Ольга расплакалась так неожиданно и так искренне, что привела всех членов комиссии в замешательство. Женщины наперебой стали предлагать ей свои носовые платки, бумажные салфетки. Мужчины потянулись, чтобы самим вытереть ей слезы, и, сочувственно охая, пытались приободрить:
--Ну что же вы, Киселева, так сразу в слезы! Это же стандартная процедура при собеседовании. Никто вас не собирается обижать.
При этом те, кто был поближе, старались дружелюбно дотронуться до рук и вздрагивающих плеч девушки.
Только руководитель фирмы Петр Митрофанов сидел спокойно... и улыбался. Он списал этот неожиданный всплеск эмоций у соискательницы места в отделе финансов и маркетинга на хитрую уловку. И хотя для себя он всё уже решил, озвучить своё мнение не торопился.
В профессиональных качествах девушки он не сомневался. На все вопросы, касающиеся профессии, она отвечала легко и уверенно. Но ему, как и другим членам комиссии, хотелось бы знать о ней больше. Не только как о специалисте, но и как о человеке, которому собирался доверить ответственный участок работы.
Накануне он внимательно изучил резюме девушки и даже успел навести о ней кое-какие справки, и теперь хотелось убедиться в её искренности. От этой невысокой и хрупкой девушки в немалой степени, возможно, будет зависеть финансовое благополучие фирмы. И потому его несколько смутила невыдержанность девушки. Как только члены комиссии стали задавать вопросы о семье и личной жизни, её ответы стали неконкретными, расплывчатыми. А стоило Петру поинтересоваться, есть ли у неё дети, Ольга вся напряглась и явно старалась подбирать нужные слова. А потом и вовсе расплакалась. Всхлипывая, дерзко спросила:
--А это так важно для фирмы - моя личная жизнь? Может, вы еще спросите, есть ли у меня бабушка?
--Конечно, важно. И в первую очередь для семьи, - не обращая внимания на её взвинченный тон, доброжелательно ответил Митрофанов. Пояснил, что специфика работы у них такая, что ей в интересах фирмы придется часто жертвовать личным временем, ездить в командировки, подстраиваться под график работы заказчиков. И подытожил:
--Не в каждой семье станут мириться с таким графиком работы. Вот и хотелось бы знать, долго ли вы задержитесь у нас?
Эти слова заметно приободрили девушку. Подняв взгляд на главу фирмы она с надеждой в голосе спросила:
--Так вы берете меня?
--Свое решение комиссия сначала обсудит, прежде чем обнародовать. Но вы так и не ответили на наши вопросы,- настойчиво допытывался Петр.
--Детей у меня нет, а с родителями я давно не живу, - продолжая изредка всхлипывать, ответила Ольга. А когда прозвучал очередной уточняющий вопрос:"Почему?", девушка буквально заревела в голос. Слезы градом посыпались из больших красивых глаз. Но вскоре поняв, что таким образом ей не удастся разжалобить самого главного человек в комиссии, подняла свое зареванное личико и, обведя взглядом всех присутствующих, с жаром воскликнула:
--Потому что с ними невозможно жить!--И тут же торопливо стала рассказывать о семье и что её привело в их фирму.
* * *
Отец женился на матери по залету, и те малые чувства, которые их соединили, быстро улетучились. Мать, родив её, посчитала, что навечно устроила свою личную жизнь. Не торопилась выходить на работу, даже когда Ольга пошла уже в школу. На этой почве в семье нередко возникали ссоры.
Но самые трудные времена настали, когда завод, на котором работал Дмитрий Сергеевич, обанкротился, а новую работу глава семьи найти никак не мог. В семье наступило полное безденежье. Однако и в это время красавица Маша и пальцем не пошевелила, чтобы помочь семье. Ссоры участились и нередко заканчивались дракой и обоюдными оскорблениями.
Делясь своими воспоминаниями о семье, Ольга ничуть не старалась очернять своих родителей. В её памяти сохранились и более жуткие моменты, но она понимала, что говорить об этом не стоит. Это не поможет ей решить свои проблемы. Но независимо от её желания память услужливо подсовывала одну картинку за другой из жизни её семьи.
Заканчивая школу, сообщила родителям, что собирается поступать учиться в институт экономики и управления производством. Отец был не против. Только посетовал, что, перебиваясь случайными заработками, вряд ли сможет поддерживать её финансово. Мать посчитала это очередным намеком на её нежелание идти работать, не сдерживаясь, закричала:
--Не трожь меня! Я не для того замуж выходила, чтобы пахать на тебя и эту маленькую шлюшку!
Кричала, ничуть не заботясь, что дочь находилась тут же, в комнате.
-- Ты мужчина и должен обеспечивать семью.
--Подумаешь, пани нашлась! - не поскупился на оскорбительные слова и отец.- Строишь из себя невесть что. Забыла уже, какой я тебя взял? Так я напомню. Подержанной со всех сторон - вот какой! А ты еще и работать не хочешь. Песок скоро сыпаться будет, а все мнишь себя красавицей.
Ольга к этому времени уже знала, что мать действительно провела свои молодые годы весьма бурно. Поработав какое-то время на торговом судне, она забеременела. Уверяла, что от капитана. Но так ли это, точно никто не знал. До капитана она успела переспать со многими матросами, и это ни для кого на судне не было секретом. В том числе и для для капитана. И он по возвращению с рейса нашел повод списать Марию на берег.
