Аннотация: Можно ли снова научиться жить, когда надежды уже мертва и время идёт по замкнутому кругу,когда не веришь в себя и тех,кто рядом с тобой,когда отчаяние затопляет сознание?..
Темно...И тихо...Только чувствуешь, как глухо бьётся сердце в груди. Абсолютное ничто. Почти...На самой грани слышимости: кап-кап, кап-кап, кап...С каждой секундой всё громче, отчетливей. И вот уже вся пустота заполнена этим звуком. Вода...Как биение сердца, созвучно с ним...Всё медленнее и громче, медленнее и громче...И вот снова тишина. Но не такая, как в начале: в ней больше не слышно биение сердца...
Дребезжание будильника вырывает из липкой пустоты сна. Игорь открыл глаза. Ранние солнечные лучи пробиваются сквозь неплотно закрытые шторы. Он всегда любил раннюю осень: слякоть и грязь ожидались ещё не скоро, а огненная жара уже не мучила. Но в этот раз пробуждение не принесло облегчения, как , впрочем, и месяц до этого. Целый месяц...Именно столько времени ему ничего не снится, кроме капания-биения сердца. Это вводит в уныние, как и всё, что происходит после пробуждения...
Встать, умыться, сварить кофе. Обязательно крепкий и без сахара. Игорь любил эту горечь - она добавляла в жизнь хоть какие-то ощущения...
Зазвонил мобильный. Любимая песня прозвучала преступно громко в пустой тишине маленькой однокомнатной квартирки. Экранчик отобразил фото Олега.
- Да.
- Привет, братишка! Не разбудил? - нарочито беззаботно поинтересовался приятный чуть хрипловатый голос.
- Да нет, я завтракаю.
- Опять заливаешься этой своей гадостью? И как та можешь такое пить?! Ну да ладно - твоё дело. Звоню, чтобы напомнить об обеде в воскресенье. Мама грозилась приготовить яблочный пирог - твой любимый, между прочим. Так что к 12 будь как штык! Ну всё, мне нужно бежать. Не забудь: воскресенье, обед!
В трубке послышались гудки.
Игорь перелил обжигающий напиток в кружку и уселся на подоконник . Из окна открывался вид на старый дворик с детской площадкой, недавно отремонтированной и выглядевшей чужеродно на фоне общей дряхлости окружающих зданий.
Парень поморщился - снова эта тупая головная боль...
В последнее время он возненавидел традиционные воскресные сборы. Нет, не было никаких ссор, криков, даже наоборот - всё было тихо, мирно, дружелюбно и ... неестественно. Он прекрасно видел жалость в глазах родных и слышал всхлипы матери, когда она якобы " шла освежиться" в ванную...И эти лживые " всё будет хорошо" отца, и вдруг проснувшуюся заботу брата, а ведь они никогда не были особо близки - слишком разные. Всего лишь маски - фальшивые, причиняющие тупую боль. Игорь прекрасно знал, что они его заочно уже похоронили...
Дело в том, что месяц назад у Игоря обнаружили рак. Но сделать уже ничего нельзя - слишком поздно. Нет, ему предлагали лечение: химиотерапия, лекарства...Всё это могло дать ему ещё где-то полгода...Но жить от процедуры до процедуры, видеть действие "химии" в зеркале Игорь не захотел. Приговор - 2; 2,5 месяца максимум.
Что творилось тогда дома: истерики матери, молчание отца, растерянность брата...Все уговаривали вернуться в квартиру родителей, "дать им шанс попрощаться с сыном"...и видеть, как они отводят взгляд, боясь смотреть прямо в глаза и пытаются вести себя как ни в чём не бывало, говорят что, мол, всё наладится, они всё преодолеют вместе, а за глаза попрекают за отказ от химеотерапии...Он не смог. Поэтому и живёт сейчас в своей съёмной квартирке, от которой шагать до универа всего пару кварталов - не то чтобы много, но насладиться прогулкой хватает. Игорь вообще любил ходить - в одиночку- и думать обо всём и ни о чём, отключаться от реальности. Хорошо хоть в университете ничего не знают. Этот клочок нормальной жизни слишком дорог, чтобы его терять.
Игорь поставил пустую чашку в раковину, схватил со столика ключи, повесил на плечо сумку и вышел из квартиры.
День в универе прошёл как обычно: пары, новости, сплетни. Так же, как было вчера и неделю назад...
Ангел стоял под сенью дерева и с грустью смотрел на понурого парня, спускающегося с крыльца университета. Вроде бы ничего особенного, такой же как все, вот только жить ему осталось всего ничего...
Ангел давно наблюдал за Игорем и видел, как тот себя заживо хоронит: отдаляется от семьи, замыкается в себе. Нет , парень не жалел себя. Всё было намного хуже: он смирился...И если ничего не сделать, то душа Игоря умрёт раньше тела...
Каждый день, каким бы трудным он не выдался, Игорь заканчивал пробежкой. Он выезжал за город и там на старой дороге, вьющейся вдоль опушки леса, полностью отдавался свободе.
Наушники, любимая музыка на полную громкость, ровно стелющееся полотно дороги и ветер в лицо...До изнеможения, до боли в боку и спёртого дыхания...И плевать на врачей, советовавших сократить нагрузки. А потом упасть на землю, закрыть глаза и просто лежать, потому что ни одной мысли в голове не осталось. Но так даже лучше, спокойнее...
