Шёл четвёртый день с тех пор, как они расстались с Стеном. День они шли на север, затем свернули на запад. Мёртвые появлялись всё реже и реже, и в те редкие случаи, когда они всё- же появлялись, Дойл сам обнажал клинок. Он не хотел рисковать ни чьей жизнью. Он принял командование на себя. Их осталось пятеро: он, его лучший друг Грег, смышлёный Бен, заносчивый Герой и откровенно тупой Потт. Его главенство все приняли как должное, и никто не хотел оспаривать это решение. И вот уже третьи сутки они двигались на запад, туда, где ждало их спасение. Или гибель.
Дойл вёл свою группу, как всегда погрузившись в мысли и воспоминания. Бен поравнялся с ним и спросил:
--Дойл, ты не знаешь, как звали Сало?
-А? Разве это не имя?
- Ну, мало похоже, чтобы это было его имя. Не верю я, чтобы человека так звали.
- А зачем тебе нужно его имя?
- Я хотел помолиться за него, - голос Бена стал тихим, - не знаю, поймут ли меня боги, если я буду молиться о сале.
- Нет, не знаю. И, наверное, уже никогда не узнаю. Он мёртв, помолись за него как есть. Думаю, боги поймут.
- Хорошо, - Бен начал отставать, но Дойл решил его остановить.
- Постой, не уходи.
- Что-то случилось?
- Как ты попал в легион?
- Мою деревню сожгли во время войны. Мать, отца, сестёр, мою невесту. Всех убили. Друзей, соседей... собаку. Дом сожгли. Да что там дом... Всю деревню. Я потерял всё, мне некуда было идти. Я отправился в замок сира Хейга, там и встретил вербовщиков. Они меня и записали. Это было уже, дай посчитаю, так, два месяца назад. С тех пор я и молюсь за своих близких, друзей. Сало был моим другом. И Митч тоже. Я хотел за них помолиться. С Митчем всё просто, а вот Сало... Дойл, а ты не знаешь, как они попали в легион?
- Нет, а ты?
- Митч говорил, что поспорил с другом, что отслужит десять лет. Сало пришёл, чтобы стать храбрым. И похудеть.
- Ещё немного и он бы действительно похудел. А храбрости в нём и так на троих хватит.
- Вот только нет их больше снами.
- Да, а Митч ...
- Потт, баран, ты чё застыл! - возглас Героя заставил его обернуться.
- Э-э-э, а-а-а, там, - Потт стоял с вытаращенными глазами и показывал пальцем несколько правее направления их движения.
Дойл посмотрел туда, куда указывал Потт и сам застыл, не ожидая увидеть такое. Метрах в семидесяти, к ним спиной, по колено в болоте стояла обнажённая девушка. Её бронзовая кожа сияла в лучах утреннего солнца, а длинные, чёрные волосы спадали на плечи и заканчивались на уровне поясницы. Из одежды на ней была только набедренная кожаная повязка, узкими верёвочками охватывающая её талию и широкой неровной полоской прикрывающая попу и свисающая до самых икр. На правом бедре виднелась сумка, перевешанная через левое плечо, в которую девушка складывала что-то, что она отдирала от ствола сухого дерева, тянусь вверх всем своим телом.
Так, поражённые увиденным, простояли они в молчании несколько минут, не в силах оторвать взгляд. Первым очнулся Бен:
- Может, ей помощь нужна? - задал он свой наивный вопрос.
- Это морок, - чуть слышно произнёс Грег. - Убираться нам надо и чем скорее, тем лучше, пока нам помощь не потребовалась.
- Как же убираться? - возмутился Потт. - А вдруг она заплутала и дороги назад не найдёт? Нам надо подойти и спросить. Скажи Том, герой ты или нет?
"Том, вот как его зовут", - подумал Дойл, а вслух произнёс:
- Грег прав. Уходим, пока что похуже не случилось.
