Аннотация: Вселенцы из первой половины 21-го века в великого князя Владимира Александровича, третьего сына императора Александра Второго, и в адмирала Алексеева, Евгения Ивановича.
Шестидюймовки Канэ располагались в четырёх казематах, по три штуки в каждом, и были разделены противоосколочными переборками. Интересной особенностью размещения казематных пушек являлась возможность сконцентрировать огонь шести 152-мм орудий прямо по носу, или по корме.
В проекте имелись и недостатки, причём, существенные, вызванные ограничениями водоизмещения. В частности, была признана недостаточной высота барбетов возвышенных башен главного калибра - второй и третьей. В походном положении орудия этих башен почти соприкасались с крышами первой и четвёртой башен.
Кроме этого, расположенные в двух казематах в средней части корпуса восемь 75-мм пушек Канэ - по четыре на борт - защищались бронёй толщиной всего в 50-мм. Таким образом, попадание фугасным снарядом крупного калибра в каземат противоминных скорострелок могло привести к весьма неприятным последствиям. На строившихся в России по образцу "Цесаревича" броненосцах типа "Бородино" этот недостаток ликвидировали, защитив каземат малокалиберной артиллерии 150-мм бронеплитами.
Второй звездой отряда контр-адмирала Моласа был броненосный крейсер "Богатырь". Историю постройки этого корабля, его систершипов, а так же крейсера 2-го ранга "Боярин" можно бы было приводить в учебниках в качестве хрестоматийного примера образа мышления высокопоставленной российской бюрократии, не приученной проявлять какую-либо личную инициативу.
Всё началось с того, что осенью 1899 года Владимир Александрович вызвал к себе во дворец четверых членов Адмиралтейств-совета, чтобы обсудить с ними тактику сторон в недавно минувшей Испано-Американской войне. В процессе беседы за чаем с плюшками выяснилось, что флотоводцы высоко оценивают действия американского крейсера "Бруклин", и не прочь получить в своё распоряжение несколько подобных кораблей вдобавок к заказанным во Франции "Баяну" и "Олафу" (второй крейсер типа "Баян").
- В чём же проблема, господа? Надо - построим... Кстати, почему вы молчали, и не сообщили мне о своих выводах раньше, хотя бы месяца два назад? - император удивлённо поднял брови, обвёл взглядом лица вице-адмиралов Копытова, Казнакова, Мессера и Макарова.
- Ваше Величество, насколько мне известно, фирма "Форж э Шантье" не может строить несколько кораблей одновременно, а наши казённые и частные верфи загружены под завязку, - управляющий Морским министерством развёл руками, после чего извиняющимся тоном добавил. - Простите, Ваше Величество, мне следовало обратиться к Вам раньше.
"Я давно говорил, что Васильич тебя боится, вот и сейчас он думал тихонько пересидеть в кустиках. Понадеялся на родимое русское авось, - Муромцев моментально влез со своими комментариями. - Слушай, тёзка, тебе больше не нужно лавировать между закидонами племянника и самолюбием младшего братца... Если не ошибаюсь, фрицы ещё не закладывали "Богатыря". Понимаешь, о чём я?".
- Николай Васильевич, полагаю, Вы в курсе, что японцы заказали фирме "Вулкан" броненосный крейсер, аналогичный кораблям класса "Идзумо", - монарх с полминуты молчал, с горечью осознавая тот факт, что вселенец в очередной раз прав - Копытов действительно его боится. Интересно, что он такого успел сотворить, чтобы напугать боевого вице-адмирала? - Думаю, наши германские друзья пойдут нам навстречу, если вместо бронепалубника мы попросим построить быстроходный броненосный крейсер, а лучше - два.
- Ваше Величество, Вы желаете аннулировать строительство "Богатыря"? - в голосе вице-адмирала Казнакова явственно слышались нотки озадаченности. - Как в этом случае быть с уже заключённым контрактом? Вдруг, немцы потребуют выплатить неустойку?
- Николай Иванович, ни один настоящий капиталист не станет отказываться от более жирного куша из-за капризов платёжеспособного клиента, - усмехнулся император, иронично взглянув на начальника ГМШ. - Господа, согласуйте с нашими друзья из Штеттина контракт на два броненосных крейсера со скоростью в двадцать два - двадцать три узла, вооружённые и забронированные не хуже "Баяна" и "Олафа". Водоизмещение, скажем, десять тысяч тонн, можно больше, но чтобы был не хуже, чем "японец".
- Прошу прощения, Ваше Величество, но в свете обсуждаемой темы я бы хотел поднять ещё один важный вопрос, - в разговор вступил вице-адмирал Макаров. - Разрешите?
- Конечно, Степан Осипович, мы для того здесь и собрались, - дружелюбно улыбнулся Владимир Александрович. - Что за вопрос?
- Разговор поёдёт о крейсере второго ранга "Боярин", заказанного датской фирме "Бурмейстер ог Вайн". По каким-то непонятным мне причинам мы собирается строить корабль, на три-четыре узла уступающий в скорости проекту фирмы "Шихау", - председатель МТК бросил неприязненный взгляд на вице-адмирала Казнакова. - Я считаю это неправильным, и прошу Ваше Величество разрешить Адмиралтейству перезаключить договор с датчанами, чтобы получить более крупный и быстроходный крейсер.
- Николай Иванович, думаю, Степан Осипович прав, и нам следует пересмотреть контракт с фирмой "Бурмейстер ог Вайн", - государь выразительно взглянул на начальника ГМШ. С историей заказа "Боярина" датским кораблестроителям новый царь был знаком и без Муромцева. Ситуация, в принципе, была вполне типичной: вдовствующая императрица Мария Фёдоровна обеспечила своим соотечественникам выгодный контракт, и её нисколько не волновал тот факт, что русский флот получит недостаточно быстроходный крейсер. - Попросите наших датских друзей увеличить водоизмещение и поставить более мощные машины и механизмы. Но если "Боярин" не достигнет скорости в двадцать четыре узла, я запрещаю принимать корабль в казну.
