Мамедов Мамед Айдын Оглу : другие произведения.

Под одной крышей, или с любовью из Утрехта

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Эмиль Новрузов вернулся в родной город лишь на сутки, чтобы завершить начатое почти три года назад дело. Он забирает свою долю у Тогрула и уже строит планы на будущее. Утром Новрузов отнесёт деньги в банк, вечером сядет в самолёт на обратный рейс до Сургута и начнёт жить совершенно иначе. Жизнь его будет полна увлечений. Отныне он богач. Однако в результате несчастного случая, который нарушил его планы Эмиль становится гостем в доме, где находит новых друзей и свою истинную любовь. Но всё не так просто, как казалось на первый взгляд и за всё в жизни надо отвечать.

Мамед Айдын оглу

ПОД ОДНОЙ КРЫШЕЙ, ИЛИ С ЛЮБОВЬЮ ИЗ УТРЕХТА

С О Д Е Р Ж А Н И Е

  
  
  
   Часть 1. Гость пoневоле ..........................стр. 2
  
   Часть 2. Две исповеди ...........................стр. 38
  
   Часть 3. Дело было так! .......................... .стр. 55
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  

Ч А С Т Ь I

Г О С Т Ь П О Н Е В О Л Е

  
  
   У
   брав палец с кнопки вызова, Тамерлан Балакишиев чертыхнулся и стал подниматься по лестнице. Лифт опять не работал. За последний месяц это уже пятая поломка. Живя на четвёртом этаже, это не так уж страшно, особенно, когда вы молоды и энергичны, каким и был Балакишиев; однако это шло в полный противовес с неостывшими ещё впечатлениями, полученными им от поездки в Прагу, где он проживал в симпатичном отеле со всеми удобствами. Представьте себе: Карлов Мост, крепость Пражский Град, собор святого Вита с великолепной мозаикой Страшного Суда, Малостранская площадь, любвеобильная Клара Бржихачекова с пунцовыми губами и её подруга Мартина, уроженка Ческе Будейовиц...и тут же рядом сломанный лифт, с разбросанными рядом бычками и шелухой от семечек.
   - Ну, вот я и дома, - недовольно бурчал себе под нос Балакишиев. - Как деньги на лифт собирать в начале месяца, так они в дверь мне барабанят, а как чинить - все в кусты. Козлы!!!
   Утомлённый перелётом, а до этого долгим бурным прощанием с Кларой Бржихачековой и её подругой Мартиной, Тамерлан мужественно преодолевал ступеньку за ступенькой, волоча за собой чемодан. Ему не удалось отоспаться в самолёте и он хотел поскорее лечь в постель. Добравшись до двери своей квартиры, он вынул ключи и стал её отпирать. Замок не хотел поддаваться.
   - Ах ты, тварь! Открывайся! - злился Тамерлан.
   По лестнице кто-то спускался, но, завидя Балакишиева, резко остановился. Тамерлан обернулся. Человек быстро опустил козырёк бейсбольной кепки себе на лоб и пробежал дальше.
   Сердце Балакишиева ёкнуло от обиды, клокочащая лава негодования обжигала его.
   - Ах, Дима, Дима. Сукин сын. Как низко ты пал! Я ведь так старался, выбирая для тебя этот подарок...
  
   *
  
   Самолёт Сургут - Баку совершил посадку точно по расписанию в 22 : 42. Пассажир, занимавший место под номером 29, кивнул на прощание миловидной стюардессе с огромными голубыми глазами и, пропустив вперёд пожилого низкорослого толстячка, который за весь четырёхчасовой перелёт только и бубнил о том, как он не дождётся встречи с женой, стал спускаться по ступенькам трапа.
   Это был молодой человек лет тридцати - тридцати пяти, высокий, стройный, с приятной внешностью. Сойдя с трапа, наш герой, которого звали Эмиль Новрузов, впервые за два года и семь месяцев ощутил под ногами родную землю. Казалось, такое событие должно радовать человека, проведшего на чужбине достаточно длительный промежуток времени. Угрюмый вид Новрузова говорил об обратном: слово "родина" на данный момент не вызывало у него никаких положительных эмоций. Приехать заставили обстоятельства. Дело, которое они с Тогрулом затеяли почти три года назад, подошло к финальной развязке и требовалось поставить в нём жирную точку, а автором этой точки должен быть сам Новрузов.
   Багаж Новрузова, состоящий из целлофанового свёртка с хранящимися в нём двумя пачками сигарет, зубной пастой, зубной щёткой и гребешком, за всё время полёта покоился в кармане его куртки. Большего ему не требовалось, завтра вечером обратный рейс. Пройдя паспортный контроль, Новрузов сразу направился в зал ожидания и, миновав толпу встречающих, зашагал к выходу. Столица встретила блудного сына не слишком гостеприимно. Погода не предвещала ничего хорошего. Мокрый снег, постепенно обретавший густую форму, для Новрузова был обычным явлением, в Сургуте этого "добра" навалом. Однако пронизывающий до костей шквальный ветер далеко не желанный попутчик в запланированном визите.
   Застегнув куртку на все пуговицы, Новрузов натянул на голову чёрную вязаную шапку и закурил. Снег медленно покрывал крыши машин, припаркованных на стоянке; шум турбин, набирающего высоту "Боинга", разрезал воздух; повсюду шныряли грузчики; смеясь и оживлённо беседуя, рядом проходили люди, встретившиеся после разлуки; колёсики чемоданов, волочимых по асфальту резали слух...Атмосфера аэропортовской суеты на секунду отвлекла от тревоги, заполонившей его мысли с того самого момента как самолёт выпустил шасси.
   - Нечего волноваться, - успокаивал себя Новрузов, - всё давно забыто и поросло мхом.
   Он бросил окурок на мокрый асфальт и, раздавив подошвой, двинулся к тротуару, вдоль которого выстроилось несколько машин с пластмасской "ТАКСИ" на крыше. Выбор пал на тёмно-синий "Тофаш" с литыми дисками.
   - Свободен, шеф? - спросил Новрузов у шофёра, открыв дверцу со стороны пассажира.
   - Свободен.
   Договорившись о цене, Эмиль сел на переднее сиденье и назвал адрес.
   - Ба! Эти места я знаю как свои пять пальцев, - радостно воскликнул таксист и повернул ключ в зажигании. - Я там вырос.
   - Вот и хорошо. Значит, доедешь без лишних вопросов, - сухо заметил Новрузов.
   Таксист уловил намёк клиента рулить молча как рыба. Парень он был неглупый и занимался частным извозом не первый год. Но просить его быть тихим было бесполезно, особенно после того, как он узнал, что клиент едет в места его детства. Дотерпев, пока они пересекут шлагбаум, он всё же не вытерпел.
   - Вы давно там живетё, уважаемый?
   - Я там не живу. Еду в гости, - недовольно ответил Новрузов.
   - Жаль. Думал, может вы знаете кого-нибудь из моих старых приятелей.
   - Нет. Я впервые туда еду, - соврал Эмиль.
   Таксиста прорвало.
   - Сто лет там не был. Тысячу раз давал себе слово, что заеду ребят повидать, да никак не соберусь. Только по телефону и общаемся. А что делать? Утром отсыпаешься, днём маленького ребёнка с женой на процедуры к врачу, машину к мастеру, за продуктами на базар или ещё какие дела по дому появятся, а вечером баранку крути...
   - Позвони им, когда доедем и скажи, чтобы вышли тебя встречать. Что может быть проще.
   - Э-э! Да разве их в такой мороз вытащишь. И народ они рабочий, в это время уже седьмой сон видят. Мне ли не знать...А вы, если не секрет, к кому едете? Возможно, я его знаю.
   Эмиль смерил таксиста тем взглядом, недвусмысленно говорящим сам за себя, что вопрос не совсем корректен. Однако тот за всё время диалога ни разу не повернул головы в его сторону, внимательно следя за дорогой. Новрузову пришлось ответить. Он опять соврал.
   - Я еду к даме. Вы вряд ли знакомы. А если и знакомы, то я не могу назвать её имени...Сам понимаешь.
   - Конечно, конечно! - энергично закивал таксист и, подмигнув, добавил. - Дело житейское.
   Сделав вывод, что у Новрузова интрижка с замужней женщиной, он пустился тараторить про то, как иногда ночует у своей старой знакомой, муж которой служит на торговом судне и часто отсутствует. Закончив с амурной темой, таксист переключился на рост цен. Тщательно промыв косточки сильных мира сего, он сразу же выдвинул теорию идеального государственного устройства, где все сыты и довольны.
   Слушая весь этот трёп краем уха и изредка кидая утвердительное "ага" на вопрос болтуна "вы согласны?", Эмиль откинулся на спинку сиденья и стал глядеть в окно. Многое изменилось с тех пор как он уехал. Город стал другим.
   Дворники с трудом поспевали убирать с лобового стекла прилипшие снежинки. Исходящее от печки тепло разморило, клонило ко сну, и Новрузов, несмотря на присутствие рядом неугомонного оратора, уже начинал клевать. Завидя знакомый поворот, он выпрямился, протёр глаза, похлопал себя по щекам и, испросив разрешения, закурил. Блуждая по узким улочкам, свет фар, наконец, вырвал из мрака силуэт крошечного дома, где жил Тогрул. Эмиль попросил остановить машину чуть дальше, у забора соседнего дома, сделав вид будто это и есть пункт назначения. "Кто знает этих таксистов? - подумал Новрузов. - Некоторые из них не прочь почесать языком с теми, с кем этого делать не следует. Этот, похоже, из их числа".
   Он отсчитал пару банкнот и вручил болтливому водителю.
   - Счастливого вам вечера, уважаемый, - кинул таксист и дал газу.
   Развернувшись, машина скрылась в обратном направлении. Эмиль поспешил назад и, поровнявшись со знакомой ему дверью с облупленной кое-где серой краской, нажал на дверной звонок.

*

  
   Спортивная сумка...Обычная спортивная сумка и была той самой жирной точкой, о которой упоминалось выше. Перевесив её через плечо, Новрузов ушёл от Тогрула, сияя от счастья. Содержимое этого нехитрого матерчатого творения рук человеческих, стоящего от силы 9 или 10 манат, сулило Новрузову билет в мир достатка и успеха. Скоро он вернётся к себе в Сургут и заживёт на широкую ногу. Как и всякому босяку, урвавшему жирный куш, Новрузову грезились рестораны, элитные клубы, дискотеки до утра, дорогая выпивка, машины, распутные девицы в откровенных нарядах, а лучше вовсе без них, и ещё много всякой чуши, на которую он готов выложить гору монет и, благодаря чему, в очень короткий срок останется валяться под забором без гроша в кармане, ибо такая участь ждёт каждого глупца, живущего без чётко продуманного плана относительно надёжного вложения капитала и тратящего состояние на всякие глупости. К счастью для Новрузова, такой план у него был.
   Хозяин автосервиса, в котором он работал слесарем, был заядлым картёжником и наглядным примером того, как страсть к игре может кидать человека из одной крайности в другую. Один день он приезжал на новеньком "Лексусе", а на следующий - сидел за рулём дряхлой развалюхи, а то и вовсе ходил пешком. То на руке сверкали часы "Омега", то китайский ширпотреб. Иногда был весел, добр и сорил деньгами, а порой - клянчил деньги сам. Так вот, испытывая очередной финансовый кризис Азад, так звали хозяина автосервиса, собирался продать половину своего дела. По счастливой случайности за три дня до этого известия Новрузов получил от Тогрула СМС-сообщение, текст которого, если и не известен читателю, то, во всяком случае, понятен его смысл. Такой случай упускать нельзя. Автосервис этот известный и приносит хорошую прибыль. Делить выручку они станут пополам. Зайдя к Азаду, чтобы отпроситься на пару дней для вылета в Баку, и, получив разрешение, Новрузов осторожно коснулся темы о продаже части автосервиса, упомянув при этом, что он в состоянии заплатить необходимую сумму. Азада такое предложение вполне устраивало. Он, не вникая в подробности того, откуда у голодранца Новрузова появились такие большие деньги, ответил, что ему очень даже на руку, если его партнёром будет человек не извне, а свой проверенный и опытный кадр. Будущие компаньерос ударили по рукам и порешили заключить сделку не позднее Нового года - срок, отведённый Азаду кредиторами.
   Сегодня только 2 декабря, а значит у Новрузова полно времени и всё у него должно получиться. Перевод денег на свой счёт в сургутском банке являлся последним штрихом в наброске обогащения, нанесённого алчной кистью Новрузова. Азад дал ему телефонный номер знакомого банкира и посоветовал иметь дело с ним.
   Эмиль достал мобильник и защёлкал кнопками.
   - Алло! Добрый вечер. Это Рамиз?
   - Да, слушаю.
   - Я звоню по рекомендации Азада Ахмедова...Это он дал мне ваш номер.
   - Да, да. Он меня предупредил о вашем звонке. Вы по поводу денежного перевода?
   - Да. Я хотел бы завтра увидеться с вами.
   - Вы знаете, завтра я никак не могу. Вечером мы с коллегами летим в Швейцарию, на трейнинг. С утра меня не будет в офисе. До отъезда нужно уладить кое-какие дела. Сможете зайти через две недели?
   - Дело в том, что у меня тоже завтра вечером самолёт.
   - Гм...Ну, тогда подходите завтра, как говорится "с вещами". Знаете, где находится наш банк?
   - Да, Азад мне объяснил.
   - Вот и отлично. Поднимитесь на второй этаж, в отдел денежных переводов и найдите Шафигу ханум или Улдуз ханум. Я им утром позвоню и предупрежу. Не волнуйтесь, они всё сделают как надо.
   - Понятно. Во сколько будет удобно подойти?
   - Без разницы. Они с девяти утра на своём рабочем месте.
   - Хорошо. Спасибо вам.
   - Не стоит. До свидания.
   - До свидания.
   Припомнив каким дёрганным он был всего полчаса назад, Новрузов ухмыльнулся. Теперь можно расслабиться. Он достал из внутреннего кармана куртки пачку сигарет и, вытащив одну, с кайфом закурил.
   Ветер слегка поутих. Оставляя свои следы на свежевыпавшем снегу, Эмиль свернул на мощёную булыжником узкую улочку, с обеих сторон которой стояли шикарные особняки, соперничавшие в роскоши друг с другом. Эмиль подумал, что устрой между ними конкурс, ему бы не хотелось становиться членом жюри.
   Действительно, все дома были хороши как на подбор и построены со вкусом. Ни один нельзя было назвать бездарной тратой денег. Фонарные столбы с канделябрами ярко освещали всю улочку и мысленно переносили вас в ХIХ век, создавая впечатление, что вот-вот навстречу выедет дорогая карета, кучер спешно спрыгнет с козел и, сняв головной убор, откроет дверцу кареты, из которой легко и непринуждённо выйдет элегантный франт в сюртуке, цилиндре и с длинными бакенбардами, держа рукой в белой перчатке трость с серебряным набалдашником. Или это будет прелестная дама в бриллиантовых украшениях, вернувшаяся с бала. Тильбюри, управляемое молодым повесой с горящими огнём сладострастия глазами от предвкушения скорой встречи с хорошенькой герцогиней, ответившей на его любовное письмо, промчится вихрем, чуть не сбив вас с ног. С крыши готического домика мнимый горбун Квазимодо мог в любой момент сбросить вниз на головы осаждающих каменную глыбу. Крепостные ворота, над которыми подражатели ширвано-апшеронской архитектурной школы попотели не день и не два, распахнутся, пропуская бравых богатырей на вороных конях и в доспехах, сопровождающих своего великого государя Халилуллаха I, величественно восседающего на арабском скакуне-красавце и оживлённо беседующего со скачущим рядом с ним учёным Бакуви. Приятно было лицезреть черепичные крыши с чердаком, окна с мозаикой, колонны в виде атлантов, подпирающие балкон второго этажа, каменных львов у входа и многое другое. А вдоль всего этого стоит высокая ограда, которая, скрывая от посторонних остальные красоты, как бы напоминает, что всё это принадлежит другим. Единственное, что немного портило вид, были параболические антенны, резко выделявшиеся как улитки после дождя.
   Прошагав добрый километр, Эмиль услышал хруст позади себя и резко обернулся. Слегка качаясь из стороны в сторону, к нему медленно подошёл усатый незнакомец в нахлобученной по самые брови ондатровой шапке. На мизинце левой руки поблёскивал золотой перстень.
  -- Добрый вечер, земляк! - поприветствовал он Новрузова, обдав его изрядной порцией перегара.
  -- Добрый вечер.
  -- Прикурить не найдётся?
  -- Найдётся, - лукаво улыбаясь, Новрузов достал зажигалку и протянул ему.
   Усач повертел в руках зажигалку, с интересом осматривая её со всех сторон. Это был довольно редкий сувенир на цепочке в форме обнажённой женщины. Эмиль часто проделывал такие фокусы, с трудом подавляя смех при виде растерянного вида просителей, которым никак не удавалось найти заветную кнопочку, хотя конструкция не отличалась сверхзамысловатостью: чтобы высечь огонь, нужно было движением пальца вверх нажать ей на пышные груди, предварительно отбросив голову на пружинке в сторону.
   Незнакомец не доставил Новрузову очередного удовольствия. Проделав вышеизложенное, он спокойно поднёс сигарету к пламени, вернул головку красотки, издавшую характерный щелчок, на место, и, ещё раз повертев в руке, отдал зажигалку владельцу, удивлённому тем, как пьяный или, выражаясь словами древних греков, "находящийся в объятиях Вакха", проявил сообразительность там, где спасовало по меньшей мере с десяток трезвых.
   - Спасибо, друг, - усач выпустил клубок дыма и, шатаясь, двинулся дальше.
   Улочка увела Новрузова далеко в глубь посёлка. Эйфория мало-помалу спадала, и Новрузов серьёзно задумался о ночлеге. Он рассчитывал на Тогрула, но у того гостили родственники из Евлаха.
   И тут ему в голову пришла мысль: а не переночевать ли у своего старого друга Мухтара, живущего здесь неподалёку? Мухтар парень что надо. Эмиль знал его ещё со школьной скамьи и сейчас, вспомнив о нём, не мог не припомнить их первую встречу.
  

Школа. Март 1988 года

  
   Шестой "А" класс дружно встал из-за парт, когда вошла их любимый педагог и классный руководитель Майя Генриховна, ведя за руку невысокого парнишку с аккуратно завязанным пионерским галстуком и синим портфелем.
   - Доброе утро! - ответила Майя ханум на хоровое приветствие школьников. - Садитесь, дети! Я хочу представить вам нашего нового ученика. Его зовут Мухтар Мирзоев. Семья Мухтара переехала жить в этот район и родители решили перевести сына в нашу школу. Надеюсь, вы подружитесь, и он не будет чувствовать себя одиноким и чужим.
   Она положила руку на плечо новичку и, взглянув добрым материнским взглядом, пожелала ему успехов в учёбе, а также добавила, что в шестом "А" чужих нет, есть только свои.
   - Садись, где тебе угодно, - Майя ханум нежно потрепала густую шевелюру Мухтара, после чего тот смело уселся рядом с Мариной Лисичкиной. Девочка сразу представилась ему и стала о чём-то оживлённо щебетать к большому разочарованию Новрузова, который питал к ней искренние чувства. Его поразила быстрота, с которой Мухтар сумел очаровать белокурую королеву его сердца. Сам Эмиль ухаживал за ней или, как теперь говорят, подбивал к ней клинья, уже больше семи месяцев. Провожал домой, покупал мороженое, таскал её учебники, защищал и при помощи плотного телосложения и дюжих кулаков устранил всех конкурентов.
   Одним из таковых был шеф седьмого "В" Гумрах, который никак не хотел отступать и разок хорошенько отделал Новрузова. Но Эмиль не думал сдаваться. Он не из робкого десятка и отступать было не в его правилах. Из того же теста был сделан и Гумрах. В конце концов оба пришли к рыцарскому соглашению выйти на решающий поединок друг с другом, в котором победителю достанется эксклюзивное право быть кавалером Марины.
   Солнечным апрельским днём, во время большой перемены на заднем дворике лицом к лицу сошлись непримиримые противники. Завязалась драка. Гумрах отвесил Эмилю сильную оплеуху, от которой у того заложило левое ухо, и начал прессинговать. Удары градом сыпались на Новрузова, и ему приходилось всё время прикрываться. Но тут пришли на помощь навыки, выработанные занятиями вольной борьбой и в нужный момент, когда все наблюдавшие предрешили исход битвы в пользу тучного семиклассника, Эмиль поймал на лету ногу Гумраха, которой тот метил в грудь неприятеля, и резко вывернул ему стопу. Гумрах по инерции повалился животом на землю, а Эмиль, не выпуская стопу из рук, уселся ему на спину и провёл болевой приём, дёргая стопу на себя как рычаг. Гумрах забарабанил по асфальту. Бой был завершён. Эмиль честно завоевал право на монополию и ликовал. После этого случая Новрузов, который с гордостью ходил по коридорам, демонстрируя рассеченную губу, заметил, что Лисичкина стала охотнее принимать его знаки внимания. Несовершеннолетний Эмиль был на волосок от победы.
   И вот, на тебе! Приходит какой-то новичок и, как говорится "без труда и без науки", спускает в унитаз весь семимесячный труд. Дождавшись конца урока, Эмиль подозвал к себе Мухтара и пригрозил ему расправой, если тот будет проявлять интерес к Марине. В ответ новичок признался, что девочка ему действительно понравилась с первого взгляда. Потому-то он и сел рядом. Но первой заговорила Марина. Из чего Мухтар сделал несложный для шестиклассника вывод, что он также произвёл на неё впечатление. Новрузов стал настаивать на своём и повторил угрожающим тоном, что размажет Мухтара по стенке, если тот не уберётся с его пути. Эмиль немало удивился, когда малорослый и щуплый соперник, нисколько не испугавшись, послал его подальше.
   Впервые в такой ситуации Новрузов не знал как себя вести. Обычно после таких слов в свой адрес он сразу валил обидчика наземь и от души лупил. В редких случаях Эмиль просто отвечал на ругань руганью. Теперь же он просто стоял и растерянно глядел на этого смельчака, недоумевающе хлопая глазами. Слова застряли в горле. Опытные охотники говорят, что трудно убить волка, если смотришь ему в глаза. Зная, что санитар леса у вас на мушке и осталось лишь плавно спустить курок, вы всё равно колеблетесь и застываете с ружьём в руках. То же самое испытывал и Эмиль. Ярость и нестерпимое желание дать в морду исчезли словно их и не было, уступив место непонятному чувству. Никогда с ним не происходило ничего подобного. Эмиль оказался в тупике. Оба молча смотрели друг на друга. Не выдержав достойного и смелого сопротивления, Эмиль первым отвёл взгляд. Звонок оповестил о начале следующего урока.
  -- Повезло тебе! После поговорим, - прорычал Эмиль.
   Он прекрасно понимал, что звонок в данном случае выгоден больше ему чем Мухтару для того, чтобы выйти из этого дурацкого оцепенения. На следующей перемене он придёт в себя и не даст этому сморчку застать себя врасплох. Сразу возьмёт быка за рога и накостыляет Мухтару так, что родная мать не узнает.
  -- А зачем ждать? Мы можем зайти на урок чуть позже и разобраться прямо сейчас. Ну, что скажешь, бугай? Слово за тобой. Я весь к твоим услугам, - малыш снова обезоружил Новрузова, но на этот раз окончательно.
  -- Нет...Сейчас урок литературы...Преподаёт Майя Генриховна. Лучше нам не опаздывать, тем более, что она будет о тебе спрашивать. Ты же у нас новенький и не стоит с первых дней портить с ней отношения, - промямлил Новрузов, вновь посмотрев на своего оппонента.
   - Она хороший человек. Сразу видно. Но испорчу я с ней отношения или нет - не твоя забота. Давай покончим с этим раз и навсегда. Мне неохота сидеть и мучаться целый урок, считая минуты, - не отставал Мухтар. - Ну, смелее. Не ты ли собирался размазать меня по стенке? Учти, что я не собираюсь потом...
   Между ними вдруг, откуда ни возмись, выросла Лисичкина и, повернувшись к Новрузову спиной, весело затараторила со своим новым соседом.
   - Я тебя уже обыскалась совсем. Пошли быстрее! Сейчас урок Майи Генриховны, - и, взяв под ручку стойкого оловянного солдатика, насильно потащила его в класс.
   Новрузов понял, что он в полном ауте. Марина даже не взглянула на него, а он, дурак, так старался, расчищал себе дорогу кулаками, не боясь никого и ничего. И всё же проиграл этому мальцу, которого мог бы свалить одним ударом. Тяжело вздохнув, он медленно поплёлся на урок.
   События 20 января 1990 года оставили свой неизгладимый след в сердце азербайджанского народа. Чёрный январь! Невинные люди, превращённые в кровавое мессиво. Кто безжалостно расстрелян, кто пал под гусеницами советского танка, а кто скончался от ран на больничной койке, так и не придя в сознание. Изрешечённые автоматной очередью кареты скорой помощи. Покарёженные автомобили. Испещрённые дырками от пуль стены жилых зданий. Трупы мужчин и женщин, детей и стариков. Трассирующие пули, сверкающие в воздухе как кометы. Повсюду гильзы и кровь. Целые реки крови! И всё из-за кучки ублюдков, жаждущих удержания власти.
   Время - лучший лекарь! Так ли это? Возможно. Но не в этом случае. Такое нельзя забыть и лучшее подтверждение тому - толпы скорбящего народа, которые по сей день безграничной вереницей тянутся к могилам погибших, возлагая цветы.
   Трагедия не обошла стороной и Мухтара, который к тому времени перешёл в девятый класс. Среди многочисленных жертв оказался Вагиф Мирзоев - его отец. Школа глубоко сочувствовала семье Мирзоевых.
   Эмиль чувствовал как тяжела боль утраты Мухтара сильнее остальных ребят. Он тоже потерял отца ещё в раннем детстве и сказал об этом своему бывшему врагу. Общее несчастье сблизило двух сверстников и через несколько месяцев сделало из них хороших друзей, которые не переставали видеться и после окончания школы. Часто сидели они за кружкой пива или стаканчиком чая и судачили обо всём подряд. Вспоминали добрыми словами Майю ханум и других учителей, о том как они двое начинали в туалете учиться курить, встречались с девочками и играли в футбол вместо посещения уроков труда. Но больше всех вспоминали, несомненно, блондинку Лисичкину, которая стала довольно-таки популярной представительницей древней профессии и часто летала в длительные деловые командировки в Дубаи.
   Последняя встреча приятелей произошла примерно за неделю до отъезда Новрузова в Россию.
  
   Свернув за угол, Новрузов понял, что о встрече с Мухтаром и о долгожданных фразах "О-о-о! Салам, родной! Сколько лет, сколько зим!" можно забыть. Огромное здание, строительство которого ещё не было окончательно завершено, навсегда заняло место обветшалых лачужек, в одной из которых раньше жил его одноклассник.
   - Невезуха, - грустно вздохнув, произнёс Эмиль.
   Территория стройки была обнесена временной оградой из металлических листов. В будке сторожа Новрузов справился у пожилого дядьки, сидящего возле электрического обогревателя, о судьбе жильцов снесённых жилищ.
   - Не знаю, сынок. Я тут только четвёртый месяц работаю, - ответил полусонный сторож, поправив полу накинутого на плечи потрёпанного бушлата, - а стройка уже второй год идёт. Знаю только, что здесь будет торговый центр.
   - А зачем тут нужен торговый центр? - удивился Новрузов.
   - Да ты, никак, с Луны свалился, сынок! - недоумённо произнёс сторож. - Знаешь, сколько тут толстосумов проживает?
   - Нет...Меня давно не было в стране.
   - Оно и видно, - хихикнул старик. - Район у нас тихий и воздух здесь чистый. Вот богачи и повадились сюда виллы себе строить. Все участки скупают за большие деньги. Мало кто из старых соседей остался.
   Новрузов поблагодарил старца за "ценную" информацию и, вытащив из кобуры мобильник, стал набирать Мухтара, сетуя на самого себя, что не сделал этого раньше. Монотонный женский голос ответил, что абонент либо отключил телефон, либо находится вне зоны действия. Расстроенный таким поворотом событий, Новрузов, не сдержавшись, выругался.
   - Ты чего это? - сердито заметил сторож. - Тебя в детстве, видать, по губам не били, раз при старике так выражаешься.
   Эмиль виновато опустил глаза.
   - Прости отец...Не сдержался.
   - Неприятность какая-нибудь у тебя случилась? - подобрев, спросил старичок.
   - Да друг у меня один здесь жил...хотел у него переночевать, а тут такое творится. Я с дороги жутко устал. Куда я теперь пойду? Знакомых, которые могли бы предоставить ночлег, у меня больше нет. С родственниками не общаюсь...Придётся в город переться, снимать номер в гостинице.
   Дядька по-отечески улыбнулся и хлопнул Эмиля по плечу.
   - Зачем же в город. Можешь на моей раскладушке поспать, а я кроссворды порешаю. После смерти жёнушки я по ночам почти не сплю. Поэтому сторожем и устроился. Скучно на пенсии...Поесть тоже найдётся.
   Новрузов заглянул внутрь будки и поморщился от резкого запаха вонючих сигарет в перемешку с потом. Стоявшая в углу перекошенная раскладушка, на которой вряд ли можно всласть отоспаться, была накрыта зелёным в чёрную клетку засаленным пледом, слабо скрывающим далеко не первой и даже не второй свежести простыню. "Понятно, почему он по ночам не спит. А ещё на смерть жены сваливает", - с брезгливым чувством убрав взгляд с предполагаемого одра, подумал Эмиль.
   - Спасибо, отец, за предложение, но я лучше поеду в город, поищу что-нибудь поудобней, с ванной. Прощай.
   Будь обстановка более заманчивой, Новрузову всё равно пришлось бы отказаться. Рискованно ночевать в подобном месте, когда при тебе столько денег. В гостинице ему будет спокойнее.
   Они крепко пожали друг другу руки.
   - Удачи тебе, сынок.
   Снег валил крупными хлопьями. Ветер подул сильнее. Новрузов поднял воротник своей куртки и натянул вязаную шапку до самых скул. Прихватить перчатки он забыл, поэтому приходилось греть руки, не вынимая их из карманов.
   Эмиль снова вынул из кобуры сотовый телефон и посмотрел на время. Ноль-ноль сорок шесть. Поздновато.
   - Ничего, ничего! - подбадривал он себя. - Перекантуюсь где-нибудь.
   Пингвиньей походкой Новрузов медленно продолжал свой путь. Приподнятое настроение постепенно улетучилось, улыбка больше не играла на его лице, нервозность доминировала над остальными чувствами. Ко всему прочему его постигла ещё одна неприятность: он забрёл совсем в другую сторону. Пришлось делать круг.
   - Какой же я дурак! Осёл! Кретин! - Новрузов, если и был самодовольной личностью, то теперь определённо вылечился.
   Кружа, он потерял минут десять. Усталость одолевала его, но сдаваться было нельзя. Пару минут ходьбы и он выйдет к шоссе. Откуда-то издалека донёсся шум автомобилей. Забрезжил свет в конце тоннеля. Потухшие было глаза Новрузова вспыхнули как новогодняя ёлка.
  -- Наконец-то! - вырвалось у него из груди.
   Изнурённое тело наполнилось небывалом зарядом энергии. Он ускорил шаг. И вдруг...вдруг земля ушла из под ног, тело повалилось в сторону, уши заложило от грохота. В глазах потемнело. Новрузов провалился в небытие.
  
