Я продолжал тупо смотреть в зеркало портала, наблюдая за гранью другой параллельный мир. Масса потраченного времени и усилий на переделку и организацию нового порядка на Земле остались в другой реальности. Этот 'гадючник' за гранью - до настоящего момента развивался без моего вмешательства. И я с настойчивостью идиота от рождения, ковыряющего стенку пальчиком, раз за разом пытался создать портал входа на Землю и каждый раз окантовка экранного зеркала вспыхивала радугой красок, сообщая мне, - 'ни-зз-яя'.
Да, я мог: нырнуть в прошлое и подсмотреть интимные сцены чьей-то жизни; увеличить и уменьшить картинку, пощупать, потрогать и дать пинка кому угодно; раскатать в блин многоквартирный дом или растереть в порошок целый квартал города; размазать тонким слоем из крови, дерьма и костей, перемещав все с землей, банду 'повстанцев'. Это, пожалуйста - без проблем! Но не мог главного - пронести в Новый мир даже песчинку с Земли и уж тем более не мог вынести из этой реальности к себе в Храм даже молекулы. Между мной и настоящей, за экранной версией Земли была непреодолимая перепонка. Прорвать преграду физически - мне было не дано. Замуровали демоны!
Почему так происходит более или менее стало понятно - после того как я увидел самого себя, любимого - живого, здорового, полного энергии и оптимизма. Что само по себе отрадно и любопытно, но, видимо, Система застрахована от парадоксов - никто не в силах встретиться сам с собой.
Хотя почему с собой? В этой параллельной реальности, если это и я - генетически, но другой во времени и пространстве, то есть - отличаюсь уже и физически.
Кстати, очень красивое решение проблемы трансплантации органов. Может быть некоторые люди пропадают не просто так, а идут на разделочный столик к хирургам-изуверам из другой реальности. Это гораздо проще, чем делать так, как поступают американы, когда усыновляют ребенка из России, убивают его и разбирают на органы.
В той, другой, реальности у людей нет никаких проблем с отторжением пересаженных рук или ног. На Земле такие коллизии с отторжением вполне возможны, более того - возникают сплошь и рядом, когда подшивают фрагменты тела какого-нибудь мертвяка. И вообще, как-то это не эстетично, когда розовый, как поросеночек мужичок-боровичок, размахивает чужой волосатой рукой с желтыми ногтями трупа... Бр-р. Впрочем, чего-то я размечтался и куда-то меня не туда занесло...
А на задворках сознания, зрело подозрение, что мое из последних по счету, не от великого ума импульсивное решение, протащить в Новый мир с Земли высокие технологии в виде - полиспастного лука, титановой кольчуги, куртки из 'динема - кевлар' с подкладкой из комбинированной мембраны и арбалета из стеклопластика, не нашли поддержки в высших руководящих сферах. Ответственные товарищи в верхах решили слегка попридержать баловника за шаловливые ручонки.
В этот же список можно было занести и мое наглое желание побаловать себя в тяжких трудах и изнурительных походах хорошим элитным чайком, который, как известно, произрастает только на Земле. И уж верхом цинизма могли посчитать - мой цивилизаторский план посадить на плодородной почве одного из островов несколько кустиков чайного дерева. Одним словом - Хозяину надоела мыльная опера, где главным героем выступали чуждые этому миру продукты и запретные технологии более высокого уровня. Не оправдал я доверия, не оправдал...
Да, что там говорить - было за что моим нанимателям напомнить неразумному, кто в доме Хозяин, и недвусмысленно выразить свое 'фи'. В сердцах, хмыкнув и прекратив бесплодные попытки создания Ворот, несколько минут просидел, тупо рассматривая гладкую поверхность экрана и размышляя о своей дальнейшей линии поведения.
Машинально перескочил к ближайшей из известных мне конспиративных квартир на Земле, где в роскоши проживал ликвидированный мной еще в прошлой жизни 'крестный отец', походя, еще раз оторвал ему голову, подцепил пульт управления ТВ и включил плазменную панель телевизора на его 'малине'. Пощелкав клавишами, настроился на новостной канал.
Радуя своих спонсоров сплоченностью рядов, пятая колонна по-прежнему плотно оседлала СМИ, нагло промывая мозги широким массам. Я не без труда задавил, рвущиеся наружу матюги, и лишь скривив губы, полюбовался, как известный серенький козлик от правительства давал интервью, с ухмылочкой, вещая широкой публике о бедственном положении страны, которое возможно наступит - ну прям завтра, если хорошо прожаренный петух нефтяных цен вылезет из духовки и нацелится долбануть своим клювом чью-то хитрую задницу. И это учитывая, что в золотовалютных резервах и стабилизационном фонде хранится без дела два годовых бюджета страны. На другом канале - точно такого же цвета хомячок и из того же руководящего органа, спотыкаясь на каждом слове, расписывал ужасы будущей инфляции, которая обязательно приведет сначала к глобальному потеплению в России, а затем к ледниковому периоду и прочим жутким катастрофам. Все это было непринужденное, очень профессиональное, развешивание длинной итальянской лапши на уши простакам, не смотря на то, что цены на нефть и бензин зашкалили все возможные пределы, а денег в стране - у богатых, как грязи. На третьем канале, молоденькая крыска из администрации, вдруг, - и это на пятнадцатый то год после начала либерально-экономической тягомотины, вдруг, призналась, что оказывается - зря они все перетаскивали в норки за границей, готовя себе теплые гнездышки. Сегодня можно жить и в России и даже быть ее гражданином - благо корабль пока на плаву и еще таскать не перетаскать. А потому, дескать - самое время возвращаться в трюмы.
За стенкой, фоном - к выступлению этого паноптикума причудливых зверушек из руководства страны, почти в живую, слышались бешеные аплодисменты и крики 'браво', захлебнувшихся в потоке ворованных финансовых средств, проходимцев-олигархов и прочих любителей легкой наживы. Учитывая бездонное нутро 'крупного бизнеса', смерть от переедания никому из них не грозила, тем более, что паразиты всегда готовы малую толику отрыгнуть и на это - купить всех и скупить все. Правда, приобрести лично для себя, ну, или может быть еще для родственников и прочих особо приближенных 'орденоносцев', которых можно тоже купить по сходной цене.
Переключил канал и мельком посмотрел на ставшую уже привычной потасовку в гадючнике, расположенном в районе Большого Кавказского хребта. Далее, в очередном блоке, с интересом и дальним прицелом отметил, что Рома - наш передовик капиталистического труда, нацеливается на приобретение второй, но уже одноименной, футбольной команды в Италии, и приценивается к покупке курорта на Лазурном берегу. И тому подобное, в том же духе...
Нет, с этим сумасшедшим миром можно и нужно - работать и работать. А на душе было муторно, грязно и гнусно. Работать, то нужно, но если тебе не дают полюбоваться на плоды твоих усилий, то опускаются руки и накатывает чувство полной безысходности. И, похоже, что я уже никогда не смогу вернуться к себе домой. Очевидно, теперь мой дом здесь - в Новом мире.
Впрочем, если рассуждать спокойно, то, скорее всего, все ограничения временные. Слишком я увлекся наведением порядка на Земле, когда в Новом мире нужно еще долго разгребать дерьмо лопатой или еще лучше бульдозером, а время, видимо, не терпит и приоритет этих действий совсем другой - гораздо более высокий. Так что - бери-ка ты Панкрат лопату в руки и стройными рядами, вперед и с песней - двигай не выеживаясь в свои законные Авгиевые конюшни.
Сплюнув в сухую, демонстративно вышел из Системы и направился в нижнюю прихожую, которую давно использовал в качестве склада для особо важных предметов.
Вспыхнули два овальных плафона, дающих мягкое освещение пастельных тонов, для комнатки размером примерно три, четыре на четыре. Помещение отличалось отсутствием острых углов и началом винтовой лестницы наверх с не по-человечески высокими ступенями. Окинув взглядом тесную прихожую, забитую различным снаряжением, по-новому посмотрел на проделанную работу по перетаскиванию сюда с Земли различных вещей уровня 'hi-tech', которые глядятся в этом Новом мире, как на корове седло.
Совершенно очевидно - дальнейших поступлений и пополнения коллекции не предвидится. Поэтому не плохо было бы провести серьезную ревизию, и, как говорится, - разложить все по полочкам, но не в переносном, а в прямом смысле этого слова.
Из мебели, в прихожей сироткой стоял складной столик - его я в свое время позаимствовал в московском супермаркете и использовал, чтобы удобнее было выгребать из банковских хранилищ пачки денег. В уголке присоседился секретер с множеством ящичков. Но в качестве замены серьезных стеллажей этой мебели было явно недостаточно. Для приведения в порядок складского помещения в первую очередь нужны - полки, антресоли и другие вместилища: ящички; мешочки; сосуды и прочее... и прочее...
Использовав в качестве мерного инструмента, первое, что подвернулось под руку - древко стрелы, определил габариты стеллажей в долях стрелки и поднялся вверх по лестнице на базу. Здесь в присутствии своего главного помощника Дервуда и дежурного по гарнизону Дели, перенес задумки из виртуального мира в голове на лист выделанной кожи, давая подробные пояснения в процессе рисования. В завершение, присовокупив к чертежу эталонное древко, направил Дервуда в город - сделать заказ у мастера краснодеревщика.
Затем, перекусив жареным фазаном и освободив от содержимого две мисочки, в которых был: салат из белокочанной капусты с яблоками, укропом, сельдереем, орехами и чесноком; салат из яблок и моркови с орехами, я, разбавив все это у себя в организме, приторно сладким малиновым и ароматным черничным соком, решил, что серпентарий, только по недоразумению называемый Землей, пока подождет. Нужно заниматься основным делом - обустройством в Новом мире и продолжить, как ревизию филиалов, так и наведение конституционного порядка твердой и умелой рукой.
Часть 1. ДОРОГУ ОСИЛИТ ИДУЩИЙ.
