Волколак- в славянской мифологии, человек-оборотень, обладающий способностью превращаться в волка. Никакое оружие не может повредить ему, только серебрянное. Возможно это от того, что серебро вступает в некоторое химическое соединение в крови оборотня, смертельно опасное для него. Раны, нанесенные простым оружием для него не опасны., т.к. они мгновенно затягиваются. В отличие от оборотней как таковых, которые могли превращаться в какого угодно зверя и заново становились человеком с восходом солнца, волколаки превращались только в волков и могли оставаться в таком виде сколь угодно долго. Часто волколаки изображались в качестве защитников славянских и балтийских племен, их религии, культуры и обычаев от иноземцев.
(из личного архива автора)
***
Я сидел возле костра и смотрел на него. Мы уже около трех дней были в дороге. Я поскреб правое плечо.
- Сейчас не помешало бы помыться. - сказал Ульрих заметив мой жест.- Черт бы побрал этого тупого епископа с его страхами и фанатичной верой. Я приехал сюда не для того , чтобы с крестом гоняться по лесам за какими-то выдумками местных аборигенов, а затем, чтобы заработать денег.
Ульрих был прав. В наше время, таким как мы -младшим сыновьям дворян, которые не унаследовали отцовских поместий, но получили рыцарские титулы, и не умели ничего, кроме как воевать, открывались несколько дорог в жизни: пойти на службу к какому-нибудь барону( но если ты сам благороден, тебя туда потянет только в крайнем случае), стать бродячим рыцарем( и помереть от голода или кинжала в какой-нибудь подворотне) или вступить в орден( за последнее время их расплодилось невероятное множество). Так как святая церковь щедро спонсировала попытки своих чад обратить “мерзких” язычников в истинную веру, то рыцари орденов никогда не нуждались в золоте и нередко наживали состояния. А кроме того, жизнь на границе сулила невероятное количество приключений.
Как и в любой армии здесь существовало две иерархии: официальная ( по чинам), и неофициальная (на новичков и старожилов). Ульрих попал в орден на неделю раньше меня, видимо поэтому мы и сдружились. Несмотря на различия во внешности, он был высокий, лучше сказать худощавый, лопоухий и темноволосый парень - а я - среднего роста , рыжий, мы походили по характеру. Мы оба говорили в глаза то, что думаем и поэтому часто нарывались на дуэли. Может это и сделало нас подходящими кандидатурами для этой поездки, “ от греха подальше”.
- Как ты считаешь, он действительно существует? - Ульрих зевнул и повернулся ко мне.
- Не знаю Отто. Но в Риге сказали, чтобы мы все проверили. Нам по любому не отвертеться, особенно, если прицепили на хвост Святых отцов. - он ткнул палкой, которой ворошил угли в сторону двух спящих фигур.
- Они в это верят...- протянул я.
- Они готовы поверить во что угодно, лишь бы искоренить язычество. А я вот считаю, что в религии аборигенов что-то есть.
- Смотри как бы они не услышали и не обвинили тебя в ереси.
- Не обвинят. Здесь в лесу у нас с тобой двадцать латников и сила на нашей стороне.
- Ха, как ты думаешь , что скажут в Риге, когда узнают, что ты вешаешь своих Братьев во Христе на деревьях.
- А ни чего. - В его глазах заиграли черти. - К литвинам уйдем или к полякам. Там хорошие воины нужны, а в Великом Княжестве Литовском и платят побольше, а может и землю под замок дадут.
- Да ну тебя. Опять ерунду несёшь.
- А ты как всегда у нас самый умный.
- Просто реально смотрю на вещи.
- Ты. Реально. А кто по пьяни поспорил, что пройдет по натянутому канату от одной башни крепости до другой. Хорошо, что пока его натягивали ты вырубился. Канатоходец хренов. - он зароготал.
Я почувствовал, как кровь прилила к ушам.
- Я просто имел ввиду, что орден тебя все равно найдет. Ты же видел как дезертиров сажали на кол.
-Ладно, уговорил, едем со святыми отцами ловить оборотня, или как там его местные называют.
