Аннотация: Глава пятая, в которой демон наносит первый удар.
На следующий день мама подняла меня ни свет, ни заря. Церемония официального зачисления была назначена на десять утра, но перед ней мне еще предстояло заскочить в секретариат приемной комиссии и отдать четыре фотографии три на четыре, которые забыла принести при подаче документов. Благо, что это оказалось необязательным условием. Ну, то есть, обязательным, но молодая улыбчивая дама, проверяющая, все ли бумаги в порядке, в виде исключения тогда простила меня. Правда, взяла честное слово, что если я поступлю - то уже на следующий день мои фотографии будут приложены к личному делу. И теперь мне предстояло исполнить данное обещание.
Я сидела за столом и хмуро цедила обжигающе горячий кофе. Даже несмотря на бессонную предыдущую ночь, этой мне тоже не удалось выспаться. Хоть я и легла относительно рано, но долго ворочалась, раздумывая над тем, что рассказал Женька. Надо же, я и не подозревала, что в этом мире имеется столько неизвестного и таинственного! Магия, колдуны, полтергейст. Интересно, а как отреагировали бы мои родители, если бы узнали, что все это существует на самом деле?
- Мам? - с вопросительной интонацией протянула я.
- Что, доча? - Мама оторвалась от своего неизменного утреннего кроссворда и посмотрела на меня.
- Ты веришь в магию? - напрямик спросила я.
- В магию? - переспросила она. - Это ты про что сейчас?
- Ну... - Я задумчиво пожевала губами. - Например, что можно навредить силой мысли. А еще вызвать демона.
- Силой кулаков можно навредить с куда большей вероятностью, - неловко пошутил отец, выходя из ванной. - И тогда придется вызывать милицию.
- Я серьезно! - обиженно взвыла я. - Неужели вам никогда не приходилось сталкиваться с чем-то необъяснимым?
- Приходилось, - легко согласилась со мной мама. - Например, на прошлой неделе последняя банка земляничного варенья, для пущей сохранности спрятанная на антресоли, совершенно необъяснимым образом оказалось практически пустой. Правда, странно?
Я смущенно пожала плечами. Надо же, мне казалось, что я всего пару ложечек оттуда съела. Неужели действительно все опустошила? Но у меня есть оправдание: экзамены! Когда много учишь, глюкоза просто необходима для мозга.
- Ну а все же? - осторожно продолжила я расспросы, убедившись, что мама не собирается проводить допрос с пристрастием, выискивая виновных в загадочном исчезновении варенья. - Всякие домовые, приведения. Про них ведь столько написано. Вдруг они существуют?
- Женика, - строго произнесла мама. - Признавайся, ты опять перечитала всяких бульварных газетенок? Или фильмов ужасов пересмотрела?
- Да нет же! - Я раздраженно стукнула чашкой по столу. - Просто...
Я едва не выпалила в запальчивости, чем в действительности занимается Женька. В конце концов, что в этом такого? Родители обязаны знать, с кем они отпускают дочь на все лето. Да и Женька не брал с меня обет молчания. Но неожиданно с испугом поняла, что не могу вымолвить ни слова. Язык элементарнейшим образом отказался мне повиноваться.
- Женика, собирайся, - с усталым вздохом попросила мама, пока я изо всех сил пыталась выдавить хоть звук из намертво перехваченного спазмом горла. - Мы опаздываем. Не следует подводить ту милую девушку, которая так тебя выручила.
Я уныло кивнула, прекратив безуспешные попытки просветить родителей в тайны этого мира. И - о чудо! - речь тотчас же ко мне вернулась.
- Уже иду, - несколько сдавленно проговорила я и выскочила обуваться в коридор, полыхая праведным гневом. Ну, Женька! Попадется он мне еще. Как можно такие пакости подруге детства устраивать?
В деканат мы приехали точно к назначенному сроку. Мама решила подождать меня на улице, отговорившись тем, что я вполне в состоянии самостоятельно выполнить столь ответственное и сложное дело, как это. Подозреваю, в действительности ей было лень подниматься на четвертый этаж старинного здания с высокими потолками, где лифта в помине не имелось, тем более что сама церемония зачисления проходила в другом корпусе.
