Я Вячеслав Жарков, мне тридцать лет. Считаю лучшим другом Чибиса Олега. Почему "считаю"? Потому что Олег подвержен сильным изменениям в настроении, и что он может сделать в следующую секунду, я почти никогда не знаю. Хотя мы близки: вместе учились в университете, а теперь работаем.
Профессия наша постоянно требует командировок, и мы практически все время в дороге. Из-за этого внутренний мир каждого из нас формируется тем общением, что мы ведем между собой по нескольку суток подряд, иногда неделями.
Сегодня мы едем налаживать сотовую связь в населенный пункт Дальний. Название вполне соответствует глухомани, где он, судя по карте, находится. Я с самого утра за рулем, и сильно раздражен: Чибис периодически говорит идиотские фразочки, рассчитанные вывести меня из равновесия.
Если кратко, то их суть такова: Олег ревнив, причем не только той ревностью, какой ревнуют между полами, а еще и той, что бывает у маленьких детей, когда родители оказывают внимание посторонним людям. В результате Чибис не может разобраться в самом себе. А наша жизнь сложилась так, что мы женились на сестрах, и по ряду причин они доверяют мне гораздо больше, чем ему. Ситуация Олега злит, и он считает, что сестры и я - это противный ему лагерь.
На данный момент Татьяна, жена Олега, беременна, и вчера по этому поводу была смс - переписка. Моя жена Нина, не представившись, отправляла сообщения с моего телефона, считая, что легко узнаваема по характерным выражениям. Так - то оно так, но с телефона Татьяны моей жене отвечал Чибис. По его словам, он " вынужден был прибегнуть к хитрости", чтобы вывести нас на "чистую воду". Якобы ребенок не его, все об этом знают, но скрывают.
Доказательства в анализе, который был предметом переписки. Чибис отчаянно жалеет, что она вышла короткой, и он теперь не может подтвердить возможную измену Татьяны. Я слушаю Олега, и про себя думаю - какое счастье, что Нина поняла, кто ей отвечает, и перестала слать сообщения!
Впрочем, сегодня в моих глазах у Чибиса есть оправдание: у него периодически болит зуб. В такой момент он потирает щеку и жалобно кряхтит. Сочувствуя ему, я терплю его нападки и жду, когда он сам поймет, насколько отвратителен ход его мыслей.
К тому же плохая дорога угнетает Олега всегда больше, чем меня. Зима, гололед, и, несмотря на всё мое умение водителя, машина рыскает из стороны в сторону. Олег при этом чертыхается и говорит, что здесь легко можно превратиться в инвалида.
Соглашаясь с ним, я в душе отдаю должное красивому лесу, через который мы движемся. Высокие ели покрыты пушистым снегом, пейзаж сказочный, и резко отличается от привычного нам, городского.
В вечернем небе вспыхивают звезды. Появляется луна, ее волшебный свет находит между деревьями оленей и заставляет меня вспомнить русские народные сказки. Я засматриваюсь на животных, что приводит к вполне закономерному результату: машина теряет управление, и нас начинает "кидать" по дороге так, будто мы сейчас перевернемся.
ГЛАВА 2.
К счастью, мне удалось остановить машину на обочине. Глядя, как дворники стирают с лобового стекла снег, я гневно закричал на Олега:
- И кто виноват? Кто говорил мне под руку всякую чушь? Лучше бы ты смотрел вперед! А теперь на что-то колесом наскочили, и даже не знаем, на что! А вдруг у нас серьезная поломка, и мы не сможем ехать дальше?
Чибис растерянно посмотрел на меня, пожал плечами и выскочил наружу. Я тяжко вздохнул и тоже покинул машину.
Олег осмотрел шину и нашел в ней огромную дыру, из которой торчал фрагмент оленьего рога. Кроме черных следов резины, на нем виднелась замерзшая кровь. Похоже, на дороге случилась стычка между самцами, и один из них сильно пострадал.
Я открыл багажник, достал запаску, и мы принялись менять колесо.
Когда мы закончили, Олег, прощупывая снег ногами, пошел по нашей колее обратно. Он решил поискать, нет ли на дороге других обломков рога. Чибис хотел устранить возможную опасность для водителя, который будет ехать здесь после нас.
А я надумал позвонить к жене. Но оказалось, что сигнала от сотового оператора нет. Во владениях минобороны это было настолько маловероятным, что я перезагрузил смартфон, решив, что он "завис". Однако связь не появилась. Я удивился. Ведь пока мы ехали, всё было нормально. Похоже, нас не зря послали проверить местные вышки связи. Нужно выяснить, почему случаются перебои в их работе.
Из задумчивости меня вывел голос Чибиса. Он попросил направить свет автомобиля на него. У меня сложилось впечатление, что друг нашел рога целиком, и хочет забрать домой.
- Олег, мы в командировке, и должны думать только о работе! Чтобы там ни было, возвращайся скорее, поедем дальше! - недовольно крикнул я.
Но Чибис в ответ сообщил мне, что обнаружил человека. Я сразу отъехал назад, и фарами нашел лежащую в кювете белую "Ниву". Олег стоял возле нее, по пояс в сугробе, и пытался извлечь водителя из салона. У него ничего не получалось: "Нива" обледенела настолько, что пальцы Чибиса соскальзывали с дверцы машины. Судя по выражению лица Олега, он отчаянно нуждался в моей помощи.
ГЛАВА 3.
Я подбежал к Чибису, и мы вместе разбили стекло на "Ниве". Ее водитель оказался очень пожилым человеком. Такие, как он, редко выживают в тяжелых авариях. Однако, надеясь на чудо, мы не стали разбираться на месте, что с ним. Просто извлекли из машины и понесли к дороге. Нам пришлось нелегко: дед весил много, и мы порой сильно проваливались в снег. Кроме того, боковой ветер пронизывал одежду насквозь и затруднял дыхание.
Мы были вознаграждены за наши старания. Едва усадили старика на заднее сидение нашего автомобиля, он тут же издал тихий стон и открыл глаза. Я счастливо улыбнулся, а Олег, выражая радость, похлопал меня по плечу. Нам было приятно, что удалось спасти человека от верной гибели.
Спустя несколько минут дед окончательно пришел в себя. К сожалению, внешний вид он имел диковатый, и от него исходил плохой запах. Поэтому мы не особенно удивились, когда он стал нечленораздельно бормотать, что, в случае с ним, виноваты "числа".
- Какие числа? О чем ты говоришь? - Сказал я, переключая передачу. - Олени спорили за свой гарем, вот в чем причина твоей беды! Тебе повезло, что ты избежал столкновения со стадом!
Дед пожевал губами, а потом спросил с ласковой интонацией:
- А куда вы едете, сыночки? Скоро будет военный пост, и без специального разрешения вас не пропустят!
Я вдруг понял, что придется что-то сделать с присутствием постороннего лица в нашем автомобиле. Мы не можем взять старика в закрытую зону. Олег подумал о том же, и вопросительно посмотрел на меня. Я кивнул головой, предлагая Чибису высказаться.
- Ты за нас не беспокойся, отче! - сказал Олег, повернувшись к старику, - мы проедем везде, куда нам надо. А вот тебя, придется оставить на том посту. Позвони к родным, пусть приедут и заберут. Мы, извини, больше помочь тебе не можем, очень заняты.
- Да я бы давно позвонил, но после того, как моя "Нива" перевернулась, телефон не работает. Что неудивительно, формально мы на территории зоны, а в ней, всякое бывает... - многозначительно сказал старик. Его тон рассмешил Олега. Друг улыбнулся, но все-таки посмотрел на экран своего телефона.
- Славик, а действительно, сигнала от вышек нет! - изумленно сказал он через секунду.
- Да, я знаю. - отозвался я.
- Х-м! - произнес Чибис. У него (как и у меня), по поводу странного отсутствия связи возникли предположения. Олег захотел обсудить их со мной, но тут дорогу преградил шлагбаум.
ГЛАВА 4.
Боясь завязнуть в снегу, я ехал быстро. Поэтому при торможении машина проскочила знак "стоп", и на половину капота ушла под стальную балку.
Из ярко освещенного "вагончика" с надписью КПП выскочил, держа оружие наизготовку, ладный майор. С лица он выглядел закоренелым службистом. Мне с такими людьми всегда тяжело иметь дело.
- Ну, гражданские, вы даете! - произнес он, взглядом измеряя, сколько сантиметров осталось между перекладиной и нашим лобовым стеклом.
- Простите, немного не рассчитали! В следующий раз будем осторожнее! - сказал я, выходя из автомобиля с документами.
Майор неодобрительно поцокал языком, и принялся изучать наши бумаги. Когда по его лицу стало понятно, что он ими удовлетворен, Олег спросил:
- А можно на вашем посту оставить старика? Подобрали на дороге, иначе бы он замерз. Да только не можем взять с собой, в секретной зоне дедушке делать нечего. Когда связь восстановится, его отсюда заберут!
Майор не ответил: сверяя фотографию в паспорте, он направил свет фонаря на Чибиса. Лишь удостоверившись в соответствии, служивый перевел луч на заднее сидение. Старик улыбнулся майору, и вяло махнул рукой. Я подумал, что майор сейчас потребует у него удостоверение личности, но служивый узнал нашего пассажира.
- Шаман... - только и произнес офицер, возвращая наши документы. Я не понял, кого майор имеет в виду. Но не стал переспрашивать, ожидая, какое он примет решение.
Тут буран усилился, и лес зашумел. Прислушавшись, майор напрягся, и произнес:
- В такую непогоду я не могу вас пропустить. В зоне идут военные учения, по этой дороге передвигаются тяжелые тягачи. В их глубокой колее вы застрянете. А если попытаетесь проскочить с ходу, то соскользнете в одно из тех озер, что здесь в избытке. Провалитесь под лед, и вас уже никогда не найдут!
Будто подтверждая его слова, с окружающих деревьев сошла снежная лавина. Она частично накрыла и нас.
- Так что же нам делать? - растерянно спросил я, стряхивая с головы снег - мы не можем развернуться и уехать. Над нами начальство! Хоть мы не в погонах, но приказы выполнять должны.
- В поселок, где находится наша часть, можно попасть по другой дороге. Она засекречена, ее нет на общей карте. Поэтому вы, и заплутали. - Сказал майор.
- И как нам найти ту дорогу? - с недоумением спросил я, ёжась от холода.
- Ваш "пассажир" живет в Дальнем! С таким проводником, как он, не заблудитесь. - Сказал майор, включил светящийся жезл, и жестом регулировщика показал, что нам следует освободить проезд.