   *
  
   Стояло утро. Проснувшись, Эмиль ощутил резкую головную боль. Голова не просто болела, а трещала по швам. В висках пульсировало. Бедняга попытался их помассировать, но безуспешно. Как только кончики пальцев касались висков, боль тут же удваивалась. Поднеся ладонь ко лбу, Эмиль обнаружил, что голова его перебинтована.
   - Что за дела! - удивился он.
   С немалым трудом ему удалось приподнять веки. Пелена перед глазами постепенно рассеялась и взору предстала небольшая комната, напоминавшая своей обстановкой студенческое общежитие.
   Новрузов лежал на упиравшейся изголовьем в стену кровати в углу комнаты напротив большого окна с алыми занавесками, прекрасно сочетавшимися с розовыми обоями. Сбоку, у другой стены находилась ещё одна кровать. Она была незастланна. Между ней и временным одром Новрузова стояла тумбочка тёмно-оранжевого цвета с тремя выдвижными секциями. Интеръер дополняли стенной шкаф, встроенные в стену книжные полки, на которых было разложено меньше дюжины книг, небольшой раскладной столик, настенные часы, письменный стол со стопкой журналов и настольной лампой на нём, два стула, а также прикрывающая полстены карта Азербайджанской Республики с метками, обозначающие оккупированную агрессорами территорию. Со спинки одного из стульев сви­сали вывернутые наизнанку джинсы и свитер Новрузова
   В мозгу зародились вопросы, ответов на которые он не находил. Где он? Чей это дом? Как, чёрт побери, здесь очутился? Должно быть, потерял сознание? Откуда эта повязка на голове? Обо что это, интересно, так долбанулся?
   Теряясь в догадках, Новрузов осмотрелся, порылся в памяти и, перебрав все возможные варианты, пришёл к выводу, что никогда прежде не бывал здесь. Он смутно припоминал как подскользнулся, но что было потом оставалось для него загадкой: провал в памяти.
   - Дьявол! Как голова трещит! - вскрикнул он, после того как попытался приподняться на локтях.
   Послышался звук приближающихся шагов. Дверь отворилась и на пороге показался невысокий юноша с растрёпанной шевелюрой и худым лицом, которому придавал мужественности сломанный крючковатый нос.
   Когда глаза их встретились, парень, не помня себя от радости, выбежал за дверь и заорал во всю глотку.
   - Эй, народ! Наш пришелец очнулся! Свистать всех наверх!
   В мгновение ока поднялся гул голосов, слившийся воедино с непрерывным шлёпаньем тапок об паркет, и через несколько секунд в комнату по очереди вбежало семеро молодых людей.
   От такого бесцеремонного вторжения Эмиль немного опешил. Он не знал никого из них и тщательно разглядывал посетителей, которые, несмотря на своё безграничное рвение познакомиться со случайным гостем, молча таращились на него, словно перед ними не человек, а мумия фараона.
   Ближе всех к нему стояла девушка с кудряшками. Добрый взгляд, румяные пухлые щёчки, которые так и просились, чтобы их ущипнули, брови полумесяцем делали её довольно привлекательной, невзирая на полноту. По тому как она щурила глазки, можно было догадаться о её близорукости. От неё веяло добротой и непорочностью.
   Рядом с пышкой пристроился длинный парень дистрофичной наружности, переминавшийся с одной ноги на другую, подобно маятнику. Было удивительно, как вообще этот скелет держится на ногах. Клетчатая байковая рубашка беспомощно свисала с его покатых плеч почти до колен. Таких экземпляров Эмиль мог видеть, наверное, лишь в фильмах про концлагеря.
   "Не удивлюсь, если они между собой кличат его Шнуром", - отметил про себя Новрузов.
   Кроме чрезмерной худобы, парень выделялся крупным носом и выпуклыми, как у страдающего базедовой болезнью, глазами.
   Чуть дальше стоял здоровенный детина, определённо борец. Его с потрохами выдавали сломанные уши и мощная, как ствол дуба, шея. Широченными плечами он заслонил собой остальных визитёров, которых Эмиль всё же смог рассмотреть.
   Один из них был ничем не примечательной личностью в тренировочном костюме. Подогнутые по локоть рукава наглядно демонстрировали чрезмерно волосатые руки. Единственное, что Эмилю запомнилось в нём, это недовольный взгляд из под насупившихся бровей: присутствию постороннего он не был рад.
   Более подробного описания заслуживал высокий юноша, который, если бы не дурацкая причёска, тонкие усики и небольшой пучок волос на подбородке, представлял собой точную копию Леонида Ильича Брежнева (естественно, в молодые годы). То же выражение лица, те же глаза, полные губы и, главное, те же мохнатые брови, соединённые на переносице. На шее у него красовалась цепочка с кулоном. Парень был весельчак. Он не стоял на месте и частенько отпускал какую-нибудь шутку. Всё время что-то нашёптывал на ухо стоявшей около него миниатюрной девушке с мальчишеской причёской, которая, кроме коротенькой юбочки в цветочек, не оставила о себе ничего запоминающегося.
   Эмиль перевёл взгляд на последнего участника этой компании. Эта была красавица с прямыми чёрными как смоль волосами, свисающими до поясницы. Маленький ротик, окаймлённый нежными губами, приятный овал лица со слегка раскосыми карими глазами придавали ей сходство с гейшами. Над верхней губой красовалась родинка. Хрупкие плечи, сногсшибательная улыбка, открывающая взору безупречную белизну зубов, розовая водолазка с короткими рукавами и обтягивающие джинсы подчёркивали красоту её фигуры. Эмиль не мог отвести от неё глаз. Он почти забыл про свой недуг, про остальных присутствующих, про то, что он лежит в чужой кровати, про то, что он находится неизвестно где, про то...Да практически про всё!
   - Как вы себя чувствуете? - спросил парень в тренировочном костюме, нарушив гробовую тишину и спустив Новрузова обратно на землю.
   - Бывало и лучше, - с трудом шевеля пересохшими губами, выговорил Эмиль и приложил ладонь ко лбу.
   - Вам повезло, что мы вас нашли. В такой холод немудрено превратиться в сосульку, - сказал бровастый.
   - Где я? - поинтересовался Новрузов, не отрывая ладони от лба.
   - Этот дом принадлежит отцу Руфата, - ответил парень с растрёпанной шевелюрой, указав на дистрофика. - А мы все его друзья. Вот, отдыхаем после зимней сессии.
   - Так вы, стало быть, студенты?
   - Да. Медицинский институт. Лечфак. Четвёртый курс, - отрапортовал здоровяк.
   - Кстати, давайте познакомимся! Я - Акиф, - сказал растрёпанный и ткнул себя пальцем в грудь. - Этого парня с неприлично густыми бровями зовут Эльдар. Вот это Кямал. Он у нас чемпион страны по самбо. Руфата вы уже знаете. Ну, а это Назим, - с этими словами он положил руку на плечо парню в тренировочном костюме.
   - Теперь перейдём к лучшей половине человечества, - продолжил Акиф. - Эта милая девушка с очаровательными кудрями наша староста Лейла. Это её сестра Шахла. Тоже очень милая девушка, правда, с длинными волосами она мне нравилась больше. С такой причёской она похожа на маленького пацана с нашего двора, которого мы посылаем за сигаретами.
   Девушка с мальчишеской причёской погрозила крохотным кулачком.
   - Я сейчас так тебе всыплю!
   - Да шучу я, - засмеялся Акиф. Потом он кивнул в сторону красавицы. - А это Нигяр - виновница большинства ДТП в городе. Ну, не может нормальный мужик не остановить на ней взгляд даже за рулём!
   Нигяр отвернулась в сторонку и, прикрыв рот ладошкой тихо засмеялась. Затем снова повернулась, поправила волосы, упавшие ей на глаза и, скрестив руки на груди, приняла серьёзный вид.
   Она поймала на себе взгляд случайного гостя, который впился в неё, разглядывая каждый сантиметр её тела. Такие ситуации были нередкостью в её жизни. Нигяр знала, что она красива. Поначалу её сильно смущало, когда на неё пялились все кому не лень, но затем привыкла. Что поделать? Пускай. Значит, есть на что смотреть. И вот, казалось здесь в окружении друзей ей удастся на некоторое время отдохнуть от роли липучки для мух. Но не тут то было! Провидению было угодно, чтобы в их обитель вторгся этот незнакомец, который теперь лежал в кровати и молча восторгался ею. Обычно Нигяр раздражали такие вещи, но сейчас ей это нравилось. В его взгляде она не заметила ничего мерзкого и похотливого. Наоборот, этот человек просто ценил красоту, и она одарила эстета несравненной улыбкой.
   "Да-а-а! Малыш прав. Какой мужчина сможет отвести от неё глаза", - размышлял Новрузов. "Королева! Если бы я был атеистом, то после встречи с ней неминуемо уверовал бы в Бога. Ни один художник и ни один скульптор не смогли бы создать такой шедевр. Будь ты хоть тысячу раз Микеланджело! На это способен лишь Всевышний".
   До него вдруг дошло, что в комнате уже несколько секунд воцарилось молчание и все ждут, когда же он, наконец, оторвётся от Нигяр и назовёт своё имя.
   "Проклятье!" - чертыхнулся про себя Новрузов. "Заметили. Так мне и надо. Нечего так пялиться при всех".
   - Меня зовут Эмиль, - произнёс он, удовлетворив любопытство присутствующих. Затем, выдержав паузу задал вопрос, волновавший его больше всего.
   - Как я здесь очутился?
   - Мы нашли вас вчера ночью за воротами без сознания. На ваше счастье в тот момент Эльдар вышел на веранду покурить и услышал...процитирую вам его слова "как громко зашумели ворота". Позвал меня с Кямалом. Излишне будет добавить, что мы здорово испугались. Тут же внесли вас в дом, и сняв мокрую одежду, уложили на кровать. Рану на голове мы обработали сами. Приняли, так сказать, боевое крещение. К счастью, она оказалась несерьёзной.
   Мы хотели вызвать скорую помощь. Но здесь рядом живёт один известный хирург. Он и отец Руфата хорошие друзья. Доктор подтвердил, что травма несерьёзная и вынес диагноз - лёгкое сотрясение мозга. По его словам дня два или три возможны головные боли. Вначале он посоветовал положить вас в больницу. Так...на всякий случай. Мало ли что. Сделать рентген. Но мы сказали, что вы наш друг и, если нет никаких опасений, лучше лечить вас здесь, чем вести в больницу. Зачем рисковать?! В такую метель часто случаются аварии, - лаконично заключил Акиф.
   - Видимо, вы подскользнулись и ударились головой об ворота, - добавил Кямал.
   - На счёт вашей сумки можете не беспокоиться. Она вся замызгана грязью и мы оставили её сушиться в прихожей, - сказал Назим, - девочки сейчас протрут её влажной тряпкой и, если хотите, мы принесём сумку сюда, чтобы была под рукой.
   Новрузов облегчённо вздохнул. Гора упала с его плеч.
   - Пожалуйста, если это не составит труда.
   - Никаких проблем! Вот только ваш мобильник слегка попорчен. Экран треснул и, по-моему, повреждена микросхема. Он в тумбочке.
   - Вы, наверное, голодны. Принести вам что-нибудь поесть? - спросила Лейла и, получив утвердительный ответ отправилась на кухню. Шахла и Нигяр последовали за ней.
  -- Мне надо выйти. Где у вас туалет?
   Эмиль медленно привстал, чувствуя, как с каждым движением в висках усиливается натиск. Но природа требует и с этим ничего нельзя сделать. Превозмогая боль, Новрузов встал на ноги. Сделав два шага, он чуть не рухнул. В конце концов, поддерживаемый с одной стороны Акифом, с другой Кямалом, ему удалось добраться до пункта назначения и после непродолжительного отсутствия благополучно вернуться в ложе.
   - Не хотите рассказать, что с вами произошло? - вежливо поинтересовался Эльдар, присев на стул.
   - Мне трудно говорить. На ваши вопросы я ещё кое-как могу ответить, но не в состоянии сосредоточиться и рассказывать что-то сам. Давайте поговорим завтра. Идёт? - узнав всё что его интересовало, Новрузов охладел к разговорам.
   - Без проблем. Завтра так завтра, - несмотря на слащавый тон, от Новрузова не ускользнули недовольные нотки в баритоне бровастого. - Ну что ж, отдыхайте.
   Ребята, увидев, что Эмиль не горит желанием продолжать беседу, пожелали ему скорейшего выздоровления и тактично удалились. В комнате стало тихо и спокойно. Эмиль посмотрел в окно. Светло. Ветер всё неистовствовал. Часы на стене показывали половину одиннадцатого. Значит он был без сознания почти деcять часов.
   - Ни фига себе, - ухмыльнулся Новрузов. - Здорово же я приложился.
   Вскоре вернулись девочки. Нигяр принесла стакан горячего чая с долькой лимона и набитую доверху конфетами сахарницу. Лейла держала в руках термометр и зелёную таблетку темпалгина. Спустя минуту вслед за ними вошла Шахла, неся на подносе тарелку с бульоном, зелень и пару ломтиков хлеба.
   - Вы могли простудиться. Так что смерить температуру будет нелишним, - произнесла Лейла голосом не терпящим возражений и встряхнула термометр.
   Новрузов послушно взял его и засунул под мышку: температура тела - тридцать шесть и шесть. Лейла, с видом переживающей мамаши, спросила у больного надо ли его покормить или он справится сам.
   - Большое спасибо, - смущённо ответил Эмиль, - я сам.
   Девочки пожелали ему приятного аппетита и вышли из комнаты, оставив наедине с бульоном.
   Дождавшись, когда захлопнется дверь, Эмиль медленно скинул с себя одеяло и сел на кровати. Сидеть было трудно. В черепной коробке словно поселился кузнец и, не переставая, бил молотом по наковальне-мозгам. Новрузов придвинул раскладной столик и принялся есть, чувствуя, как после каждой ложки приятно разливается тепло по телу. Он с жадностью осушил тарелку.
   Покончив с едой, Эмиль принял таблетку и, запив её чуть остывшим чаем, вновь принял горизонтальное положение. Боль чуть поутихла. Ему становилось лучше.
   Новрузов лежал и анализировал сложившуюся ситуацию. Половина его плана удалась. Он смог претворить в жизнь то, ради чего приехал. Всё прошло гладко. Осталось лишь совсем немного для полного счастья. Акиф заверил его, что сумка в целости и сохранности. Можно ли ему верить? Почему-то Новрузов был на этот счёт спокоен. На воров они мало смахивали. Глупо спасать человека, если хочешь его обокрасть. Они могли забрать сумку, когда Эмиль был без сознания и оставить его подыхать. А может они не знают, что в сумке полно денег? Хорошо, если так.
   Немного терпения. Скоро начнётся та жизнь, о которой он всегда мечтал и мечтает до сих пор. Главная тема подавляющего большинства его снов. Не придётся больше гнуть спину за жалкие гроши. Всю свою сознательную жизнь он трудился, не покладая рук, и всё равно был беден. Но теперь будет иначе. Жизнь наладится. Ему всего тридцать два года и всё у него ещё впереди. Завтра надо зайти в банк, перевести деньги и...ЗАВТРА!!! Но ведь уже завтра!!!
   Эмиль взглянул на часы: десять пятьдесят. Сегодня он должен был зайти в банк, чтобы перевести деньги в Сургут. Он снова попытался подняться на ноги, но без посторонней помощи это было невозможно. От бессилия и злобы Новрузов закрыл лицо руками. Как же было обидно. Провернуть дельце, получить отличный куш и сесть в лужу из-за того, что элементарно не смотрел себе под ноги.
   После короткого стука в комнату вошёл Назим.
  -- Не возражаете, если я немного посижу и почитаю? - спросил он, - Мы решили по очереди сидеть тут с вами пока вы не поправитесь.
   Не дождавшись ответа, посетитель уселся на соседную кровать, открыл одну из тумбочек и, вытащив оттуда полуободранную книгу, принялся читать.
   - Какие у меня могут быть возражения?! - слова Новрузова пролетели мимо ушей новоиспечённой сиделки.
   Эмиль допил чай и повернулся на правый бок. Лежать в такой позе было некомфортно, будто било током и он опять лёг на спину.
   "Правой стороной я и шмякнулся", - нахмурив брови, заключил Новрузов. Громко зевнув, он почувствовал усталость, которая будто и не покидала его со вчерашнего вечера. Эмиль снова уснул.
   Проснулся Новрузов во втором часу. Голова болела уже меньше. Он посмотрел на Назима, который увлечённо читал свою книгу и упорно не замечал наблюдавшей за ним пары глаз.
   "Тем лучше, - думал Новрузов. - Пускай читает и не задаёт мне вопросов. Это хорошо, что они не вызвали скорую помощь. Я бы там мог надолго застрять. А здесь есть всё, что мне необходимо - постель и еда. Странно, всё же, получается: мне нужен был ночлег и вот я попал сюда, где чисто и тепло. Прямо сюжет для фильма...Но как же быть, если я не могу встать с кровати? Нет перевода денег, значит нет вылета домой. Я буду вынужден остаться здесь, пока не окрепну. Ах, как, всё таки, нелепо вышло!"
   С досады он стукнул кулаком об стену и опять схватился за голову от нахлынушей волны боли.
   Назим вздрогнул. Только теперь он заметил, что сосед по комнате не спит.
   - Что с вами?
   - Плохой сон приснился.
   - Вы меня напугали.
   - Прости, дружище. Я не нарочно.
   Назим спрыгнул с кровати и, подойдя к больному, пощупал пульс.
   - Вы чем-то, явно, расстроены и сильно нервничаете. Сердцебиение учащено.
   - Я же сказал, что видел плохой сон.
   - Просыпаясь после плохого сна, обычно не бьют по стене, а облегчённо вздыхают.
   Эмиль с интересом взглянул на Назима.
   - Это ты в книжках вычитал?
   - Какая разница. Ведь я прав, не так ли?
   Новрузову понравился этот смышлённый паренёк и он без тени жеманства открылся ему.
   - Видишь ли, земляк, вечером у меня обратный рейс, но перед этим я должен встретиться кое с кем и уладить одно очень важное дело.
   - Это исключено. Думать забудьте. В вашем состоянии необходимо отлежаться как минимум сутки.
   Эмиль вдруг взбрыкнул.
   - Вот поэтому я и расстроен! Я похож на живого мертвеца! Разлёгся тут, когда меня ожидают две дамочки, чёрт бы их обеих драл!
   - У вас свидание сразу с двумя? - решил уточнить Назим, подумав, что Новрузов пропускает участие в необыкновенной оргии и поэтому так расстроился. Вопрос был пропитан жуткой завистью.
   - Это не то, о чём ты подумал, - смекнув куда метит этот книгочей, ответил Эмиль, - у меня с ними деловая встреча, гори она синем пламенем!
   Боль опять стала усиливаться и он стиснул зубы.
   - Вам нельзя делать резких движений.
   - Будь другом, дай мне ещё тех колёс. Они мне по­мо­гают.
   Назим вышел из комнаты и вернулся с таблеткой темпалгина.
   - Сейчас принесу воды.
   - Не надо. Проглочу и так.
   В дверь постучались. Вошёл Акиф и, сняв с плеча вычищенную сумку, вручил её законному владельцу.
   - Давайте, я положу её под кровать.
   - Не утруждайся, браток, - устало возразил Новрузов, - я и так доставил вам массу хлопот.
   Акиф уловил желание гостя проверить содержимое своей поклажи, оставшись наедине и, оценив ситуацию, потащил Назима на обед, распекая по дороге за опоздание. Назим не въезжал.
   - Чего ты пристал? Я же должен сидеть с больным!
   - Девочки давно на стол накрыли, а ты опять со своими книжками забурился, читалка несчастная! Сколько можно тебя ждать! В следующий раз, если не спустишься вовремя, сиди без обеда.
   Акиф захлопнул за собой дверь и ещё долго было слышно как они спорят, спускаясь по лестнице. Их голоса, наконец, стихли.
   Дрожащими пальцами Эмиль расстегнул молнию и пересчитал деньги. Ни одна банкнота не пропала. Новрузов глубоко вздохнул. Затем, с трудом свесившись, задвинул сумку под кровать.
   - Слава Богу! - улыбнулся сам себе Новрузов, - теперь можно не напрягаться. Чёрт с ним, с банком. Никуда он не денется. Отлежусь пару дней, вот тогда и займусь переводом.
   Новрузову надоело лежать на спине. Привстав, он поправил подушку, побил по ней, чтобы стала мягче, и лёг, теперь уже на левый бок: дискомфорта не было. Он опять попробовал перевернуться на правый бок и его, как и в первый раз, пронзила острая боль. Новрузов нащупал сквозь бинт небольшой холмик и тихо засмеялся.
   - Это же просто шишка! Сколько я их себе в детстве набил.
   Лёжа в одиночестве и полном безделье, он стал припоминать все эпизоды из жизни, связанные с получением травм: тут он ударился коленкой, там подрался и получил по лбу, в школе бегал на перемене и кто-то подставил ему подножку, ещё драка, синяк под глазом и т.д.
   Новрузов нашёл в тумбочке свой сотовый или вернее то, что от него осталось и, повертев в руках, попытался его включить. Телефон не реагировал, он был полностью уничтожен и Новрузов убедился в правдивости слов Назима. Открыв заднюю крышку, он вытащил карту и бросил мобильник обратно в тумбочку.
   Назим вернулся минут через двадцать.
   - Девочки спрашивают, будете ли вы обедать сейчас?
   - Нет, спасибо.
   - А кофе или чай хотите?
   - От чая, пожалуй, не откажусь.
   Назим вышел за дверь и крикнул.
   - Давайте чай!
   Эмиль почувствовал себя неловко от причинённых им неудобств. Лёгкие осторожные, явно женские шаги по ступенькам заставили его слегка покраснеть: неприятно, когда девушки видят вас в таком беспомощном состоянии, в каком находился он. Зашла Нигяр, неся на том же подносе, на котором ему утром приносили суп, большую кружку чая, сахарницу с конфетами и блюдце с несколькими дольками лимона. Расставив всё на раскладном столике, она снова одарила его своей незабываемой улыбкой и, подражая официанткам, ловко крутанула поднос.
   - Вам что-нибудь нужно ещё?
   От смущения язык у Новрузова стал заплетаться.
   - Что вы...спасибо большое...Я уже и так вам столько хлопот доставил...Извините...вы не волнуйтесь, я скоро уеду...
   Нигяр резко изменилась в лице и прервала его.
   - Не надо так говорить. Что за глупости ! Вы ничем нас не обременяете. Оставайтесь сколько душе угодно. Мы да­же рады, что вы как-то украсили наши однообразные дни.
   - Всё равно мне неловко за то, что причиняю неу­до­б­ства. Вы уж простите, - извинился Новрузов.
   Лицо Нигяр приняло такие мягкие черты, что любой, кто их увидел, растаял бы.
   - Хватит вам уже, простите да извините...Пейте луч­ше, а то остынет.
   Лёгкой поступью она вышла, оставив после себя ароматный след. Эмиль вдыхал женственный запах духов: не резкий, мягкий, успокаювающий и будоражащий одновременно, словно шум бушующего океана. У Новрузова появился достаточно весомый повод, чтобы заговорить с Нигяр: он задался целью выяснить у неё название этих духов.
   Допив чай, он решил сделать ещё одну попытку встать с кровати, которая как и все остальные потерпела фиаско. Ему страшно хотелось курить, но сигареты лежали в куртке, которой в комнате не было. Он был один. Тогда Эмиль принялся рыться в тумбочке, надеясь одолжить сигаретку у ребят, но сигарет там не было. Новрузов снова лёг на спину и с нетерпением стал ждать прихода кого-нибудь из своих спасителей, чтобы попросить принести его куртку.
   Этим спасителем оказался Назим, вернувшийся за пустой кружкой, из которой пил Новрузов и сахарницей, чтобы отнести их вниз.
   - Девочки просили не трогать куртку, потому что та сильно запачкалась. Они, кажется, собираются её постирать, - ответил Назим на просьбу Новрузова.
   - Тогда загляни во внутренний карман.
   - Без проблем.
   - Угощайся, - предложил Новрузов, когда Назим протя­нул ему пачку "Веста", зажигалку и положил на тумбочку металлическую пепельницу.
   - Я не курю.
   - И правильно делаешь.
   - Прикольная у вас зажигалка, - сказал Назим, отк­ры­вая форточку. Затем он снова забрался на кровать и, вклю­чив бра над изголовьем кровати, принялся читать свою книж­ку.
   Эмиль закурил. Ему казалось, что он не курил целую вечность. Ах, какое блаженство! Потушив окурок, он снова откинулся на подушку и около часа пролежал с закрытыми глазами.
   - Послушай, - обратился он к Назиму, который отк­лик­нулся лишь после того, как дочитал строчку до конца, - у Нигяр, наверное, полно ухажёров? Ты не в курсе, есть у неё парень?
   - Ухажёров хватает, но насколько мне известно, Нигяр их держит на приличном расстоянии и на звание "её парень" никто из них не тянет. Если это вас так интересует, побеседуйте с Лейлой. Уж она-то будет знать наверняка.
   - Да, нет...Я просто так спросил, - подрастерялся Нов­ру­зов.
   - Дело ваше.
   Они снова занялись каждый своим делом: Назим увлечённо читал, Новрузов лежал с закрытыми глазами и представлял, как могла бы выглядеть Нигяр в купальнике, пытаясь припомнить запах её духов.
   Примерно в половине пятого Новрузов пообедал. Затем перекинулся с Назимом парой словечек и они окончательно перешли на "ты". Назим был не очень словоохотлив и лишь отвечал на вопросы, которые задавал ему Новрузов. Оказывается, он готовился сдать экзамен на права и книга, которую зубрил, была пособием для изучения правил дорожного движения. Ещё Эмиль узнал, что в город эта компания вернётся не скоро, а значит он может остаться ещё на какое-то время.
   В семь вечера Назим спустился ужинать, а Эмиль выпил чай и через пять минут заснул как убитый.

