Новый день давно предъявил свои права на оставшуюся часть ночи, а в малой гости-ной перед весело потрескивающим камином, бодрствовали два человека. Неровное пламя вырывало из темноты неясные контуры обстановки помещения, отбрасывая на стены пры-гающие силуэты двух расставленных перед камином кресел. За окном безумствовала ве-сенняя ночь, соперничающая с не желающими уступать, холодными порывами зимнего ветра - завывала в трубах, бросала в темный прямоугольник окна крошево из веток, дёрна и песка, пыталась запустить мерзлые щупальца внутрь, задуть камин, растолкать находя-щуюся за дверью стражу, окончательно, похоже, проигравшую единоборство с коварной сонливостью. Но все это без особого успеха. И только треск бьющегося стекла в охраняе-мом помещении побудил солдат к действиям - глаза раскрылись, руки легли на оружие. Но призыва не последовало.
Человек в правом от камина кресле передёрнул широкими плечами и ворчливо бурк-нул:
- Тише, будь добр. Ты мешаешь спать моей охране.
Его собеседник, вальяжно рассевшийся в кресле рядом, хмыкнул в ответ, одновременно неловко шаркая ногами по полу и отшвыривая подальше осколки разбитого бокала.
- Они еще не разбежались? Где ты только набрал таких олухов?
- Они не олухи, Ланс, они просто ничего не знают. Хотя вопросы уже задают себе почти наверняка.
Названый Лансом рассмеялся:
- Они давно уже и ответили на них, Винсент. По-моему, пришло время мудрого при-каза.
- Не раньше, чем я сам уберусь отсюда.
- Или тебя уберут.
Винсент отвернулся от огня и посмотрел на брата:
- Я давно заметил, что стоит тебе прищемить хвост, как ты тут же начинаешь корчить из себя циника.
- Протестую! Я не циник, я просто трезво смотрю на вещи.
- Мне это напоминает фокусничанье ребенка.
- Почему бы и нет? В конце концов, фокусы, это то, что у меня лучше всего получает-ся.
Но брат уже вновь перевел взгляд на камин и бесцветно предложил:
- Тогда фокусничай.
Ланс вытянул вперед руки, растопырил пальцы, и с комичной сосредоточенностью что-то забормотал. Осколки разбитого бокала на полу заворочались, поблескивая, и стали сползаться, образовывая некую форму. Винсент, продолжая смотреть на огонь, демонстра-тивно широко зевнул. Тем временем, горстка битого стекла окончательно приняла форму бокала, плавно поднялась над полом и повисла в воздухе, медленно оборачиваясь вокруг своей оси.
- Ну, как, полегчало?
- Да.
- И хватит. - Винсент с интересом посмотрел на бокал и добавил:
Неплохая работа.
- Хватит, так хватит, - согласился брат и небрежно щелкнул пальцами. Бокал, потеряв свою неведомую опору, устремился вниз. По полу брызнули осколки.
В коридоре завозились, завертелась дверная ручка.
- Отставить! - рявкнул, не оборачиваясь, Винсент.
- Кажется, мы плохо себя ведем, - заметил Ланс.
- Позёр.
За окном, зима окончательно взяла верх и теперь озлобленно рвалась к ним. Хлопья снега густо облепили подоконник, стекла покрылись причудливыми узорами.
- Бывая здесь, иногда я забываю, что нахожусь дома, - задумчиво признался Ланс.
- Я тоже.
- Ты так свободно об этом говоришь...
Брат поежился:
- Поверь, мне также больно осознавать это, как и тебе. Но тут уж ничего не поделаешь. Этот дворец насквозь пропитан ложью и смертью, и не нам что-либо тут менять.
В дверь постучали.
- Это Трель, - буркнул Винсент. - Открой.
Брат сосредоточенно прикрыл глаза и на мгновение застыл в кресле. В этот раз он ничего не бормотал, но замок негромко щелкнул, и дверь приоткрылась, впуская немолодого слу-гу.
