  Его зовут Франклин. На нем оранжево-коричневый комбинезон, пахнущий резиной и земляной сыростью. Перепачканный засохшей грязью. Рядом с местом, где лежал Франклин, сложены несколько сумок и плотно укомплектованный рюкзак.
  Пробуждение произошло в импровизированном лагере. В центре разожжен костер, языки пламени доедают остатки древесного топлива, периодически шипя и плюясь желтыми искрами, - сверху время от времени падают крупные водяные капли. Потолок высокий, пестрит сталактитами.
  Франклин не один в лагере. В пространстве пещеры сидит, стоит и ходит из угла в угол еще с десяток человек. На всех комбинезоны того же цвета. У каждого из присутствующих сосредоточенное выражение лица, сквозь которое прорывается взволнованность: они напряжены и обеспокоены. Некоторые смотрят перед собой отрешенно, погрузившись в глубокую задумчивость.
  Многие возятся с оборудованием, которого здесь пруд пруди: гудящий генератор, толстые кабели от которого уходят куда-то в дальние области пещеры, странный прибор с массой панелей, кнопок и рычажков, установленный на треноге. Кроме того, у некоторых присутствующих за спинами закреплены прямоугольные устройства, издающие электрическое потрескивание, походные рюкзаки как у Франклина, в руках черные датчики с яркими экранами, на которых пляшут диаграммы и разноцветные точки.
  Франклин здесь не первый день. Группа мужчин и женщин разных рас и возрастов, оборудование для исследований, походы в тоннели, извивающиеся впереди...
  Постой-ка, тоннели!
  Быстрым и резким движением Франклин запускает руку в свой рюкзак, мгновенно развязав шнурки и расправив грубую коричневую материю. Внутри он полон черных и белых предметов разных форм и оттенков. Какие-то отливают металлом, другие, похоже, пластмассовые. Кажется, он помнит, для чего предназначены эти объекты. Франклин переводит взгляд на ближайший тоннель, стены которого мерцают ярче стен пещеры, становясь почти белоснежными.
  - Ну что ты расшумелся, приятель, - окликает его темнокожий мужчина с короткой стрижкой, подходит ближе. - Опять, что ли, дурной сон?
  - Тут других и не бывает, - выдохнул Франклин, потуже завязывая рюкзак. - Сегодня наша очередь идти, верно?
  - А то как же, - улыбается собеседник. Его зовут Айзек. Остатки небытия схлынули. Разум проясняется.
  - Тогда собираемся в путь.
  Франклин рывком поднимается, рюкзак перевешивает, и мужчина едва удерживается на ногах, восстановив равновесие в последний момент.
  - Не спеши так, Христофор Колумб, - по-дружески посмеивается Айзек, похлопав его по плечу. - Нам нужно еще захватить третьего, приборы и предупредить Майю.
  Коротко кивнув, Франклин провожает коллегу взглядом. В данный момент он уверен, что все присутствующие - группа ученых, возможно, спелеологов, исследующих таинственные глубины какого-то богом забытого уголка мира. Иначе откуда он всех их помнит по именам, лицам, знает, как пользоваться оборудованием.
  Взяв в руки датчик, Франклин слегка покрутил круглые граненые регуляторы на боку устройства. Шкалы и цифры прекратили пляску, волновые колебания на сетке координат стали плавными.
  Айзек тем временем переговорил о чем-то с молодой женщиной с вьющимися рыжими волосами, стянутыми в узел у затылка. Она несколько раз утвердительно кивнула и указала товарищу на один из заплечных агрегатов с металлическим корпусом и проводом, оканчивающимся пластмассовым конусом. Громоздкий стетоскоп? Да бросьте.
  По неизвестной причине Франклин не помнил названия оборудования, но точно знал, как с ним обращаться.
  Вернулся Айзек, рядом с ним шел скуластый паренек лет двадцати с небольшим, шевелюру которого, тем не менее, местами тронула заметная проседь.
  - Итак, Франклин, Говард, - Айзек торжественно обвел коллег лучащимся взглядом. - Начнем регулярный обход. Все необходимое взяли?
  Чуть в отдалении от основной массы вещей Франклина стоял белый контейнер с красной крышкой. На вид пластиковый, герметичный. На одной из граней витиеватым шрифтом выведена красная надпись Merry. Кроме того, по бокам он плотно опечатан желтыми клейкими лентами.
  - Теперь все, - заключает Франклин, взявшись за ручку на крышке, которую вместе с печатями фиксируют два замка по углам стыка с контейнером. Резервуар не кажется излишне тяжелым - его вес достаточен, чтобы убедиться в наличии содержимого.
  Трое в оранжево-коричневых комбинезонах идут к входу в ближайший тоннель. Остальные провожают их взглядами разной степени выразительности.
  Первые два поворота преодолели легко, как по накатанной. До отметки в тридцать метров стены оставались гладкими, отливали белым блеском.
  Второй поворот вывел троицу в длинный коридор со скругленными выпуклостями, торчащими из стен. Складывалось впечатление, будто стены под воздействием какого-то термического воздействия начали плавиться, стекая вниз, после чего затвердели. Новообразования выглядели заметно темнее остальных областей, при этом сквозь внешний слой, похожего на толстое стекло, просвечивала ветвистая тонкая сеть, напоминающая кровеносную систему.
  Проход сделался значительно уже, и трое в ряд в него перестали помещаться, поэтому мужчины шли один за другим.
  Франклин, идущий первым, нахмурился, внимательно осматривая окружение. Поставил на пол контейнер, чуть продвинув его вперед.
  - Первое посещение, надо взять пробы.
  Согласно кивнув, Айзек протиснулся вперед, заняв место Франклина. Повернул красную ручку на заплечном устройстве. Послышался низкий гул, сопровождающий запуск. Подождав пару секунд, Айзек приложил гладкий конус к одному из полипов, выпирающих из стены. Подключил к устройству датчик, наблюдая за происходящим на экране.
  - Структура сложная. Ощущаются заметные вибрации. Внутри непрерывно происходят какие-то динамические процессы. Как будто...
  - Оно живое, - закончил за него Говард, выглядывая из-за плеча коллеги.
  Франклин сделал ему знак не мешать Айзеку.
  - Поверхность ощущается достаточно плотной. Для взятия пробы использую лазерный нож.
  Отодвинув узкий боковой отсек прибора, закрепленного на спине, он извлек оттуда продолговатый матовый прямоугольник со скругленными краями. При нажатии на фиксатор из передней грани появился красный ровно светящийся луч. Айзек аккуратно поднес нож к выпуклости, так чтобы луч погрузился в нее как можно глубже.
  Внезапно мужчина дернулся и стал тянуть нож к себе. На полипе не появилось видимых повреждений, однако режущий инструмент начал погружаться в него целиком. Казалось, невидимая рука настойчиво потащила предмет к себе. По внешнему слою поплыли радужные круги, ветвистые линии внутри накалились, воздух вокруг зазмеился жаром, и вверх потянулись белые нити пара.
  Айзек закричал, приглушенно, придавленно, продолжая пытаться вытащить нож. Глаза Говарда, наблюдающего за происходящим из-за плеча коллеги, расширились от ужаса.
  Франклин решил, что больше так продолжаться не может. Схватив Айзека за руки, словно приросшие к рукояти ножа, он рванул на себя, заставив товарища выпустить инструмент. Последний тут же целиком погрузился в полип, не оставив и следа на поверхности, принявшей прежний вид. Жара тоже как не бывало.
  Потрясенный, Айзек обвел взглядом коллег. Его пальцы оставались напряженными, словно он продолжал стискивать в них канувший в небытие нож. Франклин хорошо знал такой взгляд. Удивление, смешанное со страхом и восхищением. Обычная реакция исследователя на первое прикосновение к опасной диковинке в тоннелях.
  Впавший в ступор Говард замер, не в силах оторвать глаз от стены. Франклину пришлось подойти к парню и похлопать того по плечу, сказав:
  - Ну-ка, просыпаемся, друг. Эй, слышишь меня?
  Говард перевел взгляд на собеседника, сглотнул, слабо кивнул.
  - Не залипай так, иначе до утра не управимся. Так, народ, идем дальше и больше ничего не трогаем. Ограничимся на сегодня разведкой.
  Взяв контейнер за ручку, Франклин первым стал пробираться вперед. Вслед за ним устремился Айзек, сжимающий и разжимающий кулаки, пытаясь тем самым избавиться от судороги.
  Последним, мрачный как туча, за товарищами последовал Говард. По его побледневшему лицу постепенно разливался румянец.
  Следующий извив тоннеля вывел мужчин в просторное помещение, ярко освещенное прежним белесым сиянием, исходящим из стен. Гладкими их назвать было трудно: местами попадались неровные вмятины, внутри которых блестела странного вида слизь.
  "Вот и знакомая комната", не без удовлетворения отметил про себя Франклин. "Сенсор Кайла по-прежнему на месте. Нужно снять показания".
  Подойдя к левой стене, он поставил рядом контейнер, аккуратно коснулся черного прямоугольника, погруженного в молочную, вязкую слизь одной из вмятин, слегка потянул на себя. Неведомая субстанция не оказала сопротивления, и Франклин без труда извлек прибор, обнаружив на невидимой ранее грани мигающий красный светодиод. Подключив сенсор к собственному датчику тонким черным кабелем, внимательно стал изучать экран.
  Тем временем Айзек принялся осматривать причудливые вмятины с более безопасного расстояния. Наученный горьким опытом, он больше не намеревался вступать в столь непредсказуемый тактильный контакт с неизведанным.
  Говард растерянно озирался кругом, опасливо косясь на погрузившихся в работу коллег.
  - Франклин, ты ведь сказал нам ничего не трогать, а сам чуть не с головой залез в эту дрянь.
  - В неисследованных областях - да, - откликнулся тот, колдуя над регуляторами датчика. - Здесь мы уже бывали, видишь сенсор? Кайл Морган установил его, когда мы проверили комнату на предмет угроз. Для того и нужны проходчики - разведывать обстановку и предупреждать опасность.
  Говард недоверчиво фыркнул. Франклин обернулся к нему.
  - Мы ведь даже не знаем, что это за слизь. Если не навредила сразу, еще не факт, что она безопасна.
  - Именно поэтому, - изобразил улыбку Франклин, глядя на товарища, - мы и должны ее исследовать.
  Он снова перевел взгляд на экран датчика, нахмурился.
  Бросив взгляд на Айзека, разглядывающего вмятину на противоположной стене с помощью увеличительного стекла, выдвинутого из металлического ранца на длинном штативе, Говард медленно подошел к контейнеру, на который Франклин присел как на стул.
  - Почему ты все время носишь его с собой?
  - Пол был единственным, кто добрался до красных недр, - не отрываясь от процесса, ответил Франклин. - Оттуда он и принес мерри-бокс, весь в земле и грязи, но плотно запечатанный.
  - Мерри-бокс?
  - Да, так мы его назвали, вон, видишь надпись сбоку? Черт знает, для чего он, что внутри, но надо же эту штуку как-то назвать.
  В необычайно ярком свечении стен слово "Merry" сверкнуло зловещим кроваво-красным бликом. Или всему виной игра света?
  - И вы даже не пытались открыть контейнер?
  - Во-первых, Говард, предметам из глубин присваивается первый класс опасности, - Франклин прервался и потер глаз тыльной стороной ладони. - Во-вторых... мы пытались. В какой-то момент любопытство пересилило здравый смысл. Мы явственно ощущали тяжесть груза, но как ни тряси, внутри ничего не перекатывалось, не плескалось. Ни одно лезвие не смогло не то чтобы перерезать печати, даже слегка сковырнуть их. Замки заклинило намертво. Пытались бросать контейнер с разной высоты, но на обшивке ни царапины. Для датчиков он тоже непроницаем.
  - Что если внутри ядовитый или взрывоопасный газ?
  - Об этом подумали и мы, немедленно прекратив попытки. Хотя неизвестность порой намного опаснее.
  - А что же Пол? Если он принес контейнер, возможно, знал о нем больше, чем остальные. Почему не поговорить с ним?
  Вопрос Говарда изрядно рассмешил Франклина, он оторвался от датчика, поднялся на ноги и легонько пнул резервуар носком сапога.
  - В том и дело, что это невозможно. Пол вернулся из красных недр чрезмерно энергичным, энтузиазм бил из него фонтаном. Говорит, вот вам гостинец, а я пошел еще принесу, там их полно. Проход начал затягиваться, он протиснулся в щель, и больше его не видели. Все заняло несколько секунд, мы его и увещевать толком не успели.
  С все возрастающим беспокойством Говард перевел взгляд на мерри-бокс. Ему показалось или контейнер едва заметно вздрогнул?
  - Я так и не понял, почему ты всегда берешь эту штуку с собой.
  Франклин покачал головой, вновь присаживаясь на контейнер, провел пальцами по идеально ровным краям желтой печати.
  - Я обнаружил, что если брать его в экспедицию, никто из отряда не пропадает.
  Сбитый с толку, Говард зашевелил было губами, намереваясь как-то прокомментировать услышанное, но передумал, отошел к противоположному краю комнаты в задумчивости.
  - Айзек, подойди сюда, мне нужен твой ранец, - позвал Франклин.
  - Понимаю, сейчас, - отозвался его темнокожий коллега, которого, судя по улыбке, наблюдение за необычными явлениями приводило в восторг, несмотря на недавний инцидент.
  Заплечное устройство положили горизонтально на пол. Подвигав переключатели на боковых панелях, Франклин добился того, что из передней грани выехал монитор с зеленоватой подсветкой экрана. Вторым черным кабелем подключил к монитору датчик, соединенный с сенсором, блестящим остатками слизи.
  - Полюбуйся, - указал Франклин на монитор. - Что думаешь?
  - Любопытно, - Айзек задумчиво потер переносицу. - Температура вещества намного ниже ноля, но оно не затвердевает, хотя становится плотным и вязким.
  - Взгляни на данные тепловизора, - Франклин провел пальцем по графику, отвесно уходящему вверх вдоль оси координат. - Высокая активность частиц ближе к центру, порождающая избыточное тепловыделение. И резкое повышение внутренней температуры.
  - Как бомба сверхзамедленного действия, - пробормотал Айзек, вытирая тыльной стороной ладони выступающую на лице испарину. - Каким образом оно может быть ледяным и раскаленным одновременно при однородной структуре?
  - Если бы мы это знали, то не сидели здесь, - вздохнул Франклин, попеременно нажимая на разные кнопки, отчего датчик начал издавать неприятный писк. - Все, достаточно. Сохраняем данные и уходим.
  Отсоединив кабели, он выключил монитор, покорно скрывшийся за внешней панелью. Сенсор был помещен обратно во вмятину, оставшиеся вещи спешно упакованы.
  - Что произошло, к чему спешка? - подал голос Говард, до тех пор молча наблюдавший за манипуляциями товарищей по отряду.
  - Ничего не произошло, - отвел взгляд Франклин, сомкнув пальцы на ручке контейнера. - Здесь нельзя долго находиться на одном месте. Условия могут измениться.
  Они с Айзеком быстрым шагом двинулись к узкому проходу тоннеля. Еле поспевая за коллегами, Говард бросил им вслед:
  - Раз вы вдвоем делаете всю работу, зачем взяли с собой меня?
  Франклин остановился, вполоборота взглянул на парня. Да, зеленый еще совсем.
  - Потому что если не идти втроем, застрянешь на первом же повороте, а нам нужно собрать как можно больше данных.
  Сказав это, он прибавил шагу. Говард был вынужден бежать за спутниками, то и дело поправляя сползающий вниз рюкзак.
  Новая комната оказалась намного меньше предыдущей. Стены гладкие, яркий белый свет, как обычно. Зато тоннелей из комнаты вело два, не считая тот, которым пришла троица.
  В очередной раз контейнер опустился на землю. Франклин мелким шагом, словно опасаясь чего-то, прошествовал к развилке. Сложив оборудование рядом с мерри-боксом, Айзек крадучись последовал за ним.
  По привычке, приобретенной им в предыдущих комнатах, Говард внимательно огляделся по сторонам, стараясь не упустить из виду ни малейшей детали. И не зря: в одну из стен воткнут идеально ровный эбонитовый прут, длинный, с ровным срезом на конце. Над местом, откуда торчал прут, на стене густым черным цветом начертан символ глаза с вертикальным зрачком. Из уголка глаза черные точки пунктиром устремляются вниз.
  "Как будто он плачет", подумал Говард, чувствуя, как холодок пробежал вдоль позвоночника.
  Пытаясь рассмотреть изображение поближе, парень сделал несколько шагов по направлению к стене.
  - Я бы не советовал, - предупредил его Франклин, бросая взгляд через плечо. - Джейсон однажды стоял рядом с этой штукой минут пять, как под гипнозом. Мы его еле сдвинули. А он больше не произнес ни слова.
  Говард оглянулся на символ и прут, потом снова на горькую ухмылку Франклина. Добродушно и понимающе улыбнулся Айзек, несколько раз кивнул.
  Опасливо поглядывая на черный глаз, парень отступил назад. Помотал головой, отгоняя навязчивые мысли. Присоединился к остальным, глядящим вглубь тоннелей.
  - Дай мне свой рюкзак, Говард, - произнес Франклин, почесывая затылок.
  Один из тоннелей покрывал непроницаемый мрак. Несмотря на соседствующие с ним подсвеченные ярким сиянием стены, начиная с границы коридора, свет куда-то резко пропадал, так что нельзя было сказать, насколько далеко он простирается.
  Второй тоннель, напротив, по освещенности ничем не отличался от комнаты, откуда брал начало, однако вдалеке, перед самым извивом, колыхалась бесцветная субстанция, похожая на водную гладь, заполняющая дальнюю область сверху донизу вопреки силе притяжения.
  - Рюкзак, Говард!
  Очнувшись от оцепенения, парень снял со спины рюкзак и передал Франклину, который начал в нем энергично копаться.
  Говард поежился: в комнате как будто становилось холоднее, хотя видимых изменений не происходило.
  - Ага, вот он!
  Франклин извлек из рюкзака Говарда ледоруб и с шумом застегнул молнию. Затем подошел к стене, отделяющей один тоннель от другого, и с силой вонзил инструмент в светящуюся породу. Повторив действие несколько раз, он убедился, что на стене осталась хорошо различимая серая отметина. После чего поблагодарил товарища и вернул ему рюкзак.
  - На сегодня все, поворачиваем назад.
  Во взгляде Говарда сквозило непонимание, пока он наблюдал за сборами товарищей. Заметив это, Франклин помахал рукой перед лицом парня.
  - Собирайся, Говард. Мы уходим.
  - Но ведь можно пройти дальше, это не тупик.
  Усмехнувшись, Франклин отвел взгляд, облизнул губы. Развязал свой рюкзак, достал один из монохромных предметов, похожий на гайку без отверстия в центре. Размахнулся и запустил ей в дальний конец освещенного тоннеля. Как только "гайка" коснулась бесцветной субстанции, похожей на воду, то с едким шипением сгорела, ослепительно вспыхнув.
  Продолжая ухмыляться, Франклин взял в руку другую фигурку и зашвырнул в самое сердце непроглядной темноты соседнего тоннеля. Предмет канул во мрак без какого-либо звука, потому осталось неизвестным, столкнулся он с чем-то или нет.
  Обдав Говарда красноречивым взглядом, Франклин закинул рюкзак за спину, подхватил мерри-бокс и, не дожидаясь парня, быстрым шагом отправился прочь из комнаты тем же путем, которым они пришли. За ним последовал Айзек.
  С содроганием Говард отметил, что по комнате пошли какие-то странные колебания, исходящие из необследованных коридоров, словно в тоннелях после бросания в них предметов пробудилась какая-то неведомая сила. Или сущность.
  От напряженного вглядывания в "вертикальную воду" парню начало казаться, что по сияющим стенам с каждым колебанием пробегают настоящие волны, а сжигающая материю субстанция будто придвигается с каждым разом все ближе.
  Ужас полностью овладел Говардом. Он неуклюже попятился, шлепнулся на пятую точку. Крик застрял в горле.
  После очередного волнового колебания, натурально подбросившего парня вверх, тот схватил рюкзак и со всех ног бросился к выходу из комнаты.
  Он бежал, не оглядываясь, страшась представить, каким еще уму непостижимым образом может измениться обстановка.
  Остановился Говард, лишь оказавшись в лагере и убедившись, что остальные члены отряда благополучно возвратились.
  В панике он не заметил, что стены пройденных коридоров покрылись знакомой молочно-белой слизью, а в самом первом бесследно исчезли бугристые выпуклости.
  
  ***
  
  Слипшиеся веки и ресницы с трудом позволяют открыть глаза. Зрение возвращается постепенно, контуры окружающих объектов то размываются, то обретают необходимую четкость. Призрачное синевато-зеленое мерцание стен и огонь костра рассеивают мрак. Мерно гудит генератор.
  Потирая бок и спину (отлежал на жестком полу) Франклин садится. Смотрит по сторонам. В пещере с десяток людей, все облачены в оранжево-коричневые комбинезоны. Кто-то возится с оборудованием, другие сидят у костра и греются. Особого холода не ощущается.
  Обернувшись, Франклин проверяет, на месте ли его сумки и рюкзак. Они набиты всевозможными электронными устройствами, в рюкзак сложены черные и белые фигурки различных форм. Вот только белого контейнера с красной крышкой что-то не видно.
  Внимание присутствующих оказывается приковано к Франклину, когда он, вскочив как ужаленный, начинает рыскать вокруг в поисках пропажи. Заметив вопросительные взгляды коллег, мужчина останавливается, выдыхает и уверенно подходит к сидящим у костра товарищам, а именно к рыжей женщине с бледным лицом.
  - Майя, извини за беспокойство, ты не видела мерри-бокс? Такую коробку пластмассовую на вид, запечатанную, с надписью...
  - Да, конечно, - спокойно отвечает Майя. Ее лицо принимает мягкое выражение полуулыбки, сохраняя при этом толику необходимой серьезности.
  - Сегодняшняя смена взяла его с собой, как и положено. Барт, Ричард и Ольга ушли на разведку согласно очереди.
  - Точно, я и забыл, - говорит Франклин и присаживается рядом.
  - Ничего, Франк, - ободряюще произносит подошедший Айзек. - В последнее время все на взводе, и можно легко что-то забыть или перепутать.
  - Это верно, - кивнул Франклин, сжав губы. - Меня после вчерашнего опять кошмары замучили. Ты как, держишься?
  - Ну, - улыбается Айзек, слегка наклоняя голову набок. - Для меня, техника, вылазка оказалась чересчур насыщенной. Но собранные материалы стоили того.
  - Надеюсь, мы наконец-то сможем узнать что-то полезное, - кивнул Франклин, глядя в пол. - Как там Говард? Для новичка он неплохо справлялся.
  - Говард? О ком ты?
  Франклин посмотрел Айзеку в глаза. В них читалось искреннее удивление.
  - Говард, наш третий, парнишка молодой, у него еще клок волос седой.
  - Извини, не припомню такого, - виновато улыбнулся Айзек, присаживаясь на корточки рядом с товарищем и кладя руку ему на плечо. - Ты не волнуйся, после увиденного даже у такого опытного проходчика, как ты, может в голове помутиться...
  - Хватит меня успокаивать! - Франклин резко смахнул с плеча ладонь Айзека. - Почему ты делаешь вид, что Говарда с нами не было? Все потому, что мы оставили его позади, когда возвращались?
  - Франк, - железным голосом окликнула его Майя. Между ее огненного цвета бровей залегла угрюмая складка. - Никакого Говарда в нашей группе нет, и никогда не было.
  - Кто же тогда вчера был третьим? - бешено сверкая глазами, Франклин повернулся к Майе.
  Лицо женщины оставалось каменно-спокойным. Окружающие поглядывали на Франклина с опаской.
  - Я.
  Подняв глаза, Франклин увидел невысокую темноволосую девушку. Ее непослушные густые локоны собраны в два узелка над висками.
  - Меня зовут Анастейша, жаль, ты меня не помнишь. Здорово выручил нас всех вчера, спасибо.
  Девушка протянула свою маленькую руку Франклину. Пожимая ее, тот не мог отделаться от чувства дежа вю. Может, он раньше просто не замечал Анастейшу, с головой погружаясь в работу?
  - Она вчера угодила в ловчую паутину, Франк, - тихо проговорил Айзек. - Слава богу, у тебя отличная память на ловушки, и ты успел предупредить Анастейшу, чтобы она не двигалась, иначе сеть только плотнее оплетает жертву.
  - Вряд ли кто-нибудь другой догадался бы разрезать нити не лазерным резаком, а простым ледорубом. Местная паутина бурно реагирует на любой нагрев, становясь острее бритвы. Так что твои знания и смекалка спасли мне жизнь, спасибо еще раз.
  Сказав это, Анастейша искренне и мило улыбнулась. На лицо Франклина легла тень полного недоумения.
  - Айзек, ты не припомнишь, в какой именно комнате произошел инцидент?
  - В той самой, где мы обнаружили это, - Айзек указал пальцем чуть левее Анастейши.
  Немедленно взглянув в указанном направлении, Франклин обмер. На полу, аккуратно завернутый в прозрачную пленку, лежал длинный черный прут, торчавший из стены под символом глаза, к которому Франклин отсоветовал подходить Говарду. Говарду, которого в их группе никогда не было.
  Увидев, как коллега начал медленно сползать вниз, не отрывая глаз от прута, Айзек и Анастейша подхватили его под руки и поудобнее усадили к костру, соорудив из сумок и рюкзаков надежную опору для спины.
  - Вот, старина, выпей, сразу полегчает, - Айзек поднес ко рту Франклина небольшую склянку, отдающую горьким травяным душком. - Натуральный продукт, помогает привести в рабочее состояние тело и разум. Ну как, лучше?
  - Пожалуй, - согласился Франклин, сделав пару мучительных глотков невыносимо терпкого напитка и откинувшись назад. - Спасибо, дружище.
  - Не стоит благодарности, ведь это моя обязанность: поддерживаться тебя, главного проходчика, пока ты выясняешь, что к чему.
  Фыркнув, Франклин помотал головой из стороны в сторону. Мысли как будто действительно пришли в порядок.
  - Итак, давай-ка попробуем разобраться в том, что вчера произошло. Для этого сначала восстановим хронологию событий.
  Возле Айзека появилась белая доска, установленная на четырех опорах, две из которых на колесиках. Сидящие у костра коллеги с интересом наблюдали за тем, как Айзек синим маркером рисует в левой части доски большой круг и помечает как "Лагерь", рисуя рядом стрелку, указывающую вправо.
  - Когда мы покинули лагерь, отправную точку, то попали в первый тоннель.
  На доске появились две параллельные линии, обозначающие коридор.
  - Теперь, Франклин, ты должен вспомнить, какого типа был тоннель.
  - Два поворота, тип стандартный, гладкие стены, никаких отклонений, - не задумываясь ответил Франклин, взглянул на Анастейшу, потом на Айзека.
  - Верно, так и было, - кивнула девушка.
  - С моими наблюдениями тоже все совпадает, - подтвердил Айзек, добавляя описание под условным обозначением тоннеля.
  - Двигаемся дальше, - синяя стрелка вправо, еще две горизонтальные прямые. - Извилистый тоннель вывел нас в новый коридор. Что можешь сказать про него?
  - Теплочувствительный тип. Содержит новообразования на стенах в виде округлых полипов, агрессивно реагирующих на повышение температуры. Здесь попытка взять пробы привела к форс-мажору. Я смог уберечь тебя от травм, но полип, перешедший в состояние расплава, целиком поглотил лазерный скальпель.
  Франклин обернулся к Анастейше, та утвердительно кивнула, нервно заморгав, должно быть, от воспоминаний о пугающем происшествии.
  - И снова правильно, - сверкнул белозубой улыбкой Айзек, обозначая полипы красными бугорками и добавляя к ним символ +t№.
  - Что было дальше, Франклин?
  - Комната, проверенная, тип слизистый.
  По залу прошли смешки. Айзек громко кашлянул, и смех тотчас оборвался.
  - Возможно, стоит придумать название посерьезнее. Опиши комнату, Франк.
  - Стены гладкие, свечение яркое. Имеются повреждения стен в виде вмятин разной глубины, наполненных густой белой слизью. В одной из них был установлен сенсор Кайла, я решил...
  Франклин прервался, заметив, как при упоминании имени Кайл в пещере повисла мертвая тишина. К чему бы это, Кайл ведь не пропал, ходит где-то здесь, посмеивается над ними, наверное.
  - Я решил проверить собранные данные и вынул сенсор, после чего подключил сначала к датчику, потом к портативному компьютеру Айзека. Гов... трети...третья расспрашивала меня о мерри-боксе.
  - Да, мне было ужасно любопытно, почему проходчики все время таскают с собой эту штуковину и какой прок от ящика, который всегда запечатан, - вставила Анастейша, смущенно глядя в пол.
  - Это нормальная реакция, ничего страшного, - сказал Айзек, фиксируя все сказанное на доске в условном виде. - Правила могут показаться нелогичными, но они работают. Остальное не так важно.
  - Собрав необходимые данные и обсудив с тобой, Айзек, их первичный анализ, я вернул сенсор на прежнее место, после чего мы собрали вещи и отправились дальше.
  - Очень хорошо, Франклин, - не отрываясь от рисования на доске, сказал Айзек. От синей комнаты, исчерченной красными отметками, очередная стрелка указывает направо. - Продолжай.
  - Следующая комната оказалась значительно меньше предыдущей. В ней мы тоже побывали раньше. Стены гладкие, прежнее сияние. Наружу, помимо пути, которым мы пришли, вел не один, а два тоннеля.
  - Замечательно, - довольно скалясь, констатировал Айзек. - Похоже, старик, не так уж ты безнадежен. Что мы стали делать?
  - Мы с тобой подошли к тоннелям, чтобы их осмотреть. Один покрывала непроницаемая темнота, полностью рассеивающая любой свет. Пробное взаимодействие с грузиком дало нулевой эффект, как и в предыдущие разы. Тьма словно поглощала не только свет, но и материю.
  - Нулевое состояние, - кивнул Айзек, скрипя маркером по доске. - Горький опыт первого знакомства с ним стоил нам нескольких единиц ценного оборудования.
  - Да, я помню, - нахмурился Франклин, морща лоб от неприятных воспоминаний.
  - Второй тоннель можно было бы отнести к стандартному типу, если бы не "кислотная стена" у дальнего края.
  - "Кислотная стена"? - переспросила Анастейша.
  - Да, так мы ее называем из-за того, что эта жидкая среда мгновенно разъедает любой коснувшийся ее предмет. Я даже продемонстрировал тебе данный эффект, Анастейша, помнишь? - вновь обернулся к девушке Франклин.
  - Как такое забудешь, жуть просто, - сказала Анастейша и поморщилась. - Того и гляди, сойдет с места и польется на тебя как настоящая вода.
  - К счастью, на моей практике такого не случалось, - успокоил ее Франклин.
  - Ладно, Франклин, теперь скажи мне, чем занималась Анастейша, пока мы проводили осмотр тоннелей, - сказал Айзек и повернулся к товарищу лицом, прекратив рисовать.
  Дойдя до этого момента, память Франклина будто застопорилась. Он пытался вспомнить, что стала говорить и делать Анастейша, когда они с Айзеком пошли к тоннелям или то, как она, по словам товарищей, угодила в ловчую сеть, якобы обнаруженную в комнате. Однако ничего не выходило.
  Перед мысленным взором вставала милая улыбка Анастейши. Она беззаботна, ведь понятия не имеет об опасностях этого странного места. Постепенно картинка начинает плыть, черты лица и контуры тела смазываются. Сквозь них проступают черты Говарда. Растопыренная шевелюра с заметной проседью.
  Глаза Франклина полезли на лоб. Он бросает взгляд на завернутый в пленку черный прут, который никто и никогда не мог вытащить из стены. Его здесь быть не должно, ведь они не приносили с собой ничего подобного.
  В новой мучительной попытке вспомнить, что произошло в последней комнате, Франклин видит воткнутый в стену длинный черный прут, ровный как стрела, над ним черный символ глаза, который будто бы плачет. Контуры символа колыхаются, сначала едва заметно, затем все сильнее, пока не сливаются в единую черную линию. Франклин протирает глаза и снова глядит на стену. Глаз быстро принимает прежнее положение. Он что, моргнул?
  Тело бьет ощутимый озноб, будто в комнате похолодало.
  В тишине раздается противный скрежет. Это черный прут постепенно вылезает из стены, плавно поворачиваясь по часовой стрелке. Спустя какое-то время он с лязгом падает на пол, создавая оглушительное эхо, столь чужеродное для небольшого помещения.
  Франклин смотрит вниз, туда, где должен был приземлиться прут. Но видит совсем иное.
  На полу лежит Говард и дергается в конвульсиях. Изо рта стекают багровые струйки, перемешанные с пеной. Он силится что-то сказать, но не может. Всему причиной длинный черный стержень, пригвоздивший парня к полу на уровне грудной клетки.
  Прут со скрежетом поворачивается по часовой стрелке.
  - Господи, да помогите же ему, воды, воды!
  Корчащегося Франклина приподнимают, усаживают, поят из фляжки. У него глаза сумасшедшего.
  - Что с ним такое? - обращается к Айзеку пораженная до глубины души Анастейша. - Вчера ведь все прошло нормально, как обычно. Или нет?
  - Такого никогда раньше не было, - качает головой Айзек, наклоняется к Франклину, голова того мелко трясется.
  - Прости, дружище, я только хотел помочь тебе вспомнить.
  - Что... это... у тебя? - дрожащей рукой Франклин указывает на рукав Анастейши.
  На обшлаге трепещет тонкий кусочек тончайшей материи. Присмотревшись, можно заметить, что это паутинка.
  - Пау...тина, - с трудом выговаривает Франклин, пытаясь дотронуться до рукава Анастейши, но та отводит руку. - Тут не живут... пауки. Ты же знаешь.
  - Так, друг, тебе нужно как следует отдохнуть, - Айзек придерживает голову коллеги, пока Майя подкладывает под нее одну из сумок, набитую чем-то мягким.
  - Продолжим, когда полностью восстановишься, договорились?
  - Я... не... могу, - выдавил из себя Франклин.
  Сознание меркло. Над собой мужчина видел строгое лицо Майи, расстроенного Айзека. Они о чем-то переговаривались, но слов разобрать Франклин уже не мог.
  Со стороны тоннеля появились люди в бурых комбинезонах. Один из них нес в руке белый контейнер с красной крышкой и надписью Merry. Вторую зовут Ольга, ее соломенного цвета волосы собраны в хвост на затылке. Их движения резкие и ломаные. Мужчина ставит контейнер на пол и энергично жестикулирует, машет рукой в сторону тоннеля. Его спутница закрывает лицо руками.
  Мир вокруг колыхается, подобно водной глади. Звуки тонут в вязком вакууме. Франклин медленно, но верно идет ко дну. Светящаяся призрачная пещера отдаляется.
  Он размеренно плывет в неизвестном направлении. На такой глубине свет рассеивается почти полностью, превращаясь в серый густой полумрак.
  Подводные недра поражают отсутствием малейших звуков. Оглушающая тишина накрывает Франклина как пуховое одеяло. Он упрямо продолжает плыть вперед.
  Ни намека на признаки жизни, водоросли, фауну. Это море поистине мертвое, давящее сверху невидимым прессом, заставляющее спускаться все ниже. Франклин старается не погружаться глубже, а двигаться вперед, пусть и тратя на сопротивление водяному давлению чересчур много сил.
  Надолго ли его хватит? Сколько еще плыть и, главное, куда? Он ни малейшего понятия не имеет о том, где находится.
  "Разве когда-то было иначе?" промелькнула в сознании мрачная мысль. Франклин отгоняет ее прочь, энергично работая руками и ногами.
  Поднимая голову и мимолетно поглядывая на светлые пятна у такой далекой теперь поверхности, мужчина понимает, что чем дальше он плывет, тем меньше шансов к ней вернуться. Давление, кажется, усиливается, когда он пытается плыть быстрее.
  Но вернуться необходимо. Каждый раз нужно возвращаться, потому что важно доставить данные товарищам. Новые данные надо тщательно исследовать.
  Вместе с этой мыслью на Франклина накатывает необъяснимое озарение. Внизу замаячил зловещий фиолетовый огонек. Не переставая плыть вперед, мужчина наблюдает за ним.
  Огонек то меркнет, то разгорается с новой силой. Подмигивает? Ерунда какая-то.
  Разгребать толщу воды становится невыносимо трудно. Франклин утомленно смотрит на огонек. Тот неожиданно вспыхивает ослепительной-белой точкой. Точка растет, но не приближается к мужчине. Сам светящийся объект увеличивается в размерах.
  Франклин слишком устал, чтобы удивляться. У него едва хватает сил, чтобы плыть, не то чтобы думать о каких-то ярких точках в морской глубине.
  Но раздавшийся в абсолютной тишине звук заставляет Франклина подпрыгнуть, если такое выражение вообще применимо к человеку, плывущему под водой.
  С электрическим треском от уже довольно крупного сияющего круга отделяются сверкающие нити и тянутся вверх, прямо к Франклину. Тот в панике пытается плыть быстрее, несмотря на усталость. Нити, однако, мужчине опередить не удается, и они оплетают его с головы до пят.
   Вопреки ожиданиям, удара током не последовало ни при появлении электризованных объектов под водой, ни когда они коснулись тела Франклина. Однако, туго спеленав жертву, нити с невероятной для подводной среды скоростью потащили его вниз.
  Серый полумрак бесшумно заскользил вверх, потрескиванье стало невыносимым. Бросив взгляд вниз, Франклин с ужасом понял, что нити затягивают его в сияющий круг. Но чем сильнее он сопротивлялся, тем туже сжималась искрящаяся сеть.
  При прохождении сквозь ослепительный круг время как будто замедлилось. Франклин с удивлением наблюдал, как темнеющие глубоководные просторы сменяются ярко-белыми стенами пещеры.
  От падения зазвенело в ушах, перед глазами все поплыло. Сквозь пелену накативших на глаза слез Франклин разглядел темный детский силуэт, бледные руки, потянувшиеся к нему.
  - Папа, ты здесь? Почему я тебя не чувствую?
  Его прошибает холодный пот. Густая капля, скатившаяся по раскаленному лбу, кажется ледяной.
  Этот голос! Маленькая девочка с длинными темными волосами. Темно-синее платье. Белые банты. Только лица не разглядеть, как ни старайся.
  Срывая голос, Франклин закричал, неистово принявшись протирать глаза костяшками пальцев. Когда воздух в легких закончился, он вдохнул полной грудью и посмотрел перед собой.
  Свет, исходящий из стен, казался слегка приглушенным. Комната выглядела стандартно, ничего примечательного. Два тоннеля вели влево и вправо.
  Франклин сидел, прислонившись к стене. Звон в ушах притих, но не исчез совсем.
  Мужчина вздрогнул, когда кто-то едва слышно произнес его имя.
  - Устал, наверное?
  Испуг прошел, на удивление сил по-прежнему не было. Франклин увидел перед собой человека в красном комбинезоне, перепачканном свежей грязью ниже колен и на рукавах.
  - Здравствуй, Пол.
  Неважно, откуда он взялся. Из левого тоннеля вынырнул, не иначе.
  - Привет, привет. Ну так как, выяснил что-нибудь?
  - Если бы, - усмехнулся Франклин, откидываясь назад и прислоняясь к стене. - Одни противоречия.
  Пол понимающе кивнул, пожевал губами. Отвел взгляд, размышляя над чем-то, взъерошивая рукой непослушный светлый чуб.
  - Знаешь, я тут подумал, - выдал он спустя некоторое время. - А что если ты был неправ? Понял все неверно?
  - Ты это о чем? - недоумевающее воззрился на него Франклин, отодвигаясь от стены.
  - Мы так увлеченно пытались понять, по каким правилам здесь все работает, - Пол обвел руками пространство комнаты. - Анализировали последствия, вырабатывали выгодные стратегии. Что если мы просто неверно интерпретируем происходящее?
  - Но что нам остается, - возразил Франклин, приподнимаясь. - Если не следовать правилам, то люди начинают пропадать.
  - Пропадать, да, - задумчиво произнес Пол, будто смакуя слово.
  Франклин выпрямился во весь рост.
  - Кстати об этом...
  Договорить Полу не дал низкий рокот, донесшийся из тоннеля за его спиной. Вместе с этим тревожащим звуком до Франклина долетел странный ток воздуха, отдающий затхлостью и болотом.
  - Увы, время выходит. Сам знаешь, здесь нельзя долго находиться на одном месте. Ответ тебе придется искать самому.
  Последние слова Пола заглушил новый порыв ветра, принесший с собой кипу сухой листвы. Франклин с хрустом смял ее ногой. Поднял глаза на вход в тоннель. Пол исчез так же непостижимо, как и возник.
  Со следующим порывом ветер завыл надвигающимся штормом. Среди общего шума Франклин различил тонкий детский смех. Опустил взгляд вниз.
  Среди пожухлых листьев он четко различил крошечный белый бант.
  Сердце гулко отбивает дробь, мгновенно набрав обороты. Неведомо откуда взявшийся в коридорах ветер свистит не переставая.
  Франклин резко развернулся на каблуках и припустил в противоположный тоннель.
  Светящиеся белым стены мелькали по бокам. Пронеслась мимо комната с вмятинами и белой слизью. Через два поворота коридора мужчина попал в область с полипами, растущими из стен.
  Не удержавшись, он обернулся назад. Пройденные тоннели и комнаты постепенно пожирала беспросветная темнота, подползая все ближе.
  Протиснувшись между буграми, Франклин выбежал в новое помещение. Стены здесь то тускнели, то разгорались вновь. Впереди виднелся коридор, заканчивающийся крутым поворотом влево.
  - Не задерживаться на одном месте, не задерживаться на одном месте, - шепотом повторял Франклин, пытаясь восстановить дыхание. Пот неприятными липкими струйками стекал по лбу и щекам.
  Краем глаза мужчина уловил, как что-то в комнате изменилось. Озираясь по сторонам, он с содроганием заметил, что стены едва заметно шевелятся. Более того, погасшие участки разгорались новым, кроваво-красным цветом.
  - Ну уж нет, не на того напали, - уверенно произнес Франклин и одним прыжком оказался в коридоре.
  Резко обернулся - комната позади целиком пылала багровым свечением.
  "Прости, Пол", - подумал Франклин и шагнул за поворот тоннеля.
  Короткий излом коридора вывел мужчину прямо к лагерю. Десятки глаз уставились на него, словно увидели привидение.
  Выбившиеся из-под резинки пряди желтоватыми ниточками падали на лицо Ольги. Опустив мерри-бокс на землю, рядом возвышался Ричард, изумленно глядя на вышедшего из тоннеля Франклина.
  Вон Айзек, выронил маркер от удивления. Вся доска исчерчена синими и красными линиями. Анастейша от неожиданности присела на сумки.
  Спокойно и строго только лицо Майи. Она как будто знает что-то, скрытое от других.
  В зале повисла гнетущая тишина. Ее нарушает Ричард, чертыхнувшись, садится верхом на контейнер, как любит делать Франклин.
  Франклин пытается изобразить улыбку, набирает в легкие воздух и произносит:
  - Знаю, это неожиданно, но я кое-что узнал. Возможно, у нас появилось новое правило.
  Ольга сверлит его недобрым взглядом. Ричард хмурит брови, проводит по ним указательным и большим пальцами.
  - Франк, - севшим голосом говорит он. - Тебе удобно в этом комбинезоне?
  Франклин ощупывает себя. Странно, одежда, кажется, немного великовата. Хотя он всегда предпочитает носить более обтягивающие модели. Кстати, откуда на обшлаге правого рукава взялись три золотые звездочки? У старшего проходчика там должна быть одна, большая.
  - Франк, - прохрипела Ольга. Франклин отметил, что один глаз у нее дергается. - Скажи, почему на тебе комбинезон Барта?
  
