Максимов Альберт : другие произведения.

Наследство Гокинса

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
Оценка: 2.82*16  Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Навеяно мотивами "Острова сокровищ" и "Семьи Боскампи".

   Часть первая. Зубастик
  
   Глава 1. Красная ленточка
  
   Я перевернул последнюю страницу книги. Редкая вещь! Тексты принято читать с цифровиков, а здесь бумажная книга. Не совсем настоящая, конечно. Потому что самодельная. Кто-то давным-давно (страницы очень пожелтели и рвутся, если их потянуть чуть сильнее) решил вывести на бумагу цифровую книгу. Распечатал, переплел - и вот, пожалуйста, бумажная версия книги. Про Бафлинта, между прочим. Самого знаменитого кэбота прошлых веков. Космических кораблей, говорят, сумел захватить и ограбить не менее двухсот! И среди них грузовик, который вез в центр Содружества груз пальмита, взятый на тогда еще только-только открытом Пальме. С тех пор планета неплохо колонизирована, но редчайшего в Галактике минерала на Пальме уже почти не осталось. Зато и цена на него с тех пор подскочила в сотни раз! А ведь без него невозможны межпространственные перелеты.
   Тот захваченный груз так нигде и не всплыл, исчез, растворился в космическом пространстве. Как и сам Бафлинт. А ведь он мой земляк. В смысле, родом с нашей планеты. Недаром здесь так популярны не только рассказы о космических кэботах, но и многие жители не прочь вступить в их ряды.
   А что такого? Кэботы, то есть пираты - преступники, конечно, и если попадутся, то будут сразу же повешены. Многие так и кончают свои дни. Но кому-то везет. И даже очень! К примеру, семья сэра Бельгамана, наместника Оганта, моего родного города. Теперь, к моей радости, уже бывшего моего города. Отец сэра Бельгамана был самым настоящим космическим кэботом, который решил остепениться и осесть на постоянное место жительства. Приобрел дом в городе, большое загородное поместье, пару заводиков поблизости, да еще много чего другого. Женился, наконец, а когда его сын стал взрослым, купил тому мандат наместника, выложив громадную кучу денег. Ничего, его сын уже давно окупил папашины затраты. Сам же Бельгаман-старший после "трудоустройства" сына опять куда-то уехал. Как, впрочем, поступал так и раньше, пропадая, бывало, надолго.
   Не иначе, с его подачи нас с матушкой пять лет тому назад ограбили, из-за чего пришлось уйти в долговые работники. Рабы, не рабы, но радости мало. Но две недели назад сэр Бельгаман неожиданно нам помог. Если бы не он, быть нам в должниках еще с год - пока неспешащие суды утвердят завещание тетки отца. А могли и вовсе ограбить, переписав завещание, и попробуй докажи в суде. Судейские они такие, пляшут под дудку тех, кто больше отстегнет.
   Я ведь не дурак, все понимаю, что вокруг творится. Но поступка Бельгамана понять не смог. Странно как-то. Ведь Чарлита, тетка моего покойного отца оставила мне кучу денег и вот этот большой старинный дом в престижном районе Травента, кстати, неплохого городка. Ничем не хуже моего бывшего Оганта. А то и лучше.
   Пять лет назад мой отец Фрай Гокинс скоропостижно скончался. А что еще ждать после литра самого крепкого алкоголя? Ну, умер и умер, жалко, конечно, хотя с отцом я никогда близок не был, да и он на меня внимания не обращал. Матушка немного поплакала, но быстро успокоилась, занявшись вопросами наследства. От отца нам достался старый, можно сказать, древний, но еще не совсем обветшавший дом в Оганте, но это так, мелочь по сравнению с большим земельным участком, где росли вековые дубовики, цена которым раз в двадцать, если не в пятьдесят превышала стоимость дома.
   Но помимо недвижимости отец оставил и долги. За полгода до своей смерти он зачем-то взял большую сумму денег у господина Рубинетти, поэтому матушка повздыхала немного и решила продать пятую часть рощи, чтобы оплатить отцовы долги. Но когда приехал покупатель, то вместо вековых дубовиков он обнаружил только пни. А если учесть, что Бельгаман контролировал всю торговлю лесом в округе, нетрудно догадаться, куда должны вести следы похитителей. Должны, но не повели. Полицейский префект вынес решение: дело о краже прекратить, а нас с матушкой отдать господину Рубинетти в долговые работники. До полной отработки долга.
   Если учесть, сколько с нас было списано денег за пять лет долговой кабалы, то получалось, что работать на Рубинетти придется еще лет сорок. Грустная перспектива. Долговые работники, конечно, не рабы, тем более на нашей планете рабства не существует, но... На словах одно, на деле другое. Рабов можно продать, а долговиков - нет. Но можно продать их долг, и тогда должник уходит отрабатывать к новому хозяину.
   На наше с матушкой счастье умерла Чарлита, престарелая тетка отца, единственным наследником которой я и оказался. И вот тут неожиданно нам помог сэр Бельгаман. Судья мигом принял к производству дело о наследстве, и уже на второй день я стал законным владельцем вот этого дома и кучи денег, которых я не увижу до своего совершеннолетия. Но часть из них будет получать матушка на мое содержание, да и мне начнет перепадать хороший кусок в качестве карманных денег. И причем здесь без обмана. На мой идентификатор уже через пару дней капнула солидная сумма, которую я могу постепенно выбирать в течение двух лет, пока не стану совершеннолетним.
   Мой дед, которого я не помню, и Чарлита - родные брат и сестра. Когда умер их отец, мой прадед, то дом в Травенте отошел дочери, а сын получил в наследство большой земельный участок с рощей дубовиков. Дед переселился в Огант, где прикупил хороший дом, в котором я и родился уже после его смерти. А тетка отца так и осталась старой девой.
   Часть денег мне разблокировали сразу же. Мы с матушкой, расплатившись с долгом отца, купили билеты в Травент и два дня назад приехали в этот город. Помимо билетов пришлось потратить еще кучу денег. На ту же одежду, не поедешь же в том рванье, что на нас было? У матушки еще кое-какая одежда со старых времен сохранилась, а вот мне пришлось покупать все заново - за пять лет долговой кабалы я давно вырос из своей прежней одежды, вымахав в высокого подростка с хорошей мускулатурой. А как иначе? Поворочаешь мешочки на ферме у господина Рубинетти, не такое заимеешь.
   Прошедшие два дня мы с матушкой осматривали свои владения, бродя из комнаты в комнату, приводили себя в порядок, а я еще и дорвался до содержимого тетушкиного чердака. Вот эту книгу там и нашел. Так что было чем заняться. Но если честно говорить, я просто оттягивал время, хотя понимал, что рано или поздно придется выходить на улицу. На ней, конечно, ничего опасного нет - город как город, порядок полицейские поддерживают. Но не в них дело, а в моих сверстниках. Точнее, во мне. Кто я? Вот в чем вопрос.
   В Оганте я был никем, занимая самое низкое положение, как и положено долговым работникам. Попробуй не поклонись! Хозяину, его сыну, дружкам сына... Только один парень склонял голову, когда попадался мне навстречу. Петрин был опущенным зубастиком. Не настоящим зубастиком с планеты Конги, конечно. Молодыми зубастиками называют себя те ребята, кто мечтает пойти по кэботским стопам. Внешне отличить их от других парней совсем не трудно. Если у встреченного парня длинные волосы, заплетенные в косичку с ленточкой, то это наверняка зубастик.
   Длинные волосы носят многие ребята, в основном из бедняков, а также долговики, каким я сам был совсем недавно. Но вот ленточка с косичкой была только у зубастиков. Белая, красная и очень-очень редко черного цвета. Белая - начальная, красная - лишь у тех, кто уже пролил чужую кровь, а черную имели право носить только убийцы. Но не все ее чернили. Попадутся - в лучшем случае отправятся на каторгу. А кому это надо? Поэтому продолжали ходить с красной, и лишь ближнее окружение зубастика знало правду.
   С кровью проще. Здесь можно и откупиться, а если судью подмазать, то тот и вовсе закроет глаза. Подумаешь, порезал мальчик из уважаемой семьи какого-то бедняка или долговика? Так не до смерти же! А начинающий (потому как с белой ленточкой) молодой зубастик и рад. Снимет свою белую ленточку, промочит в пролитой им чужой крови, закрепит фиксатором - и из начинающего станет уважаемым молодым зубастиком. Такого попробуй тронь!
   Но если ты носишь красную ленточку, то сам будь готов к тому, чтобы не сломаться. А сломаешься, то и опустить могут. Делается это просто. Срезают косичку вместе с ленточкой и выжигают кончиком кинжала небольшое клеймо на правой щеке. И все, ты не человек, каким бы уважаемым господином ни был твой отец. Нет, конечно, ты человек, но опущенный ниже уровня долговика. Вот такой, как Петрин. Тот тоже ходил с красной ленточкой, а оказалось, что никого он не резал, а просто выдумал, чтобы авторитет заработать, когда приехал в наш город. Каким-то образом его обман вскрылся, вот его и разоблачили.
   После этого у него было два пути. Первый - отомстить обидчику, зарезав его, и после этого отправиться за убийство на виселицу, либо ходить с опущенной головой, кланяясь даже бесправным долговикам. Таким, каким был я.
   Теперь-то я с деньгами, да только как мне вписаться в местные расклады? Здесь, как и в Оганте, парни на группы делятся. Одни на вершине, лидеры, другие при них, приятели, а третьи лозеры, то есть неудачники. Ну и еще ниже долговики.
   И кем же я окажусь? Деньги есть, да только получу их, когда стану совершеннолетним. Одежда? Я осмотрел свой прикид и скривился. Нет, одежда новая, купленная при отъезде из Оганта. Да только больше подходящая для лозеров, чем для приятелей, не говоря уже о лидерах. Промахнулся я при покупке, впрочем, мне простительно, кто же знал? Да и в эйфории от полученного наследства, а еще больше от избавления от долгового ярма я тогда находился.
   И волосы опять же. Слишком длинные они у меня, богатенькие парни носят аккуратные модные прически. Я же лишь вымыл голову, да расчесался - раньше и вовсе со спутанными волосами ходил. Впрочем, ладно, можно сходить подстричься, это не вопрос. Проблема в другом - как добраться до парикмахера незаметно? Я же здесь ничего и никого не знаю, начну бродить, искать - меня быстро срисуют, потом как объясняться, почему я появился в городе в таком виде? И попаду в категорию лозеров.
   Но и это не так страшно. Плохо другое. Никак нельзя мне разговаривать. С таким-то ртом? Вместо восьми передних зубов торчат три маленьких острых обломка. Это мне удружил Фаргон, сын хозяина. Почему он мне выбил передние зубы, я долго не мог догадаться. А ведь не глупый же. Но видимо обретенное беззубое состояние затмило мне мысли, не смог сообразить с чего это Фаргон на следующий день появился с косичкой на затылке с вплетенной в нее белой ленточкой. В разряд зубастиков перешел.
   Узнал я истину совсем недавно, когда в Оганте объявился настоящий молодой зубастик с красной ленточкой на затылке, и с которым Фаргон задружился, сразу же признав его верховенство. Вот тогда-то хозяйский сынок и показал меня своему дружку, объяснив за какие дела он посчитал, что может заплести зубастичью косичку. За удар по моим зубам. К тому же еще и наврал, сказав, что я сам полез в драку.
   Ну вот, Фаргону косичка, а мне беззубый рот. И кем же я здесь стану? Ясно же, что лозером. Зубы я потом вставлю, но поезд уже уйдет. Вот потому-то и не стремлюсь выходить из дома.
   Мои невеселые размышления прервал какой-то шум с улицы. Выглянув в окошко, заметил четверых ребят примерно моего возраста. Трое окружили четвертого и что-то от того хотели. Деньги? Видимо, монеты хотят стрясти. Эти трое были в хорошей, немного классической одежде (в Оганте богатенькие одеваются более свободно), короткие аккуратные прически. А вот тот, к кому эти пристали, одет попроще, к тому же с длинными волосами. Местный лозер? Но у меня волосы еще длиннее. М-да, веселого мало. Если выйду в таком виде, то быть мне лозером. И что делать? Выхода я не видел.
   Мой взгляд упал на длинный кинжал в старинных ножнах. Между прочим, настоящий кэботский! Это я в сети узнал. С такими кинжалами абордажные команды захватывали корабли - от прогулочных яхт до обычных грузовиков. С бластерами при захвате кораблей не походишь. Если начнешь стрелять, то загорится внутренняя обшивка, и вместо ценного груза кэботам достанется спекшаяся масса. Специально на верфях такие космические корабли строили - чтобы кэботам неудобство при абордаже создать. Без бластера попробуй внутренние перегородки корабля пробить! Сколько времени потратишь! А как застрянешь у закрывшейся стенки, попробуй отбиться от защитных систем корабля. Нет, при абордаже применялись еще и стрелометы, но в рукопашной схватке лучшее оружие вот такие кинжалы.
   В теткином доме я сегодня нашел целых два кинжала, один из которых незаметно стащил в свою комнату. Зачем старая леди их держала - тот еще вопрос, на который теперь ответа не узнать. А кинжал, конечно, знатный. У того зубастика с красной ленточкой, с кем сдружился хозяйский сынок кинжал был похуже. Нет, конечно, хороший, качественный, красивый, но... новый. А этот - из старых, владельцу которого можно только позавидовать. Так бы и нацепил на пояс, что я сейчас и проделал.
   А что? Смотрюсь. И косичку заплести, а в нее ленточку. Белую, конечно. Здорово! И одежда моя для зубастика вполне подходящая... А вот зубы, точнее, их отсутствие...
   Я тяжело вздохнул, вытащил ленточку, распутал волосы на затылке и отцепил кинжал. Вот ведь невезуха! Точно, невезуха! Я еще и порезался о лезвие кинжала. Знать бы, где здесь бинт в теткином доме. Пришлось ленточкой палец перевязать. Пока нашел бинт, ленточка вся окрасилась... Хм... А что если?.. А разоблачат? Тогда мне придется даже лозерам кланяться. Не стану же обидчика, что меня опустит, убивать? Да я и не умею на кинжалах биться. А если бы и умел? Выиграю поединок, убью, меня за это повесят, потому как первым начал, в лучшем случае отправят в грузовом трюме на каторгу на новые планеты. Если меня зарежут - посидит обидчик пару недель и домой пойдет, заменив красную ленту на черную.
   А если рискнуть? Деньги на идентификаторе есть. Да, не могу ими воспользоваться, но по чуть-чуть смогу снимать. С голоду не помру. Сбегу куда-нибудь, устроюсь на ферму или на заводик - хуже, чем в долговых работниках, не будет. Матушка... Как ее бросишь? Но и она с голоду не умрет, имеет право ежемесячно снимать деньги на мое содержание. А если тяжело станет, то постояльцев пустит - дом-то большой.
   Ну так что? Кровь на ленточке высохла. Ранка затянулась, бинт долой, приклеиваем пластырь, заплетаем косичку, ленту туда, а кинжал на пояс - и на улицу! Ох, что будет!..
   А что? Да ничего не случилось. Ребята, что отбирали деньги у сверстника, уже сдулись. А вот тот в расстроенных чувствах пристроился на травке рядом с забором. Подойти, что ли? Хоть про город узнаю.
   Парень взглянул на меня испуганно и быстро поднялся на ноги.
   - Привет, - это я ему.
   - Здравствуйте.
   Ого! Это мне нравится! После пяти лет бесправного существования...
   - Чего такой грустный?
   - Да нет... я так.
   - Меня зовут Джимми Гокинс.
   - А я Ремми Оуэнс.
   - Я только-только приехал в этот город. Теперь здесь жить буду. Ты местный?
   - Да... А вы откуда?
   Надо же, на вы меня называют! Здорово!
   - Я издалека... С Пальма.
   Не называть же мой родной Огант, где я был ниже лозера?
   - С Пальма? Вот это да!
   - А что такое?
   - Нет, это я так. Там, говорят, кэботский центр.
   - А, это... Есть немного. Я сам из такой семьи. Мой дядя известный на Пальме кэбот. Но нам пришлось срочно оттуда бежать.
   - А почему?.. Ой, простите, это, наверное, тайна.
   - Да, тайна. Но тебе скажу. Видишь, что у меня с зубами?
   - Да. А что с ними?
   - Выбили. Но это так, мелочь. Видел бы ты мое тело. Меня похитили, пытали, но мой дядя меня отбил и всех моих обидчиков убил. Но сперва я их порезал. Видишь ленточку, это их кровь.
   - Ого! А зачем вас похитили?
   - Деньги, конечно. К тому же те были из враждебного нам клана. В свое время добычу не поделили.
   - Ох...
   Парень смотрел на меня громадными глазами, и мне это нравилось все больше и больше. Я, кажется, вошел во вкус. Оказывается, быть уважаемым зубастиком - это здорово! И очень просто. А я еще сомневался!
   - А ты чего такой грустный?
   - Деньги у меня отобрали.
   Я сделал вид, что ничего не знаю.
   - Да? И ты просто так отдал?
   Парень опустил голову.
   - Морозник сегодня привозят. Мне надо идти, опаздывать нельзя. Хотя теперь уже...
   Морозник! Это было нечто! Редкая вещь и очень полезная для растущего организма. Делается из каких-то особых настоев. Но детям до десяти лет давать не рекомендовалось - из-за побочных эффектов. В Огант морозник привозили один раз в месяц, и очередь из детей и подростков растягивалась на пол-улицы. Конечно, подростки из уважаемых семейств в очереди не стояли, получая все в другом месте и без всяких очередей. А в очереди покупателями были все остальные, чьи родители не доросли до высоких чинов. И больше одной порции не продавали, причем отслеживали правильность по идентификатору. У меня его тогда не было - долговым работникам не положено. А если бы и был, то откуда у долговика деньги? Между прочим, порция стоила целый фартим! Хотя, будь у меня идентификатор, фартим нашелся бы. Фаргон дал бы, чтобы я, купив порцию морозника, передал ее ему. Так, кстати, и поступают с лозерами.
   А долговикам идентификатор не положен по той простой причине, что они не имеют права покидать своего хозяина, пока не выплатят долг. А без документа любой полицейский может задержать и отправить в участок до выяснения личности.
   Морозник мне удалось попробовать только один раз в жизни. Фаргон уронил его в грязь, а я подобрал. Ну и вкуснотища!
   - Морозник? А где продают? Проводишь?
   - Да, конечно. Мне тоже туда.
   - Тогда веди.
   Уже на подходе к месту продажи я понял, что опоздал. Торговать еще не начали, только готовились, но очередь впечатляла. Правильно, занимают ее заранее. Вот и Ремми Оуэнс торопился к ней полтора часа назад. Пока я у зеркала косичку заплетал, на кинжал любовался, палец порезал и прочие дела делал, а потом еще с Ремми на улице болтал, вот время и прошло.
   Глядя на длинную очередь, я понял, что сегодня морозника мне не поесть.
   - Джимми, а вы чего? - удивленно спросил Ремми.
   О чем это он? Ах, да. Я же с красной ленточкой. А хоть бы и с белой. Когда сын моего бывшего хозяина нацепил белую ленточку, тот в очереди не стоял, а нагло лез в ее голову. Зубастик же!
   - Спину стрельнуло. У меня там еще не зажило.
   Я, кстати, не обманывал. Спина у меня была еще та - дважды за последние полгода доставалось плетей, причем последний раз незадолго до освобождения из долговой кабалы.
   И я шагнул к голове очереди. Впереди всех стояли те самые трое парней, что пристали к Ремми полтора часа назад. Когда же они успели стать первыми в очереди? В Оганте очередь за морозником начинали занимать с раннего утра, неужели здесь по-другому?
   Я подошел к парням, Ремми, кстати, благоразумно маячил в стороне. Правильно, лозерам здесь не место.
   - Привет. Скоро начнут продавать? Ждать не привык, - произнес я несколько лениво.
   - А ты кто такой? - спросил меня один из парней, косясь на мою красную ленточку.
   Осторожничает, конечно, но совсем не испуган. Парни Фаргона, да и он сам более опасливо обращались к красноленточному зубастику из моего бывшего города. А в первый раз и вовсе напуганные были. А эти почему-то отреагировали не так опасливо. Непонятно.
   - Я это я. А ты любопытный? - по-прежнему с ленцой произнес я, глядя в глаза спросившему.
   Сказал и только сейчас понял, что провалился. Ведь я открыл рот, и отсутствие выбитых зубов парни заметили, пооткрывав от удивления рты. Неужели все пропало? И мне что делать? Не убегать же? Значит, нужно набраться наглости и продолжить.
   - Я спросил. Отвечай, ты любопытный?
   Задал вопрос и специально широко ощерился в зловещей улыбке.
   - Нет, я нет, - заменжевался парень, а его приятели отвели взгляды.
   - И кто тебе, мальчик, зубки повыбивал? - раздался чей-то насмешливый голос. Я повернул голову и встретился взглядом с жестко смотрящими глазами парня постарше меня, да и ростом повыше. Самое ужасное было в том, что у парня с затылка свисала косичка, заплетенная в красную ленточку. Я пропал!
  
   Глава 2. Черная ленточка
  
   Я стоял, глядя на парня, и лихорадочно пытался что-нибудь сообразить. Когда я был в долговой кабале, мне, да и другим должникам часто приходилось оказываться под недовольными взглядами приказчика, а то и самого хозяина. Вели долговики себя по-разному. По большей части бледнели, начинали дрожать, но некоторые, в том числе и я, просто молчали, опустив голову. Накажут или нет - для меня не повод трястись, хотя ничего хорошего в хозяйской трепке не было. Вот и сейчас я не задергался, не обреченно опустил голову, а молчаливо пытался придумать выход из почти проигрышной ситуации. К счастью, думал я совсем немного, несколько секунд, не больше.
   - Тот, кто выбил, червей кормит в земле.
   - Ты, что ли, закопал? - насмешливо произнес зубастик, а стоящие рядом парни заулыбались.
   - Нет, не я. Мой дядя, точнее, его люди. По его приказу. Еще живыми закапывали, - я вновь ощерил свой рот. - Я только их чуток порезал, да ленточку смочил.
   Зубастик уже не скалился, а напрягся, всерьез обдумывая услышанное. А другие парни снова с опаской стали посматривать в мою сторону.
   - И кто же у тебя дядя? - тихо спросил зубастик.
   - Кэбот. С Пальма.
   Бинго! Я, кажется, выкрутился! Выиграл! Нетрудно догадаться об этом, глядя, как парни по соседству опасливо сдвинулись в сторону. Да и зубастик теперь смотрел растерянно.
   Нашу беседу прервало открытие продажи морозника. Я даже не сомневался, кто первым его купит. Я, конечно. Сейчас для меня главное - правильно совершить покупку. Нельзя показывать, что здесь я новичок. Впрочем, идентификатором мне уже пришлось пользоваться, когда в Оганте покупал одежду, да и билеты в Травент без него не продадут.
   Я протянул пластинку продавцу, тот совершил считывание, а потом мне только осталось, что подтвердить покупку, прислонив идентификатор к глазу. Трудно подделать отпечаток глазной сетчатки.
   А вот и вожделенный морозник! Удивленные возгласы стоявших первыми в очереди парней не дали мне сразу полакомиться. Чего это они? А, увидели появившуюся цветовую отметку на пластинке. Да, синий цвет, означавший, что на моем счету лежит более тысячи фартимов. Куда всем остальным до меня! Я это понял, когда сдвинулся чуть в сторону, наслаждаясь искристым вкусом морозника и рассматривая загорающиеся цвета на пластинках идентификаторов парней, когда те подтверждали покупки. Самым богатым оказался зубастик, зеленый цвет на его приборе говорил, что у него на счету от ста до тысячи фартимов. А вот у остальных идентификаторы при их проверке расцвечивались в оранжевые (от десяти до ста фартимов), красные (от одного до десяти) цвета, а у некоторых и вовсе позорно чернели. Пусто на счету! Такие владельцы расплачивались за покупку наличными деньгами, а идентификатором лишь подтверждали право на морозник.
   После знакомых мне парней к продавцу потянулись остальные, кстати, в первых рядах среди них затесался и Ремми. Когда это он успел? Первые пятеро, купив морозник, уплетать его не начинали, а с угрюмым видом отходили в сторону. Я догадался, в чем дело, в Оганте такое то же было. А Ремми замешкался.
   - Ты чего? - бросил ему зубастик.
   - У меня нет денег, - ответил парень, опустив голову.
   - Нарываешься?
   Неудачливого покупателя отодвинули в сторону другие желающие купить морозник. А зубастик и трое парней сразу же потеряли интерес к очереди, небрежно направившись за угол соседнего дома. Пятеро ребят, держа в руках покупки, понуро отправились за ними следом. Чуть в отдалении шел Ремми. На него было жалко смотреть. Почему он не сказал зубастику, что деньги у него отобрали подручники главаря?
   Мне, видевшее похожее в Оганте, все было ясно. Попробуй скажи правду - парням ничего не будет, разве что придется фартим отдать зубастику, а вот Ремми потом достанется от парней. Еще как достанется. И забранный зубастиком у парней фартим придется отдавать. Хорошо еще, что один, а то и три фартима могут назначить - каждому по одному. Такие на нашей планете порядки. Это еще ничего, на других почище будет.
   Морозник я уже проглотил, теперь блаженствовал, поглядывая с интересом по сторонам. Первый выход в город сделал, был на грани провала, но все закончилось удачно. Чувство самосохранения взывало к тому, что на сегодня приключений на одно мое место достаточно, пора домой возвращаться. Но что-то меня не пускало, как бы говоря, что нужно закрепить создавшийся образ крутого зубастика. А раз так, то надо свернуть за угол соседнего дома. Боязно, конечно, но надо.
   Я успел вовремя - пятеро парней уже уходили, лишившись порций морозника, с зубастиком и тремя его подручниками оставался лишь Ремми. Весь скукоженный какой-то. Зубастик смотрит зло, парни ухмыляются. Значит, их не сдал.
   Мое появление остановило предстоящую расправу. Да, не позавидуешь Ремми. Не скажет - сейчас побьют, скажешь - потом достанется, причем, сильнее. Эти трое специально больнее будут бить - чтобы понимал, что для его шкуры выгоднее сейчас промолчать. Знаю я эти расклады. И парня мне немного жаль. Лозер, конечно, но я-то совсем недавно еще ниже его считался. Но сейчас мне не до сопливых рассуждений, мне надо уровень уважения поднимать.
   - Чего тебе? - несколько неуверенно спросил меня зубастик.
   - Фартим хочу свой забрать.
   - Какой фартим? - удивился зубастик.
   - Мой. Был его, - я кивнул на Ремми, - а оказался у этих, - мотнул головой на парней. - Полтора часа назад они у него забрали.
   - Вот как? - хищно прищурился зубастик, недобро посмотрев на своих подручников.
   - Мы... это... Каспар...
   - Вот как? - вновь повторил зубастик, а потом повернулся ко мне. - Фартим не твой. Был этого лозера, забрали мои парни, значит, он мой. А с них я еще спрошу!
   - Нет, мой, - я был абсолютно спокоен.
   - Да?
   - Да. На моей территории дело было.
   - Как так? - Каспар явно не понимал.
   - На моей. Рядом с моим домом.
   - Не в самом же доме? - уточнил зубастик. - А с каких пор улица стала твоей?
   - Два дня.
   - Что два дня?
   - Два дня часть улицы моя. Как только приехал. Фартим сюда. Ну!
   Я повернулся к подручникам зубастика и повысил голос, совсем чуть-чуть, но это сработало. Парни не знали, как им поступить. Задергались. А как иначе? Меж двух огней оказались. На Каспара поглядывают, а тот, кажется, сдался. Со мной уже не спорит. Один из парней деньгу протягивает - точно, фартим. Я слегка улыбаюсь - одними губами, но спохватившись, демонстрирую широкую улыбку, от которой, как я вижу, парней бросает в дрожь. А я еще боялся беззубый рот показывать!
   - Свободен, - киваю головой Ремми.
   Парень стоит сам не свой. После моей команды он вздрагивает и поспешно удаляется. Я же смотрю на пять морозников в руках парней. Одного съеденного мне мало. Я еще хочу! Забрать внаглую? Не рано ли зарываюсь? Еще четверть часа назад я и вовсе хотел отсюда драпать, когда увидел зубастика. Настоящего, а не фальшивого, как я. Стоит ли давить дальше? Не зря, наверное, у Каспара красная ленточка? Значит, кого-то в своей жизни порезал. Но Фаргон, сын моего прежнего хозяина, тоже красовался с ленточкой. А ведь трусоват. Знаю, было дело.
   Раздумывать долго нельзя - я решил не наглеть. Пока не наглеть. Протягиваю Каспару фартим. Тот непонимающе его берет. Есть! Для меня сейчас главное - чтобы он деньгу взял. Обратно теперь не повернешь. Нет, можно и повернуть, но не с зубастиком, каким я предстаю перед парнями. Кстати, смешно: зубастик... без зубов. Будь на месте Каспара кто-то покруче, тот бы мог и посмеяться над таким каламбурчиком. Но этот не решился или, что вернее, даже не допер до этого. А мне и хорошо!
   - Я заплатил за морозник, - объясняю Каспару свои действия.
   Тот немного дергается и слишком поспешно отдает своим подручникам приказ. Все трое несогласованно протягивают мне пять морозников. Я ухмыляюсь и беру один из них. Наглеть не хочу. Тем более Каспар видит глупость ситуации, которую он допустил. И кажется... краснеет. Или это мне показалось?
   - Джимми, - протягиваю ему руку. Пора знакомиться.
   - Каспар, - отвечает он и тут же добавляет:
   - Джимми? Почему не Джим?
   Ошибся я чуток, назвав себя Джимми, а не Джимом, как положено обращаться к уважаемым людям. А я должен заставить себя уважать. Но вот оплошал. А все потому, что в долговиках полжизни пробыл, и там меня только Джимкой кликали, а Джимми называла меня матушка.
   - Мне так привычней. Дядя меня так зовет, а он очень уважаемый кэбот. Ну а ты... Не зря у тебя красная ленточка? А для этих, - кивнул головой на стоявших чуть поодаль подручников, - я, конечно, Джим. Джим Гокинс.
   - Я Бас.
   - Грегори.
   - Джузе.
   Парни спешно мне представлялись, все еще глядя на меня с опаской.
   - Как? Бас?.. Басси. Грегги. И Джуззи.
   Каспар рассмеялся, а третий парень слегка набычился. Ведь Джуззи очень похоже на женское имя Жузи. Что же получается, я над ним посмеялся? По-другому назвать? Обойдется, ведь эти парни сами не ангелы, пусть на себе попробуют, каково это, когда над тобой потешаются. Меня пять лет Джимкой кликали, почти так же, как звали хозяйскую собаку Жумку.
   - А ты чего не ешь? - спрашиваю Каспара, кивая головой на морозники, которые Грегги уже укладывал в дорожный контейнер.
   Лакомства оставалось четыре штуки, как раз каждому должно достаться. Хотя... Не доросли подручники до второй порции. Интересно, какой у них статус? Ясно, что не лозеры. Лидеры или в приятелях числятся? Басси еще может оказаться лидером, а двое его дружков, наверное, из категории приятелей.
   Каспар зло на меня посмотрел, отвел глаза в сторону и нехотя сказал:
   - Четыре морозника заберет Слиман, а один...
   Каспар замолчал, понятно, что пятый морозник, который я у него забрал, предназначался ему самому, а теперь зубастик из-за меня остался без второй порции, а то и без третьей. Ведь у Ремми деньги отобрали, потому тот и не смог сделать покупку шестого по счету морозника.
   Каспар видимо вспомнил о проступке своих подручников, набычился и зло уставился на парней, которые явно взбледнули с лица.
   - Каспар... прости... - заныли парни, но зубастика это только раззадорило.
   Подручникам хорошо досталось, им еще повезло, что их было трое, и удары распределились почти поровну. А будь один, можно и покалечиться - настолько Каспар вошел в раж, размахивая кулаками и ногами. Были парни красавчиками, а стали похожи на грязных и избитых бездомных, которые откуда-то достали хорошую одежду, но быстро превратив ее в грязные тряпки. Впрочем, одежду можно выстирать, где-то подштопать. Синяки, конечно, будут отсвечивать с неделю. Вот и всё. Разве что Джуззи за ребра держится, при таких ударах те могли и треснуть.
   Побитые парни поковыляли за угол, а Каспар немного отошел от ярости и успокоился. Силен он, однако, гневаться! Да и драться тоже. Не хотел бы я оказаться на месте подручников. Сегодня мне повезло, что он принял меня за настоящего зубастика, с которым опасно ссориться. Кстати, о ком он говорил? Для кого морозники в контейнере?
   - Каспар, а кто такой Слиман?
   Зубастик зло усмехнулся, глядя на меня, и в его глазах я прочел торжество. С чего бы это?
   - Увидишь, когда пойдешь представляться.
   - Зачем?
   - Не зачем, а почему. У Слимана черная ленточка.
   Нежданчик за нежданчиком. И зачем я этот маскарад затеял, в зубастики записавшись? Может быть, лозером и не стал бы? Что-нибудь придумал бы. А черная ленточка у этого Слимана - значит, убийца. Зубастиков не часто встретишь на улицах городов, а уж человек с черной лентой в заплетенной косичке и вовсе большущая редкость.
   Кэботы, желающие изменить свою жизнь на спокойное жительство, черными лентами не красуются. Во-первых, не молокососы неопытные, а вполне серьезные люди, за плечами которых не один и не два захваченных корабля в просторах космоса. А во-вторых, не любят местные люди, которые при власти, что кто-то пришлый начнет устраивать свои собственные порядки. Нет уж, если решил осесть на нашей планете, то встраивайся в систему отношений, а иначе каким бы ты ни был у себя в клане крутым кэботом, тебя раздавят всей махиной власти. Вот почему взрослые с ленточками не ходят, а молодняк... Ему простительно, молодые еще, глупые, кровь играет. Тем более если перейдут власти дорогу, то уйдут либо в тюрьму, либо с ближайшим рейсом отправятся в дальний космос, чтобы прибиться к какому-нибудь кэботскому клану. Вот почему я и удивился, узнав про человека с черной ленточкой.
   - И он не боится вот так нацепить черную ленточку?
   - А чего бояться? Не здесь же убивал.
   - А где?
   - Так он и скажет!
   - Тогда, значит, никто не подтвердит? Может, он наврал?
   - А ты сам ему и скажи, а я посмотрю, - Каспар зло усмехнулся.
   - Что, настолько все серьезно?
   - Вот именно! Мне надо к Слиману идти. О тебе ему скажу. Так что готовься.
   То, что я узнал от Каспара, требовало обдумать, причем хорошенько так обдумать. Дело слишком серьезное. Этот Слиман, видать, и в самом деле убивец, уж слишком сильно его опасаются, как я погляжу. И если он приезжий с другой планеты, где заработал черный цвет ленточки, то мне придется туго. Наболтал про Пальм, а сам никогда там не был. А вдруг Слиман оттуда родом? Значит нужно подготовиться к встрече, поискать в сети информацию про Пальм. А еще узнать подробности про самого Слимана.
   Каспар ничего не сказал, да и не скажет. Его подручники сейчас зализывают раны. А кого я еще могу без опаски расспросить? Ремми Оуэнса. Только знать бы, где его искать. Зато мне известен маршрут, которым шел Ремми за морозником. Вряд ли тот далеко живет, хотя... здесь же престижный район, а парень на богатенького не похож. С другой стороны, фартим достал же откуда-то? Родители, наверное, дали. Значит, следует мне прогуляться вон в ту сторону, там дома, кажется, победнее, но и не из бедных. Для Ремми в самый раз.
   Кстати, в очереди Каспар со своими подручниками подмяли под себя только шестерых. А остальные? Ладно, девчонки не в счет, связываться с ними - себе дороже. А мальчишки? Почему только шестеро? В таких тонкостях мне трудно разобраться - опыта нет, я ведь в долговиках ходил и ни с кем из сверстников почти и не общался. Откуда мне понять?
   Пока я шел и размышлял, фортуна мне снова улыбнулась - вдали мелькнула знакомая вихрастая голова.
   - Ремми! - окликнул я его.
   - Ой... вы...
   - Я.
   Парень смущенно топтался, не осмеливаясь начать разговор, но все же решился.
   - Спасибо вам, что спасли. А то бы быть битым.
   - Что, часто бьют?
   - Не очень, - несколько неуверенно ответил он.
   - А как ты в лозерах оказался?
   - Так получилось.
   - Вас всего шестеро, как я погляжу. С другими Каспару не удалось. Да?
   - Ну...
   - Значит, ты слабак.
   Парень потупил голову, а мне разговор нравился. Ведь совсем недавно я был еще в худшем положении, чем он. Но ведь сумел выкарабкаться! Конечно, теткино наследство большую роль сыграло, но и с ним я мог стать вот таким, как Ремми, лозером. Но ведь не стал же! Теперь я уважаемый зубастик! Но порадоваться не удалось - я вспомнил про Слимана.
   Тем временем Ремми набрался храбрости и выпалил:
   - Джимми, не могли бы вы замолвить за меня словечко перед Ка...
   - Какой я тебе Джимми? - грубо перебил парня. - Для тебя я Джим. Джимми я для таких, как Слиман.
   - Ой... простите, - парень потух.
   Хорошо! Пусть знает свое место. Хотя... мне ведь тоже не мешает обзавестись собственными подручниками. И вполне можно начать с Ремми. Но это потом, сейчас главнее Слиман.
   - Ты Слимана видел?
   - Да.
   - Расскажи про него.
   - Он с черной ленточкой. И все его боятся, даже Каспар. Убить для него ничего не стоит.
   - А как же полиция?
   - Да какая полиция. Она только приезжает тогда, когда что-то случится.
   - Откуда Слиман родом?
   - Не знаю.
   - А откуда приехал?
   - Тоже не знаю.
   - А что ты вообще знаешь? - я стал раздражаться.
   - Про Слимана почти ничего.
   - Это я вижу. А про Каспара что скажешь? За что у него красная ленточка?
   - Пырнул он одного парня. Тот платить не хотел. Не до смерти пырнул.
   - А полиция?
   - А что полиция, - фыркнул Ремми. - Сказали, что все произошло непроизвольно, случайно. У Каспара отец богатый. И у самого денег много.
   - И кэботом собирается стать? С чего бы это?
   - Не знаю, - пожал плечами Ремми, - может быть, просто уважение хочет иметь?
   Ну да. Быть зубастиком - это круто. Тот же Фаргон, хозяйский сын, ленточку вплел вовсе не из-за того, что в кэботы мечтает податься, а лишь ради уважения к себе. И ведь добился своего. Может быть, и Каспар такой же?
   - Тот, кого Каспар пырнул, теперь платит?
   - Нет, - Ремми опустил голову.
   - А ты, значит, испугался и оказался в лозерах?
   Парень, закусив нижнюю губу, кивнул, а я криво усмехнулся, потому что поставил себя на его место. Как бы я поступил, какой путь выбрал? Мне стало немного не по себе, подспудно я понимал, что поступил бы так, как это сделал Ремми. Но тут же разозлился на себя. Чего это я? Я же рискнул, сильно рискнул - и выиграл. Теперь я уважаемый зубастик. А стоящий передо мной Ремми - лозер!
   - А эти трое... Бас и другие, кто они?
   - Здесь живут.
   - Я это знаю. Они из богатых?
   - Не очень. Потому и авторитет зарабатывают.
   - А ты почему не зарабатываешь?
   - А как? Мне никто не предложил.
   - Значит, ты настоящий лозер. Ладно, я подумаю насчет тебя.
   - Правда? - лицо парня впервые за все время озарилось улыбкой.
   Я же, получив пусть небольшую, но хоть какую-то информацию, пошел домой. Мне еще про Пальм читать надо. Да и вообще, поразмыслить, что еще такого придумать, чтобы больше уважали.
   Матушка, которая уходила по каким-то своим делам, уже была дома. Она встретила меня у порога, быстро заперла дверь и, оглядевшись по сторонам (как будто кто еще в доме есть), выпалила:
   - Джимми! А ведь тетушку Чарлиту убили!
  
   Глава 3. Таинственный кинжал
  
   Чарлита, тетка отца, от которой мне достался этот дом и хорошенькая сумма деньжат, умерла от сердечного приступа. Так нам с матушкой сообщили, когда вызвали в канцелярию, чтобы сообщить о завещании. И медицинское заключение имелось. Я его, правда, не смотрел, но у матушки оно было.
   - Матушка, как так? Почему?
   - Джимми, я до сих пор не могу успокоиться. Это просто ужасно. Этот дом... Мне теперь не уснуть. А если и нас так же?
   - Матушка, погодите, я ничего не понимаю. Тетку убили? Но ведь заключение врача...
   - Джимми, я тоже так думала, но сейчас я ходила к Кармиле, она служанкой работала у Чарлиты. Хотела узнать, сколько ей платили, какие обязанности. Нет, нанимать я не собиралась, я сама со всем справлюсь... Мне просто хотелось поговорить... Видишь ли... Я сегодня разбирала белье, что-то выкинуть, что-то продать или себе оставить. И внутри полки между двумя ночными рубашками я нашла кусок использованного жевательного касторника.
   - Касторника? Тетка его жевала? Ну она дает! Не каждый мужик станет им пользоваться, ведь от запаха не отделаться, да и вкус еще тот.
   - Чарлита никогда его не жевала.
   - Да? Тогда почему?..
   - Вот и я удивилась. И мужиков в доме здесь давно не было. Я имею в виду постояльцев. А всяким разносчикам и маркетологам нечего делать в кастелянской комнате.
   - А если она пользовалась автоматической прачечной? Вот грузчик и стряхнул жвачку.
   - Стиральная машина есть в доме. Их даже две. И этим занималась Кармила. Прямо в этом доме.
   - Тогда не знаю, матушка. Но ведь откуда-то появилась жвачка? Мало ли как могло случиться.
   - Джимми, когда я разбиралась в кастелянской, то заметила, как неаккуратно лежит белье на полках. Я вначале погрешила на Чарлиту, та ведь старенькая была. Мало ли что там искала, вот и переворошила все. Но Кармила тоже это заметила, только сразу же забыла. Это она тетушку обнаружила мертвой. Переволновалась, пока полиция здесь была, вот из головы про плохо лежащее белье и вылетело.
   - Вот, матушка! Это полицейский обыскивал и выронил внутрь белья свою жвачку!
   - Джимми, - матушка поджала губы. - Полицейские в кастелянскую не заходили. Она была заперта, Кармила ее отперла лишь на минуту, достать новую рубашку, а потом снова заперла комнату. А потом все ушли и опечатали входную дверь в дом. Ты же сам ее видел, когда мы сюда приехали. Пристав пломбы осмотрел.
   - Ладно, матушка, это довольно странно, но не повод утверждать, что тетку убили.
   - Джимми, ее нашли на полу в разорванной ночной рубашке. Весь ворот разорван.
   - Ну и что? Сердце заболело, воздуха не хватило, дернула ворот посильнее, вот он и порвался.
   - Полицейские тоже так решили. Но Кармила, когда переодевала ее в принесенную рубашку, заметила почернелые пятна на... - матушка замолчала, не решаясь сказать. - Вот здесь, - она показала на свою грудь.
   - А полицейские что сказали?
   - Они не видели, Кармила постеснялась говорить, да и в шоке пребывала тогда.
   - Ее что, пытали? А сердце не выдержало? - воскликнул я в удивлении.
   - Т-с-с, - матушка чуть не прикрыла мой рот своей рукой.
   - А врач? Хотя, будет он связываться. Сердце и сердце, старая была. И теперь не узнаешь, ее же сожгли. А почему тетку сожгли, как нищенку, а не похоронили? Не потому ли, что решили следы скрыть?
   - Вот видишь, Джимми.
   - И нам наследство моментально оформили... Матушка! А почему драгоценности бандиты не забрали? Они же на месте остались. Или что-то все же пропало? Хотя ценное надо было все забирать, если это дело рук бандитов.
   - Не знаю, что могло пропасть, но основные драгоценности остались в сохранности.
   - Если ценности на месте, тогда зачем ее пытать? Что хотели узнать?
   - Джимми, я боюсь. Может, в полицию обратиться?
   - Ага, в полицию! А если она с бандитами заодно?
   - Ох, Джимми...
   - Тут надо обдумать. Мы же здесь ни при чем, ничего не знаем. Так? Тетка умерла... убили почти три недели назад. Пломба на месте, но если полиция замешана, то им пломба на входной двери нипочем, новую поставят. Если что-то искали, то давно уже нашли, а если нет, то и не было. Или тетка что-то знала или еще что. Но мы тут ни при чем!
   - Думаешь? - матушка стала успокаиваться.
   - Конечно! Надо только будет еще раз дом осмотреть, поглядеть, где беспорядок в вещах. Вот и все.
   - Ох, Джимми... А ты что это вздумал?
   Матушка, кажется, только сейчас обратила внимание на мой зубастый облик.
   - А что? - я сделал вид, что не понял.
   - Ты что же, в бандиты записался? И еще лента эта, как у Фаргона. Откуда? Ну-ка снимай, не позорься!
   - Матушка, это, - я дотронулся рукой до косички с красной ленточкой, - нам только поможет. Мне легче будет узнать, что произошло с теткой. Да и на нас напасть не посмеют.
   Я, конечно, нес ерунду, чтобы как-то отбиться от матушкиных наскоков. Она ведь запросто может и ленточку отобрать, и соседям растрезвонить, что я вовсе никакой не зубастик, а бывший долговик. Надеюсь, этой Кармиле она ничего не наболтала?
   - Это как так? - матушкины руки, тянущиеся к моей прическе, замерли, а потом отступили.
   - Матушка, вы кому-нибудь говорили, что мы были в долговой кабале?
   - Нет, да и когда и кому?
   - А Кармиле?
   - Нет, сразу разговор о тетушке пошел.
   - Вот и хорошо. Тогда слушайте...
   Что нужно говорить соседям и другим жителям городка, я до матушки довел. В другой раз я бы побеспокоился насчет того, сможет ли она придерживаться моей версии, но теперь из-за возможного убийства тетки матушка лишнего не наговорит.
   - А как вот это, - она кивнула головой на мою прическу, - нам поможет? Почему на нас не нападут?
   - Испугаются.
   - Тебя? - удивленно и недоверчиво вопросила матушка.
   - Нет, конечно. Моего выдуманного дяди. Кэбота. То есть космического пирата. Пусть думают, что он скоро к нам приедет. А с настоящими кэботами связываться себе дороже. Одно дело, когда какие-то жалкие долговики, пусть и с наследством, совсем другое - родственники кэбота. Уважать нас станут, а не смотреть с презрением.
   Сомнения у матушки, конечно, остались, но другого варианта не придумать. Не бежать же, в самом деле, в полицию? Так что матушкино молчание про мою аферу на первых порах я обеспечил. А потом... Не знаю, что будет потом, надо думать о насущных проблемах. Неужели тетку и в самом деле убили? Кусок жвачки в запертой комнате, разорванная рубашка, ожоги на грудях. Это, наверное, электроды следы оставили. Током, что ли, ее пытали? Но зачем? Драгоценности на месте. Все или не все, но самые ценные, что подтвердила опись в завещании, не украдены. Не из-за денег, значит. Тогда из-за чего? Что от нее хотели узнать?
   Ладно, пойдем другим путем. Мне оформили наследство мигом, хотя обычно в таких случаях все тянется очень и очень долго. Полгода, год, а то и несколько лет. За это время дом не один раз могли обокрасть, и достались бы мне лишь голые стены, да деньги на счету. Но и это вряд ли. Здесь такие ухари, что рад будешь, что хоть пустой дом получишь. Но помог сэр Бельгаман, наш наместник. Но сюда, кстати, его власть не распространяется.
   Странно это все. Зачем ему нам помогать? За просто так? Ха! Дождешься от него! Как-никак сын настоящего кэбота. Но ведь помог. Значит, это ему выгодно. Почему он хотел, чтобы мы быстрее получили наследство? Из-за денег? Но деньги теперь у меня. Просто я не могу ими пользоваться до совершеннолетия. Дом? Ну, вот мы с матушкой в доме, а дальше что?
   Тетку убили? Пусть будет так. А в чем здесь выгода Бельгамана? Хочет, чтобы никто про это не узнал? Тогда наоборот ему надо было затянуть оформление наследства. Через год никто и не вспомнит про странную смерть. Или он хочет, чтобы мы узнали про убийство и сообщили в полицию? Глупости. Наместнику, пусть и соседнего района, легче самому организовать раскрытие преступления. Непонятно. Разве что предположить, что Бельгаману нужно, чтобы мы здесь обустроились. Зачем? Кто мы такие? Или в доме какая-то тайна имеется? Подземный ход, потайные комнаты, двойной подвал? Нет здесь ничего. Если бы и имелось, то и без нас могли найти. Но дом все же стоит еще раз осмотреть. Он старой постройки, лет двести ему будет, но крепкий, каменный с метровыми стенами. А в подвале они и вовсе, наверное, метра по два толщиной будут. Старые, но мощные, крепкие и гладкие. Разве что только одна стена немного покарябана, на ней еще вырезаны две буквы "Г".
   Но побродить по дому все же стоит. Вот матушка и отправилась ходить по комнатам. Я пристроился к ней - вдвоем легче что-нибудь обнаружить.
   Матушка копалась в шкафах и ящиках, я же простукивал стены, заглядывал под кровати, искал двойные стенки в столах. Но ничего так и не нашел. Вот и матушка тоже. Разве что странной показалась дальняя комната. Какая-то запущенная и к тому же здесь явно раньше жил мужчина. Свидетельством тому разные мужские принадлежности, их совсем немного, но они есть. И эта комната помимо всего почему-то напрягала. Вначале я даже не понял, в чем тут дело. Но потом матушкины слова заставили меня насторожиться. А ведь точно!
   - Такой беспорядок! Могла бы Чарлита здесь и прибраться.
   Я пригляделся внимательнее. А ведь правильно! Мне-то сразу и невдомек, зато матушка чисто по-женски увидела, что в комнате беспорядок. Нет, немного не так. Такое впечатление, что раньше какой-то порядок все же был, но потом здесь что-то делали. Кровать застелена покрывалом, но со складками. В других комнатах кровати застелены очень гладко, и подушки, как на подбор, а здесь как-то криво. На стене голограмма с каким-то пейзажем, опять же неровно висящая. Долго ли подправить? Пол расковырян, но половицы целые. Пытались их вытащить, думая, что там что-то спрятано, но убедились, что пол приделан намертво? В шкафу висит пара мужских курток, но висит криво.
   А когда я сунул руку в карман одной из них, то рука сразу же застряла. Карман, получается, выворачивали, потом обратно засунули, да подкладка так и не вывернулась. Интересно, кто же здесь жил? Тетка давно овдовела, это я точно знал. Может быть, любовник? У такой старой женщины? Или это давно было, любовник умер или уехал, а тетка оставила комнату без изменений? Или охранник жил? Надо будет поинтересоваться. Лучше у Ремми, пусть поработает на зубастика, походит, поспрашивает. Ничего, сделает, как я велю, никуда он не денется. Потому как лозер.
   Я машинально зацепил рукой висящий на поясе кинжал. Вот еще одна загадка. Целых два кинжала в теткином доме. Раньше, когда их увидел, то просто слегка удивился - откуда и зачем тетке такая редкость? А сейчас задумался. Кинжал-то не простой. Кэботский. Если в доме что-то искали, то не заметить кинжал было нельзя. Кстати, кинжалов целых два, но второй новодел. Надежный, красивый, но не более того. А этот сохранился с давних времен. И цена ему могла быть под сотню фартимов, если бы неизвестный придурок не попортил лезвие. У самого его основания металл расплавился в некрасивый овал, со смещением в одну сторону. Эта клякса портила внешний вид кинжала и уменьшала его стоимость. Обидно, конечно. Но, с другой стороны, если бы не это повреждение, кинжала я бы не увидел, давно кто-нибудь его пристроил бы. Или украл, что в принципе одно и то же. В описи наследства кинжалы не числились - бери, никто и не узнает.
   Кстати, надо бы еще на чердак слазать, да уже темень за окном. Проклятье! Мы же с матушкой окна не закрыли! Нас с улицы видно было. Кстати, интересно, а когда тетку убивали, окна открыты были или нет? Когда мы два дня назад здесь появились, то жалюзи на окнах были подняты. Но их могли открыть полицейские, когда прибыли на место преступления. Точнее, смерти старухи. Улики затоптали, жалюзи подняли.
   - Матушка, когда вы по приезде ходили по комнатам, окна были раскрыты?
   - Да, но не везде. На хозяйской половине почти все в темноте стояли. Мне пришлось вначале свет включить. Только потом жалюзи поднять.
   И что мне даст эта информация? Почти ничего. Тетка могла, ложась спать, позакрывать жалюзи на всех окнах. Но могли это сделать и убийцы. За плотно закрытыми окнами света в доме не видно, делай что хочешь, хоть убивай, хоть обыскивай.
   Так ничего и не добившись, мы с матушкой разошлись по своим комнатам. Я, памятуя о своих уличных проблемах, нашел в сети информацию про Пальм и принялся ее изучать. Интересная планетка. В самом деле кэботская. Ну, почти кэботская, сейчас там уже цивилизация, законность и порядок, кэботов стали прижимать, кого повесили, кого сослали, а многие укатили с планеты. Это хорошо - вот еще одна причина, почему зубастик Джим Гокинс уехал с Пальма.
   Жаль, что в первую очередь нужно читать скучные статьи про географию планеты, ее обитателей и прочую ерунду. Ну, скажите, что интересного в том, какая погода летом на побережье, а какая в горах? А знать надо, раз я ляпнул, что прибыл с Пальма.
   Хорошо, что попадались интересные факты из истории планеты. Оказывается здесь (то есть на Пальме) в последний раз видели слепого Пью. Да, того самого, правую руку капитана Бафлинта. И не только руку, но и мозг. Ведь именно Пью и планировал самые рискованные (но удачливые!) кэботские нападения. Ограбление грузовика с пальмитом тоже его рук дело, точнее, не рук, а мозга. А ведь слепой! И ослеп Пью задолго до самого знаменитого кэботского ограбления.
   Во время абордажа какой-то пассажирской яхты, когда кэботы уже ворвались в пилотский отсек, капитан корабля, не желая сдачи в плен, открыл огонь из бластера. Первый и единственный выстрел достался Пью. Тот чисто машинально загородился кинжалом, узкий луч бластера попал в лезвие кинжала, отбросив его вместе с владельцем. Капитана тут же зарубили, а когда подняли с пола Пью, то оказалось, что у того были выжжены оба глаза. Разряд попал в основание клинка, который его задержал, но вспышка сгустка плазмы не пощадила глаза Пью. Хорошо хоть жив остался, ведь ударь разряд на пару миллиметров в сторону, то часть плазмы стекла бы с края лезвия и попала бы Пью в лицо, а это мгновенная смерть. При этом сам заряд пришелся отнюдь не по центру основания клинка, а оказался немного смещен, да и сам клинок Пью держал под небольшим наклоном, из-за чего оплавленная отметина получилась в форме смещенной капли, застрявшей всего в паре миллиметров от края клинка.
   Я прочел эти строки и слегка похолодел. Подрагивающие руки потянулись к ножнам. Что я там мог увидеть, я уже знал. Неужели этот кинжал раньше принадлежал слепому Пью? Как он оказался у тетки?
  