Родив, мать быстро избавилась от ребенка. Оставив его на проходной Мурманского морского пароходства, уехала к родителям на Урал. А дальше пошла череда любовных встреч и расставаний, которые иногда заканчивались абортами.
Мало что изменилось в жизни матери и после замужества с её отцом. Повзрослев, Ольга не раз, придя со школы, заставала мать с очередным любовником. Увиденное одновременно и волновало её и вызывало жгучую неприязнь к матери.
Отец тоже знал об изменах жены, но со временем он опустился, смирился со своим положением постоянного рогоносца. И даже когда один из любовников, откровенно насмехаясь над ним, сказал:"Не обижай свою жену, она хорошая. Не отказывает!"- отец только сильнее обычного напился.
Но какой смысл рассказывать об этом комиссии? И она постаралась как можно убедительнее нарисовать образ целеустремленной девушки, подчеркнув упорство характера в получении хорошего образования вопреки всем трудностям. И ей это удалось сполна. Особенно благосклонно члены комиссии отнеслись к её заключительным словам:
--Я почему к вам пришла? На прежнем месте работы мои знания как специалиста не использовались и наполовину.
И чтобы придать больше искренности своим словам, бесхитростно добавила:
-- Не устраивала и зарплата. Я могу приносить пользы больше и хочу получать больше.
Коротко посовещавшись с членами комиссии, Петр Викторович объявил, что Ольга им подходит, и с завтрашнего дня может приступать к работе.
* * *
Покидая офис фирмы, Ольга испытывала сложные чувства. С одной стороны её бесспорно радовал итог собеседования. О таком исходе она и не мечтала. В лучшем случае рассчитывала получить место заместителя руководителя отдела, на которое и претендовала. Но накануне начальник отдела Маргарита Ивановна, женщина средних лет, объявила, что уезжает вместе с новым мужем, морским офицером, куда-то на Дальний Восток, и предложила поискать ей замену. В свою очередь выразила готовность задержаться на пару недель, чтобы ввести в курс дел свою преемницу.
Но Ольга и без того чувствовала, что справится с новой работой. Немало легкомысленных поступков она успела совершить в своей жизни, но к получению хорошей специальности отнеслась ответственно. Нашла в себе силы поступить и успешно закончить институт.
К серьезному овладению профессией всё время подталкивали ругань в семье из-за упорного нежелания матери идти работать и неожиданное её признание о причине. Марина уверяла, что не может заставить себя пойти на рядовую, "черную" работу после того, как поработала хозяйкой кают-компании, куда её самолично определил капитал судна. В обязанности красавицы Маши входило лишь следить за чистотой и качественным обслуживанием старшего командного состава судна.
--Моей главной обязанностью было выглядеть празднично и быть приветливой. Мне даже голубой кокошник изготовили таким, что он только подчеркивал мои роскошные каштановые волосы, а изящный передник с пояском - мою точеную талию. А уж улыбаться и подать себя я всегда умела. Мужчины балдели от меня, - с восторгом делилась мать воспоминаниями в минуты редких откровений. И признавалась мечтательно дочери:
--Это было лучшее время в моей жизни!
При этом томно потягивалась и чему-то своему улыбалась.
Когда Ольга, светясь от радости, с гордостью продемонстрировала свой красный диплом, родители отреагировали сообразно своему привычному образу жизни. Отец обрадованно сказал:
--Хороший повод, дочка, для праздника. Торт с чаем это хорошо, но неплохо бы за бутылочкой сбегать.
А мать с беззлобной иронией произнесла:
--Ну и кому нужен твой диплом? Без опыта и практики тебя никто на серьёзную работу не возьмет. Ты больше постелью заработаешь, в чём ты действительно стала специалистом высшей пробы.
И надо сказать, была недалека от истины. Картинки любовных похождений матери рано пробудили у юной девушки интерес к противоположному полу. А вкусив запретный плод, уже не могла остановиться. Ничем хорошим это её увлечение, естественно, не закончилось. К выпускным экзаменам в школе Ольга была уже беременна. В одном ей повезло. Несмотря на хрупкое телосложение живот долго оставался незаметным, так что никто из одноклассников ничего о её позоре не узнал. Но зато она пропустила все реальные сроки для аборта. Рожать мать увезла её к папиной сестре в деревню. В местном роддоме они и бросили малыша.
Этот случай самым серьезным образом повлиял на дальнейшее отношение девушки к жизни. Понимая, что рассчитывать на финансовую поддержку семьи не приходится, Ольга, поступив в институт, училась с особым старанием. Все годы получала повышенную стипендию. Однако это никоим образом не мешало и любовным увлечениям. Вот только делала это теперь она избирательно, избегая лишней огласки, и стараясь извлечь с каждой новой встречи максимальную выгоду. И в этом сильно преуспела. Помогали прекрасные внешние данные, унаследованные от матери, и умение модно одеваться.
