ТРИКОЛОР-ГАСТАРБАЙТЕРЫ

Сергей Иванович сидит на кушетке в смешной загадочной позе: голова наклонена, взгляд остекленевших глаз пронзает растопыренные пальцы правой руки, губы сильно вытянуты, на узком интеллигентном лице виноватая улыбка- и жидкие желтые волосы на голове стоят дыбом.

Что его так озадачило?

Голос откуда-то гремит веселый хриплый:

Серега, да очнись же ты, наконец!

Смешная фигурка вздрогнула - Серега ожил.

Разбудил его Александр Васильевич Старшина - он лежит на кушетке, ступни на весу.

Кушетка под великаном заскрипела, Васильевич медленно сменил лежачее положение на сидячее, поставив ноги на тапочки, запустил широкую пятерню в седую шевелюру, почесал черепную коробку, улыбнулся и продолжил:

Ну, Костиков! Серега ты Иванович! Докладывай, что приснилось на новом месте. Здесь, в нашем вонючем подвале новичку вещее снится. Факт железный! Ну же!..

Сергей Иванович, подошел к столу, взял бутылку с водой, сделал несколько громких глотков, погладил черного кота, лежащего на нем, затем стрельнул глазами на будильник, показывавшим без четверти пять утра, и ответил:

Да право, не знаю, язык не поворачивается нести ахинею. Черт-те что снилось!

И все ж таки?

Сергей Иванович Костиков сделал кислую мину, опустился на стул, вздохнул:

Вот что: приснилось будто я растение, цветок одушевленный и даже мыслящий - и называли меня Пион Иванович! Представь себе: я - Пион Иванович! Очень смешной бред. Что скажешь?

Не тушуйся, давай молоти, сыпь дальше, - ободрил товарища Александр Васильевич.

Ну что ж, ладно. Так вот, значит, с чего началось. Слышу: жалостливый голос запищал где-то: "Пион Иванович! Пион Иванович!" - И вроде бы как ко мне этот голос обращается. - "Очнись, братец!" - взывает он. - "Засыхаем!" - стонет.

Ничего не пойму. И вдруг!.. вижу себя странным зрением откуда-то сверху, цветочком чахлым себя вижу: голова моя - кучка лепестков седых скукожившихся, на макушке рыжий цвет. Тело - стебель облезлый, руки - жалкие веточки с пожухлыми листьями. И чувствую: сердце где-то в корневой системе, ухает, как в пустой бочке.

Во как! - хмыкнул Старшина.

Именно так! А вокруг земля потрескавшаяся и на ней изумрудные кактусы, распластав лапища мясистые, колючие, на солнышке греются. Всю, понимаю, влагу они из нее высосали, мне ни капли не оставили. Жуть!

"Да куда же смотрит правительство! Да как оно могло допустить такое! Да есть хоть какое-нибудь ответственное лицо, которое увидело бы бедственное положение беззащитного законопослушного гражданина, исправного налогоплательщика?!" - ты только представь: я- цветок, кончаясь от мучительной жажды, завопил вдруг такое человеческим голосом! И непонятно, откуда эти вопли из меня вылетели! Расчудесный сон!

И на тебе: кто-то невидимый ( я тогда подумал: кто-то из правительства) ласково меня спрашивает : "Что ж с тобой делать, бедолага? "

Кричу в ответ вот что:

Хочу в Райссию! В Райссию я хочу!

Ишь ты?!. - удивился голос. - Ну, ладненько, уж так и быть, лети!

Куда-куда, в Райссию? - засмеялся Александр Васильевич.

Точно так! - подтвердил Сергей Иванович и продолжил: - Так вот... следующий кадр: я уже в своем человеческом обличие покачиваюсь в мягком и удобном кресле, босые ступни упираются в фосфорический иллюминатор. Затем все затряслось... в иллюминаторе звездное небо возникло. Красота! И что такое?.. Что вижу?.. Те самые, огромные и колючие, кактусы за стеклом появились! Летят распластав листья! Гонятся за мной?! Не по себе стало. "Ах, вы твари чужеземные, кровь из меня последнюю высосать хотите!" - возмутился я и многоэтажное крепкое выражение в их адрес приложил и еще не помню что сказал, но что-то очень сильное и грозное. Сразу же после этого звезды сделались очень яркими, и враги мои заискрились, пых-пых - стали взрываться один за другим - исчезли все. Подействовало! Подействовало! Дышать сразу стало легко. Мне стало радостно. Однако не успел я всласть порадоваться: меня тряхануло - сердце ниже пояса опустилось - мягкое кресло мое резко засвистело - зад жесткое основание почувствовал.

"Конечная станция, наверное, в Райссию прилетел, - сообразил я. - Гранд мерси тебе мой таинственный благодетель!

Рассказчик вновь приложился к бутылке, и, сделав еще пару глотков, простонал тихо:

Во какая дурь приснилась.

Не отвлекайся, дальше, дальше, если это не все, - потребовал Старшина.

Нет, не все, - вздохнул Серега. - Вот прыгаю я по рыжим камням... воздуха не хватает... вот гора передо мной... в пещеру темную вошел... вынул фонарь я из кармана, включил его - дверь железная. Отворяю ее потихоньку - передо мной выключатель на расстоянии вытянутой руки, щелк им - в ярком свете поляна ядовито зеленая и пузатое дерево с тремя разноцветными перьями на макушке; из деревянного пуза кран, такой как в пивных барах, торчит. Я - к крану - рот под него - повернул ручку - засвистело... чуть ли внутренности мои не вылетели - ну, очень шибкий запах винного брожения! "Тьфу! Блин, баобаб, ты и даешь! - возмутился мысленно я. - И какая ж это Райссия? Надувательство!" Слышу, сзади что-то шелестит. Повернулся - худенькая блондинка с жиденькой косой до пояса стоит, в белом платье, белых тапочках.

"Что дружок желает?" - ласково спрашивает она.

Водицы очень хочется, мочи нет, - прохрипел я.

А бледная девушка вдруг старушечьим дребезжащим, противным голоском мне на это и говорит:

"Мило-о-ок, водицы нет, могу предложить тебе чудные тапочки, такие, как у меня. Не желаешь ли? Легкие, в них ноги не потеют, как наденешь - ни есть, ни пить не захочешь."

Не по себе стало... не успел отказаться - гром по ушам ударил - и в то же мгновение туман вокруг меня образовался. Последнее что помню - какой-то мусор пролетел перед моими глазами, что-то похожее на шкурки от бананов - и вновь бражный дух обдал меня.

Сергей Иванович взмахнул руками:

- Туман рассеялся - и вот я здесь! Мурзик, - погладил он кота, - это ты жестянку с подоконника свалил? Спасибо, что разбудил.

И еще раз взмахнул Костиков руками:

Как теперь истолковать всю эту ахинею?

Александр Васильевич откинулся спиной на стену, вздохнул шумно:

Нет, все это не вздор, друг мой, видения твои в десятку попали. Скажу прямо: и я тоже Пион Иванович, и много нас таких. И сны мы видим такие, какие заслуживаем. Э-хе-хе, но ничего... придет время, рассердимся все мы очень сильно, да очистим поля наши от оборзевших кактусов.

Да как же?.. Хватит ли силы? Их много, они колючие, за почву цепко держатся.

Раздался громкий смех :

А у нас стимул заводной есть: мы из этих кактусов, из этих колючих агрессоров водку гнать будем!

Вот-вот, вспомнил! - воскликнул Сергей Иванович. - Я, похоже, что-то в этом роде им в своем сне сказал, после чего они пых-пых - и исчезли.

Старшина же носом шмыг-шмыг, повернул голову вправо, влево, воскликнул:

Стоп, Серега, чувствуешь?! Только сейчас обратил внимание: шибкий бражный дух и в самом деле откуда-то прет. Во дела: будто по заказу к нашему разговору его кто-то пустил. И откуда он идет в столь раннее утро?! Пойду-ка обстановку разведаю Что-то неладно в нашем подвале.

Всунул он ноги в тапки, встал, подтянул трикотажные брюки, направился к двери.

Вышел, да вскоре появился с брезгливой гримасой. Губы скривил:

О, дьявол! Фу! Фу! Тьфу!

Что случилось? - испугался Костиков.

Невероятно! Вот откуда бражный запах прет!

Хлопнул дверью Старшина, подошел к ближайшему стулу, опустился на него.

Не понимаю: каких-то пару часов назад, выходил я во двор покурить - чисто было в подвале, а сейчас море забродившего дерьма! - возмутился он. - Ведь раннее утро, все спать должны - и на тебе!.. Что они всю ночь пили, что даже дерьмо их забродило? Но, скажем, это их дело, а мусор зачем в унитазы бросать? Канализационную трубу из-за этого прорвало. Подлинное безобразие! Катастрофа у нас ! Ужас!

Сергей Иванович заморгал веками, зачастил будто встревоженная наседка:

Успокойся Васильич, успокойся Васильич...

Васильич и не думал волноваться. Разве море дерьма, пусть даже забродившего, напугает сантехника почти с сорокалетним стажем. Это он, конечно, забавляется, новичка пугает, черным юмором шуткует. И вот он уже говорит весело:

Надевай, брат, резиновые сапоги, пойдем прогуляемся.

Товарищи надели резиновые сапоги, взяли свернутый в большое кольцо трос - и вошли в вонючую бурую, покрытую желтой пеной, жижу. Слышат: журчит где-то. Нашли аварийное место. Вытекают забродившие отходы жизнедеятельности из, так называемой, ревизки канализационной трубы. Видно, сильный был в ней напор - заглушка ревизки улетела не видно куда. Сердитое урчание прокатилось в трубе. Надо торопиться, поскорее пробить засор. Вот труба чихнула - продолговатый предмет вылетел из нее.

Колбаска в целлофане, - нагнувшись, сообщил Сергей Иванович. - "Сделано с любовью", - прочитал он, напечатанную красным крупным шрифтом рекламу на целлофане.

Александр Васильевич, ловко запустив трос в отверстие, выругался в него громко:

Оборзели! Отечественный продукт даже не попробовали! Все экзотику лопаете да шкурки в унитазы бросаете! Вон сколько банановой кожуры плавает!

Его напарник принялся вращать прикрепленную к другому концу троса ручку.

Я бы намертво все ревизки запечатал, - ворчал он, - чтобы все это поднялось к ним, наверх. После такого урока не будут в унитазы что попало бросать.

Э-хе-хе! Будут! Проверено! - возразил многоопытный сантехник, вздохнул горько, вновь прокричал в трубу: - Эй вы, которые там наверху, слышите?! Человек - звучит гордо - так было сказано! В ответ на это хлынула очередная порция мути зловонной.

Братишка, крути трос быстрее, а то по уши в дерьме будем! - завопил Александр Васильевич.

Серега язык высунул, Серега дал жару. В три минуты труба была прочищена и технологическое отверстие запечатано. Подвал был спасен от полного затопления. Теперь на воздух! Скорее во двор на свежий воздух!

Увы, не суждено! Завопил женский голос: "Тревога! Тревога! Вызывает Лихорадка Эбола!" ( Лихорадка Эбола - прозвище, данное Старшиной диспетчерше Любочке, он сделал его в своем мобильнике ее сигналом вызова. ) Вынул Александр Васильевич аппарат из кармана штанов и сказал в него раздраженно:

Ну конечно, узнаю! Кто ж кроме вас в такую рань! Ах, сам артист! Ах, сам Шикарус! Да я знаю какая у него истинная проблема. Ладно, разберемся!

Эммануил Шикарус - талантливый гастрольный жулик из ближнего зарубежья - и приятный в общении человек. Старшина и Костиков у двери его под номером три семерки услышали громкую песню без слов; " А-а-а! А-а-а! Ай-ля-ля!.." - тянул впечатляюще невидимый мужской голос.

Любит барин петь сидя на унитазе. Похоже, дело к концу подходит, - прокомментировал эти звуки Александр Васильевич и прошипел ядовито: - Жирует гад. Живет исключительно в свое удовольствие. - Потянул за ручку двери.

Вошли; из туалета выглянула кошачья физиономия: круглые голубые глаза, приплюснутый носик, пепельные трехстрелочные усики, и такого же цвета волосы до плеч; затем показалась рыжая махровая пижама. Холеный кот широко улыбнулся, захлопал лапками и радостно воскликнул:

- А вот и хлопцы! - Указал на два кресла: - Прошу!

Хлопцы сели, вытянув ноги. Перед их глазами афиша: его портрет и размашисто написано: "Артист оригинальных жанров Эммануил Шикарус".

Да, это я! Когда-то в лучах славы! - скрестив руки на груди, сказал Шикарус. - А теперь, увы! - развел он руками и наклонил голову: Перед вами гастрольный жулик из ближнего зарубежья!

- О-о-о! Да как же это вы так откровенно, не стесняясь! - вырвалось у Сергея Ивановича.

Перед вашей-то безобидной простотой?.. - усмехнулась кошачья физиономия. - Вот высказал правду - и настроение улучшилось! И еще добавлю: дела мои на золотой жульнической жиле великолепны! Дураки и дороги - так я ее называю! Указываю лохам легкие пути. И еще: ошалел я от полной безнаказанности. Вот только какая-то поганая козявка во мне завелась. Кошмары снятся. Даже и не знаю что казать. Совесть что ли проснулась? Ха-ха-ха!

Старшина хмыкнул.

Шикарус изобразил страдальческую гримасу

Мучился всю ночь, - простонал он. - Только сомкну глаза - черти являются и в меня оголенные концы проводов с электричеством тыкают. Нервы мои натянуты как струны, гудят как провода с высоким напряжением... У-у-у!!!

Серега, вынимай, брат, пассатижи, эту козявку вытаскивать будем, - засмеялся Старшина.

К психотерапевту... - начал было Костиков.

Да посещаю! Поет какой я хороший. Без толку!.. Одно только помогает...

Александр Васильевич нахмурился:

Нет, не уговаривайте! Не пойду! И друга своего не пущу. Неделю тому назад у меня уже были неприятности по этому поводу.