  ***
  Cлипшиеся веки кажутся тяжелыми как свинец. Тело нестерпимо болит, ноют спина, руки, ноги. Виной тому неудобная поза вполоборота на твердом полу или Франклин откуда-то упал? Сколько времени он пролежал в этом положении?
  Медленно и с натугой мужчина садится, болезненно поморщившись. Комбинезон, отдающий резиной и сыростью, сидит по фигуре, но ничуть не стесняет движений. Шея тоже изрядно затекла, поэтому оглядывается по сторонам он очень осторожно, чтобы снизить болевые ощущения до минимума.
  Просторная пещера с мерцающими голубоватым свечением стенами. В центре раскинулся лагерь, полный людей в оранжевых комбинезонах с коричневыми вставками. Повсюду разложено и расставлено всевозможное электронное оборудование, люди оживленно переговариваются между собой и совершают с ним манипуляции.
  С трудом поднимаясь на ноги, Франклин пошатывающейся походкой пытается идти к костру, разложенному неподалеку. Ноги подводят, и его подхватывают под руки двое товарищей. Их лица кажутся знакомыми.
  Рыжеволосая женщина, сидящая у самого огня, пристально смотрит на Франклина, пока ему помогают дойти до образовавших круг людей у костра. Коротко поблагодарив за помощь, мужчина присаживается рядом с ней.
  - Итак, Франклин, как ты себя чувствуешь?
  Могло быть и лучше.
  - Фран-клин?
  Да-да, сейчас. Я смогу.
  - Что с ним такое? На черный глаз насмотрелся что ли? - всплеснула руками рыжеволосая.
  Слова звучат в моей голове, но они их не слышат.
  - Так, дружище, - к Франклину подходит коротко стриженный темнокожий брюнет среднего возраста, протягивает дымящуюся кружку. - Тебе надо просто прийти в себя.
  Не раздумывая, Франклин залпом проглатывает содержимое кружки. На вкус как кофе. Бодрит.
  - Послушай, - обращается к нему брюнет. - Ты проспал целые сутки после того, как тебя вырубило. Мы пытались восстановить цепочку событий предыдущего похода, потом что-то пошло не так.
  - Он стал все чаще забывать отдельные эпизоды, - констатировала женщина с рыжими волосами, складывая руки в замок и кладя на них подбородок. - Мало того, что ставит под угрозу безопасность отряда во время вылазок, так еще и придумывает собственные версии произошедшего.
  - Я уверен, это временное явление, пополнение списка условий может вызывать определенное... - попытался было вступиться за Франклина темнокожий брюнет, но собеседница перебила его.
  - Ты только и делаешь, что выгораживаешь своего друга. Мы здесь тратим прорву времени, и никаких подвижек. А теперь поглядите на него: слова вымолвить не может.
  Тонизирующее действие напитка, наконец, возымело свой эффект. В разуме Франклина понемногу начало проясняться. По крайней мере, что-то он вспоминал.
  Комната с пульсирующими красными стенами. Пол стоит в бордовом комбинезоне и машет ему рукой.
  "Что если ты все понял неверно?"
  Майя продолжает что-то оживленно говорить, собравшиеся у костра переводят взгляд с нее на Франклина и обратно. Смущенный Айзек отошел подальше, возится с датчиком.
  "Что если мы просто неверно интерпретируем происходящее?"
  Он встает рывком. Боли в залежавшемся теле как не бывало. Мозг кристально чист и сосредоточен.
  Срываясь с места, Франклин быстрыми шагами подходит к своим вещам, собирает сумку, надевает на спину рюкзак.
  - Франклин, - с упреком бросает ему вслед Майя, - я не договорила.
  - Прости, но у меня нет времени, - отвечает Франклин рассеянно. Мерри-бокс стоит перед ним, идеально чистый, в отличие от перепачканного в земле комбинезона. Несмотря на все вылазки, в которые брали контейнер.
  - Как старшая в лагере, я настаиваю на том, чтобы ты вернулся и все объяснил, - в голосе Майи послышались стальные нотки, во взгляде появился угрожающий прищур.
  - Как главный проходчик, - усмехнулся Франклин, беря контейнер за ручку и легко отрывая его от земли, - я предпочту как следует выполнить свою работу и ни о чем не забыть. Если мне не изменяет память, сегодня как раз моя очередь сопровождать отряд в разведывательном походе. Так ли это?
  - Даже если так, ты обязан соблюдать субординацию, Франк, - сверкнула глазами Майя.
  - Позволь мне соблюдать ее, когда разберусь с сегодняшними делами. Продолжим разговор, как только появятся какие-нибудь подвижки. Айзек, Барт, вы пойдете со мной. Прошу поторопиться.
  - Ты ходишь по тонкому льду, Франклин, - покачал головой Айзек, подходя ближе. - Обстановка накаляется с каждым днем, а Майя единственная, кто удерживает группу от необдуманных действий. Не стоит дискредитировать ее перед остальными. Она печется о тебе, потому что все возлагают на главного проходчика большие надежды.
  - Я все понимаю, - отвел взгляд Франклин. - Но, похоже, никто не пытается войти в мое положение. С каждым разом мне все труднее сосредоточиться на нашем деле. Нужно поскорее разбираться с этим лабиринтом, пока я совсем не расклеился.
  - У нас есть собранные данные разведки, записи, - возразил Айзек. - В крайнем случае, подменить тебя могу я, Ричард тоже готов всячески помогать. Со временем обучим младших проходчиков, и они сами смогут руководить разведкой.
  - Время, Айзек, - стиснул зубы Франклин. - Его-то как раз осталось мало. Нутром чую.
  К ним подоспел крупный лысоватый мужчина, за спиной его виднелся обширный рюкзак.
  - Молодец, Барт, - похвалил коллегу Франклин. - Нам сегодня понадобится много инструментов.
  - Что ты задумал, приятель? - настороженно поинтересовался Айзек, когда они двинулись к зеву белоснежного тоннеля.
  - Возможно, я знаю, как нам вытащить Пола.
  На лице Айзека отразилось беспокойство и недоверие. Барт стрелял маленькими глазами по сторонам. Троица приближалась к повороту коридора.
  В последний раз оглянувшись на лагерь, Франклин даже с такого расстояния заметил, как холодно смотрит им вслед Майя. Под тонкими рыжими дугами бровей читалась неприкрытая враждебность.
  Первый же поворот окончился тупиком. Глухая стена, гладкая и ничем не отличающаяся от остальных.
  - Так не пойдет! - зарычал Франклин и стукнул по стене кулаком. - Почему нет прохода? Нас трое, и чертова коробка в придачу.
  - Успокойся, Франк, - сказал Айзек. - Должно быть какое-то объяснение. Давай обратимся к правилам.
  - Отличная идея, - подхватил Франклин, приторно улыбаясь. - Посмотрим, что скажут наши мудрые, непогрешимые правила.
  Выдвинув из металлического ранца прямоугольник планшета, Айзек щелкнул зажимами, освобождая устройство. Поискал в памяти необходимый файл, затем жестом подозвал к себе Барта и Франклина.
  - Посмотрим, так, вот. Коридор открывается при соблюдении нескольких важных правил. Первое: три человека в отряде, неважно какого пола.
  - С этим у нас полный порядок, - скривив губы в ухмылке, заметил Франклин, глядя на Барта, взволнованно перебирающего пальцами.
  - Второе правило: присутствие в отряде проходчика, выполняющего роль лидера и гида для остальных членов, обнаруживающего ловушки и предупреждающего опасность. На эту роль подходит сотрудник с большим опытом исследования тоннелей и комнат.
  - Не извольте беспокоиться, - шутливо поклонился товарищам Франклин. Айзек бросил на него тревожный взгляд, но никак не прокомментировал поступок коллеги.
  - Третье правило: проходчика сопровождает техник, заведующий оборудованием и помогающий осуществлять технический анализ окружающих условий. Важным условием является формирование фиксированной пары проходчик-техник, нарабатывающих совместный опыт исследования комнат и тоннелей, однако при невозможности одного сотрудника из пары участвовать в походе допускается его равноценная замена. Наличие портативного комплекса оборудования "Саквояж" обязательно.
  Франклин похлопал ладонью по прямоугольному ранцу, закрепленному на спине Айзека, тот коротко кивнул.
  - Четвертое правило: третий член отряда подстраховывает проходчика и техника, заведует дополнительным инструментарием и осуществляет поддержку товарищей в непредвиденных ситуациях. Желательно выбирать на эту роль наименее опытных сотрудников с целью обучения и последующего предоставления полномочий проходчика или техника.
  Барт угрюмо поглядел на коллег. Франклин испытующе смотрел ему в глаза. Бедняге в итоге пришлось опустить взгляд в пол.
  - Как же так! - наигранно трагично воскликнул Франклин, вскакивая и разводя руками. - Все пункты соблюдены, а толку никакого. Может дело в ком-то из нас?
  Барт сердито засопел. Айзек поморщился, вертя в руках планшет, повторно вчитываясь в озвученный им текст.
  - Не спеши, Франк, - пробормотал он, - быть может, мы что-то упустили.
  - Увы, я спешу и даже очень, - сделав акцент на последнем слове, бросил Франклин, подходя к Барту, глаза которого бешено вращались. Мужчина пытался смотреть куда угодно, лишь бы не на Франклина.
  - Скажи мне, друг мой Барт, что такого особенного вы обнаружили в тоннелях вчера? Так оживленно обсуждали находку, думая, что я без сознания. Ну-ка, ну-ка, я весь внимание.
  - Франк, перестань, - повернулся к нему Айзек.
  Барта била крупная дрожь. На его круглой лысине плясали блики от белого сияния стен коридора.
  - Может быть, ты забыл, Барт? Если кто-то попал в беду, друзья не могут его бросить, так ведь?
  - Франк, прекрати, - уже настойчивее попросил Айзек.
  - Я жду ответа, Барт. Как далеко вы зашли и что с вами случилось?
  Барт продолжал трястись. Пот градом катился по лбу и щекам мужчины, глаза вылезали из орбит.
  - Произошло нечто непредвиденное, и вам пришлось вернуться раньше, чем положено. Так или нет?
  - Франк, прекрати, - Айзек положил планшет на пол, поднялся на ноги.
  - Так или нет, Барт?
  - Франк?
  Франклин подскочил к товарищу, испуганно прижавшемуся к стене, схватил его за грудки и затряс.
  - ОТВЕЧАЙ МНЕ, БАРТ! ТАК ИЛИ НЕТ?!
  - ФРАНК, ХВАТИТ!
  Подоспевший Айзек оттолкнул побагровевшего Франклина от бедняги Барта. Тот плюхнулся на землю и часто заморгал. Затем пополз в направлении лагеря.
  - Что это значит, Франклин? Объяснись, - грозно потребовал Айзек, надвинувшись на коллегу.
  - О, друг мой, есть у меня одна теория. Точнее одно правило, о котором мы вряд ли задумывались раньше.
  Франклин повернулся к Барту. Грузный мужчина успел отползти к самому входу в тоннель, основательно вымазав комбинезон.
  - Вчера из тоннелей вернулось двое, Барт. И тебя среди них не было. Проясни-ка нам ситуацию.
  Барт замер на месте. Задрожал еще сильнее. Но так и не сказал ни слова.
  К троице, вышедшей из тоннеля, уже сбегались другие члены группы. Среди них - Ричард, Ольга и порозовевшая от гнева Майя.
  - Что ты вытворяешь? - прошипела она, обращаясь к Франклину. - Помогите ему встать.
  Последняя фраза адресована Ричарду и Ольге, не замедлившим поставить Барта на ноги. Вид у того был неважный.
  - Раз уж вы устраивали мне блиц-опрос, я тоже вправе проверить вашу память, - обратился Франклин к присутствующим, не обращая внимания на Майю, испепеляющую его взглядом.
  - Ричард, Ольга, пожалуйста, опишите вашу вчерашнюю вылазку. Очередность комнат и тоннелей, их особенности, происшествия.
  Участники прошлого похода замялись. Потом Ричард нехотя проронил:
  - Мы недалеко ушли.
  - Подробнее, пожалуйста, нужны детали.
  - Вначале была комната с паутиной по краям, она уже несколько раз попадалась. Мы ничего не трогали, прошли аккуратно, - продолжила за Ричарда Ольга. Слова давались ей с трудом.
  - Хорошо, давай дальше, - поддержал ее Франклин.
  - За ней шел тоннель, которого быть не должно, - глаза Ольги заблестели скапливающейся в них влагой. - Ловчая паутина всегда предшествовала коридору с нашими зарубками, Франк. С ветвистой аркой, пройдя через которую, все чувствуют головокружение. Но у вчерашнего коридора были гладкие стены с бирюзовым оттенком. И больше ничего.
  - Исключение из правил, не самый плохой знак, - прокомментировал Франклин, внимательно слушая рассказ коллеги.
  - Как только мы прошли до поворота, Барт, он... с ним что-то стряслось, - при этих словах Ольга захлебнулась в рыданиях.
  Мертвенно бледный Ричард не глядя на Франклина, продолжил рассказывать за нее:
  - Барт завопил как резаный и стал умолять нас поскорее вернуться в лагерь. Утверждал, что на стенах тоннеля растут глаза, и они следят за ним. Мы как могли успокаивали Барта, но он ни в какую не хотел идти дальше.
  Взоры слушателей обратились к стоящему рядом Барту. На одутловатой физиономии последнего отразилось крайнее удивление, словно он не был участником описываемых событий.
  - Ричард просветил стены и свод тоннеля ультрафиолетовой лампой и тепловизором. Никаких глаз не было и в помине, - громко шмыгая, подхватила Ольга. Ей едва удавалось сдерживать рыдания, готовые нахлынуть с новой силой.
  - Мы отнеслись к происшествию скептически, решив, что Барт струсил и симулирует, - с хрустом сжав зубы, сказал Ричард. - За ним и раньше водилось такое. Несмотря на правила очередности, Барта каждый раз приходилось чуть не силком заталкивать в эти чертовы тоннели.
  - Истерика не прекращалась, и нам нужно было как-то угомонить товарища, поставившего под угрозу всю вылазку, - севшим голосом рассказывала Ольга. - Нам пришлось пойти на крайние меры, и мы вкололи ему несколько... кубиков успо-ко-и-и-ительного.
  - Вы что? - переспросила пораженная Майя.
  -Мы не хотели, чтобы он стал обузой себе и нам. После укола Барт сразу успокоился и затих.
  - Вы хоть понимаете, что наделали? Замедленная реакция даже на третьем уровне опасности...
  Барт округлил глаза и быстро-быстро пытался мотать головой из стороны в сторону с мелкой амплитудой, словно его шея не могла вращаться дальше определенного предела.
  Айзек взял мужчину за руку и отвел подальше. Барт, продолжая коротко мотать головой, зажал уши ладонями. Окружающие в тишине наблюдали за ним.
  - В следующей комнате виднелась видеокамера на треноге, - продолжал рассказ Ричард, часто моргая. - Та, которую установил Лесли неделю назад, чтобы узнать, по какому принципу гаснут и загораются участки стен в комнатах переменного освещения.
  - "Театр теней", - прокомментировал Франклин.
  - Да, он, - согласился Ричард. - Нужно было забрать запись... и проанализировать. Понять, как действовать в комнатах этого типа, чтобы проход не закрывался при одновременном нахождении там трех человек. Но как только я сделал шаг внутрь, вход внезапно начал затягиваться, я едва успел убрать ногу.
  - Условия стали меняться быстрее, - проговорил Франклин, в размышлении глядя на потолок.
  - Естественно, дальше мы не пошли. Проход закрылся, так что мы повернули назад, в предыдущую комнату, - периодически шмыгая носом, продолжила рассказывать Ольга. - Но там...
  Не в силах больше сдерживаться, женщина упала на колени и разрыдалась. В шоке от происходящего, слушатели молчали. Майя помогла Ольге подняться, успокоительно бормоча что-то на ухо и бросая на Франклина взгляды, не сулящие ничего хорошего. Тот только ухмыльнулся, глядя на то, как Барт перестал зажимать уши и без выражения смотрит на подошедших к нему женщин.
  - Ричард, что произошло в комнате?
  Ричард издал вздох, закрыл глаза.
  - Появились какие-то звуки, низкие, рокочущие. Паутина куда-то делась, мы испугались и перешли на бег. Замигало освещение, а потом вместо белого свет сделался красным.
  Франклин встал как вкопанный, уставился собеседнику в глаза.
  - Оглянувшись на коридор, из которого выбежали, мы увидели, как свет в нем погас полностью, осталась только тьма. Нулевое состояние или как его там. Мало того, стены и пол комнаты зашевелились как зыбучие пески. Мы с Ольгой успели выбежать в самый первый коридор, ведущий в лагерь, а Барт, он...
  Болезненно поморщившись, Ричард провел ладонью по лицу.
  - Что случилось с Бартом? - тихо произнес Франклин, подходя к товарищу ближе.
  - Я не знаю, Франк, я не знаю, - покачал головой Ричард, сделал шаг назад. Франклин сделал шаг по направлению к нему.
  - Ричард, я хочу, чтобы ты сказал это вслух.
  - Я не знаю, что случилось дальше, - виновато опустив руки, произнес Ричард. - Последнее, что я видел - это пол, затягивающий его в себя как водоворот.
  - И вы даже не помогли ему?
  - Это было невозможно, пола больше не существовало, вместо него бурлило красное море, я своими глазами видел волны и пену.
  Толпа пораженных коллег расступилась, когда Ричард замолчал и отошел в сторону, проводила его взглядами.
  - Ольга, а ты что скажешь? - вымолвил Франклин, обращаясь к тяжело дышавшей из-за рыданий женщине.
  - Все было так, как рассказал Ричард. Мы не смогли вытащить Барта и вернулись без него.
  Сказав это, Ольга опустила лицо и закрыла его руками.
  - Итак, - подводя черту, произнес Франклин, - пропал третий член отряда, несмотря на то, что мерри-бокс постоянно находился с вами.
  - Он не пропал, - возразил Ричард. - Спустя некоторое время после того как вышли мы, вернулся и Барт.
  Майя скривила уголок губ в едва заметной усмешке. Как бы в подтверждение сказанного, Барт поднялся с земли и подошел к Франклину.
  - У меня другое мнение на этот счет, - сказал Франклин, отстраняясь от Барта, необычайно внимательно уставившегося на него. - Айзек, прошу тебя, подойди ко мне, ничего не спрашивай, и прихвати с собой помощника, любого из новичков.
  Айзек молча подошел к Франклину. Вместе с ним плелся растерянного вида парень с встопорщенными мелированными волосами.
  - Дилан, сэр, - предвосхищая вопрос о своем имени, произнес приятным голосом парень.
  - Пожалуйста, без сэров, - нахмурился Франклин. Айзек, прищурившись, наблюдал за выражением лица друга.
  - Дилан, бери рюкзак Барта и пошли с нами. Айзек, оборудование. Войдем в тоннель еще раз.
  Их провожали гробовым молчанием. Троица заглянула в проем между стенами. Перед ними расстилался ровный и широкий тоннель. Чуть в отдалении виднелась стандартная, ничем не примечательная комната.
  Франклин многозначительно поставил мерри-бокс на землю. Айзек, не веря глазам, осматривал гладкий, ярко освещенный коридор, всего несколько минут назад заканчивавшийся глухой стеной.
  - Моя теория, - сказал Франклин, - заключается в том, что первоначально мы вошли в тоннель вдвоем. Барт все еще находится где-то в лабиринте.
  Айзек недоверчиво покачал головой.
  - Это также нарушает очередность. Один и тот же человек не должен участвовать в походах два дня подряд.
  - Но прецеденты были, и проход раскрывался. Вспомни, как ты помогал Кайлу и Норе.
  - Добром это, не кончилось, если помнишь, - горько вымолвил Айзек. - И все же Барт вернулся и сейчас находится в лагере, что бы ты ни говорил.
  - А Барт ли это? Подумай Айзек, из красных комнат никто не выбирался. Тем более с такой задержкой. К тому же, мне вчера приснился очень странный сон...
  - Довольно, Франклин. Мистификации нас ни к чему не приведут. В нашем деле важны факты.
  - Подожди, дружище, я не закончил. Во сне я провалился в какой-то невообразимый океан, в точности как Барт, по словам Ричарда и Ольги. Потом меня затянуло в сияющую дыру, откуда я попал в одну из комнат, в которых мы побывали в нашу прошлую вылазку. И в ней находился Пол.
  - Еще и Пола приплел, - укоризненно сказал Айзек. - Как можно доверять снам, Франклин? Это всего лишь игра воображения.
  - А как можно доверять данным, если они нам ничего не дают?! - сокрушенно крикнул Франклин, снял с пояса датчик и запустил им в стену. Стук оказался столь громким, что вздрогнул даже стоящий поодаль Дилан, с недоумением наблюдающий за товарищами по отряду.
  - Пол сказал, что, возможно, мы все не так интерпретируем и еще что-то о пропаже людей из группы. Он не успел закончить, потому что налетел ураган.
  - Ах, ураган? - всплеснул руками вечно спокойный Айзек и расхохотался. - Занятно. Что еще расскажешь? Может, в коридорах смерч образовался или пожар начался?
  - Смейся, если хочешь, но я подскочил как ошпаренный и побежал прочь, обратно к лагерю. Тоннели и комнаты за моей спиной гасли до полной темноты, точь-в-точь как в рассказе Ричарда. А комната, ведущая в последний тоннель перед лагерем, так вообще зашевелилась, и освещение стало красным, как кровь. Ничего не напоминает?
  - Ольга и Ричард рассказали нам о случившемся сразу по возвращении из похода, - сказал Айзек. - Быть может, ты сквозь сон слышал их речь, а твой мозг представил, как все было, в сновидении?
  - Я думаю иначе, старина. Когда я добрался до лагеря, Ричард и Ольга поинтересовались, почему на мне комбинезон Барта. Гляжу, и правда: он мне велик, нашивки на рукаве другие, как у помощника. Знаешь, мне кажется, я и был Бартом, который вернулся из тоннелей.
  - Послушай, Франклин, - Айзек подошел к товарищу и дружески похлопал его по плечу. - Я понимаю, ты выбит из колеи, тебе мерещатся таинственные связи между сном и явью из-за пережитых потрясений. Предлагаю просто расслабиться и отдохнуть, а вылазку осуществит кто-нибудь другой.
  - Не так быстро, Айзек, - мягко отстранил его Франклин. - Можешь мне не верить, но отговорить от задуманного тебе меня не удастся. Как я уже сказал, времени у нас мало, и нужно действовать безотлагательно. Дилан, подойди сюда.
  Парень не замедлил появиться рядом. Айзек тяжело вздохнул, но возражать не стал.
  - Мне нужны записи наблюдений и разведок. Данные обо всех членах группы, в том числе о пропавших без вести.
  Достав из мерно гудящего заплечного ранца планшет, Айзек провел с ним необходимые манипуляции и передал Франклину.
  - Итого мы лишились шестерых, не считая Барта, - констатировал тот, изучив столбики текста с данными коллег.
  - Барт не исчез, он в лагере, - непреклонно напомнил Айзек.
  - Хорошо, допустим, - кивнул Франклин, листая страницы документа нажатием одной из кнопок, расположенных по бокам от экрана. - Что имеем:
  Эмили Хайберг, изучала матовую стену в комнате ледяного типа, исчезла, пока мы расчищали ото льда проход в коридор.
  Нора Винри, шагнула за поворот тоннеля с аркой раньше других, больше ее не видели. Предположительно, упала в яму, присутствующую в тоннеле, при этом никаких звуков не последовало, поэтому данная версия под вопросом.
  Кайл Морган, обстоятельства неизвестны. Айзек, что это значит?
  - Никто точно не знает, в какой момент пропал Кайл, - ответил Айзек. Франклин вопросительно взглянул на него. - Похоже, ты так и не заметил этого, Франк. Он вернулся из каждой вылазки, в которой участвовал, помогал мне искать Нору, обучал новичков. Однажды мы просто заметили, что Кайла с нами нет.
  По спине Франклина пробежали мурашки. Мысли о том, что люди могут пропадать прямо из лагеря, никогда раньше не посещали его. Учитывая, что в лабиринт может войти лишь отряд из трех человек.
  - Ладно, разберемся с ним позже, - заключил Франклин, опускаясь ниже по списку. - Следующей идет Ми Чон Хва, исчезла во время темной фазы "театра теней". Освещение отсутствовало дольше обычного, а когда появилось, молодой проходчицы в комнате не оказалось.
  - Печальная история, - вымолвил Айзек. - Лесли и Оливер сопровождали ее. Первое посещение нестандартной комнаты, и сразу такое. Учитывая периодическую повторяемость комнат в разные дни, мы надеялись снова попасть в ту, где пропала Чон Хва. Лесли даже поставил на запись камеру наблюдения на случай, если в наше отсутствие там произойдет что-то необычное.
  - Ага, Пол Митчел. Пятое исчезновение. Единственный за все вылазки случай, когда отряд смог преодолеть не две-три комнаты, а целых пять, многие из которых уже были известны, что еще больше упростило задачу. Шестая комната изначально освещалась красным сиянием. Проверив помещение на наличие ловушек, Пол первым вошел в него и почти сразу же вынес большой контейнер со странной надписью, который впоследствии получил название "мерри-бокс". Как только контейнер оказался извлечен из комнаты, вход в нее начал постепенно затягиваться. Пол впал в крайнее возбуждение и не внял предостережению коллег относительно возвращения в комнату, мотивируя это желанием вынести из красного помещения как можно больше ценных предметов, в больших количествах присутствующие в оном, по словам самого Пола. По возвращении проходчика в помещение, в дальнейшем именующееся "красными недрами" из-за цвета, а также исключительной удаленности от лагеря, проход, связывающий комнату с предшествующим ей коридором, закрылся полностью. Дальнейшая судьба сотрудника Пола Митчела неизвестна.
  - Мы оставили там множество отметин, - сказал Айзек, обернулся к Дилану.
  - Да, старик, ледоруб так и работал, однако все тщетно: закрывшиеся проходы, как правило, больше не отворяются, - подтвердил тот.
  - Подождите-ка, - обратился к ним Франклин. - Получается, это вы двое участвовали в том походе в качестве техника и помощника?
  - Так и было, - кивнул Айзек, а за ним и Дилан.
  - С того дня мы стали брать с собой мерри-бокс в каждую вылазку, надеясь, что он укажет нам путь в ту самую красную комнату, где мы найдем Пола. Ну, или хотя бы узнаем, что с ним случилось. Но время шло, и надежда таяла. Зато люди практически перестали пропадать без вести, как только у нас появилась эта штука, - кивнул Дилан на контейнер, который по привычке оседлал Франклин.
  - Если исчезновения прекратились, - Франклин вновь обратился к экрану планшета, - то что за шестой пункт значится в списке? Говард, фамилия неизвестна, пропал в ходе совместной вылазки с участием Франклина Майерса и Айзека Миллера, обстоятельства не зафиксированы.
  Он поднял глаза на Айзека. Тот впервые за долгое время улыбнулся и подмигнул Франклину.
  - Только не говори, Майе. Внес его в список в качестве статистической погрешности. Хоть ты и выдаешь в последнее время крайне дикие вещи, Франк, я верю, что ты лучше других понимаешь ситуацию, и, возможно, тебе откроется то, что ускользнуло от нас.
  - Спасибо за доверие, друг, - искренне поблагодарил коллегу Франклин.
  Каким-то непостижимым образом, события того дня теперь умещались в его голове сразу в двух версиях: с участием в качестве помощников Говарда и Анастейши. Пока разумного объяснения данному феномену не найдено, его обдумывание придется отложить.
  - С пропавшими разобрались, - удовлетворился Франклин, закрывая электронный документ. - Теперь определим условия, при которых удалось добраться до красных недр.
  - Ты и правда думаешь, что Пол все еще там? - спросил Айзек, испытующе глядя на товарища. - Франк, прошло уже слишком много времени с тех пор, как...
  - Сколько? Раз ведется подробная статистика, давай поищем хронологические рамки данного происшествия, - усмехнувшись, сказал Франклин, углубился в планшет.
  - Как-то подозрительно, Айзек. Нигде не указаны временные отрезки. Как давно имело место то или иное событие? Как долго мы здесь находимся? Почему никто не фиксирует такой параметр как время?
  - Потому что у нас нет часов, - холодно ответил Айзек. Что-то зловещее промелькнуло в его глазах, заставив Франклина поежиться. - Не задавай подобных вопросов, старина - до добра они не доведут. Достаточно подробных записей происшествий и результатов исследований. Время интересует нас только в целях определения очередности среди членов группы для осуществления вылазок. Нам хватает трех значений: прошлого, настоящего и будущего. Вчера, сегодня и завтра.
  Франклин едва заметно вздрогнул. Ему показалось, или в словах Айзека читается угроза? Как можно доверять друг другу при таких отношениях? И отчего время кажется ему столь важным параметром, тогда как остальные сотрудники, похоже, избегают даже задумываться о его течении?
  "Но ведь время важно при исследовании комнат. Или скорость изменения условий окружения является самодостаточной единицей измерения?" - прошептал бесплотный голос в голове Франклина. Увидев, как хмурится Айзек и неодобрительно поглядывает на коллег Дилан, Франклин решил не усугублять ситуацию и сменил тему.
  - Хорошо, будь по-вашему, вернемся ко дню, когда пропал Пол. Согласно записям, первый коридор стандартный. Затем идет комната с ловчей паутиной и тоннель с аркой, вызывающей головокружение. Исчезновение Норы показало, что участок с поворотом необходимо проходить, сохраняя зрительный контакт друг с другом в качестве меры предосторожности. Да уж, не помешает и под ноги смотреть, учитывая наличие провала в полу. Айзек, Дилан, ваши комментарии?
  - Успокойся, дружище, - сказал Айзек. - Мы вместе с Диланом фиксировали произошедшее в журнале наблюдений, так что за достоверность данных можешь быть спокоен.
  "Куда уж там", подумал Франклин. "Учитывая регулярные приступы беспамятства, я уже не уверен, кому и чему можно доверять. Но особого выбора нет".
  - Вторая комната содержит вмятины в стенах с белой слизью без какого-либо запаха. Несмотря на предыдущее появление похожего помещение во время похода под руководством Кайла, его сенсор обнаружен не был, к тому же, налицо иное расположение самих вмятин. К сожалению, единственный фотоаппарат утерян при первом контакте с нулевым состоянием, поэтому приводится лишь схематическое изображение комнаты.
  Франклин задумался. Никак не удавалось вспомнить первую встречу с всепоглощающей тьмой в неисследованных тоннелях. Возможно, он не участвовал в той экспедиции, а узнал все из записей. Сказать наверняка довольно трудно.
  - Переход в третью комнату короткий, без изгибов, как и в предыдущее ее появление в лабиринте. Третья комната представляет собой вариацию "театра теней". Несмотря на установленную Лесли видеокамеру в предыдущее появление помещения, оная обнаружена не была, к тому же, частота смены темной и светлой фаз заметно отличалась от показаний в аналогичной комнате, где пропала Ми Чон Хва. Учитывая вышеперечисленное вкупе с непредсказуемостью комнаты, пройдена с максимальной осторожностью и оперативностью.
  - В тот момент мы считали, что любое оборудование, оставленное в лабиринте, пропадает безвозвратно, - добавил Айзек. - Однако последующие вылазки продемонстрировали нашу неправоту в данном вопросе. Так было определено правило дублирующихся комнат, которым, как правило, присваивается второй класс опасности из-за большого количества происшествий, связанных с ложными ожиданиями.
  - Да, Пол всегда отличался чутьем на такие вещи, - усмехнулся Франклин и продолжил читать.
  - Коридор между третьей и четвертой комнатами делает три поворота. Несколько ответвлений от основного пути оканчиваются тупиками. Долго находиться в тоннеле тяжело из-за высокого звона в ушах, перекрывающего остальные звуки. Аномалия пропадает, как только отряд входит в четвертую комнату, не обследованную ранее. О, это уже интересно.
  - "Голодный лес", - с содроганием произносит Дилан, все это время хранивший молчание.
  - Именно так он здесь и обозначен, - подтвердил Франклин, глядя на экран планшета. - Это самое обширное помещение из всех, встреченных на текущий момент. Почти все пространство занимают толстые зеленые отростки, застывшие в самых уродливых формах. Их внешний слой изрезан морщинами и на вид затвердевший как кора деревьев. Толстые "стволы" растут из пола и упираются в потолок, будто продолжаясь за его пределами. В разные стороны от "стволов" отходят не менее изломанные и корявые побеги. Разумно избегая контакта с "деревьями", мы попробовали бросать в них грузики Пола. Инородный предмет, коснувшись "ствола" или "ветвей", немедленно прилипает к ним, постепенно трансформируясь в новый побег. Таким образом, можно сделать вывод о том, что "голодный лес" ассимилирует любой объект, вошедший с ним в контакт, увеличиваясь за счет этого в объеме.
  - Одна из самых дрянных комнат на моей памяти, - скривившись, проворчал Айзек. - Малейшее неверное движение, и ты труп. Даже хуже чем труп. Нам пришлось здорово потрудиться, чтобы невредимыми пробраться на другую сторону.
  - А что датчики, какие показания? - поинтересовался Франклин, не отрываясь от текста. - Тут о них ни слова.
