Мне просто было это необходимо. Мне был нужен отдых, и физический и душевный, чтобы меня никто не трогал и не беспокоил очередными проектами, загружая с утра до вечера кипой бумаг с деловыми поручениями. Я устала рано вставать, идти на работу, а вечером, обессиленной валиться в постель и тут же засыпать беспробудным сном. Самым оптимальным решением для меня представилась поездка на море, где можно было забыться в ласковых лучах солнца, насладиться шумом морского прибоя и восстановить утерянную гармонию с самой собой.
Как ни странно, я не возлагала на этот отпуск никаких сказочных надежд, связанных с появлением прекрасного рыцаря, который легко подхватит тебя на руки и отнесет в шикарную спальню, одарив по дороге золотым кольцом с бриллиантом. Мне действительно хотелось побыть одной, ни о чем не думать и просто слиться с природой. Мой выбор пал на один из самых красивых Кикладских островов - Миконос. Я много о нем слышала и давно мечтала там побывать, и теперь мне наконец то представилась такая возможность. Отель я заказала в самом укромном уголке Миконоса, на его южном побережье, куда редко доносилась столь известная богемная суета острова.
Добравшись туда, я была поражена ослепительной белизной домов, нарушаемой лишь голубыми куполами монастырей, волнистыми булыжными дорожками, и конечно же, знаменитыми ветряными мельницами, которые являли собой поистине чарующее зрелище. У меня был чудный номер с видом на Эгейское море, и вечерами я могла часами сидеть на своей уютной террасе, любуясь заходом южного солнца, в котором отливались все цвета радуги.
Единственным неудобством для меня стали выходы к завтраку или ужину, так как со временем, милые пожилые пары, а также кое- какая молодежь стали весьма странно поглядывать на меня. Они конечно все время приветливо улыбались и вежливо здоровались, но в их глазах стоял один и то же вопрос: почему я одна? Они недоумевали, отчего я в одиночестве прихожу в ресторан, появляюсь на пляже и без сопровождения езжу в горы на велосипеде. Через какое-то время я свыклась, или скорее заставила себя не обращать на это никакого внимания, чтобы попросту не зацикливаться на таких пустяках.
Гуляя босиком по белоснежному морскому песку, я старалась уйти как можно дальше от шумных отдыхающих туристов, и там, где меня уже никто не мог видеть, я спокойно загорала или купалась, окруженная нетронутой, почти девственной природой. Я чувствовала какую-то блаженную умиротворенность, и порой мне казалась, что именно так ощущала себя Ева в Эдемском саду, безмятежно созерцая райские деревья и прозрачные лесные роднички, которые постепенно расширяясь, впадали в лазурное теплое море. Но в раю был Адам, и иногда это заставляло меня вспомнить, что я действительно одна, и причем уже очень давно, как будто сознательно уклоняясь от возможных предложений. Я тут же старалась отогнать от себя подобные мысли, так как наученная опытом, прекрасно знала, что все мы являемся рабами своих иллюзий. И стоит лишь одной из них выпорхнуть наружу, как ты тут же становишься ее пленником, начиная грезить и надеяться, мечтая о несбыточных приключениях. Ни к чему положительному, за исключением душевных переживаний, это обычно ни приводит. Хотя, безусловно, это хороший способ развлечься.
Но в моем случае, развлекаться можно было по-другому. По крайней мере, мне хотелось так думать. Строя на безлюдном пляже замки из морского песка, я наблюдала за маленькими забавными крабиками, торопливо перебегающими из одной норки в другую, а также любовалась грациозным полетом чаек, тщательно выискивающих опрометчивых блестящих рыбок. Иногда я просто лежала на спине и смотрела на бескрайнее небо, следя за медленно плывущими облаками, которые вызывали во мне легкую дремоту от столь величественного вечного движения.
Я испытывала ни с чем не сравнимые ощущения. Мне казалось, что жизнь возвращается к своим первоистокам, к первозданной красоте флоры, к полной гармонии с окружающей средой. От морской воды моя кожа стала гладкой как бархат, тело приобрело смуглый золотистый оттенок, и смотря на свое отражение в горном прохладной источнике, мне порой хотелось, чтобы меня кто-нибудь увидел. Или, быть может, мне хотелось увидеть кого-нибудь самой. Но вокруг никого не было. А точнее, всюду бурлила жизнь, надо было только повнимательнее присмотреться. За густой листвой деревьев и высокими кустами диких растений скрывался свой уникальный, скрытый от постороннего взгляда мир. Можно было увидеть пестрого важного жука, ползущего по колыхающейся под его весом травинке, послушать оживленный разговор диковинных птиц, и с каждым разом мне открывались все новые грани этого замечательного уголка.
Я приходила сюда каждый день. У меня даже была своя любимая тенистая пальма на берегу моря, где я могла укрыться в полуденный жар раскаленного солнца и почитать какую-нибудь книжку. Но каждый раз, пролистав несколько страниц, я тут же ее откладывала, так как не хотела погружаться в чужую историю, когда вокруг было столько всего увлекательного.
Тогда я брала тетрадь, ручку и начинала писать то, что чувствовала, видела или слышала. Меня неудержимо тянуло запечатлеть все то, что меня окружало. Для разнообразия я сочиняла небольшие повести и рассказы, которые потом тут же забывала, и начинала писать новые. В один день, заканчивая писать именно эти строчки, примерно в полдень, вдалеке я увидела человека, шагающего вдоль берега моря. Он шел ни быстрым, ни медленным шагом, как бы просто прогуливаясь, изредка стреляя на ходу галькой в водную гладь. Впервые за все время я увидела кого-то еще на этом пляже. Мне стало безумно интересно, как он забрел сюда: так же как и я, одиноко странствую, или же у него были свои, неведомые мне причины.
Вскоре я смогла различить, что это был мужчина среднего телосложения, с темными волнистыми локонами, спадающими на плечи. На нем были бежевые летние штаны и светлая развевающаяся на ветру рубашка, застегнутая лишь на самую последнюю пуговицу. Было видно, что он находился в хорошем настроении, погрузившись в свои мысли, и так же как и я, наслаждаясь сказочными пейзажами золотого побережья. Он приближался в мою сторону, все еще не замечая меня, а я сидела, оперевшись спиной о толстый ствол пальмы и чувствуя нарастающую неловкость от возможно предстоящего контакта с незнакомым мне человеком.
