Маковецкая Марина Александровна : другие произведения.

"Троя" и "Страсти Христовы": сравним несравнимое?

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Это, конечно, уже не свежие впечатления, а - просто попытка уяснить для себя, почему один из двух фильмов поднялся на уровень шедевра, а другой оказался стандартной поделкой... Краткий вариант этой статьи опубликован в журнале "Меридиан", полный выложен здесь.
"Троя" и "Страсти Христовы":
сравним несравнимое?


"Троя"
Режиссер: Вольфганг Петерсен
В ролях: Брэд Питт, Эрик Бана, Орландо Блум, Шон Бин, Питер О'Тул

"Страсти Христовы"
Режиссер: Мэл Гибсон
В ролях: Джеймс Кэвизел, Майа Моргенштерн, Моника Белуччи, Христо Живков, Христо Шопов, Розалинда Челентано

Два эти фильма можно считать, без преувеличения, самыми масштабными кинопремьерами года. Я имею в виду, конечно, не столько бюджет с рекламой и огромные кассовые сборы по всему миру, сколько широту и смелость размаха... два величайших сюжета, легшие в основу европейской культуры! Даже мурашки по коже бегут.
При всей несхожести этих фильмов, уже сама решимость покуситься на "запретное" ошеломляет. Не всякий режиссер поставил бы перед собой такую задачу... А результат?
Начну с соответствия источнику, которое, естественно, само по себе еще не гарант успеха. Как и несоответствие. В обоих случаях возможен шедевр -- или же фильм на уровне "посмотреть и забыть". Иными словами, главный вопрос -- насколько оправданна в том или ином конкретном случае близость к источнику (или отход от него).
Создатели "Трои" свободно обошлись с "исходным материалом". Вырезаются громадные куски из Гомера и вставляются новые сюжетные линии. Ахиллес в начале фильма -- уже изрядно повоевавший воин. Его мать -- не богиня, а пожилая женщина. Вообще, боги как класс в фильме отсутствуют. Аккуратно вырезана фантастика. Соответственно, нет и Кассандры -- все логично, в историческом фильме мистика ни к чему... Реализм? Не будем спешить с выводами.
Аякса убивает Гектор ("Нэ так всо это было. Савсэм нэ так..."). Менелая -- он же. Агамемнона убивает под конец фильма, в разрушаемой греками Трое, любовница Ахиллеса Брисеида (по сценарию -- дочь царя Приама! Очевидно, вместо Кассандры...). Бедные греки! Они же не знали, что Агамемнон погиб в Трое. Они думали, что он вернулся домой, а дальше -- все по плану: Агамемнона убивает жена его Клитемнестра, Орест мстит матери за отца (читайте трилогию Эсхила "Орестея"). Почему бы тогда заодно не убить во время осады Трои Одиссея -- и никакой "Одиссеи" не надо... Впрочем, что я говорю. Массовый зритель не знает, кто такие Орест и Клитемнестра. О скитаниях Одиссея он хоть какое-то понятие имеет...
Ахиллеса, как и положено, убивает Парис (но в грудь, а не в пятку) и благополучно спасается из горящей Трои вместе с Еленой и Брисеидой. Т. е. погибают те, кто должен был остаться в живых (Менелай и Агамемнон), -- а Парис по-прежнему жив. Более того, герои-любовники вместе! Хэппи-энд, однако...
Но оставим иронию. В конце концов, если сценаристы так радикально изменили сюжетные линии "троянского цикла", -- для этого, вероятно, были какие-то основания? Гомер устарел и скучен, другие античные авторы -- тоже... Быть может, трактовка Петерсена глубже и интереснее оригинала? Посмотрим...
Мэл Гибсон, если пересказывать сюжет "Страстей" вкратце, добросовестно воспроизводит события, как они изложены в Евангелиях. Это понятно: на то и верующий... Эпизод в Гефсиманском саду, отдельные детали допроса в синедрионе, отречение Петра, раскаяние Иуды, колебания Пилата и его попытки спасти Иисуса, и проч., и проч. -- казалось бы, режиссер дотошно следует евангельской канве событий.
