Малашко Виталий : другие произведения.

О. тим Покоряющий Вечность

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    удк 882.6-31 ББК 84(4БЕЛ)6Т41Юмористическое произведение о любви и превратностях судьбы молодежи 80-х.ISBN 985 - 424-018 - 5
   О.ТИМ
  
  
  
  
  
   ПОКОРЯЮЩИЙ
   ВЕЧНОСТЬ
  
   Исторический роман
  
  
   НЕВЕРОЯТНЫЕ ПРИКЛЮЧЕНИЯ
  
   Г О Л А и А Я
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
   1. ЛЕГЕНДА О ПРЕКРАСНОЙ
  ПТЕРОДАКТИЛЬ
  
   В 70-х годах восьмого миллиона лет до нашей эры в одной из благополучных семей колонии птеродактилей выросла дочь, прославившаяся на всю округу своей красотой. Безупречная фигура, обворожительная улыбка, умные выразительные глаза посеяли настоящее смятение среди молодых летающих ящеров. На родителей красавицы посыпался целый дождь самых заманчивых предложений. К огорчению папы и мамы дочь отклоняла одно предложение за другим, так что, в конце концов, отчаяв-шись увидеть внуков, старики ввели невесту в глубокую летаргию и зарыли в укромной пещере, а сами умерли от горя. Легенды о той прекрасной птеродактили передавались из уст в уста и дошли до наших дней. Родители надеялись, что в будущих поколениях найдется достойный жених для их дочери, но место консервации как-то сразу после их смерти забылось, а многочисленные поиски смельчаков и романтиков так и не смогли увенчаться успехом.
   Время изменило облик земли, вымерли ящеры, пронеслись ледники, образовался Совет Экономической Взаимопомощи, но где-то глубоко под землей ждала своего суженого птеродактиль несравненной красоты, еще храня память о папоротниковых лесах, хвощевидных рощах с их немудреным укладом жизни и отношений.
  
   * * *
  
  
  
  
  
  
  
  
  2. ГВАРДЕЙЦЫ! УМРЕМ ВСЕ КАК ОДИН!
  
   1969год Киевский военный округ
  
   Капитан Люнетов был мужественным человеком, а потому он всегда снил только суровые, боевые сны.
   Во сне он яростно и безжалостно уничтожал врага. Он
  губил его из крупнокалиберного пулемета и при помощи кистеня, испанской навахой и американской бузукой, авиабомбами и нервно-паралитическим газом, и никогда его рука не дрожала, а глаз не давал промашки. Но однажды патроны вышли, а гранаты под рукой не оказалось, пришлось вступить в рукопашный бой.
   Противник Люнетову попался не из робкого десятка, да и собой был ужас как крепок, однако и капитан нес в себе неукротимую волю к победе. Враги вцепились друг другу в глотки и приступили к взаимному удушению. Лицо супостата побагровело, глаза выпучились, но он не сдавался. Капитану было не легче, уже мутнел взгляд, и потный нос врага расплывался, сливаясь с кровавым горизонтом, но неистребимое желание изничтожить агрессора не покидало храброго офицера. "Врешь гад! - кряхтел отважный воин. - Сам помру, но и тебя в могилу унесу..."
   Утром в одном из домов офицерского состава был найден остывший труп капитана Люнетова, руки его застыли на собственной шее. Фельдшер дивизиона зафиксировал смерть от ураганного рака.
   Героическая смерть отважного капитана может и показалась бы нам событием малозначительным, если бы не цепь драматических событий, оказавшихся непосредственно связанными с проводами в последний путь гвардии-капитана, кавалера юбилейной медали 45 лет Вооруженных сил СССР Валерия Андреевича Люнетова.
  
  
  
   3. ОСВОБОДИТЕ ОКНО!
  
   "Аэрофлот - быстро и удобно! Комфорт, высокая культура обслуживания, экономия времени! - ожесточенно пережевывала вместе с недоваренной курицей рекламные достоинства Аэрофлота рыжебородая жертва метеоусловий. "Шестые сутки! Поездом давно бы уже был на месте! Хорошо хоть место занял. Можно посидеть, время поэкономить,"- продолжал возмущаться Сёма Бюц, разглядывая зал с высоты подоконника, который все это время служил ему местом отдыха.
   Пассажиры готовились к ночлегу, и аэропорт был похож на... А с чем можно сравнить зал ожидания крупного аэро-порта, из которого давно уже ничего не вылетало, кроме проклятий, а билеты на очередные рейсы продолжали продаваться с прежней исправностью?
   Центр зала, где когда-то располагались стройные ряды кресел, занимала колония старожилов, тех, кого посадили на первые сутки. Они держались группами, по-хозяйски сдвинув кресла и раздражая администрацию налаженностью быта. На переносных газовых плитках и керогазах кипело пахучее варево, женщины в домашних халатах и шлепанцах накручивали бигуди, в то время, как отцы семейств по-соседски забивали вечернего "козла". Над серединой поселка, на веревке, протянутой между заглохшим телевизором и аэропортовской пальмой, вымпелами непокорства циклонам и антициклонам гордо реяли детские пеленки.
   Прилетевшие позже транзитники, подобно пыли, плотно и равномерно оседали на любой горизонтальной поверхности, занимая все выступы, углы, пристройки и надстройки. Зеленой ковровой дорожкой по лестничным ступенькам выстелились неприхотливые демобилизованные воины, напрочь парализовав движение между первым и вторым этажами.
   Хуже всех приходилось одиночкам. Их не пропускали к окошку справочной, выталкивали из очереди и обсчитывали в ближайшем гастрономе. Немалая часть трудностей и переживаний, выпадавших на их долю, была связана с поиском свободных мест. Но еще труднее было удержать его. Приходилось жертвовать такими благами, как свободное посещение буфета, курилок, общественной уборной, доступных членам колоний и вольношатающимся индивидуумам.
   Семен был одиночкой, в командировку его отправили без напарника. Бесперспективным выглядел и вариант национальной солидарности: других евреев, с которыми можно было бы скооперироваться, его зоркий взгляд не регистрировал. Сёма привстал на подоконнике, по-страусиному вытянув шею, разглядывая все возможные вывески и указатели, шаря глазами в поисках давно желанной буквы "М". Внезапно взгляд его наткнулся на окольцованного жигулевскими покрышками гражданина с орлиным носом, который, медленно описывая круг по залу, пристально на него смотрел. По глазам носатого Бюц понял, что тот разгадал его нужду и уже давно следит за ним.
   "Ну нет!- мотнул бородой Сема. - Я лучше потерплю. " Он любовно погладил подоконник и отвалился на оконную раму, приготовившись к длительной осаде.
   Оба не спали всю ночь. Черные покрышки продолжали кружить. Из разных концов зала Семен ощущал на себе хищный взор их хозяина. Время тянулось мучительно долго, властелин подоконника держался, но желание становилось невыносимым, и он начал тихонько подпрыгивать на своем насесте. Заметив это, хозяин покрышек злобно ухмыльнулся золотыми фиксами и сузил круги.
   Почувствовав, что предел наступил, рыжебородый, стиснув зубы, выждал, пока покрышка достигнет апогея своей орбиты, и, слетев с подоконника, в несколько прыжков покрыл расстояние, отделявшее его от двери туалета.
   Выскочив через некоторое время назад, он с ужасом обнаружил, что его место занято. На окне с царственным видом сидел гражданин, прикрывающий свое лицо газетой, по краям которой виднелись новые ребристые протекторы.
   Семен Бюц на минуту застыл, приходя в себя.
   - Освободите окно! - с мощью пожарной сирены заревел он с середины зала и ринулся на врага.
   - Это мое окно! Я его первый занял! Тебе говорю!! Думаешь, не вижу твою покрышку?! Она здесь давно уже всем надоела!
   Сидевший на окне всем своим видом показывал полное безразличие к скандалисту. Он дождался своего часа, и теперь никакая сила не могла сдвинуть его с места.
   Нападающий не унимался, он подбирал такие эпитеты, что выдержать их могла только мраморная статуя.
   -...Империалист! Захватчик!... Чертов велосипедист! - бушевал Семен Яковлевич. - Освободи окно!!! Не то я тебе быстро нос пообломаю!
   Газета дрогнула. Заметя, что попал в цель, оратор стал бить точнее.
   - Думаешь, я не вижу, как у тебя газета горбится?! Отрастил клюв!
   Крики рыжебородого привлекли внимание обитателей аэропорта. По мере нарастания шума группа зевак постепенно росла. Здесь были, в основном, пассажиры, которым было все равно где стоять, так как своего места они не имели. Они обступили соперников плотной массой, очертив своими телами ровный квадрат ринга.
   - Чего пристал к человеку? Ты что, купил это окно? - выкрикивали из толпы.
   Сторону рыжебородого приняла сидячая половина общества. "Да сдерни его оттуда", - советовали ему.
  Спор принимал массовый характер. Разделившись на две партии, искатели консенсусса уже не выбирали выражений. Они целиком перешли на фольклор, изредка разряжая плотность речи литературными междометиями. Когда и этого оказалось мало, фронты пошли на сближение.
   Получив по кумполу шипованой резиной, Семен рухнул на ленту транспортера. Багажный транспортер, обязанный доставлять вещи пассажиров в прекрасное далеко, несмотря на коллапс аэропорта, работал с завидной исправностью. Так бессознательное тело искателя справедливости под солнцем было доставлено в багажное отделение и сброшено на пол жестоким металлическим распределителем.
   - А этот почему без гроба? - возмутился первый грузчик.
   - И по гражданке почему-то, - отозвался второй.
   - Позвони на шестой склад, пусть еще один пришлют.
  
  
   4. ОТ ВИНТА!
  
   В диспетчерской было не спокойнее, чем в зале ожидания. Пилот борта С-17ф, именуемого в армии Черным Тюльпаном, сел в аэропорту Жуляны взять несколько трупов для доставки на родину, на этот раз в Белоруссию. На этом самолете должен был отправиться в свой последний путь отважный капитан Люнетов.
   Груз был скоропортящийся, и старший лейтенант ВВС, по прозвищу Саша-истребитель, не мог больше ждать. Он явился в диспетчерскую и, размахивая гранатой РГД-5У, пригрозил, что если ему не дадут полосу для взлета, он проломит череп начальнику смены этой железкой лично.
   Дежурный оператор потянулся рукой, чтобы включить сирену, означающую ракетное нападение, но, получив по челюсти гранатой, передумал пугать людей войной.
   Граната была учебная, но впечатление производила в те неизбалованные времена неизгладимое. Недаром Саша даже иногда использовал ее как сберкнижку: возьмет гранату, предъявит в окошечко, получает деньги.
   Истребителя пробовали усмирить двое дежурных милиционеров, но тот был не только тактиком, но и стратегом и пришел на разборку с четырьмя дембелями срочной службы. Тех в спецрейс подрядили, поскольку им было по дороге, в качестве носильщиков похоронной команды.
   На призыв командира бойцы не преминули явиться, вследствие чего только один из милиционеров успел два раза жалостно протрубить в свой свисток. После разоружения и вязки блюстителей порядка начальник смены понял, что полосу для взлета придется давать.
   - Ты только молодых этих с собой не бери, - кивал он в сторону дембелей. - Жмуриков, что везешь не жалко, а самому тебе туда и дорога, если грохнешься.
   - Отставить бздеть! - ерепенился летчик, - Я - истребитель! Я над Ладогой финнов в такую грозу щелкал, что мне твой туман - шутка детская, я у себя в кабине гуще накуриваю.
   Саша, действительно, год назад служил на МИГ-21, но за то, что срезал на бреющем финский воздушный шар с пассажиром, был понижен в звании и переведен на гробовоз. Шар сорвался в парке отдыха Пюстокаале и был занесен на территорию Ленинградского военного округа сильным ветром, на запрос "свой-чужой" цель не отвечала, а значит поступать с ней нужно было по уставу. Однако Финляндия была хоть и капиталистической, но дружественной страной, и с боевым летчиком поступили несправедливо.
   Команда на взлет борта С-17ф была дана.
  
  
  
   5. НИТИ СИОНИСТСКОГО
   ЗАГОВОРА
  
   В то время, как труженики неба выясняли свои непростые отношения, а к военным пытался пристроиться один цивильный, у которого тоже был скоропортящийся груз - племенная сперма для крупнорогатого скота, к междугороднему телефону-автомату подскочил человек, одетый цыганкой.
   - Але! Это раби Герцель? - прошептал он в трубку тревожным голосом - Он исчез!
   - Как исчез? - возмутились на том конце провода. - Вы хоть понимаете, что вы говорите?
   - Раби, тут был маленький переполох, и он, как сквозь землю. Наши у входа божатся, что не выходил. Из аэропорта официально ничего не летит, но ходят слухи, что отправят военный транспорт в сторону Белоруссии. Раби, надо связаться с Минском.
   - Хорошо, мы свяжемся. Ицик, я прошу, найдите его, это очень важно.
   Жестокий рок ударил раби Герцеля, откуда невозможно было ожидать неприятностей. Над святыней еврейского народа - камнем из короны царицы Савской, тысячилетиями хранившемся в общине, нависла угроза.
   Во время 2-ой мировой войны 12 евреев, сотрудников НКВД и тыловых служб, эвакуировали в Закавказье старичка-дантиста. По официальным документам, он лично спас жизнь товарища Сталина во время его героической революционно-гангстерской деятельности на Кавказе.
   В кипящем эвакуированными Ереване дантист растворился буквально через час. Вместе с ним исчез и один из офицеров охраны. Сопровождающие обратились в местные органы, и за расхлябанность были отправлены на фронт.
   Сегодня драгоценность, обладающую магической волшебной силой, необходимо было отправить на историческую родину. Дело было несложным; камень заплавили в сувенирную свечу и отправили в Калининград, где курьер должен был передать ее пассажиру теплохода, отправляющегося на Кипр, а там до Израиля рукой подать. Курьер про камень ничего не знал, его попросили передать сувенир человеку, который встретит его в аэропорту, но самолет до Калининграда не долетел, его посадили в Киеве из-за непогоды.
   Хотя про тайну хасидов знали только 3 человека, пришлось обеспечить через местную общину внешнее наблюдение. Курьер исчез, и раби почувствовал, что всемогущий бог Яхве отвернулся от него.
   Уже через два часа в аэропортах Минска, Гродно, Бреста и Витебска появились наблюдатели, которым необходимо было выявить рыжего бородатого человека, 25 лет, одетого в ...
  
   К утру Семен начал приходить в себя, ушиб на голове сильно болел. Он открыл глаза, пытаясь определить, где находится. Было темно и тесно, не понимая, куда попал, он стал шарить вокруг рукой и везде натыкался на обитые сатином доски. Уж больно странным показалось ему теперешнее положение, на реанимацию это было непохоже, даже моргом это, пожалуй, назвать было нельзя. "Неужели проспал собственные похороны?" - мелькнула страшная мысль.
   Рука автоматически пощупала макушку, традиционной ермолки там не было. Невыразимый ужас охватил гражданина Бюца при мысли, что он на дне могилы и неизвестно, когда испустит дух... А когда это случится, он (О ужас!) предстанет перед Всевышним с непокрытой головой. "Лучше бы уж сразу в крематорий", - с горечью подумал Семен, и комок боли подкатил к горлу. Не в силах выдержать такого горя, Семен стал, жалобно поскуливая, царапать крышку своего гроба.
   C-17ф приземлился на военно-воздушной базе Липки, вблизи Минска. При выгрузке обнаружилось, что один гроб лишний, а в нем находится вполне живой гражданин Бюц Семен Яковлевич. После трехчасового допроса в особом отделе воинской части, тщательной проверки документов "заяц" был отпущен на все четыре стороны. Дело "О несанкционированном проникновении в воинский гроб" отправилось в архив.
  
  
  
  
   6. МАГИЧЕСКОЕ ВЛИЯНИЕ ЗЮЙД-ВЕСТА
   апрель (фаза Орфея)
  
   Предусмотрительно запасшись железнодорожными
  билетами, Семен вышел на привокзальную площадь. Город выглядел просто прекрасно: улицы были подметены, пиво продавалось прямо на углу, автобусы пыхтели, а возле "Промтоваров" толпа женщин ожидала открытия магазина. Но несмотря на обыденность панорамы, тайной романтикой пахнуло на Семена из привокзального сквера. Видно, удар по голове, похороны вместе с героями и чудесное воскрешение сделали свое дело. Семен шел по улицам Минска, словно по берегу волшебного острова, где путешественника ждут роковые встречи, неожиданные зигзаги судьбы, и, конечно же, таинственные, запретные, но очень сладкие плоды. Полон волнующих предчувствий, наш герой втиснулся в троллейбус N1, так как намеревался доехать до почтампта позвонить домой и старику Герцелю, чтобы не волновались - с ним все в лучшем виде.
   Близость пассажиров друг к другу граничила с интимной, и достать мелочь из кармана было под силу только экстрасенсу. Бюц экстрасенсом не был, а значит, ехал "зайцем", это его ничуть не волновало: не так далеки были чудесные студенческие времена, когда покупка билета была действием зазорным, бросающим тень на факультет и институт в целом. Вдруг резкая боль обнаружила себя в левой Семиной стопе; это светловолосая девушка, стоящая рядом, пыталась нанести своим шпилькообразным каблуком колотую рану рыжебородому романтику. С трудом проглядывая сквозь сумерки, наступившие в его глазах, Семен попытался возразить создавшемуся положению:
   - Девушка, вы мне на ногу наступили, - с трепетом в голосе произнес он.
   Но курносая особа не поняла, а может и не хотела понимать намеков.
   - Ну и что? - неприступно, как бы отвергая всякую претензию на знакомство, хмыкнула она.
   - Уберите, пожалуйста, ногу. Мне больно. - вынужден был сознаться путешественник, так как даже терпению мужественного человека иногда наступает предел.
   - Некуда. Тебе не нравится, ты и убирай, -оставаясь безучастной к Семиному горю, ответила девчонка и перенесла весь вес своего тела на гвоздь, впившийся в плоть нашего героя.
   Семен набрал полные легкие воздуха, зажмурил глаза и под дружные возмущения окружающих рванул ногу из капкана. Раздался треск, в результате активной локтевой деятельности Бюца два лишних человека вышли на остановке. Наконец нога была освобождена. Девушка повернулась к Семе возмущенным лицом и задала сакраментальный вопрос: "Молодой человек, вы сломали мне каблук, а кто будет его чинить?"
   При этом она посмотрела на него такими тронутыми поволокой глазами, что у молодого человека взорвалась в груди настоящая бомба, и краска приступила к лицу.
   - Может, вы думаете, что я это специально? - промямлил Семен.
   Для этого были все основания, на него смотрели такие горящие дьявольским огнем глаза, а губы были так томно приоткрыты, что сохранить спокойствие в душе было просто невозможно.
   - Я же не знал, что у вас столь непрочная обувь, - почему-то загрубляя голос, добавил он.
   - Незнание закона ответственности не снимает. Следуйте за мной, - ошарашила его незнакомка и двинулась, прихрамывая, к выходу. Семен полез следом, сохраняя философское выражение лица и безнадежно пытаясь поддержать ее под локоть.
   - Хулиган! - каркнула ему в щеку какая-то старушенция, но Семен даже не посмотрел в ее сторону.
   Выйдя, она сама ухватила его рукав выше локтя и с неувядаемой принципиальностью приказала отвести ее в мастерскую. Сема не знал, где находится мастерская, но он пошел, решив двигаться вперед, что всегда вернее. Итак она хромала, он супил бровь и сжимал губы как капитан, прокладывающий курс в тумане. А погода тем временем была прекрасная: в лужах играло солнышко, щебетали воробьи, а в воздухе пахло нежными чувствами. Молчать в такой нервозной обстановке было крайне мучительно, и Семен стал напевать песенку, в которой он знал только полторы строчки, но это и не имело значения, потому что пела душа.
   Спутница косила на тенора глаз, но более никак не реагировала.
   - А вас как зовут? - неожиданно прервал песню Семен.
   Словно во время фокуса с двойным дном, у него внутри возникла львиная уверенность в себе. Это чувствовалось на расстоянии, и девушка ответила:
   - Какая разница.
   - Удивительное имя! А можно просто Кака?
   - Нет, тогда уж лучше Алла.
   Мастерская по ремонту обуви вынырнула из-за кустов жасмина, улыбаясь сверкающим на стеклах солнцем. Уверенность в душе героя закалилась в дамасскую сталь. Если бы Семен был игроком, он бы сказал "масть идет" и не стал бы добирать из прикупа.
   Пока неудавшиеся киномеханики колдовали над каблучком, Сема сбегал в гастроном и купил коньяку и карамели.
   - Не надо меня провожать, - посоветовала Алла.
   Но пушки уже были заряжены, знамена развернуты, а пуговицы гренадеров надраены, Сема был готов к штурму, и остановить его было уже невозможно.
   - Я хотел бы быть весенним ветерком, заблудившимся в локоне возле вашего ушка, - прошептал он.
   Но прекрасная спутница не упала в его объятия с бурным выражением страсти, а только посмотрела на него подозрительным взглядом, которого Сема, надо сказать, не заметил. Командировочная надобность, как и ответственное поручение раби Герцеля были окончательно забыты и рыдали где-то, подобно брошенным любимым. Романтическое приключение обещало быть блестящим и вызвать всеобщую зависть сослуживцев в курилке. "Да разве они поверят?" - с легким огорчением подумал Бюц. Надышавшись парящими в атмосфере нежными чувствами, Сема плыл по улице как воздушный шарик, и только державшая его за локоть блондинка мешала зюйд - весту унести его в неведомую даль. Они подошли к пятиэтажному типовому дому, но сейчас для Семы это был сказочный замок дамы его сердца. Нет! Уйти сейчас было никак невозможно, и кавалер напросился на чашку чая.
  