* * *
Именно за привлекательный внешний вид Ольгу и взяли на работу в небольшую торговую фирму после окончания института. И очень удивились, что девушка оказалась неплохим специалистом. Быстро освоилась на новом месте. Но теперь уже сама Ольга боялась надолго застрять в маленькой фирме, где никаких перспектив для роста не было. И все чаще стала посматривать на высокое здание через дорогу напротив, отсвечивающее в солнечный день сотнями слепящих бликов от широких стеклянных окон. Там располагались офисы самых представительных предприятий и фирм города.
Со временем Киселева знала об этих фирмах и её руководителях почти всё. Дело в том, что во флигеле, примыкавшем к зданию, располагались ресторан, кафе и мелкие торговые точки. Многие работники офисов проводили здесь своё обеденное время, а после работы забегали посидеть в баре за бокалом легкого коктейля. Здесь же за чашкой кофе руководители фирм нередко обсуждали с партнерами деловые планы.
Девушка выбирала нужный момент и подсаживалась то к одним сотрудникам, то к другим. Слушала их оживленные разговоры, задавала нужные вопросы. И вскоре в поле её интересов попал рекламно-издательский дом во главе с молодым руководителем Петром Викторовичем Митрофановым. О нем сотрудники отзывались как об умном, чутком специалисте и хорошем управленце, который за короткий срок привел фирму к устойчивому финансовому положению.
Сочувствовали, что ему не очень повезло с женой. Выросший в детском доме, Митрофанов мечтал заиметь большую дружную семью. Но жена долгое время не могла родить. И тогда они усыновили ребенка. К сожалению, он стал впоследствии яблоком раздора в семье.
-- Не каждый отец над родным сыном так трясётся, как Петр Викторович заботится о приёмном,- восторженно отозвалась о нём одна сотрудница за обедом. И уже заговорщески, наклонясь к собеседнице, добавила:--На этой почве у них с женой даже возникли некоторые осложнения.
Эта информация и определила выбор Ольги. Когда в фирме появилась вакансия, девушка без лишних колебаний решила предложить свою кандидатуру. С учетом услышанного тщательно подготовилась к собеседованию.
Конечно, теперь она понимала, что со слезами вышел перебор. Но результат того стоил! Догадывалась, что президент фирмы и без её слезливых признаний знал о ней гораздо больше других членов комиссии. Но уж очень хотелось попасть в эту фирму!
Не последнюю очередь в её выборе играл сам руководитель фирмы. Высокий, со спортивной фигурой и добродушным, улыбчивым лицом молодой мужчина сразу покорил сердце Ольги. Когда он однажды проходил мимо её столика с деловым партнером, она буквально почувствовала, как от него проскочила невидимая искра, которая заставила биться сердце сильнее обычного. И взглянул-то он на неё всего лишь мимоходом! А после собеседования, могла поклясться, что такая же искра проникла и в сердце Петра Викторовича.
Уж кто, кто, а она замечала такие вещи хорошо! Сама часто влюблялась и знала, что отношения, как правило, всегда начинались именно с такой самой маленькой и невидимой искорки. А уже после из этой малой искры разгорался настоящий пожар любовных отношений. Потом, правда, этот пожар сам по себе, как ей казалось, постепенно затухал. Начинался период тягостных отношений по инерции. Но стоило на горизонте появиться новому предмету её грез и обожания, и новая пресловутая искра зажигалась в ней снова. Ольга без сожаления разрывала все отношения с прежним предметом обожания и с головой окуналась в новые ощущения.
К моменту, когда ей было назначено собеседование, у неё был как раз период безвременья в отношениях с мужчинами. И потому она всю свою энергию направила на то, чтобы понравиться молодому руководителю рекламно-издательского дома. Как показало последующее время, это ей удалось.
* * *
Уже на следующий день Петр Митрофанов появился в отделе ближе к полудню. Поинтересовался, нет ли трудностей с ознакомлением и передачей дел, пригласил пообедать вместе.
--Попутно обсудим первостепенные задачи, которые не терпят отлагательств,- счел необходимым обосновать своё неожиданное внимание к новому работнику Петр Викторович.
За обедом он не пытался скрыть, что Ольга ему понравилась. И это было нечто иное, чем просто обыкновенная симпатия к молодой, красивой девушке. В ней было нечто такое, что располагало к себе. Охотно и не без гордости Митрофанов рассказывал в каком плачевном состоянии принял фирму, и что удалось сделать за эти годы. Особенно большого прорыва добился в расширении клиентской базы. Обещал помочь, если у нее появятся трудности. Намекнул, при этом, что было бы неплохо, если она сумеет сохранять ровные отношения со всеми сотрудниками. На что Ольга ответила скромной, стеснительной улыбкой и короткой фразой:
--Я постараюсь.
Предупреждение было совсем не лишним. С появлением Киселевой финансово-маркетинговый отдел стал местом настоящего паломничества мужской части фирмы. Сама Ольга не давала даже малейшего повода для такого внимания. Разве что своей привлекательной внешностью. С первого дня она с головой окунулась в работу.
В реальности многое здесь оказалось для неё в новинку, и более сложным, чем это представлялось со стороны. Бесконечные контракты, договоры с клиентами и партнерами, отчеты, сметы и другие финансовые документы. Различные отчисления и перечисления, бесконечные уточнения и согласования сроков и объёмов, штрафы и неустойки, и куча еще различных операций и бумаг по ним. Хорошо, что прежний начальник отдела Маргарита Ивановна оказалась отзывчивой и добросердечной женщиной. Она терпеливо посвящала Ольгу во все тонкости работы отдела. И даже мирилась с тем, что в отдел зачастили мужчины всех возрастов.