ГЛАВА 5.
Изменение в маршруте означало, что ехать придётся гораздо дольше, чем мы рассчитывали. Это огорчало. Похоже, майор намеренно не пускает нас в зону. Хочет, чтобы мы отвезли старика домой? Я вернулся на место водителя с намерением расспросить старца, и по возможности понять, насколько верно мое предположение.
Дед смотрел в темноту. Его лицо, и так от старости белое, показалось мне побледневшим. Я окликнул, и старик направил взгляд на меня. Я обратил внимание, что глаза у него, относительно того момента, когда мы его нашли, стали яснее.
- Вы не волнуйтесь, я знаю, как ехать. Пешком я всю округу обошел, и страх с дороги сбиться, мне неведом. А после сегодняшнего конфуза возвращаться в поселок с такими молодцами, как вы, мне спокойнее! - прежде чем я задал вопрос, сказал дед.
Он посмотрел на майора, и опять улыбнулся ему. Мои подозрения укрепились, и на душе стало неприятно от того, что местные, похоже, используют нас. У меня возникло легкое предубеждение к старику.
Олег не вникал в происходящее, он боролся с очередным приступом зубной боли. Терпя ее, Чибис раздраженно сказал, чтобы я быстрей разворачивал машину. Он был прав: скоро полночь, и каждая заминка только отдаляет вожделенный отдых.
Я начал разворачиваться, но колеса неожиданно завязли в снегу, а стекла покрылись изморозью. В салоне стало зябко. От внезапного усиления мороза нами овладела тревога. Я попробовал вызволить автомобиль из ледяного плена, переключая передачи. Однако, несмотря на рев двигателя, мы даже не шевельнулись.
Майор заметил, что у нас что-то случилось, и пошел к нам. "Намеревается подтолкнуть?" - подумал я. Но не угадал: офицер посветил фонариком в темноту позади автомобиля. Сразу сдерживающий нас сугроб обмяк, и отпустил колеса на свободу.
Только радоваться было рано. Едва я стал набирать скорость, из леса выскочила косуля и побежала рядом. Она вела себя не как травоядное животное, а как хищник, который задумал что-то плохое. Дед от испуга, тихо, по-старчески, вскрикнул, а Чибис сдавленно произнес:
- Чертово зверье!
Мне удалось опередить косулю, и в зеркало заднего обзора я увидел, что она остановилась и гневно смотрит нам вслед, почти как человек. А через секунду... косуля превратилась в вихрь и рассыпалась на отдельные снежинки. Я предположил, что такая ерунда мне мерещится от усталости.
- Ты слышал противный звук? - заставив меня вздрогнуть, спросил Олег.
- Наверное, шумели о лед колесные шипы, - неуверенно ответил я, - мы же в обычном лесу! Откуда здесь сверхъестественные явления?
Олег растерянно пожал плечами, а старик на заднем сиденье начал беспокойно ёрзать. Я понял, что у него есть на это причина. У меня возникло желание задать ему вопрос. Да только я не успел: над капотом мелькнула тень, и раздался отчетливый механический визг, который невозможно было причислить к шумам нашего автомобиля.
ГЛАВА 6.
Нервы у нас находились во взвинченном состоянии, поэтому мы запаниковали и громко выкрикнули "ах!". Я едва не потерял руль, а машина пошла юзом. Мне пришлось приложить значительные усилия, чтобы вернуть ее на прежний курс. Я обождал, когда мой пульс успокоится, а затем, желая нарушить тягостное молчание, дрожащим голосом спросил:
- Это что, была ночная птица?
- Конечно, птица. Из тех, что летает на охоту в шторм! - с мрачным ехидством произнес Олег, и, обернувшись, в упор посмотрел на старика. Я тоже бросил на него косой взгляд.
- Дед, может быть, ты перестанешь молчать, и объяснишь, что тут происходит? - Спросил Чибис.
- Ага, желательно услышать правдоподобный комментарий. Про эту зону, в нашей конторе мало что известно. Я перед выездом навел справки среди коллег, и узнал, что ее не любят из-за частых помех сигналам. Но в остальном, она не отличается от прочих зон. - Сказал я.
- Наверное, тут лес заговорен! - продолжил наседать на старика Чибис, - вот скажи нам, дед, что только что над нами пролетело?
Однако старик, хмуря брови, по-прежнему молчал. Тогда Олег решил зайти с другой стороны. Он налил из термоса горячий кофе, и предложил старику вместе с бутербродами. Дед накинулся на еду с такой болезненной жадностью, будто только ее и ждал.
После насыщения у него случилось слезливое размягчение. Дед достал платок, и, вытирая глаза, принялся словоохотливо болтать, сообщая подробности о дороге. Как по ней ехать, где извилистые участки, и прочее. Закончив описание, дед сделал паузу, в течение которой чувствовалось, что его распирает от желания продолжить рассказ. Мы решили не торопить его, и угадали. Наконец старик не выдержал, и стал говорить:
- Вы поймите, я подписал договор о неразглашении. Я подведу очень многих людей, если разболтаю правду. Но если хотите, я расскажу вам о событиях, случившихся здесь еще до создания зоны. Так сказать, легенду из моей молодости.
- Рассказывай уж, не томи! - дружно произнесли мы, надеясь услышать что-нибудь полезное для нашей командировки. Да и, просто сгорая от любопытства.
ГЛАВА 7.
Дед повздыхал, настраиваясь, и принялся говорить:
- Для начала хочу сказать, что я тот, кто привлек к этому району внимание Госкомитета СССР. Вы удивитесь: я тоже связист, но специалист по старой, аналоговой связи. В восьмидесятых годах был назначен сюда из Москвы, начальником участка телефонных линий. Руководить пришлось монтерами, отчаянными выпивохами. У них за душой не могло быть и ломаного гроша, но на недостаток денег они не жаловались. А их бригадир, даже купил приличное авто. Я заинтересовался, откуда такое богатство, и стал задавать вопросы. Хотя монтеры отвечали неохотно и через раз, я выяснил источник их дохода. Дело в том, что на территории, которую сейчас занимает зона, тогда находился еловый питомник - заповедник. За редкой породой деревьев следил совхоз, имеющий название "Дальний". Его центральная усадьба находилась в старинной деревне Карпово, при царях большой и процветающей. Через нее когда-то проходил торговый тракт на Москву, в ней жили потомственные купцы. Но после войны, вдали от промышленных центров и новых трасс, местность опустела. Деревня сохранилось только благодаря совхозу и бабкам, к которым ездили за "советом".
- Постой! Сказал ведь "бабки" ты? - я перебил вопросом старика, - иначе, ведьмы?
- Да, так. Служительницы темных сил, под именами разными известны. Они находились в той деревне издавна. Но прославились при немецком наступлении на Москву, когда в зимнюю пору случился страшный бой. Испугавшись сильных взрывов, собрались в ночь за меловой чертой. По их призыву, в сражение вмешались неба боги: послали метеорит, изменить состав воды в заповеднике. Озер глубоких, тут множество. В них поднялась вода, и бурною рекой пошла по суше. Все происходило в сильный мороз, и лес превратился в ледяную пустыню с неземным, феерическим пейзажем. Дело закончилось жутким снегопадом, в котором исчез и фашист, и вся его техника. К этой истории остается добавить, что летом в заповеднике, к всеобщему изумлению, не нашли никаких следов немецкого войска. Хотя московские чекисты не просто искали - носом землю рыли!
Дед произнес последние слова излишне горячо. У него захрипело в легких, он начал надсадно кашлять в платок, при этом задыхаясь. Олег помог старику достать таблетки и принять их.
ГЛАВА 8.
Лишь спустя несколько минут мы услышали продолжение повествования:
- В мирное время война забывается людьми. История о ведьмах и метеорите начала казаться обывателям обычным бабьим "трёпом", над которым не грех и посмеяться. И смеялись, пока жители района не заметили, что природа в заповеднике ведет себя необычно. По числам, кратным колдовскому бою, в озерах рыба так увеличивалась за ночь, что размерами могла соперничать с морскими обитателями. Кроме того, растительность ставила рекорды. К примеру, в лесу появлялись гигантские грибы. Их можно было собирать, не сходя с места, мешками. Монтеры придумали, как извлечь из этого выгоду: в такие сутки они занимались браконьерством. Создали тайную артель и организовали сбыт в город Обнинск, где на центральном рынке держали целый ряд. Но при всем при этом, были два правила, которые они соблюдали неукоснительно. Во-первых, промыслом занимались только днем, а, во-вторых, останавливали добычу, если идущая по заповеднику телефонная линия подвергалась внезапному разрыву. В социалистическом государстве такая тяга к наживе показалась мне, коммунисту, проявлением мещанского сознания. Я объявил монтерам выговор с занесением в личное дело. Они обиделись, и напрочь замкнулись в своем мирке. Спустя столько лет я жалею об этом. Поведи я себя по-другому, у меня было бы гораздо больше информации. И я тогда не попал в беду. Ну да ладно, что уж теперь! Что есть, то есть, перехожу к главной части рассказа. В мою первую зиму на должности начальника участка, в декабре, случалась редкая оттепель. Особенно она проявила себя в заповеднике: снег в нем практически сошел, и лесные дороги превратились в грязное месиво. Попасть в Карпово, или выехать из него, не представлялось возможным. Поэтому районный комитет партии очень внимательно следил за работой связи. Мало ли что случится, работников совхоза нельзя было бросить на произвол судьбы! Но, как всегда и бывает, проводная линия в совхоз неожиданно оборвалась. Кроме того, на ней возникли помехи, от которых перестала работать районная телефонная станция. Про ЧП доложили в область, и "сверху" пообещали, что у меня отберут партбилет, если я не устраню повреждение. Я решил немедленно выдвинуться в заповедник. Но монтеры стали говорить, что не отправятся со мной из-за невозможной тяжести задания. Якобы дело не в их дурацких правилах, а в том, что наш штатный трактор сломан (что оказалось для меня полной неожиданностью). Раскисшая дорога поглощает сапоги до колена, и передвигаться по ней пешком, нет никакой возможности. Я устроил монтерам жуткий скандал и пообещал всех уволить. Но в ответ услышал: " ты в нашем заповеднике подошв еще не тёр, вот и сходи-ка сам вдоль линии! Если у тебя получится, в следующий раз, и мы с тобой пойдем. А пока подождем, когда трактор заработает, и температура упадет до минусовых отметок. Как только земля замерзнет, тракторист доставит нас в Карпово, за час!" - выслушав такое, я, крайне расстроенный, отошел от монтеров. Из-за моей молодости они не видели во мне авторитета, и заставить их выполнить распоряжение я не мог. Лишь терял в конфликте драгоценное время...