   В комнате играла легкая музыка, они сидели друг против друга и говорили ни о чем. Семен с сытым восхищением ощупывал взором плавные формы прелестной хозяйки и думал: "А случайна ли эта встреча? Могло ли такое произойти с другим, более черствым и рациональным человеком? С тем, кто любит называть себя благоразумным?" Самолюбие нашего героя давало на эти вопросы однозначный отрицательный ответ: "Нет! Для этого нужны сильные люди, способные увидеть и оценить озарение, пойти за мечтой, даже мимолетной, до конца, не останавливаясь на полпути, а их становится все меньше и меньше на этой земле". Это Семен Яковлевич Бюц знал достоверно. Свет неожиданно погас.
   - Я посмотрю пробки, - встрепенулась дама сердца.
   - Не стоит. - остановил ее рыцарь, кладя руку на зовущее из- под короткого халатика точеное бедро и доставая другой из кармана декоративную свечу в форме башни царя Тиграна.
   Алла не убрала руку.
   - Действительно, очень красиво. - c придыханием прошептала она, зажигая свечку от зажигалки.
   Вдруг, будто разрывая в крупные клочья сладкую пелену, в прихожей раздался какой-то шум. Хозяйка вышла. Вновь загорелся электрический свет. Загудели мужские голоса, отчего гость стал быстро трезветь, не теряя, впрочем, при этом самообладания и достоинства. Оба этих чувства стали гораздо прозрачнее, когда в комнату вошли боком двое высоких мужчин. Боком же они вошли по причине несоответствия ширины их плеч стандартным размерам дверного проема. Семе почему-то вспомнились его служебные обязанности, ждущие его в далеком Калининграде, запоздавшее желание согласовывать, утрясать и пробивать стало настойчиво проклевываться где-то под ложечкой.
   - А у нас гости!? - не то удивленно, не то вопросительно воскликнул Первый.
   Второй посмотрел на нашего героя так, что Сема с трудом переборол в себе охоту глупо улыбаться.
   - Ну раз гости, надо выпить, - законодательным тоном сообщил Первый и достал из внутреннего кармана початую бутылку с сомнительным содержимым, заткнутую бумажной пробкой.
   - Может быть, лучше коньяку? - с потертой радостью предложил гость.
   - Нет, ты уж нашего попробуй, - убедил Сему Первый, наливая полный фужер.
   Второй посмотрел на героя - любовника еще раз, и тот понял, что пить надо.
   Это было не вино и, тем более, не водка, вкус напитка будил в Семе воспоминания далекого румяного детства.
   - Чего морщишься, не боись, не отравим, - успокаивал кравчий и снова наполнял фужер. - Давай еще одну.
   И хотя жидкость была, на удивление, противная, Сема не мог отказать хозяевам принять угощение.
   " Вот так же хладнокровно и с истинным достоинст-вом чашу с цикудой испил когда-то древний философ Сократ", - подумал любитель приключений и уже приготовился скорчиться в страшных судорогах, когда почувствовал хлопки по плечу.
   - Извини, друг, тебе пора, - слегка подтолкнув Сему коленкой ниже спины в прихожую, сказал Первый.
   Блондинка исчезла, оставив только аромат духов "Клима", и романтик, действительно, понял, что ему здесь делать нечего.
   Тут автор вынужден сделать некоторое отступление. Поскольку роман исторический, необходимо ввести читателя в традиции той романтичной эпохи. Если в ХV111 веке кавалер заставал у любимой незнакомого мужчину, он старался нанести ему множественные колотые ранения острым предметом. При аналогичной ситуации в Х1Х веке обидчика вызывали к барьеру. Пуля, величиною в грецкий орех путалась в кишках и служила прекрасным средством от изжоги. Как же поступали в таких случаях наши славные предки в шестидесятые годы ХХ века? Литературные и кинематографические источники дают на этот вопрос однозначный ответ: всовывали штакетину в рукава провинившегося.
   Кинофильм "Бумажные глаза Пришвина" пр-ва "Ленфильм", рассказ "Месть" из серии рассказов о водолазе Ураганове Альберта Иванова, "Путевые заметки о Красной Империи" Джозефа Лейстрейта, "Некоторые традиции и обряды северныx дикарей" Омаки Тусуго, многие другие источники, а также народные предания прямо утверждают, что наказать беднягу Бюца могли только одним способом. Всякие другие версии будут грязными инсинуациями в отношении описываемого периода и вообще оплевыванием нашей славной истории.
   - Постой, - неожиданно задержал суетливо заспешившего по делам гостя Второй. - а ну-ка расставь руки в стороны.
   - Зачем? - тревожно спросил Семен, давно ожидая от Второго какой-нибудь гадости.
   - Делай, что просят! - убедительно потребовал Первый и всунул провиновавшемуся командировочному в рукава куртки ручку от швабры так, что она прошла за спиной.
   - А теперь, счастливого пути!
   Дверь за нашим героем захлопнулась. С широко расставленными руками, очень похожий на истребитель, вошедший в штопор, Сема понесся вниз по лестнице. Выходя из подъезда, он услышал, как разбилась о бордюр выброшенная вслед из окна башня Тиграна, но Семе было не до нее. Все попытки вытряхнуть палку из рукавов оказались безнадежными. Он прыгал на одной ноге, трясся всем телом, кряхтел и даже пытался сломать ее, с разгону ударившись спиной об угол дома, но палка была крепкая, сухая, и ничего, кроме ушибов ребрам, это не принесло. Положение можно было бы еще считать терпи-мым, если бы жидкость, поднесенная хлебосольными хозяевами, не начала проявлять свое действие на организм. После первого же толчка в глубине живота Сема вспомнил ее название: КАСТОРКА, и внутри у него стало гораздо тревожнее.
   На незнакомый город быстро опускалась ночь, прохожие резко сворачивали в сторону, издали заметив куда-то спешащего мужчину с широко расставленными, словно для жарких объятий, руками. А Сема так сейчас нуждался в помощи. Он напрягался всем телом, а по спине у него тек пот. Постепенно трусца нашего героя переросла в безумные метания, сопровождающиеся свирепыми рыками. Желающих приблизиться к нему менее чем на 50 метров не стало вообще. Кризис приближался, и Семе ничего не оставалось, кроме как встретить его на небольшом пустыре, подальше от людских глаз, среди чахлых деревьев и диких котов.
   То, что должно было случиться, случилось. Как Христос на Галгофе, стоял на пустыре рыжебородый идеалист, и мокрые его штаны доставляли ему такие душевные муки, которые трудно сравнить с муками физическими.
   Над ним уже во всю распахнуло свой плащ звездное небо. Впереди причудливой мозаикой светились окна района новостроек. Все тот же зюйд-вест, трепавший его волосы, нес теплую свежесть далекого тропического океана, где сейчас тоже была ночь, и пальмы на берегу грустили о смелых и романтичных сердцах, о людях, которых в наш век становится все меньше и меньше.
   Семен уже не вспоминал о пальмах. Он вообще не понимал, как могло случиться с ним такое невероятное, ужасное происшествие.
   К сожалению, он не знал, какие удивительные метамор-фозы способен делать с людьми камень, который он потерял.
  
  7. ЮЛИЙ И МИШУТКА
   11лет спустя (1980год)
  
   Миша нервничал. Юрий Владимирович никак не хотел войти в его положение. Вот-вот должна была освободиться вакансия, о которой Миша мечтал еще с комсомольской юности. Да, он был слишком молод для такого поста, но Наполеон в его возрасте был уже императором.
   - Юрий Владимирович, - скулил Миша, - меня жена из дому выгонит, если я не получу этой должности.
   Юрий Владимирович знал, что Рая женщина строгая, на таких и держится государство, она, бывало, даже поколачивала Мишу, когда тот слишком много проигрывал в карты. А Михаил был азартен, однажды он проиграл Вите Гришину Грецию и Филиппины. У Виктора и так находилось в кураторстве больше 30 стран, и поэтому, когда Миша проиграл две из своих восьми, жена две недели не подпускала его к себе.
   - Не горячись, - проявил осведомленность старший товарищ. - Грецию-то назад откупил?
   - Откуда деньги? Гол как сокол! - взвыл Мишель. - Почему вы мне не сказали, что произойдет военный переворот в Боливии, я бы хоть на каучуке копейку какую заработал.
   - Что Боливия? - ухмыльнулся Юрий Владимирович.
   - Через два дня такое начнется, что Боливия твоя покажется мелочью, типа выговора без занесения в учетную карточку.
   - Что? - Михаил упал на колени. - Неужели вы мне не скажете?! Помогите, заклинаю ! Всю жизнь в ноги кланяться буду! Жена в конец разорила, виллу в Крыму строит. Скажите, ради бога, что произойдет через два дня? Вы же знаете, как я вас всегда уважал. Вы для меня не просто наставник, вы для меня как отец родной!
   - Знаю тебя, сукина сына. Есть в тебе новое мышленье, - наставник понизил голос. - У тебя вроде бы артиллерия была на продажу и вертолеты?
   _ - Есть - то есть, - загрустил Михаил. - а что толку, я металлолом этот на моджахедов хотел протолкнуть через Кипр, да там китайцы весь рынок захватили, не пробиться, а еще в Греции забастовка банковских служащих, предоплата не прошла. Транспорты в Кипрских портах только неустойку платят.
   - И как у тебя совесть не просыпается? Моджахеды же против наших в Афганистане воюют, а ты им пушки. Вот из-за таких, как ты, мы и не можем добиться победы социализма во всем мире.
   - И не говорите, у самого сердце разрывается. Может, там из этого орудия будущего скрипача убьют или талантливого партийного работника областного масштаба. Да что делать, в конец нищета достала. Одни вон свадьбы дочерей в Эрмитаже на императорском золоте справляют, а я даже участка на Канарских островах себе купить не могу.
   - Ладно, не плачь, - пожалел молодого Юрий Владимирович. - может и не придется тебе грех на душу брать. Но впредь, береги, Миша, честь коммуниста.
   - Да я ее, честь коммуниста, смолоду берегу. Оружие это сначала на Намибию должно было идти, но мы то поддер-живаем Намибию, то не поддерживаем, а, кроме СССР, никто им кредита под оружие не дает.
   - Ну что ж, придется тебя выручить, - снизошел старый коммунист. - Значит так, завтра, максимум послезавтра начнется война между Ираном и Ираком. Ирак всю прошлую неделю через Италию оружие закупал. Оружие итальянским посредникам сбрось и на все деньги нефть на Ротердамской бирже бери, она к концу недели наверняка вдвое подскочит.
   У Михаила глаза вылезли на лоб. Вот это новость ! Если умело сориентироваться, то не только Грецию можно назад вернуть, но и прикупить парочку каких-нибудь Вьетнамов у Ульяновича. На что они ему, он и так уже ели ходит. Пусть про лекарства думает.
   - Ну иди, действуй! - прервал задумчивость Михаила старший товарищ .- А на счет должности потом подумаем. Тут у тебя сильный конкурент есть, да и вакансия еще может не освободится.
   Миша вышел из кабинета, прикидывая план действий. Все шло неплохо.
   - Процесс пошел. - пришла в голову крылатая мысль.
  
  
  8. ЛИФТ КАК ЗЕРКАЛО ПОЛОВОГО
  СОЗРЕВАНИЯ
  
   Студент 3-го курса Политехнического института Ай, имея беззаботное лицо и потрепанную папку, болтавшуюся под мышкой, прекрасным осенним утром выскочил на площадку 6-го этажа большого серого типового дома. Насвистывая популярную в то время песенку "И скользила рука по груди молодой, ты шептала не надо, не надо...", - он дотанцевал до лифта и нажал кнопку вызова.
   В глубине шахты кто-то недовольно проурчал и затих... Надо сказать, что из всех творений человеческой технической мысли особую склонность к проявлениям индивидуальности имеют устройства, предназначенные для доставки людей и грузов на различные этажи высотных зданий. Как нет двух абсолютно одинаковых листочков на дереве, так и нет двух одинаковых лифтов. Их уникальность проявляется во всем: в характерной вибрации во время движения, в апокалипсическом грохоте дверей, в сложных закономерностях отказов и застреваний.
   Пестрая семья лифтов обладает огромным разнообразием механических голосов, зачастую это веселое
  позвякивание или постукивание, но может быть и рев, напоминающий поэтическим натурам о далекой прекрасной Ниагаре, а сухарям - реалистам о летящей прямо в них авиабомбе, некоторые умеют очень грустно выть, нападобие пса, у которого умер хозяин, а некоторые мычат, как удивленная корова.
   Таким образом, лифт всегда уникален и неподражаем. Чувствуя это, люди, и особенно подрастающее поколение, стремятся еще больше подчеркнуть это природное лифтовое разнообразие и, пользуясь различными подручными средствами, придают каждой из стенок лифта свое неповторимое лицо. В лифте легко убедиться, что дети довольно в раннем возрасте узнают, как называются в простонародье наиболее интимные части человеческого тела. Рисунки и надписи слой за слоем фиксируют страницы
  дворовых симпатий и антипатий. Надо отметить, что наш герой тоже когда-то давно написал в уголке под щитком имя одной девочки, и хотя пыл той детской страсти давно угас, относился к надписи очень внимательно, регулярно ревностно осматривал ее: не затерлась ли, не требует ли обновления эта маленькая веха его прошлого.
   Наиболее самобытной чертой лифта 2-го подъезда было то, что с даты основания дома он не вызывался на 6-ой этаж. Сначала жильцы скандалили, механики гремели разводными ключами, а уборщицы грозили лифту шваброй, но потом все утихло, люди смирились и перестали обращать на это внимание. Только один из жильцов кв.86, по имени Ай, ежедневно выходя на площадку, нажимал кнопку вызова, что свидетельствует о неисчерпаемом запасе оптимизма, а не о врожденном дебилизме, как пытаются утверждать некоторые.
   Итак, убедившись, что мир по-прежнему непоколебимо консервативен, наш герой отправился вниз своим ходом. В вышеупомянутое утро, пролетая мимо площадки 4-го этажа, Ай услышал из квартиры 73 порывы бушевавшего там скандала. Как и всякий порядочный квартиросъемщик многоквартирного дома, он потихонечку подошел к двери и, согнувшись, приложил ухо к замочной скважине, после чего, конечно же, дверь резко открылась, и голова Ая уткнулась в живот пузатого гражданина в шляпе. Изо рта толстяка, как кукиш, торчал кусок колбасы, щеки были раздуты от пережевываемой пищи, и поэтому пошлого вопроса: "Что вы тут делаете?" не последовало. Установилась глубокая психологическая пауза, напоминающая шоковое затишье в театре перед овацией.
   - У вас в животе булькает, - выпрямляясь и краснея, тихо сказал Ай, чтобы хоть как-то разрядить затянувшуюся молчаливую напряженность.
   Но сосед почему-то не захотел поддержать разговор. Не переставая работать челюстями, он отстранил молодого человека чуть в сторону и с прытью мячика поскакал вниз по лестнице.
   - Стой! Ты куда?! Держи его! - пронзительно, как бензо-пила, завыла из глубины квартиры женщина, одетая в голубую комбинацию и бигуди. - Стой, паразит!
   Она бросилась вслед, и наш герой, который, по-прежнему глупо торчал в дверях, получил сильный удар в живот ребром тазика, который женщина держала наперевес и из которого шел горячий пар от свежевыстиранного белья.
   - Ну, приди же только домой, мерзавец! - еще раз выкрикнула женщина, вдруг понявшая, что оппонента ей не догнать, и дверь перед носом молодого человека захлопнулась.
   Ай, присев на корточки, обнимал ушибленное место. Из квартиры, перекрывая вой водопровода, еще долго неслись сетования на судьбу, в результате которых получалось, что все мужчины такие подлецы. Поприседав несколько раз и в душе не согласившись с таким выводом, наш герой продолжил свой путь на лифте, вызвав его на 4-й незапрещенный этаж.
  
   9. ТАМ, ГДЕ ЛЮБОВЬ, ТАМ
   ВСЕГДА ПРОЛИВАЕТСЯ КРОВЬ!
  
   Несмотря на случившиеся мелкие неурядицы настроение было прекрасным. Анка уже ждала его на углу. Она читала приклеенные к столбу объявления о продаже лож, сдаче очагов, найме кормилиц и косила взглядом навстречу.
   Она училась с ним в одной группе и жила в соседнем дворе. Но не надо думать, что они знали друг друг с пеленок и пылали взаимной страстью с детского садика.
   Анна училась в другой школе, в центре. Поэтому они познакомились только во время вступительных экзаменов, а понравились друг другу и того позже: на второй картошке.
   Вторая картошка отличается от первой тем, что на нее едут те, кто называет себя матерыми студентами. Они не захотели батрачить в стройотрядах, считают ниже своего достоинства доставать справку о полной потере здоровья и честно прогуляли каникулы с надеждой, что в следующем году картошка не уродит. Но картошка родит, и в результате - заброшенная деревушка, покосившийся клуб и сырое, зыбкое поле.
   Расселившись по хатам, студенты оживляют на месяц селенье. В клубе, которым, кстати, является бывшая школа, закрытая по случаю отсутствия крестьян школьного возраста, каждый вечер танцы.
   За самогон вскапываются бабкины огороды и даже производится реставрация заборов. История, которая произошла с Аем, а также его другом и соратником, по имени Гол, на сельхозработах невероятна по двум причинам: какого черта бабке понадобилось забивать кабана в сентябре, а не после Покрова, как это делают все нормальные люди, и откуда в простой деревенской старухе столько авантюризма, что она решилась доверить это тонкое и опасное дело двум городским оболтусам. Тем не менее одного из двух старухиных воспитанников необходимо было убить, обсмолить, выпотрошить и расчленить.
   За все про все обещалось 3 литра самогона (один вперед) и по 5 рублей наличными советскими деньгами. Злотыми 1936 года, хранившимися в стеклянной литровой банке, забойщики брать отказались, очевидно, из боязни преследования за валюту.
   О том, что Ай ударит животное ножом в сердце, не могло быть и речи. Товарищ Ая Гол, по прозвищу Фабрикант, хотя и имел определенную черствость в душе, также от такого пути отказался, поскольку поймать и связать борова в течение часа так и не удалось. Двухстволку нашли в чулане, когда набирали огурцов, чтобы заткнуть авансированный литр. Патроны нашлись в "шкапчике". Бабуля причитала недолго, у Гола хватило красноречия доказать ей преимущества огнестрельного оружия перед холодным.
   Дело осталось за малым: произвести меткий выстрел. Для достижения поставленной цели решили пойти на хитрость. Ай стал выманивать кабанчика большим сочным бураком. А его друг, взобравшись на чердак-сеновал, высунул ружье в дырку, и, когда свинья подошла, чтобы сделать надкус, приставил дуло ей сверху к голове и нажал курок. Бухнул выстрел. Животное хрюкнуло и сигануло обратно в сумерки хлева. Гол выругался. Приняли еще по одной, после чего Ай начал все сначала. Хрюша посопел-посопел в углу и снова вышел на угощение. На этот раз глаз стрелка был верен. Кабанчик рухнул тут же, у входа в загончик.
   Еще когда стрелок спускался на землю с чердака и услышал удивленный вопль Ая, он почувствовал недоброе. Предчувствия его не обманули: в стойле - один у входа, другой - в дальнем углу хлева лежали - оба бабкиных кабана. Горе старухи было ни с чем не сравнимо. Убийц увез участковый в районный изолятор предварительного заключения, а туши остались себе потихоньку портиться, поскольку в пылу возмущения некому было выпустить из них кровь.
   Ай был отпущен следующим утром и привез исполнительный лист, в котором все бабкины убытки следо-
  вало покрыть за счет студенческой бригады.
   Жуткий рассказ Ая об ужасах милицейских застенков потряс девочек, и именно вечером этого дня Ай в первый раз поцеловал Анку. "Она меня за муки полюбила, а я ее за состраданье к ним", - любил цитировать классика Ай.
   Фабрикант вернулся, когда было уже темно, перед самыми танцами, и перемены, происшедшие в этом человеке, были еще разительнее. На руке его красовалась татуировка, а в глазах светилась скорбная грусть. Он ругался по фене и мурлыкал блатные песни. Девочка Оля, симпатизировавшая ему с первого курса, ушла после танцев с другим. Так по-разному повлиял на жизнь и характер двух молодых людей один и тот же кровавый эпизод в их жизни...
   ...Они идут, держась за руки. Им навстречу движется очень толстая женщина.
   - А если бы я была такая, ты бы со мной дружил?
   - Не-а-а, - отвечает он и улыбается потому, что ему радостно, что она не такая.
   - Анка, выходи за меня замуж, - тихо говорит он.
   У него нет никакого желания жениться, но так хочется сказать ей что-нибудь приятное. Ей приятно, она молчит и улыбается.
  
  
   10. НА ЧТО НАМ, АЛЕХА, ТОТ
   БЕРЕГ ТУРЕЦКИЙ!
  
   Алексей Николаевич Косыгин постарел. Он уже не мог пить как раньше. Впрочем, в Политбюро было много пожилых людей. Пельше, к примеру, вообще уже не мог употреблять, а в кресле держался крепко.
  Алексею же Николаевичу товарищ Брежнев приказал готовиться на заслуженный отдых. И причина-то была никчемная, какой-то остров; вон Екатерина, говорят, Аляску пропила, а в учебниках ее Великой называют и даже выговора плевенького не сделали.
   Несправедливо придирались к Алексею Николаевичу. Чувствовал он за всей этой кутерьмой интриги, которые плело молодое поколение, да разве кому докажешь, все отвернулись.
   Остров Доманский отделялся от Китая узкой протокой и, по логике вещей, должен был Китаю и принадлежать. В мире испокон веку было принято, что граница по реке обычно идет по середине фарватера, но то ли рука дрогнула когда-то у пограничного русского офицера, то ли представители Поднебесной были пьяны во время делимитации границы в 1868 году, а возле самого китайского берега оказался принадлежащий Российской империи остров. До русского берега Амура было не меньше двух километров.
   Конфликт разгорелся в 1969 году и носил аграрную окраску. Китайцы , во что бы то ни стало, хотели провести на острове весенний укос трав. Их раздражало, что остров не имеет для СССР никакого хозяйственного значения. Советские пограничники дали оккупантам-косильщикам достойный отпор. Восемь убитых и двенадцать раненых уволокли на свою территорию узкоглазые оккупанты. В ответ китайцы привели до десяти тысяч ополчения из соседних деревень. Ополченцы были вооружены цитатниками Мао, винтовками образца 1906 года и мотыгами для обработки рисовых чеков. Застава держалась до последнего патрона, но не выдержала натиска. Только массированый артиллерийский удар, плюс восьмичасовая бомбардировка заставили агрессора убраться с острова.
   Вооруженный конфликт за остров Доманский всколыхнул Советскую общественность. Пограничникам, погибшим в бою с маоисткими захватчиками, присвоили звания Героев Советского Союза. Несколько школ получили почетное право носить их фамилии. Капитан Люнетов и еще не менее сорока подобных ему доблестных офицеров не смогли пережить свою удаленность от района боевых действий. Еще одна славная страница была вписана в историю Вооруженных Сил СССР.
   Прошло 11 лет, скандал с островом затих, но хитрые азиаты продолжали вынашивать свои по-змеиному коварные планы и дождались-таки своего часа. Умер президент Вьетнама. На похороны прибыла партийно-правительственная делегация из Москвы. Возглавлял её член Политбюро ЦК КПСС и Председатель Совета Министров А.Н.Косыгин. Аналогичные делегации прибыли из других стран региона. Вот там-то во время поминок хватил Алексей Николаевич лишнего и не только отписал остров Доманский китайцам, но еще и японцам подмахнул протокол, что мол Южно-Курильские острова, честно завоеванные во Второй мировой войне, есть предмет для некоторого спора.
   Такого разбазаривания территорий уважаемый Леонид Ильич не мог простить. В ЦК КПСС прошло совещание, на нем рассматривались вопросы, связанные с быстрейшим выполнением решений июньского пленума, а так же плелись кулуарные разговорчики. Кто же займет освобождающуюся клеточку в Политбюро? Фаворитом все считали Кандидата в члены вышеназванного органа первого секретаря компартии Белоруссии Петра Мироновича Машерова.
  
  
   11. ДРУЖБА, КОТОРУЮ НЕ ОДОБРЯЮТ ЗАБОТЛИВЫЕ РОДИТЕЛИ
  
   На лекции Ай и Анна играли в мужа и жену. Он отбивал ей телеграммы "из командировки", которые заканчивались: "ЦЕЛУЮ! ЦЕЛУЮ! ЦЕЛУЮ. ВЫШЛИ 25РУБ" или "ЕСТЬ ФИНСКИЕ ТОРШЕРЫ, НАМ НУЖНО?"
   А она писала ему грустные письма вроде: "Дорогой Аюшка, приезжай быстрее. Мы очень скучаем, Танечка все время спрашивает : Где папа? Твоя мама старается все время меня задеть, иногда я чуть не плачу, зато со свекром я дружу: он меня понимает. Я очень хочу тебя видеть. Почему ты так редко пишешь? Жду. Люблю. Аня. P.S. Торшер купи, если это не очень дорого.
   Но переписка была прервана звонком, и Гол утащил его на пиво.
   Голу кличка Фабрикант была дана на первом курсе. Папа его был в то время директором крупного завода, и у сына денег бывало как у дурака махорки. После школы родители отдали его в военное училище, откуда Гола с треском выгнали, как он утверждал, за тупость. Но коллеги в это не верили, ибо за тупость из армии не выгоняют, скорее всего ему там не понравилось, поскольку он постоянно попадал в какие-то истории. И как всегда бывает, сколько ни есть денег, их все равно не хватает, и в такие минуты финансового голода Гол распродавал папину библиотеку и другие вещи своих домашних. В результате у него отобрали ключ от квартиры, и он дожидался прихода
  родных в прихожей, которая была большой и с диванчиком. Но никакие козни семьи и общественности, пытавшихся нарушить привычный ресторанный режим жизни Гола, не приносили успеха. Он продолжал давать швейцарам трёшку, чтобы они караулили администратора, если он захочет покурить в зале. Пропиваемые в данный момент деньги также были добыты не совсем привычным для простых обывателей путем.
   В прошедшее воскресенье прожигатель жизни сидел на квартире одного из своих товарищей и опохмелялся на последние 5 рублей. Вместе с ними сидели две веселые девочки, которых всегда можно найти в ресторане или кафе, и которым нравится ночевать в гостях.
   - Хотите фокус? - спросил Гол, и, не дожидаясь ответа, снял с шеи одной из подружек золотую цепочку c кулончиком. - Питаю слабость к изделиям из желтого металла.
   После чего он положил цепочку в рот и, сказав: "Считайте до трех", - проглотил. Это было так просто и неожиданно, что девушка только хлопала глазами. Цепочка принадлежала ее маме, что не предвещало ничего хорошего. И, действительно, мама заявила на иллюзиониста самоучку в милицию. Начало было заводиться уголовное дело, но узнав, какие подробности из личной жизни дочери получат огласку на процессе, мама заявление забрала и бросилась к родителям Гола, те согласились оплатить эксперименты сына в области оригинального жанра. Конфликт был улажен, а Гол, выловив цепочку в унитазе и загнав ее цыганам, уже неделю был центром внимания и уважения согруппников, ежедневно терзая злачные заведения города.
   Каждый уважающий себя студенческий городок в то время имел свою пивную. В народе им обычно дают достаточно звучные и запоминающиеся названия: Мутный глаз, Реанимация, ПНУ (пивная напротив университета), Гнездо, Англетер и другие. Их формальные названия, красовавшиеся некогда над входом, история, увы, не сохранила.
   Здесь всегда царило смешение языков и рас, пересиживались лекции, которые можно не писать, решались мировые проблемы, подписывались коллекивные контракты.
   Ай любил пить пиво, но не любил шума, сопровождающего потребление оного, и пошел сюда он только из уважения к Фабриканту.
   - Тебе тригмех сдавать когда? - спросил Ая Гол, бередя рану, которая ныла уже год.
   - Скоро, - пробурчал Ай.
   - Я тебе конспект достал, все лекции, уникальный экземпляр, таких в городе только две штуки, один этот , а другой на кафедре хранится, как реликвия.
   - Где ?
   - Ты знаешь? В общаге. Захожу в учебную комнату, а там - никого. На столе конспект лежит открытый, рядом ручка китайская и студенческий билет на фамилию некоего Линденгросса. Не каждый день встретишь, чтобы такие богатства, никому не нужные, валялись, - в глазах Фабриканта светилась искренность пятилетнего ребенка. - На студенческий я, конечно, книжек набрал в читальном зале подефицитней и продал, ручку нашей англичанке подарил, а глянул конспект - тригмех. Ну, думаю, ты обрадуешься.
   - Зачем? - у Ая начинало мутить под ложечкой, когда Гол с простодушной уверенностью честнейшего человека рассказывал о некоторых своих поступках.
   Выдержать чистый, как божья слеза, взгляд Фабриканта в эту минуту было невозможно, и Ай невольно опустил очи долу.
   - Не поможет. Ты же знаешь, у меня аллергия к инженерным наукам.
   - Ничего, держи, держи,- подбодрил Гол, отхлёбывая из кружки. - Завтра примешь с утра 50 граммов и начинай, должно пойти.
  