Как и предсказывал Владимир Александрович, руководство фирмы "Вулкан" быстро справилось с шоком, вызванным крутым зигзагом желаний русских флотоводцев. С истинно немецким педантизмом инженеры из Штеттина быстро разработали новый проект. Не мудрствуя лукаво, потомки тевтонов воспользовались своими же собственными наработками по "Якумо", адаптированными под изменившиеся требования заказчика.
Закладка "Богатыря" состоялась в апреле 1900 года, работы на германской верфи шли весьма быстрыми темпами, и весной 1903 новенький крейсер на пару с броненосцем "Победа" отправился в дальнее плаванье к берегам Китая. Три с половиной месяца спустя корабли вошли в Талиенванский залив, обрадовав командование Тихоокеанского флота.
В отличие от прототипа, "Богатырь" имел полубак, нёс три слегка наклонные и более тонкие дымовые трубы, и мог развить скорость в 23 узла. В отличие от "Якумо", все двенадцать 152-мм орудий Канэ располагались в индивидуальных казематах, защищённых шестидюймовой бронёй. Главный броневой пояс имел толщину 170-мм, верхний - 120-мм, оконечности защищали 100-мм бронеплиты. Барбеты и обе 203-мм двухорудийные башни защищались бронёй от 150 до 170-мм, боевая рубка - 120 (крыша) - 200-мм броневыми плитами.
Сразу же после спуска на воду "Богатыря" на верфи в Штеттине заложили корпус второго корабля данного типа, названного "Олегом". Зная о невезучих судьбах последних двух кораблей, носивших название "Витязь", Владимир Александрович отменил постройку крейсера с данным названием на эллинге Галерного островка. Вместо этого при техническом содействии фирмы "Вулкан" на стапелях Николаевского и Лазаревского адмиралтейств началось строительство "Очакова" и "Кагула", предназначенных для Черноморского флота.
Датские кораблестроители так же изъявили желание пойти навстречу пожеланиям заказчика, благо, Морское министерство не поскупилось доплатить кругленькую сумму. На "Боярине" установили котлы Шульца-Торникрофта, и, несмотря на увеличившееся на пятьсот тонн водоизмещение, корабль достиг скорости в 24,5 узла. Артиллерийское вооружение осталось прежним: шесть 120-мм орудий Канэ, столько же 75-мм скорострелок аналогичной системы. Один из торпедных аппаратов - кормовой - исключили, согласно изменившемуся мнению МТК.
"Ослябя" с "Авророй", так же входившие в отряд контр-адмирала Моласа, практически не отличались от своих систершипов, пополнивших состав Тихоокеанского флота несколькими месяцами ранее. На "Ослябе" были заменены более лёгкими конструкциями фок- и грот мачты, демонтирована часть практически бесполезных в современном эскадренном бою 75-мм скорострелок Канэ.
"Аврора", как и оба других корабля данного типа, после частичной переделки подводной части корпуса, смогла достигнуть предусмотренной контрактом скорости. Корабль получил артиллерийское вооружение, практически аналогичное построенным за границей "Аскольду" и "Варягу", и мог принять на борт более сотни морских мин.
Построенные в Германии истребители типа "улучшенный "Кит" в количестве восьми единиц были заказаны в конце 1900 года, практически одновременно с заказом во Франции десяти кораблей типа "улучшенная "Форель". Как и в предыдущем случае, немецкие кораблестроители обогнали потомков галлов в скорости работ, весной 1903 года передав России все восемь истребителей. В отличие от предыдущей четвёрки, корабли второй серии фирмы Шихау имели увеличенное до пятисот тонн водоизмещение, и несли артиллерийское вооружение из трёх 75-мм скорострельных пушек Канэ. Восьмёрка "шихауских" истребителей без труда достигла на мерной мили контрактной скорости в 29 узлов, что вполне удовлетворило заказчика.
Десять "форелей" - они же тип "Меткий" - строившиеся на верфях Жака Огюста Нормана и гаврского филиала "Форж э Шантье", должны были войти в строй к концу 1903 года, и отправиться на Дальний Восток вместе с "Олафом" и "Олегом", либо с купленными в Италии броненосными крейсерами. Водоизмещение "Меткого" и его систершипов так же приблизилось к пятистам тоннам, а их артиллерийское вооружение и скорость были аналогичны кораблям германской постройки. Единственное существенное отличие - "улучшенные "Форели" имели всего лишь два торпедных аппарата вместо трёх, стоящих на "улучшенных "Китах".
Пять истребителей отечественной постройки типа "Буйный", принятые летом в казну, смогли достигнуть скорости в 27 узлов, и по дальности плавания экономичным ходом практически не уступали "французам" и "немцам". Водоизмещение "Буйного" и его систершипов слегка превысило пятьсот тонн: корабли получили полубак, и вооружались тремя 75-мм скорострелками Канэ и парой торпедных аппаратов.
Как и ожидалось, рутинный поход отряда Моласа привлёк пристальное внимание со стороны "просвещённых мореплавателей". Сразу же после прохождения Ла-Манша на параллельном курсе обнаружились три британских крейсера из состава Отечественного флота, сопровождавшие русские корабли до Касабланки.
У побережья Африки соглядатаев сменили четыре крейсера из состава Средиземноморского флота, отвернувшие прочь лишь в Гвинейском заливе. Следующее появление лимонников произошло на траверзе Кейптауна: вынырнувшие из темноты на восходе солнца "Пегасус" и "Ифигения" обогнули отряд Моласа по широкой дуге, какое-то время шли параллельным курсом, и к вечеру затерялись далеко за кормой.
Любопытство англичан было вполне объяснимо, ибо новый русский броненосец ещё на стадии достройки на плаву произвёл фурор воистину мирового масштаба. Первым, как и следовало ожидать, на дерзкий вызов "двуглавого орла" отреагировал дремлющий по другую сторону Ла-Манша "морской лев".
С появлением "Цесаревича" Королевский Флот утрачивал наметившееся, было, качественное превосходство над одним из своих потенциальных противников - Россией. Заложив и построив шесть броненосцев типа "Канопус" и такое же количество броненосцев типа "Дункан", британцы по всем статьям превзошли потенциальную угрозу, исходящую от тройки "полтав" и парочки "пересветов".