И все-таки, примерно метрах в десяти от меня, что-то заставило его поднять голову и наши взгляды встретились. Он остановился, и немного наклонив голову набок, посмотрел на меня удивленным взглядом, с едва уловимой улыбкой на устах. Он как бы спрашивал, а что я здесь делаю?
После небольшой паузы, он подошел ко мне, и не слова не говоря, опустился на колени рядом со мной. Я сразу почувствовала аромат его духов, смешанных со свежим запахом морской воды, что было весьма необычно и в тоже время как-то по особенному маняще. Он смотрел на меня, как в музеях смотрят на античные статуи, я же в свою очередь не могла отвести взгляда от его больших красивых глаз. Мы продолжали молча разглядывать друг друга, как вдруг, перекинув руку через мою талию и уперевшись ею в песок, он прильнул к моим губам. Поцеловав меня, он чуть отстранился и посмотрел слегка испуганным взглядом, будто извиняясь за то, что сделал.
Неожиданно я услышала громкий приближающийся звук мотора, и через пару секунд к нам прямо по песку подъехала синяя спортивная машина с шумной компанией людей.
- Дэйв, поехали. Тебе все равно от нас не спрятаться, - донеслось оттуда.
Он резко обернулся и посмотрел на них, потом взял мою руку и положил туда какой-то предмет, зажав пальцы в кулачок. Сделав это, он встал и направился к машине. Как только дверца за ним захлопнулась, они тут же умчались, оставляя за собой облако дымки из песка.
"Интересно, откуда здесь вообще взялась машина", - первое, что промелькнуло у меня в голове. Я оставалась сидеть с колотящимся сердцем, пытаясь сообразить что же все- таки произошло. Мой обычный покой был нарушен столь молниеносным вторжением, и мне потребовалось какое-то время чтобы прийти в себя. Все было так странно, мы не обмолвились ни словом, он сразу же поцеловал меня, и я никак не могла забыть его бездонных карих глаз, так много выражающих, так много хотящих сказать, но по какой-то причине оставаясь безмолвными.
И тут я вспомнила про свой зажатый кулак. Расправив ладонь, я увидела там золотую цепочку с кулоном в виде солнца. Я смотрела на нее и не могла поверить своим глазам. Почему он отдал мне ее? Кто он? Мне хотелось узнать про него как можно больше, но единственное что я знала, так это то, что его зовут Дэйв.
II
Весь остаток дня я провела словно окутанная невидимой аурой его присутствия. Я не могла выбросить его из головы, все время вспоминая его глаза, его губы, его черные волнистые локоны. Он пришел ниоткуда и быстро исчезнув, оставил за собой магнетический шлейф. Все произошло так неожиданно и спонтанно, но в то же время, затронув самые потаенные и интимные струнки моей души. Это не было похоже на простое знакомство. Здесь было что-то большее, что-то, что с самой первой секунды так сильно меня взволновало.
Ночью я долго не могла заснуть, и лежа в кровати, все рассматривала медальон, который он подарил мне. При рассеянном свете луны цепочка чуть поблескивала, отдавая то синим, то золотистым цветом. Я думала, что скорее всего она оказалась у меня в руках лишь по случайному стечению обстоятельств и первоначально предназначалась не мне. Тогда, вероятно у него есть женщина, или быть может, была. Он был слишком привлекателен, чтобы оставаться один. И на что я могла надеяться? Ведь я даже не знала, увижу ли его еще. Он просто гулял по пляжу, увидел девушку, подарил ей цепочку и исчез в неизвестном направлении. Но я не могла выбросить его из головы. Переживания не входили в мои планы, и я мысленно ругала себя за то, что начинала потакать своим слабостям.
Следующий день я провела у бассейна, лежа в шезлонге и читая какой-то дурацкий журнал. В тот день я не выходила за пределы гостиничного комплекса, так как боялась снова встретиться с ним. Это было как наваждение. Да, я действительно боялась увидеть его, а может быть даже и не одного. Я отвлекалась, чем могла: купалась, играла в шахматы с заезжим французским туристом, даже разрисовывала рекламные афиши вечернего представления, лишь бы не думать о нем.
Следующий день прошел по той же схеме. Я бралась за любые дела, спрашивая у участников шоу не нужно ли им помочь, а они, видимо не совсем привыкшие к подобным предложениям, вежливо советовали мне отдыхать и ни о чем не беспокоиться.
Через некоторое время я стала чувствовать дискомфорт от своего же собственного нелепого поведения. Мне становилось неуютно от того, что мои поступки были продиктованы не собственным желанием, а подсознательным стремлением огородить себя от чего-то. Я будто держала себя в рамках, не осознавая, что тем самым сковываю себя в проявлении своих естественных чувств.
Как-то утром, сидя в шезлонге и любуясь прекрасным пейзажем живописных гор, у меня возникло неудержимое желание вернуться на свое любимое место на диком пляже. Сначала я думала, что волна эмоций постепенно спадет, я приду в себя и для разнообразия схожу на местный базар за фруктами, но что-то мощное невыносимо тянуло меня снова оказаться там. Не в силах больше совладать с собой, я приняла вполне демократичное и устраивавшее меня решение посетить свой райский уголок. Надев широкую соломенную шляпу и белое свободное платье, в самый солнцепек, я отправилась туда, куда меня так влекло. Конечно же, я обманывала себя, что хочу снова увидеть ту тенистую пальму, насладиться тихой природой и пособирать ракушки на безлюдном пляже; правда заключалась в том, что я хотела увидеть его. В глубине души мне казалось, что если он снова захочет встретиться, то придет именно на это место. Шагая босиком по раскаленному песку, я все надеялась издали заметить его, или машину или еще что-нибудь, но пляж был пустынным и не было даже следов чего-либо недавнего пребывания. Как и всегда, размеренно накатывали волны, изредка кричали чайки, а в траве трещали невидимые кузнечики.
Разочарованная, я опустилась на песок и стала пропускать его сквозь пальцы, ища в этом хоть какое-то успокоение. Я отдавала себе отчет в том, что надеялась на что-то очень маловероятное, но все равно испытывала странную грусть.
Гонимая палящими лучами солнца, я перебралась под раскидистую пальму и стала рассматривать собранные в прошлый раз ракушки, которые нетронутые лежали на том же месте. Расслабляясь от шума прибоя, мои веки постепенно закрывались, и я медленно стала погружаться в сон. То ли от эмоциональной опустошенности, то ли от мучившей меня по ночам бессонницы, я крепко уснула, и наверное проспала несколько часов. А проснулась я из-за того, что почувствовала на себе чей-то пристальный взгляд. Я тут же открыла глаза, и Боже, увидела его. Он лежал рядом, оперевшись головой о локоть и просто смотрел на меня. Я не могла поверить, что он все-таки пришел.