- Да? - Винсент посмотрел на вошедшего.
- Ваша Светлость, Вы приказали прийти к седьмому часу.
- Верно.
Слуга приблизился и заговорил, значительно понизив голос:
- Осмелюсь доложить, что все уже проснулись и понемногу собираются в гостиной.
- Готов спорить, что никто сегодня толком не спал, - вставил Ланс.
- Дальше! - потребовал его брат.
- В ореховой гостиной сейчас находится пять человек - старый герцог Кардиган, принц Эдвин, принц Леонард с принцессой Дианой и молодой герцог Фредерик. Принц Лоун и принцесса Эмилия гуляют в Зимнем Саду. Также известно, что маркиз Кардиган полчаса назад покинул свои покои, но где он сейчас неизвестно. Правда, в комнатах Его Высочества горит свет и, судя по всему, у него посетитель. Кто именно, устанавливается.
- Похоже, во Дворец проникла эпидемия бессонницы, - заметил Винсент.
- Позволю себе добавить, Ваша Светлость, что все мужчины при оружии. Также, у Яго вызывает подозрение прическа принцессы Эмилии. Зато принцесса Диана безоружна.
Ланселот хохотнул:
- Еще бы! При её врожденной ядовитости, оружие и не требуется.
Винсент улыбнулся:
- Спасибо, Трель. Ты свободен.
Слуга поклонился и вышел.
- Еще та ночка выдалась, - посетовал Ланс. - Надеюсь, для наших родственничков она не прошла даром.
Брат внимательно взглянул на него:
- Так же, как и для нас.
- О, Сила! - притворно ужаснулся Ланс. - Неужели я так плохо выгляжу?
Он поднялся и снял с каминной полки несколько непочатых бутылок вина.
- Это срочно необходимо поправить.
- Это так просто не поправишь, но мысль интересная.
Потом они пили вино и молчали. За окном проступили очертания ближайших, раскачи-вающихся под ветром, деревьев, что только усиливало неприятное впечатление от разы-гравшейся непогоды.
Часы на стене пробили восемь раз. Ланс посмотрел на брата.
- Не пора ли нам спуститься?
Тот с готовностью отложил свой бокал.
Ты прав, не стоит дразнить их. Поспешим же.
К их приходу большинство мест уже было занято. Ланс отметил стихийную, на чет-кую, продуманность расстановки кресел, позволяющую присутствующим одновременно держать в поле зрения и входную дверь и друг друга. Собственно говоря, они были рас-ставлены широким полумесяцем, рогами своими обращённом к двери. Ланс не выдержал и улыбнулся.
Оба сразу оказались в центре внимания.
- Доброе утро, - громко приветствовал сразу всех Винсент.
Под внимательными взглядами они отыскали два свободных кресла и молча уселись. Также молча приняли у слуги напитки, после чего Винсент углубился в изучение своего бокала, а Ланс - присутствующих. В комнате установилась тишина, нарушаемая лишь зву-ками непогоды за окном, треском поленьев в камине и негромким звоном стекла из бара, где хозяйничал человек в одеждах Дома старого герцога.
Первой соскучилась Эмилия, чей ироничный взгляд Ланс уже некоторое время чувствовал на себе и небезуспешно старался не замечать.
- Как спалось, брат Ланселот?
- Неплохо, сестра, - светски улыбаясь, заверил он, - как, надеюсь, и остальным. Не правда ли?
Эти остальные, следившие за ними с повышенным вниманием, дружно закивали, но за-полнять наступившую паузу никто не спешил.
- А ты? - в свою очередь поинтересовался тогда принц.
- Превосходно, вот только под утро меня разбудил своим топотом ваш с Винсентом шпион, Трель.