Развернув строительство броненосцев классов "Формидэбл" и "Лондон", англичане с полным на то основанием рассчитывали оставить позади всех своих потенциальных врагов. Далеко позади, т.к. в кулуарах Адмиралтейства обсуждались идеи, в конечном итоге вылившиеся в проект броненосца "Кинг Эдуард VII". В-общем, в реальности Муромцева, понастроив за пять-семь лет более двух десятков броненосцев, Великобритания с лёгкостью перегоняла Россию, как по количеству кораблей линии, так и по их индивидуальным боевым характеристикам.
"Цесаревич", при всех его недостатках в системе бронирования и всего лишь 18-ти узловой скорости, ещё на стадии достройки произвёл шокирующее впечатление на лордов Адмиралтейства. Настолько шокирующее, что, получив первые, сильно искажённые данные о русском броненосце, англичане отменили строительство двух последних кораблей типа "Формидэбл". Указанные броненосцы - "Куин" и "Принс оф Уэллс" - были построены как девятый и десятый корабли серии "Кинг Эдуард VII".
Броненосцы типа "Кинг Эдуард VII" проектировались и строились в огромной спешке, и стали ответом Туманного Альбиона на появление "Цесаревича". Чтобы не позволить русским удержать качественное превосходство, главный строитель Королевского флота Уильям Уайт просто взял, и скопировал состав вооружения детища Амбаля Лаганя. Как и "Цесаревич", перекроенные "кинги" получили по восемь 305-мм орудий в четырёх линейно-возвышенных башнях, плюс по дюжине казематных шестидюймовок.
Последняя серия (пара) британских броненосцев с вертикальными паровыми машинами тройного расширения - "Агамемнон" и "Лорд Нельсон" - представляла собой всё те же "кинги", имевшие более солидную броневую защиту. Полное водоизмещение "Лорда Нельсона" и "Агамемнона" достигало почти 20.000 тонн, толщина главного бронепояса увеличилась до 305-мм, а вот скорость максимального хода оставалась прежней - 18 узлов.
Построенный в единичном экземпляре турбинный "Дредноут" так же имел существенные отличия от корабля, оставшегося в реальности старшего лейтенанта Муромцева. Стремясь любой ценой восстановить своё, тающее, словно весенний снег, превосходство в линейных силах, англичане разместили пятую башню ГК в диаметральной плоскости, а вместо 76-мм скорострелок установили два десятка четырёхдюймовок.
Следующими в мичиганно-дредноутную гонку включились потомки галлов. Будучи ознакомленными с задумками Владимира Александровича ещё на стадии проектирования "Цесаревича", французские адмиралы размышляли почти полтора года, после чего приостановили строительство броненосцев "Патри" и "Репюблик". Указанные корабли были перепроектированы и перезаложены, но уже с совершенно иным составом вооружения.
Не мудрствуя лукаво, Эмиль Бертен использовал оригинальные наработки французской школы кораблестроения, разместив десять 305-мм пушек в двух- и одноорудийных башнях. Последние располагались побортно, по три башни с каждого борта. Теоретически, любой из шести броненосцев типа "Патри" имел возможность сосредоточить на носовых и кормовых курсовых углах огонь шести 305-мм орудий, а в бортовом залпе могли участвовать семь орудий ГК. Артиллерия среднего калибра была представлена дюжиной 164-мм пушек, распиханных по казематам по всей длине корпуса.
На следующем типе линкоров французы отказались от экспериментов, перейдя к классике - четыре линейно-возвышенные двухорудийные башни в оконечностях. Шестёрка "дантонов" получила паротурбинные ЭУ, мощные 194-мм орудия среднего калибра, а их водоизмещение достигло 23.000 тонн.
Следом за "Дантонами" и "Патри" потомки галлов приступили к постройке четвёрки ещё более мощных линкоров типа "Курбэ", с двенадцатью орудиями ГК в шести башнях. К сожалению, из-за недостатков береговой инфраструктуры французам пришлось расположить пару башен ГК побортно, и в результате новые корабли могли вести огонь всем бортом из десятка 305-мм орудий.
Третьими из европейцев на проект "Цесаревича" отреагировали потомки тевтонов и алеманов, до этого момента даже не мечтавшие сравняться с Британией по числу кораблей линии. Почуяв железный шанс обнулить преимущество англичан, Альфред фон Тирпиц призвал депутатов германского парламента срочно пересмотреть, а ещё лучше полностью отменить т.н. закон о флоте. Депутаты Рейхстага, как это часто водится в демократических странах, сочли, что они разбираются в военно-морской стратегии и кораблестроении не хуже, чем какой-то, там, адмирал, и не прислушались к просьбам флотоводца.
Кайзер Вильгельм Второй, соображавший в морских делах лучше, чем избираемые демократическим путём буржуа, пришёл в тихое бешенство. Несколько резких и гневных выступлений обозлённого монарха привели к тому, что в Германии разгорелся парламентский скандал, приведший к правительственному кризису и внеочередным выборам в Рейхстаг. Члены нового правительства учли печальный опыт предшественников, и наступили на горло собственной песне, точнее, смачно плюнули на принятые ранее законодательные акты.
В-общем, любители чёткого планирования и идеального порядка, немцы отменили строительство пяти броненосцев типа "Брауншвейг". Проект был полностью переработан согласно новому техзаданию, и осенью 1905 года в строй вступил первый из пяти германских линкоров с восемью 280-мм орудиями в четырёх башнях в оконечностях корпуса, получивший название "Брауншвейг". В качестве среднего калибра немцы избрали мощные 170-мм орудия, установив в казематах четырнадцать пушек указанного калибра.
Следующая серия линкоров - пять кораблей типа "Дойчланд" - стала развитием "Брауншвейгов" с той же скоростью и тем же составом вооружения. Изменения коснулись схемы бронирования корпуса, а водоизмещение "дойчландов" превысило 19.000 тонн.
Затем последовали две четвёрки улучшенных и более быстроходных мичигано-дредноутов - "нассау" и "остфрисланды". На этих линкорах немцы добавили по две башни ГК, как и французы, расположив их побортно в средней части корпуса. На "Нассау" и его систершипах установили новые 280-мм орудия с длиной ствола в сорок пять калибров, а "остфрисланды" получили ещё более мощные 305-мм орудия очень удачной модели с длиной ствола в пятьдесят калибров. На "нассау" и "остфрисландах" германцы вновь вернулись к 150-мм среднему калибру, неожиданно отказавшись от 88-мм противоминных пушек.