- Где же ты была так долго? - как-то по доброму спросил он.
И тут я расплылась в широкой улыбке. Я просто ничего не могла с собой поделать. Одной фразой было сказано все. И ее было достаточно, чтобы в тот момент почувствовать себя самой счастливой на свете.
Он тоже слегка улыбнулся, и какое-то время мы продолжали лежать, упоенные видом и присутствием друг друга. Потом он сел, и я последовала его примеру. Он стал отряхивать мою руку от приставшего к ней песка.
-Ну, - сказал он. - И как же зовут сию прекрасную незнакомку?
- Мишель, - ответила я.
- Я меня Дэвид.
- Я знаю, - вырвалось у меня, и я тут же покрылась красным румянцем.
- Давай искупаемся, - предложил Дэйв и потянул меня за руку.
Солнце уже начинало садиться, и казалось, что весь пляж отливал темно-оранжевыми и красными бликами. Стоя по щиколотку в воде, он взял меня за руку и повел на глубину. Уже почти совсем окунувшись в воду, он обернулся и указал рукой в восточном направлении.
- Плыви туда. Там ты увидишь доску для серфинга.
- Но я ничего не вижу, - ответила я.
Тогда он обхватил меня двумя руками за талию и приподнял над водой. Примерно в 30 метрах от себя я действительно увидела покачивающуюся на волнах белую доску. Я не стала ему возражать, и когда мы приплыли, поняла, почему он предложил отправиться именно сюда. Во-первых, она была цепью прикреплена ко дну, и поэтому на нее можно было свободно облокотиться, но главное, она располагалась в таком месте, где прибрежный риф обрывался и вертикально уходил в черную бездну моря. Это создавало оптический эффект двух совершенно разных оттенков воды, одного более темного, другого лазурного, "неземного" цвета. Взобравшись на доску, можно было наблюдать плавное колыхание морских водорослей, которые казались гораздо ближе, чем были на самом деле.
Облокотившись о доску напротив меня, он заметил свою цепочку у меня на шее.
- Я вижу, ты надела ее, - улыбнувшись, сказал Дэйв.
Я коснулась ее рукой и кивнула. На секунду мне захотелось спросить, почему он подарил ее мне, но потом поняла, что совершенно не желаю этого знать. Просто подарил, и все. А ему явно польстило, что я ношу ее.
Он стал спрашивать откуда я, где остановилась, каким образом оказалась на этом пляже, и я рассказывала ему все как было на самом деле. Мне хотелось поделиться с ним своими впечатлениями о здешней красоте и умиротворенности, испытываемой в этом чудном месте, спрятанном от глаз обычных туристов. Он внимательно слушал, изредка кивая, и у меня складывалось такое впечатление, что он прекрасно понимал о чем я говорю, и был на этом пляже далеко не впервые.
- А где ты остановился? - решила разузнать я.
- В Рифаде. Это западная часть острова. Чтобы сюда добраться мне необходима машина. Или, если есть хороший ветер, то можно и на серфинге. Но нужный ветер здесь бывает очень редко.
- Так значит это твоя доска, - спросила я.
- Моя, - ответил он. - Ты катаешься?
- Не-е-т, - рассмеялась я. - Я никогда не пробовала.
- Если когда-нибудь захочешь, я тебя научу.
- Хорошо, - сказала я.
- Подожди минутку... Он внезапно нырнул в темную сторону воды. Я стала всматриваться вниз, но ничего не могла увидеть. Время шло, а он все не появлялся. Вдруг он вынырнул неподалеку от доски, и приблизившись, протянул мне большую морскую ракушку-улитку. Она была вытянутой формы, закручиваясь к верху чуть ли не ювелирными слоями.
- Это тебе. Высуши и будешь зимой слушать шум прибоя.
- Какая прелесть, - произнесла я. - Похоже, такой красивой ракушки я еще не видела.
Дэйв казался таким по-мальчишески счастливым, с падающими отовсюду капельками воды и озорными глазами. Он мило улыбался, слегка раскачиваясь взад вперед на доске, а потом, видимо решив, что он это заслужил, снова поцеловал меня...сначала медленно, потом более страстно. Я чувствовала вкус морской воды на его губах, и мне хотелось обнять и прижать его к себе. Но нас разделяла серфинговая доска, и я просто обвила руки вокруг его шеи. Мы целовались, то останавливаясь, то продолжая снова, и это было похоже на приятную нарастающую истому, в которой хотелось раствориться.
Но наше тайное уединение неожиданно нарушил звонкий женский голос, звавший Дэйва с берега. В считанные секунды нас как бы вернули на землю. На пляже я увидела женщину с темными длинными волосами, которая махала рукой и звала его по имени. Его глаза сразу погрустнели.
- Мне пора, - сказал он. И уже было соскользнув в воду, Дэйв повернулся ко мне и спросил:
- Можно мне увидеть тебя еще раз?
Я не знала, что мне ответить. Такой поворот событий ввел меня в замешательство, и я судорожно пыталась понять как мне быть.
- Прошу тебя, Мишель, скажи да.
Я смотрела на его молящие глаза, слышала этот пронзающий голос с берега, и в голове у меня все пошло кувырком. Я вообще не хотела его отпускать, но его решение видимо было окончательным, и он только ждал моего ответа.
- Да... конечно, - запинаясь, ответила я.
Он благодарно посмотрел на меня и стремительно поплыл к берегу. Я наблюдала как он вышел из воды, как она сразу же подошла к нему, после чего они на ходу стали о чем-то разговаривать. Постепенно они скрылись из виду, а я все продолжала болтаться на доске, обескураженная происшедшим. Дэйва опять забрали от меня люди из Его мира, который продолжал оставаться для меня загадкой. А может быть, это было и к лучшему. Мы познакомились на практически необитаемом пляже, общались, ведомые чувствами, и возможно у него были свои причины не погружать меня в свой повседневный, обыденный мир.
III
И все же, появление другой женщины, к которой он так не задумываясь умчался, заставило меня задуматься. Я чувствовала себя уязвленной. Конечно же, вполне могло быть, что она являлась ему сестрой или, скажем, деловым партнером, но мне было очень трудно принять именно такую версию. Я скорее была склонна думать, что наши отношения складывались не так гладко, как бы этого хотелось.