   Глава 4. Охота на лозеров
  
   В эту ночь спалось плохо - то заснуть долго не мог, то забывался в тревожной полудреме. Утром, когда окончательно проснулся, я понял, что раскрытие тайны окажется мне не по силе. Кто я такой, чтобы все распутать? Впрочем, отступать от первоначальных наметок все же не собирался. Привлеку к этому делу Ремми, пусть поспрашивает у соседей и знакомых, что те знают про тетку и ее дом. Может быть, что-то он и накопает.
   Что до кинжала, то первой моей мыслью было намерение старый кинжал запрятать куда подальше, а себе забрать второй, из новых. Самое забавное заключалось в том, что я побоялся потерять кинжал слепого Пью. Его могли и отобрать, если раскроется мой блеф. Но затем до меня дошло, какой же я дурень. Вчера не боялся, а теперь испугался?
   А какая разница, чей раньше был кинжал - неизвестного кэбота или знаменитого Пью? Если исходить из стоимости, то разницы никакой. Как же, скажете, ведь кинжал слепого Пью должен стоить явно дороже, чем безымянный. Но как доказать, что это кинжал Пью? На нем не написано. Выплавленная щербинка у основания клинка? Ее подделать не сложно. Берется кинжал, бластер. Выстрел в нужное место - и пожалуйста, неизвестный кинжал превращается в кинжал слепого Пью. Нет, покупатели не такие дурни, чтобы польститься на то, что не имеет доказательств подлинности.
   А вот для уличной компании доказывать ничего не надо - поверят, проглотив наживку. Конечно, могут проверить. Флаг им в руки - вот тексты, читайте, сравнивайте описание того боя, в котором Пью потерял свои "иллюминаторы" (это кэботское словечко), и смотрите на кинжальчик. А еще я добавлю, что...
   Хм, что же мне придумать? Сказать, что Пью мой прапрадедушка (сколько там "пра" я даже не знаю, надо высчитывать)? Или просто дальний родственник? Тоже можно. Дядю еще надо сюда приплести. Так? Да. Значит, кинжал дал мне мой дядя, он тоже родственник Пью.
   С хорошим настроением я вышел из дома. Первым делом следовало озаботиться своими зубами. В том смысле, что не мешало бы их вставить. Конечно, в виде вживленных имплантов. От настоящих зубов ничем не отличишь, да они настоящие и есть. В Травенте три клиники, что занимаются вживлением зубов. Одна элитная, а две остальные для небогатой публики. У бедняков денег на импланты нет. И расположены клиники в соответствии со своим статусом.
   Естественно, первым делом я сунулся в элитную, благо та была не так далеко от дома. Как сунулся, так обратно и свинтил, ошалев от названной суммы. Триста фартимов. Это целый год моих карманных денег, самих по себе немалых. А зубы нужны, иначе весь имидж крутого зубастика растеряю. Одно дело сейчас, когда еще могу отбрехаться тем, что пришлось срочно бежать с Пальма, но долго вранье не протянется. И я пошел по другим клиникам, не таким дорогим. Но и там названная цифра оказалась для меня неподъемной - двести фартимов. У нас с матушкой после переезда еще оставалось семьдесят-восемьдесят фартимов, еще тридцать матушка должна была получить на днях в виде месячной оплаты за мое содержание. Что касается карманных денег, то мне ежедневно разблокировали по одному фартиму. Но ведь и жить на что-то надо.
   На мое расстроенное лицо обратил внимание один из консультантов третьей по очереди клиники.
   - Молодой человек, насколько можно догадаться, у вас таких денег нет?
   - Ну да.
   - Если не секрет, то какой суммой вы располагаете?
   Рассказывать правду я не хотел, неизвестно, куда она уйдет за пределами клиники. Вчера же многие видели на идентификаторе состояние моего счета. Синий цвет - более тысячи фартимов.
   - Деньги у меня есть, - я потряс перед глазами вопрошающего идентификатором, включив цветовую информацию о состоянии моего счета. - Да только тратить сейчас я не смогу, разве что малую часть имеющихся денег. Жду требование для одного платежа. А когда пополню счет, сказать не могу - дядя должен приехать. С деньгами.
   - Понятно. А все-таки, на какую сумму можно рассчитывать?
   - Ну... - я замялся, не зная, что ответить.
   - Молодой человек, вам хочется быстрее вставить зубы. У нас есть предложение. Мы вставляем четыре импланта, а остальные четыре зуба будут в виде обычных искусственных зубов, внешне ничем не отличимых от имплантов. А когда у вас появятся деньги, то можно без проблем заменить искусственные зубы на импланты.
   - И сколько это будет стоить?
   - Сто десять фартимов сейчас и еще сто на втором этапе.
   Сто десять... Сумма вполне может набраться, если сложить остатки денег от переезда, месячную выплату на прожитое, плюс у меня накопилось пять фартимов карманных денег. Кажется, набирается. Только как потом месяц жить? Хм! Я же буду иметь по фартиму в день. На жизнь вполне хватит. Теперь останется только уговорить матушку.
   Я сообщил консультанту, что подумаю, а сам бросился домой. Уговорить матушку оказалось делом непростым. Сто пять фартимов отдавать не хотела, предлагая мне вставить зубы за мои карманные деньги.
   - Но, матушка, это же четыре месяца, да и то лишь за четыре импланта.
   - Джимми, а куда торопиться? Ты привык кушать коренными зубами, а вместо передних хорошо обходишься ножом.
   М-да. Перепалка могла идти бесконечно, но, на мое счастье, мне пришла в голову мысль. Я вспомнил, как вчера вечером матушка сильно испугалась. Вот и притянул избавление от посещения нашего дома бандитами к наличию у меня зубов. Как? Да все так же, как вышло вчера, когда матушка согласилась поддержать мой блеф. В итоге, с большим скрипом я получил восемьдесят фартимов, остальные двадцать пять матушка обещала отдать сразу же, как только получит ежемесячное пособие на мое содержание. Кстати, надо ли говорить, что пособие шло из денежных средств моего наследства? Теперь останется добавить пять собственных фартимов и можно бежать в клинику - работы там на пару дней. И я буду с зубами!
   Одну проблему решил. Теперь дело за другой. Нужно выяснить про убитую тетку. Здесь я привлеку Ремми, пусть поработает. Глядишь, в подручники возьму. Или не возьму. Это как я решу. А он заодно мне расскажет о местных порядках. Вчерашней информации - кот наплакал. Ничего, сейчас вызову (еще вчера забил в идентификатор связь-код Ремми) и поговорю.
   В доме разговаривать я не захотел - при матушке не стоит. Да и как мне ее представить? На члена семьи кэбота она плохо походит. С соседями пусть общается, но парней из моего круга лучше не подпускать - себе дороже (точнее, моему авторитету).
   Глядя на подоспевшего Ремми, я мысленно улыбнулся. Видно, что парень робеет (мне это нравится!), не знает из-за чего я его вызвал, но надеется на хороший исход этой встречи.
   - А скажи-ка мне вот что. Вчера в очереди за морозником я увидел много народа. Почему только пятеро, ты шестым должен быть, отдали морозники Каспару? А остальные что же? Не уважают?
   Ремми заморгал глазами.
   - Я не знаю.
   - Что не знаешь?
   - Почему не отдают, не знаю. Может быть, их трогать не решаются.
   - Почему?
   - Ну... родители...
   - Это что же, вас таких только шестеро? - я слегка удивился.
   - Ну, тех, кому деньги дают на морозник.
   - А кому не дают, то что?
   - Они не морозниками, а деньгами Каспару платят. Или Жаку.
   - А это кто такой?
   - Он из младших. И собирает деньги у младших.
   - Ага. Интересно. А потом что делает этот Жак?
   - Я не знаю, - Ремми, до этого, пусть и без желания, но рассказывавший о порядках в городе, сразу же замкнулся. И мне это не понравилось.
   - Давай рассказывай.
   - Я не знаю, - понурив голову, ответил парень.
   После второй звонкой оплеухи (знаю, что это такое, сам постоянно получал, когда был в долговиках), Ремми сдался. Жалобно глядя на меня, он произнес:
   - Я точно не знаю, правда, не знаю, но говорят, что Жак отдает деньги Каспару. Не все, наверное.
   - Почему?
   - Его родители не столь хорошо живут, но у Жака всегда деньги есть.
   - Значит, часть себе оставляет? Так, уже яснее. Теперь расскажи про тех, кто платит деньгами, а не морозниками. Почему так?
   - У них идентификаторы заблокированы, а если у кого и работают, то родители отслеживают расходы. Попробуй купи, на идентификаторе все покупки отражаются. Сразу спросят, откуда деньги. Да и нет их на счетах, только наличка.
   - Ага. Почему наличка есть, а родители запрещают покупать морозники?
   Парень снова замолчал, и мне пришлось отвесить сильную оплеуху, от которой голову Ремми отбросило назад. Думал, что парень упадет, но тот устоял на ногах.
   - Достают как-то. Подрабатывают, что-то воруют.
   - И отдают Каспару?
   Ремми кивнул головой.
   Ну что же, теперь кое-что прояснилось. Вот как денежки зарабатываются. Легко и просто. А мне они сейчас будут очень нужны, с моими-то расходами на зубы. Ладно, я ведь крутой зубастик, значит, что-нибудь придумаю, найду с кого деньги стрясти. Стоит только разок-другой посильнее двинуть, вот как сейчас с Ремми. И мне это понравилось. Ремми стоит, боясь поднять на меня глаза. Давно ли я сам был таким? Даже хуже, этот-то хоть свободный, а я в долговой кабале был. Но теперь все изменилось. Я сам добился изменения своего статуса! А лозер всегда останется лозером!
   Я заулыбался своим мыслям и еще раз двинул Ремми, на этот раз по шее. Парень дернулся, пригнулся. Боится сдачи дать? Правильно, что боится. Ведь я кто? Зубастик с красной ленточкой. Могу и кинжалом ткнуть, скажу, что нечаянно. Откуплюсь. Ремми это понимает.
   - Значит, так. Теперь будешь отдавать мне, а не Каспару. Понял?
   - А как же... - парень заныл. - Они же с меня требовать будут.
   - Твои проблемы.
   Парень сейчас разревется. Я себе этого никогда не позволял. Ну, почти никогда, а если и хныкал, то делал это специально, чтобы хозяйскому сынку приятно было. Но это в последний год моей кабалы, а вот когда помладше был, вот тогда... Но все это прошло. Теперь я крутой. С алой ленточкой в волосах и кинжалом самого слепого Пью.
   - Ладно, не хнычь. Замолвлю словечко. А будешь слушаться и все выполнять, то даже к себе приближу. В подручники возьму.
   - Правда? - Ремми несмело улыбнулся.
   - Но это заслужить надо. А потому слушай, что будешь делать...
   Сообщать парню про догадку моей матушки я, конечно, не стал. Этот слизняк вполне может проболтаться. Поэтому я ему поручил просто потолкаться в округе, поспрашивать, что знают про умершую тетку. Может, какие странности были.
   - А какие могут?
   - Разные. Узнаешь, сообщишь. Но так и быть, скажу тебе под большим секретом, но смотри, разболтаешь, живьем в землю закопают. Моя тетка не простая была, дела разные проворачивала. Но об этом молчок. Поэтому расспрашивай осторожно. Попробуй узнать, кто к ней ходил, мужчины, может, какие непонятные. Ну и все такое. Понял?
   - Да.
   Отослав Ремми, я вернулся в дом в прекрасном настроении. Не сегодня-завтра матушка получит деньги на мое содержание, и я смогу заплатить клинике за работу. И через пару дней буду сверкать белизной имплантов. А сколько их на самом деле - четыре или все восемь, никто не узнает. Красота! И надо будет присмотреться к местным ребятам, с кого деньгу стребовать. Здесь район богатый, значит, и денег побольше можно стрясти. Только надо вначале спрашивать, не платит ли кто уже Каспару или вот этому Жаку. Если не платит, будет мне отдавать. По фартиму в неделю. А что? Четыре-пять фартимов с лозера в месяц набежит.
   А потом можно будет и лозеров Каспара к себе перенять. Этот Каспар только на вид крутой. Вон как я его с морозником сделал. Мне отдал, а сам безо всего остался. Может, Каспар и не резал никого? А что? Почему так мало людей данью обложил?
   Слиман! Я вспомнил о неизвестном мне зубастике с черной ленточкой, и сразу настроение испортилось. Вот ведь как не везет! В Оганте черноленточников не было, а здесь имеется. И мне надо с ним знакомиться. Ведь раскусить может. Значит, сопли жевать нельзя, надо понаглее быть. Теперь я это смогу, а ведь еще пару дней назад у меня и в мыслях не было так себя поставить. Боялся в лозерах очутиться. Оказаться среди таких, как этот слизняк Ремми. Дал ему несколько оплеух, тот сразу потек и все рассказал. Лозер и есть лозер! А я зубастик! И мне это чертовски нравится!
   После обеда, когда на улице стали чаще появляться люди, я вышел на охоту, решив в первый же день наловить данников. Во-первых, полезно для кошелька, а во-вторых, когда встречусь со Слиманом, будет чем блеснуть. Каспар не сумел, а я в первый же день подмял под себя местных парней. Слабаки они все, вот увидят мою красную ленточку, в штаны от страха наложат! Это точно!
   Уже в первый же час своей охоты я заприметил парочку ребят лет тринадцати, то есть где-то на год меня помладше.
   - Эй, вы двое, ну-ка быстро ко мне.
   - Чего надо? - хмуро спросил парень с широким носом, кстати, одет хорошо, даже богато. Значит, родители с деньгами. Это мне как раз и нужно. Его приятель тоже одет не бедно.
   - Каспару деньги платите?
   - Чего?
   - Или Жаку?
   - Ты чего?
   - Значит, нет. Будете мне отстегивать по фартиму в неделю. А когда морозник приезжает, им будете рассчитываться. Уяснили?
   - Ты что, больной?
   Я усмехнулся, затем вспомнив, какое впечатление на подручников Каспара оказал мой беззубый рот, зловеще улыбнулся, показав осколки зубов. А потом небрежно провел рукой по красной ленточке.
   - Уяснили?
   - Нет, - ответил широконосый, а вот его напарник стоял в нерешительности. Значит, нужно ломать широконосого, второй сам сдуется. И я ударил упрямца в солнечное сплетение. Удар мне этот знаком, сколько раз хозяйский сынок Фаргон меня так бил. А я ответить не мог, ведь долговик же.
   Широконосый согнулся, жадно хватая воздух ртом. Я же с улыбкой повернулся ко второму.
   - Как звать?
   - Ивко.
   - Ты все понял, Ивко? Или повторить?
   - Д-да...то есть...
   - Тогда завтра принесете первый взнос. Проваливайте.
   Я так сказал, хотя ушел я, а не они. Широконосый (жаль, что забыл спросить, как его зовут, ничего, завтра узнаю) до сих пор не пришел в себя, все еще не мог отдышаться и разогнуться. Хотел поискать новых данников, но нарвался на Баса, хотя нет, на Басси - так правильнее, пусть знает свое место.
   - Басси?
   Точно - не нравится, как я его называю. Ничего, перетерпит, я ведь из кэботской семьи, а мой дядя... Вот черт! Я настолько влился в образ зубастика, что стал наяву воспринимать свои выдумки.
   - Джимм...
   Этот Басси хотел меня назвать уменьшительным именем, но в последний момент передумал. Значит, ему повезло - у меня сегодня кулаки сильно чешутся!
   - Джим, тебя хочет видеть Слиман.
  
   Глава 5. Знакомство со Слиманом
  
   Новость, конечно, неважнецкая. Я хоть виду не подал, но меня основательно торкнуло.
   - Да? - небрежно сказал я, пытаясь не выдать волнения. - Странно, я сам к нему иду, поговорить хочу. Кстати, я тут двоих на деньги подсадил, завтра по фартиму принести должны.
   - А кто?
   - Завтра и увидишь. Кочевряжиться начали, так я их в чувство привел, один до сих пор разогнуться не может. Ладно, показывай, где Слиман живет.
   А домик у Слимана очень даже ничего, получше будет, чем наш с матушкой. Главный зубастик города оказался длинным парнем, на вид лет восемнадцать дать можно. Худощавый, но накаченный. И глаза холодные-холодные. Меня даже немного пробрало.
   - Кто такой? - цепко глядя на меня, спросил Слиман.
   - Джим Гокинс.
   - Откуда?
   - С Пальма.
   - Неужели? - Слиман слегка ухмыльнулся. - А чего так?
   - А Каспар разве не говорил?
   - Говорил, - кивнул Слиман, - да только верится с трудом. Он тут много баек наговорил. Ведь байки?
   - Ты считаешь, это байки? - я специально приоткрыл беззубый рот.
   - А то! Кто хоть тебе зубы выбил?
   - Тот же, кто отметины на спине оставил.
   - Да? И что там?
   Я, пытаясь сохранить спокойствие, сбросил курточку, повернулся спиной и закатал майку.
   Слиман присвистнул. И ведь было от чего. На спине у меня сейчас такие убедительные отметины! Год назад я решил сбежать из долговой кабалы - уж больно невмоготу стало. Поймали, дали дюжину плетей. Я неделю провалялся в полубессознательном положении - хозяин специально запретил лекарства давать. "Чтобы навсегда запомнил, как убегать" - так он сказал. Я запомнил и больше о побеге не думал.
   Как только спина чуть-чуть поджила, меня специально на самую плохую работу гонять стали и есть мало давали. Это так они добавляли воспитания. Я света божьего не видел, легче помереть, чем так мучиться. Да тут еще и хозяйский сынок пристрастился ко мне цепляться. Ко всему придирался. Время от времени с собой на прогулки брал. Я должен был нести на руках его младшего брата, а на еще не зажившей спине тащить мешок с провизией. На какой-нибудь приглянувшейся полянке они устраивались обедать, остатки недоеденной еды под моими голодными взглядами выбрасывали в кусты и возвращались обратно.
   И вот однажды, видимо, привлеченные пищей, из кустов выползли две змеи. Ядовитые. Заметили их поздно, когда одна из них уже доползла почти до ног маленького брата. Тот ошеломленно смотрел на змеюку, а Фаргон стал медленно пятиться, отодвигаясь подальше. Змее это не понравилось,
   Мне она совсем не угрожала, потому как я стоял за спинами братьев, но все отчетливо видел. И я тут понял, что она сейчас нападет. На мелкого, конечно, бросится, тот совсем близко от нее сидел. А я тогда был в таком состоянии, что терять мне было нечего, такая жизнь, что мне устроили - лучше не жить. И прыгнул на змею. Оказалось, удачно - попал ногой прямо на голову змеюке, стал топтать ее ногами, но пропустил нападение второй, что подальше была. Укусила она меня в ногу, я отшвырнул ее здоровой ногой и бросился бежать подальше. Фаргон с мелким уже успели первыми деру дать, пока я со змеями воевал.
   Хорошо, что я знал, как поступают в таких случаях. Отбежав немного, нагнулся и стал высасывать из ранки змеиный яд, а потом достал перочинный ножик, раскалил лезвие и, закричав от боли, стал прижигать рану. Потом, сильно хромая, бросился в хозяйский дом. На мое счастье, уже прибежавший туда Фаргон вызвал медиков (не для меня, а для мелкого, он не знал наверняка, не куснула ли мальца змея, тот связно сказать ничего не мог, только слезами заливался). А тут я прихромал. Сделали укол, потом еще. И я выжил. Мало яда у змеи оказалось, да и мое прижигание тоже помогло.
   Фаргон, оказывается, перед отцом представил происшествие совсем по-другому. Это он, получается, затоптал одну змею, а я стоял столбом, вот меня вторая и куснула. И брата своего, выходит, он же и спас. Когда я лежал с перевязанной ногой, Фаргон успел мне шепнуть свою версию, наказав ее придерживаться. Конечно, пообещал, что теперь ко мне станет по-другому относиться. На первых порах так и было, а через полгода почти все вернулось к прежним порядкам, свидетельством чему мои выбитые зубы. А потом еще и очередная порция плетей. Бил сам Фаргон, наврав хозяину, что я нагло себя веду, чуть ли не руку на хозяйского сынка поднимаю. Бил жестко, зарабатывая себе красную ленточку.
   Когда я с матушкой получил вольную, первым делом обработал спину - рубцы должны со временем рассосаться. Шрамы еще будут видны, но не так кошмарно, как теперь. Зато сейчас моя спина очень удачно помогла в моей выдумке. А еще у меня и на ноге имеется впечатляющая отметина от каленого железа (того самого перочинного ножика).
   Так что мои отметины на спине, а потом еще и на ноге, мне очень помогли. Слиман поверил, что все это дело рук кэботов из враждебного клана, захвативших меня, пытавших (я еще и про пытку электрическим током наплел), а потом закопавшим меня живьем в землю. Но мне удалось чудом выкопаться, а потом дядя и его люди отомстили за мои мучения. Ну и я порезал своих обидчиков, смочив ленточку кровью врагов.
   - Их потом живьем в землю закопали. Как те со мной хотели поступить.
   Теперь Слиман смотрит на меня совсем иначе. Вижу, что уважать стал. То, что мне и надо.
   - Я тут двоих встретил. Они, оказывается, никому не платили. Велел мне платить, - не утерпел, чтобы похвастаться.
   - И кто такие? - настороженно спросил Слиман.
   - Я имени не спрашивал. Кочевряжиться стали, пришлось побить. Завтра, когда по первому фартиму принесут, спрошу.
   Мои слова, видать, совсем добили Слимана, теперь зубастик смотрел на меня с явным уважением, а то и с опаской. Вот это да! А я еще вчера побаивался рядиться под зубастика!
   - Так ты сейчас живешь один?
   - Ага, - несколько беспечно ответил я.
   - А как же твой дядя?
   - А, приедет, - отмахнулся я. - Вот закончит дела и здесь будет.
   - Ему надо сразу же префекту показаться. А чтобы проблем не было, тебе заранее сообщить нужно.
   - Зачем?
   - Как зачем? На то она и полиция, чтобы дело знала. Ведь он же кэбот. А здесь с этим строго. Ты думаешь, про тебя префекту не доложили?
   - Зачем это? - от неожиданности я чуть заикаться не начал.
   - Ты как зубастик у них на контроле будешь. Мало ли что, порежешь кого или группу сколотить захочешь.
   - Какую группу?
   - Преступную, какую же еще? Если разбоем решил заняться, то здесь тебе не Пальм, у нас с этим строго. Мигом вышлют, хорошо, если из города, а могут и с планеты турнуть.
   - А с тобой как? Ты же кого-то убил. И не трогают?
   - О-о-о, - протянул парень. - Вначале тяжело было, в префектуру несколько раз таскали. И не лимонад пить. Я вовремя смекнул, теперь держусь в границах. Даже лозеров обираю аккуратно. Вот хочу посмотреть, что у тебя с этими двумя завтра получится.
   Слова Слимана меня, конечно, напрягли. Я даже рот чуток приоткрыл, но, к счастью, быстро заметил довольный (или насмешливый?) огонек в глазах зубастика и быстро взял себя в руки. Да преувеличивает Слиман, хочет меня припугнуть и вернуть себе растраченные очки в нашем соперничестве в борьбе за большее уважение. Чувствует, что я круче оказался, вот и пугает. Конечно, пугает! Просто сам слаб оказался, раз с лозерами осторожничает. А я чуть ли не в первый же день двоих обработал. Вот завтра получу свои фартимы, посмотрю на Слимана, полюбуюсь, как у того морда вытянется. И лучше это сделать в присутствии его подручников. Глядишь, я их к себе перетащу. А вот Ремми можно и сейчас.
   - Да, Слиман, Ремми под меня хочет уйти. Я уже ему и согласие дал. Так что сам понимаешь...
   Слимана мои слова всего передернули. Стоит, зло глазами зыркает, но молчит.
   - Ладно, мне идти надо. Импланты собираюсь себе вставить.
   Ушел я от Слимана довольный самим собой. Хорошо я себя поставил! Правда, немного напрягали слова Слимана о местной полиции и о лозерах. А если эти двое нажалуются? Неприятная мысль все больше и больше меня расстраивала. Не хотелось верить, а вдруг? А я даже не удосужился узнать имя того парня, которого ударил. Правда, знаю, как зовут второго. Поэтому пришлось себя успокаивать, упирая на то, что Слиман все выдумал, либо просто преувеличил.
   Чтобы покончить со свербящими мыслями, вызвал Ремми. Лозер тут же прибежал, подняв мне настроение. Боится меня, уважает.
   - Я еще ничего не успел узнать.
   - Про тетку? Плохо, впрочем, ладно. Я по другой причине тебя вызвал. Значит так. Хочу знать про двоих местных. Одного зовут Ивко. Знаешь такого?
   - Да, - кивнул головой Ремми.
   - Кто он?
   - Его отец маленький магазин содержит. Совсем маленький. А сам Ивко больше общается с Гариком.
   - А такой широконосый, знаешь его?
   - Так это, кажется, Гарик.
   - Даже так? - я улыбнулся.
   Все удачно складывается, оба будущих моих личных лозера опознаны. Один - сынок лавочника.
   - А этот кто такой? Кто родители?
   - Отец Гарика нотариус.
   - А это что такое? С чем едят? Папаша Гарика бумаги заверяет?
   - Ну да.
   - Ладно, свободен, иди дальше про тетку вынюхивай.
   После ухода Ремми я повеселел. Эти двое оказались сыновьями мелкого лавочника и какого-то бумагомараки. Проблем у меня с ними не будет. Смогут ли найти деньги? Это их проблемы, пусть ищут, где хотят. Хоть украдут. Ивко проще, раз у отца лавчонка, значит, и деньги от выручки должны быть. Правда, наличными расплачиваются немногие, большинство предпочитает оплату через идентификатор. Но все равно какие-то наличные денежки в кассе есть. Пусть достает, а не сумеет, будет ходить битым.
   С Гариком сложнее. Но там тоже какие-то деньги должны быть. Когда мы с матушкой оформляли наследство, наши дела вел адвокат. Он же и с нотариусом, что оформлял наследство, расплачивался. Но наличных денег не было. Может, другие клиенты к этому нотариусу с деньгами приходят? А не принесет Гарик завтра фартим, будет бит. У меня разговор короткий. Я же крутой зубастик!
   Вечером матушка отдала мне недостающие двадцать пять фартимов. Теперь можно и зубы вставлять. Так что спать я лег в прекрасном настроении.
   На следующее утро я решал задачу - что делать? Торопиться в клинику, чтобы оплатить импланты? Или идти на встречу с этими лозерами, вчера я им назначил на двенадцать часов дня. Если задержусь в клинике, эти двое меня не дождутся и могут уйти. Поэтому, немного подумав, решил вначале забрать у них пару фартимов, назначить очередную дату платежа, а уж потом без спешки идти в клинику. Может быть, там сразу начнут вживлять новые зубы?
   В двенадцать часов я неспешной, даже ленивой походкой подходил к скверу, где была назначена встреча. Оба лозера меня уже ждали. А как иначе? Не мне же их дожидаться? Только я к ним подошел, как откуда-то сбоку выскочило двое полицейских в защитном вооружении. Не говоря ни слова, они повалили меня на землю, да еще и несколько раз больно пнули по ногам. Я лежал в своей хорошей одежде на сырой после прошедшего ночью дождя земле и не мог поднять головы. Видел только землю, да траву. Зато все слышал. Со стороны послышался властный мужской голос:
   - Поднимите засранца.
   Когда меня грубо подняли, да еще и засветили кулаком по ребрам, я смог разглядеть человека, отдававшего приказания. В гражданской одежде, но тоже какой-то полицейский чин, свидетельством чему была нашивка на его рубашке.
   Гарик и Ивко по-прежнему стояли рядом и со злорадным видом смотрели на меня.
   - Этот? - спросил начальник.
   - Да, он, - ответил широконосый Гарик, а Ивко молча подтвердил.
   - Давай, - начальник мотнул в мою сторону головой.
   Гарик ухмыльнулся и с довольным видом шагнул ко мне. Упасть на землю мне не дали полицейские, крепко державшие меня в своих ручищах. После третьего удара у меня потемнело в глазах, и я почувствовал, как лечу вниз. Это полицейские перестали меня держать. А потом меня добил удар ногой по ребрам. Ну и гад же этот Гарик! Я же его вчера только один раз ударил, а он меня сейчас сколько?
   - Всё? - донесся голос начальник.
   - Да, господин Раггерт, - это Гарик ответил.
   - Тогда тащите его в машину.
   - До свидания, господин Раггерт, - сдвоились голоса Гарика и Ивко.
   После непродолжительного путешествия в полицейской машине меня попросту вытолкнули из нее на землю, заставили подняться и повели внутрь здания полицейского управления. Там посадили на скамейку в коридоре, оставив охранять одного из этих мордоворотов. Я понемногу пришел в себя. Ребра болели, но вроде, переломов нет. Оглядел себя и пришел еще в большее уныние. Хорошая одежда превратилась в какие-то грязные тряпки, требующие немедленной стирки. Руки все в грязи, да и лицо, думаю, тоже.
   Попытался успокоиться, но не получалось. Надо же, как я влип! Прав все же был Слиман. Зря я ему не поверил. А если бы и поверил? Все равно уже поздно было. Эти-то двое нажаловаться успели. Да и кто они такие? Сыновья каких-то мелких лавочников. Впрочем, Гарик сын не торговца, а нотариуса, что тоже мелочь какая-то. А меня не просто схватили, но и дали широконосому побить. Ну я ему... А что ему? Отомщу? Меня же могут сейчас выслать. Хорошо хоть, просто из города, а если с планеты изгонят? Где жить? На что жить? Те, кого ссылают и изгоняют, должны на свои деньги уезжать. А билет до другой планеты стоит большущих денег? Там счет, наверное, на тысячи фартимов идет, если, конечно, не в грузовом отсеке лететь. А не заплачу, быть мне снова в долговой кабале, но уже не здесь, а на какой-нибудь дикой планете. Жуть! А ведь дом тетки не продашь - до тех пор, пока совершеннолетним не стану. Ох, влип же я по своей глупости! Не подумал, с чего это зубастик с черной ленточкой остальных парней, кроме нескольких лозеров, не обирает.
   - Заходи, - меня направили в одну из дверей полицейского управления.
   Ого! Это же сам префект! Властный дядька. И очень опасный. Что сейчас со мной будет...
  
   Глава 6. Странное поручительство
  
   Префект брезгливо смотрел на меня и молчал. От его взгляда мне стало неуютно, хотелось сжаться, оказаться маленьким и невидимым.
   - Ленту нацепил и думаешь, что тебе все позволено? - прервал префект молчание. - И не таких наглых обламывали. Или, думаешь, если сэр Бельгаман за тебя слово замолвил, значит, все позволено? Это там у себя ты мог быть крутым, а здесь ты ничто, вошь под ногтями. И то, что я сейчас тебя не отправлю в тюрьму, а потом и на высылку, так это только из уважения к наместнику Оганта. Но мое уважение и терпение имеют пределы. Ты меня понял, сопляк?
   - Д-да... понял.
   - Перед Гариком извинишься, компенсацию заплатишь... десять фартимов. Ну и второму... - префект посмотрел на экран небольшого информатора, стоявшего у него на столе, - Ивко. Ему тоже... пять отдашь. А теперь проваливай и помни, что я тебе сказал.
   Полицейское управление я покидал, тяжело передвигая ноги. Нет, не из-за синяков, а из-за нахлынувшей слабости. Мне, оказывается, еще повезло, если, конечно, префект не соврал. А зачем врать, приплетая наместника Оганта, моего прежнего города? Ой! А при чем здесь Бельгаман? Точнее, зачем тому обо мне заботиться? Префект сказал, что сэр Бельгаман замолвил за меня слово. И при оформлении наследства он же мне здорово помог. Какая ему выгода от этого? Очень все странно. Очень.
   Но сейчас мне не до размышлений. Надо быстрее добраться домой, да отправить одежду в стирку. За ночь высохнет, тогда можно... Проклятье! Гарик и Ивко! Им нужно отдать пятнадцать фартимов. А где я их возьму? Разве что из тех денег, что на импланты отложены. И я еще должен извиниться перед Гариком. Тот меня сегодня побил, а извиняться мне. Сын какого-то нотариуса, по сути, бумагомараки, а префект его защищает, знает про его существование. Может, родственник какой-то? Гаденыш Ремми про это мне ничего не сказал. Ну, этот лозер дождется от меня. А про Ивко, дружка Гарика, префект ничего не знал, даже как того зовут без подсказки не вспомнил. И пять фартимов тому заплатить велел только из-за Гарика. Не будь широконосого и компенсации не было бы.
   Матушке я, конечно, правды не сказал. Достаточно того, что она поахала, да повздыхала. Про то, как у меня обстоят дела с имплантами, за общей суетой матушка спросить забыла. Но не сегодня, так завтра поинтересуется. А мне теперь не хватает (точнее, завтра будет не хватать) пятнадцати фартимов. За полмесяца я их восполню полученными карманными деньгами. Но часть из них я обещал отдавать матушке в счет полученных денег на вживленные зубы. Да и у самого траты могут быть, я же зубастика из себя строю.
   М-да, хорош зубастик, которого так быстро сломали. Это все из-за привычек, выработанных за годы долговой кабалы. А ведь думал, что избавился от них. В последний раз я "потек" за день до отъезда из Оганта. Тогда уже наследство оформил, приоделся, но встретил на улице двух парней, что тусовались с Фаргоном. Самого сына бывшего хозяина, на мое счастье, с ними не было. Оттащили они меня во двор какого-то дома... Одним словом, пришлось отдать всю наличку, благо ее было мало. И вот теперь опять меня опустили на самое дно. Вчера смеялся над этим Гариком, а завтра мне перед ним извиняться и деньгами виру выплачивать. Да еще и Ивко платить.
   Где денег взять? Разве что-нибудь продать. Только что? Кинжал, которым владел слепой Пью? Ага, как же, тогда и ленточку с головы долой. Впрочем, у меня есть второй кинжал. Вполне новый, который можно продать за тридцать-сорок фартимов. Знать бы, где и кому?
   А расскажет мне Ремми. Завтра, когда одежду приведу в порядок, вызову его. Морду, конечно, набью, не без этого. За то, что про Гарика не предупредил. Потом продам кинжал, часть денег пойдет Гарику и Ивко, а остальные пополнят мой карман.
   Ага, как же! Размечтался! Ремми я, конечно, на следующее утро морду набил, заставив в ногах поваляться, да только все без толку. Какое отношение Гарик имеет к префекту, лозер не знал. Разве что сказал, что с Гариком связываться не хотят. В очереди за морозником Каспар с парнями вперед его проходит, но в отличие от остальных, стоящих в очереди, позорными словами не обзывает. И сам Гарик не возмущается, а молча пропускает вперед себя.
   Про тетку Чарлиту Ремми еще ничего не выяснил, за что получил еще пару смачных ударов по ребрам. А вот на вопрос, где можно продать подороже мой второй клинок, лозер огорошил. Хлюпая разбитым в кровь носом, он сообщил:
   - В магазине у отца Ивко лучше всего продать. Он как раз ими и торгует. Новыми и старыми.
   Я немного опешил от полученной новости. Прогнал лозера с глаз долой, а сам схватился за голову. Вот ведь невезуха! Если папаша Ивко знает про мою стычку с его сыном, то, как не фиг делать, зарубит цену на клинок. Если этот слизняк Ремми не смог мне помочь, нужно обратиться к тому, кто лучше знает ситуацию в городе. К Каспару. Или к Басси.
   Я, натянув на лицо маску беспечности, стал нарезать круги возле тех мест, где могли появиться Каспар или Басси. Молчать про вчерашнее фиаско не следует. В городе могут про это уже знать. Те же Гарик с Ивко могли растрезвонить. Я на их месте так и сделал бы. Надо же - опустили до самого низа зубастика! Ага, а вот и Каспар. Встретились, поздоровались.
   - Ну как, Джимми, твои успехи?
   Каспар стоит передо мной, глаза любопытные, но насмешки в них не вижу. Неужели не знает? Или хорошо умеет скрывать? В любом случае врать нельзя. Сейчас соврешь, поймают на этом, повод будет, чтобы задуматься, зубастик я или самозванец.
   Я постарался остаться спокойным, ответил так, будто ничего страшного не произошло.
   - Не получилось. Гарик и Ивко префекту пожаловались...
   - Так это ты на Гарика попер? Однако!
   - А что такое? Он кто, родственник чей-то?
   - Вроде нет. Но его отец нотариус.
   - Это я знаю, что нотариус. Бумажный червяк.
   - Чего?!
   - А что? - я немного встревожился неожиданной реакцией Каспара.
   - Ты что, не понимаешь?
   - Нет. Объясни. У нас на Пальме нотариус - так, мелочь, с которым никто не считается. В бумажках копается.
   - Ну, так это у вас на Пальме, а здесь иначе.
   - И как?
   Каспар напрягся, стрельнул глазами по сторонам и, понизив голос, выдал:
   - Сам наместник его услугами пользуется.
   - И что?
   - Как ты не поймешь... Приглянется ваш дом кому-нибудь из ближнего окружения наместника, значит, и отойдет тому. Нотариус нужную бумагу найдет, другую состряпает - и все, дом не ваш. Теперь ты понял?
   - И что, такое может пройти? У меня документ на дом имеется, он в базе данных.
   - Сотрут, заменят, а твой документ объявят фальшивкой. За это тебя еще и посадят. Такое случалось. И не раз. И все благодаря ловкости рук нотариуса. Теперь понял на кого ты руку поднял? Кстати, - Каспар удивленно на меня посмотрел, как будто пытаясь что-нибудь во мне рассмотреть. - Тебя не вызывали в полицию?
   - Было дело. Вчера, - скрывать произошедшее я не мог.
   - Да?.. И чем закончилось?
   - Да ничем. Префект сказал, что уважает мою семью, но здесь его территория.
   - Ох ты! - Каспар смотрел на меня во все глаза, да еще и рот приоткрыл. - Здорово! Другого бы в тюрьму отправил, а на следующий день ободранного как липку, посадили бы на корабль - и прощайте.
   - Я не другой! - сказал, а у самого внутри все сжалось.
   Я совсем ничего не понимал - с чего бы сэру Бельгаману обо мне заботиться? Каспар человек знающий, и просто так не стал бы удивляться моему везению. Значит, префект не соврал, решив попугать наглого новичка в его городе. Другого на моем месте живо за пределы планеты выслали бы.
   Поболтав еще немного с Каспаром, я направился в обратную сторону. Подойдя к дому, заметил неподалеку от него Гарика и Ивко. Не доходя до парней, остановился, глядя исподлобья в их сторону - ведь надо извиняться и компенсацию платить. Хорошо хоть поблизости никого не было, не доставало еще, чтобы кто-то из компании Каспара увидел мое унижение - меня побили, а я извинения прошу.
   - Гарик, прости.
   - Хорошо, - широконосый сидел на скамейке и не делал никаких движений, никаких ужимок, как будто происходящее было обыденным явлением. И то хорошо, другой на его месте еще и поизгалялся бы.
   - Деньги, - произнес Гарик.
   - Могу деньгами, а могу вещью.
   - Что за вещь?
   - Кинжал, вот как этот, только новый, - я приподнял висящий на поясе кинжал с ножнами.
   - Покажи.
   - Вот. Но этот подпорчен, вон какая отметина, а другой новый, целый.
   - Ивко, что скажешь?
   Спутник Гарика, почти не глядя на кинжал, назвал его цену. Знает, разбирается, ведь отец Ивко содержит магазин, где продаются кинжалы.
   - От тридцати до сорока фартимов, если нужно точно, то надо посмотреть. Но это продажная цена у отца. А закупка в два раза дешевле.
   - Я сейчас принесу, - ответил я и помчался в дом.
   Надо бы соблюдать степенность, да вот не сдержался. Впрочем, чем быстрее рассчитаюсь с парнями, тем меньше шансов, что нас увидят посторонние.
   По тому, как загорелись глаза Ивко, я понял, что принесенный кинжал и в самом деле хорош. На сорок фартимов должен потянуть. И поэтому, упреждая Гарика, я выпалил:
   - Его отдаю за двадцать фартимов!
   - Чево? - удивился широконосый.
   - Кинжалу цена сорок фартимов, отдаю за половину.
   - Ты хочешь, чтобы я тебе заплатил? Не надейся. Или ты желаешь, чтобы господин префект увеличил вдвое сумму компенсации? С десяти до двадцати фартимов?
   Все эти слова Гарик говорил очень спокойным тоном, как будто речь идет о чем-то обыденном. А ведь он вполне может пожаловаться отцу, а тот в дружбе с префектом. Небось, и для него бумаги подделывает. Отдать кинжал в счет долга? Но ведь и для Ивко надо найти пять фартимов.
   - Нет, не хочу. И денег с тебя не прошу. Просто меняю кинжал на мой долг. Но на долг для вас обоих. Я отдаю кинжал - на мне долга нет.
   - Я, значит, буду платить не тебе, а ему? - Гарик с недовольным видом кивнул на своего приятеля.
   - Зачем? Кинжал можно продать. А деньги поделите. Получится в два, а то и в три раза больше, чем хотите взять с меня.
   - Нет, - Гарик заупрямился. - Кинжал я хочу себе оставить. Тогда придется ему платить, - он снова кивнул на Ивко. - И много.
   - Почему много? Я отдаю кинжал за пятнадцать фартимов, если ты берешь его себе, то отдаешь приятелю пять фартимов. Если нет, тогда я сейчас расплачусь деньгами, сброшу десять и пять фартимов на ваши идентификаторы.
   Моя хитрость сработала. Я ведь давно понял, что Гарик здесь главный, а Ивко лишь при нем. Сын нотариуса, вхожего к хозяевам города, и сын мелкого лавочника. Разница есть? Соглашаясь на мой вариант, Гарик отдавал пять фартимов, взамен получая отличный кинжал ценою в сорок! Кстати, уж не подумывает ли Гарик в зубастики податься? С таким-то папашей и благоволением к нему префекта, он вполне мог подмять многих в этом городе. Даже Слимана с Каспаром.
   Отдать за почти бесценок (точнее, за мою глупость, когда я, ничего не разузнав, решил наехать на сына уважаемого в городе человека) кинжал было жалко. Но зато я развязывал себе руки - мог уже сегодня идти в клинику и оплачивать вживление имплантов. Зато еще и бонус получал - уважение Каспара и, возможно, Слимана.
   А новые зубы мне очень нужны. И сами по себе необходимы и для авторитета требуются. И чем быстрее, тем лучше. Мне скоро в столичный Аквентум ехать, экзамены за второй курс сдавать. А потом еще и за третий и последний, четвертый курс. Без диплома о минимальном образовании полноценного гражданства мне не иметь. Мы все-таки не с дикой планеты, а цивилизованной.
   Проблем с экзаменами я не жду - чай, не дурак. Это мой бывший хозяин меня слабоумным для департамента образования выставлял, желая дополнительную деньгу с него получить. За каждого, кто учится, пусть небольшая сумма, да капает. Родителям, опекунам или, как в моем случае, хозяину долговика.
   Оплачивается учеба на четырех курсах, причем, на прохождение каждого курса можно затратить не больше двух лет. Вот потому хозяин и заставлял меня слабоумным прикидываться, дескать, с трудом курс за два года осваиваю. Другие-то ребята к четырнадцати годам экзамены за последний четвертый сдают, а я только за второй. Хотя совсем не дурак, программу всех четырех курсов втайне освоил - зимой работы не слишком много, да и отговорка перед хозяином была - готовиться к сдаче надо. Вот и занимался. Так что сейчас, когда стал свободным, могу сдать экзамены за все оставшиеся три курса.
   А вот стоит ли обучаться дальше - даже и не знаю. Это на центральных планетах учиться нужно, чтобы чего-то добиться. Там многие по двадцать лет учебе отдают, зато и прогресс у них громадный. А здесь на четыре года позже приступают к занятиям и ограничиваются обязательными четырьмя годами учебы. Считается, что этого достаточно, чтобы программы и команды необходимые выбирать и машинам приказы отдавать. А что внутри машин и аппаратов - это дело рук, точнее, мозгов умников с центральных планет.
   На Пальме, кстати, и вовсе ничему не учат, многие даже с трудом буквы и цифры знают. Но Пальм - планета еще новая, не до конца освоенная. Там и рабство самое настоящее есть. Кэботы, что захватывают корабли, идущие без должной защиты, неплохие деньги на работорговле зарабатывают. Умники, за плечами которых десяток курсов (таких людей называют полуумниками, потому что те отучились не двадцать, а только десять лет), на рабском рынке высоко ценятся.
   А на нашей планете, где рабство запрещено, обходятся своими силами. Хочешь учиться сверх четырех курсов - учись, но платить твоим родителям не будут, наоборот, те заплатят. Потому желающих учиться дальше совсем мало. Зато к нам на планету едут полуумники с центральных планет Содружества, заработки здесь для них неплохие. А умникам у нас делать нечего, их мозги нужны на центральных планетах.
   Новые машины и всякие программы завозятся с базовых планет, в обмен туда отправляется сырье и отдельные виды редкого продовольствия. Те же местные травки, из которых морозники делают. На наш внутренний рынок идет совсем ничего, почти все ценное экспортируется правителем на другие планеты. В обмен на высокотехнологичный товар. Его немного, конечно, потому как большая часть денег за проданные травки оседает в карманах правителя и его ближнего окружения. По крайней мере, об этом так говорят. Шепотом, конечно.
   В клинику в этот день я так и не выбрался. Лозер Ремми приперся. Хорошо, что Гарик к этому времени уже ушел, унося один из двух моих кинжалов. Кстати, не зря, получается, я поколотил лозера несколько часов тому назад. Особенно хорошо смотрится фингал под правым глазом. Да и ухо неплохо распухло.
   - Ну?
   - Я про твою тетю выяснил. Пять лет назад в вашем доме жил какой-то мужчина. Говорят, опасный тип, под курткой кинжал видели. Вот такой, как у тебя. Но он недолго был, да и на улицу почти не выходил.
   - А служанка тетки видеть его могла?
   - Наверное. Только это было еще при старой служанке. А последняя появилась уже после его исчезновения.
   - Тогда найди старую служанку, да поговори с ней.
   - Это никак не получится.
   - А второй глаз подбить?
   - Не надо, я ведь стараюсь, - Ремми дернулся. - А та служанка умерла, теперь ее не расспросить.
   - Давно умерла-то?
   - Ой...
   - Что? Говори!
   - Как раз, когда постоялец у вас в доме жил. А потом он исчез. Прямо на следующий день после смерти старой служанки.
   - Что-то странно. Отчего хоть она умерла?
   - Перепила.
   - Чего?!
   - Ну да... Ее нашли мертвой, а в крови литр самой крепкой настойки.
   - Так она что, пьяницей была?
   - Я не знаю.
   - Так узнай! И почему постоялец уехал на другой день. Странно ведь это. В полицию его не вызывали?
   - Я не знаю.
   - Плохо. Иди и без ответа не показывайся.
   - Хорошо...
   - Погоди. Как звали постояльца?
   - Билли Бонс.
  