Одни из них входили в кабинет по-хозяйски. Это были, как правило, руководящие работники. Чинно представлялись и по инерции обращались с деловыми вопросами к Маргарите Ивановне. А сами с нескрываемым интересом посматривали на новую сотрудницу, и под любым предлогом пытались задержаться в кабинете. Начинали рассказывать забавные истории явно в расчете обратить на себя внимание. Другие не скрывали, что, улучив свободную минутку, пришли просто познакомиться. При этом не скупились на комплименты и анекдоты. И радостно улыбались, если Ольга, оторвавшись от деловых бумаг, кидала в их сторону благосклонный взгляд.
Но в конце концов терпение Маргариты Ивановны лопалось. Она решительно вставала из-за стола и с нескрываемой иронией посмеивалась:
--Даже не представляла, что в нашей фирме работает столько остроумных и таких энергичных мужчин с повышенным тестостероном в крови. Где же вы раньше были? Может быть, и не пришлось бы мне искать мужа в дальних краях.
И тут же сердито выставляла всех посторонних за дверь, энергично подталкивая их в спины.
В какой-то момент у Митрофанова возникло опасение, что он допустил ошибку, приняв на работу эту девушку. И в то же время был уверен, что она профессионально хорошо подготовлена и справится с обязанностями. В этом его убеждала и Маргарита Ивановна. Она не скупилась на положительные отзывы о деловых качествах и смекалке своей сменщицы. Тогда откуда это ощущение ошибки? Пока он и сам толком объяснить себе этого не мог. В фирме работало немало красивых сотрудниц, но в новенькой было что-то еще, что сразу привлекало к ней взгляд.
* * *
Петр Викторович и сам вскоре почувствовал всю магию девушки. Как-то раз, собираясь домой, он столкнулся в дверях с Киселевой. Удивился, что она до сих пор задержалась на работе.
--Хочу побыстрее освоиться, получше узнать работников, чтобы у фирмы не было проблем после ухода Маргариты Ивановны,- спокойно ответила Ольга. И в свою очередь поинтересовалась у президента, что же его самого задержало на работе до столь позднего времени.
--Семья, наверно, уже заждалась вас?
--Сегодня меня дома никто не ждет,- живо отозвался Петр Викторович. И, упреждая возможные вопросы, пояснил:
-- Жена с сыном поехала навестить свою маму в соседний районный городок. А дел в фирме всегда хватает. Частенько приходится многое доделывать дома.
--Вот и меня никто дома не ждет,- быстро подхватила разговор девушка и посетовала: - Хочу забежать в кафе, перекусить. Есть жутко хочется. Вы не составите мне компанию?
Митрофанов сначала неуверенно пожал плечами, как бы показывая, что не знает как поступить, а потом решительно сказал:
--А почему бы и не перекусить в самом деле! Только давайте ресторан я выберу сам. Есть тут у меня один, где всегда вкусно кормят. По-домашнему.
Еще в машине неожиданно для самого себя Петр Викторович стал рассказывать Ольге о своей жизни. Что он воспитанник детского дома. Но ему повезло с воспитательницей.
--Ей было уже много лет, а она все не хотела уходить на пенсию. Боялась остаться одной и забытой. И вот, когда все же её спровадили на пенсию, я пообещал помогать ей. А потом она и вовсе позвала меня к себе жить. Стала мне одновременно и бабушкой и мамой. Это благодаря ей я выучился и выбрал хорошую профессию.
Рассказывал Митрофанов буднично, почти без эмоций. Но Ольга без труда улавливала в интонациях его голоса теплоту к незнакомой ей женщине. И начинала глубже понимать его привязанности, в том числе и к семейному укладу жизни. И не всё ей понравилось в его признаниях. Но в ресторане мужчина стал совершенно другим.
Усаживаясь за столик, он внимательно оглядел присутствующих и, довольно улыбаясь, констатировал:
--Вы, Ольга, самая красивая и сексуальная здесь женщина. Сейчас мне начнут завидовать все мужчины.
Ольга даже растерялась от такой резкой перемены. Она настроилась на нудный деловой разговор, или, в крайнем случае, на тягостные воспоминания о детдомовских трудностях, а тут такой букет комплиментов. Даже на мгновение задумалась, как ей себя повести, если Петр Викторович вдруг предложит провести вместе ночь. Обычно мужчины в такой ситуации не особо с ней церемонились. Твердо для себя решила, что откажется. Было бы опрометчиво форсировать отношения. А вдруг он догадался, что их столкновение на выходе из офиса вовсе не случайность? Но быстро успокоилась. Её спутник основательно увлекся заказом блюд и выбором напитков. Её мнение при этом он не спрашивал, заказывал сразу на двоих.
Увидев удивленный взгляд, спокойно пояснил:
--Я хорошо знаю шеф-повара и его предпочтения. Надеюсь вам понравится мой выбор.
Так же основательно Петр Викторович подошел к поглощению пищи. Только на короткие секунды отрывался от блюд на редкие реплики Ольги, а потом снова с аппетитом принимался за еду.
