Конец апреля и начало мая с некоторых пор являлись для Артёма Викторовича Северьянова самым противным и нелюбимым временем года - временем неожиданных несчастий и катастроф. Чёрт его знает, по каким причинам, но именно на стыке вышеуказанных весенних месяцев жизнь с завидной регулярностью стала, образно говоря, прикладывать мужика фейсом об тейбл. Жёстко и беспощадно, калеча тело и выжигая душу, будто насмехаясь над маленьким смертным существом под названием человек.
Всё началось в конце апреля девяносто шестого, во время службы капитана Северьянова на границе Таджикистана с Афганистаном. Гражданская война рвала и резала бывшую союзную республику на клочки, различные вооружённые группировки плодились в Таджикистане одна за другой, словно кролики. Рано или поздно, с помощью щедрых арабских спонсоров и их заокеанских хозяев, одна из подобных группировок оказалась бы победительницей, подмяла бы под себя всю страну, а затем ринулась бы лить человеческую кровушку по просторам Средней Азии.
Подобное уже происходило на данной территории в восьмом веке нашей эры, когда полчища новоиспечённых последователей пророка Мухаммеда устроили кровавый шабаш на обломках рухнувшей державы Сасанидов-зороастрийцев, залив кровью Бактрию, Согдиану, и прочие провинции покорённой Персидской империи.
Однако в Москве ещё не растеряли инстинкт собственного самосохранения, и Кремль постарался сорвать замыслы идеологов исламизма и новоприобретённых западных 'партнёров'.
Угодив волею судьбы и геополитики в жернова гражданской войны, российские пограничники и армейцы были вынуждены нести службу, воюя на два-три фронта одновременно. В первую очередь, конечно, в меру своих скромных сил и возможностей обороняли границу с соседним Афганистаном, где продолжалась многолетняя междуусобица между тамошними моджахедами. Попутно отбивались и от местных, таджикских 'духов', от различных бандитов всех мастей, которые вели войну против русских, заочно назначив тех виноватыми во всех своих бедах и несчастьях.
В один из прекрасных апрельских дней соседям-афганцам приспичило, вдруг, срочно помочь своим единоверцам в борьбе с точно такими же обрезанцами, как и они сами, но принадлежавшими к противоборствующей группировке. То ли к кулябской, то ли к курган-тюбинской, то ли ещё к какой-то другой - сейчас это уже не имеет значения.
Нельзя сказать, что разведка и агентура прошляпили сосредоточение сил противника, или ошиблась с направлением главного удара. Нет, разведчики заблаговременно и добросовестно докладывали командованию о передислокациях вражеских подразделений, просто у моджахедов так же имелись толковые и способные командиры. Эти полевые командиры хорошо изучили русских за время многолетнего противостояния с шурави на своей земле, по ходу дела научившись воевать не хуже отборных солдат из войск специального назначения.
Получив известие о переходе через границу очередного отряда афганских 'духов', маневренная группа капитана Северьянова помчалась выручать гарнизон блокпоста, оказавшегося на пути воинов Аллаха. Точнее, на острие удара, т.к. у бойцов не оставалось никакого иного выбора, кроме, как вступить в бой с попёршими из-за 'ленточки' моджахедами.
Благодаря своевременной огневой поддержке со стороны пары 'крокодилов', маневренной группе из трёх БМП удалось сходу прорваться к окружённым, и вызволить из пекла полтора десятка погранцов. Спустя минуту 'духам' огнём из ДШК удалось подбить один из вертолётов, вынудив выйти из боя оба Ми-24.
Повреждённый 'крокодил', сопровождаемый второй винтокрылой машиной, с трудом дотянул до аэродрома. Следующая пара 'вертушек' подошла с опозданием в четверть часа, что, в общем-то, и решило судьбу капитана Северьянова.
Вдохновившись быстрой победой над вертолётами, моджахеды с удвоенной энергией насели на маневренную группу пограничников. Явственно обозначилось намерение исламистов обойти с флангов по скалам, чтобы расстрелять из гранатомётов с удобных позиций все три русские БМП.
Разглядев подозрительную движуху со стороны 'духов', капитан приказал бойцам немедленно отходить, благо всех шестерых раненых бойцов уже пристроили внутри десантных отделений БМП. Отход прикрывали сам Северьянов и четвёрка опытных сверхсрочников с парой ПКМов, метким огнём охладив наступательный порыв афганцев. Последние, впрочем, знали своё дело туго, и за пять минут интенсивной перестрелки двое пограничников получили ранения разной степени тяжести.
Не дожидаясь, пока ситуация примет критический оборот, капитан велел своим подчинённым уходить, а сам лёг за пулемёт. В этот момент был ранен ещё один из погранцов, и Северьянов приказал сержанту Иванникову оставить ему, командиру, запасной короб от своего ПКМа. Сержант, кстати говоря, моментально догадался о том, что замыслил Артём, попробовал, было, возразить, но капитан был непреклонен. Взвалив раненого товарища на плечи, Иванников скрылся за поворотом горной дороги, а Северьянов остался наедине с 'духами'.
Надо сказать, что Артём вовсе не собирался геройски погибать в горах Таджикистана, доставляя врагам огромную радость. Постаравшись за время службы хорошенько изучить окружающую горную местность, капитан сразу же начал отступать вверх по склону, оттягивая моджахедов на себя.
Афганцам, хорошо знакомым с тактикой войны в горах, не оставалось ничего иного, кроме, как, начать преследование сумасшедшего русского. В противном случае Северьянов расстрелял бы из пулемёта с более выгодной позиции всех 'духовских' гранатомётчиков, пытавшихся сжечь уползавшие задним ходом БМП. А так успел завалить лишь парочку моджахедов с РПГ, плюс ещё тройку воинов Аллаха, которые прикрывали гранатомётчиков.
Неизвестно, сколь быстро бы закончилась смертельная игра с афганцами в догонялки по скалам, если бы над районом боя не появилась вторая пара 'крокодилов'. Вертолётчики нанесли меткий удар НУРСами, в результате чего моджахедам моментально стало не до преследования одинокого русского солдата. Замолчал 'духовский' ДШК, уткнувшись в небо погнутым стволом, заорали от боли с десяток раненых бородачей.
Опустошив блоки с НУРСами, Ми-24 зашли на второй заход, от души угостив противника из скорострельных пушек, после чего обе 'вертушки' убрались восвояси. Со своей стороны, афганцы свернули погоню на чёртовым шурави, который прыгал по скалам не хуже снежного барса. У врага имелись более насущные проблемы - спасение раненых, сбор оружия и амуниции с тел погибших единоверцев, к тому же моджахеды опасались третьего удара с воздуха, поэтому спешили поскорее покинуть место боя.
Удачно оторвавшись от преследования, Северьянов изменил направление отхода, к вечеру добрался до небольшой пещеры, где и заночевал. Ночь прошла спокойно, и с восходом солнца капитан зашагал к дороге, ведущей к заставе, с намерением засветло добраться до своих. Увы, не свезло.
Дорога, к которой направлялся офицер, являлась единственным сухопутным маршрутом, по которому осуществлялось снабжение заставы всем необходимым. С началом гражданской войны местные 'духи' много раз обстреливали колонны снабжения, минировали проезжую часть, устраивали засады, желая поживиться трофейными боеприпасами и продовольствием. Подобные засады, впрочем, не приносили желаемого результата - русские давно не ездили одиночными машинами, а колонны со снабжением сопровождались бронетехникой и часто прикрывались с воздуха вездесущими вертолётами.
Судя по тому, что увидел у дороги Артём, исламисты сделали соответствующие выводы из своих прошлых неудач, и решили применить иной способ уничтожения сухопутной транспортной артерии на заставу. Способ, в общем-то, не мудрёный, но требующий достаточно большого количества взрывчатого вещества. Ибо без приличного запаса взрывчатки сложно соорудить обвал, обрушив массивную скалу с несколькими террасами, стоящую метрах в двадцати от дорожного полотна.
Работали 'духи', как говорится, с огоньком, с улыбающимися рожами затаскивая на нижнюю террасу мешки с чем-то тяжёлым. Видимо, предвкушали предстоящее удовольствие в виде рукотворного камнепада, который должен был лишить русских единственной нормальной дороги в этих местах. В мешках, скорее всего, лежали самодельные фугасы, создаваемые в кустарных условиях из обычных аммиачных удобрений и ВВ в качестве инициирующего заряда.
Если бы у Северьянова имелась рация, то хитроумные планы обрезанцев накрылись бы медным тазом уже через двадцать минут. Дело в том, что с некоторых пор заставу усилили миномётной батареей, и армейцы заранее пристреляли всю окружающую местность в радиусе досягаемости своих 120-мм 'самоваров'.
По наводке погранцов миномётчики несколько раз накрыли караваны исламистов градом смертоносного металла, вынудив 'духов' прекратить использование близлежащих горных троп и тропинок. Вот уже месяц, как моджахеды шастали через границу лишь по дальним тропам, тем, что пролегали минимум в десятке километрах от заставы.
Рации у капитана не было. По этой причине Артём постарался подобрать наиболее выгодную позицию, чтобы получить хороший сектор обстрела. Офицера совершенно не беспокоил тот факт, что противник имеет более чем десятикратное численное превосходство, и что у него может не хватить патронов на всю эту ораву. Ведь, если он, Северьянов, прямо сейчас не сорвёт планы 'духов', то никто этого не сделает. Больше просто некому, и всё тут.
Планы исламистов удалось сорвать, точнее, взорвать в прямом смысле этого слова. Одна из первых же пулемётных очередей, выпущенная капитаном, вызвала детонацию нескольких килограммов взрывчатки, которые воины Аллаха уже успели поднять на террасу.
Рвануло так, что грохот заложил офицеру уши, а грибовидный столб дыма взметнулся выше близлежащих вершин. Взрыв обрушил лишь часть скалы, спровоцировал приличный камнепад, валуны с булыжниками загородили примерно половину проезжей части. Человек пять 'духов' в один миг отправились в гости к своим предкам, ещё пара-тройка повалились на камни, настигнутые длинной очередью из ПКМа.
На этом удача покинула русского офицера. Во-первых, исламистов оказалось более трёх десятков, а во-вторых, у них имелся АГС с достаточно толковым расчётом. Да, выставленный с тыла часовой курил 'косяк', из-за чего проморгал появление Северьянова, и поднял тревогу одновременно с началом стрельбы. Да, мощнейший взрыв перепугал и дезориентировал часть личного состава, всех тех, кто сидел в засаде за взорванной скалой. Однако дюжина опытных воинов Аллаха быстро сориентировалась в происходящем, и спустя пять минут капитану пришлось спешно отходить вдоль дороги на северо-запад.
