Закончив все занятия, она бежала домой по темным улочкам, спеша успеть прежде, чем мама начнет волноваться о ней. Мама всегда слишком волнуется. А ведь ей уже семнадцать!
Весело улыбнувшись, худенькая девушка в светлом пальто перепрыгнула лужицу, неожиданно возникшую на ее пути, и рассмеялась, довольная сама собой. Она молодец! Никто не может сказать, что она не молодец!
"Анечка! - донесся до нее радостный голос, и девушка остановилась, оглядываясь в поисках того, кто позвал ее по имени, - Анечка, солнышко!"
Это хорошо, что у Анны с детства было отличное самообладание. Иначе она не сумела бы улыбнуться этой женщине так приветливо. Нет, женщина вовсе не была плохой. Наверное. Нет, она, несомненно, была хорошей женщиной, вот только общаться с ней было совершенно невозможно.
Все общение с ней, в конечном итоге, сводилось к тому, что она говорила, говорила, говорила обо всем на свете, а Анна вынуждена была выслушивать все это. Ведь прерывать старших невежливо. Все это знают.
И сегодня, как всегда, Анна проявляла чудеса выдержки и терпения, слушая бесконечную, казалось, речь об очередной глобальной катастрофе. Она, в принципе, об этом знала. По всем каналам и не первый день транслировали кадры с мест событий, и едва ли не каждый час новости дополнялись и обновлялись. Но в этот раз ей предстояло до самого дома - а это было еще не близко, - выслушивать особенный рассказ. Не рассказ корреспондента, не сводку новостей, а очень эмоциональный, полный жалости и сочувствия, вздохов и всхлипов, рассказ о том, как же плохо пришлось тем людям за океаном, какое же несчастье их постигло. Причем, говорила рассказчица так, будто это ее постигло страшное несчастье или, как минимум, она была при этом и все видела своими глазами. Тут даже королевское терпение Анны могло дать трещину, хотя она и крепилась изо всех сил.
"Анна! - неожиданно переменившимся, негодующим, голосом воскликнула женщина, одернув девушку за рукав и заставив ее обернуться к себе лицом, - Ты меня слушаешь с таким лицом! В самом деле, неужели тебе все равно? Там же такие же люди, и..."
Девушка печально вздохнула и ответила очень серьезно, слишком серьезно для своих семнадцати, посмотрев ей в лицо.
"Мне жаль, конечно. Но от того, что я буду бесконечно говорить, как мне жаль, ничего не переменится. Я ничем не могу помочь этим людям. Они так далеко..."
Сказка о сострадании
Внезапно смолкнув, она прищурилась, глядя куда-то вдаль и недовольно хмурясь. Она не ответила ни слова на полную возмущения речь знакомой о ее жестокосердии и нравах современной молодежи вообще. И, замолчав, женщина тоже обернулась, пытаясь понять, что так привлекло ее внимание.
Но на темной улице она не увидела совершенно ничего необычного. Прохожих было мало. На расстоянии дома от них по тротуару брел, качаясь из стороны в сторону, какой-то ободранный тип, похожий и видом, и поведением на пьяницу, и люди старались обходить его стороной, хотя он и тянул к ним руки в безмолвной мольбе. Женщина сердито нахмурилась. И чего ему нужно? Деньги клянчит, наверное. Еще к ним пристанет!
"Идем, Анечка! - произнесла она решительно, взяв девушку за руку, - Идем скорее. Шатается тут всякая пьянь!"
Не говоря ни слова, девушка высвободила руку и, быстро шлепая по лужам, бросилась к странному прохожему, который уже остановился у стены дома, пытаясь опереться о нее. Он, видимо, совсем не мог стоять на ногах.
"Допился!" - хмыкнула женщина и направилась к нему с твердым намерением не позволить Анечке даже дотронуться до этого существа.
Она опоздала. Подбежав к мужчине, девушка сбросила в мокрый снег свою сумочку и поддержала его, не дав ему упасть. Потом усадила его на снег у стены и сама опустилась рядом на корточки. Ее бесполезно было звать и отговаривать. Она словно не замечала ничего вокруг.
Открыв сотовый телефон, она нащупала на шее незнакомца вену и замерла на некоторое время, сосредоточенно глядя на экран телефона. Потом быстро набрала какой-то номер и продиктовала адрес этого дома.
"Пульс сорок, слабый, аритмия. Да, он уже не реагирует, - проговорила она в трубку, - Да, я буду здесь. Анна Кожух".
Захлопнув телефон, она впервые обернулась к онемевшей от испуга и изумления женщине.
"Сердечник, наверное. Сейчас будет "Скорая". Маме надо позвонить, - произнесла она невыразительным голосом, - Вы идите. Я и одна дождусь".
Женщина опустилась на корточки рядом с ней и впервые заглянула в лицо незнакомца. Оно было почти синим и таким несчастным.
"Да как же ты догадалась-то? - произнесла она тихо, обернувшись к девушке, - Ну, по виду же просто пьяница? Никто больше не понял".
Анна снисходительно улыбнулась. Взрослые люди и не понимают таких простых вещей.
"Ему было плохо и страшно, - ответила она, - Он просил о помощи, просто люди, - она помолчала и закончила со вздохом, - Они не захотели его услышать".
Через некоторое время врачи "Скорой помощи" прибыли на место и забрали мужчину в больницу. Они предположили у него какой-то диагноз, связанный с сердцем, но женщина, все равно, ничего не поняла из их слов, кроме того, что Анечка - молодец.
И, когда они шли домой по совершенно темным и безлюдным уже улицам, она спросила, наконец, о том, о чем думала все это время.
"Анечка, ты такая умничка, так сразу бросилась, - издалека начала она и, обернувшись к девушке, добавила, - Но ведь это так страшно. Что, если бы он умер у тебя на руках?"
Девушка ответила серьезно, как всегда. Даже еще серьезнее. Может быть, впервые женщина слышала у милой Анечки такой твердый голос.
"Ему было страшнее. И он был рядом. Если бы я прошла мимо, а он умер - что тогда?"
И уже до самого дома они шли молча.