Первая неделя марта в этом году выдалась мягкая, снежная. Морозы февраля уже прошли, и уже больше не вернуться. Машины и люди вязли в грязно-жёлтой снежной каше, которая местами плавно превращалась в лужи. Снег таял и чернел вдоль дорог и тропинок. Никогда он уже не будет таким чистым и белым, никогда. С новой зимой придёт и новый снег, а этот уже погибал в весеннем наступлении. Город готовился к первому весеннему празднику. Мужчины и женщины толкались в магазинах выбирая подарки. Он для неё, а она для себя любимой.
Артём выбирал подарок для Шурика. Вот ведь угораздило этого дурня родиться восьмого, зато отметить можно было сразу два праздника. Шурик был его другом ещё с учёбы в училище, да и росли они в одном дворе, только учились в разных школах. Затем армия, завод, теперь вот работали в разных местах, но продолжали иногда встречаться, пивка выпить или чего покрепче. Шурик жил в малосемейке, это на вроде общежития квартирного типа, родители помогли ему с этим жильём после свадьбы. Женился он раньше всех друзей, уже и ребёнку было годиков пять, но это не мешало ему собирать шумные компании. Любил он выпить и посидеть допоздна. К нему можно было прийти без приглашения, со своим как говорится и он никогда не откажет гостю, благо в квартире было две комнаты. Жена с дочкой в одной, а Шурик с друзьями в другой.
Соседи Шурика были под стать ему. В квартире справа жила такая же молодая пара Леха с Катюхой и первоклассницей Настей. Настя была от первого брака Кати, но Леха удочерил её, да и отец вечно пропадавший на зоне никогда не интересовался дочерью. Они тоже частенько заходили к Шурику, особенно в выходные, когда отправляли дочь к бабушке. Леха вроде неплохой был парень, но как-то с работой ему не везло, постоянно менял. То здесь поработает, то там, от этого благосостояние их семьи было не ахти какое. К тому же выпить он любил да и сгульнуть был не прочь при первой же возможности.
В квартире слева проживала двоюродная сестра жены Шурика с мужем и двумя детьми, гостились они не часто, только по праздникам. Сегодня был как раз тот день. Ян с Кристиной значит тоже будут. Артёму эта тихая, малообщительная парочка не очень нравилась. Худые оба, они вызывали у него ассоциацию только с узниками концлагеря. Не любил он этих двух заморышей.
Этажом ниже жил Иван с Юлькой, лучший друг Шурика. Вместе они ходили на рыбалку, ездили сплавляться по уральским рекам, а по молодости и по девкам вместе бегали. Шурик с Иваном были под стать друг другу два высоких парня, два бывших десантника. Уж если начинали рассказывать про службу в армии, да ещё приукрасят свой рассказ небылицами, то девчонки стопроцентно были их.
В голове он уже прикинул, кто мог сегодня быть у Шурика в гостях, тесновато конечно будет, но весело. Войдя в подъезд и услышав звуки музыки несшейся с третьего этажа, он понял что не ошибся. Подарок же купленный на рынке ждал своей участи в полиэтиленовом пакете, рядом с бутылкой красного вина и пивной кеглей, взятой на всякий случай. Скоро уже, скоро.
Но предчувствие подвело Артёма в этот раз. Народу оказалось больше, чем он предполагал. Помимо завсегдатаев этой квартиры ещё был младший брат Шурика Витёк недавно вернувшийся из армии, Олег друг по училищу, Стас сосед с верху, пришедший со своей гитарой, которая могла так и остаться невостребованной. Но не они привлекли внимание Артёма, а две незнакомые ему девушки, которые явно лет на пять-шесть были моложе. Особенно ему приглянулась та, что звалась Ликой. Светловолосая, голубоглазая, среднего роста, гибкая и изящная она явно была в более выигрышном положении, чем Света её высокая темноволосая и кареглазая подружка. Откуда они тут взялись долго не выходило из его головы. А именинник куда-то запропастился.
- Здорово! С днём вареньем тебя!
- Спасибо!
- Дай хоть за уши подёргать!
- Чебурашку возьми.
И все гости дружно стали смеяться слушая разговор двух приятелей. Артём уже несколько месяцев не мог выбраться к Шурику. Компания заметно изменилась. Особенно эти две молодые симпатяжки, гармонично вписались в эту среду.