Да вы только посмотрите! - воскликнул Эммануил - взмахнул рукой - и вытащил из воздуха заманчивую ассигнацию. Фифти-фифти! И потом, в прошлый раз на медицинской вахте змея сидела. А нынче - Зина! По-быстрому туда - сюда. А?!

Старшина смачно крякнул, махнул рукой:

Ну что с вами делать! Вы же не отстанете! Ладно уж, нам и самим кое-что купить надо.

У открытого шлагбаума КПП стоял охранник - юноша со страусовыми ногами. Из ворот выезжала машина скорой помощи. За ней с лаем бросились, будто из под земли выскочившие, собаки.

Жмурика увезли. Вчера с шестого этажа в окошко выпрыгнул, - сообщил новость охранник, подошедшим к нему Старшине и Костикову. - Вон какой бешеный собачий лай грешника провожает, - добавил он, нажав на кнопку закрытия шлагбаума.

Ишь ты!.. - воскликнул Старшина. - Его убили!

Охранник сделал глупую улыбку:

Да кто же?

Импортные товары.

Да?!

Да! Я знал его. У него когда-то мастерская была по ремонту нашей быттехники, уважал которую он крепко. Говорил не раз он: нынче все вокруг не наше, чужое, противно это переваривать, за отечество бывает обидно так, что хоть вешайся. Ну я однажды и подал ему веревку, а он: ты что суешь, она импортная. Ну вот: похоже, в очередной приступ хандры не нашел он нашей веревки - в окошко и сиганул.

Ну ты шутник! - засмеялся Сергей Иванович.

Хош верь, хош нет, но лучше верь, есть такие люди, - был ему ответ.

Да как же выпрыгнул?.. - озадачился тогда второстепенным вопросом Костиков. - Окна-то в этом санатории имеют только одну открывающуюся верхнюю узкую створку!

Элементарно: стулом - в стеклопакет! - воскликнул молодой охранник - и, отставив правую страусиновую ногу назад, изобразил сжатой пятерней размашистый бросок.

Александр Васильевич щелкнул языком - выражение лица такое, будто проглотил что-то неприятное, - затем воскликнул с досадой:

Эх, люди, что вас занимает!

Стоит эта огромная лечебница на возвышенности. В центре административно-финансовый корпус - высокая башня - страшно сколько много этажей. Макушка башни похожа на царскую корону. Два семиэтажных крыла необыкновенно длиннющие, причем правое в раз пять или шесть длиннее левого. Архитектура нелепая... ассоциации порождает противоречивые. Однажды в ясную ночь вид этого светящегося великим множеством окон сооружения вызвал у Сергея Ивановича тревожное впечатление: показалось, будто с неба падает гигантская горящая с обрубленным крылом птица. Сегодня ранним солнечным утром Костиков видел праздник в окнах - только и всего. "Ах, какое радостное сияние! Прелестно! Сказочный вид!" - думал он. Зажмуривал и вновь открывал глаза, наслаждался веселым блеском, пока его товарищ разговаривал на проходной с кем-то по местному телефону. Вдруг вспомнил уезжающую карету скорой помощи, собак с лаем бегущих за ней и прошептал: - "Надо же, стулом в окно. Высадил одним махом".

Братишка, ты из-за этой ограды вывалился? - испугал его хриплый грубый голос.

Костиков повернулся - лицо небритое, глаза мутные, голубой выцветший берет увидел - и серую надпись на серой футболке: "десантура", на животе пивная банка, висит на тесемочке, накинутой на бычью шею.

И я там работал, - продолжил незнакомец. - Выперли! Да ты не думай, что из-за этого - щелкнул он пальцами по горлу. - За правду! - Губы его скривились: - Не веришь?! Скажешь: правдой нынче не напугаешь никого, всем на нее наплевать. Не прав ты, братишка! Это смотря как ее озвучивать, особенно когда она конкретная, угрожает неправедно нажитым капиталам.

Эй вы, гады! Паразиты! Доберусь до вас! В бараний рог согну! - закричал он громоподобно, обратившись к сверкающим окнам. И еще раз и еще прокричал он то же самое. - Вот смотри! - указал он пальцем. - Окна воры закрывают! Не понравилось! Так вот, братишка, выперли меня и гастарбайтерами заменили. Эти правду кричать не будут. Вычеркнули меня из жизни. Бултыхаюсь теперь между небом и землей, будто кое-что нехорошее в проруби. - Взгляд мужика стал колючим, хищным. - Купи музыку в оригинальной упаковке, - прохрипел он. Ткнул пальцем в пивную банку - она загремела.

Костиков смутился, отказался покупать предложенную вещь, положил какие-то скомканные деньги на подставленную ладонь... И понеслись черные шлепанцы, и замелькали желтые пятки - трамтарара, трамтарара, гремит оригинальный музыкальный прибор - символичное сопровождение, полетел мужик в трамтарары, больше некуда.

Спустя какие-то двадцать минут Костиков с букетом роз, а его товарищ с раздувшимся большим полиэтиленовым пакетом вновь подошли к турникету. Вернулись быстро - все что хочешь рядом и в любое время суток можно купить вопреки правилам торговли.

О, цветы! - воскликнул охранник. - А в пакете что несем? - Тон веселый, дружелюбный и все-таки вопрос некорректный.

Александр Васильевич тут же осадил его грубостью:

Тебе какое дело?!

Как какое?! Для чего я здесь поставлен? - обиделся охранник.

Не возникай не по делу, - зло, сквозь зубы, ему было сказано на ухо.

И со старшим охранником вы так разговариваете? - поинтересовался мальчишка.

Васильевич криво ухмыльнулся.

Собака твой импортный командир, так и передай ему, - презрительным тоном ответил он. - Выслуживается морда копченая. Столкнемся в конце концов на узкой дорожке.

Юноша смотрел недоуменно, не мог он никак в толк взять с чего это вдруг дядя Саша взбеленился. Ох, молодежь, невдомек элементарное: просто у дяди Саши понизилась сильно в крови концентрация веселых градусов - только и всего!

И пошел он, бормоча себе под нос:

- День не начался, а уже в дерьме досыта накупался, и в прямом, и в переносном смысле. Двое суток до выходного еще. КЗОТ, где ты? Ау! - Взгляд Старшины уперся в спину напарника: - Улыбается. Цветы Любочке несет, целовать ее будет. Тьфу! - мысленно плюнул он. - Она ведь на драную козу похожа! Словами научными выражается. "О, какая диспетчерша умнющая у вас!" - брякнул кто-то посторонний. А она обыкновенная баба-дура! За сорок два года ума здравого не нажила, и высшее образование ей только помеха. Ха! Семьдесят пять процентов энергии, утверждала, из космоса получает, сама же при этом колбасу ливерную с чесноком и горчицей наворачивала. Коляску с полкило съела! Почему именно семьдесят пять процентов? И при таком-то аппетите йогой занимается. "Александр Васильевич, поставь меня на голову и поддержи, а то я сегодня самостоятельно это упражнение выполнить не могу". " Уринотерапия меня молодит". Тьфу!..

Пронзительный женский визг прервал злые мысли. Это в диспетчерской! Впечатляющими прыжками одолел Старшина оставшиеся до нее метры, влетел в помещение - взлохмаченный мужик с пассатижами в руке навис над Любочкой, в кресле свернувшейся в ком. Лифтерша Карина оттаскивает от нее мужика, кричит:

Помогите! Он Любочке зубы вырвет!

"Андрюха, ты что ли?!" - воскликнул Александр Васильевич и заключил налетчика в крепкое объятие. Любочка сорвалась с кресла, пулей вылетела из комнаты.

Андрей был опущен на рядом стоящий диван. "Ой-ой-ой!!! - взвыл он, вскочил на ноги, прижал руку к ягодице.

Странно, колючки на диване не было.

Вырву! - вновь раздался вопль.

Ну-ну... - дружелюбно похлопал по плечу Андрея Старшина. - Серега, дай успокоительное!

Сергей Иванович вынул из пакета бутылку водки, налил в стакан до краев сорокоградусной, подал его бузотеру - тот цап его - в два глотка опустошил. Затем и Старшина принял соточку.

И вот Андрей совершенно иной человек: лицо плаксивое, будто злую луковицу очистил, - лежит на диване, под ухом жиденькая подушка, сложенная вдвое, рассказывает:

Я - ноу проблем! - Ему улыбаются. - Да, смирного поведения человек! Когда прихожу домой подшофе - сразу в койку, вырубаюсь до полного бесчувствия, дрыхну - хоть из пушки стреляй не разбудишь. - Он всхлипнул, утер пальцами нос, продолжил:- Недели две тому назад... проснулся утречком - задница боли-и-ит! К зеркалу - си-и-няя! Главное, помню: добрался до дома благополучно. М-м-м-да! Озадачился: что-то с памятью моей стало. А позавчера такое безобразие повторилось. Испугался: чертовщина со мной происходит. Затем осенило: а не лечь ли мне выпившему под скрытую телекамеру? Так и сделал вчера. А сегодня утром увидел! Рассказывать тошно!

Что?!

Что?! - живо спросили у него.

Вижу: возникла у кровати моя благоверная - тормошит, щиплет меня - не реагирую. Затем взяла она тапок мой, подметка у него тяжелю-ю-ющая - и стала им лупить меня. Со всего маху! Брыкаюсь, кричу - проснуться не могу.

Воспитывала, - тихо сказала лифтерша Карина.

Садистка! - воскликнул Александр Васильевич.

Вот прекратила бить, - всхлипнул Андрей, - язык от усталости аж высунула, бросила на пол тапок - и зад мой укусила - новыми зубами. Которые в прошлом месяце на мои кровные вставила. Ой, вырву! Вырву! Где она?

Не найдешь, - ответили ему.

Найду!

Ищи-свищи теперь за пределами территории! - смеясь, сказал, вошедший в диспетчерскую охранник центрального корпуса - краснощекий богатырь предпенсионного возраста Степан Дубинин.

Артист сидел в кресле, сложив руки на груди, лицом он был светел и кроток. Милую улыбку понес он навстречу вошедшим в палату Старшине и Костикову, сделав пару шагов, послал воздушный поцелуй глазу телекамеры, установленной над входной дверью, прошел вслед за Александром Васильевичем в туалетную комнату. Сергей Иванович, сел в освободившееся кресло, сложил руки на груди, сделал выражение лица артиста - и тут слышит его пение:

Ла-ла-ла! Ла-ла-ла!

Сергей Иванович хмыкнул, сообразил: "Смазал горло артист. Проверяет, хорошо ли?"

Минута тишины и вновь:

Ла-ла-ла! Ла-ла-ла!

Вышли они из туалета со сверкающими глазами. Шикарус к Костикову подошел:

Хочешь фокус покажу?

Ага!

Вынул он из кармана пижамы монету:

Смотри.

Кинул ее в рот, почмокал - и проглотил. Показал открытый рот, загоготал:

Пусто, правда? Ох и дурят нашего брата! Золотой червонец кондитерской фабрики, как настоящий. Жулики всюду! - Сел на кровать: - Васильевич, да ты располагайся, - указал на свободное кресло. - Да вот еще: пока вы гуляли по внутреннему радио объявили, что сегодня, в четверг, под куполом, который на крыше центрального корпуса, грехи отпускает батюшка Иоанн, а завтра, в пятницу - мула Мухаммед, в субботу - раввин Яков. Затем сосед ко мне заглянул, узнаю от него - эти трое - одно и то же лицо - оказывается, некий гастарбайтер организовал молельный дом всех религий. Вот цирк! Поднялся я посмотреть на уникума. Представляете, очаровал! Меня-то! И исповедался я, и деньгами его одарил,и словами благодарил. Вот кто настоящий артист!

Нынче каждый гастарбайтер по любому делу мастер, - усмехнулся Сергей Иванович.

А то как же! - подхватил его усмешку Шикарус.

А Иоанн в свободное время еще и зубы удаляет, - сообщил Старшина. - Но я вам сейчас скажу главное: он чокнутый. Однажды мне пожаловался, что его иногда подводные бесы терзают. С виду сын сухих степей, пусть даже и рыжий - спрашивается: где это он с подводными бесами сцепился, как сейчас на расстоянии с ними конфликтует? На фоне этого - две огромные квартиры и дача шикарная, две иномарки крутые - и многоженец. Вот так развернулся чокнутый гастарбайтер в нашем Отечестве!

Да-с! - театрально развел руками Шикарус, вынул из кармана листочек, протянул Сергею Ивановичу. - Учись молодой человек с каким размахом жить надо. Батюшка сию рекламу распространяет, прочти.

Костиков принял листочек и начал вслух читать:

Господин Иоанн Яковский

Ясновидящий, маг-профессионал, академик белой магии, дипломированный доктор народного целительства.

Точная диагностика заболеваний. Гарантированный мгновенный пожизненный приворот любимого. Быстро и профессионально помогу в решении любых проблем. Восстановление здоровья. Излечение алкоголизма.

Для меня нет безвыходных ситуаций.

(По желанию для иногородних - работа заочно)

Сергей Иванович вернул листовку. Возникла немая пауза, никто почему-то не находил достойных слов для оценки деятельности Иоанна. В конце-концов завязался вялый разговор о погоде, затем без вдохновения покритиковали немного правительство. После этого оперативная техническая служба направилась в пищеблок.

Хозяйка пищеблока - Алиса, ей лет двадцать пять, очей очарованье: о таких говорят: кровь с молоком; да плюс пышные белые кудри, да плюс черные глазища с животным магнетизмом.

К Александру Васильевичу она неравнодушна - уж очень любит мужчин гренадерского роста. Вот он идет к ней, вот обнял ее улыбающуюся за плечо, сказал что-то на ухо - и они, весело засмеявшись, направились к двери обитой железом. Большой ключ взял он из ее ручки, ловко всунул его в скважину, сделал пару оборотов, ногой открыл дверь, выключателем щелкнул.

Отруби, Саня, какую-нибудь ногу, - произнесла она томно - из глазищ дьявольская энергия идет.