Обозлённый и раздосадованный враг бросился в погоню, продолжавшуюся, наверное, около получаса. Во время погони Северьянов получил два ранения, одно из которых - пуля прошила бедро навылет - вынудило офицера принять последний бой.
Возможно, это покажется кому-то странным, но Артём не особо страшился смерти. Точнее, совершенно не верил в то, что в мире не бывает ничего ужаснее физической смерти, т.к. сомневался в глупости Всевышнего. Как-то не логично, чтобы всемогущий и всемудрейший Создатель бескрайней вселенной штамповал бы несовершенные одноразовые творения, словно современный китайский капиталист коммунистического пошиба.
Особо не афишируя свои взгляды, Северьянов считал, что смерть - это лишь начало следующего этапа в путешествии души по бесконечному мирозданию. По мнению офицера, куда хуже смерти являлись предательство, бесчестие, трусость, подлость, бессовестность, или же жизнь в постоянном страхе за собственную шкуру. Поэтому капитан сразу же отложил в сторону одну из имевшихся у него гранат, т.к. не желал попадать в плен, и, уж тем более, не собирался сдаваться по доброй воле.
'Духи', в свою очередь, не собирались отправляться в райские кущи к тамошним гуриям, пытаясь взять живьём одиночного русского солдата. Рановато спешить в рай, если ещё не исполнена воля Аллаха, озвученная заезжим богословом-джихадистом из Саудовской Аравии, требующая истребить как можно больше неверных. А заодно и всех тех единоверцев, которые не вписываются в парадигмы ваххабизма, являющегося официальной религией в королевстве Фахда ибн Аль-Сауда.
Окружив позицию Северьянова с трёх сторон, исламисты притащили АГС-17, и принялись засыпать смельчака-одиночку градом гранат. Если бы не ранение в ногу, то Артём, наверное, сумел бы заныкаться между камнями так, чтобы избежать поражения осколками ВОГов. Но нога, ставшая к этому времени совсем деревянной, зацепилась за валун, и в этот момент рядом легла очередь из АГСа.
Капитану показалось, что ему в лицо плеснули раскалённым металлом, после чего офицер потерял сознание. Как выяснилось, часть осколков принял на себя пулемёт, какое-то количество угодило в разгрузку, застряв в магазинах к АКМу. Другие (осколки) посекли руки, ноги, и Северьянов, без сомнения, истёк бы кровью даже без 'помощи' со стороны противника.
Расчёт из двух 'духов', в свою очередь, опустошил 'улитку', затем неожиданно подхватил АГС, и в темпе потащил гранатомёт в лабиринт скал. Столь же быстро свои позиции покинули и остальные моджахеды, спеша подальше унести ноги от места провалившейся засады. Через минуту над горами разнёсся гул мощных двигателей, возвещая о появлении самого опасного для исламистов врага - русского вертолёта.
Ещё спустя какое-то время из-за поворота горной дороги показался БТР-70, за которым лязгали гусеницами парочка БМП-2, 'шилка', следом шла ещё одна 'семидесятка', крытые 'уралы' с гаубицами на прицепах. Реакцию исламистов можно понять, т.к. колонна состояла из дюжины грузовиков, десятка единиц различной бронетехники, и сопровождалась парой Ми-17.
Разглядев впереди груду валунов, командир головного бронетранспортёра остановил колонну, после чего спешившиеся мотострелки прочесали близлежащую местность. На месте недавнего боя армейцы обнаружили следы минирования, несколько трупов 'духов', и едва живого неизвестного бойца с искорёженным ПКМом в руках.
Начальник колонны - седовласый полковник, повоевавший семь лет 'за речкой' - сразу же сообразил, что могло произойти на дороге, если бы не этот иссечённый осколками солдат... В-общем, после конкретного разговора по радио с вертолётчиками последние не рискнули оспорить жёсткий приказ полковника, шедший вразрез с приказами от их собственного начальства.
Над более-менее ровной площадкой завис один из Ми-17-х, пилоты спустили трос с носилками, бойцы в темпе привязали тушку капитана к носилкам. Через пару минут 'вертушка' взяла курс на Душанбе, а седовласый полковник отдал приказ колонне двигаться дальше. Откровенно говоря, полковник сомневался, что раненый 'дотянет' до госпиталя, но попытаться спасти стоило.
Артём 'дотянул'. Правда, находясь уже в отделении реанимации, едва не покинул этот бренный мир, пройдя через состояние клинической смерти. Военные медики оказались на высоте - вытащили с того света, собрали по частям, несмотря на контузию и большую кровопотерю. Как только состояние офицера стабилизировалось, раненого отправили самолётом в Москву, в госпиталь имени Бурденко, где за пациента взялись матёрые столичные доктора.
Следующие два с половиной года своей жизни капитан пропутешествовал по госпиталям и центрам реабилитации, медленно восстанавливая здоровье. Полностью восстановиться, к сожалению, не удалось, и с погранвойсками пришлось распрощаться - медкомиссия моментально 'зарубила' Северьянова, признав того негодным к строевой службе. Прямо в самый канун дефолта девяносто восьмого высокое начальство подписало приказ, 'подсластив' увольнение в запас присвоением очередного воинского звания 'майор'.
Заодно распрощался и с женой, которая подала на развод в тот же день, как только увидела, что осколки ВОГов сотворили с лицом Артёма. Собственно, понять молодую женщину можно, т.к. на тот момент врачи давали туманные прогнозы о перспективах выздоровления Северьянова. Какой нормальной бабе нужен в жизни балласт в виде полуслепого мужа с ограниченной подвижностью?
В-общем, Светка втихую сделала аборт, а спустя полгода после развода выскочила замуж за какого-то полукриминального дельца с Кавказа. В начале двухтысячного года этот типчик выбрал не ту сторону в конфликте между двумя преступными группировками, после чего штатный киллер конкурирующей банды не поскупился на заряд взрывчатки под днище 'бэхи'. Бренные останки бывшей супруги предали земле в закрытом гробу, и лишь после этого бывшая тёща написала Северьянову покаянное письмо, поведав о прерванной Светкой беременности.
К этому времени Артём уже пару лет жил в родном Владивостоке, благо у родителей имелась двухкомнатная квартира, где можно было без проблем забазироваться на любое время.
Родители... Ранения сына сократили им жизнь на десяток лет каждому, а то и больше: отец перенёс инфаркт, а мать едва не лишилась рассудка ещё там, в госпитале имени Бурденко. Даже после нескольких пластических операций морда лица Северьянова могла смело соперничать с физиономией Валуева в конкурсе на роль орка в каком-нибудь фэнтезийном фильме.
Восстановив связи с некоторыми из друзей детства, бывший пограничник вошёл в бизнес, связанный с торговлей продукцией китайского автопрома. По рабочим делам пришлось часто мотаться в Поднебесную, самому вникать во множество тонкостей и вопросов производственного характера. А что делать, если китайские товарищи переродились в матёрых капиталистов, и готовы ради большей прибыли облапошить доверчивого русского парня.
Чтобы не лопухнуться на ровном месте по причине собственного невежества, майор в отставке занялся изучением языка Конфуция и Лао Цзы. Удобно, знаете ли, во время переговоров с узкоглазыми партнёрами делать вид, что ни фига не понимаешь на языке аборигенов, а самому тихонько подслушивать, о чём китайцы переговариваются промеж собой.
Родители ушли в мир иной в две тысячи втором и в две тысячи третьем, соответственно, в начале мая и конце апреля. После последних похорон - похорон матери - Артём впал в депрессию, запил почти на целый месяц, чего раньше никогда себе не позволял. Пил один, в полном одиночестве, и с трудом вышел из запоя лишь благодаря бывшему однокласснику Борьке Савицкому.
Савицкий заседал в советах директоров нескольких банков, но, в отличие от множества ему подобных 'новых русских' умудрялся оставаться более-менее нормальным человеком. По крайней мере, для своей семьи и ближайшего окружения, в число которых входили друзья детства и бывшие одноклассники.
Не дозвонившись в течение пары дней до старого друга, обеспокоенный Борька не поленился, и примчался лично. Глянув на состояние Северьянова, банкир оперативно организовал тому вояж в дорогую платную клинику, где Артёма вывели из запоя.
В вышеуказанном санатории для нуворишей работал один занятный доктор китайской национальности, классный специалист по массажу, иглотерапии и прочим восточным волшебностям. Подружившись с этим китайским товарищем, спустя какое-то время Северьянов познакомился и с его учителем - маленьким сухоньким старичком неопределённого возраста. Старичок всю жизнь занимался различными гимнастиками, духовными практиками, боевыми искусствами, и общение с ним помогло Артёму справиться с тяжёлым душевным кризисом.
Следующие восемь лет оказались самым спокойным периодом в жизни бывшего пограничника. Благодаря дружбе с китайцами Северьянов наработал в Поднебесной хорошие связи, стал очень неплохо зарабатывать даже по московским меркам, а главное - в его жизни вновь появилась любимая женщина.
Отношения без обязательств постепенно трансформировались в нечто большее, и через пять лет у Артёма родился сын. На следующий год жена подарила мужу дочь, сделав Северьянова самым счастливым отцом в этом мире. В тот момент казалось, что жизнь наладилась, и судьба улыбнулась мужику во все тридцать два зуба.
Утром первого мая две тысячи двенадцатого супруга поехала с детьми к своей матери, проживавшей в Уссурийске, но так и не добралась до места назначения...
Следствие моментально установило, что виновник трагедии - водитель самосвала - сел за руль в состоянии сильного алкогольного опьянения, и в момент аварии находился практически в невменяемом состоянии. Этот двуногий урод выехал на 'камазе' на встречную полосу, снёс с трассы три легковых автомобиля, а сам, как это часто бывает с подобными алкашами, отделался синяками и царапинами.
До суда водила самосвала не дожил, по официальной версии следствия, скончавшись в камере предварительного заключения от острой сердечной недостаточности. В реале же алкаша задушили уголовники, получившие с воли 'маляву' от одного из местных криминальных авторитетов с указанием цели и гарантией оплаты за проделанную 'работу'.
Не будем уточнять, кто из родственников тех пятерых, что погибли в аварии, имел деньги и связи в криминальных кругах. Местные менты, в свою очередь, не стали поднимать шум из-за смерти подследственного, т.к. высокое начальство велело спустить это дело на тормозах.
После похорон любимых людей Артём несколько месяцев жил, как говорится, 'на автомате', будто робот на конвеере. Много работал, надеясь притупить острейшую душевную боль, заполнить суетой и рутиной ту пустоту, что образовалась в его жизни. Тщетно.