   Глава 7. Неожиданная встреча
  
   Имя теткиного постояльца мне ни о чем не говорило, и моей матушке тоже. В клинику, пожалуй, идти было поздно, поэтому свой визит туда я перенес на следующее утро. А сам, чтобы не терять времени зря, решил потратить деньги. Целый фартим. Во столько мне обошелся запрос, отправленный в центральный архив Аквентума. Если Ремми с именем не напутал (иначе будет ему и второй фингал для симметрии), то неизвестного постояльца можно будет разыскать. Интересно, в каком городе он живет? А узнав адрес, можно будет... Что можно будет сделать, я пока не додумал. Потом определюсь, когда ответ получу.
   Ответ на мой запрос пришел поздним вечером - что-то долго ждать пришлось, хотя при оплате высветилось сообщение, что результат придет оперативно, максимум в течение часа. А в реалии получилось почти три. Результат запроса "порадовал" - нет на планете жителя по имени Билли и фамилии Бонс. Биллы были, Понсы, Пансы и Вонсы - тоже. А Билли Бонс не проживал. И что делать? Изменить запрос? А на какую комбинацию имени с фамилией? Ведь за каждый запрашиваемый вариант придется платить по фартиму. Отказаться - половину суммы вернут. Ну, Ремми, получишь же ты завтра от меня!
   Не знаю почему, может быть, из вредности, но я решил выбрать самый нестандартный вариант запроса. Оставил ту же комбинацию имени и фамилии, но в повторном запросе указал, что мне нужен не адрес постоянного проживания Билли Бонса на нашей планете, а сведения о регистрации прибытия Бонса на планету. Ну и отбытия тоже.
   Если уж человека с таким именем-фамилией у нас нет, то шансов обнаружить его среди временных гостей на порядок, а то и на два еще меньше. Значит, Ремми ответит не только разбитым лицом, но и деньгами. Заставлю вернуть потерянный по его милости фартим.
   На мое удивление, пришел положительный ответ. Человек по имени Билли Бонс значился среди прибывших на нашу планету. И не раз, и не два, а целых три раза прилетал сюда. Откуда, вы думаете, прибыл? С Пальма! И всегда регистрировался в Травенте! В доме тетки Чарлиты. Странно все это. Что он здесь забыл? Или они любовниками были? Да вряд ли. Тетка явно старше Бонса будет. Но ведь зачем-то приезжал? Да и надолго. Два-три месяца в каждый свой приезд проводил на нашей планете. Жаль, что нет данных о передвижении Бонса. Не думаю, что он ограничивался небольшим городком.
   Но в последний свой прилет, что был пять лет назад, Бонс провел на планете чуть больше месяца. Вот, кстати, дата убытия. Если лозер Ремми не соврал, то накануне этой даты умерла от перепоя старая служанка тетки. Отбытие Бонса с планеты датируется двенадцатым термидором пять лет тому назад... Служанка, значит, умерла одиннадцатого. А за два дня до этой даты умер и мой отец. И тоже от слишком большой дозы спиртного.
   Мне стало немного не по себе. Какие-то странные совпадения. И в дате смерти (разница всего два дня), и в способе самой смерти. Отец мой, ладно, матушка говорит, что тот любил крепко выпить. Но чтобы пожилая служанка выдула литр крепкого алкоголя, это уж слишком. А если их убили? И отца, и теткину служанку! Но за что? Про отца не знаю, а служанку могли убить, если та вдруг подслушала или что-то увидела. Убрали ее, чтобы не болтала языком. И сделал это Билли Бонс! Сделал - и на следующий день улетел к себе на Пальм. Опять Пальм!
   На следующее утро я направился в клинику, заплатил сто десять фартимов и через день мне были обещаны восемь передних зубов - четыре импланта и столько же искусственных зубов, внешне ничем не отличающихся от настоящих. Эти хлопоты немного оттеснили на второй план таинственные события, к которым я немного прикоснулся.
   Убили моего отца или это только совпадение? Два кэботских кинжала в доме - уж не Билли Бонс их в спешке оставил? Тетку Чарлиту тоже убили? И какова во всем этом роль сэра Бельгамана? С одной стороны, он наместник города, а с другой - сын удачливого кэбота, космического пирата. И Бонс тоже, наверное, кэбот.
   За хлопотами и размышлениями прошло несколько дней, по прошествии которых я заблистал ослепительной улыбкой. По этому случаю отправился бродить по городу, стараясь найти кого-нибудь из зубастиков или их подручников. И нашел, причем, почти сразу же. Каспар был не один, с ним стояло трое подручников, а также Ремми и еще двое ребят, невысокого роста. Когда я подошел ближе, понял, что те просто на пару-тройку лет младше, вот почему и ростом не показались.
   Меня встретили уважительно. А когда я улыбнулся, показав новые зубы, в ответ услышал восхищенные возгласы. Каспар доброжелательно и в то же время уважительно хлопнул меня по плечу. Его подручники смотрели подобострастно. Ну, мне так показалось или просто хотелось у них это видеть. Впрочем, чуть позже, когда мы разговорились, то подручники обращались ко мне явно заискивающе.
   Один из мальков смотрел на меня с восторгом на лице, а вот второй глядел исподлобья. Ремми же и вовсе голову вниз опустил.
   - Триста фартимов выложил, - соврал я про цену на вставленные зубы. Соврал, но еще больше поднял свой авторитет в этой компании.
   - Ох ты! - раздались восклики.
   - А вы чего здесь? - спросил я.
   - Джим, - Каспар ко мне впервые обратился, назвав полным именем, хотя я ему разрешил называть меня Джимми. Но раз назвал Джимом, то значит уважает! - Джим, - зубастик не мог начать разговор, почему-то мялся.
   - Да говори же, - снисходительно разрешил ему.
   - Мы тут с Ремми решали...
   Я наконец-то взглянул на лозера. Матушка моя! У него теперь наливался фингал и под левым глазом! Свеженький! Для симметрии!
   - И чё? - лениво спросил я.
   - Ты сказал Слиману, что Ремми хочет под тебя уйти, ну мы, то есть я, ему пару раз выдал. Нет, Джим, я не имею ничего против тебя, ты зубастик уважаемый. Но одно дело, когда ты сам предлагаешь, а другое, когда лозер что-то хочет. Вот мы, то есть я, его и поучил. Он хоть и твой лозер, но должен уважение показывать. Я ведь не откуда-то выполз. И Слиман тоже.
   В ответ я молчаливо кивнул головой. Мне нравится, как меня зауважали.
   - И вот еще, Джим. Как поступить с вот с этим? - Каспар кивнул на мальца, по-прежнему смотревшему на меня враждебно.
   - А что такое?
   - Это брательник Ремми. С ним-то как?
   - И?.. - я вопросительно посмотрел на собравшихся.
   - Это Жак, - Каспар кивнул головой на нахального мальца. - Если ты берешь под себя Ремми, получается, и брательника его тоже. Только он платить отказывается. Напрочь.
   - Почему?
   - Говорит, что денег нет.
   - А раньше платил?
   - Тоже нет, - ввернул слово Жак. - Я со своими его пару раз учил, да без толку. Вот и сейчас обоих хотели поучить.
   - Почему платить не хочешь? - я сделал зверское выражение лица, глядя на младшего брата Ремми.
   - Нет у нас денег. И так Ремми последние наскребает.
   - Но ведь находит? - я решил разобраться с маленьким наглецом. Мне сейчас деньги очень нужны, лишние пару фартимов в месяц не помешают.
   - Я платить не буду, - малец упрямо сжал губы.
   А я немного растерялся. Как мне дальше себя вести, чтобы авторитет не пострадал? Я стоял и лихорадочно обдумывал сложившуюся ситуацию.
   - Сейчас узнаешь, как наглеть, - вмешался Жак. - Узнаешь, как зубастику не платить.
   - Давай, Джим, - Каспар меня подбодрил. - Покажи ему.
   На лице мальца промелькнул испуг, но тут же снова сменился злостью. И даже ненавистью. Он меня, уважаемого зубастика, ненавидит? Подрывает мой авторитет! И я со всей силы ударил мальца. Тот полетел на землю. А когда мелкий приподнял лицо, то я увидел, что у него из носа течет кровь. Каспар дружески хлопнул меня по плечу, его подручники и Жак с довольными ухмылками глядели на лежащего на земле мальца. А Ремми... Тот напрягся, сжав пальцы в кулаки. Я понял, что лозер сейчас может ударить меня и сыграл на опережение, свалив одним ударом на землю и его.
   - Потом поговорю. Сейчас мне некогда, - сказал я и, развернувшись, отправился в сторону дома.
   Почему я так поступил? Почему ушел? Просто мне стало как-то не по себе. И с чего это я руки распускаю? Ремми, конечно, лозер. Да и его брат тоже. Но ведь и я совсем недавно был таким же, даже еще хуже. И чего это я? Жалеть вздумал? Меня никто не жалел и доставалось мне много хуже, чем им сейчас. Но я заставил себя уважать и сам никого не боюсь. Значит, я в своем праве над этими лозерами. В своем!
   А то, что у братьев больше денег нет, так это отговорки, это их проблемы. Завтра так им и скажу. Мне деньги нужны. Я, правда, получаю по фартиму в день, но еще несколько лишних монет в месяц не помешают. А где они их найдут, не мое дело. Да хоть украдут!
   На следующий день Ремми и его брат куда-то запропастились, на вызовы лозер не отвечал. Скрывается! Напрасно, от зубастика, который уже чужую кровь пролил, не скрыться. Не сегодня, так завтра или через неделю, но найду. Я же в эти дни ходил тусоваться со Слиманом и Каспаром. Приятно ощущать свою значимость и быть в центре внимания. Теперь даже Слиман меня зауважал по-настоящему.
   За всем этим я совсем забыл про сдачу экзаменов. А когда вспомнил, то сразу же немного спустился с небес. Я ведь в своем блефе дошел до того, что уже всерьез считал, что кого-то порезал и вымочил ленточку в чужой крови. Но кровь-то была моя. И никакой я не зубастик, а бывший долговик. Для жителей моего прежнего города я котируюсь хуже лозера. Это здесь я уважаем, но если прознают?
   Как? Да элементарно! Я же должен ехать сдавать экзамены за второй курс. А там будут ребята и с Оганта и с Травента. И поэтому маячить перед всеми мне нельзя. Экзамены принимают в любой из пяти дней, только записаться нужно за день до сдачи. А на шестой день можно переэкзаменоваться, но уже платно. Поэтому в этот день в Аквентуме на экзаменах довольно пусто, все стараются уложиться в любой из пяти дней. Вот почему я и выбрал платную сдачу экзамена. Из-за двух фартимов не обеднею. А как только вернусь, наконец-то выловлю Ремми с братцем и компенсирую свои траты.
   На экзаменах ребят (на два года меня младше, ведь мне приходилось, находясь в долговиках, притворяться, что медленно учусь, тратя два года на один курс) было мало. Вначале я осторожно оглядывался, но потом осмелел. Выбрал аудиторию, где, как мне показалось, ребят было меньше всего, и шагнул вперед. Знакомых - не только никого нет, но даже вообще ни одного человека из Оганта и Травента.
   Но все равно рисковать, что нарвешься на знакомца, не стоит, и я решил побыстрее убраться из города. Оттолкнув плечами двух мальцов, что стояли к экзаменатору (посмели бы пикнуть на зубастика!), вошел в аудиторию первым и уже через полчаса держал в руках заветный сертификат о сдаче экзаменов за второй курс. Между прочим, получил девяносто восемь баллов - результат шикарный. И сто баллов я бы сумел получить, да задачи решал слишком упрощенно. Я ведь и за четвертый курс все прошел. Но здесь требовалось в решении все разжевать, вот и срезали два балла.
   - Эй, Джимка, вонючка, быстро сюда!
   Мое прекрасное настроение сразу же улетучилось. Это же Пауль, вредный мальчишка из команды Фаргона. На два года младше меня, но заводила. Что-то наподобие Жака, только в Оганте. Тоже желает зубастиком стать. В кэботы, конечно, не пойдет. Зачем ему это? Родители богатенькие, а он единственный в семье. А ленточка нужна для уважения. Ко мне он тоже частенько приставал, но сам лично редко, я же был в долговой кабале у Рубинетти, а значит, меня гнобить можно было только с позволения Фаргона, его сына.
   Я на ватных ногах подошел к Паулю. Вот ведь не повезло! И надо же было ему иметь состоятельных родителей! Два фартима заплатили за сыночка. Или он сам за себя? Деньги у Пауля водились. Что-то давали родители, что-то зарабатывал он сам, обирая своих сверстников.
   - Ленточку, вонючка, нацепил? И кинжал. А кровь откуда на ленте? Никак пальчик порезал?
   Я стоял и бледнел. А может быть, краснел. Или зеленел - не знаю, со стороны на себя не посмотришь. А ведь Пауль прав, ленточку я действительно покрасил своей кровью из порезанного пальца.
   - Что, выкупился и думаешь, раз уехал, никто не узнает? Завтра знакомым ребятам в Травент отпишу, расскажу, кто ты на самом деле.
   - Пожалуйста... не надо...
   Я сам не узнал своего голоса. А как же? Я ведь находился на грани разоблачения. Вернусь в Травент и стану хуже лозера Ремми. Все будут меня шпынять, издеваться. А Ремми с братцем еще и изобьют.
   От нахлынувших тяжелых мыслей меня оторвала звонкая оплеуха.
   - Заснул, вонючка?
   - Н-нет.
   - Нет? - Пауль с насмешкой смотрел на меня снизу вверх по причине того, что он и сам по себе ростом не отличался, да и был младше на два года. - Сообщать ребятам?
   - Не надо.
   - Гони монеты.
   - С-сколько?
   - Все, что есть. Выворачивай карманы.
   В карманах у меня было почти пусто, зато на счету идентификатора оказалось девять фартимов. Пауль был удивлен. И наличием таких денег, и тем, что у меня, недавнего долговика, имелся собственный идентификатор.
   Деньги пришлось все перекачать на его счет.
   - Пауль, а мне на дорогу?
   - Чего?
   - А как добираться домой?
   - Это твои проблемы, не мои. Ты сейчас стал богатеньким, что-нибудь придумаешь. Я к тебе через полмесяца наведаюсь. Приготовишь пятьдесят фартимов.
   - Но где я их найду?!
   - Это твои проблемы, Джимка. Ищи, где хочешь, хоть укради. А то ведь ребятам отпишу. Понял?
   Я сокрушенно кивнул головой, а Пауль с довольным видом потрепал меня по щеке.
   - Вот видишь, Джимка, все решаемо. Хочешь хорошо жить - найдешь. Хочешь кланяться лозерам - я помогу. Откуда у тебя такой кинжальчик? Ну-ка покажи!
   Я с обреченным видом отстегнул ножны и протянул их Паулю.
   - О! Неплохо, только покарябан у основания. А так вполне хорош кинжальчик. Фартимов на двадцать, даже двадцать пять потянет.
   - Его оценили в сорок.
   - Да ну? - Пауль усмехнулся и снова потрепал меня по щеке. - Все ты знаешь. Но кинжал бракованный.
   - Он очень старый, потому и ценится.
   - Да? - Пауль задумчиво вертел кинжал в своих руках. - Ладно.
   Он протянул кинжал, вложенный в ножны, я же, ошалев от радости, что получил его обратно, тут же нацепил его на пояс.
   - Значит так, Джимка. По приезду домой, я тебе сброшу договорчик. Простенький, в пару строк. Ты мне продаешь кинжал за...
   Пауль достал свой идентификатор и посмотрел на состояние своего счета, довольно хмыкнул и продолжил:
   - За двадцать фартимов. Деньги я тебе переведу через неделю, а еще через неделю наведаюсь к тебе в гости. Тогда-то ты и отдашь мой кинжал. Семьдесят фартимов приготовишь монетами.
   - Ты же сказал, что пятьдесят.
   - А двадцать за кинжал? Или ты думаешь, что всяким вонючкам я буду двадцать фартимов платить? А? Ну!
   Звонкая оплеуха вывела меня из прострации.
   - Понял?
   - Да, понял.
   - Ну и хорошо.
   Пауль с усмешкой на губах потрепал меня по щеке, развернулся и пошел сдавать экзамен. Я же стоял, как столб, мысли перемешались в голове. Сам был на грани паники. Все пропало! Я попался! Пятьдесят фартимов за половину месяца мне не найти, карманных денег я получу только пятнадцать, к тому же и матушке обещал часть выделять - она же вытряхнулась полностью, отдав все деньги мне на зубы. Хоть обратно в клинику иди, только поздно уже, импланты вживлены. И домой как попасть? На счету пусто, в карманах тоже. Впрочем, ежедневный фартим мне сегодня еще не разблокировали, значит, скоро на счету он появится, и я смогу купить билет, чтобы вернуться домой.
   Всю обратную дорогу я никак не мог понять, зачем Паулю сдался этот договор на продажу кинжала. Да еще и деньги перечислит на мой идентификатор. С Гариком все было проще. Я отдал кинжал в качестве компенсации за мой наезд, и все разошлись миром, без всяких договоров.
   И только подъезжая к Травенту, я, кажется, догадался, в чем здесь фокус. Пауль-то был из Оганта и поэтому хитроумный парень решил подстраховаться. Неизвестно, откуда у меня этот кинжал. Может быть, краденый. Вполне могли его обвинить в краже или грабеже. Да тот же я мог нажаловаться, а следствие велось бы по месту моего жительства, в Травенте, для которого Пауль - чужак. Посадить бы не посадили, но его родителям пришлось бы раскошелиться. А с договором и официальным перечислением денег ни к чему не подкопаешься. Вот договор, вот деньги Пауля, а вот кинжал, купленный за эти деньги.
   С Гариком же все было проще. Он местный, за его спиной уважаемый папаша, да еще и сам префект. Если я пожалуюсь, мне только хуже будет. За мои делишки меня же и вышлют с планеты. Так что Гарик никак не рисковал, беря за полцены (даже за треть!) мой кинжал.
   Договор Пауль мне сбросил уже на следующий день. В самом деле - пара строчек. Я продаю, он платит и забирает. А ведь это не просто кинжал, а оружие, которое раньше принадлежало знаменитому слепому Пью. Эх, если бы не Гарик, то я мог подменить кинжал, всучив Паулю другой, более новый. Жаль, что в доме других кинжалов не оказалось. Впрочем, эти два - редкий случай.
   А мне еще надо где-нибудь раздобыть пятьдесят фартимов. Действительно, хоть воруй. Ремми я все-таки нашел, но у того и фартима не нашлось. Дескать, отец мало зарабатывает. Это-то понятно, тот содержит какую-то лавчонку по скупке-продаже всякого бумажного хлама. Но меня это не волнует, мне деньги нужны. Поэтому пришлось побить лозера, но результата никакого. Поискал я еще других, с кого можно денег потрясти, но действовал осторожно, мне хватило прокола с Гариком. Хорошо одетых ребят трогать поостерегся, а те, что поплоше выглядели, и четверти фартима не принесли. К тому же, этих малявок Жак окучивал. В итоге за первую декаду на стороне я еле-еле наскреб один фартим, а из своих десяти, что разблокировались, пришлось пять отдать матушке. И как итог - у меня всего шесть фартимов, а до появления Пауля остается меньше недели. А тут еще, как напоминание о близившемся крахе, на мой счет поступило двадцать фартимов. И у меня опустились руки.
   Дня за три до ожидаемого приезда Пауля у меня мелькнула шальная мысль одолжить деньги у местных зубастиков. Наврать им что-нибудь, типа, пришлось вложить деньги в выгодное дельце, потом верну их обратно с наваром. Мне-то будет не хватать до пятидесяти фартимов... Да меньше сорока! Их я накоплю за месяц с небольшим, вот и рассчитаюсь с зубастиками. Кинжал... Без него никак. Но и это дело поправимое. Куплю какую-нибудь дешевку за пару фартимов, не будут же мой кинжал снова рассматривать? А потом опять накоплю деньжат и куплю хороший и новый. Но не здесь покупать надо, придется в Аквентум ехать, чтобы разговоров не было.
   От пришедших идей я сразу же повеселел. Сейчас главное - от Пауля откупиться, а остальное потом. У меня есть несколько дней до приезда Пауля. Я быстренько оделся, нацепил кинжал и вышел за порог дома. К кому лучше обратиться? Пожалуй, к Каспару. С ним мне будет проще. Как-никак с красной ленточкой, а не с черной, как у Слимана. И меня уважает. А главное, я же видел цвет его идентификатора. От ста до тысячи фартимов на счету! А мне-то надо всего сорок...
   - И когда тебе понадобятся деньги?
   Каспар, чувствовалось, расставаться с деньгами не хотел, но понимал, что ссориться со мной не следует.
   - В течение одного-двух дней.
   - Сорок?
   - Да. А что, тебе сложно? Слишком неподъемна сумма?
   - Ну... нет. Только договор давай составим. Сам понимаешь, не пара фартимов.
   - Ладно. Выводи бланк.
   - У меня его нет... но завтра будет.
   - Завтра, так завтра...
   От Каспара я уходил в хорошем настроении - проблему с Паулем решил. Завтра подпишу договор с этим перестраховщиком, получу сорок фартимов, рассчитаюсь с Паулем и развяжу себе руки. Больше в Аквентум я ни ногой. Думал, что со старой кошмарной жизнью покончено, теперь я уважаем, но стоило появиться мальцу, который меньше меня на голову, как я сдулся. Самому на себя противно.
   - Эй, Джимка!
   От знакомого голоса я вздрогнул, машинально втянул голову в плечи, а когда обернулся, весь похолодел. Ко мне с радостной улыбкой направлялся Пауль.
  
   Глава 8. Дядя с Пальма
  
   - Ну-ка, отцепляй мой кинжальчик... Неплохо, правда, покарябанный он. Чем хоть это, а?
   - Лазером.
   - Да? Ладно, мне и такой пока сойдет. Деньги припас?
   - Да как же? Ты сказал, что... ты же раньше приехал, не предупредил.
   - Ага, чтобы ты спрятался? Да еще и с моими двадцатью фартимами? За дурня меня держишь? Кстати, я пока Фаргону про тебя не говорил, сам знаешь, что будет, если тот узнает... Монеты гони!
   - Но я же не успел...
   - Что, совсем не припас?
   - Я только собирался...
   Оплеуха Пауля заставила меня попятиться.
   - Сколько у тебя денег?
   - С собой фартим с мелочью, а на идентификаторе всего девять.
   - Сколько? - прилетела еще одна оплеуха. - А мои двадцать?
   - Они тоже есть.
   - Пошли в обменник, там все снимешь и отдашь. За тобой останется должок в сорок фартимов. Срок три дня.
   К счастью, обменник находился рядом и в нем ни души. Не доставало, чтобы на кого-нибудь нарваться. Я, как последний лозер, отдаю все свои деньги, да еще и кинжала лишился.
   Выйдя из обменника на улицу, я передал Паулю снятые с моего счета двадцать девять фартимов. Тот нарочито долго их пересчитывал, а потом, похлопав меня по щеке, попрощался:
   - Значит, за тобой, Джимка, еще сорок фартимов. Срок три дня. И запомни, вонючка, не найдешь денег, в этом городе про тебя узнают правду. Весело будет. За то, что притворялся зубастиком, плакать будешь.
   Я, понурив голову, стоял, провожая глазами удаляющуюся фигуру Пауля. Теперь без кинжала к Слиману и Каспару не сунешься. А чтобы фальшивый взамен купить, опять же деньги нужны, которых у меня теперь не осталось. Дня через три я их подкоплю, но тогда уже будет поздно - Пауль заявится, а мне не успеть взять денег взаймы... А если все же завтра попытаться? Длинную куртку надеть, чтобы отсутствие кинжала в глаза не бросалось... А что, может и получиться! Я тяжело вздохнул, повернулся и встретился глазами с младшим братом Ремми. Тот все видел и слышал!
   Я застыл от неожиданности, мысли путались в голове, а малец со злой радостью на лице впился в меня глазами. Я не смог дальше терпеть, развернулся и побежал обратно домой.
   Теперь у меня ничего не получится. Малец сейчас всем растрезвонит. И тогда самый последний лозер будет смотреть на меня сверху вниз. И шпынять будут все. Деньги пойдут в карман Слиману и Каспару. Я хоть сам по себе парень сильный, но когда налетит орава, сопротивляться не смогу. Если ударю зубастика, тот обязан меня порезать или даже убить. Это ведь лозер может ответить, дать сдачи зубастику, а я по своему положению хуже лозера. Да и не все деньги достанутся местным зубастикам - конкуренты из Оганта припрутся. Тот же Фаргон, да и этот Пауль.
   Поэтому у меня сейчас один путь - поскорее убраться из Травента куда подальше. Как-никак по фартиму в день - деньги хорошие. Потом и работа какая-нибудь подвернется, матушку к себе заберу. Или она здесь остаться захочет? Пусть сама решает. Я же беру билет до Аквентума, а оттуда подберу какое-нибудь местечко подальше.
   Приняв решение, я бросился собирать вещи. Матушке скажу перед уходом. Но... Проклятье! Сегодня не уедешь, в лучшем случае завтра после обеда. У меня же денег больше нет, все забрал Пауль. Да и завтра... На ночлег в Аквентуме не останется. Хотя, если взять самый дешевый билет, да и ночлежку для бедняков... Тогда хватит, а послезавтра еще один фартим капнет, можно будет ехать дальше. Решено - уезжаю завтра после обеда! И пусть меня разыскивают, где хотят. Отыщут, конечно, но если убраться далеко, то никто за мной не поедет. Или поедут? Ведь денег-то сколько! Я же сам их и отдам - на новом месте тоже не обрадуются мне. Точнее, обрадуются, чтобы подоить. Что же делать? Постоянно убегать? Проще улететь с планеты, в космосе меня уже не найти. Но для этого нужны деньги. Значит, пока не накоплю на билет на звездолет (в грузовом отсеке для бедняков), буду переезжать с места на место. Решено!
   С матушкой вечером был тяжелый разговор. Как она кричала! Запретить уехать она не может, я хоть и несовершеннолетний, но четырнадцать лет мне уже исполнилось, имею право самостоятельно жить и передвигаться. Ну, с ограничениями, конечно. Но уехать без ее разрешения могу. Причину, по которой я покину дом, пришлось выдумать, не рассказывать же правду? Вот я и наврал, что уезжаю, чтобы выяснить причины смерти тетки Чарлиты. Матушкины крики сразу же изменили тональность, но все равно меня отпускать не хотела. Дескать, опасно, на теткиных убийц нарваться можно. Полночи баталия длилась, но я настоял на своем.
   Утром наскреб остатки мелочи, на которую не позарился Пауль, и пошел, оглядываясь по сторонам, за едой в дорогу. Только свернул за угол, как напоролся на Ремми с его братцем. Ждали меня, видать. Даже вдвоем они мне не соперники, я посильнее буду. К тому же меня еще никто из зубастиков не опускал, так что я в своем праве. Набить морды обоим напоследок? Только за что? Ну, младшему, понятно, за то, что подслушал, а с Ремми как быть? Его-то за что? А его впрок! Небось, уже растрезвонил по всему городу, что я зубастик липовый. Значит, получит за это!
   - Это правда? - Ремми хмуро глядел на меня.
   - Да, - я ощерился, забыв, что рот у меня уже не беззубый, пугать нечем.
   - Ну ты и дерьмо, - сказал, как будто выплюнул. А затем повернулся и пошел прочь.
   - Давай беги. Расскажи про меня. Вчера еще не всем сообщил? - крикнул я вдогонку.
   Ремми остановился и медленно повернулся ко мне.
   - Я никому не говорил и не буду. Я не такой, как ты.
   - Да? А какой?
   Ремми ничего не ответил, уходя прочь. Но его младший брат немного задержался:
   - Я бы рассказал, да Ремми запретил. Не хочет пачкаться!
   От слов мальца я взъярился. Мне захотелось догнать обоих и хорошенько им надавать. Пальцы уже крепко сжимались в кулаки, а вот ноги как будто прилипли. Я не мог сделать и маленького шажка. А когда меня отпустило, догонять было поздно, да и запал у меня пропал.
   Добредя до продуктового магазинчика, я на скорую руку похватал первое, что бросилось в глаза, и поспешил обратно. Расскажут или нет? Если не соврали, то я смогу спокойно уехать из города. От такого варианта я даже немного повеселел, а потом меня как будто торкнуло. Если никто, кроме братьев про меня не знает, то я могу одолжить у Каспара сорок фартимов! И тогда скрываться не нужно!
   А если расскажут? Я приду к Каспару, а меня... А братец Ремми к тому же слышал про сорок фартимов. За такое и порезать могут. Проклятый братец! Нет, надо было сегодня мальцу как следует надавать, в прошлый раз, видимо, мало ему показалось. И что мне сейчас делать, как поступить? Расскажут или нет? Что-то я не понял. Почему сообщать про мой обман не хотят? Врут? Я же их обирал, бил постоянно. Да они вполне могли потребовать с меня за молчание полсотню фартимов. Даже больше. Я бы на их месте так и сделал. Да все бы так поступили! А эти денег не потребовали, значит... пошли сообщать...
   Идентификатор тихонько пикнул - это пришло сообщение, что у меня на счету разблокирован очередной фартим. Всё, надо спешить убраться из города, попрощаться с матушкой... А вот и она сама, легка на помине!
   - Джимми, ты забрал оба ножа?
   Это матушка так кинжалы называет. Вспомнила про них не вовремя.
   - Я уже не помню. Я их куда-то положил.
   - Надо найти, Джимми. Постоялец интересуется.
   - Какой постоялец?
   - Так я комнату, дальнюю, сдала. По фартиму в сутки.
   - Ну вы, матушка, и даете! А кинжалы-то зачем нужны?
   - Это, оказывается, его ножи-то. Но господин Бонс их обратно выкупить хочет. Представляешь, Джимми, он готов за них заплатить...
   - Бонс?! Как его зовут? - я встрепенулся.
   - Бонс. Билли Бонс. Так вот он за них готов заплатить сто фартимов. Джимми, давай вспоминай, где ты их оставил. Все время с ними ходил же.
   - Он надолго у нас?
   - Сказал, что минимум на месяц. Уже и задаток заплатил. Господин Бонс всегда у тетушки Чарлиты останавливался. В той самой дальней комнате. Как ты считаешь, по фартиму в день - я не просчиталась?
   - Нет, матушка, - ответил я машинально, все никак не мог успокоиться, привести мысли в порядок. - А зачем он приехал? Откуда?
   - Зачем - не знаю, а прилетел господин Бонс с планеты Пальм. Ну давай вспоминай, где оставил ножики.
   - Я вспомню... но чуть позже.
   Как только за матушкой закрылась дверь, я в нервном состоянии забегал по своей комнате. Билли Бонс! С Пальма! У нас! У меня! Но он же... убийца. Или нет? По крайней мере, Бонс из кэботов. Кстати, а мне как сейчас быть? Бежать из города или... Вначале надо посмотреть на этого Бонса.
   Но как мне предстать перед ним? Постучаться в дверь, войти, представиться... Так? Нет, еще поздороваться нужно...
   На мое счастье, дверь в дальнюю комнату оказалась открыта, а оттуда доносился голос матушки, что-то сообщавшей о постельном белье. Я опасливо подошел к порогу, не решаясь его переступить.
   Билли Бонс оказался седоватым мужчиной крепкого телосложения. Сразу же бросался в глаза шрам, идущий вертикально через всю щеку. А его взгляд, которым он ожег меня, заставил похолодеть кончики пальцев ног.
   - А это мой сын, Джимми, - матушка, заметив, что постоялец на что-то отвлекся, повернулась ко мне лицом. - Он найдет ножички, не беспокойтесь, господин Бонс.
   - Да? - несколько хмуровато ответил тот. - А ты, как я погляжу, зубастик, - обратился он ко мне, зацепив взглядом отсутствие кинжала на поясе - необходимого атрибута зубастиков.
   - Я... да... то есть...
   - Значит, как решили, я все вам принесу.
   Матушка, закончив разговор с постояльцем, вышла за пределы комнаты, а тот, хмуро глядя на меня, сделал несколько шагов, плотно притворив дверь.
   - Где кинжалы?
   Под его нахмуренным взглядом, мне стало очень неуютно.
   - Я... я... у меня их нет.
   - Что?! Куда ты их дел, сопляк? В игрушки решил поиграть? Откуда ленточка? Ну! Долго будешь молчать?
   А что я мог ему ответить? Пересказать мою выдумку про дядю-кэбота с Пальма? Если матушка еще не рассказала про нашу с ней долговую неволю, то расскажет не сегодня-завтра. И как совсем недавний долговик смог заполучить кровяную ленточку? Я вообще ни разу не слышал, чтобы вчерашние долговики становились зубастиками. Тем более за такое короткое время. И про кинжалы не наврешь. Такому попробуй соврать! А если сказать правду, то что он со мной сделает? Бонс же кэбот! Не знаю, что в их братстве за порядки, но зубастики считаются как бы кандидатами в будущие космические пираты, а я...
   - Где мои кинжалы, недоносок?
   - Я знаю, где они, у кого, только...
   - Ну?
   - У меня проблемы. Много проблем, вот и...
   - Рассказывай.
   Я, опасливо косясь на Билли Бонса, начал свое повествование о событиях последнего месяца. Естественно, про расследование смерти тетки ничего не сказал - не дурак же. Чем дальше шел мой рассказ, тем сильнее наливался кровью рубец Бонса.
   - Ну и о чем думала твоя тупая голова, когда руки прицепляли ленточку?
   - Я... я... мне не хотелось опять унижений. Я хотел стать сильным.
   - И как, стал?
   - Ну... меня зауважали. Если бы не этот Пауль...
   От сильной пощечины моя голова чуть не оторвалась от остального тела. Как я устоял на ногах, не понимаю. Вот это ударчик! В мою бытность долговика меня били часто, но чтобы так... ни разу не было.
   - Если ты нацепил ленточку на волосы и кинжал на пояс, то ты должен был порезать этого Пауля!
   - Но тогда меня бы отправили в тюрьму. Или с планеты выслали.
   - Зато ты доказал бы всем, что никого не боишься и можешь за себя постоять. Ты же показал себя трусливым опарышом. Тем более если бы ты порезал Пауля не в первый раз в Аквентуме, а вчера, когда он заявился на твою территорию, ничего такого плохого тебе не сделали бы. Префект посмотрел бы на это сквозь пальцы. Ну заплатил бы виру родителям мальца на его лечение. Префекту, само собой. А тот даже рад был бы твоему поступку. И знаешь, почему?
   - Почему? - всхлипнув, спросил я Бонса.
   - Да потому что приезжает в этот город какой-то маленький засранец, начинает порядки свои выстраивать... Такие, как Пауль, префекту здесь не нужны. Порезал бы ты его, не до смерти, конечно, глядишь, отвадил и других таких же борзых от Травенты. Понял?
   - Угу.
   - Угу! - передразнил меня Бонс. - Ну и с чего ты решил, что взяв в долг сорок фартимов, заплатишь на днях этому Паулю, а тот на этом успокоится?
   - Да как же...
   - А вот так. Через пару недель он еще полсотни с тебя потребует. А потом еще и еще.
   Я стоял и тупел. Действительно, как же так... Прав Билли Бонс, на все сто прав! Не отступит от меня Пауль! Значит, мне надо было его порезать... Но как так? А если префект все же поступит по закону - меня в тюрьму, а потом на высылку? И вот тут-то до меня кое-что дошло. Я же сейчас рассуждаю не как зубастик, а как лозер, самый что ни на есть последний лозер! Опять боюсь. А настоящий зубастик даже задумываться не станет, а поступит так, как Бонс говорит. Подумаешь, тюрьма, высылка с планеты. В космосе и другие обитаемые миры есть, везде, где человек расселился, жить можно. Тогда я не фальшивым зубастиком был бы, а самым что ни на есть настоящим. И ленточку окрасил бы не своей кровью из порезанного пальца, а кровью Пауля! Вот так и надо рассуждать!
   - Что, дошло до тебя, трусливая тупица?
   - Дошло, господин Бонс. А скажите, нельзя ли как-нибудь исправить то, что я натворил?
   - Исправить никогда не поздно. Только сила воли нужна. У тебя есть?
   - Я не знаю.
   - Он не знает, а в зубастики лезет, - проворчал Билли Бонс. - А сам, между прочим, местных зубастиков под себя подмял. Хотя, судя по тебе, они тоже еще те... мокрицы. И что мне с тобой делать? А?
   - Я не знаю.
   - Он не знает! За тобой, кстати, два кинжала.
   - Я за них заплачу. Как только деньги накоплю, так сразу и...
   - Да зачем мне твои деньги? Я сам твоей матери за них сто фартимов пообещал. Мне кинжалы нужны. Особенно один. Потому что он раньше принадлежал...
   - Слепому Пью! - выпалил я и чуть не прикусил язык. Выдал, дурень, себя! Как отреагирует Бонс? Я опасливо втянул шею в плечи в ожидании реакции постояльца.
   - Надо же, - после небольшой паузы промолвил Бонс. - Откуда узнал? Кто сказал?
   - Сам догадался. По вмятине. В сети читал про Пальм, там попалось про тот случай с Пью, когда он ослеп во время абордажа.
   - М-да... А про Пальм зачем читал?
   - Я про дядю выдумал, что он с Пальма.
   - Дядя с Пальма, - задумчиво произнес Билли Бонс...
  
   Глава 9. Новая загадка
  
   В общем, Билли Бонсу пришла в голову замечательная идея. Он разрешил сообщить всем местным парням, что он и есть мой дядя - космический пират с Пальма. Когда он это сказал, я не сразу врубился в другие слова нашего постояльца - настолько ошалел от услышанного. Бонсу пришлось меня попотчевать еще одной оплеухой, на мое счастье, не такой сильной, как первая.
   Уже потом, когда я лежал в постели, ворочался и долго не мог заснуть, до меня дошло, что Бонс вовсе не меня пожалел, а преследовал свои собственные цели. Какие? Во-первых, вернуть кинжал слепого Пью. А что во-вторых, а может быть, и в-третьих и так далее, я еще не допер. Ведь не ради одного кинжала Бонс прилетел сюда? В четвертый раз он здесь, что-то ведь ему нужно? Но что именно? Убитая тетка, возможно, знала ответ на этот вопрос. И ее служанка, наверное, тоже. А мой отец? Он-то здесь при чем? Как наследник тетки? Но теперь наследник я. И что дальше? А вот не знаю, и понять никак не могу. Смог догадаться только про кинжал. Но это не сложно, любой другой на моем месте тоже бы сообразил.
   Когда Бонс сказал, что с долгом в сорок фартимов у меня проблем не будет, я радостно решил, что Бонс даст эти деньги мне, чтобы смог откупиться от Пауля. И опять я не допер, что это только временная отсрочка, ведь Пауль не отстанет. Правда, Бонс сразу же перевел речь на кинжал. Я-то подумал, что он хочет выкупить кинжал обратно. Через меня, конечно. То есть, я отдаю шантажисту сорок фартимов и тут же предлагаю хорошую цену за кинжал. Но все оказалось иным. По словам Бонса, я должен забрать кинжал обратно. Силой отобрать!
   - Если заберешь, то будешь иметь законное право носить на поясе кинжал, - добавил пират, жестко глядя мне в глаза.
   - Но ведь это кинжал слепого Пью, а как же вы? - удивился я.
   - Кинжал я себе верну, а взамен тебе дам другой. Вот этот.
   Бонс достал из дорожной сумки кинжал в ножнах, обнажил его... Хороший кинжал! Даже очень. Мне ужасно захотелось нацепить его на пояс.
   - Он обойдется тебе в шестьдесят фартимов, - слова Бонса стали для меня, как ушатом холодной воды.
   - Так я... его... за него...
   - И столько же уплатишь за второй мой кинжал, что отдал Гарику. Или вернешь его обратно.
   - Но у меня нет столько денег!
   - Заработаешь. Я подожду.
   - Но когда я еще смогу столько накопить!
   - Ничего. Проценты на долг будут умеренными.
   Еще и проценты! Вот я влип! Ну и барыга этот Бонс! А я еще думал, что он сам мне деньжат подбросит!
   - А если Пауль с собой кинжал не возьмет? - я ухватился за тонкую соломинку в надежде отпихаться от неприятного мне действа.
   - Тогда ты его порежешь и скажешь, что в следующий раз убьешь.
   - Как так?.. Меня же казнят!
   - Такова цена ленточки. Если бы ты не струсил, то этот Пауль отдал бы тебе кинжал, да еще и поклонился бы!
   - Ага, если бы я тогда перед ним не... - Произнести слово "согнуться" мне не захотелось, - Тогда и кинжала у него не было бы, - огрызнулся я, получив в ответ сильную затрещину.
   - Когда у вас встреча?
   - Через два дня, - я вздохнул.
   - Ладно, выметайся отсюда, - отдал команду Бонс.
   - А как же местные ребята?
   - А что они?
   - Если Ремми рассказал, то меня же опустят. И лицо прижгут. Как мне тогда быть?
   - Надо бы так сделать, ты заслужил. Ладно, здесь я помогу. Пойдем сегодня в город, покажешь мне твоих зубастиков.
   - А когда выходить?
   - Через час зайдешь.
   - А... - я замялся.
   - Что еще?
   - А как мне пойти, я же теперь без кинжала.
   Бонс тихонько зарычал.
   - Будет тебе кинжал...
   Через час новенький кинжал висел у меня на поясе, а сам я ленивой походкой (но без медлительности) прогуливался по улицам Травенты. Рядом со мной вышагивал кэбот с Пальма Билли Бонс, которого я мог всем представить, как моего родного дядю! Внешний видок у "дяди" был еще тот! Залюбуешься! Редкие прохожие старались свернуть с нашего пути, сосредоточенно что-то рассматривая у себя под ногами. Здорово! Я даже мандражировать перестал, хотя было от чего! Ремми с его мерзким братцем, наверняка, уже растрезвонили обо мне. Но теперь кто им поверит? Да никто! А я за это им морды раскровяню!
   Но как назло ни Каспар, ни тем более Слиман мне не попались. Обидно! Хоть домой к ним иди. Только с Бонсом туда не пойдешь, он-то тут с какого краю? Одно дело, "случайно" на улице встретиться, другое - домой к парням припереться. Да и не знаю я, где Каспар живет, у меня только адрес Слимана есть.
   Часа два, не меньше, пришлось бродить по улочкам города, пока не встретился Джуззи. Ну хоть этого повстречал.
   - Эй, Джуззи, ты Каспара видел?
   - Сегодня нет, - ответил парень, опасливо косясь на стоящего неподалеку Билли Бонса.
   - Это мой дядя Билли, - немного небрежно бросил я. - Он сегодня с Пальма прилетел.
   Реакция Джуззи мне понравилась. Тот застыл, как кролик перед удавом.
   - А где мне его найти? - продолжил вопрошать я.
   - Я не знаю, - испуганно проблеял Джуззи. - Может быть, он дома?
   - И дальше?
   - Я не знаю. А ты... вы свяжитесь с ним.
   А ведь точно! У меня совсем все повылетало из головы. У меня же есть код связи с Каспаром. Мы же условились на сегодняшний день договор на сорок фартимов ссуды подписывать. Только мне сейчас деньги не нужны. Или взять все же? Нет, зачем? Паулю отдать? Если я это сделаю, Бонс меня придушит. Я же должен, наоборот, Пауля обобрать, кинжал отнять и даже порезать! К тому же, как Каспару объяснишь ссуду, если прилетел дядя Бонс? Наоборот, у меня сейчас денег должно весомо прибавиться. Якобы от дяди получил.
   Набирая код Каспара, я немного понервничал - как оно получится? Правда, Джуззи про болтовню Ремми не знал - такое сразу заметишь, а вот Каспар? К кому, как не к нему Ремми мог прибежать, да все выложить? Но от пришедшей новой мысли я заскрипел зубами. Жан! Ну конечно, Жан! Именно к Жану должен побежать мерзкий младший братец Ремми, а уже тот расскажет и Каспару, и Слиману! Успел рассказать или нет?
   Идентификатор пискнул отвеченным вызовом.
   - Каспар, это Джим. Ты как?
   В ожидании ответа меня всего начало крутить.
   - Договор я тебе сейчас сброшу.
   Голос зубастика был обычным. Кажется, еще не знает. Или притворяется?
   - Подожди, Каспар. Я здесь неподалеку. Давай подходи, покажу что-то интересное.
   - Да? Ну ладно.
   Я немного успокоился - Каспар еще не узнал про мой обман. Значит, я успел опередить братьев-доносчиков. Теперь что бы те ни сказали, веры им не будет.
   Зубастика долго ждать не пришлось - явился, любопытно ему, что же такое интересное покажут. К моменту его появления я сумел успокоиться и взять себя в руки. Поздоровались, перекинулись парой фраз, а потом я киваю головой в правую сторону и говорю:
   - А это мой дядя Билли. Кэбот с Пальма.
   Всё! Я успел! Опередил болтунов. Да и Бонс очень уж колоритно выглядел, такого ночью увидишь, в штаны наложишь. Я сам представил, каково это попасться ему в руки при абордаже в космосе! Видимо, и Каспар себе такое представил, вон как лицо вытянулось.
   - Так что мне деньги уже и не нужны, - лениво произнес я, похлопывая ладонью по рукоятке кинжала, висящего у меня на поясе, - ладно, мне сейчас некогда, дядю сопровождаю. Да вот еще: что-то не найду Ремми. Пусть кто-нибудь его разыщет и ко мне домой приведет.
   Не дожидаясь ответного кивка, я быстро направился в сторону дяди Билла, негоже уважаемому кэботу долго ждать племянника - то есть меня.
   - Дядя, спаси... Ой! То есть господин Бонс, спасибо, все получилось просто здорово.
   - Получится, когда ты кинжал возвернешь. И не забывай, за тобой должок.
   - Я помню, за мной сто двадцать фартимов, - понуро ответил кэботу.
   - Деньги само собой. А долг в другом. За него рассчитываются шкурой.
   - А-а...
   - Струсил сам - твои проблемы, тебе и расплачиваться. Но это было до сегодняшнего дня. Сейчас ты вмешал меня, назвав дядей. И если мой названный племянник трусливая мокрица, то кто тогда я?
   Бонс смотрел так, что ноги у меня стали подгибаться, еще немного и я грохнусь на землю. Из глаз пирата повеяло леденящим ужасом. От прекрасного настроения, появившегося после разговора с Каспаром, ничего не осталось. За все надо платить, теперь я это явственно понял. Через два дня появится Пауль, и тогда я должен буду показать себя настоящим зубастиком. Или его порежу, забрав обратно кинжал, или это сделает Бонс, но уже со мной. Да, он это сделает, теперь я в этом не сомневался. А ведь есть еще и Гарик, у которого по моей вине кинжал Бонса. А за спиной сына "бумагомараки" маячит тень префекта. Впрочем, Бонс ничего не говорил про Гарика, только то, что я должен заплатить шестьдесят фартимов за отданный тому кинжал. Или вернуть оружие обратно. Попробуй верни!
   С Гариком лучше не связываться. А вот с Ремми я вполне в силах разобраться. Могу и порезать! А нечего шпионить за мной. Следил, правда, его братец, но мне без разницы - порежу Ремми, заодно ленточку вымочу в его крови. Надо будет не забыть взять с собой белую ленточку.
   Ремми появился ближе к вечеру. Вот наглец - заставил меня ждать!
   - Ну, кому ты успел наврать про меня? - грозно его спросил, демонстративно поигрывая ножнами с кинжалом.
   - Никому, - угрюмо ответил парень, опасливо поглядывая на кинжал, от этого я только распалился:
   - Не ври! Не ты, так твой мерзкий братец наболтал!
   - Ромек никому не говорил, - понуро опустив голову, возразил мне лозер.
   - А ты откуда знаешь? Не смей мне врать!
   - Я ему верю, а он обещал.
   - Да? Кстати, что он там видел, напомни-ка мне.
   - Ну, тебя, то есть вас. Там еще был один парень, незнакомый. И тот денег требовал. Сорок фартимов.
   - Да? И за что же?
   - За то, что никому не расскажет, что вы вовсе не зубастик...
   От моего удара Ремми повалился на землю, задев клумбу. А я еще и добавил ударом ноги в бедро лозера.
   - Так за что?
   - Ни за что. Ничего не было.
   - То-то же! И запомни, трусливая мокрица, - я с удовольствием повторил слова Билли Бонса, которыми он меня обозвал пару часов назад, - я зубастик и никого не боюсь! А за то, что твой брат распространяет сплетни, с вас обоих пять фартимов. А чтобы лучше думалось...
   Я вытащил кинжал и полоснул лезвием по локтю Ремми. Из раны потекла струйка крови, в которой я вымочил белую ленточку. Вот теперь я настоящий зубастик! После ухода Ремми я поменяю ленточки, сняв с волос прежнюю, и любой анализ подтвердит, что кровь не моя, а чужая.
   Если я настоящий зубастик, то надо быть сильным. Сильным и безжалостным. Но с последним мне не понятно. Когда я бил и резал Ремми, то чувствовал какой-то подъем, воодушевление. Мне это нравилось. Но глядя на скорченную фигуру парня, зажимающего платком рану на руке, во мне что-то шевельнулось. Жалость что ли? Или это называется совестью? Но зубастики, будущие кэботы, не должны проявлять слабость. Значит, я еще не стал по-настоящему зубастиком. Плохо, с этим надо как-то бороться, выкорчевывая все хлипкие качества, не достойные будущего кэбота. А я им еще стану!
   В дом я вернулся в прекрасном настроении. Теперь можно показать Билли Бонсу свою новую ленточку, настоящую, не фальшивую. В чужой крови вымоченную! Правда, кровь жалкого лозера, но для зубастика это не так важно. Сынок моего бывшего хозяина тоже покрасил ленточку кровью не кого-нибудь, а долговика его отца. Моей кровью. А я даже не имел ни права, ни возможности ответить. Да как ответишь, вися на перекладине под свистом плети хозяйского сынка? А ничтожество Ремми такое право имел, ведь лозер не долговик.
   Подойдя к двери постояльца, я постучался, но ответа не услышал. Спит, что ли? Рано еще, разве что устал с дороги, вот и прилег отдохнуть. Я легонько повернул ручку двери - не заперто. Осторожно приоткрыл дверь, глянул внутрь - в комнате пусто. Может быть, моется? Прошелся по дому - никого, только матушка на кухне хлопочет. Где же Бонс? Из дома он не выходил, я бы заметил. Странно.
   Я стоял у лестницы и размышлял. Скрип двери, ведущей на чердак, я не мог спутать ни с чем. Очень уж характерно она скрипела. Не знаю почему, но быстро прошмыгнул в ближайшую дверь, оставив небольшую щелку. Через минуту увидел нашего постояльца, направляющегося в свою комнату. Что же он делал на чердаке? Что-то искал? Нашел или нет? В руках у Бонса было пусто, но это ни о чем не говорило. Если разыскиваемый предмет небольшой по размерам, то кэбот мог засунуть его в карман.
   Когда дверь в комнату постояльца закрылась, я осторожно вышел в коридор и, стараясь не шуметь, проследовал к себе. Не успел расположиться на диване, как ко мне вошел Бонс.
   - Послушай-ка, малец, а ты на чердак лазал?
   - Д-да, - признался я. А как иначе, если соврешь, то матушка проболтается. Она-то знает, что я там был.
   - А оттуда что-нибудь брал? Находил?
   А ведь было, находил. Книгу про пирата Бафлинта, да еще и с надписью от руки, сообщавшей о владельце книги. Между прочим, тоже Гокинсе. Генри Гокинсе. Не знаю, кем он мне приходится, но удивляться, откуда книга, принадлежащая Гокинсу, попала на теткин чердак, я не стал. Ведь тетка, Чарлита Дунхейм, имела девичью фамилию Гокинс. Значит, книга принадлежала ее предку. Впрочем, скорее всего, и моему тоже, ведь отец был теткиным племянником. А раз так, то он имел такие же права на книгу, как и сама тетка. И у меня те же права. Не знаю почему, но возможно из-за такого вывода, я решил соврать Бонсу.
   - Нет, ничего не находил. А там что-то было?
   Бонс молчаливо стоял, о чем-то размышляя. Кажется, пришел к какому-то решению.
   - В прошлый раз, уезжая из вашего дома, я позабыл не только кинжалы, но еще одну вещь. Книгу.
   - Книгу? - я в самом деле удивился.
   - Да, книгу. Бумажную.
   - Забыли? А что за книга? Вдруг я увижу.
   - Книга как книга, - я видел, что Бонсу неприятен разговор. - Я ее как раз накануне привез из... другого города. А тут надо было уезжать, вот и забыл. Значит, не видел?
   - Нет, не видел.
   - Ладно, если найдешь, то принесешь. Понял?
   - Да, хорошо, принесу.
   После ухода Бонса я надолго задумался. Что-то здесь не то. Как так может быть, что книга, подписанная ее владельцем Гокинсом, оказалась собственностью кэбота с Пальма? Разве что Бонс купил книгу у тетки, но тогда почему соврал, что привез книгу из другого города? Про кинжалы он сразу сказал, что они его. Но был готов хорошо заплатить за них моей матушке. Вот и с книгой так же могло быть, но Бонс поступил иначе.
   Ха! Книга, подписанная ее владельцем Генри Гокинсом, якобы оказалась в каком-то другом городе! Глупость какая-то. Ведь Гокинсы... Ой! А ведь Гокинсы жили не только здесь, в Травенте, но и в Оганте. Мы там жили! Тогда может оказаться, что эта книга вовсе не теткина, а моего отца. Тогда, Бонс не соврал - он ее, действительно, привез из другого города - из моего Оганта. И было это как раз в те дни, когда умер отец. Неужели отца убили? Но кто? Бонс? Или он, наоборот, был не заинтересован в смерти отца. Ведь зачем-то Фрай Гокинс взял большую сумму денег у Рубинетти.
   А еще я никак не мог понять, почему Билли Бонс, улетев с планеты, не забрал с собой кинжалы и книгу. Почему оставил их здесь? И что такого ценного в книге? С кинжалами проще - они денег стоят, а книга-то самодельная, вручную переплетенная. Вся ценность только в ее старости, не в содержании же? Я специально забрался в сеть и раскопал ее цифровой аналог, с которого, видимо, ее и распечатывали. Посмотрел, но так и не понял, в чем для Бонса ценность книги. Разве что в том, что в ней рассказывается про Бафлинта, а слепой Пью, чей кинжал хочет вернуть Бонс, был его правой рукой. Ну так и что? Можно за пару фартимов изготовить точно такой же бумажный вариант в переплете. Одним словом, ни до чего я так и не додумался.
   На следующий день, выйдя за пределы нашего участка, сразу же наткнулся на знакомого мне полицейского. Это он меня тогда схватил и отдал Гарику для битья.
   - Пошли, - полицай кивком головы указал на стоящую за углом машину.
  