Для того чтобы восстановить расшатанную нервную систему и очистить карму - следует соединить приятное с полезным. Приятным может быть турпоход длительностью недели две-три по еще не изведанным местам, а полезным он станет, если его начало и конец будут совпадать с еще не осмотренными филиалами храма Богов Света и Тьмы. Поэтому решено - я иду в поход по диким местам предполагаемой трудовой и, возможно, боевой славы.
Первое, что требовалось сделать, - выбрать маршрут. Затем нужно определиться со способом передвижения.
С самого начала изучения Нового мира меня интересовала река Крино. В первую очередь, как пограничье. Река задавала естественную границу между степью и пустыней. На востоке она фактически являлась форпостом обитаемых земель.
В горах, у самых ее истоков имелся храм Богов Света и Тьмы, а в точке, где река впадала в реку Мамашу, тоже существовал филиал. И на всем протяжении реки есть острая приправа к манной каше - кровожадные кочевники и отбросы общества - беглые каторжники из цивилизованных районов, которым дальше бежать уже некуда. Есть, где погулять - себя показать и на других посмотреть. Как говорится - раззудись плечо!
Очень удобный и интересный маршрут - можно сплавиться вниз по реке, но можно и пройти берегом, на лошадях. Обе идеи мне импонировали...
Однако, следовало провести предварительную разведку с целью проверки готовности материального обеспечения и прочих особенностей местности. Для путешествия по воде нужно выяснить, есть ли в наличии приличные плавсредства или придется мастерить плот. Для поездки верхом нужно озаботиться наличием лошадей. Ну, и конечно, следовало обеспокоиться выбором компаньонки, готовой с высоко поднятой головой встретить трудности дороги и в меру сил и способностей скрасить монотонное существование в пути, добавив ярких красок и острых ощущений. Здесь, в первую очередь следует опираться на местные кадры, но если таковых не найдется, то придется использовать уже проверенные - старые.
Перебрав в голове потенциальных кандидатов на роль напарника в походе, остановился на белокурой 'эльфийке', которую звали - Ксень Голубая устрица. Может быть она и не специалист экстра класса в области кулинарии, как Аллу, и не термоядерная секс бомба, как Ксо, но зато - всю жизнь провела в обществе дикарей у реки и тяготы сложного речного марш-броска не будут для нее слишком обременительны.
Мысленно расставив галочки в списке положительных и отрицательных качеств, проанализировав эту информацию, решил - из того, что есть, по основным параметрам Ксень подходит, как нельзя лучше. Таким образом, решено - если на местах с кадрами напряженка, то со мной отправится знахарка Ксень.
Теперь осталось грамотно подготовиться к приключениям. Для этого требовалось внимательно просмотреть весь маршрут с высоты птичьего полета, озаботится созданием пусть плохенькой, но картой реки, и обязательно лично посетить начальную и, возможно, конечную точку. Все эти действия имеют научное название - рекогносцировка. Однако первое, что нужно сделать, - это нарисовать карту.
Выйдя из своей комнаты в коридор, увидел дежурного по базе - им оказался Дели. Махнув рукой, пригласил пройти вместе с собой в кладовку. Здесь, на полках, среди прочего, хранился запас приспособлений для письма и рисования: рулоны тонко выделанной кожи, несмываемая тушь и несколько комплектов гусиных перьев. Перебрав свитки, я, как и ожидал, не нашел чистую заготовку подходящего размера, да и запас чернил оказался маловат. Объяснив, что нужно, отправил младшего брата в город за покупками. В этот момент вернулся Дервуд и доложил, что заказ на изготовление стеллажей размещен и будет готов через несколько дней.
Пока Дели отсутствовал, я подобрал себе запасной комплект одежды и обуви и сложил в мешок. Подумал и добавил кое-какую мелочевку. Затем спустился вниз и постарался привести в порядок старое походное снаряжение. Разложив на столике, проверил состояние спиннинга, с удовольствием, - может быть только что не причмокивая, перебрал не богатый, но качественный, запас блесен, крючков и поплавков. Аккуратно сложил все в легонький и удобный рюкзачок защитного цвета. Туда же запихнул плоский четырех литровый котелок-матрешку из нержавейки с крючками для подвески над костром.
Пристроив полупустой рюкзачок у двери, подумал и добавил в комплект снаряжения тент с сошками вместе со спальной скаткой из медвежьей шкуры. Спать на голой земле вредно, а места, где я собирался провести свой отпуск, отличались, как полным отсутствием хвойных деревьев, так и сопутствующего им лапника.
Поднялся наверх и, мысленно восстановив список необходимых вещей, перескочил на очередную строчку, пополнив содержимое легкой коробочки из бальсы с отделениями для соли и специй. Затем подготовил вторую коробку побольше с двумя отсеками для чая, и, со вздохом сожаления, так как рассчитывать на возобновление запасов уже не приходится, заполнил одно отделение красным элитным 'Золотая Маргаритка' и второе Юньнаньским черным Конгоу 'Тайна востока'. Наполнил две баклажки фруктовым сахаром и медом...
Поднял глаза к потолку и, разглядывая тонкую фактуру строганных досок нежно-розового цвета, задумался - не упустил ли какую-нибудь мелочь. Как раз в этот момент с улицы ввалился запыхавшийся Дели с покупками.
Забрав у младшего брата рулон картографической основы из тонко выделанной телячьей кожи, баночку с тушью, проверил, растянув между рук, размер листа - то, что надо и, подхватив мешки, спустился в Храм.
Перенес столик поближе к экрану и развернул на нем рулон, закрепив уголки, используя в качестве грузиков, первое, что подвернулось под руку - четыре горки золотых монет. Осторожно разложил перья и баночку с тушью. Уселся в кресло, вошел в Систему и ткнул пальцем в голубую метку портала у верховий реки Крино.
Не раскрывая Ворот над постаментом Храма, сразу же устремился вверх, рассчитывая осмотреть окрестности с большой высоты. Затем, используя размеры стандартного здания в качестве масштабного коэффициента, начал отсчет высот: пять, десять, пятьдесят, сто километров... стоп. С этой высоты река выглядела еле заметной паутинкой. Теперь нужно выбрать точку, из которой был бы виден весь маршрут, и я задал движение вдоль реки. Очень скоро стало хорошо заметно место впадения Крино в реку Мамаша. Опять стоп. Теперь разворот на девяносто градусов, так чтобы смотреть вертикально вниз. Есть. Ну вот, вся река, как на ладони. Хотя, для лучшей видимости, не грех и опуститься на пару десятков километров. Сделано. Теперь в самый раз. Можно приступать к картографированию.
От самых предгорий до точки впадения в Мамашу река текла с юга на север, только самую малость отклоняясь к востоку. С высоты было четко видно - по заметному изменению цвета поверхности, что река является естественной границей степного зеленоватого района на западе и обширной желтоватой пустыни на востоке. Причем почти все притоки, кроме одного в верховьях, впадали в Крино с запада. Вверх по течению, не далеко от храма, река прерывалась хорошо заметным водопадом. Я решил взять его за начальную точку отсчета.
Еще раз внимательно поглядел на картинку, макнул гусиное перо в тушь, задержал дыхание и, не дрожащей рукой, провел линию реки от водопада до впадения в Мамашу, стараясь следовать всем изгибам русла. Есть! Шумно выдохнул и подрисовал отрезок Мамаши, текущей с запада на восток, а на противоположном конце, рядом с храмом, поставил маленький гребешок водопада. Сравнил с картинкой - очень похоже и масштаб вроде сохранен.
Теперь нужно нанести крупные детали. В первую очередь это относится к притокам. Основных притоков имелось в наличии шесть - пять из них на левом берегу и один на правом. Их я нанес более тонкими линиями и снова сравнил с картинкой. То, что надо. И, пожалуй, это было все, что можно было показать на карте, наблюдая с этой высоты, за исключением приличного озера на левобережье и маленького участка реки в самом конце, к сожалению, закрытого облачностью.
Отложив перышко, опустил картинку зеркала ниже, на высоту километров пять-шесть. С этого расстояния уже хорошо были видны крупные постройки и прочие существенные детали.
На этой высоте переместился к верховьям и, начиная от водопада, медленно двинулся вдоль русла, останавливаясь в местах, где было на что посмотреть, стараясь нанести на карту более мелкие особенности местности. Так, я разглядел на берегу несколько хуторов и один из них, примерно в центре маршрута, был обнесен стеной. Больше всего он был похож на средневековый укрепленный замок. Через территорию крепости протекала миниатюрная река общей длиной несколько километров. Она проходила сквозь внешние стены и внутри укрепления, перед замком, заполняла водой ров, окружающий здание со всех сторон. Между стенами и рвом имелось значительное пустое пространство, лишь частично застроенное домами. У реки крепость имела хорошо оборудованную пристань. У причалов стояли четыре больших парусных лодки или четыре маленьких одномачтовых корабля, - как кому нравится. Я сместился вверх по течению речки и в нескольких километрах от крепости обнаружил крошечное озеро, из которого и вытекал ручей. Пометив эти детали на карте, снова двинулся вниз по течению.
Недалеко от реки в степи засек три кочевья, причем, одно из них было на марше. По количеству повозок можно было оценить число воинов. Получалось, где-то около сотни клинков в каждом. Нужно будет иметь это в виду...
Примерно через три часа, временами опускаясь ниже, чтобы рассмотреть детали, добрался до храма у реки Мамаша. Аккуратно поставил квадратик, показывая здание и отметил священное озеро. Все. Основа плана готова.
Теперь можно посетить филиалы и лично познакомиться с братьями по вере.
В качестве ревизора решил двинуться налегке - карту, лук, меч вместе с кольчугой оставил в прихожей. Ну, а с кинжалом и метательными ножами я, можно сказать, - не расставался никогда.
