Колёса мерно стучали на стыках . Вагон великого князя плавно покачивался, за окном проплывали заснеженные просторы подмосковья, слишком много белого, "Алексею Петровичу тут бы одних белил хватило на пейзаж" ( А.П. Боголюбов - художник, пейзажист. Обучал рисованию Александра Александровича и затем его супругу) хорошо то как...
- Ваше Высочество! Через час - Москва." - адъютант забрал стакан с выпитым чаем ,- "какие будут указания?
- Да какие уж тут указания...С губернатором перекусим, да в церковь сходим, за солдат наших павших помолимся. Заночуем в дороге, хочу поутру дома быть. Жена заждалась, да маменька поди все слёзы выплакала. Трудно ей, Николай Дмитриевич...
Александр замолчал, не к чему наши семейные дела с чужими обсуждать, - "Распорядись там насчёт состава, вечером тронемся. Да сластей московских там набери, пряников тульских, сушек . Сынишку порадую, да и Машенька сладкое любит."
- Будет исполнено, Ваше Высочество!- адъютант Оболенский аккуратно прикрыл за собой дверь.
Ишь какой, служака растёт. Хорошая семья, правильная. Не чета нашей. Александр задумался, сколько скандалов в роду было, но чтобы при живой жене вторую семью заводить, не было такого, совсем она отца с ума свела, Долгорукая эта. Просто мерзкая бабёнка. Да и на руку нечиста." Князь вспомнил, отвратительную сцену после заседания Госсовета, когда попросил отца присмотреться к друзьям своей пассии, что проталкивают через неё свои железнодорожные концессии. Ведь теряет казна миллионы, толковые промышленники разоряются, а всякая шваль руки греет. На всю жизнь запомнил сын тогда отцовский ненавидящий взгляд
- Не суйся не в своё дело!! Если я узнаю, что ты говоришь что то про Неё плохое..
_ И что будет , отец? Ты лишишь меня права на престол? Твоя воля, но Она мною командовать не будет!
Вовремя тогда подошёл Илларион (Воронцов-Дашков) верный друг, ссора прекратилась, но явно не закончилась, было над чем подумать наследнику российского престола . Вскоре началась война и навалились другие заботы.
2 сентября 1877 года, село Брестовец. Штаб Рущукского отряда.
-Ваше Высочество! Третий штурм Плевны не принёс ничего...кроме больших потерь. Опять сплошная неразбериха в управлении боем. Одно светлое пятно - молодой Скобелев. Его отряд взял штурмом Зелёные горы и удерживал позиции, сколько мог и ещё столько же. Ему бы дать из резерва хотя бы одну бригаду да десятка два пушек, и Плевна была бы взята.
-А что командующий? - видя, что начальник штаба замедлил с ответом, Александр покачал головой
-Ясно, на царском валике с отцом день рождения праздновали,- нахмурясь, сказал цесвревич и про себя подумал,- дядя Низи спектакль устроить решил, балет со своей пассией Числовой, которую в Бухарест привезли. Хорошо, что отец хоть "Свою" сюда не догадался вызвать. Бедная маменька, сегодня же напишу ей, выговорюсь, она одна в семье меня понимает.
- Значит одна бригада и двадцать орудий решили бы исход дела?
- Так точно, Ваше Высочество, одной бригады вполне хватило бы.
- А кто над Скобелевым командир? Левицкий? Этот интриган ещё тот. Смелость города берёт, да что там города, целую страну - Кокандское ханство Скобелев подарил России, а тут зависть, которая любое дело загубит. Каковы же потери при штурме, начальник штаба?
- Нижних чинов более двенадцати тысяч, офицеров около трёх сотен. Очень много раненых.
Александр встал и вышел из-за стола,- Что ещё слышно в штабе командующего? Как дальше воевать собираются? До Рождества всю армию под этим Рущуком положить?!
Ванновский понял, что его командир закипает и поспешил успокоить его хорошей вестью
- Император вызвал Тотлебена.