--Это детдомовская привычка - есть быстро, не отвлекаясь,- пояснил он, перехватив ироничный взгляд девушки. И когда к столику подошел какой-то мужчина с просьбой разрешить потанцевать с его дамой, Митрофанов не произнес ни звука, только согласно кивнул головой.
Но уже на следующий медленный танец пригласил её сам. Ольга, ловя на себе восхищенные взгляды мужчин, кокетливо спросила:
--А почему вы не сразу пригласили меня? А вдруг бы меня похитили.
--Выбор в любом случае за вами, как я понимаю.
Ответ сильно расстроил Ольгу. У неё не осталось никакого шанса на фривольный разговор, в котором она чувствовала себя, как рыба в воде.
Не особо старался поддерживать беседу и Митрофанов. Но танцевал он увлеченно. Партнерша в отдельные моменты чувствовала нежные прикосновения его крепкого тела и всей душой желала, чтобы эти моменты длились как можно дольше. И потом с надеждой ждала, что Петр пригласит её на очередной танец, но он углубился в свои мысли и практически не обращал на неё внимания. Ольга не выдержала и поинтересовалась, не в ней ли причина перемены его настроения. На что мужчина энергично покачал головой, и, глядя на неё в упор, твердо сказал:
--Нет! Перепады моего настроения - это отзвуки прошлой жизни.
Ольга с тоской поняла, что веселое времяпрепровождение закончилось, сейчас ей придется выслушивать скучную исповедь. Вечер грозил быть окончательно испорченным. И она, подчиняясь обстоятельствам, старательно изобразила интерес и обреченно принялась за коктейль.
Петр и в самом деле начал рассказывать о жизни в детском доме. Посетовал, что ребята над ним постоянно подшучивали, называя морячком-соплячком. Он в то время был действительно хилым и маленьким. Воспитатели успокаивали, говорили, что в этом слове нет ничего обидного. Уверяли, что родители отказались от него вынужденно. Потому что им надо было уходить на исследовательском судне в долгое и опасное плавание.
--После, конечно, я понял, что воспитатели меня защищали от злых языков подростков. Но поначалу верил им. И очень хотел стать капитаном дальнего плавания. Не стал только потому, что кличка мне казалась очень обидной, - смущенно признался Митрофанов.
Перехватив скучающий взгляд Ольги, понял, что воспоминания о детстве не лучший вариант развлечь девушку в ресторане. Постарался побыстрее свернуть свой рассказ.
--Повзрослев, я пытался разыскать родителей. Но мне это не удалось. Нашел только фотографию матери. Она была такая же красивая, как и ты.
К концу вечера настроение у Ольги окончательно испортилось. Петр Викторович, казалось, вовсе забыл о её существовании. В машине спросил только куда её отвести. И, подъехав к дому, в котором она снимала квартиру, мужчина даже не вышел попрощаться. Едва за ней закрылась дверь, машина тут же помчалась дальше.
* * *
Несколько дней Киселева терялась в догадках, что такого она сделала не так. Петр Викторович даже ни разу не заглянул в отдел. Хотя поводов было более чем достаточно. Но он предпочел обсуждать их по телефону. И только, когда Маргарита Ивановна организовала прощальный вечер, он пришел. И то не сразу. Сослался на какую-то важную встречу.
К его приходу все гости были уже навеселе. И потому дружно попытались заставить шефа выпить штрафной бокал. Не помогла попытка отговориться, что он за рулем. Пришлось сделать несколько глотков. И сразу предупредил, что заглянул ненадолго. Пожелав Маргарите Ивановне удачи в новом браке, засобирался уходить. Предложил, обращаясь ко всем:
--Кому по пути со мной, могу подвести до дома.
Но все поняли правильно, кому это предложение адресуется. Некоторые женщины лишь завистливо посмотрели в сторону Ольги, а другие посоветовали поторопиться, и, злословя, предостерегли:
--Не споткнись только. Поднять будет некому.
По дороге к дому Петр Викторович не проронил ни слова. Молчала и Ольга, хотя она буквально всем своим существом ощущала какое-то неестественное напряжение, возникшее между ними, которое с каждой минутой только усиливалось. И в конце концов закончилось тем, чем и должно было закончиться. Как только машина была припаркована, они, не сговариваясь, бросились в объятия друг другу. Еле хватило выдержки дойти до квартиры, чтобы тут же оказаться в постели.
Порывы страсти, к неловкому смущению мужчины, угасли быстрее,чем ему хотелось бы. Попытался оправдаться:
--Я первый раз изменяю жене.
В этом не было лукавства. Но сам Петр чувствовал что-то еще, ему непонятное, что мешало раскрепоститься. Все последние дни он только и думал об этой красивой девушке. Это отвлекало от дел, мешало сосредоточиться. Старался не вспоминать о ней - не получалось. На работе делал все, чтобы их пути даже случайно не пересеклись. Но всё равно не смог перебороть себя. Чувство, как наваждение, нахлынуло на него, сделав все другие проблемы ничтожными. А тут еще жена с сыном загостились у её родителей. И вот теперь эта желанная девушка перед ним, а он не может в полной мере насладиться моментом.