*

  
   Утро следующего дня выдалось солнечным. Солнце уже было высоко в зените, когда Эмиля разбудил истеричный девичий смех.
   "Весёлая семейка", - подумал он, потерев глаза. На соседней кровати дрыхнул Назим. Эмиль поправил подушку и принял полусидячую позу. Присутствовало лёгкое недомогание, в голове тупо стучало, но по сравнению со вчерашним днём он чувствовал себя бодрее. Ему не терпелось встать и пройтись; слишком долго он валялся без движений. Он сел и, опустив ноги на пол, поместил их в домашники, руки он расставил широко поперёк туловища для дополнительной страховки. Опираясь на упёртые в матрас ладони, Эмиль, не делая резких движений, поднялся. От лёгкого головокружения он слегка пошатнулся, но сумел удержаться на ногах, которые были словно ватные и плохо слушались. Ныли суставы. Ему не без усилия удалось распрямить спину, в которой не унималась ломота. Взяв курс по направлению к стулу, он взял со спинки джинсы и надел их поверх кальсонов. Потом натянул свитер и вышел.
   Он прошёл вглубь большого коридора к знакомой ему уже комнате для облегчения. После её посещения Эмиль открыл соседнюю дубовую дверь и очутился в ванной. Подойдя к раковине, он взглянул на себя в зеркало. На него смотрел какой-то небритый, чумазый, с взъерошенными волосами и припухшим от долгого сна лицом уродец. Голова была перевязана бинтом.
   - Ну и рожа! - вслух высказал мнение о своей внешности Новрузов.
   Нанеся немного зубной пасты на указательный палец, он почистил зубы. Затем умылся и вышел.
   "Дом, вероятно, построен совсем недавно...Или сделан капитальный ремонт. Уж очень всё безупречно чисто и свежо", - размышлял Новрузов, расхаживая взад и вперёд.
   Эмиль привык всё время двигаться и, пролежав в кровати больше суток, чувствовал тяжесть в спине и нижних конечностях. Ему захотелось прогуляться, чтобы хоть немного размять ослабевшие мышцы и, заодно, пользуясь случаем, осмотреть дом.
   Осмотр коридора не занял много времени. Это был обычный коридор, правда довольно длинный. Четыре комнаты, не считая туалета и ванной. Впоследствии Эмиль узнает, что первая комната предназначена для девочек, из которой сейчас доносился визг и хихиканье. Вторая, соответственно, для мальчиков. В третьей спал он сам. Четвёртая комната пустовала. В углу стояло кашпо с небольшой пальмой. На стене висела огромных размеров картина кисти неизвестного художника. Сказать по правде, это была бездарная мазня. Автор, судя по расплывчатым длинным волосам и анатомическим подробностям, пытался изобразить обнажённую женщину. Бесспорно, что художники народ особый и видят всё в ином свете. Но этот был явно рекордсменом по части извращения: ни чернобыльская авария, ни последствия атомной атаки на Хиросиму и Нагасаки не произвели бы на свет такого мутанта. И это женщина?! Рождённое его больным, уродливым и корявым воображением и, перенесённое на холст чудище является женщиной?! Неужели он считает, что нарисовал представительницу прекрасного пола? В таком случае его половая жизнь (если она у него и была) оставляла желать лучшего.
   Вчера вечером, выходя по нужде, Эмиль был ещё очень плох и ничего этого не заметил. Подойдя к лестнице, он остановился и, оперевшись на перила, посмотрел вверх и вниз. Таким образом, он выяснил, что находится на втором этаже трёхэтажного дома.
  -- Не слабо, - присвистнул Эмиль и не спеша спустился по ступенькам вниз.
   Первый этаж состоял из просторного холла с высокими потолками, кухни и прихожей.
   Холл больше всего привлекал внимание: обставленный широким мягким диваном с несколькими думками в комплекте с двумя такими же мягкими креслами, множеством стульев, обеденным столом и маленьким столиком со стеклянной поверхностью, на котором стояла пепельница в форме головы Нефертити, говорил о гостеприимстве и об утончённости хозяина дома. Стенной камин, домашний кинотеатр, ковёр, необычной формы люстра, обои персикового цвета и восседавший на одном из кресел плюшевый Винни-Пух создавали приятную атмосферу уюта и комфорта. Владелец особняка определённо был человеком компанейским и не любил проводить досуг в одиночестве.
   Эмиль прошёл через холл в прихожую. На вешалке вся заляпанная грязью висела его куртка. Вспомнив о своём скудном багаже, Эмиль принялся шарить в карманах.
   - Как дела?
   Нежный голос заставил его обернуться. На него, весело улыбаясь, смотрела Нигяр. Её волосы были собраны сзади в пучок, оголяя красивую длинную шею. На ней были те же обтягивающие джинсы, в которых она была вчера, и просторный свитер бирюзового цвета.
   Когда Новрузов спускался в холл, Нигяр была на кухне и он её не заметил. При виде девушки он немного смутился, вспомнив про своё недавнее отражение в зеркале.
  -- Уже лучше, - улыбнулся Эмиль.
   - Это потому, что вчера мы с девочками дали вам сильное болеутоляющее, после чего вы смогли поесть, а потом крепко спали. С таким режимом мы вас быстро на ноги поставим, - ласково сказала Нигяр.
   - Так вот почему я спал как сурок: болеутоляющее, - снова улыбнулся Эмиль, - всё это, конечно, так. Мне действительно полегчало после вчерашней терапии. Однако ещё лучше мне стало после того, как я снова увидел вас.
  -- Да ладно вам, - девушка махнула рукой и слегка покраснела.
  -- Серьёзно, - не унимался Эмиль.
   Несколько секунд они стояли молча. Нигяр абсолютно не обращала внимания на его нелепый вид и Эмилю от этого стало приятно на душе.
   - Я учуял приятный запах ваших духов и это заставило меня спуститься вниз, - приврал Эмиль, заметив, что девушке, по-видимому, скучно в этой компании и она сама идёт на контакт с ним. Такой шанс нельзя было упускать.
  -- Да-а?! - Нигяр шутливо подняла брови.
  -- Я не шучу. Как называются ваши духи?
  -- "Берберри".
  -- О! Прекрасный выбор, - Эмиль поддельно изобразил восторг, так как разбирался в парфюмерии не лучше сантехника.
   Они вернулись в холл и сели на диван. Эмиль рассказывал ей анекдоты, смешные истории из своей жизни, которые в большинстве своём были выдумкой, а Нигяр заливалась милым почти детским смехом.
  -- Какой вы забавный!
   Она вытерла платком слёзы и, немного погодя, спросила уже серьёзным тоном.
   - Как голова? Не мучает?
  -- Мучила до встречи с вами, - ответил он. - Вы благотворно на меня влияете.
  -- Ну и льстец же вы. Но всё равно мне приятно это слышать. Спасибо.
   Нигяр на минуту умолкла и опустила голову. Затем смело взглянула Новрузову прямо в глаза.
   - Давайте перейдём на "ты". Вы не против?
   - Отнюдь. Буду только счастлив.
   Нигяр вдруг встрепенулась и, вспомнив что-то, резко поднялась с дивана.
   - Ой! Совсем забыла. У меня же обед на плите. Сейчас вернусь.
   На полпути она остановилась и произнесла извиняющимся тоном.
  -- Какая я глупая! Ты же ничего не ел. Сейчас что-нибудь принесу. Я быстренько.
  -- Не беспокойся, - Эмиль тоже поднялся с дивана, - сам чего-нибудь сварганю.
   Нигяр живо засеменила в сторону кухни, а Эмиль, не торопясь, шёл следом, получив прекрасную возможность оценить её красоты.
   На кухне он приготовил себе кофе. Открыв холодильник, доверху набитый всякой всячиной, Эмиль раздумывал, что ему взять: голландский сыр, докторскую колбасу или паштет. Когда предпочтение было отдано сыру, стоявшая у плиты Нигяр сняла крышку с кастрюли. Приятный запах моментально распространился по всей кухне. Эмиль забыл о сыре и, приблизившись к плите, заглянул внутрь кастрюли, где на медленном огне варилось обёрнутое в виноградные листья баранье мясо.
   Долма! Давно ему не доводилось отведать родной кухни. В Сургуте, в одном местном кафе, владельцем которого был уроженец Шуши, он часто ел долму, но это было не то. Домашняя долма - дело совсем иное. В сознании ожили воспоминания того, как мальчишкой он играл во дворе в футбол, а мама звала его с балкона ужинать. Недовольный, что ему не дали доиграть, маленький Эмиль переступал порог их крошечной однокомнатной квартиры и как только в нос ему ударял упоительный запах долмы, он забывал и про двор, и про игры и обида тут же испарялась. Мама его, скончавшаяся от инсульта через полгода после переезда в Сургут, прекрасно готовила национальные блюда.
  -- Как вкусно пахнет! - с восхищением сказал Эмиль. - Скоро будет готово?
  -- Минут через пятнадцать - двадцать, - польщённая похвалой, ответила Нигяр.
  -- В таком случае завтрак отменяется. Я подожду. Не буду перебивать аппетит. Обожаю долму!
   Допив кофе, Эмиль отправился обратно в холл и уселся на диван. Он собирался спросить у Нигяр, где пульт от телевизора, но его отвлёк голос Акифа, который спускался по лестнице вместе с другими ребятами и восторгался выигранной партией в бильярд.
  -- Видели как я провёл "свой в лузу"? Это не удар, а произведение искусства! Кий как девушка и не терпит неловкого обращения с ним. Сперва ты должен набраться терпения и ухаживать за ним, периодически припудривая ему носик мелом, нежно поглаживать, медленно водить взад вперёд, чтобы завоевать его доверие и, прицелившись, нанести точный плотный удар. А вы все держите кий как-будто это бейсбольная бита. В этом и состоит причина ваших поражений. Если так пойдёт и дальше, то..., - увидев Новрузова, он застыл на месте.
  -- Ну и здоровье у вас! Посмотрите люди на этого человека, который ещё вчера лежал пластом, боясь лишний раз пошевелиться, - заговорил Акиф после секундной паузы. - Как голова? Не болит больше?
  -- Немножко.
  -- А как самочувствие в целом?
   - В норме.
   Наверху послышались шаги. Назим спускался по лестнице, на ходу накидывая верх от спортивного костюма.
  -- Доброе утро! - сказал он, приблизившись к остальным. - Я этих сестёр когда-нибудь придушу. Точно вам говорю. Так ржут, что стены трясутся. Разбудили меня, а я, между прочим, заснул только в восемь утра.
   Он повернулся к Нигяр.
  -- Что у нас на завтрак?
  -- Какой завтрак?! - сказал Акиф. - Ты на часы смотрел?
  -- Смотрел. Половина первого. Ну и что? Хочешь сказать, что раз я проспал, то завтрак мне не полагается? - не сдавался Назим.
  -- Слушай, обед почти готов. Может, пообедаешь со всеми вместе? - вмешалась в разговор Нигяр.
  -- Что ты приготовила?
  -- Долму.
  -- Какую?
  -- Из листьев.
  -- Ладно. Уговорила, - сдался Назим и, повернувшись чтобы пойти на кухню и приготовить себе кофе, только теперь заметил Новрузова.
  -- Как ты себя чувствуешь? - равнодушно спросил Назим ради приличия.
  -- Спасибо. Намного лучше, - дружелюбно ответил Эмиль, прекрасно понимая, что вопрос дежурный.
  -- В таком случае, может, наконец, расскажете нам о своём приключении? - ловко ввернул Акиф. - Не откажите в любезности и удовлетворите наше любопытство. А то мы всю ночь строили догадки и у каждого была своя версия. Интересно, кто был ближе к истине.
   - А что рассказывать? Подскользнулся. Упал. Очнулся, гипс, - пошутил Новрузов.
   - Вы живёте неподалёку? - спросил Эльдар.
   - Нет.
  -- Что же вы тогда делали здесь в полночь, да ещё в такую стужу? - новый вопрос бровастого явно несколько сбил Новрузова с толку.
  -- "Клянусь я сыном матери родной, короче говоря, самим собой" удовлетворить ваше вполне здоровое любопытство после обеда. Я умираю с голоду и, кроме этого, не все ещё в сборе. Сестёр нет. Не хотелось бы повторять всё заново, - блестяще вышел из положения Эмиль.
   Акиф схватил правую руку Новрузова и крепко пожал её.
  -- По рукам!
  
   *
  
   Обед закончился. Наевшись до отвала, Новрузов сидел с довольным видом, похлопывая себя по слегка вздувшемуся пузу. Он вытер салфеткой жирные губы и поблагодарил девочек за вкусный обед.
   Девушки убрали со стола посуду и подали чай. Эмиль помнил о своём обещании и не заставил себя долго ждать. Он подождал пока Шахла поставит вазу с конфетами на скатерть и усядется на диване рядом с Нигяр и Лейлой.
  -- Меня не было в стране почти три года. Уезжал в Россию.
  -- А чем вы там занимались? - прервала его Шахла.
  -- Чем я только не занимался. Я...
  -- А в каком городе вы жили? - не унималась Шахла.
  -- В городе Сургут, - продолжил Эмиль, разворачивая обёртку шоколадной конфеты. - Вначале я работал шофёром в одной солидной фирме. Зарплата была неплохая. Меня оттуда уволили за то, что я набил морду помощнику менеджера. Этот гад был шовинистом. Однажды на корпоративной вечеринке он хорошенько нализался и назвал меня черномазым. Я отвёл его в сторонку и начистил репу. Генеральный директор оказался его дядей и на следующий же день мне указали на дверь, невзирая на то, что коллектив выступил в мою защиту.
   Но всё же в глубине души начальство чувствовало, что поступает несправедливо и выдало мне зарплату намного больше чем полагалось, а также помогло устроиться на работу в фармацевтическую компанию, где я проработал четыре месяца охранником склада готовой продукции. Там я познакомился с одним нашим соотечественником. Его зовут Заур. Сам он был химиком и сидел в лаборатории. Однако, кроме экспериментов, в его обязанности входило частенько наведываться на склад для проверки порядка хранения лекарственных препаратов.
   Жили мы с Зауром почти рядом - я на улице Лермонтова, он на улице Профсоюзная, и потому часто сидели вдвоём у меня, наслаждаясь записями песен Рашида Бейбудова, чей золотой голос целительным бальзамом смазывал наши кровоточащие от тоски по родине сердца. Пили горячий чай или что-нибудь покрепче и предавались воспоминаниям об отчизне.
   Оказалось, что старший брат Заура держит авторемонтную мастерскую и ему нужны люди, соображающие по этой части. Про эту мастерскую я слышал и раньше. Она была широко известна в городе. Но тогда я не знал, что хозяин из наших. К тому времени работа охранника мне, признаться, порядком наскучила и я попросил Заура замолвить словечко брату, так как некогда работал в Баку слесарем и прекрасно разбираюсь в машинах. Он дал мне слово и, дай Бог ему здоровья, обещание своё сдержал. Через полтора месяца старший брат Заура Азад взял меня к себе в мастерскую, где я и работаю до сих пор. Мои дела пошли в гору. Ко мне приезжают богатые клиенты и хорошо платят за услуги. Я скопил порядочно деньжат и по возвращении, возможно, стану компаньоном Азада. В последнее время у него возникли некоторые финансовые затруднения, нетерпящие отсрочки. Он решил продать часть автосервиса. Услышав про это, я предложил ему денег за то, что он сделает меня совладельцем и, таким образом, сохранит автосервис в целости и сохранности. Разница заключалась лишь в том, что прибыль теперь будет делиться между нами поровну. Это всё же лучше, чем передать несколько боксов в чужие руки. Ведь их новый владелец может поступать с ними как угодно - снесёт и построит супермаркет, ресторан или бар. В этом случае Азад потеряет много клиентов. А я, приобретя часть его бизнеса, буду заинтересован, чтобы всё шло как раньше. Приняв во внимание эти разумные доводы, Азад согласился с моим предложением. Однако до нужной суммы у меня не хватало целых пяти тысяч долларов. Я попросил его подождать две недели и разрешить мне вылететь следующим вечером в Баку, чтобы собрать остальную часть у знакомых. Такова краткая предыстория моего возвращения.
   Приехал я только позавчера утром. Погулял по городу, увиделся со всеми близкими и знакомыми. Один из этих знакомых живёт километрах в трёх отсюда. Его отец сказочно богат. Он пригласил меня к себе на обед, который затянулся до десяти часов вечера. За обедом я изложил ему основную цель своего приезда и попросил о содействии, обязуясь вернуть ему долг не позднее месяца со дня возвращения в Россию. Он сказал, что рад бы помочь, да такой суммы на руках у него сейчас нет, но заверил, что я обязательно получу деньги до отъезда, то есть к завтрашнему вечеру. На слово этого человека можно с уверенностью положиться и я, несмотря на уговоры остаться переночевать, заранее поблагодарил его и отправился искать ночлег. Я бы с радостью остался, но у него уже ночевали родственники из Евлаха и его предложение носило чисто формальный характер...Ну, вы понимаете, приличие и всё такое.
   Я сиял от счастья. В моём списке числилось пять кандидатур, у которых можно было занять необходимую сумму или же собрать с каждого по частям. С первой же попытки я угодил в десяточку. Это значит, что у меня в запасе уйма времени. Мне хотелось с кем-нибудь поделится своей радостью. Уже на полпути к автобусной остановке я вдруг вспомнил, что здесь неподалёку живёт мой школьный друг Мухтар. Я не помнил точно, где именно, но надеялся найти. И нашёл. На месте старенького домика, где когда-то жил Мухтар, красовалась исполинская новостройка, которая ещё не полностью готова к эксплуатации. За три года тут многое изменилось. На каждом шагу выросли как грибы после дождя высотные здания, а старые дома сравняли с землёй.
   Я очень расстроился. Хотелось его увидеть, узнать как он. И, если честно, я надеялся переночевать у него. Однако ничего не поделаешь. Ужасно хотелось спать. У меня ещё будет время его отыскать. Я повернул обратно и тут только понял, что заблудился. Валил снег. Поднялся сильный ветер. Кругом темно. Было около половины первого, когда я окончательно выбился из сил в поисках остановки и решил, что проще будет поймать такси. Тем более, что автобусы в такое время уже не ходят. Ну, а дальше вы знаете.
   - Снег здесь не причём. В этих местах немудрено заблудиться и в сухую погоду, - наконец-то заговорил Руфат.
  -- Возможно, - согласился Эмиль и взял из вазы очередную шоколодку.
   - Хвала Всевышнему! Всё прояснилось, - обрадовался Акиф. - А то мы думали, что вы вор.
   - Все бы так подумали на вашем месте. Кто же ещё гуляет под снегом тёмной ночью, - ухмыльнулся Эмиль.
   Новрузов допил давно остывший чай и откинулся на спинку стула. "Эти лопухи, кажется, проглотили мой обман. Вот и славненько", - думал Эмиль. Теперь он был уверен, что ребята не заглядывали в его сумку.
   В последующий час с небольшим он был подвергнут шквалу вопросов, на которые охотно отвечал. Эмиль вкрадчиво объяснил Акифу о некоторых порядках, которых он должен был придерживаться на чужбине, Кямала (из рассказа Новрузова его привлекла только драка с помощником менеджера) он обрадовал известием о том, что тоже занимался борьбой, девочки допытывались о погоде и получили небольшую справку о том, что зимы в Сургуте суровые, но летом температура иногда доходит до 25 градусов и можно купаться в речке, а также рассказал о памятниках и мосте через реку Обь, который особенно красив ночью, когда горят лампочки. Доселе недружелюбно настроенный Назим, являвшийся, как оказалось, страстным автолюбителем, с переполненным от радости сердцем толкнул речь, в которой благодарил Создателя за то, что Он, в лице Новрузова, ниспослал ему достойного собеседника.
   Заметив, что Новрузов выжат как лимон, хотя и не подаёт виду, Нигяр и Лейла тонко по-женски перевели разговор в другое русло. Викторина вопросов и ответов была завершена. Новрузов вышел из этого артобстрела достойно. Он поймал на себе взгляд Нигяр, которая незаметно для других хитро подмигнула ему. Новрузов, в свою очередь, убедившись, что он уже не в центре внимания и остальные поглощены рассказом Акифа о его службе в армии, приложил руку к сердцу и, в знак благодарности, поклонился. Девочки заметили этот жест и, захихикав, стали нашёптывать что-то друг другу на ухо.
   Вечер настал незаметно. Эмиль, сославшись на лёгкую усталость, отправился к себе так и не отведав блинчиков, приготовленных на ужин. Он сразу лёг в постель и вырубился как убитый. Все эти разговоры утомили его и очень скоро Новрузов совершил переход из реального мира в мир грёз.
   Ему приснился интересный сон. За окном полночь. Метель. Слышатся завывания ветра. Он полуобнажённый сидит на шкуре белого медведя перед большим камином в огромной зале у себя в загородном доме и смотрит на медленно тлеющие полена. Тепло. Уютно. Свет в комнате не горит. Огонь ярко освещает его напряжённое лицо и накачанные бицепсы. В руке он держит бокал с шампанским. Рядом на полу виднеется ведёрко со льдом, в котором покоится открытая бутылка "Дон Периньон". Почему-то Эмиль не пьёт этот янтарный напиток, а ставит бокал рядом с другим. Да, он не один. В доме есть ещё кто-то. На левой руке у него золотые часы. Смотрит на них. Придётся ещё немного подождать. Надо убить время, иначе можно сойти с ума от ожидания. Медленно поднявшись, он подходит вплотную к камину. Берёт кочергу, садится на корточки и принимается поправлять головешки. Сзади слышатся шаги. Наконец-то! Он встаёт во весь рост. Оборачивается. Перед ним стоит...Нигяр. Она только что из душа. Не торопясь, снимает большие розовые тапки-зайчики и её босые ноги ступают на медвежью шкуру. Передвигаясь плавно как пантера, девушка приблизилась к нему и, остановившись томно заглянула в глаза. Она прекрасна! Восхитительна! Неподражаема! На ней махровый халат, скрывающий от него мир блаженства и неги (разумеется, временно). Волосы спрятаны под тюрбаном из полотенца. Эмиль берёт оба бокала и один протягивает ей. Нежные пальцы с ярко красным лаком на длинных ухоженных ногтях обвивают запотевший дорогой хрусталь, касаясь его руки. Нигяр произносит тост, но суть его ему неясна. Он не может разобрать слов. Но это неважно. Ему не нужны слова. Какие могут быть слова в такой момент. Она пригубила из бокала. На её безымянном пальце виднеется золотое кольцо с бриллиантом. У него тоже есть кольцо. Всё понятно. Они муж и жена. Великолепно. И вот настал момент истины. Бокалы опустошены. Молчание. Он и она смотрят друг на друга. С улицы донёсся новый шквал ветра. Эмиль крепко прижал к себе Нигяр и поцеловал в губы. Полотенце спало и влажные волосы каскадом упали ей на плечи. Держа Эмиля в объятиях, она навалилась всем телом на него и уложила на спину. Вновь последовал долгий поцелуй. Её волосы свисали ему на лицо и сильно щекотали нос. Он с трудом держался, чтобы не чихнуть. И всё же не выдержал.
   Раздалось оглушительное "апчхи!". От сильной отдачи голова Новрузова приподнялась с места и упала обратно на подушку, вызвав острую боль. Моментально последовал громкий хохот. Наступило пробуждение. Исчезла комната с камином, Нигяр в своём соблазнительном наряде, бутылка шампанского и обручальные кольца. Приподнявшись на локтях, Эмиль глядел недоумевающим заспанным взглядом на умирающих с хохоту Эльдара и Акифа. У последнего между пальцами торчало пёрышко.
   - Что за шуточки! - гневался Эмиль. - Делать вам больше нечего что ли?!
  -- Ха-ха-ха!!!
  -- Чокнутые!
  -- Хи-хи-хи!!!
  -- Ишаки!
   - Ой, не могу! Вот умора! Извините ради Бога. Мы...мы просто...Ха-ха-ха! - заливался звонким смехом Акиф.
   Дальше с уст рассвирепевшего Новрузова посыпалась отборная нецензурная брань, которая только ещё больше рассмешила шутников и от хохота у них текли слёзы. Каждое слово вызывало новую вспышку смеха. У Новрузова уже не хватало злости на них.
   Видя что этим парням до лампочки, он понял, что лучший способ их заткнуть - это заткнуться самому.
   - Да, пошли вы...придурки! - бросил он под конец и, захлёбываясь от негодования повернулся к ним спиной.
   - У-у-уф! - протянул Эльдар. Он окончательно ус­по­ко­ился в отличие от своего напарника, который валялся на со­седней кровате и всё ещё хохотал. - Простите, пожалуйста. Нам хотелось вас немного развеселить. А получилось совсем наоборот.
  -- Из-за вас у меня опять башка разболелась!
   Отвернувшись к стене, дабы побороть соблазн при­ду­шить этих поганцев, которые теперь нагло пере­шёптывались за его спиной, Новрузов, неожиданно для себя улыбнулся. В армии, после отбоя он с друзьями по взводу частенько выделывал такие штуки со своими сослуживцами, а теперь подловили его самого. Он припомнил всю комичность ситуации, когда в казарме тот тут, то там раздавалось чиханье и жертва их проказы, проснувшись тупо озиралась в темноте. Он же ржал до посинения, прячась под кроватью, плотно зажав рот обеими руками. Эта картина яркими красками всплыла перед глазами и, не выдержав, Эмиль расхохотался сам.
   Дурной пример заразителен. Ещё минуту назад Эмиль ненавидел этих треклятых озорников пуще чем Гитлер ненавидел евреев и готов был придушить их голыми руками, а теперь он сидел к ним лицом и веселился от вида их смешных счастливых рож. Правду говорят, что от любви до ненависти, и наоборот, один шаг. Новрузов почувствовал как проникается симпатией к этим оболтусам и симпатия эта вызвана тем, что они сумели расшевелить его, пробудить от вялости и апатии, в которой он пребывал эти два дня. Он чувствовал себя мухой в супе, чужаком, непрошенным гостем, бродягой, которого вынуждены были приютить только потому, что он находился в беспомощном состоянии. Эти люди просто спасли его и он до конца дней своих будет в неоплатном долгу перед ними. Ему поначалу казалось, что у каждого из них в мыслях одно и тоже: "Приехали расслабиться, а приходится ухаживать за этим немощным. Угораздило же его свалиться нам на голову. Столько домов в округе, а ему надо было шмякнуться именно об наши ворота. Когда же он поправится и уберётся отсюда!".
   Вот как Эмиль думал про их душевное настроение. Оказалось, он ошибался. Глубоко ошибался. Никто здесь не считает его обузой. Иначе зачем заигрывали с ним? Зачем не поместили в больницу и взвалили на свои плечи ненужный труд? Они специально подшутили над ним сейчас, давая понять, что считают Новрузова своим в доску и нечего ему быть с ними таким зажатым.
   - Пойду-ка я в душ, - провозгласил Эмиль, - кто из вас одолжит мне трусы и майку?
   Получив у Эльдара нижнее бельё, чистое полотенце и одноразовый бритвенный станок, Эмиль отправился в ванную: искупался, побрился, аккуратно причесал влажные волосы на пробор и, протерев запотевшее от пара зеркало, уставился в него. Заморыш, смотревший на него оттуда вчера, исчез. Вместо этого появился красавец с чисто выбритым лицом и волевым подбородком. Единственным изъяном была гематома над правым виском.
   - Синяк - мужкое украшение, - оставшись довольным лицевой частью своего "я", Новрузов отошёл немного назад и оценил фигуру. - Будь я женщиной, то не устоял и отдался бы без малейших колебаний.
   Эмиль заговорчески подмигнул своему отражению и стал одеваться.
   - После душа нет ничего лучше чашки горячего чая, - сказал он вслух и спустился в холл.
  

*

  
   Прошло четыре дня. Новрузов окончательно поправился и сделался полноправным членом команды. Гематома на голове почти рассосалась. Наш герой теперь проводил время в своей комнате крайне редко. Поздно ложился, рано вставал, помогал девочкам чистить картошку, играл с ребятами в бильярд и отбил у Акифа его титул абсолютного чемпиона, сам убирал комнату, стирал, заваривал чай и делал массу других вещей. Всё своё время, а его у Новрузова было более чем достаточно, он проводил в кругу своих спасителей, рассказывая им о частых рыбалках; про нелепый случай, когда какой-то умник умудрился отпилить руку у памятника погибшим в Афганистане, изготовленного из меди; про езду на лыжах на Барсовой горе, где он побывал всего раз за компанию. Встать на лыжи он побоялся, но кто мог здесь об этом знать и он шпарил как здорово спускался вниз, огибая на скорости как кегли остальных лыжников.
   За этот отрезок времени они с Нигяр сильно сдружились. Она называла Эмиля своим лучшим другом и трезвонила об этом даже за столом, не боясь задеть чувств окружающих. Они часто беседовали, сидя вдвоём в холле или на балконе второго этажа, кутаясь в тёплую одежду и вдыхая свежий зимний воздух, от которого розовели щёки. Однажды Нигяр даже поцеловала его. Это случилось, когда она проиграла партию в карты. Играли на желание и ей, чтобы не выбыть из игры, пришлось исполнить прихоть Эльдара, который набрал больше всех очков. Позже она скажет Новрузову, что ей даже было приятно сделать это и что у него приятная гладкая кожа на лице. Но это лишь расстраивало Эмиля. Ведь она говорила это из вежливости, чтобы не навредить их дружбе.
   Проклятая дружба! Нигяр ему нравилась. Очень нравилась. Новрузов не хотел быть ей другом, с которым можно обсуждать различные душевные проблемы. Эмиль силой заставлял себя слушать про то, как она влюбилась в одного парня, который тоже был без ума от неё. Они долго встречались, а потом он женился на другой. Банальная история каких тысячи. Но у Новрузова от сознания того, что она кого-то когда-то любила сердце обливалось кровью.
   Он смотрел на Нигяр и не уставал восхищаться ею. Как же она хороша! Сидит в кресле, подобрав под себя ноги и обняв плюшевого Винни-Пуха, хвалит Новрузова за его умение внимательно слушать. Ей тоже хочется послушать про его романы. Эмиль начинает строчить про вымышленных женщин, которые якобы были по уши в него влюблены и готовы были выйти за него замуж, но он как истинный джентльмен всегда говорил им правду, которая заключалась в том, что он не любил их и никогда не женится ни на одной. И Нигяр принимала весь этот бред за чистую монету. Это не значит, что она была простушкой. Просто Нигяр ему верила, так как считала, что истинный друг не может солгать.
   В глазах Новрузова порой проскальзывала мука и недоумение. Неужели она не видит в нём мужчину? Не чувствует как она ему небезразлична? Не замечает каким он стал опрятным ради неё? Эмиль брился теперь почти каждый день и следил за волосами. Всё без толку. Вероятно, её женское чутьё впало в спячку.
   Естественно, что он взрослый мужчина и мог бы открыться в своих чувствах к ней, но Эмиль боялся. Боялся быть отвергнутым. Ещё больше он боялся потерять её навсегда, даже как друга.
   "Что ж", - считал Эмиль, - "Всё равно скоро я покину это тёплое местечко. Пусть всё идёт своим чередом. Но как было бы здорово завоевать любовь этой девочки".
   Иногда по ночам он не мог заснуть. Читать Новрузов не любил и заполнял этот вакуум тем, что размышлял. А размышлять было о чём.
   Он не заметил, чтобы за время его пребывания кто-нибудь вышел на улицу погулять или пошёл за покупками. Выход из помещения ограничивался киданием снежков на внутреннем дворике. Ему также казалось странным, что у современной и, судя по всему, безбедной молодёжи нет мобильных телефонов. Наверное, у этих ребят проблемы с родителями. Одного богатый папаша обидел тем, что не купил на день рождения "Мерседес" последней модели, другому надоело учиться, третьего насильно хотят женить и так далее. Вот они и решили спрятаться здесь на время, так сказать, легли на дно. А мобильники оставили, чтобы им не докучали звонками о возвращении. Но как объяснить, в таком случае, присутствие здесь девушек. Эмиль совершенно уверен, что все трое хорошо воспитаны и не стали бы покидать родные пенаты без причины. Причина, должно быть, есть и довольно серьёзная. Но какая? И почему всякий раз, когда Эмиль заикается об уходе они уговаривают его остаться, приводя такие аргументы, что трудно отказать. Всё равно на улице гололёд и спешить ему пока некуда, но всё таки это казалось ему подозрительным.
   Новрузов мысленно нарисовал себе образ и характер каждого.
  
   Акиф. Это, бесспорно, душа компании и её лидер, являющийся связующим звеном между каждым из её участников. Если коллектив сравнить с оружием, то Акиф его боеприпасы. Оружие же без боеприпасов ничто. Эмиль просто не мог себе представить существование этой медицинской секты без Акифа, которая просто-напросто развалилась бы. Девушки дружили бы между собой, однако парни разойдутся в разные стороны потому, что у них нет ничего общего.
   За время своего пребывания Новрузов был свидетелем частых стычек, возникавших по пустякам и только Акиф мог примирить воюющие стороны, заставляя их обняться под бурные аплодисменты остальных, и только он мог найти общий язык с каждым, даже с Новрузовым. Вероятнее всего идея выбраться за город принадлежит именно Акифу. Он, как локомотив, тянет за собой состав из маленьких вагончиков, которые послушно катятся за ним.
   Эмиль симпатизировал Акифу и находил его интересным собеседником. Это был разносторонний человек, с которым можно болтать о чём угодно и сколько угодно. Единственная отрасль, в которой Акиф был полным профаном касалась компьютеров и всего, что с ними связано. Акиф ни разу в жизни не посетил интернет-клуба и ему было неизвестно, что означают слова "сайт", "провайдер", "чат" и многое другое.
   Уважения Акиф заслуживал также за своё умение внимательно слушать. И делал он это не из обычной вежливости, притворно улыбаясь и говоря про себя "ну, когда же ты, наконец, закончишь свою муть?", а от чистого сердца. Он никогда не прервёт вашу речь, не скажет, что ему это не интересно или, что он это уже где-то слышал, не сделает скучающую мину, зевая во весь рот, не станет сарказничать, если вы решили излить ему душу и, выслушав, не будет ухмыляться и говорить какой вы дурак и простофиля, а потом не уподобится половой тряпке и не распространит на каждом углу то, о чём вы ему так искренне поведали. Он подбодрит вас в трудную минуту и даст достаточно умный для его возраста совет, в котором вы нуждаетесь. Невзирая на последствия, он всегда готов протянуть руку помощи и принять участие в вашей судьбе. Ярый борец за справедливость - Акиф встанет на вашу сторону в любой драке, пусть даже вам противостоит сотня верзил, если будет уверен, что правда на вашей стороне.
   Одновременно с этим это был большой шутник и проказник. Никто в доме не садился на стул, кресло или диван, не проверив тщательно поверхности сидалища на наличие канцелярской кнопки; прежде чем пить чай, необходимо было сделать пробный глоток и убедиться, что в нём нет соли; неразумно было прикуривать сигарету зажигалкой "Зиппо". Фишка в том, что у Акифа были две совершенно одинаковые зажигалки, одна из которых была настоящей и он ужасно дорожил ею, а другая, купленная им в магазине приколов, брызгала водой. Курящие не притрагивались к пачке со стомиллиметровыми сигаретами "Мальборо", потому что они взрываются у вас прямо под носом. Однако при крайнем дефиците можно было просто изъять оттуда маленькую бомбочку и спокойно курить.
   Новрузов долго будет помнить, как Акиф прервал его сладкое сновидение, о котором подробно упоминалось выше. Именно с того самого момента и завязалась их дружба.
   Как и всякий нормальный человек, Акиф обладал своими недостатками. К ним относились чрезмерная вспылчивость, привычка говорить всё в лицо, даже когда в этом нет необходимости, грубоватое поведение в отношении девочек, в присутствии которых он не гнушался бранных словечек. Про таких как он говорят, что они не доживут до старости и умрут отнюдь не собственной смертью.
   Одним словом Акиф был колоритной личностью.
  
   Кямал. Примитив с большой буквы "П", фанатичный спортсмен, который уже всех достал разговорами о своих победах на татами. У него спрашиваешь "Как дела?", а он тебе "Отлично! Мне не было так хорошо с тех пор, как я завоевал свою первую медаль..." и начинает пилить как он был тогда напряжён, и как его подбодрил тренер словами о том, что он лучший и победит сегодня, и как он провёл бросок, и как противник рухнул и т.д. и т.п.
   Здороваясь, Кямал так сильно жал руку, будто проверял ваши суставы на наличие в них металла. После таких тисков кровеносные сосуды временно не функционируют и кисть неминуемо становится белой. Видимо ему с детства вменили, что настоящий мужчина тот, кто жмёт руку сильнее всех и ломает головой кирпичи. Исходя из этой точки зрения, Кямалу для полного возмужания и получения аттестата зрелости следовало поторопиться выполнить второй пункт данного постулата, ибо кирпичей он ещё никогда не ломал.
   Вообщем, не будь здесь побольше народу, среди которого Кямал даже приобретал какой-то свой положительный оттенок тем, что резко отличался от остальных и придавал контрастности, то наедине с ним можно было подохнуть от скуки в прямом смысле слова. Такие люди уважают только тех, кто сильнее их физически. Им чужды разум, культура, искусство и технический прогресс. Чтение книг, работа в офисе, разговор по телефону, посещение музеев, театров и кино, курсов иностранных языков или компьютерных обучений они считают пустой тратой времени и в их "развитом" понимании это удел недоумков и слабаков. Мужик должен отжиматься по сто раз, качать пресс и делать ещё кучу других физических упражнений.
   Уместно будет сообщить о чувстве юмора Кямала. Если ему хотелось пошутить, то он просто обнимал вас обеими руками чуть ниже подмышек и резко поднимал, сжимая вам рёбра. Идентично проявлял он и чувство благодарности. Что ж! Возможно Дарвин выдвинул свою сумасшедшую теорию эволюции, повстречав одного из предков Кямала и с тех пор уверовал, что человек произошёл от обезьяны, а точнее - гориллы.
  
