Аннотация: Глава первая, в которой я иду на рынок.
Это история началась в одно прекрасное летнее утро. Точнее, для меня оно было совсем не прекрасным. Я хмуро сидела за письменным столом, заваленным всевозможными учебниками и конспектами, и с настоящим отчаянием взирала на список дат, которые надлежало зазубрить. Все дело в том, что на следующий день я должна была сдавать экзамен по истории. Последний вступительный экзамен, стоит заметить, но от этого легче не становилось.
Я буквально чувствовала, как в голове копошатся всевозможные войны, события, политические деятели различных эпох, никак не желая запоминаться. Эх, провалюсь завтра, как пить дать провалюсь. А значит, прощай мечта о филологическом отделении небольшого педагогического института. Как мама грозится - пойду тогда в дворники. Или в продавщицы.
Я тихо застонала, наклонилась и буквально врезалась лбом в столешницу. Застонала чуть погромче и принялась ритмично биться головой о ворох бумаг. Ну почему, почему я никак не могу запомнить все это?! И кто вообще придумал, что учителям литературы и русского языка нужно знать историю?
- Солнышко, ты занимаешься?
В комнату заглянула мама. Я издала нечто среднее между воплем отчаяния и рычанием, должным означать слово "да".
Мама одобрительно посмотрела на раскиданные по всей комнате тетради, хмыкнула при виде моих торчащих во все стороны коротких темных волос.
- Молодец, доченька, - проговорила она, присаживаясь на краешек кровати. - Даже причесаться и позавтракать не успела, а уже в книжки зарылась.
Вообще-то сегодня ночью я совсем не ложилась, пытаясь хоть как-нибудь утрамбовать в память курс российской истории от древности до наших дней. И волосы на самом деле стояли у меня дыбом от того, что я несколько раз за ночь принималась громко стенать и вырывать их, понимая, что ничего не понимаю. Но признаваться в этом совершенно не собиралась. Незачем заранее расстраивать маму. И так она завтра придет в ужас, узнав, что ее ненаглядная дочка бесславно провалилась на экзамене. Разве ей объяснишь, что наша учительница истории предпочитала вместо уроков рассказывать ученикам о бурных перипетиях своей несчастливой личной жизни?
- Сходила бы ты на рынок, - продолжила мама. - Погуляла бы, развеялась. Постоянно заниматься тоже вредно.
Я мрачно кивнула. Терять мне все равно было нечего. В голове окончательно и бесповоротно перемешались всевозможные Гучковы, Милюковы, Столыпины и прочие, прочие, прочие.
- Отлично. - Мама воссияла улыбкой и встала. - Женика, купишь картошки и хлеба. Ну, и что-нибудь сладенькое к чаю.
В действительности меня зовут Женька. Конечно, не слишком благозвучное имя для девочки, особенно с учетом того, что моего лучшего друга тоже зовут Женькой. Наши родители дружат еще со времен коммунальной квартиры. Когда наш трехэтажный барак наконец-то снесли, и каждая семья получила по отдельной квартире в одном доме, никто не захотел рвать хороших приятельских отношений. Из-за одинаковых имен у меня и Женьки возникало множество проблем в детстве. Зовут его - прибегаю я, и наоборот. Поэтому моя мама решила проблему легко и изящно: стала называть меня на французский манер Женикой, с ударением на последний слог.
Женька на пять лет старше меня, поэтому наши отношения напоминают скорее отношения старшего брата и младшей сестры, во многом из-за того, что мы единственные дети в семьях. Сколько себя помню - рядом всегда был он. Дрался с соседскими мальчишками, если кто-нибудь обзывал меня курносой, мазал мне коленки зеленкой, если я падала с велосипеда. Мазать коленки, кстати, приходилось часто. Как мой отец невесело шутит: если какая-нибудь неприятность со мной может произойти, она обязательно случится. Будьте уверены: нет в этом городе такой ямы, в которую я бы ни свалилась в свое время. В местном травмпункте все врачи давно знают меня в лицо и по имени - не сосчитать, сколько раз им приходилось обрабатывать мои боевые раны. В последнее время, вроде бы, стало легче. Наверное, полоса неудач подошла к концу. Хотя нет, завтра меня ждет самая большая неудача в моей жизни, которая стоит всех ушибов и ссадин, когда-либо полученных мною!