   12. ФОРТУНА, ЧУДОВИЩЕ И ДВОЕ С ПИСТОЛЕТОМ
  
   Воскресное утро сын генерала индустрии провел в спортзале. Натягавшись вдосталь "железа" и перекусив в кафетерии, он собирался было зайти к Аю, но вспомнив о том, что тот зубрит "хвост", прямо отправился на "прииски". Карманы были пусты, и намыть немного золотишка было нелишним, а Гол считал себя настоящим крутым свободным одиночкой - старателем из рассказов Джека Лондона. Подражать им в неуемной гульбе у него получалось вполне успешно, дело оставалось за малым: ловить за хвост удачу на поприще укрощения Желтого дьявола.
   И хотя золотоносные речки несли свои воды на 7 тысяч километров восточнее Минска, а государственная монополия на добычу драгметаллов была достаточно жестокой, непокорный потомок героев Клондайка и Бананзы почти каждое воскресенье посвящал добыче презренного металла. В основе старательской концепции Гола лежала, впрочем, скорее сидела или даже летела СОРОКА - птица семейства вороновых, отряда воробьиных. Узнав как-то из детской пьески о том, что сороки собирают в своих гнездах блестящие предметы, Гола осенила гениальная мысль: а не поискать ли в сорочьих гнездах то, что блестит, потому что оно и есть то самое ЗОЛОТО.
   Естественно, для поиска подходили только гнезда на деревьях, расположенных вблизи жилых домов, в которых летом так часто оставляются открытыми окна. Уже первая вылазка увенчалась успехом: золотая сережка с феонитом, добытая за счет разорения 8-ми гнезд, была реализована в скупку за 35 рублей, что позволило 2 дня катать на такси по гиблым точкам двух пьяных инструкторш райкома комсомола. После чего наступила полоса неудач, которая тянулась до описываемого нами эпизода.
   Итак, около 12 часов дня, когда нормальные люди смотрят "Приходи сказка", Гол сидел в березовых ветвях и теребил очередное гнездо. Птица крутилась рядом, и, хотя уже была осень, и гнездо ей было без надобности, орала довольно громко и даже норовила куснуть. Такое возму-тительное ее поведение выводило Гола из равновесия, как в переносном, так и в прямом смысле. Но спортивная закалка дала себя знать, и мужество старателя-одиночки было вознаграждено: продолговатый голубой камень, величиною с дикую алычу, сверкнул на солнце всеми цветами радуги. Камень был явно старинной огранки, а на золотом ободке, окаймлявшем драгоценность, проступали какие-то каракули.
   Сорока вцепилась в рукав верхолазу и дернула его с такой силой, что шов не выдержал, а Гол, ломая ветки, пополз вниз по стволу. Обернувшись, Гол к своему удивлению увидел, что и не сорока это вовсе, а самая настоящая птеродактиль.
   - Кыш, проклятая! - отмахнулся золотодобытчик.
   Чудовище сделало еще один заход, оторвав Голу воротник и, словно почувствовав какую-то опасность, неожиданно скрылось за крышами домов.
   Всей своей мужественной натурой Гол был настроен на удачу, но в данный момент он немного растерялся. Мало что понимая в драгоценных камнях, он интуитивно почувствовал, что владеет вещью немалой цены. Он невольно с опаской огляделся по сторонам. В одном из окон третьего этажа, как раз напротив разоренного золото-хранилища на Гола смотрел человек, выражение лица которого Голу очень не понравилось. Поскольку перед ним стоял телевизор с открученной крышкой, а на окне лежали какие-то детали, Гол принял его за телемастера.
   - Неужели заметил, что я нашел? - подумал Гол и стал быстро спускаться вниз.
   "Ремонтник" отвернулся от окна, достал из кармана портативный радиопередатчик и сообщил наружному прикрытию, что его засекли... Когда новоявленный Крез спустился на грешную землю, он увидел, что в его сторону с разных сторон быстрым шагом движутся двое мужчин плотного телосложения, руки которых многозначительно были спрятаны в карманах. От Гола не нужно было ждать долгих раздумий. Не думая, он рванул через кусты в сторону арки девятиэтажного дома.
   - Стойте, гражданин! Мы - зеленый патруль! Немедленно остановитесь! - послышалось за спиной. - Стойте! Вы совершили надлом зеленого насаждения!
   200 метров с барьерами Гол бегал на уровне 1-го разряда, но если бы он знал, что хлопок за спиной - выстрел из пистолета с глушителем, результат оказался бы гораздо выше. Пуля вжикнула под мышкой, нанеся увечья и без того потерпевшей от птеродактили куртке. Улица была оживленней, чем двор, и стражи матери природы, уже не решаясь стрелять, отстали.
  
  
  
  
  
  
  
  
   13. БАЗАЛЬТОВАЯ ПОРОДА
   ИНЖЕНЕРНОЙ НАУКИ
  
   У Ая в понедельник была пересдача одного из "хвостов", поэтому он сегодня встал пораньше и, посмотрев "Утреннюю почту", сразу засел за конспект. С немалым удивлением для себя он обнаружил сложность сдаваемого предмета.
   - Ну и требования у них! Интересно, что же это такое? - поинтересовался он, открыв титульный лист.
   И присвистнув, обреченно произнес:
   - Ну так я и знал, т р и г м е х.
   В голове смутно всплыло воспоминание о пивной и Голе, всучившем ему эту противную тетрадку.
   - Но ничего не поделаешь, надо учить, - вздохнул студент, считая страницы конспекта.- Ого! - остановился он на цифре 85. - Нет. Надо, наверное, позвонить Голу. - Что, он не мог достать какой-нибудь адаптированный вариант?
   Телефон на том конце провода не отвечал.
   - Что ж, надо учить. - Ай снова присел к столу.
   К середине первой страницы в организме сработала защитная реакция на переутомление, и студиозуса склонило в сон. Проснулся он от того, что больно клюнул носом в тетрадь.
   - Тишина-то какая, - утомленно пробурчал Ай, включая магнитофон.
   Микрорайон наполнил сопутствующий усвоению тригонометрической механики рок. Ай взбодрился и перевернул лист.
   - Вот нравится же кому-то так людей мучать! - плутая взглядом в дремучем лабиринте формул, сокрушался над конспектом молодой человек. - С каждым параграфом все темнее и темнее... Да... с такими нагрузками тронуться можно, - заключил он, дойдя до третьей страницы.
   Уже когда казалось, что выхода из дебрей интегралов, тангенсов и векторов не найти никогда, он неожиданно обнаружил на полях рецепт интеллектуального допинга под названием"Super-фортуна N18":
   Детское питание........................10 гр.
   Сок выжатых лимонов....................5 шт.
   Лыжная мазь от 0 до -5.................10 гр.
   Яичный желток, взбитый на кофейной гуще..40 гр.
   Лед....................................20 гр.
   Дистиллированная вода.................150 гр.
  
   - Однако, - задумался Ай. - так вот как люди тригмех сдают!
   И, поблагодарив в душе прежнего хозяина конспекта, полез за аптечными весами.
   Потягивая коктейль из трубочки и переворачивая страницы, он с нетерпением ожидал желаемого эффекта. На 20 странице Ай с огорчением констатировал невосприимчивость своего организма к народным средствам.
   - Да, с эликсиром я, конечно, перегнул маленько, - плавно дефилируя по периметру комнаты, рассуждал он.
   - На балкон что ли выйти, проветриться, а то весь день в помещении, еще голова разболится от этих книг.
   Свежий воздух наполнил его грудь. Лениво позевывая, он стоял и завидовал беззаботности прохожих.
  Вдруг знакомый голос сразу вывел Ая из мучившей его дремоты.
   - Ай! Привет! - внизу стоял Гол с двумя особами прекрасного пола. - Мы к тебе, музыку послушать!
   - Заходите, мои все на даче, - ответил Ай, и на душе стало гораздо легче.
   Из ситуации можно было заключить, что у Гола снова появились деньги.
   - Откуда дровишки? - поинтересовался Ай.
   - Не поверишь, замок Франкенштейна, смертельный трюк, сокровища Акры! Мне досталась толика. - Гол отвел Ая на кухню и показал камень. - Ободок золотой я уже продал. А вот его еще не оценивал, чую, дорогая вещичка.
   - Ого! - присвистнул Ай, увидев голубой изумруд. - Это, братик мой, целые Жигули, если в банк сдать, за клад дают 25%.
   - Ну ты валет! Что это чугун с червонцами, которые пока реализуешь, тебя 26 раз посадят за валютные операции. Это камешек от бабушки на память остался, тут уже не Жигули, тут вилла в Сочи с собственным виноградником. Учебу брошу, буду комнаты курортникам сдавать, вином приторговывать. Айда со мной, генацвале!
   - Это же надо клиента найти с такой кучей денег, как бы не засыпаться, - засомневался Ай.
   - Не боись! Найдем! Только б время было, а то у меня потенция половая так поднялась, что спасу нет. Я сегодня после обеда даже соседку сорокалетнюю, мамашину подругу, трахнул, все равно стоит, хоть ты сгинь, так что пошли к девчонкам, а то они скучают.
   Марина и Рита были беззаботны и хмельны, Гол был гиперсексуален, а Ай готов был терпеть любых гостей, лишь бы не возвращаться к тригмеху, потому он вяло ухаживал за девочкой Ритой. Гол в перерывах между танцами и приемом портвейна 777 неоднократно удалялся с Мариной в ванную, откуда доносились недвусмысленные стоны, но Марина наконец устала и попросилась домой, а неуго-монный Гол, к удивлению Ая, начал потихоньку подбираться к Рите, напросившись к ней в провожатые.
  
  
   14. СТРАСТИ НЕСПЯЩИХ
   Осенний апогей Венеры (фаза плодородия)
  
   Заседание идеологического отдела ЦК КПБ происходило довольно нервно. Поводом для беспокойства послужила научно-популярная статья, напечатанная в одном из республиканских журналов. Эксперты из института истории партии и академии наук, а также КГБ никак не могли уловить дух статьи. То ли она прославляла интернациональную дружбу народов, то ли являлась идеологической диверсией израильской разведки и сионистского подполья. Требуется отметить, что в то время весь СССР был букавльно опутан идеологической подрывной деятельностью. Виноваты были, как это случалось 200 последних лет в России, евреи, поляки и студенты. Чтобы читатель глубже вникнул в сложность стоящего перед идеологами вопроса, нам придется привести текст статьи практически полностью:
   "ИЛЬЯ МУРОМЕЦ ИЛИ ИЛЬЯ МУРОМСКИЙ ?
   Восстановление исторической справедливости.
  
   ...Если в кране нет воды,
   Значит выпили жиды.
   Среди трех богатырей
   Илья Муромец - еврей...
   (народный фольклор)
  
   Имя Илья древнееврейское, и пришло на Русь из Библии только с распространением христианства. Как известно, князь Владимир Красно Солнышко ввел христианство на Руси только в 988 году, умер Владимир, как утверждает Большая Советская Энциклопедия, в 1015. Поскольку Илья Муромец служил князю довольно долго, даже успел при нем нажить взрослого сына, то можно считать годом поступ-ления на княжескую службу Ильи ориентировочно - 996 год.
   Если отнять от этой даты тридцать лет и три года, а именно такой срок Илья сидел сиднем и был недужен, то можно точно определить дату рождения великого богатыря - 963 год.
   Кто мог назвать своего ребенка Ильей на Руси в 963 году? Только христианин либо еврей, но христианством в ту пору еще и не пахло. Государственными Богами были Перун и компания. Даже если и проникали на эту территорию миссионеры из Византии и Рима, судьба их была незавидной: монахов преимущественно топили в прорубях или закапывали живьем в землю.
   Мало того, что называть русского мальчика библейским именем было просто опасно, это имя было еще и весьма странным и непонятным для окружающих. Вы бы могли, например, назвать своего сына Куацтлифездипупером? Имя, может быть, и неплохое, но ведь над ребенком будут издеваться сверстники, да и взрослому придется не легче. Даже киевские князья еще 100 лет после введения христианства не решались назвать своих детей по-библейски.
   В то же время следует отметить, что к Илье в княжеской дружине относились с уважением и не насмехались над его именем. О чем это говорит? Его с самого начала все воспринимали как инородца. Заметьте, вас совершено не удивит, если иностранец из далекой экзотической страны представится вам Сардаманапалом, но будет раздражать, если ваши соседи по площадке так назовут своего сына. Итак, можно утверждать, что Илье прощалось его необычное имя в связи с его еврейским происхождением.
   Но откуда в Муроме 963 года взялись евреи? История дает на этот вопрос однозначный ответ. В VIII - Х веках в степях от Волги до Днепра существовало государство Хазарский каганат. Помните? "Как ныне сбирается Вещий Олег отмстить неразумным хазарам..." Государственной религией в каганате был иудаизм. А поскольку еврейская нация идентифицирует себя не по этническому и даже не по расовому, а только по религиозному признаку (евреи быва-ют блондины, негры и представители монголоидной расы), можно смело утверждать, что на юге сегодняшней Украины и России некогда существовала крупная держава евреев-кочевников. Главную роль в разрушении Хазарского каганата сыграли печенеги, но добил его отец Владимира Красно Солнышко киевский князь Святослав, совершивший в 961-962 годах поход на Волгу и разрушивший хазарские города Итиль, Семендер, Саркел. По традиции того времени нападающие, как правило, угоняли с собой оседлое население, дабы поселить его на своих землях. В Муромском районе в то время жили подчиненные Киеву мордва и, близкие хазарам по языку, предки сегодняшних чувашей. Именно здесь, среди родной тюркской речи, в бедной семье еврея-полонянина и родился мальчик, которого нарекли в честь библейского пророка Ильей. Пройдет время, и Илья прославится своими подвигами, станет во главе бога-тырской заставы вместе с византийцем Алешей Поповичем и сыном грека и славянки Добрыней Никитичем и отстоит русскую землю, спасет ее от печенегов и других захватчиков.
   Имя богатыря можно смело поставить в один ряд с Пушкиным и Достоевским, Далем и Лермонтовым, Лениным и Троцким, Берингом и Менделеевым, Репиным и Мейерхольдом, а так же многими другими великими людьми нерусского происхождения, вошедшими как в Российскую, так и во всемирную историю..."
  
   Заведующего отделом товарища Короля волновало: не предъявит ли Израиль территориальные претензии к СССР в связи с опубликованием в широкой печати факта о существовании Хазарского каганата. Ученых академиков тревожило, не подрывается ли статьей историческая роль русского народа как объединителя великого и могучего Советского Союза? И вообще, при чем здесь Троцкий?
   Все уже склонялись к тому, что статья, безусловно, идеологически вредная и за такую "прореху" в Москве их, конечно, не похвалят, когда перед начальником отряда "пси" генералом госбезопасности Корминым, мирно дремавшем во время обсуждения, легло донесение. Генерал достал из внутреннего кармана шифровальную книгу и с трудом, по слогам прочитал текст. Шифровка не на шутку взволновала старого чекиста.
   "Зарядка объекта N21 осуществлена в соответствии с планом, во время проведения операции наружным прикрытием был замечен свидетель, который видел происходящее на объекте, взобравшись на дерево. Задержать свидетеля не удалось, сняты отпечатки с коры дерева, во время преследования сделано несколько фотографий. Идентифицировать отпечатки не удалось, что позволяет предположить, что указанный субьект не является штатным либо нештатным сотрудником Комитета. Принадлежность его к оперативным службам МВД и военной разведки выясняется".
   Генерал задумался всерьез. Все было продумано до мелочей, и глупое происшествие приобретало роковую окраску; игра, которую вел начальник группы "пси" по заданию некоторых высоких людей из Москвы, могла стоить жизни, однако маховик уже был запущен, до времени "Ч" оставалось не более 5 часов, остановить операцию было еще опаснее, чем идти ва-банк.
   Кормин набросал записку начальнику оперативной службы с приказом: "Найдите эту "кукушку", даю три дня".
  
   Отпустив замученную Марину на все четыре стороны, неуемный Гол привязался провожать захмелевшую, но неудовлетворенную Маргариту и начал ее зажимать еще на выходе из подъезда.
   Марго была уже женщиной зрелой: в свои 22 года она уже успела побывать замужем и развестись, врачи сказали, что у нее никогда не будет детей, и, может быть, поэтому ее жизнь принимала все более и более беспутный характер. Она дала склонить себя на землю, и два слившихся тела покатились вниз по устланной желтыми осенними листьями горке. В хрустальном небе падали серебряные слезинки звезд. Пряный запах листвы дурманил и обострял чувственность.
   - Погоди, здесь не удобно, - прошептала она, когда пылкие партнеры ввалились в яму, выкапанную для посадки одного из деревьев школьной аллеи. - Пойдем, я знаю здесь одно место.
   Подведя Гола к 12-тиэтажному дому Рита ловко взобралась на угловой балкон первого этажа.
   - А почему через балкон? - спросил ничего не подозревавший Гол.
   - А я ключ забыла, придется ломать, - небрежно промолвила Марго, указывая на форточку.
   Гола не надо было долго упрашивать, тем более представилась возможность продемонстрировать свои способности каратиста. Герой-любовник выбил форточку левой пяткой.
  
  . * * *
  
   Изя Шухман, приемщик городской скупки "Драгмета", разбирая принятый в течение дня лом, обратил внимание на выгнутую дужку, по которой полустертыми буквами шла надпись на древнееврейском.
   "Покоряющий вечность" - было написано на кусочке старинного золота "Как же я сразу не заметил, - расстроился старый еврей. - Кто же его принес ?"
   Слава богу, скупка фиксировала фамилии и адреса сдатчиков на квитанциях. Клиентов было 13, Изя не любил это число, однако старательно переписал фамилии, добавил от себя несколько слов комментария и позвал по телефону племянника Льва, жившего в квартире прямо над скупкой.
   - Лева, я тебя очень умоляю, не сочти за труд, отнеси эту записку нашему Раби, я не знаю, в чем дело, но мое сердце подсказывает мне, что я нашел нечто важное.
   Леве не хотелось бросать идущий по телевизору сериал про мерзких и коварных шпионов ЦРУ "ТАСС уполномочен заявить", но просьбу старика он все-таки выполнил.
  
  15. ИЗЪЯТИЕ ТУЗА ИЗ КОЛОДЫ
  
   Самый Главный Коммунист Беларуси был человеком неожиданным: бывало, выедет на село в распутицу, достанет из багажника сапоги и пойдет через пашню, семенят следом районные и областные коммунисты в туфельках по земельке-кормилице. Любил он деревню, застолье, простое, но богатое, и чтоб красавица, кровь с молоком, из колхозного управления таранила упругим бюстом плечо, меняя блюда или подливая чарку, и чтоб играли ее ноздри, чувствуя мужика, когда посадит он такую ее, смущенную, рядом и попросит пригубить из своего кубка, и чтоб банька, и чтоб соски жирные и крупные, как черешня, и ягодицы распаренные и румяные, как пасхальный пирог, и чтоб была она обязательно членом партии и ударницей соцтруда.
   Кортеж несся в сторону города со скоростью 100 км в час. СГКБ возвращался из очередной сельской инспекции, по дороге разбирая анонимки на своих подчиненных. Главный анонимок не любил, но вынужден был прислушиваться к ним, поскольку бытовало мнение, что в них-то и прячется глас народный.
  
   " ...Заранее извиняюсь за отнятое у Вас время и прошу без предубеждения отнестись к моему письму, хотя в нем и не указано имя автора. Может быть, сначала оно Вам покажется нечистоплотным, а приведенные факты сомнительными, но, поверьте, все в письме написано искренне и от души.
   Считаю своим долгом сообщить о творящихся в одном из подразделений аппарата ЦК безобразиях, инициатором и заводилой которых является начальник идеологического отдела Король В.П. Его буйный своевольный вид буквально будоражит сотрудников, а постоянный псевдодобро-желательный тон создает нервозную, взрывоопасную обстановку в отделе. Товарищ Король В.П. совершенно не считается с мнением коллектива, хотя в нем есть и хорошо знающие свое дело специалисты, такие, например, как старый работник отдела Дядин С.В. и другие.
   В отделе ходят легенды о корыстолюбии и рвачестве Короля В.П. Так, еще задолго до строительства нового санатория ЦК, он неоднократно пропускал обед, демонстративно проводя время перерыва на рабочем месте, что только в этом году дало ему возможность воспользоваться двумя путевками на всю семью в Друскенинкай и Карловы-Вары, якобы для лечения язвы желудка. С целью создания о себе позитивного мнения, Король В.П. поддерживает неформальные контакты с вашим секретарем Риммой Денисовной, и эти отношения, по мнению многих сотрудников, никак нельзя назвать отношениями товарищей по партии.
   Вверенный ему отдел данный руководитель уже давно пытается превратить в оплот семейственности, упрямо добиваясь освобождения необходимых ему штатных единиц. Повышенная требовательность тов.Короля В.П. к некоторым подчиненным переходит в неприкрытые гонения. Особенно ярко это проявляется по отношению к инструктору этого отдела Дядину С.В., который облагается заведомо невыполнимыми заданиями, в то время как в соседнем здании ЦК ЛКСМБ уже давно затаился один из многочисленных близких родственников Короля В.П. и ждет этого места. Дошло до того, что Дядин был лишен премии из фонда материального поощрения, что было обосновано какими-то не поддающимися логическому разумению инсинуациями. Его обвинили в том, что он якобы в рабочее время находился в бильярдной, и потребовали при этом унижающей человеческое достоинство объяснительной. Этот случай взволновал весь отдел, вызвав справедливое негодование. Дядина все знают как коммуниста с десятилетним стажем, исполнительного, дисциплинированного работника, ценного специалиста.
   Несмотря на свой возраст, он всегда пользовался уважением и авторитетом в коллективе, у руководства. Постоянно повышает свой идейный и профессиональный уровень. Скромен, корректен, внимателен к указаниям, вежлив в обращении, соблюдает должностную дистанцию.
   В отличие от него, Король В.П. обладает крайне несдержанным характером, зачастую позволяет себе вслух высказывать сомнения по поводу целесообразности решений и действий вышестоящих руководителей. Пытаясь создать о себе мнение, как о незаменимом работнике, Король всячески занижает творческую инициативу подчиненных, хотя в отделе есть люди, способные организовать дело с большей отдачей и достичь лучших результатов. Я имею в виду инструктора этого отдела Дядина С.В., например.
   " С уважением РЯДОВОЙ ЧЛЕН ПАРТИИ ...
  