   Назим. Всегда задумчивый, уравновешанный, сдержанный, интеллигентный и весьма эрудированный человек. Обычно такие качества не присущи "автошу", каким он являлся. Назим обожал свою "шестёрку" цвета рубин и безумно скучал по ней. Он был лишён водительских прав на один год за злостное нарушение правил дорожного движения, что, однако, не остановило его от расписывания шинами асфальта по ночам. В итоге машину отправили на штрафплощадку. Отец Назима вытащил её оттуда, уже не в первый раз, и запер в гараже, ключ от которого прячет в сейфе у себя в офисе.
   Назим держался всего два дня. Не выдержав, он стал умолять отца отдать ему ключи и поклялся, что не будет больше хулиганить на дорогах, а также будет усердно готовиться и сам сдаст повторный экзамен на права. Жизнь пешехода давалась ему нелегко. У него было ощущение, что он рыба, которую только, что выловили, и она бьётся в предсмертной агонии на суше. Но все уговоры были напрасны. Отец Назима устал от гоночных увлечений своего отпрыска и после несильной затрещины, отпущенной не со злобы, а чтобы остановить мольбы надоедливого чада, которые барабанили по мозгам, будто ливень по шиферной крыше, пообещал вернуть ему его железяку, если тот выполнит ряд условий, к которым относилось следующее: сдать экзамены без чьей-либо помощи, знать назубок правила дорожного движения и отказ от безумной езды как в светлое, так и в тёмное время суток. Вот почему по ночам Назим читает книжку о дорожных правилах. Ему это давалось без труда потому, что водил он (если верить его словам) хорошо, а практика, как известно, учит быстрее и лучше теории. Да и сам по себе он был усидчивым. Вопросник с пробными тестами он щёлкал как семечки, хотя поначалу для него было абракадаброй, когда встречались вопросы с рисунками, изображающими ситуации, в которых один из автомобилей должен уступить, а другой имеет преимущество. Это для него было непроходимыми джунглями. Он всегда жал на газ, видя, что открылось пространство и старался быть первым везде.
   Что касается эрудированности, то Назим, если можно так выразиться, сильно в этом преуспел. Помимо анатомии, он прекрасно знал историю и литературу. Вообще, он любил читать и читал всё подряд. Если обычный надувной шарик проткнуть остриём иголки, то наружу вырвется его содержимое - воздух. Назим тоже был шариком, надутым знаниями. Когда его протыкали иголкой, то есть задавали ему вопрос, он выпускал наружу свои знания нескончаемым потоком. Только в таких случаях Назим забывал о сдержанности. Причём, он старался выдать всю имеющуюся у него информацию без остатка и сложно было его остановить. Например, вы спрашиваете у него: "Был ли легендарный Спартак родом из Капуи или нет?" А он начинал сыпать горохом про то, что родиной Спартака является Фракия, где он родился приблизительно в 120 году до нашей эры на земле племени медов и что он происходил из знатного рода, и был образованным человеком, что хорошо знал философию и военное дело, а в Капуе находилась школа гладиаторов Лентула Батиата, из которой в 74 году до нашей эры Спартак и ещё 77 гладиаторов совершили дерзкий побег на гору Везувий, и с этого началось победное шествие беглых рабов, неоднократно нанесших сокрушительные поражения римским легионам и известное в народе как восстание Спартака, которое было подавлено в 71 году до нашей эры, что сам Спартак был убит в бою. А когда за завтраком Новрузов увидел Назима в футболке с изображением бородатого мужика в беретке со звёздочкой и полюбопытствовал кто это, тот, быстро отложив хрустящий круассан, рассказал всю биографию этого человека: Эрнесто Гевара де ля Серна, по прозвищу "Че" родился 14 июня 1928 года в Буэнос-Айресе, аргентинец, по образованию медик (от родства их профессий лицо Назима делалось сияющим от удовольствия как у сытого кота), с детства страдал астмой, но это не помешало ему стать великим революционером и борцом за свободу; был одним из ближайших сподвижников Фиделя Кастро, принимал активное участие в свержении диктаторского режима Батисты на Кубе, убит в Боливии в 1967 году. Более подробную информацию об исторических личностях вы могли получить разве что ежедневно штудируя специальную литературу в библиотеке имени Ахундова.
   Эмиль, подперев подбородок, внимательно слушал пояснения Назима на ту или иную тему, а тот в свою очередь с не меньшим интересом наматывал на ус советы Новрузова относительно того, как следует лучше следить за состоянием своего автомобиля.
   Все привыкли к тому, что Назима надо звать как минимум два раза, чтобы он откликнулся. Порой он не отвечал на ваше приветствие и как ни в чём не бывало проходил мимо. Человека, который с ним мало знаком, такое поведение явно оскорбило бы. Но, узнав Назима получше, вы понимаете, что он попросту над чем-то глубоко задумался и, действительно, не слышит вас. Как-то раз, заметив его потерянный вид и некоторое отчаяние, Акиф спросил, чем это вызвано и всё ли с ним в порядке. Тогда Назим почесал затылок и дал ответ: - "Да вот никак не могу вспомнить, о чём я думал".
  
   Эльдар. Эгоист, пошляк, большой охотник за юбками, неисправимый лгун, болтун, аферист и законченный анархист, которому всё было по барабану. Несмотря на то, что отец Эльдара являлся известным политическим деятелем и членом правящей партии, сам Эльдар был совершенно аполитичным. Он никогда не видел воочию ни избирательного бюллетеня, ни урны для голосования, так как с момента своего совершеннолетия ни разу не посетил избирательного участка. Суть референдума, касающегося внесения изменений в конституцию, он ещё мог понять. А вот голосовать за ту или иную кандидатуру на пост президента, избирать членов Милли Меджлиса или муниципалитета было для него непостижимо. Зачем и для чего это надо? Стараться ради человека, которого ты даже не знаешь. Ведь он, получив своё, не скажет тебе спасибо. Да и кому нужно его спасибо. "Спасибо" в карман не положишь. За определённое же вознаграждение Эльдар готов проголосовать хоть за самого князя тьмы. Ему было глубоко начхать на политическую ситуацию в стране и на всю мировую политику в целом. Исключение составляли лишь вопросы, касающиеся Нагорного Карабаха, за который он был готов драться до последней капли крови.
   К чему Эльдар не был равнодушен, так это к хорошеньким девушкам, всевозможным развлечениям и денежным знакам, причём в большом количестве. Новрузов слышал от Нигяр, что у Эльдара были насчёт неё планы отнюдь не долгосрочного характера. Нигяр быстро поставила его на место и больше он к ней не приставал.
   Двойник исторической личности и не пытался скрывать, что девяносто процентов рассказанного им, мягко выражаясь, не имело под собой реальной основы. Сказочник чистой воды. Даже зная, что он вам бессовестно врёт, вы не могли оторваться от его сладких речей, которые пленили вас и делали на время своим рабом. Наша жизнь полна сюрпризов и человек, обладающий таким талантом пудрить мозги, которому позавидовал бы сам Талейран, не идёт в политику и абсолютно к ней равнодушен.
   Эльдар принадлежал к той категории людей, которые постоянно должны быть в движении. Такова их природа. Всю жизнь они находятся в поисках и им претит статика. Однообразие и обыденность - их лютые враги. Ни дружба, ни семья, ни родители не смогут удержать таких, как Эльдар на одном месте. Они любят заводить новые знакомства, умеют отдыхать, хорошо развлечься и обязательно развеселят вас, в каком бы скверном настроении вы не находились. Особи обеих полов тянутся к ним и они с лёгкостью завоёвывают их расположение к себе. Самое главное для них - быть в центре внимания. Если вы попросите у них в долг, те без лишних вопросов отдадут последнее и даже не вспомнят об этом. Качество, конечно, благородное, если бы не противоположное качество таким же образом забывать о своём долге вам. Поэтому не следует одалживать им деньги. Не рассчитывайте на вечную и добрую дружбу. Уже на завтра они могут потерять к вам всякий интерес и уйти из вашей жизни так же спонтанно, как и вошли в неё.
  
   Руфат. Безликое существо, не имеющее собственного мнения. Типичный сынуля богатенького папаши, который ни разу в жизни не сделал что-нибудь сам и ни на секунду не задумывается о том, что когда-нибудь родители состарятся и уже ему придётся заботиться о них. Легко предсказать, как сложится дальнейшая жизнь таких деток, заранее предначертанная всесильным родичем.
   Первый этап - поступление в элитный вуз. Второй - получение диплома, причём неважно как он проучился и посещал ли, вообще, занятия. Третий - ключи от иномарки в честь получения диплома. Четвёртый - отдых в Анталии. Пятый - устроиться на работу. Шестой - обручение с дочкой делового партнёра своего отца. Не обязательно, чтобы она была привлекательной, обладала положительными душевными качествами, хорошо готовила, была доброй и просто милой порядочной девушкой. Отнюдь, скорее всего она будет такой же безликой и серой, как и её жених. Главное, что она богата и этот союз удобен их отцам. Седьмой - свадьба. Ну, а дальше совместная шаблонная жизнь.
   Ничего не достигать самому, не зарабатывать кровью и потом, всё время ждать, когда родители принесут на блюдечке всё наготове и быть тем, кем они хотят его видеть, не служить в армии, дружить только с теми, чьи имена упоминаются в разделе светской хроники и лица которых смотрят на нас с глянцевой обложки модных журналов. Вот вся их психология и нет в ней места ни для подвига, ни для любви. Они абсолютно дезинформированы касательно чувства долга и ответственности, мужества и благородства...Зачем попусту тратить время на перечисления?! Чувства вообще не живут в этих недалёких и атрофированных душонках. Зато в них заложены различные мелочные инстинкты. Сюда можно отнести инстинкт посещать самый дорогой ресторан (качество поданной еды и напитков значения не имеет: главное, что ресторан самый известный и посещать его дело престижное), повеселиться на вечеринке со светской молодёжью или дискотеке, тратить отцовские деньги направо и налево, модно одеваться и ещё куча всего, что и инстинктом-то не назовёшь.
   Простое общение с девушками у них не клеится, не говоря уже о чём-то большем. Даже далеко не симпатичная девочка из разряда "мечта пастуха" бежит от таких после первого же телефонного разговора. Почему? Да потому, что кроме бесхитростного "Привет!" и "Как дела?" им нечего сказать. Случается иногда, что на концертах или вечеринках они появляются, держа под ручку писаных красавиц. Значит, какая-нибудь корыстная девица нашла для одного из них достойное применение. Охмурила нашего парня, разок чмокнула в губы, бросила между словом, что он не лишён шанса стать мужчиной её мечты, если постарается, и тот от счастья готов выпотрошить кошелёк своего папаши до последней монеты. Будет водить её туда, куда ей взбредёт в голову, купит песцовую шубу, подарит бриллиантовое колье, станет гулять с ней и её подругами, с которыми она будет галдеть о своих женских делах, не обращая никакого внимания на его жалкое присутствие. А наш золотой телёнок (вполне уместно в данный момент повесить на него подобный ярлык) будет рыскать по сторонам, ища глазами кого-нибудь из знакомых и, найдя хоть одного, гордо распустит веером свой павлиний хвост, схватив свою ненасытную доярку за локоть, дабы удостоверить, что она с ним.
   Если эту касту маменьких сынков сравнивать с дворянским родом, то с геральдической точки зрения ей подошёл бы герб с надписью "Да здравствует лень и праздность, труд - наш кровный недруг!" или "За тебя всё сделают - отдыхай и получай удовольствие!".
   За шесть дней, естественно, невозможно так много узнать о людях, даже если постоянно проводишь с ними время, не выходя за пределы четырёх стен. Процентов девяносто сведений об обитателях дома было почерпнуто из разговоров с Нигяр.
   Эмиль отвлёкся от анализа характеристик и потянулся к пачке с сигаретами, которую он выиграл у Акифа в бильярд сегодня днём. Глубоко затянувшись так, что кончик сигареты ярко зарделся, он бросил взгляд в сторону мирно посапывающего на дежурной кроватке Руфата.
   Уличным мальчишкой Новрузов нещадно мутузил таких руфатов каждый божий день. Была ли это ненависть за то, что он беден и рос без отца, а они богаты и их отцы дарят им дорогие игрушки? Возможно. Ведь ребёнку, в отличие от взрослых, не дано прятать свои чувства в глубинах души. Эмиль теперь этого не помнил. Зато помнил, что в более зрелом возрасте отбирал у этих изнеженных созданий деньги по той простой причине, что хотелось пропустить с корешами по кружке бочкового пива с раками.
   "Интересно", - Эмиль, затянулся в очередной раз. "Как бы поступил этот чмо, будь он в тот день один? Неужели оставил бы меня подыхать? Скорее всего так. От страха заполз бы под диван и не вылезал до самой весны. А ведь он хозяин и должен вести себя подобающе. Распоряжается в доме кто угодно, но не Руфат. Вот почему остальные водят с ним дружбу. Из-за этого дома. Им необходимо было убежище, где можно спрятаться и отдохнуть от городской суеты".
   Новрузов пустил изо рта два идеально ровных кольца, которые плавно поплыли к потолку и, постепенно утрачивая свои контуры, растворились в гуще дымовой завесы, которой была окутана вся комната. Дым стоял столбом. Окно было закрыто, а вставать Новрузов ленился.
   "Надымил же я! Проветрю перед сном", - решил Эмиль, глянув на плоды своих стараний и вновь приступил к разбору характеристик. Что он знал о девушках?
  
   Лейла. Круглая отличница, прекрасная хозяйка и большая умница по части кроссвордов. Из таких получаются отличные жёны. И готовит, и стирает, и вяжет, и моет полы до блеска так, что потом, глядя на них, хоть причёсывайся. Приятная внешность, покладистый характер, умение кратко и доходчиво донести свою мысль, опрятность, скромность, умеренная религиозность. Что ещё мужчине надо? "Не девушка, а фулсалон!" - как-то выразился про неё Назим. Лейла, вне всякого сомнения, войдя в любой дом, сделает его тёплым очагом, осчастливит мужчину, которому выпадет счастье жениться на ней и станет заботливой матерью для своих будущих детей, которые всегда будут ею гордиться.
   Больше про неё Эмиль ничего не мог сказать.
  
   Шахла. Хорошо играет в шахматы. Рисует. Отличница как и её сестра. Тоже любит похозяйничать. Но всё же от Лейлы она значительно отличалась. Часто спорила по пустякам и была не столь скромна. Хихикала без причины, глупо шутила, говорила не в тему, бесцеремонно перебивала на полуслове, даже и не думая извиниться за это. А в остальном Шахла очень милый человек. Она по уши влюблена в Акифа со второго курса и готова пойти на всё ради него. Каждый раз она порывалась открыться ему и всякий раз откладывала. А Акиф даже не замечал её, хотя и догадывался о происходящем в её сердечке.
  
   Нигяр. Она ...
  
   Эмиль уснул с её именем в мыслях, так и не выполнив данного самому себе обещания относительно проветревания комнаты.

*

  
   Приятно иногда поваляться в кроватке и просто смотреть в окно, сознавая что на улице холодно и грязно, а дома тепло и чисто. В таком расположении духа пребывал Эмиль, когда к нему в комнату заглянул Акиф и пригласил спуститься в холл на чашку чая с яблочным пирогом.
   - Давай поживее! - скомандовал Акиф. - Никто не са­дит­ся. Тебя ждут.
  -- Я мигом. Только умоюсь, - Эмиль потушил сигарету и спрыгнул с кровати.
  -- Не забудь перед этим комнату проветрить. А то хоть топор вешай, - бросил напоследок Акиф и закрыл дверь.
   Облачась в свои джинсы, Новрузов подошёл к окну и открыл форточку. Насвистывая одну из песен Рашида Бейбудова, он взял со стула полотенце, любезно предоставленное Руфатом и отправился в ванную.
   В холле его встретили бурными овациями. Эльдар встал со стула и, голосом конферансье с боксёрских поединков, объявил.
  -- Дамы и господа! Вот он! Виновник сегодняшнего торжества. Единственный и неповторимый, Э-Э-Э-Э-Э-Э-Э-Э-Э-МИЛЬ!
  -- О каком торжестве идёт речь? - спросил Новрузов.
  -- Сегодня исполняется ровно одна неделя как мы с тобой познакомились, - ответила Лейла и указала на яблочный пирог, в которой была воткнута одна свечка.
  -- Действительно, - Эмиль почесал затылок и шутливо добавил. - Не знал, что это событие так знаменательно для вас.
  -- Ага! Значит для тебя оно не знаменательно? - подловил его Акиф.
  -- Совсем наоборот. Ты просто невнимательно слушал. Я сказал, что "не знал, что это событие так знаменательно для вас". Ударение на слове вас, - не растерялся Эмиль.
  -- То есть, ты хочешь сказать, что один только Эмиль помнил про этот день, а все остальные склеротики и ничего не держат в голове? - улыбаясь наезжал Акиф.
  -- Не так. Я просто, со своей стороны, хочу отметить, что день нашего знакомства навсегда останется для меня красной датой в календаре. Я нашёл в вашем лице замечательных людей. Сам я, как мне кажется, замечательным не являюсь и не обладаю качеством располагать к себе людей. Вот в чём причина моего удивления, - и Эмиль с победоносным видом опустился в кресло.
  -- Ах ты, плут! - рассмеялся Акиф.
  -- Да он, всего-навсего, нарывается на похвалу. Хочет, чтобы мы сказали, что он тоже замечательный и его невозможно забыть, - кинула Шахла. - Дешёвая уловка заработать комплимент.
  -- Если это так необходимо, я могу сделать ему комплимент, - с этими словами Эльдар почти молниеносно сел Новрузову на колени, отчего тот вздрогнул и, схватив его за голову, крепко чмокнул в щёку. - Ах, какой ты масик! Душка! ЗАМЕЧАТЕЛЬНЫЙ!!!
   Эмиль, давясь от смеха, вытер обслюнявленную щеку и прогнал нахала несильным ударом по шее. Слегка подурачившись таким образом, компания села к столу после оповещения старосты о том, что чай стынет.
   Лейла снова превзошла себя в кулинарии. Пирог был отменным. Эмиль уплетал за обе щеки, иногда забывая запить очередной кусок чаем. Когда тарелка опустела он умоляюще посмотрел на Лейлу.
  -- Можно мне ещё?
  -- Я тебе, что?! Кондитерская фабрика, что ли?! -засмеялась она. - Мы с девочками и так всё утро проторчали у плиты.
  -- Жалко. Никогда не ел такой вкуснятины. Разреши в благодарность поцеловать твои золотые ручки, - и Эмиль, не дожидаясь разрешения, встал и претворил задуманное в жизнь.
  -- А нам "спасибо" не полагается? - запротестовала Шахла. - Мы с Нигяр тоже, между прочим, вкалывали!
   Эмиль три раза постучал себя по лбу и, после короткой извинительной речи, если выражаться юридическим термином, удовлетворил жалобу истца, восстановив таким образом статус кво. Инцидент был исчерпан, а Эмиль оказался от этого только в выигрыше, поскольку ему выпала возможность поцеловать Нигяр. Хотя только руку, но всё же её руку. Новрузов, уже в который раз зачарованно смотрел на её аккуратненькие длинные ноготки. Забренчали колокольчики на её браслете - это он взял Нигяр за руку и, не спеша наклонился, поднеся нежные белоснежные пальчики с двумя колечками к своим губам. После этого Эмиль садится на своё место, одурманенный вновь нахлынувшими чувствами и знакомым ему ароматом "Берберри". Он снова посмотрел на неё, на этот раз в глаза. В чём дело?! Никогда он не видел эту девушку такой. Нет, его не обманет этот притворный смех, которым она только что ответила на идиотскую шутку Кямала. В глазах Нигяр читалась какая-то тревога. Чем это может быть вызвано? Плохие вести из отчего дома? Или её обидел кто? Последнее казалось настолько маловероятным, что Эмиль сразу же отбросил эту версию. Но тогда что же? Она всегда такая весёлая и жизнерадостная. А если и грустит, то это у неё быстро проходит и она никогда не скрывает, что ей скверно на душе. Посидит у себя в комнате, поплачет и всё. Этим дело и ограничится. Но сейчас она старается казаться весёлой. Старается изо всех сил не выдать себя. Ей не хочется, чтобы другие знали как ей тяжело сейчас. Все...кроме Новрузова. Иначе она и ему бы улыбнулась. Значит, дело в нём?
   "Надо отойти с ней в сторонку и потолковать, а не то я так с ума сойду! Сижу как на иголках!" - решил Новрузов.
  -- Сегодня по ящику будет что-нибудь интересное? - спросил Эльдар.
  -- Программа на телевизоре. Тащи её сюда, - ответила Шахла.
  -- А почему я? - Эльдар поднял свои мохнатые брови.
  -- А почему не ты? Кто же тогда? - ополчились на него обе сестры.
  -- Правильно. Сам заварил кашу, самому и расхлёбывать, - быстро сдался бровастый и пошёл за программой.
  -- Просто ты сидишь ближе всех к телевизору, - кинула вдогонку Лейла.
   Эльдар вернулся, неся в руках помятую газету и, сев на своё прежнее место, стал читать её вслух, подражая дикторам. Когда он закончил, и программа была изучена вдоль и поперёк, мнения и желания разделились. Часть компании в составе Акифа, Назима и Эльдара выбрала для просмотра телепередачу "Дикая природа", до начала которой оставалось двенадцать минут. Эмиль, Нигяр и Руфат хотели смотреть шедевр отечественного кинематографа фильм "Не та, так эта!", показ которого уже начался. Лейла с Шахлой, наречённые всеми семейной оппозицией, были против всех потому, что через полчаса начинался их любимый мексиканский телесериал. Один лишь Кямал проявил полное равнодушие.
   Пришлось тянуть жребий. Акиф вытянул нужную спичку и "Дикая природа" победила.
  -- Не расстраивайтесь, девочки, - обратился Акиф к сёстрам, - вашу мыльную оперу всё равно повторяют каждое утро.
  -- Но ведь трудно ждать до утра, когда в конце прошлой серии выяснилось, что давние враги Хуан Рамон Бенитес и Педро Родригес - родные братья, - сказала Шахла, складывая тарелки на поднос.
  -- Какая трагедия! Понимаю, как вам сейчас тяжело, - стал издеваться Эльдар. - Но жизнь продолжается. И надо жить. Столько в этом мире прекрасного и неизведанного. Вы ещё так молоды....
  -- Иди ты к чёрту, дурак! - улыбнулась Шахла и, звеня посудой, ушла с подносом на кухню.
   Двенадцать минут прошло. Рассевшись поудобнее, тройка победителей уставилась на голубой суперплоский экран, в котором шла реклама стирального порошка. Кямал, от нечего делать, последовал их примеру. Сёстры мыли на кухне посуду. Нигяр собирала крошки со скатерти, а Эмиль сидел за столом и наблюдал за ней. Теперь рядом не было никого и она могла не притворяться. Но в её глазах читалась уже не тревога. Они были полны...страха.
   "Я не ошибся. Определённо она хочет, чтобы лишь я один догадывался о её беспокойстве. Но каком? Да что же с ней такое творится?! Не могу терпеть больше. Все заняты своим делом. Можно с ней заговорить" - и Новрузов, подождав, когда Нигяр окажется на расстоянии вытянутой руки спросил вполголоса всё ли в порядке. В ответ она украдкой поглядела по сторонам и, убедившись, что момент подходящий спешно сунула в руку Новрузова свёрнутый вчетверо листок бумаги.
  -- Быстро спрячь! - тут же прошептала она ему в самое ухо.
   Новрузов спрятал его в карман и удалился к себе в комнату. Заперев дверь на замок, он включил бра, вытащил из кармана листок и, плюхнувшись на кровать, развернул его и прочитал записку, содержание которой не могло не настораживать. Нигяр писала следующее:
  

Мне необходимо с тобой поговорить. Это срочно. Сегодня же ночью убедись, что

все спят и поднимайся в бильярдную. Я буду ждать. Не вздумай уснуть и никому ни

слова. Продолжай вести себя как ни в чём не бывало. И не подходи ко мне с расспросами.

P.S. Это очень, очень и очень срочно!