Несмотря на то, что в глубине души меня неудержимо тянуло к нему, я решила больше не посещать то заколдованное место на песчаном пляже. Чтобы развеяться, в местном турбюро я купила 2-х дневную путевку на близ лежащие острова и с головой ушла в античный мир древних цивилизаций. В программу входило посещение островов Дилос и Санторини. Дилос считался священным островом всех Киклад, и по приданию, именно там появился на свет Аполлон. Прибыв туда на пароме, я как будто очутилась в другом мире. Над всем побережьем господствовали поразительная тишина и покой и, несмотря на то, что в IV веке до нашей эры остров считался крупным религиозным и политическим центром, со временем он потерял свою былую мощь, и в настоящее время считался чуть ли полностью безлюдным. Зато его можно было сравнить разве что с громадным музеем под открытым небом. Цветные напольные мозаики, мраморные храмы Аполлона, святилища, залитая солнцем и полная таинственности Аллея Львов - все это поражало своей красотой и величием. Гуляя среди древних руин и слушая увлекательные рассказы энергичного гида, на какое-то время я перестала думать о Дэйве. Но только на какое-то время. Уже вечером, добравшись на Санторини и устроившись в гостиничном номере, я стала ощущать нарастающую тоску. Где-то я понимала, что возможно будет лучше нам больше не встречаться, но как только я представляла его образ у себя в голове, мне становилось невыносимо одиноко. Во мне боролись разум и чувства, и последние с завидным постоянством одерживали вверх.
На следующий день Санторини ослепил меня своими черными песками. Как мне объяснили, город располагался на вулканическом плато, и свой уникальный цвет песок приобрел из-за происшедшего много веков назад извержения вулкана Фира. Я сидела на пляже и зачарованно глядела на уникальный контраст темно-серого, почти черного крупного песка и голубой прозрачной воды. В сочетании с яркими лучами солнца картина приобретала почти феерический оттенок. Но все равно это был не тот пляж. Это было не то место, где можно было полностью расслабиться и ощутить гармонию внутри себя. Честно говоря, я уже не могла дождаться возвращения назад. Там было тепло, там было уютно, и главное там был он.
После двух дневного путешествия я вернулась в свой отель, безумно уставшая, но все же слегка возбужденная в предвкушении чего-то, о чем не знала сама.
И мои ожидания не оказались напрасными. На другой день, примерно в два часа, мне постучали в дверь. Открыв ее, я увидела дворецкого-мулата в накрахмаленной белой униформе, держащего в руках огромную корзину тигровых лилий.
- Это Вам, мисс, - вежливо произнес он, вручив мне благоухающий букет.
Пока я стояла, ошеломленная, разглядывая это великолепное произведение, дворецкий поспешил незаметно исчезнуть, но я все-таки успела поблагодарить его, хотя и осталась не вполне уверенной, услышал ли он.
Да чего ж чарующими оказались эти лилии! Композиция была составлена из белых, розовых и красных цветков, перемешанных с пушистой кашицей и посыпанных едва заметными блестками, которые в лучах солнца начинали изредка мерцать. Я поставила их на стол и, усевшись напротив, стала разглядывать один цветок за другим. И тут я наткнулась на маленький белый конверт, прикрепленный к стеблю одной из лилий.
Я смотрела на него и не могла решиться встать и прочесть его содержимое. Я ходила вокруг да около, теребя его в руках и не в силах раскрыть. Я не знала, что меня там может ждать, и возможно подсознательно у меня был страх перед тем, что это могло быть прощальное письмо.
И все же, через какое-то время природное любопытство взяло вверх, и распечатав конверт, я прочла следующее: "Мишель, жду тебя сегодня в семь часов около стоянки гостиницы. Дэвид". Я закрыла глаза и внутренне облегченно вздохнула. Это было то, что я хотела прочитать. Это означало, что все хорошо, что я его снова увижу, что мы снова будем вместе. Я откинулась на кровать, и стала вновь перечитывать эти строчки. В тот момент они казались мне волшебными. Я смотрела на его имя, написанное его рукой, и на моем лице невольно сквозила улыбка.
Как же красиво он все обставил. Узнал в каком номере я остановилась, когда вернулась с экскурсий и послал такие великолепные цветы.
По правде говоря, я была действительно довольна и, запретив себе думать на тему целесообразности своих дальнейших действий, просто с головой окунулась в подготовку к предстоящему вечеру.
Любая женщина, собираясь на встречу с волнующим ее мужчиной, хочет быть на высоте, и я не была исключением. Мне предстояло обдумать свой наряд, сделать прическу, выбрать подходящий макияж, и за этими приятными хлопотами, я даже не заметила, как солнце постепенно стало садиться за горизонт, бросая свои теплые предзакатные лучи на пол моей террасы.
Долго раздумывая, в конечном итоге, я остановилась на черном платье, доходившем мне до колен. Вверху оно держалось на тонких бретельках, плотно облегая стан, а к низу расширялось свободной трапецией. Легкое и воздушное, но в то же время достаточно открытое и сексуальное, оно подходило на все варианты. Хотя единственным вариантом, на котором я хотела остановиться, был какой-нибудь уютный ресторан.
Без 15 семь я уже была полностью готова, и так как не знала, что меня на сей раз может ожидать при встрече с ним, ужасно нервничала. С одной стороны, я понимала, что как-то по особенному влюблена в него, с другой же, его поведение наталкивало меня на мысли, которые заставляли задуматься. При полной готовности я ходила по комнате взад - вперед, наблюдая за тонкой секундной стрелкой висящих на стене круглых часов. "А, к черту", - подумала я, - "этот вечер должен быть моим".
Решив для приличия опоздать, ровно в 7:10, я вышла из номера и направилась к стоянке, обойдя сзади основное здание отеля. Каждый шаг давался мне с трудом, но я упорно шла к назначенному месту.
И вот он стоял там, прислонившись о капот машины и сложив руки на груди. Он не видел меня, так как смотрел в противоположную сторону, видимо полагая, что я пойду через центральный выход гостиницы. На нем были одеты черные то ли джинсы, то ли брюки и белая рубашка, как всегда свободно на нем сидящая.
Когда я подошла, он сразу же выпрямился и немного смутился. Мне даже показалось, что он нервничает также как и я. Но все же он собрался и галантно поцеловал мне руку.
- Ты просто потрясающе выглядишь, - произнес Дэйв и потом как-то неуверенно добавил. - Я бы даже сказал, весьма необычно.
- Необычно? - переспросила я.
- Да. Вечернее платье делает тебя по особенному привлекательной.
