Теннис и сегодняшний вечер как-то не вязались друг с другом. Сумка с ракетками никак не желала отыскиваться, выстиранные накануне шорты уныло висели мокрые на холодной батарее, и даже шнурки на ботинках - и те никак не хотели завязываться. А за окном повисла серо-шелестящая пелена угрюмого октябрьского дождя.
- Ну, так что решила? Не пойдешь, так звони Ире. Вряд ли ей будет приятно ждать тебя у подъезда в такую погоду.
- Мы договорились, что сегодня я за ней зайду, - Ольга с отвращением свернула зонт, не успевший еще просохнуть со времени возвращения из школы, и брезгливо вытерла ладони о джинсы.
- Так идешь, что ли? - снова крикнула из кухни бабушка.
- Да ушла уже почти.
Девушка со вздохом надела вельветовый берет, повернула козырек на бок, и, подумав немного, стянула с полочки шарф.
"Так, что еще? - спросила она у своего грустного отражения, но оно промолчало, тоскливо глядя на нее красивыми, ореховыми глазами с той стороны пыльного стекла, и лишь склонило голову на бок. - Тушь, разумеется, сразу потечет... А ты и без того, прости, пожалуйста, за прямоту, сегодня какая-то слишком серая лицом".
Уже на середине пути к соседнему дому стало очевидно, что подруги ни дома, ни во дворе не было: окна на втором этаже не светились, а на обычном месте под козырьком стихийной автостоянки никого и ничего, кроме тишины, не оказалось.
Ольга обогнула угол пятиэтажки, выпирающий на дорогу, точно сломанное ребро, и вошла в темноту одинокого дворика. Грязь противно зачавкала под ногами - здесь начиналась самая приятная во всех отношениях часть пути: разбитая и искореженная дорога к помойке, не пройти мимо которой было просто невозможно.
На горке, неподалеку от подъезда, четко обозначилось темное пятно, неподвижно
застывшее в тусклом, желтом свете фонаря. И вдруг оно едва заметно шевельнулось.
Ольга чуть замедлила шаг, чтобы рассмотреть, что это было, но только поравнявшись с пятном, узнала в нем маленького мальчика, лет семи, сидевшего на коленях в опавшей листве. Мокрая, бесформенная куртка была ему велика и свисала с плеч, создавая нелепые выпуклости, шапки не было вовсе, и мокрые волосики мальчугана прилипли к щекам и шее. Выглядел он действительно ужасно. Но поистине жутким оказался вовсе не его внешний вид.
"Что он так смотрит на меня?" - подумала Ольга и невольно вздрогнула, отступая к подъезду. И только теперь поняла, что боится. Боится этих огромных, бездонных глаз, боится их колючего, неприязненного взгляда и заключенного в них огня.
Девушка моргнула, и наваждение исчезло. Теперь паренек смотрел на нее испуганно, и его взгляд вряд ли был более необычным, чем ее собственный.
Дождь усилился и обратился в град. Ольга забежала под крышу подъезда, не переставая коситься на паренька через плечо. Что-то сжалось внутри, но тут же отпустило. Страх исчез, но смутное ощущение чего-то НЕПРАВИЛЬНОГО осталось. Что-то во всей этой ситуации было не так.
Точнее, чего-то НЕ БЫЛО.
"Одиннадцать, ключ... блин, а дальше-то что?" - раздраженно прошептала Ольга, копаясь у кодового замка и досадуя на себя за то, что по-прежнему оглядывается на мальчишку, что он по-прежнему смотрит на нее, что она умудрилась в одно мгновение забыть код, который набирает едва ли не ежедневно, и что не носит с собой этот чертов ключ.
Провозившись так с минуту - долгую и напряженную, словно ожидание у двери операционной, - Ольга, наконец, сообразила, что проще было бы сразу позвонить по домофону. И едва ли не стукнула себя по лбу кулаком: что стоило догадаться раньше?
Трели вызова, тягучие и размеренные, будто сны, приходящие один за другим в жаркий летний полдень, показались ей голосом потустороннего мира, безумным и страшным.
Пирллли...Пирллли...
Нет ответа.
Уставившись на дверь, Ольга заставила себя успокоиться и собрать мысли вместе.
"Ее нет дома. Она уже вышла, и, скорее всего, поджидает тебя у стоянки. Ты прошла и не заметила ее, а теперь трезвонишь в пустую квартиру. Повернись и иди. Иди, не обращая внимания на НЕГО".
Замерзшая рука потянулась в карман в поисках телефона.