  
   Эмиль нахмурился. Записка немало встревожила его. Напрасно он ломал себе голову относительно предмета предстоящего разговора. Единственное, что для него было ясно как божий день: произошло что-то из ряда вон выходящее. Иначе зачем же ей понадобилось ему писать, когда они могли говорить о чём угодно, и сколько угодно. Почему она просто напросто не отвела его в сторонку и не поведала о том, что её так мучает? Неужели страхует себя от чего-то? Боится, что её могут услышать?
   С досадой резюмировав, что романтическим свиданием не пахнет, Эмиль сложил записку вчетверо, вернув ей первозданный вид и посмотрел на часы. Было без десяти минут пять. Определённо время не для коллективного сна, которого Новрузов с нетерпением ждал после прочитанных строчек. Пару раз он нервно прошёлся по комнате и снова посмотрел на часы. Прошла всего минута.
   "Чем-то надо себя занять, а то свихнуться можно", - и Эмиль, решив, что лучшего способа убить время, чем смотреть телевизор, в данный момент не существует, спустился обратно в холл, где присоединился к победоносной троице и Кямалу, наблюдавшим за животным миром Африки. Пододвинув стул поближе к телевизору, Эмиль постарался отвлечься и сосредоточился на том, как лев не спеша подошёл к раненной гиене, у которой был сломан позвоночник. Гиена не могла двигаться и, чувствуя приближение скорой кончины, жалобно завыла. Царь зверей раскрыл пасть и вцепился ей в горло. Гиена издохла через секунд шесть. Однако лев не спешил ослаблять хватку. Он терзал свою жертву до тех пор, пока не почувствовал, что туша начинает остывать. Львы ненавидят гиен и безжалостно расправляются с ними. Однако нередки случаи, когда стая гиен нападает на раненного или старого льва, если он один. Этому был посвящён следующий сюжет. Эмиль хорошо запомнил уставший взгляд главаря кошек, окружённого падальщиками. Голос за кадром вводил телезрителей в курс дела:
   "Вопреки широко распространённому мнению, лев отнюдь не принадлежит к числу обитателей пустынь. Для него наиболее благоприятны саванны с их редкой флорой, открытым ландшафтом, обилием разнообразных копытных животных, наличием водопоев, которые совершенно необходимы для существования львов.
   Ещё в VIII - Х вв. львы водились даже на юге Европы, в частности на Кавказе, но ареал этого зверя неуклонно сокращался. Если раньше он простирался по всей Африке и далее на восток до Индостана, то теперь лев сохранился только в Центральной Африке, а затем, в очень небольшом числе, в индийском штате Гуджарат, в гирском лесу.
   В отличие от остальных крупных хищников львы встречаются не только в одиночку и парами, но и крупными группами. Эта группа называется прайдом. В прайд обычно входят 1-2 взрослых самца, несколько взрослых львиц и молодых зверей. Всего в прайде бывает 7-10 и более особей. В дневное время звери преимущественно отдыхают где-либо в тени, а вечером выходят на охоту. Основными добытчиками являются львицы, нападающие на различных антилоп, зебр и других копытных средней величины, вплоть до молодых слонов, носорогов, бегемотов, а также домашнего скота. Лев ест падаль и всевозможных мелких животных".
   Пошла реклама. Между Акифом и Эльдаром возник небольшой спор. Акиф восхищался фигурой блондинки из рекламного ролика, которая эротически откусывала кусочек шоколада и смотрела горящими глазами, а Эльдару больше понравилась мулатка в откровенном купальнике из рекламного ролика про натуральный сок и он обвинил Акифа в отсутствии у того вкуса.
  -- Это у меня нет вкуса?! - не на шутку удивился Акиф.
  -- Если ты предпочёл эту рыжую лахудру моей обаятельной мулатке, то - ДА, - флегматично заметил Эльдар.
  -- Дурак! И ты ещё будешь говорить мне о вкусе?! Ты даже не можешь отличить рыжую от блондинки!
  -- Какая разница. Цвет волос тут не причём. Всё равно она не эстетична, вульгарна и...Одним словом - лахудра!
  -- Сам ты лахудра! И твоя мулатка тоже.
  -- Неохота мне с тобой спорить. Как гласит древняя мудрость "Спорить с глупцом - всё равно, что зажигать свечу для слепого!".
  -- Ничего себе! Я ещё и глупец впридачу?!
  -- Ну, конечно, мой милый. На этот счёт можешь не сомневаться. - Так. Ставлю вопрос на голосование, - Акиф обратился к Кямалу, Назиму и Эмилю. - Друзья! Кто считает, что блондинка лучше?
  -- Хе-хе! Вот видишь! - съязвил Эльдар, когда Акиф остался один с высоко поднятой рукой.
  -- Я воздержался. Мне лично нравятся обе, - сказал Эмиль.
  -- Мне тоже, - скромно заметил Назим.
  -- Ты тоже воздержался? - спросил Акиф у Кямала.
  -- Да, - тупо улыбнулся самбист.
  -- И тебе обе понравились?
  -- Да нет. Такие ему не по нутру. Вот его идеал! - Эльдар указал пальцем в телевизор, не дав Кямалу возможности раскрыть рта.
   Все разом утихли и посмотрели на экран, в котором огромная самка гориллы нянчилась со своим детёнышем. Реклама уже кончилась и речь в передаче "Дикая природа" пошла об обезьянах.
   В холле поднялся дикий смех. Эмиль, несмотря на своё беспокойство по поводу Нигяр, ржал как лошадь. Акиф, держась за живот опустился на корточки и хохотал так, будто это последний раз в его жизни. Назим смеялся, не успевая вытирать слёз. Эльдар был сдержаннее остальных и, пару раз хихикнув, снова уставился в телевизор. Кямал хотел было выдать ответную колкость, но слова его потонули в море смеха. Поняв, что его всё равно не услышат, он махнул рукой и зашагал в сторону кухни, недовольно бурча что-то себе под нос.
  -- Кажется, Кямал обиделся. Башка огромная, а мозгов ноль, - тихо произнёс Назим.
  -- На обиженных воду возят, - не отводя глаз от телевизора, изрёк Эльдар.
  -- Эге! Наглый же ты малый, доложу я тебе! Ни с того, ни с сего обзываешь человека зоофилом и ни на грамм угрызений совести, - сказал пришедший в себя Акиф.
   Эльдар пожал плечами.
  -- Кто виноват, что у него нет чувства юмора? Я же не обижаюсь на его дебильные шутки в мой адрес.
   Акиф шлёпнул Эльдара по колену.
  -- И то верно.
   "Дикая природа" подошла к концу. Начался мультфильм. Назим взял пульт и пробежался по другим каналам. Лицо его озарилось, когда он переключил на четвёртый канал. Передача "Авторевю"! Для автоша лучшего не придумаешь.
   Оставив в одиночестве Назима, который в этот момент был похож на ребёнка, получившего желаемую игрушку, недавние любители фауны разбрелись по дому. Эмиль, закурив, накинул на плечи куртку и поднялся на балкон.
   Снег давно растаял. На дворе стояла тёплая погода. Эмиль подумывал о том, что пора ему уходить. Уже третий день он кидает намёки о своём уходе и постоянно нарывается на неодобрительный гул. Но сейчас действительно пора. Нехорошо злоупотреблять гостеприимством, даже если здесь ему очень рады. Надо возвращаться в Сургут и начинать новую жизнь.
   Эмиль выкинул окурок и зашёл обратно. Задание под кодовым названием "убить время" не завершено. Он снова спустился в холл и сел рядом с Назимом, настолько поглощённым заглатыванием известий с последних автомобильных выставок, что даже не заметил, как Новрузов уселся около него.
   - Вот это баба! - присвистнул вышедший из кухни Эльдар. В руках он держал кружку с капучино.
   Восторг его был вызван девушкой-азиаткой, которая пикантно полулежала на отполированном до блеска копоте "Феррари" и охотно позировала перед фотокамерами. Эльдар, громко хлюпая, жадно отпил из кружки.
  -- Не делай так, пожалуйста! - Назим был явно раздражён.
  -- Как? Вот так, что ли? - и Эльдар захлюпал ещё громче и продолжительнее.
  -- Прекрати! У меня от этого мурашки по коже.
  -- Ладно, - улыбнулся Эльдар. Он молча допил свой капучино и вернулся на кухню, откуда сразу же послышался визг.
  -- Остань! Придурок! - ругнулась Шахла.
  -- Выметайся! - рявкнула Лейла.
   Эльдар снова вышел в холл и сделал скучающую мину.
  -- Скучно с вами.
   Почесав затылок он добавил.
  -- Пойду-ка я лучше перекинусь с Акифом в картишки.
  -- А может в бильярд сыграем? - спросил Эмиль, которому уже наскучило пялиться в телевизор.
  -- Ищи дурака! Чтобы с тобой в шары катать, надо быть либо мультимиллионером, либо мультиидиотом. Я не так богат, это во-первых, а во-вторых, слава Богу, ещё в своём уме, - ответил Эльдар.
   Эмиль улыбнулся.
  -- Я же не виноват, что мне всегда везёт.
  -- Хе-хе! Везёт! Бедный Акиф до сих пор в себя не может прийти. Ты же его оставил без гроша в кармане.
  -- К твоему сведению, я не взял у него ни единого маната.
  -- Зато ты взял его "Зиппо".
  -- Правильно. Нечего было трепаться, что он лучший из лучших. Кроме того, он сам вызвался играть на интерес.
  -- Верно. Но вызвался он после того, как ты проиграл ему две партии подряд. Не спорю, Акиф сам виноват. Ты его хорошо проучил. Но, чёрт побери, всему же есть предел. Зачем тебе понадобилось отбирать у него последную пачку сигарет?
  -- Но ведь он настаивал. Хотел отыграться и не выпускал меня из бильярдной даже по нужде. Что мне оставалось делать? Я собирался вернуть ему "Зиппо", но он и слушать не захотел. Слишком уж гордый.
  -- Что между вами было - не моё распрекрасное дело. Но курящие здесь только мы трое. После того как Акиф остался без единой сигареты, он принялся бомбить мои. Стрелять их у тебя ему, естественно, не позволяла вышеупомянутая тобой гордость.
   Эмиль снова улыбнулся.
   - Вот, значит, где собака зарыта! Ладно тебе ворчать. Сыграем просто так.
   В конце концов Эмиль уговорил бровастого ворчуна сыграть одну партию и пригласил ребят, слонявшихся без дела, поболеть за него.
   Эльдар не был одарённым бильярдистом, но в этот раз фортуна оказалась на его стороне и титул чемпиона перекочевал к нему. Спортивная честь Новрузова оказалась под угрозой, ей нанёс публичное оскорбление бездельник, игравший в бильярд шестой раз в своей жизни. Акиф злорадствовал и в экстазе громко скандировал "Эльдар! Эльдар!" и "Эльдар - чемпион, Эмиль - отстой!" Уязвлённое самолюбие Новрузова заставило его настаивать на реванше. Однако Эльдар напомнил про их уговор.
  -- Я согласился на одну партию. Мне вообще не хотелось играть. Просто ты был так настойчив, что пришлось уступить. Ты же знаешь, что я не страстный любитель этой игры.
  -- Ну, хотя бы одну партию, - не отставал Эмиль. - Я дам тебе фору в два шара.
  -- Неохота.
  -- Ну, давай.
  -- Нет.
  -- Всё равно нам сейчас нечем заняться.
  -- Тебе очень хочется отыграться, да?
  -- Да.
  -- Ты сказал, что дашь мне фору в два шара. Так?
  -- Так.
  -- Тогда вместо меня будет играть Акиф на этих же условиях. Согласен?
  -- Но ведь выиграл у меня ты, а не Акиф. Какой же это реванш?
  -- Я целиком и полностью передаю свои полномочия Акифу.
  -- Если я начну играть с Акифом, то это затянется на целую вечность. Его выигрываешь, а он опять лезет и снова проигрывает.
  -- С преимуществом в два шара я не проиграю, - вмешался Акиф. - Сыграем на пачку сигарет?
  -- Слушай, мне и так неудобно после прошлого раза, когда я обобрал тебя как липку.
  -- В этот день неудобство покинет твоё сердце навсегда!
  -- Ты в этом так уверен?
  -- Абсолютно.
  -- Эй, эй! Погодите-ка минутку! На какую ещё пачку сигарет?! - встревожился Эльдар. - Акиф, ты урод! Я думал хочет человек отыграть свою любимую зажигалку, а он опять за старое взялся!
  -- А зачем мне её отыгрывать? Я себе ещё одну куплю. Мне сейчас сигареты важнее.
  -- Как это - "ещё одну куплю"! Разве это не подарок отца? Ты же сам говорил!
  -- Подарок отца всегда со мной.
   Акиф с серьёзным видом извлёк из тесного кармана джинсов хромированную зажигалку.
  -- Так ты мне пихнул другую, которая водой брызгает?! - Эмиль только теперь вспомнил, что он ни разу не воспользовался своим трофеем. Его собственная зажигалка была не хуже и выигранная им "Зиппо" с первого дня мирно покоилась в тумбочке вместе с разбитой мобилой.
   Акиф сделал большие глаза.
  -- Ничего я не пихал. А вы думали, что я поставил на кон настоящую "Зиппо"?
  -- Ах ты, прохиндей! - негодовал Эльдар. - Я так старался! И для чего?! Кто бы из вас, дураков, ни проиграл - всё равно придёт за сигаретами ко мне. Нет уж! Буду играть сам. Эмиль, я согласен на реванш.
   Эмиль с трудом сдержал смех. Они с Эльдаром поменялись ролями.
  -- Мы договаривались на одну партию. А уговор, как ты знаешь, дороже денег!
  -- Сам же умолял меня!
  -- Я передумал. Предложение Акифа меня заинтриговало. Ну что, Акиф, приступим?
  -- Я к вашим услугам, сэр! - Акиф взял кий и стал натирать кончик мелом. - Как всегда, в пирамиду?
  -- Можно.
  -- Шли бы вы оба в задницу! - Эльдар демонстративно спрятал сигареты во внутренний карман спортивного костюма и застегнул молнию. - Советую бросить курить! А не сможете - придётся!
   Он с шумом захлопнул дверь.
  -- Крыса! - засмеялся Акиф.
   Эмиль уже давно расставил шары и теперь скалил свои жёлтые от никотина зубы.
  -- На его месте мы, наверное, сделали бы тоже самое.
  -- Может быть.
  -- Разбивай.
  
  

0x08 graphic
Ч А С Т Ь II

   Д В Е И С П О В Е Д И
  
  
   Н
   еизвестно, сколько бы ещё продолжалось пустое словоблудие Эльдара, если бы Эмиль не притворился спящим. Было около половины второго ночи. Эмилю пришлось ждать ещё полчаса пока после бесконечных ёрзаний, сопровождаемых скрипом матрасных пружин, его сосед по комнате не угомонился. Но Эмиль не думал спешить, хотя любопытство от предстоящего рандеву было велико. Только когда в ночной тиши стало отчётливо прослушиваться ровное дыхание, переходящее в лёгкий храп, Эмиль осторожно встал, надел брюки, отыскал в темноте свитер, накинул его на плечи и на цыпочках пробрался к двери. Ему понадобилось целых пять минут, чтобы бесшумно распахнуть и притворить за собой дверь.
   В коридоре было темно. Тишина. Ни из под одной из дверей не просачивался свет. Эмиль зажёг свою зажигалку и стал медленно подниматься по освещённым ступенькам на третий этаж.
   Войдя в бильярдную, Эмиль нащупал в темноте включатель. Тут же он почувствовал на своей руке чьё-то прикосновение.
  -- Не включай свет! - скомандовала Нигяр.
  -- Что происходит? - Эмиль машинально убрал руку с включателя. - Для чего все эти предосторожности?
  -- Нас никто не должен ни видеть, ни слышать.
   Новрузов стал приставать с расспросами. Видя, что Нигяр молчит и знаком просит его обождать, каждый раз перебивая на полуслове шиканьем, он не выдержал и сорвался.
   - Да что с тобой стряслось?! Хватит тянуть кота за хвост! Я целый день...
  -- Т-с-с! - Нигяр прикрыла ему ладонью рот и напряжённо прислушалась в тишину.
  -- С ума сошёл, - сказала она вполголоса, - я же попросила тебя быть тише воды, ниже травы.
   Это прикосновение подействовало на него лучше любого транквилизатора. Он успокоился и нежно погладил её ладошку.
  -- Не волнуйся. Они спят, - сказал Эмиль, после того как она освободила ему рот.
  -- Истеричка. Ты мог разбудить кого-нибудь своим дурацким криком!
   Эмиль отрицательно покачал головой.
   - Откуда такая уверенность? Лейла спит очень чутко. Она могла проснуться от шума, - Нигяр продолжала говорить шепотом.
  -- Двери здесь дубовые, а стены толстые. Так что внизу ничего не слышно, - попытался он успокоить её.
   Всё же она решила выждать минуты две и снова прислушалась. В доме царила тишина. Эмиль в это время рыскал в поисках пульта от кондиционера. Ему не было холодно. Просто в свете, излучаемым зажигалкой, он хорошо рассмотрел Нигяр. На ней была лишь длинная ночнушка, а сверху накинут шерстяной джемпер, рукава которого соединялись в узел у неё на груди. С такой экипировкой от простуды далеко не убежишь.
   Пульт лежал на подоконнике. Эмиль нажал на кнопку. Красная лампочка кондиционера сменилась зелёной. Раскрылись створки и подул тёплый ветерок. Эмиль установил на табло двадцать пять градусов тепла и положил пульт обратно на подоконник.
   Удостоверившись, что всё в порядке, Нигяр села в кожаное кресло в углу комнаты. Эмиль облокотился о краешек бильярдного стола и терпеливо ждал, вертя в руках кий.
   - У нас мало времени, поэтому слушай внимательно и не перебивай меня, - начала Нигяр.
  -- Я - само внимание, - Эмиль положил кий на зелёное сукно стола и скрестил руки на груди.
   Нигяр нервно тёрла руки. Затем опустила голову вниз и с усилием выдавила из себя то, от чего волосы на голове Новрузова встали дыбом.
  -- Мы убили человека.
   Она обвела дрожащей рукой вокруг и сказала:
  -- А это наше убежище.

*

  
   Эмиль остолбенел. Он тупо хлопал глазами.
  -- Что за бред?!
  -- Клянусь, что говорю чистую правду! - глаза Нигяр блестели. Ей с трудом удавалось сдерживать слёзы. - В тот день мы, то есть наша группа, бесилась на дне рождения Кямала в ресторане "Ханкенди". Именинник пригласил нескольких друзей, ну, понимаешь, в общем...не из нашего круга. Они сидели возле Кямала и смеялись над своими же плоскими шутками. Поначалу нам было не по себе с ними за одним столом. Однако затем начались танцы и вся наша компания пустилась в пляс. Я очень люблю танцевать и уныние быстро улетучилось.
   И вот заиграла медленная музыка. Потушили свет. Из окружения Кямала поднялась здоровая фигура и, перехватив меня на полпути к своему стулу, пригласила на танец. После двух фужеров вина настроение у меня было изрядно приподнятое и я согласилась, хотя и не была в восторге от своего партнёра, который дважды наступил мне на ногу во время танца. Он даже не думал извиняться, а я сильно сожалела о своей уступчивости и молилась, чтобы песня поскорей закончилась. Ни с того, ни с сего этот урод стал кидать мне грязные намёки. С одной стороны, мне ужасно хотелось наградить физиономию этого наглеца пощёчиной, а с другой - не хотелось портить имениннику праздник. Вдобавок, этот тип был уже под приличным градусом и, как мне казалось, вряд ли отдавал отчёт своим действиям. Пришлось сдержаться. Но в уме я твёрдо решила, что на следующий же день обязательно пожалуюсь Кямалу. Я делала вид, что не слышала его слов. Но он и не думал отставать и предложил съездить вдвоём в сауну. Я вновь стерпела, прикинувшись глухой. Наконец, Бог услышал мои молитвы, песня закончилась. Я вежливо поблагодарила недоноска за прекрасный танец и, не дожидаясь ответной вежливости, на выражение которой он скорее всего не был способен, пулей устремилась к своему месту.
   Девочки заметили моё подпорченное настроение и стали приставать с расспросами. Мне не хотелось об этом говорить и я сослалась на шум. Тогда Лейла предложила выйти в холл или на балкон, чтобы отдохнуть от шума и подышать свежим воздухом. Хитрюга! Она конечно не поверила моим росказням и, как только мы очутились на балконе, технично всё вытянула из меня. Лейла была в ярости. Шахла рвалась выцарапать хаму глаза. Уля - тоже наша подруга - назвала его козлом. Но после того как они успокоились, решили, что я поступила правильно и завтра необходимо рассказать об этом Кямалу, чтобы тот поставил приятеля на место.
   Мы зашли обратно в зал. Теперь недоносок сел напротив и начал строить глазки. От этого мне стало не по себе и я ушла в дамскую комнату попудриться. На обратном пути вижу своего "ненаглядного", поджидающего меня у дверей зала. Я пыталась пройти мимо него, но он, завидя моё приближение, загородил собой вход.
  -- Пропусти, пожалуйста, - вежливо попросила я, чувствуя как бурлит во мне кровь от злости.
  -- Я - Сабир, - сказал он. Моя просьба ему была невдомёк. - А тебя как зовут?
  -- Нигяр. А теперь отойди, пожалуйста. Меня ждут, - я с трудом держала себя в руках. Голос мой дрожал от гнева. Негодяй прямо нарывался на грубость.
  -- А для чего я здесь стою, по-твоему? Я тоже тебя жду, - его остекленелые глаза сверлили меня.
  -- Напрасно.
  -- Почему, красотка? Ты мне очень понравилась.
  -- Это всё алкоголь. Уверяю тебя ты будешь разочарован, когда протрезвеешь и увидишь, что я не такая уж и красавица, - я пыталась по-быстрее от него отделаться, так как понимала, что в противном случае неминуем скандал.
   Так и вышло. Видя, что его обаяние не действует и полностью исчерпан довольно скудный запас дежурных фраз, он неожиданно взял меня за руку и попытался притянуть к себе. Я успела вытянуть руку и, не в силах больше сдерживать эмоций, обругала его как следует. Тогда он обозвал меня шлюхой. От этого я всбесилась и ударила его по лицу. Звонкая пощёчина привела Сабира в ярость и он набросился на меня. Из его поганого рта вылетали потоки жуткой ругани. Страшно подумать, чем это могло закончится, если бы не вмешался охранник, которому, правда, крепко досталось. Сабир ударил его головой по носу. Жуткое зрелище. У бедняги пошла кровь, но он не отступил, пока не освободил меня. Я ринулась в зал звать на помощь. К тому времени в зале кроме нашей компании уже никого не было. От шума динамиков тряслись стены, но мой истошный крик оказался громче. Не помню точно, что именно я кричала, но все как один выскочили в холл. Сабир делал из охранника котлету. Кямал вместе с двумя официантами с трудом оттащили Сабира и вывели на улицу.
   На охранника жутко было смотреть. У него был сломан нос и начинал заплывать левый глаз. Ребята завели его в зал и, усадив на стул, попытались остановить носовое кровотечение: затампонировали ноздрю, приложили лёд к переносице и на глаз. Парень, надо сказать, держался молодцом. Я, естественно, чувствовала себя очень неловко, подошла к нему и поблагодарила за то, что он заступился за меня.
  -- Это моя работа, - коротко сказал он, поправляя кусок ваты у себя в ноздре.
   Затем вернулся Кямал и сказал, что они усадили Сабира в такси и отправили домой. Все с облегчением вздохнули, а я отошла в глубь зала и тихонько заплакала.
   Вечеринка была испорчена. Пролилась кровь. Пострадал молодой парнишка. И причиной всему я.
   Только теперь я заметила, что рукав на моём вечернем платье распорот. Лейла с Шахлой нашли нитки с иголкой и помогли мне зашить его.
   Сразу явился администратор ресторана - толстый дяденька с тонкими усиками. Его брат дружил с отцом Кямала ещё с института. Фейзулла, то есть администратор, отозвал Кямала в сторонку, где они стали тихо переговариваться. После этого Кямал подошёл ко мне.
   - Дядя Фейзулла не будет заявлять об инциденте в полицию, если ты этого не желаешь...Или желаешь?
  -- Нет. На сегодня с меня достаточно приключений. Ты лучше спроси об этом у того охранника. Твой восхитительный дружок его изувечил.
   Кямал покраснел и опустил голову как нашкодивший ребёнок.
  -- Извини, пожалуйста. Завтра же я поговорю с Сабиром и заставлю извиниться перед всеми и перед тобой в отдельности. Изгадил мне всю вечеринку. Мразь! А насчёт охранника не переживай. Он не из тех, кто жалуется.
  -- Я поняла. Фейзулла муаллим может быть спокоен. Полиция не явится сюда задавать ему вопросы по моей инициативе.
  -- Ну, так...я...ему...могу дать слово? - Кямал как всегда тормозил.
  -- По моему, я ясно выразилась.
  -- Значит я могу его заверить, что жалобы не будет ?
  -- Да.
  -- Хорошо, - наконец-то дошло до него.
   Через два дня около десяти вечера у меня зазвонил сотовый. Звонили с неопределённого номера.
  -- Привет, красотка! - послышался в трубке незнакомый голос.
  -- Привет, - ответила я.
  -- Как дела?
  -- Спасибо, хорошо. Кто говорит?
  -- Это Сабир. Помнишь меня?
   "Ещё бы не помнить", - подумала я про себя, но вслух сказала:
  -- Слушаю тебя. Я сразу догадалась, кто дал ему мой номер, и ругала про себя Кямала как только могла. Взял и отдал мои координаты, не спросив разрешения. Остолоп!
   - Я уломал Кямала дать твой номер. Сказал, что так мне будет легче попросить прощения, - Сабир прочитал мою мысль.
  -- Что ж...Я жду.
   Никакой злобы, ненависти или чувства вражды не присутствовало в моей душе. Хотелось побыстрее покончить с этой неприятной историей. Услышать "извини" и распрощаться навсегда с этим недоразумением природы, оставив позади всё происшедшее. Я ждала, прижав трубку к уху.
  -- Где ты сейчас находишься? - Сабир никак не хотел отставать.
  -- А что?
  -- Может я приеду и встану перед тобой на колени?
  -- В этом нет необходимости, - холодно ответила я.
  -- Но я хочу доказать, что раскаиваюсь. Дежурной фразой "Извини. Я был не прав" не изменить твою неприязнь ко мне. После этого тебе не захочется меня ни видеть, ни слышать.
  -- Что?! - я не верила своим ушам. Этот кретин вообразил, что после всего случившегося я ещё захочу с ним общаться. - Послушай, Закир...Так, кажется, тебя зовут?
   Я прекрасно помнила его имя и нарочно назвала Закиром. Просто ужасно захотелось сбить с него спесь. Показать, что он для меня пустое место и не имеет значения как его зовут.
  -- Сабир, - поправил он.
  -- Не важно. Если ты всерьёз раскаиваешься, я тебя прощаю и не имею никаких претензий. Но настоятельно прошу сюда больше не звонить.
  -- Почему?
  -- Потому что у меня есть парень, - соврала я, чтобы быстрее положить конец "великосветской" беседе.
  -- Это тот шампунчик с растрёпанными волосами, который сидел рядом с тобой в "Ханкенди"? - он имел в виду Акифа.
  -- Да, - снова соврала я.
  -- Что же он не заступился за свою девушку? Мог бы найти меня через Кямала.
  -- Я не позволила.
  -- Мужчине не требуется позволение женщины, когда нужно защищать её! Он тебе не пара. Ты достойна лучшего.
  -- Позволь мне решать самой.
  -- Ладно. Вижу, ты не в настроении. Позвоню позже.
   Сабир дал отбой, а я стояла, не веря своим ушам. Мало того, что он не извинился, так ещё намеревался добиться моего расположения. Я сразу позвонила Кямалу и, отчитав его по полной программе за самодеятельность, потребовала урезонить своего дружка, вкратце передав ему наш разговор.
   Кямал пообещал немедленно разобраться. Он сейчас же свяжется с Сабиром и вставит ему клизму, а также заверил меня, что этого больше не повторится.
  -- Надеюсь! - гневно выпалила я и, не попрощавшись, бросила трубку.
   Утром, после первой двухчасовки, я подошла к нему во дворике института и стала допытываться о результатах проделанной им работы по промыванию мозгов Сабира.
  -- Ну? Ты говорил с ним?
  -- Говорил, конечно. Как и обещал, - Кямал гордо вскинул голову. - Я своё слово держу!
  -- Очень за тебя рада, - сказала я с сарказмом. - Что он сказал?
  -- Сказал, что вначале поговорит с Акифом.
  -- Что значит - ВНАЧАЛЕ!!! - вспылила я. - Пусть отстанет от меня! Слышишь!!!
   На нас стали оглядываться. Кямал взял меня за локоть и отвёл к скамейке.
  -- Ты чего кричишь?
  -- Это уму непостижимо! Как человек может быть таким тупым? - от глупости Кямала мне хотелось плакать.
  -- Кто тупой?
  -- Вы оба! Ты и твой вонючий Сабир. Я соврала ему вчера, что Акиф мой парень. Хотела, чтобы он отвязался. А он не понимает этого. Думает, что не будь у меня кого-то я заключила бы его в свои объятия.
  -- Надо было сказать, что я твой парень. Тогда бы он точно отстал.
   Эта мысль показалась мне любопытной. Я никак не ожидала услышать её от такого как Кямал. И действительно, если Сабир считает его своим другом, то скажи я про наши с Кямалом вымышленные отношения, он не стал бы продолжать свой и так обречённый на провал натиск. На секунду я задумалась над этим, но потом вдруг опять вспылила.
  -- А почему я вообще должна перед кем-то отчитываться?! Есть у меня кто-то или нет - не его собачье дело! Пусть катится колбаской!
   Услышав мою истерику, декан нашего факультета с подозрением покосился на нас.
  -- Тише ты! Умоляю, успокойся, - взмолился Кямал, ощущая на себе посторонний взгляд. - Рауф Аскерович здесь.
   Я немного остыла, но продолжала напирать.
  -- Слушай, ты же дал мне слово. Обнадёжил. Говорил, что этого больше не повторится. И что? Каков результат? Он не только не отстаёт, а ещё и хочет наделать проблем Акифу.
   Кямал опять повторил, что он держит слово.
  -- Я этого пока не вижу. Сабир даже не извинился передо мной за тот вечер. Уже за одно это ты мог послать его подальше. Ведь случилось всё у тебя на дне рождения. Уважай он тебя, то никогда не выкинул бы подобное.
  -- Послушай, пожалуйста, - перебил меня Кямал. - Я, конечно, не защищаю Сабира. Он испортил мне праздник, скотина. Но пойми и ты меня, ведь это мой близкий друг. На следующий день после моего дня рождения он заехал ко мне. Видела бы ты, как он извинялся, кем только себя не обзывал, молил о прощении. Я сказал, что прощаю. Затем мы пошли в чайхану. Естественно, заслужив моё прощение, он принялся расспрашивать о тебе. Ты ему очень понравилась. В тот день Сабир хлебнул лишнего и вот почему всё так нехорошо вышло. Рассказал как пытался заговорить с тобой, но ты грубо его отшила и он спьяну набросился на тебя.
  -- Грубо отшила?! - я снова перешла на крик. - Ну ничего себе!
  -- А разве нет? Охранник в "Ханкенди" тоже потвердил, что ты первая его ударила.
  -- А ты не задумывался, почему я его ударила?
  -- Ясно, что Сабир попросил о чём-то непристойном. Ты девушка уравновешанная и не станешь размахивать руками впустую.
  -- Вначале он пристал ко мне на танцплощадке - предлагал поехать в сауну. Я стерпела. И, кстати, из-за тебя. Потом он начал приставать в холле. Я пыталась войти в зал, а он меня не впускал, распускал руки. Ещё обозвал шлюхой. Только тогда он получил от меня по роже.
  -- Я тебе верю...Сабир, наверняка, постыдился сказать мне об этом. Он очень просил дать ему номер твоего мобильника. Сказал, что хочет увидеться с тобой и при всех извиниться. Его намерения показались мне благородными, поэтому я и дал ему твой номер. Ты пойми меня правильно. Мы с ним дружим со школьной скамьи. Вместе начали ходить на борьбу. Я не могу сразу от него отречься и подумал, что надо дать ему шанс. Пускай поговорит с тобой по телефону, принесёт извинения и, возможно, ты передумаешь сразу отшивать его.
  -- На этот счёт можешь не сомневаться. Скорее в аду пойдёт снег, чем я передумаю! - чётко вставила я.
   Но Кямал никак не прореагировал на мою реплику. По ходу своего рассказа о друге он становился всё серьёзнее.
  -- Твой вечерний звонок заставил меня задуматься. Дружба для меня значит многое. Но, если человек её не ценит, то перестаёт жить в моих глазах. Больше всех я не желаю такой участи Сабиру. Вчера я наорал на него. Мне стало обидно, что мою услугу превратили в фарс. Я сказал ему, что ты порядочная девушка и такой же друг мне, как и он и, что ты простила бы, будь он повежливей. Сабир пытался внушить мне, что хотел извиниться, но ты не дала ему возможности. Я не пожелал его слушать и, обозвав гадом, напомнил, как сильно он меня подвёл. И тут он прервал меня на полуслове и принялся убеждать, что влюбился всерьёз. Тогда я передал ему твоё послание. Объяснил, что ты не желаешь отвечать взаимностью. Ты любишь Акифа, а Акиф любит тебя. Никогда в жизни я не лгал так правдоподобно. На какое-то время он задумался, но решил сделать последную попытку - поговорить с Акифом о его чувствах к тебе. Быть может, они не так глубоки как тебе кажется. Если же Акиф убедит его в обратном, он уйдёт навсегда из твоей жизни. Такой расклад выглядит выгодным для всех. Сабир убедится, что лишний и прекратит разыгрывать из себя Ромео, Акиф ничем не рискует и ему нужно будет просто говорить, что он от тебя без ума, я сохраню друга, ты будешь спать спокойно. Я снова уступил. Предупредил, что буду рядом с Акифом во время их разговора. Мало ли что. Сабир мировой парень, но нервный. Любой пустяк может ввести его в бешенство. Так что я наотрез отказался оставлять их наедине. Он подойдёт сюда после уроков. На том и порешили. Позже я звякнул Акифу и заранее предупредил обо всём. Пускай соврёт ему, что вы скоро поженитесь.
   Я смутилась. Считаешь человека твердолобым, а он сделал главное, о чём я совсем позабыла - позвонить Акифу и подготовить его.
  -- Спасибо, - поблагодарила я.
   После уроков я пошла с подружками в кафе. Перед этим мы с Акифом тщательно отрепетировали небольшую сценку. Я была в роли Сабира, а Акиф играл самого себя и практически убедил меня в своих чувствах. Что ж, этот парень справится. Уж, если я сама почти поверила, то увалень Сабир должен клюнуть.
   Спустя несколько часов я сидела дома в полном одиночестве и смотрела телевизор. Зазвонил телефон. Это был Акиф. Он хвастался своим триумфом и добавил, что в нём умер великий актёр. Сабир капитулировал. Я была счастлива, считая, что избавилась от этого придурка.
   С тех пор прошло полтора месяца. Последний экзамен был сдан. Мы с девочками зашли в наше излюбленное кафе выпить горячего какао. Я села напротив витрины. Перед глазами неожиданно мелькнуло лицо Сабира. Меня передёрнуло. Я вышла на улицу - там его не было, свернула за угол - и там ничего.
  -- Наверное, показалось, - успокоила меня Лейла, узнав причину моего беспокойства.
  -- Может быть. Этот чурбан так мне попортил нервы, что теперь уже всюду мерещится.
  -- А что, если не померещилось? - сказала Шахла и подула на свой какао. - Он действительно мог здесь пройти. Насколько мне известно, это не запрещено законом.
   Мысль, конечно, разумная. Ну не переезжать же ему, в самом деле, из-за меня в другой город.
   В кафе появились Акиф, Назим и Эльдар. Открою тебе один секрет: Назим и Лейла тайно встречаются и планириют обручиться весной. Лейла немного старомодна и не хочет, чтобы кто-нибудь об этом знал. Она и с нами об этом молчала, пока мы с Улей случайно не встретили их вдвоём в маленьком ресторанчике неподалёку от парка Зорге. Естественно, теперь все мы про это знаем, но с твоим появлением Лейла попросила нас не распространяться на эту тему.
   - Давайте немного погуляем. Я два дня не выходила из дому из-за этого проклятого экзамена. Зубрила с утра до вечера. Мозги набухли так, что вот-вот лопнут. Мне сейчас не помешает развеяться, - предложила я.
  -- Отличная идея. Что скажете? - спросил Акиф.
  -- Кроме "ДА" я ничего не скажу, - поддержал нас Эльдар.
   Уля, Сабина и Нара планировали делать шоппинг и отказались ехать с нами. Я с Шахлой села в машину Акифа, а Назим и Лейла сели к Эльдару. Так мы отправились на дискотеку "Континенталь". Музыка. Танцы. Всё было супер! Я отлично провела время.
   Когда мы возвращались, я снова села к Акифу, вызвавшемуся подвезти меня домой. Шахла последовала моему примеру, видимо, не хотела оставлять нас наедине. Но после пересела к Эльдару. Он живёт в 4-ом микрорайоне, а Шахла с Лейлой в 9-ом, почти через дорогу.
   Уже в пути мы услышали приглушённую мелодию из кинофильма "Ромео и Джульетта", доносившуюся с заднего сиденья. Это назойливо трещал мобильник Шахлы. Она забыла свою сумку в машине. Я ответила на звонок.
  -- О-о-о-х! - с облегчением выдохнула Шахла на другом конце. - А я уж думала, что оставила сумочку на столике. Забыла, что вначале села к Акифу. Хорошо, что Лейла мне напомнила.
  -- Эх, ты! Балда! - засмеялась я.
  -- Пожалуйста, попроси Акифа, чтобы подождал нас у твоего блока. Мы скоро подъедем.
  -- Ладно.
   Я сразу уловила её замысел. Шахлу терзала ревность и она специально пошла на такую маленькую хитрость.
   Въезжая ко мне во двор, Акиф увидел что-то в свете фар, побудившее его затормозить и высунуться из окна по самое туловище.
  -- Да вы, ваше благородие, нарезались! - усмехнулась я.
  -- Этот Ниссан-Мурано принадлежит Сабиру. Я запомнил его номер, когда он отъезжал от института после нашего с ним разговора, - сказал Акиф, указывая пальцем на машину, припаркованную напротив моего блока и с тревогой посмотрел на меня. - Тебе не следует идти одной. Не думаю, что он приехал к кому-то ещё. Лучше я тебя провожу до дверей.
   Я заметила, как дверца машины открылась, и из Ниссана вышел человек, который быстрыми шагами направился к нам. Акиф не ошибся. Это действительно был Сабир.
  -- Добрый вечер! - поприветствовал он нас, заглянув в окно.
  -- Добрый, - ответил Акиф.
   Я предпочла промолчать и отвернулась.
  -- Можно я перекинусь с твоей так называемой девушкой парой слов?
   Мы с Акифом недоумённо посмотрели друг на друга. Нам обоим стало понятно, что опять не обошлось без Кямала.
  -- Нет. Нельзя, - категорично отрезал Акиф и обвил рукой мою шею.
  -- А с тобой? - Сабир был настроен решительно. И это мне совсем не нравилось. Но я тогда и подумать не могла, что концовка окажется столь трагичной.
  -- Без проблем. Только провожу Нигяр до лифта.
  -- Никуда я не пойду! Пока ты не вернешься, я буду сидеть здесь и ждать тебя, - во мне взыграла гордость. Не хотелось уступать Акифу в благородстве и смелости. В такой ситуации оставить его одного было бы полным свинством.
   Акиф улыбнулся и вышел. Оба направились в сторону пустыря к заброшенной стройке.
   Я волновалась, но всё же боялась вмешаться. Просто смирно сидела в кабине и ждала своего лжебойфренда. Молила Бога, дабы Акифа не постигла участь охранника из "Ханкенди". Прошло минут десять. Пятнадцать. Двадцать. Внутренний голос начал взывать к совести, говоря, что я могу стать пассивной причиной второго избиения. Как никак именно я втянула Акифа в эту заваруху. Идти не хотелось. Однако, преодолев страх, я отправилась к пустырю. Оставив позади себя жилую территорию, я почувствовала как дрожь пробивает моё тело. Был час ночи. Вокруг ни души. Тьма-тьмущая. Каждый раз я натыкалась на куски арматуры, осколки стекла или какие-то деревяшки. Мимо пробежали дворняги, неистово лая, отчего я совсем было запаниковала. К счастью, мной они не заинтересовались. Шорох заставил меня свернуть влево. Я успела сделать всего несколько шагов и остановилась. В темноте вырисовывались чьи-то очертания. Достав из сумочки мобильник, я посветила перед собой. Человек шёл в мою сторону, чуть покачиваясь. Ещё мгновение и, о Всевышний, я узнала в нём Акифа. Смело зашагав ему навстречу, я ощутила себя свободной от оков угрызений совести...Оказалось зря.
   Я вскрикнула. Акиф с ног до головы был забрызган кровью. На лице виднелись следы побоев. В руке... в руке он держал окровавленный нож. Это был его нож, который он часто носил с собой и нередко, ради бравады, демонстрировал нам своё умение орудовать им, хвастаясь тем, что научился этому у своего друга - большого авторитета в криминальном мире.
   Акиф весь трясся и тяжело дышал. Я с ужасом поняла, что произошло.
  -- Нигяр...я...я не хотел, - стал он оправдываться и указал дрожащей рукой куда-то в темноту. - Сабир там...мёртвый.
   Он вдруг, согнувшись, отошёл в сторону и скрылся за бетонной стеной. Его стошнило. Я, впав в ступор, не могла пошевелиться и не верила, что это происходит наяву. С этого мгновенья жизнь превратилась в один сплошной кошмарный сон.
   Акиф вскоре вернулся, прикрывая рот носовым платком.
  -- Нам надо уходить. Скорее! - он грубо схватил меня за рукав и я послушно поплелась за ним как зомби, со страхом озираясь на обагрённое лезвие ножа, который Акиф по-прежнему сжимал в руке.
   Я ничего не соображала. Мысли путались. Глаза бессмысленно смотрели куда-то. Я пыталась внушить себе, что это страшный сон и скоро, как и каждое утро прозвучит мамин голос, который выведет меня из состояния дрёмы.
  -- Беги домой и ложись в кровать! Забудь про это! - Акиф хладнокровно спроваживал меня и успокаивал как будто это не он, а я только что зарезала человека.
   В ответ я разрыдалась. Меня трясло. Акиф, вместо того, чтобы удирать с места преступления обнял меня и усадил в машину. Он включил свет в салоне, чтобы осмотреть свои повреждения. Сабир наградил его своим коронным ударом - сломал нос. Переворошив кучу хлама в бардачке, Акиф нашёл несколько салфеток и, кое-как свернув их поплотнее, засунул себе в ноздри и откинул голову на спинку кресла. Так мы просидели молча какое-то время. У обоих было шоковое состояние. От волнения я забыла, что мне нужно идти домой. Очухавшись, он рассказал мне, как всё произошло.
   Сабир припёр Акифа к стенке, обвиняя его во лжи, и требовал объяснений. Его, Сабира, выставили дураком. Обвели вокруг пальца. Акиф растерялся и не знал, что ответить на подобный выпад. Сабир схватил его за грудки и швырнул на землю. Дьявол обуял его. Ему претило то, что Акиф водил его за нос и убедил в своей любви ко мне. Теперь он хотел проучить моего мнимого возлюбленного и принялся жестоко его избивать. Видя своё безвыходное положение, Акиф выхватил нож, о котором Сабир, конечно же и не подозревал. В голове наступило помутнение. Акиф не помнил сколько ударов и как он их нанёс противнику. Просто закрыл глаза, а когда открыл на песке с потухшими глазами валялся Сабир в луже крови.
   Нас отвлёк шум двигателя. Две полоски света прорезали темноту, и автомобиль плавно припарковался позади нас. Это были Эльдар, Назим и сестрички.
   Опускаю подробности того, как мы посвятили их в курс дела и какая у девочек началась истерика.
   Меня отправили домой. Родители спали. Я открыла дверь своим ключом и сразу забежала в ванную. Я просидела под душем Бог знает сколько времени.
   Вот как всё обернулось. Значит, сидя в кафе, я действительно видела Сабира. Получается, он следил за мной, знал, где я живу. Страшно подумать, что он мог сделать, если бы не присутствие Акифа, у которого из-за меня вся жизнь может быть испорчена.
   Кямал! Этот глупец сам вбил гвоздь в гроб своего лучшего друга и испоганил мою жизнь и жизнь Акифа. Никогда я не прощу ему этого. Мне никогда не было так плохо, как в тот день. После душа я легла в кровать, но уснула лишь с восходом солнца.
   Следующий день начался с барабанного боя. Эльдар позвонил и попросил собрать вещи; мы должны на несколько дней скрыться из города. Через час он за мной заедет. Без лишних вопросов я покидала вещи в чемодан, нацарапала пару фраз для родителей, будто еду отдыхать на каникулы к девочкам на дачу и приклеила листочек на зеркало в коридоре.
   Позже я узнала о том, как развивались события: Эльдар отвёз сестёр домой и вернулся обратно. Акиф и Назим ждали его. Не знаю, где они в такой поздний час раздобыли две лопаты и лом...вообщем, они закопали тело и нож прямо там же на пустыре. Затем, уже под утро, Акиф встретился со своим двоюродным братом Ильгаром, который работает в Главном управлении полиции и изложил всё в мельчайших подробностях, не забыв упомянуть и инцидент в "Ханкенди". Тот согласился помочь и посоветовал нам скрыться на некоторое время, то есть всем, кто в ту роковую ночь был у меня во дворе. Я, Акиф, сёстры, Назим и Эльдар.
   Акиф возражал против этого. Зачем напускать на себя лишние подозрения, которые могут появиться после их бегства? И почему надо скрываться всем? Девушки могут остаться. И ребята тут ни при чём. Прятаться должен он один. Да и вообще, нужно ли прятаться? Не лучше ли вести себя как ни в чём не бывало? Авось, пронесёт. Однако, Ильгар боялся за своего родственника. Акиф только что убил человека и находился в том состоянии, при котором нервы могут сдать в любой момент. Труп и орудие преступления, зарытые в земле - это ещё не шито-крыто. Во-первых, кто то мог знать о планах Сабира на вечер, о его отношении к Нигяр и о драке в "Ханкенди"; во-вторых, мог отыскаться свидетель убийства, запомнивший наши лица или номера наших автомобилей. Лучше поехать за город и успокоиться. Пусть едут все. Домашним скажем, что хотим отдохнуть после тяжёлой сессии: куда мы едем - говорить нельзя. Если возникнет необходимость, Ильгар проконсультирует как себя вести. Ведь у нас же каникулы. Будет время обсудить детали относительно того, кому как следует отвечать на вопросы следователя, если нас вызовут для дачи показаний.
   Администратор "Ханкенди" Фейзулла, охранник и все участники того злополучного застолья должны быть предупреждены о происшедшем, но в разумных пределах. Разумеется, об убийстве говорить нельзя. Достаточно будет сказать, что пропал тот самый парень, который буянил в ресторане полтора месяца назад. В их же интересах держать язык за зубами, а не то затаскают по допросам.
   Эльдар известил Кямала о несчастном случае. Тот винил себя во всём. Он решил сказать Сабиру правду, дабы между друзьями не было никаких недомолвок. Думал, что Сабир просто посмеётся над этим, но тот пришёл в бешенство. Муки совести побудили Кямала присоединиться к нам. Только чуть позже. А точнее через пять дней. Они были друзьями с Сабиром и после начала поисков ему задали пару вопросов. Естественно, Кямал говорил, что ничего не знает.
   Было решено поселиться у Руфата. Место подходящее. Мы приехали в сопровождении Ильгара и его друга. Запрещалось выходить из дома. Сотовые телефоны у нас отобрали. Если случится, что-нибудь непредвиденное, Ильгар сам с нами свяжется. Будет приезжать в понедельник и четверг, привозя всё необходимое из города, а также оповестит нас о ходе расследования. В четверг он не появился. Видимо из-за гололёда. Сегодня суббота. Продуктов у нас осталось на два дня. Деньги на исходе.
   Первые три дня прошли ужасно. Мы вздрагивали от любого шума, доходящегося с улицы. Я помню как среди ночи Эльдар перебудил всех, указывая на отблеск мигалки в окне. Потом мы заслышали шум двигателя. Оказалось, это была скорая помощь, приехавшая по вызову в соседний дом. На третий день мы как-будто немного пришли в себя, вновь приняли прежний беззаботный облик.
   Вот, в принципе, и всё. Теперь ты понимаешь почему мы не отправили тебя в больницу. Да и врача никто не вызывал. Я сама перевязала тебе голову.