И так изо дня в день. Блаженная неизменность...
Но сегодня всё было по-другому. Сегодня он был не один. Какой-то парень, немного младше самого Игоря, нагнал его за очередным поворотом и, сбавив темп, побежал рядом. Странно...Игорь не думал, что кто-то ещё решится на забег за городом, да ещё и по лесной дорожке. Хотя, пусть его...Главное, чтобы знакомиться не полез...
Лёгкие горят, дыхание вырывается толчками, а в бок словно нож всадили. Сегодня он превзошел себя. Казалось, сделай Игорь ещё один шаг - и всё, конец...И никакая "скорая" не откачает...
Неизвестный парень опустился на землю рядом. Игорь искоса взглянул на него: такое ощущение, что блондин даже не запыхался, будто не он только что пробежал несколько километров. Наверно, профессионал...А, впрочем, не важно.
- Егор,- парень протянул руку.
- Игорь.
Рукопожатие у этого Егора оказалось довольно сильным, несмотря на внешнюю хрупкость парня.
- Неплохой забег, а?..
- Это точно...
Дни побежали своим чередом: дом-универ-пробежка-воскресный семейный сбор. И так по кругу.
Вот только бегал Игорь теперь не один, а с этим мальчишкой, Егором. Поначалу это сильно раздражало: Игорь ценил мгновения одиночества и свободы, появляющиеся только во время его пробежек. Потом свыкся. Через пару недель ему не претила мысль о компании Егора, даже наоборот...Парнишка излучал уверенность и силу, спокойствие, что никак не вязалось с его возрастом. Игорь чувствовал себя с ним умиротворённо, такого уже давно не было.
А времени оставалось всё меньше...Всё мрачнее в своём дружелюбии становились семейные встречи, Всё чаще случались приступы. Это ужасало, давило...
Скоро...Совсем скоро. Всего пара недель...
- Ты всё время слушаешь музыку. Боишься остаться наедине со своими мыслями?
- Возможно.
- Что-то случилось?
- Случилось. Уже давно...
Действительно, казалось, что прошла целая вечность с того дня. Вечность в аду ожидания...
- Расскажешь?
Рассказать? Почему бы и нет? Никто кроме семьи не знал. Может, если поделиться с кем-то ещё...нет, не полегчает, просто узнать, какая ещё может быть на это реакция...Взгляд со стороны.
- У меня рак,- без тени эмоций.- Осталось 2 недели.
Вот так просто.
- В один прекрасный момент меня убьет очередной приступ. И всё. Как будто и не было никогда...
Игоря прорвало. Он говорил и говорил. Сам не понимая, зачем изливает душу совсем незнакомому парнишке, ещё мальчишке по сути дела. Да что он может понимать?!..
А Егор просто молча слушал, и во взгляде его не было унизительной жалости и неловкости за свое здоровье, появляющихся, когда люди смотрят на безнадёжно больных и калек...
И потому Игорь продолжал рассказывать, захлёбываясь, глотая окончания, путаясь в словах...Впервые за всё время болезни.
И вот наконец тишина. Что он скажет? Как отреагирует? Тоже пожалеет? Или посмеётся над его истерикой?
- Знаешь, я не буду говорить , что всё в порядке или что есть надежда - та сам сказал, что её нет. Но пока что ты ещё жив. Две недели - это не так уж мало, чтобы снова научиться жить. Ты жалуешься, что семья тебя жалеет. Подумай, каково им знать, что скоро тебя не станет? Каково твоей матери знать, что тот, кого она родила, вырастила, часть её - скоро умрёт? Так что не смей обвинять их в этом чувстве. Нет ничего хуже невозможности спасти того, кого любишь. Знаешь, ты не умрёшь через две недели. Ты уже умер. Ты смирился и отдалился от жизни, от семьи. Говоришь, что не хочешь, чтобы тебя жалели, а сам-то ты что делаешь?
- Ты что, не понимаешь? Две недели и меня похоронят! Я не хочу! Не хочу...
- Ты прав. Похоронят. И ничего уже не будет. Но пока что есть. Есть дом, есть семья, есть друзья. Есть время, чтобы пожить.
Егор встал и , не прощаясь, ушёл. А Игорь долго смотрел ему вслед. И как-то неприятно было на душе от его слов. Как будто поймали на какой-то шалости и отчитали. И чувствуешь, понимаешь, что правду говорят, но признавать свои ошибки так невыносимо трудно...
Дом-универ-пробежка-семейные встречи...
Пару дней Егор не появлялся, а потом снова нагнал его за поворотом. Как будто ничего и не было. Вот только плеер Игорь с собой брать перестал...
Через две с половиной недели у Игоря случился очередной приступ. Последний...И больше не шла по заданному кругу такая привычная жизнь. Больше не было универа, дома, семейных встреч...
Ангел поправил шнуровку на кроссовках. Осень в этом году пришла слишком рано...Под ногами стелется такая знакомая старая дорога. Вся жизнь - это дорога. Разная: кончающаяся за поворотом и убегающая далеко за горизонт, извилистая, протоптанная, заброшенная...Главное - дойти до конца, не останавливаясь, не жалея ног.
А потому вперёд: на перегонки с ветром, для которого нет ничего дороже одиночества и свободы...