- Волколак.
- Во-во его самого.
Он лег возле костра, повернулся на бок, и сразу захрапел. Мне не хотелось спатью я просто сидел и смотрел на костер. Перед глазами стояли образы недавних дней. Мои мысли постепенно возвращались к тому моменту, когда епископ ордена позвал нас с Ульрихом к себе в кабинет.
***
Стояла ясная солнечная погода. Я как обычно чистил кольчугу, а Ульрих тренировался с карточной колодой. Он хотел научиться подтасовывать нужные ему карты.
- Зачем тебе это?
- Хочу стать мастером. Здесь в замке часто бывают приезжие, а это живые деньги.
- Смотри, застукают тебя на этом.
Ульрих раскрыл было рот, чтобы ответить, как обычно, какую-нибудь гадость, но в этот момент вошел латник из личной охраны епископа.
- Вы, двое, вас срочно хочет видеть его преосвещенство.
У нас обоих отвисли челюсти, так как епископ вызывал к себе очень редко, да и то, только высоко поставленных рыцарей, так как основную массу дел решали его заместители. Но если вызвали нас, простых, у меня поджилки затряслись. Что мы такое могли сотворить? Может это из-за той девченки в городе? Но с другой стороны верхушка ордена всегда смотрела сквозь пальцы на амурные похождения своих людей. Некоторые не без причины считали, что люди от долгого воздержания становились плохими воинами.
- Уль, ты сделал что-нибудь, чего я не знаю? - прошипел я. Латник оглянулся.
- Вы что-то сказали?
- Нет- нет, вам послышалось.
- Ничего я не натворил. Интересно зачем мы ему понадобились. Не хотелось бы попасть в лапы инквизиции. - прошептал он.
- Стойте здесь, - латник исчез за дверью.
Через несколько минут выше секретарь епископа и проводил нас к нему в кабинет, открыв перед нами тяжелую дверь из красного дерева. Мы вошли, обменявшись недоуменными взглядами, и сразу огляделись. Толстый огромный зеленовато-коричневый ковер застилал всю комнату. Ноги прям так и тонули в нем. Вся комната была в коричневых тонах, а точнее включала в себя все оттенки коричневого, какие только можно представить. За столом прямо напротив входа сидел наш епископ. Я сначала не сразу его узнал, так как никогда не видел этого человека без митры магистра Ордена. И уж совсем я не ожидал, что он окажется лысым.
Магистр указал нам рукой на небольшой уютный диванчик слева от него. Мы сели, ожидая, что он нам скажет. Но заговорил не он.
- Это они?
В дальнем темном конце комнаты мы заметили два силуэта в рясах. Один из них был невысокий и пухлый, а другой среднего роста, и, скорее, крепко сбитый, чем полный.
- Да брат Карл, это они. - Ответил епископ.
- Братья, это брат Карл и брат Томас из Святой Инквизиции, - Представил магистр своих гостей. Они прибыли к нам с очень важной миссией, и я вас убедительно прошу сопровождать их. Я про себя усмехнулся: в Ордене не было принято приказывать, считалось, что каждый должен сам найти свою дорогу. Поэтому приказы были запрещены. Вместо них использовались просьбы, которые беспрекословно исполнялись. Нельзя было отказать ближнему, особенно если ближний занимал более высокое положение в иерархии ордена, чем ты. Но, впрочем, многие вещи также назывались не своими именами. Вслух я сказал:
- Нам будет очень приятно сопровождать вас, братья, - и улыбнулся.
Мы встали и пожали друг другу руки.
- Очень приятно, - пробормотал брат Томас, когда я пожимал его пухлую руку. Брат Карл ничего не сказал, но пронзительно, изучающе, посмотрел на меня. Я понял, что в этой паре он лидер, а также , что с ним будут неприятности, неважно какие, но неприятности. За последнее время я очень хорошо изучил и за “ версту” , как говорили местные, чувствовал таких людей. Короче говоря, он мне ОЧЕНЬ не понравился. Но те не менее я выдавил из себя улыбку.