   Глава 10. Разруливание проблем
  
   Ждал что ли меня? Точно, ждал, но машину оставил на соседней улице, чтобы, значит, ее не было видно из окон нашего дома. Куда мы едем было ясно, а вот зачем? Ремми! Точно, Ремми! Я же его вчера порезал. Ясно, что тот нажаловался. И что со мной будет? По словам Ремми, Каспар тоже вот так одного парня пырнул, не знаю, насколько серьезно. Откупился. Сам или через богатенького отца - дескать, порезал случайно. Но у меня такого отца нет, да и чужак я в этом городе. К тому же уже имел недавно привод. Что же со мной сделают? Побьют, конечно. Мне к этому не привыкать, хотя ничего хорошего здесь нет. А потом? Отправят в тюрьму? Или вышлют из города, а то и с планеты турнут? Тюрьма, конечно, предпочтительнее. Отсидел, точнее, отработал на тяжелых работах год-другой, а потом свободен.
   Привели меня к кабинету префекта. Я-то надеялся, что мной займется кто-нибудь из более мелких чинов. А префект - это серьезно, тот мелочами заниматься не будет.
   - А, Джим Гокинс, - префект встретил меня совсем не сурово, - с Гариком и его дружком (ого! Префект даже не вспомнил, как зовут друга Гарика) рассчитался?
   - Да, господин префект.
   - Пожалел я тебя. Зря, наверное. А?
   - Я не знаю.
   - А вот я знаю! - префект стукнул кулаком по столу. - Надо было тебя отправить в тюрьму года на три, а то и на пять, а потом на высылку с планеты!
   Голос префекта посуровел. Это что же, за Ремми меня ждет такое наказание? По максимуму, значит. У меня внутри все упало.
   - Исправить упущение еще не поздно. Как ты считаешь?
   - Я не знаю, господин префект.
   - Надо бы тебя сейчас отправить к судье, да я сегодня добрый. И знаешь почему? Думается мне, что ты еще не совсем пропащий. А?
   - Я не... Да, господин префект!
   - Ну, посмотрим, насколько я прав насчет твоих мозгов. Тупых мне не надо! Язык за зубами держать умеешь?
   - Да.
   - Ладно, поверю. Если обманул, то возиться с тобой не буду, вмиг к судье и на пять лет тюремных работ. Самых тяжелых. А потом высылка. Понял?
   - Да.
   - Ну, смотри. Как постояльца зовут?
   - А? Что?
   - Не ясно спросил?
   Спросил-то он ясно, да только я совсем не этого ожидал. Причем здесь постоялец? Ведь Ремми я резал по своей инициативе.
   - Билли Бонс.
   - Билли Бонс, - задумчиво повторил префект. - Я должен знать все про него, каждый его шаг, каждое слово. А он - ни о чем не должен догадываться. Ты понял?
   - Да.
   - Тогда слушай и соображай. Пять лет назад одиннадцатого термидора умерла Маргрет Бенсон. Странно умерла. Она была вхожа в дом Чарлиты Дунхейм. Была ее служанкой. В этом же доме, в нем сейчас живешь ты, квартировал некий Билли Бонс, нынешний твой постоялец, кэбот, прилетевший с Пальма. Бонс покинул нашу планету двенадцатого термидора. Как раз в тот момент, когда подписывался ордер на вызов его к следователю в качестве свидетеля. Вчера какое было число?
   - Четырнадцатое термидора.
   - Вот! Бонс вернулся на планету тринадцатого термидора. Понимаешь?
   - Не совсем, господин префект.
   - Двенадцатого термидора, то есть позавчера, дело о смерти Маргрет Бенсон было закрыто по истечению максимального пятилетнего срока давности и ввиду отсутствия подозреваемых. А открыть его вновь можно лишь на основании весомых улик. Теперь понял?
   - Нет, то есть...
   - Бонс это знал! И пять лет ждал окончания срока расследования. Теперь дело закрыто, и его даже не допросишь. А он зачем-то вернулся! День в день! Мог бы подождать еще полгода, а то и год, но он торопится. Что ему у нас надо? Я должен это знать. И ты мне поможешь, если не хочешь, чтобы я передумал. Заявление Гарика будет пущено в ход в любой момент. Или забыто. Ты понял?
   - Да, понял.
   - Тогда рассказывай!
   А что можно сказать префекту, а что нет? Про то, что Бонс велел мне порезать Пауля, говорить нельзя. И про то, что я вчера сотворил с Ремми тоже. Ну тут проще, если префект об этом узнает (конечно, узнает, Ремми донесет), то Бонс здесь ни при чем, потому я и не буду рассказывать. А вот про кинжалы сообщить стоит. Мне ведь надо как-то забрать кинжал у Гарика. Правда, Бонс сказал, что за этот кинжал он может взять и деньгами (шестьдесят фартимов, однако!), но, может быть, в интересах префекта, чтобы кинжал вернулся к Бонсу? Тогда, глядишь, как-нибудь и с Гариком вопрос можно решить.
   И про книгу я рассказал, только "забыл" сообщить, что книга-то у меня! И правильно сделал. Во-первых, полиция и сама может узнать об интересе Бонса к книге. А во-вторых, я же не дурень, говорить, что книга у меня. Скажу - мигом отберут, а оно мне это надо? Моя теперь книга!
   Про второй кинжал, что забрал Пауль, я тоже рассказал. Здесь никуда не деться. Зато теперь у меня появилась надежда, что смогу одним махом решить завтрашнюю проблему. Ведь Пауля Бонс требует порезать, а за такие дела в тюрьму, а то и на высылку легко попасть. Зато сейчас проблема, глядишь, и смягчится. Я ведь работаю на полицию, к тому же Пауль не местный. Если порежу, то префект может и глаза на это закрыть. Точнее, отпиской займется - дескать, я не нарочно это сделал. Ну как это было в свое время с Каспаром.
   - Значит, Бонсу очень нужны кинжалы и книга? - задумчиво проговорил префект.
   - Да, господин пре... - я не договорил, догадавшись, что тот меня не слушает.
   - И с собой не взял, здесь все оставил. Интересно. Очень интересно. Значит так, Гокинс, - префект принял какое-то решение, вновь став жестким и собранным. - Будешь сообщать все, что узнаешь. Найди книгу, она должна быть в доме.
   - А кинжалы?
   - Кинжалы. Тоже верни.
   - Но один у Гарика.
   - У Гарика... - префект на мгновение задумался. - С ним я поговорю. А второй кинжал должен вернуть сам.
   - Любым путем? - я немного схитрил и получил нужный мне ответ:
   - Да. Возвращай.
   Здорово! Теперь я могу отобрать кинжал у Пауля, если тот, появившись завтра в этом городе, возьмет его с собой. И не просто отобрать, но и порезать. Справлюсь с сосунком, он же меня на два года младше. Убью двух, нет, трех зайцев сразу. Верну кинжал, выполню приказ Бонса порезать Пауля, да и сам с ним заодно рассчитаюсь за все то, что он мне устроил. За все мелкий поганец ответит: и за Джимку, и за вонючку, и за оплеухи.
   - Но в первую очередь нужна книга, - продолжил префект. - Бонсу ее не давать, не показывать. Если не сумеешь найти, ты меня огорчишь, сильно огорчишь. И тогда тебе станет плохо.
   - Но ее может в доме не оказаться. Вдруг ее украли? Еще до нашего с матушкой приезда.
   - Ерунда. Ценности ведь не пропали?
   - Тетушку Чарлиту убили. Ее пытали!
   Мне пришлось поделиться тайной с префектом. Дело опасное, а вдруг это он или его люди как раз те, кто тетку отца убил? Тогда мне не жить. Но и так мало хорошего выходило. Или книгу отдавай, или в тюрьму иди, префект сейчас мне ясно сказал. Конечно, проще отдать книгу, да только я чувствовал, что вокруг нее все и закручено. Я ведь не дурак, понял, почему Бонс не взял ее с собой, когда пять лет назад покидал в спешке планету. Он в доме ее оставил, спрятав на чердаке, рассчитывая позже вернуться. А с собой брать было опасно. Бонс, видимо, откуда-то узнал или догадался, почувствовал, что им заинтересовались. Дал деру, но у кэбота не было уверенности, что сможет покинуть планету. Его могли схватить, обыскать и отобрать книгу, да и кинжалы тоже.
   По реакции префекта на мой рассказ я понял, что для него это было неожиданностью. Префект даже вскочил со своего места и нервно зашагал по кабинету.
   - Если не сможешь найти книгу, то попробуй хотя бы узнать у Бонса, про что она. Сможешь, получишь прощение. И вообще, я возьму тебя на заметку.
   - Хорошо, господин префект. Только...
   - Что?
   - А Бонс мне не отомстит, если узнает, что я вам все рассказал?
   - Сам не плошай, он и не узнает. Боишься мести с его стороны?
   Я закивал головой.
   - Правильно, что боишься. Кэботы за такое могут и убить.
   Префект улыбался, глядя на мою испуганную физиономию. Да любой от таких слов испугается! Нет, чтобы меня успокоить.
   - Все зависит от тебя, Гокинс. Сможешь сыскать улики против Бонса, мы его посадим. Не сможешь, то арестовать не удастся, потому что за поиски книги и кинжалов людей не привлекают. По крайней мере, таких, как он. Поэтому для тебя самое лучшее будет, если сможешь предоставить нам конкретные улики против него. Поэтому иди домой и работай.
   От префекта я вышел в полном смятении мыслей и чувств. Вот ведь попал между двух огней! И деваться было некуда. Не расскажи все префекту, меня ждала тюрьма и высылка. Хорошо еще, что префекту не доложили о вчерашней выходке с Ремми. А с лозером надо что-то делать, от него и его братца только одни проблемы. Но не убивать же? А ведь за доносительство на зубастика я это обязан сделать. Или не обязан? Откуда мне знать? Но доносчика я все равно побью. Крепко побью, чтобы все знали. Только вначале надо про Бонса важную информацию узнать и префекту сообщить.
   Вернувшись домой, я сразу же заперся в своей комнате, достал спрятанную книгу и принялся ее изучать. Книга как книга, только старая, с пожелтевшими страницами. Может быть, надписи какие-нибудь есть? Ничего написанного от руки, кроме имени владельца. Тайник в переплете? Тайника нет, а вот с переплетом не все в порядке. Отдирали его, а потом как-то неуклюже заклеили. Уж не Бонс ли это сделал? А что? Добыл книгу, времени в обрез, вот и отодрал переплет, а потом кое-как подклеил. Но внутри, видимо, ничего не нашел. С чего это я взял? Да если бы нашел, то зачем возвращаться на планету и искать книгу? Значит, причина в ином. Хоть намек бы какой!
   Кстати, тетку Чарлиту Бонс не убивал. Не было его тогда на планете. Может быть, это рук дело кого-то из людей Бонса? Зачем? Куда торопиться? Подождал бы с месяц, дождался, когда закончиться пятилетний срок, тогда приезжай к тетке, да ищи оставленное с прошлого приезда. А раз постоялец не убивал тетку, то... Ход мыслей помог мне решиться рассказать Бонсу про убийство Чарлиты. Префекту рассказал, вот теперь и кэботу сообщу...
   - Вот поэтому, господин Бонс, книгу могли из дома унести.
   - Да кто про нее мог знать? - задумчиво произнес кэбот.
   - А сколько она стоит?
   - Что? Ах, да, - мой вопрос застал постояльца в некотором смятении, - цена... Один, два фартима. Книга старая.
   - Значит, украсть могли из-за ее стоимости.
   Бонс покачал головой:
   - Ценности из дома пропали?
   - Нет, по описи наследства всё сохранилось.
   - Вот видишь, ты глупость надумал.
   - А вот и нет! - Во мне взыграло упрямство. - Поостереглись воровать то, что в описи есть. Воров без труда найти можно, они же краденое в скупку понесут, а там уже дело техники - с описью сравнить.
   - Все же ты глупость несешь. Воровать, тем более убивать ради нескольких фартимов...
   - Почему нескольких? Может быть, деньги нашли. Да и не только книгу унесли, у тетки многое могло в опись не попасть.
   Теперь Бонс задумался надолго, а я решился задать важный для меня вопрос.
   - А что же за книга такая? Вдруг ее увижу? Не здесь, а где-нибудь на стороне. Книгу могли продать за полцены, и никто не догадается, откуда она взялась.
   - Да... может быть и так...
   - Так как с книгой?
   Бонс задумчиво на меня посмотрел и, видимо, решился ответить.
   - Это история жизни капитана Бафлинта. Книга старая, пожелтевшая. С надписью от руки "Генри Гокинс".
   Я сделал вид, что удивился.
   - Нечего удивляться, - огрызнулся кэбот, - книга-то твоей тетки была, а та тоже из Гокинсов. Если где увидишь, то выкупай по любой цене, деньги я тебе сразу же верну, еще и приплачу.
   - Но у меня всего два фартима, больше нет.
   Бонс недовольно засопел, поднялся и прошел в угол комнаты, пошуровал с замком кофра и, вернувшись, протянул мне двадцать фартимов.
   - Если не найдешь, тогда деньги вернешь. Если купишь, покажешь чек или того, у кого купил.
   - Ага.
   - Тогда иди, ищи, нечего здесь штаны просиживать.
   Выйдя от Бонса, я вытер пот с лица. Двадцать фартимов не жалко постояльцу за книгу, цена которой, по его же словам, один-два фартима! Но не это главное. Бонс сейчас заявил, что книга теткина, а накануне говорил, что привез ее из другого города. И когда он соврал: сегодня или вчера? Сегодня, конечно. Иначе как объяснить интерес постороннего человека к родовой книге Гокинсов? И ведь не хотел рассказывать про книгу. Тоже, наверное, из-за надписи.
   Двадцать фартимов! Может быть, стоит книгу отдать Бонсу, сказав, что я выкупил ее за двадцать фартимов? Он еще приплатить обещал. Деньги-то хорошие и дельце выгодное, но только чек на покупку надо предъявить, да еще и указать на продавца. А ни того, ни другого у меня нет. Не показывать же на самого себя. А если свалить на кого-нибудь другого, на Ремми, к примеру? А что, пусть хоть этим отрабатывает за доносительство.
   Нет, не получится. Бонсу чек нужен для того, чтобы убедиться, что я не присвоил лишние деньги, купив книгу за фартим, а сказав, что за двадцать. Жаден Бонс до денег, я это сразу приметил. Если, конечно, это не касается книги. А показать Бонсу продавца нужно еще и потому, что кэбот захочет узнать, как у того книга появилась, чтобы потом, развязав клубочек, выйти на убийц тетки. Жалко, что на Ремми свалить не получится. Этот лозер меня все больше и больше бесит. Из-за него я сейчас двадцати фартимов лишился.
   Одно дело отдать книгу Бонсу задарма, другое - получить хорошие деньги. Не один-два фартима, а двадцать или даже больше. Не знаю, из-за чего постояльцу так сильно нужна книга, и что в ней такого ценного, но мне от нее прибытку не будет. В корешке тайника нет, пометки на страницах тоже отсутствуют, а где еще искать неизвестное? Страниц сдвоенных тоже нет, да и сами листы бумаги тонкие, пожелтелые от времени. Одна из страниц даже разорвана, нижняя четвертушка держится на волоске. И надорвана давно - место разрыва тоже пожелтело.
   От неожиданного стука в дверь я вздрогнул, и надорванный листок оказался в моей правой руке. Ох, какой же я идиот! Я же дверь не запер! Хорошо хоть постучались, а войди сюда без стука Бонс... Кстати, а кто стучится? Постоялец? Разнервничавшись, я сунул книгу под крышку стола, там как раз пустое место было, и все еще плохо соображая, бросился открывать дверь.
   За дверью стояла немолодая женщина.
   - Здравствуйте, господин Гокинс. Я ваша уборщица. Уборка требуется?
   Я с облегчением вздохнул. Ну конечно, уборщица! Матушка, получив от Бонса деньги, решила нанять человека, чтобы убираться в доме, он ведь большущий!
   - Здравствуйте, - ответил я и оглянулся. Да, уборка не помешает. - Да, пожалуй, можно. Я сейчас переоденусь, пойду погулять, а вы и уберетесь. Ладно?
   - Да, господин Гокинс.
   Господин! Такое обращение мне чертовски нравится. Я переоделся, нацепил кинжал и собрался выйти из комнаты, как услышал хлопок уличной двери. Кто хоть это? Выглянул в окошко, увидев постояльца, куда-то спешащего. Интересно, куда? Проследить бы, узнать, куда он идет, чтобы потом префекту сообщить. Я быстро побежал вниз по лестнице. Когда выскочил на улицу, Бонс уже исчез. Куда он свернул, направо или налево? Я выбрал правую сторону, там центр города, не в сторону же окраин тот пошел? Впрочем, налево не только окраины, там живут и люди среднего достатка, тот же Ремми со своим отцом лавочником.
   Но, выбрав правую сторону, постояльца я так и не нашел. Куда же он подевался? Стоять на одном месте не следует, вот я и двинулся дальше по улице, может быть, кого-нибудь из знакомых встречу. Интересно же, как им мой дядя-кэбот с Пальма показался! Вчера здорово все получилось. Ремми, небось, уже разболтал, только кто теперь лозеру поверит? Никто.
   Ноги меня сами привели к дому, где обитал Каспар. Зубастик в это время как раз выходил из дверей, да не один, а с Жаком. Увидев меня, Жак вздрогнул и напрягся, да и Каспар не выглядел довольным. С чего бы это? Меня, наверное, сейчас обсуждали. Только вот с какого боку? То ли про появление дяди-пирата Каспар Жаку наговорил, то ли, наоборот, парнишка сплетни, наболтанные Ремми, Каспару сообщил. Точнее, не Ремми, а его мерзкого братца, любящего подслушивать, да подглядывать. Как его Ремми назвал? Ромек? Точно, Ромек. Вот он Жаку и донес, а тот сейчас Каспару рассказал. Иначе, с чего бы такая реакция у парней? Теперь нужно как-то отнекиваться от поклепа на меня.
   - Привет, Каспар. Жак, - младшего парня я тоже поприветствовал, хотя со мной, как зубастиком, здороваться первым должен он.
   - Привет, - Каспар был явно растерян, а Жак и вовсе выглядывал с опаской из-за спины Каспара. - Ну ты и даешь!
   Странно, по словам и реакции зубастика и явному испугу Жака, братья вряд ли наболтали обо мне. Тогда из-за чего такая реакция? Из-за дяди с Пальма? Других вариантов нет.
   - А, - я постарался небрежно махнуть рукой, но получилось у меня плохо. - Мой дядя он такой.
   - Дядя? - Каспар немного удивился. - Да, дядя у тебя представительный, но ты уже сейчас действуешь не хуже.
   - Я действую? - теперь мне пришла очередь удивляться.
   - Да. Мне сейчас Жак рассказал, как ты Ремми порезал.
   - Ах, вот оно что...
   Теперь понятна реакция парней на мое появление. Никак не ожидали это услышать? Да, я такой крутой и безжалостный. И еще я справедливый. Когда встречу Ремми, пять фартимов требовать не буду, раз он с братом ничего не рассказал. А не донесли они, ясно же, из-за боязни. Услышали про приезд крутого дяди-кэбота, вот и испугались. Так что, пять фартимов я скостил, но прощать потерю двадцати монет я не намерен. Я ведь теперь настоящий зубастик с ленточкой, вымоченной в чужой крови!
   - Да, порезал лозера. За язык его, наглеть начал. Твои-то не хамят?
   - Нет, - покачал головой Каспар.
   - Если будут наглеть, теперь будут знать, пример для них имеется. Завтра, кстати, еще одного хочу порезать.
   - Кого? - вырвалось у Каспара.
   - Да так, мелюзга, не из нашего города. Я с ним в Аквентуме столкнулся, надо будет поучить парнишку.
   Каспар и Жак застыли столбиком, видимо, никак не ожидали от меня такой крутизны. Я ведь теперь для них на уровне Слимана котируюсь, а то и выше! Хотя у Слимана черная ленточка, значит, тот, каким бы крутым я ни был, все равно выше меня уровнем. Хотя... почему бы и нет?..
   - Я скажу вам по секрету. Это, - дотронулся до красной ленточки в моих волосах, - для отвода глаз. На самом деле у меня, - я понизил голос, - черная ленточка. Просто я не мог приехать в чужой город с черной лентой. Сами понимаете, местные полицейские очень таких не любят. Вот и приходится ходить с красной.
   - А ты... кого убил? - осторожно выдохнул Каспар.
   - Да этих самых, которые меня пытали. Двоих. Остальных живьем закопали люди моего дяди.
   - Ох... - только и смог сказать Каспар, а Жак и вовсе посерел. Боится меня!
   - Я вам чего рассказал? Дядя за меня отомстил, но не всем, только исполнителям. А заказчики уцелели, сбежать успели. И знаете куда?
   - Куда?
   - Сюда к нам.
   - В Травент?!
   - Нет, - я скривился. - Если бы. Дядя чего сюда приехал? Ищет их. Те же скрываются. Как бойцы слабаки, они больше провокациями занимаются, ошельмовать умеют. Вот и сейчас этим, наверное, занимаются. Так что, если заметите подозрительное, необычное или слух какой-нибудь пойдет, то сразу же мне докладывайте. Понятно?
   - Да. А что за слух?
   - Да разный, - я снова поморщился. - Они что угодно могут пустить, да еще и голограммы поддельные смастерят, документы подделают. Они это умеют.
   - Я понял, - ответил Каспар, а Жак только испуганно кивнул головой.
   Зачем я это сказал? Из-за угрозы Пауля. Тот ведь обещал сообщить кому-то из парней в Травенте всю мою историю. Врал или нет, не знаю, но угроза очень правдоподобна. Пауль вполне мог кого-то здесь знать. Мог с кем-нибудь познакомиться в Аквентуме, куда он частенько ездил. Или через своего богатенького отца, у которого здесь могли оказаться знакомые, а у тех дети. Да и еще проще можно сделать: слить в сеть Травенты мою историю, да еще и с голограммами. Тех много, смеха ради, Фаргон, хозяйский сынок, наделал.
   Кивнув на прощание ошеломленным парням, я отправился в обратный путь. Завтра день тяжелый будет - Пауль приезжает. Бонс потребовал его порезать. А мне как-то боязно. Одно дело лозер Ремми, другое... Оп-па! А что это делает в моем доме этот лозер? Да еще и на втором этаже?
  
   Глава 11. Самый крутой
  
   Я перегородил путь спускающемуся по лестнице парню.
   - Ну!
   - Я не к вам приходил, а к господину Бонсу. И вот, - Ремми протягивает мне кучку монет, - здесь пять фартимов.
   Я даже опешил. Что делал Ремми у Бонса? Машинально взял монеты, пересчитал, точно пять фартимов.
   - Откуда это?
   - Господин Бонс дал.
   - За что? - я ничего не понимал.
   - Он у отца недавно был, старые книги искал. Вот я и набрал разных.
   - И Бонс доволен остался?
   - Да, наверное, хотя я не понял.
   - И он заплатил пять фартимов? - я удивился, зная жадность кэбота.
   - Нет, больше, - Ремми напрягся.
   - И сколько же?
   - Десять.
   Ничего себе, десять фартимов! Значит, что-то ценное принес? А как же моя книга? Ведь Бонсу именно она была нужна, тот даже дал двадцать монет, чтобы ее перекупить. Двадцать, но с возвратом разницы, а если увидит книгу у меня, то бесплатно заберет. А этому ничтожеству дал десять фартимов! Кстати, я же из-за него эти двадцать монет не смог получить, а теперь не получу и подавно, раз Бонс знает Ремми и его папашу-лавочника, торгующего старьем. Теперь точно не скажешь, что книгу я нашел в лавочке папаши этого лозера. Значит, мне ничего, а ему десять фартимов?
   - Давай их сюда, - со злостью сказал я и протянул руку.
   - Нет, ты говорил про пять фартимов.
   - Мало тебе вчера было? Хочешь повторения? Только не надейся, что полиция за тебя вступится. Я знаком с самим префектом. Небось, уже донес ему за вчерашнее?
   - Ничего я не доносил, - насупился Ремми.
   - Испугался!
   - Нет, - ответил Ремми, но как-то неуверенно.
   - Гони пять монет, а то добавлю, - я демонстративно вытащил кинжал и стал им поигрывать перед лицом лозера.
   - Добавляй, - обреченно ответил тот.
   - Смелым стал? А если насмерть порежу, а?
   Лозер слегка побледнел, глянул на меня со страхом, и в то же время я заметил в его глазах оттенки ненависти. Это что, бунт? Бунт надо давить в зародыше. Пока я размышлял, что мне сотворить с лозером, тот неожиданно зло прошипел:
   - Режь. Насмерть.
   - Вот как? - я удивился всерьез. - И как это понимать?
   - Надоело все. Я думал, ты человек, а ты намного хуже Каспара. Убьешь - тебя повесят. Так что сочтемся, одной гнидой будет меньше. Режь.
   Честно говоря, я никак не ожидал таких слов от этого ничтожества. Бунтует! А лозера надо ломать, но как? Не резать же в самом деле? Ведь повесят тогда. Но и оставлять так всё тоже нельзя. Я должен взять эти пять фартимов, но не просто отобрать, а заставить лозера их мне отдать. И кажется, понял, как это сделать.
   - Если не отдашь деньги, то зарежу твоего Ромека.
   - Нет! - дернулся Ремми, скривился, его рука потянулась к карману, и вот очередные пять фартимов перекочевали в мой карман.
   - За тобой еще десять фартимов, вонючка.
   Таким словом меня недавно обзывал Пауль, теперь я отыгрался на Ремми. И еще, как и Пауль тогда меня, я снисходительно и в то же время обидно похлопал лозера по щеке. А когда тот, опустив голову, выходил из дверей моего дома, я с сожалением поздно вспомнил, что он еще меня посмел обозвать гнидой. А за это бьют, сильно бьют. Ничего, завтра еще встретимся.
   - Молодец, Джим, - раздавшийся позади меня голос постояльца вывел меня из задумчивости. - Из тебя, парень, выйдет настоящий кэбот.
   Билли Бонс, оказывается, слышал наш разговор, а я, стоя лицом к комнате постояльца, его даже не заметил. Умеет кэбот скрытно подслушивать!
   - Господин Бонс, книгу вам принесли?
   - Гм. - Бонс немного замешкался. - Нет.
   - Но этот парень сказал, что вам что-то принес и вы заплатили десять фартимов.
   - Принес, да не то.
   - За десять монет?
   - Ну, - Бонс стоял, слегка покачивая головой, не решаясь сказать, а может быть, даже и не зная, как мне ответить. - У них много всего валяется, вот я и заплатил авансом.
   Так ли, Бонс? Ремми сказал совсем другое, про аванс и слова не было. Только то, что лозер не мог понять, доволен наш постоялец принесенным товаром или нет.
   - А если он книги не найдет? Деньги-то уплачены.
   - Не тебе, щенок, судить о моих деньгах, - лицо Бонса исказила злобная гримаса.
   - Нет, это я к тому, что вдруг двадцати фартимов окажется мало, а книга с продавцом уйдет.
   - Двадцати фартимов мало? - удивился кэбот.
   - Все может быть.
   - Ладно, - Бонс потянулся рукой к карману, из которого выудил горсть монет. - Вот тебе еще десяток фартимов, но смотри, я проверю, как ты их истратил.
   Почему я напряг постояльца на новую выплату? Просто мне пришла в голову одна мысль, появлению которой послужили десять фартимов, что я отобрал у Ремми. Десять фартимов плюс двадцать, что дал утром Бонс, а теперь еще десять. Сколько всего будет? Правильно, сорок монет. Как раз та сумма, которую ждет от меня завтра Пауль. И он ее дождется... на свою голову!
   Не успел я перешагнуть порог своей комнаты, как до меня дошло, что с этим ничтожеством Ремми у меня в самое ближайшее время могут быть большие проблемы. Про то, что я его порезал, он ничего никому не сказал. Здесь мне всё понятно - испугался, вонючка. Но теперь... Теперь этот лозер познакомился с Билли Бонсом и, небось, невесть что о себе вообразил. Да и моя угроза порезать его любимого младшего братца тоже может повергнуть его на действия против меня. Донесет! Обязательно донесет, я же чувствую его гнилую породу! Папашке скажет, а тот побежит в полицию. М-да. Ладно, вонючка, будет тебе полиция!
   Я выскочил из комнаты и побежал по ступенькам вниз и у двери, ведущей на улицу, столкнулся с нашим постояльцем.
   - Ты куда спешишь?
   - Я... это... вы же обещали премию, если я найду книгу.
   - Обещал? А, да, обещал.
   - Вот я и спешу, пока не стемнело, похожу по городу, поспрашиваю, аккуратно, конечно, может быть, и узнаю что-нибудь.
   - Это правильно, давай иди.
   И я пошел, точнее, побежал... в сторону полицейского управления. Главное, чтобы префект на месте был! Сегодня мне везет, префект оказался в управлении. Пришлось, конечно, подождать, но меня к нему все же впустили.
   - Ну? - уставился он на меня.
   - Господин префект, как вы говорили, я про Бонса тут кое-что узнал. Точнее, про книгу. Он говорить не хотел, но я его разговорил. Книга, которую он ищет, рассказывает про Бафлинта, того самого. Книга старая, с пожелтевшими страницами. Вчера он сказал, что ее откуда-то привез, а сегодня уже по-другому объяснил. Якобы книга теткина.
   - Да? Понятно. Это все?
   - Нет, господин префект. Тут вот какое дело. Поднимаюсь я к себе на второй этаж, а мне навстречу мальчишка, Ремми Оуэнс. Он у Бонса был. И принес ему какую-то книгу, а тот заплатил за нее десять фартимов. А когда я спросил Бонса, почему так дорого, тот заюлил, говорит, что это аванс за будущие поставки. А Ремми совсем по-другому говорил. Что десять фартимов не аванс, а оплата принесенной книги.
   Префект немного напрягся.
   - Интересно. Молодец.
   - И еще... - я замялся.
   - Продолжай.
   - Я мог бы этого мальчишку разговорить.
   - И в чем же дело?
   - А если его отец пожалуется на меня?
   - Ты же не будешь его убивать? Уши отрезать? Ведь так?
   - Конечно, господин префект. Но вдруг я нечаянно... совершенно случайно... когда кинжалом буду грозить... А он испугается и дернется...
   - Если случайно и не насмерть и не очень серьезно...
   - Спасибо, господин префект!
   Из полицейского участка я вышел окрыленным. Теперь, если папаша Ремми нажалуется или уже нажаловался в полицию за то, что я порезал его сыночка, то мне ничего не будет! И завтра, когда порежу Пауля, тоже ничего не будет! Главное, не убивать. А я и не собираюсь. Просто чуток порежу. Или не чуток... Завтра видно будет. И с Ремми еще поговорю! Узнает, кто из нас гнида!
   Утром следующего дня я немного мандражил. А как не получится? Или кинжал с собой Пауль не возьмет или еще что-то непредвиденное случится. Когда я подошел к условленному месту, Пауль уже там стоял. И был не один. Рядом с ним находился мальчишка его возраста, лицо которого мне показалось смутно знакомым. Из Оганта наверняка. Но это было не единственным нежданчиком. Волосы Пауля на затылке свивались в косичку, завязанную ленточкой. Белого цвета. И мой кинжал свисает с пояса. Зубастиком стал!
   Пауль, увидев меня, что-то сказал своему спутнику, и тот достал идентификатор, включив его на запись. Издалека я, конечно, этого не увидел, но подойдя ближе, всё рассмотрел. Записывает нашу встречу? Я тоже собирался это сделать. Вот и повод достать и включить на запись свой идентификатор. Но зачем Паулю понадобился мальчишка с записью? Не просто же так? Чтобы появилось документальное подтверждение тому, что Пауль меня обирает? Но это глупо. Для поднятия его авторитета? И ради этого он пошел на то, чтобы "засветиться" в незаконном действии? Пауль вроде не дурак. Точно, не дурак, наоборот, очень осторожный. Зря, что ли, он обставил отъем моего кинжала таким образом, что получилось, что он за него расплатился?
   Если не ради авторитета, то... Точно! У Пауля белая ленточка, а сегодня он хочет окрасить ее моей кровью! И записать все на идентификатор. Сильно резать не будет, зачем ему неприятности с полицией? Так, чуток - порежет пальчик, этого, конечно, маловато, чтобы его признали полноценным красноленточным зубастиком, но зато на съемке он вдоволь надо мной поиздевается. И тогда это пойдет полноценным довеском к его праву носить красную ленточку. Ну-ну, сейчас посмотрим...
   - Привет, Пауль! Гляжу, тоже зубастиком стал. Поздравляю. Вот держи, здесь сорок фартимов, как договаривались.
   Я сую замешкавшемуся от моих слов Паулю деньги. А как иначе? Конечно, растерялся. Как-никак сорок фартимов суют, которые хочется схватить и пересчитать, а тут я совсем непонятные слова говорю, вместо того, чтобы покорно стоять и удрученно ждать.
   - Деньги твои, кинжал мой, - говорю я и, сделав несколько шагов в сторону подручного Пауля, бью того ногой в бедро. От неожиданности пацан роняет пластину идентификатора, которую я, наклонившись к земле, моментально отключаю. Теперь работает только моя запись.
   - Ты! - доносится до меня запоздалый крик Пауля и тут же захлебывается после моего удара кулаком в солнечное сплетение моего обидчика. Куда ему против меня? Редкий ровесник меня покрепче будет, а уж Пауль, который к тому же на два года меня младше...
   Наглый малец складывается вдвое, роняя монеты на землю. Я же бью кулаком по удачно подставленной скуле, отправляя его на пыльную землю. Вспоминаю про работающий идентификатор. Он мне пока не нужен. Убираю его в карман и, склонившись над рэкетиром, отстегиваю ножны с кинжалом. Подбираю рассыпавшиеся монеты, заодно пошарив в карманах Пауля.
   Его подручный, отбежавший на полсотни метров вдаль, со страхом смотрит в мою сторону, а я вновь достаю и включаю идентификатор. Несколько обидных оплеух, сопровождаемых еще более обидными словами. Дальше что? Конечно, ленточка. Ее срезаю, а сам втыкаю кинжал в руку Пауля, а когда по ней заструилась кровь, медленно вымачиваю в ней белую ленточку. Теперь можно и отключить запись.
   - Понял, вонючка? Теперь если ты или еще кто-нибудь начнут что-нибудь трепать про меня, запись появится в Оганте. Ты же зубастик, а я тебя опустил. Почти опустил, прижигать щеку не стал. Что с тобой станет, если ты растреплешь, что бывший долговик обломал тебя - зубастика? Подумай и скажи мне спасибо, что я тебя опускать не стал. Поэтому можешь и дальше выдавать себя за зубастика. Пока я не передумал. Понял? А теперь проваливай, Паулька. Или ты Полька? Вон из моего города.
   Вот и все. Мой фокус удался. Рэкетиру платить не стал, кинжал забрал обратно, да еще и разжился тремя фартимами из кармана Пауля. И ничего он мне не сделает! Пожалуется, что я его ограбил? Какое ограбление? Вот запись, как я плачу сорок фартимов за кинжал. Точно такая же есть у его подручного. Я его порезал? Ложь! Префекту так и скажу - он сам напоролся на кинжал, да и рана-то пустяшная. Префект мне ничего не сделает, он же сам мне вчера на такие пустяки индульгенцию выписал.
   Отомстит и в сеть Травенты сбросит мои долговые голограммы? Пусть только посмеет! Я в ответ сброшу сегодняшнюю запись. Кому хуже станет? Вот именно! К тому же мне от голограмм ущерба не будет. Я же вчера подстраховался, сообщив Каспару о моих недоброжелателях, которые только и могут, что фальсифицировать. Вот и всё. Вот так-то!
   В прекрасном настроении я вернулся в дом и сразу же отправился в комнату постояльца. Бонс был там и, видимо, ждал моего возвращения.
   - Вот, господин Бонс, ваш кинжал.
   Кэбот жадно схватил протянутые ножны, вытащил кинжал и довольно ухмыльнулся.
   - Я, как вы и велели, его порезал. Вот ленточка в его крови.
   - В его или в твоей? Или в собачьей?
   - Обижаете, господин Бонс. Я все заснял. Вот смотрите.
   Я включил второй ролик. Бонс смотрел с интересом, да и мне было приятно еще раз прокрутить запись и полюбоваться содеянным мною.
   - Молодец, - хмыкнул пират и как-то по-особенному на меня взглянул. - А второй кинжал?
   - Будет. Прямо сейчас и займусь им. Я побежал?
   - Беги, - пожал плечами Бонс.
   Я же, не дожидаясь, что постояльцу придет на ум велеть мне порезать и Гарика, бросился из дома на улицу. Зайдя за угол, набрал номер сына нотариуса, данный мне вчера префектом и, дождавшись ответа, вежливо начал разговор.
   - Гарик, это Джим Гокинс. Мне сказали, что я могу получить кинжал обратно.
   - Кто сказал? - тон Гарика был недовольным. Интересно, знает он или префект с ним не говорил?
   - Ну, один уважаемый человек. Значит, нет?
   - Ладно. Подходи ко мне и захвати сорок фартимов.
   - Как сорок? Я же отдал кинжал за пятнадцать.
   - Он сорок стоит. Сам знаешь, - хохотнул Гарик.
   - У меня столько нет.
   - Когда будет, приходи.
   - Но это надо уважаемому человеку. Не мне, а ему.
   Я решил пободаться. В самом деле, отдать почти все свои деньги, которые и вовсе не мои, а взятые взаймы, да еще и с обещанными процентами... Нет, мне жалко! Очень жалко. Тем более префект не кто-то там, а власть. И каким бы крутым ни был Гариков отец - нотариус, префект все же покруче будет. Я так думаю. Сказал - и жду ответа, а Гарик молчит. И это хорошо, раз задумался. А я добавляю:
   - Ему сегодня надо!
   - Тридцать, - после молчания слышу в ответ.
   - Я же за пятнадцать отдал.
   - А я что, бесплатно должен отдавать? - взорвался Гарик.
   - Ну ты же получил свои пятнад... десять фартимов.
   - Это за другое. Без маржи не отдам.
   - Ладно, - вздохнул я, поняв, что Гарик заупрямился всерьез. - Но добавлю совсем немного.
   - Десять!
   - К твоим десяти?
   - Я еще и пять своих фартимов Ивко отдал. Забыл?
   - Нет, всего за двадцать. Больше у меня нет.
   - На остальное обязательство заполнишь. Когда появятся - вернешь.
   - Всего двадцать, - я стоял на своем. - И то потому, что это не мои деньги, а сам я уже весь в долгах. - Это я, конечно, наврал. - Если не выйдет, придется идти к уважаемому человеку.
   - Ладно, - заскрипел Гарик. - Неси двадцать фартимов.
   И уже через полчаса я отдал Бонсу второй кинжал. Обошелся он мне в двадцать фартимов. Жалко, конечно. Но ничего, за неделю эту сумму докоплю и Бонсу верну. Я же десять фартимов у Ремми отобрал, да еще и у Пауля в карманах пошуровал. Сам же после обеда отправился искать Слимана или Каспара. Надо похвастаться сегодняшней победой над Паулем.
   Недолго думая, пошел навещать Слимана. Тот, думаю, уже в курсе того, что я, оказывается, обладатель черной ленточки. Точно, так и оказалось. А как иначе? Такую новость Каспар обязан был сообщить сразу же, как только ее узнал. Слиман был мрачен. Я ведь теперь, получается, в таком же ранге, как и он. Даже, думаю, получше его. Почему? Да потому, что о том, как Слиман заработал черную ленточку, не знает никто. Может быть, он наврал? А про мое право на такую ленту и доказывать не надо. Вон Бонс, мой дядя кэбот с Пальма. Если хотите меня проверить, спрашивайте у него. Если осмелитесь, конечно. И если он захочет говорить, как его племянник Джим Гокинс зарезал двух своих обидчиков, что посмели его похитить. А я еще добавил и запись, как я опускал белоленточного зубастика! Не каждый решится на такое. Ведь обиженный зубастик обязан отомстить, зарезав своего обидчика. А я рискнул и даже хвастаюсь. Вот я какой, ничего и никого не боюсь!
   Желая немного разрядить ситуацию, Слиман решил переменить тему разговора.
   - Завтра морозник привозят. Пойдешь?
   - О! Конечно!
   Я ведь имею на это право, а вот Слиман уже вышел из нужного возраста. Хотя ему же Каспар приносит. Аж четыре штуки. Ох ты! До меня кое-что дошло, и по скривившейся физиономии Слимана тот тоже это понял. Не получит он завтра четыре морозника. Только три или даже два. Остальные я заберу. Зря Слиман сообщил о завтрашней продаже. Он это понял, но теперь уже поздно. Так сколько морозников мне забрать? В прошлый раз их было пять, но шестой должен был выкупить Ремми, да только отобрали у него деньги. Значит, морозников шесть штук. Как раз делится поровну. Правда, еще есть Каспар, но тот обойдется - с его-то красной ленточкой! Куда Каспару до меня!
   Домой я возвращался с прекрасным настроением. Во-первых, с Паулем рассчитался за все мои унижения и страхи. Во-вторых, Бонсу возвратил два его кинжала. В-третьих, обновил красную ленточку. Все-таки кровь зубастика Пауля котируется выше, чем кровь лозера Ремми. В-четвертых, завтра полакомлюсь четырьмя морозниками. В-пятых, у меня хорошие отношения с местным префектом. В-шестых... А что еще? Ах да, вспомнил. Заодно снова разберусь с этим ничтожеством Ремми. Но вначале он мне отдаст купленным им морозник. Надо будет придумать что-нибудь этакое, поунизительнее. И желательно сотворить наказание в присутствии его мерзкого братца Ромека. И я, кажется, придумал, что мне сделать. М-да, видел я один раз такое в мою бытность долговика. Тогда травили Петрина, опущенного зубастика из Оганта. Завтра это повторю с лозером Ремми. Я еще и запишу все это, а потом выложу в местной сети. Красота! И правильно! Будет знать, как такого крутого и уважаемого зубастика, как я, гнидой называть. Скоро он узнает, кто из нас гнида.
   В предвкушении завтрашнего дня я поднялся в свою комнату и... из моих глаз посыпались искры. Основательно меня Бонс приложил. В мою долговую бытность таких сильных ударов я что-то не припомню, хотя били меня и приказчик, и хозяйский сынок регулярно. Как я еще сознание не потерял, удивляюсь. Может быть, потому что башкой влетел в мягкую обивку дивана? Наверное, так и есть.
   Когда мой взгляд сфокусировался, то перед моими очами предстало перекошенное лицо постояльца. С чего это он? Ответ ждать себя не заставил. В левой руке кэбота была зажата книга. Та самая, которую я, уходя из дома, забыл прибрать в укромное место. Вот и получил за свою беспечность.
  
   Глава 12. Тайна книги
  
   - Откуда? Откуда? - зарычал Бонс, и я вмиг очутился в воздухе, поднятый вверх мощной рукой кэбота. - Ну, говори!
   В ответ я смог только захрипеть, ворот рубашки сильно сдавил горло, мысли начали лихорадочно скакать в поисках ответа на заданный вопрос. Надо срочно что-то говорить, а не то задохнусь. Только знать бы, что сказать. Для этого требовалось спокойно подумать, а не висеть, дрыгая ножками. К счастью, я оказался слишком тяжел, чтобы мое тело можно долго удерживать в поднятой руке. Бонс отбросил меня назад, и я благополучно приземлился на мягкий диван.
   - Я... я...
   А что сказать? Нашел? Купил? Отнял? Тогда следующим вопросом Бонса будет "У кого?". Пока я мычал и пытался придумать отмазку, пират, видимо, догадался насчет направления хода моих мыслей, что нетрудно было сделать, глядя на мою растерянную физиономию. Он отложил книгу и вытащил кинжал из ножен.
   - Или ты скажешь правду, или умрешь.
   Глядя в холодные глаза Бонса, на дне которых плясали смертоносные огоньки, я понял, что он не врет. Надо признаваться, глядишь, повезет и пират меня не станет убивать. Но если совру, тогда умру наверняка.
   - Я ее нашел почти сразу же, как сюда приехал.
   - Почему не отдавал?
   - Не захотел. Она Гокинсам принадлежала. Я хотел отдать завтра, но за деньги. Только еще не придумал, как сказать, у кого я ее мог купить.
   Говорю и с надеждой смотрю в глаза кэбота. Нет, ничего хорошего по-прежнему в них не вижу. Тот же холодный взгляд. Как будто перед Бонсом не человек, а нечто неодушевленное, которое надо раздавить.
   Пират развернул книгу и показал рваную страницу.
   - Что это?
   - Она уже была разорвана. Ну, почти. Держалась на волоске.
   - Где оторванный кусок? - голос кэбота отдавал холодом могилы.
   - Он... он... я не знаю. Не помню. В тот момент в дверь постучала служанка, вот я и отвлекся. Может быть, где-то валяется? Надо посмотреть. Может, под диван залетел?
   - Ищи.
   Я старательно обшарил весь пол, даже за стенку шкафа заглянул. Нет нигде. Наверное, когда служанка прибиралась, в мусорный мешок бросила. Эту мысль я и озвучил пирату. Мы кинулись в подсобку, причем Бонс меня опередил, бежал так, как будто за ним гнались. Мешок с мусором был моментально опрокинут, и его содержимое тщательно пересмотрено. Ничего. Мы бросились к служанке, протиравшей пыль в одной из комнат первого этажа. Та икнула, испуганно глядя на рассвирепевшего постояльца.
   - Где мусор из комнаты молодого господина? - переспросила служанка. - Так в мусорном мешке в подсобке.
   - Нет там той бумажки! Где?
   - Бумажка? - непонимающе переспросила она.
   - Да! Небольшой оторванный кусочек!
   - Ах, бумажка...
   - Да! Где? - ревел Бонс.
   - Так всё горящее я в печке сожгла. И теплее в доме, и тащить мусора меньше.
   Бонс обессиленно прислонился к стене, прикрыв глаза. А чего это он? Подумаешь, маленький кусочек. Да там ничего интересного и не было! А обратная сторона и вовсе пустая. Это я и сказал пирату. Зря, наверное. Бонс сразу ожил и... принялся за меня. На этот раз в воздух поднимать не стал, то ли силы иссякли, то ли при посторонних не стал. Кэбот просто схватил меня за шею и потащил обратно в мою комнату. Почему туда, а не к себе? Так книгу-то он у меня оставил.
   - Помнишь, что там было?
   - Ну... - я немного замялся, не понимая всей шумихи из-за какого-то бумажного клочка. - Там ничего интересного не было.
   - Говори! - рыкнул пират, и я понял, что откладывать выполнение команды будет слишком накладно для моего тела.
   - Там что-то про шляпу было, а на обратной стороне листка и вовсе пусто, там глава закончилась.
   - Так ты читал или нет?
   - Читал, но там неинтересно было. Если вам нужно знать, что там написано, можете в сети посмотреть. Когда я про слепого Пью в сети материал искал, эту книгу тоже видел.
   - Покажи, - хмуро приказал Бонс.
   Я взял идентификатор и через несколько минут вывел голограмму книги. Перелистал на скорости страницы, найдя конец восьмой главы и... ничего не увидел. Нет, текст книги был, и восьмая глава была, да только последнего абзаца в книге, который был на исчезнувшем листке, в сетевом варианте не оказалось. Какая-то чертовщина. Потеряв почти полчаса, я нашел еще три варианта этой книги, в том числе два пришлось искать в библиотеке Содружества, заплатив за выданные экземпляры целый фартим. Но и в них нужного абзаца не оказалось. Я ничего не понимал.
   - Книгу издали в бумаге именно из-за текста, что ты потерял, - зло бросил Бонс, убедившись в тщетности моих поисков. - И ты его вспомнишь. Или самостоятельно или при помощи препаратов памяти. Ну, вспоминай.
   Я, конечно, опешил. Только сейчас до меня начало что-то доходить. А ведь верно! То-то же мне тогда пропавший абзац показался каким-то излишним. Но тогда, когда читал книгу, сознание лишь слегка отметило этот факт, и тут же все забылось. Это что же, тайное послание, которое легко спрятать, засунув его между строк книги? Точно! Цифровая книга скачивается, в нее добавляется дополнительный абзац, затем все выводится на бумаге, переплетается - и никто не догадается, где тайная запись.
   - Ну! - Бонс отвлек меня от моих мыслей. Действительно, сейчас не до размышлений, надо попытаться вспомнить, что же там было. В утерянном куске листа говорилось что-то про шляпу. Там еще что-то смешное упоминалось... Точно!
   - Воробьиная шляпа. Она там какая-то. Не помню. И еще что-то было.
   Бонс зарычал. Я снова испугался, но рык кэбота стал затихать, да и был, скорее, довольным, чем злым.
   - Что еще?
   - Какие-то цифры, может, размер шляпы? Но я не помню, ведь сколько времени прошло-то! И еще что-то было... Вспомнил! Что-то с наследством.
   - Ничего. Если внимательно читал, вспомнишь все.
   - Я не очень внимательно... Ведь не интересно же было.
   - Все равно вспомнишь, - буркнул Бонс, но в его словах уверенности не было. - Тридцать фартимов, - напомнил кэбот о моем долге.
   - Но я же второй кинжал выкупал, - жалобно протянул я.
   - Ничего, - зло усмехнулся постоялец. - Я подожду. Вернешь с процентами.
   - А сколько?
   - Процентов будет набегать по фартиму в день, - жестко бросает Бонс, а я по его довольной морде догадываюсь, что он знает про мои доходы. Это что же, я теперь все, что получаю, должен отдавать ему в виде уплаты процентов? И при этом основной долг так и будет на мне висеть. Бесконечная кабала! И смысл тогда платить проценты, если с основным долгом не расплатиться?
   Бонс как будто читал мои мысли, иначе с чего это он продолжил?
   - За каждый новый начавшийся десяток долга - по трети фартима в день.
   - То есть, завтра я буду должен...
   - Тридцать один фартим и процентов ежедневно капать будет по фартиму с третью. А при долге в сорок один фартим - по проценту с двумя третями в день.
   - Однако, - протянул я.
   - А ты что думал? Денежки счет любят.
   - Мне же вовек не рассчитаться.
   - Это твои проблемы. Отработаешь.
   - Как?
   - Поедешь со мной на Пальм. Там тебе помогут вспомнить утраченный текст.
   - А почему не здесь?
   - Здесь? - Бонс усмехнулся. - Чтобы последняя собака узнала?
   - А если я был должен не тридцать, а двадцать фартимов? - ввинчиваю вопрос. - Сколько процентов тогда было бы?
   - Две трети фартима.
   - А если десять должен?
   - Тогда треть, - постоялец смотрел на меня с насмешкой.
   - Тогда возьмите.
   Я высыпал на стол кучку монет, отсчитал двадцать фартимов и вручил их очумевшему от неожиданности кэботу.
   - За мной десять фартимов и по трети фартима в день процентов. То есть через девять дней я буду должен тринадцать монет. Я их отдам, и тогда мы будем в расчете.
   - Ах ты, мерзавец...
   Тяжелый кулак постояльца выбил из моих легких весь воздух. Хорошо, что здоровяк по лицу не ударил, а то хана моим новеньким зубам. Когда я с трудом отдышался, меня охватила злость. Бонс хоть и пират, но здесь не Пальм, тут другие порядки.
   - Если будешь руки распускать, я префекту скажу! - выпалил я и в ответ увидел, как вспыхнули злобой глаза пирата, а затем перед моим лицом появилось лезвие кинжала. - А если зарежешь, то не узнаешь, что было на том листке!
   Бонс ругнулся, но кинжал убрал. Он стоял передо мной и о чем-то напряженно думал. Я же полученное время использовал на то, чтобы привести организм в порядок - уж больно пудовые кулаки у нашего постояльца.
   - Но на Пальм ты поедешь! - прервал свои размышления пират.
   - А что я там забыл? Мне и здесь неплохо.
   - Мне нужен текст. Ты его потерял, ты и восполняешь. Не вспомнишь, зарежу.
   Бонс произнес угрозу спокойным голосом, но от этого мне стало реально страшно. Если бы пират кричал, наверное, я бы испугался не так сильно. В принципе, он в чем-то прав. Именно по моей вине пропала важная информация, ради которой Бонс, сильно рискуя, прилетел на нашу планету. Если он меня зарежет, тогда кэбот ничего не узнает. Но, с другой стороны, если я не вспомню, тогда зачем меня беречь? Значит, надо вспоминать любой ценой. Но если вспомню, тогда я стану не нужен. А от ненужных избавляются. М-да, попал я сильно! Что так, что этак - конец один. Единственная надежда - при посторонних убивать опасно. Значит, ни на какой Пальм ни ногой.
   - Ладно, - с неохотой протянул я. - Я согласен, давайте с препаратами. Но условие - делаем все здесь.
   - Нет, - покачал головой кэбот. - Здесь опасно, тебя тут знают, да и меня тоже могут признать. Разболтают текст, а дальше выстроить цепочку разгадки не так сложно.
   - Тогда в Аквентуме, - предложил я.
   Бонс снова покачал головой.
   - А что такое? - я удивился. - Там меня не знают, город большой, поди догадайся, кто под препаратами лежит. Главное, про себя не наговорить.
   - Ладно, - неожиданно кивнул головой Бонс, но его согласие меня почему-то не порадовало. Почему?
   Остаток дня я потратил на то, чтобы разобраться в механизме извлечения забытых воспоминаний при помощи препаратов. Их, оказывается, много всяких видов. Есть подешевле, а есть и весьма дорогие. А существенная разница в цене зависит вовсе не от их эффективности, здесь даже скорее наоборот, некоторые дешевые препараты лучше извлекают забытые воспоминания. Да только человек после такого действа уже и не человек, а тупое растение. Впрочем, и среди дорогих препаратов памяти был один весьма эффективный и практически безвредный. Резедириум. Вот его пусть Бонс и оплачивает, причем в центральной клинике Аквентума. Там хорошая охрана, чуть ли не стопроцентные гарантии, что с клиентом ничего не случится, пока тот будет в беспамятстве. Конечно, любопытные глаза и уши имеются, не без этого, но сам по себе потерянный отрывок текста безобиден. Про что он? Где, на какой планете искать нужное место? Правда, есть привязка - какая-то Воробьиная шляпа. Но опять же, постороннему человеку ни в жизнь не понять при чем здесь какая-то шляпа. Может быть, именно поэтому Бонс все-таки согласился на вариант Аквентума? Хотелось бы так думать, но пираты люди хитрые и коварные. Бонс мог затеять какую-нибудь многоходовочку, в которую мне суждено угодить.
   Проснулся я глубокой ночью. Темень полнейшая. Все нормальные люди спят. А ненормальные кричат. Именно из-за такого крика я и пробудился. Не успел прочистить сонные мозги, как раздался еще один крик. И сдалось мне, что так, с каким-то надрывом, кричат убиваемые. И как только до меня все это дошло, так сонливость моментом смыло. Я потянулся рукой к выключателю, но в последний момент отказался от опасного действа. Рукой нашарил ножны с кинжалом и, стараясь не скрипеть кроватью, осторожно поднялся и встал рядом с дверью. Совсем неподалеку шли звуки непонятной возни, завершившиеся очередным вскриком и звуком падения тела.
   А еще через несколько минут дверь приоткрылась, и в комнату из коридора хлынула узкая полоска света. Я судорожно сжал рукоятку кинжала, и когда через порог шагнула темная фигура, размахнулся и... не попал. Зато сам почувствовал удар по голове и отрубился.
   Пришел в себя я, почувствовав как по лицу стекает холодная струйка воды, направляясь вдоль шеи за шиворот. Свет в комнате горел, передо мной нависла грузная фигура постояльца.
   - Ну, очнулся? - полувопросительно сказал тот. - Вставай, собирайся.
   - Куда? Зачем?
   - Задницу свою спасать.
   - Зачем? - мне было непонятно.
   - Жить хочешь? Тогда собирайся! - гаркнул Бонс. - Бежать надо отсюда. С планеты, - добавил кэбот.
   - Зачем? - я по-прежнему ничего не понимал.
   - Пойдем, покажу, - Бонс помог мне встать, выводя за пределы моей комнаты.
   Коридор был запачкан кровью. На пороге комнаты постояльца лежал человек и не двигался. С такой-то рваной раной на шее иного вряд ли можно ожидать. В самой комнате постояльца обнаружились еще два трупа. Ну и кровью, конечно, все было забрызгано. А теперь ко всему прочему добавилось и содержимое моего желудка.
   Когда мне немного полегчало, Бонс, который в этот промежуток времени занимался сбором своих вещей и упаковкой большой сумки, ее, кстати, пришлось отмывать от попавших на нее кровяных брызг, кивнул мне головой.
   - За книгой приходили. Откуда только узнали, - посетовал пират. - Подслушать не могли, на заложенные устройства я проверку сделал, как только сюда въехал. Целую дюжину жучков обезвредил, но больше не было. И ведь все равно как-то прознали, - Бонс сокрушенно вздохнул.
   Я почти пропустил слова пирата между ушей, не до них мне, трупы и кровь не исчезли волшебным образом, а поэтому спазмы в желудке не прекращались. Только уже после, где-то дня через полтора, я, вспомнив про эти слова, догадался, откуда в нашем доме появились убитые Бонсом люди. Это я проболтался префекту, сказав, что постоялец вроде бы нашел то, что искал, заплатив Ремми Оуэнсу за какую-то книгу десять фартимов. Но и это оказалось не всё. Тогда же Бонс со мной поделился информацией, которую он в буквальном смысле слова собрал с трупов. Те ведь не с пустом приходили, у каждого во внутреннем кармане идентификатор, который вполне можно распотрошить, лишь бы деньги за такую работу нашлись. А все убитые Бонсом люди оказались вовсе не местными, а приехали из Оганта. Вот и еще продолжение цепочки странностей, протянувшихся в мою сторону от Бельгамана, наместника Оганта.
   - Собирайся! Времени у нас мало.
   - А матушка? Что с ней?
   Я собрался спуститься вниз в матушкину комнату, но кэбот успел схватить меня за руку.
   - Спит она, отсюда до ее комнаты почти и не слышно. Так что с ней ничего не случилось. А вот с тобой...
   - Так за вами же приходили, - зло буркнул я.
   - За книгой, - согласился пират. - А если ее здесь не окажется, то им понадобишься ты. Выжмут из тебя все. Даже то, что ты не знаешь и никогда не знал. А потом пойдешь на удобрения. Собирайся, мы едем на Пальм. Не поедешь добровольно...
   Бонс остановился. Интересно, как он может меня заставить улететь, ведь на посадочных платформах человека вне его желания так просто не внести на корабль. Да и на кораблях очень жестко реагируют на случаи похищения.
   - Учти. Не полетишь, спасая свою задницу, я тебя сам зарежу. Чтобы важная информация другим не досталась.
   - Ха! Тогда меня другие сто раз смогут убить, пока до посадочной станции доберемся. Да и внутри нее просидишь, прождешь звездолета на твой Пальм. Туда летают редко. Прямые рейсы не часты.
   - Да, редко, - согласился Бонс. - Но мы сделаем по-другому. Ждать не будем, к тому же у межзвездников полет долгий. Мы отправимся на межпространнике.
   - А разве на Пальм такие отсюда летают?
   - Отсюда - почти нет, раз в полгода. Дыра дырой. Мы полетим на одну из центральных планет Содружества, а там пересядем на межпространник, летящий на Пальм. Сэкономим кучу времени. И искать нас будет сложно.
   Определенный резон в словах Бонса был. Нельзя мне в Травенте оставаться, в самом деле, схватят, нашпигуют дешевыми препаратами, все, что надо, вытащат, а потом вышвырнут, как ненужную вещь. Действительно, никому нужен не буду, потому что превращусь в тупое растение. Видел я таких дебильчиков, слюни пускающих.
   Но и на Пальм лететь опасно, это планета, где порядка и закона совсем почти нет. Живо меня под те же дешевые препараты положат. И что тогда сейчас делать? Бежать, скрываться. Добраться с Бонсом до Аквентума, а там улизнуть, забиться в какую-нибудь дыру, чтобы переждать опасное время. Не самый лучший вариант, но другого-то нет.
   Дал Бонсу согласие на ночной отъезд, сам побросал в сумку кое-что из вещей, написал матушке записку, чтобы не волновалась... Хотя, какое там. Ага, попробуй остаться спокойным, когда утром увидишь кучу трупов и стены, забрызганные кровью. Как бы удар матушку не хватил.
  