Старшина что-то проурчал, вошел в морозильную камеру, потолок и стены в инеи, на полу закостенелая туша... "Ох, молодуха! Ох, взгляд ", - подумал он - хрясь-хрясь топором - выволок говяжью ногу - и на весы ее.

Вот спасибо тебе, - пропела она. - Мои поварята так ловко не умеют. Приди ко мне, Саня, работать. Умелец ты! Мастер!

Александр Васильевич вытер руки о штаны.

Гм-м-м... Заманчиво. На пару, значит, будем на кухне отсасывать смак из мозговых косточек. Заманчиво! Подумать надо. - С улыбкой взвесил он груз, затем почесав подбородок, воскликнул весело: - И одной-то ножкой прорву дармоедов удовлетворите?! Волшебница!

Алиса интимно захихикала.

В эту минуту Сергей Иванович позавидовал товарищу, подумал: "Ну почему не я на его месте?!" Затем решился обозначить свое присутствие.

Хорошая хозяйка!.. - наконец-то, подал он голос.

Хорошая хозяйка посмотрела на Костикова с удивлением, как если бы он только что и из воздуха возник; не нашла что сказать , послала ему улыбку и воздушный поцелуй - у него забарабанило в груди, он присосался к ее алым губам взглядом... а она ими спокойно сказала:

Ребята , кашки рисовой поедите? Может быть, и супчика вчерашнего? Очень вкусный, с травками, для себя варили.

Спасибо Петровна, однако мы на пельмешки настроились, на те, которые вчера мы в четыре руки слепили. Что-то с утречка захотелось их со сметанкой. Давно не ел самодельных, настоящих.

Ох, память моя, девичья, мы ж их прорву сварганили! Сейчас достанем, пойдем-ка...

Дверь тут скрипнула - и все взоры на нее - в помещение из образовавшейся щели высунулась лохматая рыжеволосая голова батюшки Иоанна - широкое лицо улыбается ласково, узкие глаза блестят весело.

А я к вам в помощь, да с благословеньецем! - задорным голосом сказал он.

Она руками всплеснула:

А як же! А як же!.. Мы рады! - И вот уже ему руку целует. И вот уже за собой всех ведет в кабинет. Шли через кухню с запахом прачечной. Крутые бедра Алисы покачиваются впечатляюще, старшина не сдержался, шлепнул легонько ее ниже спины - она на него веселый вопросительный взгляд - а он подмигнул - и ушел от него в сторону - кивнул на большой котел-самовар.

Ай-яй-яй! Непорядок! - воскликнула она, взяла литровую эмалированную кружку со стола, зачерпнула ей что-то из стоявшего на нем полиэтиленового мешка и опорожнила ее в парящее жерло. Тут откуда ни возьмись у котла возник чернявенький поваренок в белой робе и, говоря что-то на непонятном языке, принялся в нем кружить черпаком какое-то варево. А что под парами? Сквозь них видно, как что-то серое кашеобразное на глазах окрашивается в золотистый аппетитный цвет... и, надо же, шибануло от этого кушанья густым духом отварного мяса! Что тут скажешь, мастер-класс показала повариха!

Иоанн однако ж вскоре перевел взгляд на одиноко стоящую на плите кастрюлю с надписью: "VIP" - и тут же крякнул он, и причмокнул, и пошевелил пальцами у живота.

Смачные звуки издали вы батюшка! Соблазнили они меня!- отозвался Александр Васильевич и обратился к товарищу: - Серега, присоединяешься?

Смело товарищи в ногу! - подстегнул их батюшка.

Кабинет хозяйки пищеблока просторный, стол в нем большой, он для важного персонала. В этот ранний час за ним сидят Алиса Петровна, Старшина, Костиков и батюшка, суп кушают. Желтый жир вылился из ложки на рыжую жидкую бороду Иоанна, вытирая ее салфеткой, говорит он сладко:

Прелестно! Могу это кушать в любое время суток. Вот разбуди среди ночи, предложи твоего супа, голубушка, - похлебаю с превеликим удовольствием. И повар, и хозяюшка ты, голубушка, превосходная.

Алиса Петровна вздыхает:

Рабыня Изаура я из бесконечного сериала, исполнительница чужой воли я. Настоящие-то хозяева этого предприятия, плоды моей работы пожинают. Из заграничных курортов они не вылезают. Жмоты! Сквалыги! Продуктов мало дают. Приходится хитрить, вертеться, чтоб нужный вал давать. Вот она - участь моя! А что делать?.. Где найду свое место, не имея местных корней, если вытурят?

Да как же вы без связей такую должность получили?! - вырвалось у Сергея Ивановича.

Алиса Петровна лукаво взглянула на него, подняла белые руки выше головы, защелкала пальцами, забарабанила ногами и высоким голосом прокричала:

Их-их-ихо-хо! - Засмеялась звонко: - Только благодаря вот такому огненному темпераменту, мой друг!

А конкретнее? - обнаглел Костиков.

А конкретнее было так, - продолжала смеяться она: - вышла я с вокзала, зашла в одно заведение покушать, села за столик - рядом три богатыря - представители трех рас - пируют; черный, страшный как черт, поманил меня пальцем - непреодолимая дьявольская обжигающая грудь энергия потянула меня к нему, я помимо своей воли широко улыбнулась, нервно засмеялась - и из меня вырвалось: "На все согласна!"

И?..

Ах, глупый! Спотыкнулась, трижды кувыркнулась - и в тот же день здесь очутилась! Вот такое волшебство. Однако, вы понимаете, на птичьи правах я здесь, в любую минуту меня могут вытурить!

Ну-ну! Бог с тобой! - перекрестил ее Иоанн - Такую труженицу, такую красавицу...

Хм! Красавица! Полновата слишком! Никак не получается похудеть.

А ты с обманцем, голубушка. Перехитри искусителя. Помельче тарелку бери, меньше в нее калорий клади.

Хотелось бы... Но!.. Приходится за компанию не единожды кушать.

Ценим тебя, голубушка, не грех еще раз тебя похвалить: блюда твои простые, но очень вкусные.

Батюшка спасибо, стараюсь. Деликатесы, однако, не готовлю. Для любителей их различные кафе на каждом этаже есть. Слышали, открылось еще одно на первом этаже центрального корпуса? Так в нем, говорят, даже жареных тараканов заказать можно.

Фу! Фу! - замахал руками Иоанн.

Сергей Иванович засмеялся. Александр Васильевич воскликнул:

В самом деле, что же это такое творится в нашем заведении, господа?! Ведь, действительно, на каждом этаже арендаторы- иностранцы, буфеты, кафе,торговые точки открыли! Народ всякой гадостью травят!

На сей ноте и закончился ранний завтрак у Алисы Петровны. Накушались все четверо вкусного супа да высококалорийных закусок до тяжелого насыщения, даже обещанные сибирские пельмени никому на ум не пришли. Вот теперь пора и честь знать, пора делами заниматься.

Сергей Иванович вышел из лифта в подвал с полиэтиленовым пакетом, наполненным доверху сибирскими пельменями из морозилки, фруктами и двумя бутылками кагора. Переложил он тяжесть в другую руку и подумал при этом с завистью: "Вот бы так меня кто уважал!" - и затем задал назойливый вопрос впереди в развалку идущему товарищу:

Почему не работаешь у Алисы? Был бы в шоколаде.

Тот остановился, повернулся и сказал:

Серега, эта молоденькая красотка, эта конфетка в шоколаде прижала меня однажды в темном коридоре к стенке, обдала горячим дыханием и, коверкая слова, прошипела, честное слово, безумную страсть: "О-о-о!!! люблю тябя бальшой русский музик, аш-ш-ш скулы свяло. И еще хачу, щоб ты сиграл мене во всю свою силу на бабалайке". - Что скажешь? А?.. Нет уж, друг мой, я не пойду под ее начало. Кабы что не вышло!

Серега ничего не смог ответить, он только глаза вытаращил и рот открыл.

Старшина и Костиков хотели дух перевести, отдохнуть немного, вошли в помещение технического персонала и... - нет, не получится! В комнате незнакомый гость! За их обеденным столом сидит хрупкое создание, похожее на цыпленка: желтые волосы, а также кофточка и брюки, а носик красный. Правая тонюсенькая ручонка гостьи держит вилку с насаженным на нее куском котлеты в сметане, левая - пивную кружку с двумя глотками чего-то красного. На полу - пустая винная бутылка, на столе тарелка с котлетами и двухлитровая банка, наполовину наполненная сметаной. На кушетке сидит Гриша, их коллега, у которого нынче выходной.

Девушка направила носик в сторону вошедших, впилась в них синими глазками и спросила тоненьким голоском:

Мужики, что приволокли?

Гриша вскочил:

Сейчас все объясню!..

Погоди! - махнул на него рукой Старшина, взял у Костикова пакет, поставил его на стол.

Маленькая девушка кивнула на Григория:

Чувак чуть ли не убил меня - вот и вся история.

Старшина вынул вилку с недоеденной котлетой из ручки гостьи.

Да как же?!. Чуть ли не убил и гадостью кормит!

Интересуешься, дядя? Элементарно было! Дорогу перебегала, а он бампером в попу въехал, болит... - всхлипнул маленький ротик.

Ой-ой-ой!!! Деточка!.. Зовут-то тебя как? Сварить тебе самодельных пельмешек?

Зовут меня Зойка. Пельмени?.. Угу!

Гришка, за дело! А по стаканчику лечебного кагорчику, деточка? Чтобы меньше болело. А?!.

Выпили. Григорий взялся за пельменное дело, Старшина продолжил:

Ты, я догадываюсь, не местная, откуда прибыла, деточка?

Зойка откинулась на спинку стула, положила ногу на ногу.

Интересуешься, дядя? Из далекого захолустья прибыла. Из дыры... - она засмеялась: - Из самой что ни на есть черной дыры. Слышал о таких?

Из нашей галактики, деточка? - продолжил шутливым тоном Александр Васильевич.

Из соседней, дядя!

И с какой же целью?

Дурацкий вопрос. Счастье здесь буду искать.

Сергей Иванович поднял руку, как при голосовании:

Позвольте узнать, какое вам счастье нужно? Работенку хорошую ищите?

Ха!!! - икнув, воскликнула гостья. - Я - пиявочка! В большом-то городе найду вариант присосаться. И будет - счастье. Вот возьму и к вашему Григорию, за то что наехал на меня, присосусь. Ха!!!

Григорий постучал ложкой по кастрюле с варящимися пельменями.

Эй, алло! Я ведь тоже не местный - я гастарбайтер замученный! Днем работаю, ночью извозом занимаюсь - семью кормлю. К чему присасываться?!

Зойка не удостоила его взглядом, зевнула, вяло пробормотала:

Знаю. С первого взгляда поняла.

Старшина сделал кривую улыбку, подумал: "Главному санитарному врачу позвонить что ли, сказать, что прибыла к нам кровожадная аскаридка, потребовать, чтоб санитарные кордоны на границе поставили".

А Костиков недоумевал: "Эта, внешностью похожая на меня, далеко не красавица Алиса Петровна, чем она-то соблазнять мужиков будет, каким образом присосется к кому-нибудь - ума не приложу. Решительно настроена! Неужто секрет какой знает? Боже, что творится в нашем Отечестве!"

Гриша подал гостье гору пельменей и себя тоже не обидел. Компания выпила по стаканчику. Девушка взяла вилку... Кончив быстренько дело, она направилась к кушетке, легла на нее - и заголосила матершинную частушку... Спев ее, повернулась лицом к стене и тут же захрапела.

Здорова.

Сильна,

А с виду цыпленок, - обменялись мнениями мужчины.

Интересно, - продолжил Сергей Иванович, - вот если бы она родилась в какой-нибудь очень бедной африканской стране, тамошняя суровая жизнь заставила бы ее работать?

Не-е-ет! - возразил Александр Васильевич, - С голоду помирать будет, но серьезный труд на себя не возьмет. Натуру такую никак не переделаешь. Вот контингент нашего учреждения пример тому наглядный: треть не имеют постоянной работы, треть вообще никогда не работали. Общался с этой братвой, знаю.

Да на что ж они живут?

Спрашиваешь, будто с приснившегося тебе Марса только что на Землю свалился, будто не вышел из своего сна. Известно как, объедают трудящуюся треть.

Да каким же образом?!

Элементарно: ням-ням - и водкой запивают!

И тут раздались вопли:

У-у-у! Помираю! - Девушка на кушетке кричала, поджав колени чуть ли не до подбородка и обхватив руками живот. Голос был таким страшным, что всем троим сидящим за столом стало жутко.

Это серьезно! - тревожным голосом сказал Григорий.

Я - старый дурак! Пельменями обкормил! - воскликнул Александр Васильевич.

Несчастной желудок заклинило! В реанимацию к дежурному врачу сбегать?! - откликнулся на ситуацию Сергей Иванович.

Старшина вытаращил на него глаза:

В своем уме?! Только не к нам! В ближайшую больницу! Срочно! - Развернулся, подошел к кушетке, подсунул руки под скрючившуюся девушку - и вон с ней из комнаты, его товарищи устремились за ним.

Гостью уложили в машину, Григорий без промедления завел мотор и нажал на педаль газа.

Не было мыслей о вопящей залетной гостье, не было волнения связанного с ней, и где-то в другом мире остались профессиональные обязанности. Пахло сосной, мятой, еще чем-то приятным, пот лился, пекло здорово - и было очень хорошо - в баньке двое парились. Старшина кряхтел, стонал от удовольствия. Вот он потянулся, вдохнул ноздрями большую порцию горячего душистого воздуха... и на выдохе произнес, будто кот мяукнул сладко:

Ка-а-айф! - Помолчав минутку, заговорил так: - Работа не волк... Вот сейчас омолодимся - глазками ясными смотреть станем , свеженькие всем понравимся. - Еще помолчав минутку, продолжил: - Чашка кофе с утречка, гимнастика, марафет - этого мало, мой друг, мало! Пропарится до костей, шлаки, гадость всякую из себя выгнать - вот так бы надо всегда новый день начинать. Согласен, Серега?