Ответом ему был разочарованный вздох Героя, но возражать никто не стал. Но в этот момент девушка повернулась и увидела их. Она подняла руку и приветливо помахала.
- Ну вот, попались, - изрёк Дойл. - Что ж, пошли, узнаем кто она такая.
И снова ему не последовало возражений.
- Если это морок, то худо наше дело, а если человек - то, считай, спасены.
- Если это человек, я на неё женюсь! - радостно воскликнул Потт.
- Нет, она моя! - возразил ему Том. - Такая девушка достойна истинного героя.
- Да заткнитесь вы. Если это морок я с радостью отдам ему вас обоих, - осадил их Дойл. - Грег, будь готов ко всему.
С каждым шагом его волнение нарастало. Человек или нет? Вот до неё осталось полсотни шагов. Она стояла полубоком, мало обращая внимание на их приближение. Просто стояла и обдирала очередной лишайник с коры, точным движением опуская его в маленький кармашек своей сумки - один из десятка. Он прошёл ещё шагов десять, и его волнение усилилось. Спереди её тоже прикрывала полоска кожи, чуть тоньше, чем сзади, и почти ничего не скрывающая. Оружия у неё не было, даже ножа, а её грудь... Нет, о чём его мысли? Голая деваха посреди леса, полного восставшими из мёртвых кровожадными существами, собирает какую-то травку? Что за бред...
- Какая грудь, - услышал он чей то выдох позади себя.
Действительно, её грудь была прекрасна. Как и всё тело. За время службы Дойл побывал во многих борделях, да и просто деревенских девок было у него немало, но настолько прекрасное создание он видел впервые. Он прошёл ещё десяток шагов и отчётливо видел каждый изгиб её тела, он видел её подтянутые бёдра и плоский животик, поделённый на аккуратные кубики, изящные руки, плечи, но её лицо оставалось для него сокрытым: чёрные волосы как капюшон скрывали его от посторонних взглядов. Дойл непроизвольно глотнул, и казалось, его сердце сейчас выпрыгнет из груди. А девушка всё не обращала не них никакого внимания. Он слегка замедлил шаг. "Да я в жизни никогда не был так взволнован, - подумал Дойл. - Или возбуждён?" Эта мысль заставила его остановиться. До девушки оставалось ещё метров двадцать. Остальные встали справа и слева от него. Дойл сделал несколько глубоких вдохов, собрался с духом и произнёс:
- Утро доброе, красавица, - лёгкая дрожь прошла по его телу: " Теперь нам точно конец. Это морок. По-любому. Скоро мы все станем частью мёртвой армии".
- Не думала я, что так рано вас встречу, и на столе моём не расставлены свечи, - её голос был на удивление сильным для такого прекрасного создания, а говорила она, растягивая слова и как бы напевая.
Дойл был просто поражён этим ответом, вот чего-чего, а такого он не ожидал. Что она хочет этим сказать? Что её обед сам пришёл к ней? Медленно он положил руку на рукоять меча. Грег заметил его движение и сделал то же самое. Новички просто смотрели во все зенки на прекрасную незнакомку.
- Если ты человек, покажи своё лицо, - смесь волнения, страха и возбуждения прокатилась волной по его телу.
В ответ девушка откинула свои жёсткие чёрные волосы и посмотрела ему прямо в глаза. Дойл вспомнил леди Сианну, младшую сестру лорда Зелёных Холмов. О её красоте ходили легенды, а сам он, увидав её однажды, ещё долгие вечера грезил, как она тает в его объятьях. По сравнению с незнакомкой, леди Сианна представилась ему побитой оспой грязной нищенкой. Её миндалевидные глаза были как два бездонных сияющих сапфира. Ровные тонкие чёрные брови в паре с глазами делали её взгляд очень хитрым и пленяющим. Аккуратный прямой носик, тонкие губы были под цвет кожи, сама кожа гладкая и ровная. Высокие скулы, маленький остренький подбородок не выдавался вперёд и не проваливался. Выглядеть, как она, мечтают все дворцовые дамы - модницы и красавицы по призванию, но мало кому выпадает удача родиться с подобной внешностью.