- В самую точку, - вмешался крупный мужчина, сидящий через три кресла от Ланса, - и я видел этого малого. Крайне неприятное существо - глаза красные, весь какой-то издер-ганный, озабоченный. Винсент, ты должен лучше заботиться о своих соглядатаях.
Все в комнате заметно оживились, на многих лицах проявилось неприкрытое ожидание склоки. Винсент невозмутимо покрутил в руках свой бокал и задумчиво произнес:
- У Треля сложный период в жизни, Эдвин, и я тут ни при чем. Просто, он уже устал вытаскивать твоих наушников из-под кроватей и шкафов.
Все заулыбались.
- Один ноль, в пользу Винса! - провозгласила Эмилия и звонко рассмеялась.
- Боюсь, сестрица, сегодня чувство юмора тебя подводит. Ничего смешного в винсо-вой ахинее я не нахожу, - отрубил Эдвин.
- Тогда, скорее, оно подводит тебя... - начала было сестра, но ее перебила сидящая в центре, по правую руку от старого герцога, женщина:
- Не обижайся, Эд, Эмилия смеялась не над тобой. Просто шкафы и кровати у нее вы-зывают какие-то свои ассоциации и воспоминания.
- Пусть уж лучше у меня, чем вообще ни у кого, - мгновенно парировала Эм.
- Не обольщайся, просто другие умеют их скрывать.
- В том числе, и от самих себя.
Женщина в чёрном нахмурилась, но тут громко расхохотался её сосед. Одетый также во все черное, внешне он был очень похож на свою сестру. Что и не удивительно для близне-цов. Высокие, худощавые, но гибкие и сильные, они были неразлучны. Кроме внешности, эту пару роднила и удивительная схожесть характеров и реакций. И холодный, отстранен-ный двух пар пронзительно-черных глаз. Глазам этим были чужды тепло и сочувствие, и лишь единственную эмоцию - злобу - они могли отражать. Такое нередко случалось, когда близнецы выезжали из своих обширных владений на юге королевства в Свет, и тогда все старались держаться от них подальше. Ни Леонард, ни Диана, ни во что не ставили люд-ские жизни, ни свои, ни чужие, и не признавали никаких общепринятых норм, хотя и ста-рались следовать правилам этикета, навязанным им исключительностью происхождения. Впрочем, это не мешало им добиваться своего способами, нередко воспринимаемыми, как жестокие. Очень одаренные, близнецы интересовались только самыми темными аспектами ритуальной магии. Их опасались многие, из присутствующих, а кое-кто и побаивался, о чем они знали, но никогда этим не пользовались. Близнецы не любили интриговать, так как полагали, что все необходимое можно просто взять силой.
Эта пара не упивалась своим влиянием на людей. Их сила не была обычной относитель-ной величиной, позволяющей чувствовать себя уверенно в более слабом окружении. Они не были сильнее кого-либо или чего-либо конкретно. Они просто были сильней, сильней и точка. Остальное не имело никакого значения.
Все это не могло не отразиться на их манере, держать себя. Оба были резки и высокомер-ны, и у того, кто впервые сталкивался с ними, складывалось впечатление, что его ни в грош не ставят и заговаривают лишь по необходимости. Чаще всего, так оно и было.
- Какая маленькая колючка. Учись, сестра.
Но Диана уже успокоилась и только равнодушно улыбнулась. В помещении снова воца-рилась давящая тишина, ощущаемая после взрыва смеха ещё сильней.
- Я давно заметил, что все наши встречи удивительно похожи. - Медленно заговорил, сидящий в дальнем правом кресле, Филипп. - Нас гнетет какая-то роковая закономерность. Мы начинаем все беседы с дружного молчания, нарушаемого затем произнесением колко-стей и гадостей. Потом опять молчим. Потом ругаемся. Повторив процесс несколько раз, мы, истрепав друг другу нервы, расходимся.
- Ты можешь это объяснить? - заинтересовался Ланселот.
Филипп покачал головой:
- Ничего определенного сказать не могу. Но мысли есть.