Согласен! Но далеко не у каждого есть такая возможность, - улыбнулся Костиков. - Баньку хорошую вы сделали. Маленькая, но сильная и душистая.

Александр Васильевич приложил руки к груди:

Золотой человек был Сеня Кузин, благодать, которой он жил, товарищам оставил в этом целебном памятнике. Вот из этой смолянистой сосны она теперь исходит, - постучал пальцем по стене, - из каменьев, которые раскалены сделанной им электрической печью, из ауры сотворенной здесь им. Детдомовский он, сирота! Любил тепло, чистоту, уют. Живность он любил. Видел наш так называемый хоздвор? В заднем правом углу территории небольшая площадка огороженная бетонным забором. Так вот, в нем он сарайчик сколотил, для поросят. Свинья Нюша, хряк Барин - так он их назвал. Нехорошо, говорил, пищевые отходы в мусорные баки выбрасывать. Увидишь какими кабанчики великанами стали. Совсем еще молодой человек был, двадцати восьми лет.

Так что ж с ним случилось?!

Сгорел на работе, вернее, спекся.

Да как же так?!

А вот так! Спал на кушетке, на твоей теперь, да прислонился ночью к огненной трубе... Утром я обнаружил Сеню без признаков жизни. Врач пришел, осмотрел его - и диагноз озвучил: "Спекся!". - Александр Васильевич щелкнул себя по горлу: - Это дело его погубило.

Грустно стало от этих слов Сергею Ивановичу, взгляд его начал блуждать, наконец зацепился за собственные колени.

А у Сени Кузина колени были острые? - через какое-то время задал он странный вопрос.

Что? Колени? Зачем тебе? - удивился Старшина.

Да так...

Острые были, такие же как и у тебя.

Печалился о нем кто-нибудь?

Гм-м-м... - загудел Александр Васильевич - Вряд ли. Мы, конечно, помянули его, как полагается, добрые слова говорили.

Сергей Иванович вновь отвел взгляд от собеседника, вздохнул:

Свиньи хотя бы тосковали по своему благодетелю?

Не заметил. Аппетит ничуть не ухудшился, - вздохнул и его старший товарищ.

Собака бы тосковала.

Собака - да.

Костиков встал, пожаловался слабым голосом:

Мне что-то дурно стало. Перепарился.

Направился к выходу.

Очень важно выкушать, не торопясь, после баньки чашечку другую душистого чайку, все тело получает тогда дополнительную благость. И тянет в эти минуты поговорить о чем-нибудь хорошем, приятном, чтоб и душа отмякла. Но ни Старшине, ни Костикову за чаепитием на ум не приходит добрая тема, ничего не значащие короткие фразы - вот такая прикуска.

Опустошив шестую чашку, Александр Васильевич молвил:

Мой дедушка Илья Ильич, смотря сейчас на меня, безусловно расстроился бы. Ведь он был чемпионом страны по чаепитию. Да что там страны, во всем мире по этому делу по сей день не найдется ему равных! Я не слышал о подобных ему. Он бывало в тихом одиночестве, не торопясь, какими-то обстоятельными размышлениями выпивал ведерный самовар. Вкушал ароматный напиток из специального блюда, покрякивая, стоная и обильно потея. На лице светилось превеликое удовольствие.

Первый самовар - прелюдия к семейному чаепитию. На этом мероприятии он был в центре уважительного внимания: не многословен был, но говорил складно, глубокомысленно о важных вещах. Как он мог от чаепития такую благость получать, ума не приложу!

А как Илья Ильич относился к крепким напиткам?! В день своих именин, на Ильин день, дедушка заказывал в трактире четверть - два с половиной литра хорошей, царской водки, также в одиночестве не торопясь ее выкушивал. Домой его везли на телеге в бессознательном состоянии. И целый год ни капли в рот! Вот сила духа! Вот был какой человек!

А кто я по сравнению с ним?! Выпил всего лишь шесть чашек, седьмая, чувствую, не пойдет - а в желудке какой-то недокомплект ощущаю. Нет полного удовольствия ни в душе, ни в теле. Да-а-а... вырождаемся. Европа нас портит.

Александр Васильевич взял недопитую бутылку кагора, предложил:

Что, друг Серега, а ни прикончить ли нам ее для полного удовольствия.

Прикончим, если других вариантов нет, - согласился его коллега.

Кагор прикончили - звонит телефон. Любочка диспетчерша сообщает: "Дружочки подойдите, подарочек вам есть".

Дружочки подошли, получили список на полсотни различных поломок. Это ж умудриться надо за ночь столько вреда сделать!

Любочка дает Сергею Ивановичу персональное задание и улыбается, и возмущается:

Телефонный террорист какой-то три раза звонил, кричал, что электроэнергии в четвертом отделении нет. Наглый! Не может часок обойтись без электроэнергии. Колбаса что ли в его холодильнике протухнет или напитки не столь прохладны? Претензии, как у клиента пятизвездочного отеля. Совсем оборзел народ!

И еще она к нему обращается:

Как освободишься, возьми на складе коробку с лампочками. А я тебе список адресов приготовлю. Из ночного освещения выкручивают, чтоб безобразия их не фиксировали телекамеры. Басурмане!

Вот такой был подарочек!

"У вас что ли света нет?" - сказал Сергей Иванович в переговорное устройство. Магнитный замок щелкнул. "Заходите!" - ответила дежурная медсестра четвертого отделения. Костиков вошел, подошел к электрощиту, расположенному рядом с входной дверью, открыл его - щелк-щелк одним из выключателей - рычажок не вводится в рабочее положение, пыхает,искрит выключатель. "К.З. - короткое замыкание на линии, значит, - пробормотал он. - Ну и что дальше? Эх, опыта маловато. Когда только Васильевич подойдет." Тут сзади послышалось сопение, оглянулся - плешивый мужичонка лет под шестьдесят, глазки веселые. Он протягивает руку и радостно восклицает:

А-а-а, К.З.! А я тот самый Ай-не-не!

А я - Сергей Иванович, - сжав пальчики мужичка, представился Костиков. - Что вы сказали?

Мужичок сделал смешную гримасу, хлопнул ладошкой по коленке, затопал ножками, задрыгал плечиком.

Ха-ха-ха! Еще не известно это имя? Я здешняя достопримечательность - неугомонный проповедник народного единства! Н.Е. - аббревиатура этих слов, скаламбурил кто-то из нее мне кликуху. Ни чуточки не обижаюсь, - сказал он, танцуя.

"С приветом что ли он или на старости лет дурака валяет, шутки шуткует, развлекается?- подумал Костиков. - Ну-ка и я пошучу, его испытаю" - и спросил:

Вы хотите веселый хоровод из богатых и бедных, воров и тружеников, и тьмы-тьмущей гастарбайтеров организовать?

Мужичонка затрясся от высокочастотного хи-хи-хи!

Вода, брат, камень точит. Будут обниматься! Такова моя непоколебимая политика. - Подмигнул: - Парень, да у тебя, смотрю, голова с воображением! Может быть, внесешь свежую искрящуюся струю в мою работу?

Сергей Иванович растерялся:

Свежую искрящуюся... гм... занят я...

Освободим. Стоит только в палату ?7 к Красному глазу зайти, он в мгновение ока твое К.З. найдет.

К Красному глазу?! Имечко! Забавно. Непонятно. Два значения могут быть у этого имени. Уточните: у господина из седьмой и впрямь красный глаз или всего лишь красивый?

И то и другое, причем очень! У него сейчас супруга Марфа Васильевна, кормит его овсянкой. Любит она своим уникумом хвалиться!

"И куда же я попал? Что здесь твориться?" - озадачился Костиков, но пошел за мужичком.

В комнате двое. Белый человек - блестящая лысая голова, гладко выбритое бледное лицо, белоснежный халат и темные очки в белой оправе, - сидит в кресле. Перед ним журнальный столик, ваза с фруктами, тарелка с овсянкой. Рядом с мужчиной женщина в разноцветном веселом платье, изогнулась как вопросительный знак, ложка в руке.

А вот и я! - раздался голос Ай-не-не.

Опять, Владмир ты! - нервно отозвалась блестящая голова. - А это кто с тобой?

А тот ему с юмором:

Разуйте свой глаз, Семен Семенович, вы же ясновидец!

Голова упала на спинку кресла:

Ах, позволь в себя прийти! Ах, я сейчас в скверном настроении, раздражен!

Марфа Васильевна, - обратился Владмир к выпрямившейся в восклицательный знак женщине, - солнышко вы наше, благодетельница, мой товарищ - писатель, уж очень он хочет историю Семене Семенович из ваших правдивых уст услышать, не откажите. Ибо супруг ваш не очень о себе...

Какой же я писатель? - удивился Костиков.

Не спорь! - и категоричное возражение и подмигнувший глаз были в ответ ему.

Супруга указала на стулья, глаза ее заблестели, они выражали насмешливое горячее желание, которое можно выразить, пожалуй, такими словами: уж я вам представлю сейчас кое-что!

Ну если только для писателя, уж так и быть, для начинающего, пока супруг медитирует. Но в двух словах, извините, лишь только о том, при каких обстоятельствах возникла его невероятная способность.

Гости сели. Она развела руками:

- Итак, пригожим летним деньком сидим с Сеней на балконе, отдыхаем. На авторемонты во дворе смотрим да блатные шансоны из радиоприемников слушаем. Сосед с четвертого этажа, черт его надоумил, над нами сварочные работы затеял. Искры, как из адской кухни летят. Одну из них порывом ветра в глаз Сене и занесло. Ох и закрутился он тогда! Под кран кинулся глаз промывать - водопроводные трубы и стены трясутся от воплей. Наконец, выходит на балкон, пострадавшим глазом смотрит - все в цветных пятнах видит. Вот машина зачихала - жгуче ярким разноцветным выхлопным газом. Левый глаз открывает - обычный, нормальный вид . Похоже искра была спусковым курком, у супруга происходили психические изменения - и тут, нате вам, вот во что вылилось.

С этого и началось. Что ни день, то приключение. Глаз его пораненный стал чрезвычайно остро реагировать на всякие экологические загрязнения, в ярких убийственных цветах их преподносит, жуткие, кошмарные ощущения и образы порождает. Порою он видит всякие гадости даже там, где их и видеть-то невозможно, внутри предметов. И не хочет левый глаз прикрывать, а случается. Бесится тогда, из себя выходит, в экологического безумного супермена превращается.

Ой, как интересно! Какие же неприличные безумства совершил Сеня?! Что такое натворил?! - не выдержав воскликнул Костиков.

- А вот что! В тот самый злополучный момент во двор вышел хозяин магазина "Натуральные продукты" ( не знаю его имени, прозвище Хоттабыч), плечом на дерево оперся, нога за ногу, курит. Мишу на балконе увидел, рукой манит, на черный вход в магазин кивает. Он, оклемавшись малость, пошел. Сюрприз ждал его на прилавке - розовый килограммов на семь-восемь кусок говядины. Хоттабыч товар нахваливает: от экологически чистого бычка кусище с сахарной косточкой, говорит, прямая поставка. Супруга моего страсть как подмывает новое зрение испытать на рекламируемом продукте. Невтерпеж стало, правый глаз закрыл, всевидящим оком на товар уставился - и видит не мясо - сплошь кристаллики, рубиновым светом мерцающие. Нет сомнений - мясцо напичкано достижениями химической промышленности. Ужас как неприятно! Нервы у него задрожали. Что за гадость лабораторно созданную ты мне суешь! Химией отравить хочешь?! - кричит он.

Улыбающиеся лицо Хоттабыча застыло, через мгновение выразило беспредельное недоумение, затем горькую обиду. Лучше бы ты меня убил, чем так оскорбить мое мясо - можно было прочесть на нем. Как уста Сени, интеллигента во втором поколении, так некультурно заговорили? Как смог он вообще кого-то обидеть? На себя не похож совершенно: лицо грозное, глаза злые, - представляешь, вопит такое: ах, невинной овечкой прикидываешься! Смотри, как я тебя разоблачу прилюдно! Взял да и начал молотить на глазах вошедших в этот момент в магазин покупателей своими кулаками мясо. Да о прилавок его, о прилавок. Затем принялся скручивать распластавшийся кусок, как половую тряпку - и стал он истекать красной желеобразной массой, уменьшился вдвое, потерял всю свою аппетитную привлекательность. Сахарная косточка в порошок белый превратилась. Шок да и только все испытали от такого быстрого перевоплощения натурального экологически чистого бычка. На Хоттабыча жалко было смотреть - съежившийся, лицо бледное, пытается сформировать из мочалки прежнюю красоту. Куда, куда теперь? Разве только в котлеты, причитает.

Сергей Иванович увидел, что Марфа Васильевна внутренне смеется. "Конечно, надо мной!" - подумал он.

- О люди! - горячо продолжала она, - Дайте вам только повод потешиться! Всего-то было два зрителя: женщина пожилая, да чмо небритый, но шумели, возмущались, как будто дорогие билеты оправдывали на стадионе. И вот какая драма разыгралась, вот примерно какая словесная баталия состоялась. А-а-а! Икра красная! Продемонстрировать ее сущность?! - вопит во всю глотку Сеня. Хоттабыч грудью на витрину бросился, кричит: не надо! Умоляю! А супруг продолжает: не икра это - все та же химия в желатиновой, нет, в искусственной оболочке, которая в унитаз тягучей, как жевательная резинка, массой выходит. Верите? Конечно, верим! - поддержали его покупатели. - Повсюду эта липучая жевательная резинка! А водка?! Чистейшая она отрава! - продолжает бушевать супруг мой. Водку не тронь! - решительно выразил протест небритый. Ну, тогда пейте! И ешьте! - махнул рукой Сеня. - Все здесь подделка, даже сам продавец ненатуральный. - Схватил торчащие на груди Хоттабыча волосы и с удивительной легкостью вырвал их. - Ну вот же приклеены. Тут речь его была оборвана ударом разделочной доски по лбу. Последовал ответ кулаком. Женщина и небритый кинулись разнимать дерущихся. Вошли еще покупатели. И закружился дерущийся ком. Вот так!

