Когда вышел фильм Брат, нам с другом Колькой было по тридцать лет. Так получилось, бог распорядился, я старше Кольки на два дня и он постоянно пытался оспорить этот факт. Мы были очень похожи к упомянутым годам, хотя на свет божий и не явились братьями. Как я старше на 2 дня, так он выше меня на два сантиметра. Он голубоглаз, худощав и пошире в плечах, а я кареглаз и склонен слегка к полноте; оба брюнеты, достаточно симпатичных и молодых тогда. При этом был факт, очень расстраивающий Кольку, весил он больше меня на пять килограмм, как сам он утверждал из-за тяжести в кости, а всё я думаю - незримое соперничество каким-то образом повлияло. Фамилия у него почти царская очень соответствовала и подходила Николаю. Вообще он очень гордился сходством внешним с последним из Романовых, совпадение имени, да и фамилии образованны от одного корня. Стать у него как у кавалергарда, поэтому служил Колька в роте Почетного караула Волгограда, куда отбирают достаточно строго по внешним параметрам. А что мне оставалось как не служба в Королевских войсках - так в то время называли военно-строительные войска.
История нашего соперничества началась, пожалуй, с нашего знакомства в детском саду. Меня и его перевели в тот день в новую группу, и так получилось, что представили нас новому коллективу одновременно. Мы, конечно, оказались в центре внимания, и сначала незнакомый мне мальчик получал больше внимания, пока не обнаружилось, что на одной моей ноге был небрежно одет, светлый сандаль, а на другой ноге тёмны. Такой ход с моей стороны никто не мог просчитать, но это мой вид оказал очень смешным и я до конца дня пользовался вниманием. С этого момента и началась история нашего соперничества и дружбы.
Если один нарисовал красивый рисунок, другой будет стараться рисовать, пока не нарисует лучше. Был у нас особенный день - день празднования нашего рождения в группе детского сада. Проходил он для нас не легко, глубокое чувство зависти разделяло нас в этот день и подвергало дружбу испытанию при виде особенно красивого подарка - чужого подарка, какой дарили другому имениннику.
Была и та красивая девочка Эля в Пионерском лагере, которая разделила в то лето нас, хотя красивых девчонок там много было. На эту девчонку я первый обратил своё внимание в ту летнюю лагерную смену, её образ был центром моих тогдашних устремлений. Наши совместные с девочкой прогулки скрасили моё пребывание в пионерском лагере, а заговор против меня, образовавшийся тогда и заключённый меж Колькой и рыжим пацанчиком чьего имени мне не вспомнить, только подогревал меня. Они присутствовали на наших недолгих прогулках по редкому лесу, где и спрятаться нет возможности, маяча вдали за кустами. Меня и Элю влекло к друг другу, но мы ещё боялись показывать свои чувства, самым интимным было держаться за руки, прощаясь, поцелуй руки, а вот целоваться в губы не решались. Как считали заговорщики, они были лишены внимания всех девчонок, поэтому и мстили мне, толкаясь на дискотеке, когда мы, с Элей обнявшись, топтались на месте в медленном танце. И ещё придумывали, какие-то пакости против нас, но я не запомнил ничего плохого происходящего тем летом.
Даже при таких происходящих интригах нам всё же было совершенно неинтересно проводить лето в пионерском лагере. Не любовь к большим коллективам - общая наша черта с другом. Загорать весь день на речке небольшим дружным сообществом, ничего не делая, вот что нам надо и по кайфу. Мы и сейчас не отказались бы проводить подобным образом время, но жизнь она жестокая шутка. Сейчас открыв свою входную дверь, я не смогу увидеть его нагло ухмыляющегося, стоящего на пороге, да и кто позвонит в дверной звонок в пять часов Воскресного утра и скажет - "Что спишь". Всё наши мужские игры: слабо, у кого духу хватит перебороть страх! Особенное место в этих мужских играх занимали прыжки в воду: с моста и чем выше, тем лучше; речного трамвайчика и чем опасней, тем и форсу больше; ну в край с баржи, стоящей у неизвестного тебе берега. Сколько было этих малых и взрослых шалостей... Не только мы, но и весь наш город в перестроечное время вседозволенности увлекался прыжками с моста через Волгу.