Я рассмеялась. - Конечно же, ты видел меня только на берегу моря, в купальнике и без макияжа. Но сейчас же мы не на пляже.
- Ты права.
- Так куда же мы отправимся? - спросила я.
- Если ты не возражаешь, мы поужинаем в одном чудном местечке на побережье, - сказал Дэйв, открывая дверцу корвета и помогая мне усесться внутрь.
"Конечно же я не возражаю", - думала я про себя. - "Даже очень сильно не возражаю. Ты просто предугадываешь все мои желания, Дэйв. Как перед тобой вообще можно устоять?"
Мы мчались по направлению к востоку по извилистой дороге, шедшей вдоль побережья. Мне доставляло удовольствие наблюдать как он ведет машину, как переключает коробку передач и поворачивает руль. Все его движения казались мне безумно сексуальными, но Дэйв вряд ли сам замечал, как он выглядит со стороны. А может быть я просто была готова смотреть на него с обожанием, идеализируя все его недостатки, которых я в принципе пока не замечала.
- Как прошло твое путешествие? - оборвал мои мысли Дэйв.
- Великолепно. Я получила массу новых впечатлений. Ты когда-нибудь бывал на Дилосе?
- Да, в прошлом году, - ответил Дэйв.
- Значит, ты здесь не впервые?
- Если честно, я довольно часто сюда приезжаю. Знаешь Мишель, я здесь чувствую себя очень спокойно, как будто это место пропитано особой энергией. Я даже купил себе дом на Миконосе, и если получается, то приезжаю отдыхать именно сюда.
Значит, он купил себе здесь дом, у него шикарная машина, он случайно подарил мне цепочку с золотым кулоном - все это подталкивало меня спросить чем же он занимается; вопрос, который ненавидят многие мужчины.
- Дэйв, - решилась я, - а чем же ты за...
- Посмотри, - перебил меня он, - мы уже почти приехали. "Грегориан" - один из самых изысканных ресторанов на острове. Поверь мне, здесь отменная кухня.
- Да...Я читала о нем в туристическом проспекте в отеле.
Ладно, подумала я, не хочет отвечать, значит но то свои причины. А потом, мне было все равно. Он мне нравился таким, каким он был, и вряд ли его род деятельности мог помешать. Он не был похож на человека из преступного мира или тайного агента, а его чуть длинные волосы скорее были следствием какой-нибудь гуманитарной профессии.
"Грегориан" действительно производил впечатление. Окруженный пальмами и экзотическими цветами, он располагался прямо на берегу моря. Там было два зала, один под навесом, другой под открытым небом, небольшой танцпол и отлакированная стойка бара. Когда мы вошли, я сразу же обратила внимание на то, как хорошо была одета публика. Нас посадили за уютный столик со свечой посередине и хрустальными бокалами на высоких ножках. Услужливый официант сразу убрал табличку с надписью "Зарезервировано" и подал нам меню.
Не долго думая, мы оба сошлись на филе форели, а также заказали бутылку белого Шардоне. Дэйв держал себя очень естественно и постоянно меня смешил. Вино сняло первоначальную скованность, и мы начали безудержно болтать, наслаждаясь обществом друг друга. Я не могла отвести от него взгляда. В нем сочеталась внешняя красота и внутреннее спокойствие, а та неподдельная искренность, с которой он увлеченно о чем-либо рассказывал, внушала мне умиленный трепет. Особое внимание я обратила на его кисти рук - они были очень красивыми, с удлиненными пальцами и правильной формой ладонями. И все же, мы были слишком мало знакомы, чтобы открыто демонстрировать свои чувства. Он же, со своей стороны, вел себя весьма вежливо, обходя в разговоре деликатные темы и неловкие моменты.
Но это был лишь внешний антураж, так как в глазах друг друга можно было прочесть одно и то же неудержимое влечение, которое невозможно было ничем скрыть.
Появившаяся одинокая лунная дорожка, слегка вибрирующая на темной морской поверхности, оповестила о приближении ночи, но нам казалось, что времени не существует. Публика стала постепенно расходиться, а официант поменял уже третью свечку за нашим столиком.
- Мишель, пойдем потанцуем, - предложил Дэйв, протягивая мне руку.
Я не стала ему сопротивляться. Из бара лилась незнакомая мне, но очень приятная мелодия, и выйдя на пустой танцпол, он медленно закружил меня в мерцающих отблесках серебряного шара, висящего наверху. Сначала мы соблюдали определенную дистанцию, но потом все же прижались друг к другу, ощущая одновременно и тепло и страсть. Мы танцевали, растворившись в объятиях, и ничего не замечая вокруг.
Когда закончилась музыка, от тактично отстранился и первым пошел к нашему столику, чему я нисколько не удивилась.
- Знаешь Мишель, нам наверное уже пора, - сказал Дэйв, отпив глоток вина. - Ресторан закрывается.
- Да, наверное. Я даже и не заметила, что мы остались здесь уже совсем одни.
Он посмотрел мне в глаза и так мило и по доброму улыбнулся, что я непроизвольно улыбнулась ему в ответ. Я так и не поняла, что он хотел этим сказать, и хотел ли вообще, но это была самая очаровательная улыбка, которую я когда-либо видела.
Расплатившись, мы сели в машину и поехали обратно по ночной, освещенной лишь звездами набережной.
IV
По дороге случилось то, чего мы оба не ожидали. Проехав несколько километров, мы услышали громкий хлопок, после чего машина сразу же заглохла. Дэйв снова и снова пытался ее завести, но она не поддавалась его контролю и тихо продолжала катиться по дороге, постепенно снижая скорость.
-Черт, никак не могу ее завести. Похоже что-то сломалось, - произнес Дэйв.
- Давай остановимся, - предложила я.
- Другого нам не остается.
Припарковав машину на обочине, мы оба вылезли, и я сразу заметила, что Дэйв весьма огорчен происшедшим. Открыв капот и взяв маленький фонарик, он стал внимательно рассматривать двигатель, что-то в нем отвинчивая и протирая какие-то детали. Так как я в этом ничего не понимала, то просто стояла рядом, и мысленно пыталась ему помочь.
-Похоже, дело плохо, - сказал Дэйв, вытирая руки, - Скорее всего камешек от встречной машины попал в радиатор, и вследствие этого перегрелся двигатель.
- И что же нам теперь делать? - спросила я.
- В лучшем случае придется подождать какое-то время пока не появится попутная машина и не подкинет нас.
- А в худшем?