Старик замолчал, и, пристально глядя вперед, указал на малозаметный, скрытый под снегом перекресток. Здесь необходимо было повернуть, чтобы попасть в поселок Дальний. Что я и сделал, с нетерпением ожидая развития увлекательной истории.
ГЛАВА 9.
Олег долил старику кофе в стакан, и учтиво пожелал доброго здоровья. Дед, довольный тем, что наше внимание приковано к нему, возобновил рассказ:
- Предложение монтеров идти пешком, конечно, было замаскированной издёвкой. Я бросился в гараж, намереваясь выяснить, что случилось с нашим трактором. Думал любой ценой заставить его ехать. Но тракторист прекрасно знал, что я приду, и встретил меня разобранным двигателем. На мои вопросы он, нервно дергая головой и пьяно заикаясь, отвечал, что раньше завтрашнего утра не заведется. Я в сердцах заявил, что обойдусь без него, и спросил, в какой организации по соседству можно одолжить трактор. Тракторист довольно убедительно стал доказывать, что ни одна известная ему техника не пройдет по заповеднику, по причине разлива озёр. Утонет в них, как нечего делать. Кроме, пожалуй, мотоцикла (тракторист давно мечтал заполучить на участок, и постоянно упоминал о нем), который может легко проскочить по деревянному настилу и пешеходным мосткам на просеках. Его слова, призванные отговорить меня от рискованного предприятия, на деле подсказали, что нужно делать. Я вспомнил, что Коля, мой давнишний приятель (мы жили в одном общежитии, когда учились в Москве), по стечению обстоятельств оказавшийся главным агрономом района, недавно хвастал своим приобретением - мотоциклом "Урал" с подключаемой на бездорожье люлькой. Приятель утверждал, что лучшего средства для передвижения по вязким грунтам, нет. Оставив тракториста, я бросился искать Николая. Он как раз скучал (зимой поля не требуют хлопот), и, будучи патриотом любой работы, без колебаний согласился отвезти меня. Естественно, мне захотелось показать монтерам, что я умею добиваться своего, и мы, загрузившись инструментом, гордо промчались под окнами участка. Бригада в полном составе выскочила на крыльцо здания и кричала вслед, желая остановить нас. Бригадир даже дал подзатыльник трактористу за то, что тот подкинул мне идею. Но район экстренно нуждался в качественной телефонной связи, я больше не желал слушать их глупостей. Поэтому мы оставили монтеров за спиной, и в приподнятом настроении доехали до того места, где вы сегодня нашли меня. В восьмидесятых годах там сходились почти все дороги района. В их числе была и та слабенькая грунтовка, по которой нам предстояло ехать. Теперь грунтовка превращена в более солидную дорогу, и именно на нее вас не пустил караульный...
- Прости! - перебил старика Олег, - я никак в толк не возьму, зачем ты, в столь поздний час, направлялся к военному посту? У тебя, как я понимаю, пропуска нет, и быть не может. Что ты собирался там делать?
У старика обиженным стал взгляд, он недовольно пробурчал:
- Я в заповеднике ходить могу пешком, когда захочу! Местным жителям военные это разрешают. Я намеревался оставить свою машину у шлагбаума, и отправиться по старой линии на лыжах.
- В такую-то погоду, и на лыжах? - с большим сомнением спросил я.
- А в зоне погода меняется очень быстро, порой по несколько раз за сутки. - Сердито стал объяснять дед, - Когда я выезжал из поселка, небо было чистым, а к вашему появлению начался ураган. Но я вас уверяю, скоро он прекратится. Однако если вам моя история не нравится, то я могу и замолчать! Тогда вы не узнаете, что я хочу вам рассказать, спасение мое, от верной гибели, ценя. Как знать, быть может, и я спасу вас от ошибки! - сказал старец, и почему-то посмотрел на меня так, словно взглядом хотел отделить от Чибиса.
ГЛАВА 10.
Установилась неловкая тишина, в которой старик смотрел, что происходит снаружи. Я заметил, что в тучах появились просветы, снежная пурга становится тише. Ураган действительно заканчивается, а с ним, похоже, и наши беды. А дед не такой уж и балабол! Во всяком случает, его слова о погоде правдивы. Историю старика стоит дослушать хотя бы для того, чтобы иметь представление о месте, где нам предстоит работать. Но как вернуть рассказчику прежнее, говорливое настроение?
Олег догадался: он достал из сумки плитку шоколада и предложил ее. Дед набросился на сладкое с такой же жадностью, как до этого на еду, и выражение его лица смягчилось. Он вновь расположился к нам, и без каких - либо просьб с нашей стороны, мы услышали:
- Ну, так вот, мотоцикл, ревя двигателем, стал медленно ползти по краю грунтовки. Прошлогодняя трава и опавшие листья создавали пусть тонкое, но все-таки покрытие, за которое цеплялись колеса. Я сидел за Колей, завернувшись в брезентовый плащ, и во все глаза пытался найти наиболее распространенное повреждение: обрыв проводов, случившийся при падении дерева. Труд оказался не из легких! Линия постоянно пропадала в тумане, который лишал меня надежды что-нибудь разглядеть. Мне приходилось привставать на подножках, но тогда мотоциклетное седло больно било меня в "пятую точку". Помимо того, вода из луж летела фонтаном, обдавая холодной струей от макушки до пяток, и залепляя глаза грязью. Но особенно приходилось тяжело, когда мы объезжали подтопленные участки по лесхозным просекам. На них скопилось много брошенного лесозаготовителями валежника, и чтобы он не мешал проезду, приходилось руками отбрасывать его в сторону. Эта работа физически изматывала. Глубоко в душе я чувствовал себя идиотом, и проклинал наш экстренный заезд. Я понял, почему монтеры так ненавидят срочность, и даже начал признавать их позицию в чем-то правильной. Не могу вам передать, какую мы испытали радость, когда увидели Карпово. Возникла надежда передохнуть и обогреться. Мы взбодрились, и въехали в деревню молодцевато, парадом. Тут надобно для ясности сказать, что деревня находится возле самого большого озера, примечательного тем, что береговая линия имела форму круга. Словно кто-то циркулем провел, до жуткой глубины породу вынул, а затем дыру в земле залил водой. И не забыл создать песчаный пляж, всех здешних жителей красу и гордость. На этом пляже по ночам входили ведьмы в транс, и он носил по праву званье "чертов". Впрочем, я отвлекся! Хочу сказать, что на фоне аккуратных лесхозовских домов наша линия выглядела вполне достойно: столбы стояли ровно, новые изоляторы блестели, а провода были натянуты строго по ГОСТу. Глядя на нее, я, когда мы затормозили у кирпичного правления совхоза, подумал, что здесь чинить особенно нечего, мы скоро поедем обратно. Но как только двигатель мотоцикла смолк, меня поразил покой вокруг нас. Не слышен был малейший звук, и шелест ветра не тревожил уши. Деревня выглядела так, как будто из нее исчезли все божьи души. Закрыты были ставни сельских изб, и на засов поставлены калитки.
- Неужто жители перепились, не в силах из домов наружу выйти? - задумчиво спросил Николай, доставая из кармана пачку отсыревших папирос.
- Ты прежде времени, не делай выводов! Сейчас все узнаем! - сказал я, сошел на землю, и направился к совхозному крыльцу, над которым висел красный флаг с серпом и молотом.
ГЛАВА 11.
Перед входом в правление я наступил на чистый половик, и сапогом испачкал его в слякоти. У меня сложилось впечатление, что я первый, кто за оттепель пришел сюда. Недоумевая, что бы это значило, я очистил дверную ручку от сосулек и нажал на нее. Она не поддалась. Пришлось налечь всем телом, и только тогда покрытая изморозью дверь соизволила открыться. В образовавшийся проем, обжигая лицо, стал выходить морозный воздух. Мы вошли в здание и осмотрелись, пытаясь понять, от чего в нем так холодно. Увидели длинный коридор, закрытые на амбарные замки двери совхозных контор, сложенные "колодцем" дрова возле стенной печки, и висящий на стене телефон. Николай бросился к печи, надеясь найти спички. А я, желая услышать сигнал станции, снял с телефона трубку и поднес к уху. Но наушник громко трещал от помех, происхождение которых было по-прежнему неизвестно. Я тяжело вздохнул и уселся на скамью. Если честно, я еще не встречал такого загадочного повреждения, да и деревня поражала своей таинственностью. Я не мог понять, что нам делать дальше. А Коля, не найдя спичек, взял кочергу, открыл дверцу печки, и в ее темноте поискал, не прячет ли зола тлеющего уголька. Не нашел, и разочарованно сказал, что печь не топили суток трое, не меньше. Я выразил недоверие его словам. Долгий простой заметили бы. Связь с Карпово исчезла этой ночью, а в предыдущие дни районное начальство звонило в правление, и служащие отвечали. Неужели кто-то из них мог работать в насквозь промерзшем здании? Николай сказал мне, что ничего не утверждает, просто констатирует факт. Он принялся щелкать электрическим выключателем, намереваясь зажечь в коридоре свет. Его старания оказались напрасны, спрятанные в древних абажурах лампочки не вспыхнули. Приятель, так же как и я до этого, тяжело вздохнул. Он отдернул скрывающую окно занавеску и посмотрел, что делается снаружи. Кое - что его поразило. Встрепенувшись, он спросил: почему, при отсутствии электричества в деревне, на праздничной елке моргают цветные огоньки? Это вызвало интерес и у меня. Мы оставили здание совхоза и пешком направились к берегу озера. Там на пологом песчаном пляже находилось дерево, которое привлекло наше внимание.
ГЛАВА 12.