В какой-то момент, словно, что-то оборвалось внутри, и Северьянову стало глубоко безразлично, сколько он зарабатывает. Спустя ещё какое-то время бывший пограничник спросил сам у себя: а нахрена, собственно, он столько пашет, как проклятый, и, вообще, кому теперь нужны его деньги, и его раскрученный бизнес? Ответ напрашивался сам собой, и этот ответ подвёл жирную черту под лучшим этапом жизни Артёма Викторовича.
Продав свою долю в бизнесе каким-то дальним родственникам Борьки Савицкого - доля потянула на хорошую сумму - Северьянов купил относительно новый 25-ти метровый катамаран, и ушёл в свободное плаванье в прямом смысле этого слова. Только там, в море, подолгу оставаясь наедине со стихией, бывший пограничник сумел вновь обрести относительное душевное спокойствие. Точнее, смирился с потерей дорогих ему людей.
С помощью своих китайских друзей Артём вошёл в туристический бизнес, и следующие несколько лет прожил в провинции Гуандун. Зарабатывал на жизнь, в основном, организуя круизы по прибрежным водам для туристов из России и стран СНГ, которые останавливались на курортах Хайнаня. Кроме того, по просьбам китайских товарищей несколько раз в год ходил на Тайвань и на Филиппины, доставляя оттуда небольшие посылки, содержанием которых никогда не интересовался.
Очередное первое мая застало Северьянова в Южно-Китайском море, примерно на полпути между Лусоном и Тайванем. Плаванье, как плаванье, ничего необычного, и, когда после восхода солнца за кормой показалась какая-то джонка, Артём не обратил на неё особого внимания. За последние несколько лет бывший пограничник пересекался в море со многими десятками подобных джонок, катеров, яхт, каботажных судов, и прочими плавсредствами местных туземцев. Слышал, конечно, что в Южно-Китайском море пошаливают пираты, но, до этого дня, так, ни разу и не повстречался с морскими разбойниками лицом к лицу.
Где-то к полудню незнакомая джонка сблизилась с катамараном Северьянова до полумили, после чего в мире произошло что-то страшное и непонятное. Сначала Артёму показалось, что вокруг полыхнула какая-то странная розоватая вспышка, а затем секунды на три возникло состояние самой натуральной невесомости. Бывший пограничник воспарил в воздух в прямом смысле этого слова, упёршись макушкой в потолок салона, и едва не шлёпнулся на пятую точку, когда гравитация вернулась в норму.
В следующее мгновение завыла корабельная сирена, заставив Северьянова выскочить на палубу, и лихорадочно закрутить головой во все стороны. В первый момент Артём подумал, было, что радар неожиданно накрылся, и его старый добрый 'Пингвин' - так назывался катамаран - вот-вот окажется под форштевнем какого-нибудь встречного крупнотоннажника.
Однако море вокруг оказалось на удивление пустынным, за исключением одной детали - незнакомая джонка быстро задирала нос, под вой включенной сирены погружаясь кормой в воду. По верхней палубе обречённого судёнышка метались два-три человека, спешно напяливая на себя красные спасательные жилеты. Секунд пять спустя все трое бросились в воду, и энергично заработали руками, стремясь отплыть подальше от тонущей джонки, чтобы не оказаться втянутыми в водоворот. Через минуту на поверхности моря остались лишь 'Пингвин', небольшой ярко-оранжевый плот, и троица спасшихся.
Пока Северьянов спускал парус, запускал двигатели, и менял курс, потерпевшие кораблекрушение успели забраться на плот. Видимо, не желали близкого знакомства с акулами, которых хватало в Южно-Китайском море. В-общем, члены экипажа утопшей джонки поднялись на борт катамарана спустя минут сорок после гибели своего судна.
Едва глянув на спасённых, Артём тотчас ощутил нарастающее чувство тревоги. Интуиция, как известно, великая вещь, особенно, если она помножена на богатый жизненный опыт и знание местных реалий. Так, вот, эта самая интуиция вовсю вопила, что все трое филиппинцев - уроды и отморозки, у которых руки по локоть в крови.
Интуиция не подвела. Пока парочка спасённых на ломаном английском благодарила за своё спасение, попутно сообщив о погибших вместе с джонкой товарищах, третий зашёл Северьянову за спину. Намеревался накинуть на шею лоха-европейца удавку, гад такой, не подозревая, что бородатый 'лох' является серьёзным дядечкой.
От удавки Артём увернулся, и, не пожалев сил, отоварил злодея по шее ребром ладони. Затем потратил секунд семь на 'танцы' с ещё одним филиппинцем, который страстно возжелал посадить европейца 'на перо'.
Подловив момент, заблокировал руку, державшую нож, ткнув нападавшего по печени 'клювом ястреба'. Хорошо так ткнул, как говорится, от души, в результате чего пират сложился пополам, потерял равновесие, бултыхнулся в воду башкой вниз, и исчез в глубине, словно камень.
Обезвредив второго, пришлось заняться самой натуральной акробатикой, т.к. у третьего филиппинца обнаружился револьвер. Небольшой такой, короткоствольный девятимиллиметровый 'ругер' с пятью патронами в барабане, смертельно опасный в руках хорошего стрелка. Хорошо ещё, что этот третий злодей оказался никудышным стрелком - выпустив из своего 'ругера' все пять пуль, ни разу не попал в крутившуюся ужом мишень. Все пули ушли 'в молоко', точнее, в заднюю стенку рубки-салона.
Расстреляв патроны, пару секунд спустя филиппинец последовал прямиком за своими непутёвыми дружками. Откровенно говоря, Северьянов перестарался, не рассчитал силу удара, отправив потенциального 'языка' в мир иной. Уже потом спохватился, т.к. по идее, следовало бы оставить в живых хотя бы одного пирата, чтобы хорошенько допросить его, и узнать, какого чёрта жёлтомордые сходу полезли в драку.
Ещё одной непоняткой осталась быстрая гибель филиппинской джонки, у которой, судя по сбивчивому рассказу пиратов, неожиданно отвалилась корма. В подобное как-то слабо верилось, т.к. просто так корма отвалиться не может, поэтому бывший пограничник счёл, что судёнышко пошло ко дну в результате взрыва внутри корпуса, к примеру, в машинном отделении. Взрывчатки, видимо, заложили не много, ровно столько, чтобы хватило для появления в корпусе джонки одной хорошей пробоины.
Как и следовало ожидать, у нападавших не обнаружилось никаких документов, подтверждающих их личности. Пошарив по карманам трупов, Артём 'обогатился' кучкой мокрых и мятых банкнот, в основном, американских долларов, несколькими мелкими монетами, и дешёвым ножиком-бабочкой. Единственным ценным приобретением стала пара мунклипов с десятком 9-мм патронов, найденные в кармане у последнего филиппинца, а так же сам револьвер.
Куда большую ценность представлял самонадувающийся спасательный плотик, рассчитанный, минимум, на пять-шесть человек. На плотике имелся буй ИНМАРСАТ, посылающий сигнал бедствия в автоматическом режиме, и на этот сигнал должны были отреагировать соответствующие службы.
Взвесив все 'за' и 'против', Северьянов решил, что будет лучше, если он всё же сообщит береговой охране о происшествии, предоставит властям свою версию происшедшего. Вдруг, нападение на него является хорошо спланированной провокацией с целью выйти на заказчика? Вдруг, кто-нибудь умный и хитрый использовал пиратов втёмную, чтобы натравить на курьера береговую охрану? Благо, имеется зачётный предлог - исчезновение в определённом квадрате моря джонки вместе со всем экипажем.
Сунулся, было, во флайбридж, наполовину утопленный в крыше рубки, бросил взгляд на картплоттер - прибор 'завис', а по его экрану ползла какая-то невообразимая хрень. Предчувствуя недоброе, несколько раз включил-выключил старый GPS-навигатор, выбросить который никак не доходили руки, и убедился в отсутствии связи со спутником. Взял в руки гарнитуру рации, 'поколдовал' с настройками, и похолодел, почуяв неприятный вонючий запашок...
Всё ещё надеясь на чудо, спустился вниз, в свою каюту, и выругался трёхэтажным матом - в каюте висел характерный запах горелой пластмассы и электроники. Экран ноутбука и VHF станция зияли сквозными дырками, а над залитым минералкой блоком УКВ радиостанции поднималась струйка едкого дыма. Четыре маленьких кусочка свинца и стали - 9-мм пули 'ругера' - вкупе с разбитой ими же бутылкой воды превратили радиоаппаратуру в бесполезный хлам.
Поднялся наверх, проверил остальное: радар, вроде, не пострадал, освещал обстановку на двадцать миль вокруг. Если верить прибору, поблизости не наблюдалось ни одного плавсредства, даже самого захудалого рыбацкого катера. Эхолот так же исправно работал, показывал глубину в тысячу пятьсот с чем-то метров, заметно меньше, чем должно было быть в этом районе Южно-Китайского моря.
Загнув от души на великом и могучем, Артём занялся ревизией функционала остального оборудования катамарана. Запустил двигатели, опробовал режимы их работы, проверил лебёдки шкотов и фалов, пока, наконец, не добрался до автопилота.
Где-то через четверть часа слегка успокоился, убедившись в исправности большей части приборов и механизмов своего корабля. Компас есть, радар и эхолот в порядке, поэтому, в любом случае 'Пингвин' не проскочит мимо берегов Тайваня, а радиомолчание совершенно не отразится на отношениях Северьянова и заказчика. Заказчик вообще не рекомендует своим курьерам связываться с ним без лишней необходимости, мало ли что.
Что же касается официальных властей... Да пошли они к чёрту, эти напыщенные дармоеды в мундирах и без оных, вылизывающие анусы реальным хозяевам подлунного мира. Если уж вознамерились разыграть подставу, то должны были сделать это грамотно, чтобы тихо-мирно взять курьера с поличным. Если же решили подцепить курьера на крючок на 'мокрухе' с целью завербовать и шантажировать в дальнейшем, то пусть сначала возьмут его живым.
Побрезговав пачкаться кровью пиратов, бывший пограничник просто взял, и спихнул трупы филиппинцев в воду. Тела заколыхались на воде, медленно исчезая за кормой катамарана, однако Артём не сомневался, что такое лакомое блюдо, как мясо 'царя природы' очень скоро окажется в чьих-то желудках. Даже если местные акулы неожиданно объявят голодовку, их быстро заменят какие-нибудь др. голодные твари. В океане, как известно, хватает самых разнообразных падальщиков и хищников.
Как говорится, помяни чёрта, и он появится. Стоило Северьянову только вспомнить о хищниках и падальщиках, вода за кормой неожиданно взбурлила, и над поверхностью моря возник чей-то спинной плавник, чем-то похожий на акулий. Мелькнувший под водой силуэт принадлежал здоровенной зубастой тварюге, длиной поболее десятка метров. Буквально на глазах у Артёма хищник разорвал и сожрал оба тела, после чего вновь ушёл на глубину.