Тяжело пыхтя, я топала по лестнице, сжимая в руке злополучные фотографии, как вдруг замерла на месте. Навстречу спускался тот самый преподаватель, который поставил мне незаслуженную пятерку за экзамен по истории. Ой-ой-ой, как же не хочется с ним сталкиваться! Наверняка он уже разобрался в своей ошибке. Но деваться было некуда: дверь, ведущая на третий этаж, по случаю раннего часа была заперта. Поворачиваться же и бежать со всех ног вниз было бы совсем глупо. Да и поздно метаться, сдается, меня уже заметили.
- Здравствуйте, - вежливо поздоровалась я, ощущая, как все внутри холодеет от ужаса. И почему мне всегда так не везет? Не могла сразу же принести фотографии, курица глупая!
- Здравствуйте, - отозвался тот, равнодушно скользнув по мне взглядом.
Я тихонечко перевела дыхание. Фух, пронесло! Кажется, он меня не узнал.
Преподаватель спустился еще на несколько ступенек, поравнялся со мной и внезапно внимательно на меня посмотрел. Я тут же опустила голову, как никогда прежде мечтая стать невидимой, поскольку в его глазах мелькнула тень узнавания.
- Евгения, не так ли? - спросил он. - Евгения Соловьева, если быть точным.
Я едва не припустила со всей возможной скоростью наверх, но мужчина, словно почувствовав мое желание, крепко взял меня под локоть.
- Да, - испуганно пискнула я.
- Вы сдавали мне экзамен, - скорее утвердительно, чем вопросительно произнес он. - И я поставил вам "отлично", не так ли?
- Так, - еще тише сказала я. От нахлынувшей волны стыда и неловкости было трудно дышать.
- У меня из-за вас большие проблемы. - Преподаватель грустно улыбнулся. - Видите ли, я перепутал вас с другой Евгенией, которой в итоге влепил "двойку". А этого делать не стоило, поскольку... Хм... Ну, скажем так, в ее поступлении был заинтересован сам декан. Теперь стоит вопрос о моем увольнении.
- Сочувствую, - пробормотала я, переминаясь с ноги на ногу. Чего он от меня добивается, хотелось бы знать?
- Евгения, не могли бы вы подойти со мной к декану? - умоляющим тоном попросил мужчина. - И объяснить, как дело обстояло на самом деле. Понимаете, он просто не верит, что такое возможно. Не беспокойтесь, вас не отчислят.
Я молчала, кусая губы. Пойти с ним к декану? И что я ему скажу? "Здравствуйте, дяденька, все было именно так, как вам рассказывает этот преподаватель. Я не подготовилась к экзамену, а он по ошибке поставил мне пятерку". Чушь какая-то! Да любой нормальный человек после такого заявления моментально меня выгонит из института. Ну, или заставит пересдавать экзамен. А я не хочу больше корпеть над учебниками, выучивая никому не нужные даты и события! И вообще, может быть, у меня планы срываются. Я уже настроилась на поездку в деревню, а меня заставляют учить уже благополучный сданный предмет. Не пойду!
- Евгения, - тем временем продолжал увещевать меня преподаватель, - поймите, вам ничего не будет за это. Экзамен уже сдан, и оценка за него стоит в ведомости. А вот меня вы очень сильно выручите. Знаете, не хочется как-то терять работу. Коллектив здесь хороший, зарплата неплохая, что уже огромный плюс по сегодняшним временам. Если в школу пойду, то буду получать копейки. А у меня жена больная на руках, все деньги на лекарства трачу.
- Я не понимаю, о чем вы, - торопливо прервала я его излияния, испугавшись, что еще немного - и он поведает мне все детали своей нелегкой семейной жизни. - Я сдала экзамен. Остальное меня не касается.
Наверное, это прозвучало слишком грубо. Преподаватель споткнулся на полуслове, вскинулся было что-то мне возразить, но тут же поник.
- Да-да, конечно, - пробормотал он, устало сгорбившись и комкая в руках носовой платок. - Вы совершенно правы. Зачем вам думать о проблемах чужого человека?
