Вячеслав Маликов

	Морская раковина



	- О чём ты думаешь? - внезапно спросила она.
	- Ни о чем, - покачал головой я. По белёным потолку и стенам сквозь
тюлевые шторы проникали лунные зайчики и, играя тенями веток уличных деревьев,
невольно захватили мои мысли и я думал о всякой всячине.
	- Например? - она привстала на локтях, обернувшись на меня. Простынка
соскользнула с её плеч.
	- Думаю о нас, - сформулировал я нечёткую мысль.
	- "О нас" - это значит "ни о чём"? - просто поинтересовалась она. Она
не обиделась, она знает, что бывают иногда такие моменты, когда ты берёшь
вроде знакомый предмет, и начинаешь думать о нём, придумывать ему разные
новые свойства и назначения, мысленно помещаешь его в разные ситуации... Просто
так, ни с чего, вдруг.
	- Угу, - отвечаю.
	- Устал? - спрашивает, заглядывая в глаза. Я приподнял голову с подушки
и поцеловал её, слегка коснувшись губ - до куда дотянулся, словом.
	- Есть немного, - киваю. Хочется провести ладонью по её бедру, но
почему-то возникший краткий миг стеснения - и упущен момент - она уже меняет
позу. Меньше думать надо, - мысленно и беззлобно советую себе.
	- Закрой глаза, - просит она.
	- Зачем? - я не сопротивляюсь, привычка.
	- Я сниму твою усталость.
	- Так я ещё больше устану, - ломаюсь я, предвкушая и уже на ходу
обдумывая пару-тройку ответных ходов.
	- Я не о том, - улыбается она. В полумраке спальни на миг блеснули её
белые зубы.
	- А о чём? - удивляюсь я. "Болван!" - заявляю себе громко, но опять же
про себя. - "Всё бы тебе об одном и том же!"
	- Закрой глаза, - повторяет она и я закрываю.
	- Только не открывай, пока не разрешу, - добавляет. - Обещаешь?
	- Обещаю, - почему-то шепчу я. Она касается своими губами моих и через
миг я слышу правым ухом далёкий прибой, словно к нему приложили морскую
раковину. Что-то действительно едва касается моего уха, возможно та самая
раковина.
	Мерный шум волн убаюкивает меня довольно быстро и я засыпаю, так и не
открыв глаза.

	Наутро я встал первым и видел, что она вышла из спальни без вещей, без
всего, даже без одежды, направившись телешом прямо в душ. Мне захотелось найти
эту морскую раковину, и я с энтузиазмом принялся за дело. Раз она вышла из
комнаты, не взяв ничего, значит, и раковина где-то здесь. Если только она не
вставала ночью - но зачем уносить раковину ночью отсюда? Значит, ищем!
	Честно говоря, перерыл всё, а в спальне не так и много вещей, но
раковину не нашёл. Вскоре вернулась и она, расчёсывая волосы:
	- Проснулся?
	- Да, - говорить, что искал раковину, не стал. Постеснялся.

	Ночью, разгорячённый, жадно глотая холодный воздух из распахнутых
настежь окон, я слушал шум дождя и глядел на пустынную улицу.
	- Идём в постель, а то простудишься, - увела меня за руку, уложила.
Подумать только - всего пару минут назад я покинул простыни, а столько успел
передумать...
	- Остыл? - улыбается. Сегодня из-за туч в спальне темнее, но всё равно
я вижу её улыбку.
	- Остыл, но... а... Вчера, когда ты просила закрыть меня глаза, и не
открывать...
	- Хочешь услышать шум волн? - улыбка делается ещё шире.
	- Хочу, - быстро соглашаюсь я.
	- Глаза не откроешь?
	- Нет, - мотаю головой и закрываю их, не дожидаясь приглашения.
	В голове опять шумит далёкий прибой, а к уху робко прижимается
раковина.
	Я опять уснул.

	Утром, когда она выскользнула из комнаты, захватив с собой пеньюар,
переброшенный через сгиб локтя, я с удвоенной силой взялся за обыск. И опять
ничего не нашёл. А ведь раковина должна быть где-то здесь.
	Ничего нет.

	На третью ночь я сдался. Я рассказал, что искал раковину, но ничего не
обнаружил. Глубоко и прерывисто дыша, ещё горячие, мы вместе смеялись надо
мной, и я даже больше, чем она.
	- Закрой глаза, - потребовала она.
	- Пожалуйста, - просил я.
	- Закрывай, но даже не думай открывать их, - я со вздохом смежил веки.
И тотчас шум волн накатил на меня, опрокинул вздыбившейся волной, приподнял и
понёс дальше.
	Я засыпал.

	Наутро я не пустил её в ванную. Поймав за талию, я легонько приобнял её
и усадил себе на колени:
	- Покажи мне её, пожалуйста...
	- Это разрушит впечатление, - нахмурилась она. - Ты уже не сможешь
заснуть под её шум.
	- Пожалуйста...
	- Хорошо, - кивнула она, поджав губы. - Закрой глаза.
	Я поспешил крепко зажмуриться. У левого уха зазвучали волны.
	- А теперь открой глаза, - я открыл. Она держала перед собой что-то в
ладошках, обхватив это со всех сторон, так, что я ничего не видел.
	- Что там? - подался я вперёд, заглядывая в неплотно сжатые горсти. Она
расцепила руки, но в них ничего не было.
	- Как это? - не понял я.
	- Всё очень просто, - снова засмеялась она, видя недоумение на моём
лице. - Видишь, - она сложила ладони лодочкой. - Вот твоя морская раковина.
	Я взял её сцепленные руки за запястья и поднёс их к уху. Действительно,
в её ладонях шумел прибой.
	- Но как? - всё ещё не понимал я.
	- Папа у меня был моряком. Вот и выменял у русалок для меня немного
моря. Я тогда часто сидела дома, и когда приезжал из далёких странствий папа,
то он на ночь давал мне послушать море из своих ладоней. А потом и подарил мне
его. Прислушайся, в твоих ладонях теперь тоже живёт океан, - она сложила мои
послушные руки лодочкой, сперва прислушалась сама, а потом поднесла мои ладони
и к моему уху.
	Действительно, не так хорошо слышимые, как из её ладошек, из моих рук
теперь неслись волны и, порой казалось, что можно расслышать едва слышимый крик
чаек.
	Далёкий прибой шумел теперь и в моих ладонях.

							18.07.2003.05.