- Вот и славненько, - сказал епископ. - Вы свободны. Завтра будьте готовы.
- Что ты об этом думаешь? - спросил Уль, когда мы оказались за дверью.
- Не знаю, что понадобилось Инквизиции в наших краях, но ничем хорошим это не закончится.
Ульрих поежился.
- Ладно. Ты слышал что сказал епископ? У нас до завтра есть время. В город?
- Нет Уль я лучше пойду посплю чуток. Завтра тяжелый день.
- Ну как знаешь, - он махнул рукой и свернул в коридор, ведущий к воротам.
Я махнул ему в ответ и пошел к себе. Меня что-то тревожило....
***
На следующее утро после короткого рассказа о цели нашего путешествия епископ лично провожал нас.
- Помните, церковь надеется на вас, братья. Мы уверены, что вы найдете волколака и уничтожите этот очаг ереси.
Так мы покинули Ригу.
Я подкинул веток в костер. Он ярко вспыхнул. Я завернулся в плащ и меня сморило...
***
Он почувствовал боль в пояснице. Опять начинается. И прямо на дороге. А если кто-нибудь увидит? Ноги отказали, он упал в пыль. Глаза застилала кровавая пелена. Было очень больно. Все тело прямо разламывалось от боли. Каждую и тут каждую клеточку кожи словно пробили раскаленной иглой. Начала появляться шерсть. Его руки, ноги и лицо очень быстро покрылись ею. Он приподнялся на руках и пополз в придорожные кусты. Как только он оказался там нижнюю часть спины прожгла такая боль словно до него дотронулись раскаленным железом. Начал расти хвост. Лицо заметно удлинилось и начало превращаться в морду. По нему словно безостановочно били кузнечным молотом. Нос стал намного длиннее, а уши переместились наверх головы. Ноги, руки и позвоночник выворачивало “ с корнями” . глаза словно вываливались из орбит и постепенно приобретали красноватый оттенок. Нет-нет не желтый, характерный для волка, а красноватый. Боль все нарастала и нарастала. Он закричал. Но крика не получилось. Получился какой-то полувой-полукрик. Руки и ноги менялись. Они обрастали шерстью, пальцы уменьшались, превращая ладони в лапы. Большой палец исчез. Все это продолжалось около десяти минут, а казалось, что целую вечность. Тут все неожиданно закончилось. Он поднялся на ослабевшие лапы и слабо вильнул хвостом. В нос и в уши ударило море необыкновенных запахов и звуков. Уже почти стемнело, а он видел все настолько отчетливо, словно стоял ясный солнечный день. Он понюхал воздух. Как любил он эти минуты свободы. От восторга у нега из горла вырвался низкий протяжный звук. Он прислушался. Откуда-то ответили таким же воем. Он ощутив в себе силу, побежал. Он вспомнил, что он нужен сейчас, когда люди из-за моря хотят уничтожить святыню. Он вспомнил, что сегодня человек в черном балахоне собирался выворотить священные камни но перед этим окрестить их убив духов, которые живут в этом лесу и охраняют его. он бежал все быстрее и быстрее. Путь его лежал на холм, где люди приносили дары Ургору-защитнику. Теперь тропинка вела его вверх. Он ускорил темп. Он уже чувствовал его ненавистный запах человека в черном балахоне. Скоро вверху в лунном свете он увидел его. тот стоял широко расставив руки и ноги и что-то на распев говорил на своем непонятном языке. В его памяти всплыли картины прошлого, когда он пришел сюда и чуть не на коленях просил построить храм. Старейшины согласились. Как только храм был построен, он пришел сюда с рыцарями ордена и заставил всех принять христианство. Кто не согласился, тех силой загнали в речку и окрестили. Потом крепких и молодых угнали в Ригу, а старых и немощных разогнали по домам и выволокли из хат все ценное, что нашли... он подкрался к человеку так тихо что не произвел ни звука. И подобрался, готовясь к прыжку. Читающий не замечал его. Он читал все громче и громче, доходя до исступления. Вдруг он резко взмахнул руками и опустил их, закончив читать. Волк прыгнул.....