Ольга тоже ожидала большего, но она с умилением прониклась объяснением мужчины. Всячески старалась сгладить неприятный для него момент. Однако прежнее ощущение страсти все равно не возникало. И тогда раздосадованный Петр стал собираться домой. Ольге не хотелось расстаться на такой ноте. Понимала, что этот момент впоследствии может стать непреодолимым барьером в их отношениях. И она поспешила предложить:
--Возьми меня с собой. Что ты будешь делать один в пустой квартире? Можем погулять, посидеть в баре. У тебя есть любимые места в городе?
--Собирайся,- после некоторых раздумий согласился Петр.
Благодарная девушка тут же осыпала его поцелуями.
* * *
После бара Петр с Ольгой долго гуляли по ночному городу. Девушка не сразу заметила, что в какой-то момент они оказались возле дома Митрофанова. Темные окна квартиры лишь отсвечивали бликами от уличных фонарей.
--Зайдёшь? - спросил Петр спутницу, нежно обнимая за плечи. В ответ Ольга благодарно поцеловала его в щеку и плотнее прильнула всем телом к мужчине.
Экскурсия по квартире превратилась в увлекательнейшее путешествие по годам жизни Петра. Фотографии были везде и самых разных размеров, сгруппированные по этапам жизни. Хозяин квартиры даже попытался иронизировать по этому поводу:
--Большие писатели, описывая свою жизнь, делили её, как правило, на три этапа: "Детство", "Отрочество", "Юность". А у меня всё прозаичней. Годы жизни в детском доме, учеба в университете, армейская служба, работа. Все в фотографиях.
По каждой из фотографий было легко определить, к какому этапу жизни она относится. Почти на всех снимках, включая и детдомовские, Петр выделялся открытой, жизнерадостной улыбкой. Что не вязалось с его мрачным рассказом о той поре. И воспитательница, снятая с группой уже повзрослевших подростков, выглядела вовсе не старой.
И только одна фотография выбивалась из общего фона. Она была небольшой, в красивой рамочке и под стеклом. Отражая свет люстры, стекло не давало как следует рассмотреть женщину. Ольга, с трудом дотянувшись до рамки, сняла её со стены и стала рассматривать фотографию. Молодая женщина на ней была в голубом кокошнике и красивом переднике. Обжигающая мысль молнией промелькнула в голове. Ольга напряженно впилась взглядом в лицо женщины. В следующий момент руки, судорожно сжимавшие рамку, разжались и фотография упала на пол. В женщине с фотографии Ольга узнала свою мать.
У неё моментально закружилась голова, и перед глазами всё померкло. С трудом удержалась на ногах. Подбежавший Петр, участливо поддерживая, усадил её на диван.
--Откуда эта фотография у тебя?- все еще не желая до конца поверить своим догадкам, спросила девушка у Петра.
Рассказ его не оставил ей никакой надежды думать иначе. Красивую, яркую женщину запомнили многие работники пароходства. Как и скандал, связанный с беременностью и списанием её с торгового судна. Установить название судна для Петра не представилось большой трудностью. И он, как только судно пришвартовалось в порту, попросился на борт. Отказывать юному детдомовцу, который мечтал стать капитаном, матросы не стали. Более того, охотно показали весь корабль и накормили. Вот тогда-то в кают-компании он и увидел на стенде фотографию красивой женщины.
Капитану очень понравился любознательный и общительный юноша. И он за обедом рассказал ему о всех перипетиях, связанных с пребыванием женщины с фотографии на судне. Умолчал только о её неумеренной неразборчивости в мужчинах. И когда Петр робко спросил о возможном отце, капитан решительно заявил:
--Знаешь, а я бы только порадовался, если бы ты оказался моим сыном. Своих детей у меня до сих пор нет.
Сам предложил провести тест на отцовство. Но, к сожалению, некоторое время спустя им сообщили, что молекулярно-генетическая экспертиза показала, что капитан не может быть отцом. Тогда он и отдал ему фотографию матери.
--Больше мне ничего не удалось узнать об отце. А что тебя так взволновала эта фотография?--спросил он Ольгу, водружая рамку на прежнее место. Но уже в следующий момент замер, пораженный догадкой.
--Это твоя мать?
И тут же поправился:
--Это наша мать?!
* * *
Прошло достаточно много времени, прежде чем они смогли заговорить. За окном уже появились первые признаки рассвета. Небо над горизонтом заалело, а редкие клубящиеся облака заискрились в еще невидимых солнечных лучах особым светом.
Петр отошел от окна, где, вглядываясь в ранние утренние краски, расцветившие горизонт, пытался привести в порядок свои чувства и мысли. Присел рядом с Ольгой на диван.
--Нам надо как-то жить дальше. А теперь давай я отвезу тебя домой...сестра, -- добавил он через небольшую паузу.
Для него больше не оставалось секретом, почему его время от времени мучили мысли об ошибочности его отношений к этой девушке. Видимо, вся двойственность ситуации виделась и чувствовалась на подсознательном уровне. К сожалению, слишком давно он не рассматривал фотографию. Иначе заметил бы сходство женщины с Ольгой. Его нельзя было не заметить.
