Они сидели на берегу озера, любуясь огромным апельсином солнца, проваливающимся в озерную гладь. Воздух вокруг был недвижен и тих. Ничто в мире не имело движения. Мир замер в ожидании заката. Потом, когда солнце сядет за горизонт, будет все: шум листвы, крики диких птиц, вой хищника вышедшего на охоту.... но сейчас.... Сейчас ее время - время тишины.
- Ты решилась? - спросил он, прерывая долгое молчание.
- Знаешь, я от чего-то боюсь, - ответила она шепотом после легкой паузы. - А вдруг у нас ничегошеньки не получится? Вдруг такое просто совершенно невозможно. Ты об этом не думал?
_ Думал, конечно, думал.... Ты знаешь, я, и сам боюсь, ведь до нас этого никто не делал.... Но ты видела расчеты, выкладки, мы же их вместе проверяли раз сто .... Нет, у нас должно получиться.... Просто не может не получиться!
Они опять замолчали.
Украдкой он следил за ней, любуясь её прекрасным античным профилем: прямой, чуть с горбинкой нос, округлый подбородок, длинные вьющиеся волосы цвета зрелой пшеницы, ресницы словно бархат окаймляющие голубые бездонные глаза - именно из-за них он впервые обратил на нее внимание. В какую-то секунду в его душе промелькнула тень сомнения - стоит ли игра свеч? Может бросить эту глупую затею, бросить и никогда не возвращаться к ней? Но это была лишь секундная слабость... легкая ностальгическая сентиментальность... зов плоти.... Нет, они пойдут до конца, и он это знал. Иначе зачем он прожил эту жизнь? Зачем нужны были бессонные ночи и тысячи исписанных неровным почерком страниц. Иначе, зачем он наперекор всем законам науки, бредил безумной идеей, которая теперь, спустя двадцать пят лет упорной и напряженной работы, наконец-то приобрела стройную форму математических уравнений. Нет, он сделает это и докажет всем тем, кто не верил в него, что он был прав.
- Если у нас все получится, что мы там будем делать? - спросила она. - Ведь мы не сможем общаться с людьми.
Он был готов к этому вопросу.
- Мы будем жить. Жить и познавать вселенную! Мы докопаемся до сути мира и когда мы познаем её, мы разберем мир по кусочкам и отстроим заново. Наша вселенная будет лучше и чище прежней! Она будет самим совершенством! И мы будем жить в ней! Только ты, я и вечность!
- А ты уверен, что...м-м-м...что там что-нибудь будет? Да и зачем нам это?
- Конечно, будет. Обязательно будет. Оглянись вокруг! Чего мы достигли? Что мы знаем о вселенной? Мы превратили Солнечную систему в огромную лабораторию. Мы нашли гравитон, о существовании которого догадывались еще в ХХ-том веке, мы можем управлять вакуумом, извлекая из него энергию, но что мы узнали о рождении вселенной!? Что мы узнали о первопричине вещества? Мы по-прежнему знаем об этом столько, сколько знали еще античные мыслители! И сейчас у нас появился шанс, наверное, единственный в истории человечества. Не воспользоваться им значит признать поражение...
Она ждала этих слов. Он не мог не сказать их: "Признать поражение" - вот ключевая фраза. Вот тот мотор, что двигал вперед все его изыскания, подчиняя себе все на белом свете. "Признать поражение" - вот чего он боялся больше всего. В ученом кругу его считали слегка умалишенным зациклившимся чудаком, его избегали, с ним не советовались, он был бельмом на глазу Академии наук. "Признать поражение" - он никогда этого не сделает, и если бы ему не удалось осуществить свою мечту, то скорей всего покончил бы с собой чем признал поражение. Он был действительно слегка не в себе, но она любила его именно таким, и это была её судьба - ее рок. Она не могла ему отказать, пусть будет смерть, пусть...она подарила ему свою жизнь, задолго до открытия...они будут вместе...отныне и до скончания дней....
Оторвавшись от своих мыслей, она вдруг поняла, что он всё ещё что-то говорит, обращаясь к ней.
-...и тогда мы станем чистым вечноживущим разумом. Победить смерть и познать вселенную - разве не эти две цели двигали весь процесс цивилизации?
Она не ответила, и вновь наступила тишина.
Воды озера сомкнулись, пряча под своим покровом горячее тело солнца. Где-то вдалеке гукнула сова, и тут же словно по сигналу, мир ожил: легкий ветерок, проснувшись от дремоты, лениво зашуршал листьями в кронах деревьев; стайка юрких воробьев, беспечно чирикая, пролетела над их головами и уселась на камнях неподалеку; от воды потянуло холодной сыростью.
- Хорошо... я согласна - сказала она чуть слышно. - Давай сделаем это...
Он на секунду замер в нерешительности, словно не зная как выразить свое чувство, а потом лицо его как-то незримо преобразилось, стало моложе, и он улыбнулся.
"Она меня любит, по настоящему любит" - подумал он. - "Как же я был к ней несправедлив..."
- О боже! - вырвалось у него из груди. Он нежно обнял ее и поцеловал в губы. - Я знал.... Я знал...