***
Олега разбудил стук в окно.
-Эй есть кто живой на хуторе ,- проорал голос с сильным акцентом.
- Иду, господа рыцари, - поспешно крикнул его батяня, соскакивая с лежанки.
- Открывай, святые отцы приехали.
Старик поспешно отодвинул засов и выскочил во двор. Во дворе, прикрывая лицо от яркого солнечного света, он поспешно поклонился. Олег вышел за батяней и огляделся. Во дворе было около двух десятков людей. Среди них он разглядел двух монахов в рясах и двух рыцарей в плащах с нашивками Ордена.
- День добрый ,святые отцы. Что завело вас на этот хутор? По делу аль как? - спросил батяня.
- Да как ты смеешь задавать подобные вопросы нам, - один из тех, что в рясе стегнул его плетью. Рыцари слегка побледнели и переглянулись.
- Простите святые отцы, - он упал на колени.
- Далеко до деревни?
- Нет, святые отцы, по этой дороге так верст семь будет.
- Говорят, у вас волколак свирепствует......
Старик вскочил и оглянулся на свою семью. Жена три сына и дочурка стояли бледные и чуть дыша смотрели на него.
- Свирепствует, Иисус Мария, - он поспешно перекрестился, но заметив гневный взгляд, понял ошибку и перекрестился другой рукой.
-Телят таскает окаянный, курей, гусей....... а .....намедни.....Святого отца нашего местного с прям с костелу спер.
- А больше людей не трогал?
- Еще пилигрима заезжего, а местных нет пока......Перун.. извиняйте...Господь миловал.
Монахи нахмурились.
-Ладно старик, ступай.
Монахи протарабанили друг другу что то и повернули коней к воротам. Весь отряд развернул коней и не торопясь поехал по дороге.
- Тьфу окаянные, Перун их побери. - Старик сплюнул под ноги и пошел в дом.
Олег еще долго стоял и смотрел вслед отряду и в его глазах горел огонь.
***
- Что ты думаешь об этом ? - Уль повернулся ко мне. Уже около часа прошло как мы отъехали от хутора в сторону деревни, а у него все не сходило с лица угрюмого выражения.
- Ничего хорошего, Отто. С каждым днем я нахожу все больше и больше причин нас ненавидеть.
- Да ты прав. Не следовало брату Карлу применять плеть к старику. Я считаю, что тот итак был достаточно почтителен с нами.
- Видишь ли, с нами да, но Святая инквизиция считает , что они пуп земли и что перед ними должны ползать все, в том числе и мы.
- Ладно, оставим это. Но мне почему-то кажется, что старик уже как бы отомстил за себя.
-Что ты имеешь в виду?
- Он не сказал нам всего, что связано с волколаком, вскользь упомянул священника, но не сказал как тот погиб. У меня появилось ощущение, что он чего-то не договаривает. Видимо тот что-то раскопал, и старик, видимо, захотел, чтобы мы попались также как и священник. Я знавал его. не лично, конечно. Он отличался сообразительностью и просто так его не убьешь. Местные от нас что-то скрывают...
- Попробуй объясни это тем двум. Кстати они зачем-то нас зовут. - Он пришпорил коня и я последовал его примеру. Мне это все меньше и меньше нравилось...