Ах, чудит! - вырвалось из Сергея Ивановича. - Ах!..

Ва! - прервал его чей-то голос. Это был Сенин возглас, темные очки его лежали на столе, правый красный глаз был страшен. Он встал с кресла, подошел к Сергею Ивановичу, взял его за подбородок, выпучил красное око и пропел:

- О-о-о... я вижу: ты свято-о-о-й!

Костиков оторопел, произнес в очередной раз только:

Ах!..

На одну жиденькую зарплату живешь. Точно? Даже авто грошового не имеешь - и слава богу! - не портишь атмосферу. По нынешним временам свято-о-о-й, - объяснил ясновидец.

"И этот надо мной потешается!" - кольнула догадка Сергея Ивановича.

Какой проницательный глаз! Ну все-все досконально видит! - захихикал Владмир. - Семен Семенович, уважаемый, - скрестил он руки на груди, - мы в темном царстве ищем, так называемое, короткое замыкание. А что, пройдемте по палатам, вы ж это самое К.З, это безобразие, через любую маскировку сфотографируете.

Сеня бросился к столу, схватил очки, надел их:

- Не пойду! Они повсюду!

- Да кто же?! Кто?!

Фу! Фу! У меня глаза стекленеют, когда вижу их, даже темные очки не помогают. Они испортили всю нашу социальную се-ре-ду!

Семен Семенович упал в кресло. Марфа Васильевна вежливо попросила гостей выйти вон.

Владмир, старый шут, состроил улыбку смешную и глупую, крутит пальцем у виска, издавая звуки: дзинь-дзинь, дринь-дринь, затем речью картавой заговорил:

Увы, Сеня нынче совсем того... развинтился! Мы лучше к Наумову пойдем, - указывает на следующую дверь, - Голова! Ученый! Тошно ему в своей келье с одними идеями. Уж он, конечно, поможет!

Как бы в ответ на эти слова указанная дверь затряслась, кто-то забарабанил в нее с обратной стороны.

Вот как мы кстати! - обрадовался Владмир. - Видно, озарение очередное его бабахнуло. Ошалел от радости. В дверь открытую ломится. Эврику, наверное, великую поймал. А вот мы сейчас его поймаем! - И постучал он тоже в дверь и воскликнул: - Да внутрь же открывается, не заперто!

Дверь резко отворилась - за ее ручку держался лохматый седой мужик, большие черные глаза его сверкали; левой рукой он принялся тереть широкий лоб, освободив правую руку, кулаком ударил в грудь, воскликнул:

Ну как мне убедить их! Ах, как!.. - Взял под руки Владмира и Сергея Ивановича, затащил их в комнату, усадил на кровать, продолжил вновь взволнованно: - Извините, завелся. Извините, обиду вспомнил. Сдержаться не могу. Вопрос архиважный, вопрос мироздания! Если его понимать правильно, мы будем другими! Ну как им еще объяснить, что нет во Вселенной темной энергии! Нет!!! Ха-ха! Есть просто одна энергия, живая, разумная, светлая, которая создает все: материю, пространство, наши мысли и чувства. Вот что есть!

Ах, как вы разволновались! Да кто они-то?! Какие-такие темные силы утверждают, что есть темная энергия?! Кто же?!. - возмутился Владмир.

Кто-кто! Кони в пальто! Руководство ЖЭКа, в котором я работал дворником - вот кто! Оно потешалось надо мной. "Это ты того... у всего в этом мире обязательно есть противоположное, - смеялся главный. - Вот, к примеру, о нас, начальниках, говорят: белая кость; о гастарбайтерах, у нас работающих - черная; а ты, голубчик, не в здравом уме - ты сумасшедший!" А когда я ему предложил свою конструкцию электрической метлы - перепугался не на шутку. "Испортишь ты нам налаженное дело!" - затрясся он от злости. И выставил за дверь меня и мое изобретение. Вот какое дело!

Сергей Иванович Костиков заерзал на кровати, высказал свое сочувствие Наумову. Тот махнул рукой:

А то вы не знаете, что такие начальники нынче повсюду, и что моя участь типична.

Да-да! - согласился Владмир. - Но мы зашли вот по какому поводу. Вы - голова с богатыми универсальными знаниями, помогите К.З. найти.

К.З. - Камеру заключения?

Ну что вы, что вы, короткое замыкание! Обратите внимание: электрического света у вас нет.

Ф-у-у!.. Кажется, весь пар выпустил! - выдохнул Наумов и спокойным тоном ответил: - Эх, ребята, я червь ученый, теперь и жизнью ученый, если начну короткие замыкания в тутошних аварийных системах искать, то меня, пожалуй, и отсюда на улицу выпрут. Вы уж как-нибудь без меня обойдитесь.

Выйдя в коридор, Костиков ухмыльнулся своему экскурсоводу, пропел:

- Вот такое ай-не-не, да ай-не-не!..

- Рано вывод делаешь, друг мой, - возразил Владмир. - Будет тебе сейчас ай-не-не гарантировано! И помощник тоже!

Итак: в следующей, образно говоря, ячейке муравейника некие особи - представители различных классов должны жить в мире и даже дружно, по-семейному, так сказать. И что же?.. Инспектирующему вниманию предстала милая сердцу картина: серенький, блеклый тощий мужичонка, согнувшись в коленках, положа руку на широкое плечо скуластого жгучего брюнета, смотрел глаза в глаза - с влюбленным, улыбчивым выражением лица!

Привет честной компании! - весело обратился к составным частям этой трогательной композиции Владмир.

Согнувшийся мужичонка тут же выпрямился - прыг-скок - и обнял его с хриплым возгласом:

И вам приветище в ответ! Клюкнуть нет?!

Надо же!.. без какого-либо предисловия, сразу же: клюкнуть нет?! Интересная тут обстановка.

Нет, Афоня! Нет! Водка вред! - получил он тут же категорический ответ.

Афоня повернулся к Костикову, указательным пальцем ткнул в его грудь и захрипел:

Он говорит, что мы должны вина чураться?

Вздор! Это дивный дух, что оживляет нас.

Согласен ли ты, о, юный друг, с великим Омаром Хайямом? - Протянул пятерню для рукопожатия, обдал теплым влажным воздухом его ухо и прошипел, будто выпустил накопившийся пар: - Фляжку с дивным духом в кармане носишь?

Костиков смущенно улыбнулся:

Я?.. Не ношу.

Афоня отпрянул, сделал круглые глаза, выразил осуждение покачиванием головы из стороны в сторону, затем махнул рукой, проглотил слюну:

Тоска с тобой!

Развернулся, кивнул в сторону смотревшего на происходящее узкими глазками чернявого товарища:

- А вот этот жук имеет пузырь в загашнике. Куркуль и жмот! - Захихикал: - Представь себе: начальник мой! Объявил трудовому коллективу: ухожу в отпуск, в санаторий поеду. Попадаю я, значит, сюда в это заведение, а он тутоньки, опа! - в этом специфическом санатории лечится. Каково?! А ведь вера ему не позволяет это самое, - отпустил щелбан кадыку. - Слышишь, перерожденец, - три капли всего! А?!

Чернявый ухмыльнулся погано, похлопал себя ниже спины:

А в это место поцеловать не хочешь ли ?

А нальешь?!

Чернявый еще ухмыльнулся - и потянул резинку тренировочных брюк вниз... Афоня в мгновение ока оказался на коленях перед обнаженным окороком... и присосался к нему.

Да отсоединись же ты! Отлипни! Видишь телеглаз медицинского поста на нас направлен. Народ в мониторе нас видит! - отпихивал голову подчиненного начальник. - Ну ладно, ладно, там в сантехшкафу.

Афоня с чмоканьем закончил поцелуй, вскочил - и в туалет. Вскоре вышел из него преображенный: щеки и нос за какие-то несколько секунд порозовели. Он весело обратился к гостям:

К вашим услугам, господа!

Да вот коллега твой короткое замыкание ищет, - кивнул на Костикова Владмир.

Коллега! Не верю! - растопырил пальцы обеих рук Афоня. - Электрик должен быть слегка пьян и с небольшой щетиной на лице, таким, как выгляжу я! А впрочем, коллега - отверточку! Посмотрю не слиплись ли провода в розетках. - Протянул руку, взял данную отвертку, подошел к ближайшей розетке, резко ткнул в нее инструмент - она хрусть - и развалилась на несколько частей.

Ой, крышечка раскололась! - удивился он. - Ну ничего.. я потом кусочки скотчем. - Язык в обнаженную розетку всунул, закричал: - Нет! Электричества здесь однозначно нет!

Сергей Иванович выхватил из руки бразцово-показательного электрика отвертку:

Нет уж, лучше сам... сам... А впрочем, придется заменить сломанное. - Собрал осколки с пола и направился к выходу.

Выйдя в коридор, Костиков обратил умоляющий взгляд вверх:

Господи, утомили меня оригинальные помощники! Одна радость - в палате этой увидел я трогательное народное единство, дело дошло аж до интимных поцелуев! - Тут он засиял, воскликнул: - А вон свет яркий, вижу! - Указал в конец коридора на приоткрытую дверь. - Скорее туда! Пошли!

- Тр-р-р! - осадил его порыв Владмир. - Там правильные пацаны время коротают! У них персональная линия электропитания. Запредельные они. Тошно смотреть на них

Какие-какие пацаны, те, которые моральных тормозов не имею? Которые себя еще реальными называют? - проявил живой интерес Сергей Иванович.

Они самые!

Я б взглянул через щелочку.

Ну что ж, полюбуйся.

И вот Владмир комментирует:

Видишь, в карты играют на камушки драгоценные. Вон тот слева в воздушном балахоне с перламутровыми перьями, корона на голове его золотая, с брюликами - так вот он, совсем рехнулся, сменил пол, Царевну-лебедь изображает.

Бесятся от жира, - согласился Костиков.

Другой Лунтиком себя называет, - продолжил Владмир. - Я, говорит, красив, как полная луна в ясную погоду. Полюбуйся: в волосах его ленты золотые, вся физиономия в брагметалле - висюльки на ушах, носу губах, подбородке. Посмотри, какой он жеманный.

Лунтик изящным движением бросил карту на стол и сопроводил свой жест словами:

Вот получай! Я пью и курю и мерина обгоню!

Царевна-лебедь захихикала тонюсеньким голоском:

А меня догонишь?

Конечно! Вот только бы когти нам цепкие, мы б промчались от избытка страсти по стенам, потолку. Вот было бы кайфово и весело!

Проказник! Проказник! Не возбуждай!

"Вот они, правильные, какие... " - прошептал Сергей Иванович и подумал: " Ох и взбеленился бы Красный глаз из 7 палаты от вида таких правильных пацанов. А у меня почему-то ноль эмоций. Где моя правильная реакция?! Под оживляющую зрение искру что ли свой глаз подставить?"

В этот момент кто-то заслонил собой поле зрения наблюдающих, через секунду дверь открыл страшный верзила-громобой.

Что надо? - спросил он угрожающим тоном.

Да у нас вот света нет, - промямлил Сергей Иванович.

Кто там?! - раздался тонюсенький голосок.

Да народ какой-то, говорит, света у них нет, - ответил громобой.

Ну так дай им, - сказала Царевна-лебедь.

У испуганного Костикова мелькнула мысль: "Вот сейчас треснет в лоб - искры полетят." Но громобой не треснул - с насмешливой улыбкой жестко приказал:

Стоять, братки! Не шевелиться!

Ушел куда-то, вскоре вернулся, протянул фонарик со словами:

Купите батарейки да будет вам свет! А сейчас исчезли!

Дверь захлопнулась.

Очнулся Сергей Иванович в холле - перед ним его старший товарищ Александр Васильевич, Владмира не видно - испарился, исчез также незаметно, как и появился.

Ну и что? - грохочет Старшина с высоты своей, с улыбкой смотря на товарища.

Костиков развел руками.

А я, кажется, знаю, как найти это самое, - потыкал Старшина одним указательным пальцем в другой. - Замыкание! Минуточку, Серега! - Направился к медицинскому посту.

Пост дежурной медсестры расположен в холле, у левой стены, если идти по коридору от входа в отделение. Перед медсестрой и справа от нее - стойки, как в баре, на них лотки с ячейками для таблеток и шкаликов с жидкими лекарствами. На стене мониторы слежения. Ох уж эта слежка! Кто и что хочет увидеть на экране?! Может быть, как кто-то в носу ковыряется или еще в каком-нибудь месте? Или смотрят за тем, чтоб народ со змием зеленым не целовался? Бесполезно, грешные любили его, любят и будут любить, несмотря ни на запрещающие законы и прилагающиеся к ним меры. В общем, пустая трата средств эта вооруженная техникой слежка, одна формальность, позволяющая кому положено докладывать вышестоящим: все под контролем, царствуйте лежа на боку.

На посту нынче дежурит жгучая брюнетка, которую зовут Зина. Настоящее ее имя не у кого в голове не удерживается, уж очень оно трудно произносимое, экзотичное. Так вот Старшина подошел ней и говорит:

Привет, Зина! Кто по телефону с поста звонил, что света нет?

Света? Света не звонил, она завтра будет, - отвечает она, мило улыбаясь.

Фу, ты! Не поняла! Я о том, что электричества нет.

Да, да электричества совсем нет, таблетка есть, на возьми скушай, - протягивает она таблетку и шкалик с мутной жидкостью, - и выпей.

Боюсь, кухню вашу не переварю, - отвел ее руку Старшина, развернулся, упер руки в бока - пошел косолапой медвежьей походкой к сидящему на диване ухмыляющемуся молодому человеку. Подойдя к нему, нагнулся, прошептал страшно:

Что, злыдень милейший, за ухмылкой скрываешь? Колись-ка живо!

Молодой человек побледнел, сжался в комок - слетел с дивана и понесся по коридору.