Праздник шел своей чередой, гости пили, ели, говорили тосты, смешные истории, анекдоты, выбегали по нужде или покурить. Было уже часов десять, музыка не смолкала, но никто не жаловался, все были привыкшие, праздник ведь. Водка, вино, шампанское и пиво никак не кончалось. За салатами, шли горячие блюда сделанные на скорую руку, домашние огурчики и помидорчики из трёхлитровых банок были быстро съедены, очередь наступала маринованных опят, различных лечо, закусок и прочих заготовок. Рюмки, стаканы и бокалы уже смешались на столе, так что не все гости помнили, где своё а где чужое и брали в руки первую попавшуюся посудину. Речей было сказано много. Артём только сегодня почти не шутил, а все смотрел на Лику. Она вскользь тоже поглядывала на него. Так и переглядывались они весь вечер.
Первыми засобирались Ян с Кристиной, на шутки что детское время ещё не вышло, они мрачно оглядывались, да и уговаривать их никто особо не хотел. Пусть идут. Только Иван успел в вдогонку сказать:
- Уже пошли?
- Да, пора уже...
- Даже чаю не попьёте.
- Спасибо, не надо.
- Что медлите тогда, "спокойной ночи" уже началось, не успеете детишки.
И громко засмеявшись он вернулся к столу.
Следом стали собираться Лёха с Катей. Кате надо было в ночную смену на завод. Поэтому за весь вечер она выпила только бокал шампанского. Зато Леха оторвался по полной. Шатаясь он одевался, надев сперва чужие ботинки чуть было не ушёл. Но Катя одёрнула мужа, он переобулся. Боясь что идя провожать супругу он на обратной дороге потеряет ключи, почти торжественно вручил их Шурику.
- Храни! Никого не пускай.
И сразу шёпотом на ухо Шурику шепнул уже практически трезвым голосом:
- Ты моей скажешь что я у тебя был. Я сегодня не приду. Мне короче надо кое-кого навестить. Сочтёмся.
- Иди давай, а то Катюха на улице ждёт, провожальщик.
Нарочно громко сказал Шурик, боясь что их подслушают. И толкнул Лёху в дверь.
В комнате стало просторней после ухода четверых. Но Шурик был не очень рад преждевременному прекращению праздника. Он кинул жребий и отправил Стаса и Олега за вином и пивом в ближайшую винку. Оставшиеся гости решили устроить танцы.
Лика первая подошла к Артёму.
- Потанцуем?
- Давай!
- Ваня, поставь нам медляк.
Плавно и неторопливо полилась мелодия из музыкального центра. Он обнял её за тонкую талию. Она овилась руками за его шею, и стала прижиматься и тереться своим гибким и молодым телом об него. Кровь хлынула Артёму не только в голову. Он давно так не возбуждался, а Лика не унималась. Его мысли путались в голове. Он пытался о чем-то говорить, шутить. Иногда даже выходило, как вдруг она шепнула ему:
- Сделай так чтобы Шурик меня приревновал к тебе.
- Зачем?
- Пусть побесится немножко.
- Тебе-то это зачем?
- Надо, ты не знаешь разве что мы любовники?!
- Сейчас придумала?
- Можешь не верить, дело твоё.
И Лика впилась губами в его губы. Их поцелуй длился так долго, что они не заметили как медленная мелодия сменилась быстрой. Как Шурик стоял напротив и укоризненно смотрел на обоих. Наконец прекратив лобызания они разошлись по разным углам. Лика продолжала танцевать. Артём вернулся к столу и стал пить.
Внезапно Шурик дернул его за плечо.
- Пойдём покурим.
- Пошли!
- Ты к Лике клинья не подбивай!
- А что будет?
- Она моя. Мы спим вместе.
- Гонишь! А жена что? Пустое место?
- Эй по фиг.
- Шура что ты за блядство развёл в доме?
- Я тебя предупредил!
- А если нет?
- Замочу. Порву как Тузик грелку.
- Да иди ты...
И Артём сжав окурок. Вышел из коридора. Навстречу ему шли Иван с Юлей.
- Вы куда?
- Мы спать, завтра уезжаем.
- Куда?
- В Питер, к сестре на свадьбу.
- Удачно погулять.