***
Между тем мы въезжали в деревню. Местная детвора испуганно разбегалась от нас. Мамаши хватали их и скорее прямо таки закидывали в дома и запирали их. Мужчины и парни, что постарше исподлобья глядели на наш отряд. Кое-кто взял в руки вилы, кое-кто косу или просто дубину. Я посмотрел на них и неожиданно вспомнились некоторые сцены стычек с ними. Я вспомнил, насколько ловко такие же на вид простые мужики управлялись с такими вот дубинами, прямо пробивая целые просеки в рядах наших латников. По спине пробежал холодок. Я глянул на своих спутников. Ульрих и остальные словно как-то подобрались. Создавалось впечатление, что они готовы к прыжку. В отличие от них Святые Братья Инквизиторы ехали расслабившись, не замечая ничего. А, может, они все видели, только надеялись на то, что их не тронут. Глупо , меня всегда удивляла такая вот фанатичная самонадеянность. Инквизиторы, говорят, да, впрочем, я уже и сам убедился в правдивости этих сплетен, когда куда-то отправляются, не берут с собой ни оружия ни доспехов. “ Господь с нами. Вера нас спасет и она наше оружие”, любили повторять они. Но у меня, особенно после нескольких не очень дружелюбных встреч с местным населением было несколько другое представление о защите собственной шкуры. Я больше доверял панцирю и мечу, которые кстати за то недолгое время, что я находился в этих краях успели несколько раз выручить меня. Хотя, недавно я заметил у своих попутчиков кинжалы, и по характерному блеску сильно подозревал, что они серебряные. Когда, я поделился своим открытием с Ульрихом, он рассмеявшись сказал, что видимо это специальные противоволколаковские кинжалы . Чего только братья не придумают, добавил он.
Но и кинжалы тем более бесполезны там где не могут помочь арбалеты и мечи, только умирать обиднее. В смысле и как бы вооружен и в то же время безоружен.
Все это крутилось у меня в голове, когда мы ехали непроизвольно сжимая рукоятки мечей. Мы направились к самому большому дому посередине единственной улицы. Как мы и предполагали он оказался домом старосты.
***
Староста оказался мужиком средних лет, взрослых детей у него еще не было, не успели подрасти. Самому старшему было лет одиннадцать. Но он по-взрослому приветствовал нас помог слезть с коней и повел их на конюшню. Вслед за старостой мы вчетвером вошли в дом. Наши латники остались на улице. Нас встретила просторная светлая горница полная ребятишек и стол, полный еды. Видимо староста каким-то образом узнал о нашем приезде.
- Входите гости дорогие, как раз к обеду.
Мы расселись на скамьи, расстегнули броню и отложили в сторону, но мечи решили оставить.
Румяная хозяйка поспешно расставляла перед нами миски с кашей. Староста молчал, не смея первым начать разговор, видимо его в отличие от того старика на хуторе у него был большой опыт общения со Святой Церьковью. Наши же братья во Христе в свою очередь казалось совсем забыли о нем, во всяком случае не обращали на него никакого внимания. Они молча уминали кашу да так, что казалось они едят ее в последний раз в жизни. Конечно каша была вкусной, но не да такой же степени. Наконец, запив последнюю ложку квасом и смачно причмокнув брат Томас изрек:
- Отменно.
Это послужило своеобразным сигналом брату Карлу. Он молча положил ложку и повернулся к хозяину дома.
- Мы здесь по очень важному делу господин староста. Святая Инквизиция заинтересована в событиях происходящих в окресностях.
Староста слегка побледнел, услышав слово “инквизиция “.
Брат Карл между тем продолжал:
- Мы хотели бы побольше и поподробнее услышать все факты, как говориться на месте преступления, и очень надеемся на ваше содействие и поддержку во всем что касается волколака.
Староста побледнел еще больше.
-Конечно конечно, Святые отцы, - пролепетал он.
- Мы знали, что на вас можно положиться, - спокойно сказал брат Карл и улыбнулся. Я непроизвольно пригляделся к его клазам. Несмотря на его кажущуюся доброжелательность и его улыбку , глаза его выражали совсем другое. В них светилась злоба и полыхала ненависть, ненависть к этим людям, “дикарям”, которые посмели жить здесь и поклоняться своим богам. Когда, я увидел все это, дрожь пробежала у меня по спине, я понял, что он не колеблясь убьет его, если понадобиться. Да что там. Он не остановится и предаст огню и мечу всех этих людей если будет такой шанс. МНЕ НЕ НРАВИЛСЯ ЭТОТ ЧЕЛОВЕК.
- Мы тебя слушаем сын мой, - сказал Томас старосте.