   Водитель передовой машины сопровождения капитан Григорий Францевич Плинтусович вел сверкающий мигалками жигуленок на сто метров впереди "Чайки" СГКБ . Вдруг запиликала рация.
   - Францевич, - донесся в динамике голос оперативного по городу, - ты только не пугайся, но у тебя дома телевизор взорвался. Не волнуйся, кажется, никто серьезно не пострадал, сгорели занавески, швейная машинка и антресоль.
   -Как антресоль? Но это невозможно! - удивился Плинтусович и от волнения нажал на акселератор. - Просто сгорела антресоль, и все? Но не могло же в антресоли все сгореть дотла. Тогда почему он просто сказал, что сгорела антресоль, неужели пожарные ничего не нашли в антресоли? Ничего не понимаю.
   В антресоли капитана Плинтусовича в назидание жене в 8-ми литровой банке уже 10 лет хранилась голова одного из ее ранних любовников - Шпакина.
   Разрыв между машинами увеличивался, вздыбленный Григорий уже жал под сто шестьдесят. Неожиданно с боковой дороги в пробел перед "Чайкой" выскочил МАЗ, груженный свежеубранной картошкой. Произошло дорожно-транспортное происшествие.
   Самый Главный Коммунист Республики, радетель сельского хозяйства и кандидат в члены политбюро ЦК КПСС погиб в автомобильной катастрофе от овоща, урожайность которого его стараниями достигла 200 центнеров с гектара суглинистой, неплодородной земли.
   Капитан Плинтусович был арестован прямо на месте происшествия. Горе белорусского народа было неизмеримым.
  16. ГОЛ НАРУШАЕТ НЕПРИКОСНОВЕННОСТЬ ЖИЛИЩА
  
   Маргарита сбегала на кухню и вернулась с початой бутылкой коньяку. По квартире были разбросаны кисти, мольберты и этюдники.
   - Ты что, рисуешь? - спросил Гол.
   - Предположим, да! - горячо ответила Марго и бросилась на Гола, словно кошка. - В основном губной помадой.
   Сбрасывание одежды было стремительным. Вырванные пуговицы стучали по полу, закручиваясь в экзотическом танце. Перемычку между чашечками лифчика Гол просто перекусил крепкими молодыми зубами. Совокупление началось.
   Неожиданно в двери повернулся ключ. Художник Базыль Пстрычка был неприятно удивлен. Форточка на балконе была выбита, а на его постели самым бесстыдным образом трахал его бывшую жену совершенно незнакомый человек. Жена ушла год назад, и Базыль никак не ожидал встретить ее при таких обстоятельствах. Негодование охватило мастера кисти.
   - Я вас не знаю! Зачем вы выбили мою форточку!
   На первое возмущение хозяина реакцией было только неровное сопение Гола да стоны Риты, в которых легко слышалось приближение оргазма.
   - Что вы делаете в моей квартире?!
   Столь глупый вопрос вывел из равновесия Гола.
   - Книжки читаем! Уйди, придурок, мешаешь! - рявкнул герой-любовник, прервав страстный и продолжительный поцелуй.
   "Придурка" Пстрычка стерпеть уже не мог.
   - Немедленно уходите! Я вызову милицию! - возопел хозяин квартиры, пытаясь вытянуть из-под двух сплетенных обнаженных тел простыню.
  
   Из протокола сотрудника Первомайского РОВД г.Минска ст.сержанта Т.Мазулько:
   "...потерпевший получил от хулигана легкие увечья ,во время драки были разбиты телевизор "Радуга 703", люстра хрустальная и стекло в шифоньере. Гр.Пстрычка требует по совершенному факту возбуждения уголовного дела. Поскольку по прибытии наряда на месте происшествия ни нарушителя, ни бывшей жены потерпевшего не оказалось, предлагаю предъявить потерпевшему на опознание фотографии рецидивистов, бежавших из мест заключения в последние полгода..."
  
  
   17. ГОЛ СТАНОВИТСЯ ОБЪЕКТОМ
  ВОЖДЕЛЕНИЯ НЕ ТОЛЬКО ДЛЯ ЖЕНЩИН
  
   В скрытом блиндаже в 12 км от города разворачивали аппаратуру двое спецов из группы "пси"; на кабель, идущий к межрайонной АТС, были поставлены высоко-чувствительные адаптеры, лазерная система, установленная на самой высокой сосне и замаскированная под волчье логово, сканировала по окнам микрорайонов "Восток" и "Уручье".
   - Надо было Воронье гнездо заказывать, - пробурчал Беркут. - волчье логово на дереве как-то не смотрится.
   - Ерунда, времени и так в обрез. Жалко в город выйти почти невозможно. - посетовал ему в ответ Гепард. - Задание уж очень сложное - найти человека без имени, только вот этот паршивый фоторобот.
   - А тебе не кажется странным, что тех двух жевжиков из наружного наблюдения нас заставили утопить в канализационном отстойнике. Неспроста все-таки, как бы и нас после того, как мы этого верхолаза уберем, не отправили туда же?
   - Не неси туфту. Ясно же сказали: предатели они, на иностранную разведку работали, а судить нельзя, тень на органы может пасть.
   - Ой, смотри, Гепард, никто по мне ведь не заплачет, я ведь сирота.
   Спецы стали настраивать телемониторы , чтобы снимать видеокартинки с окон, ища в них нужное лицо. Они искали Гола, справедливо предполагая, что он должен жить в одном из исследуемых микрорайонов.
   Поскольку натренированы они были для работы в дикой местности, в город выходить им позволялось только ночью и то в маскхалатах, закамуфлированных под автоматы с газированной водой или бачки с пищевыми отходами.
   * * *
  
   Старый Герцель, получив записку от приемщика скупки Изи, чуть не помер от волнения. Бог возблагодарил его за молитвы и преданность: след Камня, на поиски которого ушло долгих 11 лет, наконец-то проявился. Сколько стоили здоровья хлопоты по переезду в Минск из Армении, сколько потрачено денег на сбор информации о неординарных случаях. Раби был убежден, что камень рано или поздно проявит свою волшебную силу, и тогда будет возможно напасть на след. Герцель изучил жизнь всех гипнотизеров и экстрасенсов в городе, бывал в сумасшедшем доме, следил за всевозможными гуру и наставниками У-шу. Однажды он узнал, что слесарь завода им.Козлова Ананич выпил полтора литра политуры и отделался легким испугом, а ведь, когда звезды становятся в ФАЗУ СКОРПИОНА, обладатель Камня невосприимчив к любым ядам. Раби потратил неделю, хмеля пролетария различными техническими напитками, и все думая, что рабочий темнит. Ананич не темнил, след оказался ложным. И вдруг такая удача, не косвенная примета, не очередное чудо природы, а прямая улика - ободок Камня, плюс адреса сдатчиков. Завтра раби вызовет Якова Бюца и поручит обойти все эти адреса, он терял святыню, ему и возвращать, а не вернет, пусть никогда его глаза не увидят Священный Израиль.
  
  
  
   18. ЛЕСНОЙ ПОЖАР В ХОРОШУЮ
   ПОГОДУ
  
   Он лежал на не по-осеннему зеленой траве в молодой березовой роще и наблюдал, как выгорает лес. Лес горел давно - уже 32 часа. Веткой в ветку передавали гибельную эстафету вековые деревья, как спички, вспыхивал на пути огня сухостой.
   Пожар напоминал ему летнюю сафру на Кубе. Вовсю сияет экваториальное солнце, и парни с ослепительными белозубыми улыбками, напевая румбу-кариоку, дружно взмахивают длинными сверкающими мачете... С грохотом в глубине леса падали старые ели.
   Он любил рассматривать лес, здесь каждый листок, каждый срез коры был наполнен кипучей жизнью, скрывая целые пласты сути, образов, истин.
   В первый день стоянки его внимание привлек муравейник. Он даже за обедом не мог оторваться от этого организованного хаоса: общее движение было бессмысленно, движение каждого насекомого предельно логично. Напрашивались интересные аналогии, и он, расстегнув ширинку, направил струю прямо в темечко муравьиному дому. К его удивлению, хаос перерос в организованное сопротивление. Ему интересно было наблюдать, как муравьи самоотверженно бросаются в образовавшуюся на их жилище пенистую лужицу. Своими телами затыкая входы, они гибли, спасая свое жилище.
   "Инстинкт - вот что толкает их на самопожертвование. Не примитивны ли герои?" - подумал он и, присев на пенек, закурил беломорину, отбросив спичку к желтой лужице. Он заметил, как от недолетевшей спички занялась хвоинка, вспыхнул пучок травы. Крохотный язычок пламени боролся за свое существование, с жадностью искал он сухие стебельки и осеннюю листву.
   "Тоже жить хочется..." - с любопытством отметил человек. Но вот огонь выровнялся, окреп, жаркой грудью навалился на ворох затрещавшего валежника. А ведь он выжил благодаря своей прожорливости... Ничего нет прожорливей огня. Ведь его жизнь - гибель других.
   "Впрочем, всякая жизнь - гибель других..."- думалось. Стало жарко, и он отошел от разрастающегося пламени.
   Потянувший по лесу дым всполошил птиц, они снялись с гнезд и, ошалело махая крыльями, с криком закружили над верхушками горевшего леса. Затем побежали звери. Едкий смолистый запах гари резал их нежные вздрагивающие ноздри. Страх, дикий страх дрожал в их расширенных зрачках.
   И все же что-то искусственное было в окружающей картине. В дымовую гамму подмешивался запах горящего кабеля, искрились световоды, где-то в дуплах лопались, как новогодние хлопушки, электролитические конденсаторы. Вместе с лесом сгорала следящая система группы "пси".
   Но человек об этом не знал, его целиком поглотили размышления о происходящем : "Кто же мудрее: муравей, пытающийся остановить общую беду ценой собственной жизни, или звери, которые от этой беды просто убегают? Но беда не бывает общей, настоящее горе всегда одиноко. Значит, это еще не беда..."
   Звери пробежали, оставив после себя только выбитую траву, пахнущие кучи и выдранные сучьями клочья шерсти. Больше смотреть было не на что, созерцать огонь ему прискучило. Он походил по краешку окруженной гудящим пламенем рощи, там, где березки шипели, и закипающий сок разрывал их кору длинными продольными трещинами, лениво пошевелил палкой тлеющие головешки. А когда солнце склонилось к закату, он, устроившись поудобней, задремал, погруженный в свои мысли. Спать было нехолодно: грел огонь большого пожара.
   Когда он проснулся, все уже было кончено. Лес выгорел, и вокруг, на сколько хватало глаз, простиралась серая безмолвная пустыня. Он посидел, озираясь, порылся в котомке и вынул этюдник, кисти, краски.
   Долго сидел Базыль Пстрычка над нетронутым холстом, пытаясь воссоздать картину пережитого, затем спрятал все обратно.
   - Слабо! - подумалось. - Мелко! Эх, мир, и смотреть то в тебе нет чего! То ли дело Помпея!"
   Развить мысль про Помпею Базыль не успел, две сильные руки вырвались из пепла и сжали нервные точки на его шее, искатель вдохновения потерял сознание.
  
  
   19. ДВЕ ПО-СВОЕМУ СЧАСТЛИВЫЕ
  ЖЕНЩИНЫ
  
   Анка пригласила Ая к себе на чай.
   - А я замуж выхожу, - как бы невзначай сказала Анка и взгромоздилась Аю на колени.
   - За кого? - не поверил Ай - За меня, что ли?
   - Ну зачем за тебя, ты элемент неустойчивый, тебя из института в армию выгонят, - таким домашним тоном проговорила Анюта и теплыми мягкими пальчиками расстегнула ворот и две верхние пуговицы Аевой рубашки.
   - А я сдам тригмех, - возразил Ай, пытаясь сохранить трезвый ум, потому что Анка уже целовала его в шею.
   - Ничего ты не сдашь, а будешь пахать уже через месяц в солдатах, как медный тазик, - мурлыкала Анка и продвигалась все ниже и ниже.Ее теплая сухая ладонь скользила в низ живота.
   - Ну, погоди немного, кто он? - сквозь стиснутые зубы простонал Ай.
   - Не хочу я годить, через час мама придет с дежурства, иди ко мне.
   Она потянула его на диван.
   В этот вечер Аю так и не удалось добиться от подружки вразумительных объяснений. На циничный вопрос: "А как же наша большая любовь?" - следовал не менее циничный ответ: "Я буду ждать тебя, Аюшка, но только замужем, так будет лучше." Любое возражение немедленно затыкалось горячими поцелуями. Обижаться на Анку было просто невозможно: чтобы она не несла, делала она это всегда по настоящему страстно...
  
   "Маргарита Гугинау-Петрошка, женщина 22 лет, обреченная гинекологами на бесплодие, забеременела!!!" -
   такой заголовок можно было бы прочесть на первых страницах гнилых буржуазных газет, если бы действия нашей драмы происходило на растленном и погрязшем в проституции Западе, а не в благополучном социалистическом городе-герое Минске - столице одной из
  республик свободных, где в то благодатное время секс отсутствовал как таковой. Впрочем, Рита не очень переживала по поводу недостаточного освещения данного факта в прессе. Еще когда она была замужем и ходила на различные оздоровительные сеансы, пробовала травы и мануальную терапию, Марго познакомилась со многими, подобными ей, страдающими бесплодием матронами. Так вот, весь этот контингент, неизвестно откуда прознавший про удачу, улыбнувшуюся Марго, теперь звонил не переставая. Как? Ей? Это! Удалось?
   Кстати, забеременела не только Марго. Соседка Гола, думавшая, что уже давно пережила климакс, также вернулась от врача с положительным анализом на беременность. Но более всего была возмущена подруга Риты Марина. Её от яростных сперматозоидов Гола не спасли даже противозачаточные пилюли, которые она, надо сказать, принимала регулярно. Но последние не придали этому случаю большого внимания, а просто отправились на вакуум.
   В общем, всё для Риты складывалось прекрасно, она уже прикинула, что сдаст Гола только певице Дине Жмуль и Аделаиде Поликарповне Бурак: первая обещала ей манто из котика и путевку на Златы Пясцы, и то и другое за счет профсоюза, по документам на вдову летчика-испытателя; вторая была вообще женщиной влиятельной и могла устроить Маргарите такого мужа, который примет за своего, якобы семимесячного, ребенка, будет любить жену и не замечать ее шалостей. Аделаида Поликарповна была супругой начальника областного УБХСС.
   Остальных Марго отшивала без слов. Пусть не лезут со своими паршивыми французскими духами и другой дешевкой. Однако, что немного беспокоило Риту - это повестка в милицию: уж не бывший ли ее муженек настучал на происшедшее в ту памятную ночь. Ну, подлец, сам оказался не способным, так другому хочет жизнь испортить. Рита в гневе набрала телефон бывшего мужа, трубку не подняли. Ну погоди ж у меня, мазило противный, не заберешь заявление - пожалеешь.
  
  
  20. ПЛИНТУСОВИЧ НА СВОБОДЕ
  
   Возвращаясь домой из внутренней тюрьмы КГБ, капитан Плинтусович попал в комиссионку. Зашел будто бы в магазин запчастей спиц купить для мотороллера. Но, поняв, что магазин веломотолюбителей куда-то перенесли, не смутился, не застрял в дверях с глупыми глазами, а спокойно прошел вовнутрь и стал таращиться по сторонам с видом ревизора-общественника. Магазин был набит барахлом: окаменело громоздились курганы ковров, колон-ны свадебных платьев тысячекратно множились на гранях хрустальных салатниц. В гуще коралловых бус, на фоне почти непоношенного белья скромно расправляла крылья "Золотая богиня".
   "Что-то я про это читал",- подумал Григорий и перевел взгляд на витрину с обувью.
   "Во-на!" Со второй полки Григорию семафорили помидорным цветом его недавно купленные за большие деньги теплые ботинки. Характерная царапина на носке подтверждала бывшую принадлежность обуви капитану Плинтусовичу. Схватив с полки пожарную пару, он подверг скрупулезному изучению их лимонное нутро, ощупал подошву и даже понюхал шнурок.
   - Ты еще на зуб попробуй! - посоветовала продавщица. И хотя в другой раз Григорий нашел бы, что ответить этой цитре, он смолчал, погруженный в свои мысли.
   "Мои! Точно мои! Почему здесь, а не дома? Жена! Жена сдала! Может, случилось что? Да нет, выходил из тюрьмы, звонил, сказала бы... Продать решила. Денег ей мало! Почти всю получку ей отдаю! Все не хватает! Ну ладно, кишки тянет, что сапог у нее нет, но чтоб в комиссионку... Ну, змея! То-то ахнула, когда цену узнала! Как прошлой осенью на шубу полштуки выкинуть это на раз! Как же! А может, - полыхнуло в мозгу, - она не только ботинки... того?"...
   От этой мысли Григория сначала бросило в жар, а потом в костюмно-пальтовые ряды.
   "Неделю, как собака, в камере сижу... Думал, встретят лаской, а тут - на, получи! Вот так ждала! А может, и не ждала совсем? Обрадовалась! Решила, не вернется уже Григорий из каталажки. Загремел под фанфары. А может, она уже давно ждала чего-то такого? То-то из-за ведра невынесенного про развод кричала. И перед отъездом ей какой-то чмырь звонил. Хохотнула, якобы с работы. Вот тебе и хаханьки. Мужа дома нет - так и не надо! Проживем и без него. Вот ботиночки продадим да с хахалем прогуляем".
   Григорий снова оказался у полки со своими ботинками. "Чует мое сердце, она мне непрерывно рога ставит! То у нее дежурство по средам,то на выставки бегает..."
   - Мужчина! Вы что товар мнете! Или покупайте, или ставьте на место! Вот товарищ тоже интересуется! - опять встряла продавщица.
   "Ну, Аллочка, погоди! Ты еще повоешь, пожалеешь потом, да поздно будет!"
   Не посчитав сдачу, Григорий схватил завернутые комиссионщицей ботинки и вылетел из магазина. По дороге Григорию припомнилась их свадебная поездка на юг. Алка там с майором одним очень страстно танцевала. Тот все дружить предлагал. Немного друг, немного жить - вот тебе и дружить! А ведь не набил ему Григорий мордасы его красные. Не отгрыз ему небритый его кадык. Вот и допрощался!
   Ключ не поворачивался в замке. "Замок сменили! Без дома оставили! Как пса шелудивого!"
   Григорий саданул плечом незапертую дверь и влетел в прихожую. На кухне трещала сковородка. Навстречу большими прыжками выскочил кот и стал те реться о ноги хозяина. Григорий столбом стоял посреди прихожей, опираясь взглядом об угол под вешалкой. Там на циновке жались друг к другу томатными боками его новые ботинки, на носу правого была небольшая царапина. "Так, с боти-ночками неувязочка вышла, однако где голова и, главное, банка, 8-ми литровики в наше время - дефицит". Григорий подошел к сгоревшей антресоли, банки там не было.
   - Алла, я уже дома! Ты не брала Шпакина, куда он делся?
   - Тоже мне вспомнил, - вышла из кухни принарядившаяся жена. - Я его еще полгода назад выкинула, гадость такую в доме держать. Как тебе мой новый сарафанчик?
   - Тьфу, ты! А я сижу в КПЗ и не понимаю, почему меня про голову в антресоли не спрашивают, ботинки эти дурные опять же купил, старый идиот. А банка где?
   - Банка у мамы. Она в ней огурцы поставила. Успокойся, золотце, главное все позади, обвинение с тебя сняли?
   - Уголовное сняли, должностное нет, из управления охраны в районное отделение перевели с понижением в должности, кончились для тебя, мамочка, заказы цековс-кие. Выговор еще будет по партийной линии, а может вообще из коммунистов исключат.
   - Плюнь, Гриша, не могут они быть такими жестокими. - Алка была по-прежнему безумно хороша. Глаза горели, грудь вздымалась. Все можно было простить за один поцелуй в эту лебединую с маковыми зернышками родинок шею.
  
   Выход в первый день на работу в районное отделение милиции Григорий не мог считать удачным. Первым, что на него навесили, это дело по вторжению в дом художника Базыля Пстрычки. Григорий не верил в легкие дела. Хотелось отличиться и выдвинуться. Принцип: "Главное - не упрощать" он решил взять на вооружение в следственной работе. Однако версия не строилась. Связать данное происшествие с ограблением универсама "Рига" не получалось. А может, контрабанда картин? Художник замалевывает холсты Ван Гога и Рембранта, а их вывозят под видом обоев? Зачем же они разбили тогда ему люстру? Какие следы заметали? Вопросов было очень много. Во время глубоких размышлений над делом в окно кабинета кто-то постучал. Григорий обернулся, на подоконнике сидело чудовище, очень напоминающее самку летающего ящера, оно долбило раму и что-то пищало на своем птеродактилином языке. Но капитан не захотел принять от возмущенного животного жалобу на разорение жилища и кражу драгоценностей, а, выхватив из-под мышки пистолет, выстрелил через стекло. Если бы птицеящерка не метнулась в сторону и не скрылась в ветвях ближайшего дерева, нашу повесть можно было бы считать законченной, но на этот раз всё обошлось.
   В кабинет Плинтусовича сбежались сослуживцы и с удивлением отметили, что вместо того, чтобы выстрелить себе в голову, как это делают все нормальные самоубийцы, тот лупит по казенным окнам.
  Начальник райотдела, подумав, что Григорий просто промахнулся, рекомендовал ему в ближайшее время пересдать норматив по стрельбе.
  
  
  
  
  
  
   21. ГРУППА " ПСИ" ВЫХОДИТ НА СЛЕД
  
   На третьи сутки Базыль Пстрычка не выдержал пыток и во всем сознался.
   - Ну, что с ним делать? - спросил Беркут. - Жрать хочется.
   Действительно, после пожара в лесу очень трудно было найти, чем поживиться, а спецназовцы из принципа не желали трогать НЗ и питались подножным кормом: то грибов соберут, то зайца потихонечку задушат. Пищу приходилось добывать только руками, чтобы не привлечь ненужного внимания; из-за пожара в блиндаже уже не ели пять дней.
   - А может, этого на рагу, у меня соль есть, -предложил Гепард и небрежно кивнул на художника.
   - Я брезгую, противно мне, советскому солдату, китайского шпиона жрать, - поморщился Беркут.
   - Не ешьте меня, я вам еще пригожусь, - заплакал Базыль. - Отдайте меня под трибунал.
   - Здесь тебе будет трибунал! - одернул его Беркут. - На полевом положении мы, не имеем права раскрываться.
   - Ладно, аппаратура наша сгорела, придется использовать его, - резюмировал Гепард и достал фотографию.- Запомни это лицо.
   - Божечки, да это же Риточкин ухажер! - воскликнул разбитыми губами Пстрычка.
   - Ты его знаешь? Что же ты молчал? - хором прокричали лесные братья.
   -Так вы ведь не спрашивали. На кого работаешь, на кого работаешь... - китайский шпион снова заплакал. - А я за границей нигде не был, кроме как на Кубе и в Китае. Если бы я сказал, что на Фиделя работаю, вы бы все равно не поверили.
   - Кто такая Рита? - задал вопрос Беркут.
   - Так, случайное увлечение, весьма была аппетитна, но не понимала. Нет, не понимала. В общем, это моя бывшая жена... вторая. - подумав, добавил Базыль.
   - Значит так, гражданин Пстрычка, вам никогда не искупить своей вины перед Родиной, - строго сказал Гепард, - Вам осталось одно: спасти свое честное имя, смыть свою вину кровью. Вы готовы умереть за Дело Партии и Народа?
   - Нет, - скромно ответил маоистский выкормыш.
   - Тогда умрешь здесь, немедленно и мучительно, и остатков не будет, потому что, как нам это ни противно, мы тебя пустим на бифштексы, гад паршивый. Хоть одна с тебя будет польза, бойцов калориями поддержишь.
   - Не ешьте меня, я согласен.
   - Тогда слушай, найдёшь этого человека, - Гепард снова показал фотографию Гола. - и подаришь ему этот букет.
   - Но он же мне морду набил, а я ему букет?
   - Да, букет цветов в знак примирения, он букет понюхает, и ему конец, ты же после этого покончишь жизнь самоубийством, народ скажет, что еще одного гения не поняло его время. Выстрелишь себе в рот, на тебе пистолет. Мы будем за тобой следить, в твою рубашку вшит передатчик, и только попробуй переоденься.
  