Мальчик поднял руку, в которой что-то крепко держал, и поманил девушку к себе.
Рука с телефоном медленно опустилась обратно в карман, так и не воспользовавшись им.
"Мальчишка и сам боится, глупая ты, - вдруг подумала Ольга, и страх исчез, как по велению чего-то всесильного. - Он тут совсем один, наверное, потерялся. Поэтому он так смотрит на тебя. И поэтому он сидит здесь, прямо на земле, он просто не знает, куда идти. Он же еще совсем маленький".
Ольга неторопливо направилась к пареньку:
- Тебе чего? - спросила она как можно мягче. - Ты где живешь?
- В девятнадцатом... - сказал он шепотом, и девушка удивилась, что вообще расслышала ответ. - Тетя... А у вас нет ключа от второго подъезда?
- Есть, конечно. Я там живу, - ответила Ольга, почти не удивившись странному совпадению. Напротив, все начинало вырисовываться в стройное и правдоподобное объяснение: должно быть, паренек просто приехал к кому-нибудь в гости, а ключ потерял, пока бегал да играл с приятелями. Кажется, у Марьи Ивановны сеть внук как раз его возраста. А бабуля-то глуховата. Она вполне могла не расслышать, если бы он позвонил в квартиру по домофону.
Девушка подошла ближе и принялась осторожно взбираться на горку по скользкому склону. Грязь студенистыми комками налипла на ботинки, и, по мере продвижения вверх, ее становилось все больше и больше. Зонт пришлось закрыть, чтобы не разорвать его о торчавшие в стороны сухие ветви.
- Ну, давай знакомиться, сосед. Ты к бабе Маше приехал, да? В гости? - сказала она и заглянула в испуганные глаза мальчонки.
- Не, я тут живу, - произнес он тихо и твердо. - В двадцать третьей квартире.
Ольга улыбнулась: ну вот, бедолага даже номера квартиры не помнит. И как только родители отпустили его одного?
- Ну, наверно, ты что-то перепутал, потому что это я живу в двадцать третьей, - весело сказала она, и остановилась рядом с пареньком. - Ну, ничего, пойдем, провожу. Увидишь свою дверь, сразу узна... - Ольга задохнулась и едва справилась с подступившим к горлу комком: ее взгляд скользнул по грязным и мокрым штанам мальчугана и остановился на том, что лежало между его раздвинутыми коленями.
Это была птица. Мертвая птица с развороченными и наполовину съеденными внутренностями и запекшейся кровью на слипшихся серых перьях, кое-где облепивших тощее тельце. Ее голова на неестественно длинной шее была единственным, что уцелело и сохранилось в почти первозданном виде. Из огромной дыры, в которую превратилась диафрагма, во все стороны торчали крошечные белые ребра. Сквозь дыру отчетливо виднелась земля, а маленькие градинки, сыплющиеся с черного, беззвездного неба, уже начали собираться в аккуратную кучку в центре этого жуткого, воняющего смертью сосуда.
Бледная ручонка паренька продолжала держать труп за окровавленное крыло. В другой руке он все еще сжимал свой трофей - пучок длинных, грязных перьев.
Девушка нашла в себе силы остаться на месте и не закричать. Проглотив комок, ставший поперек горла, она спросила, спокойно и строго:
- ЧТО это у тебя?
- Птица. Мертвая.
- Где ты ее нашел?.. Иди-ка домой и руки вымой как следует! Если твоя мама узнает, что ты тут делал, она вряд ли обрадуется. Тебя разве не учили, что нельзя браться руками за... - ее голос дрогнул, но она нашла в себе силы закончить, - ...всякую гадость?
- Тетя, а ты боишься птиц? - спросил он вместо ответа. Страшные глаза, глубокие, точно угольные шахты, и такие же опасные, пристально взглянули на девушку.
- Нет, - соврала она и сама поразилась тому, с каким невероятным равнодушием и необъяснимым бесстрашием стоит рядом с Безумием, да еще и разговаривает с ним. "Надо с этим кончать. Пора уходить..." - вертелись мысли в ее голове, но она стояла, как пригвожденная, не в силах двинуться с места.
- А я их ненавижу. Они очень страшные. И злые. Хорошо, что эта уже издохла...
Девушка с отвращением отступила от ненормального. Шаг, еще шаг.
Улыбка на его губах. Страх. Было? Или не было?
Еще один шаг назад.
Сердце гулко застучало в ушах. Ольга поскользнулась и взмахнула руками, с трудом удержавшись на ногах. Ракетки в кожаном чехле ударили по спине и едва не свалились в присыпанную градом грязь. И тут девушка не выдержала. Она побежала.