На работе новоявленные брат с сестрой пока решили никого не посвящать в открывшуюся им тайну. Петр Викторович хорошо справлялся с эмоциями, внешне на нем произошедшее никак не отражалось. Ольга же чувствовала себя угнетенной и потерянной. Прошлое матери в один миг разрушило её будущее. Она понимала это очень хорошо. Рано или поздно Митрофанову придется решать, как быть с ней. Будет это хуже для нее или лучше, она не знала и не задумывалась об этом. Зато твердо знала, что все планы и надежды, связанные с ним как с мужчиной рухнули и продолжения иметь не могут.
Лето неумолимо приближалось к концу. Аллеи и скверы города украсились оранжево-желтым многоцветьем деревьев, привольно распушивших свои кроны за лето. Все чаще стали моросить холодные дожди. И без того сумеречное настроение Ольги усугублялось ненастной погодой. Она все чаще после работы стала заглядывать в бары и проводить время за коктейлями.
Дома её никто не ждал, и на душе от этого было вдвойне неуютно. У неё, привыкшей к мужскому вниманию, никак не получалось зажечь так желанную для неё искру новых отношений. Мужчины, как и прежде, не обделяли её своим вниманием, но искра не возникала. А без этого все мужчины казались одинаковыми и неинтересными.
Не порадовало Ольгу и неожиданное известие, что Петр Митрофанов развелся с женой. Не смог простить плохого отношения к приёмному сыну. Будучи у родителей, его жена завела себе любовника, и надолго оставляла малыша без материнского присмотра. Но там её проделки компенсировались заботой о сыне бабушки с дедушкой.
Однако и вернувшись в город, жена Петра продолжила встречаться с любовником. Сын стал для воспылавшей страстью женщины настоящей обузой. И однажды, когда ей было особо невтерпёж, она оставила мальчика на детской площадке, а сама на машине рванула в райцентр к любовнику. Петр в этот день задержался на работе, и очень удивился, когда увидел своего Лешку на скамейке под тусклым фонарем с пожилой женщиной из соседнего подъезда.
Развод был шумным и склочным. Женщина под давлением любовника пыталась отсудить себе часть недвижимого имущества и алименты на своё содержание. Митрофанову пришлось искать хорошего адвоката, чтобы умерить аппетиты неверной жены. Тот оказался настолько хорошим, что теперь уже бывшая женушка, из-за боязни остаться ни с чем, запросилась обратно к Петру. Тем более, что любовник, как только почувствовал, что ему ничего не обломится, мигом исчез с её горизонта.
Весомым аргументом в решении вопроса по разделу имущества оказался приемный сын и то обстоятельство, что женщина ни одного дня не работала. Адвокат, выкладывая на суде все тонкости усыновления, привел свидетельства, что жена Митрофанова вообще не хотела усыновлять еще неокрепшего после рождения малыша, и делала все,чтобы оно не состоялось. И суд определил приемного сына Петру Викторовичу.
* * *
После суда адвокат сообщил Митрофанову, что, если будет на то его желание, можно очень легко узнать о биологической матери приемного сына.
--Той осенью рожениц в сельском районе было мало. Пальцев одной руки достаточно, чтобы сосчитать,--ободряюще сообщил он.
--Ну и как ты узнаешь, кто из рожавших женщин мать моего Лешки,- заинтересованно спросил Петр Викторович. Спросил так, на всякий случай. Но адвокат, передавая ему коротенький список рожениц, убедил, что сделать это очень просто:"У какой из родивших женщин не окажется ребенка, та и мать". Вот тогда Митрофанов загорелся идеей найти биологическую мать по-настоящему.
На радостях не удержался и поделился новостью с Ольгой. Показывая ей список, с надеждой спросил:
--Может, ты знаешь что-нибудь про этих женщин?
Одна из фамилий из списка вызвала у Ольги легкую дрожь. Это была девичья фамилия её матери. Она хорошо помнила, как скорая привезла её поздней осенью в районную больницу. Была глубокая ночь и заспанная приёмная сестра спросила только фамилию и наблюдалась ли она раньше. Вот тогда мать, которая сопровождала дочь, и назвала свою девичью фамилию. И потом именно она настояла, чтобы Ольга бросила новорожденного малыша.
У Ольги едва хватило самообладания взять себя в руки и ответить Петру отрицательно. И посоветовала:
--А не лучше ли оставить всё как есть? Результат может не обрадовать.
Но стоило ему закрыть за собой дверь, не смогла больше сдерживаться. Слезы градом посыпались из глаз. Ну почему всё так случилось? Не успела пережить один удар судьбы, и вот те на -- другой! - горько сетовала она. Понимала, что этот будет похлеще первого. Особенно, если Митрофанов раскрутит дело до конца.
Когда в кабинет заглянула сотрудница, чтобы пригласить Ольгу на предстоящие выходные на дачу, та ревела уже безудержно в голос. Не дождавшись ответа, сотрудница тихонько прикрыла дверь.
Выходные дни пролетели в каком-то забытьи. Ночью уснуть Ольге по-настоящему так и не удалось. Мучили кошмары. Стоило закрыть глаза, как сквозь темноту в сознание вползали какие -то чудовища. Их не было видно из темноты. Но угрозу, исходившую от них , она реально чувствовала. Проявлялись только скользкие, мерзкие щупальца. И всё это на фоне расплывчатых лиц, в которых смутно угадывались мать и она сама в окружении множества малознакомых мужчин. Ощущение было такое, как будто наводящие ужас щупальцы выползали из невидимого прошлого.