*

  
   Нигяр замолчала. А Эмиль стоял всё в том же положении и никак не мог поверить в услышанное. Потихоньку для него стали проясняться многие вещи.
   Эльдар, получается, не из скупости своей так волновался из-за сигарет. Деньги заканчивались, а родственник Акифа всё не ехал. Вот почему все прислушивались к словам Акифа и уважали его. Или боялись?
  -- Но почему ты решила рассказать мне об этом? - спросил Эмиль, вновь обретя дар речи.
   Ответ Нигяр поразил его не меньше её исповеди.
  -- Я, кажется, влюбилась...и хочу, чтобы ты знал правду обо мне.
   Эмиль не верил своим ушам: не сон ли это? Он зажмурился и, просидев так секунд пять-шесть, медленно открыл глаза. Нигяр была рядом. Новрузов дотронулся до её руки, ощутил пальцами гладкую женскую кожу и, убедившись, что всё это происходит с ним наяву, уже больше ни о чём другом думать не мог. Страшная история, которая так потрясла его всего минуту назад, отошла на второй план. Лавина счастья накрыла его, вскружила голову и он желал оставаться под ней вечно. Чуть не плача от такого радостного известия, Эмиль прижал Нигяр к своей груди.
   - Я тоже полюбил тебя как только увидел!
   - Правда?
   - Глупенькая, конечно правда, - приговаривал он, поглаживая её голову. - Ничего. Всё будет хорошо. Мы уедем и ты забудешь про эту ужасную страницу в своей жизни. Поедешь со мной в Россию?
  -- Сначала нам необходимо выбраться отсюда.
  -- Выбраться? Разве мы пленники?
  -- Я не хочу, чтобы тебе причинили боль.
   Эмиль протрезвел от любовного дурмана.
   - Что ты этим хочешь сказать?!
   Нигяр отняла голову от его груди.
  -- Когда Ильгар был у нас в понедельник, ты спал. Ребята сказали ему, что у нас появился гость и объяснили как ты сюда попал. Ильгар узнал тебя...И рассказал Акифу о том происшествии.
  -- Не понимаю.
  -- Они знают кто ты. Ночью я подслушала разговор Акифа с Эльдаром.
   Сердце Новрузова заколотилось в бешенном ритме. Он облизал пересохшие губы.
  -- А вот то, что побудило меня сделать это.
   В её руке появился маленький бумажный комок. Она протянула его Новрузову.
  -- Я нашла это в тумбочке Акифа, когда искала темпалгин.
   Эмиль развернул листок и вытаращил глаза на свой фоторобот. В руках он держал объявление о розыске. Нигяр продолжала:
  -- Ты - убийца! Но почему...
   Эмиль не дал ей договорить. Лицо его исказилось от злости.
  -- У них на меня ничего нет!!! Ясно?! Это обычный фоторобот. Такие приметы могли бы подойти любому.
  -- Но это ты, - Нигяр сжимала его руку.
  -- Видимо, да.
  -- Нет, не видимо. Это ты.
   Эмиль тяжело вздохнул. Не было смысла отпираться.
  -- Да, я. Довольна теперь?
  -- Значит, ты тоже убийца?
  -- У меня как и у Акифа не было выбора, - пытался оправдываться Эмиль. Но Нигяр знала больше, чем он думал.
  -- Неправда! Акиф говорил, что ты безжалостно убил старичка и ограбил его дочиста.
  -- Я не хотел его убивать! Я даже не знал, что он отбросил копыта. Послушай, мне дали наводку, что мол живёт дядька-божий одуванчик, а под кроватью у него такие сокровища, что можно всю жизнь не работать и купаться в роскоши. Я был беден и решил рискнуть, зная, что в тот вечер в квартире никого не будет. Всё было идеально выполнено, но тут этот старикашка, почему-то вернулся и застал меня в своей комнате. Рассмотреть меня он не успел, было темно. Страх очутиться в тюряге заставил меня действовать. Инстикт самосохранения заработал автоматически и, не дав дядьке возможности закричать, я врезал ему фонарём. Он упал без чувств. Я вышел из квартиры, запер дверь и ушёл очень богатым человеком. Затем встретился с Тогрулом, моим приятелем, и передал ему награбленное для того, чтобы он нашёл какого-нибудь толстосума и поменял всё на хрустящие новенькие купюры. О смерти несчастного старика я узнал уже на чужбине. Прошу, верь мне! Это было не преднамеренное убийство, а роковое стечение обстоятельств.
   Эмиль призывал сейчас на помощь небеса, чтобы Нигяр поверила ему и она поверила. Девушка взяла его за руку.
  -- Я верю. Ты, конечно, поступил гадко. Твоему поступку нет прощения...Но я ничего не могу поделать с собой и всё равно люблю тебя. Правду говорят - любовь зла.
   Эмиль обнял её за плечи и попытался поцеловать.
   - Не надо...Не сейчас, - Нигяр осторожно освободилась из его объятий. Она переминалась с ноги на ногу, как-будто собиралась сделать или сказать что-то и никак не могла решиться. Это не могло ускользнуть от Эмиля. Он поднёс палец к подбородку Нигяр и нежно приподнял её голову.
  -- По-моему, ты чего-то не договариваешь. Неужели после всего, что было, ты не доверяешь мне? - Эмиль, продолжая придерживать пальцем её подбородок, заглянул в глаза.
  -- Вчера Акиф с Эльдаром решили, что ты должен бесследно исчезнуть. Говорили, что ты преступник, находящийся в розыске. Хотя Ильгар сказал им, что никто не знает о твоём пребывании в стране. Да и о тебе самом органам ничего не известно. Просто кто-то тебя заметил на месте преступления и запомнил внешность. Всё равно опасно держать тебя рядом с нами, а тем более отпускать. Вдруг тебя опознают на улице и арестуют. На допросе ты расскажешь о том, где, как и с кем провёл время после своего приезда в Баку. И что тогда? Наша тайна может тотчас же раскрыться и стать очередным сюжетом для программы "Криминал". Рисковать нельзя. И они...они...
  -- И они такие "хорошие ребята" решили, что меня надо прикончить, а мои денежки прикарманить. Так? - докончил Эмиль.
   - Да, - Нигяр облегчённо вздохнула. - Ильгар наказал ничего не предпринимать до его возвращения и продержать тебя как можно дольше. Если бы он приехал тогда в четверг, то ты...Представляешь как тебе повезло?
   - Зачем же было вносить меня в дом, если у вас рыльце в пушку? - спросил Эмиль и тут же сообразил. - Ах! Ну да! Как это я не понял сразу. Боялись, что я закоченею. Утром заметят мой труп прямёхонько возле ворот вашего пристанища и вызовут полицию. Тогда вам станут задавать вопросы.
   Эмиль нервно засмеялся.
   - Угораздило же меня так вляпаться!
   Он почувствовал себя тем самым одиноким львом, которого видел сегодня по телевизору, а в роли гиен выступали остальные. Убежище, которое казалось ему Аркадией, превратилось в преисподнюю.
   - Слушай, Ильгар должен приехать послезавтра. В гараже стоит машина Акифа. Постарайся найти ключи и завтра же ночью уезжай отсюда, - сказала Нигяр.
   Эмиль усмехнулся.
   - Если я уйду не попрощавшись, они поймут, что ты предупредила меня.
   Нигяр два раза постучала себя указательным пальцем по виску.
   - Я всё обдумала. Возьми свой фоторобот - оставишь его на подушке, чтобы всем было заметно. Они подумают, что ты нашёл его сам, догадался, что о тебе знают всю правду, и решил поскорее сматываться. Я скажу им, что у тебя снова начались головные боли и ты попросил темпалгина, а я сказала, что у мальчиков в комнате, в тумбочке Акифа лежит целая пачка. Вот как ты, по моему мнению, мог наткнуться на фоторобот. Для пущей правдоподобности утром не вылезай из комнаты, прикинувшись нездоровым.
   - Без тебя я никуда не уйду.
   - Мне нужно остаться. Эта история началась из-за меня. Как же я их брошу?
   - Без тебя я никуда не уйду.
   - Но ведь они торчат здесь из-за меня, неужели ты не понимаешь как это гадко - бросить их.
   - Ни шагу не сделаю. Либо вместе бежим, либо вместе остаёмся.
   Последние слова взбесили Нигяр.
   - Безумец! Ты не слышал, что я тебе сказала?! Они тебя на кусочки разорвут, если понадобится! Посмотрите на него: "Либо вместе остаёмся"!
   И она так смешно передразнила его, что Эмиль засмеялся. Нигяр в недоумении гневно сверлила его глазами и было в этом гневе столько очарования, что Эмиль снова захотел поцеловать её.
   - Стой, дурак! - Нигяр оттолкнула его.
   - Прости, но ты так соблазнительна, когда сердишься. Не смог устоять, - сказал Эмиль.
   - Чокнутый, - теперь Нигяр улыбалась и слегка качала головой, показывая этим, что Новрузов неизлечим и ничего нельзя поделать с болезнью под названием НИГЯР. Девушка погладила его по щетине
   - Мне пора, - сказала она. - Главное, не подавай завтра виду, что о чём-то догадываешься и приходи в это же время в холл...Я буду ждать. Не забудь стянуть у Акифа ключи. Ну, всё, мне пора.
   Эмиль не поверил ушам.
   - Так значит ты согласна? Вместе?
   Нигяр промолчала. Она открыла дверь и, переступив порог снова обернулась.
  -- Что бы не произошло завтра, знай - я никого и никогда так не любила как тебя! - и залившись краской - чего не сумел заметить Новрузов при таком освещении - она, с видом испуганной лани, выбежала вон.

*

   Эмиль сидел на кровати и целился из указательного пальца-пистолета в спящего Эльдара. Потом взвёл курок и выстрелил.
   "Умри, гад!" - сказал про себя Новрузов, подув на воображаемое дуло. Ему дико хотелось подойти и плюнуть этому гнусному мерзавцу в лицо, пнуть его побольнее ногой в живот, чтобы тот вскочил спросонья и двинуть кулаком в солнечное сплетение. Эльдар свалится на пол и минуты две-три будет жадно глотать воздух, а Эмиль тем временем стоял бы над ним и приговаривал: - "Ну, что, герой! Давай! Решил меня убить и заграбастать денежки, а?"...и всякую в этом роде чушь.
   Вскоре он успокоился и, заложив руки за голову, стал думать. Думал он, по большей части, разумеется, о том как стянуть ключи у Акифа. Ему даже неизвестно, где он их держит и какой марки машина. Быть может, она неисправна. Например, за такой срок бездействия вполне мог сесть аккумулятор. С машиной никто не возился. Эмиль это знал точно. Он бы заметил.
   "Выходит, в четверг я мог быть уже на том свете, если бы не гололёд, воспрепятствовавший приезду легавого", - подумал Новрузов.
   Эмиль решил не спускаться к обеду, притворившись спящим. Когда все приступят к еде он, никем не замеченный, тихонечко проберётся в комнату ребят и обшарит её сверху донизу. Можно, конечно, это сделать и во время завтрака. Но Эмиль, как и в большинстве случаев, может его проспать. Итак, было решено - в обед. Новрузов повернулся на левый бок. Нигяр сказала, что кто-то запомнил его приметы. Но кто? Ведь была ночь и...Перед ним кинолентой прокрутился тот фрагмент и Новрузов вспомнил человека на лестничной площадке. Он не придал ему тогда значения. Неужели тот всё же сумел рассмотреть его?
   - Надо было и его шлёпнуть! - Эмиль сжал кулаки от злости.

*

  
  -- Ты чего сегодня такой хмурый? - спросил Эльдар.
  -- Да так....Спал плохо, - ответил Новрузов.
  -- На тебе лица нет. Кошмар приснился?
  -- Вроде того.
  -- Ты мне совсем не нравишься. Может опять головная боль мучает?
  -- Сказал же, что нет! Просто спал плохо, - занервничал Эмиль.
   - Ладно. Пошли завтракать. Я голоден.
  -- Ты иди. Я присоединюсь позже.
   Эльдар пожал плечами и вышел, хлопнув дверью.
   Эмиль посмотрел на свои руки. Дрожат. Что это? Страх? Растерянность? Нет. Скорее это ненависть к юнцам, решившим лишить его жизни. Эмиль ненавидел себя за то, что позволил им себя охмурить и подпустить так близко, что почти считал их своими друзьями. Он даже рассказал о своих планах, про автосервис в Сургуте. Какой дурак! Не будь Нигяр, он ничего и не заподозрил бы. Считал бы, что окружён друзьями. А что может быть хуже, когда получаешь удар в спину от тех, с кем ел из одной кастрюли. Надо быть настороже.
   Он закурил. Интересно, как они собираются это сделать? Яд в кофе, удавку на шею, подушку на лицо, бритвой по горлу, ножом в сердце...От таких мыслей Новрузов злился ещё больше и плотно сжимал зубами сигарету.
   Затушив перекусанный фильтр, Эмиль почувствовал сухость в горле. Очень хотелось пить. Но спускаться вниз и притворно улыбаться этим негодяям в ответ на их шуточки было бы невыносимо. Тогда он решил выпить воды из-под крана и отправился в ванную, где вдоволь напился прохладной водопроводной воды.
   На обратном пути Эмиль заметил, что комната ребят чуть приоткрыта. Он вошёл. Никого. Все спустились к завтраку. Явление довольно редкое. Обычно Акиф или Назим спали до полудня, как и он сам. Снизу доносились хохот и обрывки фраз. Эмиль в нерешительности стоял в дверях. Беспокоило не то, что его застукают во время обыска. Он всегда может сказать, что искал сигареты, лекарство, жвачку и т.д. и т.п. Просто они могли обнаружить пропажу и обо всём догадаться. Забьют тревогу. Спадёт занавес и им уже не понадобится притворяться. Сам Эмиль смог бы уйти, но Нигяр окажется в опасности.
   "К чёрту! Какая разница спохватятся они сейчас или после обеда. Была не была!" - внутренний голос призвал действовать. "Они, небось, со страху уже забыли, что у них есть машина и про ключи не вспоминают".
   Эмиль приступил к досрочному выполнению своего плана. Открыл верхний выдвижной ящик тумбочки. Сколько там было хлама! Пустая коробка от сигарет, комок ваты, спички, кусачки для ногтей, ножницы, пачка "Дирола", бумажка с какими-то цифрами. Хорошенько переворошив всё, Эмиль убедился, что ключей там нет. Открыл второй ящик, полностью набитый СD-дисками. Эмиль быстренько покидал их на подушку, а затем, с неменьшей быстротой, снова сложил всё обратно в ящик. И здесь их не было.
   Кровь вновь закипела в жилах, когда Эмиль выдвинул третий ящик и под ворохом исписанных кроссвордов обнаружил свой фоторобот. Нигяр, по-видимому, успела вернуть его на место. А может их было два.
   - Сучьи дети! - прорычал он, чуть слышно.
   Новрузов перешёл к следующей тумбочке. Открыл верхний ящик и...нашёл ключи от "Нивы", лежавшие в дальнем углу ящика.
   - Есть! - Эмиль извлёк ключи на свет божий и они радостно зазвенели в его руке как-будто радовались, что про них, наконец-то, вспомнили. Эмиль положил их в карман и вернулся к себе.
   Он чувствовал себя прескверно. Весь помятый, как одежда после стирки. Всё от того, что почти не спал этой ночью, а заснуть боялся. Вдруг об их с Нигяр разговоре узнали. Тогда долой маски! Они придут к нему спящему без всяких церемоний и...Терпеть. Всего несколько часов отделяют его от счастья.
   Новрузов подошёл к журнальному столику и принялся листать прошлогодний выпуск "Каравана историй". Статьи и громкие заголовки его не интересовали. Ему просто нравилось смотреть на фотографии красивых женщин, которых в журнале было предостаточно.
   Просмотрев все фотографии, как говорится от корки до корки, Эмиль отложил журнал и взял газету со сканвордом. Пропыхтев над ним почти полчаса, пытаясь разгадать хотя бы четверть его содержимого, Новрузов сдался. Определённо это не его конёк. Зато на обороте газеты была напечатана масса забавных анекдотов. Пара из них даже сильно рассмешила Новрузова.
   Вдруг Эмиль услышал за дверью еле слышный шорох. Он прислушался, вытянувшись в струну. Опять шорох. Эмиль отодвинул журнальный столик и тихонько на цыпочках подошёл к стене, рядом с дверью. Ручка двери задвигалась. Эмиль стоял наготове, прижавшись спиной к стене, и напоминал мраморную статую охотника в засаде. На лбу выступили крохотные влажные бусинки. Дверь широко распахнулась, чуть не задев его. Эмиль с облегчением смахнул пот со лба. Визитёр ещё не успел появиться в поле его зрения, но он уже знал кто это. Обоняние его никогда не подводило: "Берберри"!
   Он вышел навстречу Нигяр, которая стояла на пороге и, видимо считая, что Эмиль отсутствует не решалась войти.
   - Ой! - вскрикнула Нигяр, когда Новрузов неожиданно показался из-за двери. В руке она держала небольшой чемодан.
   - Испугалась? - Эмиль нежно погладил её по щеке и, пропустив внутрь, закрыл дверь.
   - Ты думал это кто-то из них пришёл, да? - спросила Нигяр.
   - После вчерашнего я ни о чём другом и думать не могу. Весь на нервах!
   - Бедненький ты мой.
   - Уже собрала вещи? - Новрузов кивнул на чемодан.
   - Да. Я хотела бы оставить чемодан у тебя. Так будет удобней.
   - А почему ты не вошла нормально...то есть, почему подкрадывалась, а не постучалась, как обычно?
   - Думала ты спишь. Не хотела будить.
   Эмиль присел на стул.
   - Не до сна сейчас, - устало произнёс он.
   - Ты уже завтракал?
   - Нет.
   - Я принесу чего-нибудь.
   - Не утруждайся. У меня нет аппетита.
   - Ну, тогда хочешь, я принесу тебе кофе? - спросила Нигяр.
   - Принеси.
   Нигяр пошла за кофе. Проводив её взглядом Эмиль, сидя на стуле, почувствовал как глаза начинают слипаться. Он поднялся и принялся делать зарядку. Несколько приседаний, солдатская мельница, двадцать отжиманий на кулаках, пару упражнений для брюшного пресса кое-как привели его в бодрое состояние.
   Нигяр скоро вернулась с обещанной чашкой кофе.
   - Ребята про тебя спрашивали. Я сказала, что тебе нездоровится.
   - Правильно сделала, - Эмиль отхлебнул из чашки. Он затолкал чемодан Нигяр под кровать, рядом со своей сумкой и снова присел на стул. Нигяр села на краешек кровати и положила ногу на ногу.
   - Кстати, я нашёл ключи, - сказал Эмиль.
   - Уже?
   - Была возможность и я её использовал.
   - Молодчина! Теперь остаётся лишь ждать.
   Кофе оказался не очень крепким. Эмиль снова почувствовал, что засыпает. Он понимал теперь, что долго ему не протянуть. Нигяр, всё это время наблюдавшая за ним, заметила это.
   - Поспи немного. Я буду сидеть рядом и караулить.
   Эмиль упрямо замотал головой.
   - Глупенький, ты же с ног валишься. Так до ночи не протянуть. Тем более, что ты ещё должен будешь водить машину.
   Доводы Нигяр вконец убедили Новрузова. Шёл только одиннадцатый час, и при всём желании он не сможет стерпеть эту пытку. Никакая сила воли не справится с таким бременем.
   Эмиль, не раздеваясь, рухнул на кровать. Красавица пересела на стул и принялась гладить Новрузова по голове, словно мать, баюкающая своего ребёнка. Спустя минуту, он уснул, а когда проснулся его возлюбленной рядом уже не было. Он был один в комнате. Шёл пятый час. Эмиль спрыгнул с кровати и заглянул под неё: сумка была на месте как и чемодан Нигяр. Новрузов снова прилёг и, повалявшись чуток, пошёл умываться. В коридоре он наткнулся на Акифа, выходящего из своей комнаты.
   - Добрый день, пропащая душа! - дружески при­веет­ство­­вал он Эмиля.
   - Привет.
   - Что с тобой? Нигяр сказала тебе дурно с утра. Голова опять разболелась, что ли?
   - Немного. Думаю, скоро пройдёт.
   Эмиль с трудом держался, не позволяя дикому зверю внутри себя выскочить и вцепиться зубами в глотку этому лицемеру. От волнения он даже вспотел.
   - Я пойду умоюсь и снова лягу, - Эмиль хотел поскорее отделаться от него.
   - Ты хоть обедал?
   - Нет.
   - Девочки сейчас принесут чего-нибудь.
   - Спасибо, дружище.
   Эмиль зашёл в ванную и захлопнул дверь. Он так сильно крутанул смеситель, открыв его до упора, что вода хлынула мощным напором и, отскакивая от раковины, обрызгала его с ног до головы.
   - Дьявол! - выругался Эмиль, перекрыв воду. Он опять посмотрел на свои трясущиеся руки - сдавали нервы. Сейчас Новрузов был готов убить первого, кто попадётся на глаза. Умывшись холодной водой, он слегка успокоился.
   Вернувшись к себе, Эмиль обнаружил там Нигяр. Она раскладывала обед на столике. Увидев промокшего Новрузова, девушка засмеялась.
   - Ты в одежде купался?
   Ничего не отвечая, Эмиль повесил полотенце на спинку стула и с со строгим видом сел на кровать.
   - Чего ты дуешься? - спросила Нигяр.
   - Знаешь, я встретил Акифа в коридоре и чуть не свернул ему шею. Боюсь, я не продержусь до ночи...У меня чешутся руки!
   Нигяр погладила его волосы.
   - Ты сможешь. Я знаю. Просто не выходи сегодня из комнаты, и соблазн исчезнет.
   Она взяла поднос и направилась к двери. Эмиль схватил её за локоть.
   - Почему, когда я проснулся, тебя не было рядом? Ты же обещала караулить?
   - Я спустилась пообедать и тебе принесла еды. Ты ведь даже не завтракал! Меня не было максимум минут двадцать, - обижено заметила Нигяр.
   - Извини.
   Он отпустил её локоть и, подумав, добавил:
   - Ты слишком часто ко мне заходишь - это может им показаться подозрительным. Будь я на их месте мне именно так и показалось бы. Так что, больше не приходи. Увидимся уже ночью, в холле. Поняла?
   - Всё поняла, мой хороший.