Слипшиеся волосы жухлой травы цеплялись за ботинки и легко отрывались, опадая на землю, а где-то высоко в голых ветвях надрывно закричала незнакомая птица.
Промчавшись мимо стоянки, Ольга столкнулась с подругой.
- Стой! Куда? - выкрикнула Ира. Ей пришлось схватить Ольгу за рукав, чтобы заставить остановиться.
- Ты здесь?! - только и смогла выдавить Ольга.
- И, черт побери, уже давно! Успела даже домой за тобой зайти. У тебя опять звук отключен?
- Да, наверное, - только теперь Ольга вспомнила о телефоне и вытащила его из кармана. Три пропущенных вызова.
Испуг мгновенно сменился удивлением:
- Но звук не был отключен... - произнесла она размеренно, больше для себя, чем для Иры. - Почему же я не услышала?..
- А где тебя, собственно, носило? Мы же на семь договорились, - Ира подхватила подругу под руку и почти потащила ее за собой к спорткомплексу.
- Я и пришла к семи... Ну, или почти к семи. Это ты меня не дождалась.
- Еще бы! На полчаса опоздала! Я уже собиралась идти к тебе, телефон-то молчал. Потом я позвонила твоей бабушке, а она сказала, что ты давно вышла.
Так где же ты, собственно, торчала все это время?
Дождь хлестал в лицо, а ветер, обжигающе-холодный ветер, мчавшийся вдоль безлюдных двориков, выл и выворачивал зонт наизнанку, мешая смотреть, говорить и даже думать.
- Не знаю, что тебе и сказать. Я дошла почти до твоего подъезда, а потом увидела...
- Кого? Ну? Кого же?
- Мальчишку полоумного. Он копался в дохлой птице голыми руками. Перья у нее выдирал, или что там...
Ира хохотнула:
- Псих! И что же он перья для икебаны набирал? Или в школу на урок труда попросили принести природный материал?
- Да кто его знает, придурка этого, - вздохнула Ольга. Она все еще никак не могла успокоить колотящееся сердце и унять желудок, скрученный нехорошим спазмом. - А потом меня позвал и спросил, нету ли у меня ключика от подъезда. Представляешь? И еще сказал, будто в моей квартире живет.
- А может, он специально! Кто-то над тобой приколоться хочет. Этот голубь дохлый там уже второй день валяется, никак его не уберут. Кстати, ты не посмотрела, у этого пацана рот не был кровью перепачкан?
- Тебе лишь бы посмеяться!
- А что ж еще делать, плакать, что ли? - усмехнулась Ира, и массивная дубовая дверь спорткомплекса захлопнулась, оставляя позади темноту злого октябрьского вечера.
* * *
В спорткомплексе горел яркий свет. Присыпанные керамзитом беговые дорожки пустовали. И только в центре огромного зала, по ту сторону натянутой волейбольной сетки, разминалась группа мужчин в одинаковых черных кимоно с желтым усатым драконом на рукаве.
Теннисная площадка не была занята.
- Ты что, не пойдешь переодеваться? - удивленно спросила Ира, высунувшись из-за двери раздевалки. Ольга стояла, задумчиво глядя перед собой, а ее отсутствующий взгляд остановился где-то в районе зарешеченных ламп.
- Я...э... подойду через минутку. Мне нужно в туалет, - ответила она и пошла не оборачиваясь вдоль узкого коридора, огибающего манеж.
- Ты бы хоть ракетки мне оставила, что ли!.. - прокричала Ира ей вслед и, пожав плечами, захлопнула за собой дверь раздевалки.
"И что на этот раз? Тебе ведь не нужно ни в какой туалет, маленькая лгунья, - ехидно пропищал голосок совести. - Куда же ты пошла?"
Но и эта реплика осталась без ответа.
Ноги сами несли девушку вперед. В конце коридора дорога сворачивала налево, к темной и узкой лестнице, ведущей на второй этаж, к тренажерным залам. Подергав в задумчивости ручку двери, Ольга собралась было повернуть назад, как вдруг ее взгляд провалился сквозь мутное рельефное стекло и уловил движение по ту сторону двери.
Тень задрожала и расплылась: некто, стоявший с той стороны, приблизился к стеклу. Ольга чуть вздрогнула и отступила на шаг. И вдруг в замке раздался короткий щелчок - дверь открылась.