  
  22. ПОЭТИЧЕСКИЕ ИМПРОВИЗАЦИИ В ОБЛАСТИ ТРИГОНОМЕТРИЧЕСКОЙ МЕХАНИКИ
  
   Чтобы сдать хвост по тригонометрической механике, Аю нужно было решить несколько задач. Для тройки доцент устных вопросов не задавал. Ай посидел над чистым листом, пытаясь сосредоточиться, вызывая из памяти какие-то формулы, а потом написал:
   "Т Р Е У Г О Л Ь Н И К В И З О М Е Т Р И И.
   Он встретил ее на Центральной Плоскости, неподалеку от пересечения двух параллельных прямых.
   - Вы - само совершенство! Никогда прежде не всртечал такой прекрасной фигуры! - восхищенно воскликнул Угол. - А не приходитесь ли вы вершиной Усеченному Конусу?
   - Нет. Я сама по себе, - скромно прошептала Окружность.
   - Так ты свободна!
   И он попросил её дать свои координаты. Окружность благосклонно приняла ухаживания молодого Угла. Ей импонировала его острота и устремленность в бесконечность. Они стали встречаться каждый день.
   Но однажды, когда юная Окружность стояла в очереди за модными линиями, на неё обратил внимание Куб. Куб был немногословен.
   - Хотите стать моей женой? - спросил он. - Я впишу Вас в свою кубатуру.
   В первый момент Окружность растерялась. Ведь у неё есть Угол? Он так её любит. И все решено... Но Куб был таким солидным, основательным... Да и вообще, он был фигурой иного круга. Любая с их плоскости все на свете отдала бы за такое предложение! И, не вспоминая больше об Угле, Окружность в тот же вечер дала согласие.
   Шло время. Окружность была примерной женой и хорошей хозяйкой. Она давно уже освоилась с жизнью в объёмном мире. Но иногда, грустя, вспоминала она родную плоскость с её милой простотой и ясностью. Ведь для того, чтобы быть здесь своею, ей все время приходилось безостановочно крутиться вокруг своей оси, коей являлся один из её диаметров".
   Сдав контрольную работу, Ай с гордым видом вышел из аудитории: пусть ему не видать положительной оценки, но даже самые черствые сухари с кафедры должны признать в его работе настоящее произведение искусства.
   В одном можно было согласиться с Аем, жить поэтам всегда было тяжело, но делать это в пору огульного научно-технического прогресса, усугубленного социалистическим реализмом, было во много раз труднее.
   Гол ждал Ая в коридоре. Удержать корифея тригмеха было нелегко. Ай порывался уйти, не дожидаясь результатов, его удалось притормозить, только применив грубую силу.
   - Погоди ты, сейчас выйдут, оценки объявят, - призывал отпрыск промышленной элиты.
   - Margaritas onte porcus.2 - ответствовал по латыни мятежный гений.
   Доцент вышел и объявил оценки по проверенным работам. Аю был поставлен так долго недосягаемый "Удовл.".
   - Вот так ! - хлопнул по плечу Ая Гол, при этом вид был у него победный и добрый, как у олимпийского мишки.
   - Но я написал ему работу не по его предмету. Там черти что.
   - Старик, ты забыл, что я потомок технократа и обладаю недюженным практическим умом, к тому же мы с тобою богатые люди и можем позволить себе некоторые шалости.
   - Ты не понял, там не решена ни одна задача.
   - Тем любопытнее эксперимент. Профессиональная гордость против алкания наживы - побеждает Желтый Дьявол! Пошли отсюда, мне стыдно за моральный облик нашего педколлектива.
   - Ты дал ему взятку? Зачем?
   - Мои индустриальные гены не могли мириться с порочной действительностью. Я не мог без содрогания смотреть, как эти стяжатели от науки пытаются выгнать в армию такого необходимого нашей экономике будущего инженера, как ты. Это во-первых, а во-вторых, когда Анка узнает, что ты еще к прочим своим достоинствам - интеллектуал, она бросит своего бонзу и прибежит к тебе босиком по снегу с подушкой под мышкой в виде приданого.
   - Не прибежит. Завтра свадьба. - лицо Ая помрачнело. - Сколько ты ему заплатил?
   - Сто пейсят рябчиков ассингациями. - прогнусавил Гол.
   - Откуда такие деньги? Ты что, уже продал изумруд?
   - Нет. Я продал, конечно, но не камень, а твой магнитофон.
   - Как?! Что?! - это была единственная вещь, которую Ай ценил в своем доме.
   - Спокойно! Без паники, ты забыл, что мы с тобой подпольные миллионеры. Я лично это на себе уже почувствовал, за нами следят.
   - Кто? Не знаю, но ко мне какой-то рыжий еврей приходил, потом соседка говорит, что его милиция скрутила и в воронке увезла. Я дома больше не ночую и тебе не советую.
   - А где мне ночевать? И вообще, я закон не нарушал.
   - Слушай, подельник, - Гол напомнил Аю убийство свиньи. - в нашей жизни всякое может случиться. В общем, на нас заява лежит в ментовке. Можешь, конечно, сдаться. Как говорят: прокурор разберется. Был бы человек, а статья найдется.
   - Что ты предлагаешь?
   - Старый, я купца нашел богатого! Через пару дней махнем на Нарочь, там встреча. А после выбирай любой курорт этой страны, ты забудешь свою юношескую любовь. Или сманим потом Анку, если захочешь. Я, кстати, Риту встретил, помнишь, которой ты побрезговал, глаза у неё аж засветились, когда узнала, что мы на Нарочь собираемся.
   - Нет. Вот если бы свадьбы не было.
   - Что за блажь у тебя по мотивам школьной литературы, боишься отлупа вроде: "Поздно, Дубровский, я жена князя Веренского"? Не то время, когда мы будем богаты, сама прибежит, я знаю женщин. По факультету пустим слух, что она сбежала с артистом Пистолетовым в город Кандалакшу.
   - Нет, Гол, лучше бы свадьбы не было, - упрямо бубнил Ай.
  
  
  
  
  
  
  
   23. ДОПРОС ЧЕСТНОГО ЕВРЕЯ В
  БОЛЬШЕВИТСКИХ ЗАСТЕНКАХ
  
   Когда Сему Бюца арестовали у дверей квартиры Гола, он сначала подумал, что это недоразумение, но когда его ввели для допроса в кабинет капитана Плинтусовича, ему стало плохо. Он сразу узнал в Григории одного из мужчин, которые пресекли его волшебное приключение в г.Минске 11 лет назад. Именно при тех малоприятных обстоятельствах была утеряна драгоценность.
   - Фамилия, имя, отчество? - делая вид, что не узнал Сему, строго спросил капитан.
   - Штрифель Семен Яковлевич, - ответил рыжебородый. - Фамилия взята по жене, по рождению Бюц.
   "Фамилию сменил, сволочь, думал, не узнаю, из Еревана сюда перебрался поближе к Алке моей... - думал про себя Григорий. - Сам сексуальный маньяк и другого такого в пару себе искал, ну ничего, я гениталиям твоим резвость поуменьшу...".
   - А что, гражданин Штрифель, он же Бюц, по каким это вы делам в чужом микрорайоне шастаете? Живете вы в Чижевке, а изловлены на Востоке - 1 при попытке устано-вить связь с человеком, который находится в розыске.
   "Все, конец,- подумал Сема, - они все знают про камень, они все специально подстроили и тогда, и сейчас, а может сознаться?"
   - Гражданин капитан, скажите сколько мне грозит? - обреченно спросил Семен Яковлевич.
   Капитан Плинтусович вспомнил следователя Намина из"знатоков", перекинул сигарету из одного угла рта в другой и, прищурившись, произнес:
   - Ничего обещать не могу, слишком много на тебе страшных дел, Сема. Узнаешь? - капитан сунул под нос арестованному протокол допроса многолетней давности.- Зачем ты проник на военную базу Липки 11 лет назад?
   Глаза Плинтусовича сверкали адским огнем, а про себя он думал: "Лежать твоему члену в банке у меня в антресоли".
   - Гражданин капитан, я ничего не знал, они меня в темную использовали. Жиды проклятые! Если бы я знал, что они, гады, собираются такую драгоценность контрабандой вывезти из нашей Советской Родины, я сразу бы их сдал, нет я бы их собственной рукой приговорил. У меня папа был парторгом трикотажной фабрики. Хорошо, что она у вас, и ей ничего не грозит.
   Когда Плинтусовича ошарашили, что его жену собирают-ся как великую ценность вывезти на Запад, он сначала пришел в недоумение, впрочем, потом оно сменилось чувством собственного достоинства. В памяти всплыла газета "ПРАВДА", торговля живым товаром, жуткие картины буржуазного мира, где все продается и все покупается.
   - И сколько вы хотели на этом заработать?
   - О-О-О! Поверьте, тут даже приблизительно цену назвать невозможно, форма, конечно, прекрасна, но ведь есть еще таинственная сила. О, если бы мне хоть взглянуть на нее перед смертью, хоть один разок, прошу Вас!
   Григория просто шокировала такая наглость ереванского дон-жуана, жуткая паутина плелась, похоже, целой организацией. Григорий решил, во чтобы то ни стало, разоблачить этот коварный заговор. Чтобы запутать допрашиваемого, он стал задавать самые разные вопросы: "В каких вы отношениях состоите с Диной Жмуль? Почему она и вы ищете одного и того же человека?.. На кого работает Базыль Пстрычка?.. Что вы ели сегодня на завтрак?.. Почему сменили фамилию?.. Назовите столицу Никарагуа?"
   Сёма старался отвечать честно, но со столицей Никарагуа он оплошал.
   - А! Попался! Попался! - протрубил радостно Григорий - Куда вы дели художника?
   - Какого художника?
   - Б.Пстрычку, апокаллипсиста-саночника, четвертые сутки как пропал, свидетелей убираете?
   - Я не знаю никакого художника.
   - Ладно заливать, где ты с ней встречаешься? Смотри мне в глаза, паскудник!
   - Я не паскудник, я - национальное меньшинство.
   - Где ты с ней встречаешься? - Григорий взял Семена Яковлевича за глотку.
   - Я ее видел только несколько раз по случаю, один раз на концерте, - ответил Сема, имея в виду Дину Жмуль.
   - Так ли уж случайно? - спрашивал Григорий, имея в виду свою жену.- Зачем вы приходили по адресу Калиновского д.80 кв.21? Вы искали этого человека? - Григорий показал фотографию Гола.
   - Да, - опустил голову гражданин Бюц, он же Штрифель.
   - Зачем?
   - Я не знаю, знаю только - он самый главный в этом деле, мне сказали, что он овладел...
   - Что?! Овладел!?! - у Григория зарябило в глазах.
   - Простите, мы не были уверены, но у нас было основание это утверждать. Раби Герцель мне сказал... Иди и найди этого человека. Они связаны, на это показывают все приметы, например, беременность...
   - Достаточно! - капитан понял, что не сможет больше проводить допрос. - Уведите его! - вызвал он дежурного сержанта.
   Зазвонил телефон, оперативный работник докладывал, что таинственно пропавший Базыль Пстрычка засечен возле Октябрьской конторы ЗАГС. Плинтусович вызвал опергруппу и выехал на захват.
  
  
  
  
  
  
  
  
  
   24. ВАТЕРЛОО У ЗАГСА
  
   Приглашенные нескольких имевших намеренья произойти свадеб в нетерпеливом ожидании толпились у Дворца бракосочетания. Гол и Ай затерялись среди празднично одетой толпы. Ай отметил для себя, что жених уже немолод, и это еще больше распалило его обиду.
   Командовал парадом массовик-распорядитель, бывший работник отдела культуры ЦК КПБ, а теперь персональный пенсионер республики, человек весьма солидного возраста, но обладающий крупной фигурой и зычным голосом.
   - Главное - сберечь традицию ! - напрягаясь всем телом, гремел массовик, как бы стараясь оправдать свою фамилию Кувалдович.
   - Традиция требует! - громыхал он, строя гостей в две шеренги и рассовывая им в руки рушники, снопы, лукошки и другие ритуальные атрибуты.
   Наконец, между двумя рядами, словно приговоренных к шпицрутенам, повели молодых. Под ноги вымученно улыбающейся паре полетели тарелки, а на головы им обрушились цветы, колосья, мелкая монета и другие символы счастливой и сытой жизни. Одна из тарелок ударила невесте прямо в косточку на ноге, и та стала прихрамывать, что вызвало кривотолки среди гостей со стороны жениха и праздных зевак с других свадеб.
   Базыль Пстрычка выделил в толпе Гола и стал пробираться к нему, держа над головой завернутый в целлофан букет.
   - Внимание, товарищи! - заорал с крыльца Кувалдович. - Дорогие Аня и Сергей ! Сейчас, в этот торжественный и радостный миг, мы стоим на пороге новой для вас жизни! Фотограф, приготовиться!
   Задние ряды присутствующих подались вперед в безнадежной попытке попасть в кадр. Базылю наступили на ногу и поддали локтем под дых, отчего пистолет, торчавший у художника за поясом проскользнул в штаны и пополз вниз по колошине. Базыль попытался его затормозить, сгибая ногу в колене.
   - Память об этом торжественном и знаменательном дне останется у вас на всю жизнь. Итак! Аннушка! Сережа! Двери ЗАГСа открываются перед вами!
   Огромная дубовая дверь со скрипом подалась, широко распахнулась, и из нее вылетел молодой человек с озабоченным лицом, одетый в черную тройку, с бархатной бабочкой на манишке. Удивительно легко прошмыгнув сквозь митингообразное скопление народа, он рванул через улицу, ловко лавируя в четырехрядном движении. Заскрипели тормоза. "Держи!" - тонко закричали из ЗАГСа, и кромка толпы бросилась за дезертиром.
   - Пора, - шепнул Аю Гол, и друзья разделились.
   Один прошмыгнул, воспользовавшись замешательством во Дворец, другой бросился к стоящему за углом мотоциклу.
   Пстрычка попытался перехватить тяжелый ТТ рукой, но чья-то тяжелая ладонь легла ему на плечо.
   - Гражданин Пстрычка? - раздалось за спиной.
   Базыль инстинктивно поднял вторую руку над головой, после чего последовал удар вороненого металла об асфальт, пистолет выпал.
   - Вот оно как? - усмехнулся капитан Плинтусович, поднимая оружие. - С поздравлениями молодоженов придется подождать. Лейтенант, оденьте на него наручники. Дайте я подержу ваш букет.
  
   Сразу за дверью ЗАГСа начиналась проверка будущих супругов на способность вести совместное хозяйство: невесту заставили вымыть полы в фойе, а жениху тем временем было предложено собрать стиральную машину, пользуясь двумя мешками мелкого металлического хлама.
   - Дорогие Аня и Сергей! - протиснулся сквозь сомкнутый строй советчиков запыхавшийся Кувалдович. - А сейчас - сюрприз! Эту новую стиральную машину наш профком дарит молодоженам!
   Грянули аплодисменты, и застоявшаяся толпа внесла молодых вместе со стиральной машиной в зал регистрации.
   Боевики группы "пси" Гепард и Беркут, засевшие в афишной тумбе, видели, как был арестован художник, и не могли позволить его увезти, пришлось выстрелить из бесшумного пистолета по шине милицейской "Волги", в которую посадили Пстрычку. Далее события стали развиваться еще стремительнее.
  
   - ...согласны ли вы стать женой Дядина Сергея Владимировича?
   - Да! - непроизвольно ответили человек шесть, утопив в своем возгласе робкий ответ невесты.
   - Согласно закону Белорусской ССР вы объявляетесь мужем и женой. Обменяйтесь, пожалуйста, кольцами.
   - Кольцо левой рукой берите! Смотри не урони! - горячо зашептали жениху в ухо.
   Одновременно кто-то стал заботливо подталкивать его под локоть. Бухнуло шампанское.
   - Ура!- закричали гости.
   С двух концов зала, заглушая друг друга и марш Мендельсона, заорали заготовленные речи представители партийных организаций города. Присутствующие сомкнулись вокруг жениха и невесты, прижав стол с работниками ЗАГСа к стенке. Обнимали, кричали "горько", поздравляли, учили жить, целовали жениха, оставляя на щеках помадные полосы, а невесте совали в руки мокрого плачущего ребенка.
   С улицы послышался призывный сигнал автомобиля.
   - Автобус приехал! Это за нами!
   Зал начал быстро пустеть.
   - Постойте, товарищи! - громко объявила регистраторша. - Надо еще расписаться в актах гражданского состояния. Свидетели, где паспорта молодоженов?
   - Как где ? Мы отдали их вам еще до церемонии, - возмутился свидетель.
   Среди работников ЗАГСа началось замешательство, марш Мендельсона заиграл в третий раз.
   - Я не знаю, они лежали тут на столе в стопке, в соответствии с очередностью, вместе со свидетельством. Теперь их нет. Вы не могли бы еще немного подождать в фойе. Мы пригласим вас, как только документы найдутся.
   Покрасневшая Анка бросилась из зала. На пороге стояла новая пара. Возмущенные родственники и сослуживцы, возглавляемые женихом, подняли и встряхнули ковер, перетряхнули стол и, опустившись на карачки, стали исследовать каждый квадратный сантиметр пола. Неожиданно жених заметил торчащие из-под оконной шторы носки мужских туфель. Он подполз на четвереньках к окну и отдернул занавеску. За ней стоял человек в праздничном костюме, на лице которого была надета черная маска в стиле оперного злодея. В потной руке он сжимал паспорта и свидетельство о браке. Глаза соперников встретились.
  
   Мотоцикл Гола с грохотом выскочил из-за угла. Гепард поймал мотоциклиста в прорезь прицела, но выскочивший из машины капитан Плинтусович словил эту пулю себе в предплечье. Бросился, выдергивая из под мышки пистолет, к Голу и оперативник, менявший колесо. Гепард второй раз прицелился, но выстрелить не успел: раздался звон разбитого стекла, а потом афишная тумба, в которой прятались спецы, резко пошла на бок, увлекая их своей массой. Ай, спрыгнувший на афишную тумбу из окна зала бракосочетаний, свалил ее на бок, но зато уберег свои ноги от перелома.
  Вскочив за спину мотоциклиста, злодей в маске исчез, а оперативники ввязались в перестрелку с группой "пси", вызывая по рации подмогу. Гепард и Беркут, прикрывая друг друга, спокойно и организованно стали отходить к реке и там, нырнув с набережной, исчезли под водой. Капитан Плинтусович, несмотря на ранение, до последнего преследовал противника.
   Базыль Пстрычка взглянул на лейтенанта, оставленного для его охраны. Тот немного нервничал и, чтобы не подать виду, стал пугать художника.
   - Ты знаешь, что ваш налет будет расценен как преступление против государства?
   - Я тут не при чем.
   - Может ты еще не знал, что сочетается браком работник ЦК партии?
   - Нет.
   - А цветочки зачем? - лейтенант понюхал букет, на лице милиционера появились желтые пятна, глаза вылезли из орбит, вскоре изо рта пошла зеленая пена.
   Базыль тихо вылез из машины и вдоль стеночки, вдоль стеночки побежал через дворы.
  
  
   25. НЕЛЕГКИЕ ПОСЛЕДСТВИЯ
  РОМАНТИЧЕСКОГО ПРИКЛЮЧЕНИЯ
  
   Из докладной начальнику 5-го управления КГБ СССР от оперуполномоченного Центрального аппарата, нахо-дящегося в Минске в связи с гибелью Главного Коммуниста Республики:
   "События, происшедшие 3 октября у Октябрьской конторы ЗАГС, дают основания утверждать, что в рес-публике действует хорошо организованная молодежная террористическая организация националистического толка, ориентированная на эмигрантские круги Запада. Врезуль-тате попытки теракта, предпринятого против одного из идеологов КПБ, погиб один и ранен другой сотрудник МВД.
   Установлено, что центральную роль в этой организации играют два студента политехнического института, личности которых установлены, а фотографии подлежат рассылке для всесоюзного розыска. Группа хорошо вооружена и обучена. В связи с чем просим начать профилактические мероприятия. Местными органами уже начаты следственные действия в ВУЗах республики. Связи с сионистским подпольем устанавливаются"...
  
   В Вашингтоне перед советским посольством состоялась манифестация еврейских правозащитников с требованиями освободить узника совести Семена Штрифеля (Бюца). В политехническом была отчислена студентка Бэлла Аржакова, которая хоть и была по национальности чеченкой, но сдавала вступительные экзамены на белорусском языке, в чем и была уличена крамола, тем более доказать, что она не является родственницей Шамилю, никто не мог. В Москве в знак протеста против происков империализма был выслан из страны второй советник посольства Танзании Пху Ордба, Брестская десантно-штурмовая бригада была приведена в повышенную боевую готовность. Один из лидеров Афганской вооруженной оппозиции Махтияр заявил, что с целью поддержать справедливое движение белорусского народа за свободу он уже в этом году перенесет войну на территорию Шурави ( СССР ). Рональд Рейган, сорок третий президент США, объявил Советский Союз империей зла. Чтобы как-то смягчить напряженность, Советское правительство было вынуждено показать по рес-публиканскому телевидению нового лидера Афганистана Бабрака Кармаля, большинство женщин Беларуси сразу влюбились в этого жгучего белозубого брюнета. Но международная реакция не успокаивалась: японские устричные пираты ворвались на 68 судах в советские территориальные воды в районе Южно-Курильских островов и выловили там буквально за 3 часа около 120 тонн рыбы и моллюсков. На борту флагмана Макиси-мару красными большими иероглифами горела надпись: "Гол и Ай, японская демократия с вами!" Советские средства массовой информации, впрочем, об этом умалчивали. На собраниях трудящихся крупнейших заводов Беларуси был выражен всеобщий протест рабочих против происков буржуазных националистов - воров и убийц, а также была проявлена солидарность с лидером Американских коммунистов Анжелой Девис.
   Капитан Плинтусович подал рапорт начальству, в котором изложил интриги и поползновения мирового империализма против его жены. Капитана сочли переутомленным и отправили в отпуск по ранению; пуля хоть и прошла навылет, руку приходилось держать на перевязи. Когда начальник райотдела вручал герою путевку в санаторий, он даже сравнил Григория со Щорсом. Раненный таким же образом красный командир шел под красным знаменем в бой за новый мир на картине, которая висела в холле прямо перед стойкой оперативного дежурного. О том, что начальник сам нарисовал эту картину 6 лет назад, знали все, хоть и не подавали виду, якобы веря, что полотно еще довоенное и принадлежит одному из художников Репинской школы.
   Несмотря на преступное игнорирование начальством вопиющих фактов, связанных со злодействами орга-низованной преступности, Григорий не имел права смириться и плюнуть на это дело, он решил сражаться за честь семьи и страны в одиночку. Версия выстраивалась довольно стройная. Центральной фигурой становилась певичка Дина Жмуль, артисты случается выезжают на гастроли за границу. А значит, если она замешана в этом деле, именно под видом певицы могут вывезти из страны его дорогую жену Аллу Плинтусович. Чтобы она не оказывала сопротивления, её, конечно же, накачают нар-котиками, потом напялят парик и рейсом Минск - Варшава отправят в чуждый капиталистический мир. За Диной Жмуль следовало установить постоянную слежку. Положиться же отпускник мог только на себя да на полюбившегося ему своей верностью сержанта Мазулько.
   Художника Пстрычку подобрали в лесах Мядельского района туристы - однодневники. Базыль просто мастерски разжег туристам костер на поляне, и те в знак благодарности от души обогрели виртуоза-под-жигателя.
   26. ОСТАВИМ РОДНЫЕ ПЕНАТЫ, БЫТЬ МОЖЕТ, УДАЧА НАС ЖДЕТ
  
   - В тихой печали прощанья падал задумчивый снег... - стоя возле красного автобуса, сочинял Ай.
   - К-хэ! Бах! Бах! - разбавленной соляркой отхаркался автобус.
   Провожающие застыли в прощальных позах. Справа послышался шум прибоя, это на волне возмущения, расталкивая толпу, победно приближался опаздывающий Гол. Кружась над волной, пронзительно кричали чайки. Между ними тревожно металась одинокая птеродактиль. Под каплями дождя её крылья блестели, как мокрая резина.
   - Ай! Ай! - стонала она.
   - Совсем как моя любимая, - глядя на птеродактиль, произнес Ай.
   - Подбери слюни, скоро нам придется переходить в масульманство, будем возлегать на ягодицах прекрасных гурий, а Анка будет считать за счастье омахивать тебя опахалом в одном из твоих гаремов. Вперед! Нас ждут мандариновые джунгли и озёра Саперави. Вино "Золотая Осень" ты будешь пить раз в год, из ностальгии по родине.
   - Багажник открывать не буду, - куда-то в сторону заявил шофер, цветущий парень, вальяжно развалившись в своем кресле. - Я ключ потерял.
   - Диночка, на ужине наденешь колготки сеточкой и юбку со шлицей, это возбуждает мужчин.
   - Хорошо, мама. - ярко выкрашенная молодая особа недвусмысленно косилась на молодых людей.
   - Да поднимите вы свои сумки с прохода! На руки возьмите, пройти невозможно! - громко требовал пенсионер с благородной сединой и бескомпромиссным взглядом. - Что билеты?! Какие билеты?! Вон у вас чехлы на подголовниках нестиранные. Вы не при чем, а кто при чем, вечно у нас все не при чем! Что постирать трудно?
   - Это 17 место? - спросил он у Ая.
   - Нет это 18, 17 через проход.
   Аю показалось, что он где-то видел этого громкоголосого седого гражданина.
   - А это чья сумка?
   - Извините, это моя, - откликнулась женщина с места N16.
   Гол попытался пристроить свою бесформенную, необъ-ятных размеров сумку на багажную сетку под потолком, но из нее спелой алычей на голову только успевшего снять шапку пассажира посыпались бильярдные шары.
   - Чистая слоновая кость, - попытался успокоить пострадавшего Гол.
   - А бильярдный стол оттуда не выпадет? - забеспокоился Ай. - Откуда это у тебя?
   - В ректорате взял на память об Альма матер, нам в институт все равно не возвращаться, а вещь ценная, на черном рынке за каждый четыре червонца дают.
   В автобус, пошатываясь, вошла зацелованная мамой Дина Жмуль. Ай невольно отметил про себя романтичность очертаний ее профиля, ему показалось, что он уже видел этот профиль по республиканскому телевидению.
   Дина пробралась через нагромождения багажа и остановилась возле мужчины, обмотанного шерстяным шарфом.
   - Это мое место, - неуверено сказала она.
   Над тёплым шерстяным шарфом стала разгораться не менее согревающая улыбка.
   - Нет, девонька. У меня сегодня и билетик есть. Вот, полюбопытствуй.
   Сверили билеты.
   - Может, в кассе ошиблись, - предположила Дина.
   - Так у вас же билет на Вычегду!!! - высунулся из-за спины непримиримый пенсионер Кувалдович, а это был именно он.
   -А у вас на Рио-де-Жанейро?
   - На Вычегду отправляется с соседней площадки, вон автобус стоит!
   - Да что вы мне рассказываете, всю жизнь отсюда езжу!
   - Да посмотрите! Вон на автобусе написано.
   - Эй, дед, за занавески руками не хватайся! - вмешался шофер.
   - Занавески! Лучше бы чехлы постирали! - не успокаивался поборник порядка на заслуженном отдыхе.
   - Товарищ водитель, куда идет автобус?
   - На Нарочь.
   Автобус на Вычегду отчалил и стал медленно разворачиваться.
   - Стой! - взвился вычегдянин и, ловко перемахивая через сумки и чемоданы, понесся к выходу.
  