*

  
   Час пробил. Впотьмах, стараясь ступать бесшумно, одновременно не спуская напряжённого взгляда со спящего Кямала, Эмиль пробирался к двери. Сердце его бешено колотилось и готово было, прорвав грудную клетку, выскочить наружу. Висевшая на плече сумка задела журнал, лежавший на письменном столике и тот, прошелестев страницами, упал на пол. Новрузов осторожно снял с плеча сумку и прижал её к груди обеими руками; лишний шум ему не нужен. Уже распахнув дверь настежь, он вспомнил о чемодане Нигяр. Он положил сумку и осторожно, крадучись, вернулся к кровати и вытащил из-под неё чемодан.
   В коридоре глаза его скользнули на секунду вверх; в лунном свете картина на стене выглядела так зловеще, что Эмиль от ужаса чуть не вскрикнул.
   Спустившись в холл, он увидел там Нигяр, сидевшую на стуле. В нетерпении она потирала руки и быстро вскочила, когда Эмиль окликнул её.
   - Открывай дверь! Скорее, милая! - скомандовал он.
   Нигяр вышла первой. Эмиль передал ей чемодан, снял с вешалки свою куртку, и, тихонько закрыв дверь, последовал за ней. Под покровом ночи они покидали место, где некогда обрели друг друга. Нигяр вытянула вперёд руку, в которой держала пульт и нажала на кнопку. Послышалось слабое бибиканье, после чего дверь одного из двух гаражей, монотонно скрипя, медленно раскрылась.
   - Теперь твоя очередь, - Нигяр показала на стоящую внутри "Ниву".
   - Может будет лучше пойти пешком? Столько времени она здесь стоит без дела, что уже скорее всего не заведётся, - сказал Эмиль, - а ещё я боюсь как бы шум мотора не разбудил их.
   - Раньше ты мне не мог об этом сказать! Получается я зря рисковала, чтобы заполучить это! - Нигяр гневно потрясла в воздухе пультом от гаража.
   Эмиль улыбнулся.
   - Не расстраивайся. Я ведь не расстраиваюсь, что рисковал из-за этого, - он зазвенел ключами.
   - Как же мы пойдём в такую темень?
   - До шоссе всего километр, а может и того меньше, - сказал Эмиль. - Я это точно знаю.
   - Знаешь?
   - Знаю, - Эмиль обвил шею Нигяр. - У нас ещё будет время поболтать на открытом воздухе, дорогая. Сейчас нам лучше поторопиться. Пошли.
   Выйдя за ворота, Эмиль глубоко вдохнул свежего зимнего воздуха, как будто только что вышел из тюрьмы. Они двинулись дальше по узкой дорожке, ориентируясь на шум автомобилей. Эмиль бессовестно врал, говоря, что знает дорогу к шоссе, но он точно определил направление.
   Нигяр резко остановилась.
   - Мы должны вернуть всё на место, - сказала она.
   - Зачем? - удивился Эмиль.
   - Как это - зачем? Когда-нибудь им понадобится машина и они начнут искать ключи и пульт...и, конечно, не найдут. Мне кажется, это свинство с нашей стороны так поступать. Если мы этим не воспользовались, то должны вернуть.
   - Свинство?! - изумился Эмиль. - А то, что они хотят меня прикончить, по-твоему, не свинство?
   - Этого хочет Ильгар. У них просто нет выбора.
   - Ох, какое облегчение!!!
   - Перестань кривляться! Не забывай, что они из-за меня попали в эту заваруху. Я и так поступаю подло, бросая их...Но я иду на это ради тебя, милый. Чтобы ты жил...Я даже согласна топать с тобой до самого Сургута. А ты...Что для меня делаешь ты?
   Эмиль видел как лицо её меняется и глаза наполняются слезами. Он обнял её. Нигяр жалобно всхлипывала у него на плече.
   - Прости меня, дурака. Конечно, ты права, надо вернуть им ключи.
   Он вложил ключи в дрожащую женскую ладошку и Нигяр, вытирая глаза, поторопилась обратно в дом.
   - Эх, бабы, бабы! Трудно с вами, но без вас - никак, - вздохнул Новрузов и вытащил сигарету. Закурив, он с гордым видом пустил вверх струю дыма и представил на миг как будет кататься сыром в масле.
   "Я победитель! - хвалился он про себя. - У меня есть деньги и блестящие планы на будущее, меня любит настоящая красавица. Всё, о чём я мечтал, сбылось. Переночуем в гостинице, утром я съезжу в банк, позже закажу два билета...Надеюсь, загранпаспорт у Нигяр имеется".
   Дойдя до входной двери, Нигяр вдруг обернулась и помахала Новрузову.
   - Я сейчас вернусь, солнышко! - громко крикнула она и забежала в дом.
   Эмиль в недоумении застыл с сигаретой во рту. Что она делает? Чего это ей, вдруг, вздумалось так орать? От внезапно осенившей его догадки Новрузов побледнел и сильно сжал в руке зажигалку. Он всё понял. Нигяр подала знак. Это ловушка!
   Эмиль выплюнул сигарету и резко рванул с места. Но долго бежать не пришлось. Двое навалились на него сзади и заломили ему руки. Через секунду Эмиль лежал на земле лицом вниз, рыча от боли. Прибежало ещё несколько человек. Потом он ощутил холодное прикосновение на обеих запястьях и услышал лязг металла.
   - Птичка в клетке, - произнёс чей-то голос. - Недолго фрайер танцевал.
   - Поднимите его.
   Крепкие руки подняли Новрузова на ноги. От страха он дрожал и не мог вымолвить ни слова. В испуге он мотал головой то влево, то вправо, осматривая стражей порядка, державших его под локоть железной хваткой.
   - Тащите его в машину.
   Его тело, управляемое двумя громилами, послушно понеслось куда-то. Ему с трудом удавалось поспевать за их размашистыми шагами, а иначе они просто волочили бы его по асфальту. Помышлять о побеге не имело никакого смысла. Такие ребята не церемонятся и всякая попытка к сопротивлению подобно волне, разбивающейся о скалу, обречена на провал.
   Их сопровождало ещё четверо человек: двое шли сзади, и по одному слева и справа на расстоянии примерно трёх метров. Маленького росточка парень с жиденькой бородкой маячил впереди, снимая арест на кинокамеру.
   - Живее шевелитесь! Скоро нагрянут репортёры, - отдал приказ голос справа.
   Пройдя вдоль длинного забора, делегация свернула за угол, где их поджидал "уазик". Когда Новрузова подвели к открытой двери, чтобы усадить внутрь, кто-то дёрнул его сзади за рукав.
  -- Здравствуй, земляк! Прикурить не найдётся? - улыбался уже знакомый ему усач в ондатровой шапке. - Не поможешь мне ещё разок? У моей зажигалки кремень стёрся, а из этих лоботрясов никто не курит.
  
  
   0x08 graphic
Ч А С Т Ь III
  

Д Е Л О Б Ы Л О Т А К !

  
  
   В
   пивном ресторане "Где раки зимуют" по вечерам всегда было битком. Пиво здесь подавали отменное и кормили вкусно. Да и сама обстановка с фоторепродукциями Баку конца XIX начала ХХ веков на стенах, просторным залом, массивными лакированными столами из сосны и такими же скамьями со спинкой располагала посетителей приходить почаще и отбивала охоту выговаривать официантам, если заказ запаздывает. Тут можно посмотреть футбол на большом экране, сыграть партию в бильярд в соседней комнате, покидать дротики или понаблюдать за игрой профессионалов. В общем, скучать не приходилось.
   Винтовая лестница слева от барной стойки, вела на второй этаж, где у аквариума с экзотическими рыбками сидело четверо солидных мужчин, трое из которых Яшар Пириев, Барат Мехдиев и Хафиз Амиров наседали на своего друга подполковника полиции Гаджи Оруджева, чтобы тот рассказал им в деталях историю раскрытия таинственного преступления, совершённого три года назад. Оруджев отнекивался как мог и устало отвечал, что уже подробно рассказал всё в одной из телепередач, а сейчас ему хочется отвлечься от работы и просто поболтать о разном. Но тщетны были все его попытки избежать этой темы и сам он прекрасно понимал, что обречён. Уж слишком хорошо эти четверо знали друг друга. Дружба их брала истоки со второго курса юридического факультета и, если не хворали их пожилые родители, если на работе отсутствовал завал, что было крайне редко или, если не случалось землятрясений, наводнений и других форс-мажорных обстоятельств, то они обязательно встречались, и, попивая пиво, снова превращались в тех беззаботных юнцов эпохи студенчества какими они, в действительности, и остались в душе, несмотря на их чины и положения. Только в этом кругу каждый из них мог по-настоящему расслабиться, сбросив с себя личину напускной важности и говорить всё, что в голову взбредёт.
   Судьбы этих людей сложились по-разному: Гаджи Оруджев пошёл в полицию и дослужился до подполковника, возглавлявшего следственный отдел в Главном управлении полиции города Баку. Это был бесстрашный человек, принадлежавшей к столь редкой породе полицейских, для которых девиз "служить и защищать" не пустой звук. В молодые годы, в те далёкие времена, когда волосы густой прядью свисали ему на лоб, его, стажёра, из-за здоровых бицепсов, наращенных упорными занятиями водным поло, использовали в качестве оперативного работника, чего, кстати, он сам и добивался, искренне считая, что работник правоохранительных органов должен знать все изнанки своего ремесла. Очертя голову, он лез под пули и обезвредил немало отморозков и отребья. Диплом мало волновал Оруджева, хотя учился он хорошо. Рыть носом землю, разоблачить преступника и отдать его под суд во имя вечного торжества слепого правосудия - вот каковым было кредо Оруджева молодого и таковым оно осталось у Оруджева зрелого. Выражение "всосать с молоком матери" становится более понятным, учитывая то обстоятельство, что рвение к сыску Оруджев унаследовал от дедушки по линии матери, который хоть и старался при помощи своих старых связей не допускать внука в самое пекло и уговаривал его работать с бумагами в тёплом кабинете, но втайне гордился им и считал своим любимчиком. Гаджи внял напутствованиям дедушки и продолжил стажировку, переведясь в кабинет следователя. Несмотря на физическую силу и отвагу, Оруджев обнаружил, что больше склонен работать головой и по получении диплома сразу же попросился на работу в следственный отдел. Начальству не хотелось переводить такого бугая на следственную работу, тем самым потеряв в его лице отличного опера и, полагая, что единственным достижением Оруджева на этой стезе будет удачное проведение допросов при помощи своих кулачищ, от прикосновения которых любой расколется. Но Оруджев сумел разрушить стереотип относительно того, что "лучшее - враг хорошего": хороший опер стал лучшим следователем. Допросы он проводил великолепно. Однако кулаки были ни при чём. Проницательный, внимательный к любым мелочам, понимающий, иногда мягкий, иногда жёсткий, умеющий в нужный момент идти на компромисс, он умел выуживать полезную информацию и доводить дело до победного конца.
   Абсолютно иного склада был Яшар Пириев - первоклассный адвокат, кандидат юридических наук. Университет он окончил с красным дипломом под мышкой. Любовь к знаниям и честолюбие двигали им больше, нежели тяга к справедливости. Подростком он прочёл книгу про жизнь и деятельность Фёдора Плевако и с тех пор побеждать любой ценой, используя весь свой потенциал, заведомо зная, что его подзащитный виновен, блефовать, когда на руках нет козырей, стало его навязчивой идеей, которую он успешно претворил в жизнь. Умение жонглировать фактами, делая на них ударение в нужный момент, красноречие софиста, дотошность, с какой он проводил перекрёстный допрос и приверженность к казуистике доводило свидетелей обвинения до приступа истерии, после чего они готовы были ответить, что угодно лишь бы он отстал. Клещом впиваясь в каждую букву в уголовном деле, он обязательно находил грамматическую ошибку (в любом уголовном деле их бывает достаточно) и делал из мухи слона, приводя в пример общеизвестное правило как запятая в одинаковых предложениях "Казнить нельзя, помиловать!" и "Казнить, нельзя помиловать!" может сыграть счастливую либо роковую роль для подсудимого. Когда друзья спрашивали его не совестно ли ему отмазывать негодяев, он хладнокровно возражал, что человек является преступником лишь после вынесения судом приговора и, если прокурору так хочется засадить человека за решётку, пусть лучше готовится к процессу, а не кидается пустыми обвинениями. Насчёт себя Пириев говорил, что это его профессия и таким образом он зарабатывает себе на хлеб. Да - он берётся выгораживать виновных, да - он их в большинстве случаев спасает от тюрьмы или же добивается смягчения приговора, но это не закоренелые преступники, а оступившиеся люди, заслуживающие сострадания. Пириев считал, что старушка с мечом и весами не так уж и слепа и отваживался немного приподнять ей повязку, как бы говоря: - "Ну, Фемидушка, кончай ломаться. Ты только посмотри на этого симпатягу, примерного семьянина, отца двоих детей. Неужели из-за минутного помутнения рассудка, спровоцированного, между прочим, самим пострадавшим, ты хочешь послать его туда, откуда редко возвращаются прежними, и оставить деток на произвол судьбы? Прозрей, нечего строить из себя калеку. Уж, если убийцы целых деревень и сёл избегают наказания и откровенно тебя игнорируют, то не надо вымещать зло на слабых". После издания закона, запрещающего лицам, не являющимся членами коллегии адвокатов выступать защитниками в судебном процессе, Яшар Пириев, ценивший независимость больше карьеры, переквалифицировался в консультанта по юридическим вопросам. Заочно он всё равно участвовал в процессах, потому что любой адвокат, попавший в тупик обращался к нему за советом, естественно, не бесплатно. Пириев также читал лекции по уголовно-процессуальному праву в двух частных университетах.
   Барат Мехдиев по окончании института устроился в прокуратуру и сейчас он заместитель прокурора Низаминского района. Положа руку на сердце, стоит заметить, что достиг он этого отнюдь не за свои заслуги, а благодаря родственным связям, которые ранее, уместно будет подчеркнуть, довольно крепко приложили руку и к окончанию им института. Учился он сносно и вместо получения знаний на лекциях, предпочитал спать на задней парте, а ближе к сессии переписывал конспекты у отличника Пириева. Барат, единственный лентяй в этой четвёртке, всё же был неотъемлемой её частью. Как и большинство толстяков, Мехдиев был добряком, за что его любили и ценили. Подкупало в нём благородство души, щедрость, отсутствие чёрной зависти и здоровое чувство юмора.
   А вот Хафиз Амиров, обладая феноменальным аналитическим умом, свернул с тернистой тропы юриспруденции, проработав всего год в Насиминском районном суде, где для него открывалось множество перспектив: через несколько лет он мог стать судьёй, а в дальнейшем, кто знает, может и председателем суда. Но как вы себе представляете судью, который, работая над протоколом судебного заседания, вдруг откладывает его в сторону и начинает карандашом на белом листе что-то рисовать. Тот, кого охватывало Его Величество Вдохновение, легко поймёт Амирова. Ведь вдохновение не приходит по заказу, его не разобьёшь по графикам, не отложишь до обеда, на вечер после работы или на уик-энд. Сравниваемое с крылатым конём, оно больше напоминает кошку, гуляющую саму по себе; захочет будет греться на солнышке, спать, лакать молоко из миски, а нет, так заберётся на дерево или будет мурлыкать ночь напролёт. Амиров всегда хорошо рисовал и даже в детстве посещал кружок рисования во Дворце Пионеров, но не ожидал, что это его хобби, всё больше разрастаясь как снежный ком, вытеснит на второй план то, ради чего он пыхтел пять лет, не спал по ночам перед экзаменами, зубря конспекты. Он полагал, что ему удастся совмещать это в себе. Не получилось. Ему приходилось часто отпрашиваться и, судорожно стараясь сохранить в памяти нахлынувшую волну фантазии, спешить в свою мастерскую, где Амиров переносил её на холст или ватманский лист. Судье, в кабинете которого Хафиз работал, эти частые отлучки порядком надоели, и он запретил ему покидать рабочее место более чем на час. Месяц мучений и Амиров осознал - он не рождён для такой профессии. Ужас охватывал его при мысли, что он всегда будет во власти всех этих бумажек, их рабом, а душа его рвётся куда-то наружу, хочет творить. Художник по призванию, он возненавидел государственную работу со всеми её галстуками, режимами, формальностями и документацией. Мысль "как заработать на хлеб насущный?" не терзала бессонными ночами Амирова - выходца из обеспеченной семьи. Отец передал ему во владение два больших помещения, которые он выгодно сдавал в аренду. Так что, в отличии от Гогена, Амиров был обеспечен всем необходимым и мог свободно предаваться своему ремеслу, которое также приносило неплохой доход. Девять картин, написанных маслом он сдал в галерею и через два месяца шесть из них были куплены. Нечёсаный, с недельной щетиной, в потрёпанных джинсах и старом свитере он флегматично выслушивал постоянные нагоняи от родных и друзей, что ему скоро сорок лет и давно следовало бы задуматься о женитьбе.
   Оруджев провёл волосатой рукой по своему гладко выбритому черепу и исподлобья оглядел трёх хитрецов, сгоравших от любопытства.
   - Давай, колись как дело было, - наседал Пириев.
   - Расколется, будь уверен, - поддакивал Мехдиев хихикая, отчего его пузо дрожало как желе. - Куда он денется, когда разденется.
   - Ребята, честно, я устал. Загляните лучше в интернет, - упрямился Оруджев.
   Пириев постучал по столу в знак протеста.
   - Зачем мне интернет, когда ты расскажешь всё лучше и подробнее, со всеми нюансами. В интернет я лазаю только по работе, когда ищу научные статьи. Валяй, Гаджи, не прикидывайся девственницей.
   - Эти не отстанут, - пожаловался Оруджев официантке, ставящей на стол четыре кружки пива и миску с чипсами.
   - Желаете что-нибудь ещё? - спросила она, опустив поднос.
   - Может перекусим? - предложил друзьям Пириев и открыл меню. - Та-а-а-к! Посмотрим, что у них из рыбных блюд...жареная сёмга, жареная форель...О-о-о! А это звучит, ребята! Послушайте только - ОМАР ТЕРМИДОР.
   - Лично я недавно плотно пообедал, - постучал себя по животу Амиров.
   - Олух, какой обед?! Ужинать пора! - рассмеялся Мехдиев. - Художник, блин.
   - Ладно, а ты сам-то будешь что-нибудь? - спросил Пириев у Мехдиева.
   - Нет.
   - Я тоже ничего не буду, - сказал Оруджев.
   - А мы тебе и не дадим поесть. Нечего рот занимать. Сегодня ты нам всё расскажешь, - погрозил пальцем Пириев и снова повернулся к официантке. - Принесите тогда нам, пожалуйста, раков.
   Официантка улыбнулась и, не спеша, побрела к барной стойке, умышленно виляя роскошными бёдрами, приковавшими к себе не один взгляд.
   - Ты будешь говорить или нет, лысая морда ? - не отставал Пириев.
   Осушив полкружки, Оруджев начал свой рассказ.
   - Всё началось три года назад с убийства некоего Фельдмана. Шестидесятитрёхлетний Яков Михайлович Фельдман, проживал вместе с сыном Дмитрием по адресу 9 А микрорайон, улица Мир Джалала, дом...
   - Чувак! - бесцеремонно прервал его Яшар, - ты ещё скажи нам какого цвета там дверь. Я, ребята, если помните, ещё в университете подметил, что этот скинхед, странный субъект: то из него клещами слово не вытянешь, а то - мелит всё подряд без разбора.
   Хафиз и Барат закивали.
   - Хорошо, господин Торопыга, буду как можно краток, - сказал Гаджи. - Во вторник вечером, 4 мая 2005-го года, соседи сверху учуяли зловоние, исходящее из квартиры Фельдмана и позвонили ему по телефону. Никто не ответил. Тогда они спустились и забарабанили в дверь. Никто не открыл. Заподозрив неладное, соседи вызвали слесаря и вскрыли дверь. Изнутри ударила такая вонь, что один из соседей чуть не потерял сознание. Труп Яков Михаиловича лежал в коридоре, окружённый полчищем мух.
   Согласно заключению медицинского эксперта, смерть наступила в субботу между двенадцатью и часом ночи в результате нанесения мощного удара тупым предметом в область черепа. Бил левша или человек, одинаково владеющий обеими руками.
   При осмотре спальни мы обнаружили, что под левой ножкой кровати, на которой спал Фельдман в паркетном полу не хватает нескольких досок. В том месте была ниша, из которой мы извлекли семь антикварных золотых монет. Мотив преступления налицо - убийство с целью ограбления: Фельдмана убили, чтобы опустошить его тайник.
   - А с чего это вы так решили? - спросил Барат Мехдиев. - Почему же преступник не взял эти семь монет с собой? Может он их специально оставил, чтоб вас со следу сбить.
   - Толстый, не перебивай, - вмешался Пириев и подбодрил Оруджева. - Пили дальше.
   - Потому что, мой милый Баратик, дочь Якова Михайловича Анна, живущая с мужем в Детройте сообщила нам о коллекции своего отца. Сколько точно было монет она не сказала, но определённо больше семи; примерно штук сорок-пятьдесят. Но кроме монет, старик держал в тайнике и уникальные драгоценности на очень большую сумму. О тайнике, по словам Анны Фельдман, кроме неё, отца и брата, никто не знал.
   - А жена Фельдмана? - спросил Мехдиев.
   - Умерла от лейкемии за семь лет до убийства мужа.
   - Чем занимался Фельдман?
   - Раньше он преподавал физику старшим классам в школе N 157.
   - Всегда завидовал людям, живущим рядом с работой, - вставил Пириев.
   - После выхода на пенсию, стал заниматься репетиторством на дому. Ученики приходили к нему каждый день, кроме воскресенья.
   Барат Мехдиев, хрустя чипсами, выдвинул свою версию.
   - Фельдман сам мог продать монеты. Убийца узнал от покупателя, что у старичка завелась крупная сумма и шлёпнул его. Возможно, что убийца и покупатель одно лицо.
   - Зачем же тогда убийце понадобилось разбирать доски в паркете, класть туда монеты, терять время? - спросил Оруджев.
   - Так говорю же, чтобы вас со следу сбить. Хотел, чтобы вы рыскали среди ювелиров, потрясли скупщиков.
   Оруджев категорично повертел головой и, допив пиво, подозвал официантку.
   - Нам ещё по кружке.
   - Хорошо.
   - Что там с раками? Не сварились ещё? - спросил Пириев.
   - Уже готовы.
   - И принесите ещё чипсов.
   Проделав свой коронный трюк с бёдрами, официантка ушла на кухню.
   Оруджев почесал затылок.
   - На чём я остановился?
   - Ты со мной не соглашался, - ответил Мехдиев.
   - Да, по поводу твоего недоверия...Дочь Фельдмана Анна Яковлевна, приехавшая на похороны отца заявила, что говорила с Яковом Михайловичем по телефону за два дня до его смерти. О продаже драгоценностей не было ни слова. Он бы ей обязательно сказал, если что. У него такого даже в мыслях не было. Анна с братом постоянно подначивали его найти клиента и продать хотя бы половину. Фельдман был категорически против.
   - Почему? - спросил Пириев. - Репетиторство покрывало все его расходы?
   - Нет. Он сдавал иностранцам в центре города трёхкомнатную квартиру. Им с сыном хватало. А вот насчёт того, почему он не обменял золотишко на бабки и не пустил в оборот, ответ прост: Фельдман был коллекционером и никогда не расстался бы со своей коллекцией. Такие люди, скорее будут недоедать и недосыпать, чем расстанутся со своими побрякушками.
   - А откуда у учителя физики столько добра и плюс ещё трёхкомнатная хата? - вмешался в разговор Амиров.
   - Перешли по наследству. Дед Фельдмана до революции был известным ювелиром. Как он сумел уберечь такое богатство от красных - ума не приложу. Прозорливый был дядька, вкладывал рубли в золото и оставил единственному сыну приличное наследство, а тот - своему. А Яков возьми и стань коллекционером. Он даже дочери своей в день свадьбы ничего не подарил из того добра.
   Амиров рассмеялся.
   - У меня такое наследство долго бы не валялось.
   - А вот и раки, - сказал Пириев, убрав со стола локти, чтобы освободить место для подноса. Официантка разложила заказ.
   - Чётко излагаешь, Гаджи. Молодец! - похвалил Оруджева Пириев, отрывая раку клешню. - Ладно, с Фельдманом всё ясно. Переходи по существу.
   - Было возбуждено уголовное дело по статье 120.2.5 УК. Никто из соседей ничего не видел и не слышал. Лишь Тамерлан Балакишиев, живущий на четвёртом этаже поведал интересную историю.
   В ночь убийства он как раз приехал из-за границы и возвращался домой. Лифт не работал - явление частое в этом доме, и Балакишиеву пришлось подниматься по лестнице. Дойдя до своей квартиры, он принимается отпирать дверь. И тут по лестнице вниз сбегает неизвестный здоровяк. Балакишиев уверял, что в тот момент он возился с ключами, которые застряли в замке и, пройди человек мимо, он, утомлённый перелётом и одержимый лишь мыслью поскорее лечь в постель, вообще не повернул бы головы в сторону лестницы. Однако незнакомец, увидев Балакишиева опешил и резко остановился. Видимо, он не ожидал встретить кого-либо в такой час. Странное поведение заставило Балакишиева перевести взгляд с замка на мужчину, который через несколько секунд овладел собой и молнией промчался прочь мимо удивлённого Балакишиева.
   Отмечу ещё одну деталь - Тамерлан Балакишиев талантливый художник и он как раз возвращался из очередной своей выставки где-то за кордоном. Он, вообще, много путешествует и однажды привёз из Голландии зажигалку, купленную в секс-шопе города Утрехт и подарил её Диме Фельдману, с которым близко дружил. Эта зажигалка выглядит как брелок на цепочке в форме обнажённой девицы, с откидывающейся в сторону головкой. Пламя высекается, если нажать девке на грудь. На её заду надпись по-английски "с любовью из Утрехта". Как-то Дима уронил брелок и, от удара об бетонный пол, у девки откололся кусочек правой коленки. Позже Балакишиев нарисовал мне эту зажигалку со всеми мельчайшими подробностями на альбомном листе, не упустив ни надписи, ни дефекта на коленке. Рисунок мне очень понравился и я оставил его себе, приклеив на несгораемый шкаф у себя в кабинете. Кстати, Хафиз, тебе стоит у него поучиться.
   - Всенепременно, - спокойно парировал Амиров.
   - А то рисуешь всякую фигню, - засмеялся Мехдиев.
   - Легко обидеть художника, - сказал Хафиз. - Между про­чим, последний раз я рисовал портрет твоего тестя. Вот уж, действительно, фигня.
   Мехдиев заржал.
   - Ну, ты и сволочь! Посягнул на святое!
   - Хватит уже, - вмешался Пириев. - Давай, Гаджи, не отв­ле­кайся.
   - Так вот, Балакишиев клялся, что у незнакомца на ми­зин­це висел именно тот самый брелок.
   - Художники народ внимательный, - гордо заметил Ами­ров.
   - Хоть и рассеянный, - съязвил Пириев.
   Хафиз задумчиво потёр подбородок.
   - Балакишиев...Балакишиев...Точно! Вспомнил. Пом­ни­те Сабину, с которой я встречался год тому назад?
   - Ну? - спросил Пириев, пытаясь понять, какое от­но­шение к разговору может иметь бывшая любовница друга.
   - Я познакомился с ней как раз на выставке его работ. Парень действительно талантлив. Свои картины он подписывал - TAMERLAN B., вот почему я сразу не припомнил его фамилию. Тамерлан Балакишиев, точно. На пригласительном именно так и было напечатано.
   - Дурак ты! - рявкнул Пириев, - дай человеку закончить, а уж потом рассказывай свои холостяцкие истории.
   - Прошу прощения, - извинился Хафиз. - Вернёмся к нашим баранам. Тамерлан сумел рассмотреть лицо того человека, Гаджи?
   - Нет. Козырёк бейсбольной кепки закрывал всю верхную часть лица. Балакишиев заметил, что тот был высокого роста и крепкого телосложения.
   - Ну, хоть что-то, - сказал Мехдиев.
   - Да. Но всё же вначале нам хотелось допросить Диму, долгое отсутствие которого, учитывая его репутацию, вызывало подозрение.
   Пириев вскинул вверх брови.
   - А какая у него репутация?
   - В ходе опроса соседи подкинули нам интересную ин­фор­мацию. Про Фельдмана, или как его называли соседи дя­де Яше, все говорили только хорошее...
   - Про мёртвых хорошо или ничего, - вставил Мехдиев.
   Амиров и Пириев сразу зашикали на него. Оруджев продолжал.
   - Фельдман вёл тихую, размеренную жизнь. У него не было врагов. А вот про его сынка Диму никто доброго словечка не замолвил. Наркоман со стажем он не стеснялся ширяться прямо в блоке в компании с какими-то отщепенцами извне, порой забывая там различные аксессуары, отчего соседи вечно натыкались на шприцы, а подошвы их обуви служили лоном обитания стекляшек от разбитых ампул и пузырьков нафтизина, которыми был усеян первый этаж. В доме с интеллигентной публикой, большинство из которых учителя, профессора, доктора наук такое сразу бросается в глаза. Дима уже несколько лет был чёрной овцой. В последние годы своей жизни дядя Яша заметно осунулся и постарел лет этак на семь-восемь. Ходил задумчивый. Иногда не слышал, когда с ним здоровались. Из квартиры каждый вечер доносились крики и ругань. Дядя Яша обещал сыну выгнать того из дома, но так и не решился. Похожая сцена имела место и в пятницу вечером, за день до убийства.
   Дважды Дима проходил лечение, но всякий раз возвращался к своему пристрастию зельем. Отчаявшись, дядя Яша пошёл на крайние меры. Он перестал снабжать безработного сына (с работы его уволили за полгода до убийства отца) карманными деньгами и тот, не имея иного источника существования, стал клянчить деньги у всех, кого хоть мало мальски знал. Часто он забывал кому был должен и вторично обращался к одному и тому же человеку. Баку город маленький, и в скором времени Дима снискал себе незавидную славу среди знакомых, некоторые из которых уже махнули на него рукой, потеряв всякую надежду получить свои деньги обратно. Исчерпав лимит доверия, он оказался совсем один и по уши в долгах. Одним из кредиторов был некий Тогрул Ахмедов по кличке Толстый.
   - Из-за этого у него такое погоняло? - Мехдиев шлёпнул себя по жирному брюху.
   - Как раз, наоборот, - засмеялся Оруджев, - худой как спичка. Так вот этот Ахмедов попадал к нам несколько раз за уличную драку. Один раз даже сел за решётку и отсидел годика полтора, а может меньше. Позже Толстый стал приторговывать наркотой. Он был нашим осведомителем и мы не трогали его.
   Согласно показаниям...или вернее - наводке Ахмедова, Дима несколько раз выклянчил у него дозу, пообещав заплатить в скором времени, но так и не заплатил. Тогрул припёр Диму к стенке и потребовал вернуть долг немедленно. Дима плакал, долго извинялся и поклялся, что денег у него нет и в ближайшем будущем, вряд ли, будут. Слёзы не подействовали на Тогрула и он поставил жёсткие условия: либо Дима достает деньги и самолично выплачивает долг в двухнедельный срок, либо Тогрул выколотит из него всё, что Дима задолжал ему, плюс процент за опоздание и после этого перестаёт иметь с ним всякие отношения.
   Стыд, угроза мордобоя или, что скорее всего, страх остаться без поставщика, возымели эффект и в назначенный срок - понедельник вечером, то есть, через два дня после убийства и за день до того как был обнаружен труп дяди Яши, Дима вернул долг с процентами и накупил запасов дури на неделю. Расплачивался он долларами, которых по словам Толстого, у него была целая кипа.
   Розыски неблагодарного сынка не увенчались успехом. Фельдман-младший как будто провалился сквозь землю, не появившись даже на похоронах собственного отца. Круг общения Димы не был велик, и нам без труда удалось найти и допросить всех, кто с ним в последнее время общался. Оказывается, в ночь убийства Дима и ещё трое друзей оставались на даче у своего бывшего одноклассника. Все они категорично утверждали, что Дима от начала и до конца был вместе с ними. Вместе уехали, кутили и вместе вернулись в город на следующий вечер.
   В четверг, ранним утром в Бильгях, на берегу моря рыбаки наткнулись на бездыханное тело молодого паренька, над которым уже кружили чайки. Это был Дима.
   Передозировка - обычный финал всех этих несчастных людей. Со смешанным чувством презрения и жалости, я смотрел на посиневшее лицо Димы, на его красивые золотистые волосы, с прилипшим к ним песком и недоумевал - как можно променять всю красоту жизни на шприц?
   Дмитрий Фельдман умер за несколько часов до того как его нашли рыбаки. В карманах мы обнаружили просроченные водительские права, несколько пакетиков героина, насквозь пропахший кислотой носовой платок, пачку сигарет, зажигалку, шесть манат денег, четыре стодолларывые купюры и две по пятьдесят, а также сильно скомканный тетрадный лист, в который были завёрнуты четыре монеты из небезызвестной вам коллекции.
   Что ж, всё сходилось как дважды два. Сын - наркоман решил грабануть папашу. Сценарий не нов. Мы так нарисовали себе эту сцену: дядя Яша застигает Диму на месте преступления и, возможно, отвешывает ему пару оплеух. Дима, в свою очередь, обороняясь, сгоряча бьёт старика по голове и убегает.
   Мы снова потрясли его дружков, с которыми он был в день убийства. Узнав о смерти Димы, они сознались, что в ту ночь рано уснули, примерно часов в десять или половине одиннадцатого, а Дима ещё сидел у телевизора. Отлучался Фельдман-младший или нет, они не знали, но по утру его на месте не оказалось. Звонить ему они не стали, потому что Дима давно уже заложил свой мобильник. Вернулся он, примерно минут через двадцать, сказав, что ходил за сигаретами и минералкой, которые действительно были у него в руке. Затем, сославшись на то, что не спал всю ночь, Дима крепко уснул и проснулся уже вечером, перед самым отъездом.
   Мог ли он, ни кем не замеченный, вернуться в город, ограбить родного отца, пусть и случайно, убить его, отдать кому-то награбленное для реализации, а затем вернуться назад? В принципе мог. Времени у него было предостаточно.
   Очевидность состава преступления, показания соседей, негодующих отвратительным поведением Димы и показания его дружков, сведения, полученные от Толстого, не шоколадные взаимоотношения между отцом и сыном, и, наконец, смерть Димы, валяющийся рядом шприц, отсутствие каких-либо посторонних следов возле трупа (ночью шёл ливень и, если таковые и были, он их смыл) и содержимое его карманов позволили начальству закрыть дело в срок и передать в прокуратуру.
   Браво! Очко в пользу органов дознания. Всем хорошо, все довольны. Я, как работник системы, зависящий от этой вонючей статистики раскрытых и не раскрытых дел особенно не возникал. Но на душе было неспокойно. Интуиция подсказывала, что неспроста этот с зажигалкой в ту ночь очутился поблизости: он не случайная фигура в этом деле. Всякий раз, когда я видел девицу, приклеенную к шкафу, мне становилось не по себе. Я опять углублялся в забытое уже всеми дело Фельдмана и задавался вопросами: где оставался Дима всё это время после убийства отца? Кому он продал побрякушки? Если у него на руках были такие деньги, как сказал Толстый, и он не стеснялся швыряться ими, почему тогда он не купил себе новый сотовый ?
   - Может он намеренно лишил себя жизни? И перед смертью решил немного покутить. Накупил всякого дерьма. Зачем телефон, зная, что умрёшь? - возразил Пириев.
   - Верно. Анна Фельдман сказала нам, что Дима очень любил море. Версия о самоубийстве тоже не исключалась. Один психиатр поведал мне, что у законченных наркоманов, сидящих на самом дне пропасти иногда бывает кратковременное просветление, во время которого они как бы получают возможность взглянуть на себя со стороны и осознать, что жизнь их прожита впустую и больше им жить не хочется. Кто-то вскрывает себе вены, лежа в тёплой ванне, кто-то решает под кайфом полетать с двенадцатого этажа или ещё придумывают массу способов уйти в мир иной.
   Дмитрий Фельдман тоже мог стать жертвой такого просветления. Только человек без будущего мог бессовестно ограбить и убить собственного отца, по-быстрому за бесценок сплавить золото, погулять, а затем наложить на себя руки.
   Но эту версию я быстро отбросил. Если Дима задумал всё это, зачем пытался обеспечить себе алиби?
   И вот, полтора месяца тому назад, 2 декабря примерно в первом часу ночи меня разбудил звонок моего мобильника. Звонил наш сотрудник, лейтенант Фамиль Алыев.
   - Я нашёл её!!! Нашёл!!! - орал он.
   - Кого ты нашёл, безумный?! - заорал я в ответ. - Ты хоть знаешь, который час?!
   - С любовью из Утрехта! Та, что у вас в кабинете висит! Она самая, со сломанной коленкой!
   Я на секунду замер. Мне хотелось пролезть сквозь трубку к Алыеву и расцеловать его, но я вовремя взял себя в руки и лишь спросил, где и у кого он её видел; с подчинёнными нельзя расхолаживаться.
   Алыев, запыхаясь изложил следующее.
   Возвращаясь домой со дня рождения своего друга детства, живущего в пятнадцати минутах ходьбы от его дома, он попросил у прохожего прикурить и тот дал ему утрехтскую красотку. Фамиль, по его же словам, в тот день порядочно "принял на грудь", но не опьянел. Да я и сам знаю, что пить он умеет. Сидели пару раз за одним столом на свадьбах.
   Механизм действия, надпись, а главное ободранная коленка окончательно убедили Алыева, что она и есть та самая, которая не давала мне покоя в деле Фельдмана. Кроме этого, незнакомец был высокого роста, а через плечо у него висела спортивная сумка. Прикурив сигарету, Алыев поблагодарил обладателя зажигалки и медленно побрёл дальше, ища глазами какой-нибудь закоулок, чтобы свернуть и возобновить слежку. Пройдя пару метров, показался поворот и Фамиль, нырнув туда, сразу же набрал мой номер.
   Это известие, не скрою, ошарашило меня. Я приказал не выпускать подозреваемого из вида, но никаких действий не принимать. Неизвестно, кто он такой - случайный прохожий или тот самый, которого заметил на лестнице Балакишиев в ночь убийства. Я связался с начальником тамошнего районного управления, моим хорошим приятелем, и попросил выделить двух-трёх человек для слежки. Затем поднял своих парней и приказал срочно выезжать в указанное Алыевым место. Наспех одевшись и, перехватив на ходу малюсенький бутерброд с сыром, заливая его сверху холодным кофе, я выбежал из дома как угорелый.
   Уже в пути Фамиль снова позвонил и ошарашил меня ещё больше, чем в первый раз. Оказалось, что проходя мимо особняка, этот бедолага с зажигалкой подскользнулся и, падая, сильно ударился головой об железные ворота. Растерянный Фамиль получил от меня указания ничего не трогать и ждать подкрепления. Вскоре он увидел как отворилась входная дверь и оттуда вышло четверо парней, которые склонившись над телом пострадавшего стали быстро о чём-то переговариваться. Потом они подняли его на руки и внесли в дом. Один из них прихватил с собой сумку.
   Когда Алыев указал подошедшей подмоге на дом, те ему не поверили. Фамиль, как они подумали, был пьян, ибо от него сильно разило и мог всё перепутать. Оказалось, что именно в этом самом доме снимают реалити-шоу "Под одной крышей", за которым наблюдают телезрители по всей стране.
   - Ты так заучил этот текст, с которым выступал по телевизору, что и с нами уже разговариваешь так же! - не выдержал Пириев. - Нельзя ли попроще, лысый? Знаем мы, что он попал на передачу. Моя дочка всё время эту хрень смотрит и каждую неделю им СМС шлёт. Представь, что с ней было, когда там появился этот ваш Новрузов...Ладно, давай дальше.
   - Кстати, кто принял решение впустить на шоу постороннего? - поинтересовался Амиров. - Разве это не запрещено правилами?
   Оруджев устало посмотрел на Амирова.
   - Всё произошло так неожиданно, что все в доме растерялись. Затем операторы связались с организаторами шоу и, объяснив происшедшее, а также то, что человек может погибнуть на холоде, получили разрешение внести его в дом и вызвать скорую помощь. Естественно, операторы отключили камеры в тот момент и один день, если ты помнишь, передача не вышла в эфир.
   Амиров улыбнулся.
   - Я ничего не помню потому, что не смотрю такую хрень. Моя натурщица постоянно трендит о том, что там происходит.
   - Трендит, когда позирует? - спросил Мехдиев.
   Амиров изобразил бровями ласточку.
   - Когда позирует тоже.
   Оруджев зажёг сигарету и пустил вверх струю дыма.
   - Я с моими ребятами прибыл на место, спустя час после первого звонка Алыева и наткнулся у въезда на карету скорой помощи, которую как я уже сказал, вызвали операторы. Врачи уже успели обработать рану на голове пострадавшего и собирались везти его в больницу. Я потребовал отдать его мне, объяснив, что их пациент, возможно, причастен к убийству. Врачи же не хотели уступать и гнули своё: не исключено внутреннее кровоизлияние и необходим рентген. Я не мог дальше давить на них. Кто этот человек нам неизвестно: разыски­ваемый ли нами подозреваемый или добропорядочный гражданин, нуждающийся в помощи? Травма могла быть серъёзной. Рисковать так я не имел права. Поехав в больницу вместе, кортежем, мы условились подождать результатов рентгеновского снимка и, в случае плёвого повреждения, если не будет необходимости в стационарном лечении, доктора отдают этого кролика нам на растерзание. Ну, а если дело худо, мы отступаем и будем ждать, пока эскулапы не поставят его на ноги, продумывая варианты того, как вывести его на чистую воду.
   Рентген показал, что никаких существенных увечий в черепушке не обнаружено. Лёгкое сотрясение мозга, небольшая гематома и всё. Моя взяла, он наш.
   Врачи сказали, что до нашего приезда больной начал приходить в себя, бредил и нёс какую-то чушь. Они ввели ему успокоительного, после чего он заснул. Спал он и в машине, дав нам время подумать как быть с ним дальше. Заглянув во внутрь его сумки, мы чуть не сгорели от зависти: она была до верху набита долларами и евро.
   Можно было, конечно, задержать этого высокого на пару дней и устроить допрос третьей степени. Навык развязывать языки у нас выработан прекрасно. Грубо, зато эффективно. Но, что если мы ошибаемся? Ведь на руках у нас ничего нет. Никаких улик. Высокий рост, сувенир-зажигалка и куча денег далеко не доказательство вины.
   Тогда во мне заговорила профессиональная гордость: если этот пострадавший и убийца Якова Фельдмана одно и то же лицо, его можно уличить публично на глазах телезрителей. Ведь не каждый день попадается такая возможность. Мы тут же связались с организаторами шоу и, объяснив ситуацию предложили разыграть небольшой спектакль. Сама идея им понравились, хотя они и боялись за безопасность участников. Я пообещал обеспечить круглосуточную охрану и они сдались, понимая, что это хорошая возможность поднять опустившийся на два пункта рейтинг шоу. Ещё бы! Такая новинка!
   Отвезя подозреваемого обратно в дом и уложив на отведённой для него кровати, мы собрали участников "Под одной крышей" в гостиной и два часа сочиняли для них легенду. Ребята оказались смышлёнными и каждый усвоил, что он должен делать.
   Использование сотового телефона на шоу запрещено. Я с размаху швырнул мобильник нашего подозреваемого об стену и тот вдребезги разломался. Так будет надёжнее. Никто не сможет предупредить его о том, что он теперь суперзвезда и следует сматывать удочки.
   - Он мог увидеть себя по телевизору, - предположил Ами­ров.
   - Сигнал канала НТН-ТВ, который транслирует шоу, в доме был приглушен, интернет отключён.
   - Новости передают по разным каналам. Экстрао­р­ди­нар­ный случай отличный продукт для экспорта.
   - Ну, мы всё таки не волшебники! Доля риска при­сутствует в любом деле.
   Пириев прервал слегка затянувшийся диспут и Оруд­жев снова приступил к изложению фактов.
   - Я вставил мобильную карту Новрузова в свой со­то­вый и поручил своим подопечным сверить номера. В Азер­байджане он звонил лишь единожды на номер, ко­то­рый числится за банком "Перфект" и используемый за­мес­тителем начальника отдела денежных переводов Рамизом Дадашевым. Мы связались с ним и он сообщил, что говорил с Новрузовым о денежном переводе.
   В разделе сообщений красовалась интересная СМСка;
  