Нашему удивлению не было предела, когда мы обнаружили, что кто-то натянул провода от телефонной линии до новогодней елки. Оказывается, в деревне жил "самоделкин", который придумал, где взять электричество, если в обычных розетках его нет. Он собрал из лампочек от ручного фонаря елочную игрушку. Только не подумал, что так сыграет со связистами злую шутку. Я сбегал к мотоциклу за монтерскими когтями, и подошел к телефонному столбу. А приятель направился к черному пятну, что осталось на пляже после большого костра. Неожиданно для себя он увидел, что жар всё ещё идет от головешек. Обрадовавшись, Николай достал из пачки сигарету, подсушил ее, держа между ладошек, а затем закурил. Выпустив изо рта густой дым, приятель посмотрел на расстилающееся перед нами озеро. Его удивил толстый лед на его поверхности. Ведь температура воздуха уже давно была выше ноля, и другие озера в заповеднике растаяли. Коля высказал недоумение. А я сказал приятелю, что обсуждать природу, как и погоду, не имеет смысла. Она такая, какая есть. К тому же за другими делами мы скоро забудем, как ездили в Карпово, и что здесь видели. Соглашаясь со мной, Николай кивнул головой. Мы перекинулись еще парой малозначащих фраз, и я полез на столб. Он был высок, да ладно, не беда, меня смутила странная игрушка. В деревне был обычай: под новый год на елку вешать много броских кукол. И мне почудилось - одна из них поет, и хочет, чтоб я стал ее супругом. Я головой тряхнул и вытер лоб: на нем вдруг проступили капли пота. Не ожидал, что в глубине лесных чащоб меня настигнет участь идиота. Но кукла та смотрела мне в глаза (была она наряженной невестой), с мольбою сильной будто бы прося: "соединись со мной любовью вечной!". Я слышал голос девы не в бреду, а наяву, песнь нежности ее звучала в сердце. Она мне пела: "прижми меня к себе, я оживу, и рук моих, в залог горячих чувств, получишь ты волшебный перстень!" Я много был чем в жизни впечатлен, считал себя бывалым. Однако тут я задрожал, той песней кукла просто изводила. Но я достаточно умен, чтоб понимать, что это мучит душу ведьмовская сила. Решил не поддаваться ей, и проявить напористый характер. Не помешают мне исправить связь проделки деревенских магов! Я стиснул зубы, поднялся доверху столба. Но только линию очистил от гирлянды, так вновь услышал: "ну посмотри же на меня, брось взгляд любви, сердечко, милый мой! Ведь это я - твоя судьба! Навек соединишься ты со мной, едины будем телом и душой, нас даже смерть не разлучит!" Девичий голос звучал настолько явственно, что я подумал: "да кто же это говорит?" Наверняка, смеясь издалека, так надо мною потешалась ведьма. Сочтя меня, приезжего, за простачка, со мной придумала игру, и эхом. Затем я понял, эхо ни при чем: моя тряпичная "невеста" сама поднялась на макушку елки, и пела мне с улыбкою веселой. Меня достала эта ворожба, я в ярости нож острый в куклу бросил. " Я погибаю за любовь?" - произнесла она, и пуговичных глаз ее, полились с кровью слезы. Своей игрушечной рукой она пыталась удержаться за иголки, но только час ей выпал роковой: не удержалась, и упала к основанью елки. Как будто бы в движение пришли все куклы, что служили украшеньем. Так зашипели - сам я до земли, ослабив когти, сполз в одно мгновение. Здесь не нашел упавшей куклы след, лишь Николай под куртку что-то прятал. Хотел спросить, что прячет он, но вдруг увидел: кружит снег, летят из прилетевшей тучи молнии разряды!
ГЛАВА 13.
Отмечая за стариком несомненный талант поэта, мы внимали ему:
- Над озером повис ужасный мрак: то снежная гроза разбушевалась. Наш трудовой энтузиазм иссяк, возникло ощущенье страха. Мы поняли, что будет ураган, и дружно побежали к мотоциклу. А крупный град в него уж бил, как в барабан. Сигналил, что непогода нас настигла. Мотор завелся сразу, с пол тычка, и только мы покинули деревню, исчез над ней свет божий дня, как будто сатаною был похищен. Обратно мчались по грунтовке, в лесу сдирая листья жухлые с ветвей. Но, к сожалению, от бури мы смогли лишь ненамного оторваться. Вдруг в середине чащи поползли, и от чего, мне было непонятно. Затем заметил я змею, которая обвилась вокруг люльки. Прогнал я эту мысль свою: страх сгинуть в зоне вызывал безумье. А выглядел, как будто был змеей, оборванный высоковольтный провод. Причем так хитро он крутился над землей - подумать можно, что нас кто-то ловит. Хочу сказать, что провод был большой бедой не только потому, что мы не ждали таких препятствий на пути своем. Нам страшно было брать его руками! Вполне возможно, в нем еще был ток, а он для жизни представлял опасность. Не только я, и Николай промок, нам не хотелось рисковать напрасно. И вот, произошло, не выдержал мотор, заглох, от статики грозы покрылся искрами шальными. Мы тут же соскочили с мотоцикла. Нам стало ясно, что придется дальше путь держать пешком. Мне показалось, что мой приятель разочарованно вскричал, но Коля удивленье выражал. Его стихия леса поразила. Увидел агроном зимой цветы, что на поляне распустились. Он обо всем забыл и бросился, чтоб насладится ими. И впрямь была поляна хороша, на ней растительных чудес немало уместилось. Как сильно взволновалась Колина душа! Всю жизнь мечтал собрать гербарий он, для книги. Решил чуть времени я дать ему, а сам пошел глядеть, куда уходит провод. Непознанного леса полутьму, которой был, как Коля, очарован.
ГЛАВА 14.
Пройдя всего лишь несколько шагов, заметил просеки двух разных линий. Участок этот от меня туман укрыл, когда здесь утром проносились. Опора высоковольтки рухнула на лес, и напряжение по длинным влажным веткам достигло нашего столба. Вот что давало станции помехи! Я с облегчением вздохнул (своей настойчивостью по праву мог гордиться), затем подумал: но почему опора надломилась? И далеко лежит ее упавший провод? Возможно, ветер не на шутку бушевал, и он разрушил инженерное творенье человека? Однако я не помнил, чтоб на днях так портилась погода. Решил к высоковольтке ближе подойти, но тут увидел странный черный "камень". Он поражал, был необычен вид его! Состав поверхности оплыл и стал зеркален. И "камень" тот гудел в лесной тиши, как будто был в нем мощный трансформатор. Подумал я: метеорит! Упал не так давно, теперь лежит, от глаз людей таясь, моих проблем организатор! А ведь посланец звезд, достойный изученья. Наверняка в нем есть, что хочет знать наука. Не так уж часто падают с небес предметы с необыкновенным звуком. О немцах почему-то вспомнил миф, о том, как местные в ночном бою их побороли. Всегда казалось мне, что миф брехлив, и бабами сложен на алкоголе. Считал, что выдумки нужны селянам для того, чтоб скучный быт украсить. Но вот я сам пред тайною стоял, и мысли вихрем проносились. Однако чувствовал, что я излишне вял, и не могу на что-нибудь решиться. Ведь в подсознанье шевелился страх: вдруг в "камне" прячутся "другие"? Внезапно пожалел я Карповских бедняг, которые додумались до культа. Вообразили, черт их знает что, а умному, не следует бояться. Пусть даже в "камне" будет "кое-кто", не даст в обиду партия и государство! Я с этой мыслью сделал шаг, дрожа от стука собственного пульса. Но только под ногою грубо хрустнул лед, мне сразу стало худо. О радиации мелькнула мысль, о том, что я пока что слишком молод. А стоит ли идти на крайний риск, хоть и толкает новых знаний голод? - задал себе вопрос, и тут...
ГЛАВА 15.
... мой "камень" весь переменился. Открылись мне через него миры, предстала взгляду космоса картина. Галактики сияли предо мной, вселенная во времени дышала. Я мирозданья чувствовал покой, мне вечности мелодия в ушах звучала. Поверьте в то, что я ничуть не вру, и в то, что ощутил себя почти что богом. Я мог пройтись по звездному ковру, и прозревать, что в веке ждет далеком. Глазами видел зарожденье бытия и первозданный свет, да что там - я и сам светился! Я мог командовать парадами планет, материю заставить подчиниться. Скажу вам откровенно: таким хотел я очень долго быть, а по возможности, и навсегда остаться. Мне показалось - если к "камню" я пройду еще чуть-чуть, ничто не помешает жизнью в "новом" теле наслаждаться! "Всего лишь шаг!" - наивно думал я, душою от эмоций сильных млея. Я вел себя как малое дитя, что безрассудно хочет быть смелее. Когда желание звездою стать ума совсем лишило, я захотел честь оказать вселенской "силе". Пал перед "камнем" на колени. Тогда казалось мне, что я во сне, я сплю, и вижу лишь мечтательные грезы. Но правда объявилась в тот же миг! Себя увидел на лесной поляне, где горечь отрезвления постиг. Пронзал меня из тьмы чудовищной, взгляд пары глаз горящих. Он душу обнажал, пытался подчинить сознанье. А впрочем, точно трудно мне сказать, что существо то от меня хотело. Не видел в "камне" ничьего лица, и сомневаюсь в том, как было дело. Одно могу сказать: недолго длился этот странный смотр, вокруг все изменилось. Стал времени привычный ход иным, на ветках зимних древ вдруг появились листья. Они росли, как не растут весной, а сами ветви к небу устремились. Питались в росте легкою водой, что каплями по воздуху носилась. В который раз промок насквозь, но все-таки не смел пошевелиться. Я с изумленьем наблюдал: сошлось на "камне" всё кружево ветвей, и кем-то вьется "личность". Невидимой рукой работал ткач, вил ветви по людской фигуре. Я не могу сказать, кто был такой ловкач, но он умело создавал необычайную структуру. Хотя имелся в ней немалый вес, она без затрудненья в воздухе парила. И возвышаясь до небес, собой фигура, как ни странно, выглядела мило. Сияла красотой корона на ее челе. Я засмотрелся на нее, затем подумал: но для чего все эти чудеса, что ожидает напряженно зона? Как будто бы желая дать ответ, раздался жуткий гром, сверкнули сотни молний. Под их воздействием земля пустила пар, а " камень" осветил поляну "звездным" светом. Сменился вид фигуры. Вода на теле у нее, белее снега кожу превратилась. Она вздохнула глубоко, и, подняв веки, пробудилась. От туч очистился кусочек неба, и космос проявил себя историей библейского вертепа. Христу сияла лишняя звезда, и я увидел точно же такую. Средь звезд была она собой горда, лучами разгоняя тьму ночную. Тут вспыхнула корона на челе фигуры неизвестного мне пола. Она поднялась ввысь на ангельском крыле, задула в горн, и горн запел у Царского престола. И я узрел: к концу идет история земли, итоги хочет подвести Творец, перевернуть последнюю страницу. От этого виденья я ощутил невероятный страх, тряслись мои поджилки. А как по жизни был здоровьем слаб, свалился я без сил на травянистую подстилку. Рассудок потерял, явились мне пророки всех религий. И принялись кричать про новый дар богов, про человека - идеал, но замолчали вдруг, как к нам спустился странный бог двуликий...