В последней фразе пожилого мужчины внезапно прозвучала настолько сильная горечь, что я невольно поежилась. Нестерпимо захотелось взять назад свои жестокие слова, извиниться перед ним и послушно отправиться к декану для нелегкого разговора. Но я моментально вспомнила ту, другую, Евгению, ее самодовольную улыбку, когда она рассуждала об учебе в институте, абсолютно не переживая насчет экзамена. Значит, меня отчислят, а она будет учиться на моем месте? Вот так вот просто: не из-за знаний, а из-за толстого кошелька ее родителей? И где справедливость, спрашивается? А что я скажу своим родителям? Как объясню, почему ни с того, ни с сего меня выгнали из института? В конце концов, я сделку с демоном заключила, чтобы экзамен сдать!
- Мне очень жаль, - холодно проговорила я, без труда выдержав просящий взгляд преподавателя. - Но я не могу вам помочь.
- Я понимаю. - Мужчина шумно высморкался в платок, чуть трясущейся рукой поправил галстук. - В таком случае не смею вас задерживать.
И тяжелой походкой отправился вниз. Спустился на пролет, затем обернулся и с непонятной интонацией произнес:
- Всяческих благ вам, Евгения. Уверен, вы далеко пойдете с таким подходом к жизни.
На миг мне показалось, будто в его голосе послышались знакомые интонации демона, когда он желал мне удачи на экзамене. По спине пробежал противный холодок. Но я мотнула головой, отгоняя непрошенные эмоции, и поспешила в секретариат. На этот раз винить меня не в чем, я поступила абсолютно верно.
Однако почему-то мне было не по себе каждый раз, когда я вспоминала пожилого мужчину, смотревшего на меня с такой безумной надеждой.
***
Церемонию зачисления я почти не запомнила. Сначала во всеуслышанье зачитали список фамилий тех, кто осенью должен был получить заветный студенческий билет. Затем выступали какие-то люди, поздравляли удачливых абитуриентов, грозили всяческими неприятностями на сессиях, если мы не будем учиться. Все это время я сидела, как на иголках, все вспоминая и вспоминая несчастного преподавателя. Эх, что мне стоило подняться в секретариат минут на десять позже, чтобы избежать неприятной встречи? Или надеть мамин любимый парик - тогда бы точно никто не узнал. Почему мне так плохо на душе?
Наконец, когда с кафедры прозвучали заключительные слова, народ неторопливо потянулся к выходу, сразу же создав там непроходимую толчею. Я продолжала сидеть, пока мама не толкнула меня в бок.
- Женика, ты заснула, что ли? - спросила она. - Чего застыла? Все уже расходятся.
- Не хочу толкаться, - честно ответила я. - Сейчас толпа немного рассосется - и пойдем домой.
- Это ты пойдешь домой собирать вещи. - Мама достала из сумочки пудреницу и провела нежно-розовой помадой по губам. - Я заскочу на рынок. Надо бабе Вале подарок какой-нибудь купить, раз уж она согласилась приютить тебя на лето. Как ты думаешь, что для нее подойдет лучше? Мохеровая пряжа или набор спиц? Или не мучиться и взять и то, и другое?
- Понятия не имею. - Я неопределенно пожала плечами. - Спроси у Женьки. Откуда мне знать, чем увлекается его бабушка. Может быть, давным-давно забросила вязание и сейчас занимается разведением цветов. Баба Валя весьма непредсказуемая.
Мама озадаченно нахмурилась, встала и потянула меня к выходу, благо, народ уже разошелся. Я неохотно последовала за ней. Как бы вновь не столкнуться с тем преподавателем. Вдруг он решит продолжить свои уговоры? Боюсь, мне будет очень тяжело объяснить маме, как на самом деле я сдала экзамен.
Мы благополучно спустились в маленький тенистый дворик института, но не успела я с облегчением перевести дыхание, как нас кто-то окликнул. Внутри все замерло от тревожного предчувствия. Кому еще я понадобилась? Почему сегодня ко мне все пристают?
Однако мои тревоги были напрасными. Как оказалось, на лавочке нас дожидался Женька.