- Ах, Мишель, даже не спрашивай. В худшем случае тебе придется идти пешком по темной дороге много много километров навстречу неизвестности.
Хоть он и пытался шутить, вид у него был все же растерянный. Было заметно, что он не был готов к столь незапланированной поломке, хотя я уже была почти готова воспринять это как новое приключение. Мы стояли одни на обочине дороги, в двух метрах от которой начинался пляж, и окружающую нас тишину нарушали только легкие всплески волн.
Ночь была теплая и лунная. Облокотившись о машину, я запрокинула голову и стала смотреть на звезды.
- Дэйв, посмотри как красиво!
- Да, поразительно красиво, - сказал Дэйв, подняв голову. - Сегодня все небо звездами усыпано, наверное знали когда показываться... Эй, ты видела только что?
- Что? Упавшую звезду? Да, я успела. О-о, похоже сейчас все небо на нас рухнет.
И действительно, сразу в нескольких местах звезды то и дело стали стремительно падать вниз, оставляя за собой яркий шлейф, который тут же исчезал.
- Ты успела загадать желание? - спросил Дэйв.
- Нет, не успела, - рассмеялась я. - А ты?
- Я загадал.
- Не скажешь какое?
- Не могу, - произнес Дэйв, - ты же знаешь, тогда не сбудется.
- Да, тогда не сбудется, - сказала я, сгорая от любопытства.
Вдруг мы услышали звук приближающегося автомобиля, и через секунду нас ослепил яркий свет его мощных фар. Дэйв вышел на дорогу и стал голосовать, но машина стремительно промчалась рядом, даже не притормозив.
- Будем считать, что они очень сильно спешат, - сказал Дэйв. - Подождем еще. Хотя, сдается мне, остановить машину в это время задача не из легких.
- Слушай, Дэйв, может пока прогуляемся по пляжу, - предложила я. - Далеко уходить не будем, и как только увидим свет фар, сразу же вернемся.
- А тебе не будет холодно?
- Абсолютно.
- И все же, накинь это.
Он протянул мне свой пиджак, лежавший на заднем сидении, и еще раз взглянув на безнадежно пустую дорогу. Мы разулись и босиком зашагали по чуть прохладному песку.
- Мишель, ты веришь во что-нибудь? - спросил Дэйв.
- Наверное, я верю в Бога, как и многие на этой планете.
- Знаешь, - продолжал он, - Сатана - царь Ада и повелитель бесов, является антагонистом Бога. Так вот сумма цифровых значений букв Сатаны дает 364, что равняется 365 - 1. Значит, над одним днем в году он не властен. Наверно именно в этот день мы и познакомились.
Я улыбнулась.
- Так и хочется в это поверить. Тот день действительно был необычным. Ты подошел и сразу же поцеловал меня, я даже не успела опомниться. Затем ты стремительно исчез, и в прошлый раз тоже.
- Поверь мне, Мишель, если бы я мог, то проводил бы с тобой все свое время.
Я взяла его за руку повыше локтя, и подойдя к самой воде, мы остановились. Вдалеке на горизонте виднелся соседний остров, а точнее кромка мерцающих разноцветных огоньков.
- Это Тинос, - сказал Дэйв. - Туда съезжается много туристов, в особенности молодежь из-за всевозможных развлечений. Сейчас эти переливающиеся огоньки вдали создают впечатление, что там вовсю бурлит ночная жизнь. Вот только представь себе: везде много народу, работают клубы, дискотеки, до сих пор открыто множество маленьких таверн, где пахнет жареным мясом, свежеиспеченными булочками и сладким вином. Вообщем, веселье на всю катушку. А теперь, оглянись вокруг. Мы стоим здесь одни, на пустынном берегу, озаренные луной и пьянящим морским воздухом.
Тут он выдержал недурную паузу, полную подтекста, как и все хорошие паузы.
- Но знаешь, Мишель, только в темноте мы ощущаем реальность, а в тишине более явственно слышатся голоса.
- Да ты старомодный романтик, - шутливо произнесла я.
Он улыбнулся своей доброй, невинной улыбкой и, встав сзади, обнял меня за плечи и прижал к себе.
- Это хорошо, что ты так думаешь, - сказал он, целуя меня в шею. - Вот если бы все так думали.
От него исходила манящая и упоительная энергия, которая возбуждала и успокаивала одновременно. В тот момент я могла только утопать в его объятиях.
Вскоре мы вновь продолжили нашу прогулку. Волны то и дело догоняли друг друга, и вместе с песнями невидимых сверчков создавали фон ночного оркестра. Проходя мимо небольшой бухточки, я неожиданно наступила на какой-то острый предмет и сразу же невольно согнулась, опустившись на колени.
- Что случилось? - спросил Дэйв.
- Не знаю. По-моему, я обо что-то порезалась.
- Дай мне посмотреть. - Дэйв опустился рядом со мной, и взяв мою ступню в обе руки, стал отряхивать ее от песка. - Ничего страшного, - сказал он, - ты просто наступила на торчащую из песка острую ракушку. Крови нет, только небольшая царапина.
- Да мне уже не больно, Дэйв. Все нормально.
- Знаешь ли, - произнес он, - эти предательские ракушки разбросаны по всему берегу, и иногда можно встретить экземпляр и посерьезнее. Так что хватайся мне за плечи.
Он обхватил меня, и подняв на руки, понес дальше. Я не знала куда и зачем мы идем, но я полностью доверилась Дэйву и просто уткнулась головой в его плечо. Пройдя какое-то расстояние, Дэйв остановился.
- Мишель, - тихо произнес он, - Ты не поверишь. Кто-то оставил курортное покрывало на песке.
Он развернулся так, чтобы я могла его увидеть.
- Ну надо же, - произнесла я. - Значит здесь кто-то был.
- Видимо да, - сказал он, а потом, глядя мне прямо в глаза, спросил: - Ты не будешь против если я тебя туда опущу?
В ответ я лишь слегка кивнула, и он осторожно опустил меня на большое разноцветное одеяло, так предусмотрительно забытое кем-то из отдыхающих.
Теперь, сидя друг против друга, нам уже ничто не могло помешать. Мы оба хотели этого с самой нашей первой встречи и больше не собирались себя сдерживать. Дэйв был настоящим джентльменом, сочетая в себе силу и чувственность. Под его ласками разум постепенно отключался, включались нервы спинного мозга и жизнь приводилась к ее основе. Мы занимались любовью на почти диком пляже, под куполом звездного неба и это была только наша, никому не подвластная тайна. Позже, мы лежали рядом, погруженные в состояние полного забвения от переполнявших нас чувств. Был только он и я, и все остальное не имело значение.