- Например....
- Изволь. Возможно, всё это признаки вырождения нашего Рода, или, если угодно, дурная кровь играет. Возможно, сказывается наша, чисто семейная аллергия друг на друга. Еще - тяжелое детство, врожденная водобоязнь и просто умственная ограниченность, вы-раженная в неумении отыскать общую тему для разговора.
Я бы сказал, что все вместе, - добавил правый сосед Ланса - Виктор.
- Очередной сеанс группового восприятия с последующим летальным исходом, - за-метил кто-то вполголоса.
- Это только доказывает, что восприятие не полное, - сказал Филипп и криво усмех-нулся.
Эмилия громко вздохнула.
- О, Свет! - с чувством произнесла она. - Как мне надоели эти глупые колкости, недо-молвки, намеки. Мы же одна семья! Ну, давайте же, давайте прекратим все это, и попробу-ем жить по-человечески.
Призыв, если и не встретил горячего одобрения, то и отвергнут не был. Кто-то смотрел на сестру с сочувствием, кто-то с пониманием. Леонард с Дианой негромко переговаривались и вообще не обратили на него внимания. Они сидели в одинаковых позах, закинув ногу на ногу, и почти синхронно болтали носками одинаковых сапог для верховой езды. Филипп, тоже заметив это, с улыбкой наблюдал за ними. Старый герцог спал. Его сосед, Виктор, с иронией разглядывал Эм, но, почувствовав на себе взгляд, повернулся к Лансу и подмиг-нул.
В углу звякнуло стекло и раздалось негромкое поскрипывание - немолодой слуга неторо-пливо толкал перед собой заставленный бокалами столик на колесах. У самого дальнего от Ланса кресла он остановился.
Филипп, словно выйдя из полузабытья, вздрогнул, кивнул слуге и, поставив свой бо-кал на нижнюю полку тележки, взял новый. Он был единственным сыном герцогини Хар-лы, старшей сестры покойного короля, и казался Лансу веселым, беззаботным человеком, не способным, в отличие от большинства своих родственников, ни на какие пакости.
Столик мягко подъехал к следующему креслу. Сестричка Эмилия, Эм, неподвижно сидела в расслабленной позе, словно обессиленная своей эмоциональной вспышкой. Вы-мученно улыбнувшись слуге, она поставила свой почти полный бокал и взяла новый. По-следнее время Ланс мало общался с ней, и её поразительный темперамент ставил его в ту-пик. Для него сестра была полной загадкой, хотя он знал, что многие считают её обыкно-венной дурой.
Слуга продолжил свой путь и остановился у следующего кресла. Не прекращая беседы с сестрой, и не взглянув на слугу, Леонард одним залпом осушил свой бокал и взял новый. У следующего кресла процедура полностью повторилась. Для Леонарда и Дианы ничего, кроме них самих не существовало.
Герцог Кардиган был следующим. Ланс посмотрел на старика, и в который раз пора-зился способности того противостоять годам. Так же как и сейчас, он выглядел и десять, и двадцать лет назад, и всегда казался принцу воплощением спокойствия в их взбалмошной семье. Невысокий, хрупкий настолько, что любая одежда, даже скроенная лучшими порт-ными, сидела на нем мешковато, он был полной противоположностью своему брату, коро-лю Дарвину. Болезненное, одутловатое лицо, тяжелая походка ясно указывали на много-численные старческие недуги ... и всё же, он пережил короля. После смерти Дарвина, сво-его младшего брата и отца Ланса, формально герцог не мог претендовать на его место. У короля осталось слишком много наследников. Но реально, никто лучше его не знал Коро-левства и не пользовался таким авторитетом. Ланс понимал, что их дальнейшая судьба во многом зависит от того, как поведет себя этот старик.
Герцог открыл глаза, подался вперед и поставил свой бокал на тележку. Протянул руку за очередным, но, в последний момент, видимо передумав, опустил её и расслабленно от-кинулся на спинку кресла.