Тот встал, подошел к лавке у стены и выудил из-под нее бутыль самогона. Медленно подошел к столу налил полную кружку и протянул ее нам. Мы с Ульрихом отказались, брат Карл брезгливо закрыл кружку рукой, брат Томас же последовал примеру хозяина, налив себе до краев. Староста крякнув осушил свою, и потянулся за бутылкой, снова налил, вздохнул и произнес:
- Началось все уже довольно давно, но никто не обращал на это внимания. Можете не верить, но к волколакам в наших краях относятся спокойно. Наша старая вера учила нас не бояться их. Это нам помогало. Ведь пока не тронешь волколака, он не тронет тебя. А на мелкие нападения на домашний скот никто не обращал внимания. Ущерба от волколака не больше, чем от обычного волка, а питаться чем-то им тоже надо. Но как появился у нас святой отец, все поменялось. - Мы с Улем поморщились, но братья словно не заметили укора в свой адрес, они внимательно слушали каждое слово.
- Святой отец, - продолжал хозяин - начал преследовать его. он везде искал его следы. И вот три недели назад он нашел старое языческое святилище и решил очистить его святой водой. Об этом нам рассказал его помощник. Отца нашли недалеко от нашего костела на следующий день. Вечером в костел ворвался огромный черный волк. Помощник укрылся в башне и поэтому спасся. Утром он бежал к вам в Ригу.
- Что же это вы не уберегли вашего священника? Не сказали ему о языческом святилище раньше и не пошли с ним туда? - Карл ронял каждое слово с нарастающим холодом в его голосе.
- Мы не знали о нем. Мы много лет ходим в церковь и только старики смутно помнят, что когда-то было такое.
Братья ,казалось, удовлетворились этим объяснением, или по крайней мере решили не обострять пока обстановку. Во всяком случае они промолчали.
Между тем темнело. Брат Карл, поднявшись с лавки объявил, что мы переночуем в храме господнем. Староста поднялся с нами, чтобы проводить до костела.
***
На улице уже темнело. Мы сели на коней и поехали за старостой. Около одного из домов сидела старуха. Они с домом были похожи, оба разваливались. На старухе было намотано большое количество грязного тряпья. Я спросил:
- Кто это?
- Это старая Эдда. Она сумасшедшая и слепая к тому же. Мы заботимся о ней. Некоторые утверждают, что она колдунья, но я в это не верю, господин, - пробормотал староста.
Старуха услышав, что говорят о ней повернула к нам голову и мы увидели ее пустые глазницы. Могу поклясться, она нас видела и внимательно разглядывала, не знаю как, но разглядывала.
Двое останутся здесь навсегда,
Третий уйдет в другие края,
И лишь четвертый брат
Вернется назад.
Вдруг прокаркала она своим старческим голосом и захохотала. Клянусь, когда мы входили в костел, ее смех был еще слышен. При прощании староста как-то странно на нас посмотрел и быстро пошел прочь. Он мне солгал. Он верил старухе!
***
Меня разбудил сильный шум. Я подскочил с кровати, схватил меч и выбежал во двор. Вокруг все горело и по двору бегали и кричали люди. Какой-то обезумевший латник бежал на меня, подняв топор. Я , поднырнув ему под руку, вспорол его живот мечом. Тут я заметил Ульриха. Он схватил за грудки одного из людей, которые остались на часах, и тряс его как тряпичную куклу. Тот, захлебываясь пеной изо рта, орал одно и то же:
- Я видел волколака, я бросил в него факел. Черный волк. Он изорвал их.
Во дворе действительно валялись два трупа. Ульрих орал:
- Куда он делся? - и встряхивал беднягу.
Но все было бесполезно. Тот повторял как заведенный одно и то же:
- Я видел волколака, я бросил в него факел. Черный волк. Он изорвал их.
Я оглянулся на шум шагов. К нам бежали наши попутчики. Брат Томас был бледен как полотно и очень нервничал, брат Карл держал себя в руках, хотя тоже стал намного белее с момента нашей последней встречи.
_ Что случилось?
- По-видимому, нас посетил волколак, - сказал Ульрих , выпустив наконец беднягу из рук. Тот шмякнулся на землю как мешок с чем-то не совсем приятным и ,истошно завывая, быстро пополз куда-то на карачках.