***
Два тела сплелись в старом как мир, танце сладострастья. Два тела в небольшой комнате на втором этаже старого коттеджа извивались в сумасшедшем танце, и только садящееся за горизонт солнце было свидетелем этого безумства разума и плоти готовых расстаться друг с другом. Это был их последний танец...
***
Вокруг не было ничего. Бездушный и бесконечный вакуум, на просторах которого не теплилось ни одной искорки жизни, и только бессчетное количество электронов и позитронов, рождающихся и мгновенно умирающих в пучине пространства, нарушали стройную картину пустоты.
- Ты видишь меня? - спросила она.
- Чувствую.
- Чувствуешь...
- Да, всю целиком, здесь, рядом с собой и одновременно нигде...
- И я тебя... я тебя тоже чувствую... Мне так хорошо... и немножко страшно...
- Страшно... да мне тоже...
Они помолчали.
- А где же наш мир? Где наша вселенная... - спросила она обеспокоено.
- Не знаю! Вокруг только пустота...
- Где же мы?
- !?
- Но ...
- Подожди! Подожди! - прервал он её на полуслове. - Кажется, я в тебе что-то вижу! Боже как это красиво!
- Что? Что ты видишь!? - её голос звучал немного испуганно.
- Не знаю.... в тебе что-то есть, оно разрастается и пульсирует.... Взорвалось! Оно взорвалось!
- И я вижу! В тебе это тоже есть! Но что это!
Он немного подумал, прежде чем ответить.
- Наверное, это новая Вселенная - твое новое тело, - сказал он уверенно.
- Вселенная!
- Да. Теперь мы с тобой вселенные, еще секунду назад нас не было, и вот мы взорвались и расширяемся...
- Значит, в нас будут жить миллионы галактик и миллиарды звезд?
- Нет, не в нас. Мы будем жить ими! Смотри! Смотри внимательней, ты наблюдаешь свое рождение!
- Рождение...? - спросила она.
- Рождение, - подтвердил он, и тут же воскликнул. - О! Этого не может быть!
- Чего?
- Посмотри на меня! Посмотри на меня внимательно! Видишь?
- Где? Ах! ... да...вижу! Ты все такой же светловолосый и стройный со смешным вздернутым носиком!
- А ты, ты так же прекрасна и у тебя по-прежнему безумно красивые ресницы.
- Но почему... почему это случилось?
- Не знаю. Возможно, разум не может существовать сам по себе - без вещества. Помнишь древних? Они говорили, что мир - это акт воли и разума. Похоже, они были правы, чистый разум не может жить без плоти матери, он рождает новый мир непроизвольно, инстинктивно.
- Так значит мы теперь вселенные?
- Как и раньше...
- Раньше? - изумилась она.
- Да, раньше! В каждом человеке есть свой мир, своя вселенная, в которой он рождается, живет и умирает. И этот мир отличен от настоящего, человек лишь изредка сверяет свой мир с реальным и делает кое-какие поправки в одном из этих миров для того, что бы они могли мирно существовать.
- У каждого свой мир....
- Свой... у одних грубый и жестокий, у других богатый и праздничный, у третьих черно-белый, у четвертых беззвучный....
- Значит, ничего не изменилось?
- Масштабы и интерьеры...
- И мы по-прежнему смертны?
- Да.
- Но ведь теперь у нас впереди миллиарды лет жизни!
- Конечно, но вспомни бабочку однодневку, за сутки она успевает родиться, вырасти и умереть это ее полный цикл. Отрезок существования длинной в жизнь - он не может быть ни маленьким ни большим, он не может отсчитываться годами, жизнь - единица измерения не поддающаяся исчислению.
- Значит, эти годы пролетят для нас как мгновенья? - грустно спросила она.
- Как целая жизнь...
- Как жизнь...
Они молчали, наблюдая за рождением друг друга.
- Смотри! Смотри! - вдруг воскликнула она, указывая направление. - Там кто-то есть! Какой забавный старикашка!
- Где? - спросил он.
- Да вон же там, похоже он спит.
- Вижу, я вижу его...
- Кто он?
Он немного подумал, а потом сказал улыбаясь:
- Он... он наш мир, наш бог и наш отец...
- Триединый...
- Триедино единый.
- Такой же как и мы?
- ...по образу и подобию....
- Давай разбудим его и расспросим обо всем. Он должно быть ужасно умный.
- Нет, не стоит, пусть он отдыхает. Давай подождем пока он проснется?
Они снова замолчали.
- Интересно, а у него есть бог? - спросила она, нарушая тишину.
- У кого? - не понял он, пытаясь собрать свои мысли, разбегающиеся во все стороны, как и его галактики.
- У нашего бога?
- Наверное.
- А у того бога?
- И у того тоже.
- И у того, того?
- И у того, того и у того, того, того, - ответил он, понимая, что она заигрывает с ним.
- Тогда почему же мы их не видим?
- Несколько секунд назад ты была атеисткой и вообще не верила в существование божественного начала в мире, - сказал он, улыбаясь ей тьмой своей черной дыры. - Субординация великая штука дорогая. Но придет время, и мы все узнаем... Давай пока просто займемся любовью...