Столик описал очередной отрезок дуги. Лоун - самый младший из детей покойного короля, самый младший из присутствующих. Юноша, почти ребенок, он врагов не имел.
Лоун протянул руку с пустым бокалом, но, несмотря на видимые усилия поставить ровно его не сумел. Бокал перевернулся и десять пар глаз вперились в самого младшего принца. Парень мгновенно покраснел, быстро схватил новый бокал и, не глядя ни на кого, вжался в кресло. Из всех эмоция, выказанных присутствующими, Ланс не заметил ни од-ной отрицательной.
Следующим был Фредерик, старший сын герцога Кардигана. К этому человеку Ланс испытывал особый интерес. У них были совершенно разные матери, их отцы, хоть и бра-тья, но внешне тоже полные противоположности. Но похожи они были как братья-близнецы. И фигурой двоюродный брат походил скорее на дядю-короля, чем на собствен-ного отца. Кроме того, Ланс угадывал в этом человеке и какую-то духовную общность с собой. Фредерик с детства был сумасбродным, вспыльчивым, но отходчивым и способным на великодушный поступок, человеком. Отношение к нему остальных членов семьи было очень неоднозначным. По праву рождения он почти ни на что не мог претендовать, и это здорово облегчало ему жизнь.
Взяв полный бокал, Фредерик тут же отпил половину содержимого.
Поскрипывающие колёсики остановились у следующего кресла. Эдвин, старший сын Дарвина долгое время был любимчиком короля и потому почти ни с кем не ладил. Драч-ливый и наглый в детстве, он с возрастом стал самоуверенным, высокомерным и грубым. Во всяком случае, с точки зрения Ланса. Друг друга они терпеть не могли.
Эдвин поменял бокалы с точностью гвардейца, проделывающего на плацу приемы с оружием.... Ланс поспешно отвел взгляд.
Виктор, младший сын герцога Кардигана. Внешне он был - сын отца своего. По харак-теру же - более мягкая версия своего брата. Язвительный, шумный, быстрый, с открытым взглядом и ясным умом. В детстве он был заводилой и автором всех игр и шалостей, и не-редко ему удавалось верховодить даже над старшими братьями. Со временем эти забавы, как будто бы, прекратились.
Виктор поставил пустой бокал на стол , с улыбкой поблагодарил слугу и взял полный.
- В общем- то, Эми права. - нарушил затянувшуюся паузу Филипп, - вряд ли нашу жизнь можно считать нормальной. Нет, я не собираюсь менторствовать, я просто обозна-чаю наметившуюся тенденцию.
- Наметившуюся лет девяносто назад, при рождении Дарвина, - со смехом подсказал Фредерик.
- Пусть так, но что мешает ее исправить?
- Я бы сказал так: неумение и нежелание наступать на горло песне, - пояснил Виктор.
Эмилия прыснула.
- Да? А я думала, мы только этим и занимаемся.
- Похоже, я неточно выразился. Я хотел сказать "наступать на горло собственной пес-не".
- И что сие означает? - поинтересовался Винс.
- Например, было бы неплохо научиться отказываться от собственных амбиций.
- Ого! - воскликнул Ланс. - Ты покажешь нам пример?
Кузен улыбнулся ему.
- Разве у меня когда-то были амбиции?
Все рассмеялись.
- Интересно, у кого из нас они есть? - промокая платочком глаза, вопросила Эмилия.
- Да, - подтвердил Фредерик. - На редкость непритязательная компания подобралась.
- Здесь ничего нет смешного, - резко произнес Эдвин. - Вы все прекрасно поняли, от чего нам предложил отказаться Виктор.
- Ну-ну, Эд. - двоюродный брат предостерегающе поднял ладонь. - Я никому ничего не предлагал.
- Тогда мне послышалось. - с сарказмом сказал Эдвин.