Помню, это был последний день сдачи экзаменов. Мужская компания без подруг, собралась отдохнуть на городском пляжи. Находился пляж посредине Волги на островке, через который проходила городской части нового моста. Я с двумя друзьями по колледжу пришел чуть раньше, расположившись около растущих вблизи берега ив. Первым делом залезли в воду охладиться и зависли, пораженные открывшейся нам картиной. Двое мальчишек, лет по двенадцать, прыгали с моста высотой не менее 15 метров. Счастливые, они вылезают из воды и идут снова прыгать. Все дела решили потом, сейчас у нас нет сомнений, надо прыгать. Подошли к перилам, высота охладила пыл, ну так что совсем страшно, но тут мелкий мне говорит: - "Дядя, это не страшно"! Прыгнул, никуда не делся, иначе всё - я трус. Общее чувство эйфории после прыжка и наши довольные морды, забыть никогда сей момент неможно. Выходим из воды, навстречу идут Колька с Валеркой, груженные пакетами полными бутылками пива. Вот был момент, мы воспрянувшие духом, поборовшие страх и они, обременённые тяжестью и уставшие от томительной поездки в маршрутке, встречаемся на берегу реки, от которой тянет прохладой. Пьём пиво, молча, пока товарищи получают свою порцию хлада речного, а потом, когда они присоединяются к нам, на перебой ведаем о том, как нам покорилась высота моста. Помню, как Николай от досады поступил как человек, которому незнакомы законы физики, он свою холодную, не открытую бутылку с пивом поставил на горячий песок. Дно бутылки лопнуло, но он не замечает этого, он следит за теми же пацанами, прыгающими с моста, которые нас и подстегнули к прыжку. В то время не романтик Валерка матерился, переживая потерю бутылки чужого пива. Как мне рассказывали, этим же летом в моё отсутствие, Николай всё же прыгнул, но очень неудачно. Если бы он не пил, у него всё бы получилось, а пословица - "пьяным и бог помогает" не о нас с братом.
Вспомнить первый наш опыт с алкоголем? Только лишь для того, кабы другие так не делали. Произошла та история ровно в день получения корочки об окончании восьмилетки. Начали мы с двух бутылок вина на четверых салажат, которые уже знали о необходимости обмыть диплом, но никогда не обмывали ничего ранее. Вкусили дешевые три семёрки или плодово-ягодное, сейчас и не узнать, но винцо выбрали - дрянцо, для пробы и обряда первой попойки. На втором этапе мы вдвоём добрались до квартиры Николая, продолжили глотком благородного учительского виски и предложением распробовать домашнее вино, к опробованию которого приучил его старший брат Виталик. Я хоть и был воодушевлён алкоголем, но особой активности не принимал в опробовании, как я сейчас понимаю слегка не доигравшего вина. Останавливаться, и не пить, вот в чем, наверное секрет, а может возможность организма, отличавшие меня от других в нашей компании. Грешен, тоже напивался, но намного реже остальных. Третьим этапом хроники пьянки был выход в свет - поход в детско-юношеский кинотеатр "Луч", здание которого сейчас превратили в такой "нужный магазин". Представляете, какое значение тогда в нашей жизни он имел, если бессознательно нас влекло к нему. Но новинку экрана фильм "Дачная поездка сержанта Цыбули" нам не удалось посмотреть до конца. В начале сеанса Колька начало штормить, он стал заваливаться на соседа, а затем в результате кульбита оказался под лавкой, поэтому нас с позором изгнали из храма кино. Кинотеатр находился недалеко от набережной, и мне показалось хорошей идеей дойти умыться холодной водичкой. Была Весна, но лёд ещё не совсем растаял, у берега стояла чистая вода, а в полметре ломаный лёд с просветами воды. На улице штормило моего друга не так сильно и его потянуло к воде, но уровень воды был мал, и до неё ему было не добраться. Пытался объяснить, что умыться не удастся, но видно плохо объяснял или до него плохо доходило, он всё пытался добраться до воды. Оттолкнув меня, он бросился к воде и чуть не нырнул под лёд, в последний момент я успел его придержать за шиворот, только его шапка свалилась в воду. Вот тогда произошел, наверное, первый случай, когда он мог утонуть. Не знаю, каким был пьяным я, таким же смешным и беспокойным, но об этом мне сложно судить. Скажете не рассказывать, обойтись, пропустить и забыть те моменты, но жизнь она такая у нас была, алкоголь в ней был, и вся страна дружно пила. Вот сейчас я очень редко и мало пью, да и в коллективе стало не модно проводить большое застолье.