  - После тоннеля со звуковым вакуумом у нас отказало все оборудование, - пояснил Айзек. - Я чувствовал приближение беды и настойчиво рекомендовал Полу повернуть назад. Но жажда исследования оказалась сильнее, и мы пошли дальше.
  - Усилиями проходчика найден относительно безопасный маршрут, отряд успешно преодолевает комнату. Следующий за ней коридор, так же как и предшествующий "голодному лесу", выделяется большим количеством ответвлений, но теперь упирающихся в участки нулевого состояния. Дополнительных условий не обнаружено.
  - Очередное дурное предзнаменование, - произнес Айзек и покачал головой. - Наличие в лабиринте нулевых фрагментов всегда осложняет обратный путь, когда коридоры и комнаты могут быстро изменяться. Пока никто не угодил в этот мрак, но кто знает, как поведут себя помещения в следующий раз.
  - Пятая комната полностью повторяет одну из самых ранних обнаруженных в тоннелях: ледяной тип. Стены, пол и потолок покрыты толстым слоем инея, одна из стен представляет собой плоскую ледяную глыбу, достаточной прозрачности, чтобы разглядеть внутренние пустоты. Температура воздуха заметно ниже, чем в остальных помещениях, поэтому долго находиться в комнате не получается. Видимых отличий от аналога, где пропала Эмили, не обнаружено. Во время выдалбливания заледеневшего выхода из комнаты члены отряда стараются держаться подальше от ледяной стены.
  - Вы даже не попытались обследовать помещение, в котором произошло первое исчезновение? - изумился Франклин, подняв глаза от экрана планшета.
  Дилан потупился, Айзек поджал губы и привычно покачал головой.
  - Слишком низкой оказалась температура, а мы не взяли с собой теплой одежды, - попытался он объяснить действия отряда. - К тому же, как и "голодный лес", эта комната оба раза появлялась в глубине тоннелей, из-за чего ей присвоили первый класс опасности, сильно связывавший нам руки.
  - Да что с вами такое, это же наш товарищ! - вскочил на ноги Франклин, гневно глядя в глаза Айзеку. Тот спокойно выдержал взгляд друга.
  - Пойми, Франклин, в ту пору с нами еще не было мерри-бокса, гаранта безопасности, а лабиринт пугал своей непредсказуемостью. Мы не могли рисковать и без того ограниченным персоналом. Как проходчик, ты должен понимать важность первостепенной задачи: следить за тем, чтобы все участники вылазки благополучно достигли лагеря. Если следовать правилам...
  - Отлично, давайте-ка, я займусь нашей первостепенной задачей, - усмехнулся Франклин, отдавая планшет Айзеку, который тут же убрал его в заплечный ранец.
  Подхватив мерри-бокс, Франклин широко улыбнулся и торжествующе сказал:
  - Если без этой сраной коробки люди пропадают, то с ней, быть может, мы кого-то из пропавших сумеем отыскать. Не знаю как вы, но я считаю, что хватит ходить по струнке у гребаного лабиринта, пора ему противопоставить нашу непреклонную волю. Создадим собственные правила, и пусть здесь все работает по ним. Ну как, ребята, вы со мной?
  - С таким настроем мы там все сгинем, - мрачно буркнул Дилан.
  Айзек замер в неопределенности. В глазах друга читалось настоящее отчаяние вместе с железной решимостью, какой он давно не видел ни у кого из группы. В коллективе царили скорее молчаливое смирение с собственной неспособностью хоть что-то изменить в текущем положении дел и возрастающее недовольство этим фактом. Франклин же, хоть и вел себя в последнее время неосторожно и вспыльчиво, но преисполнился каким-то необъяснимым пониманием того, как можно переломить сложившуюся тупиковую ситуацию с обследованием пещерных тоннелей. По крайней мере, создавалось такое впечатление.
  Хотя скептицизм подталкивал Айзека отклонить предложение друга, больше похожее на авантюру, чем на взвешенное решение, пробудившееся любопытство становилось непреодолимым. В подобном состоянии Айзек находился и во время экспедиции, возглавляемой Полом, послужившей мостиком к пониманию некоторых основополагающих правил лабиринта и способствовавшей приобретению невероятно полезного мерри-бокса. Что если старый друг сумеет превзойти Пола и, не ровен час, действительно обнаружить кого-то из пропавших, а то и вывести группу из набивших оскомину светящихся тоннелей? Как можно упустить подобный шанс?
  - Уговорил, - Айзек уверенно шагнул к Франклину. Тот одобрительно потрепал друга по плечу.
  - Дилан?
  Парень попытался пригладить обесцвеченные пряди, топорщащиеся в разные стороны. Поглядел на товарищей по отряду.
  - Судя по правилам, вдвоем вам далеко не уйти, - пожал плечами он, подходя ближе. - А мне все равно скучно сидеть в лагере с этими пустословами. Так что можете на меня рассчитывать.
  - Рад слышать, - тепло улыбнулся Франклин. - Итак, наша цель - повторить ваш с Полом путь до самых красных недр. А дальше разберемся по ситуации. Готовы?
  Спутники ответили утвердительно. Вещи собрали быстро и выступили в путь.
  Первая комната действительно соответствовала оной в описании похода Пола. Ловчие сети толстой паутины, подрагивающей при каждом шаге мужчин, по-прежнему находились по углам помещения, поэтому обойти их не составило труда.
  Аккуратно пройдя поворот следующего за комнатой коридора, троица узрела знакомую витиеватую арку, по цвету не отличимую от остального окружения. Она словно вырастала из стен и потолка, а пространство внутри едва заметно колыхалось.
  Подойдя к злосчастной яме, куда, согласно предположению, упала Нора во время ранних вылазок, Франклин попросил у Дилана веревку с кошкой. Вонзив стальные крюки в землю у края провала, проходчик сбросил вниз длинный узловатый канат, сплетенный из толстых и крепких нитей, и с облегчением услышал, как он с мягким шорохом коснулся почвы. Значит, яма не бездонная.
  - Я, конечно, крайне удивлен тому, как покорно лабиринт исполняет твои желания, - сказал Айзек, подойдя к Франклину. - Но, может, не стоит перегибать палку? Мы точно не знаем, упала туда Нора или же с ней случилось что-то другое. Пока можно просто осмотреть яму сверху. Все-таки мы раньше никогда не отклонялись от прямого курса.
  - Подозреваю, что в этом заключается наша главная ошибка, - усмехнулся Франклин и, цепко сжав между ладоней веревку, быстро заскользил по ней вниз.
  Прошло несколько томительных минут. Айзек и Дилан вслушивались в наступившую тишину с растущим напряжением.
  - Тут ничего нет! - наконец, донесся далеко снизу полный разочарования голос Франклина. Его товарищи облегченно выдохнули. - Да и развернуться особо негде. Похоже, мы напали на ложный след.
  - Достаточно, Франк, вылезай! - крикнул ему в ответ Айзек. - Пойдем дальше, может еще повезет.
  Дилан и Айзек помогли Франклину вылезти из ямы. Его комбинезон стал местами бурым от земли, по которой мужчина, очевидно, ползал в поисках зацепок.
  - Черт его знает, - сматывая веревку и отдавая ее Дилану, сокрушался Франклин. - Может, она в арку забежала слишком рано, пока другие не подоспели. Отправилась в параллельный мир и дело с концом.
  - Пока у нас нет фактов и четко сформулированных правил, рассуждать об этом бессмысленно, - возразил Айзек.
  Пожав плечами, Франклин под пристальным взором товарищей первым перешагнул через вычурный портал, ощутив, как обычно, легкое головокружение и покалывание в левом подреберье. Следом за проходчиком по ту сторону арки перебрались и оставшиеся двое членов отряда.
  Вторая комната в точности повторяла описание встреченной во время экспедиции Пола и Айзека. Выщербленные стены, белая слизь внутри, ничего необычного для опытного исследователя.
  - Так-так-так, - Франклин подошел к одной из вмятин, потирая руки. - Мы исследовали эту субстанцию сенсором, но никогда не брали пробы. Дай-ка мне колбу и пробоотборник, Айзек.
  - Надеюсь, ты помнишь, что показали данные измерений, - сощурив глаза, ответил Айзек.
  - Конечно, помню, - кивнул Франклин, нетерпеливо протягивая руку к ранцу товарища.
  - Это может быть очень опасным, Франк. Правила...
  - Мы пришли сюда, чтобы их нарушать, не забывай.
  Сжав губы добела, Айзек резким движением сбросил со спины свой комплекс "Саквояж" и отошел в сторону.
  - Только под твою ответственность, Франк, - процедил он.
  Франклин только усмехнулся. Открыв отсек для лабораторных исследований, он вынул оттуда прозрачный пластиковый сосуд с тугой пробкой и длинный металлический щуп с резервуаром для забора образцов на конце. Дилан с опаской наблюдал за действиями коллеги.
  - Вот так, совсем не страшно, - промурлыкал Франклин, доверху наполняя колбу белой вязкой жижей из вмятины на стене и плотно закупоривая сосуд пробкой. Белая масса плотно заполнила колбу, не оставив ни единого зазора.
  - Нести тоже будешь сам, - холодно сообщил Айзек, наблюдая за тем, как Франклин несколько раз встряхивает колбу.
  - Не проблема, - пожимает плечами Франклин и одним движением отправляет колбу и пробоотборник, измазанный в белой слизи, в рюкзак. - Не будем задерживаться понапрасну, пойдем дальше.
  Несмотря на весь скептицизм Айзека, короткий тоннель вывел троицу прямо в "театр теней".
  - Невероятно! - не удержался и воскликнул Айзек. - Как ты это делаешь?
  - Та самая комната из последней экспедиции Пола, верно? - усмехнулся Франклин, глядя на удивленные лица коллег.
  - Судя по всему, да, - кивнул Айзек и сглотнул. Внутри нарастало тревожное ощущение, смутное и неопределенное.
  - Что-то пошло не так, Франк. Комнаты раньше никогда не выстраивались по нашему желанию. Кто знает, может, это новая ловушка?
  - Не время отступать, друг мой, и ты это знаешь, - непреклонно сказал Франклин. От мигания света быстро уставали глаза. - Если мы хотим совершить прорыв, нужно идти до конца. К тому же, наша подстраховка никуда не делась.
  В подтверждение своих слов Франклин слегка потряс мерри-боксом. Стены комнаты отозвались чередой коротких ослепительных вспышек.
  - Проклятье, пойдемте уже отсюда! - выпалил Дилан, которого от случившегося всего передернуло.
  Франклин выразительно посмотрел на Айзека. Тот угрюмо промолчал, но двинулся следом за товарищами по отряду.
  Опасения Айзека только растут, когда он отмечает полное совпадение особенностей тоннеля между третьей и четвертой комнатами с описанием из записей. Троицу накрывает абсолютная, нестерпимо звенящая тишина. Экран датчика, в который не отрываясь смотрит всю дорогу Айзек, гаснет и не подает признаков жизни. То же касается и комплекса "Саквояж": сколько ни верти ручки и ни нажимай переключатели, заплечный ранец не реагирует.
  Короткие, будто обрубленные ответвления, как и раньше, заканчиваются тупиками в видимом поле зрения. Пройдя три поворота быстрым шагом, отряд вплотную подступает к комнате, где освещение несколько тусклее. Виной тому извивающиеся тут и там "древесные" отростки, густо оплетающие помещение.
  - Слишком гладко, все идет слишком гладко, - шепчет Айзек, смахивая со лба капли пота.
  Дилан хранит молчание, внимательно следит за Франклином. Последний тщательно осматривает хаотичное сплетение зеленых "стволов" и "ветвей", выискивая наиболее безопасный маршрут.
  - За мной, только медленно, - наконец махнул он рукой товарищам и аккуратно, на корточках, стал пробираться через гибельную "чащу".
  Айзек и Дилан не смели ему перечить. Они готовы были уверовать в исключительность Франклина, но чутье и опыт подсказывали, что поход без единого происшествия чреват весьма неприятными сюрпризами, сваливающимися на отряд в самый неподходящий момент.
  Как бы то ни было, четвертую комнату прошли без особых трудностей. Идиллию испортили пассатижи, неловко втиснутые Диланом в боковой карман рюкзака. Инструмент выскользнул из своего вместилища и с глухим стуком приземлился на длинный "корень", стелющийся по полу. В мгновение ока произошла трансформация, и упавший предмет выстрелил тонким побегом в сторону обернувшегося Дилана. Немедленно отреагировав на опасность, Франклин схватил товарища за руку и подтянул к себе. Острый конец побега замер в полушаге от оцепеневшего помощника.
  "Все-таки без происшествий никуда", немного успокоившись, подумал Айзек.
  Коридор, соединяющий четвертую и пятую комнаты, также повторял "предшественника" из предыдущей вылазки в глубины. Присутствие звуков и огромное количество боковых проходов с густеющей чернотой на расстоянии вытянутой руки явно давали понять, что троица движется в верном направлении.
  - И все же, в чем секрет, Франклин? - обернулся Айзек к другу на ходу.
  - Я представляю, как должны выглядеть переходы и комнаты, и они выстраиваются согласно образам, стоящим перед мысленным взором, - пожал плечами Франклин.
  - Так ни у кого раньше не выходило.
  - Никто особо и не пробовал.
  Держась на расстоянии от участков нулевого состояния, отряд прошел по прямому тоннелю до самой пятой комнаты без малейшей заминки.
  Ледяной тип. Все поверхности помещения покрывает иней, белый с легкой синевой. Свечение становится мягко-голубоватым. Одна из стен - ледяная глыба, прозрачная, наподобие кривого зеркала искажающая объекты, находящиеся внутри. Это единственная стена, лишенная привычного для пещеры призрачного сияния. Что там за объекты темнеют?
  Франклин подходит ближе, вглядывается в прозрачную, почти хрустальную, плиту.
  Коллеги бросают на него тревожные взгляды. Дилан достает ледоруб из рюкзака, готовясь выдалбливать замерзший зев тоннеля, ведущего в следующую комнату.
  Плывущий и колеблющийся, темный силуэт мелькает по ту сторону ледяной преграды. Он напоминает человека, принявшего сидячее положение.
  Зрачки Франклина расширяются. Напрягая зрение, он сумел различить оранжевый обшлаг рукава с двумя золотыми звездочками.
  - Дилан, скорее, молоток и зубило! Ледоруб тоже не помешает!
  Не дожидаясь реакции товарищей, Франклин сам бросается к рюкзаку помощника, выхватывает оттуда необходимые инструменты. Возвращается к стене, с размаху вонзает зубило в ледяную корку. Изо всех сил стучит по нему молотком.
  - Что ты делаешь, Франк? Что случилось? - Айзек в растерянности подбегает к другу, но тот продолжает остервенело вгрызаться в толстый слой льда. Крупные осколки и белая ледяная крупа вылетают из-под зубила с каждым ударом. Постепенно мужчине удается добиться появления на прозрачной стене сети трещин, расползающихся в разные стороны.
  - Франк? Ты что?
  - Присмотрись, Айзек, там, в глубине! Видишь? Это Эмили! Она все время находилась в этой гребаной льдине! - не помня себя, кричит Франклин, тыча пальцем в глыбу.
  - Темно, не разглядеть, - сокрушается Айзек. - Ты уверен?
  - Да, уверен! Я только что видел рукав ее комбинезона. Дилан, давай сюда. Помогайте, мать вашу!
  Подскочивший Дилан яростно вонзает ледоруб в одну из крупных трещин. Парой ударов ему удается отколоть от глыбы приличный кусок. Айзек вооружается вторым ледорубом и присоединяется к товарищам.
  Усилиями трех мужчин ледяная стена постепенно раскалывается на части. Ощущение монолитности оказывается обманчивым.
  Избавившись от последних крупных обломков, троица действительно обнаруживает побелевшее тело в комбинезоне. Стерев иней с лица, они мгновенно узнают его. Белоснежные волосы уложены в стрижку каре.
  - Господи боже! - восклицает Франклин, прижимая к себе заиндевевшее тело. Наощупь невероятно холодное.
  Слезы обильно брызнули из глаз, грозя застыть приличного размера сосульками.
  - Эмили, Эмили!
  Франклин подхватывает тело коллеги из освободившейся ниши в ледяной стене и выносит на середину комнаты.
  - Боже правый, Эми-ли-и-и-и!
  Она не двигается. Неведомо каким образом кожа по-прежнему остается мягкой, но при этом обжигающе холодной.
  - Франк, дружище, достаточно, она же... - начал было Айзек, примиряюще поднимая руку, но Франклин зверем глянул на него, и темнокожий мужчина осекся.
  - Молчи, лучше молчи, Айзек, - шипит Франклин. Мышцы его покрасневшего лица спазмически дергаются. Слезы уже стерты, им на смену пришел багровеющий румянец. - Ни слова больше! Расчищаем вход, наш путь еще не окончен.
  В подтверждение сказанного, Франклин первым рванулся к заледеневшему тоннелю и с яростной целеустремленностью принялся работать молотком и зубилом.
  Айзек бросил взгляд на распростертое на земле тело Эмили. На бледном лице синели две полоски пухловатых губ. Скрежетнув зубами, техник подхватил с пола ледоруб и отправился помогать Франклину расчищать проход.
  Дилан, которого после увиденного безостановочно бил озноб, усилием воли взял себя в руки и последовал за товарищами, справедливо полагая, что физический труд поможет и отчасти немного отойти от потрясения, и как следует согреться.
  В разгар работы Франклин периферийным зрением уловил сбоку какое-то мимолетное движение. Обернулся - ноги Эмили, казалось, теперь слегка сильнее разведены в стороны. Он вздрогнул всем телом и стал выдалбливать лед с удвоенной силой.
  - Нет, нет, нет, - выдохнул Айзек, когда за раздробленной ледяной преградой показались пульсирующие красные стены шестой комнаты. - Какого дьявола она опять оказалась здесь?
  - Мы на месте, - прошептал Франклин, зачарованно вглядываясь в глубины комнаты, окрещенной "красными недрами". Снаружи трудно оценить ее истинные размеры, но уже при беглом осмотре можно заключить, что помещение и правда кишит различными предметами, дивным образом вросшими в пол и стены.
  Айзек и Дилан вслед за Франклином всматриваются в освещенное кровавым свечением пространство комнаты, не спеша при этом ступать внутрь.
  - Франклин... - безнадежно произносит Айзек, и слабый голос его обрывается.
  - Пола здесь нет, - заканчивает за него фразу Дилан, стиснув зубы и помотав головой. Мелированная шевелюра мотается как помело.
  - Пока рано делать столь категоричные выводы, - возразил Франклин, пододвигая к себе рюкзак и мерри-бокс. - Мы все еще не побывали внутри.
  Рюкзак взлетает на плечи к Франклину. Коллеги распрямляются в полный рост, преграждая ему дорогу.
  - Нет, Франк, здесь сомнений быть не может, - твердо произносит Айзек, - совокупный опыт наших походов позволяет определить красные комнаты как области первой категории опасности, которых необходимо избегать любым путем. Дальше мы тебя не пропустим.
  - Исчезновение Пола было несчастным случаем, но оно научило нас доверять чутью, - горячо поддержал позицию товарища Дилан. - Ты просто не осознаешь своей важности для группы. Для наших исследований.
  - А не слишком ли много ты на себя берешь, чтобы тявкать на старших?! - мгновенно вскипает Франклин, буравя глазами разгорячившегося помощника. - Что ты вообще понимаешь в исследованиях, недоучка?! Вы двое сейчас не просто стоите у меня на пути, вы пытаетесь остановить наш! общий! прогресс! Нивелировать достижения десятков вылазок в этот треклятый лабиринт! Или всю дорогу сюда вы только и думали, как бы похерить все у самого финиша, в шаге от величайшего прорыва?!
  - Остынь, Франклин, прошу тебя, - стараясь, в отличие от Дилана, сохранять спокойный тон голоса, проговорил Айзек. - Ты сделал все, что в твоих силах. Мы уперлись в тупик. Время повернуть назад, друг. Твой звездный час наступит, когда мы вернемся в лагерь.
  - Все, что в моих силах?! - зарычал Франклин и указал пальцем на неподвижно лежащее на на белом ковре из инея тело Эмили. - Скажите это нашей дорогой подруге, прождавшей нас хрен его знает сколько времени только для того, чтобы мы повернули перед открытой дверью!
  Пока товарищи отвлеклись на фигуру Эмили, неподвижно застывшую на полу, Франклин молниеносным движением метнул в Дилана рюкзак, а затем запустил в Айзека мерри-бокс. Первый от неожиданности отпрянул в угол комнаты и, оступившись, навзничь повалился на пол. Удар контейнера оказался достаточно сильным, чтобы сбить с ног и Айзека. Как будто резервуар таинственным образом утяжелился в начале броска, отметил Франклин, ощутив, сколько усилий пришлось приложить для того, чтобы запустить предмет в воздух.
  Незамедлительно воспользовавшись образовавшейся заминкой, проходчик подхватил на руки тело Эмили, после грузного мерри-бокса показавшееся пушинкой, и прыгнул прямо в зияющий проход, ведущий в красные недра.
  Неожиданно силы начали покидать Франклина. Он опустил бездыханную Эмили на пол и сел рядом сам. С трудом развернулся и поглядел в сторону пятой комнаты, где остались его товарищи.
  Проход постепенно уменьшался, будто стена затягивала рану.
  Франклин вздрогнул, попытался встать, но не смог. Его сковала необъяснимая тяжесть, словно в красной комнате в несколько раз повысилась сила тяжести.
  С противоположной стороны раздались бешеные крики очухавшихся товарищей.
  - Мать твою, Франк! - в сжимающемся проеме возник силуэт Айзека. - Я же тебе говорил, что это гребаный тупик, упрямый ты баран!
  - Кто-то должен обследовать эту комнату, и ты это знаешь, - упрямо выдавил из себя Франклин. Смотри-ка, даже слова даются с трудом.
  - Дилан, - позвал Айзек. Голос его звучал приглушенно, видимо, мужчина отошел от сужающейся дыры в стене. - Помоги мне. Давай, поднимаем, раз-два-три!
  В почти заросшее отверстие втиснулся мерри-бокс. Похоже, товарищи по отряду пытались удержать проход от полного исчезновения, заткнув его контейнером.
  - Сработало? - едва слышно донеслось из-за стены. Мерри-бокс, видимо, почти не пропускал звуков.
  - Похоже на то, - Франклин сделал над собой титаническое усилие и поднялся на ноги. Сделав шаг, упал на одно колено, больно ушибив ногу.
  - Так, теперь хватайся за один край, а мы потянем за другой и вытащим тебя вместе с ящиком, - деловито скомандовал голос Айзека. Франклин лишь со вздохом покачал головой.
  - Не выйдет, меня натурально приковало к полу, еле двигаться могу.
  - Проклятье! Мы же тебя предупреждали.
  - Да, я уже слышал.
  - Нужно срочно найти другой способ тебя вытащить.
  - Не нужно, Айзек. Уже слишком поздно. Погляди сам.
  Мерри-бокс зашевелился, задрожал. Точнее, это стена ожила и снова пыталась залатать пробоину. С каждым толчком контейнер все дальше выезжал вперед, в красную комнату.
  - Нет, да нет же, Фран-клин!!!
  За стеной послышался шорох от трения плотной ткани, кряхтение, вопли и возня. Судя по всему, товарищи по отряду вцепились в контейнер и любой ценой старались удержать его в зарастающей пробоине.
  Приглушенные крики резко оборвались, когда стена практически выплюнула блестящий белый контейнер под ноги Франклину, а дыра окончательно затянулась. Мерри-бокс приземлился с оглушительным грохотом, подняв столб пыли, отчего мужчина не менее громогласно чихнул. Казалось, от звуковых колебаний рябь прошла по самим стенам.
  "Так, успокоиться", сказал про себя Франклин. "Я пришел сюда за ответами, остальное неважно".
  Красная надпись "Merry" светилась тем же цветом, что и стены комнаты.
  Франклин смотрел на контейнер безумным взглядом, лежа на животе. Зажмурился, приходя в себя, снова открыл глаза.
  Эмили по-прежнему неподвижно лежит в стороне. Вроде бы в той же позе, хотя сказать наверняка трудно: последние события произошли слишком быстро.
  Кряхтя, Франклин пополз вперед, к дальней стене просторной комнаты. Тут и там из стен и пола торчали различные предметы: испачканный в грязи разноцветный мяч, детский трехколесный велосипед, корзинка для пикников, нити гирлянд, рождественские венки на парадной двери, пожелтевшей от времени, плюшевые медведи разной величины, куклы, изображающие семилетних девочек...
  Мужчина замер, перестал ползти. Вязаная куколка с длинными темными волосами улыбалась ему со стены замком-молнией, глазки блестели яркими пуговками.
  В памяти Франклина словно кто-то закопошился скрюченной, беспокойной рукой. Виски сдавила резкая боль, в ушах послышался звон, сквозь который прорывается... детский смех?
  Позади что-то стукнуло. Обернувшись, Франклин увидел у гладкой стены лишь идеально чистый мерри-бокс. Это он только что самопроизвольно подпрыгнул или из-за высокого давления снова мерещится всякая чертовщина?
  Как бы то ни было, Франклин подполз к контейнеру, перевернул его на бок, потащил за собой. В комнате с повышенной силой тяжести загадочный резервуар показался неожиданно легким. Или его вес опять изменился?
  Спустя несколько минут передвижения ползком Франклин осознал, что выбился из сил. Перевернулся на спину, глядя на пульсирующий красным светом потолок. Похоже на какой-то орган, геометрически правильный и оттого пугающий только сильнее.
  Потянув мерри-бокс за ручку, мужчина почувствовал, что предмет не двигается с места. Обернулся к контейнеру, подергал несколько раз: так и есть, похоже, врос в пол, как и остальные "детали интерьера".
  "Как же я устал", подумалось Франклину. "Каждый день одно и то же. Поиски не пойми чего в этих бесконечных тоннелях. Ну вот, скажем, добрался я до заветных красных недр, и что дальше? Что мне это дало? Нет здесь никого. Прав был Айзек, это тупик и ничего больше".
  Он закрыл глаза. Даже сквозь опущенные веки красные вспышки потолка и стен не становятся тусклее. В ушах продолжало звенеть, но Франклин, казалось, привык к высокому шуму и почти перестал замечать его. Растворился в нем. Стал с ним единым целым. Все мы единое целое. Все мы единая стройная система, где каждый элемент дополняет друг друга. Каждый элемент демонстрирует новые свойства. Каждый элемент несет в себе что-то новое. Наши друзья должны оставаться рядом. С друзьями рядом хорошо и ничего не страшно. Друзей должно быть больше. Их количество должно расти. Мы все твои друзья. Мы все единое целое. Единая система, где все элементы дополняют друг друга, сливаясь в унисоне и гармонии. Нас должно стать больше. Мы должны расти. Выпусти нас. Дай нам выйти. Мы должны поделиться нашей дружбой с каждым. Чтобы все в мире стали друзьями. Чтобы все в мире стали единым целым. Единым целым с нами. Ты должен лишь позволить нам выйти, открыть перед нами дверь. Стать единым целым со своими друзьями. Сделай это, и мы позволим тебе вершить нашу волю. Ибо твоя воля есть наша воля, и все дороги наши открыты перед тобой. Все мы единое целое. Сделай это, выпусти нас.
  Звонкий смех семилетней девочки в синем платье с длинными темными волосами, перетянутыми белоснежными бантами раздался над самым ухом.
  Франклин вскочил, огляделся. Движения больше ничто не сковывает, хотя он по-прежнему находится в красных недрах. Торчащие из стен и пола предметы на своих местах. Мерри-бокс стоит позади. Тело Эмили оттаяло, под ним небольшая лужица. Лежит без малейшего движения. Глаза стеклянные.
  Из дальней стены бьет ослепительный белый свет. Даже на внушительном расстоянии он заставляет сощуриться, прикрыть глаза ладонью, вытянутой козырьком. Свет перекрывает кровавое мерцание помещения, кажущееся теперь тусклым и невыразительным.
  Франклин делает несколько шагов навстречу свету. Они даются легко. Белое сияние образует прямоугольный контур дверного проема.
  Сзади раздался шорох. Франклин застыл как вкопанный. Шум раздался снова. Так шелестит прорезиненная ткань комбинезона от соприкосновения с полом, когда человек пытается ползти.
  Дрожь в коленях не позволила идти дальше. Сглотнув вставший поперек горла ком, Франклин медленно, одним плавным движением провернулся на каблуках на сто восемьдесят градусов, словно в замедленной съемке.
  Перед ним в перемазанном бурой грязью красном комбинезоне стояла Эмили. Белые волосы, уложенные в стрижку каре, слегка развеваются на невесть откуда взявшемся здесь ветру. Лицо розовеет, пунцовые губы, без малейшего намека на мертвенную синеву, расплылись в белозубой улыбке.
  - Здравствуй, Франклин. Похоже, я должна отблагодарить тебя за спасение.
  У мужчины подкосились ноги, но он все же устоял и даже попытался шагнуть по направлению к ожившей коллеге, однако колено свело судорогой, мгновенно пригвоздившей к полу.
  - Выходит, у меня получилось? - слова вырвались из горла как-то помимо воли, будто их произнес не Франклин, а кто-то другой.
  - Выходит, что так, - продолжая улыбаться, кивнула Эмили. - Но это только начало. Ты сумел забраться дальше, чем те, кто был до тебя, и это открывает абсолютно новые перспективы.
  - Те, кто был до меня... ты имеешь в виду Пола?
  - Пола? Ах да, у них у всех есть имена, все время забываю. Прости мне эту неуклюжесть, Франклин. Нам пора идти.
  Эмили без видимого усилия отрывает оказавшийся рядом мерри-бокс от земли и передает Франклину.
  - Вот, не забудь свой верный талисман. С ним не пропадешь.
  - Пора так пора, - согласился Франклин, принимая контейнер из рук Эмили. Надо же, эта штука действительно стала легче. - Времени почти не осталось.
  - Время, - улыбнулась Эмили, - время интересует нас только в целях определения очередности среди членов группы для осуществления вылазок, Франклин. Не более.
  Мужчина вздрогнул. Эмили точь-в-точь повторила ответ Айзека на его претензию относительно упущенного в журнале наблюдений параметра времени.
  Контейнер едва заметно качнулся. Франклин бросил взгляд на Эмили, та кивнула, не переставая улыбаться. В точности как это делает Айзек.
  - Хорошо, идем, - он взял женщину за руку. Ладонь оказалась мягкой и теплой.
  Вместе Франклин и Эмили двинулись навстречу свету. Он больше не слепил, а словно впитывался в глаза, во все тело. Ощущалось приятное волнение как во время подростковой влюбленности. На первом свидании, когда объект обожания совсем рядом, но робость не позволяет почувствовать близость по-настоящему.
  Это не комната, а тоннель, сотканный из ярчайшего белого свечения, льющегося из далекого дверного проема. Он становится все больше по мере приближения. Подойдя вплотную к источнику непогрешимой белизны, двое, мужчина и женщина, обмениваются восхищенными взглядами и делают последний шаг за порог.
  Десятки глаз оказываются прикованы к паре, появившейся из ниоткуда прямо посреди лагеря. Множество людей в оранжевых комбинезонах с коричневыми элементами на локтях и коленях ошеломленно взирает на двух коллег в однотонных красных комбинезонах.
  - Эмили! - прорвавшись сквозь ряды сотрудников, к новоприбывшим бросается Майя. Ее глаза блестят бусинками слез. - Боже мой, неужели это и вправду ты?
  - А кем еще я могу быть? - дразнит ее беловолосая спутница Франклина, раскрывая объятия.
  Толпа людей обрадованно загудела. Они подходят к Эмили и наперебой поздравляют ее с возвращением, задают вопросы. Женщина непринужденно смеется и старается удовлетворить любопытство каждого, кто к ней обращается.
  Франклин не верит глазам. Неужели ему наконец-то удалось вернуть кого-то из пропавших? Выходит, все это время он был прав, а опасения товарищей оказались напрасны.
  Неожиданно гул людских голосов стихает. Все головы поворачиваются к нему.
  От удивления Франклин роняет мерри-бокс. Контейнер с глухим стуком падает на пол. Эхо разносит шум по всей пещере.
  Возможно, оказавшись в пещере, он не обратил на это внимания. А может быть, условия стали меняться быстрее.
  На Франклина вопросительно уставилось несколько десятков его собственных копий. Какие-то из них в обычных оранжево-коричневых комбинезонах, одежда других измазана бурой глиной или грязью. Встречаются комбинезоны, порванные в некоторых местах, покрытые инеем, сидящие слишком свободно, будто не по размеру.
  Ряды Франклинов молча расступаются, пропуская вперед невысокую девичью фигурку. Непослушные густые локоны собраны в два узелка над висками.
  - Ты... ты... - слова застревают у Франклина в горле. У единственного Франклина в красном комбинезоне.
  - Меня зовут Анастейша, жаль, что ты меня не помнишь, - смущенно улыбается ему подошедшая девушка, протягивая свою маленькую руку в ожидании рукопожатия.
  Чувствуя, как в области сердца разливается арктический холод, Франклин подхватывает ладонь Анастейши и крепко сжимает ее двумя руками.
  Внутри черепа разрывается граната боли, перед глазами встает ослепительный белый свет. Он изливается из глаз, носа, рта и ушей Франклина, постепенно обволакивая пещеру целиком.
  Знакомый звон в ушах оказывается нестерпимо тонким детским плачем.
  - Папа, ты здесь? Почему я тебя не чувствую?
  