   Глава 13. Бегство
  
   Город мы покинули на рассвете. Бонс каким-то образом сумел нанять быстроходный катер, и уже ранним утром мы прибыли в Аквентум, выйдя на станции дальних перевозок. Я вначале было решил, что кэбот, как и я, собирается скрыться в глубинках планеты, но оказалось, что пират весьма хитроумен. Он специально вышел на станции и, дождавшись, когда привезший нас катер улетит обратно, двинулся за город в космопорт. Да, хитро он придумал. В Травенте наши преследователи, думаю, без труда найдут пилота, от него узнают, где мы вышли. А вот далее... За время, на которое нам удалось обогнать преследователей, мы могли бы уехать в десяток-другой дальних поселений. А куда именно - не узнать. Это если бы Бонс рассчитывался наличкой (иначе, если оплата не наличными деньгами, а через идентификатор, тогда легко вычислить маршрут), а она у него есть, сам видел, когда тот расплачивался с пилотом. Так что пусть ищут.
   Все это, конечно, неплохо, только как быть со мной? Я же сам хотел уехать и забиться в какую-нибудь дыру, но теперь любая дыра станет для меня опасной. Преследователи не успокоятся, пока не перевернут всю планету в моих поисках. Через тот же идентификатор вычислят - я ведь расплачиваться через него буду. Или ту же наличку снимать. Значит, надо делать ноги и улетать с Бонсом на одну из центральных планет Содружества. Ладно, туда отправлюсь, а вот на Пальм ни ногой.
   Бесплатно слетать в центр Содружества, мало кто откажется. Вот и я был доволен случившейся оказии. Доберемся с Бонсом, а там попробую улизнуть. А если не получится сбежать, то все равно на Пальм не полечу. Без моего согласия у Бонса ничего не выйдет. На столичных планетах порядка больше, это только у нас все куплено и перекуплено.
   Пока кэбот ходил смотреть расписание полетов, я забрался в сеть в поисках информации о центральных планетах Содружества. И она мне не очень-то и понравилась. Там тоже, оказывается, не все так хорошо в отношении законности. Закон соблюдается, но при условии если сильным мира дорогу не перейдешь, да и то это касается центральных районов планет Содружества. А на их окраинах - трущобы почище наших. И власти совсем нет. Так что прежде чем линять от пирата, надо все как следует разузнать. Тем более на каждой планете свои местные отличия.
   Пока я копался в сети, появился Бонс. Морда довольная.
   - Послезавтра на Кастор летит межпространник. А сейчас возвращаемся обратно.
   - В Травенту?
   - Дурак. На станцию дальних перевозок.
   - А зачем?
   Бонс недовольно засопел, и уже собрался отмахнуться от моих, возможно, глупых вопросов, но видимо передумал.
   - Ищут нас.
   - А вы откуда знаете?
   - Не знаю. Чую. Мой нюх меня еще ни разу не подводил. Если здесь в космопорту останемся, значит, тем самым сообщим, что собрались улетать. А снять нас с рейса как раз плюнуть. Забыл, кого мы оставили в доме твоей матери?
   - Нет, - хмуро ответил я. - А билеты уже купили?
   - Опять же, ты глуп. Как только покупаю билеты, так сразу информация поступает в планетарную базу.
   - А как же тогда...
   - Как, как, а вот так. Думай башкой! Билеты купим прямо на месте, за полчаса до конца посадки. Оплата наличными, поэтому в базу поступает обезличенная информация. Пока сообразят, звездолет уже стартует. А если сейчас купить, то до отлета кто-нибудь, да сообразит, кто это вдруг решил улететь анонимно. Понял?
   - Понял. А сколько билеты стоят?
   - Шестьдесят тысяч фартимов. Каждый.
   - Сколько?! - я был потрясен.
   - А ты как думал? Это же межпространник. Да и то считай, за полцены.
   - Почему за полцены?
   - Потому что лучше продать билеты на свободные места за полцены, чем улететь полупустыми. Один билет за полную стоимость сто двадцать тысяч стоит. Потому как это межпространник.
   - Так дорого?! Я читал, что им меньше требуется топлива на перелеты, чем межзвездникам.
   - Меньше.
   - Почему же так дорого?
   - Все в цене пальмита. Пальму повезло, что шальная комета упала на планету, иначе не видать людям полеты через межпространство. И ведь требуется лишь нанонапыление пальмитом, меньше полста граммов, да только где его взять? Вот цены и растут.
   - Меньше пятидесяти? Так мало надо?
   - А ты думал, сколько Бафлинт выкрал пальмита? Полтонны не будет. А это чуть ли не весь пальмит, что из кометы просыпался на планету. И сотни кило с тех пор не набрали.
   - А можно еще спросить?
   - Ладно, только быстрей.
   - Билеты обойдутся в сто двадцать тысяч. И вы платите наличкой. Это же большущая сумка монет. Только ее я что-то не вижу.
   - Послезавтра я сниму деньги с идентификатора. Сейчас нельзя его светить.
   Пока мы добирались до станции дальних перевозок, я размышлял над словами кэбота. Сто двадцать тысяч фартимов за два билета! А ведь это только половина пути. Нужно еще добраться до Пальма. Сколько же денег у Бонса с собой? Никак не меньше четверти миллиона. А то и намного больше. И все эти траты ради нескольких строк в старой книге! Что же такого ценного в потерянном тексте, что ради него Бонс готов потратить сумасшедшие деньги? Да понял я, что надо Бонсу. Не иначе истоки уходят во времена капитана Бафлинта. Вон и ножичек, принадлежавший бафлинтовскому слепому Пью, у Бонса имеется. Бафлинт много чего награбил, но больше всего - пальмита. Цена на минерал все растет и растет. И самая большая его партия оказалась в руках Бафлинта. И куда-то подевалась. А ключ к тайне держала старая тетка Чарлита. Сама, наверное, не знала об этом. И мой отец, видимо, тоже. Зато знал Генри Гокинс, первый владелец книги, чье имя написано на титульном листе. Генри Гокинс... Судя по фамилии, мой предок, а я его потомок. Значит, тоже имею права на бафлинтовские сокровища!
   Вернувшись на станцию дальних перевозок, Бонс, который до этого старался быть незаметным, разом переменился. Теперь это был шумный и громогласный человек, желающий отправиться в Орбелу, дальний поселок, расположенный на границе заселенной части планеты. Дальше от Орбелы располагались дикие необжитые места, ждущие прихода цивилизации. От предложения какого-то мужичка, предлагавшего отправиться в поселок через пару часов, Бонс отказался, зато почти тотчас же выцепил другого перевозчика, готового отправиться в Орбелу без промедления.
   В катере было шесть пассажирских мест, но летели только мы с Бонсом. На первых порах я с любопытством рассматривал мелькающий пейзаж, но он вскоре мне приелся, и я незаметно для себя заснул. Проснулся я от тычка в бок.
   - Остановка, - сообщил мне кэбот, и я с радостью помчался к ближайшим кустикам. А когда вернулся, то замер у дверей катера, как вкопанный. Бонс деловито обшаривал карманы пилота. Мертвого пилота. Меня вновь, как и прошлой ночью, вырвало. Слишком большой и уродливой была дыра в горле пилота.
   - Тащи его вон к тому леску, - приказал мне Бонс, как только мне немного полегчало.
   Я на негнущихся ногах потащил волоком тело убитого человека, плохо соображая, что делаю. Перед моими глазами все было, как в тумане. Очнулся только тогда, когда Бонс залепил мне звонкую пощечину.
   - Ну, очухался? Не спи, мы летим дальше.
   - Зачем? - невпопад спросил я пирата.
   - Зачем убил?
   Я, задав вопрос, совсем не имел в виду цель убийства пилота, но все равно кивнул головой.
   - Концы рублю. Ты думаешь, почему я заплатил почти в три раза дороже, чем предлагал другой пилот? Тот свой катер забивал народом, а этот пожадничал, польстившись на переплату. Вот и получил за свою алчность, - усмехнулся кэбот.
   - А сейчас мы куда?
   - Обратно в Аквентум. Но осторожно и незаметно. Если за нами пошла охота, то загонщики рванут в Орбелу. Там не найдут, будут проверять окрестные поселки. До отлета звездолета работы им хватит, - ощерился Бонс.
   Пират открылся мне с новой стороны, я никак не ожидал, что он окажется таким предусмотрительным. Еще та штучка этот Бонс. Если бы не возможное преследование, я, не задумываясь, удрал бы от такого опасного попутчика. Но куда? Теперь исчезнуть можно будет только на Касторе.
   Пока Бонс гнал катер обратно в Аквентум, я забрался в сеть в поисках длительности полета в предстоящем межзвездном путешествии. Оказывается (а я и не знал, впрочем, откуда мне знать?), у межпространников совсем другие физические законы. Время в полете идет намного быстрее, чем на планетах, между которыми происходит перелет. Если сегодня отправиться в полет, долететь до Кастора, а потом двинуться обратно, то межпространник вернется сюда уже через несколько дней. Зато люди на звездолете постареют почти на полгода. При использовании межзвездников время течет как раз наоборот. На земле проходят месяцы и годы, а на кораблях только дни.
   И еще я узнал интересную вещь. При полете на межпространнике у людей интенсивно меняется их физическая составная. Были случаи, особенно в первые десятилетия открытия эффекта прокола пространства, когда в конечную точку полета прибывал корабль с мутантами. Сейчас таких случаев нет, все под контролем. Мало того, даже научились использовать на благо путешествующих возможность изменить свое физическое и умственное состояние, причем в значительной степени. Кто-то, прилетев на конечный пункт, оказывается семи пядей во лбу, у кого-то резко улучшается слух, зрение. Кто-то, сев в звездолет слабым и хилым, по прибытии становится отменным бойцом. У всех по-своему, кто какие улучшения выбрал, тот желаемое и получил. Но - за бешеные деньги. Вот почему цены на полет не просто кусаются, они недостижимы для простого человека. Какое там - даже для богатеньких людей полет слишком дорог. Наверное, потому и ждут предполетного часа, чтобы купить на рейс заветный билетик за полцены. Ну, вот так, как хочет сделать Бонс.
   Кстати, не он один такой умный, я думаю. Достанется ли нам билетов?
   - А, пустое, - отмахнулся кэбот. - Это на более развитых планетах попробуй купи билет за полцены. А здесь дыра дырой, по-настоящему богатых людей раз, два и обчелся.
   В Аквентум мы возвратились уже затемно. Впрочем, как мне показалось, Бонса это вполне устраивало. Он приземлился на платной стоянке, расплатившись за трое суток парковки и подхватив свой объемистый кофр, зашагал в сторону светящихся точек ближайших к стоянке домов. Время от времени посматривая на экран идентификатора, кэбот сверялся с нужным ему маршрутом, и не прошло и получаса нашей прогулки по вечернему Аквентуму, как мы оказались у конечной точки нашего путешествия. Это я сразу понял, потому как Бонс уверенно выбрав нужную уличную дверь, отнюдь не робко стал жать сенсор домового звонка.
   - Принимай гостей, старая кошелка, - буркнул Бонс и шагнул в открытый проем, грубо оттеснив хозяй... нет, хозяина. Хотя, честно говоря, я не был до конца уверен в половой принадлежности открывшего нам дверь человека. Нет, все-таки это мужчина, просто лицо сильно опухшее от постоянного употребления алкоголя, причем, думаю, самопального. Уж больно непритязательной оказалась обстановка этого дома. Да, дома, хотя размерами он оказался совсем маленьким. Здесь был район бедняков. Сами по себе здания на этой улице, как, впрочем, и на соседних, смотрелись не такими уж и маленькими, но, как выяснилось, делились на четыре отдельных отсека, причем у каждого был собственный вход с улицы. Четыре квартиры в доме, вход в каждую располагался отдельно на каждой из четырех сторон дома. В отсек, в который зашли мы, вход вел прямо с улицы, в другую половину дома войти можно было с противоположной стороны здания, а в две квартиры второго этажа входные двери располагались в боковых сторонах.
   В принципе, такая планировка была довольно удобна для жильцов, которые не чувствовали себя живущими вместе с подселенцами. Шум, конечно, от соседей был, но здесь жильцам уже ничего не поделать. Разве что больше зарабатывать и переселяться в другой городской район. Был еще один полезный вариант такой планировки. Он касался тех, кто неожиданно изъявлял желание покинуть "апартаменты" незаметно. Достаточно было договориться с соседом, живущим по ту сторону внутренней стены (не совсем сплошной, а с наличием общей двери, пусть и с крепкими запорами с ее обеих сторон), как намертво закрытая общая дверь неожиданно раскрывалась, и человек, перейдя на другую сторону дома, мог незаметно выйти с противоположной стороны. Но про это я узнал не сразу, а лишь сутки спустя, когда нам пришлось спешно покинуть этот, как оказалось, отнюдь не гостеприимный дом.
   Но в момент, когда я переступал порог, об этом, конечно, даже не догадывался.
   - Ночлег на две ночи.
   - Со столом? - прочавкал почти беззубым ртом хозяин дома.
   - Нет. Пожалуй, нет, - ответил Бонс, оглядывая обстановку.
   Я же облегченно вздохнул. Мне, будучи долговиком, приходилось питаться однообразной бурдой, которую готовили у хозяина специально для нас, бесправных существ. Но в последний месяц для нас с матушкой все кардинально изменилось. К лучшему, конечно. А к хорошему, как известно, быстро привыкаешь. Я же просто представил, чем у такого хозяина могут накормить. Кстати, нам здесь еще и ночевать двое суток. В этом клоповнике!
   Клопов, на мое удивление, в предоставленной нам комнате не оказалось. Грязноватая, конечно, но жить можно. Две кровати, без постельного белья, но зато с почти новыми матрасами. Ладно, все равно раздеваться не буду, поэтому обойдусь и без чистой постели. А сейчас вечерний перекус и несколько вопросов кэботу.
   - Господин Бонс, а зачем мы вернулись? В смысле, сегодня, а не завтра или послезавтра? И катер на стоянке оставили. А если хватятся того извозчика или катер опознают?
   - Если хватятся... но это вряд ли. Так вот, если хватятся, то где искать будут? На трассе или в районе конечного пункта. А на поиски надо время. Никто не подумает, что мы обратно вернулись. Ведь глупо же?
   - Ну, - я несколько неуверенно кивнул головой. - А если катер опознают?
   - Тогда решат, что ставил на стоянку его владелец. А пассажиры, получается, благополучно добрались до конечного пункта. И искать здесь будут именно его, а нас - исключительно в Орбеле с окрестностями.
   - А здесь что за притон?
   - Притон? Ну, можно и так назвать. Действительно, в этом районе всякое отребье ошивается. Нищета кругом. Местные кто чем промышляют. Кто-то, вот как этот, - Бонс скривил рожу, - место, где спрятаться и отсидеться можно, держит. Неплохой хлеб, точнее, деньги на выпивку. Полтора фартима в сутки.
   - С каждого? - я чуть не поперхнулся.
   - С обоих. В сутки, - уточнил пират.
   - Всего три фартима за две ночи?
   На мой вопрос последовал молчаливый кивок. М-да, Однако здесь и цены.
   - А завтра мы голодными останемся?
   - Нет, я схожу, прикуплю еды и питья. Здесь столоваться опасно.
   - Отравиться можно?
   - Вот именно, - ответил Бонс, но оказалось, что мы оба вкладываем разный смысл в озвученное слово. Я-то имел обычное пищевое отравление от несвежих продуктов. Неизвестно из каких припасов здесь готовится еда. А вот Бонс подумал про самое настоящее умышленное отравление. Скорее всего, смертельное. Ибо просто подсыпать снотворное в еду или питье постояльцам для того, чтобы их ограбить, дело глупое. Ведь те, как проснутся, примутся за хозяина. Поэтому для полной надежности жильцам лучше заснуть беспробудным сном.
   Бонс, оказывается, сильно храпит. Но я зарылся головой в подушку, плотно прикрыв уши, и сумел быстро заснуть. Видимо, сегодняшний день меня слишком сильно вымотал. К тому же предыдущей ночью незваные гости не дали мне полноценно поспать. В итоге мое пробуждение выпало на послеобеденное время. Часа три дня уже, наверное, да и от обеда остались крохи. Пока я спал, Бонс почти все и сожрал, что сумел купить. В результате мне пришлось самому идти за новыми покупками - на ужин и на завтрак. Обедать мы будем уже на корабле. Если билеты сможем купить.
   Выйдя на грязную улочку и оглядевшись по сторонам, я задумался над дальнейшими моими действиями. Если хочу сбежать от Бонса, то ситуация для побега идеальна. Свернуть за угол, потом еще и попробуй меня разыскать. Только куда идти, где скрываться? И даже не от Бонса, а от полиции. Водителя катера ведь убили. Да, это сделал не я, а пират Бонс. Но попробуй докажи. Я теперь соучастник. К тому же меня видели, и отпечатки пальцев остались в катере. Никто разбираться не будет, отправят на виселицу. Да еще эту дурацкую книгу ищут, а вместе с ней и меня. И ведь найдут. Поэтому я вздохнул, отказавшись от желания задать стрекача, и двинулся в сторону ближайшей продуктовой лавки.
   Народец здесь еще тот. Окраина, этим все сказано. На обратном пути, уже подойдя к дому, где мы обустроились, встретился глазами с тремя мутными типами, почему-то околачивающимися рядом с нужной мне дверью. От них потянуло не только неприятными запахами, но и какими-то опасными эманациями. Сейчас светло, но что будет, когда наступит темень? На добычу выйдут?
   Я, опасливо косясь на них, быстренько прошмыгнул в дом. А что бы я делал, если бы те ко мне пристали, по моим карманам пошарить решили? Настоящий зубастик обязательно дал бы отпор. А я бы смог? Значит, нет? А еще красная ленточка в волосах. Подумаешь, чуток резанул одного лозера, который и ответить-то не умеет, а второй и вовсе малек. Да попади я с Бонсом на Пальм, да останься там, вышел бы из меня кэбот? Это при условии, что препараты по извлечению забытых воспоминаний качественными окажутся.
   Чего ж я так всего боюсь? Ну, полицию и префекта - это еще понятно, нет никакого желания отправляться на какую-нибудь малообжитую планету. И если бы еще ехать туда свободным человеком, так нет, в долговиках окажусь. А на новых планетах рабство процветает. Не на всех планетах, конечно, но на многих. И долговики, высаженные там, моментом превращаются в рабов, бесправных и опущенных.
   Ладно, про боязнь полиции я понял, а в остальном-то почему меня часто мандражит? Эти трое двуногих крыс меня, ясно, сильнее. Один на один я еще мог бы побарахтаться, но с тремя одновременно - нет однозначно. Но для зубастика это не преграда. А я вот что-то струхнул.
   Слишком долго я, видимо, копался в себе, поэтому, наверное, и спалось плохо, постоянно приходилось просыпаться, а потом опять забываться тревожным сном. Да и предстоящая следующим днем посадка на звездолет тоже спокойствия не добавляла. Вот это все нас с Бонсом и спасло. Кэбот, напившись какого-то пойла, принесенного им с улицы, храпел во всю глотку, что, кстати, тоже было фактором моего чуткого сна.
  
   Глава 14. Опять трупы
  
   Тихий звук приоткрываемой двери отбросил хрупкую пелену сна. Послышался чей-то нетерпеливый шепот, а ему вслед ответил другой тихий голос, но уже сердитый. Надо ли говорить, что в такой запущенной квартире внутренние двери были без запоров? Если уж уличная дверь открывалась и закрывалась с большим напрягом и громкий скрипом, от которого вздрогнет даже глухой человек! Кстати, Бонсу такое состояние наружной двери очень понравилось - ночью, когда мы спим, никто посторонний не войдет в квартиру, не разбудив ее обитателей. Может быть, поэтому Бонс и немного расслабился, накачав себя спиртным? Задрыпанного хозяина квартиры кэбот в расчет не принимал, слишком уж тот выглядел непритязательно. Правда, на всякий случай Бонс приставил к двери в нашу комнату кривоногое кресло. Именно оно сейчас и не давало возможность свободно проникнуть неизвестным, спорящим хриплым шепотом из-за двери.
   Что же мне делать? Закричать? Бонс должен проснуться, если... проснется, конечно. Слишком крепко он накачался, будить долго придется, а неизвестные бандиты (а кто еще, кроме бандитов, может пытаться лезть в нашу комнату?) успеют посильнее толкнуть дверь, выбив мешающееся им кресло. А потом... В принципе понятно, что потом будет.
   Не рассчитывая на быструю помощь Бонса, я постарался не производить шума, тихонько поднялся на ноги, нащупал в темноте рукоять кинжала, освободив его от ножен, и кошачьим движением направился к двери, которая начала открываться. Кресло, конечно, мешало открытию, но благодаря небольшим толчкам в дверь, медленно сдвигалось, увеличивая щель со стороны коридора. А вот это мне не понравилось! Я было решил помочь креслу, зафиксировав его в том положении, в котором оно оказалось. Ни сантиметра дальше! А если заметят? И решат пальнуть? Вряд ли у них есть бластер, слишком дорогая это игрушка для нищего района. Да и стрелять в темноте огнем внутри помещения мог решиться только сумасшедший. Спалит всё и всех! Но чем черт не шутит? К тому же, если навалиться на дверь, то моя тушка ее не спасет - все равно ворвутся вовнутрь. Да еще и меня при этом отшвырнет на пол.
   Значит, если не получится удержать дверь, тогда следует напасть первому. Конечно, отшвыривать кресло и распахивать дверь перед незваными гостями я и не думал. Поэтому просто притаился у стены рядом с увеличивающейся щелью. За дверью двое, если судить по голосам, тогда одного подколю, второго задержу, а там, думаю, и Бонс проснется. Так я думал, но немного просчитался. Голосов, действительно, я слышал два, но народу за дверью оказалось больше.
   Когда щель увеличилась до размера, который позволял человеку протиснуться через нее, перед моими глазами возникла рука (в комнате хоть и темно, но глаза уже привыкли к темноте), затем показалась часть головы, которая на несколько секунд застыла (видимо, всматриваясь в комнату), а затем человек стал протискиваться в комнату, очень удачно подставив мне свой бок. В голову бить почему-то не хотелось, а вот в бок - пожалуйста.
   Ночную тишину прорезал крик боли, и бандит с шумом упал лицом вперед, загородив узкий проход. С той стороны возникло замешательство, длившееся долгие секунды (на самом деле, думаю, прошло всего три-четыре секунды, но мне они показались очень длинными). От сильного удара дверь дернулась, отшвырнув кресло к середине комнаты, и в появившемся проеме показались нападающие. Я-то думал, что бандитов всего было два, включая и мной подколотого, но в комнату ворвалось двое, а за распахнутой дверью маячил еще кто-то. Матушка моя! Бандитов, оказывается, минимум четверо! Точнее, минимум трое целых и невредимых. А я один, потому как Бонс, кажется, так и не проснулся. Вот ведь пьянь!
   На мое счастье, в мою сторону бросился только один из нападавших, другой направился в противоположную сторону. Причина тому была проста - бандиты, ворвавшись из освещенного коридора в темную комнату, быстро что-либо заметить в ней попросту не смогли, зрение подвело, оно еще не успело подстроиться под мрак комнаты.
   Бандит, бросившийся в мою сторону, мне был виден отчетливо - свет из коридора неплохо освещал его фигуру. Не дожидаясь удара бандитского ножа, я, не целясь, несколько раз взмахнул кинжалом и, кажется, попал по своему противнику. По крайней мере, тот сразу же отшатнулся назад и, запнувшись о тело бандита, незадачливо первым сунувшегося в дверную щель, упал спиной назад.
   Другой бандит, поначалу двинувшийся в противоположную от меня сторону, услышав шум нашей стычки, изменил направление движения и теперь медленно направлялся мне навстречу. Смогу ли я с ним совладать? Сомнительно, учитывая еще и то, что споткнувшийся бандит уже начал подниматься на ноги. Мне-то и с одним бы как справиться, а тут сейчас двое окажутся. Интересно, задел ли я споткнувшегося и насколько серьезно ранил? А ведь кроме этих двоих за порогом еще кто-то топчется.
   Я медленно отступал назад, лихорадочно соображая, что мне сейчас предпринять. То ли уйти в глухую оборону, прижавшись в угол комнаты, то ли, наоборот, самому напасть первым на врагов. Не знаю, чтобы я выбрал, да и сколько смог бы продержаться против двух взрослых мужчин с большими кухонными ножами в руках, но наконец-то очухался кэбот. Он хоть и напился препорядочно, но пиратскую сущность и умения не пропьешь. Один за другим на пол упало два тела, а Бонс уже выскочил из нашей темной комнаты.
   Что там происходило, я не видел и не слышал, хотя все действо было буквально за порогом, но мне совсем не до этого. Ноги подгибались, руки предательски дрожали. Я чуть кинжал из руки не выпустил. Сколько времени прошло, не знаю, но очнулся из своего заторможенного состояния лишь тогда, когда в комнату хлынул свет. Это Бонс вернулся и включил освещение. От увиденного меня затошнило, и я в спешке отвернулся.
   - Какие мы неженки, - насмешливо зазвучал голос Бонса. - Ого, ты еще и этого достал.
   Я, пытаясь сдержать тошноту, осторожно повернулся в сторону кэбота, склонившегося над одним из двоих заваленных им бандитов.
   - Я спереди не бил, значит, это твоя работа, - скорее утвердительно, чем вопросительно сказал кэбот.
   Один из двух бандитов, убитых Бонсом, отсвечивал весьма характерной раной на лице. Это, что же, моя работа? То-то же, когда я махал кинжалом перед носом одного из двоих бандитов, я почувствовал (темнота, не видно), что кинжал встретил препятствие, но совсем хлипкое. Моя рана обезобразила лицо убитого, а меня опять затошнило.
   - Надо же! - воскликнул Бонс. - Одного завалил, а второго подранил. Силен! Толк может выйти, хотя хлипковат все равно.
   - Я, кажется, их знаю, - сказал я, глядя на убитых.
   - Так... откуда? - Бонс подобрался и жестко глянул на меня.
   - Я с покупками возвращался, а эти стояли рядом с домом.
   - Понятно, - кивнул Бонс головой.
   - А как они в дом попали, ведь дверь такая скрипучая?
   - Запросто, - хмыкнул кэбот, - через внутреннюю дверь, здесь на первом этаже две квартиры, кто-то из них жил в соседней. Вместе с нашим хозяином решили замутить насчет денег. Вот и получили, - зло добавил он. - А ведь мы, наверное, не первые для них.
   - Почему так?
   - А ты погляди на кровати. Что видишь?
   А что там я могу увидеть? Ну, кровати с матрасами, больше ничего. Я недоуменно пожал плечами.
   - Матрасы новые, ну почти новые. Ну? - кэбот ожидающе смотрел на меня, видимо, пытался чего-то добиться.
   - И что? - я по-прежнему не понимал, к чему клонит Бонс.
   - Если здесь была ночлежка для тех, кто хотел почему-то отлежаться или просто найти временный угол, то за пару недель, пусть за месяц, матрасы бы замызгали. Остатками еды, пролитым соусом или питьем. А эти почти новые. Значит, купили их совсем недавно. Понял теперь?
   - Нет. - Я и в самом деле не понимал, причем тут чистота матрасов.
   - Если бы нас сонными зарезали, то матрасы в крови заляпались бы. А это улика, если кто-нибудь стал бы нас искать. Или тех, кто до нас здесь был. Их бы тоже могли спохватиться. Следы крови не замоешь. Значит что? Матрасы на выброс и новые покупать. Пару-тройку недель назад в этой комнате кого-то зарезали, а трупы вытащили через соседнюю квартиру. На той стороне свалка. Денек пролежит, а потом будет вывезен за город и закопан. Матрасы заменили. Понял?
   Теперь до меня дошло. И от полученной информации опять чуть не вырвало. Хотя с чего бы? Я и до этого понимал, что навестившие нас бандиты вовсе не собирались угощать постояльцев чем-нибудь крепеньким на вкус. Теперь мне будет наука. Всегда будь настороже и никому не доверяй. Кстати, такой сильный пират, как Бонс, между прочим, сегодня порядком накосячил. И если бы не я, то лежать бы хладеющему трупу кэбота вот на этом самом матрасе. Видимо, мое выражение лица оказалось легко читаемым, потому что Бонс как-то странно на меня посмотрел, перевел взгляд на валяющиеся трупы и нехотя промолвил:
   - Ты молодец, Гокинс. Я, пожалуй, за тебя словечко замолвлю, когда прибудем. А ты давай держись за меня. Целее будешь.
   Сказал это Бонс, развернулся и направился к выходу из комнаты. Я же, не желая оставаться наедине с трупами, последовал за ним. А кэбот, оказывается, уже обследовал смежную квартиру. Покосился недовольно на меня, но ничего не сказал, а продолжил обход здания, залезая во все ящики и шкафчики.
   - Ничего интересного, - спустя час бросил мне Бонс. - Видать, все, что награбили, тут же сбывали, а вырученные деньги пропивали. Ладно, нам сейчас стихариться надо. Завтра утром отправимся в космопорт, а пока до того момента сидим тихо и не высовываемся. Уходить будем через задний путь.
   - А этих не хватятся?
   - Не знаю. Обе наружные две я уже проверит, заперты. А стучаться начнут, вызовем полицию.
   - Сюда?
   - Что, испугался? А хоть и сюда.
   Следующим утром мы с Бонсом неспешно покинули негостеприимный дом, выйдя на глухую улочку через смежную квартиру. Вокруг все было тихо. Пройдя несколько кварталов, Бонс нанял катер, который быстро довез нас до космопорта. Внутрь кэбот заходить не стал, а повел меня в сторону близлежащих зданий, в одном из которых располагался банк. Здесь он снял со своего индентификатора сто сорок тысяч фартимов, получив на руки тяжеленный тючок налички. Лишние двадцать тысяч Бонс снял впрок.
   После этого кэбот оставил меня дожидаться его возвращения, а сам куда-то ушел, унося полученные деньги. Сколько же у него лежит на идентификаторе? Много, очень много. Ведь нам еще добираться на Пальм. Нам? Я-то собираюсь остаться на Касторе, зачем мне проблемы на Пальме? Это сейчас, после ночной разборки, я приглянулся Бонсу, он даже пообещал замолвить за меня слово. А что окажется в действительности? Накачают дешевыми дерьмовыми препаратами и всё. Был уважаемый зубастик Джим Гокинс, а стал тупым идиотом, пускающим слюни. Нет, на Пальм ищите дураков.
   Примерно через час появился запыхавшийся Бонс со злым лицом. Что-то не получилось?
   - Давай поспешай, до окончания посадки всего ничего. К тому же идентификатор я свой засветил, когда деньги снимал, а теперь при посадке и твой засветится. А не окажись свободных билетов, тогда нам точно крышка.
   - Почему? - я испугался.
   - Про мертвяков забыл, в том числе и тех, что в Травенте?
   - А нас не задержат?
   - Не успеют, как взлетим, то наверняка выкрутимся. У каждой планеты своя местная власть, пусть все и в Содружестве. Но оно существует больше для экономики. Проклятие! - Бонс выругался.
   - Что-то еще?
   - Пришлось отдать сто сорок тысяч фартимов. Как чувствовал, снял больше, чем думалось.
   - А почему так дорого?
   - Пальмит снова подорожал, кончается в Содружестве, а нового взять негде. Из старых звездолетов сдирают нанопокрытие, а это тоже денег стоит. Последние два билета купил, еле успел. А задержись на несколько минут, то без посадки остались бы. Тогда точно крышка! Откуда здесь столько желающих летать на межпространниках? Если так дальше пойдет, то на следующие рейсы за полцены билетов не будет.
   - А нам-то от этого? Мы уже в полете будем.
   - А на Касторе как попадешь в звездолет, летящий на Пальм? За полную стоимость? Четверть миллиона за нас двоих удовольствие стоит. Не будет у меня таких денег.
   Я немного испугался. Бонс останется на Касторе? Этого мне еще не хватало. Как мне тогда от него избавиться?
   Бонс, увидев мое огорченное лицо, понял по-своему.
   - Не бойся, Джимми, если не хватит денег на межпространник, полетим на межзвезднике. Долго, конечно, но зато с хорошими шансами на возвращение на Пальм. Правда, без правилки, - помрачнел Бонс.
   - А это что такое? - допытывался я у пирата, пока мы спешили к зоне посадки.
   - Увидишь, - хмыкнул Бонс.
   Правилкой он называл процесс наподобие мутации, о котором кэбот рассказал мне, когда мы, забравшись на борт звездолета, поднялись в космос, выйдя за пределы орбиты планеты. Я-то мечтал, что увижу панораму планеты на фоне звездного неба, но получился облом - в той части звездолета, где мы поселились, иллюминаторов не было. Однообразные голые стены серого цвета. Скукота.
   Зато не пройдет и половины суток, как наш звездолет прорежет пространство и исчезнет с планетарных датчиков, а еще через половину суток начнутся занятия... нет, не так. Начнутся изменения физической структуры у людей, находящихся в звездолете. Причем изменения будут избранными. Получив доступ к каталогу правилок, я надолго завис. Чего там только не было! Прежде всего - здоровье. По словам дяди (я Бонса уже привык при посторонних дядей называть), состоятельные люди готовы потратить любые деньги, чтобы вернуть себе здоровье и стать, пусть немного, но моложе. Конечно, потерянные руки-ноги не отрастить, но вот, к примеру, поднять на ноги парализованного со сломанным позвоночником - это возможно. Дорого, правда, для этого нужно не менее пяти месяцев пребывания в капсуле, что соответствовало двум таким перегонам до Кастора, какой мы совершали. Деньги бешеные, но человек полностью излечивался, даже спортсменом мог стать.
   А еще можно умником заделаться. Летишь себе через прокол пространства, лежа в специальной капсуле, а твои мозги чуть ли не плавятся, умом пополняясь. Я-то вначале подумал, что правилка улучшает мышление, а знания все равно нужно самому вбивать, читая тонны заумных текстов, но оказалось совсем иначе. Нет, знаний правилка сама по себе не вливает, но каким-то образом человек, заказавший данное улучшение своего организма, вспоминает всякие научные мудрости, как только начинает читать соответствующую литературу. Читаешь - и тут же все четко вспоминаешь.
   Но мне такое улучшение ни к чему, от него мозги и в самом деле вспухнут. Да и как я улучшение использую? На Касторе, одной из центральных планет Содружества, умников, думаю, и так много. Перебор, а тут еще я появлюсь. А на периферийных планетах они не очень-то и нужны. Там больше полуумники требуются. Это те, кто десять, а не двадцать лет проучились.
   Нет, мне такое не надо. А вот за то, чтобы получить знания и особенно умения рукопашного боя, я очень даже уцепился. Полечу я на Пальм или еще куда, но такие умения в жизни всяко пригодятся. Прошедшей ночью я бы не вжался в угол комнаты, а моментом уложил обоих бандитов.
   Всяких видов и модификаций силовых единоборств в каталоге оказалось много, аж глаза разбегались. Хотелось все заказать, но выбрать можно было только одно. И я остановился на общем умении, со специализацией в схватках на кинжалах. А вот что выбрал Бонс, я не узнал. Тот почему-то решил скрыть от меня свой выбор. Интересно, раньше он на межпространниках летал? Если летал, что же он взял для своего улучшения? На мой вопрос, как часто он летает на таких звездолетах, кэбот одарил меня злым взглядом, да неопределенным движением плеч. Он что, в первый раз летит через прокол пространства? Ни фига себе! После такого вывода мне еще больше захотелось узнать, что именно он будет у себя улучшать.
   Не пройдет и суток, как я залягу в капсулу и, пробыв в ней больше двух месяцев, выйду из нее совсем другим человеком. Затем меня ждет двухнедельная релаксация, а потом посадка на Касторе. За этот полет я повзрослею на три месяца, но в Галактике пройдет всего несколько часов, если не считать времени на взлет и посадку.
  
   Часть вторая. Тайна сокровища
  
   Глава 1. Побег
  
   И чего это меня так укачивает? И голова какая-то паутинистая. В смысле, внутри головы что-то непонятное. Кстати, ночь, что ли? А это откуда? Я имею в виду связанные руки. Мои руки. И ноги, кстати, тоже. Так, кажется, начинаю понимать, в чем дело. Говорила же мне матушка, что опасно доверяться незнакомым людям. А я-то обрадовался, решив, что так удачно получается сбежать от Бонса. Вот и сбежал, называется. Сам сел в этот кар, не подумав, с чего это тот стоит на отшибе. Значит, эти парни бандиты? Или просто не очень ладящие с законом.
   Я-то, можно сказать, сам и спровоцировал все это. Разговорился с первыми встречными, желая получить информацию о районе космопорта для того, чтобы выбрать место, где я смогу спрятаться от Бонса. Ну и сказал, откуда я, да с кем прилетел. Про то, что летел на межпространнике, ума хватило не рассказывать. А может, и не ума, а просто до повода не дошло. Но все равно, полет даже на обычном корабле стоит немеряных денег, пусть и не моих, а дяди. Да-да, я Бонса опять дядей выставил. Владельцем недвижимости и земли на моей родной планете. Про кэбота - ни слова, здесь ведь центр Содружества, и пиратов весьма не жалуют. В лучшем случае кэботу грозит высылка, а в худшем... ну, кому как повезет. Потому и ленточку я снял еще до посадки в звездолет. И косичку расплел. И кинжал в сумку засунул. Кстати, где моя сумочка-то? Я ее с собой брал, когда от Бонса сбегал.
   С сумкой и ее содержимым, думаю, стоит распрощаться. В том числе и с кинжалом. Что еще при мне ценного? Идентификатор. Но его забирать нет никакого резона, их настраивают только под конкретных людей, без меня идентификатор не более чем кусок металлопластика. Сетчатку глаза не подделаешь. Могут меня заставить снять деньги со счета. Но там всего несколько фартимов. Это мы в звездолете три месяца провели, а в Галактике прошло всего два-три дня, да и то благодаря времени на взлет и посадку. А раз так, то и денег мне за время полета капнуло два-три фартима. Так что пусть забирают - не обеднею. До основной суммы похитителям не добраться, счет разблокируют только к моему совершеннолетию. Поэтому здесь можно расслабиться.
   Ой! А ведь похитители и не знают об этом. Увидели синюю отметку на пластине идентификатора, вот и набросились на меня. Вопрос теперь, как бандитам объяснить, что эти деньги мне не снять и не перечислить на другой счет. К тому же, как они это представляют? Я в наручниках иду в обменник... Смешно, да их же сразу в полицию заметут. Нет, обналичивание отменяется. Значит, хотят меня заставить перечислить деньги на другой счет. И как они это себе представляют? Я ведь, когда освобожусь, не буду молча сидеть в уголку. Полиция быстро вычислит похитителя по идентификатору получателя. Тогда, что выходит? Мои девять-десять фартимов при мне и останутся.
   Ой! Опять я туплю. А ведь бандиты уверены, что не побегу я в полицию. Трупы вообще не бегают. Заставят меня перегнать фартимы на другой счет, а меня потом убьют. Будут ли искать пропавшего чужака? Разве что Бонс, да и он поостережется в полицию обращаться - а как, если там узнают, что он пират?
   На этих нерадостных мыслях закончилась моя поездка в грузовом отсеке кара. Яркий свет резанул по глазам, и пока я пытался привести зрение в порядок, меня довольно бесцеремонно вытащили из нижнего отсека и уронили на землю. А там камни. Камушки. Я наконец сумел оглядеться. Какие-то трущобы, еще почище, чем в Аквентуме. И это одна из центральных планет, одна из самых развитых и богатых! Однако.
   Довольно приличный удар в бедро отвлек меня от созерцания окрестностей.
   - Чего разлегся? Встал и пошел! - знакомая морда нависла над моей тушкой. Да это один из моих похитителей. А ноги-то, оказывается, уже свободны. Когда успели снять с них наручники, я и не заметил. Ловкачи парни. Видимо по чужим карманам промышляют, раз такие ловкие. Точно, к бандитам я попал.
   Только успел подняться с земли, как парень придал толчком нужное движение в сторону одного из обшарпанных домов. Дом в Аквентуме, где мы с Бонсом устроились на пару ночей, получше был, хотя тот район считался еще той дырой.
   Попробовать сбежать? Парень-то один, двое других уже скрылись за покосившейся дверью. Запросто уложить его смогу, не зря столько времени в капсуле провел. Можно ногами свалить, можно даже скованными руками, мне теперь это легко сделать. А уж схватке на кинжалах мне соперников в ближайшей округе не найдется. Не думаю, что здесь такие умельцы окажутся. Хотя как знать...
   Свалить-то бандита смогу, только дальше что? Местности не знаю, руки в наручниках, а времени покопаться в карманах парня в поисках ключа не будет. Бежать придется. А если у них бластер окажется? Бандиты все-таки. Поэтому пришлось отказаться от мысли насчет побега и послушно пойти к бандитскому дому.
   В помещении оказалось еще четверо, включая двоих парней, что меня похитили. Эти двое и мой конвоир разобрали емкости с каким-то напитком, ясно, что спиртное. Двое других, чуть постарше моих похитителей, с интересом меня рассматривали.
   - Кто такой? Откуда? - спросил один из них.
   Мне пришлось вкратце рассказать о себе. Про то, что я сирота, бывший долговик, про наследство, про появившегося дядю Бонса. Здесь я уже приврал, сказав, что тот долго отсутствовал и поэтому не мог выкупить меня из долговой кабалы. А дядя богат, поэтому и взял меня в поездку на Кастор, где я сглупил, захотев в одиночку погулять по улицам мегаполиса.
   Про деньги я ничего не скрывал, сообщив бандитам чистую правду. Про десяток фартимов, что есть в моем распоряжении, а остальное только после совершеннолетия. Разве что есть деньги у дяди, который любит своего племянника, то есть меня. А что мне оставалось еще говорить? Дяде от моих слов хуже не будет, а мне жизнь спасет. Пусть выкуп у Бонса требуют. Бандиты сразу же прониклись перспективами, задали несколько наводящих вопросов и отправили в крохотную комнатенку, которую использовали под кладовку. Предварительно, конечно, очистили ее от всяких вещей, хотя тех было меньше, чем мусора.
   Я чуть ли не слезливо попросил снять с меня наручники, дескать, руки натирает, да и лежать неудобно. Старший из бандитов чуток задумался, но в просьбе мне отказал. Вот сволочь! Чего, спрашивается, он боится? Четырнадцатилетнего пацана, который вырос чуть ли не в рабстве, следовательно, и драться-то не умеет. Жаль, что руки не освободили. Я бы легко смог их всех скрутить. Но в наручниках одному против пятерых взрослых парней как-то стремно. Неизвестно на кого нарвешься. Одним словом, заменжевался я, не привык еще к тому, что теперь я стал хорошим бойцом. Да и как привыкнуть, если я еще ни разу в новом своем качестве ни с кем не дрался. Да и раньше бил в основном этого трусливого лозера Ремми. Мало, кстати, бил. Гнидой меня обозвал!
   В темном чулане делать абсолютно нечего, остается только спать, что я и сделал. Да только будили меня постоянно. То еды принесут, то какие-то новые морды полюбоваться на меня лезут. Дверца в чулан тонкая, слышно, как в комнате гулянка идет, отмечают хороший улов. А я, кажется, догадался, как мне руки освободить. Как только за стенкой утихомирятся, на горшок попрошусь. Не будут же конвоиры мне задницу подтирать, а в наручниках это не сделать.
   Туалет в доме оказался таким же замызганным, как и вся квартира, даже хуже. Просить у конвоира снять наручники я не стал. Зачем? Сейчас откажет, потом вряд ли переубедишь. Когда закончил дело и позвал охранника, то виновато подергал скованными руками. Конвоир ругнулся, брезгливо сморщился и пошел обратно в комнату. Ясно, что за ключом от наручников.
   - Руки вытяни, - приказал вернувшийся охранник, что я с радостью и сделал. А как только щелкнул замок, чуть подался вперед и сжал жилку на шее парня. Тяжеловат для меня, но пришлось втаскивать обмякшее тело внутрь узкой клети туалета, натягивать штаны и, вооружившись отобранным ножом и наручниками, осторожно высунуться из ставшего слишком тесного туалета. На двоих он не рассчитан.
   Ножик мне не понравился. Металл такой, что на изгиб сломается, опять же с кинжалом не сравнить, раза в два короче будет. Острый? Ну здесь более-менее сгодится. Наручники тоже не радовали. Довольно легкие, такими только отшугнуть в драке можно, повреждений у противника не будет, если только по лицу не бить. Да и по лицу надо в нос или глаза метить. Но за неимением другого оружия и такое сгодится.
   Напасть на бандитов, гулеванящих в комнате, я не решился. Опыта нет, да и смелостью не обзавелся, стремно мне пока. Жалко, ведь у них там мой идентификатор остался. Без него с сетью не связаться, денег не снять. А без них куда денешься? У конвоира в кармане кроме нескольких мелких монеток ничего не оказалось, а их даже на пирожок не хватит. Небольшую сумочку с собой брал, а большая с вещами осталась в космопорте у дяди. Без него я в побег пустился, иначе Бонс мигом бы просек ситуацию. А так - вышел паренек погулять по коридорам космопорта, немного заплутал, но ведь найдется, никуда не денется. Так Бонс, наверное, и думал.
   Теперь самое сложное - путь к наружной двери, пролегающий мимо комнаты с бандитами, дверь в которую отсутствовала. Как проскочить незаметно? Бегом? Ползком? Определенный резон в этом был - могут внимания не обратить, мало ли кто там промелькнул, а тем более прополз. Я все же выбрал третий вариант. Понуро опустив голову, держа наручники таким образом, что можно было подумать, что руки у меня застегнуты ими, прошел мимо комнаты в сторону выхода из бандитской квартиры. Если меня заметили, то сразу не догадаются, подумав, что конвоир идет за мной следом. Так что чуть-чуть времени у меня в запасе имеется.
   Наружную дверь открыть удалось легко, она запиралась на внутренний засов, а я-то боялся, что открыть не удастся и придется бежать на кухню, ломиться в окно.
   А вот, выйдя наружу, медлить больше нельзя - засов открылся с характерным звуком, а уж как дверь скрипела! Я стремглав бросился бежать вдоль улочки, половину которой составляли покосившиеся глиняные дома. Кастор не моя родная планета, где с древесиной проблем нет никаких, здесь деревьев мало, а небольшие по размерам рощицы все принадлежат местным богатейшим семействам. Вот и делают бедняки себе глиняные домишки, в качестве основы таких стен используя всякую синтетику, а в лучшем случае металлические обрубки. Так что покосившийся на один бок бандитский дом, сложенный из потрескавшегося кирпича, смотрелся на фоне мазанок роскошным жильем.
   Надо было свернуть куда-нибудь в сторону, моя бегущая фигура хорошо смотрелась для преследователей, которые высыпали из дверей бандитского дома. Да только куда свернешь? Проулки между домиками все перекрыты покосившимися заборами, сделанными из сеток, прутьев, а то и просто заставлены ржавеющими остовами машин и агрегатов. Вот и бежал, шустро перебирая ногами, да время от времени оглядываясь назад.
   На мое счастье, бандиты поздно сообразили, что у них есть кар. Двое из них повернули обратно, направившись к своей машине, а трое по-прежнему бежали вслед за мной. И не просто бежали, а еще и громко орали. Как следствие их ора, дорогу вперед мне преградили трое субъектов с опухшими рожами и одетые в какое-то рванье. Двое выставили вперед руки, собираясь меня ловить, а третий держал в руке здоровенный дрын.
   В другой раз я, наверное, поосторожничал бы, даже, пожалуй, испугался, но сейчас адреналин буквально зашкаливал и злость какая-то появилась. Меня? Поймать? Опять? Ну уж нет! Что я сделал с первыми двумя ловцами, даже и не понял, только сознание уловило два упавших на землю тела. Дрын поднялся высоко в воздух, слегка засвистел и впился в землю как раз в том месте, где я только что был. Но был я там секунду назад, поэтому со мной ничего не произошло. А вот третий ловец, получивший хлесткий удар наручниками по лицу, дрын уронил и громко завыл, держась руками за окровавленное лицо. Я это успел каким-то образом заметить, продолжив свой бег.
   Впереди показалось еще несколько человек, но наученные увиденным, предусмотрительно уступили мне дорогу. Хорошо, что я не притупил бдительности и держал контроль за тем, что происходит вокруг меня. Один из расступившихся неожиданно чем-то метнул в мою спину. Если бы не реакция, позволившая мне слегка свернуть в сторону, то сегодняшние побегушки для меня уже закончились. Вряд ли это был нож, но метнули мне в спину что-то другое, не менее острое, которое пропороло куртку на плече. Вот ведь гад! Хоть возвращайся и отыгрывайся на этом метателе острых предметов.
   Возвратиться? Ага, как же! Вдали за моей спиной уже показался набирающий скорость кар, и мне ничего не осталось, как выбрав один из простенков, шмыгнуть туда. Хлипкий забор затрещал и повалился на землю, я же, пройдя по лабиринту, представляющему собой какую-то свалку, очутился на заднем дворе. Впереди виднелся проход, судя по всему, ведущий на параллельную улочку. Но по какому-то наитию я отказался от дальнейшего бега, шмыгнув в дыру, ведущую на задний двор ближайшего дома.
   Не успел отдышаться, как в проеме появились фигуры моих преследователей. Ого! Да их десятка полтора, даже больше. И все по мою душу. Местные быстро проследовали в сторону соседней улочки, а я облегченно вздохнул и, получив удар по голове, отключился.
   Очнулся я от сильной головной боли. И опять руки и ноги связаны. Связаны? В прошлый раз мне надевали наручники.
   - Очухался?
   Я повернул голову, скривившись от нахлынувшей боли, и увидел прыщавого парня моих лет, с интересом глядевшего на меня. Лицо мне незнакомо, да и обстановка вокруг совсем не похожа на бандитскую квартиру.
   - Лихо ты их, - продолжил парень. - Развязать?
   - Ну, развяжи.
   - Ладно, - кивнул парень. - А ты не будешь драться?
   - Зачем?
   - Я ж тебя стукнул. Да и вообще, двинешь меня, вон ты какой ловкий. А потом сбежишь. Только далеко не уйдешь.
   - Почему?
   - Да везде тебя ищут. Кочан обещал за твою поимку аж три фартима!
   - Это много? - я удивился несоответствию малой суммы со слишком ярким выражением ее значимости, озвученным парнем.
   - А тож! Так как, будешь драться?
   - Нет.
   - Ладно, поверю. Но учти, без меня тебя поймают, а я могу помочь. Я здесь все вокруг знаю. С детства!
   - С детства?
   - Ага!
   Интересно, конечно. Если внешность парня не обманчива, то он не старше меня будет, скорее, моложе. Лет четырнадцать. И уже считает, что вышел из детства.
   Парень принялся распутывать узлы. С рук веревку снял быстро, а вот с той, что связывала ноги, замешкался, никак узел не развязывался.
   - Возьми нож, да разрежь, - посоветовал я парню, мучающемуся с узлом, пытаясь развязать его зубами.
   - Ты что? - возмутился парень, приостановив попытки освободить мои ноги. - Веревка денег стоит.
   Я скосил глаза на веревку, снятую с моих рук. Какие там деньги! У нас такие на свалках валялись и никому они были не нужны. Странно как-то. Центральная богатейшая планета - и три фартима, оказывается, большущие деньги, а огрызок веревки тоже ценная вещь.
   - Фуф, - промолвил парень, наконец-то совладавший с узлом. - А ты действительно из богачей?
   - С чего ты это взял?
   - Да рассказали. Полрайона про улов парней Кочана знает.
   - А кто такой Кочан?
   - Местный, - парень замялся. - Он здесь в силе.
   - Полрайона про меня знает? - уточнил я.
   - Угу, - кивнул парень головой.
   - А как же полиция? Меня же похитили.
   - А что полиция? Она сюда не суется. Что с нас взять? Ты, это... в самом деле с другой планеты прилетел?
   - Да.
   - Здорово! А я дальше Грязных прудов нигде не был.
   - А что за Грязные пруды?
   - Это предместье Кейтауна. Там дома каменные!
   - Богатый район?
   - Ну не совсем. Раньше богатым был, а теперь не очень. Но жители работу имеют, кары у многих.
   - Если богатый, то почему такое грязное название?
   - А там пруды есть, только почти обмелели. Ну и грязными стали. Богатые давно не селятся, но с нашим тот район не сравнить. У нас самое дно.
   - А меня зачем стукнул, а сейчас помочь обещаешь?
   - Дождешься от Кочана денег, - парень скорчил недовольное выражение лица. - Три фартима, это, конечно, здорово, только, если я тебе помогу, больше заплатишь?
   - Деньги у меня на идентификаторе, а его забрали.
   - А у твоего дяди есть?
   - Есть. А ты и про него знаешь?
   Глаза у парня радостно заблестели.
   - Так парни Кочана рассказали. Если я тебе помогу отсюда выбраться, то сколько он не пожалеет?
   - Не знаю. Но явно больше, чем три фартима.
   - Это хорошо, - обрадовался парень. - А долго лететь пришлось?
   - Сюда, на Кастор? Ну... - я замялся.
   В самом деле, я провел на межпространнике три месяца, а в галактике прошло всего несколько дней. На обычных межзвездных кораблях картина со временем совсем иная. Здесь проходит несколько месяцев, даже лет, а на корабле минуют дни. И если я скрываю от местных жителей, что летал на дорогом корабле, то нужно срочно вспоминать, сколько дней летит обычный корабль с моей планеты на Кастор.
   Ох ты! Вот ведь прокол! Это я про бандитский домик. Я же рассказывая про себя, сообщил похитителям про состояние своего счета на идентификаторе. Я сказал, что за время полета мне капнуло всего несколько фартимов - по количеству дней, прошедших в галактике, пока я летел на Кастор. Да любой знающий человек сразу же понял бы, что я прилетел на межпространнике, цена билетов на который чуть ли не на порядок больше, чем стоит полет на обычном корабле. А бандиты моего прокола не заметили! Что хоть у них с мозгами, если не знают таких элементарных вещей? Хотя о чем это я? Сам про это недавно узнал. А местные хоть и жители центральной планеты Содружества, да только сомнительно, что обучаются где-нибудь. Кстати, так оно и оказалось. Парень, которого, как тот потом представился, звали Шен, даже грамоте не обучен. Здесь же самое дно цивилизации.
   Ответить Шену я не успел - хлипкая дверь мазанки затряслась от чьих-то ударов. Впрочем, те были не сильными, иначе бы запросто дверь снесли.
   - Шен, открывай!
   Парень задергался, впрочем, не очень сильно.
   - Давай под кровать, - тихо он произнес, и я тут же ужом втиснулся в укромное местечко.
   Не такое оно и укромное, но другого варианта спрятаться в этом доме, я не видел. Хорошо, что с кровати свисало до самого пола одеяло, вот оно меня и прикрыло от посторонних взглядов.
   Я услышал, как открывается дверь.
   - Ирмы нет, чего надо? - голос парня был хорошо слышан.
   - Я не к ней. Пришлый сбежал.
   - Да слышал я, не глухой. Значит, не поймали?
   - Нет. Ты его не видел?
   - Не-а. Только слышал, как толпа через проулок рванула. Не нашли? Ловко он сбрыкнул.
   - Кочан три фартима обещает.
   - Знаю я, как только толпа ломанулась, я сбегал узнать из-за чего шум. Ты чего зашел-то?
   - Так спросить.
   - Ага, спросить. Знаю я, из-за Ирмы. Занята она. Завтра заходи.
   Когда парень выпроводил гостя, я выполз из-под кровати. Шен задумчиво смотрел на меня.
   - Чего? - спросил я.
   - Думаю, - ответил парень. - Ирма скоро может вернуться. Ты с ней не очень. Деньги, как уговаривались, мне отдашь, а с ней я сам поделюсь. Понял?
   - Не совсем. Кто такая Ирма?
   - Да сеструха моя. Нет, деваха нормальная, деньгу приносит или хотя бы жрачкой. А ты...
   Договорить парень не смог. В дверь снова раздался стук. Я тут же бросился в свое хлипкое убежище.
  