   Кончились пригороды и за окном потянулась полоса обглоданных зайцами колхозных садов. Моросил легкий дождь.
   "На крутых поворотах
   Мы машины бросаем в кювет,
   Снова дух замирает,
   Но прекрасней профессии нет...", - громко пел в микрофон водитель. Пассажиры опасливо косились в его сторону. Если применить народную мудрость о том, что суконная рожа является лицом калашного ряда, можно сказать, что лицом водителя междугородника является ветровое стекло его машины...
   ...Давний приятель Степана Ивановича Жора, вернувшись из Южной Америки, сделал ему оригинальный подарок. Веселый яркий чертик с лукавой гримаской должен был охранить и уберечь новенький "Москвич" Степана Ивановича от любых автомобильных напастей. Поскольку собственной стоянки у НИИ НОТ(Народных обрядов и традиций ), в котором работал Степан Иванович не было, сотрудники по-соседски парковали свои автомобили на школьном стадионе рядом. Два дня кряду школьные сорванцы, расплющив сопливые носы о стекло машины, горящими глазами ощупывали экзотический талисман. На третий день стекло было варварски разбито, черт исчез. Излив гневное возмущение директору, завучу, двум техничкам и нескольким посторонним гражданам, Степан Иванович немного успокоился. Как бы там ни было, машину надо было отогнать в гараж.
   Сентябрьская промозглость, беспрепятственно прони-кавшая в салон, простудила Степана Ивановича, с двухсторонним воспалением легких он попал в больницу. Медсестра Аллочка умела делать уколы быстро и совершенно безболезненно. При этом она так ласково и нежно кончиками пальцев касалась ягодиц, что видавший виды Степан Иванович обмирал сердцем и розовел нижней частью тела.
   Домой, к сошедшей с ума от горя супруге и двум плачущим недосмотренным детям, отец не вернулся.
   Так щупалец буржуазной культуры, проникший к нам в виде "безобидного " заграничного черта, разбил здоровую ячейку социалистического общества.
   А ведь даже юный друг милиции знает, что бижутерия на ветровом стекле ограничивает обзор и отвлекает водителя от управления транспортным средством!..
   Глядя на ветровое стекло нарочанского экспресса, можно было заключить, что шофер является почитателем Минского "Динамо", что его жена носит колготки фирмы "Локон", а черепа и фигурки писающих мальчиков подтверждали его пристрастие к шедеврам народных промыслов.
  
   27. О ТОМ, КАК ПОСТУПАЮТ
   НАСТОЯЩИЕ ГЕРОИ
  
   За окном шел дождь, мокрое стекло переливалось причудливыми полутонами, провоцируя мечты, сны, фантазии. Гол и Ай прикрыли глаза, каждый попробовал рисовать свою картину.
   ...Гол летел в самолете. Хорошенькая стюардесса разносила прохладительные напитки.
   - Как вас зовут? - спросил Гол, принимая у нее из рук стаканчик тонизирующей жидкости.
   - Наташа, - кокетливо улыбнулась девушка и добавила. - Вообще-то нам нельзя знакомиться в полете с пассажирами.
   Повернувшись на тоненьких каблучках, она грациозно пошла в кабину пилотов. Гол провожал ее взглядом.
   Неожиданно с переднего сиденья вскочил высокого роста человек и, зажав стюардессе рот, направил на салон дуло огромного револьвера.
   - Всем оставаться на своих местах! - раздался голос из хвоста самолета. - При малейшем движении открываем огонь.
   Их было трое. Третий сообщник, передергивая затвор автомата, бросился в кабину пилотов, откуда раздались две глухие очереди. Испуганная стюардесса потеряла сознание. Панический страх охватил пассажиров. Даже дети боялись плакать. Террористы заняли позиции в разных концах салона, держа всех под прицелом.
   Не выдержав жуткого напряжения, сидевшая на крайнем сидении беременная женщина упала в обморок прямо в проход. Какой-то мужчина в сером пиджаке бросился под-нять ее, но тут же был повергнут ударом вороненой рукоятки в затылок. Обливаясь кровью, он рухнул прямо на колени Гола.
   - Я же предупреждал, не двигаться, если дорога жизнь! - прогремел бандит.
   Гол достал платок и стал вытирать кровь с лица раненого.
   - Послушай, - с трудом прошептал тот, - я дипкурьер, в подкладке моего пиджака особо секретный пакет. Попробуй осторожно достать, передашь его нашим, и еще, нас предал... - курьер силился что- то сказать, но началась агония.
   - Внимание! - закричал убийца. - Ценные вещи и документы, все содержимое карманов выложить на колени. За попытку что-либо скрыть - расстрел на месте. Выворачивай карманы!
   Гол спрятал пакет в носок.
   - Что ты там прячешь? - захрипел сзади злобный голос, и террорист схватил Гола за ногу.
   Медлить было нельзя. Гол вцепился бандиту в галстук и резким ударом ладони выбил у него из руки оружие.
   - А-А-А-А !!! - заревел гангстер, призывая на помощь сообщника.
   Грянул выстрел. Пуля просвистела возле самого уха Гола и ударила в распределительный щиток. В салоне погасло освещение. В темноте удары Гола достигали чьего-то тела, ему также кто-то методично бил тяжелым кулаком в солнечное сплетение, но второй выстрел решил исход поединка.
   - Бил! Ты меня убил! - прохрипел бандит.
   - Не может быть, Джон! - раздалось из темноты.
   - Мою долю отдай Мери! - простонал Джон, его тело обмякло и рухнуло к ногам Гола.
   Не успел Бил прикинуть в уме долю Джона, а Гол уже был рядом и бил его ногой в пах. Не выдержав натиска такой стремительной атаки, террорист застрелился. Дорога в кабину пилотов была открыта.
   - Я с вами, - услышал он за спиной голос стюардессы.
   - Там же стреляют, девочка, - вздохнул Гол и крепко поцеловал ее в трепетные губы. - Успокой пассажиров, а там я как-нибудь сам.
   И он ринулся в кабину воздушного корабля.
   Испуганный пилот дрожащими руками сжимал штурвал самолета. Трупы остальных членов экипажа валялись в темно-коричневых лужах крови. Увидев внезапно появившегося Гола, последний бандит успел дважды нажать на курок. Простреленный череп летчика уперся в приборную доску. Вторая пуля пробила навылет плечо Гола. Применив здоровой рукой серию приемов Кун-Фу, Гол обезоружил и связал гангстера. Зажимая рукой кровоточащую рану, Гол вышел в салон.
   - Наташа, - тихо позвал он стюардессу.
   - Ты жив! - почти прокричала девушка и бросилась к нему на шею.
   - Погоди, не время сейчас, - он крепко поцеловал ее в губы. - Спроси, - ослабляя объятия, прошептал он. - кто из пассажиров может посадить самолет? Все пилоты убиты, я ранен.
   Из пассажиров никто не решился взять на себя такую серьезную ответственность. Самолет терял высоту, и Гол решил сам сесть за штурвал управления. С трудом выровняв самолет, вошедший в штопор, Гол включил бортовую рацию.
   - Я седьмой, я седьмой, - несколько раз повторил он в ларингофон. - Земля, ответьте!
   Долго в наушниках раздавался только холодный треск эфира.
   - Я седьмой, я - седьмой, - снова и снова повторял Гол. Неожиданно приемник ожил:
   - Я земля, почему так долго не выходили на связь? Кто у штурвала?
   - Я пассажир, дайте наши координаты.
   - Что произошло?
   Гол коротко и со скромностью рассказал о происшедшей трагедии. После короткой паузы земля ответила:
   - Понятно, даем курс. Курс 18, держитесь набранной высоты.
   Вдруг в наушниках что-то щелкнуло, и тот же голос произнес:
   - Ошибка, курс 14.
   Гол выругался и стал перекладывать штурвал.
   - Почему изменили курс? - тут же раздался обеспокоенный голос. - Курс 18.
   -Вы же сами сказали 14.
   -Правильно, 14, кто там еще вмешивается, держитесь заданного курса 14.
   - Седьмой, седьмой, я земля! - снова закричали в шлемофоне. - Горючего у вас осталось в обрез, ни в коем случае не меняйте курса, курс 18.
   - Внимание, седьмой, - вдруг опять заговорил абсолютно тот же голос. Он звучал дружелюбно и убедительно. - успокойтесь, поймите, вас ведем не только мы, но и враги, они хотят увести самолет в Турцию. Слушайте меня: курс 14.
   У Гола закружилась голова, в наушниках началась перепалка. Русский мат перешел в сальные английские и французские ругательства.
   - Я так больше не могу.
   Он оттолкнул штурвал и обессилено откинулся на спинку кресла.
   - Ха-Хо-Хе! - злобно обнажив гнилые зубы, заржал связанный террорист. - Все тут подохнем! Все!
   И тут же перешел на взволнованный шепот:
   - Эй, парень, слушай меня. Я знаю, как мы можем спасти свои шкуры. Пора кидать эту консервную банку, здесь под креслом должны быть парашюты!
   - Замолчи, подонок! Никаких парашютов у экипажа нет! - презрительно ответила стюардесса Наташа. - Гол, ты должен! Соберись.
   И она нежно поцеловала его в пересохшие губы.
   - Тьфу! На том свете налижетесь! - снова зашипел террорист. - Я вижу, ты любишь девочек! Я очень богат, половина твоя. Брось ее. Я знаю людей, тут должны быть парашюты.
   Гол безразлично отмахнулся рукой.
   - Ну, придумай что-нибудь, - страстно и продолжи-тельно целовала его Наташа, стараясь помочь, чем могла.
   - Малышка! Пристукни ты этого бабника! - сменив окраску, не успокаивался бандит. - Посмотри: все это будет твое.
   Он затрясся всем телом, и из него градом посыпались крупные брильянты и золотые луидоры Людовика ХV1.
   - Может и правда, Гол, выпрыгнем, - засомневалась Наташа.- Мы не знаем курса.
   Неожиданно Гол резко выпрямился в своем кресле и посмотрел на Наташу.
   - Перестрой рацию на волну "Маяка", они должны догадаться.
   Наташа щелкнула переключателем, и ругань, до-носившаяся из наушников, прекратилась.
   - Здравствуйте, уважаемые радиослушатели, - кабину наполнил приятный женский голос диктора, - Говорит радиостанция "Юность", в эфире передача для тех, кто в пути. Для экипажа рейса 0007 передаем песню и курс вашего полета, Гол, курс 18.
   "Я Земля, я своих провожаю питомцев..." - запело радио.
   Гол облегченно вздохнул и взял правильный курс.
   - Ненавижу! Ненавижу вас! Всех ненавижу! - бился в бессильной злобе обезвреженный преступник.
   Самолет заходил на посадочную полосу. Шасси коснулись бетонной ленты, по краям которой во всю длину стояли пожарные машины и фургоны скорой помощи. Пробежав положенные метры, лайнер остановился.
   - А - А - А ! - неожиданно донесся из салона женский крик.
   - В чем дело, Наташа? - из последних сил спросил Гол.
   - Ничего страшного, у женщины с 23 кресла начались роды, - ответила стюардесса.
   - Будь счастлив, малыш, - прошептал Гол и силы покинули его...
  
   28. ВСЕПОЖИРАЮЩАЯ ЛЮБОВЬ НА НЕОБИТАЕМОМ ОСТРОВЕ
  
   Ай взглянул на друга. Подлокотники кресла задыхались в стальных руках Гола, лицо было напряжено, ноздри раздуты, такое выражение бывает у людей при запоре и еще в двух-трех экстремальных ситуациях в жизни.
   Ай улыбнулся и прикрыл веки.
  
   ...На сколько взгляда мне хватало,
   На сколь его понять я мог,
   Я видел море как дышало,
   Лобзая золотой песок...
   Ай одиноко сидел на берегу моря. Он был спокоен, а значит счастлив. На этом крохотном островке никто не мог потревожить его одиночества. Он один был хозяином своих поступков и мыслей. Он уже давно жил в маленькой хижине, приютившейся в тени сенистых акаций, совершенно забыв о том, другом, шумном, злом, оставленном им береге, с которого до него не могли долететь ни стоны, ни птицы, ни брошенные камни. Море - вот то единственное, с кем он делил свое одиночество. Море кормило его, оно играло с ним, оно рассказывало ему свои тайны, доносило сплетни большой земли, пело ему перед сном.
   Ай любовался морем, красотою его глубины, необозримым простором красок, меняющихся каждое мгновение. Он любил море, остров, одиночество...
   ...Гудок теплохода вывел его из состояния легкой приятной дремоты. На рейде бросал якорь ослепительно белый корабль. С его палубы доносилась громкая танцевальная музыка.
   "Этого еще не хватало," - недовольно подумал Ай и пошел к хижине. Люди на корабле спускали шлюпки. Ай поплотнее закрыл свою дверь и сел править свою сеть, затянув старинную рыбацкую песню:
   Прохудился мой баркас,
   Сети угнало в море.
   Но ничто не разлучит нас,
   Я возвращуся вскоре.
   Э-ге-гей, берег родной ,
   На весла крепче дави.
   Э-ге-гей, вернемся домой,
   Кормчий, вперед смотри...
   Его песню прервал стук в дверь.
   - Можно войти? - спросили снаружи, и, не дожидаясь разрешения, в хижину вошли двое мужчин и женщина. Толстячок был одет в потертый джинсовый костюм, при этом куртка на животе не сходилась и была застегнута только на верхнюю пуговицу. Второй был, напротив, тощ и долговяз, огромная черная борода тянула его скучающее лицо к земле, и поэтому он был похож на вопросительный знак. В женщине сразу можно было узнать киноактрису. Но не ее безупречная фигура, прекрасные каштановые волосы и ослепительная улыбка поразили Ая. Он прочитал в её глазах одиночество, и одиночество не умиротворенное, а болезненное, мучительное одиночество человека, стоящего посреди гигантского мертвого города с холодными неодушевленными лицами домов и черными, безразличными, как у смерти, глазницами окон.
   - Извините за вторжение. Мы хотели бы провести съемки на вашем острове. Вы должны были получить наше извещение, - растянулся в улыбке толстяк.
   - Я не читаю писем, - сдержанно ответил Ай.
   - Жаль, но раз мы уже здесь, мы хотели бы попросить вашу посудину.
   - За деньги, естественно, - вставил долговязый.
   - Кому нужны на этом острове деньги?
   - Ошибаетесь, синьор робинзон, культурному человеку деньги нужны всегда. Впрочем, вы можете взять оплату натурой. Правда, Лизон? Как ты на это смотришь?
   - Перестаньте ломать комедию! - возмутилась актриса. - Разве вы не видите, что наш визит некстати.
   Ай посмотрел на нее. Их взгляды столкнулись, как два безумных океанских течения, и Ай понял, что отдаст лодку. И уже не в силах оторвать своих глаз, они смотрели друг на друга, предчувствуя неожиданный поворот в их жизни.
   - Ну, я думаю, у нас будет все в порядке, Лизон, - прервал затянувшуюся паузу толстяк и захихикал.
   - Пойдемте, - она опустила глаза и, может быть, в первый раз в жизни покраснела не "по сценарию".
   Компания вышла из хижины, а Ай еще долго неподвижно смотрел на то место, где только что стояла женщина, которая, как ему показалось, могла бы его понять. Но наконец он пришел в себя.
   - Не тешь себя иллюзиями, старик, ты ведь знаешь жизнь. Чудес не бывает. - сказал он сам себе и снова затянул старую рыбацкую песню:
   - Но вот уже виден маяк вдали.
   Чайки кричат за бортом.
   Вернулся я к тебе, Мари,
   Слезы смахни платком.
   Увлеченный работой, Ай не заметил, как на его остров опустилась бархатная тропическая ночь. Он прислушался к ночной тишине. Легкий бриз шептался в ветвях прибрежных деревьев. Где-то горько плакала ночная птица. Ай вышел на берег.
   Черное зеркало моря было усеяно мириадами ярких звезд. Небо подступило к самому берегу. Ай почувствовал себя на краю земли. Он сел на нагретый за день песок и задумчиво стал смотреть на мерцания далеких светил. Ощущение непонятной тревоги теплилось в его душе, про-буждая смутные, неуловимые воспоминания из той далекой, не существующей больше для него жизни. Сквозь призрачную вуаль ночных звуков он различил шорох легких неторопливых шагов. Кто-то тихо опустился на песок рядом с ним, расточая тонкие лучи таинственного звездного запаха.
   - Ах, как прекрасно! - услышал он мягкий грудной голос. - Я не понимаю, как можно спать в такую ночь? Может, ради такой ночи и стоит жить?
   Ай понимал чувства, переполняющие актрису. Он до сих пор не мог привыкнуть к волшебному очарованию растворившегося в море неба. Ай обернулся. Она была в воздушном батистовом сарафанчике. Её волосы были собраны на затылке в маленькую куксочку, как у древнегреческой богини. Ай испугался предчувствию неведомой силы, возникающей где-то в глубине его сердца и разрушающей счастливый покой его одиночества.
   - Зачем вы здесь? - трепетно спросил он.
   - Я не могу спать, - прошептала она. - Посмотрите, к нам спустилось небо, оно у самых наших ног, я хочу окунуться в него.
   И она, сбросив одежду медленно пошла в воду. Её гибкое стройное тело обрамлял алмазный светящийся контур.
   "Куда она ? - подумал Ай. - В этом месяце акулы ближе всего подходят к берегу". Но он не остановил её. Он вдруг так ясно понял, что если она вернется из моря невредимой, то он никогда уже не найдет покоя в своём одиночестве. Ай с тревогой прислушивался к всплескам воды, все дальше и дальше удалявшихся от берега. Внутри него бушевала яростная борьба двух неуправляемых чувств: новой, вызывающей страх, неизведанной, все полнее охватывающей его страсти и стремления вернуться к своей безмятежной жизни. Ему захотелось бежать, улететь еще дальше, туда, где уже никто не сможет его найти. Он вскочил, но ноги не слушали его. Она выходила к нему из воды, Ай невольно шагнул ей навстречу. Ночной бриз неожиданно усилился, его порыв захлопал в широких парусиновых штанах Ая, срывая сухие мертвые листья с прибрежных деревьев и унося их в глубь острова, очищая путь новой зарождающейся жизни...
   ...Они лежали на мягком песке и смотрели в распахнутое небо.
   - Ты видишь эту большую яркую звезду? Это будет моя звезда, это будешь ты, хочешь?
   - Нет, я хочу быть маленькой-маленькой звездочкой на самом краю небосклона, и чтобы только ты один мог отыс-кать меня среди этих бесчисленных россыпей. Они уснули.
   - Лиза, - разбудил их голос толстяка. - пора работать, детка, отпусти робинзона, ему пора рыбу ловить.
   Солнце, поднявшееся над горизонтом, ласково светило им в глаза. Съемочная группа разворачивала реквизит прямо на пляже.
   - Мне пора, проводи меня, - не поднимая взгляда, попросила она. И они медленно пошли вдоль берега.
   - Я не знаю, что со мной, я не могу без тебя, милый. Ведь мы не расстанемся? - с надеждой в голосе заговорила она.
   - Так оставь это всё! Не ходи к ним, мы будем счастливы здесь вдвоем!
   - Нет, я не могу! - слезы горели на её щеках. - Пойми, я не принадлежу себе. Искусству, как и любви, отдаются раз и навсегда. Ты поедешь со мной. Мы не разлучимся никогда! - голос её дрожал, она крепко сжала его руку. - Это судьба. что я нашла тебя, я не отдам тебя никому! Ведь это так, милый?
   - Да, я люблю тебя, но я не оставлю мой остров, только здесь мы можем быть счастливы!
   - Я понимаю. Да, пусть всё горит: контракт, съёмки, деньги! Главное - у меня есть ты! - глаза её горели. - Подожди меня в своей хижине, я скоро приду!
   Ай вбежал в хижину. Упал на низкий лежак, зарылся лицом в подушку, набитую пухом камыша, надежды и грезы переполняли его.
   - О! Как я был глуп в своём одиночестве, теперь все будет по-другому. У меня есть всё: море, любимая, остров. Мы будем жить вечно и вечно будем любить. О! Как прекрасна жизнь. А может, это только сон? Нет. - он ещё чувствовал нежность её рук, у себя на плечах, и соль с её уст еще не растаяла на его языке.
   В сладком забытье он провёл весь день, ожидая её прихода. Но вдруг Ай вскочил, он услышал гудок теплохода. Он выбежал на берег, пляж был пуст. Она стояла на верхней палубе и что-то с надрывом кричала, глядя на него. Слезы крупными каплями текли по её лицу. Она протягивала к нему свои руки, толстяк и долговязый удерживали её и старались успокоить.
   - Я люблю тебя, Ай!!! - сквозь шум прибоя донес ветер до него последний её крик.
   Теплоход, быстро набирая ход, уменьшался, пока вовсе не исчез за горизонтом.
   Ай стоял по пояс в воде, ещё не понимая случившегося. Он снова был один на этом пустынном острове, ещё вчера казавшемся ему райским уголком, а сегодня превратившемся в место мучительного заточения.
   - Небо! Зачем ты послало мне эту муку! - закричал он и, упав на песок, зарыдал.
   Назавтра Ай, как обычно, вышел в море. Механически выполняя будничную работу, он забросил сети, долго сидел, бессмысленно глядя в воду и вспоминая мимолетные мгновения блаженства.
   К вечеру он стал выбирать невод. Он не ощущал волнения охотника, ожидающего добычи. Движения его были медленны и привычны. Вдруг сквозь прозрачную воду он увидел очертания фигуры человека. Ай насторожился и стал быстрее выбирать сеть. Страшное предчувствие тисками сжало его сердце. Тело всплыло, густые кашта-новые волосы медленно качались на волнах, гибкий стан был укутан сетью. Ай вскрикнул. Это была она! Он поднял её на борт и осторожно положил её голову себе на колени.
   - Ты вернулась ко мне, любимая! - иступлённо шептал Ай.
   Неизмеримой глубины горе разрывало его душу. Он почувствовал всю бессмысленность своего существования в этом мире.
   - Ты вернулась! - он покрывал её лицо поцелуями.
   Снова спустилась такая же тихая и бархатная ночь, как в ту первую и единственную их встречу. Одинокая шлюпка тихо покачивалась в окружающем её небе, всё дальше и дальше уносимая от берега. Маленькая звездочка вдруг ярко вспыхнула на самом краю небосклона.
   -Так вот ты где? - улыбнулся Ай.- Я иду к тебе, любимая. - произнес он и шагнул к звезде...
  
   Гол посмотрел на Ая, по щеке друга сбегала скупая мужская слеза.
   Автобус прислонился раскрасневшейся щекой к столбу с надписью "Останов." и, облегченно вздохнув, смахнул капельки пота с ветрового стекла.
   Пассажиры потянулись было к выходу, но водитель, заслонив проход, посмотрел на всех погрустневшим взглядом и достал из кармана помятую кепочку.
   - Тетеньки, дяденьки, пожалейте несчастного, у меня, сиротинушки, тяти с маменькой нет...- заголосил он.
   В кепку полетела мелкая монета разного достоинства.
   - Куплеты нескладные, - сделал замечание пенсионер, опуская в кепку золотой пятирублёвик 1897-го года чеканки.
   - Зато правда, - шморгая носом, ответил водитель, и женщины завыли от сердобольности.
   Статному ветерану пришлось помогать обессилевшей от скорби Дине Жмуль спуститься по скользким ступенькам автобуса.
  
