Недавно в городе зацвела сирень. Я не удержалась - сорвала несколько веток и принесла домой. Теперь этот нежный пахучий букет стоит на моем столе рядом с монитором компьютера. Я пишу ему письмо, в котором стараюсь передать дикую, взъерошенную красоту и упоительный аромат цветущей сирени. Жалко, что она скоро завянет...
Меня зовут Лиза Капустина. Мне 25 лет. Я работаю корректором в одном женском журнале, и я не замужем, потому что толстая. Как известно, мужчинам не нравятся толстые неуклюжие корректорши, они любят изящных и грациозных продавщиц косметики и парфюмерии. Моя грация может выдержать сравнение разве что только со слоновьей. А однажды подо мной сломался стул. Стул, на котором 3 года просидел наш главный редактор, чье круглое пивное брюшко аккуратно подпрыгивает при каждом шаге.
Худосочные девочки из нашего отдела за неимением в наличии мужской физической силы уже привыкли обращаться ко мне с просьбами передвинуть стеллаж или перетаскать толстенные папки с подшивками в архив, находящийся на другом этаже.
Я толстая как бочка, поэтому никто меня не воспринимает всерьез, и всерьез никто не дружит. К тому же, я рыжая. Мой нос и щеки усыпаны веснушками, которые не сходят даже зимой, а слишком пушистые, будто ржавые волосы всегда топорщатся в разные стороны, как их не укладывай. Я маленький круглый пивной бочонок - такой я себя вижу со стороны - мне кажется, все смеются надо мной и моей неловкостью, поэтому я почти ни с кем не общаюсь.
Мои отношения с противоположным полом за последние пять лет свелись к трем неудачным свиданиям вслепую, которые устраивала моя мама, поставившая себе цель выдать меня замуж. На первые два я пришла заранее и, разумеется, так и не дождалась своих женихов, которые, вероятно, увидав меня, решили от греха подальше сделать ноги. Я на них даже не обижаюсь. Будь я на их месте, я бы тоже удрала от такого рыжего толстого недоразумения с веснушками.
От третьего претендента на руку и сердце принцессы я убежала сама. Исключительно из практичных соображений, потому что сверхпрочные кровати стоят очень дорого, а обычная нас двоих выдержала бы едва ли. Вот и вся любовь.
Вообще-то меня не очень интересуют мужчины. Вернее, я, конечно, знаю, что когда-нибудь все-таки нужно будет выйти замуж, чтобы завести детей, но не сейчас. А вот маму жалко. Бывает,что, проснувшись ночью, чтобы сходить в туалет, я прохожу мимо маминой комнаты и вижу свет, пробивающийся сквозь неплотно закрытую дверь; на цыпочках я подхожу чуть ближе и тогда слышу, как мама тихонько всхлипывает. Я знаю, что она пересматривает мои старые институтские фотографии, которые я просила ее сжечь, и плачет.
А я не плачу. Когда мне бывает тоскливо и особенно одиноко, я танцую. Наверное, смешно я выгляжу в эти моменты, ведь я напрочь забываю о своем толстом теле, и мне кажется, что я, как и раньше, тонкая и хрупкая. Всецело отдаваясь ритму и звуку, я закрываю глаза и отчаянно машу руками, откидываю голову и двигаю бедрами в такт музыке, которую ненавижу так же, как и люблю. Музыка - это почти все, что меня с ним сейчас связывает. Сейчас связывает, а тогда разлучала.
Наверное, я должна рассказать про него. Хотя, кому это может быть интересно, ведь его уже давно нет, а есть только я - рыжая и толстая Лиза Капустина, которая до сих пор не замужем,потому что не может забыть мужчину, покинувшего ее и этот свет вот уже пять лет назад.
С чего начать? С первой встречи - в ней не было ничего особенного. С его признания - я не поверила ему тогда. С первого поцелуя? Пожалуй.
Было очень мокро целоваться под дождем. Наверное. Я не помню своих ощущений от того первого нашего поцелуя. Не забыла лишь его глаза, мокрые волосы и запах свежевыстиранной рубашки.
Уже тогда я чувствовала, что эта связь долго не продлится и закончится плохо. Очень уж сердце ныло и вырывалось из груди при каждой нашей встрече. Оно чуяло что-то. Я всегда сомневалась в искренности его отношения ко мне. Так и не поверила ему до конца. Любила ли я его? Я любила с ним спать, потому что в тот момент была в нем уверена: в том, что он всем телом и мыслями со мной - так, как я хотела.
Он был рок-музыкантом. Может быть, бывают где-то рок-музыканты, ведущие нормальный образ жизни, но мне встретился тот, который каждый день жил так, как будто он был для него последним. Выматывающие репетиции, концерты, ночные тусовки и алкоголь. А наркотиком для него была музыка, она была его всем.
Я не знала, чем была для него я. По ночам, когда мы не были вместе, и когда у него не было концерта, мы переписывались по электронной почте. Он писал красивые письма. Я - не очень, потому что не хотела показаться сентиментальней, чем есть на самом деле. Однажды он написал мне, что всю свою жизнь я буду получать от него письма. И даже если мы расстанемся, он каждый день мне будет слать е-мейл - хотя бы пустой, просто так. Я посмеялась тогда над ним и сказала, что эта игра надоест ему уже через неделю. Он обиделся, как ребенок, не звонил мне весь день. Вечером он решил прийти ко мне домой, но не пришел, потому что... потому что попал под машину. Я знаю, что он шел ко мне, потому что, как мне сказали, в руках он нес букет сирени, которую я так люблю.
За пять лет без него я превратилась в то, что я есть сейчас. Мама пыталась сажать меня на диеты, водить к врачу и психотерапевту, и я послушно ей подчинялась. Но все было бесполезно, потому что мне все равно. Я знаю, что когда-нибудь я выйду замуж, чтобы родить ребенка, но сейчас мне нужны лишь его музыка и письма... которые я получаю от него каждый день.
А недавно в городе зацвела сирень. Я не удержалась - сорвала несколько веток и принесла домой. Теперь этот нежный пахучий букет стоит на моем столе рядом с монитором компьютера. Я пишу ему письмо, в котором стараюсь передать дикую, взъерошенную красоту и упоительный аромат цветущей сирени. Жалко, что она скоро завянет...