Ольга пугалась омерзительного видения. От ужаса, перехватывающего дыхание, поспешно открывала глаза. Но если чудовища исчезали, то лихорадочные мысли наоборот - только множились. Безостановочно терзали из-за последних событий. Ей хотелось то плакать, то неожиданно обуревала злость на всё и всех, начиная с семьи и кончая Петром.
Всё так хорошо складывалось в последнее время, но почему так плохо заканчивается? Почему прошлое не осталось в прошлом? Ей даже в голову не могло прийти, что навсегда забытое с юности так неожиданно даст о себе знать. При этом в самый неподходящий момент, когда её жизнь, казалось, так хорошо устраивалась. Кому это надо ворошить прошлое? Не найдя ответов на свои вопросы, она пыталась забыться. Но даже, вконец измучившись, ей толком не удалось уснуть.
Утром в понедельник Ольга чувствовала себя разбитой. Пыталась сосредоточиться и обдумать, как быть дальше, но ничего не получалось. Одно давало надежду и успокаивало, что Петр не станет докапываться до истины. Тогда многие проблемы, которые мучили её эти дни, сами собой отпадут. Эта мысль дала некоторое успокоение.
Собираясь на работу, тщательнее обычного подошла к своему внешнему облику. И очень удивилась, когда на подходе к офису её окликнул Петр Викторович. Вид у него бы подавленный.
--У нас есть о чем поговорить.--Затем, скользнув по ней взглядом, небрежно произнес:
--Ты сегодня какая-то пожухлая. Что-нибудь случилось?
Это замечание прозвучало так неожиданно, что женщина растерялась. Привыкшая к восхищенным комплиментам, посчитала сказанное чересчур грубым и обидным. Ей стоило огромных усилий не показать возникшее раздражение. Сухо буркнула:
--Плохо спала.- И деловым тоном предложила пройти для разговора в свой кабинет.
Петр Викторович покачал головой:
--Наш разговор не для чужих ушей. Прогуляемся по улице.
* * *
Продолжительное время они шли молча. Было видно, что Петр не решается начать разговор. На небе постепенно сгущались тучи и начинал накрапывать дождь. Ольга зябко поёжилась. Не столько от холодных порывов ветра, сколько от предчувствия неприятных новостей. Скорее всего, за выходные дни Петр что-то разузнал. Не случайно так испытующе посматривает в её сторону. И она не ошиблась. Как только Митрофанов заговорил, сразу убедилась, что любопытство и желание довести дело до конца в нем все-таки победили.
...Усадив в машину вместе с собой сына, Петр решил в первую очередь навестить родителей Ольги. Не терпелось познакомиться со своей матерью. Как долго он ждал этого момента! Но не стал форсировать события. Представившись, сказал лишь, что работает вместе с их дочерью.
Отец при виде неожиданных гостей засуетился, сразу же пригласил за стол. Выставил нехитрую закуску и бутылку самогона. Пареньку предложил отведать пряников с чаем. Солидной горкой насыпал их из пакета в тарелку.
Хозяйка же осталась совершенно равнодушной к пришедшим. Она только оценивающим взглядом окинула мужчину и тоже присела за стол. Петр сразу узнал в ней женщину с фотографии. Она и теперь в свои без малого пятьдесят лет оставалась симпатичной. Буря эмоций буквально захлестнула мужчину. Ему стоило огромного труда, чтобы сразу не открыться кто он. Сдерживала холодность и сдержанность женщины.
Хозяин, тем временем, уже в какой раз наполнил свою рюмку и недоуменно спросил:
--За знакомство надо бы и выпить. Что же вы так сидите?
--Я за рулем, Дмитрий Сергеевич,- попытался отговориться Митрофанов.
Женщина вдруг глубоко вздохнула и, откинувшись на спинку стула, с непонятной ухмылкой сказала:
--Нашел все-таки.- И жестко спросила:-- Ольга предала?
Петр от неожиданности, что Мария догадалась кто он, растерялся. Встал и, преодолевая возникшее смущение, подтвердил:
--Да, я ваш сын. И он тоже, между прочим,- и положил руку на голову мальчишки, молча уплетающего пряники с чаем.
Петр был ко всему готов, но то, что произошло дальше, сразило его окончательно. Женщина, услышав про Лешку, только нервно провела ладонью поверх скатерти, как будто смахивала невидимые крошки, и грубовато проговорила:
--Ну и зачем мне эти откровения? Кому они нужны? Ты вон какой дылдой вымахал, бабам на радость. Вырастет и этот байстрюк. Людей-то зачем тревожить спустя столько лет?
Успевший пропустить уже пару рюмок самогона Дмитрий Сергеевич, с недоумением посмотрев на гостя, спросил:
--Не понял! О каком мальчике вы говорите?
Мария, гневно глянув на мужа, засуетилась и истерично с испугом закричала:
--Сиди и помалкивай. Лучше налей еще по одной. Мы с Петром Викторовичем тоже, пожалуй, выпьем.
Но подвыпившего мужчину было уже не остановить.
--Это не о том ли случае вы говорите, когда ты Ольгу спрятала от позора в деревне?
--Эх, ты! Ну что ты за мужчина! Помело у тебя вместо языка,- с укоризной произнесла женщина, опрокидывая рюмку в рот.