- А что ты имеешь против предложения Вика, брат? - неожиданно спросил Леонард.
- Я полагаю, что идеи вроде этой только уводят нас в сторону от решения проблем.
- А какие у нас проблемы? - тут же поинтересовался близнец.
- Корона, - отрубил Эд после короткого колебания.
- И много у нас с ней проблем?
- А сколько нас столько и проблем? - сострил Ланс.
Все зашевелились.
- Допустим, - спокойно согласился Леонард. - И как ты, Эдвин, собрался их решать?
- Это что допрос? - высокомерно осведомился самый старший принц.
- Да, - равнодушно подтвердил Леон.
- Судя по твоему тону, у тебя и самого есть, что сказать по этому поводу.
- Есть. Корону беру я.
После короткой паузы все зааплодировали.
- Ну, наконец-то! - Воскликнула Эмилия. - Наконец-то роковые слова сказаны. Когда коронация, Леон?
- Очень смешно, - оборвал ее Эдвин. - Прямо обхохочешься.
- А что? - вопросил Фредерик, - во всяком случае, ничего более определенного я еще не слышал. Молодец, Леонард.
- Спасибо, Фред. Но Эдвин еще не ответил на мой вопрос.
- Только, брат, постарайтесь не поворачиваться спиной к своим родственничкам после этого заявления.
- Это грязный прием, Эд! - пылко воскликнул Лоун.
В зале поднялся возмущенный гам.
- Ты хоть сам понимаешь, что говоришь, братец? - холодно осведомился Фредерик.
На Эдвина обрушились со всех сторон, и он сидел в напряженной позе, вертя головой и гоняя желваки по скулам. Он с такой силой сжал подлокотники кресла, что у него побе-лели костяшки пальцев.
- Да прекратите вы! Свое мнение обо мне можете держать при себе. И плевал я на приличия! Я не сказал ничего такого, чего вы и сами не знаете. Я играю в открытую, и по-вторяю: мне не нравится предложение Леона.
Все замолчали.
- Я только хочу сказать, что Леон может поворачиваться спиной к кому захочет, и ко-гда захочет. Потому, что рядом буду я, - ледяным тоном заявила Диана.
- Знаешь, сестричка, - задумчиво проговорил близнец. - Возможно, Эд и прав. Думаю, нам не следует сердиться на него.
- Только что было растоплено еще одно мужское сердце, - торжественно возвестила Эмилия. - Это и есть хваленый мужской рассудок?
- Эд? - позвал Виктор. - А в какую форму выльется твоё "мне не нравится"?
- В такую же, в какую и твоё. И не надо мне рассказывать, как ты будешь рад видеть Леонарда на троне.
- И не буду. И, кстати, я ничего не имею против Леона, в отличие от тебя.
Эдвин поморщился.
- Только не надо, не нужно этого. Каждый из нас видит себя королем и просто наивно выставлять меня каким-то чудовищем.
- Верно, - согласился Виктор. - Но ты единственный, кто им видит только себя.
- Постойте, - поспешно вмешался Фредерик. - Так мы не договоримся. У меня есть предложение. Пусть каждый сформулирует свою точку зрения на суть проблемы. После этого можно будет обговорить все разногласия.
- Конечно, - подхватила Эмм. - Я даже могу заранее...
- Подожди, сестра, - перебил её Виктор. - В предложении Фредерика есть смысл. Ра-зумеется, глупо ожидать, что все начнут выкладывать свои соображения, но этого и не требуется. Сейчас мы, кто умышленно, а кто и нет, способствуем разжиганию нового кон-фликта в семье, и наверняка каждый из нас имеет свои планы благополучного для себя вы-хода из него. Все это называется интриганством. Остановить процесс мы не можем, но мы можем смягчить его. Все, что скажет каждый из нас сейчас, в будущем может обернуться против него самого. Я думаю, это поможет нам избежать необдуманных поступков, либо принятия чисто эмоциональных решений.