Да у нас и другое было, о чём рассказать есть, например наша неделя Питерских отпускных приключений. Был период, когда Николай работал в администрации Астраханской области и неплохо зарабатывал, но откладывать или копить он никогда не умел. Отпуска наши по времени совпали, поинтересовавшись моими планами, он обрадовался, когда наши желания совпали и по месту поездки. Собирались мы месяц, испытывали цифровую видео камеру, появившуюся у Кольки чудесным образом перед поездкой. Успели разбить дорогую красивую люстру, во время очередной съёмки сюжета из нашей жизни, проходившей по выходным у Николая дома, пока родители отдыхали на даче. Вообще проводы наши были долгие. Путь наш прошёл спокойно, лишь некоторые тривиальные волнения сопровождали нас. Во-первых, нам подогнали друзья литровую банку чёрной икры, за неё нас могли хапнуть прямо в поезде. Правда мы сразу придумали что делать, ещё поезд не успел отъехать, а мы уже накрыли стол с едой без алкоголя, в центре которого стояла открытая банка с икрой и в ней торчала большая ложка. Первым оценил наш дизайн проводник, которого мы попросили принести чайку, а затем наше купе посетила вся милиция сопровождавшая поезд. Мы специально держали открытую дверь и те приходили, смотрели на нас злобно и молча ненавидя, уходили, понимая свою беспомощность. Провозить чёрную икру для продажи нельзя, а вот как мы - есть её прямо из банки ложкой можно, но даже тогда такой чаёк позволить себе мало кто мог. Во-вторых, пока мы играли с милицией в гляделки, до нас не могли прорваться две знакомые нам блондинки, ехавшие на учёбу в Саратов. Да, судьба разделила нас с ними, сохраняя наш пыл на Питерских красоток. Все сразу подумали лимита с баблом, красавиц северной столицы приехали покорять, да вот не так. Днём мы пропадали на экскурсиях, посещая самые популярные туристические места, а вечером гуляли, любуясь городом. Мы общались с питерцами разных возрастов и с горожанками тоже конечно, но никогда не были навязчивыми, старались никого не обидеть плохим словом или взглядом. Настроение у нас было классное, от города мы были в восторге и приключений со слабым полом не искали, они сами нас находили, но большая их часть это был лёгкий флирт. В те дни одна причуда Кольки меня удивляла, а многих наших знакомых доставала. Любил он позвонить домой с переговорного пункта телефонной связи в 12 часов вечера, благо тот находился недалеко, а как раз в это время было свободней. Сейчас мы привыкли к сотовым телефонам, а тогда позвонить по межгороду было развлечение не очень доступное.
В Питере 24 часа, а у вас два ночи и звонит вам приятель, чтобы рассказать, как красив греческий зал Павловского дворца, который он сегодня посетил. Рассказ Райкина об этом же зале послушаете с удовольствием, а вот когда вас разбудят и невнятно, но радостно так, эйфорично будут о том же вещать?
Когда историю о ночном звонке из Питера услышал дома от Колькиного дружка Валеры, показалась достаточно забавной. Разбудил Валеру с женой ночной звонок.
- Что не спишь, - услышал знакомые слова в трубке Валера.
- Сплю, чего разбудил.
- Валера ты в греческом зале был?
- Калёк, я до 12 на работе в баре был.
- Валера, а я сегодня был, он красивый.
- Ага, Райкина прослушал и приснилось.
- Нет, я не шучу, дворец Павловский больше понравился, чем дворец в Петергофе.
- Коль давай завтра придешь ко мне на работу, и мы обсудим.
- Валер завтра не получиться, мы с Сашкой домой из Питера только через пять дней приедем.
Валера рассказывал, мол, от зависти, что мы в Питере гуляем, потом всю ночь не спал. Для меня Валера был просто знакомый, я не искал дружбы с ним из-за одного случая в начале знакомства. Мы зашли к нему в бар и сидели за стойкой, вели разговор под пиво, а тот работал. В один момент к нему подошла тройка пьяных мужичков, и заказали три бокала по двести грамм водки. Он бутылку столичной, отмеряя порции при помощи мерного стакана на глазах у пропойц разливал по трём бокалам. Вот такое изменение закона физики, когда из сосуда с 500 грамм в 3 бокалах оказывается по 200 грамм некой жидкости и была его работа. Я так никогда, наверное, не смогу.