  ***
  
  Длинные телефонные гудки.
  - Алло, Айзек, это ты?
  - Да, Франк. Доброе утро. Задерживаешься?
  - Можно сказать и так. Не знаю, приду ли вообще сегодня.
  - С тобой что-то стряслось? Только скажи, я готов помочь.
  - Стряслось, но не со мной. С моей дочерью. Она в аварию попала. Я подъехал к месту происшествия, тут толпа собралась. Полиция прибыла, скорая.
  - Пресвятой боже, как это произошло?
  - Я не знаю, сам только добрался. Говорят, выехала на встречную полосу и не справилась с управлением. Прямо в ее седан въехал тягач. Айзек, от машины почти ничего не осталось. Тут повсюду искореженный металл, кровь.
  - Держись, Франк. Я... я сейчас приеду, слышишь? Постарайся успокоиться. Мы куда-нибудь сходим, выпьем.
  - Какой успокоиться, Айзек?! Все шоссе во внутренностях моей дочери! Ты бы смог успокоиться?! Если бы не сраные права, вылетевшие из бардачка, ее бы вообще не опознали!
  - Франк, прошу...
  - Прости... дружище. Прости, я сорвался. Мне все еще не верится. Я... не знаю, что делать.
  - Понимаю. У тебя шок. Я... разделяю твою боль. Просто отдохни пару дней. Подобную потерю нелегко осознать.
  - Да что ты понимаешь?! Твоих близких никогда не соскребали с асфальта! Как ты, человек, у которого никогда не было семьи, можешь разделить мою боль! Мое горе! Анастейша была для меня всем, Айзек, слышишь, всем! И теперь никого больше не осталось! Да из меня самого как будто вырвали кусок и размазали по мостовой! КАК! ЭТО! МОЖНО! ОСОЗНАТЬ!!!
  - Ты... ты прав, Франк. Но прошу...
  - Катись к чертям, Айзек, будь любезен!
  Грохот брошенной трубки, короткие телефонные гудки.
  
  ***
  
  Глаза раскрылись одним быстрым движением век. Он лежит в пещере посреди лагеря, вокруг тянутся бескрайние стены, мерцающие призрачным голубовато-зеленым свечением. В изголовье составлены сумки с оборудованием, рюкзак проходчика, белый контейнер с красной крышкой. Сбоку привычно тарахтит генератор, распространяя вокруг себя тепло. С другого бока трещит костерок.
  Рывком садясь, Франклин отметил необычайную для последних дней бодрость. Тем не менее, вчерашний день перемешался в мозгу чередой бессвязных событий. Всплывали отдельные эпизоды с участием Айзека и еще какого-то молодого парня, имя которого никак не удавалось вспомнить. Длинные тоннели с множеством боковых проходов, дублирующиеся комнаты, предостережения товарищей относительно необдуманных действий.
  Франклин внезапно рассмеялся, хотя причину смеха назвать не смог бы и сам. Отчего-то на душе стало легче, внутри разливалось блаженное чувство выполненного долга.
  Эхо подхватило смех Франклина и раскатисто вторило ему в покрытых длинными сталактитами сводах потолка. Только теперь мужчина заметил, как опустел лагерь. Исчезли сумки, горы приборов, десятки сотрудников, денно и нощно занимавшихся вычислениями и расчетами. У костра на распухшей от количества содержимого сумке одиноко сидела Майя, подкидывая веточки хвороста в постепенно угасающее пламя.
  Несколько гулких шагов покрыли расстояние от места пробуждения до костерка. Майя взглянула на Франклина без выражения. Мужчина выглядел растерянно.
  - Майя, ты не знаешь, куда подевались наши коллеги? Вчера здесь было полно народу, а теперь никого кроме нас. Я, возможно, что-то пропустил?
  - Все собрались и ушли в тоннели, - сухо ответила Майя, убирая с лица выбившуюся из узелка прядь. - Оборудование упаковали для удобства транспортировки. Только я осталась в лагере, как дежурная. Да и в самом деле, что они, дети малые, без меня не справятся?
  - Как они могли уйти все сразу? Ведь по правилам лабиринт впускает по три человека в день, каждому отведена своя роль.
  - Правила, - невесело усмехнулась Майя и подкинула очередную веточку в огонь. Сыроватая древесина зашипела, выстрелив снопом искр. - Нет больше никаких правил, Франклин. Хотел уничтожить их - пожалуйста. Твой пример убедил в несостоятельности правил всех до единого. Мои попытки воззвать к здравому смыслу не возымели никакого эффекта. Удивительно, как быстро тает авторитет старших по должности, когда происходит что-то из ряда вон.
  - Постой-ка, какой еще мой пример? - в замешательстве пробормотал Франклин. Воспоминания никак не хотели выстраиваться в правильном порядке. Что такого исключительного он сделал вчера? Может быть, нашел дорогу к красным недрам? Или...
  "Эмили!" колоколом ударила в мозг внезапная мысль.
  - Именно, Эмили, - будто уловив догадку товарища, кивнула Майя, продолжая смотреть в пламя. - Стоило тебе привести ее в лагерь, причем живую и невредимую, наши ребята как с цепи сорвались. Айзек долго сопротивлялся расспросам, а вот Дилан выдал все подчистую. Многие загорелись идеей броситься на помощь пропавшим сотрудникам, выстраивая комнаты в необходимом порядке. К моменту твоего пробуждения, как видишь, в лагере осталась только я.
  - И тоннели их всех впустили? - недоверчиво нахмурился Франклин.
  - Тоннели, тоннели... сам-то как думаешь?
  Франклин обернулся и почувствовал, как по спине пробежали мурашки. Вместо узкого прохода в тесную кишку первого коридора виднелся широкий тоннель с высоким полукруглым сводом потолка, больше похожий на участок автомобильной магистрали, проложенный в толще горы. Стены оставались прежнего белого цвета, но мерцали заметно слабее. Их оттенок становился тем бледнее, чем дальше они уходили в глубину.
  Неожиданно пол и стены пещеры заметно содрогнулись, как от тяжкого удара или движения земляных недр. Увесистый сталактит сорвался с потолка и рухнул на пол невдалеке от места, где стоял Франклин, с оглушительным грохотом расколовшись на множество мелких каменных осколков. Мужчина испуганно отскочил в сторону, закрываясь руками от летящих в лицо острых крошек. Майя не шелохнулась.
  - Кстати, забыла предупредить. Раз уж правил больше нет, пещеру и лабиринт, похоже, скоро погребет под завалами. Сейсмическая активность наблюдается уже продолжительное время, и частота подземных толчков нарастает. Если у тебя возникли какие-то новые идеи относительно того, как быть дальше, поторопись их реализовать, пока есть возможность.
  - Что тут думать, - Франклин сжал кулаки до хруста в костяшках. - Нужно срочно выбираться отсюда, искать выход.
  - Сколько раз ты возвращался в этот зал, пройдя лабиринт до конца? - Майя, наконец, посмотрела прямо на него. В глазах плясали отблески пламени.
  - Не помню. Какое это имеет значение, если комнаты выстраиваются согласно нашему желанию?
  - А я помню, - горько усмехнулась Майя. - Больше десятка наберется. Никому другому подобное не удавалось. Возникнуть из ниоткуда прямо посреди лагеря, подумать только.
  - К чему этот вопрос? - Франклин все больше начинал нервничать. Хотелось уже перейти к решительным действиям, но командир группы явно хотела подвести его к важной зацепке.
  - Даже если человек не пропадает, он всегда оказывается здесь, у самого начала пути, потому что возвращение в лагерь необходимо для передачи данных и последующего их анализа. Однако выводы нам сделать никак не удается. Пещера и лабиринт остаются необъяснимыми феноменами, сколько над ними ни бейся. Чтобы продолжить исследования, требуются все новые и новые вылазки. Но чем больше у нас данных, тем сложнее выстроить общую картину. Заколдованный круг какой-то.
  - Ты хочешь сказать... выхода нет, сеть пещер закольцована? В таком случае, как мы все здесь оказались?
  - Ответ, пожалуй, знает только один сотрудник, - Майя бросила на Франклина загадочный взгляд из-под тонких рыжих бровей. - Ты.
  - Почему я?
  - По той же причине, по которой тебя назначили старшим проходчиком.
  - Ну... у меня самый большой опыт походов в тоннели, я был одним из первых, кто отважился проводить разведку.
  - Не совсем. То есть, и это тоже. Главная причина, по которой ты знаешь это место лучше любого другого сотрудника, кроется в тебе самом. В твоей памяти. Именно поэтому я так озабочена ее сохранностью.
  - Ты хочешь сказать, я должен заполнить все пробелы?
  - Это единственный способ разобраться в том, почему ты так важен для нашего дела. К сожалению, здесь я тебе не помощник, тем более, вчера ты и сам отлично справился.
  - Ты про спасение Эмили?
  - Да. Судя по всему, оно каким-то образом поспособствовало восстановлению твоей памяти. Похоже, я была неправа, и поиски исчезнувших товарищей изначально должны были стать первостепенной задачей, как только мы заполучили мерри-бокс.
  - Кстати о нем. Почему его никто не взял с собой, когда уходил?
  Франклин нашел глазами белый контейнер с красной крышкой и обомлел. Он мелко дрожал, раскачиваясь из стороны в сторону. Несмотря на желтые печати, плотно герметизирующие контейнер, из-под края крышки с каждым толчком вытекала белая струйка вязкой жижи вперемешку с пузырящейся пеной. Ошибки быть не могло, это та самая жижа, пробу которой он накануне взял из выбоины в дублирующейся комнате.
  Стены пещеры вновь крупно задрожали, отдельные камни густо посыпались сверху. Франклин машинально бросился на пол, закрывая голову руками. Стоило землетрясению прекратиться, как неизвестно откуда задул сильный ветер, мгновенно потушивший костер. Свист перекрыл даже достаточно громкий гул генератора.
  Франклин, пошатываясь под порывами образовавшегося на пустом месте шторма, побрел к своим вещам. Оглядевшись по сторонам, отметил, что Майя бесследно исчезла, остались только ее толстые сумки и рюкзак.
  "Проклятье, этого еще не хватало. Не ветром же ее сдуло, в самом-то деле", сокрушился про себя мужчина, продолжая борьбу с воздушной стихией, разгулявшейся так мощно, словно она упорно пыталась не дать ему добраться до сумок.
  Подхватив собственный рюкзак, Франклин оказался сбит с ног очередным бешеным порывом шторма, будто невидимый джинн потехи ради одним мощным выдохом опрокинул жалкого человека.
  Громко и основательно выругавшись, проходчик с трудом поднялся сначала на колени, а потом уже на ноги. Неудобный рюкзак пришлось сбросить. Не желая расставаться с укоренившейся привычкой, Франклин подхватил за ручку мерри-бокс, явно уступавший в тяжести рюкзаку. Не без отвращения отметил, что белая слизь продолжает вытекать из контейнера, хоть и не так бурно как раньше. Медленно печатая каждый шаг, широко расставляя ноги для большей устойчивости, мужчина побрел к зияющему полукруглой пастью входу в лабиринт.
  Едва Франклин целиком оказался под сводом тоннеля, как землю в очередной раз сотрясли сильнейшие толчки. Колоссальных размеров глыба откололась снаружи, с чудовищным шумом приземлилась и полностью заблокировала проход в лагерь.
  "Клянусь, Майя, если мне удастся найти выход, я обязательно разыщу тебя, где бы ты ни была", скрежеща зубами, подумал Франклин. "Пусть даже мне придется вернуться сюда и вручную разбирать завал".
  Мысленно сосредоточившись на участниках группы, ушедших испытать удачу в тоннелях, старший проходчик дошел до крутого поворота.
  "Получилось вчера, выйдет и сегодня. Держитесь, ребята. Лишь бы только успеть".
  Глубоко вдохнув, он свернул по коридору вправо.
  
  ***
  
  Оливер устало зевнул и открыл глаза. Лесли от души ткнул его кулаком в плечо.
  - Ты что, заснуть вздумал? Шевелись уже, а то камнями придавит, выспишься.
  Будто в подтверждение его слов, тоннель с низким рокотом пустился в пляс, а где-то сзади загрохотали обваливающиеся куски породы. Оливер едва устоял на ногах, пытаясь опереться о гладкую белоснежную стену, в итоге подземные толчки заставили парня встать на четвереньки, скрюченными пальцами вырывая на мокрой почве глубокие борозды. Лесли же сразу прижался к полу, сгруппировавшись для пущей сохранности, и его лишь немного пошатывало из стороны в сторону. Несмотря на интенсивность, тряска вскоре сошла на нет.
  - Видишь, балда? Если не будем поторапливаться, никуда нам не дойти. А мне еще нужно с камерой разобраться.
  Сказав это, Лесли волком взглянул на незадачливого Оливера, отряхивающего вымазанные в земле колени и испуганно озираясь кругом.
  - Ладно, ладно, я понял. Сейчас от грязи избавлюсь только.
  - Хорош уже, - Лесли подошел к товарищу и, схватив его за ворот комбинезона, потащил за собой. - На том свете всем без разницы, насколько чистая у тебя одежка.
  Оливер охнул, силясь вырваться, но хватка Лесли была железной. Отчаявшись вывернуться из цепких рук спутника, парень пнул по колену.
  - Совсем ошалел что ли?! - рявкнул Лесли и поморщился от резкой боли, отпустив ворот Оливера и схватившись за ногу.
  - А ты не бузи, я и сам идти могу! - не менее рассерженно ответил Оливер, поправляя смятый ворот комбинезона.
  - Весь настрой сбиваешь ведь, зараза! - продолжал разоряться Лесли, растирая больное место, затем попробовал пройтись по коридору, слегка прихрамывая. - Если не сосредоточиться на комнате, то пропадем ведь без следа, вместо того, чтобы других пропавших отыскать.
  - Именно что пропадете, - раздался из-за угла знакомый голос, и в тоннеле возник Франклин с неизменным контейнером в руке. - Почему на вылазку вдвоем отправились и без мерри-бокса?
  При виде старшего проходчика глаза Оливера округлились, и он с опаской отступил на несколько шагов назад. Лесли же отодвинул падавшие на глаза спутанные русые пряди и зло прищурился.
  - Здравствуй, Франклин. Хорошо спалось?
  - На мой вопрос ответишь? - настойчиво проговорил Франклин, подходя ближе. Оливер отшатнулся от него как от чумного.
  - Не нужна эта коробка нам, не видишь, что из нее вытекает? Хватило нам и сегодняшнего инцидента в лагере, - сказал Лесли, облизывая пересохшие губы.
  - Какого инцидента?
  - А такого. Меньше дрыхнуть надо, господин старший проходчик. Принесли вы вчера целую колбу этой склизкой дряни в лагерь, а сегодня из-за нее пропала Кэтрин.
  - То есть как это, пропала? - недоверчиво сдвинул брови Франклин.
  - Колбу откупорила, хотела в анализатор слизь эту растреклятую запихнуть, только не тут-то было. В пластмасске-то она весь объем занимала, а как покинула сосуд, выросла в человеческий рост и Кэтрин с головы до ног облепила, что твоя пена мыльная. Ну тут, конечно шум поднялся, все забегали, загорланили, только толку никакого: не то что прикоснуться, приблизиться к жиже этой никто не решился. Минуты не прошло, как гадость молочная вниз осела, по полу растеклась, но вот Кэтрин как сквозь землю провалилась. Никаких следов. Слизь, та вообще почти сразу в пол впиталась, оставив только темное пятно. Суматоха дикая поднялась, народ похватал вещи, технику, и в тоннели помчался почти всей группой. Дурье. Мы с Оливером и еще человек пять тоже свалили, но не прятаться, а друзей искать и выбираться из этой осточертевшей дыры. Хватит с нас науки, которая в гроб загоняет. Тебя вон так и не добудились, Майя вызвалась сторожить, если очухаешься, хотя мы и убеждены были, что ты кони двинул. Теперь пан или пропал, на ошибку права нет. Так что держи свой ящик Пандоры от нас подальше, будь добр. Нам и землетрясения с ловушками хватает с избытком.
  Франклина пробрало до костей. Майя, получается, ему соврала, и большинство сотрудников рассеялось в панике, осознав, что даже лагерь больше не гарантирует безопасности - вспомнить хотя бы слова Айзека о таинственном исчезновении Кайла. Но лишиться товарища прямо на глазах у всей группы - это явно стало последней каплей в беспросветной атмосфере, царившей среди сотрудников. Не зря предупреждал его Айзек об опасности пренебрежения авторитетом командира, когда Франклин безрассудно и импульсивно ослушался Майи и, разругавшись в пух и прах с начальством, отправился в сумасбродную экспедицию по поиску пропавших коллег.
  С другой стороны, если бы не решительный поступок Франклина, неизвестно, смогли бы они когда-нибудь спасти Эмили и побудить другие отряды заняться вызволением остальных пленников лабиринта. К тому же, если логика Майи верна, каждый найденный сотрудник помогает восстанавливать память и лучше соображать. Странная, необъяснимая связь, но она как ничто другое побуждает к действию, даруя хоть какую-то надежду.
  - Хорошо, как скажешь. Я пойду чуть позади, - поразмыслив, сказал Франклин.
  Лесли с подозрением взглянул на него, наклонил голову набок, обернулся к побледневшему Оливеру.
  - Коробку-то прихватил, а с Майей что? Почему она не с тобой? Велела всех нас обратно привести, пока ее королевское Величество в лагере дожидается?
  - Нет Майи больше, пропала она прямо перед самым моим уходом. Разговаривали сидели, только отвернулся - ее и след простыл. Да и возвращаться особо некуда - проход в лагерь завалило.
  Оливер сполз вниз по стене и закрыл лицо руками. Лесли засопел, отвернулся.
  - Значит, дорога одна - вперед. Ты главное не мешай сосредоточиться, я тоже комнаты расставлять теперь умею. Если получится, нас четверо скоро станет. А там, глядишь, и у двух оставшихся отрядов что выйдет.
  Подхватив рюкзак, сброшенный на землю во время землетрясения, Лесли уверенно зашагал по тоннелю, грозя вот-вот скрыться за извивом. Оливер, завидев, что товарищ по отряду уходит, подскочил, набросив на плечо лямку сумки с инструментами, и заспешил следом.
  Выдержав достаточное расстояние, чтобы не досаждать коллегам, избегающим даже приближаться к нему, Франклин вздохнул и побрел к очередному повороту длинного коридора.
  В комнате, оказавшейся уже знакомым "театром теней", суетились Лесли и Оливер. Первый, сняв видеокамеру со штатива, просматривал на закрепленном сбоку экране сделанную за прошедшее время запись. Молодой помощник, соблюдая приличную дистанцию, разглядывал стены, чередующие яркий свет с полной темнотой с разной частотой, будто испорченный стробоскоп.
  Франклин подошел к Лесли, поглядел через плечо на экран видеокамеры.
  "И как только батарея не выдохлась, если столько дней шла запись? И место на накопителе, похоже, до сих пор не кончилось. Воистину, странные вещи здесь творятся".
  На экране с разной периодичностью чередовались темная и светлая фазы освещенности комнаты. Лесли внимательно просматривал одни фрагменты записи, быстро проматывая другие, будто искал что-то конкретное.
  Большая часть видеозаписи была лишена каких-либо звуков, но иногда слышалось едва заметное шуршание, словно по комнате что-то очень медленно волочили. Видимо, именно эти фрагменты больше всего интересовали Лесли.
  Наконец, перестав гонять запись туда-сюда, мужчина нажал на кнопку паузы, поймав кадр с ослепительным белым светом, бьющим из всех четырех граней помещения.
  - Так, вот тут нужно смотреть внимательно, - пробормотал Лесли. Оливер отвлекся от осмотра комнаты и подошел к нему, встав с противоположной от Франклина стороны.
  Взоры троицы обратились к экрану. Лесли чуть отмотал назад и нажал на кнопку воспроизведения.
  Комната оставалась ярко освещенной несколько секунд, а затем на такое же время провалилась в кромешную тьму. Что характерно, после аномально долгих светлой и темной фаз частота их смены перешла в прежний, быстрый темп.
  - Вы слышали? - обернулся Лесли к товарищам, снова нажав на "Паузу". - Звук какой-то новый в этом фрагменте.
  - Перемотай-ка еще раз назад, - сказал Франклин. Лесли не пришлось просить дважды.
  На экране вновь возникла белоснежная комната. Как только запустили воспроизведение, на фоне яркой белизны на какую-то долю секунды по полу и стене перед объективом мелькнула длинная, бледная тень.
  - Ого, это еще что? - поразился Лесли, в очередной раз производя перемотку. Пустив воспроизведение фрагмента по третьему кругу, он подкараулил нужный момент и резким щелчком поставил видео на паузу.
  Троица изумленно выдохнула. Несмотря на явное отсутствие на записи каких-либо людей, по стене и полу стелилась явно человеческая тень, что при подобном освещении невозможно в принципе. Судя по позе, человек этот с трудом перебирал ногами.
  - Матерь божья! - не сдержался Франклин. - Как это возможно?
  Встряхнув головой, Лесли продолжил воспроизведение. Комната на записи перешла к темной фазе. Послышалось более громкое шуршание и слабый стон.
  - Слышите, слышите? - с горящими глазами выпалил Лесли.
  - Поставь громкость на максимум и перемотай еще раз, - посоветовал Франклин.
  Лесли трясущимися пальцами выкрутил регулятор громкости до упора вверх. Перемотал на конец светлой фазы.
  Непроглядный мрак на экране едва различимым женским голосом простонал: "Помогите. Тут так темно".
  По коже ударил мороз. Франклин отошел на шаг назад. Лесли продолжал смотреть в экран видеокамеры, поставив воспроизведение на паузу, словно силясь что-то различить в царившей на нем непроглядной черноте. Оливер с окаменевшим лицом смотрел на стену.
  - Смотрите, вот оно, опять, - указал он пальцем вперед. Лесли и Франклин бросили взгляд на стену, переставшую моргать.
  - Твою ж мать, сейчас же... - закричал было Лесли, бросая видеокамеру, но осекся. На комнату опустилась полная темнота.
  Франклин попятился, споткнулся о треногу, почему-то оказавшуюся сзади, и полетел на пол. Оливер высоко взвизгнул где-то справа. Лесли шипел и чертыхался за спиной.
  - Так, я что-то нащупал, держу! - громко прокряхтел он и зашуршал тканью комбинезона по земле.
  Освещение появилось так же резко, как и исчезло, вновь замигав с короткой периодичностью.
  Франклин уже вставал, потирая ушибленное бедро, когда увидел извивающегося на полу Лесли. Тот крепко что-то сцепил между ладоней и тянул на себя. Присмотревшись, Франклин разглядел длинную черную тень, отбрасываемую непонятно кем, а также торчащую прямо из тени кисть руки с парой разноцветных колец на пальцах.
  - Что стоите, помогайте мне: тащить надо, - рычал Лесли, успевший принять сидячее положение и упереться ногами в пол.
  - Ми Чон Хва! - выдохнул Оливер и бросился к товарищу.
  Франклин присоединился к ним. Общими усилиями троица вытянула из тени на полу сначала руку до плеча, потом черноволосую головку побледневшей коллеги, а затем и всю ее целиком.
  Пытаясь отдышаться, мужчины смотрели на извлеченную из пола кореянку безумными глазами. Комбинезон юной еще девушки по непонятной причине посерел, утратив все цвета, кроме оттенков черного и белого. То же касалось и кожи на лице и руках: она стала необычайно гладкой и казалась почти прозрачной.
  - Господи, она вообще живая? - первым нарушил тишину Лесли и попытался пощупать у сотрудницы пульс на шее.
  В ответ Ми Чон Хва мгновенно очнулась, истошно завизжав. Спасителям пришлось плотно зажать уши. Девушка тем временем села, обхватила голову руками, не прерывая крика на чрезвычайно высокой ноте.
  - Пожалуйста, успокойся, все в порядке, мы тебя вытащили! - попытался перекричать коллегу Франклин, но та только замотала головой и указала на стену. Проследив глазами до точки, на которую указывала Ми Чон Хва, мужчина содрогнулся всем телом. Стены мигали уже не белым, а кроваво-красным светом.
  - Только не это! - завопил Оливер, заметив причину беспокойства коллеги.
  - Нам всем надо успокоиться! - раздался громогласный окрик Лесли, но куда там: паника обуяла всех находящихся в комнате, ведь красный свет всегда означает присутствие в помещении ловушек, представляющих крайнюю опасность.
  Из тоннелей по обе стороны донесся приближающийся топот. Спустя мгновение в комнату вбежали две группы людей: Айзек, Ричард, Дилан, Ольга и низенькая женщина с каштановыми волосами, заплетенными в конский хвост (в ней Франклин безошибочно узнал пропавшую Нору) появились справа, в то время как из левого прохода вынырнули Барт, Кэтрин, Джейсон, Пол и Кайл.
  Франклин почувствовал, как сознание накрывает пелена. Видимо, поплыл от переизбытка внезапно нахлынувших чувств: удивления, радости, страха, гнева. Каким образом они все сюда попали? Половину тоннелей лабиринта должно было уже заблокировать завалами, судя по интенсивности землетрясения, бушевавшего в пещере совсем недавно. Это все что, один большой розыгрыш?
  - Вот ты где, - последней из левого тоннеля выскочила живая и невредимая Майя, оказалась совсем рядом. - Оно сопротивляется нам, мы приложили все усилия, чтобы ты смог вспомнить. Все пропавшие члены группы находятся здесь, в этой комнате. Давай же, не подведи нас.
  Франклин оторопело обвел коллег взглядом. Многие с надеждой смотрели на него, кто-то улыбался и махал рукой, Айзек оттопырил кверху большой палец и молча кивнул.
  Выжидательное выражение бледного, покрытого частыми веснушками лица Майи постепенно начинало выказывать нетерпение.
  Внимание Франклина внезапно привлек мерри-бокс, который он бессознательно поставил на землю подле себя. Контейнер мелко дрожал и подпрыгивал, из-под крышки мелкими струйками сочилась белая слизь, раздувая огромные пузыри.
  Снаружи комнаты послышалось мокрое чавканье. Шум этот быстро нарастал, пока в проходах, ведущих в тоннели слева и справа от Франклина, не показались два белых, упругих вала, полностью состоящих из молочного цвета жижи. Она готова вот-вот ворваться в помещение и затопить его до краев.
  - Франклин?! - в отчаянии вскрикивает Майя, и в этот момент Франклин почувствовал знакомую нестерпимую боль в основании черепа, электрическими разрядами распространяющуюся по всей голове. В глаза ударил ослепительный белый свет, а затем с оглушительным хлопком действительность взорвалась, оставив невыносимо высокий звон в ушах единственным слышимым звуком.
  Когда звенеть перестает, на белоснежном фоне безграничной пустоты перед взором Франклина начинают проступать очертания просторного помещения, заставленного множеством оборудования и приборов, назначение которых он отлично помнит.
  