Рядом с ним я чувствовала неведомую мне ранее безмятежность и покой. Он был таким теплым и уютным, что мои полуопущенные веки в конце концов сомкнулись, и я постепенно уснула.
Мне снился странный сон, будто Дэйв кружит меня в медленном вальсе в каком-то старинном опустевшем замке. Повсюду горят свечи, но вместо их четких очертаний, я вижу лишь туманную ауру источаемого ими света. Пол похож на огромную шахматную доску, где один за другим чередуются белые и черные правильные квадраты.
Неожиданно музыка обрывается и Дэйв отстраняется от меня. Он отступает в яркий столп света, куда мне пройти нельзя. Мои глаза слепят исходящие лучи, но я продолжаю смотреть на Дэйва, который постепенно начинает исчезать прямо на моих глазах. И вот тогда я понимаю, что каким-то образом, теряю его навсегда.
Когда я проснулась утром, Дэйва нигде не было. Метрах в двадцати от меня прямо на песке стояла желтая машина, похожая на такси. Я подумала, что Дэйв наверное ждет меня там, поэтому встала и направилась к машине. Но, видимо заметив меня, оттуда вышел средних лет мужчина в гавайской рубашке и белых штанах и приветливо помахал мне рукой.
-Доброе утро, мэм, - сказал он, когда мы поравнялись.
- Доброе утро, - смущенно произнесла я. - Кто Вы?
- Я тот человек, который отвезет Вас домой. Вы уже готовы, или быть может, Вам нужно еще какое-то время чтобы собраться?
- Отвезете меня домой? О чем Вы? А где Дэйв?
- Если Вы о том господине, который прислал меня к Вам, то он уехал рано утром.
- Как уехал? Вот так просто взял и уехал? У него же сломалась машина.
- Да, верно. Я помог ему починить ее. Потребовались кое-какие инструменты, и мы быстро разобрались с этим делом.
Я стояла как вкопанная, все еще не веря, что такое могло случиться, и в глубине души чувствуя сильную обиду и беспомощность. Наверно тогда я смотрелась ужасно нелепо, стоя на песке в вечернем платье, со шпильками в руках и растерянным взглядом. Мне ничего не оставалось делать, как сесть в машину и отправиться обратно в гостиницу.
-Простите, - сказала я уже по дороге, - А он ничего не просил мне передать?
- Нет, мэм, - ответил водитель, пожимая плечами.
- Ну, может быть он оставил записку или еще какое-нибудь сообщение?
- Нет, ничего. Он только попросил отвезти Вас домой и проследить, чтобы с Вами ничего не случилось.
Я подобрала под себя ноги и уставилась в окно. Я не могла понять, почему же он ушел не попрощавшись, не объяснившись со мной, оставив на попечение совершенно незнакомого человека. И еще этот странный, чуть ли не вещий сон. В голове все путалось: такие теплые воспоминания о вчерашнем вечере и столь непредсказуемое одиночество утром. Я едва сдерживала слезы.
Остаток дня и весь следующий я провела словно в кошмаре. Приступы гнева и обиды сменялись неудержимой тоской и съедавшей меня изнутри опустошенности. Я не могла толком ни спать, ни есть, и все надеялась, что вот сейчас он постучит в дверь, войдет, обнимет и скажет, что все хорошо, что он здесь, рядом и больше уже никуда не уйдет. Но его все не было, и я начинала чувствовать надвигающуюся боль утраты, всеми силами пытаясь оттянуть момент ее приближения. Я старалась как-то оправдать его поведение, ища подходящие мотивы, но ни один из вариантов не удовлетворял меня. Здесь явно было то, о чем я не могла догадываться. Ведь я толком ничего о нем и не знала. В тех обрывках разговоров, где он рассказывал о себе, он не упоминал ни своего адреса, ни своей фамилии, словом ничего, что могло мне помочь разыскать его. Поэтому мне оставалось только ждать. Но время неумолимо поджимало меня, так как подходил к концу мой последний день пребывания на острове.
В конце концов, пропустив через себя всю гамму человеческих эмоций, я более или менее смирилась со своим положением. И был ли у меня выбор?
V
Внизу у портье мне сказали, что машина, которая отвезет меня в аэропорт, прибудет через два часа. У меня оставалось достаточно времени, чтобы попрощаться со здешней неповторимой атмосферой. Как же мне не хотелось покидать это место! Я до сих пор не могла поверить, что наши отношения могут оборваться так нелепо, без какого-либо, пусть минимального логического завершения. Неужели он пленил меня, оставаясь невовлеченным. Вел себя свободно и чистосердечно, в то время как лишь делал вид, что наши чувства взаимны. Это не укладывалось у меня в голове. Чувствуя себя униженной и подавленной, я не знала куда пойти, просто не могла найти себе место, и с отрешенным взглядом рассматривала местные сувениры в открытой лавочке для туристов. Вскоре подъехал огромный автобус и оттуда, один за другим стали выходить вероятно только что приехавшие отдыхать немцы, все как один в кепках и шортах. Они стали шумно что-то обсуждать, поглядывая на небо и хмуря при этом брови. И действительно, с погодой явно не слишком ладилось. Впервые за все мое пребывание здесь, небо затянуло тучами и сразу же стало заметно прохладнее.
Я была не в силах находиться среди такого большого количества людей, всюду снующих, но все-таки довольных в предвкушении роскошного летнего отдыха. Впереди их ждала незабываемая программа, масса ярких впечатлений, отменная еда и, быть может, новые знакомства; у меня же на сердце лежал камень, который вытягивал изнутри все силы, теребя лишь прошедшие воспоминания.
Перейдя через дорогу, я решила пойти на каменную пристань, которая далеко уходила в море. Стал накрапывать мелкий дождик, и все вокруг приобрело серый и тревожный оттенок, каким было и мое настроение. Я шла все дальше и дальше, наблюдая за взволнованными стаями чаек, кружившими совсем рядом, как бы оповещая о приближении грозы. На море начинался легкий шторм, и волны с силой ударялись о каменный выступ, оставляя за собой фонтан пенящихся брызг.