Ткнув пальцем в голубое пятнышко первого портала, открыл Ворота в храме у верховий реки Крино. Шагнул на пьедестал и спрыгнул на пол главного зала. Щелкнул пальцем по бронзовому диску и направился коридорами храмового лабиринта к выходу.
Еще из глубины коридора, из темноты, не доходя до порога нескольких шагов, увидел блеск наконечников копий - один, два, три... много! Может быть это храмовая стража? Но, похоже, что это очередные претенденты проверить на прочность возможности культа Богов Света и Тьмы, и, как выяснилось, было их, как мух поганых.
Вот и еще одна веская причина - не увлекаться и не отвлекаться на переустройство Земли. По всему телу привычно пробежали мурашки боевого настроя и походка сама собой перешла из нормальной - на скользящий и упругий шаг дикой кошки.
Остановившись у выхода на верхней ступеньке лестницы и бросив взгляд по сторонам, я смог оценить опасность по достоинству. Полукругом, закованные в железо, ощетинившись копьями, стояли воины - двадцать пять человек - плотно сбитые в два ряда. Края шеренги, как тумбы опоры моста, скрепляли два десятника. Мордоворот на левом фланге поигрывал шипастым кистенем, его еще иногда называют 'утренняя звезда', а амбал с правого края, уперся обеими руками в навершие двух лезвийной секиры жуткого размера. В центре боевого строя, на шаг впереди всех, прямо напротив входа в Храм, стоял коренастый атаман - сам себя шире, оскалив щербатый рот и рассматривая меня исподлобья с болезненным интересом. Это порождение гнома и щелкунчика - широко расставило ноги и, скрестив руки крест на крест в районе живота, держало ладони на рукоятках двух коротких и широких мечей.
Немая сцена из дрянного спектакля, что называется - подловили! Я хмыкнул и подумал, а чтобы было, если у меня вообще не было никакого оружия. Смог бы я победить этих смертельно опасных хищников голыми руками? Может быть попробовать?
До момента сшибки оставались секунды и нужно постараться использовать это время по максимуму. Главной задачей было найти самое слабое звено в стае, но, стремительно оценивая каждого, по всему комплексу показателей, вынужден был признать - этих зверей сюда занесло попутным ветром явно не из магазина 'Детский мир' и уж тем более не из секции мягких игрушек.
Время начало свой неудержимый бег, а я протолкнул себя на следующий уровень восприятия, замедлив для себя его течение. Атаман, что-то рыкнул, сделал шаг вперед, с шелестом выхватил оба меча и начал их раскручивать в противофазе, все ускоряя движение и изображая собой цельнометаллический двухмоторный моноплан на взлете.
Следом за ним шаг вперед, как единое целое, сделал весь строй. Я не заставил себя ждать и, радушно улыбаясь, вытянув вперед пустые ладони рук, начал спускаться по лестнице, смещаясь влево и играя под дурачка, всем своим видом показывая, какой я мягкий, белый и пушистый.
Конечно, своими действиями я никого не обманул, но элемент сомнения посеял. И это была первая, пусть и чисто символическая победа.
Встретились мы у подножия лестницы. Атаман, загипнотизированный моими пустыми ладонями, решил поступить просто и без претензий - отрубить мне руки ниже локтя. Заглянув ему в глаза, я увидел, как в его разгоряченном воображении, промелькнули фантастические кадры медленного падения на землю отсеченных кистей и фонтанчики крови толчками, бьющие из культяпок. Мечты, мечты...
Мгновенно отдернув ладони, я поднял их вверх и подловил хищника на потере внимания и неудачном шаге. Его правая нога оказалась вытянутой в колене и слегка под углом - то, что надо. Я резко выстрелил ногой 'маваши-гери' в коленную чашечку. Есть! Раздался хруст и одна конечность у атамана стала, как у кузнечика - коленкой назад, а сам он начал проваливаться вперед, разводя руки с мечами в обе стороны. Я повторил 'маваши', но теперь щелкнул по левой от меня руке, в которой атаман держал меч, ударив сверху и в сторону. Меч серебряной рыбкой выскользнул из его ладони и воткнулся в землю, а атаман бестолково попытался ткнуть меня мечом своей левой руки, одновременно и опрометчиво, пытаясь опереться на сломанную ногу. Развернувшись боком, я пропустил выпад мимо и перехватил руку атамана. Резко дернул к себе, развернул сгибом вверх и сломал о колено, успев подхватить в воздухе, выпавший из руки второй клинок. Прикрываясь телом атамана с целью маскировки, коротким махом переправил этот меч в грудь десятника с кистенем - уже замахнувшимся им для удара, вложив в бросок всю силу и злость.
Десятник смог среагировать, - видимо сказались годы тренировок, но отбил не удачно - вверх и чуть в сторону. В результате меч, изменив траекторию, начал вращение в горизонтальной плоскости. Вместо центра груди он угодил воину в шею, эффектно срезав сначала под корешок половину роскошной черной бороды, а затем почти полностью отделив голову десятника от туловища лезвием клинка. Удар получился под углом в сорок пять градусов и оставил на месте шеи оригинальный скошенный пенек.
Всю эту картинку я успел зацепить краем глаза, уже присев на левую ногу и нанося удар 'майе-гери' из положения сидя в центр груди атамана, одновременно подхватывая с земли его второй клинок. Пока громоздкая туша самого главного бандита, взлетев в воздух в результате удара ногой, планировала на копья своих солдат, я переправил второй меч в грудь десятника с секирой, застав его врасплох, так как он не смог, на короткое время закрытый телом атамана, засечь начало броска. Меч молнией пролетел десяток метров и смачно, по самую рукоять, вошел в центр груди, пробив кольчугу и на груди и на спине. Однако, хорошая сталь у атамановых клинков!
Три ноль и, если кто-либо из хищников еще думал, что он сможет, в случае чего, дезертировать с поля боя, то он сильно ошибался... Для себя я решил - никто не должен уйти отсюда живым!
Впрочем, я зря рассчитывал на бегство солдат. Оставшись без командиров, они не растерялись и грамотно попытались взять меня в кольцо. Этого допустить было нельзя и ничего не оставалось, как метнуться на левый фланг шеренги воинов.
Прогнувшись так, что позавидовал бы гуттаперчевый мальчик, и, рискуя заработать искривление позвоночника изгибами влево-право, я тем самым удачно избежал трех ударов. Затем ужом проскользнул между копьями и вошел с солдатами левого фланга в прямой контакт... Локтем левой руки свернул челюсть одному и когтистой лапой растопыренных пальцев правой, в лучших традициях 'кунг-фу', порвал ноздри и оставил без глаз второго. Пять ноль.
Солдатик, потерявший зрение, захлебываясь кровью, забыл обо всем на свете, согнулся и закрыл ладонями лицо, стараясь не уронить на землю выбитые глазки и, совершенно естественно, выронил копье, как вещь теперь для него абсолютно бесполезную. Подхватив копьецо в полете, я коротким махом наконечника из-за спины, секущим ударом, достал следующего воина, угодив ему по переносице и, перехватив по удобнее древко, используя разрубленный нос, как подставку в бильярде, ткнул свояка, смачно вогнав наконечник в раззявленный в крике рот следующего недоноска, что называется... накормил до полного несварения желудка. В результате лезвие выскочило из затылка голодающего на добрую ладонь. Семь ноль в нашу пользу.
Оставив копье в голове солдата, пригнулся и метнулся в сторону, пропуская над собой удар и подбирая с земли, оставшийся без хозяина очередной дрын с наконечником.
В это время монолитный строй стал рассыпаться и, в создавшейся сумятице, я, используя преимущество в скорости, хаотичными рывками начал смещаться в тыл потрепанному войску, уворачиваясь, как матадор, от ударов ближайших ко мне солдат. Одновременно, прикрываясь их телами, я резкими и неожиданными, практически незаметными для глаза тычками копья, старался поразить воинов во втором ряду. Сейчас они были для меня наиболее опасны - в силу возможности поймать с их стороны случайный удар.
Такая тактика принесла великолепные плоды - пятерых я положил так, что они не успели ничего понять. И только не удачно зацепив шестого, который заверещал, как боров на живодерне, я добился того, что солдаты отхлынули назад и снова сбили тесный строй, ощетинившись копьями... Однако, тринадцать ноль и я, таки, ополовинил их команду, демонстративно не дотрагиваясь до своего оружия.
Теперь мы поменялись местами - солдаты сгрудились у лестницы, между мной и храмом. Мы стояли друг против друга. Настроение у меня было отличное! От полноты чувств я рассмеялся и крутанул очередное копье мельницей. В какой-то момент - даже захотелось подбросить деревяшку и поймать ее, не глядя, за спиной, как в цирке. Больше всего мне сейчас не хотелось, чтобы бандиты начали сдаваться.
И эти волки не обманули моих ожиданий. Один из них, что-то каркнул - шеренга шустро перестроилась в клин. Отменная выучка. Очевидно, нацелились на прорыв...
Синхронно с ними я сделал шаг назад и в сторону, наклонился, подобрал еще одну булавку, выпавшую из рук убиенного солдатика, поудобнее перехватился и не дожидаясь, когда воины пойдут в атаку, кинул оба копья одновременно с двух рук. Подхватил еще два дрына с наконечниками и без промедления повторил бросок. В результате - атака так и не началась, угаснув в зародыше, а трое невезунчиков в первом ряду получили смертоносные подарки. К сожалению - одно копье воинам удалось отбить... скорее всего, случайно. И тем не менее - шестнадцать ноль в мою пользу, а это уже очень близко к финишной прямой.
Как всегда, в любой жестокой схватке наступает момент истины, когда у слабых духом и прочих крыс, лопается тоненькая жилка храбрости и появляется сильное желание покинуть тонущий корабль. Один хитрец в самом заднем ряду не выдержал, повернулся и бросился бежать по ступенькам, видимо, рассчитывая скрыться в храме. Ему удалось сделать два прыжка и он поймал в спину, между лопаток, очередное копье. То-то же. Первыми умирают храбрецы - это всем известно, но и трусы переживут их на чуть-чуть, особенно, когда имеют дело со мной.