Потом наш добрый товарищ возвращался в гостиницу, будил меня, чтобы рассказать о погоде дома. Это ещё лучший сценарий, а то и нового знакомого, с которым успевал познакомиться по пути, затащит в номер. Хорошо в гостинице Москва в то время фейс контроль работал и шумных орлов с тёплых краёв не пропускали. Наш номер был хорош, перед спальной комнатой с двумя двуспальными кроватями ещё имелась гостиная с большим диваном. Дверь спальни почти не пропускала звуков, поэтому, встретив гостей, обычно ссылаясь на недосып, сваливал спать, а потом отыгрывался, утром разбудив брата, сообщал, через полтора часа экскурсия в Петергоф, которую я не собираюсь пропустить и шёл завтракать. Каким бы не выспавшимся Николай не был, он приводил себя в порядок и увивался за мной. Спал он на обратной дороге в автобусе, и ему этого было вполне достаточно. В один из таких дней, когда утром мы собирались на экскурсию, брат долга копался, а я уже собранный его подгонял. Он попросил сходить в буфет купить сигарет ему, чтобы не тратить время на их покупку, а то можем опоздать. Благодаря этому у меня произошёл недолгий контакт с Михаилом Казаковым, который проживал рядом с нами. Захожу в буфет, было около девяти утра, никого кроме одного человека у барной стойки нет. Здороваюсь, человек оборачивается, смотрит на меня и кивает в ответ, узнаю знакомое лицо, только вот трубка во рту у народного артиста кажется мне лишней. Подходит бармен, кладёт спички перед звездой советского кино, ставит кофе, а тот просит ещё сварить каши, но тот приготовить может только яичницу. Увидев мою персону, бармен спрашивает, чего хочу, узнав, указывает на выставленные рядом с бутылками сигареты - "Черный капитан" вишнёвые и "ТУ-134".
- Народный артист позволить себе такой табак не может, - комментирует выбор сигарет Козаков.
- Беру другу, а он просил сигарет импортных, - ответил ему.
- Из новых русских?
- Нет, да у меня и куртка кожаная, а не малиновый пиджак.
Артист улыбается шутке, но дружелюбная атмосфера, начинающая складываться между нами, прерывается приходом хозяина бара. Бармен выставляет на стойку одному яичницу, а другому выдаёт сигареты со сдачей, и я ухожу, не хочу мешать завтраку большого человека. Иду в номер и сообщаю одевающемуся Кольке о неожиданной встрече в буфете. Ох, как он жалел об упущенной возможности. Об этой поездке целую повесть можно написать и нескучно будет.
Пришло время рассказать о печальном том времени, когда моя семья разделяла нас. Я был женат уже несколько лет, у меня родилась дочь, а брат всё искал своё место в жизни. В тот год с семьёй поехали навестить мать жены в Подмосковье, и неплохо провели время в деревне. В мой первый день прилёта из Москвы позвонил Николай, поздравил с возвращением и похвастался об устраиваемой у Валеры винной вечеринке. День следующий, ближе к обеду позвонил растерянный Лёха, сообщил о случившемся. Оказалось, утром Николай с Валерой и какие-то девицы, участницы их винной вечеринки решили пойти искупаться, а по дороге купить ещё вина. Они хорошо проводили время, купаясь и попивая винцо. Николай веселил девиц, читая свои стихи, у всех настроение было отменное. Место на набережной не было приспособлено для купания, даже имелась надпись о запрете, но народ это не останавливало. Имелась лестница - спуск к воде, которую сделали недавно, с неё и спускались в воду. Как нам рассказал Валера, неизвестно с чего Николай встал, рисуясь перед своей подругой, попрощался со всеми и со словами "смертельный номер" прыгнул с набережной в воду головой вниз, как у нас говорили "щучкой". Вынырнуть ему было не судьба. Вот она, какая штука, Валера не был ни в чём не виноват, но позвонить родителям и первым сообщить не смог, он позвонил моему другу Лехе, с которым общался больше. Я сказал тогда Лёхе, чтобы он позвонил родителям, рассказал всё и дал им телефон Валеры. Самому звонить, пересказывать родителям о Николае через вторые руки побоялся, я не мог ответить на расспросы о том, о чём и сам тогда не знал. Считаю, правильно поступил, по этому вопросу совесть меня не мучила, но были сомнения. Не мог брат найти свою подругу по жизни, которая смогла бы перенастроить его с праздника жизни на прозу быта. Про любовь не говорю, она разрушает по моему мнению, редко это чувство созидает, слишком оно яркое для этого, а жизнь вдохновляют полутона и оттенки. Странные слова, сказанные на поминках Валерой, сейчас мне не кажутся абсурдными - "Я на него свою жизнь поставил". Он объяснил, что после сорока друзей теряют, а не находят и даже с кем пойти, вопросом может и остаться не решённым. По какой причине моё поколение так поредело, я не знаю ответа. Классики кивают на время перемен, в котором плохо жить. Мы не можем выбирать время, когда жить. В наших силах жить в тех условиях, какие есть.