Сверившись с компасом, бывший пограничник подкорректировал курс, после чего решил, что и ему самому не помешает что-нибудь перекусить. Всё-таки, не часто приходится голыми руками отбиваться от пиратов, и не каждый день мочить злодеев наглухо. Сказано - сделано: спустя четверть часа Севастьянов вновь поднялся во флайбридж, притащив с собой целый поднос бутербродов с лососиной и термос с молочным улуном.
С аппетитом поедая бутерброд за бутербродом, взял в руки бинокль, оглядел морскую гладь на все 360 градусов вокруг 'Пингвина'. Горизонт оказался девственно чист, словно в давно минувшем каменном веке: не видать ни чёрточек мачт на пределе видимости, ни силуэтов каких-нибудь кораблей. Не обнаружилось даже вездесущих рыболовецких траулеров с материкового Китая, обычно, бороздивших здешние воды целыми эскадрами.
Часа через три Артём Викторович слегка забеспокоился. Бывает, конечно, что с борта низенького катамарана ни черта не разглядеть, но такое, обыкновенно, случается во время шторма. Сегодня же никаким штормом и не пахнет, дует лёгкий бриз, великолепная видимость более чем на десяток миль вокруг. К тому же почему-то 'молчит' радар, не обнаруживший ни одного судна с момента схватки с пиратами. А такого в этом районе Южно-Китайского моря просто не бывает, не должно быть по определению - пересечение крупных морских трасс, как-никак. Если прибавить ко всему вышеперечисленному ещё и отсутствие в небе инверсионных следов авиалайнеров...
Ещё спустя час обеспокоенный Северьянов попытался связаться с заказчиком с помощью спутникового телефона. Тщетно. Телефонный аппарат исправно работал, а вот сам спутник связи испарился в бескрайнем космосе, как и его собрат, спутник сети ИНМАРСАТ. То ли оба сошли с орбиты, то ли их скоммуниздили пресловутые 'зелёные человечки', провалиться им в тартарары со своими летающими тарелками.
Вплоть до захода солнца бывший пограничник ещё тешил себя надеждой, что ему 'повезло' столкнуться с какой-то необъяснимой природной аномалией. Затем, узрев над головой абсолютно чужое звёздное небо, незнакомый рисунок ярких созвездий, с ужасом осознал, что в мире произошли катастрофические перемены воистину галактического масштаба. С появлением же на ночном небе сразу двух лун Артёму очень захотелось напиться, и не просто напиться, а нажраться до чёртиков, упиться в зюзю до зелёных соплей.
К сожалению, на борту 'Пингвина' не имелось ни виски, ни водки, ни рома, ни какого-нибудь иного алкогольного напитка. Единственная спиртосодержащая жидкость в пределах досягаемости - три парфюмерных флакона в каюте, однако Северьянов никогда в жизни не опустился бы до того, чтобы остограмиться одеколоном. Даже с горя, даже в полном отчаянии, не имея другой возможности раздобыть нормальный алкоголь.
Первая ночь в чужом мире - Артём уже нисколько не сомневался, что его катамаран каким-то неведомым образом занесло чёрте куда - прошла тихо и спокойно. 'Пингвин' послушно следовал заданным курсом, с лёгкостью разрезая волны чужого моря, а Северьянов... Северьянов пил одну кружку чая за другой, пытался собраться с мыслями, т.к. не знал, что и думать по поводу происшедшего. Ибо дефицит исходных данных не позволял составить план действий даже на ближайший день, не говоря уже про большее.
Где-то под утро бывший пограничник, вдруг, встрепенулся, ощутив лёгкий толчок по корпусу катамарана. Сквозь шелест ветра и плеск волн на несколько секунд вплёлся какой-то посторонний звук, напоминающий шуршание, шорох, скрежет, что ли. Странный шорох, мало похожий на скрежет металла или композитных материалов.
Выскочив из флайбриджа на крышу рубки, Артём пулей бросился к левому борту, и схватился за поручни, с недоумением всматриваясь в темноту. Поморгал, потряс головой, даже в темпе потёр ладонями щёки, всё ещё не веря своим собственным глазам. Удивляться было чему - всё-таки не каждый день в тропических морях встречаются льдины, шуга, и, вообще, целые поля битого льда.
В голове зародилась, было, крамольная мысль, что в другом мире подобное является банальщиной и обыденностью, и Северьянов решил проверить сам себя. Закинул за борт резиновое ведро на верёвке, вытащил его, пополоскал в водичке ладонь, да и опрокинул ёмкость себе на голову. Взбодрило, хотя даже чисто навскидку температура забортной воды была никак не ниже 20 градусов Цельсия. Откуда же, чёрт возьми, в таком тёплом море взялся лёд, да ещё и в столь приличном количестве?
- Эээй!!! Эээй!!! - откуда-то издалека послышался чей-то слабый человеческий голос, кажется, женский. Перекрывая шум волн и ветра, заорали определённее, по-русски. - Эй, на яхте!!! Мы здесь!!! Эээй!!!
Всё ещё не веря свои ушам, Артём метнулся на пост управления, схватил бинокль, приник к окулярам, крутя колёсико резкости. Предутренние сумерки не позволяли чётко разглядеть линию горизонта, но даже при таком скудном освещении можно было полюбоваться множеством льдин самых разнообразных форм и размеров, разбросанным по морю там и сям. На одной из этих льдин чётко различались фигурки трёх человек, размахивающих над головами какими-то тряпками, что ли.
- Бред какой-то... Неужели я схожу с ума? - не слыша самого себя, пробормотал бывший пограничник. Секунду спустя спохватился, спустил парус, запустил оба двигателя, и, стараясь лавировать между наиболее крупными льдинами, повёл катамаран в сторону орущей троицы.
По ходу дела решил внимательнее осмотреться по горизонту, и уже через минуту разглядел вдалеке ещё одну парочку светлых островков льда с чёрными точками на них. Затем вновь перевёл взгляд на свою цель, с удивлением отметив явный диссонанс одежды землян с местной погодой: никто в здравом уме не станет надевать в тропиках тёплые куртки, высокие резиновые сапоги, и прочие комбинезоны. И вряд ли кто-нибудь специально потащит с собой в море складные буры с рыбацкими ящиками.
- Ура, Ура!!! Крыська, Стасик, нас нашли!!! - восторженный женский голос отвлёк Северьянова от подсчёта количества чёрных точек. Вроде, насчитал ещё троих. - Спасибо, спасибо!!!
- Оля, не прыгай так - свалишься в воду! - слегка испуганный мужской голос принадлежал парню, восседавшему на рыболовецком ящике. - Если здесь водятся акулы, то мы не успеем втащить тебя обратно на льдину!
- Стасик прав: нам надо опасаться акул, - обняв парня, звонким голоском произнесла ещё одна девушка. - Оля, не поскользнись!
- Блин, какие вы оба пугливые! - воскликнула первая девушка. - Неужели ещё не поняли, что со вчерашнего дня мы уже не на Земле?
- Кхм... Заканчивайте трещать, товарищи! - до льдины оставалось не более десятка метров, поэтому Артём бесцеремонно прервал болтовню молодёжи. Ибо нефиг отвлекать его от организации спасательной операции. В чужом мире действительно водились то ли акулы, то ли им подобные морские хищники, которые уже успели полакомиться экзотической добычей в виде нескольких трупов землян. - Внимание! Я сброшу на льдину спасательный плотик, и вы, все трое, погрузитесь на него со всеми своими пожитками. После этого я подтяну плот лебёдкой к корме, и вы поднимитесь на борт... Задача ясна!?
- А почему бы Вам просто не причалить к льдине? - поднимаясь на ноги, поинтересовался парень. - Это же проще сделать, чем возиться с плотом.
- Проще, молодой человек, не всегда означает лучше, - в ответ бывший пограничник разъяснил Стасику кое-какие нюансы. - Края льдины ломаные, достаточно острые, поэтому я не стану рисковать обшивкой своего корабля. Течь мне не нужна, да и вам тоже.
- Стас, не умничай, собирай манатки, - судя по всему, подруга Станислава соображала быстрее, чем её молодой человек. - Если ты помнишь, мы не единственные, кого спасатели должны снять со льдин.
- Тяжёлый случай, - покачала головой первая девушка, бросив взгляд на поцеловавшуюся парочку. - Эй, дядя, мы готовы, давай, сбрасывай плотик.
Спустя десяток минут эта самая девица - её звали Ольга - чмокнула Северьянова в щёку, то ли не заметив застарелых шрамов на его лице, то ли не обратив на них никакого внимания. Затем последовали рукопожатие с молодым человеком, скромные символические обнимашки со второй девушкой, Кристиной, оказавшейся законной супругой Станислава. Ещё спустя пару минут 'Пингвин' двинулся к следующей льдине, до которой было около полукилометра, и Артём стал слушать о приключениях любителей подлёдного лова.
История, в общем-то, оказалась вполне банальная. Молодая парочка, увлекавшаяся рыбалкой, решила воспользоваться последней возможностью порыбачить по рыхлому весеннему льду. К супругам примкнула и лучшая подружка Кристины, которая до этого момента ни разу не бывала на рыбалке, и страстно захотела ознакомиться с процессом выуживания разной, там, плотвы и окуней. Плюс, заодно отдохнуть с приключениями на свежем воздухе. Отдохнула, угодив в такие приключения, что не знаешь, как их и объяснить...
...Огромное поле льда с карельского озера перенеслось в тропические моря за долю секунды, захватив с собой дюжину местных любителей подлёдного лова. Полюбовавшись на бескрайнюю воду на горизонте без каких-либо признаков суши, народ обалдел, офигел, и охренел буквально в один момент. Самые сообразительные товарищи схватились, было, за телефоны, но сотовая связь полностью отсутствовала, а в эфире исчезли все радиостанции мира.
Почти сразу же стало быстро теплеть, и уже через полчаса температура воздуха поднялась до 25-ти градусов Цельсия. Ледяное поле не выдержало резких перепадов температур и лёгкого волнения на море, стало трескаться, на глазах людей раскалываясь на более мелкие фрагменты. Одному пожилому дядечке стало плохо с сердцем, и он скончался на руках товарищей по несчастью. Наступившая ночь принесла ещё большие неприятности, т.к. отдельные льдины стало уносить в море. Нескольким рыбакам, обособившимся от остальных, пришлось вплавь преодолевать открытые участки воды...
