И вот, наконец-то, и младшей дочери исполнилось четырнадцать. Весело отметили "паспортный" возраст - всей дружной семьёй: мама с папой, сын-студент, сын-абитуриент... Теперь вот и доченька - почти совсем взрослая.
Семнадцать лет совместного житья-бытья прошли, как в дыму - дети погодки, если заболевал один, то и все остальные подхватывали... Мама сбивалась с ног, бегая с лекарствами между трёх кроваток. Длительные больничные сделали её нежелательным сотрудником. Поэтому забота о заработках полностью досталась папе, метавшемуся меж двух работ. Уставал, жил в постоянном страхе надорваться однажды. И с чем останется семья? К тому же, мелькало порою, что жизни-то, по сути, не видел...
- Ну вот, ма, и дочку, гляди, вырастили. Наконец-то скоро можем и для себя пожить, - сказал папа, глядя, как дружно уминают сыновья и дочь именинный пирог: мама так вкусно готовит, лакомство просто!
Женщина промолчала, подумала только: "А как это, для себя?"
Через девять месяцев папа встречал её из роддома - она торжественно вручила ему белый кулёчек, перевязанный розовой лентой.
- Ну-ка, кто у нас там? - ласково сказал он. Рассмеялся, увидев свой нос и в точности, как у жены, разлёт бровей. Беззубый ротик ещё не умел улыбаться, но папа увидел и эту, будущую, улыбку. Такую же, как и у всех, теперь уже взрослых детей.
- Ма, а скажи, у меня лучше всего получается - детей делать?