- Доволен раб его величества, чистый сердцем с горящим взором, - пропела она эти слова больше как утверждение, чем как вопрос.
- А, да, - Дойл убрал руку с меча. Теперь его взгляд был прикован к её лицу. - Чем мы можем помочь вам, леди?
- Не леди я, не ладо льстить. Пришли вы раньше часа, назначенного мне, и меньше вас на пятерых. С судьбою не поспоришь, и не переиграть её. Я помогу вам, дорогу покажу.
- Какую дорогу? Домой? Вы здесь одна? - растерялся Дойл.
- Одна живу я в этом лесе, но люди здесь недалеко есть. Вы встретите их, не позже, чем через четыре солнца.
- Простите моё невежество, мы не представились. Меня зовут Дойл. Это Грег, там Бен, Потт и Герой, то есть Том. А как вас звать, лесная дева?
- Я ...
Тут её слова перебил протяжный стон. Дойл поднял взгляд и увидел двух мёртвых, стоящих в двадцати метрах за её спиной. Он выхватил меч, и уже сделал шаг вперёд, как незнакомка резко повернулась, подбежала к мертвецам, подняла руки и легко положила ладони им на лбы. В тот же мог, ни издав ни звука, мертвецы рухнули, будто и не возвращались они к жизни вовсе.
- Ведьма! - взревел Грег и бросился на неё, обнажив клинок.
Но, не пройдя и пары шагов, он замер, а ведьма стала ещё красивее. В ней проснулась, какая-то ярость. Её глаза сияли синим цветом. "Околдовала, - понял Дойл. -Сейчас он накинется на меня с мечём и я должен буду убить своего друга. А затем остальных. А затем она меня сожрёт. И на столе расставит свечи". Не зная, что предпринять, он просто замер в ожидании, а ведьма в это время начала говорить:
- Я Дочь Ветров, Хранительница Леса, Сестра Озёр, я Пламени Искра, я Мать Зверей, я Ведьма Проклятых Болот, я Ночи Голоса, я Защитница земель Саммитов, я Воронов Дитя, - пропела она голосом, полным металла.
"Воронов Дитя. Да, не думал я, что попаду когда-нибудь на пир к лесной ведьме. Это же надо сбежать от армии мёртвых, чтобы попасть в плен к ведьме, де ещё по ходу дела, к сумасшедшей".
- Чего ты от нас хочешь, Госпожа Болот? - слева от него стоял Бен, смотря прямо в её чудесные глаза.
- Я знала, что в народе не место мне, что нас сжигают лишь завидев. Поэтому боялась проявить себя, я не хочу вам зла, и вас не проклинаю, - в её голосе промелькнули нотки отчаянья.
- Так отпусти нас, Дочь Воронов! - обратился к ней Дойл. - Коль зла нам не желаешь, пусть мы пойдём своей дорогой, а ты иди своей!
- Дорога ваша приведёт вас к смерти. На истинную тропку вас поставить - вот что сделать я должна! - её голос вновь повеселел.
- Так почему ты не освободишь нашего друга?
- Ваш друг наполнен гневом справедливым, он голову мою желает получить.
- Гневом справедливым? Откуда ты это взяла?
- Подвластно его тело моей воле и разум свой открыл передо мной! Его как книгу я читаю, что движет им мне ясно.
- Дочь Воронов, позволь задать тебе один вопрос, но поклянись не лгать!
- Я ведьма, а не лгунья, могучий воин севера, ты вправе говорить.
- Скажи, это ты поднимаешь мёртвых?
- Хранительница Леса не смеет издеваться над телом бездыханным, - сказала она гневно, и в воздухе повисло какое-то едва уловимое напряжение. Но следующая фраза прозвучала настолько мягко, будто она говорила о прополке грядки, а не о умерщвлении нежити. - Не поднимаю их я, но дарю им вечный сон.