Я демонстративно прошелся вдоль фронта, используя очередное копье, как посох, переступая через трупы и рассматривая оружие оставшееся без хозяев. Поднял кистень десятника, взвесил, покрутил - не понравилось, бросил... Поднял с земли короткий меч, лежащий рядом с отрубленной головой, краем глаза заметил шевеление в рядах недобитков и метнул клинок от живота в самого шустрого. Попал, - тем самым, убив сразу двух зайцев. Один заяц был реальный - я пополнил пантеон погибших 'героев' очередным трупом. Второй виртуальный - я сорвал позыв еще живых кандидатов в мертвяки броситься в атаку.
Искоса поглядывая на остатки воинства и по-доброму улыбаясь, не торопясь, двинулся в сторону второго десятника, по дороге, пришпилив копьем ударом в шею, пришедшего в себя и делающего попытки встать на карачки атамана. Подхватил секиру десятника, взвесил и... резко, вложив в бросок всю силу, с разворотом, как метатель диска на олимпиаде, отправил топор в сторону солдат, закрутив его пропеллером в горизонтальной плоскости.
Последствия столкновения тяжелой двух лезвийной секиры с кучкой воинов были ужасны. Она прорубила настоящую просеку в рядах, попутно разбросав в разные стороны и опрокинув на землю тех, кто остался целым. Секира полностью вывела из строя сразу пять человек, а шестому я не дал подняться с земли броском копья. Итого двадцать четыре ноль. Почти победа!
Пора заканчивать спектакль. Я выдернул короткий меч из груди десятника и, поигрывая им, с наглой ухмылкой на лице, направился к последнему, оставшемуся в живых из стаи. Нужно было мне задать ему несколько вопросов перед тем, как отправить в мир иной. Он сидел на земле и смотрел на меня глазами, в которых плескался ужас. Но через пару секунд бедняга вышел из ступора и стал отползать, отталкиваясь ногами, елозя на заднице, помогая себе руками и совершенно забыв о своем копье. Наконец его копчик уткнулся в первую ступеньку лестницы и, несколько раз дернув ногами, елозя пятками вхолостую, бедняга закрыл глаза и обмяк - из него словно из проколотого воздушного шарика испарилась всякая решимость к сопротивлению. Я шагнул в сторону, наклонился, расстегнул пряжку и снял пояс у ближайшего солдата. Бросил взгляд на сидящего в ступоре воина, еще раз шагнул и завладел ремнем второго убитого.
Встал напротив своего пленника, пнул его ногой и рявкнул.
- Лицом на землю, руки за спину! - солдат открыл глаза и уставился на меня пустым взглядом. Я рыкнул от досады и, еще раз пнув ногой солдата в бок, повторил. - Лежать!
Солдат завалился на бок и ударом пятки я помог ему занять нужное положение. Придавив коленом крестец, завел руки за спину и прихватил их ремнем. Затем связал ноги, сцепил оба ремня и натянул, выгнув воина назад дугой. Сидя на корточках, похлопал пленника по руке и поднялся на ноги. Затем подцепил за шкирку и оттащил связанного в сторонку. Подхватив ближайшее копье, не спеша прошелся по полю боя и четыре раза ткнул копьем, добивая подранков. Затем, наконец, смог внимательно осмотреться вокруг...
Оставалось сделать последний штрих и, переступая через трупы, направился к атаману, подобрав по дороге секиру. Встал напротив тела главного бандита и молодецким ударом топора отделил ему голову от плеч. Ногой откатил в сторонку, подобрал с земли два коротких клинка главаря и положил их рядом с головой. Музейные фонды храма должны пополняться. Теперь вроде полный порядок в танковых войсках.
Я огляделся вокруг. Стандартный архитектурный проект храмовых построек - низкие стены, маленький бассейн в центре площади, стол, навес, кухня, подсобные помещения на задворках. Далеко на юге, - за стенами, видны белые шапки далеких гор. И ни одного жреца - ни живого, ни мертвого... Странно.
Стараясь не шуметь, подошел к воротам - одна створка ворот была распахнута, и выглянул наружу. Храм стоял на высоком берегу реки. Дорога от ворот шла под небольшой уклон и метрах в двухстах делала резкий поворот, спускаясь серпантином к воде. Шагах в двадцати, рядом с дорогой - имела место быть большая куча свежевырытой земли... Совсем недавно здесь вырыли яму. Над бровкой обрыва берега реки торчали кончики двух мачт. Видимо путь вел на пристань, где стояли, как минимум, две парусные лодки.
Выскользнув из ворот, я осторожно подошел к обрыву и заглянул вниз. Действительно, - урез воды был оборудован для приема малотоннажного флота. У причальной стенки маленькой деревянной пристани стояли два парусных кораблика. Один из них был совсем крошечный... Немного в стороне от парусников, к кольям, были привязаны две весельных лодки. Еще одна лодка обреталась на суше - к верху дном и, очевидно, находилась в ремонте. На пирсе, опустив ноги в воду и раскинув руки в стороны, на спине - разлегся человек. Рядом с ним на досках настила пристани лежало копье. Часовой? Судя по всему, он был один, крепко спал и его не смог разбудить даже шум гонга и схватки. Впрочем, мы практически не звенели железом, - да и расстояние до храма сыграло свою роль. Но все равно... не порядок.
Я отошел от края обрыва, настроился на бросок и по навесной траектории метнул копье, проводив свой стингер глазами. Упс... Копье поставило жирную точку в повествовании о жизни и смерти отряда пиратов, пришпилив часового к настилу, как сухой листик в гербарии. И солдат только и смог, что булькнуть со сна и синхронно взмахнуть руками и ногами. Я хмыкнул, - двадцать шесть... Бакинских комиссаров - мля! А хорошему комиссару не подобает спать на посту!
С правого обрывистого берега открывался великолепный вид на окрестности храма. Вниз по течению река была видна километра на три, - как широкая лента раскрашенная в два цвета - голубой основной и светло-коричневый в виде тонкой полосы. Коричневый цвет давал реке мощный приток, впадающий напротив меня, на противоположной стороне и он еще долго не смешивался с водой главного русла. По крайней мере - два цвета прослеживались до границы видимости. Очевидно, приток питали болота и ручьи плоской равнины левого берега реки, где частицы торфа и окрашивали воду в светло-коричневый цвет. Вверх по течению, на расстоянии, примерно в один километр, река имела роскошный водопад, состоящий из двух уступов, высотой метров по двадцать каждый. В голове щелкнуло и проявилось название - Храм Водопада. Отражает.
Вода в основном потоке, своим рождением была обязана ледникам горной страны, протекала по каменистой местности и, в силу этих особенностей, - имела ярко выраженный голубой оттенок. Постояв с минуту на обрыве и полюбовавшись на пейзаж заливных лугов на противоположном берегу, я направился взглянуть на содержимое свежевыкопанной ямы. Было у меня подозрение, что выкопали ее неспроста...
К счастью, - мои догадки подтвердились лишь частично. В яме действительно находились адепты Богов Света и Тьмы, но не мертвые, а живые. По крайней мере, - четверо из семи подняли головы и посмотрели на меня, когда я заглянул в яму и присвистнул.
Глубиной зиндан был метра четыре и у меня возник вопрос, - как только ухитрились его вырыть? Непонятно... Ничего подходящего для такой работы рядом не наблюдалось. А пока мне следовало озаботиться неким средством, чтобы вытащить жрецов на поверхность. Оглядевшись вокруг и пытаясь найти подходящий для подъема жрецов инструмент, я вздохнул и подумал, что, судя по всему, в этой норе было зарезервировано местечко и для меня...
Я вернулся на территорию храма и заглянул в подсобные помещения в поисках веревки или лестницы. Но в подсобках было пусто. Видимо убиенные мной солдатики-мародеры разграбили все подчистую, загрузив добычу на корабли. Ничего не оставалось, - как сделать уже апробированный ход, и я начал снимать пояса с мертвяков. Шесть штук ремней, с некоторым запасом по длине, обеспечили надежный канат, с помощью которого я в момент вытащил всех семерых адептов, в том числе двоих старичков, явно балансирующих между жизнью и смертью и не способных шевельнуть даже пальцем. Из всей команды бодро выглядели только двое. Все остальные лежали пластом, а эти страдальцы встали на колени, повесили головы и забубнили.
- Прости нас Старший брат. - Я положил ладони им на макушки, останавливая самобичевание, и спросил. - Как вас зовут братья?
- Гроссу. - первым ответил мне крепенький мужичок среднего роста.
- Солимпаса, - сообщил следом за ним совсем молоденький паренек. Я, подхватив подмышки, заставил обоих подняться на ноги и приказал.
- Помогите своим братьям и начинайте уборку в храме.
Братья взяли за руки, за ноги одного старичка, я поднял на руки второго и мы направились к воротам храма. Я вошел первым и двинулся к водоему. Гроссу шел за мной, спиной вперед, придерживая жреца под руки, и с ходу не увидел скотобойни перед входом в храм. Солимпаса держал ноги и, войдя в ворота, осмотрелся, остолбенел, побледнел лицом и выпустил свою ношу из рук. Его слегка повело и он нацелился было потравить, где-нибудь в сторонке. Почувствовав заминку, я оглянулся, строго посмотрел на мальчику и рявкнул. - Солимпаса! - И, когда он перевел пустой взгляд в мою сторону, перехватил жреца одной рукой, а второй погрозил ему пальцем. Для него это оказалось не хуже нашатырного спирта под нос, младший брат вздрогнул, как от удара плетью, вернулся из страны грез, снова подхватил ноги и уже без происшествий адепты донесли старика до бассейна, осторожно положив рядом с бортиком.