ГЛАВА 16.
Дед резко смолк, словно далее с ним происходило то, что он открыть нам не может. Что ж, и за уже услышанное спасибо! Надо отметить, что мне понравилось. Я живо представлял все моменты, словно события происходили со мной. Был вместе с дедом возле " камня", с инопланетным разумом, как и он, обменялся взглядом. Узнал, что происходило во вселенной от начала всех времен, где находятся пригодные для обитания планеты, и какое будущее ждет человеческие организмы. Однако, несмотря на все умение старика держать в напряжении слушателей, я не поверил ему:
- Спасибо, дед, что ты помогаешь коротать дорогу, - широко зевнув, сказал я, - у меня тоже неплохое воображение, но такую фантастику, как у тебя, сочинить не смогу.
- Нет, Славик, я с тобой не согласен!- голосом, словно он председатель конкурса артистов разговорного жанра, и на нем лежит обязанность поставить оценку, принялся выражать свое мнение Олег, - я думаю, что истина в рассказе присутствует. Вспомним факты? - он поднял руку, чтобы иметь возможность загибать пальцы.
Я понял, что друг, боясь скуки, хочет затеять спор, и собрался подыграть ему. Однако тут случилось то, что я давно ждал: сигнал сотовой вышки восстановился, и моя жена дозвонилась. Я обрадовался, услышав Нину. Так устал, что мне хотелось получить от нее немного душевного тепла и поддержки. Но она в своей обычной манере, даже не спросив о моем самочувствии, принялась без остановки говорить, как ей надоело находиться в квартире одной, без мужа. И что мои командировки разрушают ее здоровье. Из-за отсутствия связи со мной она думала о плохом, звонила в окружной госпиталь, и выпила все успокоительные капли в аптечке.
Пока я слушал монолог Нины, выяснилось, что и Татьяна, жена Олега, изводила себя. Чибису стали приходить написанные ею сообщения. Сначала Олег под нос читал их, а потом перестал, и быстро набрал ответ.
Поскольку Чибис обычно жене грубил, и мне потом приходилось успокаивать ее, я, продолжая слушать свою супругу, тихонечко спросил, зачем он вместо "дорогая" написал в смс-ке "дорогуша". Я не заглядывал в письмо Олега, в своем наушнике услышал гневный женский голос. Это Татьяна пришла из клиники, где лежала на сохранении, провести ночь с сестрой. Но присланный Олегом текст, причинил ей ненужную обиду. И выяснилось, что Чибис специально спровоцировал такой эффект. Услышав мое замечание, он криво ухмыльнулся, словно ждал его, и произнес:
- А я, в отличие от тебя, не потакаю бабскому нытью. И честное слово, не понимаю, почему ты постоянно лезешь в мою семью?
Я сразу пожалел о том, что проявил несдержанность. Мне пришлось сказать Нине, что я занят, веду машину по заснеженной дороге, и дать отбой. Я счел, что так будет лучше. Чибис может обидеться из-за любого слова в моем разговоре с женой (ведь и Татьяна наверняка будет принимать в нем участие), и превратится в совершенно невыносимого человека. Тогда вместо того, чтобы работать, мы будем долго и нудно выяснять отношения.
Я мягко тронул Олега за плечо. Возможно, пожелает друг смягчиться? Чибис хоть и сердито, но все-таки кивнул головой, тем самым восстанавливая наши дружеские отношения. А затем хмуро спросил у старика:
- Нам ехать еще долго?
- Уж скоро! - кратко бросил старец, и чуть погодя добавил странную фразу, - не мне, так верьте предсказаниям богов, и вам за это буду благодарен!
Я понял старика так, что, поскольку мы забыли о нем, он злится на нас, и от этого несет чушь. Я решил в этот раз не ублажать старика, а, наоборот, раззадорить его. Продолжение рассказа нужно было, чтобы отвлечь Чибиса от мрачных мыслей по поводу "неудачного" брака. Поэтому я задал старику такой вопрос:
- Дед, а ты не хочешь убедить нас в достоверности случившегося с тобой? Сообщи уж, что было с тобой дальше?
ГЛАВА 17.
Мне удалось интонацией поддеть старика. Он вспыхнул, насколько это вообще возможно в его возрасте, и, выдержав паузу, заговорил дрожащим голосом:
- Могу сказать, что я находился в мире естества, где час неделю длиться может. В реальность вернулся лишь на рассвете: неожиданно услышал звук трактора, открыл глаза, и увидел окруживших меня монтёров. Вцепившись в телефонный столб рукой, по горло я в сугробе находился. Вблизи поляны не было лесной, с обосновавшимся на ней метеоритом. Не знал, как очутился там, где был, но чувствовал себя без сил. Гадал, как не погиб я от мороза, и ощущал, что сердце стало у меня "иным", навек в нем поселилась греза. Вот только тело не сменилось! Я желал иметь другое, вечно молодое, такое, с которым можно жить в космосе. Чужим казалось небо мне, в нём тучи истину скрывали. К галактикам душа меня влекла, осваивать хотел пространственные дали. Я думал лишь о том, что в тайну тайн проник, овации устроят мне народы. Однако принесенный бурей снег преобразил все очертания природы. Искать поляну приходилось убеждать лес знающих монтеров. Я им кричал, что выйдем мы сейчас в астрал, увидим звезды без трубы подзорной. Вот только по всему, монтерам было не впервой такую дикость слушать. Мой сумасшедший вид их так пугал, что им хотелось поскорей обратно. Все повторяли: " да ты же не в себе!", и под руки держали деликатно. Я ни за что не мог их убедить...
- Постой! - я с удивлением воскликнул, - неужели, уговаривая людей искать "камень", ты не спросил их о своем приятеле, Николае? С ним-то что произошло?
От моего вопроса дед стушевался. Было заметно, как потяжелели его мысли. " Не будет больше с нами говорить!" - подумал я, переглянувшись с Олегом. Но мое интуитивное предположение, что старик исповедуется нам, подтвердилось. Он продолжил тихим голосом:
- Вы правы, не вспомнил я тогда о Коле. А ведь исчез в ту ночь приятель мой, и не нашли мы даже мотоцикла. С тех пор во сне моем он просит дать ему покой, однако же молчит, где смерть его настигла. Но я в больницу после случая попал, лечить меня взялись в родной столице. Не скоро так устроились дела, чтоб назначения в район добился. Бригада, что нашла меня, здоровье водкой подорвала. К приезду моему "жить приказала". И не осталось никого, кто мог мне рассказать о зоне. И вот теперь, страдая жуткою тоской, по кратным "колдовскому бою" числам, пытаюсь разыскать я Колю, сколько было жизни. На "клятый треугольник" становлюсь, и нахожу в нем старую дорогу. Вдоль линии заброшенной бреду, молясь живущему на зоне богу. Высоковольтки сгнившие столбы, как телефонные, мне все известны. Но многолетние мои труды грустны - былых следов того, что тут ищу, я не заметил. Однако иногда, в особой тишине, при очень ясной, солнечной погоде, я будто вижу в дальней стороне: стоит приятель мой... из снежной плоти! Он словно бы зовет меня к себе, со мною хочет страшной тайной поделиться. Я не жалея ног, бегу к нему, желая повиниться. Но лишь оптический обман здесь нахожу. Смеется зона надо мной, как было в пору нашей первой встречи. Вновь возникает звук помехи злой, на уши давит и лишает речи!.. - у старца дернулась щека, он опустил глаза и прослезился.
ГЛАВА 18.
В этот момент на обочине мы увидели указатель. Я круто повернул на перекрестке, от чего нас порядочно тряхнуло. К счастью, обошлось без происшествий, и через несколько минут наш автомобиль въехал в Дальний.
Следует отметить, что мы часто бываем в военных городках. Они все похожи, и, как правило, невзрачны. Но этот поселок, наверное, после темной дороги, произвел на нас очень благоприятное впечатление. Он состоял из многоэтажек с ярко горящими, словно приглашающих в гости, окнами. Несмотря на поздний час, между домами и во дворах, группами гуляла молодежь.
У меня улучшилось настроение, когда до нас донесся смех и наигрыш гармошки. Олег (позабыв о зубной боли) улыбнулся и сказал:
- Умеют в деревне веселиться!
Было приятно ехать по улице Центральной, с ее частыми фонарями и роскошными елями, украшенными электрическими гирляндами по последнему слову техники. Деревья сверкали от самого низа и до макушки, и чем-то напоминали елки в Москве. Я не удержался и сделал несколько фотографий.
- Такое впечатление, что жители празднуют новый год! А ведь до него еще неделя сроку! - задумчиво произнес Олег.
- Может быть, здесь католики живут? Те, рождество пораньше отмечают! - сказал я, и посмотрел в зеркало заднего обзора на старика. У меня возникло желание задать ему вопрос о составе населения. Но я увидел, что наш попутчик сполз на сидение и безвольно лежит на боку. Поскольку он был очень толст, его неестественная поза вызывала волнение. Я издал тревожный возглас, от которого Олег обернулся.
- Старик плох, надо срочно в больницу!- растерянно констатировал он досадный факт.
Кстати я заметил впереди здание с красным крестом на фасаде. К сожалению, стоянка перед ним была забита, и нам пришлось встать далеко от входа. Я ослабил молнию на куртке старика, чтобы ему дышалось легче, и мы, кряхтя от тяжести, опять потащили его на своих плечах. Снег на нашем пути был сильно утоптан, а крыльцо настолько скользким от покрывающего его льда, что ноги разъезжались сами собой. Олег принялся ворчать:
- Неужели местные коммунальщики не могут посыпать солью?
Внутри здания нас удивил широкий коридор, битком заполненный больными, как будто в поселке случилась эпидемия. Я испугался возможности подцепить заразу, но, присмотревшись, понял, что собрались хроники, и нам ничего не грозит.
Тогда я стал волноваться за старика. В такой ситуации очередь к врачу дойдет до него не скоро. А он, хотя мы усадили его на свободный стул ровно, не мог сидеть, так и норовил упасть. Олег принялся лихорадочно смотреть по сторонам, пытаясь понять, что можно сделать в такой ситуации.
Худенький мальчик лет шести, сидящий на коленях матери, вдруг ткнул в нас пальцем, и с детской непосредственностью закричал на весь коридор:
- Смотрите, шаман! Шаман!
Мать заставила сына опустить руку, легонько ударив по ней, а затем произнесла протяжным голосом фразу, в которой слышался скрытый смысл:
- Простите, сын не знает, кто есть кто!