Тут мой приятель запнулся. Бросил на меня озадаченный взгляд, в котором явственно читалась непонятная тревога.
- Ох, Евгений, как хорошо, что ты здесь, - прощебетала моя мама, не заметив ничего подозрительного. - Я как раз хотела спросить у тебя совета. Как думаешь, что купить в подарок твоей бабушке?
- Теть Вер, - укоризненно протянул друг, не отводя, впрочем, от меня глаз, - ну что вы придумали? Не надо ничего. Бабуля всегда рада видеть Женьку безо всяких подарков.
- Нет, так нельзя. - Мама укоризненно всплеснула руками. - Так дела не делаются. Она больше месяца будет кормить и поить Женику, а я ей даже конфетки не пришлю.
- Ну, если вы настаиваете... - Женька помолчал секунду, словно собираясь с мыслями, затем предложил: - Тогда подарите ей теплую кофту или шаль какую-нибудь. Бабушка жаловалась, что мерзнет вечерами, а вязать ей некогда.
- Некогда? - Мама удивленно вздернула брови, но спрашивать, чем таким интересным занимается баба Валя долгими вечерами в маленькой деревушке, не стала. Лишь кивнула и проговорила, мило улыбнувшись: - В таком случае оставляю Женику на тебя, а сама побегу на рынок. Надеюсь, к обеду вы вернетесь.
- Не сомневайтесь. - Приятель галантно поклонился, чем привел мою маму в настоящий восторг. Она обожала, когда Женька начинал вести себя, словно знатный джентльмен из старинной семьи. Раньше мне это тоже нравилось, но почему-то сегодня кривляние друга вызывало глухое раздражение.
Женька дождался, когда мама отойдет на достаточное от нас расстояние, и только после этого обернулся ко мне.
- Что с тобой? - с нескрываемым волнением спросил он. - У тебя сегодня что-то случилось?
- С чего ты взял? - Я с деланным равнодушием ухмыльнулась. - Все в полном порядке. Вот, теперь могу считаться полноправной студенткой. Разве не здорово?
- Я не об этом. - Женька покачал головой. - Что-то изменилось в тебе. Ты стала... Как бы это сказать... Более темной, что ли.
- О-о-о. - Я язвительно рассмеялась. - Темной? Ты мне льстишь. За кого ты меня принимаешь? За ведьму? Сам же сказал, что во мне нет ни капли каких-либо необыкновенных способностей!
Последнюю фразу я прочти выкрикнула, не скрывая неподдельного возмущения. Странное дело, но неожиданно воспоминание о вчерашнем разговоре больно кольнуло меня. Надо же, я обычная девчонка, с которой приятно проводить время. Но тянет Женьку только к тем, у кого есть определенный дар. Спрашивается, и чего тогда он теряет время со мной?
Приятель явно не ожидал от меня такой реакции, поэтому даже отшатнулся. Некоторое время молчал, кусая губы и разглядывая меня так, будто впервые увидел.
- Куда? - Я гордо вздернула подбородок и скрестила на груди руки. - Я сегодня не в настроении гулять. Мне еще собираться надо!
И еще одна удивительная особенность. Вчера мысль о предстоящей поездке приводила меня в восторг, но теперь я была далеко не так радужно настроена. Спрашивается, что в этой деревне делать? Коров пасти? Коз доить? Да я же от скуки сдохну! В городе намного веселее и интереснее. Все мои друзья остаются здесь после сдачи выпускных и вступительных экзаменов. Почему я должна куда-то уезжать лишь потому, что так захотел Женька? Вообще, почему я постоянно делаю только так, как он решил? Будто у меня нет права на собственное мнение!
Приятель лишь нехорошо усмехнулся в ответ на мою разгневанную тираду. Так нехорошо, что у меня душа рухнула в пятки. Моментально взгляд его серых глаз заледенел до такой степени, что посреди жаркого лета я вдруг уловила дыхание морозной свирепой зимы.
- Пойдем, - повторил он и схватил меня за руку. - Живо!