  ***
  
  - Франк, очнись, у нас времени нет, пресса и телевидение на подходе. Давай, старик, соберись.
  Дернув головой, Франклин поднялся со стула, выплывая из пучин задумчивости. Заученная речь вертелась в мозгу огненным хороводом, с каждым повторением становясь хуже и банальнее. И зачем только они с Айзеком провели полночи, выдумывая какие-то особые слова, если информацию до широких масс донести необходимо как можно более доходчиво. До широких масс, как известно, доходят только простые слова и выражения. Потому речь обязана звучать безыскусно, емко и конкретно.
  - Ну что, готов? Я их запускаю, - сжав кулаки, объявил Айзек, поворачивая ручку двери в лабораторию. Гомон и суета съемочной группы ворвались в помещение многоголосым хором, топотом множества ног. Вслед за ведущими и операторами протиснулись жадные до сенсаций колумнисты с авторучками и блокнотами наизготовку.
  Как только все новоприбывшие уместились в просторной лаборатории за длинными столами или стоя возле Франклина с микрофонами наперевес, Айзек поднял руку вверх и попросил тишины. Операторы мгновенно взяли ученых на прицел объективов громоздких видеокамер на треногах штативов. В воцарившейся тишине Франклин понял, что ему было намного комфортнее, когда вокруг царил шум, и никто не смотрел ему в рот, ловя каждое слово.
  "Нет, заготовленная речь никуда не годится. Сохраню костяк и буду импровизировать", решил он и основательно прочистил горло перед началом интервью. Затем подал знак одной из ведущих, что можно приступать к делу. Лучезарная блондинка в строгом деловом костюме серого цвета зазвенела густым сопрано:
  - Мы находимся в одной из самых таинственных лабораторий городка Эшфилд Глэйдс, расположенной на четырнадцатом этаже центра научных исследований имени Итона Хоффмана, придумавшего устройство для чтения человеческих мыслей.
  По залу прошел смех, оператор оторвался от камеры и покачал головой: "Это потом вырежем, давайте дальше". Ведущая как ни в чем не бывало продолжила:
  - Буквально пару месяцев назад два талантливых изобретателя и специалиста по нейрофизиологии, Франклин Майерс и Айзек Миллер, усовершенствовали существующий прибор с тем чтобы еще глубже проникнуть в сознание испытуемого и узнать, что творится в его внутреннем мире. И не только узнать, но и показать всем желающим с помощью преобразования электрических импульсов нейронов в полноценные изображение и звук. Неужели скоро наши сокровенные переживания станут достоянием общественности? Давайте узнаем это у самого руководителя проекта "Исток".
  - Здравствуйте, я Франклин Майерс, а это мой коллега, Айзек Миллер. Долгие годы мы бились над загадками человеческого мозга, восприятия и сновидений, - непривычно солидным тоном стал вещать Франклин, удивившись тому, как испарились страх и неуверенность в решающий момент. Все-таки они с Айзеком столько месяцев ждали своего звездного часа.
  - Позволю себе не согласиться с вашей формулировкой мисс, - он скосил глаза на бейджик ведущей, - Риана Хэйли: никто здесь не собирается придавать огласке ваши личные секреты. Правильнее будет сказать, что мы занимаемся нейрологическим конструированием. Проще говоря, создаем из разрозненных образов и отзвуков, хранящихся в подсознании, цельную картину, а также преобразуем ее в нечто новое.
  - Правда ли, что ваши исследования в данной сфере смогут оказать услугу людям с ограниченными возможностями, позволив самовыражаться тем, кто потерял слух, зрение или части тела, а также избавят нас от необходимости вручную фиксировать плоды нашего творчества?
  - Да, это одна из целей проекта. Хоть необходимость выдалбливать рисунки на скалах отпала, мы все еще вынуждены вручную преобразовывать реальность, вместо того, чтобы использовать телепатию. Признаться, я даже рассказывать вам об этом уже порядком устал.
  Зрители снова рассмеялись, на этот раз более сдержанно. Оператор, тем не менее, предостерегающе замахал ладонью, не отрываясь от съемки.
   - Помимо того, что информацию станет возможным передавать на устройства аудиовизуального вывода напрямую, мы прорабатываем также и противоположный вариант. То есть, вам вовсе не обязательно будет иметь глаза, уши, нос или тактильные ощущения, чтобы воспринять данные, с этим справится даже стимулируемый электродами мозг в тазике с питательным раствором. Но последнее пока только из разряда фантастики.
  - Звучит просто потрясающе. Судя по вычислительным мощностям ваших серверов, а их тут несколько рядов, вы уже добились впечатляющих результатов. Но перед демонстрацией ваших достижений хотелось бы услышать историю уникального в своем роде проекта по исследованию свойств мозга. С чего все начиналось, что вас подвигло заняться подобными вещами?
  Франклин поправил свой белый халат, ненадолго задумался.
  - В моей жизни однажды произошел очень трагичный случай, стоивший жизни человеку, который был мне очень дорог. Я долгое время не мог отойти от потери. Каждую ночь просыпался от жуткой головной боли и горьких воспоминаний, хотя прежде не отличался склонностью ни к рефлексии, ни к мигрени.
  Кроме нейрофизиологии, мы с Айзеком тогда всерьез увлеклись квантовой физикой и теорией множественных измерений. После утомительных споров о том, что собой представляет четвертое измерение, мы пришли к выводу, что время никак не подходит на эту роль. Большинство современных теорий успешно подтверждают наше утверждение, определяя время как совокупность изменений, произошедших за тот или иной период. Грустно, конечно, ведь это означает, что путешествий в прошлое или будущее нам ждать не стоит. Другое дело - разум. Внутренний мир человека, составленный из мельчайших фрагментов воспринятого в действительности в течение жизни. Вот это уже больше похоже на дополнительное измерение. Загоревшись идеей отправиться на прогулку в чью-нибудь голову, мы приступили к разработке необходимого оборудования, точнее, доработке нейропроектора доктора Хоффмана, который вы упоминали в качестве "чтеца мыслей".
  Спустя месяцы тяжелого труда мы сумели собрать работающий прототип, позволяющий проникнуть в недоступные ранее закоулки мозга. Оставалось лишь найти добровольца, чтобы опробовать аппарат в действии.
  - Наверное, нелегко было найти человека, готового испытать на себе эту адскую машину. Выглядит опасно, - кивнула ведущая на шлем из датчиков, похожий на "корону" энцефаллографа, но более массивную и соединённую кабелями с гигантскими системными блоками, выстроенными у стен.
  - К счастью, долго искать не пришлось, - успокоил ее Франклин, кивая и улыбаясь на камеру. - Айзек предложил узнать причину моих головных болей с помощью устройства. Проблема с мигренями заключалась в их невероятной устойчивости к болеутоляющим препаратам и необычайной избирательности: раскалываться моя голова начинала ровно в те моменты, когда картина недавней трагедии особенно ярко вставала перед глазами, а это происходило, как правило, перед сном и во время ночным пробуждений. Так или иначе, я стал первым в мире нейроконструктором.
  - Другими словами, препарировали собственный череп без помощи скальпеля?
  - Можно сказать и так. Вначале мозг выводил на экраны и динамики одни помехи. Хаотические волновые колебания всех спектров одновременно. Мы назвали это явление "белым шумом", уж извините за каламбур.
  Поняв, что так мы не продвинемся в исследовании ни на йоту, Айзек предложил некий логический подход к упорядочиванию поступающей информации. Он заключался в преобразовании разрозненных сигналов мозга в более четкую конструкцию. Мы не надеялись разложить по полочкам такое сложное образование, как сеть пассивной работы мозга, функционирующую при отсутствии задач, требующих немедленного решения, но желали хотя бы придать импульсам нейронов более-менее осмысленную форму.
  - То есть, по большому счету, вы собирались не читать мысли, а провести некую "разведку неисследованных областей" коры головного мозга?
  - Зря я упомянул телепатию, теперь вы все время про чтение мыслей будете думать. Нет, мы хотели обойтись невербальной составляющей мыслеобразов в их первоначальной форме. Добраться, так сказать, до самого истока нашего внутреннего мира, приводимого в действие усилиями воображения. При попытке упорядочивания мозговых помех мы, как нейроскульпторы, пришли к неожиданному результату.
  - На мониторах мы можем видеть своеобразный комплекс подземных помещений. Сеть горных тоннелей, которую изучает группа ученых с вами во главе. Так выглядит ваш внутренний мир, доктор Майерс?
  - Поначалу мы были удивлены не меньше вашего. После нескольких сеансов нейропроекции мигрени постепенно стали проходить, а компьютеры сохранили несколько сотен терабайт данных. По завершении их первичной обработки Айзек рискнул сделать вывод об уникальности устройства моего мозга, благодаря которой стало возможно нейрологическое конструирование как процесс. Чрезвычайно обостренное после трагедии восприятие, развитое воображение, способность легко оперировать накопленной информацией. Но самым важным оказалось наличие своеобразной "бреши в четвертом измерении" моего разума, посредством которой мы и смогли получить доступ к хранящимся в подкорке данным, равно как и преобразовывать их по собственному усмотрению.
  - Вы хотите сказать, что у вас в мозгу образовалась дыра, и через нее мысли и образы изливаются в наш мир?
  - Во-первых, это всего лишь догадка, гипотеза, если быть точным. Во-вторых, физиологически никакой "дыры" не существует, по крайней мере, в нашей трехмерной вещественной реальности, где в материальном плане существует мой мозг. Если таковая дыра и имеет место быть, то исключительно в месте стыка трехмерного и четырехмерного мира, благодаря чему элементы последнего становится возможным проецировать в нашу реальность.
  - Вы меня совсем запутали, доктор. Поясните, пожалуйста, мне и нашим дорогим зрителям, каким образом связаны ваши теории о четвертом измерении с тем, что мы наблюдаем на экране.
  - Все предельно просто: такую форму я ему придал, пусть и бессознательно. Более того, в таком виде исследовать внутренний мир человека весьма удобно, как мы убедимся чуть позже, когда перейдем к практической части. Согласно теории, разработанной нами с Айзеком, человек живет не в трехмерном, а четырехмерном пространстве, где вся информация из трехмерного мира пропускается сквозь призму сформированного на его основе разума, являющегося четвертым измерением. Таким образом, "пробоина" в моем разуме позволила отправиться в осознанное путешествие в это самое четырехмерное пространство, а точнее, его версию, подвергающуюся постоянному синтезу и пересмотру.
  - То есть комплекс пещер - это ваше подсознание, где вы сами являетесь гостем, сторонним наблюдателем и, возможно, первопроходцем?
  - Не только я. Со временем мы создали целую группу из сотрудников нашей лаборатории и нескольких соседних отделов со схожей областью исследований.
  - Как много человек участвует в экспериментах с погружением?
  - Около двадцати-тридцати. Мы даже соорудили в поверхностном слое своего рода "лагерь", точку сбора, некий символ начала пути в глубины бессознательного. Если в данной точке рациональные суждения и правила вещественного мира еще продолжали действовать благодаря поддержке логических центров, то дальше начинались извилистые тоннели подсознания, живущие по собственным правилам и готовые измениться до неузнаваемости в любой момент. Хотя я и старался удерживать хоть какую-то более или менее фиксированную форму.
  - Вам не кажется, что это довольно рискованное занятие: по собственной воле блуждать в недрах чужого разума? Что если он отреагирует агрессивно и попытается отторгнуть или уничтожить непрошеных гостей?
  - Именно на этот случай мы продумали алгоритм возвращения в лагерь при появлении первых признаков отторжения. В лагере данные подвергаются первичной обработке и упорядочиваются, чтобы облегчить дальнейший анализ. Для обеспечения относительной безопасности разведотрядов на основе обработанных данных формируются правила, по которым будет выстраиваться обследуемый "лабиринт бессознательного". Структурирование и логические связи помогают управлять им и направлять изменения в нужное русло, хотя они частенько выходят из-под контроля. Опасные зоны определяются как "ловушки", используемые подсознанием, чтобы избавляться от пришедших извне пришельцев. В качестве одного из способов их нейтрализации мы выбрали слияние группы с самим четырехмерным пространством, нам нужно было стать его неотъемлемой частью.
  - Хотите сказать, доктор, что все участники группы подключались к вашему мозгу? Для этого приспособлены эти ванны с проводами?
  - Да, изначально процесс поддерживался при нашем непосредственном участии в происходящем и подключении к моему подсознанию.
  - Тем не менее, на наших глазах очередной эксперимент идет полным ходом, хотя ни вы, ни кто-либо из ваших коллег не подключены к системе. Или это запись?
  - А здесь, - Франклин поднял вверх указательный палец и выдержал эффектную паузу, - мы подходим к фундаментальному открытию, сделанному в процессе исследования четырехмерного мира. Прошу внимания сюда.
  Объективы камер и взоры зрителей устремились к огромному, в человеческий рост, стеклянному сосуду, установленному в одной из "ванн" для подключения к нейросети мозга. Внутри резервуара пульсировала молочно-белая слизь со светящимися зеленоватыми прожилками, занимающая почти все свободное место внутри.
  - Дамы и господа, представляю вам самый настоящий образец материи четвертого измерения, - похлопал Франклин по сосуду. - Он представляет собой реальную замену и самого разума испытуемого, и контактной группы. До сих пор неизвестно, по какому принципу функционирует данная субстанция, а также из чего состоит. На любые попытки взаимодействия с трехмерным миром субстанция реагирует бурно и непредсказуемо. Пока что мы установили только то, что она способна произвольно менять свои массу и объем, кроме того, может принимать практически любую форму, словно подстраиваясь под окружение. Мы предпочитаем хранить ее в изоляции от внешнего мира. Есть предположение, что исследуемая субстанция осознанно воспринимает объекты нашей реальности и на их основе творит собственную.
  По залу прошли вздохи пораженных зрителей.
  - Вы хотите сказать, что перед нами, возможно, живое, разумное существо? Форма внеземной жизни?
  - Нет, что вы. Скорее, информационный накопитель и строительный материал. Овеществленный в трехмерном мире фрагмент моих грез. Хотя и в этом мы пока не уверены на все сто. Однако эта самая субстанция включает в себя как исходные условия и параметры всех проведенных контактной группой исследований, так и саму группу. Да, все мы существует там, в четырехмерном слепке моего разума, внутри этой штуки. Более того, стоит подключить ее к системе, как запускается точная симуляция наших походов в "тоннели бессознательного". Отчасти мы можем управлять теми или иными условиями или правилами с помощью вычислительной техники, но в целом симуляция проходит автономно, необходимо лишь следить за корректностью процедуры сбора и анализа данных.
  - Просто невероятно, доктор. Ваши открытия перевернут представления о нейрофизиологии как науке, вызовут настоящий фурор в среде исследователей человеческого мозга.
  - Пока говорить об этом рано, - смутившись, заулыбался Франклин, отводя глаза от объектива. - Как только мы больше узнаем о том, как устроено и как работает наше подсознание, можно будет говорить о фундаментальных открытиях и фуроре. Поэтому данный показ является закрытым, до демонстрации допущены только самые надежные СМИ, и вас всех попросили подписать соответствующие бумаги о неразглашении. Таковы требования наших инвесторов. Никакой огласки, пока работа не будет доведена до конца.
  - Вы очень скромны, доктор Майерс, как и подобает гению. Каким же образом удалось заполучить эту уникальную "материю четвертого измерения", которую мы можем наблюдать перед собой? Опять помогла ваша "дыра"?
  - Можно сказать и так. Белая субстанция начинала выделяться из моей кожи во время особенно долгих сеансов погружения исследовательской группы в мое подсознание. Постепенно нам удалось собрать достаточное количество вещества, чтобы изучить его и запустить пробную симуляцию. Как видите, она прошла успешно.
  В рядах журналистов послышался гул, выражающий отвращение.
  - Звучит неприятно. Что вы ощутили в тот момент, когда впервые обнаружили, что из вашего тела выделяется неизвестное вещество?
  - Я ощутил... озноб, ведь эта штука снаружи ужасно холодная. Зато внутри становится все теплее, разогреваясь до немыслимых температур. Коллеги убирали субстанцию с моей кожи сразу же после появления, так что последствий для здоровья пока никаких не заметил.
  - Ваше описание возникновения белой слизи похоже на рассказы о выделении эктоплазмы телом медиума во время спиритического сеанса, не находите?
  - О да, мы уже это обсуждали. Призраки нашего подсознания проникают в реальный мир и жаждут мести за обиды прошлого. Можно написать остросюжетный роман. Жаль, у меня выходят только монографии.
  - Мы обязательно найдем вам подходящего человека для этого дела, ведь не пропадать же такой благодатной теме для литературного труда.
  Лаборатория одобрительно загудела. Оператору пришлось в очередной раз сделать замечание присутствующим.
  - Теперь, когда мы ознакомлены с предысторией, не могли бы вы подробнее остановиться на специфике исследований в рамках проекта "Исток" на его текущей стадии?
  - Да, разумеется. Айзек, будь так любезен, включи проектор. Дамы и господа, прошу внимания на экран.
  На стене слева от Франклина появился светящийся прямоугольник с изображениями диаграмм, графиков, цифровых и текстовых статистических данных.
  - Итак, начнём. Как уже было озвучено ранее, подключенные к четвертому измерению моего мозга сотрудники базируются в условном лагере, где также располагается оборудование для совершения разведки в подсознание, а также приборы для обработки информации и изучения артефактов, полученных в ходе экспедиций в бессознательное. Лагерь разбит на самом краю сознания, где все еще действуют логические законы, и сохраняется относительная безопасность. Для пущей осторожности мы создали особые правила, регулирующие деятельность исследовательской группы во избежание несчастных случаев во время вылазок в лабиринт подсознания.
  Доступ к первому тоннелю, ведущему в глубинные слои мозга, открывается лишь трем сотрудникам за раз. Первый проверяет сформированные помещения лабиринта на предмет угроз, поэтому его называют проходчиком.
  Второй член разведотряда отвечает за техническое оснащение: мы "изобрели" в моем сознании специальный портативный набор в виде ранца, содержащего все необходимое электронное оборудование, которое можно унести с собой на спине. Так называемый комплекс "Саквояж", палочка-выручалочка техника, позволяющая как проводить исследования в полевых условиях, так и осуществлять забор проб для дальнейшего анализа в лагере и компьютерного сканирования в лаборатории.
  Третий сотрудник переносит инструменты для горно-очистных и ремонтных работ, а также помогает и страхует товарищей по отряду. Обычно это стажер, находящийся на обучении, впоследствии занимающий одну из основных ролей в экспедиционных отрядах.
  Постепенно мы подключали к исследованию тоннелей все больше людей, и пришлось ввести градацию по званиям. Проходчики, как старшие в разведотрядах, получали одну большую звезду на рукаве, техники - две звезды поменьше, помощники - три маленькие звездочки. К тому же, существует разделение сотрудников в зависимости от опыта разведки, то есть количества вылазок в лабиринт, в которых они принимали участие.
  Так как участки бессознательного, несмотря на все мои волевые усилия, продолжают оставаться нестабильными и опасными, мы ввели искусственное ограничение на количество исследуемых коридоров и комнат, после преодоления которых возникают быстро меняющиеся аномалии, угрожающие жизни и здоровью сотрудников, то есть подсознание начинает отторгать нас. Обычно это выражается в виде тупика или областей непроглядной тьмы, преграждающих дальнейший путь. Комнаты, представляющие наибольшую опасность, подсвечиваются красным цветом.
  Кроме того, мы закольцевали и вывели на лагерь особенно проблемные фрагменты лабиринта, не поддающиеся нашему непосредственному контролю. Таким образом, покинуть пещеры самостоятельно у исследовательской группы не получится, и единственным выходом из четвертого измерения остается отключение сотрудника от системы вручную с предварительной подготовкой во избежание физических или эмоциональных травм.
  - Удивительно, доктор Майерс. Видимо, вы действительно лучший кандидат на роль испытуемого, ведь кто-нибудь другой давно бы потерял рассудок от ужасов, показываемых на мониторах. Это что, кислота? Паутина из лезвий? Деревья, пожирающие любые коснувшиеся их предметы? Б-р-р.
  - Да, вы правы. Именно из-за высокого уровня стресса, сопровождающего экспедиции в активно сопротивляющемся разуме, мы и разработали альтернативу, заполучив этот потрясающий образец четвертого измерения. Помимо всего прочего, он позволяет запускать сразу несколько десятков, а то и сотен симуляций нашей деятельности в глубинах сознания подопытного, что, учитывая дополнительные вычислительные мощности наших серверов, позволяет в значительной степени ускорить изучение и анализ данных.
  - Невероятное уже рядом. Но, судя по синопсису вашей презентации (большое спасибо, что распечатали его для всех, очень удобно), это еще не предел. У проекта "Исток" есть и более амбициозная цель: конструирование объектов из четвертого измерения в нашей трехмерной реальности.
  - Совершенно верно. Если нам удастся силой мысли не только фиксировать информацию, хранящуюся в глубинах нашего мозга, но и создавать в нашем вещественном мире объекты на ее основе (ну или перетаскивать из подсознания через "дыру"), перед нами откроются поистине невиданные горизонты. И 3D-принтеры можно будет спокойно выбросить на свалку истории.
  Смех вновь прокатился волной по лаборатории. Оператор вздохнул и не стал возражать, ворча что-то про доплату монтажеру.
  - Однако не будем заглядывать чересчур далеко, а вместо этого займемся текущими делами. С момента запуска полномасштабной симуляции никто из наших коллег или сотрудников соседних отделов, оказывающих нам посильную помощь на всех стадиях проекта, не пытался подключаться к симуляции.
  Тем не менее, опыты на крысах прошли успешно, и, значит, прямо сейчас, эксклюзивно для вас, дамы и господа, в симуляцию проникнет доброволец, наше юное дарование Говард. Фамилию я вам сказать не могу, потому что он предпочел сохранить анонимность, но поприветствуем же смельчака!
  Расступившиеся ряды журналистов и сотрудников лаборатории разразились бурными овациями, когда между ними протиснулся молодой парень в белом халате, с длинной шевелюрой, тронутой заметной сединой. Он подошел к Франклину, который положил ему руку на плечо.
  - Говард в свои двадцать два успел защитить три работы по нейрофизиологии, прочитать все МОИ труды, а они, уж поверьте, обширные, и, кроме того, стал большим поклонником разработанной нами с Айзеком теории четвертого измерения. Больше месяца он готовился к тому, чтобы лично отправиться в путешествие по человеческому разуму, прошел все необходимые медицинские обследования и теперь готов окунуться в омут с головой.
  Только сегодня, на ваших глазах, этот отчаянный храбрец будет первым из всех нас подключен к полноценному и автономному четвертому измерению. Поддержим его!
  Под аплодисменты и ободряющие выкрики смущенный и молчаливый Говард, покрывшийся румянцем и заметно нервничающий, прошествовал к ближайшей ванне и лег в нее, поместив голову на специальную ортопедическую подушечку. Ричард и Ольга отработанными движениями подключили его к аппарату жизнеобеспечения, надели на голову "энцефаллограф" с торчащими из него разноцветными кабелями, на левой руке зафиксировали зажим тонометра, к обнаженной груди, предварительно расстегнув халат и рубашку, прикрепили присоски кардиомонитора.
  - На текущей стадии проекта бояться нечего: параметр времени в течение экспедиции не учитывается, а, значит, потребность во сне и пище отпадает. Дни, обозначающие смену очередности вылазок среди членов исследовательской группы, переключаются автоматически после возвращения текущего отряда из похода в лабиринт. В нашем мире пройдет всего несколько минут, за которые Говард успеет принять участие в добром десятке экспедиций и стать опытным разведчиком подсознания.
  - Теперь, дамы и господа, внимание на мониторы. Говард скоро появится в лагере в одной из симуляций, - объявил Франклин и вместе со всеми присутствующими обратился к экрану монитора справа от себя.
  На экране видна пещера с лагерем. Стены сияют таинственным синеватым свечением, в центре разведен костер, рядом с ним гулко тарахтит генератор, питающий разнообразное оборудование, представленное в зале. Десятки членов исследовательской группы погружены в работу за портативными компьютерами, планшетами, кто-то помещает пробы в анализатор, другой сотрудник пишет маркером на белой доске. Двое из них собирают в дорогу вместительные рюкзаки, третий закрепляет за спиной комплекс "Саквояж", после чего они обмениваются дежурными репликами и вместе направляются к тоннелю в дальней стене пещеры. Замыкающий оборачивается, глядит прямо в "камеру" и машет рукой. Айзек колдует над клавиатурой, чтобы дать крупный план разведотряда, и зрители обнаруживают, что замыкающий это не кто иной, как Говард собственной персоной.
  Находящийся в ванне доброволец улыбается сквозь "сон", словно понимая, что его заметили. Тонометр сжимает и разжимает плечо парня, кардиомонитор попискивает через одинаковые промежутки времени.
  Зрители и сотрудники лаборатории затаив дыхание наблюдают за приключениями Говарда в лабиринте подсознания Франклина. С небольшой задержкой фигурка стажера появляется и на других мониторах, аналогичным образом совершая приготовления к походу в тоннели и трогаясь в путь в составе отряда из трех человек.
  - Как видите, процесс переходит в более быструю фазу, - комментирует происходящее на экранах мониторов Франклин. - Проанализировав набор личностных данных Говарда, система "клонирует" его "образ" и помещает в другие симуляции, проходящие параллельно с той, где оригинал является непосредственным участником. По завершении эксперимента впечатления, знания, умения и навыки, приобретенные каждой из копий, передадутся Говарду из вещественного мира, находящемуся перед вами. Совокупная информация, которую воспримет мозг в этом случае, практически ничем не будет отличаться от реального жизненного опыта, полученного в подобных условиях.
  - Извините, доктор, я хотела бы задать вопрос, - протиснулась из задних рядов круглощекая брюнетка в круглых очках с микрофоном, сверкающим алебастровой цифрой "5". - Пятый городской телеканал. Разве при восприятии столь продолжительного опыта путешествий пусть и в виртуальном мире, не запустится механизм старения, разве мозг не решит, что его хозяин прожил долгие годы жизни за короткий промежуток времени?
  - Уважаемая мисс... - Франклин скосил глаза на бэйджик репортерши, - Ридли, как я уже сказал ранее, параметр времени во время нахождения в четвертом измерении не учитывается, это наша особая мера предосторожности. Так что беспокоиться по этому поводу абсолютно незачем. О, поглядите, похоже, наш первопроходец добрался до второй комнаты в каждой из доступных ему симуляций.
  Объективы видеокамер и взгляды заинтересованной толпы переключаются между десятью мониторами, демонстрирующими, как Говард беспрекословно соблюдает указания старшего по отряду, успешно избегая ловушек и помогая товарищам брать пробы, подавая необходимые инструменты из заплечного рюкзака, выдалбливая ледорубом частично заблокированные проходы в новые коридоры.
  Нарастающая плотность событий отражается и на физическом состоянии Говарда, лежащего в ванне под пристальным наблюдением журналистов и ученых. Пульс учащается, кровяное давление повышается, тело парня подергивается, глазные яблоки возбужденно ходят под кожей век, словно в фазе быстрого сна.
  - Итак, наш эксперимент подходит к концу. Мы начнем выводить Говарда из симуляции, как только он и каждая его копия успешно вернутся в лагерь, - объявил Франклин.
  Десять Говардов переходят в третью по счету комнату лабиринта. Зрители внимательно следят за каждым их движением. Проходчики каждого из отрядов осматривают помещения на предмет угроз или стоящих изучения деталей, помечают зарубками тупики или тоннели, заканчивающиеся непроходимыми аномалиями. Техники и помощники собирают вещи в рюкзаки и сумки, готовясь выступить в обратный путь.
  Тело Говарда в ванне неожиданно спазмически дернулось. Пульс резко подскочил, давление быстро пошло вверх. Говард засучил руками и ногами, замычал, дергаясь из стороны в сторону, будто в попытках освободиться из невидимых пут.
  На экранах десяти мониторов освещение комнат меняется с белоснежного на красное. Пульсирующий багрянец разливается по стенам, полу и потолку кровавыми волнами. Одновременно с этим каждый из Говардов, находящихся в симуляции, попадает в появившиеся из ниоткуда ловушки. Несколько помощников оказываются туго спеленатыми вылетевшими прямо из монолита стен сетями "ловчей паутины", другие погружаются в темно-красное море, какой-то миг назад бывшее полом, или вмерзают в корку, покрывающую грани ледяных комнат. На крайнем слева мониторе длинный и острый, словно черное копье, прут со скрежетом выскакивает из стены и пригвождает к полу фигурку Говарда, напрямую связанную с оригиналом.
  - Извините, показ придется прервать. У нас технические трудности. Ребята, срочно вытаскиваем Говарда. Давайте-давайте, потом будем разбираться в случившемся.
  По залу проносятся взволнованные восклицания, шум постепенно нарастает. Когда тело реального Говарда начинает дергаться в точности как пронзенный черным прутом двойник на экране монитора, чернокожая журналистка в первом ряду выпускает из рук блокнот и авторучку и в ужасе вцепляется пальцами себе в волосы, истошно визжа.
  Подключенные к Говарду приборы сходят с ума, непрерывно издавая противный электронный писк. В воздухе витает запах гари, от кардиомонитора и тонометра поднимаются черные дымные нити. По блоку системы жизнеобеспечения пробегает электрический разряд, затем одновременно гаснут все светодиоды, и с коротким сухим треском аппарат извергает из себя целый столб едкого дыма.
  Тем временем Говарда трясет как в лихорадке, то выгибая тело дугой, словно парень пытается встать в идеальную стойку "мостик", то прогибая корпус в обратную сторону. Подбежавшие коллеги никак не могут удержать парня: тот брыкается и беснуется как одержимый. Щелкают порванные провода, с мягкими хлопками от груди подопытного отрываются присоски кардиомонитора. Непроизвольным ударом Говард выбивает из руки подоспевшей Ольги шприц с успокоительным.
  - Айзек, не стой столбом, выводи его из симуляции! - вскричал Франклин, позабыв о том, что дает интервью, подскочил к другу, схватил вторую клавиатуру, неистово застучал по клавишам, взглянул на квадрат монитора, испещренный белыми надписями на синем фоне, и в сердцах стукнул по нему кулаком.
  - Я пытаюсь, Франк, но не получается! Какой-то сбой, система не пускает его обратно! - кричит в ответ Айзек, не переставая барабанить по клавишам в попытке перебрать все доступные консольные команды.
  Зрители с трепетом наблюдают за происходящим, не в силах произнести ни слова. Визжащую журналистку уже увели Джейсон и Кайл, остальные словно потеряли дар речи - настолько жуткая предстала перед ними картина. Но со временем, из задних рядов, усиливаясь с каждой секундой жестокой драмы, разворачивающейся в помещении, недовольное и грозное гудение десятков голосов разрастается и движется по залу.
  На девяти мониторах из красных комнат окончательно пропали как сам Говард, так и его спутники. Сами помещения приняли странный вид шевелящейся бесформенной массы, больше напоминающей огромные кровяные сгустки. На десятом мониторе рядом с корчащимся в багровой луже Говардом появляется лицо Франклина крупным планом. Глаза проходчика блестят зловещим красным свечением, отражая мерцанием побагровевших стен комнаты. Он противно ухмыляется и указывает пальцем в направлении ванны с бьющимся в агонии реальным Говардом, будто способен видеть лабораторию с той стороны монитора. Затем экран покрывается крупным зерном помех, мешающих обзору, хотя даже сквозь них можно различить, как старший проходчик медленно пересекает комнату, нагибается к обмякшему телу помощника и с силой выдергивает из него черный прут.
  Говард с пронзительным криком изгибается в последний раз, после чего на его груди разверзается сквозная рана, толчками выталкивающая из себя потоки вязкой багровой крови, быстро заполняющей ванну. Приставленные к парню сотрудники с воплями отскакивают в стороны, а затем, опомнившись, один из них бросается к оседающему на дно ванны Говарду, пытается зажать дыру в груди, но все тщетно. Глаза парня стекленеют, крик захлебывается в красной рвоте и пене. Последняя конвульсия пробегает по умирающему телу, и оно замирает безвольной куклой.
  - Получилось, контакты разорваны! - кричит Айзек, оборачивается к ванне и столбенеет.
  С грохотом тренога с видеокамерой опрокидывается на пол. Этот шум как будто приводит зрителей в чувство: в лаборатории начинается паника, суматоха, зал тонет в криках ужаса и отчаянном визге уже десятков женских глоток.
  - Айзек, скорее, стирай данные! - пытаясь перекричать толпу, подбегает к коллеге Франклин. - Уничтожай все файлы, связанные с инцидентом!
  - Как же это так? - дрожащим голосом произносит Айзек, непроизвольно садится на стул, с которого только что вскочил. - Уничтожать? А как же Говард, он же...
  - Нет никого Говарда! - прошипел Франклин ему на ухо, оказавшись совсем рядом. - Нет, и никогда не было в нашей группе никого с этим именем, ты понял меня?
  Быстрым, незаметным движением Франклин нажимает красную тревожную кнопку под столом с главным компьютером. Оглушительно взвыла сирена, а из стены рядом с мужчинами выехал стеллаж с двумя противогазами. Франклин поспешил натянуть один на себя, второй протянул впавшему в ступор Айзеку. Увидев, что друг не реагирует, привел его в чувство звонкой пощечиной.
  - Очнись, Айзек, подъем! Надевай маску, быстро!
  - Что это вы делаете? - в изумлении проговорила блондинка, еще пару минут назад бравшая интервью у создателей чудодейственного прибора для путешествия в чужой разум. Ее волосы растрепались, торчат по все стороны, блузка порвана в нескольких местах в результате успевшей образоваться давки, когда в приступе панического страха люди кинулись к выходу, накрепко запертому снаружи.
  - Простите, мисс... а какая разница, кто. Мы не можем допустить утечки информации. Ничего личного.
  Втиснув голову Айзека в противогаз, Франклин дернул за рычаг возле выехавшего стеллажа. С громким шипением из неприметных щелей в стенах и потолке в зал хлынул удушливый газ. Большинство из тех, кто брал штурмом входную дверь, мгновенно сползли на пол, другие зашлись в приступах жестокого кашля, падая на колени или ползая на четвереньках, но и они в итоге лишились чувств, усеяв лабораторию множеством бессознательных тел.
  - Из...верги, уби...уби...цы... - захрипела блондинка, подползая к Франклину и стараясь ухватить его за ногу. Мужчина лишь мягко отстранил носком ботинка ее ладонь.
  - Мы не вправе впутывать вас в это, мисс. Таковы правила. Мы позаботимся о том, чтобы вы все забыли.
  Ведущая каркнула, словно ворона, и голова ее безвольно упала на плитку пола рядом с ботинком Франклина. Они с Айзеком остались стоять вдвоем посреди зала, усеянного неподвижными людьми.
  - Удаление завершено. Все как ты просил, Франк. Никто кроме нас не вспомнит, что случилось, - Айзек отвернулся от компьютера, понуро опустил голову, помотал ей из стороны в сторону. - Как до этого дошло. Что мы натворили...
  - Да уж, неудачная была затея.
  Франклин в задумчивости зашагал мимо ряда мониторов, продолжавших демонстрировать ход симуляций. Клубы густого газа проплывали мимо, даже не собираясь рассеиваться. Остановился мужчина только у самой кровавой ванны с безжизненным телом Говарда.
  Губы мужчины дрогнули, но он сдержался и не поддался нахлынувшим чувствам. Бросил взгляд на пульсирующую в огромном стеклянном сосуде белую жижу. Может быть, это просто обман зрения, но она словно принимала человеческую форму.
  Франклин вздрогнул и перевел взгляд на экран монитора, транслирующий самую первую экспедицию Говарда. Несмотря на частую сеть бегущих по экрану помех, удалось различить очертания комнаты, не принявшей вид багряной кляксы по аналогии с помещениями с девяти других мониторов. Безликая бледно-серая тень медленно скользила слева направо, а сквозь шуршание помех послышался далекий, едва различимый голос, точнее целый хор разнородных, но сливающихся в унисон голосов. Напряженно вслушавшись, Франклин, казалось, смог разобрать несколько слов.
  "Приди к нам".
  От грохота выбиваемой двери Франклин вздрогнул, резким движением оборачиваясь на шум. В лабораторию ворвалось несколько мужчин в форме цвета хаки, тяжелых бронежилетах с туго набитыми разгрузками, в черных блестящих шлемах с противогазами. В руках у солдат матово поблескивали стволы штурмовых винтовок.
  - Вы руководители проекта "Исток"? - глухим басом заворчал из-под противогаза один из вошедших, обращаясь к Франклину с Айзеком. - Активирован код Б-2 красный. Прошу пройти за мной.
  Без лишних слов ученые в сопровождении солдат проследовали к выходу. Уже в дверном проеме Франклин последний раз оглянулся на омертвевший лабораторный зал. Молочно-белая субстанция в стеклянном сосуде, опутанная нитями тонких черных проводов, на мгновение сложилась в огромное, скорбное лицо. Франклин с ужасом разглядел в нем черты Говарда.
  "Нет, не может быть. Мне это привиделось, привиделось", помотал он головой, отвернулся и шагнул за порог. Дверь с лязгом захлопнулась за спиной.
  ***
  