Переведя дыхание, Гроссу сложил руки ковшиком, черпанул из бассейна и тонкой струйкой вылил воду в рот старику. Старик ожил, зашамкал губами и заперхал... Гроссу опять набрал воды и повторил операцию с моим жрецом, с тем же благотворным эффектом. Затем Солимпаса и Гроссу упали на колени, синхронно опустили головы в бассейн и оба с минуту изображали собой центробежные насосы, но с затычкой в районе задницы. Первым вынырнул Гроссу, закашлялся, шумно вдохнул и за шкирку вытащил из воды Солимпасу, который после этого откинулся назад с закрытыми глазами и с блаженной улыбкой на лице. Наконец, взяв себя в руки, Солимпаса смахнул рукой воду с лица, проморгался и виноватым голосом сообщил.
- Мы сидели в яме четыре дня. Без всего...
Тем временем Гроссу с кряхтением поднялся на ноги и направился на кухню, где нашел кувшин, наполнил его водой и в две ходки напоил остальных у ямы. После этого - жрецов уже не пришлось таскать на себе. С трудом, но передвигать ногами они были способны сами. В худшем случае, - им нужно было только слегка помочь, подставив плечо.
Нормальная жизнь стала постепенно возвращаться в храм. Поэтому пока жрецы занимались уборкой и возвращались к жизни, я решил прогуляться на пристань и осмотреть суда местного малотоннажного флота. Спустившись по серпантину дороги на пирс, заглянул с начала на большой корабль. На нем была сложена целая гора хлама - все более или менее ценное, что бандиты смогли найти в храме. Судя по осадке судна и количеству вещей - нашли они немало. Перескочив с большого на маленький парусник, я огляделся и кораблик сразу запал мне в душу. Аккуратное суденышко на трех-четырех человек с игрушечной, почти декоративной, каютой на корме. Я бы назвал его маленькой яхтой, хотя, конечно, обводы и парусное вооружение у кораблика были без всяких изысков. Тщательно осмотрев лодочку, - остался доволен. Плавсредство было в очень хорошем состоянии.
Спрыгнул на пирс и решил, что нужно сделать два последних дела - поговорить со жрецами и допросить пленного. Затем можно уходить...
Вернувшись в храм, устроился под навесом на своем законном месте. Шестеро братьев уже пришли в себя и суетились, как пчелки. Лишь самый старый жрец, пока еще сидел на земле, прислонившись к бортику бассейна. Но, наконец, и он собрался с силами, с кряхтеньем поднялся и шаркая ногами направился в мою сторону.
Широким жестом указав на скамейку и подождав пока старик не усядется напротив, я задал вопрос.
- Как твое имя брат?
- Некрисса, Старший брат. - Я кивнул, положил руки на стол и, разглядывая ладони, продолжил задавать вопросы.
- Что у вас произошло и кто эти люди? - посмотрел в глаза жрецу и ткнул пальцем в сторону, где в этот момент младшие братья заканчивали уборку территории: вытряхивали солдат из доспехов; складывали их оружие в общую кучу; оттаскивали трупы в сторонку и замывали лужи крови.
- Это вонючие шакалы из логова Таши! Вот уже два года они никому не дают проплыть по реке. Зверье! К храму их привел вождь - Калинья... В детстве, старый шаман племени - Бешеный Пес, обкурившись сумасшедшей травки, предсказал, что Калинья станет Великим Вождем и победит в бою Черного. - Некрисса поперхнулся от возмущения, закашлялся и, переведя дыхание, продолжил. - Шаман сам воспитывал Калинью. В основном палкой... Из-за это мальчик повредился головой, - Некрисса смешно приложил большие пальцы раскрытых ладоней к вискам, несколько раз сжал и разжал пальцы, сплюнул в сторону и, с трудом задавив в себе злость, почти спокойным голосом сказал. - Много лет, после того как подрос, Калинья наводит, - жрец запнулся, оглянулся на кучу трупов, остановил взгляд на лежащей в сторонке голове и поправил себя, - наводил ужас на всех, кто проплывает по реке. Четыре дня назад его волчья стая приплыла на корабле, чтобы выполнить пророчество и потягаться силами с Посланником Богов. - Я хмыкнул и приказал.
- Голову Калиньи и его мечи, - и ткнул пальцем в сторону подготовленных к экспонированию предметов, - положить в храме, где положено. Остальных в яму и закопать. - жрец наклонил голову, показывая, что понял приказ, и я продолжил расспросы.
- Далеко ли логово этого зверья и сколько там осталось воинов?
- До города Таши отсюда десять дней вниз по реке. Сколько осталось воинов в логове - точно сказать не могу, но думаю, столько же сколько здесь. - и старик показал трясущимся пальцем в сторону кучи трупов.
- Из братьев все ли остались живы?
- Жрецы Тьмы все живы, а жрицы Света - Карайя и две послушницы Тинта и Атечи, успели бежать... Их судьба мне не известна, но думаю, сейчас они прячутся тут не далеко в лесу. Если они живы, то скоро вернутся. - Я с интересом посмотрел на Некриссу и поинтересовался.
- Кто обучен управлять парусами и плавал на лодке по реке?
- Денрик, Солимпаса, Чаток, Глеко, Карайя и Атечи.
- Я собираюсь спуститься по реке до храма у большой реки. Нужно подготовить лодку с расчетом на плаванье сроком в одну луну. Возможно, со мной поплывет Денрик, Карайя или Атечи. Мне нужно посмотреть на них, - я почесал кончик носа и добавил, - и проверить... - подумал и закончил, - желательно в деле.
- Я понял Старший брат.
- А сейчас я схожу и найду Карайю и послушниц, - добавив про себя, - 'время деньги', - поднялся из-за стола и спросил. - В какую сторону они убежали? - Жрец махнул рукой вверх по реке, а я уже на ходу, бросил. - Скоро вернусь. Пленный пускай пока полежит в сторонке... Мне он нужен живой!
Выйдя из ворот, отошел от стен храма на сотню шагов к опушке леса. Здесь брал свое начало сосновый бор с густым подлеском. Подойдя вплотную к первому дереву, обнял его руками, прижался щекой к шершавому стволу сосны и постарался слиться с лесом в единое целое.
Здесь и сейчас мне нужно было взять четырехдневный след трех пар девичьих ног...
Сначала в голове зазвучал тихий шорох бегущих по стволу соков, затем я протолкнул себя глубже и начал осторожно, частями, подключать нервную систему к единой информационной сети леса. Я всегда любил лес, доверял ему и мог рассчитывать на взаимность... Момент полного нашего слияния отозвался в голове, как удар молнии... Яркая вспышка, бескрайний океан звуков, ощущений и эмоций. И также как в море, - нужно вынырнуть из глубины, перевести дыхание, разглядеть вдалеке цель и постараться дотянуться до нее рукой.
Вот, - легкое ощущение на ладони левой руки - стайка бойких синиц перелетела с куста на куст... Произошло это где-то рядом. Слабое покалывание в колене - мышка пробежала из одного отнорка в другой... До нее метров сто по направлению на север. Тупая боль в подъеме ноги - семейство кабанов устроило кормежку на поляне, разрывая корни могучего дуба-патриарха... До них уже было не меньше километра.
Мысленно оторвавшись от дерева, сделал шаг вперед и поплыл на юг - вверх по течению реки, бесформенным сгустком мысли, постоянно подключая все новые рецепторы в виде травы, кустов, деревьев и одновременно отсекая по сторонам и за спиной все лишнее, уже не нужное. Через несколько километров кончился лес и осталась только трава, сухостой и редкие кустики можжевельника. Застарелая гарь, которая даже по прошествии лет, не смогла восстановить первоначальную силу леса.
И словно в фильме мелькают кадры: маленький бельчонок-глупыш; шустрый полосатый бурундук; мышкующая облезлая лисица просунула нос в норку; серый заяц устроился под кустом - жует жвачку, закрыв глаза, но сохраняет в полной боевой готовности локаторы длинных ушей; недовольная чем-то сойка. Стоп. Кто побеспокоил вздорную птицу? Есть!
На границе сухостоя, в густых кустах рядом с ручьем, чей-то шалашик. А рядом - три человека. Один у ручья, замер на берегу с острогой, двое на поляне - собирают землянику. Это, конечно, мои девочки. Идиллия.
Я мысленно шагнул назад и, стараясь не отвлекаться и запоминая дорогу, вернулся на опушку. Посмотрел на себя со стороны и начал осторожно 'втискиваться' с начала в дерево, а затем через него в свое тело. Тонкие ниточки связей с окружающим зеленым миром рвались с тихим шорохом, как паутина. Но вот, наконец, истончилась и пропала последняя нить, - я снова стал человеком. Встряхнувшись, как собака вылезшая из воды, прислушался к своим ощущениям. Полное впечатление, что в мою кровь внутривенно накачали шампанское, кровь кипела! Казалось, каждая клетка тела наполнена маленькими пузырьками, которые создавали безграничное чувство эйфории и опьянения. Чтобы совладать с нервами, пришлось опуститься на землю и закрыть глаза. Впрочем, все это продолжалось не более минуты. Стоило собраться с силами - весь кайф унесло из организма, как туман сильным ветром. Но чувство полного обновления осталось и сохранился избыток сил. Причем сил было не просто много - их было очень много! Лес накачал меня энергией по самое не балуйся.
Вскочил на ноги и, не ожидая этого, подпрыгнул метра на два. Не хотел, а получилось! Избыток сил, срочно, нужно было потратить. И я побежал...
Впрочем, мое перемещение по лесу назвать бегом можно было с большой натяжкой. Каждый шаг - это прыжок не менее трех метров. В одном месте, где деревья стояли не очень далеко друг от друга, я начал двигаться над землей, как бильярдный шар, отскакивая от стволов, - лишь временами цепляясь за ветки одной рукой, как орангутанг, а спрыгнув на тропинку в конце этого участка, закрутил тройное сальто в воздухе. Был момент, когда появилось ощущение - могу пробежать по кончикам трав, совсем не касаясь земли. Но это, конечно, от Лукавого.