Мы оторопели. А люди в коридоре, после такого странного извинения, начали разглядывать нас, каждого в отдельности. Я предположил, что их больше интересует старик, и посмотрел на него. Я поразился, до чего он побелел. Казалось, смерть его близка, душой уже потусторонний мир владеет. К тому же дед излучал какой-то магнетизм, с ним рядом находиться было неприятно.
- Мы не можем больше ждать, нам нужен срочно врач! - сказал Олег. Он направился к двери с табличкой "доктор", и при отсутствии других идей, стал сильно колотить по затемненным стеклам.
ГЛАВА 19.
Почти тотчас к нам вышла женщина, по возрасту, давно пенсионерка. Такая, как я скажу, вся из себя "особа". И, будучи искусственно добра, спросила Чибиса, зачем бушует в нем такая злоба:
- Остались только я и медсестра, весь персонал больницы сократили. И если нас такие посетители, как вы, до "ручки" доведут, к кому вам обращаться - "помогите"? Так что, товарищ, прекратите свой дурацкий стук, он только отвлекает от работы. Здесь и без вас больным хватает мук, не раздражайте их и нас, поймите, что вне очереди лезут только дураки и идиоты!
Под натиском врача Олег не сник, и, не давай ей уйти, ответил:
- Не стоит вам переходить на крик, ведь я не меньше вас могу быть вреден. Поймите мой мотив. Здесь может помереть старик, и того наш диалог, по сути, бесполезен! За спором потеряем мы момент, и в результате будет нужен гробовщик, венок, и книга поминальных песен. Из тех, кто в очереди вашу помощь ждет, никто, я вижу, не собирается в могилу. Но если на глазах у всех старик умрет, то вам не лишне будет и всплакнуть, когда в полиции поймут, что вы виновны в смерти человека. Да и уверен я, что пропадет весь гонор ваш, когда я напишу про случай в интернете!
На медработника "в летах" слова Олега не оказали действия большого. Она поправила халат, как говоря: "а мне плевать на вашего больного". И лишь затем пенсионерки взгляд косой, был с недовольной миной брошен в старика, виновника столь неприятного ей разговора. Реакцию врача мне сложно описать. Вначале, она просто обомлела. Сменилось выражение ее лица. Оно, из очень бледного, как стало бело - бело.
Установилась в коридоре тишина, внимание людей приковано к старухе. Я понял вдруг, что много значит тут она. Над белоснежной шапочкой ее, как будто тучей вьются духи. Я ощутил, как все, гипноз ее движений. И то, что не посмеет здесь никто, нарушить ей всё торжество мгновения. Я зачарованно смотрел, с какой усмешкой на губах взяла пенсионерка от стены каталку. Сбылось, что виделось в мечтах. Старик, лишенный сил, подвержен будет ее власти.
По коридору врач не шла, стуча об пол своими каблуками. С ужасным видом гарпия по воздуху плыла, начальствуя над нашими глазами. Она могла продлить кому-то жизнь, или окончить ее раньше срока. Подвластны были ей часы судьбы, что тикают над головой любого. Я потрясен был изменениям в ней, и если откровенно, растерялся. Мне показалось, в помещении стало холодней, а людям откровенно страшно.
В такой момент я вздрогнул от того, что кто-то слабо сжал мое запястье. Я опустил глаза. Очнувшимся внезапно стариком так выражалась просьба об участии. Увидел страх в его зрачках, врача старик боялся больше смерти. Мне стало старца откровенно жаль, к нему я без раздумий наклонился. Чтоб он поведал мне про ту печаль, что вызывает в нем больница. Но услыхал:
- Возьми, теперь твоё! - чуть различимый в коридоре шепот. Я перстень увидал, на нем витьё необычайно сложного узора. А также был у старика блокнот, держал его, и перстень на ладони. Я знать бы не желал про то "добро", при обстоятельствах других, конечно, отказался. Но только тут стоял вопрос остро: дед выглядел, как будто с жизнью расставался.
Надежда у него в глазах была, он жаждал от меня успокоения. И я не выдержал - моя рука взяла его блокнот и украшение. Я тихо вещи положил в карман, надеясь, что никто не видит. Но все заметил "мамин" мальчуган, и громким голосом своим, дал действиями моим плохой эпитет.
Услышала слова мальца к нам подошедшая старуха. И гневные глаза врача, размером с пол лица, вселить в меня пытались ужас. Я натиск выдержал ее, хотя и покраснел немного, когда с Олегом положил в каталку пациента возрастного. Мне показалось, что любой предмет, который был у старика, она иметь желала. Не зря его зовут шаманом? Старик отдал мне важный амулет, а с ним и даром колдовства расстался? Мне как, врачу сказать: "не получил таланта ворожить, и даже не пытался"? Блокнот и перстень - это чепуха, у старца помутнение рассудка. Он от того, что я его в поселок вёз, в знак благодарности, надумал подарить мне безделушки!
Любой ценой хотела вызнать правду врач. Она смотрела на меня, и вроде как заклятие шептала. Но тут ей сильно помешали: вошел в больницу старший лейтенант, к нам подошел, и сразу же потребовал, чтоб мы ему свои бумаги показали.
ГЛАВА 20.
Новое действующее лицо изменило ситуацию. Мы стряхнули с себя легкое оцепенение, в которое нас ввела старая ворожея, и вышли за лейтенантом в просторный тепловой тамбур, где наш разговор не могли слышать посторонние.
Старлей располагающе улыбнулся и задал вопрос:
- Ведь это вы приехали от пропускного пункта, что находится на въезде в зону? В "дежурку" части позвонил майор, и сообщил об очень странных типах, которые неслись во весь опор, пытаясь не увязнуть в снежных глыбах. А на сиденье сзади, сидел "шаман" у них.
Лейтенант напомнил нам о старике, и мы сразу обернулись, желая узнать, что происходит в коридоре. Как там наш дед, жив еще, не умер? Мы увидели, что каталки с ним и врача уже нет, а люди в очереди забыли о нашем существовании и заняты своими мыслями.
- Конечно, надо быть настороже, не зря зовут вас "спец войсками"! - пространно "поддакнул" речи лейтенанта я, и поинтересовался, - а как вы поняли, что мы находимся в больнице?
- Очень просто, - охотно принялся объяснять служивый, - у нас на мониторах весь поселок. А на машинах камера берет, издалека и в темноте, регистрационный номер. Я заметил вас еще на въезде, а затем проследил, где вы остановились. Мне стало понятно, что у вас что-то случилось, я пошел сюда, к вам. Однако в пути меня отвлекли другие дела, и я немного задержался. Но теперь я рад, что мы, наконец, встретились. Мне хочется быстрее закончить с формальностями и вернуться в уютное помещение дежурной части. Если честно, я страдаю от гриппа, и чувствую себя нехорошо! - Закончив говорить, лейтенант положил на язык таблетку, и, убедившись, что лекарственная упаковка пуста, с сожалением выбросил ее.
- Может быть, стоит показаться врачу? - спросил я в надежде на то, что он согласится, и мы получим возможность справиться о старике. Меня буквально "грызло" беспокойство о нем.
- Сегодня здесь народу ... - заглянув в коридор, произнес лейтенант,- пробраться к приемному покою практически невозможно. Граждане со мной ругаться будут так, словно стоят в очереди за хлебом. И буду я неправ, ввязавшись с ними в перепалку. У меня много хлопот, я не могу на разговоры время тратить. Пожалуй, отложу заботу о здоровье на потом.
Мне стало понятно, что сейчас узнать о состоянии старика у нас не получится, и я с некоторым вызовом произнес:
- А кто виноват, что в поселке нет медработников? Почему жители не добиваются, чтобы штат больницы был укомплектован?
- Вы ничего не знаете о России, москвичи! - Рассмеялся старлей. - Такая ситуация по всей стране, нигде бесплатной медицины не осталось. И вынужден народ, поскольку нищ, искать альтернативное леченье. Он едет в медучреждение, где две пенсионерки по ночам, любую хворь за полчаса отшепчут!
- Прикажете всем верить "темным" чудесам, забыть о консультации врачебной? - задал я риторический вопрос, затем с ехидцею спросил, - а не из Карпово ль вам черт принес столь "исцеляющее счастье"?
- На ведьм я понял ваш намек, однако рады мы, что их имеем! - сказал служивый мне в упрек, затем добавил - и да, когда решили в заповеднике создать военный полигон, переселили жителей в поселок. Но сохранилась ворожба, и стала даже лучше в новом месте. Теперь она известна в крупных городах, сюда, кто только из "верхов" не ездит!
ГЛАВА 21.
Содержание речи лейтенанта лишь усилило мою тревогу, и я сказал:
- Хворь старика не очень-то легка, и ты меня не обнадежил! Вы можете тут принимать целебный лунный свет, и верить в то, что лечит все болезни матушка - природа. Вот только в толк я не возьму никак: при ваших суевериях, дотянет дед, хотя бы до восхода?
- Вы не волнуйтесь так, у нас по общим правилам, лечить умеют. И если надо будет, врач позовёт медпомощь из райцентра. В больнице нашей борются за жизни пациентов! - обиделся за выраженный мною скепсис лейтенант. Стал вид служивого суров, по лбу пошли морщинистые складки, во взгляде вдруг возник официоз, которого в войсках всегда в достатке.
Я замолчал. Притих и лейтенант, мой паспорт изучая. Спустя минуту он спросил:
- Скажите, Вячеслав Жарков, кем вам приходится старик?
Я не понял его вопроса. Счел, что от принятой таблетки лейтенант "поплыл". А он продолжил интересоваться:
- Не знаете о степени родства? Но ведь о нем, нетрудно догадаться! Ведь дед - ваш полный тезка, Вячеслав Жарков! Вы имя у попутчика спросили, когда его везли?
- Нет! - Растерянно ответил я, потом сказал, - его "шаманом" кличут все, я думал, что прозвище он получил благодаря фамилии!
- Да дед всю жизнь был "не в себе"! - Наш собеседник криво усмехнулся. - Но года с три, совсем сошел с ума. Вот и прилипла к нему кличка... а впрочем, мне без разницы. Моя забота - порядок в Дальнем охранять. - Сказал старлей, и взял другой, из рук Олега, паспорт.
- Я вижу, ты в райцентре нашем проживал? - неожиданно спросил он Чибиса о том, о чём, по долгу службы, и знать-то не обязан.
- Да, было дело. Когда младенцем был! - помедлив, нехотя мой друг ответил.