Ольге пришлось поднять голову к потолку, чтобы рассмотреть лицо стоящего напротив. Мужчина в кимоно улыбнулся и коротко кивнул, приложив ладонь левой руки к сжатому кулаку правой. Желтый дракон строго взглянул с рукава и тихонько зашипел, шевеля усами.
Ольга посторонилась, пропуская мужчину, но тот остался стоять, пристально рассматривая девушку угольно-черными глазами.
- Значит, птиц ты все-таки боишься, как выяснилось, - игриво проговорил он звонким и каким-то клекочущим голосом. - Что и неудивительно. Ведь именно птица тебя и убьет.
Девушка едва сумела подавить рвущийся наружу крик и только шумно вздохнула через плотно сжатые зубы. Рука сама собой потянулась к висящим за плечом ракеткам. Мужчина поднял руки вверх в шутливом жесте оскорбленного целомудрия.
- Ну, как же тебе не стыдно набрасываться! А ведь мы с тобой хорошие знакомые.
- С каких это пор? - глухо выдавила Ольга, не торопясь убирать руку от ракеток и медленно отступая назад.
- С тех самых, - его голос неожиданно стал похож на злое урчание голодного кота.
- Я вас впервые вижу. Даже имени вашего не знаю. Захотелось пошутить, так это не ко мне!
Мужчина протянул руку и резко схватил Ольгу выше запястья. Та не успела даже заметить, как это случилось. Она попыталась вырваться, но хватка оказалась слишком сильной.
Девушка затравленно оглянулась в поисках кого-нибудь, кто мог бы ей помочь, и, к своему несказанному облегчению, увидела Иру, бегущую по коридору.
Мужчина тоже заметил ее, но не торопился разжимать четырехпалую ладонь. Его глаза, мгновенно изменившиеся в темноте лестничной клетки, в единый миг оказались так близко к ее лицу, что она с ужасом разглядела третье веко, закрывшее жуткий зрачок цвета сырой земли.
- Так давай знакомиться, пока у нас есть время, - прошептал он, и Ольгу обдало дыханием пещер. - Хотя ты и так знаешь, как меня зовут. Я - Жажда Жизни, которую породило твое собственное сердце. Верни мне мою силу - и я верну тебе то, что отнимет птица. Иди.
- Оля! Где ты все время пропадаешь сегодня?! - воскликнул голос за спиной, и Ольга стремительно обернулась, уставившись на подругу расширенными от ужаса глазами. - Что ты тут потеря... Что случилось? Ну и лицо у тебя!
"Да не ужели ты и сама не видишь?!" - Ольга перевела многозначительный взгляд на мужчину в кимоно - но перед ней была лишь закрытая дверь.
Едва не задохнувшись от неожиданности, она отпрыгнула прочь от двери, и рукав куртки, зацепившийся ручку, затрещал и сорвал пуговицу с пряжки.
- Но здесь только что... Ты что, не видела... ЕГО?
- Кого?
- Да что вы, сговорились с ним?.. Понятно тогда! Приятель твой, значит! Дурацкий розыгрыш и не смешной вовсе! - с обидой выкрикнула Ольга, но тут же замолчала, заметив, какое выражение застыло на Ирином лице: совсем как у ребенка, которому только что показали фокус с исчезновением Статуи Свободы.
- Ты сейчас о чем? - спросила Ира угрюмо.
Ольга махнула рукой и выдавила из себя почти настоящую улыбку:
- Да шучу я. Хэппи Хэллоуин!
- А... Ясно. Ну и тебе тогда хэппи Хэллоуин, что ли...
* * *
Ты боишься птиц?.. А я их ненавижу... Птица тебя и убьет... Убьет... Верни мне мою силу...
"Да, я их боюсь и не люблю, черт их побери... но что все это значит?" - думала Ольга, выходя на улицу.
Расставшись с Ирой под предлогом того, будто собирается домой, а не к бабушке, Ольга почувствовала себя значительно лучше: теперь у нее было время подумать. Прийти в себя. Убедить себя в том, что в ее жизни все осталось без изменений и в том, что она... не сходит с ума.
Ночь двигалась рядом с ней по унылым, опустевшим улицам, то догоняя, то одиноко плетясь в стороне, но не отставала ни на минуту. Мост через Орлик вынырнул из темноты кривобокой громадиной металла и бетона и повис в ожидании. Дождь кончился, но вездесущие капельки влаги продолжали оседать на щеках, и Ольга поежилась, пряча лицо в теплую шерсть полосатого шарфа.
Внезапно впереди захлопало и зашелестело, будто машина не спеша проехала по гравию или один за другим стали рваться и рассыпать свое содержимое огромные мешки с крупой.