Единственное чего я опасался - это порвать или потянуть связки, но Бог миловал - обошлось. Организм работал, как высококлассный прецизионный автомат с ЧПУ, рассчитывая все действия с точностью до микрона. Но на задворках сознания копошилась мыслишка - рано или поздно эксперименты тебя погубят Панкрат, берегись!
Легкую усталость почувствовал через пол часа, что, учитывая бешеный темп бега, было поразительно. Еще через час, плавно перешел на скользящий 'волчий' шаг и это было уже близко к норме. Лишь в груди, как ребенок у беременной женщины, еще мягко толкался комок, плотно упакованных и нерастраченных сил, готовый взорваться термоядерной бомбой энергии движения.
До прогалины с высохшим лесом добирался в общей сложности два часа. Совершенно бесшумно подкрался к шалашу и из ближайших кустов приступил к осмотру территории.
В шагах десяти, на берегу ручья, используя ствол поваленного дерева в качестве разделочного столика, пожилая женщина чистила рыбу. На первый взгляд ей было далеко за сорок. Ниже среднего роста брюнетка с короткой стрижкой и легкой проседью в волосах. Одета в светло-серую хламиду, без всяких украшений, кроме отделанных серебром пустых ножен на поясе. Общее впечатление - приятное.
Судя по всему рыбалка не задалась - на стволе были разложены три маленькие форельки-пеструшки граммов по триста, двести пятьдесят каждая. Как раз в этот момент женщина закончила чистить последнюю - четвертую, промыла ее в воде и пристроила рядом с остальными. Поднявшись с колен, жрица прогнулась назад, попеременно повела плечами, разгоняя кровь в натруженной спине, медленно повернулась в мою сторону и наши взгляды пересеклись.
Светло коричневые глаза стали наливаться чернотой ночи, а расслабленность и легкая усталость начали трансформироваться в готовность драться и убивать. Только что передо мной был обычный человек и вот - на меня смотрит дикая кошка, вместо острых когтей вооруженная ножом. Проявился хищный оскал на лице и взамен слов приветствия, раздалось шипение гадюки. Почему-то я сразу представил ее в молодости, в постели. Бешеный темперамент, буря эмоций и все это хлещет через край. Одним словом, - высший класс, но на любителя, а по мне, так, слегка через чур.
Я вышел из кустов, поднял вверх руку с раскрытой ладонью и резко скомандовал.
- Стоп! - шагнул вперед и добавил, давя на психику инфразвуком в голосе, - Меня зовут Панкрат. Калинья и его волки мертвы. - сделал еще несколько шагов навстречу, подобрел лицом, остановился в паре шагов и ласково, почти нежно, спросил. - Тебя зовут Карайя?
Женщина сморгнула, рука с выставленным вперед ножом дрогнула и, с трудом совладав с голосом, жрица ответила.
- Да.
- Тогда позови Тинту и Атечи. Хочу посмотреть на вас... сестры. - понимание мелькнуло в глазах Карайи, пальцы разжались и нож выпал у нее из руки.
Я присел на поваленное дерево, а жрица, сглотнув, прижала ладони к губам и звонко выдала в пространство 'ке-ке-лек, ке-ке-лек', а после короткой паузы добавила отрывистое 'Т-р-р-р-р'. Подождала с минуту и снова повторила характерный крик кеклика. Причем, - получилось у нее очень похоже, хотя и гораздо громче, чем у настоящей птицы. Почти сразу же, издалека, я услышал в ответ два раза 'Т-р-р-р-р' разными голосами. Карайя с облегчением вздохнула, виновато посмотрела на меня и пояснила.
- Скоро подойдут. - Я кивнул и перевел взгляд на мальков, подготовленных для еды, и хмыкнул. Карайя не правильно поняла мое отношение к ее успехам в рыбной ловле и с гордостью сообщила.
- Сегодня была хорошая рыбалка, - дескать, какой она молодец.
Я не стал ничего комментировать, отвернулся и чтобы чем-то себя занять, поднялся с дерева и прошел несколько десятков шагов вниз по течению ручья. Форели в ручье действительно было много, но рядом с берегом вертелась в основном мелочь, которую и пыталась недавно загарпунить Карайя. По-настоящему серьезную рыбу, учитывая размер этого водоема, я заметил лишь метрах в шести от берега - почти на середине ручья.
Сделав рукой жест, приглашая жрицу подойти ближе, мысленно прицелился, ввел в уме поправку за преломление в воде и, мгновенно выхватив метательный нож, отправил его в сторону самой крупной форели. По предварительным прикидкам веса в ней было килограмма полтора-два.
Не слишком внимательный наблюдатель мог и не разглядеть мой бросок, настолько стремительно было его исполнение. Рыбина, пробитая насквозь ножом, пару раз дернулась и ее медленно, цепляя за камни и переворачивая, понесло по течению.
Хлюпать в сырой обуви мне не улыбалось, разуваться не хотелось и, ткнув в направлении форели пальцем, приказал жрице. - Достань! - повернулся и направился назад к поваленному дереву.
Карайя успела слазить за добычей, ополоснуть и вернуть нож, когда, наконец, кусты раздвинулись и на поляну выскользнули две 'дианы-охотницы', миниатюрная жгучая брюнетка и рослая темная шатенка, вооруженные ножами. Причем брюнетка была левшой. Обе были одеты в светло-серое платье, может быть только чуть покороче, чем у Карайи. Довольно быстро оценив ситуацию и почувствовав, что опасности нет, сестры вложили короткие ножи в ножны на поясе. Окинув девушек беглым взглядом, я обратился к жрице.
- Карайя! Расскажи мне о послушницах. Какие у каждой достоинства и недостатки? Что знают, умеют, чему хорошо обучены? Все, что мне нужно знать, если я решу взять одну из них или обеих - с собой в путешествие вниз по реке. И начни, пожалуй, с Тинты.
Жрица взяла жгучую брюнетку за руку и подвела ее ко мне, остановившись вместе с ней, не доходя трех шагов. Шагнула в сторону и в пол оборота, обращаясь с девушкой, как с манекеном, начала рассказывать.
- Послушница Тинта, дочь моего младшего сына, вождя Алиманов из южного стойбища Полной Луны. Отдана в послушницы в возрасте шести лет. Живет в храме двенадцатую весну. Первые две весны, как служка, затем четыре, как младшая послушница при кухне и шесть лет, проявив способности к приготовлению священной пищи, - как моя первая помощница на кухне. Последние пять лет каждый год одну луну проводит у родственников в кочевье, отличный всадник, хорошо стреляет из лука.
Я поднялся с поваленного дерева, подошел к девушке вплотную, взял за подбородок и заглянул в глаза. Про такие, говорят, что в них можно утонуть, но утонуть не в яркой и радостной голубизне озера, а захлебнуться в коварной трясине болота. Тяжелый, давящий взгляд и на самом дне этого черного омута - адский багровый отблеск. Надо же, - оказывается Тинта - ведьма или, по научному, девица обладала недюжинными экстрасенсорными способностями. Очень опасная штучка! Достойная внучка своей бабушки. От таких всегда не знаешь чего ждать. Лед и пламя. Но пламени много больше. Может сжечь! Поэтому отпадает...
Вздохнув, кивнул Карайе, - чтобы продолжала, и снова присел на дерево, а жрица возобновила рекламную кампанию, подозвав к себе вторую девушку.
- Послушница Атечи - Степная Лисица, найденыш, племя не известно. Ребенком привезена купцами. Пятнадцать лет назад. Они купили ее у охотников, которые, в свою очередь, нашли Степную Лисицу в лесу, после того, как перебили стаю диких собак. Ей было в то время, примерно, четыре весны, но среди собак она жила не с рожденья... Скорее всего - родом из восточного Синегорья. Кулинар от Бога. Плавает, как выдра. Отменно кидает копье, рубится на мечах, владеет пращей. Десять лет обучалась у Денрика, нашего лучшего разведчика, приемам боя и управлению лодкой. Мастерски управляет лодкой и ходит под парусами. Хорошая наездница. Моя вторая помощница на кухне...
Я снова встал на ноги. Остановившись напротив, поймал взгляд Атечи и заглянул в темно-серые глаза, очень красивые, опушенные густыми черными ресницами. Честные, преданные глаза - еще про такие говорят - за один взгляд и помереть не жалко. Общее впечатление не портили - несколько старых шрамов на щеке и подбородке. Подумал и скомандовал послушнице скинуть хламиду, под которой, естественно, ничего не было. Обошел Степную Лисицу кругом, разглядывая с ног до головы. Фигура жрицы произвела сильное впечатление. Отличная высокая грудь, тонкая талия и, как стало ясно, после того как я ткнул пальцем ниже спины, безупречной формы крепкая попка. Взял в руку ладонь девушки. Гармоничные по форме руки - длинные пальцы, в меру мозолистые ладони. На левой руке у мизинца отсутствует первая фаланга и остались застарелые шрамы от чьих-то зубов. Весьма не двусмысленное подтверждение тяжелого детства и жизни проведенной не во дворцах... Выпустил руку и шагнул назад. Рост примерно метр семьдесят. Чистая кожа легкого золотистого оттенка, красивые длинные ноги и, что удивило, размер обуви не более тридцать первого. Обычно, высокие и вроде бы красивые фотомодели имеют крупные и часто безобразные ступни. Одним словом - не девушка, а клад!
Махнув рукой жрице, показывая, что можно одеваться, присел и задумался. По всему получалось, что Атечи будет не плохим товарищем в походе. Правда, оставалась еще проблема совместимости характеров, но, к сожалению, это выясняется только после нескольких дней совместного проживания или, как говорится в народе, после совместного поедания шестнадцати килограммов соли, - и никак иначе.
Энергично вскочив на ноги, сообщил Карайе, - Возвращайтесь в храм. Со мной в путешествие отправится Атечи. Путешествовать будем или в лодке или верхом в течение одной полной луны - вниз и вверх по течению реки, - махнул на прощание рукой и нырнул в кусты.