   29. ПЛАЧ СПЕЦНАЗОВЦА СЛЫШЕН
   В ДОЛИНЕ
  
   Гепард был нетрезв и плакал левым глазом. Правый глаз неусыпно отслеживал окружающую обстановку. Причиной расстройства послужила трогательная любовь к животным, которую неожиданно открыл в себе боец-диверсант. Пробираясь в район Нарочи через леса, севернее Логойска, он заночевал в месте, оказавшемся медвежьей берлогой. Мишка, уже искавший место для зимней спячки, набрел на бойца "пси" под утро, завязалась драка. Медведь оказался матёрым, и Гепард не смог задушить его руками, пришлось ударить противника ножом. Этот воровской удар Гепард не мог себе простить. Он с детства любил честную драку, и несправедливость, которую он допустил в единоборстве, просто терзала душу воина.
  Дело усугубил самогоноваренный завод, на который боец набрел в лесу. Местный житель, чья очередь, очевидно, была использовать общественное оборудование, поставив под аппарат 12 литровое ведро, отлучился за грибами, и Гепард наполнил свою фляжку первачом.
   Беркут нашёл товарища в невменяемом состоянии. Когда напарник заплетающимся языком рассказал ему то, что с ним случилось, у бывалого спецназовца тоже навернулись слёзы.
   - Не плачь, друг! - успокаивал тот. - Если в течение ближайших двух суток мы того студента не ликвидируем, нас объявят вне закона и тоже убьют.
   - Что мне твой студент! - плакал Гепард, грызя поджаренную на костре ляжку нечестно убитого им животного. - У меня хомячок в детстве был, Шуриком звали, так я его однажды топором зарубил за то, что девочку одну из моего класса за ногу укусил, очень она мне нравилась тогда. А пять лет спустя эта сука меня триппером наградила.Ты ответь мне, за что я тогда друга убил? Хуже человека зверя нет! А ведь он тогда, может, меня предупредить хотел.
   Беркуту тоже пришлось приложиться к фляжке, через полчаса пришлось сделать еще одну вылазку к самогонному аппарату.
  
  
  30.АЗАРТНЫЕ ИГРЫ
   Октябрь, Апогей Гермеса (фаза лиса)
  
   В глубине леса, на берегу прекрасного озера открылось здание гостиницы, скорее это был целый туркомплекс, построенный к олимпиаде. Кафе, бар, теннис, бассейн, танцзал, кинозал, почта - и все это под одной крышей.
   Друзья вошли в стеклянную дверь и оказались посреди огромного сверкающего холла, с одной стороны которого раскинулся минорный зимний сад, состоящий из причудливых декоративных растений. В глубине сада неподвижно лежало выложенное цветным стеклом маленькое искусственное озерцо. С другой стороны от входа вдоль стены стояли игральные автоматы, одетые в пестрые рекламные одежды. Сразу напротив входа -- стойка администратора, за которой сидела очень высокая девушка и что-то писала в толстую конторскую книгу.
   Пока Ай оформлял номер на двоих, Гол прилип к автомату с названием "Кран" и стал вытаскивать из ящика, покрытого стеклом, трехпалым щупальцем самые невероятные предметы.
   - Милости просим в нашу гостиницу, - сказала девушка, холодно улыбнувшись Аю. - Ваш номер 407 на четвертом этаже.
   За спиной раздался грохот. Это в фойе растянулся во весь рост их пожилой попутчик.
   - Вот надраили полы! Пройти невозможно, - лежа возмущался пенсионер.
   Он попробовал встать, но поскользнулся и упал снова.
   - Осторожно, шею сломаете, - предупредил Ай.
   - Специально, что ли ? Над людьми издеваетесь! Я в газету напишу!
   И больше не рискуя подняться, он пополз на четвереньках к стойке администратора.
   Получив ключ от номера, Ай стал оттягивать друга от автомата, тот к данному моменту уже выиграл 12 кусков мыла, 3 шариковые ручки, духи "Шахразада" и самоучитель по служебному собаководству.
   - Ну, что ты? - обижался Гол. - Мне только масть начала идти. Это вам, мадмуазель.
   Одаривая администраторшу мылом "Сирень", Гол постарался зацепиться за росший в кадке лимон, протянув его за собой метра три по полу фойе. Но ледяную невозмутимость высокой девушки поколебал не реверанс разорителя игральных автоматов, а паспорт, поданный для оформления Диной Жмуль.
   - Чухонка? - подняла одну бровь администраторша. - Очень редкая национальность.
   Пенсионер Кувалдович, стоявший рядом, смотрел на певицу ошарашенным взглядом, словно она была инопланетянкой.
   "Еще один почитатель моего таланта", - равнодушна подумала обладательница редкой национальности.
  
   Разместившись в номере, руководители молодежной террористической организации решили заняться каждый своим делом. Гол убежал продавать бильярдные шары в санаторий, который находился по соседству. А Ай достал из кармана Анкин паспорт и штамп, предусмотрительно прихваченный им из ЗАГСа. Открыв документ на странице "Семейное положение", он с некоторым садистским удоволь-ствием ляпнул туда штамп и вписал свою фамилию, имя и отчество. То же самое Ай сделал со своим паспортом, вероломно женив себя на Анке.
   После того, как был заполнен бланк свидетельства о браке, он закрыл глаза, желая прислушаться к изменению своего внутреннего состояния. Приходилось признать - семейная жизнь не есть дорога, усыпанная розами. Однако, все больше чувствуя себя не мальчиком, но мужем, Ай запечатал Анкин паспорт вместе со свидетельством в конверт и, раздувая щеки, наигрывая губами песню из фильма "Генералы песчаных карьеров", спустился на почту, расположенную в цоколе гостиничного комплекса. Отправив письмо своей новоиспеченной жене, Ай стал подумывать, как отметить этот знаменательный день собственного бракосочетания.
  
   Главврач санатория оказался знатоком бильярда. Продать ему настоящие шары европейского качества оказалось делом несложным. Намного труднее было выиграть три партии кряду, по 5 руб. за партию. Но Гол выиграл - волшебный камень в кармане делал свое дело. Космос продолжал свое вечное движение. К сожалению, Гол не знал, откуда берется такое неудержимое везение, и сколько оно продлится. А везение должно было продлиться не более двух дней: звезды меняли фазу. Интуитивно чувствуя, что ему во всем фартит, Гол умудрился еще выиграть на обратном пути 120 рублей у наперсточников. Те на протяжении 6 конов не могли понять, как шарик, вообще изъятый ловкостью рук со стола, вновь появляется именно под тем наперстком, на который указывал Гол. Дело могло закончиться мордобоем, но в скандал вмешались зрители: одна из весьма респекта-бельных дам, лет так тридцати пяти и имевшая в себе не менее 85 кг весу, бортанула грудью одного из мошенников и громко засвистела в милицейский свисток - ловцы доверчивых душ посрамленно ретировались.
   - Нужно быть осторожнее в азартных играх, мужчина. - глухим грудным голосом предупредила женщина богатырского вида.
   Гол с восхищением и некоторым страхом смотрел на столь мощное создание природы.
   - Я не знаю, как отблагодарить вас, - засвидетельствовал свою воспитанность Гол.
   - Это пустяки, считайте, что я помогла по-соседски. Вы ведь живёте в 407?
   - Да.
   - А я в 409, наши балконы смыкаются. Меня зовут Аделаида Поликарповна Бурак, для вас просто Адель, будем знакомы.
   - Очень приятно, Ай, - представился Гол.
   Пришлось соврать, выдавая себя за друга. Голу было неудобно: он - атлет, каратист, самбист, неизвестно кто еще, растерялся и оказался под покровительством женщины. В такой ситуации имя Ая было более уместно.
  
  
   31 . ВСЕОБЩАЯ ТЯГА К РАЗМНОЖЕНИЮ
  
   Дина Жмуль получила под дверь номера огромную корзину с цветами, конфеты "Птичье молоко", и, уж что вообще невероятно, в бархатной коробочке золотое кольцо с лазуритом. За свою недолгую артистическую жизнь Дина получала подарки, особенно от выходцев с Кавказа, но обычно за подарком следовал брюнет, у которого живот переваливал через ремень брюк, как тесто, вылезшее из кастрюли, и требовал благодарности; тут же - только анонимная записка:
   "Я нашёл вас, а это значит - у ваших ног будет лежать весь мир."
   Обычно артисты, если приезжают куда-нибудь, сами стараются создать вокруг этого события нездоровый ажиотаж. Даже если это не гастроли, им необходимо, чтобы кучковались фанаты, набили лицо администратору, чтобы присылались цветы, шли сплетни, в номере искали бомбу, но в данном конкретном случае Дине совершенно не была нужна огласка. Она считала, что приехала инкогнито, даже покровители из самых верхов не знали, куда она отправилась. Пришлось надеть темные очки, не позволить себе глубокое декольте на спине, перейти на более пастельные тона губной помады, и вот вам результат - какой-то козёл пронюхал-таки о месте ее пребывания. Излишнее внимание Дине было ни к чему, у неё была другая цель: она приехала забеременеть. Певица позвала коридорную и спросила:
   - Вы, наверное, знаете, кто прислал все это?
   - Это секрет, мне говорить, от кого всё это прислано, не велели.
   - Отнесите, пожалуйста, это обратно, меня, наверное, с кем-то перепутали.
  
   Ай сидел под пыльной гостиничной пальмой на берегу искусственного озерца, и мысли о необитаемом острове вновь бередили его душу. Диваны, расставленные в зимнем саду, были в большинстве своём заняты мирно покуривающими матронами.
   - Гол! Разреши представить тебе мою спасительницу, Адель.- бодро раздался за спиной голос Фабриканта.
   Ай изумленно захлопал глазами.
   - Со мной что-то не так? Ты не узнаешь своего друга Ая?
   Гол попытался рассмотреть свое отражение в водоеме. Матроны попытались рассмотреть человека, к которому обращался Гол.
   - У вас, сударь, шнурок развязан, мой друг Ай никогда не позволял себе такую небрежность, - не понимая, зачем нужна Голу эта путаница, Ай вынужденно поддержал игру.
   - Ха-ха-ха! - кокетливо засмеялась Аделаида Поликарповна. - А вы, оказывается, шутник, люблю весельчаков.
   Адель была у цели, даже не верилось, что этот довольно щупленький студентик обладает невероятной мужской силой и является абсолютным Осеменителем. Но знакомая Рита просто гарантировала успех назло медицинским прогнозам. Оставалось совсем немного: затянуть его в постель. Фабрикант убежал в бар восстанавливать нервные клетки. Уйти Аю Адель не дала:
   - Вы не окажете мне небольшую услугу? - горячо
  прошептала Аделаида Поликарповна на ухо Аю.- Соседка ушла и унесла ключ от номера. Вы не могли бы перелезть по балкону и открыть мне дверь?
   Ай шкурой почувствовал, что его сейчас будут соблазнять. Он не считал себя монахом, но изменить жене через два часа после бракосочитания, это было уже слишком. Об адюльтере в такой день не могло быть и речи!
   - Просто открою дверь и уйду, - думал он, заходя со своей громоздкой спутницей в лифт.
   - А вдруг он просто закроется в своём номере, - думала Большая Аделаида. - Нет, пожалуй, нельзя рисковать.
   - Что-то у меня голова кружится... - стараясь говорить ослабленным голосом, промолвила она и "потеряла сознание" прямо в лифте.
   Попытка Ая поддержать Адель не увенчалась успехом, Поликарповна рухнула к его ногам, как увядшая роза.
   - Аделаида, Адель! Что с вами? - растерялся Ай, шлёпая бессознательную женщину по щекам.
   Тело на удары не реагировало. Ай поволок Адель по коридору, туфля дамы осталась в лифте. Подергав ручку номера 409, Ай вспомнил, что ключа нет, и потащил сомлевшую гигантку в свой номер. У Аделаиды были все основания не приходить в себя: при перемещении её стукнули головой один раз о дверной косяк, другой раз - об угол платяного шкафа.
   Когда Ай наконец подтащил Большую Аделаиду к одной из стоявших в номере кроватей, он сам чуть не потерял сознание. В его постели уже лежала одна женщина и была она совершенно голой.
   - Вас зовут Гол? - мягко спросила Дина Жмуль. - Зачем вы приволокли сюда этого гренадёра? Вам нравятся крупные женщины?
   - Что?!!! - неожиданно ожила Адель. - Ты кто такая? Что ты делаешь в чужом номере?
   Она ринулась к сопернице, чтобы отправить ту в глубокий нокаут, но Аю удалось задержать её, вцепившись в ногу.
   - А - А - А! Притворилась! - завизжала голая артистка, вскакивая и пытаясь завернуться в простыню.- Притворилась, слониха блядская!
   - Ах ты, шлюха! Меня оскорблять? - Большая Адель вырывалась, оставляя в руках Ая обрывки одежды. - Я тебе покажу, как по чужим постелям шляться!
   Певица, пища, выскочила в коридор. Адель бросилась следом. Топот погони вызвал легкий дребезг в стеклах, как минимум, трех этажей.
  
  
   32. ВОЗВЕЛИЧЬСЯ, ЧУХОНЬ!
  
   Генерал-майор КГБ Кормин прожил долгую и трудную жизнь. Еще в юности ему поручили стать евреем, и он стал им. Более того, стал примерным учеником старого дантиста, эвакуированного в Ереван. Год за годом молодой оперативник обретал все большее уважение в общине, пока не стал самим раби Герцелем. Оставаясь для евреев евреем, для КГБ - русским, Кормин-Герцель появился в Минске уже как белорус Кувалдович. Сначала он работал в НИИ Народных обрядов и традиций, потом, уже перед пенсией, когда белорусскость стала снова входить в моду, был приглашен в отдел культуры ЦК. Он жертвовал личной жизнью, семьей, друзьями - таковым был долг настоящего чекиста. Тайну его превращений знали несколько человек в Центре. Люди, которыми он командовал через связных, не подозревали, что ими руководит еврей-венеролог на пенсии.
   Впрочем, сюда Кувалдович-Герцель приехал не на отдых, появилась возможность выкупить назад "Покоряющий вечность", камень из короны царицы Савской. Долг еврея требовал от него сделать это. В Бейруте опять началась война, драгоценность нужна была Израилю. Но белорусский партработник подбивал его сдать культурную ценность в музей, дабы она служила на благо народу. В то же время русский чекист внутренне возражал против обоих вариантов.Тянуло на Запад. Бежал, влюбившись в одну из солисток группы "Бони-М", Вова Кукин, сдался английским спецслужбам Толя Апломб, не выдержавший постоянных проигрышей в бридж британскому резиденту. Все меньше его товарищей оставалось в СССР, но торговать государственными секретами ради пропитания Степан Иванович считал ниже своего достоинства. Правда, были деньги еврейской общины, плюс камень, если его удастся заполучить, но еврей категорически возражал против похищений и обманов, а белорус не хотел стрелять в человека.
   Скорее всего Степан Иванович сам бы запутался, кто он на самом деле, и как ему поступить, к тому же возраст уже давал о себе знать. Но обстоятельства подняли из глубины души и памяти тайну, которую не знали ни люди в Центре, ни евреи, ни обе его бывшие жены. Эту тайну Кувалдович пронес с мучением в сердце и уже потерял надежду, что раскроет ее кому-то...
   В коридоре раздался какой-то шум. Дверь в номер хлопнула, после чего в нее кто-то забарабанил с той стороны. Кувалдович выглянул в прихожую. Там, прижавшись к двери, в костюме Евы стояла женщина, нис-посланная ему проведением. Ругань за дверью не утихала.
   - Простите, меня преследуют. Вы не могли бы одолжить мне что-нибудь из одежды?
   Дина увидела прямо у ног цветочную корзину, которую отказалась принять днём.
   - Так это вы? - прошептала она и прикрыла возбужденный от смущения сосок алой хризантемой.
   Бубны древних шаманов загремели в сердце пожилого человека, в воздухе запахло дымом от ритуальных жертвенных костров. Настоящая фамилия пенсионера-гебешника была Бзюль. Он был последним чухонцем. Вернее, он думал, что он последний. Двадцать лет назад на его запрос паспортная система СССР ответила, что представителей этой национальности в учёте больше нет. Славный народ исчез, ассимилированный русскими, эстонцами и финнами. И вдруг такое происшествие! Здесь он встречает молодую крепкую особь своего много-страдального народа! Жизнь снова приобрела смысл! Она сама пришла к нему!
   Бзюль с трудом взял себя в руки. Сняв трубку телефона, он набрал номер директора нарочанского универмага.
   - Женечка Моисеевна? - прокартавил он. - Да, это Герцель. Очень к вам будет большая просьба. Размер 44, рост три, да, третий. Пять пар белья, парочку платьев, да, импорт, пожалуйста, Женечка Моисеевна, рыбка, полушубок из соболя. Что, лучше из норки? Пусть будет из норки. Сколько? Двадцать пять? Ну тогда еще гарнитурчик: сережки, колье, два перстенька, чтобы в тон к платью. Да, в 402 номер, я не поскуплюсь.
   - Вы ограбили Центральный банк? - недоверчиво спросила Дина Жжмуль.
   - Дина, у нас историческая роль. Мы возродим нашу великую нацию! - слова его прозвучали искренне и страстно - Waoaste Shuochone! (Возвеличься, Чухонь!)
  
   Оперативный дежурный КГБ по Мядельскому району получил с почты сообщение о том, что на адрес, фигурирующий в контрольке, поступило отправление. Перлюстрировав конверт, догадка подтвердилась: банда боевиков-террористов находится где-то в районе озера Нарочь. В Минск ушла шифрограмма - молния. Брестская десантно-штурмовая бригада была поднята по тревоге. Задача звучала лаконично: выброситься в секторе между деревнями Купа, Урлики, Нарочь. Прочесать лес, задержать подозреваемых, при сопротивлении вести огонь на поражение. Положение было не шуточное, на противоположном берегу озера находился санаторий ЦК и правительственные дачи. Из Лепеля на охрану зоны отдыха руководства республики выступил маршем танковый полк.
  
  
  
  33. ДИСПОЗИЦИЯ В РЕСТОРАНЕ "ОЗЕРНЫЙ"
  
   Гол и Ай вошли в ресторан "Озерный" после девяти вечера. Веселье уже было в разгаре. Санаторий делегировал в ресторан пару-тройку пенсионеров-бодрячков и морского капитана в окружении пяти дам. Дом отдыха выставил группу мужчин второй свежести с расслабленными лицами, двух женщин с тропическими формами и стайку рабочей молодежи, у которой уже начали крепнуть крылья. Тургостиница была представлена полным составом однодневного турпохода, экипаж которого уже третьи сутки не мог расстаться и все еще громко восхищался своим отчаянным геройством и выносливостью.
   - Девушка, нам коньяк и руляды из птицы, горячее - на ваше усмотрение, - заказал Гол.
   - Как он тебя узнает? - спросил Ай.
   - Все очень просто, я должен прийти сюда в пиджаке без одного рукава, сесть, не привлекая особого внимания, и крошить еловую шишку в суп харчо. Ко мне подойдут и назовут пароль.
   На сцену ресторанного зала прыгающей походкой стремительно, как торпедный катер, выскочил моложавый конферансье и стал с волнением рассказывать, как женился его друг; рассказ был длинный и неинтересный, зерно его было давно потеряно и не обещало дать всходы. Тем не менее Ай, как человек, недавно связавший себя семейными узами, слушал с вниманием. Юные пролетарии из дома отдыха пытались прервать оратора громкими, но внятными предложениями: "Рок давай!" Гол в душе их полностью поддерживал, одним ухом подслушивая рассказ, который вел параллельно с ресторанным массовиком-затейником морской волк. Голу почему-то казалось, что "купец" - это он.
   - ...Ну,что я вам скажу про Японию. Видел я ее. Когда мы заходили на "Пролетарской медузе" в Киото, которая в Японии, как японцы радовались, как они радовались горемыки. Саму Комаки Курихару, дряхлую уже совсем, к пирсу привезли в коляске, ни рукой ни ногой пошевелить не может, бедняжка, а тоже так радовалась. Я ей еще фуражкой помахал. А кэп наш, был парень что надо, за что я его уважаю, настоящий капитан. Сказал он нам так: "Хоть и должны мы этот ценный груз, ребята, в Сингапур доставить, а все же не к лицу нам, доблестным морякам, уходить от дружественного берега без подарка, одним словом, была не была, сгружай здесь, братва! К дьяволу морскому Сингапур тот! Сдался он нам, как собаке якорь!"
   Нас аж слеза прошибла. В общем, скинули мы груз. Как глянули, с каким чувством они, бедолаги, мешки эти расхватывают, так и решили, трещи её мачты, забирайте япошки и "Медузу"- старуху. Спустили флаг и пешком домой. А как вернулись, сам Подгорный нашего капитана принял и лично в морду наплевал..."
   Пять санаторных женщин жмурились и ежились, как будто их смывало штормом с верхней палубы, пышные груди слушательниц в волнении колыхались, как гребни девятого вала.
   Участники однодневного похода чествовали своего героя Базыля Пстрычку, которому удалось зажечь их костер с одной спички. Звучали здравицы, а один из участников даже прочитал стихи, назвав художника - апокалипсиста "Пстрычка-повелитель огня".
   Капитан Плинтусович вел расследование на свой страх и риск. Никто ему не верил, только верный сержант Мазулько остался со своим командиром. Они сидели в ресторане, наблюдая за группой туристов. Чтобы скрыть свою принадлежность к органам, оба замаскировались под иностранцев, надев темные очки, приклеив бороды. Костюмчики у детективов были ничего, только форменные ботинки сержанта немного портили общее впечатление. Поскольку иностранного языка ни один ни другой не знал, приходилось объясняться на ломанном русском. Пока Пстрычка был под наблюдением, капитану казалось, что его жене ничего не грозит. Вдруг в зале появился второй извращенец, находящийся в розыске, и капитан почувствовал, что здесь что-то затевается. На душе стало неспокойно. Пригнув головы, иностранцы стали всё чаще опрокидывать рюмки, как финны, вырвавшиеся из страны с сухим законом. Прикончив вторую бутылку водки, Григорий все же не смог подавить в себе волнение и решительно спустился в фойе к телефону-автомату.
   Несколько раз крутнув дырчатый диск ресторанного
  телефона, капитан привалился спиной к стене и стал ждать. После двух гудков трубку на том конце провода сняли, но вместо привычного "алло", он услышал молчание. Плинту-сович, усмехнувшись, осторожно дунул в трубку.
   - Слушаю, Авазян, - вдруг раздался из трубки уверенный баритон.
   Улыбка исчезла с лица Григория. Отняв трубку от уха, он с удивлением посмотрел на нее. Из его собственной квартиры, где в этот час, по его мнению, должна мирно спать жена, ему отвечал какой-то Авазян. Более того, этот Авазян сам снял трубку!
   Долгие годы супружества пронеслись перед глазами, на ум не приходило ни одной сколько-нибудь приличной версии. Откуда мог взяться этот Авазян?..Опять ереванская интрига?
   Плинтусович поднял трубку, чтобы повесить её на рычаг, но оттуда вдруг послышалось:
   -"Ну?"
   - Какой наглец! - подумал Плинтусович. - Да что уж теперь...Надо быть мужчиной.
   И он, стараясь быть вежливым, сохраняя немецкий акцент, спросил:
   - Простите за поздний звонок...А с кем я разговариваю?
   В трубке воцарилось затишье. Авазяну, только что вернувшемуся из командировки и не заставшему жену дома, поздний звонок показался странным и подозрительным. И, не нарушая правил взаимной вежливости, он в свою очередь поинтересовался:
   - А.., простите за нескромность, с кем я говорю?
   Григорий называться не торопился. "Вдруг цифру перепутал!"- мелькнула спасительная мысль. Он повесил трубку и снова набрал свой домашний номер. В трубке молчали. Оба узнали друг друга без слов. Авазян посмотрел в зеркало, и ему замерещились там рога. Мысли Григория были гораздо сложней: "Если это просто любовник, то еще не все потеряно, но если это похитители, то нужно срочно подымать райотдел в ружьё, сообщить на границу." Григорий пощупал под мышкой кобуру. - "А если опять не поверят?" - Григорий тяжело вздохнул.
   - Ну говори, чего дышишь? - сухо сказал Авазян.
   - Хозяйка дома? - осторожно спросил капитан Плинтусович уже без акцента.
   - Хозяйки нет. Есть хозяин.
   - Это ты, что ли, хозяин? - возмутился Григорий.
   - А может, ты? - Авазян тоже повысил голос.
   - Я перед тобой отчитываться не буду. Позови хозяйку. Быстро!
   - Ну, это уже наглость. Звонит после девяти и еще требует срочно позвать чужую жену!
   - Я требую позвать свою жену! Я не некоторые! По чужим женам не хожу и не разбиваю семейные очаги, созданные за многие годы совместной жизни! - в сердцах выпалил Григорий.
   - Я женат на своей жене уже 10 лет и не позволю, чтобы мою жену кто-нибудь называл своей женой, пока она состоит со мной в законном браке! - начал заводиться и Авазян.
   - Интересно, как это ты можешь состоять с ней в законном браке 10 лет, если ровно 11 лет с ней в законном браке состою я? - ехидно поинтересовался Плинтусович, поняв, что это не похитители, это что-то иное.
   - Что ты хочешь сказать? Что у моей жены есть второй законный муж?!
   - Ну, не знаю, сколько там у твоей жены законных мужей. Но мою жену своей прошу не называть, поскольку у моей жены один законный муж - я.
  