Тем временем справа по борту показалось местное светило, разгоняя лучами солнечного света лёгкую мглу и дымку. Ольга и Кристина тотчас затрещали с удвоенной энергией, по ходу дела вывалив на Северьянова ворох абсолютно ненужной тому информации. Бывший пограничник, в свою очередь, исподтишка разглядывал своих попутчиц, прикидывая, какими проблемами обернётся соседство нескольких особей мужского пола с двумя красивыми молодыми бабами. А проблемы могли оказаться серьёзные.
Кристина, с первого взгляда показавшаяся Артёму типичной блондинкой, оказалась симпатичной голубоглазой дамочкой с гибкой фигурой и с очень приятной улыбкой. Судя по всему, именно она играла первую скрипку в своём семейном дуэте, т.к. даже навскидку было заметно, что Станислав очень любит свою супругу. В-общем, вполне типичная ситуация для молодых людей в возрасте от 25-ти до 30-ти, ещё не затюканных бытовухой, подрастающими детьми, вечным безденежьем, и психологическими проблемами любимой жены.
Кареглазая брюнетка Ольга выделялась не только ростом под метр восемьдесят, но и - навскидку - третьим размером груди, которая моментально притягивала внимание любого нормального представителя 'сильного' пола. Если ещё учесть, что обладательница высокого бюста имела и другие, привлекательные мужскому взору округлости, то собранному с бору по сосенке коллективу в самом ближайшем будущем грозил взрыв критической массы тестостерона.
- Здорово, мужики! - громко крикнул Северьянов, выключив оба двигателя. Катамаран по инерции преодолел ещё пару десятков метров, подойдя почти вплотную к огромной льдине. - К краям льда не подходите, сразу грузитесь на плотик... Стас, бросай плот!
- Мужики в поле пашут, - отчётливо донеслось с льдины. Двое молодых парней ловко поймали сброшенный им плотик, быстро закинули в него своё барахло, сели сами. - Эй, яхтсмен, а ты как здесь очутился со своим корытом?
- Долго рассказывать, - отозвался бывший пограничник, поморщившись от сравнения своего судна со свинячьей посудой, повернулся к девушкам. - Дамы, включайте лебёдку!
Спустя пару-тройку минут экипаж 'Пингвина' пополнился Николаем и Валерой, и Артём направил корабль к следующей цели. Этой целью являлся махавший красной курткой грузный дядька лет сорока пяти, до которого предстояло пройти метров триста, не более.
Далее своей очереди дожидалась ещё одна парочка рыболовов, отделённая от дядьки в красной куртке примерно двухсотметровой полосой мелкобитого льда. Затем Северьянову предстояло снять с льдин ещё двух одиночек, обнаруженных с помощью бинокля уже после восхода солнца. Этих двоих отнесло от основной массы льдин уже на три-четыре километра, и, если бы не наступивший рассвет, бывший пограничник вряд ли бы заметил их в серых предутренних сумерках.
Грузный дядька в красной куртке представился директором какого-то, там, малого предприятия, и сходу попытался взять командование в свои руки. Павел Павлович Галкин - так звали мужика - похоже, ещё не сообразил, что его занесло в такую даль, где его связи и авторитет никого не колышут. В общем, дядьке достаточно тактично предложили не выпендриваться своей дружбой с ментами, и прочими власть имеющими персонами, ибо эти персоны остались на старушке-Земле.
Следом за Пал Палычем на борт катамарана поочередно взошли Олег, невысокий мужик сорока лет, и Алексей, семнадцати лет отроду, они же отец и сын Васнецовы. Затем экипаж 'Пингвина' пополнился двумя дядечками пенсионного возраста, Алексеем Фёдоровичем и Сан Санычем, которых удалось сняли с дальних льдин лишь спустя три с половиной часа после обнаружения Артёмом Стаса и девушек.
После этого Северьянов отклонил идею Галкина эвакуировать тело умершего вчера днём пенсионера, популярно объяснив народу, что на его корабле нет холодильной установки для сохранения трупов. Документы и некоторые из вещей покойного забрать не помешает, а дальше пусть природа сама позаботится об утилизации бренных останков.
Живым же лучше приготовиться к тому, что до ближайшей земли придётся преодолеть десяток тысяч миль по морям и океанам чужой планеты, т.к. радиостанция и часть навигационного оборудования катамарана продырявлены пулями. Где виновные в этом беспределе? Как, это, где? Виновные давным-давно наказаны по суровым законам военного времени, а их тушки с удовольствием схарчили чужеземные акулы.
Сняв со льда последнего рыболова, бывший пограничник был вынужден сразу же вскрыть один из своих контейнеров с НЗ. Теоретически, неприкосновенный запас продовольствия на борту катамарана должен был обеспечить пропитание экипажа в течение одного месяца. НЗ рассчитывался таким образом, чтобы экипаж из двух человек полноценно питался, не экономя, и без скрупулёзного подсчёта съеденных калорий. Теперь же, с появлением на борту 'Пингвина' десятка пассажиров, НЗ можно было растянуть на неделю, не более, да и то, если жёстко урезать порции.
С питьевой водой дела обстояли примерно так же, как и с продовольствием в целом. Впрочем, запас питьевой воды в пластиковых бутылках можно было растянуть недели на две, если нормировать потребление по паре литров в день на одного человека. А вот потом придётся хлебать водичку из опреснительной установки, если, конечно, экипаж сумеет дожить до этого самого 'потом'.
Тяжело вздохнув, Северьянов попросил любителей подлёдного лова перестать, наконец, галдеть, и выслушать его, капитана. Он, капитан, сейчас толкнёт речь, в которой разъяснит, что и как, и первым делом просветит народ о том, как надо вести себя на верхней палубе, и в море вообще. Ибо спасательных жилетов на всех не хватит, и если, не дай бог, кто-нибудь окажется за бортом, то шансов спастись у бедолаги будет ноль целых, хрен десятых.
Да, да, товарищи, в открытом море не стоит обольщаться насчёт вашего умения плавать, т.к. морские хищники разорвут вас в одно мгновение. А если кто-то считает, что в океанах чужой планеты водятся исключительно миролюбивые селёдки, то он сильно ошибается - здесь живут твари, с баальшущим удовольствием жрущие человечину.
Закончив с инструктажем по технике безопасности, Артём разрешил людям задавать вопросы, как по существу, так и общего характера. Неугомонный Галкин тотчас вылез с ЦУ, каким образом земляне могли бы определить долготу и широту, тем самым установив своё местонахождение.
Васнецов-старший тотчас напомнил Пал Палычу, что у новоявленных мореходов напрочь отсутствуют карты чужого мира, а Валера со смехом предложил Галкину подняться наверх, и самому 'поколдовать' со штурманскими приборами в руках. Сообразив, что он спорол чушь, директор малого предприятия стушевался, и разговор наконец-то перетёк в деловую плоскость.
В этот момент подоспел чаёк, заваренный девушками в самой большой кастрюле, люди расселись в рубке-салоне, с удовольствием захрустели бисквитами. Кроме пяти бисквитов на человека, каждому досталось по йогурту и по паре бутербродов с колбасой - вполне сносный обед после почти суточного периода вынужденного голодания. Народ слегка успокоился, постепенно отходя от пережитого, дав Северьянову возможность расспросить любителей рыбной ловли о том, кто и что умеет делать кроме самой рыбалки.
Первая удача: обе дамочки-рыбачки, как выяснилось, являлись медсёстрами, и вместе работали в одной больнице. В детской больнице. Жаль, конечно, что не хирурги, и не травматологи, но если знают, как наложить жгут - уже хорошо.
Станислав, муж блондинки Кристины, зарабатывал на жизнь торговлей пиломатериалами, хотя, по образованию был геологом. Закончив в Москве горный институт, по семейным обстоятельствам перебрался обратно в Карелию, где помогал отцу вести семейный бизнес, связанный с производством древесных плит, и т.п.
Валера и Николай - молодые мужички среднего роста в возрасте около 30-ти - работали обычными водителями, и, судя по наколкам на руках и теле, успели побывать в местах заключения. На прямой вопрос Северьянова признались, что загремели по малолетке, по глупости ввязавшись в драку после дискотеки. Отсидели по паре лет каждый, избежав призыва на армейскую службу, и с тех пор, по их словам, полностью завязали с криминалом.
Олег Васнецов, отец школьника Алексея, работал машинистом маневрового тепловоза, мог собрать и разобрать любой двигатель внутреннего сгорания, т.к. начинал свою трудовую деятельность механиком на каком-то заводе. После армии решил пойти учиться в железнодорожный техникум, окончил его, и с тех пор вот уже лет пятнадцать гонял туда-сюда маневровик, сцепляя и расцепляя (железнодорожные) составы.
Алексей Фёдорович, седой, как лунь, дядечка шестидесяти четырёх лет, оказался инженером-проектировщиком. До выхода на пенсию всю жизнь работал в строительстве, причём, в последние годы в филиале очень солидной фирмы. Имел дело, в основном, с металлоконструкциями, когда-то, в далёкой молодости увлекался греблей на каноэ.
Сан Саныч, так же пенсионер, из своих шестидесяти пяти четверть века отдал армейской службе, и уволился в запас в звании прапорщика. Затем несколько лет подрабатывал где придётся, чтобы хватало на хлебушек с масельцем, т.к. пенсия по тем временам была весьма скромная. В-общем, мастер на все руки с армейской закалкой и богатым жизненным опытом.
Познакомившись с народом поближе, бывший пограничник предложил мужчинам взяться за несение круглосуточных вахт, причём, обязательно по двое. Откровенно говоря, вахту за штурвалом у консоли управления мог нести и один человек - сам Артём, обычно, так и поступал - но будет лучше, если рулевого подстрахует ещё один человек.
Задачей второго номера станет наблюдение за поверхностью моря с помощью бинокля - вдруг, удастся разглядеть что-нибудь интересное. Радар на 'Пингвине', конечно, имеется, но с его помощью невозможно обнаружить пловца, или маленькую лодку, или какую-нибудь плавающую фиговину, представляющую опасность для судна.
Рыбаки не возражали, и спустя десять минут Северьянов принялся знакомить с системами управления катамараном две первые пары вахтенных - Николая с Валерой, и Станислава с Олегом. Алексея Васнецова, самого младшего из членов экипажа, было решено пока не привлекать к дежурствам.
Разумеется, от вахт освободили и девушек, на долю которых выпала типично женская работа - готовка на весь коллектив. Кристина и Ольга особо не возражали, но заранее предупредили, что претензии на качество блюд не принимаются. Ибо готовить на родимой кухне из родимых земных продуктов, и готовить рыбу, выловленную в чужом море на чужой планете - это, как говорится, две большие разницы. К тому же, неизвестно, удастся ли землянам поймать на свои зимние удочки хоть что-нибудь, т.к. никто заранее не запасся толстой леской, воблерами, блёснами, и прочими девайсами для ловли крупной рыбы. Тем более, для ловли в открытом море, где велика вероятность подцепить неподъёмную тушку весьма впечатляющих размеров.