Не успел закрыться он в своем номере, был схвачен в нем за шкирку и усажен на кровать. Со все той же поганой ухмылкой он вынужден был чистосердечно признаться в нехорошем поступке.

Над моей головой календарь висит, - говорил он, заикаясь, - под ним щель была, ножечек в нее всунул, пошевелил им - кусок штукатурки от стены отвалился, смотрю - провода оголенные. Обмотал ручку ножичка полотенцем, чтобы током не ударило, и запустил его в провода. Вот и все!

Зачем?! - удивился подошедший Сергей Иванович.

Не знаю.

Слов нет! Так кто ж ты после этого?!

Думаю, что идиот.

А зачем свое безобразие календарем прикрыл и ухмылялся? Поиздеваться над нами хотел?

Не знаю... Впрочем, понял: я - дважды идиот?! Так что ли получается?

Выходит - так!

Я вам теперь не нужен?

Уходи!

Сергей Иванович, ругая идиота, устранял последствия короткого замыкания - вдруг его тряхануло, он опрокинулся на спину, имея искаженное лицо, простонал:

Да что ж такое? Чуть ли ни убило.

Старшина выбежал в коридор. Вскоре вернулся.

Идиот напряжение включил! Домушник! Отмычкой электрощит открыл! - сообщил он.- Закрылся гад в палате, что рядом с электрощитом, нас ругает, кричит, что мы ничего не понимаем в электричестве. Заканчивай Серега! Пошли в свой подвал, высокое напряжение с тебя, с нас, снимем!

Старшина лег на кушетку, руки за голову, нога на ногу. Костиков, получив приятное головокружение от противострессового лекарства, развалился в кресле, и зажмурив глазки, оказался в голубом пространстве с радужными яркими пузырями...

"Надо же, фурии окружили!" - сотряс радужные пузыри чрезвычайно колючий знакомый голос. Тут же в райском голубом пространстве возникла злая женская физиономия с открытым ртом - и укусила один из пузырей...

Сергей Иванович открыл глаза, чтобы не видеть дальнейшее пожирание радующей душу тонкой материи.. Глаза он открыл - и его ужалила злая эмоция: "Фу, ты, весь смак смел!"

Александр Васильевич, непредумышленно уничтожавший смак своего товарища, сделал кистью руки хватательное движение и продолжил: "Вытащил, значит, я пучок их волос из канализационного стока и сказал им совершенно справедливое: девушки, свинство это стопроцентное, сдавали бы свою шерсть, коль ее девать некуда, на фетровую фабрику, благо неподалеку она находится. У одной лицо перекосилось, у другой руки затряслись... Фурии, разорвать меня хотели за справедливую шутку! Это ж откуда они прибыли, кто их воспитывал? Разбрасывают пучки волос в душевой, которой сами пользуются! Фурии и есть фурии!"

Сергей Иванович добрый малый, его раздражение испарилось, сказал он слабым голосом:

Да что ж они, в самом деле... - на его лице появилось задумчивое выражение, но вскоре он живо продолжил: - Послушай: я вот о каком личном шоке вдруг вспомнил: в лесу однажды грибы искал, далеко углубился - нашел, не догадаешься что, - кровать никелированную! Каким образом? Зачем? Вот что видел! Это ж до чего люди дошли... Вот это безобразие! Совершенно необъяснимое! И все больше их, необъяснимых безобразий, и больше...

Голос веселый, знакомый, беседу грустную эту обрубил, в подвал влетело радостно восклицание:

О, други мои, приятели - вот и я! - В дверном проеме стоял улыбающийся Григорий.

И?..

Жива? - откликнулись почти одновременно два голоса.

Григорий вошел в комнату, подал коллегам из пакета по банке пива, сел за стол, распечатал следующую, пригубил ее.

Везу, волнуюсь - а она взяла да вновь во все горло заголосила частушку матершинную, - сказал он тоном человека, свалившего с себя тяжелую ношу. - Затем попросила остановиться, открыла дверь - и поминай как звали.

Бросилась под очередную машину? - пошутил Сергей Иванович.

Нет, этого я не видел. Пошкандыбала куда-то.

Александр Васильевич приподнял торс, сел на свою кушетку, ударил ладонью по колену:

До чего ж выносливы гастарбайтеры! Непотопляемы в житейском океане!

Ха! - откликнулся Сергей Иванович.

Григорий насупился:

Смейтесь-смейтесь!

Это наша защитная реакция, - отпарировал Костиков и пояснил: - Она ж со страшным отрицательным зарядом к нам прибыла: я пиявочка, присосусь к кому-нибудь... Перепугала своим поведением.

А ее защитная реакция - отрицательный заряд. Это ж понять надо. Ничего, время лечит, приземлится - разрядится, - последовал ответ с укором ему.

Старшина на это строго:

Был я в одном местечке, где в атмосфере большой отрицательный заряд скопился, аж воздух трещал - так никакая защита не помогла, электрический трансформатор взорвался, крыша над ним рухнула. Соображаешь: от множества ваших отрицательных зарядов с нашим государством ведь тоже может полный кирдык случится!

Григорий бабахнул кулаком о железный шкаф, простонал:

У-у-у-й! Е-е! Не хочу спорить. Покину вас. Пора отдохнуть.

В этом ты прав! - согласился Александр Васильевич. - Тихий час объявляю. По норам! Нас ни для кого нет!

Докончив пиво, Григорий ушел в свою комнату. Старшина и Костиков - на свои кушетки.

Дикие возгласы, смех, похожий на ржание, трубные звуки и громы барабана сотрясли задремавшего Сергея Ивановича. Пружиной бедолага слетел с обогретого спального места - перед ним на кушетке сидит Александр Васильевич, он был страшен лицом, он закричал во всю глотку:

Сейчас покусаю!!!

Вот что происходило, вот что они через минуту увидели и услышали. В комнате-общежитии, расположенной рядом, за стенкой, дверь была распахнута: трое парней били ногами о цементный пол во всю силу и издавали дикие оглушительные звуки, четвертый зажигал и бросал в них спички с криком: "У-у-у!", пятый лежал пластом на топчане. Мощные колонки громыхали.

Интернационал! Травкой обкурились! Бригада ремонтников аховая! Ох и даете вы мастер-класс! - выругался Старшина. - После чего похлопал в ладоши, послал рукой приветствие гастарбайтерам.

Тот, который бросал спички, нагнулся в его сторону - и одной рукой показал над головой рога, другой изобразил хвост. Приятели его захохотали дико, один из них, то хватался за живот, то направлял указательный палец в сторону пришедших. Другой, вытаращил глазами до такой степени, что они из узких превратились в круглые; растопырив пальцы, он опустил ладонь до колен, затем поднял ее над головой и закричал: "Кто пришел! Большой и маленький! Ох-ох-ох!" Третий покатился по полу.

Сергей Иванович от всего этого пришел в ужас, у него возникло ощущение, что умопомрачительные волны шума, грома, смеха вырываются во внешний мир через окошки и щели подвала, несутся по улицам, сотрясают воздух, людей, дома. Он обратился к товарищу:

Что же это такое творится?! А?!. Охранников позвать?

Не стоит, - возразил тот. - Они за дела подвальные, за дела неофициальные не отвечают.

А кто отвечает? Кто?.. Скажи, пожалуйста!

Никто! Сироты мы беспризорные Да пусть бесятся, впервые что ли такое! К тому же эти черти из той же шарашкиной ремонтно-строительной конторы, что и мы. - И тут Старшина улыбнулся: - Да все идет как надо, Серега! Согласно государственной политике живем. Весело! Думаю, много интересного еще увидим. - Он хмыкнул и продолжил теплым голосом: - Вот если еще потоп случится да пожар, то можно будет считать, что день удался. А теперь, друг мой, пойдем выполнять свой долг, пойдем совершать наши профессиональные маленькие подвиги!

День удался! Потоп учинила чрезмерно чистоплотная дама с седьмого этажа центрального корпуса. Как выяснилось позже, она так долго мылась в душе, что перегрелась до обморока, падая, ухватилась за смеситель и сорвала его с труб. Из-за отсутствия гидроизоляции хлынувшая из них вода быстро дошла до первого этажа. Александр Васильевич первым оказался на месте происшествия. Пострадавшая лежала на кровати, кое-как накрывшись простыней, умоляюще смотрела на него и беззвучно шевелила губами. Конечно же, первым делом, он выглянул в коридор, заорал: "Здесь умирают!" - и помахал дежурной медсестре рукой. А уж потом бросился перекрывать воду.

Пришли санитары со скрипучей каталкой, не задавая вопросов, погрузили на нее несчастную - и покатили. "Что с ней?" - для приличия поинтересовался Старшина. "Сердце, наверное", - ответил один из них, не оборачиваясь.

В палату вошла пожилая женщина с наушниками на голове, застыла у порога, уставившись на отдыхавшего на стуле Александра Васильевича. Он не выдержал тупого взгляда, встал, подошел к ней, сдвинул один из наушников в сторону, указал пальцем на опустевшую кровать и спросил:

Вы к ней?

Стеклянные глаза гостьи ожили, забегали - будто искали ответ, наконец, старушечий рот просвистел:

К Марюси.

"Зомбирована канонадой из наушников! Старый сипилявый робот!", - выругался мысленно Старшина и чуть ли не закричал:

А ее увезли в критическом состоянии! А перед этим она кран сорвала и потоп учинила! С чего бы это?!

Короче говоря, вытащил он из сипилявого робота информацию!

Жестокая она:

Международная секта виновата!!! Секта завладела Марусиной волей - проглотила ее бизнес - лишила квартиры.

Несчастная вместо обещанного рая попала в казенную палату. Мыла ее, чистила, как собственное жилье. Каждый раз принимала душ очень долго, словно в последний раз. Похоже, перегрелась - и падая, ухватилась за кран - вот и потоп. Вот и вся история.

Вернула старушка наушник на прежнее место, закачала головой, видимо, в такт звучащей мелодии, развернулась и шагнула за порог.

Александр Васильевич развел руки, вздохнул... шлепая по залитому полу, подошел к столу, налил из кувшина полный стакан воды, залпом осушил его, повернулся к зеркалу, висящему на стене, почесал щетину на скулах, напряженным взглядом посмотрел на свое изображение, затем горячими дыханиями сделал на стекле матовый круг и вывел пальцем в нем большой вопросительный знак.

Дверь за собой он закрыл аккуратно, бесшумно.

Третий час дня. Из вентиляционных отверстий стал выходить сизый воздух. И что?!. Пожар?! Паника?! Нет же, слава богу, обошлось. Народ даже не успел серьезно испугаться - так оперативно сработал пожарник Василий Смирнов, он по радио уверенным голосом сделал объявление: господа, не беспокойтесь, пожара нет, марево, которое вы нюхаете, не нашего производства, оно из вне. Приточку вырублю - и все будет в ажуре. Покашлял, весело добавил: а воздух даже приятный - вкус карамельки и пахнет елочкой!

Громкий смех да веселые шутки.

И в эти минуты экстренное сообщение по телевизору: наша родная валюта в очередной раз позорно унизилась перед мировой!..

Зато мы большие мастера организовывать олимпиады, универсиады, чемпионаты... - звучало в комментариях к этой новости.

И началось!..

Помещения третьего класса сотрясали убийственные нецензурные выражения, нескончаемые звоны стаканов сопровождались возгласами типа: "Что б их всех!..", "Да что б им всем!..", "Будем мы здоровы!", "Поехали!"

Массивные двери у люксовых палат. И все-таки некоторые пропускали волны мажорного настроения. Из одной такой вышел чрезвычайно счастливого вида господин, как будто ему была дарована вечная жизнь - такой он был сияющий; господин этот еще и запел задорно: "Как хорошо на свете жить!.." и принялся потирать ладошки...

Средний класс не пел и не звенел стаканами - он стонал! Кто-то вывесил плакат: "Даешь новый денежный знак - алтын!"

Вечерело. Лучи заходящего солнца придавали деревьям сказочный вид. Ветерок приносил из лесополосы, находящегося за больничной оградой, свежесть и запах хвои. Около входа в реанимацию на скамейке, раскинув руки на ее спинке, голову откинув назад, сидел высокий и худой седой человек в белом халате. Владимир Михайлович его имя, санитар - должность, Великий инквизитор - народное звание. Прошел слух, что он создает партию санитаров, радикальную партию.

Александр Васильевич протянул ему руку с многословным почтением, спросил разрешения расслабиться в благодатной тишине подле него.

Санитар безмолвно поздоровался, жестом пригласил в компанию.

Старшина сел, вытянул ноги, тоже откинулся на спинку скамейки, закрыл глаза. Губы его расслабились, зашевелились с причмокиванием, будто начали вкушать что-то приятное.

Костиков занял край скамейки. Большая зеленая муха спланировала на его коленку и замерла. Он уставился на нее гипнотическим взглядом, стал медленно приближать к ней согнутую ковшиком ладонь... Цап - улетела зараза!

Вот так цокотуха! - раздался его возглас. - Крошечный мозг, а сообразила, что приближающаяся к ней ладонь представляет опасность для нее - и улетела с коленки.

Старшина открыл глаза, бросил насмешливый взгляд на товарища:

Как же, сообразила. Умник. Рефлекс, только и всего.

Ну не скажи... Я как-то обратил внимание на такое: ветка бьет по окну, а муха ползет по стеклу и ноль на нее внимания. Понимает: ветка - не рука.

Да ерунда это, не может она думать!

Думать - не думать, а какое-то разумное чутье у ней имеется, как-то по своему она кумекает. Даже растения, утверждают некоторые, чувствуют настроение разговаривающего с ними. Что вы думаете об этом, доктор?

Санитар посмотрел с интересом на Костикова.

Есть такая гипотеза, - сказал он, - что какое-то сознание имеют даже элементарные частицы. Ну а уж мозг человека создает высшее сознание.

Ха! - гаркнул Старшина. - Мозг человека высшее сознание выдает! Как же! Все палаты заполнены алкоголиками и тунеядцами. Да и вообще, всюду бардак!