  
  34.СИНЕЙ ПТИЦЫ НЕ СТАЛО МЕНЬШЕ
  
   Бойцы группы "пси" вышли в район лесного ресторана "Озерный" по пеленгу на передатчик, вшитый в костюм Базыля Пстрычки. Срок, который им был дан на задание, давно вышел, связи с Центром не было уже двое суток. Мысли у спецназовцев были невеселыми: а вдруг от них отказались. Что это значит, знали все, кто служил в этой структуре. Назад дороги не было.
   В звездном осеннем небе стали один за другим раскрываться купола парашютов. Высадка десантно- штурмовой бригады ВДВ началась.
   - Это, наверное, за нами, - опустившимся голосом сказал Гепард. - Ну, я вам так не дамся!
   Напарники решили принять бой. Первый броне-транспортёр Воздушно-десантных войск был подож-жён в 21 час 48 минут.
  
   - Послушай, может, горячего подождем, и вообще, почему у тебя два рукава? - волновался Ай.
   - Ничего я по половине наливаю, - гнал лошадей Гол. - Рукав оторвать всегда успеем. За твоё счастливое супружество.
   Ансамбль заиграл вальс.
   - Друзья! - возбуждал к себе интерес конферансье.- Объявляем конкурс на лучшую танцевальную пару.
   Одна из санаторных женщин пригласила Ая на танец.
   - Простите, вашего друга зовут, Гол? - таинственно спросила она.
   - Нет. Его имя Нафонаил.
   - Зачем вы меня обманываете, коварный? - дама улыбнулась загадочно, как Джаконда.
   - Приглашу я Олечку и станцую ... - не унимался массовик.
   Но зал не продолжил его стишок, только юное: "Рок давай!" - было ему ответом. Однако танц-конкурс стартовал. Вопреки ожиданиям, в соревновании танцевальных пар лидировал не морской капитан, а старичок-бодрячок, голова которого держалась на жестком каркасе, и это придавало его осанке стройность и горделивость. Голоса, отданные инвалиду участниками однодневного похода, оказались решающими в демократических выборах победителя. Массовик наградил лауреата кружкой Эйсмарха, а ансамбль бухнул марш "Прощание Славянки". Призер, сгибая коленки, кланялся прямым корпусом и благодарно улыбался. Однодневники потащили его за свой стол, чтобы выпить за его здоровье и талант, на их небосклоне появилась новая звезда.
   Пстрычка - повелитель огня, пьяный и всеми забытый, хотел что-то сказать, но не смог, только поколыхал губами как рыба, выброшенная на берег. Мысли Наполеона на Эльбе стали ему близки и понятны. Более того, ему стало казаться, что он галлюцинирует: на другом конце зала, как ни в чём не бывало, сидел человек, которого Пстрычка всего несколько дней назад должен был убить, а в самом углу, в каком-то невероятном наряде, с приклеенными бородами пили два иностранца, один из которых очень напоминал милиционера, бравшего у него показания после вторжения в квартиру, а другой, спустившийся в фойе к телефону, был вылитый капитан Плинусович, каждый день приходивший к Пстрычке в ночных кошмарах. Базыль выпил ещё 3 рюмки, взял со стола нож, которым только что резал шницель, отвернул другой рукой полу пиджака и ударил себя столовым клинком в грудь. Но, очевидно, от пережитого рука его потеряла ту твердость, которую проявила она, зажигая костёр, да и рубашка была из плотной материи, проткнуть ее оказалось делом невозможным. Пстрычка опустил руки и зарыдал. Однодневники пели здравицу инвалиду-удальцу.
   - Стала пуганной птица удача
   И не верит людским рукам,
   Да и как же им быть иначе,
   Браконьеры и тут и там ...- хрипел популярную песню ресторанный джаз-бэнд. Молодое поколение во всю старалось взять реванш за вальс, ча-ча-ча и полечки.
   - Луна блестела меж вершин, и от погони им не скрыться... - Гол услышал за спиной тихий мужской голос.
   - Но выход был у них один - в объятьях жарких удавиться. - последовал ответ на пароль. Гол обернулся, перед ним стоял пенсионер Кувалдович.
   - Молодой человек, для деловой беседы не пройти ли нам в отдельный кабинет?
  
  
   35. О НЕУДОБНЫХ СТОРОНАХ
   ЗАКОННОГО БРАКА
  
   Аделаида Поликарповна настигла Ая в ресторане. По обстановке чувствовалось, что не менее четырёх женщин конкурируют в приглашениях его на танец.
   - Ну, Риточка! Ну, гадюка! Обещала же, что никому, кроме меня, пока о нём не скажет, а тут стерв понаехало, хоть отстреливай! - в сердцах возмутилась Аделаида.
   Играть в скромницу не позволяла ситуация, отстрелять стерв тоже не представлялось возможным. Кровавая сцена расправы над соперницами может расстроить нервную систему Осеменителя, а это всегда отрицательно сказывается на эрекции. Оставалось одно -"по-соседски", в наглую подсесть за его стол.
   - О! Как я рада тебя видеть! Зайка, ты на меня ведь не очень дуешься за тот инцидент? - сразу взяла быка за рога Адель.
   - Что вы? Конечно, нет. - смутился Ай, угроза возможного изнасилования снова завитала в воздухе.
   - Я очнулась, а вы уже с другой женщиной. Моё платье разорвано, что вы делали со мной, пока я была без сознания, шалунишка?
   Она сняла под столом туфлю и стала тереться ногой о внутреннюю сторону бедра Ая.
   - Может, потанцуем? - не выдержал молодожён.
  
   - Погоди, - Авазян перевёл дух. - сейчас стул возьму.
   Телефонная беседа с ночным абонентом затягивалась.
   - Значит, ты уверяешь, что у моей жены законный муж ты?
   - Да, - твердо стоял на своём Плинтусович.
   - И уже 11 лет?
   - Да. - Григорию не нравилось это несчастливое число.
   - Значит, на год раньше меня. - вздохнули в трубке.
   - Да...
   - Ты знаешь, - подумав, сказал Авазян.- Я подозреваю, что у нашей жены два законных мужа.
   Офицер милиции молчал.
   - В командировки часто ездишь?
   - Это моя работа.
   - Вот и у меня работа, - снова вздохнул Авазян. - Ты приезжал, я уезжал. Я приезжал , ты уезжал. И так 10 лет.
   Помолчали.
   - Так что ж нам делать? Если ж кто узнает, засмеют ведь, да и вообще ... - голос Григория дрогнул, - не всю же жизнь ездить будем! Когда-нибудь и на пенсию надо.
   - Разводиться будем! - решил Авазян.
   - Да разводиться-то как? Ни один суд не разведет... Да и потом имущество, дети...
   - Все на троих! Так что давай, приезжай сейчас, все и обсудим. А то когда ж еще судьба сведет.
   - Да, ты прав. Сейчас расплачусь и приеду.
   Григорий повесил трубку. Постоял немного, достал из портмоне фотографию жены и с брезгливой гримасой бросил её в урну, вытер руку о полу пиджака и, пошатываясь, поднялся в зал.
   Сержант Мазулько в ожидании шефа делал вид, что читает "Морнинг Стар"3 .
   - Всё, - сказал Григорий, - развожусь. Моя себе второго завела.
   - Вы что, Григорий Францевич. С чего вы взяли?
   - Только что домой звонил. Поговорили.
   - Вы что, в межгород смотаться успели?
   - Чего там успевать, телефон в фойе висит...
   - Какой автомат, до вашего дома 200 км!
   - А?... - Григорий понял, что ошибся не номером, а городом.
   Первым желанием его было сбегать поднять Алкину фотографию, но вдруг он увидел, что ни Гола, ни Пстрычки в зале нет.
   - Сержант, где объекты? - проревел капитан, снова забыв про акцент.
   - Не знаю, тока здесь были, может танцуют... - взгляд подчиненного выключился.
   Злоумышленники пропали. Но если с Базылем было все просто: он лежал под столом, то у Гола шел трудный разговор в отдельном маленьком зальчике.
  
  
  
  
  
  
  36 . РУССКАЯ РУЛЕТКА
  
   Цена не согласовывалась, сумма, выделенная общиной, сильно потощала в связи с появлением на жизненном пути полинационала путеводной звезды его сердца, прекрасной Жмуль.
   - А не сыграть ли нам в русскую рулетку? Камень против трёхсот тысяч.
   На стол легли толстые пачки денег.
   - Идёт, - Гол, уверенный в своей фортуне, охотно согласился.
   Купец достал из внутренней кобуры старый верный наган. Оставив в барабане один патрон, он подал Голу револьвер со словами:
   - Молодым везде у нас дорога.
   Сердце Гола билось, как у кролика. Он провёл барабаном по так и не оторванному рукаву и приставил дуло к виску...
  
   Музыка в зале затихла. Музыканты ушли на последний перерыв, и тут посетители ресторана четко услышали, как строчат на улице пулемётные очереди. Дорожки трассирующих пуль разрезали ночь за окном.
   - Ученья идут. - со знанием дела заключил морской любимец японцев.
   Вдруг, круша окно-стену ресторана, в зал влетел боллид, выпущенный из ручного гранатомёта РПК - 7. Взрыв разнес вдребезги стоявший за тонкой перегородкой котёл с первым блюдом, обдав весь ресторан ароматным харчо. Грохот взрыва без малейшей паузы перешел в женский вопль. Посетители, давя друг друга, бросились к выходу. Капитан Плинтусович, стреляя в воздух, пытался устроить организованную эвакуацию, но женщины кричали громче хлопков из "Макарова".
   Ай тоже было рванулся к лестнице, ведущей из зала, но его ноги заскользили по полу, только имитируя шаги: Аделаида крепко держала его за воротник пиджака.
   - Милый, неужели ты бросишь слабую женщину? - она повернула его лицом к себе, и, закрутив ему руку за спину, потянула Ая под стол.
   - Я так не могу, в вашем аромате слишком много перца. - намекая на харчо, попытался возразить Ай и громко чихнул.
   - О - о! Как страстно я желаю тебе здоровья, зайка! - шептала на ухо Ая Адель, стягивая с него штаны.
  
   ...Он провёл барабаном по так и не оторванному рукаву и приставил дуло к виску. Раздался грохот большого взрыва.
   - Что это? - встрепенулся Гол.
   - Не дёргайтесь, молодой человек, плавно нажимайте на курок. Щелчок бойка означал, что патрон прошёл мимо.
   - Что ж, я знал, что так произойдёт, - усмехнувшись, проговорил генерал КГБ, наполняя патронами барабан. - Второй тайм не состоялся из-за сильного снегопада. Камень на стол, юноша! А теперь повернись ко мне спиной.
   Гол получил сильный удар по затылку рукояткой пистолета и упал, опрокидывая стулья. Генерал присел, расшнуровал и снял ботинок. Отогнув стельку, он положил изумруд в высверленное в каблуке специальное отверстие.
   Бой в лесу окончательно затих. Десантники отступили, оставив на поле боя за высоту 378.5 сорок восемь человек убитыми и не меньше сотни раненых. Большая половина потерь относилась к 8-ой роте. Когда капитан Плинтусович, сержант Мазулько, пенсионер-танцмейстер и моряк рванули из ресторана через лес в сторону позиций 8-ой роты, этот маневр был принят за наступление превосходящих сил врага. Чтобы избежать прорыва боевиков в тыл бригады, ротный был вынужден вызвать огонь артиллерии на себя, погибнув одним из первых смертью героя. Командир бригады доложил в штаб о потерях, запросил на завтра поддержку авиации и объяснил своё отступление необходимостью занятия более удобной позиции. Солдаты получили приказ: к утру вырыть окопы по полному профилю; противник, прижатый к воде, завтра мог предпринять новую контратаку.
  
  
  37. ВСЕ ПОЛУЧАЮТ НЕКОТОРОЕ
   УДОВЛЕТВОРЕНИЕ
  
   Раби Герцель, пробираясь по лесу, наступил на змею, хотя естественнее было наступить на противопехотную мину. Змея укусила Герцеля за ногу и стала умирать от перелома позвоночника.
   Укушенный долго стоял, непонимающе тараща глаза на пресмыкающееся, потом вдруг почувствовал резкую боль в лодыжке и, застонав, как раненый бык, рухнул на колено, потом - на бок.
   "Вот и прогулялся, - подумал Герцель. - Теперь умру... Софа!" - позвал он свою первую жену, как будто простудившись. Но жена не вошла, не поставила горчичники, не сделала компресс, жены не было, был лес, и рядом умирала, извиваясь, змея.
   - Как же так? Что теперь? - мямлил укушенный раввин. Потом вдруг растерянность переросла в злобу, и раби добил змею здоровой конечностью.
   Умирать не хотелось, очень хотелось пожить еще. "Надо яд высосать!"- сверкнуло в мозгу. Но достать ртом до лодыжки Герцель не смог. А ведь ещё в юности собирался заняться гимнастикой. Сколько ещё не доделано в жизни. "Нет, нельзя ему умирать!" - восстал где-то глубоко внутри последний чухонец. Если бы у того был с собой нож, он бы отрезал отравленную ногу, отгрызть её, как делает крыса, попавшая в капкан, он не мог - мешал живот. Но человек решил не сдаваться. Опираясь на палку, он встал. "Если хочешь от яда спастись, скушай гада тебя укусившего", - вспомнилось вдруг какое-то древнее чухонское поверье. Ногу начало ломить в колене, лодыжка распухла. Не пройдя и пяти шагов, Герцель снова упал и пополз.
   Змея на вкус оказалась не такой противной, как он ожидал, только шкурка не жевалась. Кормин посоветовал начать есть гада с хвоста, как будто это была вобла. Силы уже почти оставили обреченного, когда он добрался до какого-то заграждения из колючей проволоки.
   - Люди! Помогите! - бесцветным голосом кричал пострадавший, умирая под забором.
   Чтобы привлечь хоть чье-нибудь внимание, он стал бросать за ограду шишки, палки и другие предметы, до которых мог дотянуться. Один из таких предметов, оказавшийся неразорвавшейся миной из ротного миномета, больно ударил Гепарда по коленке. Гепард и Беркут спали после изнурительного ночного боя. Гепард проснулся. Где-то недалеко слышались стенания бившегося в предсмертных судорогах пенсионера.
   - Пойдём подойдем. - Гепард толкнул товарища в бок.
  
   Гол пришел в себя и был немало удивлён. В ресторане не горел свет. Обслуживающий персонал отсутствовал напрочь. Под ногами хрустело битое стекло. По большому залу гулял октябрьский ветер.
  Вокруг были разбросаны остатки пиршества. Тишину нарушала только какая-то возня под одним из столов. Гол полюбопытствовал.
   Аделаида Поликарповна насиловала Ая третий раз, композиция тел по издаваемым звукам и движениям напоминала паровой пресс в ударном режиме. Ай в этой комбинации играл роль продукта, из которого выжимают сок, он уже давно не сопротивлялся. Гола возмутило легкомысленное поведение товарища.
   - Сударь, как вам не стыдно? Вы женатый человек. Если вы считаете, что вести себя так экстравагантно вам позволяет богатство, то спешу вам сообщить: мы разорены!
   Ай хило трепыхнулся под партнёршей, и Гол понял, что обратился не по адресу.
   - Мадам, я понимаю вашу страсть, но и вы должны понять наше бедственное положение. Тяга к знаниям и пища духовная не может заменить чёрствой корочки хлеба, которая могла бы восстановить наши жизненные силы. - Гол отхлебнул из беспризорного наполненного фужера. - Вы не представляете всей глубины нашего одиночества, товарищ Бурак! Мы, как могильные кресты у дороги. Наши останки сгнили в чужой земле вдали от родных кладбищенских камней. Некому повесить на нас венок или положить рядом с нами букетик незабудок. Лишь только ворон, иль сова, ночная птица, присядет на креста трухлявое плечо.
   Адель приостановила работу, очевидно желая понять, куда гнёт сей моралист.
   - Как это не кощунственно звучит, мадам, - Гол вновь перешел на международный этикет в обращениях. - Так вот, как это не парадоксально, но мы вынуждены брать с женщин за то, что вы сейчас делаете, деньги.
   Ай снова попробовал создать под столом некоторое возмущение. Но этот бунт больше напоминал фигу, показанную в кармане.
   - Возьмите в сумочке, сколько надо.
   Пресс продолжил свою работу с прежней ритмичностью.
  
   Гепард осветил лицо погибающего от змеиного яда Кувалдовича.
   - Не-е. Не жилец ты на этом свете, дядька. У тебя вон и зрачки уже остекленели.
   - Товарищи, теряю сознание, сделайте что-нибудь, меня змеи всего искусали, - хрипел умирающий.
   - Куда укус-то? - спросил Беркут.
   - В ногу...правую.
   Мнение спецназовцев разделились. Гепард настаивал, чтобы пристрелить немедля, и пусть не мучается. Беркут возражал, он любил ветеранов и всегда наполнялся неописуемым восторогом, когда они на 23 февраля и перед 9 мая приходили в его школу и рассказывали о своих подвигах.
   - Давай ампутируем ему ногу, нас же учили, помнишь? - сердобольно предлагал Беркут.
   - Темновато, а батарейки в фонарике жалко, - возражал Гепард.
   - А мы наощупь, подумаешь, нога. Это же не аппендицит вырезать или трепанацию черепа делать, зачем тут свет?
   - Товарищи! Помните, что на двадцать четвертом съезде партии мы перешли к формированию единого советского народа, исключение сделано только для одной нации, чухонцы дали миру стольких великих людей. Карл Маркс был объевреенным чухонцем! - в форме доклада на партконференции бредил старик.
   - Ладно, сделай ему укол наркоза, - сдался Гепард, ему импонировало то, что они спасают ветерана партии.
   Когда конечность была отделена, рана обработана и зашита, Гепард вдруг обратил внимание на какой-то огрызок, зажатый в руке пациента.
   - А это что? - разжал он руку новообразованного калеки.
   - Наверное, та самая змея. - равнодушно молвил Беркут, довольный, что операция прошла успешно.
   - Да это же полоз. Он не ядовитый! Что он нам мозги пудрил! - возмутился Гепард и пхнул бессознательного симулянта ногой.
   После чего он со злостью забросил отрезанную ногу на ветку высокой сосны. Беркут обиделся на друга, конечность ещё можно было попробовать пришить обратно. Занимался рассвет, туман, поднимающийся над озером, вползал в лес. Природа способствовала скрытному таинственному исчезновению.
  
  
  
  
  
   38. НА ЗАКАТЕ ИСТОРИЧЕСКОЙ ЭПОХИ
  
   Птицы сбивались в клинья. Мелодия прощания с родиной неслась в небе. Журавлиные крики тянулись на юг. В один из клиньев пыталась пристроиться одинокая птеродактиль. В зубах она несла человеческую ногу. Птицы не принимали инородку. Первые мокрые снежинки падали на её голую худую спину.
   Гол, проволокший Ая на плечах по мелководью 3 километра, дремал, прислонившись спиной к дереву.
   - Похолодало... - услышал он голос очнувшегося Ая. - Сейчас утро или вечер?
   - Закат беззаботной юности.
   Оба друга напоминали отход винопроизводства, именуемый жомом.
   - Так мы, говоришь, больше не миллионеры?
   - Тривиальное ограбление. Уступил под угрозой огнестрельного оружия. Вера в человека во мне растоптана навсегда. А с виду весьма приличный был старикашка. Ты в это время укрощал свою ненасытную плоть.
   - Не сыпь мне соль на рану. Что будем делать, вернёмся к обывательскому быту?
   - Этот вариант исключён. - Гол достал из кармана помятую вчерашнюю газету. - В этой стране мы персоны нон-грата. Всесоюзный розыск объявлен ещё вчера. Я не хотел тебя огорчать раньше времени.
   - Может, угоним самолет куда-нибудь в Занзибар?
   - Неплохая идея, но к ней нужно готовиться полгода. Ты знаешь, у меня разыгрался патриотизм. Зачем афганские басмачи грозят нашим южным границам? Мы пойдем в армию.
   - Ты же уже отслужил срочную. Да и как ты явишься в военкомат, если мы в розыске?
   - Посмотри в небо, товарищ, пернатые мчатся на юг. Там, в субтропиках, возле тёплого моря томятся юноши, у которых не всё в порядке с патриотизмом. Они с удовольствием уступят тебе свою путёвку на войну. А их усатые папы ещё доплатят тебе две тысячи в год за стойкое перенесение всех тягот и лишений воинской службы.
   - Совершенно не климатит просыпаться с фамилией типа Абалдян. Маму жалко, она волнуется.
   - Да ты, браток, и вправду националист. Не зря твою кровавую вылазку в Октябрьском ЗАГСе осудили ткачихи камвольного комбината. Маме передадим привет из Тифлиса. Там у фотографов, говорят, ещё сохранились нарисованные джигиты на белом скакуне и с шашлыком наперевес. Только нужно вставить лицо в дырку, остальное - дело техники. Письма вышлем на адреса дальних родственников. Вставай, нужно торопиться, осенний призыв заканчивается через месяц.
  
   - Дорогие товарищи, - начал заседание Политбюро Леонид Ильич Брежнев.
   Потом он вдруг зычно отхаркался и, как бы забыв, зачем сюда пришел, стал что-то стара-тельно вылавливать в левой ноздре. Искания Генерального секретаря проходили при гробовой тишине, никто из соратников не решался прервать гигиеническую процедуру вождя. Но то, искомое в большом и волосатом носу лидера КПСС, никак не поддавалось извлечению наружу, и сидящие за столом руководители государства стали тихонько подкрякивать, сопереживая товарищу Брежневу. Рука Устинова невольно потянулась помочь Леониду Ильичу, военному министру даже удалось ввернуть в ноздрю Главнокомандующего и Председателя Совета обороны еще и свой палец, после чего борьба продолжилась уже с двойным упорством. Наконец "нечто" было извергнуто на свет божий и размазано по папке "Повестка дня". Надев вторые очки, председа-тельствующий, склонившись к столу, стал внимательно изучать это "нечто" и, как бы невольно, прочел название папки. Среди вздохов облегчения вновь последовало гулкое переливчатое откашливание.
   - Так, товарищи, - вернулся к земным заботам глава государства, - Слово для доклада по первому вопросу повестки дня предоставляется Юрию Владимировичу Андропову.
   Юрий Владимирович встал, снял очки и с присущей только ему, председателю КГБ, патетикой произнес:
   - Товарищи! Невозможно передать, как мы все любили лидера белорусских коммунистов Петра Мироновича Машерова, как мы ждали того дня, когда он станет полноправным членом Политбюро, но злой рок распорядился по-иному.
   По щекам самого сентиментального из членов политбюро Черненко текли крупные искренние слезы.
   - Всего несколько дней не дожил товарищ Машеров до своей счастливой минуты, и мы опечалены вместе со всем белорусским народом, мы в отчаяньи, что делать?
   - Действительно.Что делать? - понял буквально патетику Андропова Генеральный секретарь, челюсть его при этом задрожала.
   - Не падать духом! - ответствовал председатель КГБ. - Жизнь продолжается. Коммунисты никогда не пасуют перед трудностями!
   - Никогда! - подтвердила трясущаяся голова Пельше, и все сразу как-то воспряли.
   - Я предлагаю на освободившееся место в составе Политбюро назначить молодого перспективного руководителя, обладателя нового мышления, опытного партработника, прекрасного оратора и, наконец, просто хорошего товарища - Михаила Сергеевича Горбачева!
   Громыко и Щербицкий захлопали, Суслов хотел засвистеть, но вставная челюсть не позволила ему это сделать, кандидатура прошла...
   ...С этого эпизода вполне мог бы начинаться новый исторический роман, но это уже была бы другая эпоха и другие герои, наше же повествование подошло к концу.
  
  
  
  
   Э П И Л О Г
  
   Прошло полгода. Наступила весна. Гепард вынес своего друга через финскую границу. Беркут был ранен в шести местах. У Гепарда также пришлось ампутировать руку. По дороге бойцы уничтожили около двух сотен живой силы, три вертолета, три танка, восемь бронетранспортёров и пограничную заставу, носившую имя отца Гепарда.
   С юга возвращался клин из птеродактилей, размножившихся благодаря камню.
   Капитан Плинтусович получил майора за проявленный героизм при эвакуации граждан из ресторана "Озёрный", а в самом деле за прорыв обороны ВДВ. Министерство Внутренних Дел гордилось, что у них есть такие храбрые офицеры. Капитана представили к ордену Ленина.
   Аделаиде Поликарповне произвели искусственное осеменение. Дина Жмуль научилась раздувать ноздри, как Муслим Магомаев, и ее пригласили в Московскую филармонию. Семёна Бюца (Штрифеля) выпустили из тюрьмы и обменяли на одного из соратников Луиса Карвалана. Героя-чилийца целовал взасос при встрече самый молодой член политбюро и будущий президент СССР М.С.Горбачёв.
   Гол и Ай ехали на поезде в сторону Афганской границы. Эшелон был военный, укомплектованный выпускниками сержантской учебки. На косогоре стояли азиатские дети. Они стояли со снятыми штанами, выставив задницы к железной дороге. На голых попках мальчишек были написаны буквы. Вместе они образовывали надпись: СЧАСТЛИВОГО ПУТИ!
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список
Сайт - "Художники" .. || .. Доска об'явлений "Книги"