Но здесь нет гравия. Нет вообще никаких камней. И нет машин, не говоря уже про мешки с крупой.
Значит, ветер? Листья опадают, и ветер несет их по асфальту... Или - что-то еще?
Птицы. Целая стая. Летят прямо на тебя. Тебе в лицо. Вцепятся - и разорвут, - закричала тишина, прорываясь в сознание и сливаясь с его голосом.
Ольга поспешно свернула в сторону от огромной, серой тучи, промчавшейся над мостом, будто обезумевший ураган, растерявший все направления, и пригнулась. Хлопанье крыльев затихло вдали, и девушка облегченно вздохнула.
"Ну?! Хрен ты угадал!" - с вызовом бросила она желтому дракону с длинными усами и усмехнулась. И ей показалось, будто он тоже усмехнулся в ответ, прежде чем навсегда исчезнуть из ее памяти.
Яркие пятна расползлись по щекам. Куртка расстегнулась, и полы захлопали на ветру, будто крылья. Ольга прижала их руками и с горьким сожалением взглянула на "молнию". Даже в такой темноте было совершенно очевидно: она безнадежно испорчена. Видимо, разошлась от резких движений: бегунок соскочил и исчез в неизвестном направлении, прихватив с собой несколько металлических зубчиков.
Прислонившись к перилам, Ольга попробовала было соединить половинки замка без помощи бегунка, и тут обнаружила на подоле липкое, бледно-серое пятно.
- Чтоб их... Не могут они, что ли, не гадить в полете? - вскричала она в искреннем удивлении, непонятно к кому обращаясь, и с отвращением вытерла руку о холодные перила. Но вместо того, чтобы стать хоть немного чище, ее пальцы испачкались еще больше.
Ольга тоскливо оглянулась.
- Гадство!
Спуск к реке у самого моста был крутым и извилистым. Ноги скользили по размокшей от дождя земле, и Ольга то и дело останавливалась, чтобы не упасть в грязь. Оказавшись, наконец, на бетонных плитах, сжимавших неспешное течение, точно корсет - чуть колышущуюся женскую грудь, она присела на корточки и протянула испачканную руку к воде.
Ольга не умела плавать.
* * *
Но вспомнила она об этом, только когда ледяная вода накрыла ее с головой, подбросила и перевернула, отталкивая от берега и наполняя все тело ощущением абсолютной пустоты и боли, подобной укусам десятков разъяренных псов.
Одежда мгновенно намокла и спутала руки. Вдох и выдох поменялись местами, они тоже запутались, совершенно запутались и не знали теперь, как заставить съежившуюся грудную клетку снова расправиться. Ужас пополам с болью толкали тело вперед и вверх. Но направления сбились, мешаясь в клубок мокрой ткани и уже давно погибших мыслей, и не оставили ей ни единого шанса.
Ни единого шанса спастись.
Верни мне мою силу - стонала ледяная вода, затекая через уши прямо в мозг. - И я верну тебе твою жизнь...
Ведь мы давно знакомы. Я - Жажда Жизни, порожденная твоим сердцем, но уничтоженная неверием.
Борьба побеждает неверие. Но страх побеждает волю к борьбе. Делай свой выбор, потому что лишь разум побеждает страх.
* * *
Мало кто верит в то, что можно ходить по воде. И еще меньше - в то, что можно вернуться с Той стороны.
Но те, кто в ужасе замерли на мосту через Орлик в этот поздний час, готовы были поклясться в этом собственной жизнью. Ибо они видели, как река расступилась, откатываясь к берегу хищными, безумными волнами. Брызги ледяной воды, на мгновение подброшенные в воздух, с яростным шелестом осыпались вниз, но бросились друг от друга, словно лемминг от полярной совы, и там, на илистом дне стремительно пересыхающего русла, люди увидели девушку. Она лежала, раскинув руки в стороны. Ее сердце билось под вздымающейся в обессиленном непонимании грудью.
А у самой ее головы стоял древний, как небо, старец с угольно-черными глазами. На его вытянутых, словно высеченных из камня, руках покоилась Вселенная. Она взмахнула крыльями, усыпанными миллиардами миров, оглушительно закричала - и взмыла ввысь, растворившись под облаками цвета мокрой земли.
Те, кто увидели ее, бесконечную и неподвластную ничьей воле, уже ничему не удивлялись до конца своих дней, а Молчание стало единственным их утешением. Но таких было немного.
Так немного, что, пожалуй, не стоит и пытаться найти их, чтобы спросить: было или НЕ БЫЛО?