   Глава 2. Ирма
  
   - Шен, ты чего заперся? - молодой женский голос, видимо, принадлежал этой самой Ирме. Но вылезать из-под кровати я не стал. Мало ли кто там. А даже если и Ирма, пусть Шен сам меня ей представляет. К тому же она могла быть не одна.
   - Чего, чего. Да ничего. Ходют тут всякие, спать мешать.
   - Ты спать? - удивился женский голос. Полночи шляешься, а сейчас еще только темнеть начало.
   - Начало и начало. Ты чего так рано приперлась? Ты же к Босоногому ходила.
   - Не получилось, - досадливо ответил голос. - Все как с цепи сорвались, пришлого ищут. Кочан три фартима обещал. Сходил бы, может быть, повезет, поймаешь его, а?
   - За три фартима?
   - Чего кривишься? У тебя за последний год столько на руках не было.
   - Было. Зимой я четыре принес.
   - За всю зиму, - немного насмешливо ответил голос. - Все на мои живешь. Хочешь, Парекса попрошу тебя в долю взять?
   - Ага, и засыпаться? Он новичков всегда на подставу ставит. А потом их на высылку.
   - Новую планету увидишь. Попутешествуешь.
   - Ага, в трюме, набитом, как сельди в бочке. И остаток жизни окольцованным ходить. Это у долговиков маленький шанс есть на свободу выйти, а дубинщиков на бессрочную отвозят. Не-а, я не дурак.
   - Умный, что ли?
   - А вот и умный. Я десять, а то и... больше фартимов достану.
   - И где же?
   - А вот достану. Пришлый.
   - Что пришлый?
   - Он мне отвалит монет. И не три фартима, как Кочан обещал. Кстати, тот еще и надует. Я пришлого поймал. Ему помогу отсюда выбраться. А он богатый, заплатит за помощь. Обещал!
   - И где ты его поймал? - женский голос был недоверчиво-язвительным.
   - Да здесь у нас. Он в пристройку забрался.
   - Он там?
   В ответ голос Шена хмыкнул.
   - Джим, давай вылезай. Это сеструха моя, Ирма, - парень представил меня молоденькой девушке, неуловимо похожей на Шена. Впрочем, они же родные брат и сестра.
   Ирма была красива, только одета слишком уж вызывающе. Вырез на платье был таким глубоким, что я засмотрелся на то, что плохо скрывал. А потом вдруг ощутил, что краснею и поспешно отвернул взгляд. В ответ девушка только хмыкнула и как-то задумчиво стала меня рассматривать.
   - Эй, Ирма, он мой! А с тобой я поделюсь, - голос Шена помог мне вернуться в мое прежнее состояние.
   - А сколько тебе лет, Джим? - голос Ирмы заискрился какими-то необычными оттенками.
   - Пятнадцать... Почти.
   Я почему-то опять засмущался.
   - Ирма! - взвился Шен.
   - Ладно, братик. Твои деньги.
   На этом наметившаяся ссора между братом и сестрой как-то сошла на нет. Я ведь смекнул, что девушка была не прочь заработать денежку, оказав мне помощь, но ее брат ни за что не хотел ее подпускать к денежному мешку, в роли которого здесь выступал я. Да-да, я по сравнению с ними считался крутым богачом. Насколько же бедно живут люди на Касторе!
   Последовавший знакомству ужин только подтвердил мое сложившееся мнение. Пустая каша, сваренная на воде - вот и весь ужин для этой семьи. Я в бытность жизни в долговой кабале питался не хуже. Но то было со мной в долговиках, а эти свободные люди. Неужели работы нет?
   - Нет, - подтвердил Шен. - Изредка что-то удается подцепить, но платят мало, да и нерегулярно работа подворачивается.
   После скудного ужина мы посидели еще с часик, я немного рассказал про мою родную планету. Шену было интересно, а вот Ирма сидела какая-то задумчивая.
   На улице уже смерклось, и комната погрузилась в темноту. Я не стал говорить хозяевам, чтобы включили свет, считая наши посиделки в темноте хорошим средством скрыть от местного люда мое пребывание в этом доме. Пара небольших окон была без занавесок и тем более без жалюзи. Включи свет, и с улицы легко увидишь беглеца. Я так думал, но причина темноты в доме оказалась совсем простой - здесь не было электричества. Вечернюю кашу, оказывается, готовили на каком-то допотопном предмете, работающем на керосине. Уж на что моя планета не так давно освоена, но и то таким примитивом у нас не пользуются.
   - Пора ложиться спать, - сказал Шен. - завтра с утра я пробегусь по округе, посмотрю, что творится. Ирма, ты сегодня спишь на кушетке, а на твоей кровати мы с Джимом.
   - Ты что, записался в шалуны, на пару с пареньком спать?
   - Ты чего? - возмутился парень. - Совсем, что ли?
   - Тогда ты на своей кушетке, а я с Джимом на кровати. Ты меня не обидишь, Джим?
   - Я... нет. Хотя зачем на кровати? Давайте я на полу лягу.
   - Ты наш гость.
   - Боитесь, что сбегу? Зачем мне рисковать?
   Я посчитал желание Шена и Ирмы расположить меня на ночь на кровати тем, что они опасались, что я захочу удрать. Лежа вдвоем на кровати, причем у стенки, не разбудив соседа, на пол не сойти.
   - Ничего мы не боимся, но на полу спать не будешь.
   - Может быть, тогда я на полу, а Джим на кушетке? - неуверенно произнес Шен.
   - Нет! - твердо ответила Ирма.
   - Ирма... ты это... - парень не договорил.
   - Не бойся, его деньги твои, как договаривались. Мне же отдашь мою долю. Ту, что сверху будет. Ну? - голос Ирмы стал требователен.
   - Ладно, - нехотя согласился брат.
   - Ты почему не разделся? - в комнате хоть и темно, но Ирма заметила, что я лег на кровать в верхней одежде. - Неужели стесняешься?
   - Я... нет. Еще чего, - не знаю, что заставило меня соврать. Я ведь и в самом деле стеснялся. На девчонок давно уже смотрел, да только все без толку. Я же еще совсем недавно в долговиках был, то есть почти рабом. Попробовал бы я тогда... До сих пор помню одного местного парня, которого с девушкой застукали. Та была из долговиков моего хозяина, а парень - долговик соседа. Не пожелаешь того, что с ним сделали. Нет, со временем парень поправился, не калека, но тот вечер я до сих пор вспоминаю с содроганием, хотя били-то не меня. Парню еще повезло, будь он рабом, то запросто могли охолостить. Поэтому я на девчонок и глаз не смел поднять.
   А когда мы с матушкой перебрались в Травент, то там у меня закрутились дела, и проблем всяких повылезало, ни до чего уже интереса не было. Нет, интерес, конечно, был, я же не охолощенный, но вначале по привычке с долговых времен я смотреть на девчонок побаивался, а потом мерзкий Пауль появился, испортив мне все настроение. Так что Ирма оказалась у меня первой. Я не помню, как на автомате разделся, наверное, Ирма тоже руку приложила. С головой творилось что-то невообразимое, как будто молотом внутри били. Я совсем ничего не соображал. Пришел в себя, лежа на Ирме. Значит, я... И меня снова всего бросило в краску. У меня получилось! Получилось то, о чем я мечтал последнюю пару лет, скрываясь от всех в сенном сарае и кое-что там делая. А Ирме понравилось?
   - О, да, - мягко промурлыкала девушка, и я понял, что пропал. Мне безразлично, поймают меня люди Кочана или нет, разыщет меня Бонс, отвезя на Пальм, накачав дешевыми, с опасными последствиями препаратами памяти, или я Бонса не увижу... Мне теперь все равно, лишь бы Ирма была рядом. Ирма!..
   Как ушел из дома Шен, я не видел - проспал. Еще бы не проспать, после того, что со мной приключилось за прошлый день. Но все это мелочи, о которых даже не стоит думать. Зачем куда-то идти, бежать, прятаться? Главное - Ирма рядом. Кстати, главной причиной того, что продрых чуть ли не до обеда, было то, что и уснул-то лишь на рассвете. А разбудил меня, кстати, Шен. Он вернулся с разведки и громко начал делиться информацией со своей сестрой. Ну и мне всё порассказал, как увидел, что я проснулся.
   Искать меня почти перестали, посчитав, что раз за прошедшее время найти беглеца не удалось, значит, тот уже давно улизнул из этого района. Оставались, правда, отдельные личности, кто еще надеялся получить награду за мою поимку, но искали они меня уже без всякого запала. Поэтому Шен предложил уходить отсюда уже сегодня, как только стемнеет. Я же был против.
   - Но все же меня ищут? Раз так, то надо оставаться здесь.
   Причина моего отказа была, конечно, другой. И имя ее - Ирма. Брат с сестрой тут же все просекли. Ирма улыбнулась, а Шен чуть не взорвался.
   - Ты же обещала!
   - Да ладно тебе, братик, днем раньше, днем позже мальчик уйдет... Пусть здесь отсидится. В самом деле, через день-два все рукой махнут, вот тогда уйти будет проще.
   - А ты поможешь, - зло бросил Шен.
   - Помогу.
   Шен попытался что-то еще сказать в ответ, но взглянув на меня, отвел взгляд и промолчал. Я же, довольный тем, что мой уход из этого дома, откладывается, вновь обратил все свое внимание на Ирму. Наверное, что-то рассказывал, отвечал, даже шутил. Сколько прошло времени, я не заметил, очнувшись от мира иллюзий только тогда, когда Ирма исчезла. В том смысле, что вышла с братом во двор. Что-то по хозяйству потребовалось, а может, настало время готовить обед.
   Я же, возвратившись в реальный мир, отправился туда же следом, но по совсем прозаической причине. Удобства в доме тоже были во дворе.
   - Двадцать пять! Это же целая четверть! - голос Шена был слышен издалека, а вот голосок Ирмы доносился с трудом.
   Я решил подойти поближе, чтобы лучше слышать перебранку между братом и сестрой, но первая же половица покарябанного пола безбожно заскрипела. Хорошо, что Шен в этот момент вновь повысил голос.
   - За что тебе семьдесят процентов? За то, что ноги хорошо раздвинула? Так этим ты занимаешься каждую ночь, и платят тебе за это сущие гроши!
   Ответ Ирмы я почти не разобрал и, опасливо посматривая на полусгнившие половицы, шагнул в сторону - там только утрамбованная земля, скрипеть нечему. Прошел несколько метров вперед, теперь разговор стал хорошо слышан.
   - Поговори у меня еще, братец, тогда вообще без денег останешься, - голос Ирмы звучал жестко.
   - Что?!
   - А то. Я ведь могу все себе взять.
   - Да? И как тебе это удастся, - в голосе Шена прорезались язвительные нотки.
   - Соплишка мне деньги отдаст, а не тебе.
   - Значит, ты так, Ирма?
   - Да. Соглашайся на тридцать процентов, пока я предлагаю.
   - И сколько это будет? Три фартима? Спасибо, я лучше их получу от Кочана, когда сдам парня.
   - Ты что же думаешь, я с соплишки десять фартимов собралась брать? Дурашка. Не меньше ста, а то и поболе.
   - Э-э...как так... - если судить по голосу, то Шен был обескуражен.
   - Если вытащу сто фартимов, твоя доля будет тридцать. Ну, понял разницу?
   - Разницу чего?
   - Сколько ты хотел снять с соплишки? Десять, двадцать фартимов? Хотя даже на двадцать тебе не потянуть. Я же попробую взять сто, из них твоя доля - тридцать фартимов. Вот и считай, что тебе выгоднее.
   - А ты уверена, что парень клюнет?
   - Он уже никакой. Что скажу, то и выполнит.
   - Ну, это меняет дело. Сорок отдашь?..
   Я не стал дальше подслушивать, мне того, что узнал, хватило с избытком. Обратно в комнату шел как пришибленный. Ведь соплишка-то - это я! На мое счастье брат с сестрой долго не возвращались, что помогло мне немного прийти в себя, иначе бы наломал дров. Я ведь хотел Ирме все высказать, бросить, так сказать, обвинение в лицо, но вовремя до меня дошло, что хозяева, поняв, что рыбка срывается с крючка, меня попросту сдадут Кочану за обещанную награду в три фартима. Ведь Шен как раз этим грозил Ирме.
   Но все равно успокоиться не удалось. А когда Ирма появилась на пороге комнаты, меня всего передернуло. Нет, не от ненависти или обиды, совсем нет. От желания. Мне стало абсолютно наплевать, что она там про меня говорила и как хотела использовать. Да плевать на все, Ирма важнее.
   Заглянувший в комнату Шен хмыкнул и вновь пропал, а я остался с Ирмой наедине. И как я не разболтал ей об услышанном, сам не знаю. А ведь хотел, только лень было что-то говорить, я просто лежал и каждой клеточкой своего тела впитывал волны блаженства, исходящие от ее тела. Так и уснул. И проспал до раннего утра. А проснувшись, ощутил, что я лежу в кровати один.
   - Проснулся? Хорошо же ты дрыхнешь.
   Шен лежал на кушетке и насмешливо смотрел на меня.
   - Где Ирма? - мой голос отдался с хрипотцой.
   - Ушла.
   - Куда?
   - На заработки.
   Я, наверное, вспыхнул, поняв о каких заработках идет речь.
   - Чего набычился?
   - Ничего, - я отвернулся. Было обидно.
   - Есть, пить что-то надо? А денег у нас совсем нет. Да и тебя проводить до центральных районов тоже денег стоит. На тот же транспорт потратиться. Ну, ты чего?
   - Вчера со мной, сегодня с другим, - зло прошептал я.
   - Ты это брось, Джим. Тебя-то она любит, очень уж ты ей понравился. А с остальными - за деньги. Хвалила она тебя.
   - Да?
   Злость быстро таяла, я повернулся лицом к Шену и пытливо желал знать, правда ли то, что он сказал. Выражение глаз брата Ирмы было странным, но я уже почти заставил себя поверить в его слова. Почти... На мое счастье, Шен поднялся с кушетки и вышел из комнаты. Хорошо, что ему приспичило сходить на двор, иначе бы братец, наверное, увидел мое перекошенное лицо. До меня в тот момент дошло, что Ирма спала со мной тоже за деньги. Но в отличие от других ее клиентов, которые расплачивались сразу, она хотела получить деньги немного позже. Зато много.
   Странно, но без Ирмы, эффект действия на меня ее чар резко убавлялся, и я становился способен нормально соображать. Что же делать? Бежать отсюда? Но сейчас утро и мне никак не выбраться. Поймают. Надо ждать, когда стемнеет. Но тогда здесь будет Ирма, и я снова пропаду. Мало того, еще и разболтаю ей о том, о чем я догадался. Значит, надо уходить до ее возвращения. Но как? Без помощи Шена мне не выбраться, я ведь местности здешней не знаю, да и поймают быстро. А Шен... Он же не прочь все деньги себе забрать, лишь чуток поделившись с сестрой. На этом можно сыграть.
   - Шен, а когда Ирма придет?
   - Не терпится? Подожди маленько, она так рано не возвращается.
   - Жаль, очень жаль. Тогда, может быть, ей записку оставить, где меня искать?
   - Зачем это? - удивился и немного встревожился Шен.
   - Я со всем этим только сейчас вспомнил, что дядя этой ночью может уехать. А деньги у него. И идентификатор без него мне не восстановить. Сейчас надо уходить. Жаль, Ирмы нет. Но я для нее передам сто, нет, двести фартимов. И тебе за труды ... десять.
   - Э-э-эй... Так не пойдет.
   - Десять фартимов - хорошая цена. А двести для Ирмы - это отдельно. Ты ей передашь?
   По дергающемуся лицу Шена я понял, что выиграл. Нетрудно догадаться, о чем сейчас думал брат девушки. Себе он эти деньги заберет. Хорошо, если десяток фартимов сестре отстегнет, да и то навряд ли.
   - Ну, если твой дядя уезжает, тогда надо идти. Но день только начался... Как тебя провести-то?
   - Здесь же много всяких глухих мест, нет?
   - Есть такое. Можно через Ржавый пустырь пройти, туда мало кто ходит.
   - А до него далеко?
   - Не очень. Тебя бы переодеть.
   - Так в чем вопрос?
   Шен бросился в угол комнаты, где за простенькой занавеской, висящей на гвоздиках, был маленький чуланчик. Оттуда он вытащил ворох одежды. Точнее, то, что раньше ей считалось. Одевать вот это? Даже я в мою бытность долговика, одевался не в такие лохмотья, к тому же замызганные.
   - Давай скидывай свою, выбирай из этого.
   Ну уж нет. Мою хорошую оставить здесь? Я же вижу, что Шен глаз на нее положил. Поэтому я выбрал черную замызганную синтетическую куртку, да шапчонку, которую напялил себе ниже бровей.
   - Жарко же будет, - Шен попытался переиначить мой вариант одежды.
   - Ничего, как-нибудь потерплю. До центральных районов доберемся, куртку сниму.
   В самом деле, не в лохмотьях же мне появиться в полицейском участке? Как мне не хочется, а в полицию обратиться надо. Бонс может узнать о моем появлении, но без полиции, да и без денег Бонса мне новый идентификатор не получить. Еще и личность свою придется доказывать.
  
   Глава 3. Шушаны
  
   Сборы оказались недолгими, хотя бы потому, что из дома в дорогу брать нечего. Хоть пару бутербродов удалось съесть - все, что оставалось из съестного. Понятно, почему Ирма ушла - иначе еды вообще никакой нет. Интересно, что делал бы Шен, если бы не его сестра? С голоду умирал? На мой прямой вопрос парень ответил нехотя:
   - Тогда пришлось бы где-то подрабатывать. Молодых хорошо на фабрику берут.
   - А чего же не работаешь? Или мало платят?
   - Да нет, платят нормально, жить можно. Только долго не протянешь. Химия там. Два-три года, и начнешь кровью харкать. Уж лучше в дубинщики податься. Там хоть есть шанс в живых остаться. Небольшой, конечно, но есть.
   - Дубинщики? Второй раз слышу. С чем это едят-то?
   - А ни с чем. Дубинкой по голове получишь, вот тогда и узнаешь.
   - Грабители что ли?
   - Они самые. Деньги хорошие даже у новичков. Только тех как раз и подставляют. Новичков не жалко, желающих в банду вступить очередь стоит. Но кому-то из новеньких везет, ветераны тоже попадаются, вот места и освобождаются. Ирма все меня пилит, хочет, чтобы я в банду Парекса вошел. Ага, а потом или пристрелят, или на вечную каторгу отправят. А дом ей останется. Слишком хитра она. Ты, Джим, не очень-то сеструхе доверяй, она всегда себе на уме была. Мне верь.
   Если бы я не слышал вчерашний разговор Шена с Ирмой, наверное, поверил бы ему, уж очень правдиво парень сейчас говорил. Но я прекрасно помню, как он тогда грозил меня за три фартима Кочану сдать.
   Я думал, что Шен поведет меня через двор в ту сторону, куда ломанулась моя погоня, но нет, он вывел меня в проулок, по которому я как раз и сбежал из бандитского дома. На всей улице, насколько я смог аккуратно оглядеться, бродило человек пять-семь, самый ближний из них находился в полусотне метров от нас. Но тот был занят каким-то своим делом, даже не взглянув в нашу сторону. Шен быстро провел меня сквозь проулок, и мы углубились в узкий простенок между двумя домами. А дальше за ними находился пустырь, хотя пустым он не был.
   - Здесь раньше свалка было, а наш маленький поселок образовался рядом с ней, - пояснил мне Шен, когда мы продирались через нагромождения каменного мусора. - По большей части свалку разобрали, изъяв металл и то, что можно было сдать. А то, что могло сгнить - сгнило, а это всё, что осталось.
   - Это и есть Ржавый пустырь?
   - Нет. То есть, не совсем. Ржавый дальше будет. Там еще можно что-то найти. Но в основном проржавелое.
   Если в начале прохода через пустырь Шен двигался спокойно, изредка посматривая под ноги, то потом, по мере продвижения дальше, стал крутить головой, даже дергаться начал. Я, заметив это, не замедлил задать Шену вопрос.
   - Так это, - парень промямлил, - опасно. Тут чужая территория, наших здесь не жалуют. Ты, как только дойдем вот до того завала, не шуми. И пригнись.
   - Меня здесь могут искать?
   - Тебя? - несколько удивленно спросил Шен. - Нет, конечно. Здесь шущаны хозяйничают.
   - А это кто такие?
   - Местные. Очень сильная банда. С деньгами. Кочан им даже платит. Охотники за мясом.
   - Это как?
   - Людей они продают.
   - В рабство?
   - На органы.
   - Как это?
   - А вот так. Вот, к примеру, ты. Очень даже для них подойдешь. Почки, кровь, селезенка, кожа. Все очень дорого стоит. Элитные кварталы богатые, а богачи жить хотят долго, вот и покупают таких, как ты или я, на органы.
   - А я читал, что всё это выращивается. Даже на нашей не очень еще развитой планете можно в специальной больнице вырастить какой-нибудь орган, а потом его имплантируют в тело. И многие, кто с деньгами, себе делают такие замены. А у вас планета не в пример нашей очень богатая. Чего же так?
   - Ты, небось, думаешь, что искусственно выращенные органы дороже стоят, чем снятые с живых?
   - А разве не так?
   - Вот именно, что нет. Органы, снятые с живых людей, лучше приживляются. Потому дорого ценятся. Но шушаны никого к своему бизнесу не подпускают. Надо ведь знать, кому органы сдавать, а это та-акой секрет! - Шен чуть повысил голос, но тут же испуганно дернулся и замолчал, оглядываясь по сторонам.
   - Слушай, Шен, если путь такой опасный, тогда вернемся?
   - В других местах тебе не пройти, поймают, Кочану сдадут.
   - Так не убьет же он меня? Дяде за деньги отдаст. А здесь на органы распилят.
   - Да ничего здесь не будет, пройдем. Только шуметь не надо. Шушаны на свалке редко бывают. Да и то только когда молодых обучают.
   - Чему?
   - Ну, засадам там, похищениям. Они людей крадут обычно подальше отсюда, чай, не дураки, чтобы светить свой район обитания. Потому и наших не трогают, а те им отстегивают. Это я про Кочана.
   - А если они на свалке окажутся?
   - Тогда бежать надо. Всё, до завала дошли, дальше Ржавый пустырь будет. Иди за мной тихо и пригнись.
   Я замолчал и, немного пригнувшись, пошел следом за Шеном, который одним каким-то имеющимся у него чувством, выбирал направление движения, обходя завалы ржавеющей техники.
   Но не прошли мы и нескольких сотен метров, как Шен вдруг затормозил, резко повернулся назад и тихо завыл. Причину такого поведения я заметил сразу же - из-за нагромождения разного мусора поднялись шесть непритязательных фигур, взяв нас с Шеном в кольцо.
   - Молоденькие, - сказал один из бандитов.
   - Шушаны, - обреченно выдохнул Шен.
   - А как ты догадался? - осклабился один из них.
   - Эй, послушайте. У нас есть деньги. Точнее, не у нас, а вот у него. У его дяди деньги, тот богатый.
   - Но не твой дядя, так?
   - Я с ним. Джим подтверди, ну же, - Шен умоляюще глядел на меня. - Это же шушаны! Ну, скажи, - обреченно промолвил парень, в глазах которого засверкали капельки влаги.
   - Все верно, ребятки, - весело продолжил один из бандитов. - И скажу я вам, сегодня одному из вас неслыханно повезет.
   Окружившие нас шушаны громко засмеялись.
   - Он бесплатно отправится в дальнюю поездку. Через полгалактики - увидит новые земли. А вот второй останется здесь. Ему тоже повезет. Он станет богатым и уважаемым на нашей планете человеком. Не весь, конечно, а только часть его. Почки, кожа, кровь. На них вчера вечером заказ пришел.
   Пока главарь посмеиваясь, издевался над нами, его подручные сжали круг, двое из них засунув короткие палки за пояс, достали эластичные наручники - такие без ключа не снимешь.
   Шен обреченно подвывал, впрочем, делал это довольно тихо, а я... Я вспомнил, что прошел правилку на межпространнике, изучив один из вариантов силовых боев, правда, с упором на бой на кинжалах. Но передо мной явно были не умудренные опытом бойцы, а так - местная шваль. Молодые еще, на пару-тройку лет меня старше. Разве что главарь постарше и поопытней. А эти из новичков.
   Еще совсем недавно я, наверное, как Шен растерялся бы, дав себя пленить, а потом гадал, кого из нас двоих выберут для распилки на органы, а кому "повезет" быть проданным в рабство на отдаленную планету. Но сейчас я все же чувствовал какую-то уверенность в своих силах, пусть это чувство было подспудным. Но и разумом понимал, что должен справиться с бандитами. А иначе - смерть. Если сейчас выиграю, потом проще станет, закаченное правилкой умение подкрепится полученным опытом, пониманием, что теперь я уже не тот Джим, которого могли нагибать, как это часто было со мной еще совсем недавно. И я сделал шаг вперед...
   Первого охотника за органами я свалил ударом указательного пальца в горло. Ощущение, когда твой палец пробивает человеческую плоть, не самые приятные. Особенно, когда это первый убитый тобой человек (впрочем, это второй, первый был в той ночлежке). Но, к счастью, менжеваться не пришлось, не до рассусоливания тут, когда вокруг тебя еще пятеро врагов. Второго, который стоял позади меня, я двинул локтем в живот, сделав шаг в сторону и ударив, не оглядываясь назад. То, что парень сложился пополам, я был уверен. Откуда? Видимо, знания пришли вместе с разученной правилкой основой силовой базы.
   Следующим объектом для атаки я выбрал главаря, тот поопаснее остальных будет. Прыжок вперед, затем второй, но уже вверх и мое колено впечатывается в подбородок главаря. Краем сознания отмечаю, что и этот остался жив, хотя и выбыл из сознания надолго. Да и лечиться придется, если в живых останется после этого боя. Это я к тому, что свои могут главаря порешить, не знаю, уж из каких побуждений. Ведь бандиты все же.
   Это я правильно сделал, что коленом бандита двинул, зато легко приземлился на землю и сразу же схватил кисть руки четвертого противника, который сглупа кинулся в мою сторону, размахивая своими ручонками. Вот теперь и голос у него прорезался. А как иначе - ведь открытый перелом, кисть висит плетью, сломанная кость видна, кровь льется, а бандит орать перестает и теряет сознание. Болевой шок, видимо. Пятого свалил ударом в пах - примитивно, конечно, учитывая мои приобретенные возможности, зато очень эффектно. А шестой, обронив наручники, бросился бежать. А вот этого мне не надо. Неизвестно, где еще могут быть бандиты, Шен говорил про большую банду, не шестеро же в ней членов? Вытащив палку из-за пояса одного из поверженных противников, зафинтилил ее по убегающей фигуре. И надо же - попал! Значит, и такие знания правилка мне дала. Убегающий запнулся и со всего маха врезался головой в остатки какой-то металлической конструкции. Э, как хорошо его приложило, громко. Сотрясение мозга обеспечено.
   Ну, вот и все. Минуты не прошло. Один труп и пятеро в отключке. А я один стою, целый, невредимый и даже не запыхавшийся. Впрочем, не один. Еще Шен поблизости, но тот совсем в ступоре. Стоит, глаза с плошку и ртом чего-то дергает. Не ожидал от меня такой крутости? Я сам от себя такого не ожидал!
   Вот, значит, я какой... Наверное, и моих похитителей смог бы побить и тогда не пришлось бы бежать, прятаться. Побил бы, затем связал для верности и без особой спешки ушел из этих трущоб. Или не смог бы побить? Здесь ведь мне попались молодые, неопытные. Не знаю. А вот что делать дальше, надо подумать. Один убит, тот самый, которому я горло пробил. Остальные живы, без сознания валяются. Кроме одного, того, которому я локтем в живот ударил. Этот уже немного пришел в себя, распрямляется, а это мне не надо. Делаю пару шагов в его сторону и бью носком ботинка в голову молодому бандиту. В последний момент успеваю немного подправить направление удара, и вместо виска удар пригодится в тыльную часть головы. Это правильно я успел скорректировать удар, а то пробил бы височную кость и второй мертвяк гарантирован. Хватит с меня и одного.
   Это что же, я теперь убийца? Надо же, заработал право на черную ленточку зубастика. Раньше врал, чтобы авторитет поиметь, а сейчас и взаправду получилось. Но почему-то радости нет никакой. Вообще ничего не чувствую, отходняк, что ли, после драки? А ведь человека убил, пусть и бандита, промышляющего в составе банды в охоте на людей. И не просто в охоте, а убийстве их, причем, с расчлененкой. Если бы не мое умение, то к вечеру или я, или Шен были бы разрезаны на части. А второго из нас ждало бессрочное рабство на дикой планете.
   От всяких мыслей, заполонивших голову, меня отвлек Шен, который, кажется, немного пришел в себя.
   - Э-э-э... как ты их. Но что теперь с нами будет? Они же отомстят. Мне теперь не вернуться.
   - А ты что, предпочел бы то, что они обещали. А?
   - Нет, но... Их надо добить! Тогда никто не узнает, кто это сделал!
   - Ну, если тебе это хочется, то добивай.
   Предложение Шена меня никак не взволновало. Что-то после драки я стал спокойным и равнодушным. Хотя это же бандиты, банда убийц. Чего жалеть-то? Лицо Шена покрылось пятнами, парень достал откуда-то из куртки нож, сделал неуверенный шаг вперед и оглянулся на меня.
   - Джим, давай вместе. Половина твои, остальные мои.
   - Тебе надо, ты и добивай. Мне-то что? Я здесь посторонний, выберусь отсюда, с тобой расплачусь и всё, прощай.
   Парень помрачнел, лицо еще сильнее раскраснелось, постоял немного и направился к ближайшему из бандитов. Как он их убивал, я не смотрел, ничего интересного там для меня нет. Я повернулся только тогда, когда услышал совсем другие звуки - это Шен рылся в карманах несостоявшихся наших убийц. И мне это почему-то не понравилось. Нет, совсем не из-за денег, Шен правильно делал, просто настроение стало каким-то паршивым, и тихая злость откуда-то появлялась.
   - Все, что нашел - моё!
   - Э-э...
   - Я их свалил, значит, всё, что у них есть - моё. Давай сюда! И быстро! Ну!
   Шен, до этого застывший от удивления столбиком, вздрогнул и опасливо глядя на меня, приблизился. Протянув предмет, чем-то похожий на кошелек с застежками. В нем я обнаружил кучку монеток, в сумме фартима три наберется.
   - А чего так мало? Их же шестеро.
   - Только у старшего и было, а у остальных почти ничего. Новички, стажеры.
   - Ладно, и это пригодится, хоть не пешком добираться будем. Пошли, веди дальше.
   Мы снова двинулись по территории старой свалки. Шен шел осторожно, опасаясь снова встретить кого-нибудь.
   - Ты чего? Думаешь, еще засада будет?
   - Нет, но вдруг кто-то посторонний увидит. Те же мальцы местные.
   - И что? Они так опасны? - немного насмешливо спросил я.
   - Увидят, потом, когда этих найдут, догадаются, кто их. И мне конец, тебе-то что, опять со своим дядей отдыхать будешь. Хорошо вам, ни забот, ни хлопот. Только деньги успевай тратить.
   - А ты что думаешь, мы из богатых бездельников, которые путешествуют между мирами?
   - А разве не так?
   - Мой дядя известный кэбот, да и я не простой пацан. Зубастик с черной ленточкой!
   С чего это я решил похвастаться, сам не знаю. Видимо, ситуация подмогла. Я такой весь из себя крутой, легко уделавший шестерых бандитов, и Шен, приблатненный парень, безропотно отдавший большущие по его меркам деньги. Вот и получил в ответ то, чего хотел. Глаза у Шена, как плошки, рот открыт, стоит, не зная, что сказать. А мне приятно. Даже очень. Я еще выше поднялся в своих собственных глазах. Вот я какой!
   А потом Шен вдруг повалился на колени.
   - Джим! Пожалуйста, возьмите меня с собой. Я кем хотите вам стану, только возьмите к себе.
   - Зачем? - я даже опешил.
   - Кэботом хочу стать, пусть и не сразу. Я ведь понимаю, вначале новичков надо проверить. А я смогу! Буду стараться. Все, что скажете, исполню!
   Вот так парень выдал! Кэботом хочет стать. Да только я этого не желаю. В смысле, для себя не хочу. А Шен... кем хочет, пусть тем и становится. Мне-то до него дел нет. Хочу только, чтобы вывел меня в нормальную часть города, а там обращусь в полицию. Плохо, что Бонса известят, ведь другого человека на этой планете нет, кто мог бы засвидетельствовать мою личность. Мне идентификатор с деньгами восстанавливать надо.
   Конечно, словам Бонса безоговорочно не поверят, но зато запрос на мою планету уйдет без задержки, с первым же рейсом межпространника, пусть даже и окольным путем, если прямого рейса ждать долго. Это в полете месяцы проходят, здесь минует всего два-три дня. И столько же на обратный путь. И еще время на подготовку ответа, бюрократия, конечно, еще та, но не в том случае, когда запрос идет через подпространник. Чинуши ведь не знают, кому нужен ответ - полицейскому клерку или службе безопасности. Вот и шевелятся. А без Бонса дело затянется даже не на месяцы, а на годы. Пока здесь пошевелятся, пока отправят запрос на межзвезднике, вот и год с лишним прошел. На моей планете тоже спешить с ответом не будут. А еще и обратный путь. Годика на три все затянется. А мне на что жить? И где жить? Вот то-то же! Так что без Бонса мне здесь никак.
   Шену я ничего не ответил, только чуток покивал головой. Что я имел в виду, пусть сам додумывает. Для меня сейчас главное - выбраться из этих трущоб.
   - Деньги есть, поэтому веди к месту, где транспорт ходит. Сейчас время важнее денег.
   Парень проворно закивал головой, ускорив движение, пробираясь между завалами. Быстрота ему важнее, чем мне - подальше от шушан хочет уйти, к Бонсу пристроиться. Я же задумался о другом. Точнее, о другой. Об Ирме. Вот кого с собой бы на Пальм забрал. Фу-ты, придурок! Это я о себе. На какой Пальм собрался? Чтобы мне там мозги прочистили до степени девственного идиотизма? Нет, как только идентификатор восстановлю, так от Бонса снова надо бежать. Только умнее, чем в прошлый раз. Знать бы куда. Человек местный позарез нужен. Да вот же он, со мной идет! Бонсу его показывать никак нельзя. А ведь и не получится! Шен в полицию со мной ни за что не пойдет - им самим заинтересуются, да еще и доносить на соседей заставят. Значит, Шен наверняка в полицию не пойдет, где-то рядом околачиваться будет, ждать дядюшкиных денег. Это хорошо. Мне тогда надо будет вытащить у Бонса десяток-другой фартимов, незаметно передать Шену...
   Не получится незаметно, ведь Бонс меня теперь сторожить будет. А и ладно! Я же деньги за помощь в освобождении беру, да еще и с отдачей, Бонс до денег жаден, без отдачи денег не даст. Итак, я беру деньги у Бонса. Передаю их парню, с ним заранее сговариваюсь, где мы встречаемся. Ему скажу, что для того, чтобы Бонсу представить, Шен же в кэботы вступить хочет, поэтому поверит. Потом я скрываюсь, Шену что-нибудь наплету, и несколько дней он мне помогает отсидеться. Вот и весь план. А что, вроде бы неплохо получилось.
   Пока я размышлял, идущий впереди Шен вдруг дернулся, застыл, а потом сорвался с места, бросившись в сторону большого нагромождения ржавого металла. Повернув в ту сторону голову, я успел заметить чумазую мордочку, которая тут же исчезла в какой-то дыре. Шен, рыча и матерясь, сунулся туда, да только пролезть не смог, не для его габаритов дыра оказалась.
   Побегав по округе, парень с посеревшим лицом, вернулся обратно.
   - Все, мне конец, - с натягом вымолвил он. - Малец на шушанов шестерит, как тех мертвяков найдут, вмиг поймут, кто это сделал. Нельзя мне обратно возвращаться, на органы сдадут, специально живьем будут резать. Джим, я на все готов, только возьмите меня с собой, - заныл парень. - Все буду делать!
  
   Глава 4. Что было в книге?
  