Артём попросил Васнецова-старшего открыть дверцы платяного шкафа, благо, Олег сидел к нему ближе всех, и взору народа предстала линейка спиннингов и удилищ. Там же обнаружились два пластиковых кейса, набитые катушками с лесками, коробки с блёснами, и различными рыбацкими прибамбасами.
Увидев, что глаза любителей рыбной ловли загорелись охотничьим азартом, бывший пограничник предложил народу не откладывать дело в долгий ящик. Долго уговаривать никого не пришлось - все дружно высыпали на крышу рубки.
Первая рыбалка в новом мире растянулась минут на пять-шесть, не более. Ровно столько времени понадобилось Северьянову, чтобы прицепить к стальному поводку ярко окрашенную блесну, и взмахнуть спиннингом. Клюнуло сразу же, и, после недолгой возни, Артём подтащил добычу к корме. Здесь рыбину уже поджидали Васнецов-младший и Валера, которые оперативно подхватили её здоровенным сачком.
Спустя несколько секунд среди рыбаков возник жаркий спор, т.к. десятикилограммовая добыча внешне очень напоминала земную корифену. Некоторые товарищи, к слову сказать, ни разу в жизни не видавшие ту самую корифену вживую, доказывали, что пойманная рыба является корифеной. Другие, так же ни разу не державшие в руках живую корифену, с жаром пытались доказать обратное.
Конец спору положила Ольга, заявившая, что её, как повару, безразлично, как называется добыча землян, главное, чтобы она оказалась съедобной, и её можно было бы завялить. А вялить рыбу, дорогие мужчины, придётся, т.к. запасы газа на судне ограничены, и его надо как-то экономить. Иначе не на чем будет даже вскипятить воду. Плюс, не мешало бы подсчитать запасы соли, т.к. вяленая без соли рыба не лезет в глотку.
- Оленька, завялить хорошую рыбку в море можно и без соли, особенно, если найдутся специи. Со специями получится очень вкусно, гарантирую, - мягко улыбнувшись, Сан Саныч со вздохом оглядел ладную фигуру высокой брюнетки, и продолжил. - Если ещё найдутся желающие помочь мне с потрошением добычи, то дело пойдёт быстрее.
- Специи у меня есть, правда, китайские... Сейчас схожу, принесу, - припомнил бывший пограничник, протягивая бинокль Васнецову-младшему. - Держи, юнга, инструмент, учись смотреть в оба за горизонтом.
Спустя пять минут Артём раскопал в одном из шкафов коробку с пряностями и специями, купленную по случаю год назад в Гонконге по очень смешной цене. Коробка была торжественно вручена Сан Санычу, после чего все свободные от вахты вызвались помочь пенсионеру потрошить рыбу. Дело оставалось за малым - землянам предстояло выяснить, съедобны ли здешние корифены, или нет.
- Чего тут думать, товарищи? Пусть прекрасные дамы зажарят наш трофей, а мы, тем временем, наловим ещё, - слово взял Павел Павлович, и на сей раз его предложение не встретило острой критики. - Рыбохраны здесь нет, поэтому, если рыба окажется несъедобной, то просто выбросим улов за борт.
- Так ты, значит, готов рискнуть здоровьем, и первым похавать жареной рыбки? - тотчас влез Валера, сверля Пал Палыча подозрительным взглядом. - Не боишься помереть в муках?
- А я многим готов рискнуть, - с вызовом ответил Галкин, глядя собеседнику прямо в глаза. - Кристина, Оленька, если можно, добавьте, пожалуйста, в мою рыбку побольше перца... Люблю, знаете ли, поострее...
- Остыньте, блин, горячие финские парни, - глянув на двух насупившихся мужиков, бывший пограничник легонько постучал ладонью по переборке, привлекая к себе внимание. - Говорю один раз, и повторяться не стану: на корабле никаких ссор, никаких выяснений отношений. Наш единственный шанс спастись - стать единой командой. Точка.
- Извини, капитан, нервы, - криво усмехнулся Валера, в шутку подняв руки. - Мы с Колей всё понимаем, не деревянные.
- Кхм... У всех нервы. Наш Артём Викторович не первый год в море, и он знает, что тут, и как, - кашлянув, заметил Алексей Фёдорович. - И Пал Палыч дело говорит - пока бабы готовят, нам надо наловить ещё. Дальше - видно будет... Короче, подъём, мужики, и за работу.
Рыбалка удалась на славу. Работая двумя спиннингами, всего за часик с небольшим земляне натаскали почти три десятка местных корифен. Ещё штук пять сорвались, добавив рыбакам вагон бурных эмоций.
Тем временем женщины зажарили половину корифены, и Галкин, как и обещал, взялся за дегустацию. Сожрав несколько приличных кусков, директор малого предприятия закашлялся, схватился за горло, и, повалившись на пол, задрыгал ножками. Народ в ужасе остолбенел, наблюдая за 'умирающим', а Северьянов с улыбкой покачал головой: актёр из Пал Палыча был неважнецкий.
Вновь назначенные поварихи первыми сообразили, что их бессовестно дурачат, и, недолго думая, окатили Галкина горячим чаем. Оказалось, что девушки втихаря сняли пробу с рыбы ещё с четверть часа назад, но решили не сообщать мужчинам о своём своеволии. В-общем, поступили чисто по-женски, исходя из своей, женской логики, не подумав, что в экипаже найдётся ещё один клоун с собственными тараканами в голове.
Как это ни странно звучит, дурацкое представление в исполнении Пал Палыча неожиданно дало положительный эффект. Земляне внезапно ощутили ценность жизни каждого из членов их маленького сообщества, и осознали необходимость постоянно присматривать за ближними, чтобы избежать в будущем разных неприятностей.
Весь остаток дня экипаж 'Пингвина' чистил рыбу. Затем, ближе к вечеру Артём инструктировал на посту управления Алексея Фёдоровича и Сан Саныча - третью пару вахтенных. Поначалу Северьянов планировал назначить в пару к Сан Санычу товарища Галкина, но, посмотрев на шутовство последнего, решил, что Пал Палыч нуждается в более тщательном присмотре. Мало ли что может произойти ночью в открытом море в незнакомом мире.
Согласно задумке проектировщиков, изначально катамаран был оборудован десятком спальных мест, распределённых следующим образом: по четыре койки (кровати) в каждом из корпусов, и два дивана в рубке-салоне. Купив судно, бывший пограничник внёс в планировку корабля лишь одно изменение - переоборудовал помещение под флайбриджем в свою личную каюту, перенеся кухню в более просторную рубку. Переделка была осуществлена, исходя из желания нового владельца 'Пингвина' спать на стоянках в портах на своём корабле на своей собственной широкой кровати.
Дополнительным плюсом проведённой модернизации, с точки зрения нового хозяина, являлась просторная кухня, занимавшая львиную долю площади рубки-салона. Во время длительных походов, если, конечно, позволяла погода, Артём включал автопилот, и с удовольствием проводил время за плитой, занимаясь приготовлением своих любимых блюд. Частенько, когда катамаран подолгу отстаивался в портах Китая, Северьянов устраивал для китайских друзей небольшие застолья, угощая узкоглазых партнёров экзотической для южных мест русской кухней.
Поужинав бутербродами и чаем, после захода солнца народ разошёлся по спальным местам, которые распределили с учётом половой принадлежности и габаритов некоторых членов экипажа. В левом корпусе 'Пингвина' разместились обе девушки, занявшие форпиковую каюту с отдельным санузлом, и Станислав с Сан Санычем. В правом, корпусе, соответственно, отец и сын Васнецовы в форпиковом отсеке, и Николай с Валерой.
На диванах в рубке расположились наиболее габаритные персонажи - Алексей Фёдорович и Галкин, ну, а капитанская каюта так и осталась за её хозяином. Оставив за собой свои скромные апартаменты, бывший пограничник получил возможность хорошо слышать разговоры вахтенных, а так же всех тех, кто в тот момент находился в рубке. Кроме этого, в случае необходимости, мог в течение буквально считанных секунд подняться наверх, во флайбридж.
Ночь прошла спокойно, без каких-либо эксцессов и неприятностей. Подгоняемый тёплым южным ветром, катамаран лихо резал невысокие гребни волн, выдавая семь-восемь узлов в час. Вокруг - море воды в прямом смысле этого слова, и, если бы не две луны и незнакомый рисунок ярчайших созвездий, сторонний человек ни за что не догадался, что корабль оказался в чужом мире.
А вот достаточно опытный мореход, которым с некоторых пор являлся Артём, начал подмечать некоторые нюансы, на которые он не обратил внимания прошлой ночью. К примеру, на Земле-матушке не столь часто встречаются плезиозавры, резвящиеся в ночном море, словно утки в пруду. Да, и летучие рыбы на Земле имеют более скромные размеры, не такие, как та 'болванка', что шлёпнулась на палубу после столкновения с гиком. Хорошая такая летучая рыба, килограмма на три живого веса, не меньше. Попади такая рыбёшка кому-нибудь в голову, да ещё в тёмное время суток, человек запросто кувыркнётся за борт, и поминай, как звали... Ещё несколько подобных 'болванок' врезались в парус, который сыграл роль горизонтального батута, в конечном итоге возвратив рыбок в их родную стихию.
Много путешествуя в одиночку, Северьянов привык спать по ночам урывками, сколько получится, либо под шелест волн и скрип оснастки дремать в кресле на посту управления. Благо, безотказные радар и эхолот всегда предупреждали о сближении с каким-либо объектом, будь то надводные, или подводные препятствия.
Угодив же на иную планету, и проведя здесь вот уже почти двое суток, бывший пограничник никак не мог заснуть. И если в первую ночь сомкнуть глаза не позволяла полная неопределённость даже самого ближайшего будущего, то на следующую ночь спать не давало чувство ответственности за совершенно 'зелёный' экипаж. Артём ворочался с боку на бок, прислушиваясь к разговорам наверху, вставал чуть ли не каждые полчаса, проверяя, всё ли нормально у вахтенных.
Утром выяснилось, что не выспались практически все члены экипажа 'Пингвина'. Большинство просто не смогли заснуть, терзаемые собственными мыслями, а немногие счастливчики были вынуждены вставать посреди ночи, т.к. пришёл их черёд нести вахту. Женщины, похоже, вообще не уснули ни на секунду, проплакав и прошептавшись меж собой практически всю ночь напролёт.