Я хотела было возмутиться столь наглым самоуправством, поднять крик, устроить скандал, наконец. В конце концов, кто он такой, что распоряжается мной? Но стоило ему только ко мне прикоснуться, как весь мой запал сошел на нет. Словно лопнула какая-то пружина, держащая меня в напряжении с момента неудачной встречи в институте. Колени у меня ослабли до такой степени, что я с трудом устояла на ногах. Наверное, даже упала бы, не успей Женька заботливо подхватить меня за талию.
- Все хорошо, - прошептал он мне на ухо, оглядываясь и выискивая свободную скамейку. - Сейчас тебе полегчает.
Из-за оглушительного биения пульса в ушах я почти не слышала, что он мне говорил. Перед глазами потемнело, а к горлу подкатил комок мерзкой тошноты.
Женька буквально дотащил меня до лавочки, которая удобно спряталась на заднем дворе института. Бережно опустил меня на нее, а сам сел рядом на корточки, крепко сжав в руках обе мои ладони.
- Смотри мне в глаза! - приказал он, прижимая мои руки к своим вискам.
Помимо воли я повиновалась. Да и потом, разве можно сопротивляться, когда в голосе друга слышатся непривычные стальные нотки?
Серые глаза приятеля затягивали. В его зрачках клубились, перетекая друг в друга, непонятные тени, от чего они чуть заметно пульсировали. Кончики моих пальцев, которые Женька больно растирал, пульсировали нестерпимым жаром. Я хотела вырваться и убежать, но не могла даже пошевелиться. Мир вокруг словно замер в душном плотном мареве солнечного полдня.
И неожиданно все неприятные ощущения схлынули. Просто пропали, словно их никогда и не было. Я охнула, приходя в себя. Растерянно заморгала, смахивая с ресниц незваные слезы.
- Ну, вот и отлично. - Женька заметно посерел лицом. С трудом перебрался на лавочку рядом со мной, откинулся на спинку и замер, тяжело дыша и то и дело слизывая выступившие над верхней губой бисеринки пота.
Я осторожно покрутила головой в разные стороны. В ней царила такая легкость, будто она вот-вот оторвется с моих плеч и полетит прочь, словно воздушный шарик. А еще мир вокруг опять заиграл всеми красками. Даже небо казалось синее, а солнце ярче. Интересно, что со мной сделал Женька?
В следующий миг я вспомнила несчастного преподавателя и его робкую просьбу. Стало нестерпимо стыдно. Почему, почему я не согласилась помочь ему? В самом деле, вряд ли бы меня заставили пересдавать экзамен, раз уж список поступивших абитуриентов к тому моменту был утвержден. Но нет, такое чувство, будто я наслаждалась его унижением и смущением, когда он умолял меня об одолжении.
- Женька? - Я испуганно посмотрела на друга. Он сидел с закрытыми глазами, подставив лицо солнцу. Со стороны могло почудиться, будто мой приятель просто наслаждался теплым пригожим деньком. Однако я видела, с каким напряжением он дышал. Воздух выходил из его пересохших губ с присвистом, в груди что-то страшно булькало.
- Женька? - повторила я, жалобно скривившись и с трудом сдерживаясь, чтобы не расплакаться. - Тебе плохо? Позвать на помощь?
- Не... надо... - по слогам выдавил из себя друг. - Подожди секунду. Сейчас.
Я взяла его за руку, потерла похолодевшие пальцы о свою щеку. Может быть, все же сбегать за подмогой? В институте наверняка есть телефон, хоть скорую вызову.
- Не вздумай, - уже изрядно окрепшим голосом предупредил Женька, словно прочитав мои мысли. - Я справлюсь сам. Просто не рассчитал малость и отдал слишком много силы. Испугался за тебя.
- Испугался за меня? - переспросила я. - Но почему? Разве мне что-то грозило?
Женька наконец-то открыл глаза и с усталой улыбкой посмотрел на меня, впрочем, не спеша одергивать руку, которую я все так же прижимала к себе.
- Ты стала темнее, - повторил он ту загадочную фразу, прозвучавшую в самом начале нашей встречи. - В тебе что-то изменилось. Ты стала на шаг ближе к демону. А я сделал так, чтобы все вернулось на исходную. Пожалуй, даже перестарался немного. Женька, так что сегодня с тобой произошло?