- Хорошо мы тебе верим.
Дойл убрал свой меч в ножны. Что ещё ему оставалось делать? В ту же секунду Грег рухнул на колени, уронив меч в воду. Том подбежал к нему с желанием помочь и увидел, как тяжело тот дышит.
- Что ты с ним сделала? - обратился к ней Дойл. - Ты же обещала...
- С ним всё в порядке, он жив и будет жить. Хочу оставить при себе я цельность тела своего, поэтому ваш друг устал как после боя.
- Ты забрала его силы?
На этот вопрос ведьма не ответила, а повернулась и пошла прочь. Дойлу ничего не оставалось, как последовать за ней. Грега подняли Бен и Том и помогали ему передвигаться. Потт выловил из мути оброненный Грегом меч. Спустя полчаса ходьбы Грег сам, уже без посторонней помощи, догнал Дойла.
- Слушай, дружище, не нравится мне всё это, - прошептал Грег. - Эта ведьма - это просто чудовище. Я тебе рассказывал, как был однажды на охоте на ведьму?
Сказать, что эти слова ошарашили Дойла, значит ничего не сказать.
- Вот как! И когда же ты успел побегать за старухой с метлой? Или там была такая же роковая красавица? - произнеся эти слова, Дойл непроизвольно взглянул на ведьму. "А она действительно обладает какой-то дикой красотой".
- Да нет, не такая, но и не старуха. Обычная сельская баба. Жила на окраине нашего села, тихо, мирно. Вот только люди начали пропадать. Мой друг, Жако, пропал четвёртым. Тут-то и нагрянул к нам в село сир, объяснил, что к чему и открыл охоту. Я записался одним из первых, благо местный и окрестности знал на ура. Было мне тогда семнадцать лет. В общем, прижучили мы её, в угол загнали, лучники на неё стрелы нацелили, да копейщики подбираются потихонечку. Тут-то и случилось самое страшное: стрелы сорвались и полетели в спины своим. Кого стрела не задела - те падать начали, кто от бессилия, у кого кровь из ушей хлынула, а кто замертво. Мне тогда повезло, стоял я за спинами лучников, и не видела меня проклятая. Со всех ног тогда я помчался к сиру, скал, что да как было. А он собрал свой шатёр и дёру дал. Вернулся, правда, через неделю, с чародеем, да вот только ведьмы и след простыл.
- Так что ж ты сейчас кинулся на неё с мечём, а? Жить надоело что ли?
- Думал, эта молодая, может, успею прирезать...
- Эта молодая убила двух мёртвых одним прикосновением.
- Да, тут добавить нечего. А знаешь, пока я стоял, она у меня в башке покопалась.
- Да, она говорила. Ну и как ощущение?
- Ты знаешь, не очень приятно. Как будто в голову заливают отвар из картофельных очистков. Но главное, я понимал, что именно она нашла и меня в голове и мог ощущать её реакцию на это. Когда добралась до моего отношения к ведьмам, думал всё, хана мне. Её гнев чуть не вскипятил мне мозги. Но потом он сменился на сочувствие. Или на сострадание...
- Нашли то, не зная что.
- Ты это о чём?
- Она твердила, что ждала нас, что поможет нам. А мы ни слухом, ни духом кто она, что здесь делает и какая ей от этого польза. Ладно, раз она нас не убила, посмотрим, что будет дальше.
А дальше был дуб, растущий посреди поляны, огромный, раскидистый, с огромным дуплом у самой земли. Дупло было завешено парой шкур, вероятно они заменяли дверь. Ведьма прошмыгнула мимо них и скрылась в своём домике. "Вот он какой, ведьмин дом. Сейчас она либо накроет нам стол. Либо из нас накроет стол", - промелькнула мысль в голове Дойла. И в тот же миг обе шкуры распахнулись.