Будь у Ольги с Кристиной с собой побольше косметики, они бы, без сомнения, постарались искусно накраситься до такой степени, что никто и не заметил бы следов бессонной ночи. Но девушки, видимо, решили приберечь пудры и краски на будущее, поэтому появились на палубе с опухшими от слёз и недосыпания лицами. Сие не осталось незамеченным как для капитана катамарана, так и для остальных мужчин.
- Так, народ, минутку внимания! Распорядок дня на сегодня - всем спать, - глянув на помятые лица и зевающие рты, Северьянов решил не жадничать, и срочно применить имеющееся у него хитрое средство из арсенала традиционной китайской медицины. К данной области знаний, накопленных китайской цивилизацией, можно относиться по-разному, до того момента, пока не столкнёшься с реальными знатоками рецептур и составов из различных растений. Артёму, например, повезло - в своё время он повстречал прекрасного специалиста по флоре Поднебесной, и на своей шкуре испытал действие некоторых настоек. - Если не отдохнём ещё сутки-другие, то мы, либо сойдём с ума, либо кто-нибудь из нас окажется за бортом... Пока я ищу в закромах одну хитрую микстуру, вы, милые девушки, приготовьте нам всем хороший, плотный завтрак. Он же обед и ужин.
- А что за микстура, кэп? - с интересом навострил уши Николай. - Ты же сам давеча говорил, что на судне нет ни капли спиртного.
- Говорил, и повторюсь ещё раз - спиртного у меня нема, - подтвердил бывший пограничник. - Моя микстура из натуральных трав, в малых дозах действует как успокаивающее при сильных нервотрёпках. Если же увеличить дозировку в три-четыре раза, то лучшего снотворного не сыскать. Проверено на себе.
- Ладно, давай попробуем твою настойку, а то у меня уже мозги набекрень от всего этого, - вступил в разговор Валера, неопределённо махнув рукой в сторону кормы. - Жаль, что у тебя нету пивка с водочкой - хряпнули бы, и баиньки часиков на двенадцать. С нервотрёпки и недосыпу хватило бы по пол литра на брата.
- Артём, а кто будет стоять вахты? - в отличие от Валеры и Николая с их примитивным балагурством, Алексея Фёдоровича, в первую очередь, интересовали вопросы организационного характера. - Я считаю, что двойные вахты отменять нельзя.
- Не волнуйтесь, я знаю одного очень хорошего вахтенного, - Северьянов пожал плечами, не видя ничего сверхординарного в том, чтобы провести за консолью управления часов десять-двенадцать. В недалёком прошлом приходилось торчать за штурвалом все шестнадцать, а то и двадцать. - Этот человек перед вами.
- Нет, Артём, давай-ка, мы тебя подстрахуем, - возразил собеседник, оборачиваясь к остальным. - Подстрахуем, товарищи, нашего капитана?
- Говно вопрос, Фёдорыч, - усмехнулся Николай, провожая взглядом большой плавник, показавшийся на поверхности моря: какая-то здоровенная рыбина с утра раннего кружила вокруг катамарана, периодически приближаясь к его корме. По словам Станислава, забравшегося с биноклем на мачту, размеры гостьи достигали половины корпуса 'Пингвина'. - Кэп, мы же не чурбаны какие, всё прекрасно понимаем - без тебя и твоего крейсера нам бы настал каюк ещё день назад. Давайте, мужики, поделим вахты по-честному, без балды и лажи.
- А почему это одни мужики? Женщины, что, уже не люди? - неожиданно возмутилась Ольга. - Мы с Крыськой тоже можем стоять вахты, как и все остальные. Чем мы хуже вас, мужчин?
- Красавица, да ты вообще самая-самая... Была бы моя воля, носил бы тебя на руках, как королеву, - ухмыльнувшись, Валера игриво подмигнул высокой брюнетке. - Но, постарайся понять, сестрёнка, что рулить кораблём - сугубо мужское занятие...
- А женское занятие, значит, стирать-готовить?! - ещё больше возмутилась девушка, перебивая парня. - Ты, Валерик, провёл в море без году неделю, а строишь из себя крутого морского волка. Спустись на землю, братишка, на дворе двадцать первый век!
- Не, ну вы её слышали?! - Валерий развёл руками, словно призывал в свидетели всех присутствующих. Земляне, в свою очередь, смекнули, что вот-вот разыграется очередное лицедейство, и устремили взоры на спорщиков. - Это же воинствующий феминизм чистой воды! Ещё немного, и она будет ходить без лифчика!
- Понадобится - ещё и трусики сниму, чтобы заносить до дырок единственное хорошее бельё, - Ольга за словом в карман не лезла, и мужчины слегка встрепенулись: каждый мысленно представил себе высокую брюнетку в чём мать родила.
Оказавшись в тропиках в одежде не по сезону, девушки были вынуждены соорудить из простыней одеяния в индийском стиле, чтобы не вводить в искушение преимущественно мужской коллектив. Мужской коллектив, в свою очередь, позволял себе щеголять в майках и трусах всевозможных фасонов и размеров. И как бы две красивые молодые женщины не старались скрыть, разные, там, округлости, экипаж волей-неволей бросал однозначные взгляды на ладные фигуры в белых одеяниях.
- Ха-ха! Двадцать первый век, говоришь? - вступился за друга Николай. - Оглянись, сестрёнка - вокруг нас первобытный мир, в котором ещё не изобрели даже твои лифчики.
- Тишина на радиочастотах ещё не говорит о том, что в этом мире не изобрели бюстгальтеры, - моментально отреагировала Кристина, которая захватила с собой на рыбалку маленькое радио. В первую ночь на другой планете супруги пытались поймать хоть какую-нибудь радиостанцию, увы, безуспешно. - Не исключено, что здесь живут люди, такие же, как мы, и у них достаточно развитая цивилизация.
- Прыгают твои местные вокруг пальм на манер папуасов, - заржал Валерий. - И просят своих богов послать им на обед...
- Ох, и насмешили... Остыньте, девоньки, не спорьте с этими великовозрастными балбесами, - утирая слёзы, сквозь смех произнёс Сан Саныч. - Мужики, поверьте мне, старику, на слово, но если ихнюю сестру чем-то обидеть, то потом это выйдет себе дороже... А бежать нам отсюда некуда, такие, вот, пироги.
- Артём Викторович, можно я буду стоять вахту на пару со своей женой? - попросил Станислав, выделив интонацией два последних слова. Судя по всему, сумбурный демарш Ольги пришёлся Стасику не по душе, но он быстренько сообразил, как разыграть ситуацию в свою пользу.
- Кхм... Предлагаю, не меняя самого принципа двойных вахт, дозволить нашим милым девушкам работать наравне со всеми, - вновь вступил в разговор Алексей Фёдорович, с интересом покосившись на раскрасневшуюся брюнетку. - Стас будет работать с Кристиной - вполне разумный вариант, а Ольга... Либо в паре с капитаном, либо с пенсионером, и только днём.
- Так не честно! - чуть ли ни в один голос воскликнули Галкин и Васнецов, после чего оба засмеялись, посмотрев друг на друга.
- Дискриминация! По возрасту, блин! - делано возмутился Валера. - Старикам - всё, а молодым - ничего!
- Кого это ты сейчас назвал стариками? - Сан Саныч сделал вид, что очень обиделся. - Вот, начнётся шторм, тогда и посмотрим, кто из нас старик.
- Шторм нам совершенно не нужен, - улыбка моментально исчезла с лица Олега Васнецова, ходившего во время службы на флоте в Северную Атлантику. - Командир, перетасуем пары, и оставим всё, как есть.
Выслушав коллективное решение народа, Северьянов не стал возражать. В конце концов, практически все члены экипажа являлись людьми взрослыми, способными логически думать, и отвечать за свои действия. Поэтому после небольшого спора Пал Палыч набросал на салфетке новый график двойных вахт, с учётом всех изменений и пожеланий.
Единственным недовольным оказался Васнецов-младший, который страстно желал стать вровень со взрослыми. А как тут станешь вровень со взрослыми, если те относятся к Алексею, как к ребёнку, и не дают парню шансов показать себя. А Алексей готов стоять вахты хоть сутки напролёт, особенно, если его напарницей будет Кристина, или та же самая Ольга, острая на язык, но не менее волнующая и привлекательная. Правду сказал Валерий - дискриминация по возрасту и самая натуральная дедовщина, блин.
С рыбалкой в этот день не заладилось, т.к. местные корифены исчезли в неизвестном направлении, бесследно растворились в морских глубинах. Скорее всего, их распугала кружившая вокруг 'Пингвина' акула. А может, и не акула вовсе, а просто хищная тварь впечатляющих размеров. Хотя, кто знает, не исключено, что в чужом мире водятся морские хищники страшнее и крупнее двенадцатиметровой акулы.
Спустя полтора часа на борту катамарана бодрствовали три человека, а остальные, плотно позавтракав, благополучно погрузились в царствие Морфея. Ещё через полчасика на посту управления остались всего двое - Сан Саныч с Ольгой. Прапорщик в отставке убедил-таки Артёма, что капитану корабля необходимо нормально отдохнуть, пока это позволяет сделать обстановка. Употребив грамм двадцать настойки, Северьянов провалился в глубокий сон, и проспал часов шесть, не менее.
- ...Кэп! Эй, кэп, просыпайся! Вставай, тебе говорю! - чья-то сильная рука почти полминуты тормошила плечо бывшего пограничника, пока Артём соображал, что к чему. - Давай, кэп, подъём!
- Время, да? - продрав, наконец, глаза, Северьянов прищурился, разглядев физиономию Николая. - Почему ты здесь? Что произошло?
- Всё в ажуре, кэп, мы с Валерой заступили на вахту минут двадцать назад, - улыбнулся водила. - Короче, мы там чайку увидели, или альбатроса, а может, и баклана - я не силён в птицелогии. Иди, сам посмотри, что это за птица там разлеталась.
- Я тоже не орнитолог, - уже на ходу уточнил Артём, пулей выскакивая наверх. - Валера, где она!? Дай бинокль!
- Вон, глянь 'на девять часов', - взмахнул рукой Валерий, передавая бинокль. - Думаю, что это чайка, здоровенная морская чайка.
- Да хоть буревестник, - засмеялся Николай, поднимаясь следом за капитаном. - Главное, что рядом стопудово должна быть земля!
- Не обязательно, - произнёс бывший пограничник, и после небольшой паузы уточнил. - Некоторые виды буревестников способны улетать от своих гнёзд на сотню миль.
- Шеф, да ты, блин, орнитолог, в натуре, - блеснул эрудицией рулевой. - Что делать-то будем, а?