   Дело в шляпе ))) Я сбыл товар. Твоя доля у меня. Можешь приезжать.
  
   СМСка была послана с номера Толстого. Мои ребята взяли его той же ночью и прилично прессанули, но он гнул своё: Дима принёс ему долг, потом ушёл и больше он его не видел. СМС же он посылал своему знакомому, живущему в России. Этот знакомый как-то принёс ему старинные украшения своей покойной бабушки и попросил найти коллекционера, чтобы втюхать их по самому высшему разряду. Ничего, думал я, посидит маленько, поумнеет. Пока Новрузов на шоу, Толстый должен сидеть в кутузке. Я посадил его в одиночку, отрезав от внешного мира, чтобы он не сообразил чего-нибудь. Про участие Новрузова в реалити-шоу он не знал.
   Сфотографировав зажигалку во всех ракурсах себе на мобильник, я нашёл Тамерлана Балакишиева и показал ему снимки. Мельком взглянув на экран моего телефона, он сразу же вернул его мне и утвердительно кивнул головой: это она! Гостя "Под одной крышей", которого он уже успел увидеть по телевизору, Балакишиев опознать не смог. Да это и понятно.
   Мы устроили хитрую ловушку. Главное - не спешить, не спугнуть дичь. Пусть расслабится, проникнется доверием. Необходимо вызвать его на откровенный разговор, чтобы он сам во всём признался.
   - А что, если этот ваш Новрузов не захотел бы остаться, а попросил вызвать ему такси? - спросил Амиров, выводя пальцем узоры на запотевшем стекле кружки. - Как ты просчитал, что он всё же останется?
   - В кармане Новрузова лежал билет на обратный рейс в двадцать тринадцать завтрашнего дня в Сургут, а врачи сказали, что травма хоть и пустяшная, но больному рекомендуется дня два или три постельного режима. Значит, на самолёт он вряд ли попадёт. На всякий случай, мы подсыпали в чай снотворного, чтобы Новрузов проспал. Это раз. Во-вторых, Алыев видел как Новрузов беседовал о чём-то с пожилым человеком в будке сторожа. Этот сторож показал, что Новрузов искал дом своего друга, чтобы переночевать, но дом давно снесли и огорчённый Новрузов, оставшись без ночлега, собирался переться в город и снять номер в гостинице.
   Исходя из этого, следовало одно: человек, опоздавший на самолёт, с травмой головы, которому не у кого остаться на некоторое время, пока он не почувствует себя лучше и нуждающийся в уходе не станет возражать.
   - Логично, - согласился Амиров.
   - Риск облажаться, если ребятам не удастся расколоть предполагаемого преступника, нам не грозил: в эфире мы не озвучили тот факт, что случайный гость подозревается в тяжком преступлении и цель участников его разоблачить. Телезритель видит лишь то, что на реалити-шоу появился незнакомец, попавший в беду и за ним бережно ухаживают.
   Громадный плюс заключался в том, что камеры там все скрытые, (продюсеры решили будто лжемедики будут вести себя более естественней, не зная, где и с какой стороны их снимают) кроме одной, которая в гостиной. Её мы замаскировали.
   - Ошибочка, начальник! - хихикнул Амиров. - Один из участников, действительно, студент медицинского.
   Оруджев постучал себя по лбу.
   - Ах, да! Забыл. Назим учится на лечфаке и он же посоветовал, чтобы остальные соврали Новрузову, будто тоже учатся на лечфаке. Мы не возражали.
   Короче, все были довольны: парни мои сидели в тепле с операторами, наблюдая за происходящим в доме, а продюсеры набирали зрительскую аудиторию. Начальство собиралось стереть меня в порошок за самодеятельность, которую я проявил вынужденно, не желая терять времени. Видя же, что моя задумка приносит плоды, оно стало благосклонней и даже объявило мне благодарность.
   Сразу стало заметно, что Новрузову приглянулась Нигяр...Не просто приглянулась - он по уши втрескался в неё! Допытываясь то у Акифа, то у Назима о её личной жизни и наличии любимого и, узнав, что она всё ещё ждёт своего принца, он прямо весь сиял от счастья. Нигяр же, выпускница института искусств, и подписала ему приговор. По нашей указке она назначила ему встречу ночью, где тактично и грамотно вынудила его сознаться во всём, притворившись, что любит Новрузова и готова бежать вместе с ним. Эта сцена стала фаворитом месяца в интернете.
   - Смотрели, как же, - Пириев высосал из несчастного рака всё что можно было и вытер салфеткой свои просоленные пальцы. - Будь я на месте этого гуся, то не поверил бы Нигяр. Какую то бредовую тему вы ей подбросили, да и рассказывала она чересчур подробно. Зачем надо было упоминать, что охраннику сломали нос, или про распоротое платье? Девочка, на мой взгляд, сильно переиграла.
   - Актриса есть актриса, - пожимая плечами, ответил Гаджи. - Легенда, которую мы ей состряпали, должна была занять минут пять эфирного времени, Нигяр же растянула её на полчаса. Я тоже не был в восторге от сделанных ею корректив, но главное, что рыбка клюнула.
   - Чёрт с ней, - махнул рукой Пириев. - Что было дальше?
   - Я хотел обезвредить преступника в гараже, когда тот сядет за руль автомобиля, на заднем сиденье которого притаились в засаде двое из отряда быстрого реагирования. Но Новрузов пошёл пешком, решив, что так будет проще и без шума. Нигяр должна была сказать ему, что машину почти каждый вечер прогревают и аккумулятор в порядке, но она забыла сделать это. Нападать на Новрузова в присутствии девушки, с которой он шёл уже в обнимку мы не имели права. Тут она ловко придумала способ удрать и, добравшись до безопасного укрытия, подала нам знак. Стандартная процедура обезвреживания преступника...
   Пириев изобразил в воздухе полукруг движением указательного пальца, означающего, что Оруджеву следует оставить никому не интересные подробности и перескочить к началу завершающей стадии.
   - Тебя допрос интересует?
   - Да.
   - Ну, долго ломаться он не стал и наши "ласки" не потребовались. Вот его история: три года тому назад, в начале мая Эмиль Новрузов, перед отъездом с пожилой матерью в Сургут к родственникам, зашёл попрощаться к своему знакомому Тогрулу Ахмедову. Приятели обнялись и Тогрул подарил Новрузову на память ту самую зажигалку-стриптизёршу, которую Дима как-то оставил у него в счёт погашения части долга. Ахмедов, зная о незавидном материальном положении Новрузова, предлагает ему один вариант, который поможет им обогатиться: живёт, а вернее существует, на белом свете лох по имени Дима, который должен ему денег и всё тянет их отдавать. Тогрул хватает Диму за грудки, трясёт, волочит по полу и тот выкладывает как на духу, что в спальне, где спит его отец, под кроватью есть тайник, в котором спрятана коллекция золотых монет и драгоценности на очень, очень, очень солидную сумму. Папа, то есть Яков Фельдман, почти всегда бывает дома. Спит он чутко. Но по субботам или воскресеньям, в зависимости от того, когда играет "Барселона", страстным болельщиком которой он был, Фельдман постоянно спускался к соседу, живущему двумя этажами ниже смотреть по тарелке испанский чемпионат.
   План был прост и состоял в следующем: Дима делает дубликат ключей и отдаёт его исполнителю преступления, то есть Эмилю Новрузову. Тот, заведомо ознакомившись с расписанием игр испанской Ла Лиги, стоит на стрёме, где-то неподалёку и наблюдает за окнами квартиры Фельдмана. Сам Дима, чтобы обеспечить себе алиби, уезжает с ночёвкой к дружкам на дачу. После того, как в квартире гаснет свет, Новрузов заходит в блок, поднимается на лифте на шестой этаж, открывает дверь дубликатом и пробирается в квартиру. Осторожно светя фонарём, Эмиль заходит в спальню и начинает действовать. Вскрывает тайник, забирает сокровища, затем запирает дверь и спокойно уходит. Операция займёт не больше четверти часа.
   До отъезда в Сургут оставалось ещё четыре дня, и Эмиль соглашается. Действовать решили послезавтра, когда Дима уедет отдыхать на дачу. На деле всё шло чётко по плану...но, кто мог знать, что именно в тот самый момент дядя Яша, жалуясь на покалывание в груди, вернётся к себе за сердечными каплями. Естественно, что убивать Фельдмана никто не собирался. Грабитель, слыша как Фельдман входит в квартиру, запаниковал и ударил того фонарём по голове. Удар получился сильным и проломил бедняге череп, отчего тот скончался на месте.
   - Погоди минуточку, - поднял руку Пириев. - Соседи разве не слышали шум падающего тела?
   - Соседи снизу каждый уик-энд отдыхают на даче. Да и будь они дома, никто не обратил бы внимания на шум в квартире Фельдманов, принимая его за очередное семейное общение с применением рукоприкладства.
   Так вот, грабитель, а теперь уже и убийца, правда он об этом ещё не знает, думая, что просто оглушил Фельдмана, неуспевшего в темноте разглядеть своего незваного гостя и палача в одном лице, решает поскорее скрыться. Вот почему, Баратик, тайник остался открытым и семь монет не покинули своего укрытия.
   - Ладно, ладно. Убедил, - заулыбался Мехдиев.
   - Вор, не мешкая, взваливает сумку на плечо, выбирается из квартиры, хладнокровно запирает дверь, снимает резиновые перчатки, кладёт их в карман брюк и вызывает лифт. Лифт, как вы уже знаете, сломан и он начинает сбегать по лестнице. Очутившись на четвёртом этаже, Новрузов натыкается на Балакишиева.
   Той же ночью Новрузов приходит к Тогрулу Ахмедову и банально предъявляет требование разделить всё поровну. Ахмедов переубеждает недалёкого Новрузова, разумно предлагая оставить драгоценности у него для выгодного сбыта какому-нибудь миллионеру. Эмиль, не имея таких связей как у Тогрула, сразу отнесёт свою долю первому попавшемуся скупщику, который заплатит вдвое или втрое меньше, учитывая спешку Новрузова (через два дня вылет в Россию). Скупщика также легко может накрыть полиция и он не станет никого выгораживать. Или же скупщик сам подкинет информацию полиции. Ахмедов же найдёт реального покупателя, скорее всего иностранца. Но для этого нужно время. Пару месяцев, полгода, год...может чуть больше. Зато потом они оба обеспечат себе безбедное будущее.
   Амиров остановил Оруджева, подняв указательный палец. Оруджев недовольно фыркнул.
   - Чего тебе опять?
   - Я не могу понять одного: какие связи с иностранцами могут быть у бывшего заключённого и наркоторговца?
   - Даю небольшую справку: Толстый через бармена в британском пабе толкал клиентам кокаин и травку. Паб этот посещали исключительно важные особы - директора фирм, президенты компаний, бизнесмены и очень богатые туристы, ищущие острых ощущений. Я знаю того бармена - тоже стучит нам. Умея располагать к себе людей и свободно говоря по-английски, бармен становился для посетителей близким другом, которому они без капли стыда ведали о своих запретных желаниях, а он брался их выполнять. Достать он мог всё, что угодно, получая чаевые, позволяющие жить припеваючи. Иногда ему удавалось пихнуть туристам различные диковинки и драгоценности, большинство из которых были краденные. Собственно, за это мы его и повязали, сделав нашим человеком.
   Забегая вперёд, скажу, что покупателя Толстый нашёл совершенно в ином месте. Два с половиной года спустя после преступления, Толстый посредством родственника, работающего в американской нефтяной компании, натыкается на её регионального директора Фрэнсиса Мура, сына ужасно богатого человека и, как и Яков Михаилович, тоже коллекционера драгоценных изделий, который и приобрёл коллекцию Фельдманов, но вывести ничего не успел. Уехать в Хьюстон он должен был числа 22-23 декабря, под Рождество и мы успели нанести ему визит вежливости...Подробности нашего с ним разговора в присутствии представителя консульства вас вряд ли заинтересуют, да и мне самому неохота в них вдаваться. Скажу лишь, что добро Фельдмана осталось в стране.
   Теперь по делу. Вернувшись домой после дачи, Дмитрий находит отца лежащим на полу. Кинувшись к нему Дима понимает, что отец мёртв. Вызывать скорую помощь уже поздно, а звонить в полицию себе дороже. Он понимает, что будет первым в списке подозреваемых, и очень может быть, что его заметут в КПЗ, а с его пристрастием к наркоте - это сущий ад. Ужас тюремного заключения оказывается выше любви к родителю. Вместо того, чтобы поднять всех на ноги, похоронить отца по-человечески, он позволяет ему валяться и разлагаться прямо на полу, выходит из дому, запирает дверь на ключ и, что странно, никем не замеченный мчится к Ахмедову, у которого надеется найти убежище, ибо единственной целью Димы на тот момент было залечь на дно как можно быстрее и дольше, а кроме Ахмедова идти было некуда. Вернее у Димы были друзья, родственники, но он понимал, что как только труп Якова Фельдмана будет обнаружен, полиция станет искать его именно у близких ему людей. К Ахмедову же, который повязан с ним одной верёвочкой и не прогонит его, они не сунутся.
   - Тебя, случайно, не Зиряддин Рзаев зовут? - ухмы­ль­нул­ся Амиров.
   - Не понял?
   - Ты читаешь мысли человека, умершего почти три года на­зад.
   - Я лишь предполагаю, чем именно он руководствовался, придя к Толстому. Если будете поминутно перебивать по всяким пустякам, я вообще ничего не скажу.
   Пириев шутливо схватил полупустую кружку и сделал вид, что швырнёт её в Амирова.
   - Молчу, молчу, - Амиров забился в угол.
   - С бешенными глазами Дима набрасывается на Тогрула, не успевшего запереть засов и, потрясая в воздухе кулаками, обвиняет в убийстве. Тогрул понимает в какую историю влип и выделяет Диме угол. Три дня Дима безвылазно сидит в чужой квартире и находится на иждивении Толстого: на халяву ширяется, питается, смотрит телевизор, короче, живёт по-королевски. В одной из вечерних бесед за картами Дима рассказывает Тогрулу о своём желании: пускай в намеченный час ангел смерти придёт за ним, когда он будет на лазурном берегу и последнее, что он услышит будет успокаивающий шум волн. Тогрул понимал, что долго не сможет держать у себя человека, разыскиваемого по всему городу и решил ускорить приход ангела смерти, учитывая пожелания своей будущей жертвы. Ночью он предлагает съездить с ним на море, мол, не дрейфь, сейчас третий час ночи и все давным давно спят, а тебе нужен воздух. Заманчивым стало предложение Тогрула принять дозу на пляже и, лёжа на песке, видеть перед собой бескрайнее небо в светящихся звёздах и слышать лишь убаюкивающий шёпот волн. Дима соглашается. Ночью они едут на море и Тогрул вводит ему лошадиную дозу дряни. Глухо хрипящий Дмитрий Фельдман неподвижно лежит на песке, глаза его постепенно гаснут, а Тогрул аккуратно рассовывает по его карманам баксы и несколько золотых монет, а затем, убедившись в отделении души Димы от истыканного уколами тела, спокойно уезжает. Ну, а нам он подкидывает уличающие Диму факты, о которых я уже говорил, и остаётся вне подозрений.
   Когда мы показали ему фрагменты из шоу, он попытался разбить голову о стену, но мы были начеку. Разоблачённый и скрученный по рукам и ногам, Толстый во всём сознался.
   Пириев, сидевший сбоку погладил Оруджева по блестящей лысине.
   - Вот видишь? А ты нам про интернет заливал. Разве в интернете прочитаешь про ваших осведомителей и используемых методах допроса?
   Яшар зажёг сигарету и вновь обратился к подполковнику.
   - Могу я задать тебе последний вопрос?
   - Да, если потом отстанешь и дашь мне спокойно поесть.
   - Клянусь мамой!
   - Тогда валяй.
   - Я хочу восполнить один пробел. Ты упомянул в рассказе, что убийца нанёс удар жертве левой рукой. А Новрузов левша?
   - Левша. И это известно каждому, кто следил за шоу.
   Амиров, подперев лицо рукой, задумчиво наблюдал за мокрым следом, оставляемым кружкой, которой он водил по поверхности стола.
   - Интересно, - заговорил он - Нигяр не боится, что Новрузов после отсидки может найти её и отомстить за измену?
   - Чего бояться? Нигяр сорвала свой банк, - кладя рака себе в тарелку, отвечал Оруджев. - Она вышла в финал и, скорее всего, победит, получив тридцать тысяч наградных; ей уже поступило предложение от одного популярного певца сняться в его клипе; рекламные фирмы разрываются, чтобы заполучить Нигяр себе, считая, что рекламируемый ею товар будет удачно продаваться. Для начинающей актрисы, по-моему, у неё всё складывается чересчур хорошо. А Новрузов после отсидки не будет таким же молодым и свежим. Суд вкатит ему на полную катушку и лет через пятнадцать, как минимум, из тюремных ворот выйдет на волю дряхлый человечек с сухим кашлем, если он, конечно, до этого доживёт.
   - Значит, они одинаковы, - грустным голосом заключил Амиров.
   - Кто?
   - Новрузов и участники "Под одной крышей".
   - Почему?
   - Ими всеми двигала лишь тяга к славе и обогащению.
  

20 августа 2009-го года

  
  
  
  
  
  
  
  
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"