Хотя -- есть в "Страстях" моменты, отсутствующие в Библии. Эпизоды с Сатаной, который искушает Христа и побуждает его отказаться от своей жертвы... и эпизоды с бесенятами, преследующими отчаявшегося Иуду. Эффектные, бьющие по нервам эпизоды... и без дешевой показушности, действительно высший уровень режиссерского мастерства.
Стоп, стоп! А зачем нужен режиссеру Сатана? И встречный вопрос: не будь Сатаны в фильме, узнали бы мы о колебаниях Иисуса? О его тяжких сомнениях перед добровольной жертвой? Разве что молитва в Гефсиманском саду дала бы нам о них некоторое -- но не столь глубокое -- представление...
В этом и суть. Главное отличие "Страстей Христовых" от евангельского источника -- именно в психологии. Ведь, по сути, Христа как человека, с его слабостями и душевными борениями, в Евангелиях мы не видим. Его жертва для нас -- абстракция... в фильме же мы живем жизнью Иисуса, и вся тяжесть его выбора ложится, как крест, на наши плечи.
Психология героев, вот что отсутствует в Евангелиях. В фильме она воссоздана... досочинена со всей возможной достоверностью. Мы видим причину колебаний Пилата и верим в них. (К слову сказать, в "Страстях" поступки Пилата мотивированы не менее убедительно, чем в "Мастере и Маргарите", и при этом создателям фильма удалось почти не отойти от той событийной канвы, что дана в Библии!) Мы ощущаем, что происходит в душе Симона Киринеянина, когда тот несет одну ношу с Иисусом... и даже девушка, вынесшая воды изнемогающему Христу (совсем уж эпизод), -- яркий, запоминающийся образ...
Еще один маленький пример: по Библии, Петр отрекается от Христа во дворе синедриона, сидя у огня вместе с отдыхающими служителями, -- более-менее спокойная обстановка... По фильму, Петр наблюдает, как истязают Иисуса на суде, и тут же, в толпе, Петра хватают за руки, за одежду и кричат: "Не ты ли его ученик?" Отречение мотивировано более достоверно, оно "вписано в контекст" (чего, увы, не видно в Евангелиях). Мы понимаем, что творилось в душе Петра, и не осуждаем его.
В "Трое" герои охотнее проявляют себя в речах, нежели в поступках. То и дело произносят длинные монологи о том, как они ненавидят войну или же, напротив, любят воинскую славу... но вот беда: монологи эти -- сплошь клише, за которыми мысли не чувствуется.
Брисеида оказалась в плену у Ахиллеса. По сценарию предполагается -- показать зарождающуюся любовь. Вместо этого мы выслушиваем идеологический спор о том, что такое война и вера в богов и хорошо это или плохо. Эх, режиссер и сценаристы, ну вы б хотя бы попробовали представить себя на месте героев! Или, если уж захотелось НА СЛОВАХ, а не В ДЕЙСТВИИ показать конфликт двух мировоззрений, то, по крайней мере, не делайте это так заунывно и вяло...
Ах, как картинно страдает Елена, когда Парис дерется с Менелаем! Подбегает к краю стены и возвращается назад. И Андромаха тоже очень картинно волнуется во время поединка Гектора и Ахиллеса. А как соблазняет Парис Елену в начале фильма? Помните, что он сказал? "И пусть весь мир вооружится против нас -- все равно мы отстоим свою любовь!" Ну, за точность не поручусь, но смысл был именно этот. Еще покруче в конце фильма убийство Парисом Ахиллеса. Недоразумение по образцу дешевой мелодрамы: желая спасти сестру Брисеиду, убивает ее любовника...
И даже "звездный" состав актеров не спасает. Брэд Питт (Ахиллес), Эрик Бана (Гектор), Питер О'Тул (Приам) -- актеры великолепные. Но только жаль, что великолепно сыграть режиссер и сценаристы им почти не предоставляют возможности. Кроме по-настоящему хорошо сделанной сцены в шатре Ахиллеса, когда Приам уговаривает его отдать тело Гектора. Ну, тут просто сценаристы забыли подправить Гомера -- по недоразумению.
Об игре же Орландо Блума (Парис) и Дайаны Крюгер (Елена) я вообще умолчу. Игра, мягко говоря, никакая...