Приятель смотрел на меня так прямо и откровенно, что мне стало стыдно за мои недавние глупые мысли. Почему я сразу не рассказала ему про встречу с преподавателем? Разве в этом есть какая-нибудь тайна? И как я вообще могла злиться на него?
Торопясь и глотая из-за волнения окончания слов, я быстро выложила Женьке подробности несчастливой встречи около секретариата. Тот внимательно выслушал меня, ни разу не перебив. Только его взгляд все холодел и холодел по мере моего рассказа.
Наконец, я закончила. Не торопился прервать паузу и Женька. Лишь задумчиво тер себе горбинку носа, размышляя над тем, что я поведала. И чем дольше он хранил молчание - тем сильнее скреблись кошки на моей душе.
- Я очень дурно поступила, да? - робко спросила я, когда моя тревога достигла наивысшего предела.
- Но почему?! - В горле заклекотало негодование. - Что в этом плохого? В конце концов, это его вина! Его, не моя! Чего ради я должна была идти к декану и выгораживать этого преподавателя? А вдруг бы меня исключили? А вдруг заставили бы пересдавать эту злосчастную историю?
- И что? - холодно прервал меня Женька. - Что такого непоправимого случилось бы тогда? Не поступила бы в этом году - поступила бы на следующий.
Я открыла было рот, чтобы возмутиться легкостью, с которой друг рассуждал о столь ужасном повороте событий. Конечно, он-то никогда не проваливался на экзаменах! Но Женька продолжил столь непререкаемым тоном, что мигом отбил у меня всякую охоту спорить:
- Сама подумай: в этом случае главное условие сделки - сдача экзамена на "отлично" и поступление в институт - оказалось бы нарушено. И тебе больше бы ничего не грозило. Или ты уже забыла наш вчерашний разговор по поводу того, что произойдет с тобой после потери души?
Я пристыжено опустила голову, чувствуя, как от стыда у меня заполыхали уши.
- Нет, конечно же, не забыла, - тихо прошептала я, не смея посмотреть на приятеля. - Просто... Просто я не подумала об этом. Да и родителей не хотелось огорчить.
- Огорчить родителей, - протянул с непонятной интонацией приятель. - Эх, Женька, Женька. Поверь, если ты станешь бездушной стервой, то они расстроятся намного сильнее, чем если узнают, что их единственная и любимая дочь провалила экзамены в институт.
- Так что, мне идти к декану? - Я тихонько шмыгнула носом и попыталась встать с лавочки. Но тут же вновь села, когда Женька перехватил меня за руку.
- Не расстраивайся, - намного более мягко произнес он. - И в деканат идти незачем. Женька, я думаю, что на самом деле ты утром встретилась не с преподавателем, а с испытанием, которое наслал на тебя демон. Алексей Яковлевич сказал, что любые обман или подлость, совершенные тобой, увеличивают его силу. В данный момент он не может отнять твою душу, иначе давно бы сделал это. Я думал, что он затаится до тех пор, пока не возродит все свои способности. Но, как видишь, ошибался. Демон не рискует вступать в открытую схватку, но и тебя в покое оставлять не собирается.
Женька слабо улыбнулся и ласково взъерошил мне волосы.
- Хорошо, что мы едем в деревню, - проговорил он. - Поскорее бы. Хоть сердце не будет о тебе болеть.
Не буду скрывать, мне было приятно слышать, что друг обо мне переживает. Намного более приятно, чем я сама от себя ожидала.
- Тебе сильно досталось из-за меня? - тихо спросила я.
- Сильно, - коротко бросил Женька. - Но я справлюсь. Я и в худших переделках бывал. Просто... Просто никогда не думал, что так тяжело снимать негативное энергетическое воздействие с того, кто тебе дорог. Наверное, поэтому целители и знахари соглашаются лечить близких людей, только когда нет другого выхода. У них есть даже своеобразный корпоративный этикет: не брать плату и не ставить никаких условий в подобных случаях. Теперь я понял, почему такие странности.