Это другой вопрос. Народ распустившийся надо сечь! - ужалил собеседников хищным светом глаз санитар. - Надо с раннего детства действенными способами урезонивать алчные аппетиты...

Если аппетиты будут скромные, то и прогресса не будет, - тихо возразил Сергей Иванович.

Куда он денется прогресс. Будет он! Непременно будет,только правильный, согласно заповедям. Иного пути нет - утонем в собственном дерьме!

- А я вам на эту тему вот о чем непременно рассказать хочу, - постучал по своей груди Костиков. Пожалуйста, послушайте:

Однажды шел я мимо педагогического училища , смотрю, в сквере народ толпится. Туда направился. Скульптурную композицию увидел: сидят на спинке скамейки, ноги на сидении, три фантасмагорические создания. Одно из них - пугающий гибрид девочки и розы. Волосы ее багровые в уродливые лепестки, сосульки склеены. Лицо красное, бугристое, глаза огненные. Впечатление такое: будто и внутри этого создания все полыхает, вот-вот пламя из открытого рта вырвется. Черные кофточка и брюки в кровавых пятнах - и пупок меду ними голый, белый-белый. Жуткое впечатление! Рядом девочка-ромашка, лицо круглое желто-серого цвета, с черными точками, будто тлей изъеденное. Шапка кудрявых волос седая. Фигура - бочка. И третье чудо-юдо - девочка-фиалка, которую наверное, под прессом сушили. Личико узкое-узкое, фиолетовое, головка наголо остриженная, ушки - лепестки высохшие. Два цветочка курят, третий пиво из банки потягивает. Все трое улыбаются парню, сидящему на мотоцикле. Он физиономию страшную терминаторскую состроил, газует вовсю. Кожанка мотоциклиста вся в заклепках, волосы из проволоки. На скамейке слова вырезаны: "блин", "бабки", "кабак", "стриптиз", "кайф", "торчу". Рядом с ней урна. Опорожненные пивные банки, бутылки, окурки лежат на асфальте. Вот такая копания в гипсе изображена!

А вот какая реакция из толпы была: мужчина восторгается острым глазом скульптора, тем, как хорошо сработаны фигуры, что разноцветными стеклышками они оклеены. Другой мужской голос сообщает, что слова эти, ножичком вырезанные, ему знакомы. Скамейка с его двора. Молодой человек вмешивается в разговор, ему нравится, что волосы пацана сделаны из нержавейки, а банки пивные не из металла, цементные, серебрянкой окрашены - это фуфло. Вот посмотрит кто-нибудь на эту скульптуру лет через сто - начал было рассуждать он... Некому смотреть будет! - перебила его рыжая дама. - Читает табличку: - "Скульптурная композиция "Дети - цветы жизни". Скульптор Сосо Чачарели". - Эх, мужики! - воскликнула. На юношу взор перевела обругала его в таком духе: дескать, что за мозги у нынешней молодежи! Из чего сделаны пивные банки разглядел, а главное не заметил. И приговор суровый вынесла: у этого красного цветочка, говорит, инфекционные болезни на лице. Лекарства не помогают - иммунитета нет - вот вам диагноз. А в организме ромашки, явно, обмен веществ нарушен и пищеварение, надо полагать, не к чему не годное - вон она какая раздутая, пучит ее. К тому же седая она, серая, черные точки на носу и щеках. Букет болезней у нее. А фиалку не иначе как цирроз печени засушил. От злоупотребления всякого, - задребезжал старушечий голос. - От несвоевременной и чрезмерной свободы.

И закрутилось и завертелось, старшие вцепились в молодежь. Вот бы так все: искусство, телевидение и прочее и прочее воздействовали на неправильное население

- Ерунда!.. Сечь надо! - ударил кулаком о скамейку санитар.

Придется регулярно, пожалуй, все население пороть! Как вы себе это представляете? Издать закон, чтобы по четным дням женщины имели право безнаказанно стегать мужей, а по нечетным мужики для порядка пороли их?Нереально, - возразил Старшина.

Костиков захихикал: Виртуально это реально! В наш компьютерный век...

Опять чепуха! По живому надо! По живому! - состроил свирепую гримасу санитар. - Я хоть сейчас готов взяться за такое благое дело. И таких как я немало!

Старшина протянул руку злющему медработнику:

Почапаем-ка мы в свой подвал. С нами не отдохнете. До следующего свидания, уважаемый!

Спускаясь по ступенькам в подвал, Сергей Иванович грустно сказал:

Санитар умный и такой злой. Почему?

Странный вопрос. Достали! - ответил старший товарищ.

Он и нас с удовольствием высек бы до лежачего состояния.

Согласен. Но пока этого не случилось, пока мы живы-здоровы, давай, юный друг мой, с удовольствием согрешим еще разок - оттянемся малость на банкете в честь светлого дня рождения Любочки!

У Григория, в его комнате, есть магическая вещь - старинное кресло с высокой спинкой, которую венчает двуглавый орел. Поседев в нем какое-то время , он забывает о своем бесправном положении гастарбайтера, улетучиваются обиды и печали.

Александр Васильевич зашел к Григорию и сразу же шутливым тоном ошарашил его:

Трон свой нашей Любочке, в день ее рождения, подари?

В ответ - молчание.

Ах, вот как!.. - возмутился Старшина. - Не считал ты, друг мой, сколько раз она покрывала своими сказками твое отсутствие на рабочем месте, когда ты извозом занимался? Молчишь! До завтрашнего утра подари хотя бы!

Ну да ладно уж... - сделал одолжение Григорий.

Вот и час желанный настал - Любочка позвонила - стол накрыт. Мужчины приоделись, взяли кресло, украшенное цветами - пошли по подвалу к лифту. Поднялись в вестибюль центрального корпуса. В нем, развалившись на диванах, смотрели теленовости охранник корпуса Степан Дубинин, пожарник Василий Смирнов и Федор Кольцов - технический работник.

Разрази меня молния! Трон несут!

Пора! Пора!

Ждем вас с горячим нетерпением! - выплеснули они радость.

А ты с какой стати здесь? - обратился к Федору Кольцову Старшина. - Один, понимаешь ли, в отпуске гуляет, другой вовсе исчез, ты на профилактику ушел, в больничной палате прохлаждаешься - мы ж работай за всех вас.

Будет тебе, - добродушно сказал Федор. - Если б ты знал, какого труда мне стоило выйти из отделения.

Александр Васильевич подсел к коллеге-прогульщику, ему на ухо:

Новость послушай. Бывшую твою в третьем отделении, в корпусе С встретил.

Неужели?!

Пообщались малость. Сказал ей, что ты здесь. Представь: квартиру сдает, сама по больницам путешествует. Здесь она, оказывается, уже во второй раз курс лечения принимает. Во какая ловкая!

Это ж надо! Да где ж она кроме больниц живет?

Не сказала.

Из двери диспетчерской выглянула лифтерша:

Мужчины, что ж вы все ля-ля, дамы ждут!

Стол был накрыт для культурного общения: цветы, фрукты, холодные закуски - и символическая выпивка. Пожарник Василий Смирнов, увидев это, вычислил буквально за секунду - по сто пятьдесят граммов на брата. "И это все?!" - застыл вопрос в его взгляде, направленным на учредительницу банкета. Затем направил он этот взгляд на рядом стоящего охранника Степана Дубинина. Он тоже изобразил на лице великое разочарование. "Да пропустите же! Разойдитесь!" - толкали их сзади вносимым в комнату креслом. Его внесли. Федор Кольцов загремел струнами гитары. Старшина огласил, широко улыбаясь:"Это вам, Любовь Адамовна! Мы вас сейчас, как царицу, возвысим!" Посыпались красивые слова, двое подцепили виновницу скромного торжества под руки - и на трон посадили. На лице ее смущение, она протест против такого своего возвышения выразила, попыталась слезть с трона. Ее удержали: "Это твое законное, ты царица наша!" Со смехом и шутками расселась компания за столом... зазвенели фужеры и рюмки ... Тосты были произнесены традиционные. Выпили за наилучшие пожелания. Забренчала гитара. Не сговариваясь, все запели; "Вот мчится тройка удалая..", "Ой, мороз, мороз...". Вновь прозвучали тосты - еще пару народных задушевных исполнили...

Спиртное... нет ни капли! Озвучен шутливый намек, дескать, энергии в крови не хватает...

Давайте пить чай со сладким! - весело предложила Любочка, моргая искусственными длинными ресницами, будто кукла безмозглая. И что у нее за голова?!. Неужели не понятно, что в данной ситуации это сладкое предложение вызовет сейчас у некоторых бешеное сердцебиение, нервный срыв, непреодолимый приторный вкус во рту и даже спазм желудочно-кишечного тракта! Какие слова, какие доводы нужны, чтобы убедить ее, что нужно дальше идти прежним единственно верным курсом!

Чай - это хорошо! Но, хлебая на столь важном мероприятии только его, пусть даже со сладким, мы неизбежно скатимся на разговор о том, как нехороши дела в нашем государстве. Это наша национальная аксиома! Надо бы горячий чаек веселящими градусами разбавить, - тактично высказал свое видение будущего и мудрое пожелание Александр Васильевич.

Да! Да! Точно! Начнутся тяжелые разговоры! - живо поддержал эту мысль охранник Степан Дубинин и продолжил дрожащим голосом: - Слышали, террористы этой ночью взрыв учинили. И еще: целый жилой комплекс, только что построенный, сгорел!

Как же!.. Как же!.. Я обо всем этом слышал! - воскликнул пожарник Василий Смирнов.

Он слышал! - глядя на потолок, заговорил технический работник Федор Кольцов, - Вот что я вам скажу, други мои! Вот сидим мы здесь, чествуем Любочку - а этажи над нами хлоп - и сложатся. Два года не прошло после капитального ремонта центрального корпуса - а электропроводка замыкает и горит, повсюду протечки, от стен куски отваливаются. Кто ремонт производил?! Гастарбайтеры! Короче говоря, я целиком и полностью поддерживаю всеми нами уважаемого мудрого Александра Васильевича.

Гриша поморщился.

Гастарбайтеры во всем виноваты. Куда вы без них, - пробормотал он.

Ах вот ты как запел!- воскликнул Федор Кольцов. - Это политика у нас такая хреновая! Прежде во всех сферах мы сами работали. А гастарбайтеры - зло в любой стране, хапуг-предпринимателей они своим дешевым трудом развращают, обществу только проблемы создают.

Да-а-а... многовато стало всех мастей гастарбайтеров! - многозначительно произнес Сергей Иванович. - Наш флаг в их цвета кожи надо бы раскрасить: белая, желтая и черная полоса должны быть на нем. А страну нашу следовало бы назвать: "Триколор-гастарбайтеры".

Некоторые засмеялись.

Смейтесь, смейтесь над правдой, - укорил товарищей Костиков.- И еще добавлю нечто важное: - Технический прогресс они тормозят.

К черту прогресс! - выругался Васильевич. - Фекалии выгребать я с большим трудом устроился. Инженеры и плотники, бизнесмены, домработники - действительно, всюду они!

А куда ж им, деваться? Им ведь тоже кушать хочется, - возразила Любочка.

Александр Васильевич заглотил слишком много воздуха, закашлял, махнул рукой, прохрипел: Эх, Люба!.. Эх, Любочка!..

Любочка вздохнула, слезла с трона, открыла холодильник - а в нем - не иначе как подарок от Деда Мороза! - стоит заиндевелый сосуд с белым мутным содержимым.

Самого-о-он! Целая буты-ы-ылочка! - раздался чей-то утробный котярский возглас.

Ну это другое дело! - выразил радость другой голос.

Дай, я тебя, Любонька, поцелую! - потребовал третий.

Последнюю каплю "выдавили", Александр Васильевич возвысился над столом, изобразил улыбку, открыл рот, чтоб очередной тост произнести - но гаркнул,поперхнувшись слюной, затем кивнул на дверь и бросил раздраженно:

А чей это орлиный клюв в дверную щель высунулся?!

Что за диво?! - воскликнул пожарник Василий Смирнов.

Издалека заброшен к нам по воле рока! - добавил Сергей Иванович.
Старший охранник Руслан Георгиевич вошел в помещение.

Георгиевич, рюмашку? - приподнявшись, ласково предложил ему охранник Степан Дубинин.

Зачем здесь? Ты! - вот был какой вопрос в ответ на любезность.

Любочку поздравить!

Ну-ну! - погано промычал принципиальный страж порядка. - Развернулся, ушел.

Выпили молча. Пожарник, поставив стакан, предложил:

Господа, а не выйти ли нам на свежий воздух, покурить!

- Обязательно, - поддержал его Старшина. - Главный стражник здесь всю нашу душевную атмосферу испортил.

Погодите! Погодите! - как свежий ветер влетел в помещение голос бодрый, голос добрый. Андрей, Любочкин муж, явился! Улыбку принес, цветы и шампанское!

"Горько!" - закричал кто-то. Залили стол шампанским. Аплодировали поцелуям супругов. Спели: "Вот милый с горочки спустился..." и еще кое-что. Хорошее настроение пришло. Теперь не помешало бы выкурить по сигаретке для полного удовольствия.

Мужчины вышли во двор, прошли в круглую беседку, сели за круглый стол... Повалил табачный дым... Мололи всякую веселую ерунду... Весело смеялись громко...

Техработник Федька Кольцов, почесав кадык, сказал:

Эх, ребята, жаль, что у нас не растут хмельные африканские деревья! Когда созревают их забродившие плоды, обезьяны и слоны кушают их на халяву кто сколько сможет и веселятся эти твари не одну неделю на полную катушку. Вот жизнь! Не прочь бы к я сейчас присоединиться к такому празднику.

Экий заводила! Растравил шельма души! - воскликнул охранник Степан Дубинин и нервно забарабанил пальцами по столу. - Васильевич, - обратился он к Старшине, - ты же прекрасно знаешь, какая сегодня неблагоприятная оперативная обстановка сложилась на проходной. Если бы не это... то я бы... Вот тебе одному она ни по чем.