Наследник облегченно вздохнул, -Наконец то правильное решение, Эдуард Иванович здесь нужен был ещё в июне, тогда война бы уже закончилась.
Из письма к цесаревича Александра к матери: "...Что ужасно в этом штурме 30 августа, так это то, что даром пожертвовали такой массой дорогой русской крови, безрассудно, безо всякой надобности. Все были уверены в невозможности атаки и, несмотря на это, всё-таки штурмовали. Одним словом, повторилось под Плевной то же самое, что уже было два раза прежде, и в этом я вижу не только безрассудство действий Главнокомандующего, но преступление, за которое он и все виновники этого страшного дня должны будут дать отчёт не только перед всею Россией, но перед самим Богом."
12 октября 1877 года. Рущукский отряд. Во время рекогносцировки шальной пулей убит кузен Александра Сергей Лейхтенбергский. Весельчак, балагур. Его любили все, кто знал. Он состоял при командующем в адьютантах, а это значит заслонять и оберегать начальника, при этом доставляя приказы и распоряжения. Набежала слеза, Александр тяжело вздохнул, думая, как он будет рассказывать про гибель сына его матери, несчастной тёте Мари. Хорошо, хоть у Серёжи детей нет, сирот не оставил, как те десятки тысяч под Плевной.
Третье декабря 1877 года. Село Брестовец, штаб Рущукского отряда.
Император пристально посмотрел в глаза своего сына, затем расцеловал его и собственноручно прикрепил Георгиевский крест 2-й степени к его мундиру.
- Бдагодарю тебя, Александр! За то, что разбил Сулеймана-пашу... и за твоё терпение.
- Не я его разбил. Наш отряд. Особо хочу отметить начальника штаба, генерал-майора Ванновского.
Царь подошёл в высокому стройному генералу ,- я вас помню ещё командиром Павловского училища. И как же Вы сработались с его Высочеством? Опыта у него ведь маловато, да и характер трудный, упрямый.
-Ванновский спокойно выдержал царский взгляд и ответил, тщательно взвешивая каждое слово.- Ваше величество, характер у комадующего Рущукским отрядом абсолютно правильный. На войне упорство и умение доводить дело до конца - не самые худшие качества, а опыт уже есть, и опыт этот победный.
Император с интересом посмотрел на Ванновского. "Похоже, что сын подбирает себе преданных сторонников. Воронцов, Оболенские, Владимир, обер-прокурор Победоносцев в нём души не чает...теперь вот этот Ванновский. И люди то все достойные, не то что мои прихвостни. А вокруг Катеньки не прихвостни - вообще прохвосты. Прав был Саша, когда про концессии говорил, но ничего я с собой поделать не могу. Что ни скажет Она, то и сделаю."
6 января 1878 года. Скобелев стремительным броском занял Андрианополь. В полушаге от победы было заключено непонятное перемирие, постепенно переходящее в ещё более странный мир. Александр получил высочайшее разрешение отбыть из действующей армии, передав руководство отрядом начальнику штаба. Перед отъездом с ним долго и серьёзно говорили с глазу на глаз.
- Как это понимать, Пётр Семёнович? Константинополь вот он, у наших ног! Султан уже переехал в Бруссу, в новую столицу. Какие там англичане? Пусть бабушка Виктория злится на своём острове, не посмеет она повторить Крымскую войну. Одна, без французов. Не любят джентльмены в одиночку воевать, особенно на суше. Да и есть у них Ахиллесова пята - Индия, а из Коканда теперь до неё легче добраться, чем во времена прадеда моего, Павла ... молодой Скобелев вполне бы справился с этой задачей. Пётр Семёнович, придёт время и я Вам предложу принять военное министерство. Не откажите своему боевому товарищу...
Ну вот и Москва... Выйду, пожалуй. Оркестр послушаю, жаль самому сыграть не дадут на любимом корнете: " Николай Дмитриевич! Про пряники не забудь!"