Мичигано-дредноутная гонка, спровоцированная Владимиром Александровичем, не обошла стороной и Италию с Австро-Венгрией. Итальянцы в авральном порядке перепроектировали свои быстроходные броненосцы "Реджина Елена" и "Витторио Эмануэле", заменив на них двухорудийные башни с 203-мм пушками одноорудийными с 305-мм орудиями. Таким образом, оба корабля формально сравнялись по количеству двенадцатидюймовок с "Цесаревичем" и прочими линкорами с линейно-возвышенной схемой расположения орудий ГК.
Пока корпуса вышеупомянутых броненосцев стояли на стапелях, итальянцы разработали совершенно новый проект, и в конце 1903 года заложили "Рому" и "Наполи" - первые мичигано-дредноуты с восемью орудиями ГК в четырёх башнях в диаметральной плоскости.
Сильно ограниченные в финансовом плане военные моряки Австро-Венгрии так же желали получить новые броненосцы, вооружённые по схеме "all big guns". Флот Двуединой монархии не имел денег, чтобы укрупнить старые и построить новые доки, поэтому, австрийские инженеры ограничились водоизмещением около 16.000 тонн.
Спроектированные корабли типа "Фельдмаршал Радецкий" получили вооружение из восьми 305-мм орудий в одно- и двухорудийных башнях. Четыре одноорудийные башни располагались побортно, что позволяло обеспечить бортовой залп всего из шести пушек ГК, меньше, чем у французских броненосцев типа "Патри". Зато австрийцы сумели втиснуться в ограничения, продиктованные береговой инфраструктурой в портах Адриатического побережья.
Изменения коснулись и строившихся на британских верфях японских броненосцев "Касима" и "Катори". Получив информацию, что северные варвары вырвались вперёд в военно-морской гонке, адмиралы страны Восходящего солнца потребовали от фирм "Виккерс" и "Армстронг" спроектировать корабли, способные противостоять "Цесаревичу". Британским кораблестроителям не оставалось ничего другого, кроме как пойти навстречу заказчику. В результате "Катори" с "Касимой" были построены как классические восемнадцатиузловые мичигано-дредноуты с четырьмя линейно-возвышенными башнями ГК. Восемь 305-мм орудий дополняла дюжина казематных шестидюймовок и такое же количество двенадцатифунтовок.
Применение линейно-возвышенной схемы размещения башен на новых линкорах оказало влияние и на проектирование и строительство кораблей других классов, в частности броненосных крейсеров.
Первыми с использованием данной схемы были построены "Блэк Принс" и "Дюк оф Эдинбург", получившие шесть 234-мм и десять 152-мм орудий. Последние размещались в казематах, а две пушки ГК установили в одноорудийных башнях в средней части корпуса. Таким образом, крейсера могли сосредоточить огонь четырёх орудий ГК прямо по носу и по корме, а по целям на траверзе могли стрелять пять 234-мм пушек ГК и столько же шестидюймовок.
На следующей серии броненосных крейсеров из четырёх единиц - тип "Уорриор" - англичане повторили схему размещения шести 234-мм орудий в шести башнях, заменив десяток 152-мм пушек четырьмя 190-мм орудиями в одноорудийных башнях. По четыре с каждого борта.
Последняя серия - три броненосных крейсера типа "Минотавр" - получила восемь 234-мм пушек в двухорудийных башнях и десять одноорудийных башен со 190-мм пушками, размещённых побортно.
Построив "Роон" и "Йорк" согласно изначально задуманному проекту, потомки тевтонов так же перешли к линейно-возвышенной схеме расположения башен ГК. "Шарнхорст" и "Гнейзенау" получили по восемь 210-мм орудий в четырёх башнях, плюс десять 150-мм пушек в казематах в средней части корпуса.
Первым французским крейсером с линейно-возвышенными башнями ГК стал "Жюль Мишле". На нём установили четыре двухорудийные башни со 194-мм орудиями и дюжину 164-мм пушек в казематах. Следом за "Жюлем Мишле" был построен вооружённый аналогичным образом "Эрнест Ренан", за которым последовали "Эдгар Кинэ" и "Вальдек-Руссо". Оба последних крейсера могли похвастаться четырнадцатью 194-мм орудиями, расположенными в четырёх двухорудийных и шести одноорудийных башнях.
Не отставали и итальянцы. Перепроектированные "Амальфи" и "Пиза" строились с четырьмя двухорудийными башнями, несли восемь десятидюймовок, плюс аналогичное количество 190-мм пушек в четырёх башнях, расположенных побортно.
Американские и японские адмиралы так же перекроили свои проекты, подойдя к делу творчески и со вкусом. Четвёрку броненосных крейсеров типа "Теннесси" вооружили восемью 254-мм орудиями в четырёх башнях и шестнадцатью 152-мм пушками в казематах. Заложенные в 1905 году "Цукуба" и "Икома" получили по восемь 305-мм и по дюжине шестидюймовок, сравнявшись по мощи артиллерийского вооружения с русскими линкорами класса "Цесаревич" и "Бородино".
В первой половине следующего дня император имел продолжительную беседу с Иваном Христофоровичем Озеровым. Министр финансов представил государю ежемесячный отчёт о ситуации в российской экономике, проинформировал о росте инфляции и текущих выплатах по внешнему долгу. Затем разговор коснулся банковского сектора, затянулся, и Владимир Александрович пригласил Озерова остаться на обед.
После обеда император позвонил генерал-майору Нечволодову, обсудил с ним некоторые аспекты деятельности банковского дома "Гефест", учреждённого Николаем и Дмитрием Константиновичами совместно с князем Абамелек-Лазаревым и предпринимателем Александром Манташевым.
Следуя примеру монарха, за последние три года практически каждый представитель царствующей династии счёл своим долгом поучаствовать в организации своего собственного "карманного" финансового учреждения. Не обошла эта мода и братьев Константиновичей, объединившихся с представителями армянской буржуазии и аристократии.