Саня, дорогой, наша благодарность тебе не будет знать границ. Да мы для тебя все что захочешь, - горячо пообещал пожарник.

Эх, - вздохнул Александр Васильевич, поднялся со скамейки.

Костиков тоже встал:

Я с тобой.

А пошли! - потер ладоши Старшина.

На проходной ходоков встретил и проводил недобрым взглядом старший охранник. Старшина улыбнулся ему криво.

Жди меня и я вернусь! - пообещал весело.

Обратно мы пойдем другим путем, - сказал он, миновав проходную. - Пусть ждет, весь желчью изойдет.

Первый час ночи, двое - высокий и коротышка - стоят у непреодолимой железной ограды около дерева, закрывающего их от света фонаря. Высокий смеется:

Прилепили козырек, сваренный из прутиков, к ограде, чтоб нельзя было перелезть через нее. Мудрецы! Я ж, на пожарный случай, взял и за минуту отпилил ножовкой крайний прут, тот что прикасался к этому дереву, - вот тайная лазейка и сделана! Пролезем, Серега?!

Несолидно, Васильич. Такая акробатика, - затушевался Серега.

Э-э-э!.. Да ты не молод! Смотри, показываю, как надо: правую ногу всовываю в дупло, правой рукой берусь за ветку, другую ногу - на сучок - и все - я на козырьке. Подай пакет и за мной!

Возьми. Лезу.

Теперь, - говорит инструктор взобравшемуся на козырек ограды Сергею Ивановичу, - десять метров на карачках по этой решетке до бетонной стенки нашего хоздворика, к ней лестница приставлена.

Погоди! - просит инструктируемый. - Нога в решетке застряла.

Жду. О!.. Матерь божья, какая яркая красотища нынче на небе! Ты только, Серега, глянь! - воскликнул Старшина и лег спиной на решетку.

Костиков освободив ногу, тоже лег спиной на нее, вздохнул душевно:

Воистину сегодня в небесах торжественно и чудно! Да и мы сейчас под этим бесконечным небом торжественны и чудны. Представь: ночь, планета Земля мчится вокруг звезды Солнце, солнечная система летит по свой галактической траектории - какой масштаб! И на малюсенькой точке Земли двое особей мужского пола - пожилой и молодой, забравшись по воле случая на забор, вдруг замерли - и любуются самозабвенно звездами. Каково? Вот такая интересная ситуация получается.

Старшина приподнял голову, сел, кряхтя встал на колени, прохрипел:

Поползли, поэт, нас ведь с нетерпением ждут.

Поползли.

Одолев головокружительный участок пути, ходоки перебрались на бетонный забор, примыкающий к железной ограде, спустились во внутрь хоздвора. Вскоре скрипнула дверь - поход закончился.

В беседке на столе стояли две пустые бутылки, компания громко смеялась. Федор Кольцов, держа кулак у глаз пожарника, говорил: "Видишь, как сверкает! Это же брюлик!" Вновь дружный громкий смех.

И зачем же, спрашивается, мы препятствия преодолевали, когда у вас было, - резко сказал входящий в беседку Александр Васильевич.

О, други! Вы уже прибыли! А на нас сюрприз свалился, - заговорил заплетающимся языком охранник Степан Дубинин.

Гав-гав! - подал голос Григорий.

Степан засмеялся:

Похоже! Именно так звонко залаял наш сторожевой пес! Пошел я узнать в чем дело. Смотрю, мужик по ту сторону ограды стоит, камешки в собачью будку кидает. Меня увидел, спрашивает: "Ты охранник Степан Дубинин?" Ну я, - отвечаю. Пропихивает он через ограду пакет, затем другой. "Один тебе ,- говорит он, - второй туда," - на окно на третьем этаже показывает, из которого кто-то полотенцем машет и веревку опускает. Хотел возразить - а его уж след простыл.

Ты, Степа, взяточник! - засмеялся пожарник Василий Смирнов.

А вы? - показал на пустые бутылки Дубинин.

Изменник! - раздался голос. Из-за куста сирени вышел начальник охраны. - Иди-ка сюда! - поманил он пальцем своего подчиненного.

А пошел бы ты... - прошипел Степан и показал шефу фигу.

Уволен! - завопил тот.

Сам ухожу, - ухмыльнулся Дубинин. - Зять магазин открывает, буду водкой торговать. А ты сторожи, охраняй нашего брата. - Отдал по-военному честь товарищам: - Прощайте, други! На перине буду спать! - Повернулся, пошел. Начальник охраны за ним. Проходя мимо беседки, он прошипел Старшине:

Знаю твою лазейку. Подкараулю и сфотографирую.

Убирайся пока цел! - огрызнулся тот.

Минут через пять Любочка в беседку влетела, схватила пакет с выпивкой со стола, потрясла за плечо мужа, уткнувшегося в него, махнула рукой, резко развернулась, пошла . Застучали часто по каменным плиткам ее каблуки. А еще через пять минут около спящего Любочкинова мужа остались с неудовлетворенным желанием только твое - Старшина и Костиков. Сергей Иванович, обратил грустный взгляд на задумавшегося товарища, вздохнул горестно и произнес тоскливым голосом не вписывавшуюся в ситуацию поэтическую строку: "В небесах торжественно и чудно!" Александр Васильевич, сделал глотательное движение, глаза его, лицо его засветились.

- О чем?.. О чем это ты, юноша?! Да разве можно русского мужика, желающего напиться, остановить?! - воскликнул он.

Сомнения не было: Старшина в очередной раз надругается над режимной зоной и старшим охранником. Но каким же образом?

Они спустились в свою подвальную комнату, Старшина из шкафа достал фонарь, затем в другой его руке возник латунный ключ.

У папы Карла есть заветная дверь, - сказал он, потыкав им себя в грудь.

Оказалось, дверь эта - часть металлической решетки, закрывающей большое квадратное отверстие в стене подвала. Через решетку проходят две огромные трубы центрального отопления и исчезают в дурно пахнущем темном пространстве. Сергей Иванович переминался с ноги на ногу, мысленно терзал себя: "Зачем? До чего докатился! А ведь с утра было искреннее желание: ни капли в рот". Механизм замка клацнул дважды.

Вот лабиринт и открыт! - объявил Старшина, засмеялся : - Да не дрейфь же ты, друг ситный! Всего-то километра полтора по по тайным ходам, минут через двадцать в нужном месте будем, если не заблудимся. Ха-ха-ха! Вперед! - И легонько толкнул он в открытую дверь приятеля.- По подземному кишечнику большого города прогуляемся. Из чего он только не состоит: бесконечные коридоры холодной войны, тепловые и канализационные коллекторы, подземные речки, непонятного назначения колодцы, помещения ... Знаю, например, где здесь кто-то огороды разводит. Хочешь свеженьких шампиньончиков?

Молотил он черт знает что без умолку, весело, громко угощал приятеля страшилками, шутками, сопровождая их смехом. Тем временем подошли к развилке.

- Кажется, направо, - сказал он на этот раз тихо. - Ну да, метров через шестьсот еще перекресток будет - тогда влево свернем, еще пятьдесят метров - и люк, рядом с трамвайными путями вылезем. Вот и вся история. - И закричал он дико в туннель: "Ого-го-о-о!" - И пояснил: - Звуки здесь гуляют долго-долго. Не бойся, когда услышишь эхо.

Пошли молча. Через какое-то время вместо обещанного эхо в туннеле раздалось гулкое и отчаянное: "Помогите! Помогите!" Ледяная тишина. Старшина закричал грозно:

Эй, это кто там дурака валяет?!

Это я, Жорж! - прилетел вскоре ответ.

Какой такой Жорж?

Который на войлочной фабрике работает! Саня, выручай!

Жоржа вытащили из узкой ямы, в которую он провалился по уши и которая держала его крепко. Он сидел и плакал, все повторял: "спаси-бо, спаси-бо..."

Учинили Жоржу допрос.

Да как же ты, бедолага, умудрился в такую узкую щель попасть? - спросили его.

Фонарь погас.

Откуда и куда путь держал?

С фабрики. Вторые сутки работаю. А шел к вам. Вы же знаете, супруга моя санитаркой в вашем учреждении работает. У меня ключ есть от ее шкафчика, в нем спирт, целая фляжка, она проговорилась.

Да что ж ты не позвонил нам, не предупредил?

Сюрприз хотел сделать.

А через решетку нашу как бы прошел?

Хе, замочек ваш гвоздиком открывается.

Помощь почему по мобильному не вызвал?

Забыл его, да и вряд ли смог бы воспользоваться им.

Идти можешь?

Не-е-ет. Нога болит, ребра.

Наш человек! - похлопал по плечу пострадавшего Александр Васильевич, - Молодец ты! Кто не рискует, тот не пьет шампанское, - сказал бодро. - Наш поход в связи с новыми обстоятельствами отменяется, - обратился он к напарнику, взял Жоржа на руки, понес.

Положил Старшина Жоржа на свою кушетку, взял у него ключик от заветного шкафчика, за спиртом пошел. Принес стограммовый пузыречек! "И это все?!" - просипел Жорж. После чего ни "бе", ни "ме" - язык у него вроде бы отнялся. Скукожился бедолага, сопит тяжело. "Держись, дружище! Пять минут!" - бросил Александр Васильевич и вылетел из помещения.

Через каких-то полчаса мужское трио уже дружно пело традиционные застольные. Пело оно, пело, Жорж взял непочатую бутылку с названием "Изумрудная" и барельефом змеи на стекле, принялся бить по ней вилкой, заголосил во всю:

Я ночами плохо сплю! Потому что я люблю! Потому что я тебя люб-лю-ю!

Распечатал ее затем, разделил зеленого цвета алкоголь на три стакана, поинтересовался:

Куркули, откуда сие пойло барское?

Старшина поднял указательный палец:

Стоп! Скажу после того, как выпьем!

Выпили.

Я ночами плохо сплю... - поставив стакан, начал было Александр Васильевич. - Тьфу! Привязалось! Да... что же я хотел сказать? Ах, вот о чем! Жорж, дорогой, не гони... знаешь же, "Изумрудная" мне не по карману. У арендатора, который над нами помещения занимает, взял, прямо с барского стола. Извини, взял не у брата по крови. Не хотел, не в моих это правилах.

Васильич, мы тебя за нарушение принципов пожурим, - погрозил пальцем ему Сергей Иванович. - Легонько пожурим, понимаем, чрезвычайная ситуация была.

Васильич вновь поднял указательный палец:

Да у меня есть и другое немаловажное оправдание! Представьте, в армии служили вместе с этим арендатором. Я был ефрейтор, его командир. Столько лет прошло, а он не забыл меня, по сей день уважает! Как увидит меня, улыбается, приглашает, заходи, говорит, мой стол - твой стол, заходи хоть днем, хоть ночью, дорогой, пей, кушай сколько хочешь. А я ему: как-нибудь, да как-нибудь. Вот и постучал. Вышел охранник бугай-бугаевич, я: так, мол, и так. Быстренько принес он это - и денег не взял. Вот какой я был командир!

Отличный ты командир! Хорошо воспитан твой бывший подчиненный! Изумительная изумрудная! - провозгласил Жорж комплименты с пафосом, словно великие лозунги.

Лицо Старшины засияло.

Что-то в камере душно стало. Выйдем что ли. Зарю встретим, - предложил он.

В беседке на скамейке, с широко раскрытым ртом, над которым летали насекомые, лежал Андрей, громкий храп вылетал из его глотки.

- Открой глаза, дружище! - затряс плечо Любочкина мужа Александр Васильевич. - Посмотри на утренний солнцедар! Получи для бодрой жизни тонус!

Андрей открыл глаза.

Солнцедар? - спросил он хрипло. - Наливай.

Три голоса засмеялись. То был добрый смех. С ним к губам Андрея был поднесен спасительный стакан.

Четверо мужчин сидят в беседке. Кусты цветущей сирени окружают их, воздух свеж, упоителен, птицы щебечут - и все вокруг озарено утренними волшебными солнечными лучами. Легко на сердце у каждого. И вдруг раздались резкие непонятные голоса. Кто посмел нарушить благостное состояние?! Кто?!. Из-за угла здания вышла дворников бригада. Низкорослый мужчина катил тележку, за ней шла маленькая женщина, за женщиной семенил малыш, тащил по земле метлу.

Александра Васильевич встал со скамейки, покинул беседку, подошел к дворникам.

Ты почему в такую рань не спишь? - спросил он у малыша.

Совсем мало-мало спит.

Заводной игрушка он, не устает, - ответили взрослые.

Старшина взял малыша на руки:

Игрушка, ты в Диснейленде был? На лошадке катался? А вот я тебя сейчас весело прокачу. - Усадил малого в тележку, схватился за ее поручень - и заржал смешно - и затопал ногами - и рысцой пустился. Родители засмеялись, побежали за тележкой.

Через несколько минут высокий седой мужчина в коричневом комбинезоне выбежал из арки между двумя корпусами, в громыхающей тележке, которую он катил за собой, сидела уже вся семья гастарбайтеров. Взрослые смеялись, малыш размахивал метлой. Товарищи Старшины вышли из беседки, заулюлюкали, загоготали, зааплодировали.

В этот момент из той же же арки выехал автомобиль, остановился. Из него вышел начальник учреждения. Прикатил в такую рань! Зачем?! Что ему не спится?! К начальнику подбежал старший охранник и принялся быстро что-то ему говорить, тот же приставил ладонь ко лбу, смотрит на происходящее перед ним веселье. А Александр Васильевич - шутник! - широкими взмахами руки зовет к себе начальника, указывает на тележку, дескать, прокачу. Увы, увы!.. Уехал он, не захотел кататься.

Итак, веселый старт новому дню был дан. Пора приступать к выполнению своих обязанностей. Работяги спустились в подвал. Дворники покатили свою тележку. Из окна вылетела бутылка, шмякнулась в клумбу очаровательных тюльпанов. Каждый занялся привычным делом.