В "Страстях" -- актеры малоизвестные. Кроме Моники Белуччи (Мария Магдалина) и Розалинды Челентано (Сатана). Как результат -- полное отождествление актеров с героями. Про Брэда Питта-то мы никогда не забудем, что он Брэд Питт, а не Ахиллес... А вот Христос, Мария-мать, Магдалина (в которой единственный недостаток -- что она, пожалуй, слишком уж красива: красива "не в тему", даже больше, чем надо бы), Петр, Иуда -- все они в "пиковые моменты" достигают полной адекватности. Кажется, что они именно такие, какими должны были быть, если бы были на самом деле.
Больше всех понравилась, как ни странно, Майа Моргенштерн в роли Марии-матери: актриса, по-моему, малоизвестная... А не понравился Иоанн -- этакий безмятежный красавчик с пушком над верхней губой. Честное слово, он на протяжении всего фильма только того и дожидался, пока Христос скажет ему: "Вот мать твоя" -- и Марии: "Вот сын твой". А ничто другое его и не занимало. Какой контраст с Петром, активно действовавшим, пытавшимся спасти Христа!
Жаль, конечно, что нам не показали других учеников, кроме Петра, Иоанна и Иуды. Но, в конце концов, это было честнее и логичнее, чем показать их просто как "картинку", ни в чем себя не проявляющих. Ведь на протяжении тех библейских эпизодов, которые положены в основу "Страстей", другие ученики и вправду никак не действуют... А значит, и психологизма нельзя было бы добиться.
В "Страстях" есть психологическая достоверность. В "Трое" она подменена внешней "красивостью" поступков и рассуждений.
Я долго думала: почему так? Почему в гомеровском эпосе поступки героев выглядят естественно, а в фильме -- вычурно и неправдоподобно?
И поняла я это, когда прочла статью М. и С. Дяченко "Троянский конь Голливуда". Там сказано:
"Но самое главное -- Петерсен украл у нас детство. Убрав из фильма богов, миф, фантазию и фантастику, он всерьез заставляет нас верить в "историчность" происходящего. И вот уже троянцы "на голубом глазу" вкатывают в свой город огромную, уродливую и очень подозрительную черную лошадь... А там ведь еще и чума упоминается! Коня следовало сжечь просто из гигиенических соображений... Одно дело, если Боги указывают, требуют, сражаются -- и люди следуют их повелению. Другое дело -- переводить все в "реализм". И тогда пропадает без вести Кассандра, уходят целые сюжетные линии "Илиады", истончается эпос, тает очарование чуда".
В самом деле! Просто-напросто -- создатели фильма убрали из гомеровского сюжета богов, вырезав их ножничками. И притом неустанно доказывая нам, что ВЕРА В БОГОВ -- ЭТО ПЛОХО (режиссер, очевидно, считает, что ругать языческих богов -- более прогрессивно, чем христианского? Ну-ну). Исчезли боги -- исчезла и прежняя мотивация поступков героев. А иных мотивировок сценаристы выдумать не сумели... По крайней мере -- достоверных и глубоких. ВЕРА В БОГОВ -- ЭТО ПЛОХО. ВОЙНА -- ЭТО ПЛОХО. Вот о чем неустанно твердят нам герои. Потому что такова идея режиссера, а он считает, что герои должны быть рупорами его идей. (В "Страстях" же абстрактные библейские мотивации персонажей заменяются мотивировками глубокими и реалистическими.)
И сюжет "Трои" рассыпается. Герои совершают нелепые поступки. Гектор не видит, что творится рядом с ним, когда Парис соблазняет и увозит Елену. Приам, полагаясь на волю богов (которых нет), подвергает опасности Трою. Агамемнон ни с того ни с сего оскорбляет Ахиллеса в первый же день войны. Что делает Ахиллес -- вообще не поддается никакому описанию...
Убрав из мифа фантастику, Петерсен убрал из него и достоверность. Психологическую и логическую.