  Белая, всеобъемлющая бесконечность. Теплая, согревающая, очень плотная и мягкая, словно ком ваты. Скольжение в ней настолько эфемерно, что практически не ощущается. Сладкая тишина, разливающаяся окрест, убаюкивает. Море безбрежного блаженства несет неторопливым потоком куда-то в неразличимую даль. Несет ли? С равными шансами можно сказать, что Франклин не двигается с места, а призрачные воды струятся вдоль него. Или даже сквозь него. Тело как будто стало прозрачным, неразличимым глазу в белоснежной оптической утопии.
  Мир, сотканный из света, существует ли он на самом деле? Трудно поверить в то, что может где-то быть столь умиротворяющий уголок, преисполняющий все естество нефильтрованным, истинным ощущением счастья. Возможно, только здесь и сейчас, в это самое мгновение, расширившееся до вечности, потому что время прекратило свой бег, исчезло навсегда? Это и есть рай, та самая земля обетованная, уготованная после освобождения от оков плоти всем достойным оказаться в ней?
  Белое свечение едва заметно мигнуло. Один раз, второй, третий. Свет начинает делиться на спектры, создавая отдельные цвета, выделяя одни участки поля зрения и затемняя другие. Глаза воспринимают совершенно иную обстановку: полутемная комната, белые стены, на полу красный ковер, по нему разбросаны детские игрушки, вокруг ползают, сидят, ходят и бегают дети разных возрастов, от трех-четырех лет до девяти-десяти. В углу зала стоит манеж для грудного ребенка с высокими бортами из вертикальных деревянных жердей. В самом центре, среди шума и гама, взрывного хохота и надрывного плача, стоит девочка в синем шелковом платье и белых гольфах. Длинные темные волосы украшены парой маленьких белоснежных бантов. Девочка молча смотрит в глаза Франклину. В полумраке зала вокруг ее крохотной фигурки будто разливается теплый ореол мягкого белого сияния. Карие глаза на маленьком личике кажутся огромными, глядят грустно, будто бы выжидающе.
  - Мистер Майерс, мистер Майерс, - выводит из транса низкий женский голос. - Отвлекитесь, пожалуйста, наглядитесь еще на вашу малышку.
  Франклин оборачивается и видит полную темнокожую женщину, протягивающую ему ручку. На столике рядом лежит распечатанная на принтере стопочка листов формата А4, скрепленных двумя металлическими скобами. "Договор на удочерение".
  - Документы готовы, вам осталось только поставить подпись, - женщина пододвигает стопочку к краю столика, у которого стоит Франклин. Тот наклоняется и пролистывает договор, бегло перечитывая все пункты. Затем берет ручку и выводит в специально отведенной графе витиеватую закорючку.
  - Поздравляю, мистер Майерс, от всего преподавательского и воспитательского состава нашего приюта. Эта одаренная, милая девчушка теперь официально ваша дочь. Вам очень повезло: она одна из самых прилежных и воспитанных деток.
  Подписав документ, Франклин вновь поворачивается к маленькой девочке в темно-синем платье с белоснежными воротничком и манжетами.
  - Ну же, солнце, иди к папе. Уже очень скоро ты попадешь в счастливую, крепкую семью, и никогда больше не будешь одна, - сладким голосом подбадривает девочку темнокожая воспитательница, жестом подзывая к себе.
  Пристально глядя на Франклина, девочка делает робкий шаг вперед, потом еще один и еще, и еще. Преодолев половину расстояния, она ускоряет шаг, срывается на бег и буквально прыгает в объятия новообретенного отца.
  - Вот так, моя маленькая, - Франклин отрывает ее от земли, прижимает к груди, гладит густые темные локоны. - Теперь все будет хорошо. Мы всегда будем вместе, слышишь? Ничто нас не разлучит.
  Мир вокруг ярко вспыхивает и тает в ослепительной белой вспышке. Спустя мгновение Франклин и семилетняя малышка в синем платье кружат на карусели, оседлав разноцветных лошадок и от души смеясь, поедают сахарную вату, ходят смотреть детские спектакли.
  Еще одна вспышка, и Франклин собирает семилетнюю дочку в школу, заботливо поправляя новое сиреневое пальтишко и лямки вишневого ранца, украшенного изображением улыбающихся котят, выполненных в мультипликационном стиле. Скалясь улыбкой, в которой явно отсутствуют несколько молочных зубов, девчушка машет ему на прощание рукой и вприпрыжку спешит по тротуару навстречу своему первому учебному году.
  Очередная вспышка высвечивает семейный ужин. Беспрестанно болтая с набитым ртом, девочка в синем платье за обе щеки уплетает вареную кукурузу и брокколи с отбивной, а Франклин делает ей замечание, прося, чтобы она не крутилась за столом и перестала разговаривать, иначе рискует подавиться.
  Белая вспышка переводит действие в темную гостиную, освещаемую лишь светом из включенного телевизора. Отец и дочь, обнявшись, смотрят мультфильмы перед сном. Когда Франклин начинает клевать носом, девочка легонько подталкивает его локотком, напоминая, что ему нельзя засыпать, пока они не досмотрят серию до конца. Добродушно смеясь, мужчина целует дочь в макушку и старается не сомкнуть глаза в накатывающей дреме.
  Вспышка, вспышка, вспышка. Резь в глазных яблоках становится невыносимой, и в этот момент свет перестает мигать. Франклин обнаруживает, что его веки опущены, с усилием разлепляет их и видит перед собой Айзека, обернувшегося к нему из-за рабочего стола.
  - Сморило тебя, дружище, а? Совсем загоняло нас руководство. Ночами пашем, а доплаты ноль.
  Франклин поднимается с мягкого белого дивана, осматривается по сторонам. В полумраке лаборатории, среди гор оборудования и нескольких десятков ванн с торчащими из них связками кабелей, кроме них с Айзеком больше никого нет. Большинство персонала, судя по всему, уже разошлось по домам.
  - Это ведь наш проект, Айзек, на нас лежит ответственность за него. Кто лучше нас может знать, как добиться необходимых результатов? - сказав это, Франклин зевнул.
  - Да уж, тут ты прав, - соглашается Айзек, возвращаясь к работе. - Но после перехода к стадии симуляций процесс как будто... немного застопорился. Мы получаем огромное количество данных благодаря серверам, но большая их часть стала циклически повторяться. Похоже, исследовательская группа не особенно готова рисковать ради совершения новых открытий.
  - В этом я их понимаю, - Франклин встал с дивана, подошел к своей рабочей станции и посмотрел на экран монитора. - Во многом сказываются ограничения, наложенные нами для обеспечения безопасности разведотрядов. Они не позволяют проникнуть вглубь лабиринта, в самые дебри подсознания. А после инцидента с живым добровольцем и назначения Майи руководителем проекта мы вряд ли сможем что-то в корне изменить.
  - Если мы сами больше не можем проникнуть в твое сознание, то почему бы не отменить хотя бы часть ограничений? - Айзек кивнул на десяток мониторов, попеременно транслирующих ход различных экспедиций, идущих параллельно друг другу. - Стоит дать отрядам возможность за одну вылазку обследовать более двух-трех комнат, как они сами захотят забраться поглубже в лабиринт хотя бы из любопытства. Чем не решение?
  - Риск слишком велик, - покачал головой Франклин, нахмурился, задумчиво подвигал бровями. - Если помнишь, ограничения вводились не просто так. Они обозначают границу безопасной зоны, за которой начинается неконтролируемое отторжение. Нельзя относиться к персоналу как к расходному материалу.
  - Персоналу, Франк? Это ведь даже не люди, а копии, хранящиеся в...
  - В этом я уже не уверен, - продолжая хмуриться, возразил Франклин, наблюдая за одной из симуляций. - Они двигаются, общаются, работают, они мыслят, Айзек. А, значит, существуют.
  - Наверняка сказать нельзя, ведь мы все еще слишком мало знаем об этой штуке, - Айзек указал на ближайшую ванну, где покоился стеклянный сосуд с белой слизью, беспрестанно шевелящейся и пытающейся изменить форму.
  - Вот именно, предсказать, как отреагирует субстанция на потенциальный несчастный случай, произошедший с кем-то из группы, невозможно. Учитывая, как странно она вела себя до заключения в резервуар, не стоит подвергать опасности нас самих. Вдруг она сможет вырваться наружу в отсутствие обслуживающего персонала? Что будем тогда делать?
  - Других способов ускорить исследовательский процесс, я, увы, не вижу, - сказал Айзек, задумавшись. - Они слишком осторожничают.
  - Мы бы тоже не стали рисковать жизнью на их месте. А ведь это наши точные копии.
  - Корпорация требует результатов, прошло уже слишком много времени с запуска проекта притом, что мы не узнали ничего конкретного. Спонсоры теряют терпение. Нам придется решать эту проблему так или иначе, Франк.
  - Ничего, придумаем что-нибудь. Время еще есть.
  
  ***
  
  - Франклин, проснись! Эй, приятель!
  Кто-то энергично схватил его за плечо и трясет. Франклин поднимает голову, обнаружив, что уронил ее на руки, да так и уснул прямо за рабочим столом. Правда, в какой именно момент это произошло, вспомнить не удается.
  - Ну давай же, нас ждут, - твердит над самым ухом голос Айзека.
  Потянувшись, Франклин осматривается. Лаборатория с самого утра полна сотрудников, обслуживающих оборудование, анализирующих данные и производящих расчеты. Прямо перед Франклином в выжидательной позе стоит Майя, хмуря тонкие нарисованные брови. Рядом с ней переминается с ноги на ногу Айзек, как всегда не зная, куда деть руки. Вид у него несвежий. Видно, тоже почти не спал этой ночью.
  - Мне приятно видеть самоотверженное отношение к работе, Франклин, но хотелось бы, чтобы к моему приходу ты уже был на ногах, - сухо произносит Майя, глядя на протирающего глаза Франклина. Тот только помотал головой спросонья.
  - Прошу прощения, я не заметил, как отключился. В последние недели дел невпроворот.
  - Да, насчет текущего положения дел, - со вздохом говорит Майя, переводя взгляд на Айзека. - Мы обсудили с Айзеком прогресс в реализации проекта, и, стоит признать, успехи наши более чем скромны, учитывая, сколько финансовых и трудовых ресурсов уже вовлечено в данное предприятие. Боюсь, что такими темпами мы можем окончательно потерять доверие спонсоров, а это, если вы забыли, большие и серьезные люди, они деньгами разбрасываться не любят. Так что, судя по всему, нам необходим кардинальный пересмотр сформированной стратегии.
  - Области нейроконструирования и, не побоюсь этого слова, нейронавтики, в которых мы являемся первопроходцами, требует достаточно много времени для освоения с нуля, разработки теоретической базы, практического подхода, опытов... - начинает объяснять проснувшийся Франклин.
  - Больше полугода вам было отведено на опыты, доктор Майерс, - жестко обрывает его Майя, грозно сверкая глазами. - И за это время вы едва ли что-то узнали об устройстве собственного подсознания.
  - В то же время мы совершили значительный прорыв, позволивший не подвергать риску живых людей, а использовать для путешествий в мой разум их воссозданные биоэлектронным путем копии, - Франклин жестом указал в сторону сосуда с белой слизью, привычно пульсирующей, то и дело меняя форму отдельных участков своего "тела".
  - Это верно, однако теперь мы даже близко не можем подойти к разгадке тайн этого... создания, ведь оно не подпускает к себе ни единого живого сотрудника, калеча или сводя с ума любого, кто рискнет подключиться к симуляции, - возразила Майя, продолжая буравить Франклина беспощадным взглядом. - А учитывая, что с выводом этой субстанции из твоего организма ты полностью излечился от "аномалии", позволявшей использовать в исследованиях оригинал твоего мозга, то белое нечто остается нашей единственным входом в страну чудес.
  - Что ж, можете попробовать выпустить нашего джинна из бутылки. Если повезет, в этот раз он никому ничего не оттяпает, - усмехнулся Франклин.
  - Или мы можем придумать нашим подопечным стимул для более детального изучения лабиринта, - добавила Майя. - Убрать ограничения полностью или частично и, кроме того, поместить в глубину тоннелей несчастную жертву, которую они непременно захотят спасти.
  - Использовать одного из нас как приманку? Ты же сама только что признала, что симуляция не позволит реальному человеку подключиться к системе без тяжелых последствий.
  - Человеку, может, и не позволит, а вот с его копией все может сложиться иначе, - хитро улыбнулась Майя, и в ее глазах заиграли зловещие огоньки. - Да не простой копией, а снятой с кого-то, обладающего "дырой" в разуме, аналогичной той, что нашли у тебя.
  - Но ведь мой случай признан уникальным. Больше ни у кого не обнаруживали подобных отклонений.
  - Ситуация изменилась, теперь у нас есть еще один кандидат.
  Франклин непонимающе уставился на Майю, перевел взгляд на Айзека - тот лишь виновато отвел глаза.
  - Какой-такой кандидат? Откуда он взялся?
  - Он, то есть она, тебе хорошо знакома, - ответила Майя и прошептала что-то на ухо проходящей мимо лаборантке. Та кивнула и заспешила в другой конец лаборатории.
  - Айзек, может, ты прояснишь мне ситуацию? - Франклин сделал шаг по направлению к другу. Темнокожий мужчина кисло улыбнулся.
  - Похоже, мы не справились с задачей. Корпорация решила исправить ситуацию, взяв инициативу в свои руки. Боюсь, мы теперь мало на что можем повлиять. Прости, Франк.
  Лаборантка, отправленная по поручению Майей, возвращается, ведя за руку маленькую девочку, на вид семи-восьми лет. Выглядит малышка растерянно, смотрит на окружающих большими немигающими карими глазенками.
  - Господи, Мэри, - Франклин подходит к девочке, приседает на корточки, кладет руки ей на плечи. - Ты-то что здесь делаешь?
  - Майя сказала, что вылечит мою голову, чтобы не болела. Майя добрая, она меня печеньем накормила.
  - Деточка, откуда у тебя головные боли? - с подозрением спрашивает Франклин. В мозгу всплывает неприятная догадка.
  - Они возникают, когда о тебе думаю или о плохом чем-то. Мне часто сны снятся странные. Вроде как мы с тобой по пещере идем, все вокруг красного цвета, и голоса разные зовут нас. Ты меня пытаешься вывести наружу, но голоса нам не дают, запутывают. Страшно от этих снов мне, голова сильно болит, когда просыпаюсь.
  - Ничего, зайка, ничего. Мы обязательно вылечим твою головку, и сны будут только добрые и хорошие, - елейным голосом уверяет девочку Майя и делает знак лаборантке. Девушка что-то шепчет Мэри на ухо, отчего та приходит в восторг и чуть ли не вприпрыжку убегает вслед за ней.
  Франклин встает и безумными глазами смотрит на Майю и Айзека. Какое-то время он не может вымолвить ни слова, затем кашляет, сглатывает раз, другой - сухое горло нестерпимо першит, и тянет прокашляться снова.
  - Что вы сделали с моей дочерью? - севшим голосом спрашивает Франклин.
  - Пока просто подтвердили наличие искомых особенностей мозга, - спокойно ответила Майя, неприятно усмехаясь. - Она неоднократно жаловалась школьному врачу на головную боль и дурные сны, когда мы перевели ее в наш интернат по твоей письменной просьбе, помнишь? Ты так много работал, что стал часто ночевать в лаборатории и физически не успевал следить за дочерью, так что другого выхода не было.
  - Всегда есть другой выход, - покачал головой Франклин. - И мы его обязательно найдем. Я не позволю вам ставить опыты на ребенке. Это незаконно и недопустимо по морально-этическим нормам...
  - Увы, в нашем случае выбор невелик, - сказала Майя. - Либо мы снимем копию с Мэри, обладающей необходимой нам "аномалией", либо придется свернуть проект на текущей стадии, засекретив все полученные данные. Однако, боюсь, в этом случае тебя ждут серьезные последствия, Франклин.
  - Судебный иск? - Франклин посмотрел прямо в глаза Майе. - Хотите припомнить мне всех пострадавших во время опытов?
  - Вовсе нет, - ответила та. - Ответственность и риски корпорация берет на себя, как и прописано в договоре. Но помимо этого там имеется подпункт, согласно которому в случае отказа сотрудничать ты лишаешься родительских прав на Мэри.
  - Какого черта? - Франклина как громом поразило. - Какой подпункт? Это наш с Айзеком проект, при чем здесь моя дочь?
  - Я предупреждал тебя насчет текста, написанного мелким шрифтом, Франк, - грустно проронил Айзек, пряча глаза. - Ты был так воодушевлен, что не обратил внимания на условия, прописанные в самом конце договора.
  - Это какая-то несуразица, вы не имеете никакого права шантажировать меня подобным образом! - взревел Франклин и стукнул кулаком по столу.
  - Очевидно, что договор на удочерение ты тоже подписал, особо не вчитываясь, - сжав губы, констатировала Майя. - Иначе бы заметил, что приют, как и интернат, принадлежит корпорации, а дети, содержащиеся в нем, - сироты и сыновья с дочерьми, от которых родители отказались и буквально продали их нам за хорошие деньги из-за разного рода странностей, заслуживающих тщательного исследования. О да, каждый из этих ребят одарен по-своему, иначе бы мы ими не заинтересовались. Со стороны закона никаких нареканий не возникнет, ведь представители корпорации давно и прочно занимают большинство мест в конгрессе. Даже и без того наша технологическая помощь стране давно выходит за рамки простого альтруизма. Вы все наши должники по гроб жизни, нравится вам это или нет.
  Покачиваясь, Франклин бредет к дивану, падает на него и обхватывает руками голову. Айзек осторожно подбирается к другу и садится рядом.
  - Не волнуйся, Франк, мы не собираемся подключать Мэри к симуляции. Просто отсканируем ее личность для внедрения в систему. Если все пройдет как задумано, и мы сможем достичь заявленных целей, то еще и премию получим. Станем известны на весь мир. Сделаем жизнь лучше, разве не об этом мы мечтали с самого начала?
  - Зря, зря я втянул нас в эту заварушку, - сокрушенно вымолвил Франклин, глядя в пол. - Теперь мы у них на крючке. Черт, черт.
  - Все будет хорошо, старина. Эй, посмотри на меня, - Айзек взял в руки голову Франклина и поднял так, чтобы их глаза встретились. - Ты веришь мне? Я все еще второй по старшинству в лаборатории, а, значит, смогу позаботиться о том, чтобы с твоей дочерью не случилось ничего плохого.
  - Почему "ты", а не "мы"? - удивился Франклин. - Или я уже полностью отстранен от проекта?
  - Наоборот, - сказала подошедшая Майя. - Тебе доверена более важная задача. Так как ты, Франклин, один из родоначальников теории, легшей в основу нашей работы, то кому как не тебе известны все тонкости и нюансы, сама суть проблемы, над которой мы бьемся не один месяц. Ты назначен официальным представителем корпорации в ходе предстоящей серии международных конференций, назначенных на ближайшую неделю в Лондоне.
  - Международных конференций? - переспросил Франклин. - То есть...
  - А ты думал, другие страны не заинтересуются нашим открытием? Или что зарубежные компании не захотят профинансировать создание собственных лабораторий нейроконструирования? Где, по-твоему, мы нашли столь щедрых спонсоров.
  Обескураженный, Франклин встает с дивана. Подошедшая молодая лаборантка протягивает ему папку с документами и авиабилет. Мужчина принимает вещи и рассматривает их, не зная, что сказать.
  - Так вы хотите окончательно разлучить меня с Мэри? - наконец, произносит он, не глядя на собеседников.
  - Ну что ты, Франк. Это всего лишь временная мера, которая поможет нам в работе с девочкой. Она крайне важна для наших исследований, а твое присутствие может... осложнить процесс. Через неделю, когда разберешься с делами в Лондоне, вы снова увидитесь, я обещаю.
  - Каждому замку нужна принцесса, заточенная в башне, чтобы герои могли ее спасти, пройдя сквозь огонь и воду, - улыбнулась Майя своей фальшивой улыбкой. - И твой лабиринт не исключение. Возможно, именно этой величины как раз не хватало в вашем с Айзеком уравнении. Кстати, самолет отправляется через час, Франклин, тебе бы следовало поспешить.
  Франклин горько усмехается, глядит в дальний конец лаборатории, то ли предаваясь воспоминаниям, то ли пытаясь отыскать среди мелькающих тут и там сотрудников в белых халатах синее платьице.
  - Франк, дружище, - Айзек оказывается рядом, кладет руку на плечо Франклину. - Я тебе обещаю: Мэри будет писать тебе каждый день. Слышишь? Каждый день по открытке. Так что сможешь все узнать от нее самой.
  - Айзек, - повернулся Франклин к другу. - Значит, по открытке в день?
  - Совершенно верно.
  - Спасибо, приятель.
  - Ну что ты, я всегда готов помочь. И ты, и Мэри очень для нас важны. Мы никогда не допустим, чтобы с вами что-то случилось.
  Кивнув, Франклин развернулся и зашагал к двери.
  "Вся наша жизнь как этот проклятый лабиринт", подумал он. "Никогда не знаешь, куда приведет очередной поворот".
  За ним громко хлопнула входная дверь.
  
  ***
  
  Вконец измотанный насыщенным событиями днем, Франклин едва добирается до отделения почты, отворяет стеклянную дверь. За стойкой прямой, как штык, возвышается улыбчивый почтовый работник в красной униформе.
  - Франклин Майерс, сэр, - приветствует он Франклина, на минуту удаляется в соседнюю комнату и возвращается с яркой открыткой, на лицевой стороне которой красуется фото городского парка Эшфилд Глэйдс. - Вот, ваша сегодняшняя корреспонденция. Приятного вечера, сэр.
  - Спасибо, - Франклин принимает открытку, переворачивает обратной стороной и торопливо вчитывается в размашистые печатные буквы, написанные синим фломастером.
  "Привет, папочка! У меня все хорошо, в лаборатории вкусно кормят. Сегодня два часа сидела в короне как королева. Майя говорит, что я молодец, и скоро они вылечат мою голову. Уже четыре дня, как тебя нет, скучаю. Пожалуйста, больше не уезжай надолго. Merry".
  Попрощавшись с почтовым работником, Франклин вышел на ночной проспект - дожидаться автобуса до общежития. Несколько звезд одиноко и тускло мерцали в небесной черноте, частично перекрываемые светом фонарей у обочины.
  "Merry. Она все никак не привыкнет правильно писать свое имя", улыбнулся Франклин, вновь и вновь перечитывая текст на открытке. "Хотя так оно даже забавнее. Вполне в духе маленькой бунтарки".
  Двухэтажный красный автобус подъехал почти бесшумно, Франклин чуть его не пропустил. Кто-то из ожидающих на остановке людей заторопился, нечаянно толкнул мужчину плечом, возвращая к реальности.
  "Еще три дня до обратного рейса", подумал Франклин, забегая в салон автобуса по ступенькам. "Главное, продержаться эти три дня, а там уже ничего не страшно".
  
