Аннотация: Пародия на рассказы Новогоднего конкурса (сезон 2003-2004). И на распространенные штампы.
В комнате царил полумрак. Женщина сидела перед свечой и думала. Был выпит уже третий бокал, и потянуло на сентиментальные воспоминания.
Звали женщину Василиса, именно так, Василиса. Хотя вообще-то Васька в свое время трансформировал это имя в Лисенка. И тем самым нечаянно приоткрыл завесу над ее страшной тайной, сокрытой от друзей и знакомых.
Тайны этой мы коснемся лишь мимоходом. На самом деле по паспорту Василиса значилась как Василий Лисович - ну, дали родители мужское имя, что уж тут поделаешь. Но, спасибо им, еще в раннем детстве сократили до Василисы.
Так вот, женщина думала.
Да, год был удачным, что и говорить. Начальство ценит. Карьера в разгаре. Удача с нею, жизнь удалась. И без исключенья все с восхищеньем смотрят ей вслед... Ну, это я уже на что-то не то сбилась.
И если бы не ребенок... Да, если бы не ребенок. Жениться мне, что ли?
А ведь как хорошо все начиналось!
Женщина достала с полки альбом с черно-белыми фотографиями. Вот она, Мура... фу ты черт, Васька-Василиса. В первом ряду. А вот Васька, который Василий. Хм, да он же на нее, на Василису, смотрит... Эх, выскочить бы за него еще тогда - в то время он бы не раздумывая женился. Как он смотрел-то, будто пронзал насквозь. О девочка, девочка, где были они, твои глаза?
А когда они серьезно начали встречаться через несколько лет, он уехал в новогоднюю ночь искать елку. За город. И не вернулся. Что беременна, не знал. Я тоже не знала. Ребенок родился. И об этом не узнал. Так что нет у меня будущего. И мужа тоже нет. Зато есть ребенок. Для него и живу. Карьера? Карьера - тьфу.
За окном идет снег. Черно-серый. Ночь. На улице скрипит снег. Холодно.
И куда он делся, спрашивается? На какой суке женился?
А тогда...
Прошли месяцы. Нет, никакой новой или старой жизни она в себе не слышала, но изменения в фигуре и многое другое в том же духе заставляло думать.
Многое другое - это уже включая ребенка.
Мишка проснулся, когда в комнате было темно. Он резво перелез через бортик кровати. Дверное стекло светилось тусклым прямоугольником: мама сидела в гостиной. Опять, небось, перед свечой горюет. И знать не знает, что Мишка обо всем догадывается. Ну да, взрослые - они такие. Они серьезно думают, что дети ни о чем не догадываются.
Вот только кто, спрашивается, с такой дурацкой мамой подарок под елку положит? Разве что Дед Мороз, потому что на маму надежды мало.
Мишка пополз, стараясь не издавать лишнего шороха. А то мама услышит, а ей нельзя догадываться, что Мишка давно уже умеет перелезать через бортик кровати. Еще бы не уметь, когда тебе целых пять лет. Правда, мама об этом немножко забыла. А зачем ползти, если тебе пять лет? Просто так. Потому что положено.
Елка стояла в темном-претемном углу, и Мишка подполз к ней. И теперь ничто не помешает ему исполнить задуманное (высокопарно-то как! А, это уже из другого рассказа). Дед Мороз, наверно, приходит в темноте, и он такой невидимый, что его никак нельзя обнаружить - разве что нащупать. А вот он придет, и Мишка его нащупает, и схватит цепко-цепко. "Отпусти меня, мальчик!" - взмолится Дед Мороз. "Ага, черта с два отпущу! Сначала пообещай, что будешь мне каждый день подарки приносить. А то от мамы этого не дождешься".
И Мишка до того хорошо представил себе, как он схватит Деда Мороза, что протянул руки, и уцепился ими за что-то, и потянул это что-то на себя, и... Елка обрушилась. Вместе с сознанием случившегося и болью и виной невыносимой тяжести. А также шарами и фонариками. Они разбивались с жалобным хрустом, высвобождая Тайны Мироздания.
"Дух уныния и печали витает в нашем доме, - подумал виновный в содеянном. - И такое отчаяние охватило меня, что я чуть ли не готов заплакать".
Засим оставим это скорбящее существо и перейдем вновь к его матери.
Василиса думала.
Да, жизнь сегодня решительно не удалась. Это факт.
"Я озлобилась и онекрасивела, оплаксивела и осентиментальнела. И ностальгирующая душа откликается на заметелье".
И, заслышав куранты, она вспомнила вдруг о немощных, больных и одиноких и сделала самое малое из того, что могла: попросила у Бога для них милости, выздоровления и бодрости духа. И, видимо, Бог оценил неслыханное величие ее души.