- Изменим курс на четыре румба, и будем верить в то, что местные птички гнездятся где-то поблизости, - ответил Северьянов. - Я встану за штурвал, а вы, оба, всё внимание на горизонт... Николай, спустись вниз, и возьми у меня в каюте второй бинокль.
- Народ разбудить, или как? - поинтересовался Валерий, почёсывая трёхдневную щетину.
- А нам есть, что сказать людям? - вопросом на вопрос ответил Артём. - Пока радар молчит, нет смысла будоражить народ.
- Да он у тебя даже ни разу не пискнул, - тяжело вздохнул рулевой. - Может, он неисправен? Сам же говорил, что это, как его... накрылся, в-общем, медным тазом.
- Картплоттер не накрылся, а всего лишь 'завис'. Не может 'врубиться', что мы не на Земле, - уточнил бывший пограничник, быстро-быстро крутя рукоятки лебёдки. - С радаром всё в полном порядке, гарантирую.
После корректировки курса на борту 'Пингвина' стала ощущаться лёгкая качка, и Северьянов приказал вахтенным не бравировать, и лишний раз не подходить к поручням ограждения. Эскортная акула, как её в сердцах окрестил Алексей Фёдорович, всё ещё сопровождала корабль, держась то по правому борту, то по левому, её спинной плавник поблескивал в лучах закатного солнца. Если бы не эта тварь, земляне спокойно наловили бы рыбы, увеличив запасы продовольствия на чёрный день.
- Кэп, там, вроде, ещё одна чайка показалась, - доложил через полчасика Николай. - На... 'одиннадцать часов'.
- Значит, курс у нас правильный, - нарочито бодрым голосом констатировал Артём, в основном, чтобы подбодрить товарищей по несчастью. Сам же прекрасно осознавал всю призрачность их надежд в самое ближайшее время ступить на твёрдую землю. - А кто должен будет сменить вас по новому графику?
- Олег с Фёдорычем, - не опуская бинокль, ответил Валерий. - Им до утра дежурить, а потом придёт очередь Стаса и его бабы.
- Просьба есть, мужики: не говорите сменщикам про птиц... Не надо пока, хорошо? - уже другим тоном произнёс бывший пограничник. - Разъяснения нужны?
- Кэп, обижаешь... Мы не вчера родились, и не хуже тебя понимаем, что у нас в соседях мальчишка и бабы с женатиками, - криво усмехнулся Николай. - Бабы ревут ночь напролёт, Олег весь на нервах, а Фёдорыч с Санычем на мелкого зыркают и тяжело вздыхают.
- Угу, у прапора внук дома остался, такого же возраста, как Лёшка. Олег за жену переживает, за дочку, а Фёдорыч больше за внуков своих - трое их у него, - уточнил весь расклад Валерий. - Да, и у нас с Колькой родители ещё живы... Даже не знаю, выдержит ли мать известие о нашей гибели.
- Хуже всего, что тел не найдут, хоронить придётся пустой гроб, и неизвестно, когда, - помрачнел второй водила, вытаскивая из мятой пачки предпоследнюю сигарету. - Родители будут жить в ожидании чуда, тешить себя надеждами... (Цензура)... Валер, осталась последняя, будешь?
- Не, оставь себе, - отрицательно помотал головой приятель. - Повезло ещё, что мы жёнами не обзавелись, а то дёргались бы сейчас, как и все остальные.
- А почему не женились? - пользуясь случаем, поинтересовался Северьянов.
- Так получилось, - буркнул Николай, сунув обратно в карман пачку с двумя последними сигаретами. - Уговорил: оставлю на крайняк.
- Думали потянуть с женитьбой до тридцати трёх, до 'возраста Христа', - Валерий кисло улыбнулся, провожая взглядом заходящее солнце, и сменил тему разговора. - Эх, красивые здесь закаты, любо-дорого посмотреть.
- Тропики, - констатировал Артём. - Повезло, что не попали в полный штиль, и нет нужды идти под моторами.
- Ты же говорил, что у тебя соляры на тыщу миль с гаком, - тотчас насторожился Николай.
- На тысячу четыреста хватит, - уточнил бывший пограничник. - Но это дальность хода под двумя моторами при нормальном волнении, а если мы попадём в шторм...
- Млин, кэп, давай будем верить в лучшее, - перебив, нервно засмеялся Валера. - Колька, вон, безо всякого шторма позеленевший ходит, да, и у меня самого то и дело комок к горлу подкатывает.
- Сам ты позеленевший ходишь, - возмутился второй водила. - Ставлю 'штуку', что ты первым побежишь травить за борт.
- Принято, - хохотнул приятель, хлопнув в ладоши. - Кэп будет свидетелем и рефери в одном лице.
- Во время шторма я никого из вас наверх не выпущу, во избежание, так сказать, - произнёс Северьянов, отрицательно покачав головой, а после небольшой паузы продолжил. - Если припрёт 'кормить рыб', то марш в гальюн, а ещё лучше - заранее приготовить каждому по ведру.
Затеяв с другом пустой и ненужный спор ни о чём, Валерий с треском проиграл его уже спустя три четверти часа. После захода солнца ветер заметно посвежел, волнение усилилось примерно до четырёх баллов, вынудив незадачливого спорщика бежать в гальюн, и 'пугать белого друга' почти до четырёх ночи. Лишь под утро, образно говоря, вывернув весь свой желудок наизнанку, Валера дотащился до своей койки, и рухнул на неё, разбитый и измочаленный.
К этому времени на вахту заступили Васнецов-старший и Алексей Фёдорович, а Николай отправился 'давить на массу'. Олег с Фёдорычем попытались, было, уговорить пойти отдохнуть и капитана, но тот напомнил о своих правах и обязанностях. Как оказалось, правильно сделал, что не пошёл спать, т.к. уже через час с небольшим пришлось бы бежать обратно наверх.
Громкий писк радара застал вахтенных врасплох, заставив их вздрогнуть от неожиданности. Вздрогнул и Северьянов, расслабившийся, и задремавший в уютном кресле. Встрепенулся, протёр глаза, уставился на экран, помотал головой - нет, не сон, прибор продолжал противно пищать на одной ноте, словно комар-переросток.
- Неужели земля? - встревоженным и одновременно обрадованным голосом спросил Алексей Фёдорович. - Выключи его, Артём, не то перебудит всех раньше времени.
- Радар засёк береговую линию слева по борту, скорее всего, остров, - разъяснил бывший пограничник, отключая зуммер. - Нам придётся сменить курс, но тогда мы потеряем ветер... Нет, не пойдёт... Уберём парус, чтобы не проскочить далеко, а с восходом солнца пойдём под дизелями.
- Ты старшой - тебе виднее, - пожал плечами Васнецов-старший. - Давай, говори, какие лебёдки надо крутить.
Взошедшее солнце осветило лежавший в дрейфе катамаран, и, после того, как утренняя дымка окончательно рассеялась, земляне разглядели далеко на горизонте скалистый остров. До него, по предварительным подсчётам, нужно было пройти примерно восемь миль. Запустив двигатели, Северьянов взял курс прямиком на остров, и лишь затем разрешил Алексею Фёдоровичу идти будить людей.
Некоторые, как оказалось, сами проснулись от шума дизелей, другие же отходили ото сна довольно долго - сказывалось действие настойки. В-общем, прошло минут десять, прежде чем все собрались в салоне, обрадованные, взбудораженные, и принялись засыпать бывшего пограничника кучей вопросов. Большинство страстно возжелали подняться наверх, чтобы воочию лицезреть землю с крыши рубки, но Артём запретил эту экскурсию по причине волнения моря.
Народ отнёсся к запрету с пониманием, благо к этому моменту остров уже можно было разглядеть в бинокль прямо через остекление салона. Бинокль тотчас пошёл по рукам, и в этот момент Олег Васнецов крикнул, что радар обнаружил второй остров, намного крупнее первого. Ещё через пять минут радиолокатор 'нащупал' и третий остров, расположенный к северу от предыдущего. Все три острова располагались примерно на одной линии, на расстоянии от одной до двух миль друг от друга.
- Артём, у нас наблюдается резкий подъём дна, - спустя какое-то время доложил Алексей Фёдорович. - Глубина сократилась до ста метров, и продолжает уменьшаться.
- Ясно. Скорее всего, все три острова являются вершинами гор одного и того же подводного хребта, - предположил Северьянов. - Сейчас поднимусь.
Поднявшись наверх, и глянув на показания эхолота, Артём велел Васнецову-старшему держать курс аккурат между первым и вторым островами. Вскоре эхолот выдал цифру всего в тридцать пять метров, после чего началось постепенное повышение глубины до пятидесяти-шестидесяти метров. К этому времени 'Пингвин' вошёл в пролив между островами, и люди получили прекрасную возможность определиться с размерами вновь открытых земель.
Быстро выяснилось, что первый остров представляет собой хаотическое нагромождение практически вертикальных скал высотой с девятиэтажку, которые облюбовали местные пернатые. Десятки птиц кружили как над самим островом, так и над близлежащей к нему акваторией, с громкими криками пикировали к поверхности моря, хватали добычу, и вновь набирали высоту. С помощью бинокля удалось разглядеть у берега острова дюжину скал и рифов, а судя по многочисленным пенным бурунам вокруг них, количество подводных препятствий смело можно было умножать раза в два, минимум.
Разочаровавшись клочком земли под номером один, народ устремил свои взоры к правому борту, к суше за номером два. Этот остров был в несколько раз больше первого, но, кроме размеров, практически ничем не отличался от предыдущего по рельефу: аналогичное нагромождение скал высотой с девятиэтажку и более. Единственное отличие, отмеченное землянами, касалось количества птиц, обитавших на втором острове - пернатых там тусовалось на порядок меньше.
- А вот и третий остров, - произнёс бывший пограничник, указав рукой на последний клочок суши. - Фёдорыч, что, там, у нас, с глубинами?
- Шестьдесят пять метров, - ответил пенсионер, на пару секунд оторвавшись от изучения береговой линии. - Артём, предлагаю обогнуть правый остров, посмотреть, что, и как.
- Хорошо, так и сделаем, - согласился Северьянов. - Курс три-два-семь.
Повернув на новый курс, катамаран стал огибать большой остров с юго-запада. Люди продолжали изучать сушу в бинокли, в надежде увидеть в нагромождении скал хоть что-нибудь стоящее. Примерно с четверть часа не удавалось разглядеть ничего интересного, пока, наконец, 'Пингвин' вновь не изменил курс, входя в пролив между вторым и третьим островами.
- Ой, смотрите, корабль!!! - громко закричала Ольга. Девушка рассматривала берег через остекление салона, и первой узрела остов судна. - Артём Викторович, там, в бухте, самый настоящий корабль!