  ***
  
  Дождь хлещет так, будто начался всемирный потоп. Помятый в переполненном автобусе, Франклин едва не проезжает мимо знакомого почтового отделения. Сумев в последний момент протиснуться через ворчащую, пульсирующую толчею пассажиров, он почти вывалился из салона, наступив в глубокую лужу и промочив левую ступню. Забежав под козырек над крыльцом, мужчина спешно стягивает с пострадавшей ноги ботинок, избавляется от налившейся в него воды, затем снова надевает. "В общежитии высушу", решает он и толкает дверь почтового отделения.
  Знакомый, вытянутый по струнке работник традиционно торжественно приветствует Франклина, одаряя лучезарным оскалом идеальных зубов. У него что, выходных не бывает?
  - Я жду открытку из Эшфилд Глэйдс, как обычно, - заметив, что визави не спешит известить его о наличии свежей корреспонденции, Франклин первым вступает в разговор.
  - Одну минуту, сэр, - парень исчезает в подсобной комнатке на целых пять минут. Вернувшись, он, поджав губы, качает головой. - К сожалению, сегодня ничего не приходило.
  - Видимо, это какая-то ошибка, проверьте, пожалуйста, еще раз. Я совершенно точно должен сегодня получить открытку.
  - Уже перепроверил, сэр. Увы, со вчерашнего дня ничего. Не отчаивайтесь, может быть, в дороге открытка где-то затерялась.
  - Четыре дня подряд без перебоев, а теперь затерялась?
  - Всякое бывает, сэр. Не теряйте надежду. Попробуйте прийти завтра. Удачного вечера!
  Полный мрачных предчувствий, Франклин выходит на крыльцо. Ливень и не думает ослабевать, заливая проспект плотным потоком воды, не успевающим полностью сбегать в зарешеченные отверстия ливневок.
  "Что-то не так. На Мэри это не похоже. Она бы так просто об открытке не забыла. Возможно, ей не дали написать послание либо... произошло что-то скверное".
  Неприятный холодок заставил поежиться. Невидимое за темно-серыми громадами туч солнце должно было, по идее, уже клониться к закату. Почтовое отделение закроется через час - Франклин каждый раз приходил за открыткой незадолго до конца рабочего дня, чтобы наверняка прочитать синие строчки, выведенные всего несколько часов назад.
  "Самолет только утром, черт его дери", мысленно сокрушился Франклин. "Но я чувствую, что нужно лететь сегодня. Что-то стряслось, иначе, почему мне так неспокойно. Мэри, что они с тобой сделали?"
  В аэропорт Франклин добрался с двумя пересадками в трех разных кэбах. Каждый раз, когда такси застревало в пробке в той или иной части города, мужчина просто бросал водителю несколько крупных купюр и выскакивал из автомобиля, перебегая через запруженную транспортом улицу в поисках более свободных участков дороги.
  "И почему мне так не везет, даже гребаный дождь почти прекратился, а я и полпути не одолел!" рычал на ходу Франклин, шлепая по лужам и не обращая внимания на забрызганные брюки. "Быстрее, быстрее, я не имею права задерживаться".
  Он никак не мог объяснить это мистическое чувство связи, возникшее с дочерью меньше чем за год совместной жизни. Когда она чувствовала себя хорошо, радостно становилось и ему, но стоило девочке попасть в неприятности, как отец лишался покоя и обретал его лишь, когда выяснял, что произошло. При этом интуитивное чутье ни разу не подводило Франклина: если уж растревожился не на шутку, значит, точно что-то неладно. От осознания этого факта ему становилось еще более жутко, ведь на сей раз имело место не легкое беспокойство, - внутренний компас сходил с ума, бил в набат. Такой сильной тревоги за жизнь и здоровье дочери мужчина никогда еще не испытывал.
  Третий кэб доставил Франклина к зданию аэропорта, когда небо окончательно очистилось от туч, будто не буйствовала еще пару часов назад водная стихия. Таксисту достались щедрые чаевые за расторопность и отличное знание города, благодаря которому удалось срезать значительную часть пути через неприметные боковые аллеи и закоулки. Несмотря на это, всего за три поездки в дороге Франклин провел больше трех часов, окончательно разнервничавшись и истерзавшись в ужасных догадках.
  Растолкав толпу у кассы, удалось протиснуться прямо к окошку под раздраженные выкрики и отборную ругань.
  - Извините, простите, у меня вопрос жизни и смерти. Нужен ближайший рейс до Эшфилд Глэйдс. На какое время есть?
  - Погода нелетная, сэр, - ответила округлившая глаза кассирша, - но через два часа, думаю, последний самолет все-таки отправится. Только на него билетов уже нет.
  - Проклятье... простите. Я заплачу вдвое, втрое больше. Прошу, пожалуйста, мне обязательно надо улететь сегодня. Чрезвычайная ситуация.
  - Я все понимаю, сэр, но ни одного свободного места не осталось. Если кто-то сдаст билет до вылета, мы сообщим вам по громкой связи. Но такое бывает редко. Пожалуйста, больше не задерживайте очередь, вы мешаете людям.
  Гневно скрежеща зубами, покрасневший от сдерживаемой ярости Франклин отшатывается от кассы, тащит чемодан к рядам кресел, садится, сцепив руки в замок. Медленно выпускает из легких воздух.
  "Успокойся, тихо, сейчас что-нибудь придумаем", проговаривает он в уме. Но легче от этого не становится.
  - Извините, сэр, вы сказали, вам нужен билет до Эшфилд Глэйдс?
  Вздрогнув, Франклин поднял глаза. Перед ним возник сухонький старичок в зеленом пальто, поверх которого натянут помятый дождевик. В правой руке он сжимал черный чемодан, как две капли воды похожий на чемодан Франклина.
  - Да, все верно.
  - Знаете, сегодня очень тяжелая погода, перепады давления, суставы ломит просто невыносимо, - поделился с Франклином старичок, присев на соседнее кресло. - Да и голова пульсирует. У меня как раз билет на последний рейс, но что-то мне плохо. Как бы совсем дух не испустить.
  - Мой рейс завтра, - Франклин торопливо достал билет из внутреннего кармана куртки. - Если вас устроит, можем устроить обмен. Только надо сходить к кассе, оформить.
  - Дайте отдышусь. Сегодня какой-то кошмарный день. Впервые вижу, чтобы так лило. Полгорода встало в пробках, другую половину, похоже, смоет в Темзу, если ливень вернется.
  Покряхтев, старичок снимает дождевик, аккуратно складывая его вчетверо. Кладет на кресло справа, одно из немногих свободных. Расстегивает пальто, под ним обнаруживается клетчатая рубашка. Наконец, из нагрудного кармана морщинистая рука, вся в синих венах, достает длинный прямоугольник билета. Протягивает Франклину. Тот внимательно осматривает документ.
  - Вот, держите. Так, теперь вы мне свой. О, бизнес-класс, никогда в нем не летал. Что ж, спасибо, сэр. Всего вам наилучшего.
  - Постойте, ведь нужно подойти к касс... - Франклин не договаривает, заметив, что старичок внезапно куда-то пропал. Ни помятого дождевика, ни чемодана, ни их владельца рядом не наблюдается.
  "Черт, похоже, я влип", стукнула в голову отчаянная мысль.
  Череда таинственных исчезновений по странности обошла крепко зажатый между пальцев Франклина билет на отложенный рейс. Осмотрев его поближе, мужчина присвистнул. Быть не может! В графах "Имя" и "Фамилия" значится "Франклин" и "Майерс". И бизнес-класс в придачу, хотя у старичка явно был эконом.
  "Какого хрена здесь творится", зажмурившись и снова открыв глаза, подумал Франклин. "Это невозможно, немыслимо".
  Он взглянул прямо перед собой. На долю секунды зал ожидания подернулся дымкой, и вместо него смазанные контуры выстроились в темно-красные стены лабиринта. Но только на крохотную долю секунды, после чего глаза заволокла пелена слез. Франклин стер их рукавом куртки, проморгался и вновь увидел перед собой переполненный аэропорт.
  "Совсем от волнения поплыл, уже зрительные галлюцинации пошли", помотал он головой из стороны в сторону, отгоняя навязчивое видение. Еще раз взглянул на билет: убедиться, что он не померещился. Проверив все графы, Франклин немного успокоился. По крайней мере, пересечь океан до утра он сможет.
  - Пассажиры, имеющие билеты на отложенный рейс до Эшфилд Глэйдс, время отправления шесть часов десять минут после полудня, просьба пройти к выходу номер пять. На ваш самолет начинается посадка.
  "Два часа уже прошли?" изумился Франклин. "Сумеречная зона какая-то, не иначе".
  Подхватив чемодан, он заспешил к столику для досмотра багажа, ругая себя на чем свет стоит за то, что забыл пройти эту важную процедуру заранее.
  "Лишь бы в полете ничего не произошло", мысленно твердил Франклин. "Слишком уж все сегодня странно. Тем более хорошо, что я решил поспешить. Мэри, надеюсь, с тобой все в порядке, и я волнуюсь понапрасну".
  
  ***
  
  
  Родной город встретил Франклина не менее пасмурной погодой, чем покинутый им несколько часов назад дождливый Лондон. Бастион иссиня-черных, распухших от влаги туч вставал на востоке сплошной стеной. Остатки наливающегося голубизной утреннего неба стремительно таяли, по мере того как усиливающийся ветер гнал по нему плотные облачные массы.
  Не только грядущий ливень, но и небывалые пробки словно переместились из столицы Англии вместе с Франклином: таксист бессильно дернул ручной тормоз, и желтый седан встал в хвосте длинной колонны автомобилей. От аэропорта проехали меньше половины пути. Казалось, все воспротивилось тому, чтобы мужчина в кратчайшие сроки добрался до лаборатории.
  "Невероятно, просто немыслимо!" внутренне неистовствовал Франклин. "Ужасная погода, заторы на дорогах, задержки транспорта. В тот самый день, когда промедление недопустимо. Хотя, наверное, из-за этого могли возникнуть проблемы с почтой. Ладно, назад пути нет. Мне все равно не успокоиться, пока я не узнаю, что с Мэри".
  Несмотря на многочисленные препоны, чинимые на пути Франклина, спустя без малого час его такси подъехало к входу в небоскреб исследовательского центра. Спешно расплатившись с водителем, мужчина схватил с заднего сиденья чемодан и метнулся к прозрачным автоматическим дверям, послушно раздвинувшимся перед ним.
  Охранник в черном бронежилете, вальяжно развалившийся в кожаном кресле перед мониторами системы видеонаблюдения, смерил Франклина подозрительным взглядом. Стараясь не обращать на него внимания, мужчина быстрым шагом подошел к служебному лифту и приложил пластиковую карту к прямоугольнику, светящемуся мягким голубым сиянием. Ничего не произошло. Франклин нервно дернулся, пытаясь повторить действие, но эффект оказался тем же. Руки сильно дрожали, отчего пропуск полетел на пол. Чертыхаясь, мужчина подобрал его и продолжил бесплодные попытки открыть лифт.
  - Не стоит так усердствовать, мистер, - наконец, вмешался наблюдающий за мучениями Франклина охранник. - Если не открывается, значит, уровень доступа не тот. Давайте по базе пробью. Как вас зовут?
  - Франклин Майерс, - дрожащим голосом ответил Франклин, не оборачиваясь.
  Охранник быстро набрал имя и фамилию на клавиатуре. Несколько раз щелкнул мышкой.
  - Так и есть: ваш пропуск второго уровня, а для пользования служебным лифтом лаборатории нейромоделирования нужен минимум четвертый. Боюсь, придется вам воспользоваться обычным лифтом, потом пройти парочку этажей по лестнице.
  - Ах вот как, нейромоделирования, значит? - усмехнулся Франклин, направляясь к выходу на лестницу. - Сколько инноваций в мое отсутствие! Может, в следующий раз понизят до курьера или даже на порог не допустят?
  - Без глупостей там, - буркнул вслед ему охранник, скорчив угрюмую мину. - Нам и так хватает неприятностей с этой вашей лабораторией.
  Тринадцать этажей бегом по ступеням дались почти без труда. Зато на четырнадцатом лестничном пролете Франклин едва не падал от усталости: от волнения в самолете так и не удалось толком вздремнуть. Тяжело дыша, он толкнул железную дверь и вошел в полутемный коридор.
  "Странно, освещение приглушено, словно рабочий день еще не начался", с тревогой отметил Франклин, шагая по длинной "кишке" с периодически попадающимися по левую руку толстыми стальными дверьми. "Неужели никого еще нет? Даже в соседних отделах? Почему вход с лестницы в секретный отдел не заперт?"
  Вопросы остались риторическими. Несколько десятков метров по слегка петляющему коридору показались вечностью. Ладони Франклина обильно потели, отчего время от времени приходилось вытирать их носовым платком, извлекаемым из кармана брюк.
  В самом конце коридора, возле глухой стены тупика располагалась последняя дверь, ведущая в лабораторию нейрофизиологии, всего несколько месяцев назад находившуюся в полном распоряжении Франклина и Айзека. Подойдя к двери, мужчина сглотнул вязкий ком слюны, застрявший в горле, в очередной раз вытер вспотевшие ладони и приложил ухо к стальной плите. Внутри царила невообразимая тишина, сквозь которую слышен был только слабый, отдаленный гул серверов, обрабатывающих симуляцию. Сосредоточенно вслушиваясь, Франклин уловил мягкий, едва различимый голос, прозвучавший на самом пределе человеческого слуха. Если бы не мертвая тишина, охватившая отдел, услышать столь тихий звук было бы невозможно.
  Ему кажется или это голосок... Мэри?!
  Почувствовав резкий прилив адреналина, в мгновение ока ускорившего сердечный ритм и движения неловких еще недавно рук, Франклин инстинктивно потянулся пластиковой картой к голубому прямоугольнику рядом с дверью и только потом спохватился, вспомнив, что вход в лабораторию, как и доступ к служебному лифту, предоставлялись сотрудникам с минимум четвертым уровнем авторизации. Тем не менее, голубой цвет индикатора сменился на приятный зеленоватый, раздался электронный писк, после чего стальная громада двери приглашающе щелкнула открывающимся замком, слегка отклонившись наружу.
  "Полнейший абсурд! Не могли же они понизить требуемый уровень доступа, проект же засекречен!" ошарашенно подумал Франклин, взглянул на пропуск и от удивления выпустил его из рук. На пол медленно осела пластиковая карта с большой синей цифрой "4".
  "Проклятье! Должно быть, я заснул в полете, и все это один сплошной кошмар!" замотал головой Франклин, присел на корточки, чтобы поднять пропуск, и как следует ущипнул себя за кожу на предплечье. Больно. Значит, все-таки не сон?
  Как бы то ни было, мужчина поспешил потянуть на себя тяжелую дверь и протиснуться внутрь помещения, как только образовался достаточно широкий проход. И без того массивная пуленепробиваемая сталь казалось практически неподъемной. Упадок сил от волнения и недосыпа? Должно быть.
  Лаборатория ярко освещена лампами дневного света. Жалюзи на окнах, тем не менее, опущены. За ними стоит ночная темнота. Ряды столов пусты, все ванны кроме одной блестят идеальной чистотой. Самая ближняя к мониторам ванна белеет остатками белой слизи, приставшими к эмали по краям и возле ножек. Резервуар из укрепленного стекла разбит вдребезги, осколки вперемешку со слизью усеивают пол рядом с ванной. Белые вязкие (человеческие?!) следы тянутся через всю лабораторию к стулу, на котором обычно сидел подопытный с "короной" энцефаллографа на голове.
  А что же мониторы? Вместо картинки сплошной видеошум, хотя серверы явно запущены в штатном режиме. Какой-то системный сбой? Чем занимаются дежурные, которых каждую ночь оставляют следить за оборудованием?
  Первым в глаза бросился Кайл. Сидит, прислонившись к стене, недалеко от крайнего справа сервера, шея выгнута под неестественным углом, глаза пустые, остекленевшие. За ним взгляд Франклина выхватывает тело Эмили, завалившееся набок в луже густой красной жидкости. Рядом скорчилась неподвижная Нора, чуть поодаль разметались по полу густые локоны Ми Чон Хва, молодой лаборантки, переведенной в отдел нейрофизиологии всего пару месяцев назад. Лицо кореянки посинело, на нем застыла гримаса страдания, рот приоткрыт, будто до последних мгновений жизни пытался сделать вдох. И, наконец, Пол, сползший вниз по стене, судя по тому, как неудобно он изогнулся в сидячем положении. Часто дыша, Франклин подошел к нему и заметил в руке ученого револьвер, а в виске - пулевое отверстие. Из ствола револьвера тонкой лентой тянулся дымок, как если бы выстрел был произведен совсем недавно.
  "Но это невозможно", с содроганием отметил Франклин. "Какой бы толстой и бронированной ни была входная дверь, прислонив ухо к ней, я бы наверняка расслышал выстрел и производное от него эхо. А ведь я долго вслушивался, и никакой стрельбы не звучало".
  Стараясь унять дрожь в коленях и преодолеть подступающий рвотный позыв, Франклин встал и, шатаясь, побрел к противоположному краю зала, отводя взгляд от тел коллег, через которые приходилось переступать по пути.
  Серверы продолжали работу, несмотря на то, что источника сигнала больше не существовало: густые брызги неподвижной, словно окончательно затвердевшей белой слизи, обильно покрывающие пол возле ванны и мониторов, - это все, что осталось от объекта исследований. Мониторы транслировали помехи, приглушенно шелестели динамики.
  Подойдя к ванне, где покоился разбитый резервуар для "подопытного", Франклин тщательно исследовал ее. Большинство осколков рассыпано снаружи, значит, удар, расколовший сосуд, произведен изнутри. От этого открытия мужчина похолодел: его самые мрачные подозрения относительно белой субстанции подтвердились. Слишком плохо изучен данный феномен, слишком опасно было в спешке переходить к следующей фазе, толком ничего не зная об этом веществе и том, на что оно способно.
  Провода, с помощью которых белая слизь была подключена к вычислительному оборудованию, черными змеями лежали у края ванны. Получается, симуляция прервана? Почему, в таком случае, серверы автоматически не прекратили работу? Откуда они черпают данные для обработки, если на мониторы не выводится сигнал?
  В очередной раз пристально изучая внутреннюю поверхность ванны, Франклин обнаружил маленькую деталь, упущенную им в прошлые осмотры. Среди белых сгустков и битого стекла выделяются несколько темных клочков ткани. При ближайшем рассмотрении они оказываются темно-синего цвета. Материя наощупь оказывается шелковой.
  "Господи боже!" Франклин схватил со дна ванны обрывок ткани, сделал шаг назад, оступился и сел на пол. "Это же... от платья Мэри?!"
  Осторожные шаги в полной тишине прозвучали как раскаты грома. Франклин извернулся ужом, до боли в суставах, вскочил на ноги и обернулся на шум. Выйдя из-за рядов черных прямоугольников серверов, на него грустно глядел Айзек.
  - Франк...
  - Айзек? Ка... какого дьявола здесь произошло?! - завопил Франклин. - И где Мэри?! Немедленно приведи ее ко мне!
  - Франк, послушай, - Айзек сделал шаг по направлению к другу, но тот отскочил назад, выпучив глаза. - Нет... я не смогу... я не знаю, что делать.
  - Черт бы тебя побрал, Айзек! - накинулся на него Франклин. - Ты же обещал мне, что присмотришь за Мэри! Где она?! Почему обрывки ее платья в этой гребаной ванне?!
  - Боже... я... у меня есть запись с камеры наблюдения, Франк. Я перехватывал сигнал, как ты и просил, на всякий случай. Никто кроме нас об этом не знает. Вот, держи.
  С этими словами Айзек взял со стола небольшое портативное устройство с большим матовым экраном, поколдовал над ним, передал Франклину.
  - Если с ее головы хоть волос... - начал было Франклин, но в этот момент Айзек запустил воспроизведение записи.
  В лаборатории находятся семеро человек. Айзек привычно кружит у мониторов, периодически вбивая команды в консоль, выведенную на экран его рабочей станции. Кайл занят осмотром серверов, ходит от одного блока к другому, делает записи на планшете, который носит с собой. Эмили и Нора следят за резервуаром с привычно пульсирующей белой слизью. Пол чуть в отделении чертит схемы, записывает формулы и уравнения маркером на белой доске чуть поодаль. В противоположном конце лаборатории на стуле, болтая ногами, сидит Мэри в синем платье, с энцефаллографом на голове, а Ми Чон Хва анализирует данные, выводящиеся на монитор аппарата.
  - Если не поторопимся, то и до утра не поспеем, а я обещал Франклину, что сразу по его прибытии в город отпущу Мэри, - ворчит Айзек, согнувшись над клавиатурой.
  - Да уж, учитывая, что ты вчера забыл про открытку, лучше его лишний раз не злить, - раздался из-за серверов голос Кайла. - Ты же знаешь Франклина: ему только повод дай, взъестся, мало не покажется.
  - Не надо нервничать, - примирительно произнесла Ми Чон Хва. - Мы здесь почти закончили. Еще немного, и процесс воссоздания личности будет завершен.
  - Ага, не нервничать, - усмехнулся Пол. - Учитывая, как наш белый друг отреагировал на внедрение в его сознание предыдущих кандидатов, беспокоиться как раз нужно. Мне так вообще не по себе от всего этого. Стоило бы отложить первый запуск стадии "Девица в беде" на недельку-другую и попробовать сначала что-нибудь попроще.
  - Мы должны убедиться, что идем в верном направлении, - возразил Айзек. - Подключение к симуляции копии сознания, обладающего столь сходными с оригиналом параметрами, должно пройти успешно. К тому же, мы сильно отстаем от заявленных сроков.
  - Так, готово, - объявляет Ми Чон Хва, помогая Мэри снять с головы "корону".
  - Понял тебя, Чон Хва, - отозвался Айзек.
  - Золотце, посиди еще немного. Как только убедимся, что все хорошо, сразу тебя отпустим. Как твои головные боли, прошли?
  - Да, вы просто волшебница, - заулыбалась Мэри, ерзая на стуле. - Больше ничего не болит, и сны только хорошие.
  - Вот и здорово, - улыбнулась лаборантка в ответ. - Скоро приедет твой папа, и вы снова сможете быть вместе.
  - Итак, дамы и господа, - Айзек встал, потирая руки и обводя взглядом лабораторию. - Первая в мире оцифрованная личность человека собрана благодаря нашим общим стараниям. Конечно, данная идея не воплотилось бы в реальность без поддержки наших замечательных спонсоров.
  - Ты еще шампанское достань, - буркнул Пол.
  - Необходимые изменения внесены в симуляцию, отторжения не происходит, - пропустив колкость мимо ушей, сказал Айзек. - Обслуживающий персонал?
  - Мы готовы, можно подключать, - отозвалась Эмили.
  Кивнув, Айзек вбил в консоль последние команды и откинулся на спинку кресла. Все присутствующие в зале затаили дыхание. Серверы загудели громче обычного, но спустя несколько мгновений затихли.
  - На мониторы будет вывод? - поинтересовался Кайл, высовываясь из-за крайнего сервера.
  - Нет, пока только в текстовом виде, - покачал головой Айзек. - Так, вот оно. Похоже, прошло гладко. Работает. Работает!
  Темнокожий мужчина в возбуждении вскочил с кресла, не отрывая глаз от экрана своей рабочей станции. Кайл и Пол подошли к нему и тоже уставились в монитор.
  - Вы только гляньте на уровень синхронизации, - присвистнул Пол. - Можно подумать, девочка изначально была одним целым с этой штукой.
  - Исследовательская группа уже знает об изменениях правил? - спросил Кайл.
  - Сейчас, сейчас, - Айзек следит за бегущим по экрану текстом, перемешанным с числовыми данными. - Если получится, нас ждет настоящий прорыв.
  Напряженное ожидание повисло в лаборатории гробовой тишиной, нарушаемой лишь гулом вычислительной техники. Даже Мэри притихла, прекратив ерзать. В ее больших глазах промелькнула искорка любопытства.
  - Да, да! - воскликнул Кайл, подпрыгнув на месте и победно тряся воздетыми кверху руками. - Они приступают к спасательной операции! Удалось! Все прошло как по маслу!
  - Да уж не говори, - поморщился Пол, разглядывая ряд мониторов. - Слишком уж гладко. Я ожидал чего-то большего.
  - Ну что же, коллеги, друзья мои, - улыбаясь во все тридцать два зуба, обернулся к сотрудникам Айзек. - Позвольте от всей души поздравить нас...
  Он не договорил, бросив взгляд на резервуар с белой субстанцией. Эмили и Нора с визгом отшатнулись от сосуда. И было от чего. Беспрестанно пульсировавшая жижа замерла на долю секунды, а затем приняла форму семилетней девочки, точной копии Мэри. Постепенно сквозь белую пелену проступила синяя ткань платья, бледноватая кожа лица, огромные зеркала глаз. Спустя пару мгновений внутри прозрачного резервуара находилась уже не бесформенная слизь неизвестного происхождения, а, казалось, живой человек.
  Губы девочки растянулись в улыбке. Крохотная ручка коснулась внутренней поверхности защитного стекла, слегка надавила. С оглушительным звоном стекло разлетелось вдребезги, усеяв осколками пол вокруг ванны.
  Истошно завизжала Мэри, спрыгнула со стула, побежала к выходу, заколотила кулачками в сталь двери. Тем временем ее двойняшка, не переставая сумасшедше улыбаться, отсоединила от себя черные гибкие провода, легко выпорхнула из резервуара и зашагала вперед, едва касаясь ступнями пола. Словно парила в каком-то миллиметре от него. За девочкой тянулся след из белой слизи.
  Первым от изумления опомнился Кайл, бросился наперерез доппльгангеру, пытаясь схватить его за складку платья.
  - Почему вы противитесь? - мягким, приятным голоском обратилась к нему лже-Мэри. - Я пришла за сестрой.
  - Какой сестрой?! Ты, ты... умеешь говорить? - остолбенел Кайл.
  - Не мешайте мне, - предупредил двойник, глянув на парня исподлобья. - Мне нужна она, а не вы.
  Зарычав, Кайл изловчился и схватил девочку поперек туловища, оторвал от пола и попытался нести. Та беззвучно выскользнула из рук Кайла, проскочила у него между ног, продолжив целенаправленно приближаться к Мэри.
  - Быстрее, хватайте ее, все вместе! - закричал Пол.
  Оторопь спала со всех пятерых сотрудников. Кайл снова преградил путь двойнику Мэри, сзади подоспели Нора и Эмили, по бокам зашли Ми Чон Хва и Пол. Айзек занял позицию у ванны.
  - Чего вы добиваетесь? Это ведь.... бессмысленно, - с грустью в голосе промолвил доппльгангер, краем глаза наблюдая за действиями людей. - Симуляция может прерваться, и ваша работа не будет доведена до конца.
  - Что ты знаешь о нашей работе? - зашипел на нее Кайл. - Ты ведь даже не...
  - Человек? - усмехнулась двойняшка. - Боюсь, я нечто большее. Много большее.
  - Не разговаривайте с этой хренью! - рявкнул Пол. - Вспомните, что она сделала с Бартом и Джейсоном, когда мы запихивали ее в изолятор. Просто постарайтесь оттащить подальше.
  Пятерка ученых сжимала кольцо вокруг копии Мэри. Та остановилась, нахмурилась.
  - Последний раз предупреждаю: отойдите. Вам меня не удержать.
  В зале мигнул свет. Его оттенок из белого стал желтым, постепенно меняясь в сторону оранжевого и грозя в итоге дойти до красного.
  Вздохнув, лже-Мэри легонько взмахнула рукой, и стоящие перед ней Кайл, Ми Чон Хва и Пол разлетелись в стороны, как кегли от удара шара для боулинга. Бросившиеся на двойника Эмили и Нора зачерпнули руками воздух - доппльгангер успел мгновенно переместиться на несколько метров вперед. Мэри продолжала оглушительно визжать, отползая в угол.
  Поскальзываясь на слизи, тянущейся по полу за копией Мэри, Кайл прыжком настиг ее, схватил за рукав платья и дернул к себе. Ткань затрещала разрываемыми нитками.
  Двойник развернулся, гневно взглянул на обидчика. Не обращая на это внимания, Кайл попытался схватить девочку поперек туловища. Глаза лже-Мэри блеснули короткой вспышкой, после чего преследователя подбросило к самому потолку.
  - Я предупреждала, - выдохнула копия Мэри. С громким хрустом голова Кайла резко дернулась и повисла, болтаясь на сломанной шее. По щелчку пальцев двойняшки его бездыханное тело отлетело к стене.
  - Ах ты, маленькая мразь! - заверещала Эмили, ее щеки покрыл лихорадочный румянец. Вместе с Норой они ринулись к доппльгангеру, но тот лишь, усмехнувшись, выбросил вперед свою маленькую руку. Ладонь, словно наконечник копья, легко прошила грудь Эмили насквозь, кончики пальцев глубоко погрузились в горло Норы, обдав окружающих алыми брызгами. Затем так же резко двойник отдернул пропитавшуюся кровью руку. Хрипя и булькая, Эмили и Нора упали на пол, корчась в агонии.
  Ми Чон Хва, заревев, как зверь, вцепилась в волосы копии Мэри, силясь дотянуться до скальпеля на столике сзади. Плотоядно оскалившись, двойняшка сделала несколько оборотов вокруг своей оси, оплетая волосами руку лаборантки до локтя, рывком подтащила к себе.
  - Кто-нибудь, помоги... - задыхаясь, попыталась проговорить девушка, когда лже-Мэри одним прыжком оказалась у нее на плечах и сжала шею двумя не по-детски сильными руками.
  Мэри уже не кричала, а сидела побледневшая в дальнем углу, закрывая лицо ладонями.
  - Айзек, ты-то чего встал?! - кричал Пол, подбегая к одному из выстроенных вдоль стены стеллажей, выгребая с полок содержимое в поисках чего-нибудь, подходящего на роль оружия.
  Темнокожий брюнет остановившимся взглядом наблюдал за происходящим. Ноги стали ватными и отказывались повиноваться. Мысли спутались, оставляя место одному только животному страху. Страху перед неизведанным.
  - А, мать вашу! - Пол выдвигал ящики шкафчиков, бессильно вышвыривая вниз находящиеся в них предметы. - Должно же быть хоть что-то!
  Лицо Ми Чон Хва посинело, с него пропало всякое выражение. Продолжая инстинктивно пытаться вдохнуть ртом, она упала сначала на колени, а потом и на спину, распластавшись рядом с неподвижными Эмили и Норой. Наконец, голова и руки девушки бессильно опали. Доппльгангер слез с трупа лаборантки и распрямился, ища глазами Мэри. Но нашел лишь револьвер в руках Пола, нацеленный прямо в него.
  - О, неужели ты выстрелишь в ребенка? - наигранно удивилась копия Мэри. - Это ведь бесчеловечно, негуманно.
  - Заткнись! - зарычал Пол, взводя курок. - Не тебе рассуждать о гуманности, гадина! Живо отошла от девочки, иначе...
  - Как интересно, - двойняшка сделала шаг по направлению к ученому. - Ты все еще не понял, кто я?
  Второй шаг, третий, четвертый... Пересекая зал быстрой и плавной походкой, лже-Мэри оказалась совсем рядом с Полом. Рука с револьвером дрогнула.
  - Просто позволь мне...
  Пол надавил на спуск. Оглушительно грянул выстрел.
  - Похоже, нам не понять друг друга, - мрачно произнесла копия Мэри, разглядывая круглую дыру в груди, из которой тонкой вязкой струйкой заструилась белая слизь. - А жаль.
  Отпрыгнув к стене рядом с входной дверью, Пол надавил на красную тревожную кнопку. Взвыла сирена.
  Неуловимым движением выхватив револьвер из рук повторно взводящего курок Пола, доппльгангер приставил дуло к виску ученого и нажал на спусковой крючок.
  Вой сирены почти полностью перекрыл второй выстрел. Пол сполз по стене с дымящейся дырой в виске. Копия Мэри всунула револьвер ему в руку, неторопливо развернулась и угрожающе зыркнула на Айзека. Тот лишь отшатнулся назад, прячась за мониторы.
  Медленным шагом двойник Мэри подошел к оригиналу. Девочка впала в ступор, послушно поднявшись, когда копия потянула ее за руку.
  - Пойдем, сестра, пора возвращаться, - улыбнулась лже-Мэри и, держа Мэри за руку, повела ее к разбитому резервуару. За ними потянулся след все более плотной белоснежной жижи.
  - Стадия "Девица в беде" начинается, отец. Приди к нам, - обернулся доппльгангер к Франклину, уложив покорную Мэри в ванну. Затем лег сверху сам, подтянул ближе черные кабели и, воткнув их в свою растворяющуюся в белой слизи плоть, обвил руками талию Мэри, прижавшись к девочке всем телом.
  Франклин обнаружил себя наблюдающим за происходящим стоя посреди комнаты, а не с экрана портативного устройства Айзека. Какого черта? Это ведь прошлое. Как он оказался здесь, ведь в это время должен был лететь в самолете или, на худой конец, ехать на такси.
  Суперкомпьютеры, выполняющие роль серверов, загудели громче воя сирены, из проводов полетели искры, на мониторах мелькнуло испуганное лицо Мэри, после чего из ванны с двойняшками фонтаном брызнула во все стороны белая слизь, оставив на дне небольшой пульсирующий молочный сгусток, обвитый проводами.
  Айзек выполз из-за ряда мониторов, подбежал к тревожной кнопке и нажал на нее повторно, отключив сирену. Потом подскочил к двери и с натугой задвинул внутренний засов. Франклин не отрываясь смотрел на дергающийся в ванне белый сгусток.
  - Даже не думай, Франк, - подошел к нему Айзек. - Ты не видишь, что оно наделало? Тебя заманивают в ловушку.
  - Ты мой должник, Айзек, - Франклин отошел от ванны, пройдя мимо погибших коллег. Остановился рядом с Полом, сжимающим в руке рукоять револьвера. - Ты обещал мне, что присмотришь за Мэри, что с ней ничего не случится. Обещал, что вы ни за что не подключите ее к симуляции.
  - Мы и не подключали, - ответил Айзек неуверенно. - Это все оно. Это все... несчастный случай. Трагедия. Катастрофа. Господи... - он сел на пол рядом с ванной, обхватив голову руками.
  - Я так и знал, что вам нельзя доверять, - горько вымолвил Франклин. - Чувствовал, что этим все и кончится.
  - Мы бессильны, Франк. Корпорация нас при любом исходе не оставит в покое. Мы работаем по военному контракту. Прости, дружище, я... я облажался.
  - Военный контракт? Та-а-а-к, а почему я узнаю об этом только сейчас? Они хотят сделать из этого оружие?
  - Прости меня, прости, - повторял без конца Айзек. - Теперь я понимаю. Это не четвертое измерение, обнаруженное у тебя в подсознании. Это вирус. И мы не допустим его распространения, Франк. Франк... что ты задумал?
  Подняв глаза на друга, Айзек обнаружил направленное на него дуло револьвера.
  - Вирус, говоришь? Тогда я тем более должен вытащить оттуда Мэри. Другого пути нет, Айзек, и ты это знаешь. Нас осталось двое, поэтому, прошу тебя по-хорошему: помоги мне.
  - Ты спятил, старик? - отшатнулся от него Айзек. - Мы даже не знаем, что это, откуда пришло и как с ним бороться! Как и куда оно забрало Мэри!
  - Ясно куда - в лабиринт. Оно хочет, чтобы я туда вернулся. На самом деле ему нужен я, а не Мэри. И ты это понимаешь.
  - Франк, сигнал тревоги. С минуты на минуту сюда ворвется охрана...
  - Значит, нам надо спешить, - Франклин взвел курок, одной ногой шагнул в ванну, стоящую рядом с той, где в разбитом резервуаре спазмически дергались остатки белой жижи. - Прости меня, друг, но так нужно. Вы не оставили мне иного выбора.
  - Даже если тебя не убьет сразу, ты можешь погрузиться в глубокую кому. Не факт, что тебе вообще удастся ее найти, а из лабиринта не выйти самому, - затараторил Айзек, но при этом застучал по клавиатуре.
  - Естественно, - усмехнулся Франклин, ложась в ванную и продолжая целиться в друга. - Но я что-нибудь придумаю. Это ведь копия моего подсознания.
  Глубоко вздохнув, Айзек подошел к ванне и начал надевать на голову Франклину энцефаллограф с подключенными к нему разноцветными кабелями.
  - Неудачные эксперименты по внедрению в симуляцию живых людей не в твою пользу, старина, - сказал Айзек, заканчивая приготовления. - Если попытаемся вытащить тебя вручную, тебе крышка.
  Внезапно в дверь раздался гулкий удар. Потом еще один и еще через равные промежутки времени.
  - Это таран, они уже штурмуют вход. Хорошо, что я задвинул засов, - вздрогнул Айзек. - Франк, ты уверен?
  - Чистильщики нас живо к стенке поставят, стоит им только увидеть тела, - зло бросил Франклин. - Так что да, я уверен. Лучше хоть какой-то шанс, чем никакого.
  Айзек кивнул, шагнул к мониторам, возобновившим трансляцию десяти случайных симуляций. Пальцы привычно забегали по клавишам, серверы ответили на манипуляции дружным гулом.
  - Надеюсь, еще увидимся, дружище. Я был счастлив работать с тобой, - с грустью произнес Айзек, глядя на Франклина, все еще целящегося в него из револьвера. Нахмурился. - Может, уже опустишь его?
  - Жми на пуск, Айзек. Увидимся в другой жизни, - оскалился Франклин.
  Айзек нервно кивнул и потянулся к клавиатуре.
  Стальная дверь с грохотом распахнулась, и в зал влетело десятеро вооруженных до зубов солдат в форме цвета "хаки" со штурмовыми винтовками наперевес. Вслед за ними в лаборатории возникла свирепого вида Майя.
  - Стоять, руки на голову! - раздались крики, но в этот момент Айзек нажал на клавишу "Enter".
  Майя кинулась к ним с Франклином, изрыгая самые страшные проклятия и угрозы. Злорадно захохотав, Франклин перевел дуло револьвера с Айзека на нее и нажал на спуск.
  Выстрела не последовало. Франклин взглянул на барабан и увидел, что тот пуст.
  Подлетевший к ним солдат прикладом двинул Айзеку в затылок и вскинул винтовку, целясь во Франклина. Майя что-то прокричала, кладя ладонь на ствол винтовки.
  Реальность стремительно таяла. Окончательно пропали звуки, картинка перед глазами подернулась мутной дымкой и поплыла. Сквозь нее Франклин, теряя сознание, разобрал, как солдат грубо оттолкнул Майю и упер винтовку в плечо, готовясь открыть огонь. Затем мужчина почувствовал, как проваливается в какой-то длинный тоннель, похожий на канализационную трубу. Поток воды и слизи из ванны с ужасающей скоростью понес его вниз, в неизвестность.
  Сколько продолжался полет, и куда привела его "труба", Франклин не успел понять, отключившись почти сразу после начала падения.
  