Потому что в следующую минуту из воздуха трансформировался большой белый кот с голубыми глазами, едва уместившийся на подоконнике. Несмотря на размеры, казалось бы, ничто не отличало его от обычной кошки. Но наличие крыльев у этого ветреного существа доказывало принадлежность его к ангелам (извиняюсь - волшебным котам).
- Привет, - сказал он Василисе. - Как ты думаешь, кто меня к тебе послал?
Вася почему-то не испугалась, а просто удивилась:
- Ты что - не слепой? Как ты меня увидел?
- Ну, удивила! - обиженно мяукнул кот. - Не слепыми, а глухими бывают белые коты с голубыми глазами! Но все равно это ко мне не относится. Потому что я волшебный.
- Да? А что ты умеешь?
- Надежда никогда не умирает, - загадочно сказал кот, - я помогаю людям это понять. Главное - уметь любить и ждать.
- Боже, какая глубокая философия!
- Счастье для всех, даром - и пусть никто не уйдет обиженный! - Он помолчал и добавил: - Вот дьявол, где-то я это уже слышал. - Пауза. - И не раз.
- Вот как? Тогда я хочу, чтобы ничего это не было, чтобы последние несколько лет исчезли в никуда и я опять оказалась бы с Васькой, который меня любит. Уж тогда-то я бы его не упустила, не-ет!
- Заветное исполняется. Ты уснешь, а желание твое неусыпно.
- Правда? - Василиса задумалась. И вспомнила про Мишку. - А как же ребенок? С ребенком я Ваське на фиг не нужна.
- А... это пустяки.
- Почему?
- Потому что я особый кот. Я - кот Баюн. Всякий ребенок, кто ни услышит меня, заснет.
- С-серьезно? Нехорошо это как-то... - пробормотала Василиса, запинаясь.
И закрыла она глаза, и привиделся ей ребенок в белом свертке, шейку выгибающий страшно и неестественно и говорящий ей: "Отстань от меня, ты меня убила". И заплакала Василиса, очнувшись.
- Ты беспокоишься о нем? Напрасно. Знаешь ли, ведь Мишка, к сожалению, не очень хорошо себя вел сегодня. Ты тут сидела и альбомчик смотрела, так увлеклась, что ничего не слышала, а он тем временем подполз к елке и свалил ее. Вместе с игрушками.
- Как?!
Василиса вскочила. Но, подумав, махнула рукой и улыбнулась:
- Не смотри на осколки, правда - она выше! Ничего, котик, я думаю, Мишка в следующем году будет себя хорошо вести. Ведь верно?
- Так что мы будем с ним делать? - хмуро сказал кот.
- А я не знаю, это уж тебе решать.
- Ага! - Кот просиял и, подозвав к себе Василису, что-то шепнул ей на ухо. Та заколебалась, но кивнула.
Женщина проснулась от настойчивых звонков в дверь. Она кинулась в прихожую и заскрежетала замком. В дверь ввалился Дед Мороз. Его шуба пахла морозом и сигаретами.
- Угадайте, кто я! - патетически воскликнул он.
- Иван Федорович Крузенштерн - человек и пароход, - не задумываясь ответила Василиса.
- Ну, ты тут совсем сбрендила с этим Новым годом, - покачал Дед Мороз головой.
- Отец, что ли? - сказала Василиса, вспомнив "Сироту казанскую".
- Да нет, жених, - Дед Мороз сбросил шапку и отцепил бороду.
- Васька! - закричала Василиса и бросилась ему на шею. - И где ты, сволочь этакая, пропадал!
- Да за город я ездил, елку искал. Ты ж сама просила елку - помнишь?
- Подожди... - Василиса отступила на шаг, тряхнула головой. - Посмотри на меня. Все ли в порядке? Ничего не изменилось?
- С чего бы вдруг? Ты же красавица, что может с тобой случиться!
- И не состарилась лет этак на пять-шесть?
- Боже упаси, нет!
- Правда? - Василиса бросила взгляд в зеркало. И верно: оттуда смотрит в точности такая же девчушка, какой она была вскоре после института. "Не обманул котик!"
- А я тебе подарок принес, - Васька полез за пазуху. И достал оттуда... что бы вы думали? Пушистый белый комочек. Он смотрел на Василису абсолютно голубыми глазами. И притом Мишкиными.
Живое лицо удивительного создания просияло совершенно очаровательной улыбкой, и он (?) в первый раз в своей жизни неумело замурлыкал.
P.S. При написании этого рассказа ни одного Деда Мороза не пострадало.