   В логике Шену не откажешь. Та чумазая мордочка на шушанов шестерит, а тем запросто сложить два и два. Нас двое, и идем от того места, где засада была. Вот и заподозрят Шена... Вот гадость! И на меня тоже подумают! Надо быстрее отсюда выбираться!
   Пока быстрым шагом двигались к ближайшей остановке местного транспорта, я обдумывал сложившуюся ситуацию. В полицию идти? Конечно, ведь идентификатор восстанавливать надо. Про засаду, конечно, молчок. А что с Шеном делать? Тот теперь вряд ли сможет мне помочь спрятаться в городе - его самого искать будут. Эти шушаны, думаю, не бедные, за поставляемые органы мелочью не платят, да и клиенты в таких делах не бедняки. Значит, надо от Шена избавиться. А как? Пусть Бонс решает. Или кэбот его с собой возьмет, как парень хотел бы? Вот придурок! Это я про Шена. А за какие шиши он до Пальма долетит? Билеты стоят бешеных денег. Как еще Бонс на меня расщедрился. Но это и понятно, слишком важна та информация из книги.
   До полицейского участка добирались долго, ведь мне не нужно окраинное и захудалое, опять же, подальше от района этих шушанов. Но добрались, я пошел внутрь, а Шен ушел с глаз долой - если что, то сбежать попробует. Боится он! Слизняк, что еще скажешь. Не то что я, хотя и мне что-то стремно.
   Ну, вошел я, а дальше? Местное отделение совсем не похоже на аналогичное моего Травента. Впрочем, здесь другая планета и город по-настоящему большой. И там меня знал префект, а здесь я никто. К тому же чужак. Пока дошла до меня очередь, я весь взмок. От нервов и равнодушных взглядов. Но все-таки дождался, принял меня какой-то мелкий чин, на написанное заявление мельком взглянул, сморщился, задал пару вопросов, а потом с заявлением куда-то ушел. Отсутствовал долго, но, вернувшись, повел меня на второй этаж к кому-то чином побольше.
   И если мелкий полицейский принимал меня в общем зале, где еще человек восемь работали, то у этого отдельный кабинет и обставлен неплохо. Начальник цепко меня осмотрел, недолго задумавшись, а затем спрашивает:
   - Значит, на идентификаторе больше трех тысяч монет? Родители кто?
   - Только матушка, отец давно умер.
   - А ты сам чем занимаешься?
   - Ничем... Просто живу.
   - Деньги откуда?
   - Наследство от тетки отца.
   - А к нам зачем прибыл?
   Вот это вопрос! И что ответить? Не правду же говорить? Про пиратов и прочие тайны! Тогда зачем прилетел, потратив большущие деньги? Пришлось изворачиваться, на Бонса кивать. А что? Я несовершеннолетний, нахожусь под присмотром дядюшки. Богатого дядюшки.
   - Это не я, а мой дядя. Он меня с собой взял. Путешествовать. Дядя богат, а я его единственный родственник.
   - Кто таков?
   Мне пришлось, аккуратно взвешивая слова, рассказать о Бонсе.
   - С Аквента прилетели? - уточнил полицейский.
   - Да, господин.
   - Недешевые билеты на межзвездник...
   - Мы летели на межпространнике.
   Глаза местного начальника широко раскрылись.
   - Вот как?.. - тот надолго задумался, а потом даже встал, пройдясь по кабинету, посматривая на меня.
   Я же постарался скрыть свой довольный вид. Теперь от меня с таким родственником не отделаешься, придется полицейским заняться моим заявлением.
   - Так, - начальник, кажется, принял решение. - Сейчас сделаем снимок сетчатки, заодно и отпечатки пальцев скатаем.
   Я улыбнулся. Затягивать с восстановлением идентификатора теперь не будут. Пришлось спускаться вниз, а потом обратно к заместителю префекта - я уточнил у техника, кто такой этот начальник, что меня допрашивал.
   Вернувшись в кабинет, увидел на столе зама префекта какой-то нож. Начальник, взял нож за острие и протянул мне.
   - Посмотри, знаком тебе этот предмет?
   - Да нет, господин, не припомню.
   - А ты внимательно взгляни, - и мне в руки сует.
   Взял я этот ножик, повертел и говорю:
   - Нет, не знаком.
   Зам префекта берет ножик опять за острие и... сует его в прозрачный пакет, а лицо у полицейского аж лоснится от удовольствия.
   - На месте преступления ножик недавно нашли, отпечатки пальцев еще не снимали.
   А до меня, кажется, стало доходить, во что я вляпался. Нож-то сейчас весь в моих отпечатках, лишь на лезвии их нет, там только пальцы полицейского, но и их сотрут. А мои останутся.
   - Даю сутки, чтобы принес пятьдесят фартимов.
   - Но у меня нет... Все на идентификаторе, а его отняли. Да и с ним мне по только один фартим в день выдают. Пятьдесят дней надо копить...
   - Пятьдесят тысяч, придурок, принесешь! - рявкнул полицейский.
   - Как тысяч?.. Но как...
   - Через сутки в поиск тебя отправим.
   - Но мне... как...
   - Придурок! - еще раз рявкнул начальник. - Ищи своего дядю, пусть тот раскошелится, а потом быстро убирается с планеты. Вместе с тобой.
   - Но где мне его искать?
   - А это уже твои проблемы.
   Из полицейского управления я выскочил, как ошпаренный. Вот и сходил, не подумав. Это в Травенте префекту я был нужен, да и то из-за Бонса, а здесь я чужой, которого подоить не грех. Как же, любимый племянник богатого дядюшки, который швыряется деньгами на межпространники. И что делать? Что делать-то?
   Не принесу денег, через сутки в поиск меня отправят, как убийцу. Ведь этим ножом зарезали, небось, кого-нибудь. И если не повесят, то отправят на каторгу. Скрываться? Но на что жить, к тому же без документов? Одна надежда - найти Бонса.
   - Э-э, Джим, вы что? - меня кто-то придержал за локоть.
   А, это Шен, его я даже не заметил, настолько не в себе был.
   - Задумался я. Надо дядю искать, только где?
   - А где вы потерялись?
   Точно, придурок! Это я уже про себя. Бонс, небось, тоже меня ищет, очень нужен ему я. В полицию Бонс обращался? А вот это вопрос. Может, и нет, мы же вроде от всех скрываемся, даже в этом участке про меня не слышали. Значит, Бонс ищет меня сам или к каким-нибудь частным сыщикам обратился. И где теперь он может находиться? Но есть зацепка: расстались мы в космопорту.
   - Ладно, поехали в космопорт, дядю поищем.
   Нужен мне сейчас Шен? Не очень. Но пригодится, мало ли что. К тому же с дядей его можно не знакомить - обойдется, кто такой этот Шен? Мелочь, не годящая в подметки знаменитому кэботу. Будет не нужен, как-нибудь отважу, придумаю как.
   До космопорта добирались долго - общественный транспорт неспешен, к тому же две пересадки пришлось делать. Наконец приехали, я оставил Шена на улице, а сам направился внутрь громадного здания. И получил облом: пропускают только по идентификатору, которого у меня нет. Пришлось возвращаться обратно. В смысле, к Шену, который пристроился в сторонке.
   И что теперь делать? Так бы и проторчал впустую, если бы не обратил внимание на некоторых людей, что стояли невдалеке от входа с табличками в руках. Эврика! У Шена-то идентификатор есть, вот я его с наспех сделанной табличкой (простой лист бумаги, купленный в киоске по соседству) и отправил внутрь космопорта. Пусть бродит с табличкой, на которой написано имя "Билли Бонс", может, повезет.
   И ведь повезло! Не прошло и получаса, как из дверей вышел (можно сказать, выбежал) Бонс. У самого лицо красное, злое.
   - Ты... ты... - слов не находит.
   Повел он меня в сторонку подальше, Шен на расстоянии идет, близко не подходит - побаивается кэбота.
   Рассказал я Бонсу про свои злоключения, упустив, что сам добровольно сел в машину к молодым бандитам. А в остальном - все, как было. Бонс злится, но видно, что напряженно о чем-то думает. Достал он свой идентификатор, стал в нем что-то искать.
   - Пошли, - говорит.
   - Куда? - я не понимаю.
   - Вспомнить ты должен кое-что. Здесь при космопорте как раз есть клиника.
   - А как же Пальм?
   - Здесь лучше и быстрее будет.
   Еще совсем недавно я ни в какую не хотел лететь на Пальм, и за предложение Бонса восстановить в памяти потерянный текст книги здесь, на Касторе, я ухватился бы двумя руками. Но теперь... Ведь завтра меня в поиск объявят в подозрении на убийство. Нет, мне срочно надо с этой планеты улетать. Ясно, что Бонс хочет получить текст той страницы, а потом улететь. Конечно же, без меня.
   Я так ему и высказал. Дядюшка аж зубами заскрипел, к поясу потянулся, да только кинжала там нет, это же космодром, здесь с этим строго. Даже Шен, уходя в поисках Бонса, мне свой нож незаметно передал.
   Долго дядюшка злился, а потом и говорит:
   - Чтобы улететь, индентификатор нужен. Так?
   - Ну, так, - отвечаю ему.
   - В полиции тебе его восстанавливать не будут.
   А ведь точно! Им деньги от богатого дяди нужны. Зам префекта тогда сказал, чтобы после получения денег Бонс убирался с планеты, а вместе с ним и я. А как без идентификатора улетишь?
   - В клинике с тебя снимут отпечаток сетчатки глаза, а потом сделаем тебе фальшивый идентификатор.
   - Это как так? - удивился я.
   - Черный рынок подделок есть на любой планете, лишь бы деньги были.
   - Теперь понял. Но у меня условие.
   - Какое еще условие? - снова набычился Бонс.
   - Я согласен только на резедириум, не хочу овощем становиться.
   - Будет тебе резедириум.
   Космопорт - это как мини-город, чего там только нет. Космические путешественники люди не бедные, даже специлизированная клиника есть в одном из соседних зданий. Вдруг богатый дедушка со своим склерозом что-нибудь забудет, код доступа какой-нибудь. В клинике быстро помогут. За хорошие денежки, конечно.
   Сделали все быстро, в качестве препарата резедириум использовали - я это проверил, прежде чем в кресло садиться. Усыпили меня, разбудили. Опасливо выхожу в коридор - а как Бонс меня обманул? Узнал, что надо, да и за билетами рванул на свой Пальм. Нет, туточки, в коридорчике сидит и весь задумчивый какой-то. В руках бумажка, которую Бонс, как меня завидел, тут же спрятал. Наверное, текст, который из моей памяти вытащили.
   - Узнали, дядя, текст?
   - А?.. Узнал, - отвечает рассеянно.
   - А снимок сетчатки когда будем делать?
   - Снимок?.. Не будем.
   - Как? Я же... мне без идентификатора никак, улетать надо.
   - Никак, - подтверждает Бонс и на меня задумчиво смотрит. - С поддельным в звездолет не пройти, там контроль сильный.
   - Как... А как же тогда, - я весь в растерянности. И невдомек мне, что Бонс еще час назад предлагал после процедуры с памятью заняться получением подделки. Получается, тогда не знал, что не пройти контроль, а сейчас знает? Или с самого начала собирался без меня улететь? Но это до меня дошло уже потом, а сейчас я, так ничего и не поняв, пошел с Бонсом искать Шена. Тот должен где-то поблизости нас ждать.
   Нашли парня, и кэбот сразу же принялся дотошно расспрашивать про расклады района обитания Шена. Кто в какой банде, да что собой представляют. Особенно его шушаны почему-то заинтересовали.
   - Поехали к тебе, - в итоге говорит Бонс Шену.
   А тот после случая на свалке боится, его же шушаны, наверное, уже ищут, хотят отомстить за тех шестерых им убитых. Одного, правда, я, но об этом только Шен знает да Бонс теперь. Но мне тоже страшновато стало.
   - Не бойтесь, пойду я один, а вы где-нибудь вдалеке отсидитесь. А получится, возьму тебя, Шен, с собой на Пальм.
   Я что-то не пойму. Это ж сколько денег нужно заплатить? Конечно, полет на межзвезднике чуть ли не на порядок дешевле, чем на межпространнике, но все равно тысяч в двадцать лишний билет всяко обойдется. А Бонс прижимист, фартима пожалеет. И ради кого хочет заплатить за билет? Ради этого пустышки Шена? Что-то мне не понятно. Сижу я вместе с парнем в укромном местечке - в будочке и все думаю.
   Уже смеркаться начало, тут и Бонс появился, не один, а с ним пара парней. Шен увидел их, задергался, вроде как бежать хочет, да только дорога-то одна, а по ней Бонс с парнями идет. Один из чужаков достает что-то из кармана и Бонсу кидает, а сам говорит:
   - Ну, кожа, почки, печень, пойдем.
   Шен дрожит, сдвинуться не может. Парни как раз уже подошли, наручники на руки цепляют, за шею Шена хватают и тащат в обратную сторону, откуда пришли. Как только те отдалились, Бонс ко мне подходит и идентификатор мне протягивает. Смотрю - мой! Тот самый, что Кочан отобрал.
   Пока шли обратно на остановку, Бонс мне рассказал, как все было. Кочан ведь шушанам платил, мелкая сявка по сравнению с теми был, да и прибор могли уже куда-то сбыть. Поэтому Бонс на шушанов вышел. Не побоялся! Хотя он же кэбот, на такого наедешь... Вот он и предложил тем обмен. Идентификатор на Шена. Тот ведь их людей зарезал, к тому же парень на органы пойдет. А с чужого идентификатора навара мало, ведь тот на меня привязан, на мою сетчатку глаза. Для шушанов обмен хороший.
   И вот тут-то до меня стало доходить, с чего это Бонс вдруг решил мне помочь, а не улететь в одиночку на Пальм. Что же такого в моей памяти нашлось? Я про ту потерянную страницу из книги. Получается, что врал с обещанием достать мне поддельный идентификатор, зная, что с таким проверку при посадке не пройти. А врал с одной целью - добиться, чтобы я пошел в клинику. Там бы он меня бросил и улетел на Пальм. Но что-то пошло не так. И теперь я ему нужен на Пальме. Для чего?
   - Дядя Билли, а когда вылет?
   - Послезавтра на Пальм межзвездник летит.
   - Но ведь меня завтра в поиск объявят.
   - Боишься, щенок?
   - Стремно как-то. Любой, наверное...
   - Любой, - Бонс хмыкнул. - Настоящий зубастик ничего не боится. А ты, как я погляжу, недоразумение, а не зубастик. Ленточку еще надо заслужить.
   - Немного боязно, есть такое, но ведь я сегодня утром шушана убил.
   - Хм. Точно. Черная лента теперь положена.
   Черная ленточка! Я за всеми проблемами об этом и забыл. Точно, черная! Но разрешит ли?
   - Я же стараюсь. Еще убить смогу.
   - Можешь, - хмыкнул Бонс. - Сегодняшнего мало будет. Может, случайно вышло?
   - Нет, я с самого начала думал убить. И еще двоих в той ночлежке убил. Нет, только одного, второго лишь ранил.
   - Было дело, - подтвердил кэбот. - Ладно, как прилетим, можешь черную ленту завязать.
   - А там... - я хотел сказать "не опасно", но в последнюю секунду понял, что так нельзя, как бы Бонс не передумал, решив, что я всего опасаюсь. - А там уже можно?
   - Это Пальм! Прямо при выходе из космопорта можешь нацепить.
   - Господин Бонс, а как насчет завтрашнего поиска?
   - Не будет его. То есть, объявить-то объявят, да только кого? Подростка без идентификатора.
   - Но с меня сняли отпечаток сетчатки.
   - Ну и что? Это для подтверждения, что нужного поймали. А ловить будут тех, кто без прибора ходит. Поймают, приведут в участок, снимут снимок, сравнят, вот и всё.
   - А в Аквенте не ищут?
   - Ищут, конечно. И повод имеется - те трупаки из твоего дома. Да только на каждой планете своя власть. Они, конечно, могут запросы разослать, в первую очередь сюда - мы же засветились при вылете. Да только те запросы долго идут, да и местным стимула нет ими заниматься. Мы к тому времени уже улетим.
   - А на Пальме?
   - А там даже пальцем не пошевелят - это же Пальм! Да и сколько времени с этим запросом пройдет, забудут про него, когда прилетим.
   - Много времени добираться?
   - Почитай, больше года.
   - Так много?
   - Сам полет займет пару недель - это вместе со взлетом и посадкой, но в галактике больше года пройдет. Вот сколько тебе лет?
   - Четырнадцать, скоро пятнадцать будет.
   - Значит, на Пальм, считай, шестнадцатилетним прибудешь, это официально, а реально за полет постареешь на полмесяца.
   И какой вывод? Я, пробыв в космосе две недели, как только прибуду на Пальм, то мне разблокируют почти четыреста фартимов! Ведь на планете прошло больше года. Четыреста фартимов! Такой полет мне нравится.
  
   Глава 5. Код доступа
  
   Не обманули, у меня теперь четыреста двадцать фартимов! Сумасшедшие деньги! Правда, двадцать семь фартимов пришлось Бонсу отдать - это мой долг и проценты на них. Мелочь по сравнению с основной суммой. Еще неделя - и будет на счете ровно четыреста.
   Пока летели, я достал и покрасил ленточку в черный цвет. Красота! Но при выходе с космопорта Бонс не дал мне ее нацепить. Сам он был какой-то дерганный, неестественно оглядывался. Даже не в первое такси сел, пропустив его. Боится? И это кэбот, называется. Когда я на Касторе немного опасался, недоразумением меня назвал, а сам-то?
   А столичный город, Нью-таун, мне не шибко понравился. Грязный и пыльный какой-то. Это, наверное, из-за карьеров. Те растянулись на десятки миль к востоку и югу. Пальмит ищут. Да только нет его почти. Первая, похищенная капитаном Бафлинтом, партия, составляла полтонны вещества, и с тех пор удалось накопать примерно с сотню кило. Конечно, больше из кометы высыпалось, когда та входила в атмосферу, а потом врезалась в планету, но не будешь же перекапывать всю землю? Накладно это, большая часть карьеров расположена в месте столкновения кометы с землей, но сейчас раскопки почти прекратились.
   А без пальмита невозможны межпространственные перелеты. Комета-то, по словам умников, прилетела откуда-то из центра галактики, а сам пальмит образовался чуть ли не внутри одной из звезд с их чудовищной температурой и давлением. Потому и искусственным путем вещество не произвести.
   В первые годы на межпространники пальмита много расходовали, это теперь из экономии нанонапыление делается. Потому первые звездолеты, отслужившие свое, сейчас на переработку пустили, пальмит извлекают. А цены на него все растут и растут.
   Бонс (ну и я вместе с ним) разместился в каком-то покарябанном доме, стоящем на отшибе, потребовав сразу же у ее хозяйки крепкого алкоголя. И весь оставшийся вечер кэбот глушил спиртное. Не понравилось мне это, что-то напоминает событие в Аквентуме, когда нас с ним ночью четверо хотели зарезать. Мне опять не спать? Вот и дремал в полглаза. Но обошлось.
   Днем, когда кэбот, наконец, протрезвел, он отправился по каким-то делам, велев мне сидеть дома и не высовываться наружу. Через пару часов Бонс вернулся в хорошем расположении духа, и мы тотчас же отправились... куда бы вы думали? В Воробьиную шляпу! Оказывается, здесь так называют квартал, где издревле размещаются различные нотариусы, адвокаты и всякие судейские. В одну такую контору, на вывеске которой значилось "Твенти и сыновья", он меня и привел, оставив в приемной комнате, а сам вошел внутрь. А вскоре и меня туда позвали.
   - Вот это Джим Гокинс, праправнук Генри Гокинса, - Бонс представил меня человеку с пышными бакенбардами.
   Генри Гокинс? Уж не тот ли владелец книги о Бафлинте? Все интересней и интересней!
   - Очень приятно, молодой человек. Пожалте ваш идентификатор.
   Я взглянул на Бонса, тот кивнул головой, и прибор перешел руки волосатого. Тот проверил совмещение с моим глазом, а затем подключил к какой-то системе.
   - Да, действительно, вы Джим Гокинс. Теперь осталось за малым: доказать, что вы прямой родственник, а значит, наследник Генри Гокинса.
   - Но прошло столько времени... и документы... - Бонс растерялся.
   - О, не беспокойтесь, никаких документов, их подделать, сами понимаете, не трудно, были бы деньги. Ваш предок, молодой человек, был весьма благоразумен. Достаточно только кода.
   - Кода? - Бонс нахмурился.
   - Да.
   Волосатый встал, открыл железный ящик, что стоял в углу кабинета, и достал какой-то гаджет, подсоединив его к большому прибору, стоящему у него на столе.
   - Вот пульт, и теперь молодой наследник должен ввести код. Как видите, здесь девять полей. Можно вводить буквы, цифры или просто пропускать поле. Если введете правильно, то получите извещение о вступлении в наследство.
   - Всего девять полей? И никто из умников не смог вскрыть? - усомнился Бонс. - И что, не было попыток? Сами же сказали, что подделать фамилию, да и просто найти однофамильца не трудно.
   - О, попытки были, даже много, приводили разных Гокинсов, вот как сейчас. Но ничего не получалось. А каждая попытка стоит денег. Мой дед благодаря этому стал обеспеченным человеком. Дядя купил патент префекта. Вы понимаете, к чему я говорю?
   - Проклятье!
   - Будете пробовать?
   - Да, - тяжело вздохнул Бонс. - давай вводи, - это он уже мне, - "черный пес".
   - Но это восемь букв, а надо девять, - я немного растерялся (по-английски "black dog" - восемь букв).
   - С пробелом будет девять.
   - Я настроился и начал вводить: "black dog". Затем энтер. И... ничего не произошло.
   - Увы, ошибка, - волосатый сделал огорченное лицо, но глаза выдали иное. - Но вы можете повторить попытку. Сумма та же.
   - Проклятье! Тысяча фартимов!
   Оказывается, одна попытка ввода кода оценивается в тысячу фартимов, которые Бонс заплатил в самом начале своего посещения. И со слов волосатого, мы были явно не единственными, кто хотел бы получить наследство. По тысяче фартимов за полчаса работы - неплохой навар у этого "Твенти".
   Кстати, получается, в конторе появлялись и другие Гокинсы. Родственники или однофамильцы? Про родных я вообще ничего не знаю. Отец постоянно пил, а тетку Чарлиту я вообще никогда не видел. Но, думаю, что это однофамильцы. Кто-то, вот как Бонс, решил нагреть руки на моем наследстве. На моем? А получу ли я вообще хоть фартим, если удастся подобрать код? Скорее, получу кинжалом в печень. От Бонса это вполне реально. Тогда что? Надо исчезнуть, планета большая, малоосвоенная, у меня уже почти четыреста фартимов, и каждый день еще по одному капает. Сегодня Бонс из-за неудачи снова напьется, вот тогда можно и сбежать.
   Бонс, действительно, по дороге прикупил несколько бытылок какого-то пойла, но в доме сразу пить не начал, а стал интересоваться моими родственниками. И после моего ответа сразу же откупорил одну из бутылок. Я собрался уйти в свою комнату, чтобы быть готовым улизнуть из дома, но кэбот меня не отпустил. Он пил и все больше и больше злился, упоминая какого-то одноногого. Из хмельного бормотания, я понял, что это какой-то конкурент в поисках моего наследства. Но можно ли верить пьяному бреду? Этот одноногий еще тот долгожитель! Генри Гокинса якобы знал, когда тот мальчишкой был. Чего только по пьяни не придумаешь!
   Наконец мне удалось вырваться от пропойцы. В своей комнате я быстро распотрошил сумку, достал одежду, в которой ходил в Травенте. В ту ночь, когда нам с Бонсом пришлось в спешке покинуть город, я по-быстрому побросал туда первое, что попалось в руки, в том числе и эту одежду. И больше ее не надевал. Да и когда? Все в бегах и бегах, а то и в похищении. Если хочу скрыться, нужно и внешний облик поменять. Кстати, ленточку надо бы нацепить. Красную или черную? Или пока не стоит?
   А сейчас попросил у хозяйки дома утюг, чтобы привести мятую одежду в порядок. Погладил, переоделся - нормально сидит, не вырос я за последнее время. Проверил карманы, зацепившись за какую-то бумажку. Вытащил ее и обомлел. Та самая пропавшая страница из книги. Я ведь ее порвал, когда в комнату неожиданно вошла уборщица, видимо, сунул листок в задний карман и забыл про него. А на следующей день, точнее, ночь, на дом напали.
   Ну, и что же там такого, что Бонс настолько уцепился? Итак, вот текст вырванной страницы:
   "Да и не жалко, пусть даже они просто дети и ничего мне не сделали. Я на тропе войны, а на войне можно не щадить, даже если противник не взрослый. То, что они встали на пути выполнения моих планов, уже поставило крест на их жизнях.
   И все достанется только наследнику по прямой линии, который найдет Воробьиную шляпу двадцатого размера и не забудет про Черного Пса".
   Вот и весь текст. Да, для неискушенного читателя какая-то ерунда, которую стоит пролистнуть и забыть. Вот как со мной и произошло. А на самом деле все более-менее понятно. Наследник по прямой линии. Чей наследник? Генри Гокинса, не случайно же прапрадедуля написал свою фамилию на первой странице книги? Прямой наследник? Значит, только Гокинс.
   Воробьиная шляпа - конторский район на Пальме. А вот что за двадцатый размер такой? Шляпа двадцатого размера. Twenty! Двадцать. А контора, куда привел меня Бонс, называлась "Твенти и сыновья"!
   Ну, и остается код, который не подошел. Почему? Другого вставного текста в книге не было. Но ведь не случайно предок написал про этого пса. Чтобы это значило? Черный пес, black dog. Все верно. Стоп! Не black dog, а Black Dog. Вот так правильно!
   Там, в клинике на Касторе, из моей памяти извлекли потерянный текст. А как извлекают? С заглавными буквами? А вот и нет. Буквы идут сплошняком, даже без пробелов. Даже цифры, и те в виде букв. И если, к примеру, в тексте стоит цифра 10, то при извлечении получится вот такой текст: одинноль. Вот и Черный Пес оказался как "черныйпес". Никаких заглавных букв. Выходит, я теперь знаю код и смогу сам получить свое наследство? Нет, волосатому нужно заплатить за услугу тысячу фартимов. И сколько мне ждать, когда накоплю такую сумму? Почти два года. И это время придется как-то скрываться. Но на кону громадный куш. Сколько там может быть? Наверное, миллионы. Миллионы!
   А найденную бумажку следует сжечь. Прямо сейчас. Найти зажигалку нетрудно, кстати, потом с собой тоже прихвачу - пригодится. Зажег, вырванный листок поместил над огнем, и... на обратной, пустой стороне вдруг стали проявляться буквы. Слова, написанные от руки. Дом, подвал, Г Г. Последние две буквы криво накарябаны. Бумажка обратилась пеплом, а я в замешательстве продолжал держать зажженный огонь. И что это было? И главное: эти две буквы мне смутно знакомы. Понимаю, что это инициалы Генри Гокинса, но суть в другом: как они написаны. Что-то очень знакомо. Точно! Именно такие кривые буквы я видел на одной из стен подвала нашего дома в Травенте. А совпадение явно не случайно. Слова "дом" и "подвал" написаны нормальным, почти красивым почерком, как, впрочем, и те строки, что были на первой странице книги. А здесь, как нарочно, криво. С намеком. Значит... за той стеной что-то спрятано!
   Мои размышления прервал громкий стук в наружную дверь дома. И это мне не понравилось. Бонс опять пьян, а мне как-то неуютно. Нащупал на поясе кинжал, да толку-то от него, если по наши с Бонсом души пришли серьезные люди. Это не пьянь, что пыталась нас убить и ограбить в Аквентуме.
   Между тем послышались шаги проснувшейся хозяйки. Голос испуганный, а с той стороны слов почти не разберешь, но голос жесткий, требовательный, а теперь и вовсе угрожающий. И дверь заходила ходуном, ломают ее, что ли?
   Я в панике заметался по комнате, не зная, как поступить. Спрятаться? Найдут же! В последний момент перед тем, как наружная дверь дома оказалась выбита, я на одних инстинктах подскочил к окну и распахнул его наружу, а сам юркнул под кровать.
   В дом ворвались люди, судя по голосам, явно не двое и не трое, а больше.
   - Постоялец где? Говори, живо!
   - Во-о-от в той комнате, - еле слышно ответила хозяйка.
   - Ломай дверь!
   - А она не заперта!
   - Бонсик, вот ты и попался!
   - А он жив или мертв?
   - Мертвецки пьян.
   - Еще лучше, вязать проще.
   - А второй где? Мальчишка где?
   Я услышал, треск ломаемой двери в мою комнату. Запор не выдержал, в комнату ворвались люди. Сколько? Не узнать, я же прятался под кроватью.
   - Проклятье! Ушел!
   - Что там, Пирри?
   - Убег мальчишка, убег! В окно выскочил.
   - Быстро наружу. На все про все пара минут вам, потом уходим.
   - Без пацана? Что Сильвер скажет?
   - А он особо и не нужен. Бонса взяли, а Гокинс свой есть.
   Через пару минут, хотя мне они показались часами, шум затих, и я перевел дыхание, хотя по-прежнему меня бил озноб - таких страхов натерпелся, лежа под кроватью!
   Сколько прошло времени - наверное, с четверть часа, пока меня не отпустило, и я смог трезво проанализировать произошедшее. Итак, некие люди приходили за Бонсом и за мной. Но Бонс важнее, я-то, со слов старшего ловчей команды, был особо и не нужен. У них есть собственный Гокинс. И какой из всего следует вывод? Эти люди охотники за моим наследством. Что там говорил волосатый Твенти? Попыток доступа к наследству было очень много, Твенти на этом озолотились, получая по тысяче фартимов за каждую попытку получения доступа. И Гокинсов разных приводили. Однофамильцев, конечно. Вот и сейчас у них один такой имеется. А зачем им Бонс? "Дядюшка" код доступа имеет, пусть пока неверный, но другого-то и нет. Все, что он знает, из него вытянут в какой-нибудь местной клинике.
   Был еще один момент, который меня смущал. Почему меня не нашли? Казалось бы, загляни под кровать - и вот он я, бери и пользуйся. Но поразмыслив, понял, что в суматохе прошла неувязочка. Старший команды в мою комнату не заглядывал - я слышал его голос глухо, скорее всего, тот был с Бонсом в другой комнате, когда его люди взломав дверь, меня не обнаружили, но увидели распахнутое окно. Увидели и предположили, что я убежал через окно, что и крикнули старшему. А тот предположение посчитал за утверждение, подумал, наверное, что его люди видели, как я убегал. Вот в запарке и приказал бежать за мной вслед.
   А теперь что мне делать? Оставаться здесь или уйти? Остаться, конечно, спокойнее, ведь неизвестно, кого на улицах встретишь. Меня же могут искать. Останешься - полиция прибудет, а как с ней связываться, я уже научен. Как бы четыреста фартимов не отобрали, обвинив в соучастии похищения Бонса. А что, очень даже сходится. Хозяйка видела, что я с Бонсом весь вечер был в его комнате, а тот хлестал спиртное. Значит, что? Я его подпаивал, а потом Бонса выкрали, а меня почему-то не заметили. "Ха-ха", - скажут полицейские. Поэтому лучше рискнуть по-меньшему, но уйти в ночь. Где-нибудь перекантоваться, утром снять всю наличку, чтобы потом не отсвечивать мой идентификатор, и забраться в какую-нибудь дыру на этой планете.
   Куда направиться? Идентификатор в помощь! Кстати, надо воспользоваться способом, как запутывать следы, что продемонстрировал мне Бонс, когда мы бежали из Травента. Он нанял катер, а по дороге убил пилота, сменив маршрут. Смогу я повторить такой трюк? Я же зубастик с черной ленточкой! Ну? Нет, боязно уже сейчас, а на месте еще стремней станет. Не справлюсь. А для Бонса это раз плюнуть было.
   Значит, придется по-хорошему. Купить за наличку билет, добраться до нового места и тут же пересесть в новый катер, идущий по другому маршруту. Так я решил и, подхватив дорожную сумку, шагнул через подоконник на улицу.
   Рано утром я уже был в районе Центрального вокзала, откуда уходит транспорт по всем концам планеты. Снял почти все деньги, договорился с покупкой за наличный расчет билета в Эрзерум - небольшой городок на побережье, а в самый последний момент решил сделать еще один финт, запутав преследователей. Я купил через идентификатор билет на скоростной экспресс в Бордум - второй по величине город планеты. Пусть меня там ищут! Сам же спокойно устроился в катере и направился в новые для меня края.
  
   Глава 6. Я - зубастик!
  
   Эрзерум оказался хуже, чем я предполагал - меньше, чем Травент, да и грязнее намного. Дома в центре все же более-менее нормальные - богатые люди не станут в бараках жить, а вот если сойти с центральной улицы и углубиться в сторону от берега моря, то сразу вспоминается нищий район на Касторе. И где мне остановиться? В центральной части или на окраине? В центре, конечно, престижней, но цены там дерут с постояльцев! А жить в доме барачного типа желания нет. Вот и бродил я, выбирая, что получше, но не дорого.
   Еще одной причиной придирчивого подхода к выбору места проживания были деньги. Я же снял почти четыреста фартимов наличкой, и что с ними делать? В смысле, как прятать? Не будешь же всюду их таскать за собой - и на пляж, и в отхожее место? Здесь обчистить - глазом не моргнуть. Выбранная комната мне понравилась, особенно пол в ней. Не трудно отодрать половицу под кроватью и спрятать там мою казну. На мелкие расходы себе оставил десять фартимов, их на первую пору хватит, а там, глядишь, надо будет перебираться в другой город, продолжая запутывать следы.
   Пока бродил в поисках жилья, заметил пару парнишек - с ленточками! Причем оба имели белые. Скажете, трудно кого-нибудь чуток подрезать и покрасить ленточку? Не так просто, как кажется на первый взгляд. Это у нас на Аквенте достаточно слегка порезать чужую, скажем, руку - и пожалуйста, крась ленту кровью, и ты уже уважаемый зубастик. Но тут Пальм. Бонс мне немного порассказывал про местные порядки. Здесь мало будет, чтобы просто слегка порезать. Для перевода зубастика в уважаемый ранг резать надо по-серьезному: так, чтобы твой противник в больничку попал, и не на один день.
   Так что здесь на Пальме моя красная ленточка не считалась бы, я же Пауля резанул чуток. Но зато на моем счету два трупака, один на Аквенте, другой на Касторе. Но второго я убил без ножа, поэтому не понятно, как тот случай считать. Зато первого зарезал в ночлежке, да и второго еще зацепил. Так что имею право на красную ленточку. Да и на черную тоже. Черную я, конечно, себе еще раньше смастерил, но оставил в вещах - пока не стоит привлекать слишком большого внимания, а вот красную прицепил. И вышел погулять.
   Городок небольшой, но экономически депрессивный. Раньше здесь пробовали добывать пальмит. Комета, что упала на планету, имела хвост, в котором тоже был пальмит. И если ядро высыпало драгоценный минерал на относительно небольшом участке, то хвост оставил следы широкой полосой, которая прошла через район Эрзерума и пропала в море. Вот и пытались его здесь добывать, как на суше, так и в прибрежных водах, используя труд каторжников. Но с тех пор прошла уйма времени, добыча стала убыточной, а потом и вовсе почти прекратилась.
   Местный градоначальник решил развивать туристический сектор - побережье, как-никак. Море теплое, но грязное: карьеры ведь, изрыто все. Поэтому туристическую зону сместили к северу, где было чище, появились и отдыхающие, но пока немного. Из-за этого и цены на съем жилья в престижном районе вверх скакнули.
   Несколько дней подряд бродил по улицам, даже в море купался, выбрав место почище. Не сидеть же все время в доме - от скуки умрешь. Зубастиков больше не встречал, да и ко мне никто знакомиться не подходил. С одной стороны, как-то странно и чуток обидно, с другой, мне же лучше, меньше светиться. Но это я так думал. На самом же деле, я позднее узнал, для такого небольшого городка появление парня с красной ленточкой в волосах не могло остаться незамеченным. И не осталось - просто я не замечал интерес, направляемый издалека.
   А на пятый день ко мне подошли. Двое, оба с красными ленточками в волосах. Слово за слово - познакомились. Я, конечно, не стал говорить, откуда прибыл. Сказал, что издалека. Немного дядю приплел - не без этого же. В течение ближайших дней познакомился с другими зубастиками, их в городке оказалось немало, но большинство с белыми ленточками, но есть и с черными. А почему в первые дни я их не видел? Они больше к вечеру выходят на улицы - днем жарко, а я по городу днем бродил.
   А еще я узнал причину того, почему такие жесткие условия для красной ленты, да и почему, не скрываясь, ходят с черными. Все просто: здесь режут и убивают каторжников. В моем Оганте, когда я был в долговиках, сынок хозяина меня плетьми измочалил и покрасил моей кровью свою белую ленту. А мог бы и пырнуть - и ничего ему не было бы. Ведь я тогда бесправным долговиком был. А здесь и вовсе каторжники - это те, кто еще оставался в городе после закрытия добычи пальмита. Их за людей не считают. Поэтому если серьезно порежешь, то обязан заплатить городу штраф двадцать фартимов, а если убьешь, то сто.
   Просто? Почему же большинство местных парней не окрасили свои ленты? Так денег нет. Двадцать фартимов здесь для бедняков сумасшедшие деньги. А уж сто и вовсе. Я же не преминул похвастать, что порезал не каторжника, а свободного человека. Ну, а что? Тот же с дружками пытался меня убить и ограбить. Вот одного я, а остальных дядя. Да и еще и многозначительно промолчал, когда спросили, в живых налетчики остались или нет. Парни смотрели на меня настороженно. Ведь неизвестно, что от меня в дальнейшем ожидать.
   Но тут один из черноленточников сплюнул через зубы и сказал, что это пока слова. А ленточку надо подтвердить. Здесь их город, и порядки их тоже. Двадцати фартимов очень жалко, но выхода нет, если я хочу своим быть в их компании. Вот и согласился.
   Достал я деньги из-под половицы и на следующий день, точнее, вечер пошел доказывать свое право на красную ленточку. Парни должны были найти и привезти кого-то из каторжников, ну а я его порезать, можно и сильно. Лишь бы тот в живых остался, а не то придется не двадцать, а сто фартимов заплатить городской власти.
   Пришел на место, а через пять минут мне девчонку приводят, молодую, даже младше меня. Зубастики окружили и скалятся. Вот подстава!
   - Она каторжница? - уточняю.
   - Ага, - подтверждают.
   - А за что ее сюда? Хотя подождите, я ведь слышал, что уже давно сюда каторжников не ссылают - пальмит-то переслали добывать. Как же она на каторге очутилась? Детей младше тринадцати на каторгу не отсылают.
   - А она не убивица, ее вместе с родителями сюда сослали. Член семьи изменников родины!
   Да, знаю, есть такой закон про противников властей. Детей тоже ссылают, объясняя тем, что милосердия ради не хотят разъединять семьи. А по достижению тринадцати лет, те автоматом становятся каторжниками. Но это если к тому времени родителей или еще кого детишки не заложат и стучать властям не станут. Вот эта девчонка, видимо, не стала.
   - Ну, давай резь ее. Или сначала хочешь позабавиться? Мы свое уже получили, - загоготали парни.
   Девчонка стоит вся зареванная и бормочет что-то там, вроде как:
   - Дяденьки, пожалуйста, дяденьки, не надо.
   Один из черных зубастиков как раз и говорит:
   - Давай ее, шлюшку. Уши отрежь или пальцы. Этого хорошо будет для подтверждения.
   Девчонка на коленях ползает, умоляет, а я стою и все никак не могу решиться, и толпа подначивает:
   - Уши давай! Нет, пальцы!
   А кто-то и про глаз и нос кричит.
   - Ну! - рявкнул мне старший из зубастиков.
   Я и полоснул по уху, девчонка заверещала, а я ничего не соображаю, глядя, как из порезанного уха кровь потекла. Но ухо почти целое, только немного порезал, зато крови много. Толпа про пальцы кричит, а я совсем ошалел, что делать дальше, не знаю, но девчонка уже затихла, сознание потеряв, а я весь в крови.
   - Молодец, - хлопают мне по плечам. - Обнови ленточку.
   Ну, а я что? Развязал, снял с волос и в крови вымочил, а что дальше делать, не знаю. Не завязывать же ее - с нее кровь каплет, да и сам я извазюкался, теперь попробуй отстирай одежду.
   - В полицию давай иди, заплати отступные, а завтра встретимся, отметим твое подтвержденное возвышение.
   Проводили меня до дверей управления, внутрь вошел и сразу же к дежурному, объясняю ситуацию. Тот смотрит хмуро:
   - Чего приперся? Не мог до утра подождать? Никто из начальства тебя не примет, завтра приходи, заодно почистись, пачкать здесь не следует.
   Да? Как у них здесь просто! Пришел человек, весь в крови, сообщает, что уши отрезал, а они - "приходи завтра". Порядочки! Хотя мне-то что? Хоть чуток отстираюсь, да и ленточка высохнет. А шлюшку я мало порезал, но вот дрянь - всего меня своей кровью забрызгала. Одно приятно: я показал, что я настоящий зубастик, перед которым лозеры должны на коленях стоять и милость вымаливать. Вот как эта шлюшка. Или как Ремми и его противный братец. Хотя те на коленях не ползали и не унижались. Странно, чего это они? Ведь лозеры, а я уже тогда был уважаемым зубастиком. Непорядок. Попадись они снова, ушли бы без ушей. А то и без носов. Вот так и надо бы с ними поступить!
   Утром следующего дня, немного приведя себя в порядок и нацепив высохшую ленточку, отправился в полицейское управление. В этот раз начальство оказалось на месте, приняли без проволочек. Объяснил, что произошло, двадцать фартимов в руках держу. Начальник вздыхает и нехотя перебирает верхние бумаги.
   - Есть такое. В больницу доставили. Значит, ты ее? Ленточку, гляжу, покрасил и высушил. Но смотри, Гокинс, не забалуй: одно дело - каторжники, другое - свободные жители. Порежешь кого, дальше Пальма не сошлют, - ухмыляется начальник, - но каторжником станешь. Давай идентификатор, подтверждай свою личность.
   Прикладываю прибор к глазу, потом передаю информацию на полицейское приемное устройство, жду, когда обработают. Хотя чего там обрабатывать - секундное дело. А начальник как-то подзастыл.
   - Вот это удача! - заулыбался полицейский. - Да ты в розыске!
   Я опешил. В розыске? Это что же, с Кастора сообщили? Или даже с Аквента?
   - Деньги где?
   Я машинально протягиваю двадцать фартимов, что приготовил для уплаты штрафа, а в ответ мне навстречу несется кулак. После обучения в подпространстве должен был уклониться, но ведь опешил, не среагировал и полетел на пол. Пока очухался, в комнату несколько полицейских вбежало, ну, и попинали они меня не хило.
   Когда пришел в себя, полицейские закончили меня обыскивать, а начальник говорит:
   - Двадцать восемь фартимов, а должно быть пятьсот. Где остальные, урод?
   Я понять ничего не могу, голова совсем не соображает, начальник своим кивает, и пара находящихся рядом его подчиненных начинает обрабатывать мою тушку резиновыми дубинками. А ведь хорошо мозги прочистили, вычленил я главное: им деньги нужны, ну, и сообщил, где заначку спрятал.
   Наряд туда отправили, а я с начальником остался в кабинете, тот довольный, как кот, объевшийся сметаной. Вот кое-что с радости и сообщил. А радуется тому, что меня в розыск подали на Пальме, некто Сильвер, у которого я, якобы, пятьсот фартимов украл. А поймавшему меня все украденное он отдает в качестве награды. А если таких денег при мне не окажется, Сильвер обещает выплатить всю сумму поймавшему меня. Не просто так, а в обмен на мою тушку. Вот потому начальник и радуется.
   Вернулись подчиненные, из-под половицы вынули все мои деньги - триста шестьдесят фартимов. Начальник хмурится. А с чего? Сильвер ведь обещал недополученное доплатить. Оказалось, тот решил финт сделать, мои деньги присвоить, а пятьсот фартимов с Сильвера стребовать. А моих денег в сумме оказалось триста восемьдесят восемь фартимов, из которых двадцать должны в казну уйти. То есть двадцать проходят мимо кармана начальника. Есть еще несколько фартимов на идентификаторе, но это мелочь. Вот и принялись меня снова дубинками охаживать. Как я орал и извивался, ноги полицейским, кажется, даже целовал, чтобы бить перестали! Так, наверное, и забили бы меня насмерть, да живым я нужен, пятьсот фартимов за меня обещано.
   А они еще весь процесс засняли. Не просто так, а Сильверу предъявят. Ради чего меня били? Из-за денег, которые хотели найти. А я не раскололся, хотя видно, что готов был на все, раз в ногах валялся и скулил. Значит, для Сильвера есть доказательство, что денег у меня нет и не было, и раз так, то придется ему уплатить обещанные пятьсот фартимов. А если я проболтаюсь про отобранные из заначки деньги, начальник обещал меня забрать у Сильвера (ведь деньги придется Сильверу вернуть, а значит, и меня заберут обратно) и отправить на каторгу. Потому как двадцать фартимов штрафа, начальник тоже себе взял, а я, получается, порезал человека, а штраф не заплатил.
   Спустя день за мной приехал человек из Нью-тауна, причем не один, а с ним двое мордоворотов. Полицейский начальник собственноручно спустился в мою камеру.
   - Вот он, голубчик.
   - Отделали его, - буркнул приехавший.
   - Деньги искали, вот, кстати, запись.
   - Значит, не нашли?
   - Нет, - говорит начальник, и на меня выразительно смотрит, а полицейский, что рядом стоит, красноречиво дубинкой поигрывает.
   - Крепкий орешек? - спрашивает приехавший.
   - Да какое там, - машет рукой начальник, презрительно оттянув губу. - Слизняк. Все ботинки мне языком вылизал, а еще зубастик, называется. Самый последний слюнтяй ему фору даст, не обгадится, как этот.
   - Вот как? Предполагали, что труслив, но настолько? Ладно, так даже лучше. Пятьсот как лучше: наличкой или на карту.
   - Наличкой, конечно.
   Получив деньги, начальник заулыбался, а потом достает из кармана черную ленточку и протягивает ее приехавшему.
   - Что это?
   - А это, - смеется начальник, - у слизняка в кармане было.
   - Однако! - удивился приезжий. - Нет предела наглости. Сильверу расскажу и видео покажу. Как бы за такой обман мужского достоинства не лишиться, - и головой качает с осуждением. - Ну-ка, - достает из ножен кинжал и срезает мою красную ленточку вместе с волосами. - Клеймо пусть Сильвер сам выжжет по приезду.
   Разжалованным зубастикам, тем, что сломались, ленточки срезают вместе с косичкой, а на правой щеке клеймо выжигают. Вот как с Петрином случилось в Оганте. Даже последний долговик мог тому в лицо плюнуть, а теперь и меня такое ждет?
  
   Глава 7. Знакомство с Сильвером
  
   Меня связали и засунули в багажное отделение катера, потом несколько часов полета и прибытие на место. Пока мордовороты меня вытаскивали, а затем тащили, я успел осмотреться. Старый, но еще крепкий каменный двухэтажный дом, вокруг зеленая зона, окруженная высоким забором. Вдали виднелись многоэтажки, включая примечательную башню со шпилем. Это, оказывается, Нью-Таун, столичный город планеты. Где-то в той стороне располагалась Воробьиная шляпа с конторой "Твенти и сыновья".
   Меня затащили в подвал и грубо бросили на грязный бетонный пол. Один из мордоворотов лениво развязал мне руки и ноги, и оба ушли, забрав с собой веревку и закрыв дверь на засов. Тело и лицо по-прежнему сильно болели, я же старался меньше обращать внимания на тягучую боль, размышляя о своей дальнейшей судьбе.
   Фамилию Сильвер я слышал еще раньше - тогда, когда ворвались в дом и похитили Бонса. Меня тоже искали, вот тогда кто-то и произнес фамилию Сильвера. Тот, вроде бы, главным у бандитов был, хотя сам в налете не участвовал. Вот и в Эрзеруме фамилия засветилась, этот Сильвер подал на меня в розыск, якобы я украл у него пятьсот фартимов. И вот теперь я здесь. Ясно же, что и Сильвер где-то тут.
   Зачем я ему? Во время того налета кто-то из бандитов сказал, что раз взяли Бонса, то я особо и не нужен. У них свой Гокинс есть. Понятно, для чего - наследство получить. Бонса, небось, выпотрошили, код доступа узнали, вот только смогли ли догадаться, что причина в раскладе букв? Если догадались, то зачем я нужен? Убьют или отпустят? А если не смогли добраться до наследства? Нужен ли я? Я же ничего не знаю, главным был Бонс.
   Если в обоих вариантах я оказываюсь не нужен, то зачем меня покупали, в розыск объявляя? Вот так и я мучился несколько дней, размышляя о своей будущей судьбе, пока, наконец, за мной не пришли и не отвели наверх.
   Зал, через который тянулся длинный и широкий стол, за которым разместилось полтора десятка рож. Во главе стола сидел плотный широколицый старик, холодно смотревший на меня. Здесь же я увидел и того, кто приезжал за мной в Эрзерум.
   - Хм. Вот ты какой, внучок Генри. И лицом похож и статью. Только Генри парнишка смелый был, помню, как он меня смог обдурить, а вот ты...
   Старик замолчал, продолжая изучающе на меня смотреть. А я понять не могу: прапрадед полтораста лет тому назад приехал в Травент, а этот утверждает, что деда лично знал, да еще когда тот парнишкой был? Столько не живут! Если только большую часть жизни на межзвездниках не летать. Там за пару недель биологической жизни в Галактике и год, и два пройти могут.
   - Зубастиком захотел стать, - продолжил главный бандит, ясно, что это сам Сильвер. - Черную ленту, говорят, приготовил. К нам в новики собрался, - усмехнулся главарь, а сидящие за столом рассмеялись. - Бесправного каторжника убить не сложно, были бы деньги, а по-настоящему, в драке, бою слабо?
   Голос Сильвера стал жестким, а взгляд колючим.
   - Отвечай, щенок!
   Меня всего пробрало, ноги стали плохо держать, а сам я покрылся испариной - настолько мощью несло от старика.
   - Я... я... убил.
   - Кого? - Сильвер презрительно задвигал губами.
   - Двоих. Одного в Аквенте, я его кинжалом, а другого на Касторе. В Аквенте мы с Бонсом ночевали в какой-то дыре, а хозяин с дружками хотел нас убить и зарезать. А Бонс напился и крепко спал. Храпел. Вот я одного и убил, а второго порезал. А затем Бонс проснулся и остальных убил. А второго на Касторе, меня там похитили, я сбежал, ну и убил.
   - А почему черную не носил, а только красную?
   - Ну, это... я боялся. У нас в Аквенте с этим строго.
   - Настоящий зубастик ничего не боится, а ты, говорят, тот еще трус и слизняк. А? Что скажешь, Гокинс?
   - Я... я не знаю...
   - А я знаю, - Сильвер достал накопитель и стал вертеть его в руках. - Смотрел я, как ты в ногах валялся, а затем ботинки полицейским вылизывал. Тьфу! Твой прапрадед никогда бы до этого не опустился.
   - Сильно меня били, до сих пор все тело болит, - я попытался оправдаться.
   - Пф. Не будь ты зубастиком, то плюнуть и растереть, хотя большинство мальцов на Пальме все равно так бы не унижались. А ты с ленточкой был. С красной, да еще и на черную наметился. Ну и знаешь, что за это с зубастиками делают? Я тебя спрашиваю!
   - Знаю, - еле слышно промолвил я, низко опустив голову.
   - И что именно?
   - Ленточку с косичкой срезают, клеймо на щеке...
   - И все?
   Я кивнул головой в знак согласия.
   - Зубастик - мужчина, а ты баба, не достойная штанов. Клеймо, само собой, но этого мало. Достоинства лишить, дать юбку, трусы кружевные, - Сильвер усмехнулся, а бандиты расхохотались, - лифчик там, и вышвырнуть его прочь. Хотя, нет. Отправим дамочку, - все вновь засмеялись, - обратно в Эрзерум.
   То, что со мной все это произойдет, я не сомневался. Да вот уже один из бандитов нож взял, огонь зажег и нагревать стал, клеймить сейчас станет. У меня остался крохотный, но единственный шанс спастись.
   - А как же наследство дедово?
   - Чего? - удивился Сильвер.
   - Вы его нашли?
   - А ты здесь при чем? Когда найдем, его получит Гокинс - который мужчина, а не баба.
   Бандиты снова засмеялись, хотя и не так громко. Значит, они не узнали верный код!
   - Я код знаю.
   - Мы тоже, - сказал бандит, что калил нож, подойдя ко мне и примериваясь к моей щеке.
   - Я правильный знаю!
   - Подожди, Хенрис, - остановил бандита Сильвер. - Ты про черного пса?
   - Он не правильный! Точнее, не совсем верный. Его нужно вводить с заглавных букв.
   - Проклятье! - Лицо Сильвера налилось кровью. - Проклятье! Черный Пес! Я про него и забыл, да и Генри его не знал, а я не соотнес, не подумал, что это кличка. Был такой кэбот, да только давно сгинул, еще при слепом Пью.
   - Джон, нож остывает, - напомнил бандит, что стоял рядом со мной.
   - Отбой. Успеется. Если не соврал, так и быть, мужиком останешься, а клеймо подождет. А соврал, все вместе сделаем.
   Я тихонько выдохнул: кажется, сработало. Клеймо на щеке - это меньшее из зол, чем то, что мне было уготовано.
   - Денс, - продолжил главарь, - возьми Пирри и Гокинса, сходите к Твенти.
   Сильвер сунул руку во внутренний карман куртки, достав оттуда пачку денег. Да там все по сто фартимов! Редко, кто такими купюрами расплачивается. Если покупки крупные, то платят посредством идентификатора, обычно в ходу мелкие купюры.
   - Держи тысячу, - десять бумажек перекочевали в руки пожилого мужчины, сидевшего близ главаря.
   - Гокинса которого брать? - спросил второй, которого Сильвер назвал Пирри.
   - А ты не знаешь?
   - Ну... - потянул тот. - Абби?
   - Конечно, - хмыкнул главарь. - Ответил правильно, но ведь сомневался.
   - Я не сомневался, просто уточнил. Ясно же, что Абби, - решил оправдаться Пирри.
   - А давай пари, - Сильвер хищно усмехнулся. - Ты объясняешь почему именно Абби, если правильно ответишь, сто фартимов твои. Нет, отдашь мне. Ну как?
   Пирри задумался, видать, тяжело ему соображать, а бандиты вокруг зашумели:
   - Соглашайся, это же просто!
   - Дополню, - продолжил Сильвер, - можешь подсказку друга, но только одного, использовать.
   - А! Согласен! - решился Пирри. - Кто ответ знает? - обвел он взглядом бандитов.
   Несколько человек подняли руки. Особенно выделялся молодой прыщавый парень, тряся от нетерпения рукой. Сильвер продолжал хищно улыбаться, с интересом глядя на происходящее.
   - Абби, - выбрал прыщавого Пирри.
   А, так это, значит, мой однофамилец, Гокинс. Интересно.
   - Этот весь избитый, с таким к Твенти не сунешься, решат, что били и заставили, потом откупаться придется, и много, - выпалил прыщавый.
   - Ну, Пирри, принимаешь такой ответ? - Сильвер с интересом смотрел на бандита.
   - Принимаю!
   Сильвер демонстративно достал пачку денег, пролистнул ее и засунул обратно в карман.
   - С тебя сто фартимов.
   - Почему? - удивился Пирри, да и другие бандиты тоже.
   - Потому что головой надо работать, а не тем, что ниже.
   - Но почему? Абби все верно сказал, - не унимался Пирри.
   - А потому что, пойди вот этот щенок, - Сильвер указал на меня, - то наследство капнет ему. А он не-со-вер-шен-но-лет-ний! Год придется ждать, пока ему деньги не разблокируют. Понял теперь?
   - Ну да, - обескураженно произнес Пирри, а затем развернулся и хорошенько приложил моего однофамильца кулаком по лицу.
   - Эй, если полицию из-за его синяка вызовут, откупаться будем из твоей доли. И не забудь про сотню фартимов, - хмыкнул главарь.
   Меня же отправили обратно в подвал. Надо же, из-за моего малого возраста пошел за наследством этот прыщавый. Код, наверное, сработает, денежки достанутся однофамильцу. Сильвер, конечно, их заберет, поделив с напарниками. И этому Абби что-то достанется. Жаль, а могло бы и мне что-нибудь остаться. Интересно, сколько там денег? Миллионы, конечно. Десять, двадцать? Или даже сто? Мне бы и одного хватило. Ух, я бы развернулся. Купил бы катер, служанок симпатичных завел, а могу и каторжников купить. Стоят-то гроши. А где остаться? Здесь или в Травенте? Или на Касторе? Нет, на Кастор не хочу, да и здесь что-то мне не нравится. Лучше в Травенте жить. С моими деньгами префект мне руку бы подавал, Гарик кланялся, а мерзкие Ремми с братом Ромеком на коленях ползали бы. А что? И ноги целовали. Потому как слизняки, а я зубастик... Проклятье! Мне же щеку заклеймят. И тогда этот Ремми на мне, чувствую, отыграется! Вижу его гнилую душонку. Братья-доносчики!
   А вот и нет, не отыграется! Я же с префектом буду дружен, ведь миллионер! А тот любому укорот даст, все мне будет позволено. Захочу и Ремми подрежу. А еще лучше его мерзкого младшего брата. Красота!
   Так я мечтаниям предавался, время и прошло. День прошел, второй за полдень перевалил, а меня снова наверх ведут. Что-то боязно мне, больно же, когда раскаленный металл в кожу впивается. Сильвер грозил, что клеймо поставит.
   Снова я в зале, снова те же лица, но смотрят в этот раз как-то иначе. Не пойму, хорошо это или плохо. Перевел взгляд на Абби, синяк еще тот у него, но парень что-то грустный, не иначе из-за фонаря полиция в контору приперлась и пришлось откупаться. Хотя бил-то Пирри, тому и платить. Но если Абби здесь в шестерках, то есть в новиках, могли и его на деньги обуть, с пиратов станется.
   Сильвер смотрит изучающе, но в чем причина? Или код не подошел? Тогда мне крышка!
   - А Генри умненьким оказался, - начал Сильвер, - впрочем, умненьким он всегда был. Вот смотрю я на тебя и не знаю, что сделать. Дом на Абби переписать не получится, из-за твоего возраста. Для этого год придется ждать, но это долго. Но и там тот же год ждать. Не могу решить, на ком из вас, Гокинсов, остановиться. Ты хоть знаешь, сколько прапрадед денег оставил?
   - Десять миллионов? - тихо говорю. - Или больше?
   - Десять? - хмыкнул Бонс. - Одним только Твенти за сотню лет половина от твоей цифры ушла, пять тысяч вариантов испробовали. А сколько еще денег на другое вылетело! Один патент сыну в три миллиона мне обошелся! Сына моего видел?
   - Нет, откуда?
   - Ты же из Оганта, ведь так?
   - Да.
   - А наместником там кто?
   - Сэр Бельгаман.
   - Сынок мой родный. Не знал? Ха!
   - Как?!
   Я даже рот раскрыл, ничего не понимаю. Нет, то, что отец сэра Бельгамана кэботом был, это все в Оганте знают. Отец наместника решил остепениться, имение прикупил, заводики, женился, сын родился, а когда вырос, отец купил сыну патент наместника. Но тот Бельгаман, а этот Сильвер, да и времени сколько прошло! Отец наместника, кажется, давно умер. Или не так? Смотрю растерянно на Сильвера, а тот ухмыляется:
   - Да, сын. А фамилия у него моей жены. Та из уважаемого на Аквенте рода, с покупкой патента на такую фамилию проблем не было. А будь он Сильвер, тогда - да. Как сынок родился, я по большей части в космосе болтался, там время почти не движется, в отличие от земли. Мне умирать нельзя, пока награбленное Бафлинтом не верну. А ты говоришь, десять миллионов. А четыреста не хочешь?
   - Че... - у меня даже слова застряли.
   - Но этого мало! Пальмит где-то спрятан, эти четыреста миллионов фартимов - тьфу по сравнению с ним. Ладно, рискну, потому что так, что этак год терять. Клейма на щеку не хочешь?
   - Нет.
   - Ну-ну, еще бы. Дом в Травенте тебе оставлю, и ленточку могу позволить носить. Хочешь?
   - Да, - шепчу, ничего не понимая.
   - Но ее заслужить надо, но ничего, отработаешь, хоть и слизняк ты, в отличие от этого каторжного. Вот кому зубастиком бы быть, да вот не сложилось.
   Я по-прежнему ничего не понимаю, что за каторжный такой? Но чувствую, что фортуна ко мне поворачивается!
   - Генри оставил все не просто первому попавшемуся Гокинсу, который код правильный введет, а тому, кому принадлежит дом в Травенте, то есть тебе. Сейчас ты подтвердишь решение, и четыреста миллионов тебе упадут. Через год, сразу по приезду в Травент, твое пребывание там тоже в завещании условием оговорено, переведешь всю сумму мне. Дом, как я сказал, достанется тебе, ну и то, что тетка оставила.
   - А разве мне можно в Травенте появляться? - я вспомнил, что Бонс говорил, что нас с ним могли в розыск определить из-за трупов в моем доме.
   - Этот вопрос я решу. Смастерим так, что убивал Бонс, а тебя взял с собой в заложники. Так что через год можешь спокойно на Аквент лететь. Но чтобы ты финт не устроил, прилетев туда и в наследство окончательно вступив, нас не бортанул, запачкаться тебе придется. Заодно подкрасишь ленточку заново, а то испоганил ее. Поэтому зарежешь здесь кое-кого, предварительно поиздевавшись, все действо мы запишем. Ты Рема Оунса знаешь?
   - Нет, хотя знаю одного по имени Ремми, этот лозер в Травенте жил.
   - Лозер?
   - Ну да, лозер, слизняк трусливый и доносчик.
   - Слизняк? - Сильвер переглянулся с одним из бандитов. - Рудо, ты не ошибся?
   - Нет, Сильвер, как можно, он и есть. Зуб даю.
   - Ну, если зуб, у тебя их немного осталось, тогда поверю. Слизняк, говоришь? И это мне сказал... слизняк!
   Сильвер, а вместе с ним и все остальные бандиты громко рассмеялись.
  