Брата Томаса передернуло.
- Тут везде следы волчьих лап огромного размера, - пробормотал он, оглядываясь вокруг.
- Все равно сейчас это нам ничего не даст, - ответил другой монах , - подождем пока рассветет.
Они развернулись и двинулись в костел. Мы с Ульрихом , предварительно приказав латникам быть начеку( впрочем это было лишним так как все итак были на нервах) , последовали за ними.
***
В костеле было пусто и тихо. В кельях никого не было, все были на улице. Свет от факелов слегка озарял помещение и закопченные потолки. Факелы тихо потрескивали и выглядели как фантастические желто-красные цветы. Огонь в камине почти угас, только красные угольки перещелкивались между собой и внимательно наблюдали за нами красно-желто-бардовыми глазешками. Но решетка и кирпичи еще хранили достаточно тепла, чтобы обогревать келью и мы решили не подкладывать дров, все равно скоро утро.
***
Потихоньку светало. Я поежился от холода. Бледный утренний свет постепенно пробрался через узкие окна и упал на пол. Снаружи все постепенно наполнялось звуками. Я поднялся, подошел к Ульриху и потормошил его за плечо. Он промычал что-то, но глаза открыл.
- Вставай.
Он кивнул и сел с очумелым видом. У него всегда такой вид если его резко разбудить. Я пристегнул меч и оглядел келью. В ней кроме нас был еще брат Томас, он как раз тоже проснулся. Брата Карла нигде не было видно.когда Уль справился спросонья с таким важным делом, как пристегивание меча, мы двинулись к выходу из костела. В коридоре брат Томас догнал нас.
- Мир вам Братья
- И тебе , - дружно ответили мы. Некоторое время мы шли молча, а потом, словно кто-то меня дернул за язык:
- Брат, вы ведь не немец, - сказал я обращаясь к Томасу.
Томас оторопело глянул на меня, не потому, что испугался, а , скорее потому, что вопрос был задан немного не к месту и неожиданно.
- Перед святой церковью все равны, брат мой, - сказал он поучительным тоном, - Но вы правы. Я родился на Альбионе. Мои родители -саксонцы, вынуждены были убежать в Нормандию, когда я еще был мал, и там меня отдали в лоно нашей Матери-церкви. Потом оказался в Риге и вот я здесь.... А вот и брат Карл ,- сказал он, указывая на приближающегося монаха.
- Мир вам , Братья, - сказал он, когда приблизился.
- Наш брат не знает покоя, - с усмешкой пробормотал Томас.
Его товарищ бросил на него испепеляющий взгляд и прошипел:
- Некоторые не забывают о своей миссии ни днем ни ночью.
Томас побледнел.
- Я осмотрел двор и обнаружил много интересного, - продолжал говорить второй инквизитор. - например, большое количество отпечатков огромных волчьих лап. Видимо волколак некоторое время бродил по двору, прежде чем его заметили (это был камень в уже в наш огород, но мы героически смолчали). Затем следы ведут в лес, - сказал он и ткнул пальцем в деревья, которые находились не так далеко от храма.
- Начинается дождь, - пробормотал Ульрих.
- Он прав. - сказал Карл. - Нам следует немедля отправиться по его следу, пока у нас есть такая возможность.
Небо действительно заволокло тучами да так, что было темно почти как ночью.
Тем временем сбежались все наши латники. Брат Карл коротко выкрикивал приказы. Несколько человек куда-то побежали и вернулись с охапками факелов. Их зажгли и роздали людям. Ульрих исподлобья наблюдал за этими передвижениями, но когда все толпой рванули в лес, он только покачал головой и побежал вместе со всеми.
- Остолопы. - на бегу ругался он. - тупые свиньи. Вот что бывает, когда армия приобретает в качестве командиров людей, ничего не смыслящих в военном деле. Армия перестает быть армией. Она сразу превращается в толпу недоумков. А Братья тоже хороши. А если это способ заманить нас в лес и перебить как овец. Я не верю местным. Они нас ненавидят.....ччерт... побежали толпой в лес, в такую темень. Нет, чтобы планомерно прочесать. Толку больше было бы...