ГЛАВА 22.
Ответ удивил меня. Я с недоумением посмотрел на Чибиса и спросил:
- А и я не знал, откуда ты родом, хотя и дружим со студенческой скамьи! Почему ты никогда не говорил мне?
Чибис стал медленно, но верно краснеть. Похоже, он хотел, чтобы место его рождения и дальше оставалось неизвестным. Но мой взгляд вынуждал, и Олег с большой неохотой принялся говорить:
- Мать вышла замуж с младенцем на руках. Генерал мне не отец, а отчим. Эскадрилья, в которой он начинал службу, базировалась на стратегическом аэродроме возле Обнинска. По стечению обстоятельств, мать там же трудилась поваром на кухне. Со стороны, наверное, трудно было понять, почему отчим обратил на нее внимание. Наверное, потому, что мама обладала удивительной душевной теплотой. Надо сказать, что и я вначале не понимал их отношений, не признавал в летчике отца. По наущению посторонних людей считал, что ему нужна стряпуха. Но с годами признал, что он любит ее всем сердцем. Воинская служба бросала отчима по разным странам и горячим точкам, и в том, что он честью выполнял свой долг, есть немалая заслуга моей матери. Они всегда были вместе, она неустанно поддерживала его. Но когда, после необъяснимой смерти жены, отчима послали на Дальний Восток, он, оставшись один, стал пить. По былым заслугам ему разрешили дослужить в звании, но, по сути, он лишился должности. Своей схожестью с матерью я напоминал генералу о жене, и, хотя он не говорил, я чувствовал, что ему тяжело видеть меня. Поэтому после того, как я отслужил срочную службу, он настоял, чтобы я улетел в Москву. Учится, все равно на кого. Подспудно преследовал еще одну цель - не хотел, чтобы я видел, как он деградирует. Считал, что на таком расстоянии слухи не доходят. Это в наш-то, век интернета! Ну да ладно, я доволен, как все сложилось. Жизнь в Москве и работа мне по нраву. Однако, вот, дала моя судьба виток, и вновь я, на сороковом десятке, стою на малой родине своей, хотя уж позабыл, откуда родом. По крайней мере, я не рос "ничей", и не провел года, как ты, в детдоме! Поэтому я умолчал тот факт, что вызвал у тебя недоумение. Мне не хотелось лишний раз рассказывать о своей семье, и тем самым вызывать сочувствие. А ты, Славик, никогда не задумывался, почему вышло так, что мы сдружились? Едва познакомившись с тобой, я сразу понял, как нелегко пришлось тебе, в семье приемной, быть за сына! Что у меня мать мало пожила, что и твоя, без времени скончалась. Казалось, тайны их могила унесла, но знать нам своих родных, всегда мечталось. Ты помнишь день, как я с тобой за парту сел, придя в университет на нулевые курсы? Мы говорили не об исследовании наук, а о депрессии, что есть в сиротстве. Желал ты знать, как побороть уныния недуг!
Настал мой черед краснеть и ощущать себя неловко. Еще бы, спустя столько лет, я неожиданно услышал от Чибиса, на чем основываются наши отношения. Однако тут заметил, что смотрит лейтенант на нас в упор, и неуёмно тешит любопытство. Я сразу решил, что этот разговор пока что должен прекратиться. Олегу сделал жест (мол, лучше позже всё обсудим), и офицеру документы дал прочесть, чтоб разговор вернулся к теме.
Опять служивый долго морщил лоб, потом сказал:
- Я смысл не понимаю! Зачем послали вас? Нам, неизвестны сложностью со связью!
- Да как же так, тому свидетель я, что на дороге не было сигнала! А ведь в наш век без связи жить нельзя! - с возмущением сказал я.
ГЛАВА 23.
- А все-таки, приехали вы зря! - решил нам повторить военный. При этом его лицо потеряло всяческую дружелюбность, и стало выглядеть, как у человека, который непременно хочет что-то доказать. - Хоть много кроется на зоне разных тайн, одна из них не прячется под "грифом". Я поясню: метеорит упал на этот край. Да - да, мы не считаем это мифом. Пусть он пока не найден, есть факты. Ведь всем известно, что в здешнем небе странные огни, и изменяется вода в озерах. Особенно, что как-то испускает излученье. Его источник обнаружить нелегко, поэтому проводим тут ученья. На них радаром ловим все радиоволны. Но временной отрезок мал, и данные от этого неполны. За разом раз колонна тягачей идет по нужному маршруту, "прощупывая" водную среду, ища метеоритную структуру. Но только, несмотря на все попытки, чинит препятствия вода. Да и другие трудности, в избытке. К примеру, нам мешает частота от вышек телефонной связи. И потому сегодня, кроме вас, от отключенья многие страдали. Однако цель эксперимента была вперед оглашена, и о "поломке", говорю лишь с вами. Поэтому вполне уместно задаю вопрос: зачем приехали вы к нам, у нас ведь все в порядке! Начальство ваше знало, у нашей связи нет нужды в наладке.
Лейтенанту, удалось нас поразить. От слов его, мы растерялись сильно. Почти что сутки провели в пути, а он нам говорит, что мы приехали напрасно!
Олег схватил лист командировки, и принялся внимательно его разглядывать. Казалось, что Чибис взглядом прожжет в нем дыры. Резкая реакция друга удивила меня. Ну, послали нас по ошибке. Это очень неприятно, но, что теперь поделаешь!
- Как описал план действий наш гебист! Одним, причем корявым, завиточком! Конечно, он давно уж не связист, но должен знать, зачем послал проверить "точку"! - Сказал Чибис, и спросил у меня, - когда ты это направление получал, был разговор с тобой, в чем цель визита?
Лицо Олега выражало возмущение. Он показал мне пустую страницу, на которой обычно пишут задание. Сегодня утром Чибис выполнял долг мужа, возил жену в специализированную лабораторию для забора анализов. Доктора задержали супругов, и к началу трудового дня я один, без Олега, пришел в нашу "контору". Поэтому Чибис не знал, как начиналась командировка.
Я принялся рассказывать:
- Бумаги я получил на проходной, я даже не заходил на территорию. Разумеется, то, что нас отправили без инструктажа, случилось впервые. Но я думаю, это сделано для того, чтобы мы сами, на месте, сообразили, чем можем быть полезны. И предложили военным попробовать передовые технологии нашей конторы. Может быть, вместе получится отыскать метеорит? Не вечно же ему, в воде скрываться!
- Ха-ха! - громко рассмеялся лейтенант, - а самомнение у вас, москвичи, в полном порядке! Насколько я понимаю, вы занимаетесь новыми видами связи. Однако собираетесь помочь в вопросе, ответ на который, уж поверьте мне, ищут умы, поболее вашего. Да разве такая наивность, не смешна?
- В конторе будто знали, что выкажут военные нам скепсис, - я вежливо, хотя в душе и закипело от обиды за наши возможности, сказал, - и потому, желая оградить от ваших реплик, заполнили командировочное задание по минимуму. Глядя на вас, я убеждаюсь, что это было правильное решение. Поверьте на слово, мы способны вести сложнейшую научную работу, и творчески мыслить. Вот, с ходу вас спрошу: а пробовал ваш инженер использовать для поиска сигналов вышку связи? Ее железный остов, например? Хватает ли антеннам вашим, массы? Старик в дороге длинной рассказал, что в восьмидесятых сигнал трещал в воздушных линиях всего участка. Можно предположить, что это случилось из-за огромной длины проводов по территории заповедника, а вовсе не по причине мощности сигнала. Возможно, я не прав, однако вы все равно не знаете, что вам делать дальше. И если не хотите, чтоб проект закрыл генштаб, менять вам нужно что-то кардинально! Конечно, мы для вас не шанс. При всем старании, и не поможем. Но вдруг найдем технический нюанс, который не окажется ничтожен?
ГЛАВА 24.
Своей речью я сумел впечатлить лейтенанта, усмешка покинула его лицо.
- Знаете, от меня мало что зависит. Пожалуй, я позвоню к командиру части, и доложу о нашем разговоре! - сказал он после краткого раздумья.
Своеобразно помахав нам пальцами руки, лейтенант вышел из медпункта на крыльцо, и стал нажимать кнопки на смартфоне. Движения у служивого были разболтанные, впрочем, как и он сам. В нем чувствовалось отсутствие хорошей войсковой выучки. Словно старлей в армии недавно, и по стечению обстоятельств. Поэтому Чибис, не удержавшись, бросил ему вдогонку жаргонное словцо, по смыслу близкое к "стиляга". А затем спросил у меня:
- Славик, ты собираешься искать метеорит? - друг был удивлен тем, что я что-то обещаю, когда реальных возможностей у нас мало. Однако разговор с лейтенантом подводил нас к тому, что мы теперь должны вернуться в Москву. Но это казалось мне невозможным: я очень беспокоился о старике. Я желал задержаться и узнать о его дальнейшей судьбе. Дед отдал вещи, которыми дорожил, мне хотелось их вернуть. Если не ему самому, то, на худой конец, его наследникам. Так же не давала покоя мысль, что нас свело провидение. Я думал выяснить, правда ли это. Имелись и другие причины, по которым я считал нужным остаться. Я принялся говорить о них Чибису:
- Руководство не признается, что напутало с командировкой, и переложит вину на нас. Поэтому, если приехали, эксплуатацию следует проверить. Кроме того, нам просто выгодно, чтобы командировка прошла обычным порядком. Получим положенную премию и суточные, в противном случае, ничего. Только если будем работать, для передвижения между вышками связи понадобится снегоход. И чтобы заполучить его, я и затеял разговор о розыске метеорита. Военные хватаются за любую техническую возможность, и пойдут нам навстречу. Однако обещать - не сделать. Заметим что-нибудь необычное, доложим. Если нет, ну, так нет. Во всяком случае, свои обязанности точно выполним!
Олег провел рукой по волосам и эмоционально поднял брови. Этим он обычно сообщал, что у него есть мнение. Я захотел спросить, какое, но не успел.
- Я не совсем понял вашу инженерную специализацию, - сказал старлей, вернувшись в тамбур, - но смог довести до сознания командира, что вы поможете нам способ поиска улучшить. Я получил приказ оказать вам полное содействие. Конечно, вы правы в том, что раньше импульс был сильней. По рассказам, наушник в старом телефоне звуком бил "трескучим"! Мне известно, что дед даже сделал запись на магнитную пленку, чем поспособствовал созданию зоны. А, кстати, в дороге он подробно рассказал, что было с ним когда-то ночью в зоне? - спросил наш собеседник, и переменился лицом на крохотную долю секунды. Но я все равно успел заметить в нём схожесть с врачом приемного покоя. Я понял, что ему, как и ей, давние события покою не дают.