Я окончательно скуксилась, вспомнив про друга. Жалко, что у Женьки сейчас преддипломная практика в институте, и всю их группу вывезли куда-то за город. Поэтому, собственно, мне и грозит провал на экзамене. Уж кто-кто, а Женька всегда умел подготовить меня к предстоящим испытаниям. Не знаю, как у него это удается, но когда он рядом, все запоминается с первого раза. Даже химические формулы намертво впечатываются в сознание. Я уверена, будь он сейчас рядом - я бы уже не пыхтела над учебниками, а загорала на речке.
Женька, конечно, сильно расстроился, когда узнал, что его не окажется в городе во время моих экзаменов, даже пытался договориться с преподавателями, чтобы пройти практику с другой группой. Но ему не разрешили, а настаивать он не решился. Говорит, в его институте слишком строгие правила.
Я завистливо вздохнула. Моему другу удалось пробиться в один из самых престижных и загадочных институтов нашего города. Пробиться без связей и денег, только за счет своих знаний. Впрочем, в этот вуз никогда и никого не брали по блату. Помнится, даже дочку мэра отсеяли на вступительных испытаниях. Наш градоначальник потом долго бушевал, грозился сместить ректора. Город замер в предвкушении небывалого скандала, но, к величайшему удивлению, ничего не произошло. Мэр неожиданно решил, что наш провинциальный институт не подходит его умнице-разумнице дочке, и отправил ее в столицу. В общем, все закончилось, так и не начавшись.
Самое удивительное во всей этой истории было то, что я никак не могла понять, на кого же учится Женька. Все мои разговоры на эту тему он переводил в шутку, а конспекты были написаны столь мудреным языком, что я не понимала в них ни слова, когда выпадал случай ознакомиться с их содержимым. По-моему, его родители тоже не знали, кем станет их сын. Я однажды спросила у тети Лены, но она лишь пожала плечами, беспомощно посмотрела на мужа, словно ожидая, что тот ответит на столь сложный вопрос, и, наконец, выдавила из себя:
- Женька станет специалистом широкого профиля.
Специалист широкого профиля. Что может скрываться за этим словосочетанием? Да все, что угодно! Начиная от слесаря-сантехника и заканчивая бандитом.
После года бесплодных попыток разговорить Женьку, я волей-неволей плюнула на это бесперспективное занятие. Подумала: вдруг он учится на секретного агента? Если я его раскрою, то неизвестно, что со мной сделают. Нет, Женька вряд ли кому-нибудь позволит причинить мне вред, но секретных агентов обычно не ставят в известность по поводу досадных помех, которые пришлось устранить.
- Женика, - укоризненно проговорила мама, вырывая меня из плена раздумий. - Опять замечталась. Уже бы на рынок сбегала и вернулась.
- Да-да, конечно, - рассеянно отозвалась я. Натянула простую футболку с длинными рукавами и так и не заштопанные на многострадальных коленках после последней неудачной поездки на велосипеде джинсы, влезла в старенькие стоптанные кроссовки и отправилась за покупками. И только в подъезде обнаружила, что надела футболку наизнанку. Возвращаться и переодеваться было неохота. Раздеваться в подъезде - тем более, мало ли какая любопытная бабулька сейчас к дверному глазку прильнула, так ведь и до инфаркта старушку довести можно. Эх, да ладно. Кто меня в этом городе не знает? Всего-то пару домов до рынка пройти и обратно.
Наверное, именно из-за этой плохой приметы и случились со мной все дальнейшие неприятности.
На улице было жарко и пыльно. В воздухе мела настоящая метель тополиного пуха, укрывающая землю пушистыми сугробами. Я немедленно оглушительно чихнула. Нет, у меня нет аллергии, но все равно приятного мало, когда в глаза и в нос набивается всякая гадость. И побрела дальше, шаркая ногами и на всякий случай внимательно смотря себе под ноги. А то знаю я свое везение - обязательно споткнусь о какую-нибудь железяку и весь лоб себе расквашу. Мало того, что на экзамене буду выглядеть дура-дурой, так еще и подумают, что подралась с кем-нибудь.