"Налицо скрытое соперничество еврейских и армянских банкиров за влияние при дворе посредством практически узаконенного подкупа великих князей, - мысленно прокомментировал Муромцев. - В моё время были "новые русские", в твоём времени будут "новые армяне".
"Пусть лучше это будут наши доморощенные армянские капиталисты, чем подконтрольные известно кому транснациональные корпорации, - в мысленном ответе Владимира Александровича содержался недвусмысленный намёк на банковскую империю Ротшильдов, с которыми у царя складывались вполне приемлемые отношения. - В целом я доволен тем, как Дмитрий и Константин ведут дела".
"Дела ведут Семён Семёныч с Александром Ивановичем, а Константин с Дмитрием снимают сливки с нефтяного бизнеса господина Манташева, - засмеялся вселенец. - Знаешь, тёзка, а из твоих родственничков со временем выйдут классические буржуа... Если не нагрянут эсеры с большевиками, и не порешат всех во имя всеобщего равенства и братства".
Император мысленно промолчал, а вечером, сломав текущие рабочие планы, в Кремль неожиданно нагрянули оба упомянутых родственничка, плюс родной брат царя - Павел Александрович - в придачу с Николаем Николаевичем-младшим. Нагрянули всей толпой, прямиком с учений, пропылённые, голодные, разгорячённые спором о достоинствах и недостатках... тачанок. Да, да, самых обыкновенных тачанок, появившихся в гвардейских кавалерийских частях весной этого года.
- Словно дети, - покачал головой государь, когда великие князья сели за стол, и попытались втянуть его в спор, апеллируя к авторитету монарха. - С бричками и тарантасами, господа генералы, разбирайтесь сами, меня же интересуют исключительно авто... Давайте, рассказывайте, как показали себя французские и американские машины.
Пару месяцев назад Владимир Александрович велел Павлу сформировать для освоения закупленных в САСШ и Франции автомобилей отдельную гвардейскую техническую роту, с прицелом развернуть её в ближайшем будущем в батальон. Павел Александрович, недолго думая, кинул клич по всем гвардейским полкам, и буквально за пару недель набрал достаточное количество добровольцев-энтузиастов, готовых возиться с моторами и бензином. Заодно и с пулемётами системы Мадсена на шкворне, которыми в обязательном порядке вооружались все купленные для армейских нужд авто, без исключения.
Существуя всего месяц с небольшим, отдельная гвардейская техническая рота успела стать для жителей столицы и Подмосковья притчей во языцах. Почувствовав к себе особое расположение вышестоящего начальства (одним из добровольцев являлся и.о. командира роты, великий князь Андрей Владимирович), молодые гвардейские офицеры устроили ночные гонки по улицам первопрестольной, распугивая мещан и обывателей рёвом почти двух десятков моторов. Затем, получив после многочисленных жалоб москвичей "втык" от командира Гвардейского корпуса, переключились на округу, пугая помещиков и крестьян ночными и дневными марш-бросками.
Будучи приданной на время учений гвардейской кавалерии, отдельная гвардейская техническая рота изображала подразделение бронемашин, коих ещё не имелось в составе Российской армии. Для большей достоверности на полтора десятка авто установили лёгкие реечные каркасы, и обтянули их парусиной, покрашенной в чёрный цвет. Получилось нечто, напоминавшее небезызвестное "корыто" Вермахта времён Второй мировой, сильно уступавшее продукции фирмы "Даймлер-Бенц" по мощности двигателей и проходимости.
Фальшивые броневики то и дело застревали, будучи не в силах справиться с родимым российским бездорожьем, и для их вызволения из грязи приходилось прибегать к помощи сослуживцев-кавалеристов. Вдобавок, пехотинцы условного противника, опрокинутые, согласно легенде учений, ударом механизированного подразделения, исподтишка тыкали штыками парусину, изодрав её в клочья почти на всех машинах.
... - Кончилось это тем, что Андрей приказал впрячь в своё авто тройку лошадок, и так и ездил до самого конца учений, - закончил рассказ Павел Александрович, следом за котлетой отправляя в рот ломтик сыра. - Ты, брат, говорил, что будущее за механизацией армии, но пока этими новомодными автомобилями лучше всего удаётся поражать воображение неискушённых провинциальных девиц.
"Обойдёмся без цитирования Горацио Китченера, или того, что ему приписывают в будущем, - император на мгновение опередил вселенца. - Первый блин комом - это хороший результат в наших условиях".
- А где сам Андрей? - царь вопросительно поднял бровь. - Почему не приехал вместе с вами?
- Племянник засел за бумаги, пишет подробный рапорт о действиях роты, - с набитым ртом ответил командующий Гвардейским корпусом. - Сказал, что хороший командир обязан опросить личный состав сразу же после боя, чтобы учесть все ошибки и пожелания для систематизации опыта.
- Как командир, Андрей Владимирович не по годам умён и мудр, весь в отца, - подольстил Николай Николаевич-младший, лихо расправляясь с жареной куропаткой. - Лет пять назад ни за что не подумал бы, что Андрей Владимирович станет одним из пионеров нового рода войск.
- Льстец ты, Николаша, лукавый льстец, - покачал головой Константин Константинович, вступая в беседу. - Скажу, как есть, честно и откровенно: на данный момент пулемётные авто представляют собой ограниченную боевую ценность по причине недостаточной проходимости и общего технического несовершенства.
- Прогресс не остановить, - задумчиво произнёс Дмитрий Константинович, беря вазочку с красной икрой. - К тому же, мы ещё не научились правильно использовать машины, несмотря на новые Уставы и наставления.
Великие князья дружно скрестили взоры на Владимире Александровиче - авторе тех самых новых Уставов и наставлений, по которым училась воевать русская армия. У монарха возникло нехорошее ощущение, что родственникам что-то известно о его тайне, как и о тайнах его сподвижников. Однако уже через десяток секунд гости вновь вернулись к прерванной, было, трапезе, и разговор вновь вернулся на круги своя. Ближе к полуночи царь получил достаточно подробную информацию о том, насколько инициативен тот, или иной генерал, как проявили себя пулемёты Максима на новом станке Соколова, как отстрелялась опытная батарея 76-мм полковых гаубиц, и т.п.