Артём вернулся в комнату. Жена Шурика ушла спать с ребёнком в маленькую комнату. Оставшись в одиночестве Витёк клеился к Свете. Света играла с ним. Её ответы на все вопросы подразумевали скорее да чем нет, тем самым вселяя надежду парню. Наверно у них что-то и получится. Если поведёт себя правильно.
Тут в комнату вошёл Олег.
- А где Стасян?
- Домой ушёл.
- Ты ему что врезал?
- Да он достал уже придурок лысый.
- Живой хоть?
- Жить будет.
Да с Олегом лучше не шутить. Стас и нарвался. Меньше народу - больше кислороду.
- Доставай пиво.
- Стаканы чистые давай.
И пенный янтарный напиток полился в сырые, только что вымытые стаканы. Отпив немного Артём заметил, что Шурика и Лики нет.
Может и правду она сказала. А Шурик тот ещё любовник. Как так можно не стесняясь жены приводить в дом девку. Я б на её месте давно бы ему вставил пистон в одно место чтоб не прыгал. Вот тебе и восьмое марта. Невезуха.
Они пили пиво. Олег рассказывал случаи на сплаве, на рыбалке, травили анекдоты.
Затем Витёк пошёл провожать Свету и сказал, что не вернётся.
Артём решил выйти покурить. Тут он заметил что ключа, который оставил Лёха, не оказалось на месте. Куда ж делся?
Выкурив наспех сигарету, он решил глянуть их дверь. Она оказалась не заперта. Он вошёл. В комнате играла музыка. Свет был выключен. На брошенном на пол матрасе лежали два сплетённых в соитии тела.
Это были Лика и Шурик.
Артём испугался и быстро выбежал.
Ему было и больно и обидно видеть эту парочку в сладких объятьях. Почему не я мелькало в голове. Он вернулся в комнату и не отрываясь одним залпом выпил большую кружку пива, приготовленную имениннику.
- Ты что из пустыни сбежал?
- Почти.
Шутки Олега перестали веселить его. Да и Олег уже почти засыпал в кресле. Артём оглянулся а никого ведь уже не осталось, все ушли. И тут его осенило. Взяв пару пивных банок он вышел в коридор. Подойдя к Лёхиной двери он стал громко стучать.
- Шурик! Шурик!
Но ответа не было.
- Шурик! Тебя жена зовёт! Давай быстрей.
Тут из двери высунулась голова Шурика.
- Чё ей надо?
- Ты муж иди спроси.
- Иду.
За дверью слышалось шуршание одеваемой одежды. Через минуту вышел и он сам. Недовольно бурча себе под нос он ушёл к себе. Артём ещё раз закурил. Сразу зайти он не решился. Выкурив сигарету он вошёл. Осторожно прошёл на кухню. Включил ночник. Пиво поставил на подоконник. Развернулся к двери. Из замочной скважины торчал ключ. Артём повернул его пару раз и облегчённо вздохнул.
В комнате едва укрывшись простынкой лежала обнажённая Лика. Свет уличного фонаря сквозь шторы озарял её изгибы, она казалась ему спящей нимфой, русалкой, богиней.
Её голая красота притягивала все сильнее и сильнее. И он поддался. Сняв с себя всю одежду и стараясь не испугать, и не разбудить её он лег рядом. Нежными и легким движениями он стал гладить её тело, руки и груди. Его губы стали касаться её губ. Лика томно потянулась и во сне обняла его. Низ живота Артёма получил призыв, затвердев как камень. Он повернул её, она не сопротивлялась. Стараясь не будить её, он медленно пальцами начал массировать ей промежность. Она откликнулась на его ласки, и нежно выгнулась от удовольствия, как кошка. Раздвинув ей ноги, он неторопливо стал проникать вовнутрь. Его ощущения были такими смешанными. Они не были похожими на другие как и она не была. Ему казалось что её бутон был ещё таким юным и свежим, умеренно влажным и таким приятным. Такого с ним никогда не было. Он вошёл полностью и замер на мгновение. Оно было нужно чтобы перевести спёртое от восторга дыхание. Вдохнув полной грудью он стал сначала не быстро, а затем все ускоряясь движение вперед-назад.