- Это все так интересно. - Я облокотилась на спинку скамейки, с любопытством слушая его рассказ. - А тебе не попадет, что ты мне открыл столько тайн? Наверное, твой институт жутко секретная штука.
- На самом деле, не такой уж он и секретный. - Женька неопределенно хмыкнул. - О нем знает масса людей, которые, вроде тебя, не умеют пользоваться магией. У нас помимо различных предметов по теории и практике энергетического поля были и обычные занятия. Тяжело рассчитать мощность щита, к примеру, не используя высшей математики и физики. Также необходимо разбираться в сопротивлении материалов и куче других сопутствующих вещей.
- Как же удалось сохранить в секрете то, чему в действительности там обучают студентов? - лениво спросила я, нежась в потоке солнечного света.
- А ты еще не поняла? - нарочито удивился Женька. - Неужели не пыталась рассказать своим родителям про меня? Ни за что не поверю!
Я мигом напряглась, вспомнив, как мучилась от спазма в горле сегодня утром, когда захотела поделиться с мамой новыми сведениями об устройстве мира. Вот, значит, как! Женька наслал на меня какое-то проклятье!
- Ты не доверяешь мне? - Мой голос дрожал от обиды. - Неужели тяжело было предупредить, чтобы я никому ничего не рассказывала? Зачем прибегать к таким мерам?
- Ага. - Женька негромко рассмеялся. - Мои предчувствия меня не обманули. Ты все же попыталась просветить своих родителей на мой счет.
- Да, но ты не запрещал мне! - Я громко шмыгнула носом. - Если бы ты сказал, что нельзя, то я бы никогда в жизни...
- Ты опять темнеешь, - с тревогой прервал меня приятель. - Хватит ругаться, пока это не зашло слишком далеко! Я верю тебе. Пойми, Женька, я же не колдун. При всем желании я бы не смог ограничить твою свободу слова подобным способом. Да и не стал бы. В твоей временной немоте нет моей вины.
- А чья же тогда есть? - хмуро полюбопытствовала я, немного оттаяв.
- Понятия не имею. - Женька легкомысленно пожал плечами. - Студентам о механизме этого явления не рассказывают, иначе я бы запомнил. Возможно, в будущем, когда я стану аспирантом, то сумею ответить на этот вопрос. А сейчас - извини. Сам бы не отказался узнать.
- Но ты же сумел каким-то образом обойти запрет, - возразила я. - Значит, на тебя он не действует?
- Во-первых, на меня никакие магические запреты не действуют, - хмыкнул приятель. - Забыла, что ли? Я же играю роль универсального поглотителя энергии. А во-вторых, к тому времени ты уже сама догадалась о том, что в нашем мире творятся странные дела. Поэтому у меня не было никаких проблем из-за моего рассказа. Видишь ли, Женька, это ограничение не абсолютно. Каждый, кто умеет пользоваться магией, с легкостью его обойдет. Но о его преступлении тут же станет известно специальной комиссии, занимающейся отношениями нашего института с общественностью. А она уж позаботится урезонить болтуна. А заодно и замять возможную шумиху.
Я насупилась, подумав, что определение "болтун" в какой-то степени относится и ко мне. Еще раз шмыгнула носом, но уже через миг забыла все свои обиды, поймав смеющийся взгляд приятеля.
- Пойдем есть мороженое? - предложил он, шутливо толкнув меня в бок. - Ну пойдем, хватит дуться. Клубничное будешь?
- Буду, - пробурчала я. - Два сразу. Нет, три. Или четыре?
- Да хоть пять, - великодушно разрешил Женька. - Горло не заболит?
- Поболит, поболит, да перестанет. - Я капризно надула губы. - Все равно потом целый месяц без мороженого провести придется. Поди, в деревне таких лакомств не продают.
Женька кивнул, подтверждая мои худшие предположения. Затем грустно улыбнулся каким-то своим мыслям и негромко прошептал:
- Поскорее бы уже уехать. Страшно тебя даже на миг одну оставить.
Стоит ли говорить, что его слова бальзамом пролились на мое израненное сердце? Пожалуй, только ради этого стоило отказаться от мороженого на целый месяц.