Дойдя до самого конца, я обнаружила аккуратную скамейку, на которую можно было присесть и полюбоваться открывавшемуся бескрайнему морскому простору. Я села и, съежившись от порывов ветра, стала полной грудью вдыхать свежий соленый воздух. Где-то вдалеке сверкнула зигзагообразная молния, и вскоре, прямо у меня над головой раздался раскат грома, причем с такой силой, что я невольно вздрогнула. Стало как-то неестественно светло, будто высоко в небе зажглась электрическая лампочка, освещая все вокруг. Я заворожено наблюдала за происходившими метаморфозами, и вдруг, среди шума волн я различила приближающиеся ко мне шаги. Это был Дэйв. Я поняла это сразу же, даже не оглядываясь, просто интуитивно ощутив его присутствие. Он подошел и встал у изголовья позади меня, оперевшись руками о спинку скамейки.
- Мишель, - произнес он, переводя дыхание. - Я повсюду искал тебя и думал, что уже не успею застать. А ты сидишь здесь, спрятавшись ото всех и мокнешь под дождем.
"Не успею застать?!" - подумала я, - "Да ведь у тебя же было два дня. Целых два дня, которые я провела в надежде снова увидеть тебя, а ты едва ли не опоздал перед самым моим отъездом". Я не нашлась что ответить ему в слух и поэтому просто продолжала неподвижно сидеть.
Видя, что я никак не реагирую, он тихо вздохнул и, обойдя со стороны, сел рядом. Какое-то время мы оба сидели молча, смотря на узкую горизонтальную полосу, разъединявшую небо и море. Я ждала, что он хоть как-то объяснится со мной.
- Мишель, ты должна выслушать меня, - наконец тихо произнес Дэйв. - Я знаю ты злишься на меня. И я злюсь на себя не меньше. На себя, на свою жизнь и на то, как порой несправедлива она бывает. В то утро я ушел, потому что... потому что просто испугался. Я сам завел наши отношения слишком далеко, хотя с самого начала знал, что не имею права этого делать. Но я не мог остановиться. Это было похоже на наваждение. Как будто здешний воздух затмевал мой рассудок, и я видел перед собой только тебя. Я думал, я дышал, я жил тобою. Больше ничего не имело для меня значения.
Общаясь с тобой, я ощущал себя нужным. Я чувствовал, что ты небезразлична ко мне и это было столь давно забытое и стол прекрасное ощущение, когда о тебе хоть кто-то заботится... Рядом с тобой я чувствовал себя тем, кем мечтал быть всю жизнь. Искренним, любящим и... свободным человеком. Но я не такой... Если бы я только был тем, кто бы мог сделать все то, чего ты заслуживаешь.
Он замолчал и опустил глаза. Мне почему-то стало его невыносимо жаль. Его слова шли из глубины души, и он напоминал маленького, испуганного ребенка, загнанного в угол волей судьбы, но столь искренне жаждущего тепла и любви.
-Знаешь Мишель, за стенами этого моря, за стенами этого острова существует совсем иной мир, где бушуют иные страсти, порой весьма темные и запутанные. Мой мир полон страха и отчаяния, мне постоянно приходится быть на грани и многим жертвовать ради сохранения того, во что я верю... Я не могу позволить тебе вступить в него. Я чувствую, что не имею права этого делать, как бы сильно я этого не желал. Прости меня Мишель... Я не должен был на что-то надеяться, и не должен был давать тебе повода. Но мы рождаемся людьми, и как бы сильно не старались, порой оказываемся не в силах обуздать те чувства, которые даны нам от природы. Ведь... ведь это дар Божий... Мишель... прошу тебя, ну посмотри на меня...пожалуйста Мишель...
Я чувствовала, что теряю контроль. Перед глазами все плыло: бушующее море, раскаты грома, падающий дождь, его голос, его слова, боль утраты, несправедливость, обида и неизбежность. Слезы нахлынули внезапно, и я была просто не в силах остановить их. Откуда-то издалека все доносилось: "Мишель, не надо...прошу тебя", но я не могла даже пошевелиться. Тогда он обхватил мое лицо руками и повернул к себе. Я увидела перед собой его глаза, полные тоски и отчаяния, но все же любящие. Он сам едва сдерживал себя, гладя рукой по моей голове и вытирая мои слезы.
- Не надо, Мишель... не плачь. Прошу тебя, милая, не расстраивайся из-за меня. Вот увидишь, все пройдет. Ты вернешься домой, забудешь обо мне, и вскоре обязательно встретишь достойного тебя человека, полюбишь его и станешь счастливой. Ты должна быть счастливой, ты заслуживаешь этого.
"Боже мой, что он говорит", - сквозь слезы крутилось у меня в голове. Да ведь мне никто не нужен, кроме тебя. Есть только ты во всей вселенной, один единственный, и другого такого нет. Зачем...ну зачем мы должны расстаться? "
Он обнял меня и прижал к себе. Это было наше последнее прикосновение, наш прощальный поцелуй.
- Знаешь, - произнес Дэйв с трепетом в голосе, - я наверное никогда не смогу тебя забыть. Я буду знать, что где-то в этом мире, пускай даже далеко от меня, живешь ты, чему-то радуешься, чему-то удивляешься, от чего-то грустишь. Это даже не важно, я просто буду знать, что ты есть. И мне всегда будет становиться от этого теплее. Ты будешь со мной даже на расстоянии... Прощай Мишель - моя прекрасная несбыточная мечта.
Он встал, а я все продолжала держать его за руку, слегка раскачивая ее взад вперед. Постепенно мои пальцы разжались и я отпустила его.
Оставаясь сидеть на скамейке, я больше уже не чувствовала ни холода, ни дождя, ни ветра, ничего. Воздух и вода слились в одно единое бушующее зрелище, где каждый отстаивал свое право на существование.
Уже потом, сидя в самолете и уткнувшись в окно иллюминатора, я пыталась понять, почему все должно было произойти таким образом. Я старалась разгадать, что же он хотел мне сказать. Дэйв как бы оберегал меня от чего-то неизвестного мне. Но я была не в силах разгадать его тайну.
Теребя в руках золотой кулон, висящий на шее, я постепенно закрыла глаза. Моему взору отчетливо представился белоснежный пустынный пляж, высокие чарующие пальмы и уходящее в бесконечность манящее море. Я стала вспоминать о том летнем, знойном дне когда мы с Дэйвом впервые встретились, еще не зная, что ждет нас в будущем. Его первый взгляд и мое первое восхищение им. Он подарил мне незабываемые моменты, которые я никогда не смогу забыть. Наверное, как и он, я всегда буду помнить, что на свете есть такой человек как он. И может быть когда-нибудь, если судьбе будет угодно повернуть ход своих неминуемых событий, мы встретимся вновь. Может быть... Ведь он же обещал научить меня кататься на серфинге.