Не желая более терпеть пристальный взгляд лейтенанта, я отвернулся. И к своему удивлению обнаружил, что очередь тоже наблюдает за нами. Внимание незнакомых людей смутило меня, и я, не придумав, как лучше ответить служивому, неопределенно произнёс:
- Дорога не отмечена на карте, занесена снегом. Машина постоянно рыскала, грозила слететь в кювет. Старик говорил много чего, но большую часть его слов я не запомнил. - Я словно бы ответил лейтенанту, и тоже время-нет.
- Что ж, когда водителю тяжело, ему ни до чего нет дела! - с сарказмом произнес старлей. Он вновь криво усмехнулся, и будто ненароком глянул на мой карман, где лежал блокнот старика. А потом зашагал к выходу, сделав знак рукой, чтобы мы следовали за ним.
Олег сразу двинулся следом. Мы более не могли находиться в больнице, нам следовало оформиться на постой, и после короткого отдыха заняться работой. Я посмотрел в сторону приёмного покоя и подумал, что отсутствие информации, наверное, хороший признак. С объявлением смерти не тянут. Значит, дед жив. Утром следует зайти сюда и справиться о его здоровье.
Олег и лейтенант сошли с крыльца, закурили, затеяли неспешную беседу. Я понял, что они ожидают меня. Отругав себя за медлительность, я резко толкнул дверь и выскочил наружу. На крыльце я едва не сбил с ног невысокую старушку в телогрейке и пуховом платке. Я от чего-то решил, что это местный дворник. Она сыпала соль на ступеньки, зачерпывая ее большой мозолистой ладонью из висящего на поясе пластикового пакета. Я пробормотал извинения, косясь на огромную, свирепого вида собаку, которая стояла рядом со старушкой. Животное угрожающе зарычало, но, едва мне показалось, что укусит, неожиданно вильнуло хвостом и облизало мою руку. Видимо, такое поведение было нехарактерно для собаки: женщина заинтересовалась мною, и, желая лучше рассмотреть, свободной рукой откинула платок со лба.
От ее лица, хоть и морщинистого, но румяного от мороза, повеяло чем-то родным. Накопившаяся усталость и раздражение отступили, на сердце стало легко и радостно, как при встрече с близким человеком, которого у меня никогда не было. Неожиданно для себя, я широко улыбнулся. Глаза женщины вспыхнули внутренним светом ее души, и она, внимательно глядя на меня, чуть слышно прошептала:
- Ты приехал!..
ГЛАВА 25.
Олег заметил, что я замешкался, и раздраженно окликнул меня:
- Скоро ты там?
Они уже пошли по пешеходной дорожке, блестящей в искусственном свете фонарей поселка. Повторно извинившись перед старушкой, я бросился догонять их. Однако через пару шагов оказалось, что ноги ужасно скользят. Причем гораздо сильнее, чем было тогда, когда мы несли старика.
- Старая шизофреничка! - выругался лейтенант по этому поводу, - опять юродствует!
Я вначале не понял, кого служивый имеет в виду. Потом догадался: старушка сыпала соль не для того, чтобы очистить дорожку ото льда. Она желала образовать сверху пленку воды, мешающую при ходьбе. Зачем ей это?
Я вспомнил, что соль издавна используют в деревнях, как средство от нечистой силы. Старушка пытается показать ведущей прием ведьме, что с ее практикой кто-то борется? Я пожалел, что не рассмотрел женщину лучше, и обернулся. Но крыльцо уже опустело. Лишь подъехавший посетитель, вслух ругая коммунальщиков, как это делали мы, пытался войти в медучреждение. Я тяжко вздохнул и подумал, что загадок становится все больше.
- У нас ведь машина есть, почему мы идем пешком? - спросил я.
- Центр поселка временно закрыт для автотранспорта. - Сказал Олег, уже успевший получить ответ на этот вопрос. Друг слабо махнул рукой, чтобы я не мешал ему слушать лейтенанта. Я заметил, что Чибис угостил служивого модным увлечением московских курильщиков - доминиканской сигареллой, и лейтенант значительно подобрел. Он охотно вел рассказ, начало которого я пропустил:
- В Карпово издавна было два основных рода - Чибисов и Жарковых. (Услышав такое, я не поверил своим ушам, но не стал уточнять, просто продолжил слушать дальше.) Они всегда жили в согласии, и занимались общим ремеслом - ведовством. Пока одна из Жарковых, в сорок втором, не вышла замуж за Александра Гросса, высокопоставленного офицера СС.
- Да разве такое возможно? - почти хором произнесли мы, недоверчиво глядя на старлея.
- Вначале я и сам не поверил. Но факт имеет место быть! Это произошло, когда к передовым частям вермахта под Москвой пробивался отряд немцев специального назначения. Военной судьбой отряд занесло в наш район, на проходящую через Карпово дорогу. Советское командование на всякий случай держало в деревне заслон, который пал геройской смертью в том бою. Однако немцев уничтожил не он, а невиданной силы ураган, якобы вызванный колдовством Карповских ведьм. Выжил только командир немецкого отряда, упомянутой мною Гросс. Он успел сразу после боя жениться на местной девушке, и по фамилии жены стал назваться Александром Жарковым. Наверное, поэтому жители Карпово не дали ему замерзнуть. В результате на генеалогическом древе Жарковых образовалась ветвь, находящаяся в конфликте как со своим родом, так с родом Чибисов. В Германии Гросс был членом мистического общества при Гитлере. В России же настолько сменил убеждения, что после лагеря, где ссыльный митрополит рукоположил Александра, стал служить православным батюшкой в нашем райцентре. Молва утверждает, что на литургии сподобился посещения Царицы Небесной. Хотя имел скверный характер и считался мелким склочником. Народ не любил его за то, что он запрещал ходить к знахаркам. Это при нашей-то медицине! Отстраненный от настоятельства по выдуманной неадекватности, скончался батюшка Александр в нищете и безызвестности. Поэтому вспоминают о нем неохотно, и только тогда, когда в этом есть необходимость. Я вам рассказал его историю, чтобы вы поняли, почему та сумасшедшая крутится возле больницы. Она потомок Александра Гросса, и считает своим долгом продолжать его дело. Чего только не вытворяет! Мы пытались привлечь ее за мелкое хулиганство, но у нее справка о невменяемости. Обычно все ее "художества" заканчиваются непродолжительным лечением в стационаре Обнинска, после которого ее отпускают.
ГЛАВА 26.
Лейтенант не без умысла рассказал нам историю местных родов. Он продолжал испытывать нас, что вызывало к нему негативное отношение. Вместо эмоционального контакта, на который служивый, по все видимости, рассчитывал, мы все больше замыкались в себе. Трудно сказать, как мог сложиться дальше наш разговор. Возможно, мы, в конце концов, нагрубили бы лейтенанту за его бестактность. Но в этот момент нашему взгляду предстало нечто такое, что заставило обо всем забыть.
Мы увидели большую площадь, частично занятую новенькими автобусами и специальными машинами с надписями на бортах "Мосфильм" и "Телевидение". А так же добротный дом культуры, с крыши которого слепили глаза прожектора. В их ярком, почти дневном свете, рабочие возводили по периметру здания декорации.
- Ну и как вам? - очертив площадь рукой, произнес лейтенант так важно, словно он здесь главный.
- В поселке кино снимают? - изумленно спросил я. - И о чем же?
- Не совсем кино! По заказу министерства обороны, сериал в стиле нон фикшн. Он будет о том, почему захлебнулось фашистское наступление на Москву. В некоторых сериях присутствуют эпизоды, рассказывающие о судьбах немецких солдат в России. Продюсеру очень понравилась история женитьбы офицера СС на русской девушке, и киногруппа приехала к нам. Ведь на "натуре" снимаемые сцены выглядят гораздо достовернее. Естественно, в Карпово мы пустить их не можем, да им туда и не надо. Создателей сериала больше интересует заповедный лес и его неповторимые пейзажи. А этого, много и вокруг поселка. Кстати, в сериале используют мою повесть, которую я недавно опубликовал в интернете. - Сказал лейтенант, не скрывая счастливой улыбки провинциального графомана. Глядя на нее, мне показалось, что я понял природу его интереса к нам, и отчасти простил ему назойливость. У самого где-то завалялась рукопись о детдоме, нуждающаяся в дополнительных материалах.
- И что, теперь много платят за писательский труд? - спросил я.
- Вообще ничего не платят, даже именитым писателям, - со вздохом произнес служивый, - как автор, я могу рассчитывать лишь на то, что о моем произведении упомянут в титрах.
- А смысл, тогда, писать? - с недоумением спросил я.
- Возможно, с известностью я найду богатого спонсора, или буду зарабатывать, рекламируя товары в социальных сетях. А может, и нет. Определенное количество людей рождается, чтобы беззаветно служить родине. Я пока на военном поприще, но так же меня влечет и писательская стезя. Еще одна форма самопожертвования. Быть солдатом русского слова, не дать нашему великому и могучему языку пасть под натиском примитивной культуры англосаксов.
Я задумался. Конечно, вышло у лейтенанта пафосно, но определенный смысл в его рассуждениях был. Однако Чибису тема нашей беседы показалась слишком заумной, и он, чтобы вернуть нас на "землю", спросил:
- Для чего съемочной группе понадобился дом культуры? Здание современной постройки!
- А, внешний вид изменят при помощи компьютерной графики. Дом культуры нужен для сцен, которые здесь снимать дешевле, чем в Москве. Наши жители согласны участвовать в массовке бесплатно, лишь бы в кино попасть. И ради съемок на природе, за свой счет, приехало много любителей поучаствовать в исторической реконструкции. Так что, обычно в поселке темно и тихо, но сегодня - это что-то! "Голливуд" какой-то! - произнес лейтенант, горделиво сияя лицом.
В это время мы проходили мимо вагончиков для актеров, и я задал вопрос:
- Что, в сериале много ролей?
- Да, причем есть и танцевальные сцены. Ради них балерины Большого приехали, я сам их в общежитие селил! - сказал лейтенант и "гоголем" распрямил плечи, будто уже успел назначить каждой свидание.
А мы переглянулись, что, конечно же, не ускользнуло от взгляда служивого. Однако о месте Большого театра в нашей жизни он знать не мог, а я не счел нужным что-то говорить незнакомому человеку.