- Либо только углубит интриги, - вставила Эмилия.
- Может быть и так, - включился в разговор Винс. - Но Виктор в чем-то прав. Помимо всего прочего, это позволит нам точнее оценивать меру откровенности друг друга. Я уже не говорю о том, что все наши ссоры и взаимные обвинения перестанут, наконец, быть беспочвенными.
Некоторое время все пререкались, хотя было ясно, что предложение большинству по-нравилось.
- Итак, - Виктор громко хлопнул себя по коленке. - Мы имеем две позиции. Леонард и Эдвин рассматривают себя в качестве возможных монархов.
- Постой, - Эдвин поднял руку. - Не совсем так.
- Момент, - перебил Виктор. - Леон, я прав в отношении тебя?
Близнец согласно кивнул.
- Хорошо, теперь Эд, ты.
- Прежде всего, я не говорю, что я достойный правопреемник отца. Я считаю, что яв-ляюсь только наиболее подготовленным для этого человеком. Если кто-то не согласен, я готов рассматривать любой другой вариант.
- Рассматривать? - удивилась Эм. - Это хорошо, что ты согласен, чтоб мы делали без твоего согласия.
- Хорошо, хорошо, - примиряюще сказал Виктор. - Эд предлагает выбрать одного из нас. Одного из одиннадцати. Правильно?
- Не совсем, - старший брат помолчал, обдумывая что-то, потом поднял голову и ска-зал:
- Я считаю, что наследником короля может быть только его родной ребенок. Мы должны выбрать одного из пяти.
Никто еще не произнес ни слова, как Ланс почувствовал нарастающее напряжение.
- Но, у Дарвина семеро детей. - тихо напомнил Винсент.
- Я не учитываю сестер. И Торикс.
Снова стало тихо. Предчувствие беды заставило Ланса невольно сжаться, по спине по-бежали холодные мурашки. Все сидели в напряженных позах и исподлобья рассматривали друг друга. Он облизнул внезапно пересохшие губы.
- Почему ты не считаешь Торикс? - негромко поинтересовалась Эмилия.
- Ты сама знаешь почему! - огрызнулся Эдвин.
- Должны ли мы сейчас уйти? - спросил Виктор.
- Нет. Все имеют равное право голоса.
- Спасибо и на этом, брат, - едко поблагодарил Филипп.
- Это не одолжение, - возразил Эдвин. - Просто без вашего участия никакое соглаше-ния не возможно.
- Остальные детки считают также? - осведомился Фредерик.
- Ты не должен так говорить с нами, Фред. -качая головой, сказал Винсент. - А мы не можем отвечать за слова Эдвина.
Леонард зло рассмеялся.
- Неплохо, сказано, брат
Фредерик посмотрел на Леона, и у него в глазах заблестели сумасшедшие огоньки.
- Хорошо, - едва сдерживаясь, процедил он, вскочил с кресла и направился к двери.
Все головы, как по команде, повернулись к произнёсшему это.
Маленький, щуплый старичок, почти потерявшийся в своем глубоком кресле, оказыва-ется, вовсе не спал, а с интересом разглядывал окружающих.
- Сядь на место, сын, - повелительно приказал он.
Фредерик потоптался и нехотя вернулся к своему креслу.
Герцог неодобрительно покачал головой
- Кажется, здесь совсем забыли обо мне. Даже покойный ныне брат не позволял себе такого.
- "Ведь мы и вправду про него забыли, - пораженно подумал Ланс. - Хотя, честно го-воря, мы давно про него забыли. А ведь он еще очень на многое способен" Он смотрел на старика, и в памяти всплывали фрагменты из прошлого. И Ланс не мог припомнить ни од-ного мало-мальски значимого события, которое обошлось без дяди. "Зря, ох, зря, мы спи-сали его ",- пророчески подумал он.