Заночевав в Кремле, великие князья на следующий день разъехались по своим дворцам. Все, кроме Павла Александровича, который по просьбе старшего брата должен был сопровождать государя в предстоящей поездке в Ревель, Гельсингфорс и Санкт-Петербург.
Павел сразу же предупредил, что хочет взять с собой супругу, небезызвестную Ольгу Пистолькорс. Ольга, мол, давно мечтает увидеть кайзера Вильгельма Второго, и быть представленной германскому императору в качестве жены брата царя.
Владимир Александрович мысленно поморщился, но не возражал: хочет ехать - пусть едет, но Павлу самому придётся представлять свою любимую Ольгу императору Вильгельму. Государь и так постоянно благоволил младшему брату: разрешил вступить в брак с разведённой женщиной, приставил к нему опытных генералов, благодаря уму и стараниям которых Павел смотрелся более-менее толковым военачальником.
Вояж на Балтику, как и все остальные, достаточно редкие поездки монарха по стране, организовывал директор Службы контрразведки империи, вице-адмирал Дубасов, Фёдор Васильевич. Назначение Дубасова на должность начальника спецслужбы произвело в своё время эффект почище разорвавшейся бомбы, ибо боевому адмиралу пророчили большое будущее в Морском министерстве.
Перемены в вотчине Алексея Александровича вкупе с коронацией нового императора вынудили уйти со службы по состоянию здоровья Николая Васильевича Копытова, вскоре отошедшего в мир иной. Затем наступила очередь и Николая Ивановича Казнакова, который плохо ладил с подчинёнными - энергичным и упрямым Макаровым, и склонным рубануть правду-матку Мессером. Летом 1901 года Казнаков попросил монарха удовлетворить его просьбу об отставке, и Владимир Александрович не стал уговаривать вице-адмирала остаться, поблагодарив Николая Ивановича за службу парочкой орденов, а так же солидными пенсионными выплатами и прочими материальными бонусами.
Как и ожидалось, кресло управляющего Морским министерством занял Степан Осипович, которому государь по неизвестным причинам относился с заметной симпатией, а Дубасов оказался одним из претендентов на должность начальника МТК, причём, шансы Фёдора Васильевича смотрелись предпочтительнее шансов Владимира Павловича (Мессера).
Командующего Тихоокеанским флотом вызвали в Петербург, до которого вице-адмирал так и не доехал. Во время короткой остановки в Москве Дубасов неожиданно получил приглашение императора посетить Кремль для приватной беседы государственной важности.
Разговор с царём привёл к тому, что количество претендентов на кресло начальника МТК сократилось до одного, а Фёдор Васильевич взвалил на свои плечи бремя стража империи и самодержавия. Вместе с бароном Меллер-Закомельским, Александром Николаевичем, назначенным директором Следственного комитета, и генерал-майором Нечволодовым, руководившим Тайным департаментом при министерстве финансов.
Ещё до вступления в новую должность вице-адмирал в очередной раз продемонстрировал свою храбрость и сложный характер, в беседе с Владимиром Александровичем подвергнув критике, как договор Розена - Ито, так и вообще идею строительства военно-морской базы в Талиенванском заливе. Дубасов без обиняков заявил, что вместо Квантунского полуострова русским следовало занимать Мозампо и архипелаг Каргодо, а фактическая сдача японцам Кореи - ошибка, за которую рано, или поздно придётся платить большой кровью.
Император прекрасно знал, что в 1897-98 годах Фёдор Васильевич препирался по этому поводу с Адмиралтейством, а решение в пользу Квантуна принималось, видимо, кулуарно Николаем Вторым и графом Муравьёвым при полном пофигизме генерал-адмирала. Алексею Александровичу на тот момент было в принципе плевать на всё и вся, а управляющий Морским министерством Тыртов не собирался рисковать собственной карьерой, идя против царя и своего непосредственного начальства. Поэтому вполне разумные доводы Дубасова остались не услышанными. Младший братец позднее признался, что их племянник вынашивал идею поставить героя Русско-Турецкой войны на место, и вице-адмиралу очень повезло, ибо смена власти в России спасла его от отстранения с поста командующего эскадрой.
С другой стороны, Владимир Александрович неплохо разбирался в стратегии и географии, и всеми силами стремился отодвинуть вооружённый конфликт со страной Восходящего солнца на более поздний период. Поэтому государь велел принести в кабинет карты и лоции, после чего обрисовал Фёдору Васильевичу собственное видение стратегической ситуации на Дальнем Востоке. Рассказал всё, как есть, не утаивая ни капли правды, начиная от пропускной способности Транссиба, и заканчивая реальными боевыми характеристиками всех типов снарядов в полевой и крепостной артиллерии. Затем перешёл к проблемам флота, коих имелось в предостаточном количестве, привёл конкретные факты и цифры из секретного отчёта вице-адмирала Макарова за 1900-й год.
Слушая речь императора об уязвимости от ударов с моря Корейского полуострова, используемого в качестве стратегического плацдарма для наступления на континент, Дубасов призадумался. Царь говорил настолько убедительно, словно десанты на побережье Кореи совершались в недавнем прошлом, и он сам был тому свидетелем. На самом деле Владимир Александрович в очередной раз воспользовался знаниями вселенца, на сей раз историей Корейской войны, сведённой американцами вничью, благодаря господству на море и способности обеспечивать высадку морских десантов стратегической важности.
Вице-адмирал прекрасно знал, что, по сравнению с Японией, Россия имеет на Дальнем Востоке ничтожно малое количество сухопутных сил, которых будет явно недостаточно для освобождения Кореи. Указав на это, Фёдор Васильевич получил контраргумент со стороны монарха - в случае начала войны самураям придётся наступать по трём расходящимся направлениям, растягивая фронт, и ставя себя в сложное стратегическое положение. Российское командование, в свою очередь, изначально готовит русскую армию к продолжительной военной кампании в Маньчжурии, делая ставку на действия от обороны и войну на истощение.
- Ресурсы Японии не безграничны, поэтому затягивание боевых действий на три-четыре года приведёт к краху экономики и финансов, - резюмировал Владимир Александрович. - Мы же сможем воевать и три, и четыре года, при условии, что в стране не вспыхнут мятежи и волнения, финансируемые и организованные извне.