Впрочем, виной тут и вообще свободное обращение режиссера/сценаристов с сюжетом эпоса. Особенно мне понравилось (в кавычках), как они обошлись с Энеем в конце фильма. Там, если помните, Парис встречает Энея среди троянцев, спасающихся через подземный ход: юноша, поддерживающий своего отца-старика (Анхиза). И спрашивает его: "Как тебя зовут?" -- "Эней". (Как это здорово! "О, мой кузен, я было тебя и не узнал! Ах, дядюшка, и ты тут?") После чего Парис завещает Энею взять на себя ответственность за народ троянский и бежит обратно в город -- спасать сестру Брисеиду. Ну а спасши ее, возвращается вместе с ней в подземный ход -- и я представляю себе, как он бежит и кричит Энею: "Всё, братец! "Энеида" отменяется! Отныне троянцами буду править я!". НУ И СПРАШИВАЕТСЯ, ЗАЧЕМ НУЖЕН БЫЛ ЭТОТ ЭПИЗОД С "ЗАВЕЩАНИЕМ ЭНЕЮ"? Он не просто лишний, но торчит из текста, выпирает, как обрубок конечности...
В "Страстях" достоверность не только психологическая, но и внешняя, вещественная. Атмосфера Иерусалима первой трети I века воспроизведена зримо, жизненно, с типично восточным колоритом. Иисус страдает и умирает не ВСЕГДА и ВЕЗДЕ (как пытается уверить нас христианство), а именно в ТОМ Иерусалиме ТОГО времени. Тяжелое, давящее ощущение эпохи возникает у нас, зрителей, почти сразу, с первых эпизодов. Мы ощущаем ее, эту мучительную эпоху, вместе с человеком, который должен сделать выбор.
А фильм ведь именно об этом -- о сути морального выбора и о его последствиях. И потому так непосильна ноша. Уже ходит вокруг Сатана с кретинически улыбающимся ребенком-монстром на руках, и так трудно умереть на переломе эпох, чтобы предотвратить появление Антихриста...
Гибсон ушел от абстрактности Евангелий, которые писались во второй половине века, уже после разрушения Иерусалима, и авторы их плохо себе представляли эпоху, которую воссоздавали. Ушел -- и пришел к исторической достоверности.
Петерсен ушел от мифов и от Гомера. Но пришел не к догомеровской, "троянской" эпохе. А к абстракции, к историческому боевику. Чем, скажите мне, Троя отличается от любого другого "киношного" города древности? Чем доспехи, поединки и сражения, расхваливаемые рецензентами, уж так отличаются от своих аналогов в других боевиках? "Властелин Колец" в этом плане был открытием. "Троя" -- нет.
Вот она, главная причина "бесцветности" "Трои". Ее стержень, ее опора -- стандарт. Этот фильм можно смотреть, жуя попкорн. "Страсти" -- едва ли. Чего доброго, подавишься. "Страсти" требуют от зрителя напряженной умственной работы и сопереживания. Это трудно? А кто вам сказал, что сотворчество -- легкая работа? Не хотите сотворчества -- смотрите "легкие" фильмы...
Ведь ко всему в жизни может быть "легкий" подход. В том числе и к смерти. Герои "Трои" умирают красиво. Кровь есть, но мы ее не чувствуем. Тела греков, сраженных чумой, лежат во чистом поле -- ах, как красиво они лежат! Манекен Гектора, привязанный к колеснице Ахиллеса, послушно волочится за ним на веревке.
Иисус в "Страстях" умирает отвратительно, страшно. А бывает ли иная смерть?
И когда он воскресает, он не становится светлее и радостнее, чем был. Он молча поднимается и идет -- словно опять на казнь. Со следами от гвоздей на ладонях. Он помнит о своих муках. А как же иначе? Чего же стоят муки и жертва, если о них не помнить?
Этот фильм -- не только о страданиях христианского Бога. Прежде всего он о тяжкой цене нравственного выбора, кто бы этот выбор ни совершал. А еще о любви и предательстве, о жестокости и сострадании. О проблемах, которые -- на века и тысячелетия. И потому не обязательно быть верующим, чтобы понять и прочувствовать этот фильм.
"Троя" тоже затрагивает "архетипы", вечные ценности и проблемы. Но решает эту задачу так стереотипно и поверхностно, что в историю мирового кинематографа ей не войти.
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список
Сайт - "Художники" .. || .. Доска об'явлений "Книги"