Если сюда я добирался методом, который иначе, как суматошным не назовешь, и моей основной целью было истратить максимальное количество жизненной энергии, то обратное движение, осуществлялось в лучших традициях затяжных марш-бросков. То есть, когда в известной точке 'А' и в заданное время 'Б' нужно сохранить максимум сил для выполнения поставленной задачи 'В'. Я бесшумно скользил между деревьев и кустов, так что ни одна ветка не хрустнула под ногой. Даже звери и птицы воспринимали меня не как угрозу, а скорее, как неопасное привидение. Нечто сродни легкому ветерку, органично существующему рядом с ними с самого рожденья.
Кажется на уровне инстинкта, заменил самого себя на фантом, в котором каждое живое существо видело нечто свое, простое и обыденное. Белка, удобно устроившись на ветке и откусывая маленькие кусочки от шляпки матерого боровика, проводила взглядом сухой осиновый листок, переместившийся по звериной тропе. Повела ухом с кисточкой на конце - вроде ветра нет, странно, но листок маленький и не опасный. Матерый олень с важенкой, даже не удосужились, пощипывая травку, поднять головы от земли, когда мимо пролетел крупный овод. Только дернули пару раз короткими белыми хвостами сигнализируя - проваливай кровопийца. Хитрая лисица, осторожно переступая лапами и опустив голову к земле, не свернула с мышиного следа, отметив для себя краем глаза, что над тропой пролетел шмель.
Хотя, если подумать, призрак из меня получился какой-то уж слишком многогранный. Ведь ни для кого не секрет, что у зверей есть обоняние и слух, которые в большинстве случаев являются основными часовыми, предупреждающими об опасности. Видимо, каждому, я на прямую закладывал в мозг некую матрицу, полностью меняющую картину окружающего мира, а от этого, кстати, недалеко и до управления сознанием. Круто, но не лежит у меня душа к такому самосовершенствованию - мысленно поманить пальчиком и еда сама к тебе в рот придет. Может это и хорошо, когда ты старый и недужный, но если молод и полон сил, то тогда как? В общем, - и сам не заметил, как за размышлениями и разговором с самим собой, вернулся назад к храму.
Проходя мимо ямы, заглянул краем глаза - все разбойнички, включая безголового Калинью, заняли свои места по расписанию - компактной кучкой на самом дне. Осторожно заглянув за ворота, отметил, что мои адепты трудятся, как пчелки. Это греет душу. Бросил взгляд направо, где должен был отдыхать последний недобиток из стаи. Пусто. Что за черт! Где мой пленный?
Проскользнув на двор, схватил за шкирку первого же подвернувшегося под руку братка и озвучил вопрос, ткнув пальцем в пустое место. - Где бандит?
- У-у-у. - замычал младший брат и повис у меня на руке, обезножив от испуга.
- Что у-у-у? Говори! - Я встряхнул жреца, так что у него лязгнули зубы.
- У-убежал. - наконец дождался ответа. После чего, облегчив душу незамысловатым матерным словом, потребовал пояснений.
- Как это произошло?
- Мы хотели его покормить, - пустился в пространные объяснения младший брат, - и развязали ему руки... - я прервал повествование вопросом.
- Кто решил покормить и кто разрешил развязать?
- Некрисса, - выдавил жрец. Я оглянулся. Вся братия, в нескольких шагах от меня, во главе с Некриссой стояла на коленях, склонив головы. С лицом чернее тучи я подошел вплотную и прорычал главному жрецу.
- Дай руку! - Не поднимая головы, Некрисса вытянул левую руку в мою сторону. Я перехватил его мизинец и скомандовал. - Всем смотреть! - и, когда адепты подняли головы, и с ужасом уставилась на меня, медленно вынул нож и отсек мизинец у старика. Швырнул обрубок в сторону и добавил с угрозой в голосе, - Это на первый раз. Второго раза не будет! - внимательно оглядел всю компанию и добавил, понизив напряжение в голосе на полтона. - А сейчас перевяжите ему руку и куда побежал этот шустрик-недобиток? - Ответил мне все тот же младший брат.
- Он переплыл реку в плавь, Старший брат.
- Так. Готовьте лодку. Двое на веслах. Быстро!
Два жреца кинулись к воротам, двое подхватили под руки Некриссу и понесли ослабевшего от переживаний брата в сторонку под навес. Все-таки старость не радость.
Я постоял несколько минут на месте, наблюдая за суетой, затем повернулся и быстрым шагом двинулся к причалу. Оба жреца уже сидели в лодке в полной готовности. Перескочив на банку, устроился на носу и скомандовал. - Гребите! - Братья дружно опустили весла в воду, синхронно сделав мощный гребок и наш кораблик стремительно заскользил к противоположному берегу.
Минут через пять мы ткнулись в заболоченный берег. Не далеко от нас, по поломанным верхушкам камыша, был хорошо заметен след беглеца. Соскочив на берег, я бросил жрецам. - Ждите! - И взял след.
Судя по состоянию примятых трав, фора у бандита была часа три, но в болотистой пойме особо не побегаешь, и, прыгая на первую кочку, я прикинул, - что через час должен его догнать.
Первую пару километров пират не бежал, а летел, как на крыльях, местами делая прыжки до трех метров. Чувствовалось, что страх придавал ему сил и безоглядно гнал его прочь, - он ломился по целине и буеракам не разбирая дороги. Но вот, наконец, усталость стала брать свое, а в затуманенной голове беглеца появились первые связные мысли. Бандит перешел на быстрый шаг, сориентировался и стал потихоньку смещать направление движения сначала на север, затем на северо-восток, делая большой крюк в сторону реки. Минут через сорок, когда я уже дышал ему в затылок, местность изменилась - пойма реки кончилась и передо мной раскинулось буйное разнотравье степи. Здесь уже нужно было держать ушки на макушке, так как резко возрастала вероятность встретить разъезд кочевников, которые, однозначно, одинокого человека воспримут, как свою законную добычу.
И, как в воду глядел. След беглеца пересекся со свежими отметинами лошадиных копыт. Конные взяли мою добычу тепленькой, но, судя по отсутствию крови, с ходу не убили. И это было хорошо.
Минут через десять показались верхушки деревьев, которые кучковались в почти прозрачный перелесок. Подобравшись еще ближе, увидел тонкую струйку дыма от костра, четырех привязанных к кустам лошадей и столько же степняков, суетящихся рядом с огнем. Все четверо склонились к земле и были заняты чем-то важным. Я поправил рукоятку меча на поясе и, не скрываясь, зашагал к деревьям.
Не доходя метров двести до костра, услышал полный боли и ужаса вой. На одной ноте и одном дыхании надрывался смертельно напуганный человек. Без сомнения, - кричал беглец. Видимо не получилось дружеского общения у него с четырьмя мушкетерами. Чем-то не понравился он благородным друзьям степей и гордые степные всадники решили распустить его шкурку на ремни. И, конечно, в лучших традициях диких народов, стали со знанием дела, сдирать кожу с пленника, начиная с паховой области.
Но все имеет свой предел, пленнику потребовалось передохнуть - запас воздуха в легких кончился. Он на последних каплях керосина всхлипнул и на мгновение заткнулся. В это время, до теплой компании, мне оставалось пройти метров пятьдесят и на меня, в конце концов, обратили внимание.
Все четверо выпрямились, повернулись в мою сторону и выстроились рядком, на первый взгляд, похожие друг на друга, как соленые огурцы из одной банки. Кожаные рубахи, остроконечные шапки черным мехом наружу, мягкие сапожки, короткие сабельки на поясе - у троих с левой стороны и у одного с правой - левша. Ростом все были метр с кепкой, чернявые с жиденькими бороденками и усами. В глазах искреннее недоумение - добыча сама в руки идет!
Я остановился в шагах пяти и, бросив взгляд на землю за спинами кочевников, увидел, что ошибся. Степные соколы не собирались снимать кожу с моего разбойника... Они поступили по другому - привязали бедолагу к здоровенной оглобле, с целью пресечь всяческую возможность дергаться и, пока что на чуть-чуть, засунули бандиту ноги в маленький костер. Пятки беглеца уже слегка почернели и попутный ветерок донес до меня специфический запах паленого мяса. Сам страдалец-беглец тихо поскуливал, кося в мою сторону постепенно заплывающим глазом из-за отменной, назревающей, как на дрожжах, гематомы. Видимо благородные рыцари степей в полсилы, но от души, предварительно попинали бандита ногами по лицу.
Тем временем, - двое крайних степняка, синхронно сделали несколько шагов в сторону и ко мне, расширяя фронт и тем самым, заходя во фланги. Я с интересом рассматривал разбойничьи рожи, стараясь держать в поле зрения всех четверых любителей копченых ножек.
Наконец, видимо главный в группе, выдохнул 'хэ', выхватывая свое холодное оружие и, ткнув им в мою сторону, скомандовал. - На колени! - Тотчас же остальные трое, но молча, повторили его маневр, демонстрируя мне сталь своих клинков. Что ж, они заслужили, как минимум, хорошую трепку. Но меня останавливало только то, что я по простоте душевной, мог отметелить родственников Карайи. Было у них, что-то общее - в облике.
И тем не менее, нужно действовать и я протолкнул себя на следующий уровень, повышая скорость реакции в три раза. На следующий уровень не получилось, получилось почему-то сразу через голову первого - на второй и скорость реакции возросла на порядок. Я скользнул вперед, волнообразно уклоняясь от клинков и, оказавшись на одной линии между двумя степняками, синхронно выбросил руки влево - право, целясь в область виска и стараясь не довести до смертоубийства. От ударов оба клоуна, как кегли, улетели в разные стороны метров на пять, растеряв по дороге свои шапки и сабельки. Затем я метнулся влево, заходя в тыл третьему другу степей, и пока он пытался отследить мой маневр и повернуться, выдал ему два удара по руке и в ухо. В результате первого удара он выронил свой клинок, а следствием второго было то, что он отправился в свободный полет, раскинув руки, как птица крылья, и завершив его падением без видимых признаков жизни.