На рынке по случаю раннего часа и жары было немноголюдно. Я быстро прошмыгнула по продуктовым рядам, прицениваясь и присматриваясь, и вдруг замерла, как вкопанная. Среди бесчисленных прилавков с сочной зеленью, багрово-черной черешней, спелыми помидорами стоял одинокий человек, продающий книги. Точнее - одну книгу. Огромный фолиант в дорогой кожаной обложке и вытесненными на ней буквами.
- Интересуетесь? - Мужчина, заметив, что я остановилась, дружелюбно улыбнулся. Почему-то на миг мне стало не по себе. Словно среди жаркого лета вдруг повеяло ледяным ветерком.
- Просто смотрю, - несколько невежливо буркнула я, но ноги сами шагнули вперед. - Про что это?
Мужчина поправил старинное пенсне на носу и пожал плечами.
- Прочитайте сами, - предложил он, подвигая ко мне книгу.
Я впилась глазами в полустертое от старости название. "Исполнение всех желаний", - гласило оно.
- Да ну, чушь какая. - Я недоверчиво усмехнулась, но почему-то подошла еще на шажок ближе. - Разве в это кто верит?
- А вы попробуйте, - мягким вкрадчивым шепотом предложил незнакомец. - Если не получится - вернете книгу.
- Вы хотите сказать, что просто так отдаете мне ее? - недоверчиво переспросила я, в то время как мои руки уже любовно оглаживали кожаный переплет. Странное дело, прикосновение к обложке приносило настоящее удовольствие. Словно ласкаешь живое теплое существо.
- Нет, не просто так. - Мужчина небрежно поправил жидкие светлые волосы. - Если ваше желание исполнится - вы отдадите мне душу. Если нет - просто вернете книгу.
Отдать ему душу! Вы когда-нибудь слышали такой бред? Да за кого он меня принимает? Точнее, за кого он себя принимает? За Князя Тьмы? Смешно, честное слово.
- Согласна.
Я с удивлением услышала собственный голос, прозвучавший как чужой. Что за дела? Я же хотела рассмеяться незнакомцу в лицо и швырнуть ему в лицо этой книгой!
- До встречи, милая девочка. - Мужчина изящно поклонился. Затем выпрямился, и на какой-то неуловимый миг его глаза из светло-голубых превратились в абсолютно черные. - И передавайте Евгению горячий привет из жарких земель. Он поймет.
Я не успела даже испугаться столь странной метаморфозе. Открыла было рот, собираясь заорать от ужаса, но мужчины рядом уже не оказалось. Он просто исчез, растворился, словно мне померещилось. Лишь тяжелая книга в руках доказывала... Впрочем, ничего она не доказывала, а лишь сильнее запутывала меня.
- Кажись, у меня голову напекло, - чуть слышно прошептала я. И со всех ног драпанула к дому, невежливо распихивая случайных прохожих со своего пути. Так, на всякий случай.
Поскольку во время бега я постоянно оглядывалась, проверяя, не преследует ли меня странный незнакомец, то около самого дома не заметила предательской кочки. И, конечно же, со всего маха навернулась, рассадив локти и ладонь.
- Ы-ы-ы! - выдала я, приподнимаясь и садясь прямо на сухую пыльную землю. Машинально подняла руку и слизнула выступившие ярко-алые капли крови, стараясь не запачкать переплет нежданного подарка. Родители меня с детства учили, что портить книги нехорошо. Тем более, если их придется отдавать.
Мама лишь печально вздохнула, когда я заявилась без покупок и со свежими ссадинами.
- Опять упала? - спросила она.
- Угу. - Я мялась на пороге, зачем-то пряча книгу за спиной.
- Горе ты мое луковое. - Мама потянулась за пустой авоськой. - Йод ты знаешь, где стоит. Иди, приведи себя в порядок.
Я виновато опустила голову и быстро шмыгнула в ванную. А вслед мне полетело укоризненное замечание матери:
- Эх, Женика, Женика. Семнадцать лет девице, а даже за продуктами сходить по-человечески не может!