Я был с ним полностью согласен. Между тем дождь крепчал. Тяжелые холодные капли выбивали дробь по моему шлему и пробирались под доспехи. Я не взял плащ. В нем плохо бежать по лесу. Если честно я не понимал смысла этой бешеной пробежки под дождем .
Скоро я выбился из сил и уже не видел куда бегу, не понимал зачем. Доспехи прижимали к земле. Один раз я упал в грязь. Я уже ничего не видел и ориентировался только на факелы и крики впереди. Рядом точно так же бежал Ульрих.
Неожиданно мы выскочили на поляну. Ульрих бежал немного впереди и поэтому, когда он резко остановился я буквально врезался в него. Подняв забрало, я отер воду с лица и осмотрелся. Поляна была почти идеально круглая. Сердце ее занимал небольшой холм, вершину которого как корона венчал круг из валунов с большим плоским камнем, видимо алтарем в центре. Латники выскочили из леса и стояли в таком же примерно положении как и мы. Брат Томас валялся неподалеку в грязи, не подавая признаков жизни. Брат Карл стоял посередине поляны, возле алтаря, вытянув руки перед собой. С них лился яркий белый свет. По другую сторону алтаря стоял... волк. Я еще не видел таких огромных. В “холке” доставал до груди Брату Карлу, хотя тот был не низким. Красные глаза его горели во тьме. Он рычал. За ним росла дыра.......дыра..... откуда.......
Сквозь дыру подул ветер. Я почувствовал запах сена.
Полетел шар. Волколак увернулся и рыкнул. Еще шар. Ослепительно белый. Нет не молочный, а бело серебристый. Волколак опять рыкнул. Дыра росла.
-Нееет. - заорал Карл.
Волколак прыгнул в дыру. Брат Карл швырнул вслед еще шар....
***
Сознание возвращалось медленно и даже мучительно. Сначала голоса, потом образы. Сперва мутные, потом постепенно набирающие, именно набирающие, резкость.
-О очнулся, -передо мной возникла знакомая улыбающаяся рожа.
-Что...
- А, когда садануло молнией тебя швырнуло в лес. Там ты ударился головой. Как шлем выдержал? Ты бы видел какая там вмятина.
-А что...
- С остальными? Ха, этой же молнией убило Карла. Пробило насквозь. Томас тоже жив. Этот попик всего лишь потерял сознание когда увидел волколака только и всего. Ну еще кое-кого покалечило и все. отдыхай у меня созрел кое-какой план, когда поправишься я тебе расскажу. - он ухмыльнулся и вышел.
Болела голова. Я был не в силах думать о новой авантюре Ульриха. От том, что он задумал. Что это была авантюра, я был уверен на все сто процентов. Почему-то вспомнилась старая ведьма из деревни.....
***
Через пару дней, мы отправились назад в Ригу. Ульрих ехал молча. К вечеру первого дня путешествия мы доехали до развилки. Я помнил ее. Одна дорога вела в Ригу, а другая в Великое Княжество Литовское. Ульрих поехал по второй. Томас позвал его.
- Брат вы наверное так устали, что не замечаете дороги. Так недолго и заехать не туда, куда надо.
- Ничуть. Я еду в нужную сторону.
Все остановили коней. Возникла пауза. Брат Томас застыл с раскрытым ртом в седле.
- Я не позволю! Это дезертирство! Святая инквизиция этого так не оставит! - только и смог в буквальном смысле фальцетом пропищать он.
- Мне плевать. Я понял одно. Здесь нас ненавидят. Мы им не нужны со своей верой. У них есть своя. А вот мой меч им пригодится. Отто ты со мной?
- С тобой , Уль.
- Кроме того я воин, а не прислужник святых отцов.
- Взять их.!!
Но латники молча повернули коне и просто подъехали к нам. Мы развернулись и поскакали по дороге. Брат Томас так и остался стоять там на развилке с раскрытым от удивления ртом. Впрочем, мы не оглядывались, пути назад не было. Перед нами было что-то новое........мы оставались.