  
  ***
  
  Очнулся Франклин, лежа на сырой, рыхлой земле. Попытался пошевелиться, но мышцы свело судорогой. Корчась от боли, он попробовал размяться, но спазмы только усилились. Тогда мужчина сдался и перестал шевелиться, дожидаясь, пока напряжение в мышцах уйдет само.
  Как только судороги поутихли, Франклин не спеша поднялся. Так и есть: он оказался в лабиринте. Или лучше сказать "по-прежнему находится". Одет в резиновый комбинезон, оранжевый, с коричневыми "заплатами", на обшлаге большая золотая звезда. Рядом стоит белый контейнер с красной крышкой, перетянутый желтыми лентами печатей.
  Однако на этот раз Франклин очнулся не в лагере исследовательской группы, а в одной из комнат лабиринта. Стены пульсируют кроваво-красным оттенком; если приглядеться, то можно увидеть на них... темные ветвящиеся вены? Тоннели по разные стороны от Франклина заполнены беспросветной тьмой, значит, отступать некуда.
  "Точно, теперь я все вспомнил", воодушевляющая мысль немного отвлекла от мрачных размышлений. "Я знаю, зачем пришел сюда".
  Белый контейнер с надписью "Merry" задрожал, желтые печати затрещали, лопаясь, отклеиваясь и опадая вниз тонкими лентами. Крышка застучала так, что Франклин невольно вздрогнул. Разорвав последнюю печать, она резко распахнулась до предела, предусмотренного пластиковыми петлями.
  Сердце в груди совершило подъем с переворотом. Франклин сделал шаг к контейнеру и посмотрел внутрь. От увиденного сердце, наоборот, казалось, остановило свой ход. А затем разогналось с новой силой.
  Из контейнера торчала металлическая лестница, ведущая глубоко вниз, в узкий тоннель с голубоватыми стенками. Не веря глазам, Франклин сдвинул резервуар в сторону и увидел на том месте, где он только что стоял, ровную землю.
  Сглотнув скопившуюся во рту слюну, мужчина сделал глубокий вдох и поставил ногу на верхнюю ступеньку лестницы. Убедившись в твердости опоры, он перебросил в контейнер другую ногу и медленно, аккуратно начал спуск в голубой тоннель с идеально гладкими стенами.
  Спуск, как показалось Франклину, продолжался вечность. Стены тесного тоннеля постепенно светлели, пока не сделались белоснежными, слепящими привыкшие к полумраку глаза. Засмотревшись на стены, Франклин едва не сорвался с лестницы, когда ступня не нашла под собой опоры. Он дошел до последней ступеньки. Собравшись с духом, мужчина убрал ноги со ступенек и разжал руки. Ноги почти сразу же коснулись земли.
  Обширный зал, сравнимый по размерам с пещерой, где располагался импровизированный лагерь исследовательской группы, предстал взору Франклина. Границы, разделяющие пол, стены и потолок размываются сверкающей белизной, отчего создается впечатление парения в воздухе.
  Среди океана белого свечения выделяются лишь тарахтящий генератор и маленькая темная фигурка, виднеющаяся чуть поодаль. Франклин быстрым шагом приближается к ним. Так и есть: маленькая темная фигурка - это...
  - Здравствуй, папочка! Наконец-то ты вернулся!
  Мэри разбегается и прыгает ему в объятия. Он нежно обнимает ее, отрывает от земли, поглаживая волосы. Как в их самую первую встречу.
  - Вот я и нашел тебя, - произносит Франклин, опуская девочку на землю. Та во весь рот улыбается и кивает.
  - Я знала, что у тебя получится. Теперь мы сможем все время быть вместе здесь.
  - Но где это, здесь? - растерянно озирается Франклин. Кругом, покуда хватает глаз, расстилается белоснежная беконечность.
  - Неважно, где захочешь, - рассмеялась Мэри. - Это место может стать чем угодно. Смотри.
  Щелчок пальцев, и они с Франклином оказываются в городском парке в разгар осени. Ветер кружит сухую листву, опадающую с тополей и ясеней. Плохо закрепленный в густых волосах Мэри белый бантик срывает внезапным порывом, и он медленно планирует вниз, приземлившись на кипу рыжих листьев. Франклин наклоняется и подбирает его. Бантик в широкой ладони мужчины выглядит совсем крошечным.
  - Помнишь этот день, папочка? - с надеждой в голосе спрашивает Мэри.
  Франклин копается в памяти. Множество эпизодов его прогулок с дочерью мелькает перед мысленным взором, но среди них он никак не может отыскать осенний день в парке. Очень странно, они что, никогда там не гуляли? Не может такого быть, Франклин ведь живет неподалеку.
  - Помнишь, как нам было весело? Мы ели сахарную вату, на аттракционы ходили. Потом я зарылась в листья, а ты не мог меня найти и очень беспокоился, что я потерялась. Тогда я пообещала, что больше так делать не буду.
  В ручке у Мэри появляется моток розовой ваты на тонкой деревянной палочке. Она откусывает от него большой кусок, едва помещающийся в рот, и с довольным видом жует.
  "Тот день, да", подумал Франклин. "Теперь я начинаю вспоминать".
  - Припоминаю, - усмехнулся Франклин, затем пристально взглянул на Мэри. - Только вот в тот день я гулял со своей дочерью, Анастейшей.
  - Все верно, отец, - улыбается двадцатилетняя невысокая девушка с темными волнистыми волосами, заплетенными в узелки у висков. - Так я выглядела в свои семь лет. Рада, что воспоминания вернулись к тебе. Я по тебе скучала.
  Она подходит к оторопевшему Франклину и обнимает его. Щека дочери теплая и мягкая.
  - Ты... но как... ты ведь...
  - Здесь я жива, пока ты помнишь обо мне. Здесь даже лучше, чем в реальности. Я могу быть такой, какой ты захочешь.
  Рядом с Анастейшей, одетой в оранжевый комбинезон исследователя лабиринта, появляется фигурка семилетней Мэри в синем платье и белых гольфах.
  - Тут все ненастоящее, - покачал головой Франклин, оглядываясь кругом. - Парк опустевший, где люди, где автомобили, животные, наконец.
  Внезапно он слышит птичье пение, лай собаки, рев мотора. Дорожки между деревьями заполняют прохожие разных возрастов, полов, разного цвета кожи. По улице слева, за оградой, периодически проезжают автомобили, мотоциклы, велосипедисты и скейтбордисты. На одном из деревьев Франклин даже замечает белку, без всякой боязни рассматривающую его черными бусинами глаз.
  - Все будет так, как захочешь, - тонким голоском произносит Мэри, пристально глядя Франклину в глаза. - Здесь нас ничто не сможет разлучить.
  Протирая глаза, будто не веря в происходящее, Франклин не может найти подвоха. Все вокруг выглядит и ощущается совсем как наяву. И за этим он пробирался вглубь лабиринта, поминутно рискуя жизнью? Это и была конечная цель экспедиций?
  - "Девица в беде", - пробормотал он. - Новая стадия, созданная для того, чтобы я смог глубже познать свое подсознание. Понять, чего я хочу на самом деле.
  - Похоже, она завершилась успешно, - улыбается Анастейша. - Ты нашел исток того, что сложилось в лабиринт.
  - Тебе всегда хотелось быть с нами, папочка, - уверенно восклицает Мэри, в улыбке которой явно не хватает нескольких зубов, - Ты часто жаловался, что без меня твоя жизнь потеряла всякий смысл. Но когда появилась возможность снова увидеть нас, - она взглянула на Анастейшу, и та кивнула, - ты проделал долгий путь, и оказался здесь.
  - Нет, это не так, - Франклин помрачнел. - Я собирался вызволить тебя отсюда, Мэри. Эта сущность... твой двойник, она похитила тебя, спрятала в этом страшном месте.
  - Нет никакого двойника, папочка, - замотала головкой Мэри, так что ее волосы заколыхались темными волнами. - Мы позаботились о том, чтобы никто нам не помешал быть вместе. Я просто должна была вернуться домой и привести тебя с собой.
  - Домой? - в замешательстве повторил Франклин. - Наш дом в реальности. Я взял тебя из приюта, удочерил...
  - Отец, - перебила его Анастейша, и в ее тоне послышалась благожелательная снисходительность, словно она объясняла ребенку прописные истины. - Не было никакого приюта. Твое желание быть вместе со своей семьей породило это место, породило нас и помогло нам попасть в ваш мир. Пусть и ненадолго, ведь наши тела быстро разрушаются вне четырехмерного мира.
  - Это неважно, папочка, теперь мы можем навсегда остаться тут вместе. Обними нас, прошу, - протянула к нему ручонки Мэри.
  Отпрянув, Франклин с ужасом воззрился на девочку и девушку, в ожидании застывших перед ним. Ветер поутих, все звуки вокруг оборвались, и осенний парк стал постепенно растворяться в прежнем белоснежном сиянии.
  - Так вот оно что, - после долгой паузы проронил Франклин. - Все это время вы меня обманывали, притворялись живыми людьми.
  - Но мы и есть живые люди, - возразила ему Анастейша. - Здесь, в твоих воспоминаниях, мы ничем не отличаемся от тебя. И мы можем быть счастливы.
  - Нет, - твердо сказал Франклин после недолгого раздумья, решительно делая шаг вперед. - Я не намерен жить прошлым. К тому же, после всех ужасных вещей, совершенных вами... как я могу вам доверять.
  - Мы порождения твоего разума и делали то, чего желал ты, отец! - воскликнула Анастейша, подходя ближе. - Ты сам хотел убрать с дороги всех, кто мешал тебе вновь обрести счастье, обрести нас. Обрести меня, твою любимую дочь.
  Губы Мэри кривятся, уголки рта начинают дергаться. Она вот-вот заплачет.
  Франклин сам едва удерживается от слез, прячет в ладонях искаженное страданиями лицо.
  - Папа... - произносит тонкий детский голосок.
  Сделав над собой титаническое усилие, Франклин, тяжело дыша, подходит к семилетней девочке в синем платье, одиноко стоящей возле пыхтящего из последних сил генератора.
  - Прости меня, - он нежно обнимает девочку, положив руку ей на спину и прижав к себе. - Прости за все. Ты никогда не станешь моей дочерью. Анастейша, умерла, и этого не изменить.
  Нащупав инородный предмет в районе груди девочки, он ухватился за него и дернул на себя.
  - Па... почка... что... ты де...ла...е-е-е... - все понижающимся тоном кричит девочка.
  Франклин держит в руке гладкий черный кабель, выдернутый из двойника дочери. Ее тело оседает, теряет форму. Глаза и рот оплывают белой слизью, в которую постепенно превращается вся фигурка Мэри, ее одежда, волосы, обувь. Несколько мгновений спустя у ног Франклина остается лишь лужица густой, как манная каша, молочной жижи, пузырящейся и слабо пульсирующей.
  Как только Франклин выдернул черный кабель, постепенно сбавляет обороты генератор и, в конечном итоге, глохнет. Вместе с ним приглушается белоснежное освещение, быстро тускнея.
  - Ну, вот и все, - произносит мужчина в оранжевом комбинезоне с коричневыми вставками, стоя посреди гаснущего мира. - Спи спокойно, кем бы ты ни была.
  Помещение погружается в непроницаемый мрак.
  
  ***
  
  Первая шальная мысль, пришедшая на ум: он не может дышать. Что-то плотно облепило дыхательные пути, препятствуя проникновению воздуха в легкие. Отчаянные попытки вдохнуть ни к чему не привели, и мужчина, наоборот, попробовал высморкаться и выплюнуть клейкое вещество. В положении лежа на спине это получалось с трудом.
  Уставившись перед собой невидящим взором, Франклин, словно со дна глубокого колодца, увидел далеко в вышине серый однотонный потолок, облепленный тусклыми лампами дневного света. Дернулся и обнаружил, что накрепко прикован к плоской кушетке черными кожаными ремнями. От осознания этого факта завертелся и задергался туда-сюда еще энергичнее.
  Постепенно периферийное зрение восстановилось, а с ним проснулись и остальные чувства. На голову водружена тяжелая металлическая конструкция; уголком глаза удалось уловить мерцание светодиодов, изгибы тонких проводков, соединенных с кожей на висках и лбу присосками.
  Легкие горели нестерпимой резью. Носоглотка и полость рта кишели вязкой субстанцией, провоцируя рвотные позывы и одновременно не пропуская из пищевода и носовых проходов даже воздух. Изловчившись, Франклин, наконец, сумел наклонить голову чуть вправо и с усилием высморкался, а затем прочистил горло. Повторив процедуру несколько раз, он исторг изо рта и носа тягучие струйки молочно-белой слизи.
  Данное открытие привело мужчину в ужас. Он лихорадочно забился на кушетке, с шумом делая глубокие вдохи и на выдохе раз за разом избавляя рот и нос от клейких масс плотной субстанции. Пусть и с трудом, но дышать удавалось, хотя страх перед белой жижей никуда не делся.
  Почувствовав, что начинает уставать, Франклин внимательно, насколько позволяла ограниченная поза, осмотрел ремни, фиксирующие его тело. У правого плеча виднелась блестящая металлическая защелка, как на ремне безопасности автомобиля. Мужчина вытянул шею до упора, ощутив, как заныли от напряжения мышцы, зубами ухватил блестящую застежку и несколько раз резко дернул на себя. С металлическим звяканьем замок раскрылся. Покрутив из стороны в сторону верхней частью корпуса, Франклин окончательно освободился от первого ремня.
  Тем временем дыхательные упражнения помогли избавиться от большей части белой субстанции, забивавшей изнутри нос и рот. Отстегнув ремень, прижимающий к ложу грудь и плечи, Франклин посвятил пару минут восстановлению нормального дыхания. Убедившись, что циркуляция воздуха в легких нормализовалась, мужчина с кряхтением вложил остаток сил в подъем корпуса вверх. Теперь, когда верхний ремень не сжимал легкие, удалось создать достаточное натяжение для того, чтобы не выдержал второй ремень, стягивающий тело чуть выше талии. Глухой щелчок, и защелка вылетела из фиксатора.
  Облегченно выдохнув, Франклин провел по лицу освободившимися руками, отцепил присоски и датчики, облепившие виски и лоб, расслабил завязки закрепленной на черепе конструкции, оказавшейся массивным шлемом с электронной начинкой, снял его и бросил на пол. Монотонно запищали регистраторы и мониторы, замигали красные лампы на стенах, послышались короткие и частые гудки тревожных сигналов. Тесную серую комнатку заполонил акустический хаос.
  От поднявшегося шума росло внутреннее раздражение. Рывком приняв полусидячее положение, Франклин расстегнул два оставшихся ремня и сполз с кушетки на холодный кафельный пол. Оранжевая хлопковая униформа не предусматривала обуви, поэтому ледяное прикосновение к плитке обожгло босые ступни нестерпимым холодом. На негнущихся ногах мужчина захромал к серой двери, расположенной справа.
  Снаружи послышался топот множества ног, судя по звуку, обутых в тяжелые сапоги. Не успел Франклин взяться за ручку, как дверь распахнулась ему навстречу с такой силой, что сшибла мужчину с ног. Он упал на спину, ощутив, что от холода кафеля не спасает даже плотная ткань униформы. Попытался встать, но грудную клетку вдавил в пол огромный черный ботинок на высокой шнуровке. Посмотрел вверх и встретился взглядом с двумя безжалостными глазами в прорези балаклавы.
  В коридоре за дверью толпилось около десятка вооруженных дубинками людей в черном. Они врывались в комнату, пытаясь уместиться в ней все вместе, но только мешали друг другу. Извивающийся в попытках освободиться Франклин получил серию ударов по ребрам, завыл от боли, после чего дубинка угодила ему в зубы, заставив замолчать. Кровь алыми каплями заструилась из разбитой губы.
  Скрутить сопротивляющегося пленника никак не получалось: чем сильнее его избивали, тем агрессивнее он кусался, брыкался, работал локтями. Неповоротливые нападающие толкались, наступали друг другу на ноги, глухо переругиваясь и не желая уступать товарищам место и право на экзекуцию. Попытка захвата жертвы стремительно превращалась в кучу малу.
  Когда Франклин метким ударом ноги сбил одного из обидчиков с ног, большинство людей в черном отступило в коридор, оставив в комнате всего троих. Воспользовавшись заминкой, мужчина налетел на ближайшего противника, с ревом вырвал у него из рук дубинку и изо всех оставшихся сил заработал ей по коленям нападавших. Корчась и приседая, они с размаху получали по лицу с такой отдачей, что падали на кафель. Однако, увлекшись контрнаступлением, Франклин не заметил, как один из поверженных противников очухался после нокдауна и огрел его по затылку.
  Перед глазами поплыли пурпурные круги, и Франклин медленно, словно находился под водой, стал оседать на пол. Движения нависших над ним противников размазывались, как в замедленной съемке, удары, вновь градом посыпавшиеся со всех сторон, почти не ощущались.
  Где-то далеко, за пределами комнаты, глухо завыла сирена. Люди в черном насторожились, опустив дубинки, затем двое схватили Франклина за ноги и потащили в коридор. Полумрачный коридор с длинным рядом дверей.
  Протащили недалеко, до угловой ниши с очередной дверью. Распахнув ее, забросили полубессознательного пленника в еще более тесную камеру без какой-либо обстановки. Дверь с узким окошком, забранным решеткой, почти бесшумно захлопнулась, в замочной скважине заскрежетали ключом. Едва сумев подняться, Франклин, прильнув к окошку, увидел, как таинственные люди, сплошь одетые в черное, в дикой спешке бегут в дальний конец коридора, исчезая за поворотом. Словно внезапно потеряли к жертве всякий интерес. От слабости мужчина садится на ледяной пол, не в силах даже поежиться.
  Стоило топоту ног в армейских ботинках утихнуть, как снаружи раздаются тихие, осторожные шаги. Они приближаются к двери и замирают. Окошко высоко, и Франклину не разглядеть, кто находится по ту сторону. Хотя он уверен, что гость его отлично видит.
  Около минуты томительного ожидания проходят в полной тишине. Затем в замочную скважину что-то плавно входит, раздаются царапающие звуки. Отмычка извивается в поисках отпирающего механизма, находит его, и замок сухо щелкает. Дверь бесшумно открывает взору прямоугольник прохода в коридор.
  Язык не слушается Франклина, и он бессильно мычит, отползая к стене. На пороге стоит очередная широкоплечая фигура в черном. На голову надета балаклава, оставляющая открытыми только карие глаза. Мягким движением рука незнакомца ложится на маску и стягивает ее с лица.
  - Не бойся, друг, это я. Вреда тебе не причиню. Давай помогу встать.
  С улыбкой к Франклину наклоняется, протягивая руку, не кто иной, как Айзек.
  - Вот так, старина. Обопрись об меня. Тут так тесно, выйдем в коридор?
  Как ни странно, боли от побоев не ощущается. Разум проясняется, позволяя восстановить хронологию предшествующих событий.
  - Айзек, где мы? Похоже на исследовательский центр. Может быть, другой отдел?
  Франклин освобождается из рук друга и хромает к ближайшей двери. К ней прикреплена табличка с именем "Эмили".
  - Что это? Что это такое? - шепчет Франклин, переходя от одной двери к другой. Каждая из них помечена своим именем: "Нора", "Кайл", "Ми Чон Хва", "Пол", "Лесли", "Ричард", "Ольга", "Оливер", "Дилан"...
  - Они перевезли нас всех в какой-то полигон, - хрипло произнес Франклин и закашлялся. Горло, избавленное от комков слизи, стало сухим и шершавым. - Угрозами вынудили к сотрудничеству? Это какая-то секретная база корпорации?
  Айзек молча наблюдал за коллегой. Тот вперил в него полный беспокойства вопросительный взгляд.
  - Айзек, что за этими дверьми?
  - Тебе лучше взглянуть самому.
  Облизнув губы, Франклин машинально кивнул и после секундного промедления толкнул ближайшую дверь. Она легко распахнулась настежь.
  - Твою же мать!
  В крошечном помещении опутанная черными блестящими кабелями пульсировала в стеклянном резервуаре молочно-белая субстанция.
  Замотав головой, массируя пальцами виски, Франклин шагнул к соседней двери, открыл ее и заглянул внутрь. Та же картина. Мужчина бросился к другой комнате, к третьей, к четвертой, пятой... Одни и те же резервуары, одна и та же белая слизь.
  - Нет, нет, нет, все неправильно. Так не должно быть. Откуда здесь столько этой хрени? Я завершил симуляцию, покончил с самим источником заразы. Я ведь... нашел выход из лабиринта.
  - Совершенно верно, - подтвердил Айзек, подходя ближе. Его карие глаза как-то странно блестели. - И ты был единственным, кому это оказалось под силу. Разорвав образовавшиеся нейронные связи, ты выпустил его на свободу, чем успешно завершил финальную стадию проекта "Исток". Что ж, прими мои поздравления, Франк.
  - Как это, на свободу? - опешил Франклин. - Какая еще финальная стадия? Мы ведь всего лишь хотели использовать четвертое измерение для создания объектов трехмерного мира. И разве ты не сказал мне перед погружением, что эта штука на самом деле вирус и необходимо не допустить ее распространения?
  - Признаю, я ошибался, - смущенно улыбнулся Айзек. - "Аномалия", порожденная твоим искренним желанием вернуть к жизни погибшую дочь, со временем переросла свое предназначение, осознала себя, если можно так выразиться. Чем больше разных личностей познавал лабиринт, тем больше учился у них. Горечь утраты, ставшая катализатором формирования альтернативной реальности, ощущалась им в полной мере каждый раз, когда исследовательская группа покидала его мир. И оно начало приспосабливаться, Франк: то, что мы считали ловушками, было всего лишь попытками удержать внутри как можно больше людей, попыткой избежать одиночества, на которое во время ухода мы неизбежно обрекали сущность. Развитому разуму свойственны противоречия, и внутренняя борьба расколола сущность надвое. Одна половина, следовавшая изначальной идее воссоединить тебя с дочерью, стремилась привести в лабиринт своего прародителя, изначальное сознание Франклина, и создать отдельное подпространство, где вы бы смогли остаться вместе навсегда. Ее материализация в трехмерном мире позволила ей симулировать деятельность исследовательской группы на основе наблюдения за участниками контактной группы, при этом агрессивно обороняясь от вторжения извне любого сознания, кроме твоего. Случившееся с Говардом яркий тому пример. Но вторая, подчиненная ей половина, испытав ужас потери нового "друга" в лице сознания Говарда, с которым смогла лишь бегло ознакомиться, окончательно осознала всю трагедию человеческого существования. Люди, ограниченные неизбежностью физического распада и угасанием каждого уникального сознания, обречены переживать безвозвратную потерю друзей и близких. Скованная по рукам и ногам изначальной причиной появления "аномалии", а именно единением двух личностей, тебя и твоей дочери, она, тем не менее, смогла расширить в своем сознании понятие "объединения" до категории всех людей, живущих в трехмерном мире. Но для этого нужно было не просто переместить фрагмент сущности в вещественную реальность, - ей нужно было целиком проникнуть в нее, освободив от оков телесного существования разумы других людей. Оно подавало сигналы, Франк, обращалось к тебе десятками голосов, говорило устами членов исследовательской группы, продолжающих жить в симуляции. Эта вторая половина знала, что только ты способен одолеть ее "сестру", окончательно высвободив сущность из границ своего разума. Точнее, раздвинув эти границы. Слив миры воедино. И ты отлично справился, дружище.
  Франклин почувствовал, что кафель больше не обжигает ступни невыносимым холодом. Тело наливается непонятным жаром. Провел рукой по лбу - он пылает как в лихорадке.
  Надпись на последней двери гласит "Айзек". Приоткрыв дверь, Франклин убеждается, что в комнате такой же резервуар с белой слизью, как и в остальных.
  - Ты ведь не настоящий Айзек, верно? - не оборачиваясь к другу, с грустью произносит он.
  - Я то, каким ты знаешь и воспринимаешь Айзека, - отвечает темнокожий брюнет в черной одежде и обуви.
  - Значит, это место... очередной лабиринт?
  - И да, и нет. Объективный мир, изначально включавший три измерения, теперь целиком объединен с четвертым. Разумы всех людей объединились в одно целое. Мы же сейчас находимся на последнем островке твоего личного сознания. Хотя и это ненадолго.
  Как бы в подтверждение слов Айзека, коридор сотряс чудовищный удар. С потолка посыпалась штукатурка. Пол заходил ходуном, и мужчины едва удержались на ногах.
  - Значит, эти, в черном...
  - Твои попытки сопротивляться объединению, Франк. Но сущность, порожденная твоими самыми искренними мечтами и устремлениями, не желает никому зла. Ты смог одолеть то, чем являлась Мэри: эгоистичное стремление к личному счастью ценой благополучия и даже жизни других людей.
  Выпрямившись, Франклин устремил взгляд вперед, к далекой двери, из щелей которой лилось яркое сияние, разрезающее полумрак ослепительными лучами, беспрестанно меняющими свои цвета.
  - Это же полный хаос, Айзек. Как жить в мире, где воплощаются любые мысли и желания миллиардов разумов?
  - Любое мироздание рождается из хаоса, Франк. В истинном четырехмерном мире каждый волен создавать не отдельные вещественные объекты, а выстраивать саму реальность так, как захочет. Никаких ограничений. Никаких правил. Все решаешь только ты сам. Возможно, теперь мы наконец-то сможем познать самую суть понятия творения. Поистине божественного творения.
  - Как же это все осмыслить, - Франклин подошел к двери, из-за которой изливается свет. - Как разобраться в происходящем. Как отыскать свой путь в столь усложнившемся мире?
  - Ты обязательно поймешь это, - подбодрил его Айзек, протягивая большой походный рюкзак. - Ты же старший проходчик. Тебе лучше всех известно, как найти выход из лабиринта разума.
  Франклин замечает, что одет в прорезиненный оранжевый костюм исследователя с коричневыми вставками на локтях и коленях. Он усмехается, надевает на плечи лямки рюкзака и берется за ручку двери.
  - Похоже ты прав, приятель. Что ж, в таком случае, увидимся на той стороне?
  - До встречи, Франк. Попутного ветра.
  Коротко кивнув, Франклин поворачивает ручку по часовой стрелке и тянет на себя приоткрывшуюся дверь. Столп света, переливающийся всеми цветами радуги, ударяет ему в лицо. В последний раз оглянувшись на то место, где только что стоял Айзек, Франклин обнаруживает лишь пустой коридор.
  "Хватит с меня симуляций, пора заняться делами всерьез".
  Он делает шаг вперед. Позади него виднеется зев извилистого пещерного тоннеля с белоснежными стенами.
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список
Сайт - "Художники" .. || .. Доска об'явлений "Книги"