- Мятежи и волнения могут начаться лишь по одной причине - в случае поражений на суше и на море, - нахмурился Дубасов. - Я не могу говорить за наших генералов, но как моряк, сообщаю Вашему Величеству следующее: если японцы нападут в ближайшем будущем, в ближайшие два-три года, то нашему флоту придётся туго - враг имеет качественное превосходство по броненосцам, по количеству броненосных и бронепалубных крейсеров, а также по кораблям минных флотилий.
- Чтобы выиграть время, нам пришлось сунуть самураям в пасть бедную Корею, и по этой же причине я приказал перевести на Тихий океан лучшие черноморские броненосцы и все боеспособные крейсера с Балтики, - тяжело вздохнул император. (Прим. Разговор в Кремле происходил осенью 1901 года). - Надеюсь, что вкупе с дипломатическими маневрами нам удастся оттянуть конфликт годика на три-четыре.
- Ваше Величество, именно поэтому я считаю, что моё место там - на Дальнем Востоке, а не в кабинетах Адмиралтейства, - заявил вице-адмирал. - Я готов уступить должность начальника Эм-Тэ-Ка любому из претендентов, лишь бы Вы позволили мне возвратиться обратно.
- Фёдор Васильевич, у меня к Вам имеется личная просьба, и я надеюсь, что Вы не откажите государю всея Руси, - чувствуя, что Дубасов вот-вот поставит вопрос ребром, царь сыграл на опережение. - Вы - один из немногих людей, кому я могу всецело доверять, посему хочу предложить Вам возглавить вновь организованную спецслужбу империи...
Будучи человеком чести и долга, вице-адмирал никак не мог отказать императору в личной просьбе, высказанной подобным образом. Засучив рукава, Фёдор Васильевич взялся за дело, самостоятельно вникая в тонкости и особенности работы, и не стесняясь поучиться у профессионалов, переведённых ему в помощь из Тайного департамента при министерстве финансов.
Сравнительно быстро разобравшись в основных вопросах, Дубасов сделал вывод, аналогичный тому, который позднее сформулировал Иосиф Виссарионович - кадры решают всё. Перелопатив сотни личных дел жандармов и полицейских, вице-адмирал добился перевода под своё начало всех, выбранных им сыщиков и агентов.
Кроме того, Фёдор Васильевич нашёл возможность применить свой богатый военный опыт, подойдя к организации оперативных мероприятий и комбинаций, как к планированию военных операций. Результаты не заставили себя ждать - в сети контрразведки стали периодически попадать революционеры, анархисты, и иностранные агенты, в основном, германские и австро-венгерские.
Самым же громким успехом Дубасова стала ликвидация весной 1903 года группы эсеров-террористов, напавших на фальшивый императорский поезд. Точнее, на поезд-ловушку, специально организованный тремя спецслужбами в рамках масштабной операции по выявлению каналов утечки информации о передвижениях особ правящей династии.
Во время перестрелки с террористами погибли машинист поезда и трое гражданских, случайно угодивших под пули, плюс все шестеро нападавших. Двое жандармов и трое гражданских получили ранения. Контрразведчики вычислили и задержали пару наводчиков-наблюдателей, по горячим следам вышли на цепочку организаторов, а затем арестовали агентуру эсеров на железной дороге.
Кроме того, совместными усилиями Дубасова и Нечволодова были изобличены несколько промышленников, финансировавших терроризм и подрывную деятельность эсеров и анархистов. Благодаря межведомственной операции подчинённых вице-адмирала и барона Меллер-Закомельского за решёткой оказались Савва Морозов и Александр Коновалов, взятые, как говорится, с поличным.
Через четыре дня после окончания военных маневров столичного гарнизона и войск центрального военного округа императорский поезд заскрипел тормозами на ревельском железнодорожном вокзале. На оцепленном жандармами вокзале царя встречали генерал-губернатор Эстляндии генерал-лейтенант Бобриков, Николай Иванович, армейские и флотские военачальники, а так же канцлер империи, великий князь Алексей Александрович, собственной персоной. Генерал-адмирал прибыл в Ревель на сутки раньше на яхте "Штандарт", подаренной ему пару лет назад старшим братом по случаю начала нового столетия.
Потратив на официоз с военачальниками некоторое количество драгоценного времени, около часу дня Владимир Александрович наконец-то поднялся на борт линейного корабля "Александр Третий". Являясь головным кораблём серии из пяти однотипных единиц, "Александр Третий" только что завершил приёмные испытания, и через несколько недель должен был убыть на Дальний Восток, где ему предстояло сменить стремительно устаревающий броненосец "Наварин".
Следом с новым линкором на Тихий океан планировалось отправить броненосные крейсера итальянской постройки "Полкан" и "Соломбала", они же "Морено" и "Ривадавия" в девичестве, купленные по случаю у итальянской фирмы "Ансальдо", а так же крейсер 2-го ранга "Жемчуг" и пять истребителей типа "Буйный". Затем, в начале зимы, должна была наступить очередь "Олафа", "Олега", "Изумруда", плюс десяти истребителей типа "Меткий", строящихся во Франции.
Договорившись с Вильгельмом Вторым о встрече в Ревеле, государь приказал привести из Кронштадта "Александра Третьего", чтобы, с одной стороны, похвастаться перед кайзером, с другой - намекнуть германскому императору на открывающийся перед немцами шанс в противостоянии с Англией. Впрочем, Вильгельм и сам, безо всяких намёков и подсказок со стороны прекрасно осознавал, что, благодаря затеянной русскими мичигано-дредноутной гонке Германии выпал редкостный шанс догнать и "замочить в сортире" спесивого и наглого британского "морского льва". Благо, судостроительные мощности потомков тевтонов и общее состояние их промышленности позволяло немцам быстро развернуть строительство серийных линкоров по четыре-пять единиц в каждой серии.
"Количество заменяет качество, - мысленно хмыкнул Владимир Александрович, рассматривая с мостика "Александра Третьего" чёткий походный ордер германского отряда. - Хорошо идут, красиво".
- Колонну возглавляет броненосный крейсер "Принц Генрих", за ним следуют броненосцы "Веттин", "Виттельсбах", "Мекленбург", - перечислил названия немецких кораблей стоявший рядом командир линкора, капитан 1-го ранга Бухвостов. - На траверзах колонны держатся бронепалубные крейсера "Амазон", "Нимфа", "Медуза", "Тетис", "Ариадна", "Ниобе".