Герцог ехидным взглядом оглядел их.
- Я должен поблагодарить вас, дети. Приблизительно такой же разговор случился в этой комнате семьдесят четыре года назад.
Лицо герцога перекосились в сардонической ухмылке.
- И я благодарен вам за то, что вы предоставили мне возможность вновь почувство-вать себя молодым.
Первой опомнилась Эмилия:
- И о чем вы говорили семьдесят четыре года назад?
Герцог молча смотрел на пол, затем улыбнулся каким-то своим мыслям.
- Тогда мы потеряли отца, а для вас деда, короля Диора. А о чем мы говорили, вы должны знать из семейных хроник. Кажется, их изучение входит в обязательную програм-му
- Хроники, - болтая ногой, пренебрежительно бросил Леонард, - из наших хроник можно узнать разве что историю наших бесконечных семейных дрязг.
- Гм, пожалуй ты прав. Ну, если нужны подробности, могу, например, сказать, что твой отец никогда не был сторонником каких-либо обсуждений и выборов.
- А вы? - спросила Эм. - Что предлагали вы?
Герцог посмотрел на нее и глухо рассмеялся.
- Другими словами, милая племянница, тебя интересует, что я предлагаю сейчас.
Герцог замолчал, ожидая ответа, но Эмилия улыбнулась и занялась изучением рисун-ков на ковре.
- Вы неплохо начали, - заговорил тогда он. - Это была хорошая мысль, сын, - герцог посмотрел на Виктора. - Ты попытался пойти рациональным путем, но не учел, что мы од-на семья. И поэтому повторилась история семидесятилетней давности. Все, находящиеся здесь оказались вовлечены в гонку за властью. Чтобы вы не думали, но каждый из вас, я подчеркиваю - каждый, примет в ней участие, вне зависимости от того, что он думает сей-час.
Эм подняла голову, но герцог жестом остановил ее.
- Это неизбежно и я бы предложил, при рассмотрении наших вероятных действий, исходить из этого. Согласны?
- Пусть так, - пожав плечами, негромко сказал Винсент.
- Хорошо, - кивнул герцог. - Пойдем дальше. Я вижу несколько вариантов того, что мы скоро получим. Первый: повторится прошлый ужас и останется только один. Так ос-тался когда-то король. Брат был сильным и жёстким человеком, но в играх подобного рода эти качества играют отнюдь не главную роль. В конечном итоге, остается самый везучий, и я сомневаюсь, что и в этот раз уцелеет кто-то подобный Дарвину. Это повлечет за собой большие потери в будущем.
Вариант второй: мы все же сумеем избежать крутых шагов, и тогда королевство рас-падется. Это случится либо очень скоро, либо будет тянуться годами и даже десятилетия-ми, и тогда неизбежен опять-таки первый вариант. На мой взгляд, это две самые вероятные модели ожидающего нас будущего, а все остальные соображения - всего лишь вариации на тему.
Итак, перед нами две возможности. Мы теряем королевство, сохраняя внешне хоро-шие отношения, или сохраняем государство, но платим за это своими жизнями. Порядка в наследственности у нас никогда не было, и я не верю, что мы сможем тут что-то изменить.
Все подавленно молчали.
- Нет, так не должно быть! - воскликнул Лоун. - это неправильно!
Он вдруг резко обернулся и изумленными глазами уставился на герцога.
- Дядя, неужели ты думаешь, я смогу тебя... тебя... . Ланс, Леон, Виктор, ведь мы же братья! Как у нас поднимется рука друг на друга?
- Что ты, малыш, - ласково проговорила Эмилия. - Все будет хорошо. Дядя просто сказал, что думает. Не надо принимать все так близко к сердцу.
- Кому же, - сухо добавил герцог, - и в том и в другом случае погибнет много невин-ных людей. Большей частью, людей хороших.
- Ладно. - Эдвин ударил кулаком по подлокотнику. - Что нам делать?