   Глава 8. Неожиданная встреча
  
   - Рудо, отведи-ка мальца вниз, пусть поздоровается со знакомцем. Хотя подожди, где его красная ленточка?
   Один из бандитов, тот, что в Эрзерум за мной приезжал, встал из-за стола, направившись в сторону длинного стола, заваленного всякой мелочью. Покопался там и достал красную ленточку, а на ней остатки волос из моей косички еще сохранились. Волосы он брезгливо отделил, а ленточку после кивка Сильвера протянул мне.
   - Можешь вставить, я сегодня добрый, - главарь хищно посмотрел на меня, а вот остальные бандиты почему-то недовольно заворчали.
   Не успел я вплести ленту в остатки волос (мне же не все с затылка состригли, а только часть), как Сильвер встал из-за стола.
   - Схожу и я, посмотрю на встречу, да и интересно стало после твоих слов, - это Сильвер Рудо сказал.
   Из-за того, что я отвлекался на завязывание ленты, не сразу обратил внимание на походку главаря, а потом пригляделся и понял, что тот одноногий! С протезом, конечно, но по походке видно, что одной ноги нет. Старик богатый, а не мог себе купить что-нибудь из новых разработок? Это же у него на ноге прошлый век, если не позапрошлый.
   Спустились мы в подвал, но пошли в другую сторону от места, где я под замком сидел. Вошли в одну из камер: на полу кто-то лежит, весь в лохмотьях, да и сильно избитый.
   - Ого, как его, - слегка удивился Сильвер. - Рудо, признайся, ты руки приложил? Или ноги.
   - Нет, Сильвер, я же не Пирри, вот тот мог бы, а я помню твои слова, что малец целым нужен. Это его в карьерах так.
   Главарь подошел к лежащему и ногой перевернул на спину. А я, кажется, избитого признал. Неужели лозер Ремми?
   - Так ты, Джим, говоришь, что он трусливый слизняк?
   - Да, - процедил я. - И доносчик.
   Парень приоткрыл один глаз (второй полностью заплыл) и показал свой щербатый рот:
   - И ты здесь. Ну, конечно.
   - Доносчиком быть плохо, - говорит Сильвер. Ты, - он слегка пинает Ремми, - кому доносил, а?
   - Никому я не доносил, - прохрипел Ремми.
   - Он врет? - спрашивает меня Сильвер.
   - Врет! Доносил вместе со своим противным братцем, тот такая гнида.
   - Брата не трожь, - сверкнул злостью здоровый глаз. - Никто из нас не доносил. Ромек хотел, но я запретил.
   - Испугался, что тебя побью или снова порежу? - не утерпел я.
   - Нет. За брата боялся - это да. А молчать велел, потому что пачкаться не хотел.
   Это он про меня? Вот гадина! Пачкаться не захотел. Об меня! Дрянь!
   - А о чем доносил, не доносил, а? - Сильвер интересуется.
   Вот теперь я напрягся. Сейчас лозер расскажет про случай с Паулем. А за такое снова ленточку срежут! Ну что за невезение!
   - Да было дело, - лозер шипит, видимо, от боли.
   - Какое?
   - Было.
   - Ты что, его боишься? - кивает на меня главарь.
   - Теперь нет.
   - А за что били? За что его? - Сильвер спрашивает у Рудо, раз Ремми молчит.
   - Там принято провинившихся наказывать руками самих каторжников. Чтобы дружбы не было: каторжник каторжнику - волк. Этот отказался.
   - Что скажешь, Гокинс?
   - А что... испугался он, наверное. Лозер!
   - А ты что скажешь, как там тебя?
   - Оунс, - подсказал Рудо.
   - Оунс, - повторил Сильвер. - Правду Гокинс говорит, что ты лозер?
   - Да, лозер, - скривился этот слизняк. Сам признал!
   - Лозер, но доносить не стал... - протянул задумчиво Сильвер. - Скажешь о чем донос?
   Ремми молчал.
   - Хм. А как ты лозером стал-то?
   - Брата спасал, Ромек не такой, как я. Не боится, правду ищет. Вот я и платил, чтобы не трогали.
   - Хм. А что про Гокинса скажешь? Только правду.
   - Правду? - Ремми одним глазом посмотрел на меня. - Гнида.
   Я весь вспыхнул, даже собрался пнуть с размаху по гаденышу, но из-за Сильвера не решился.
   - Не боишься такое говорить? Вот мы сейчас уйдем, а он останется. А?
   - Теперь не боюсь.
   - А что так?
   - Мне все равно не жить. Днем больше, месяцем меньше.
   - Интересного мальца ты, Рудо, привез. С характером. Ладно, пошли. Пусть поправится сначала, время на это есть.
   На второй этаж Сильвер не пошел, видать, тяжело ходить и по лестнице подниматься, да и в возрасте он. Свернули в одну из комнат первого этажа. Это оказалось наподобие комнаты отдыха, совмещенной с мини-столовой.
   - Рудо, принеси-ка яблочек, - велел Сильвер, и Рудо открыл одну из внутренних дверок, там оказалось что-то наподобие кладовки для фруктов со специально пониженной температурой.
   - Ну и кислятина, - скривился Рудо, а вот Сильвер, наоборот, с удовольствием вгрызся в красивое и на вид сочное яблоко. Мне, кстати, яблока не досталось.
   - Ну, что скажешь, Гокинс? - начал разговор главарь.
   Я молчал, не зная, что говорить.
   - Не интересно узнать, как твой знакомый на каторге оказался? Ромек его брат?
   Я хотел ответить, но меня опередил Рудо:
   - Да, младший.
   - Ну-ка, поподробней, мне самому стало интересней.
   - Над братом трясся, брал под защиту, любил очень, вот на этом я и сыграл, - ухмыльнулся Рудо. - Там есть зубастик с черной лентой, зовут Слиман. Говно, а не зубастик, впрочем, там все они такие. Заплатил ему - мелочь, а не деньги, но тот больше от страха согласился. Сам не стал, префекта боится, нанял какого-то Жака. Тот мальца крепко избил, да удачно получилось - позвоночник повредил, вот того и парализовало. А этот Ремми над братом как наседка. Жак пошел к Ремми, стал смеяться, ножиком грозить, ну, тот не вытерпел, отомстил, побил, да ненароком порезал Жака. Получилось, как по заказу. А что потом было, ты сам знаешь, я-то на твоего сына выхода не имею.
   - Тысяча фартимов, и малец на Пальм полетел, - закончил Сильвер. - Не зря денежки заранее потратил, ох, не зря. Как чуял, что он здесь пригодится, а я всегда чую. Ну что, Гокинс, теперь твой выход. Изобьешь, как следует, этого Ремми. Что там в Эрзеруме сделал? Уши порезал. Вот и ему тоже, а потом зарежешь. Под запись.
   - Сейчас? - я опешил.
   - Нет, пусть мордашку подлечит, а то его, как сейчас, не узнать, не лицо, а один синяк.
   - А з-зачем?
   - А затем, чтобы в Травенте не дергался, послушным был и все денежки мне перевел. А то... снова на Пальм полетишь, - зло усмехнулся Сильвер. - Только в грузовом трюме. А малец неплох, а, Рудо?
   - Неплох, Джон.
   - Если сравнивать обоих, то слизняк - это Гокинс. Тот ради брата на все шел, а наш Гокинс даже ради себя не рискнет. Прав малец: наш-то труслив. А тот ноги целовать не станет. Я-то скоро улечу, ты проследи, чтобы все хорошо получилось заснять.
   Противно слышать про себя такие слова, главное, при мне говорили, как будто я пустое место, даже когда я был в долговиках, то сынок хозяина не так обидно меня обзывал. Стою, смотрю исподлобья, а сделать ничего не могу, как будто я и в самом деле последний слизняк.
   После обидных слов Сильвер кивнул на меня и велел Рудо отвести в мою комнату. Мне комнату на первом этаже выделили вместо подвала! Хотя, какая комната? Так, бывшая кладовка, даже окна нет, зато с кроватью. Теперь я не пленник, как этот лозер. Надо же, Ремми сам признался, что лозер! Значит, прав я был, что душонка трусливая. Про меня, про тот случай с Паулем не сказал. А все почему? Понимал, что я отомщу. А как иначе, я же с красной ленточкой в волосах и в компании кэботов! Надо будет попроситься снова с этим слизняком встретиться. И чтобы тот в ногах у меня валялся, чтобы все это видели. Тогда увидят, кто из нас слизняк. А валяться Ремми будет, я же должен его зарезать и уши отрезать. Будет валяться! Будет.
   Два дня ничего не происходило, я почти безвылазно торчал в комнате, разве что удавалось пару раз выйти подышать свежим воздухом, но долго бродить по приусадебной территории под мрачными взглядами зверообразной охраны большого желания не было. А на третий день в комнату пришел мой однофамилец, которого звали Абби.
   Его взгляд - злой, почти ненавидящий мне сразу не понравился. Пришел и сразу же мне залепил оплеуху.
   - Ты что? - не понял я, не зная, как поступить в ответ.
   - Джимка, вонючка, - презрительно сплюнул на пол Абби, а мне сразу же вспомнились точно такие же слова Пауля, когда тот меня нагибал в Аквентуме, поймав долговика Гокинса (то есть меня) на том, что не по праву нацепил красную ленточку.
   Я потом разобрался с мерзким мальчишкой, даже порезал его, но как поступить сейчас? Этот Абби взрослый и в бандитской компании, вроде, как свой.
   - Что? - переспросил парень? - Я из-за тебя кучи фартимов лишился!
   - Это как?
   - Как? Если бы не ты, мне сейчас денежки капнули!
   - Так их потом все равно Сильверу отдавать, - я начал оправдываться.
   - Ну это когда еще, да и неизвестно, - протянул парень. - А хоть и отдать, мне бы полная доля пришлась бы, а то и полторы! А из-за тебя и половинной не получить, кинут сотню фартимов и все.
   - Почему так? - я не понимал.
   - А я здесь пристяжной, знаешь, что это такое?
   - Нет.
   - Когда зубастики в кэботы поступают, их сразу не принимают, в пристяжных ходят. Лет десять, а то и больше. А ты и вовсе зубастик, к тому же липовый.
   - Почему липовый, я же двоих...
   В ответ получил новую оплеуху.
   - Сильвер почему-то разрешил тебя носить ленточку, а братве не понятно, за что? Не по правилам это, но с Сильвером никто спорить не будет, а вот ты... ты же вонючка, - и новая оплеуха. - Я из-за тебя столько потерял! Сколько у тебя денег?
   - Полицейские у меня... - я вовремя замолчал, ведь про отнятые деньги говорить нельзя.
   - Что полицейские? - последовала новая оплеуха.
   - У меня на идентификаторе... туда по одному фартиму в день капает. Это наследство, они их брать не стали, - я, кажется, выкрутился.
   Кстати, да, когда я оказался в полиции, у меня на счету было пять фартимов, но их полицейские не забрали, потому что умные. Какие бы действия со своим счетом я тогда не сделал - обналичил, отдав наличку полиции, либо просто перегнал на счет начальника, то все это отразилось бы в истории счета. Сильвер мог бы поинтересоваться, а узнав, что пять фартимов исчезли с моего счета в то время, когда я уже был в полиции, мог обвинить полицию в жульничестве, заплатив за меня не пятьсот, а на пять фартимов меньше. А то и про отнятую наличку информация могла выплыть. Потому и не тронули эти пять фартимов полицейские.
   - И сколько сейчас у тебя денег, вонючка Джимка?
   - Двенадцать... - промямлил я, понимая, к чему все клонится.
   - Сейчас перегонишь мне и еще будешь должен.
   - И сколько?
   - Все, что будет тебе капать, пока до полной кэботской доли не накопится.
   И что мне оставалось делать? Перевел, при прощании получив еще одну плюху. Мне с моими бойцовскими способностями, полученными при полете на межпространнике, этот Абби был только на один укус, но драться стремно, тот все-та кэбот, хоть и из каких-то там пристяжных (думаю, что это навроде шестерок), но все же свой, а я кто? На птичьих правах, да и то с позволения Сильвера. По словам Абби, другим кэботам не понравилось, что мне ленточку оставили.
   А на следующий день произошел случай, который в конечном итоге изменил мою судьбу. В этот день я решил полакомиться яблочками, которые лежали в кладовке в той гостиной-кухоньке, что на первом этаже. Для Рудо они кислявыми показались, а вот Сильвер съел не поморщившись. А мне всегда яблоки с кислинкой нравились, тем более свежие и сочные.
   Ну вот, пробрался я туда, прихватил три яблока, собрался выходить, как слышу, что дверь в гостиную отворилась. По голосу - двое, Сильвер и Рудо.
   - Значит, так. Через четыре дня на Аквент летит межпространник, очень удачно. Думал, что не успею, следующий только через полгода, - хриплый голос Сильвера ни с кем не спутать.
   - А чего это ты не мог не успеть? Да и межпространник это, ты больше на межзвездниках любишь, там почти не стареешь. И дешевле.
   - Да, дешевле. А на межпространнике я выбираю опцию омоложения, другие кто умником, кто сильным и ловким выбирают, но я нет. А почему мог не успеть, сейчас как раз объясню. Ты здесь за главного останешься, на тебе будет самое важное. Кстати, проследи, чтобы остальные все отсюда смотались, я завтра всем скажу. Здесь только ты, да оба Гокинса, плюс мясо из подвала.
   - Тот малец, которого ты при Гокинсе хвалил? - Рудо хмыкнул.
   - Тот, хотел на реакцию Джимки посмотреть. Так вот, все дело в том мальце. Вот гляди, сегодня, наконец, получил документ.
   - Вольная?
   - Она самая.
   - Рем Оуэнс теперь свободный и равноправный человек в Содружестве. Но зачем? Это ж сколько денег выкинуть! Червей ему скоро кормить.
   - Не понял? Думал, что догадаешься, ты же не тупица Пирри.
   - Ну, скажи.
   - А вот прикинь. Гокинс убивает мальца, мы это засняли. Так?
   - Ну.
   - А малец-то каторжник. Что за убийство каторжника бывает.
   - Штраф... Сто фартимов. Но это на Пальме, а там Содружество, другое применение законов.
   - Другое. Могут повесить, могут на Пальм в грузовом трюме отправить, а могут и штраф выписать.
   - Ну ты и скажешь, Сильвер, штраф. Да когда такое было!
   - Тогда, когда на кону четыреста миллионов.
   - А-а-а.
   - Понял, наконец?
   - Это что же получается...
   - Во-от! Гокинс на Аквенте нас кидает, мы съемку убийства показываем. Гокинса власти ощиплют, но не все заберут, оставят сотню миллионов, а из остатка оштрафуют на сто простых фартимов. Понял? А за убийство свободного гражданина Содружества виселица полагается, даже не каторга. Потому что убийство с отягчающими.
   - Да-а. Стоит такая бумажка денег. Стоит!
   - Понял, почему я убивать мальца пока не велел? Синяки - мелочь, хотя тоже причина.
   - Сейчас пойдем за Гокинсом? Синяки вроде попрошли.
   - Нет, не при полном доме братвы. Чем меньше знают, тем меньше по пьяни проболтаются. Но здесь уже другая причина. А вот какая, сейчас поймешь. На Аквент полетишь вместе с обоими Гокинсами на межзвезднике. Как раз к совершеннолетию прибудете. На себя и на Абби купите билеты по перечислению, каждый за себя. Деньги Абби я сброшу. А вот зубастику купишь за наличку, причем не дожидаясь времени отлета. Не доставало еще, чтобы из-за возможности сэкономить на горящих билетах, без них остаться. Абби у нас полным именем Джаб зовется? Там и там Дж. Гокинс. Подменить имена не удастся, но сомнения посеются. Билет, кстати, пусть Абби купит себе на имя Дж. Гокинса. Не по правилам это, но за деньги сделают. Ты для Джимки купишь обезличенный.
   - Понял. А у кого сомнения посеются, Сильвер?
   - На Аквенте, там тоже отслеживают ситуацию с наследством, не только мой сынуля занимается. Но у тех возможностей больше, у них власть над Аквентом, нас хотят пододвинуть, самим всю сумму взять.
   - Да уж...
   - Джимка пройдет проверку при посадке, фамилия, конечно, засветится, но здесь ничего не поделать, тем более мы на Пальме, такая информация с планеты не уходит. А вот посадочный билет будет на предъявителя. До прилета никакая информация о пассажирах на Аквент попасть не успеет. Опередить может только сообщение, посланное на межпространнике, ты же купишь билеты после моего отлета. Поэтому информация о прилетевших пассажиров на Аквенте появится только в момент прилета. А там будет значиться пассажир Дж. Гокинс, вот его и встречать станут.
   - А наш Гокинс? Что с ним?
   - Хвост за вами потянется, а Джимка пусть в одиночку выйдет и пройдет, но уже после вас. А там уж и я появлюсь вместе с сынулей. И денежки переведу на него.
   - Хитро придумал, Сильвер.
   - А то!
   - Слушай, тут братва не понимает про ленточку Гокинса. Не заслужил он ее, в ногах у полицейских валялся, ботинки им целовал, за это смерть, а ты ленточку. Не по правилам это, Сильвер.
   - Сам знаю. Джимка трус, он мальца слизняком зовет, но слизняк-то он.
   - Продаст при случае, если чуток прижать.
   - Вот потому его за недостойное поведение зубастика, за большущий косяк в Травенте и зарежут. Все по правилам братства.
   - А особняк родовой кому?
   - Еще не решил, как с ним быть. Мелочь, но приятная.
   - Резать кто будет? Абби?
   - Нет, местные, есть там один с черной лентой, как там его звать?
   - Слиман.
   - Да, Слиман, тот тоже труслив, хотя и не так, как наш Гокинс. Прижмем - сделает. Он ведь там за старшего, раз черную носит, а Джимка из Травента, значит, ответственен за его правилку. А за такой косяк, сам же, сказал - смерть. Раз за старшего в Травенте, Слиман сам и должен все сделать, иначе его самого зарежут: правила братства никто не отменял.
   - Это верно, Сильвер. А мальца нашего когда Гокинсу резать?
   - Вначале, чтобы братвы в доме не было. А когда Оуэнса убивать... За день до отлета и сделаете.
   - Понял, Сильвер.
   - Тогда на этом все. Принеси-ка яблочка, Рудо.
   Я похолодел. Сейчас кладовку откроют... Убьют? Нет, я им пока живым нужен, но потом наверняка убьют, да и сейчас что-нибудь сделают, чтобы не сбежал, узнав об их планах. Ту же ногу оттяпают, с кэботов станется.
   - Опять эту кислятину? Пошли лучше выпьем.
   - Ладно, пошли, бродяга.
   Сразу выйти из кладовки не смог - ноги не держали, но потом сумел себя заставить уйти - а вдруг вернутся? И весь остаток дня я пробыл в своей комнате, осмысливая услышанное. Значит, меня под конец всей этой аферы собираются убить. Я же, по их словам, трус и слизняк, в отличие от этого лозера, ведь там в полицейском управлении я вел себя... А разве не так? Разве Сильвер не прав? Лозер Ремми, получается, оказался намного меня смелее и отважнее. Так кто же тогда я на самом деле? А ведь раньше, в раннем детстве, когда еще в долговики не попал, я был совсем другим. Не драчун, конечно, но себя в обиду не давал. Потом пять лет в долговиках, и вот эта афера с ленточкой. Почувствовал себя крутым, а на самом деле... Вот тот пример с Паулем хотя бы. Интересно, лозер Ремми как бы себя тогда на моем месте повел? И почему я его лозером зову? Ну, был им, но из-за брата, а так Ремми нормальный парнишка, я же помню первый день нашей встречи, когда я еще не забурел. И теперь скоро я должен его убить, еще уши сначала отрезать? Неужели я такая гнида? Но еще одну попытку проверить Ремми сделать можно. Хотя и не верится уже.
  
   Глава 9. Развязка
  
   Прошла пара дней пока я не решился напроситься навестить Ремми, чтобы окончательно убедиться в своих выводах. Сильвера я больше не видел, да и Рудо только пару раз. Вот на второй раз я и решился.
   - Зачем торопишься? Еще рано.
   - Ну, просто пообщаться, увидеть хочу.
   - Незачем, успеешь. Сейчас бить нельзя.
   - Я хочу его... ну... поломать. Трогать не буду, просто хочу показать, что он такой же, как все.
   - Как все? Ты это про кого, щенок, - набычился Рудо.
   - Ну... я про себя, конечно.
   - И как ты это покажешь?
   - А он будет в ногах валяться и ноги мне целовать!
   - Это как ты в полицейском управлении? - хмыкнул Рудо.
   - Ну, было со мной, но я ведь двоих убил, а еще порезал. А этот даже Жака не смог, хотя тот его брата покалечил. А что с тем стало?
   - Так парализовало.
   - Надолго?
   - На всю жизнь. Без надежды. Разве только межпространник поможет.
   - Вот! Я и говорю, что Ремми слизняк и показать это хочу.
   - Ты хочешь заставить его твои ноги целовать, но бить не будешь?
   - Ну да. Хотя меня же били.
   - Давай пари, что у тебя ничего не выйдет. На пятьсот фартимов.
   - У меня их нет.
   - Это сейчас нет, а когда прилетим на Аквент, будут.
   - Так мне только дом обещали оставить, а остальное, что на счете - оно Сильвера или еще кого, я не знаю.
   - Сильвер сказал, что тебе кроме дома оставит десять тысяч фартимов. Не знал? Так знай. Мы не жадные, деньги все ж твоего прапрадеда. И тебе к тому же каждый день разблокируют по фартиму. В полете время на земле быстро движется, лететь год, много фартимов набежит.
   Ага, вот и Рудо на мои денежки нацелился, мало мне Абби. Хотя теперь, если проиграю, а думаю, что пари мне не выиграть, появится повод не платить Абби: деньги ведь Рудо пойдут, но это еще когда будет! А если вдруг выиграю, неужели Рудо мне заплатит? Вот вопрос, но на который сам пират и ответил:
   - Ну, решай. Расчет в нашем споре произведем, когда на место прибудем.
   Вот и ответ. Рудо сказал - прибудем, а не прилетим. Прилетим мы в Аквент, а прибудем в Травент, где меня должны зарезать. Если я проиграю, то заплачу до своей смерти, а выиграю, то покойникам деньги не нужны. Хитер пират! Правда, мне меньше пятисот фартимов разблокируют, но Рудо решил всего меня обобрать, про десять тысяч приплел, чтобы я соглашался на пари.
   - Ладно, согласен.
   - Тогда пошли вниз.
   За несколько дней синяки у лозера стали чуть поменьше, второй глаз уже немного видит.
   - Ну, здравствуй, Ремми.
   Лозер смотрит враждебно, но молчит.
   - То, что ты лозер, ты сам сказал. Хочу, чтобы ты себя слизняком признал.
   Ремми хмыкнул, но продолжил молчать.
   - Тебя били, как понравилось? Я ведь могу продолжить, могу и уши отрезать, и мне ничего за это не будет, ты же каторжник. Признаешь, что слизняк, прощу, бить и резать не буду.
   - Да пошел ты!
   Мне было интересно, может, мои позавчерашние сомнения напрасны и Ремми все же ничем не лучше меня? Ведь уши важнее.
   - Уши не нужны? А? Что молчишь? Тебе только и сказать, что ты слизняк, ну же!
   - Лозером я был. Плохо, что тогда согласился, брата защищал. Немного побаивался, было дело. Но прошло. Брату здоровье не вернешь, он на всю жизнь к коляске прикован, а я здесь. Так чего мне бояться? Остаток жизнь трястись? Режь.
   Я спор проиграл, но плевать на пари, не в нем дело, я соглашался спорить лишь ради вот этой встречи, которая должна было окончательно все прояснить. Ну, прояснил, а дальше что? Теперь трястись? И мне недолго осталось - только добраться до Травента и... все, конец жизни. Поиграл, называется, в зубастика.
   - Ну, ты что? - толчок в плечо вывел меня из задумчивости.
   - Пошли отсюда, - вздохнул я, и мы покинули камеру подвала.
   - Пари проиграл, с тебя пятьсот фартимов, как только прилетим на Аквент, - Рудо был доволен.
   - Ладно, - я вновь вздохнул, а Рудо еще шире заулыбался.
   Он-то считает, что расстроен проигрышем, я же думаю о другом: как мне быть дальше? Нет, не так, каким мне дальше быть!
   Итак, с Ремми все подтвердилось. Нормальный парень, все его проблемы были в брате. Но тот теперь калека, и в этом отчасти моя вина: это бандиты подстроили ради того, чтобы выманить Ремми на Пальм. Хитрая сволочь Сильвер! Тогда еще ничего не было понятно с моим наследством, но он и это предусмотрел!
   Так, а теперь что со мной? На Аквент лететь нельзя - там убьют, как только деньги Сильверу отдам, а это произойдет в Травенте. Эти четыреста миллионов, что сейчас у меня на идентификаторе заблокированы, я не могу потратить не только из-за того, что несовершеннолетний, но еще и условием завещания блокировку можно снять лишь, когда окажусь в Травенте. Хитрый дедуля у меня был, точнее, прапрадедуля, все предусмотрел.
   Надо бежать. Когда и где? Вот в чем вопрос. Если сейчас и здесь, на Пальме, то бандиты быстро меня выловят, обратно в розыск объявив, а у меня денег лишь два фартима - остальное забрал Абби. Значит, придется лететь на Аквент. В самом столичном городе, Аквентуме, со мной ничего бандитам не сделать, в смысле, не убить. Но там еще местные конкуренты могут появиться, о них Сильвер говорил, когда я в кладовке сидел. Но кэбот и здесь подстраховался, подсунув им в виде приманки Абби - Дж. Гокинса. Я же выйду в другой толпе, и меня Сильвер быстренько выцепит и повезет в Травент. Конкуренты в пролете, не успеть им до меня добраться.
   Можно ли сбежать по прилете на Аквент? Это вряд ли. Сильвер со своим сынулей, наместником Оганта, будут меня встречать. А сбежать в Травенте? Меня тут же в банк или к нотариусу повезут, деньги сразу же переведу. А потом? Потом, наверное, отвезут в мой дом, а там уже будет ждать Слиман. У меня в запасе окажется несколько минут, ведь Сильверу надо отъехать, чтобы алиби получить. А мне сбежать? И куда? В полицию, к знакомому префекту. Но ведь меня еще не убили, да и кто я такой для полиции, если уже без денег. Значит, и этот вариант не выходит.
   Тогда остается еще один. Опасный, авантюрный, но заодно и доброе дело сделаю, не все же мне подлянки кидать. Может, и зачтется на том свете?
   Мои размышления прервало появление Абби. За деньгами пришел, не терпится еще пару фартимов получить. Да только обломится ему! Но сейчас надо вести себя тихо, чтобы никто не догадался.
   - Я пари проиграл Рудо.
   - Ну и что, вонючка!
   - Так деньги ему должен. Пятьсот фартимов.
   - Сколько? - опешил Абби.
   - У меня за два дня только два фартима накопилось. Я, конечно, их тебе переведу, но как быть с Рудо? Он же узнает, мне не скрыть.
   - Ах ты...
   Абби настолько опешил от полученной новости, что ушел, забыв меня ударить. Ну ничего, он все отобранное у меня еще вернет! Недолго осталось. Я ведь сделал запрос про вылеты звездолетов. Межпространник отправляется послезавтра, а на нем Сильвер должен улететь. Ближайший межзвездник уходит на Аквент через неделю. На нем я должен лететь в компании с Рудо и Абби, который Дж. Гокинс. Эх, узнать бы еще, где пираты наличку хранят! Понимаю, что та хорошо запрятана, а доступ только у Сильвера. Но ведь и на текущие расходы наличка где-то должна храниться? Только кому ее Сильвер оставит? Рудо? Ему он, вроде, доверяет, но пират через неделю покинет Пальм. Значит, у кого-то другого, но Сильвер всех, кроме Рудо и Абби, собирается до отлета межзвездника временно выселить. Увы, не узнать.
   На следующий день, как и планировалось, начался выезд пиратов из особнячка - с Сильвером не поспоришь. А еще на следующий день уехал и главарь. Я прикинулся ничего не понимающим и к Рудо приклеился. Тот в начале руками отмахивался, но я крепко прилип. А ему, видать, в преддверии основных событий не захотелось меня грубо прогонять, вот кое-что он и рассказал. Но ничего такого, что я не знал или не догадывался.
   Главное, что я узнал - билеты куплены! А как, я спрашиваю у Рудо, удалось купить для меня билет без моего идентификатора? Ведь билеты именные! И еще подозрительно на Рудо гляжу: дескать, не обманывает ли он меня. Рудо и купился на мою подначку. При мне подошел к вмонтированному в стене сейфу, приложился глазом к отверстию, дверца и открылась. Внутри, я заметил, что-то похожее на деньги лежит, а вот сверху три билета. Один из них Рудо мне и протягивает. На имя Дж. Гокинса. Это, значит, успокоить меня хочет. Но я-то знаю, что билет на имя Дж. Гокинса Абби для себя покупал. Где билеты лежат, я узнал, теперь буду ждать дня отлета, точнее, Ремми я должен убивать за день до посадки на звездолет.
   И вот наступил тот самый день. Мандраж меня пробрал еще с самого утра, не привык я еще геройствовать. В полдень за мной зашли оба остававшихся в доме кэбота: Рудо и Абби. Последний скалился - доволен, значит, тем, что сейчас произойдет.
   - Ну, Джим, пора тебе доказать, что не зря ленточку тебе оставили.
   Надо же, уже Джимом назвал, а то раньше все Джимми, а за глаза и вовсе Джимкой. Абби, тот и в открытую меня так называл. До сих пор злится, что денег отобрать не удалось.
   Спустились мы в подвал, Рудо идентификатор на запись включил и специально вслух сообщает для подтверждения участвующих лиц. Что говорить заранее мне обсказал.
   - Представься.
   - Я Джим Гокинс, прибыл на Пальм с Аквента. Я зубастик с красной ленточкой, но сегодня я ее поменяю на черную.
   - А это кто? - кивает он на посеревшего лицом Ремми. Парень догадался, что сейчас будет.
   - А это лозер Ремми Оуэнс, он тоже прибыл с Аквента на Пальм. Чтобы стать настоящим кэботом, я должен не просто его зарезать, но сначала уши отрезать. Таково условие братства.
   Ремми стоит, ни жив ни мертв, с жизнью прощается. Я медленно достаю из ножен кинжал, примериваюсь и... всаживаю его в живот Рудо. Все в шоке: и Ремми, и Абби, да и Рудо лежит и хрипит, ничего не понимая. Крепенький пират. Был. Я же поворачиваюсь к Абби и... влепляю громкую оплеуху. Абби на ногах не удерживается и летит к стене.
   - Какой ты неловкий, Абка, вонючка, - я не удержался, не смог не вернуть однофамильцу то, что от него получал. - Ты мне деньги должен. Забыл?
   Абби трясет головой, в ужасе глядя на труп Рудо.
   - Долго мне ждать? Переводи фартимы.
   Но Абби, видать, не зря, в кэботы принят, пусть пока и пристяжным, да и помнит он, как меня бил. Он же взрослый и сильнее, а я кинжал как раз в ножны обратно сунул. Вот и бросился он на меня, метя в ноги. Будь я прежним Джимом, не побыв в межпространнике, вряд ли совладал бы с ним, уж очень шустрым молодой пират оказался. Но я-то теперь другой. Быстро ушел в сторону и пробил ботинком прямо в голову, в последний момент подправив траекторию удара - а то и убить мог.
   Абби очнулся быстро, да к кинжалу потянулся, но ножны уже пустые. Я же, поигрывая его собственным оружием, говорю:
   - Переводи все, что есть.
   - Ты ж меня тогда убьешь, - со злостью, выцепляя слова, отвечает молодой пират.
   - Убью, но быстро. Или ты хочешь помучиться? Начну с ушей, потом много чего у тебя есть. Или еще попытаться хочешь? Так я на межпространнике летал, и там кое-что приобрел, я тебе не по зубам.
   - Ладно, - Абби, видать, сдался. А куда ему деваться, выбирать приходится из двух зол.
   На идентификаторе у него оказалось двести двадцать фартимов. Неплохо. Убил я его быстро, потом поворачиваюсь к Ремми и говорю:
   - Помоги Рудо на первый этаж оттащить.
   - Ну ты и... - Ремми смотрит на меня с презрением. - Нет. Убивай. Если хочешь, уши режь.
   - Ты что?! Это же пираты, они тебя желали убить. То есть меня хотели заставить. Я хоть и, как ты говорил, гнида, но не до конца скурвился. Я как раз тебя спасаю.
   Ремми, вижу, в сомнениях, но качает головой.
   - Я каторжник, долго не протяну, можешь не спасать.
   - Ты уже не каторжник, вольную тебе дали.
   - Да? - кривится Ремми, - лучше придумать не мог?
   - Эти, - киваю на трупы, - тебе вольную купили, чтобы заснять, как я убиваю свободного гражданина Содружества, а не бесправного каторжника.
   А вот теперь до Ремми, кажется, стало доходить. Взгляд изменился, но пока до конца поверить не может.
   - Твоя вольная у них в сейфе лежит, а доступ только Рудо имел. Помоги дотащить, одному тяжело, а время идет.
   Ремми все же решается, хотя до конца не верит. Думает, что наврал, чтобы он мне помог Рудо оттащить. Помог, притащили мы труп, а Ремми и говорит.
   - Все? Больше я не нужен. Вначале я тебе даже поверил, но понял, что ты специально соврал. В сейфе деньги, да? Теперь можешь убить.
   - Нет, я правду сказал.
   Подтаскиваю труп к сейфу, оттягиваю веки левого глаза и прикладываю к отверстию. Щелчок, дверца открывается. Теперь главное - найти вольную. А то вдруг Рудо ее в другом месте держал? Или еще хуже: Сильвер с собой взял. Хотя, по идее, после того, как убил бы Ремми, Рудо должен заснять на камеру вольную для Ремми.
   Есть бумага!
   - Держи, читай.
   Ремми смотрит, глаза с плошку.
   - Так ты не врал?
   - Ты свободный человек.
   Ремми держит вольную в руках, гляжу, глаза мокреют.
   - Спасибо. Я твой должник?
   - Нет. Это я тебе должен за все, что было. И еще одно хочу сказать. Это из-за меня тебя сюда, а значит, и брата.
   - Ты попросил их? - слезы вмиг просохли, а глаза стали злыми.
   - Нет, я не знал, только на днях узнал. Понимаешь, им надо было меня замарать, вот Сильвер и придумал. Рудо летал в Травент, прижал Слимана, а тот подрядил Жака.
   - Вот как... - Ремми сжал кулаки. - Все равно за бумажку спасибо, - он криво усмехнулся. - Я могу уйти?
   - Куда пойдешь?
   Ремми пожал плечами.
   - Останься.
   - Здесь? - он снова криво усмехнулся.
   - Нет. Завтра на Аквент летит межзвездник.
   - А я здесь при чем?
   - Полетели?
   - Как? В трюме?
   - Нет, как все свободные люди.
   Я достал из сейфа билеты, тот, что на имя Рудо, сунул обратно, а один из оставшихся, тот, что безымянный, Ремми протянул.
   - Билет? - неверяще удивился парень.
   - Ага. Он для меня был куплен, на предъявителя.
   - А как же ты? Останешься?
   - Нет, - улыбнулся я, показывая второй билет. - Тот второй, который прыщавый, он тоже Гокинс, однофамилец. И зовут Джаб. Вот он по этому билету и должен был лететь. Дж. Гокинс. А полечу я. И еще вот что...
   Я достал из сейфа приметную пачку денег. Ого, сумма приличная. Разделил на две части, одну из который протянул Ремми.
   - Зачем это? - тот искоса посмотрел на деньги.
   - Они твои, в Травенте пригодятся, да и сейчас тебе приодеться надо, не лететь же в лохмотьях?
   - Хорошо, - Ремми взял полпачки, не зная куда их положить - единственный карман в одежде и тот был оторван.
   - Может, врачи ошиблись? - тихо, сам себе сказал парень.
   - Ты о чем?
   - Может, Ромека удастся вылечить? - Ремми смотрел на деньги.
   - Пираты сказали, что надежды нет.
   Ремми скривился.
   - Но ты не расстраивайся, есть один редкий способ, и я знаю, как сделать. Будет брат как новенький.
   Я хитро прищурил глаза.
  
   Глава 10. Наследство
  
   Что делать с трупами, я не знал. Оставить, как есть? Вернутся пираты, увидят, Сильверу сообщат. Значит, надо спрятать. Закопать. Пусть Сильвер думает, что Рудо и Абби вылетели на Аквент. Но вначале одежда. Негоже на звездолет в лохмотьях ехать. Да и я пообносился.
   Съездили мы в торговый центр, затарились. Ремми, правда, упирался - слишком дорогой прикид выходит, но я объяснил, что по одежке встречают. А ему еще контроль проходить, что на Пальме, что на Аквенте, а у парня идентификатора нет. Вольная, конечно, заменит, но ко всему надо готовиться.
   Вернулись в дом, а чтобы обновки не пачкать, решили сначала трупы закопать. А на участке, гляжу, ямка вырыта. Не иначе, для Ремми приготовлена. Вот туда и сбросили обоих. Вернулись в дом - и вовремя. Пара кэботов, из тех, что я видел, приехала, Рудо спрашивают. Сказал, что тот вместе с Абби по делам уехал. А чтобы не торчали здесь, напомнил, что Сильвер велел до нашего отлета сюда не возвращаться. Боялся, что нестыковка выйдет. А как, если кэботы могли в дом вернуться после убийства Ремми? Ведь тем не следовало знать, что планировалось. А после - пожалуйста, возвращайтесь. Ремми нет, ямка закопана. Но обошлось, поверили и обратно уехали.
   Рано утром, переодевшись, выехали в космопорт. Идем на досмотр, кинжал, конечно, на дне сумки, что сдается в багаж. Я прохожу первым, все нормально, а Ремми застрял: придрались, что парень без идентификатора. Как, дескать, докажешь, что это именно Рем Оуэнс? Пришлось вмешиваться, начальство вызывать, если Ремми не пропустят, говорю, то и я не полечу . Кто я такой, скажете, чтобы к моим словам прислушивались? А вот и нет. Показал состояние своего счета на идентификаторе. Все прибалдели, нижние челюсти почти до полу опустились. Зато прониклись, но без личной выгоды не остались. Сто тысяч фартимов, что в сейфе забрал, пришлось отдать. Зато сделали снимок сетчатки глаза и все оформили, как надо. Теперь у Ремми проблем на Аквенте меньше будет.
   Сам полет описывать скучно - таким неинтересным он и был. Ремми, правда, в первые два дня любопытно было - ведь на Пальм парень летел в грузовом трюме, как и положено каторжникам. А для меня ничего нового не было. На третий день полета Ремми загрустил - домой возвращается, как там родители, как брат? Я его еще раз успокоил, что все получится: один полет туда и обратно на тот же, к примеру, Кастор полностью исцелит его брата Ромека.
   Обойдется это в полмиллион фартимов - сумасшедшие деньги, но они у меня уже есть. Точнее, их разблокируют в Травенте. Тоже, конечно, проблема, но я теперь чист. Те трупы, что в моем доме нашли, приписали Бонсу, я же оказался заложником, то есть жертвой бандита. А на Пальме компромата на меня заснять не удалось. Про убитых в ночлежке на Аквентуме Сильвер знает, но это лишь слова, доказательств нет, а если решат то дело раскрыть, то там тоже Бонс засветился. Я же заложник. Правда, был еще один убитый мной - бандит на Касторе, но про это даже Бонс не знает. Или уже, наверное, следует говорить о нем в прошедшем времени?
   Ну вот, полет окончен, мы на Аквенте. Вспоминая тот подслушанный мной разговор Сильвера с Рудо, я уже знал, что при посадке в космопорт поступила информация о прибывших пассажирах, один из которых - Дж. Гокинс. Значит, меня могут встречать и Сильвер, и его конкуренты. Кто опасней? Не знаю. Ренни на всякий случай я велел идти в последних рядах, а как выйдет из здания, пусть ишет место, где можно переночевать. В Травенте ему сейчас появляться не следует - неизвестно, что будет со мной: как бы парня не зацепили. Он, конечно, поупирался - с семьей увидеться хочет, но понимает, что сейчас не время.
   Я же вышел из зоны прилета в первых рядах. Где-то Сильвер должен быть, тот сейчас, наверное, высматривает Рудо с Абби, ждет, когда за ними хвост уцепится. А тут облом - я появился. А вот те двое, думаю, из числа конкурентов. На меня смотрят, а в руках голограмма чья-то. Моя, наверное.
   Иду я без спешки, размышляю, что дальше делать. В Травент соваться одному нельзя, я теперь хоть и стал совершеннолетним, да и Аквент не криминальный Пальм, но слишком много у меня денег, чтобы на закон оглядываться. Дабы дать возможность Ремми пройти незамеченным, я специально свернул в сторону, там как раз магазинчики со всякой мелочевкой были да пара симпатичных кафешек.
   А вот и Сильвер на горизонте появился в компании с каким-то пожилым человеком, кстати, похожи оба, никак сам наместник Оганта сэр Бельгаман собственной персоной? С охраной, конечно. Но я не один - кругом куча народа, силком меня не захватить.
   - Ты!.. Почему ты здесь? - первым делом задал вопрос кэбот.
   - Так я домой прилетел. Наследство окончательно оформить.
   - А где Рудо?
   - Он полететь не смог, с животом что-то случилось.
   А ведь не соврал, действительно, у Рудо проблемы с животом: я же его туда кинжалом ударил.
   - А Абби?
   - Один не полетел, с Рудо остался.
   И опять правду как есть сказал: остался однофамилец вместе с Рудо в одной могилке.
   - Пойдем скорее.
   - А куда мне торопиться, дядя Сильвер?
   И вот тут, смотрю, до кэбота стало что-то доходить.
   - Рудо ничего не передавал?
   - Нет, а что должен передать?
   - А ты того мальца, ты его... сделал?
   - Лозера, что ли? Нет. Рудо сказал, что не надо, раз тот вольную получил.
   Всё, хитрюга Сильвер поплыл, а наместник, тот просто вылупил глаза, ничего не понимая.
   - Пойдем, тебе здесь оставаться нельзя, - Сильвер принял какое-то решение.
   - Почему нельзя? - я сделал удивленное лицо.
   - Ограбить тебя могут. Заставят деньги перечислить, здесь власти такие.
   - А не все ли равно, кому мне деньги отдавать: вам или этим самым властям. Я же все равно ничего не получу.
   - Получишь, - нехотя выдавливает Сильвер.
   - Сколько? - голос мой твердеет, да и взгляд тоже.
   - Миллион... десять миллионов!
   Десять миллионов из моих четырехсот. Вы скажете: мало? А по мне так сумма хорошая. Четыреста миллионов фартимов бедняку никто не даст возможность иметь, если за ним не стоят серьезные люди или деньги. А ни того, ни другого у меня нет - счет-то по-прежнему заблокирован. Поэтому десять миллионов - хорошее предложение. При условии, что живым останусь.
   - Хорошо, согласен. Куда идти-то?
   Ну мы и пошли, точнее, почти бегом направились к выходу из космопорта. Даже Сильвер с его-то протезом не отставал. За наместником, кстати, пара охранников прицепилась. Сели в катер и рванули, на такой скорости я еще не летал. Почему так быстро? Так из-за конкурентов. Местные планетные власти не сами в космопорту находились, а только людей своих послали, чтобы выяснить, кто прилетел, и проследить за наследником.
   Меня по голограмме опознали, сообщили начальству, а тем еще добраться до космопорта нужно, вот, видимо, и опоздали. А может, по дороге ждут или в самом Травенте.
   - Господин Сильвер, я на ваше имя деньги переводить стану?
   - Нет, вот на него. Это сэр Бельгаман, наместник. И моя фамилия не Сильвер, а Бельгаман. Запомни это и не вздумай ошибиться.
   Да, как я и предположил, это сын Сильвера, богатый человек, если не половина, то четверть Оганта с пригородами ему принадлежит. А денежки ему отец давал, то есть Сильвер.
   Это хорошо, что деньги уйдут наместнику, а не кэботу. Почему? Я вспомнил, как Пауль у меня кинжал забирал. Подстраховался, договор мне подсунул. Если что и произошло бы, то кинжал он не отобрал, а купил. Вот и здесь нужна страховка. А то деньги переведу, а потом Слиман зарежет - я лишний, который слишком опасен.
   - А скажите, перевод будет по договору?
   - Какаму еще договору?
   - Такую сумму просто так перевести? Ваш сын хоть и наместник, но и другие, наверное, есть, кто захочет эти деньги получить. Скажут, что меня силой заставили.
   - Не бойся за меня, - подал голос сэр Бельгаман, - этот вопрос я решу. А то, что не заставили, ты сам всегда подтвердишь, ведь так, мальчик? - наместник выделил последнее слово, опасный человек этот Бельгаман.
   - Конечно, подтвержу, я же понимаю. А вдруг со мной что-то случится, как тогда быть?
   - Ничего с тобой не случится, - это уже Сильвер вернулся в разговор.
   - А все-таки? Нет, я тоже не хочу рисковать. А давайте договор все-таки составим.
   - И о чем договор?
   - Я перевожу добровольно деньги, а уважаемый сэр Бельгаман в ответ гарантирует мою жизнь.
   - Глупый мальчишка, - хмыкнул наместник.
   - Нет, я понимаю, что это просто слова и договора так не составляются. Поэтому введем пункт условия, при котором обязательства окажутся невыполнены.
   - Какой еще пункт? - буркнул Сильвер.
   - Если со мной что-то случится, то вся перечисленная сумма должна уйти... скажем, детским домам Содружества.
   - Что?! - одновременно воскликнули оба Бельгамана.
   - А что такого, вы же сами сказали, что со мной ничего не случится, - это я уже Сильверу.
   - Ах ты...
   - Джимка? - подсказал я кэботу, хотя прекрасно понимал на какую опасную грань я вступил. - Только такое условие, - голос постарался сделать потверже.
   - Гаденыш, - прохрипел со злостью в голосе наместник, а вот Сильвер неожиданно засмеялся.
   - Что на Пальме случилось? - кэбот сложил два и два и понял, что не зря я стал наглеть, да и странное отсутствие Рудо пришлось к месту.
   Я лишь только головой покачал: зачем вслух говорить то, что потом против меня может обернуться?
   - Недооценил я тебя, купился на трусливость. Столько денег потерял!
   - Всего десять миллионов из четырехсот. Мелочь в общей массе.
   - Мелочь по сравнению с исчезнувшим пальмитом! - рявкнул Сильвер.
   - Неужели так дорого? - я замер в ожидании ответа, ведь надо знать, сколько стоит заначка прапрадеда, если я, конечно, правильно разгадал загадку сгоревшей страницы.
   - Полтриллиона, не меньше. А пальмит все дорожает и дорожает.
   По дороге нас никто не перехватил, и лишь въехав в Травент появились люди из властных структур. Среди незнакомых лиц затесалось и знакомое - префект города. А главным там оказался наместник Травента.
   Вперед вышел префект:
   - Именем закона я должен задержать Джима Гокинса, как подозреваемого в убийстве трех человек.
   - Возражаю, - вступила в бой тяжелая артиллерия в лице сэра Бельгамана. - Вот официальный документ, выданный, кстати, вами еще год назад. Джим Гокинс сам жертва со стороны некоего Билли Бонса.
   - Дело вернуто на дорасследование ввиду пропажи подозреваемого, нет свидетелей того, что убивал Бонс, а не Гокинс.
   - Возражаю. Свидетельство имеется. Год назад Билли Бонс был задержан на Пальме и дал показания. Убивал он, а Гокинс был взят им в заложники. Вот документы, заверенные главным префектом планеты.
   Встречающая сторона оказалась в растерянности, против такого документа не возразишь. Не будь со мной наместника Оганта и не снимай один из охранников все происходящее, тогда меня все же могли попытаться задержать. Но аргументы у Бельгамана оказались непробиваемые, особенно при ведущейся видеосъемке.
   Уже через час мы подписали договор, который зарегистрировали и разослали по основным архивам. Теперь если со мной что-то случится, то сэр Бельгаман обязан перечислить полученные от меня деньги сиротским приютам. А если не сможет (точнее, не захочет), то залогом пойдет его недвижимость. А местные власти, которым обломилось мое наследство, этому поспособствуют. Впрочем, те тоже убивать меня не станут, отомстив Бельгаману. Ведь все они под правителем планеты, и сэр Бельгаман отщипнет кусочек полученных денег, чтобы помириться со всеми.
   На этом все закончилось, я с десятью миллионами фартимов вернулся в свой дом, к радости матушки. На следующий день до меня дозвонился из Аквентума Ренни. Я ему сообщил, что проблем нет, и он может возвращаться к семье.
   Сам же я проверил подвал. Стена с двумя коряво выцарапанными буквами "Г" стоит целехонькая. Сейчас ломать ее нельзя, надо немного обождать, пока история, всколыхнувшая сонный Травент, не утихнет. Потом съезжу в Аквентум, прикуплю инструмент и взломаю эту стену. Надеюсь, я не ошибся? А десять миллионов фартимов мне помогут оставить находку себе. Я теперь не нищий, у богатого отобрать новое наследство, вот как сейчас, не удастся.
  
   Глава 11, последняя
  
   Два месяца спустя описываемых событий в столичном космопорту Кастора приземлился межпространник, вылетевший с Аквента. Среди вышедших охрана космопорта выцепила двух подростков, прилетевших без сопровождения взрослых. Одному оказалось почти шестнадцать лет, а второму, сильно хромавшему, всего одиннадцать. Одеты без изысков, но, главное, наружу выходить не стали, а двинулись в билетный зал. Проследивший за ними охранник принес удивительную весть: ребята купили два билета на обратный рейс, заплатив более четверти миллиона фартимов.
   Путешествуют без взрослых, имея такие бешеные деньги! И главное, обратный рейс должен состояться завтра. Зачем прилетали, от кого скрываются, откуда столько денег? Естественно, сообщили по инстанции, те далее по цепочке, и уже через час в здание космопорта прибыло начальство в лице первого помощника префекта столицы.
   Ребят уже препроводили в участок. Нужно выяснить, кто такие. Раз несовершеннолетние и с деньгами, то придется им основательно раскошелиться. Впрочем, они не первые и не последние, механизм отъема денег давно отработан.
   - Так. Несовершеннолетние, скрываемся? - грозно произнес помощник префекта.
   - Нет, - ответил без страха старший. - Я брата лечу. За второй рейс на межпространнике должен полностью излечиться.
   - Кто родители? - грозно вопросил помощник.
   - У отца книжная лавка на Аквенте.
   - Что, самая большая в столице?
   - Нет, в Травенте, это небольшой городок, а лавка маленькая.
   - И вы четверть миллиона заплатили? - удивился помощник.
   - Так-то полмиллиона, это второй рейс. Но платили не мы. Деньги друг дал.
   - Да? - язвительно произнес помощник. - Долго будете передо мной джонку валять?! - и громко ударил пудовым кулаком по крышке стола.
   - Я не вру. Можете проверить, - парень протянул идентификатор, настроив его на показание расчетов.
   - Так... Деньги перечислены Джимом... Гокинсом...
   Обильный пот выступил на лбу помощника префекта, несмотря на то, что работал кондиционер. Оба полицейских, что стояли неподалеку, ошарашенно замерли.
   - Это же самый богатый человек в Содружестве... - промолвил один из них.
   - Из-з-з-вините, - промямлил помощник префекта.
  
  
  
  
  
  
  
  
  

220

  
  
  
  
Оценка: 2.82*16  Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"