Лика не открывала глаз, мило улыбалась. Несколько раз она назвала его "Шурик" и чтобы её "Ах, ах, а-а-а" не услышали, он принялся целовать её в губы. Ах эти губы, пьяные, сладкие. Он не хотел даже думать о том что они могут целовать кого-то ещё. Ведь ещё не прошло и получаса как она была с другим. Её мягкие и нежные ладони гладили его спину, ему казалось, что они даже вспотели. Ему казалось, что он и не спит, а просто играет с ним в свою странную игру. Ни о чём другом он думать не хотел. С головой он кидался в этот омут наслаждения, порока и любви одновременно.
И случилось, то, что всегда случается в таком случае. Взрыв. Всплеск. На самом пике. На самой вершине. На гребне волны. Как после грома дождь, так и он обильно оросил семенем борозду.
Он медленно поднялся, поцеловал её в лоб. Умывшись в ванне и приведя себя в прежний вид Артём вернулся к Лике. Она уже не спала. А сидела завернувшись в простынь и курила.
- Это был ты?
- Да, я... Я тебя люблю...
И он опустился к ней. Убрал сигарету. Стал целовать и обнимать. Лика не сопротивлялась, а также как и до этого отзывалась на его ласки, его прикосновения.
Так прошло часа два или три, время они не считали. Не считали они и количество раз своих соитий, а их было не мало. Уставшие они просто обнимали друг друга. Просто обнимали, молча глядя в глаза. Их губы уже высохли от сотен, а может тысячи поцелуев.
Артём принёс пива. Они жадно глотали холодное, обжигающее горло пиво.
- Я тебя люблю... Давай будем всегда вместе!
- Нет, я уезжаю.
- Куда?
- В Москву.
- Зачем?
- Замуж там выйду.
Взгляд, как и цвет глаз у Артёма изменился с зелёного до жёлтого. Он вскочил.
- У тебя там кто-то есть?
- Да...
- Ты его любишь?!
- Это не важно, не спрашивай ерунды. Тебе было хорошо со мной?
- Да, ни с кем так не было.
- Будешь меня вспоминать.
- А с Шуриком ты как?
- Я эти с ним для здоровья занималась.
- Как это?
- Ну жить без этого плохо для здоровья, вот я с ним и решила... А он дурачок возомнил о себе. Смешные вы люди.
- Мы, значит, были вместе первый и последний раз?!
- А ты умней, чем кажешься.
Артём пошёл на кухню, жадно выкурил сигарету. Стал спешно одеваться.
- Не уходи, ещё можно много успеть...
Лика смеялась, её лицо выражало только радость, как у ребёнка которому дали вкусную конфету. Но Артёму было не до смеха.
- Постой же! Дурашка! Меня хоть проводи. Не бойся я с Шуриком больше не буду, но ты вечером должен меня забрать с собой, или никогда не увидишь больше.
- Я провожу. Вечером будет видно.
- Что видно?
- До вечера нужно дожить.
- Только не умирай, я это не люблю.
Она оделась. Вместе они вышли из дома. Лика жила недалеко. Пройдя пять минут по спящему городу, они оказались у её подъезда.
- Дальше я сама.
И она повернулась лицом к нему. Быстро и внезапно впившись в его губы, почти кусая, она присосалась как пиявка. Также быстро отринув и толкнув его в грудь, бросила на последок.
- Прощай. Если не придешь, не обижусь.
- Я тебя всё равно люблю.
- Это пройдёт. У тебя все будет только не со мной. Пока...
И развернувшись, она быстро заскочила в подъезд, громко хлопнув дверью.
Артём стоял, ни жив, ни мертв.
Все пропало. Всё.
Только мягкий и пушистый мартовский снег тихо падал с неба. Последний снег, такой же обманчивый, как и последняя надежда. Днём он растает или смешается с грязью и станет таким же ненужным, как его чувства.
Но снегу было всё равно. Он падал и падал. Летел по утренним темным городским улицам. Он просто пришёл и ему никто не нужен. Никто.
Снежинки таяли на его лице. Медленно стекая по щёкам как будто слёзы. Но слёз не было. Последний раз он плакал ещё лет двадцать назад, когда умер дедушка. Больше его слёз никто не видел. Но сейчас ему хотелось плакать. Но он не мог. Мрачный он поплёлся домой. По дороге попался магазин. Купив бутылку водки, он выпил её из горла. Даже не поморщась. Голова шла кругом. Темные круги плыли перед глазами. Но ноги несли сами, ближе и ближе к дому. Войдя и не раздеваясь он рухнул на постель. Сон пьяный и тревожный свалил его до вечера.