- Спасибо, Николай Михайлович, очень познавательная информация, - слегка насмешливым тоном произнёс управляющий Морским министерством. - К сведению на будущее: Его Императорское Величество не хуже нас разбирается в силуэтах кораблей германского флота.
- Прошу прощения, Ваше Величество, - отозвался каперанг, на всякий случай щёлкая каблуками.
- Полно Вам, Степан Осипович, стращать подчинённых, выдавая военные тайны своего родного монарха, - рассмеялся царь, оборачиваясь в сторону отряда из трёх скромных броненосцев береговой обороны, тащившихся в кильватере "Александра Третьего". Низкобортные "адмиралы" то и дело зарывались в набегающие валы, ворвавшаяся на их палубы вода вспенивалась у волноломов перед баковыми башнями ГК. - Словно птенцы за уткой... Николай Михайлович, готовьтесь отсалютовать гостям, и не тянитесь по стойке "смирно" - мы же не на параде.
- Слушаюсь, Ваше Величество, - произнёс Бухвостов, удивлённо покосившись на Макарова: капитан 1-го ранга слышал, что, находясь в хорошем настроении, государь любит общаться с подданными, как говорится, без чинов, и особенно благосклонен к военнослужащим.
- Надо было брать "Светлану", "Корнилова", и "Память Азова", - с нотками грусти в голосе пробурчал Алексей Александрович, недовольный мореходными качествами броненосцев береговой обороны. Канцлер протянул руку в сторону: вице-адмирал Старк моментально вложил в ладонь генерал-адмирала подзорную трубу. - Смотри-смотри, как хитро поворачивают! Вот же выпендрёжники.
Идущие по обоим траверзам колонны две тройки лёгких крейсеров дружно отвернули "все друг", затем повернули на восемь румбов, расходясь на контркурсах с "Принцем Генрихом" и лидируемым им отрядом из трёх броненосцев. Несколько минут спустя германские лёгкие крейсера ещё раз продемонстрировали высокую выучку и слаженность действий командиров и экипажей, один за другим становясь в кильватер броненосной колонне. Со стороны маневр немцев смотрелся красиво и весьма эффектно.
В отличие от гостей, русские не стали выпендриваться, поражая воображение кайзера сложными и искусными перестроениями. Оказавшись на траверзе "Принца Генриха", "Александр Третий" повернул на шестнадцать румбов, ложась на параллельный германцам курс. Маневр флагмана чётко повторили все три броненосца береговой обороны, невольным образом продемонстрировав потомкам тевтонов и алеманов т.н. "петлю Того".
После этого на мачты русских кораблей взлетели приветственные сигналы, плюнув клубами дыма, загрохотала артиллерия, салютуя кайзеру и его флоту. Борта германских броненосцев и крейсеров расцвели дымами ответных салютов в честь приглашающей стороны, над морем разнеслось гулкое эхо, напугавшее чаек и альбатросов.
Войдя на ревельский рейд, оба отряда застопорили ход, корабли, наконец, замерли, встав на якорях. С "Принца Генриха" спустили паровой катер, который быстро доставил кайзера и немецкую делегацию к борту "Александра Третьего", Владимир Александрович лично встретил дорогого гостя. Выстроенные на верхней палубе русского флагмана моряки трижды выдохнули раскатистое и дружное "Ура!", оркестр грянул гимн Германской империи.
Вильгельм Второй, как ожидалось, горел желанием осмотреть новый русский линкор, поэтому после традиционных расшаркиваний и прочего церемониального этикета государь предложил гостям совершить экскурсию по кораблю, которую сам же и провёл. Показал немцам всё, начиная с машинного отделения, и заканчивая боевой рубкой и боевым отделением одной из башен ГК. Экскурсия завершилась в адмиральском салоне, где хозяев и делегацию кайзера ожидал небольшой фуршет.
После дружеских выпивонов и закусонов за здравие и во славу народов России и Германии оба монарха, как говорится, созрели для дружеской беседы с глазу на глаз. Разговор, по предложению Владимира Александровича решили продолжить в более комфортабельной атмосфере, для чего перебрались на борт "Штандарта". На борту бывшей царской яхты, стараниями генерал-адмирала, гостей ожидал роскошный и изысканный ужин, приготовленный лучшими поварами империи, согласно индивидуальным вкусам каждого из присутствующих.
Первый раунд переговоров с Вильгельмом Вторым в формате тет-а-тет, как и ожидалось, затянулся до глубокой ночи. Услышав о намерениях и желаниях русского царя, кайзер не смог сдержать радостной улыбки: раскинувшаяся от Балтики до Японского моря держава резко меняла курс, отказываясь от военного противостояния с Тройственным союзом. Ура, ура, и ещё раз ура!
Немного успокоившись, германский император попросил государя всея Руси прояснить несколько моментов первостепенной важности, таких, как союзнические отношения Петербурга с Парижем, как военные, так и финансово-политические. России, по мнению Вильгельма, предстояло долгое и мучительное избавление из цепких финансовых объятий лягушатников, которым жизненно необходим сильный союзник, иначе... Иначе Германия в любой момент разнесёт Францию в пух и прах, повторив разгром более чем тридцатилетней давности.
Мысленно усмехнувшись, Владимир Александрович предложил вариант вложения немецкого капитала в экономику Российской империи. Вильгельм подумал-подумал, и выдвинул встречное предложение, грамотно сманеврировав цифрами и фактами финансового дисбаланса в текущем сотрудничестве двух государств. Дипломатично намекнул на недавний отказ России от золотого обеспечения своей валюты, и, как следствие, невозможность обеспечить конвертируемость рубля, что не особо нравится германским банкирам и прочим капиталистам. Не удержавшись, похвастался промышленной мощью Второго Рейха, явно позабыв, что пару часов назад искренне восторгался детищем российской промышленности - линкором "Александр Третий".
"Как же, детище российской промышленности... Держи карман шире, - недовольно проворчал Муромцев. - Заказы на разные девайсы, типа, подшипников для машин, размещали по всей Европе".