Последний, оставшийся на ногах, гордый воин степей, стоял широко раскрыв рот и хлопая глазами. Уж не знаю в чем тут дело, но в его голове провернулись какие-то шестеренки и он, неожиданно для меня, отбросил в сторону саблю, упал с начала на колени, затем уткнулся лицом в землю и заверещал тонким бабьим голосом 'и-и-и'. Я подошел к нему вплотную и прорычал. - Молчать! - Не помогло. Тогда, в полсилы, приложил его носком сапога по диафрагме. После сдавленного 'кха', крик оборвался...
Я подобрал брошенную саблю, вынул из-за пояса степняка нож и двумя бросками вогнал оба клинка в дерево на высоту метра три. Теперь недомерку нужно будет постараться, чтобы достать свое оружие. Затем повторил эту процедуру еще три раза, разоружив остальных налетчиков. Сняв с пояса первого степняка моток веревки, перетащил троих нокаутированных ближе к костру и связал им руки за спиной. Четвертый степной воин по-прежнему стоял на коленях, уткнув лицо в землю и закрыв голову руками, не делая даже робких попыток подсмотреть за моими действиями.
Теперь можно было начинать так долго откладываемый допрос пирата. Слегка оттащив ноги от костра и присев на корточки рядом с беглецом, я достал нож и, поиграв клинком перед глазами бандита, пустил лезвием зайчик в его глаза. Мой шустрик сморгнул, а я ласково спросил.
- Как тебя зовут чудо-юдо? - пират сглотнул, закашлялся и выдавил.
- Шуша.
- Как зовется ваше логово? - бандит сморгнул, в его глазах промелькнула обида, и он попытался с гордостью ответить.
- Замок Таши.
- И сколько в вашей деревне осталось народа? - флибустьер задумался и после продолжительной паузы, с хитрецой во взгляде, выдал.
- Много. - Я хмыкнул, аккуратно срезал ему кончик носа и добавил на словах.
- А точнее? - хитрец дернулся и захлюпал кровью. Его глаза снова затопил ужас.
- Одна ладонь двойных ладоней господин. - Я кивнул, соглашаясь, и продолжил допрос.
- Сколько из них воинов?
- Четыре ладони, господин.
- Кто остался за главного?
- Хеарх Салу, отец Великого вождя Калиньи, господин.
- Червяк безмозглый твой Калинья, а не Великий вождь. - поправил я бандита и спросил. - Шаман Бешеный Пес тоже сейчас в Таши?
- Да, господин. - Я подумал и снова задал вопрос.
- Сколько кораблей вы захватили за последние три весны? - пират задумался надолго, я его не торопил. Наконец сложные подсчеты были завершены и он с облегчением выдал.
- Одна двойная ладонь и четыре пальца, господин.
- Остались ли живые пленники? -
- Нет, господин, - и добавил. - Все умерли в яме. Кораблей не было уже четыре луны. - И снова с гордостью посмотрел на меня.
- Так! Ну и, что еще ты мне интересного расскажешь?
- В прошлом году мы ходили к храму, вниз по реке и закопали под землю пять жрецов. Они горько плакали прежде чем умереть, - пирата распирало от гордости и я понял, - почему вырыли яму, какая судьба ожидала моих адептов и, что в этой могиле, было зарезервировано местечко и для меня.
- Да, припозднился я, - с огорчением покивал я бандиту и глубокомысленно добавил, - гангрену нужно было лечить раньше, - похлопал бандита по плечу и спросил.
- А ты знаешь, что такое гангрена?
- Нет, господин. - Я ласково улыбнулся и продолжил.
- А может быть ты знаешь, как лечат гангрену?
- Нет, господин.
- Ну, тогда отвечаю на первый вопрос - гангрена это ты, и отвечаю на второй вопрос - гангрену лечат радикально. Поэтому Шуша тебе пора навстречу с закопанными жрецами. Передай им от меня поклон и извинения за то, что опоздал, - и коротким ударом всадил нож снизу в подбородок так, что кончик клинка пробил теменную кость черепа. Пират дернулся и затих.
Стерев кровь с ножа и вложив в ножны, поднялся на ноги. Повернувшись к степнякам, отметил, что трое связанных, после нокаута пришли в себя. Сейчас они ворочались с боку на бок, лупая глазами, а четвертый бесстрашный степной воин, ни на миллиметр не изменил своей коленопреклоненной позы. Подойдя к нему вплотную, я заметил, - всадник степей продолжает еле слышно выводить 'и-и-и'. Набрав в легкие воздуха, я рявкнул. - Встать!
Мощная энергия приказа и большое количество децибел в нем - возымели свое действие. Степняк взлетел на ноги, как подброшенный катапультой, и остался стоять, выпучив стеклянные глаза и открыв рот, готовый выдать в окружающее пространство вопль ужаса на грани своих возможностей. А я продолжал ковать железо, надев личину строгого следователя.
- Имя! - и степняк выдал на автомате.
- Тиан. - Я обошел его кругом, снова встал напротив и прорычал.
- Смотреть в глаза! - и, когда Тиан с трудом сфокусировал свой взгляд на моем лице, спросил, сбавив тон.
- Жрицы Карайя и Тинта тебе известны? - в глазах степняка появилась некоторая осмысленность и он выдавил из себя.
- Да, Господин. Я Алиман. Мы одного племени.
- Зачем схватили этого урода? - и я ткнул большим пальцем себе за спину в сторону костра. - Я хотел убить его сам!
- Прости нас Господин. Мы ловим всех чужих. Никто не может пройти по нашей земле, не заплатив дань, или, если мы этого не хотим. - Я нагло усмехнулся и спросил, указав рукой на первого степняка, предлагавшего мне встать на колени.
- Почему этот клоун не узнал меня? - глаза Тиана снова затопил ужас, он рухнул на колени, сложил руки на груди и заверещал.
- Прости нас Господин. Станг не хотел. Он молодой. Он ошибся. Прости-и-и... - Я повернулся в сторону связанных и увидел, как мой обидчик, извиваясь на земле и захлебываясь слезами, часто-часто закивал, подтверждая сказанное. Судя по всему, он искренне раскаивался. Я опять повернулся к Тиану и приказал.
- Встань, - что тот поспешил исполнить. Я подумал и распорядился.
- Завтра мне потребуются три коня. Самых лучших. Два верховых с седлами и один вьючный. Приведете к реке у храма, - ноги опять не удержали Тиана и, на коленях, склонив голову, он с облегчением в голосе, сказал.
- Будет исполнено, Господин. - Я кивнул и направился к лошадям, полюбопытствовать на коней и осмотреть снаряжение степняков.
У всех четырех к седлам по обе стороны были подвешены: открытый колчан с десятком стрел; полуоткрытое налучье в половину длины лука; арканы. Оперение стрел незначительно отличалось друг от друга, белое перо гуся было подкрашено в красный цвет в разных местах. Я вынул из налучья лук, он оказался примерно метрового размера, натянул тетиву и попробовал согнуть. Слабоват, но сделан с любовью. По внешнему виду, настоящий сарматский - усиленный сухожилиями и костяными накладками.
Вынул из колчана одну стрелу и повернулся вместе с луком в сторону степняков. Все четверо дружно закрыли глаза и слиняли с лица, полагая, что настал их смертный час. Но стрелу я выпустил целясь в общую кучку клинков на дереве. Стрела смачно вошла в центр. Я кивнул с удовлетворением, запихнул лук обратно, повернулся и направился назад по своим следам. В общем и целом, результаты погони получились весьма удовлетворительные.
Я без всякой спешки вышагивал по уже проторенному пути, поглядывая по сторонам и наслаждаясь чистым воздухом, девственной природой, ароматом луговых трав и хорошей погодой. От избытка удовольствия на меня накатило вдохновение и я, не сдерживая себя, в полный голос и от души, выдал в окружающее пространство широкой степи... 'У любви, как у пташки крылья, ее нельзя никак поймать...'. И продолжил, распевая в том же духе, только что не пританцовывая. В результате и сам не заметил, как добрался до реки и заболоченной поймы, где песни пришлось прекратить, и приступить к прыжкам с кочки на кочку.
Благополучно доскакав по кочкам до берега, прыгнул в лодку и переправился на другой берег. Появившись в сопровождении младших братьев у ворот, отметил, что жрицы успели вернуться, и теперь можно в расширенном составе устроить небольшое производственное совещание, чтобы обсудить некоторые детали, предстоящего путешествия.
Некрисса с перевязанной рукой, заметив меня вздрогнул, но быстро взял себя в руки, подошел и, склонив голову, всем своим видом показал, что готов исполнить любой приказ. Через минуту к нему присоединилась Карайя, которая, хотя и не посыпала голову пеплом, - вроде бы не за что, но всем своим видом давала понять, что готова к беззаветному труду и жесткой обороне. Тем временем, все остальные с усердием продолжали устранять последствия бандитского налета.
После минуты изучения макушек моих адептов, я выдал ценное указание.
- Сейчас отлучусь, но ненадолго. Вернусь до вечера... После возвращения, вчетвером, обсудим маршрут похода по Крино. - оба синхронно кивнули, но ответил Некрисса.
- Будет исполнено Старший Брат. - Я повернулся и направился к входу в храм.
Пройдя через Ворота, уселся в кресло и несколько минут просидел, рассматривая экран и размышляя о смысле жизни и о себе. Машинально подключился к квартире Председателя - в ней все было так, как в самый первый раз, когда я заглянул сюда, чтобы сделать предложение о совместной деятельности. Для интереса решил посмотреть последние известия, взял пульт управления ТВ и, пощелкав клавишами, настроился на новостной канал.
Несколько минут смотрел на какую-то 'свободу слова' по поводу 'запредельной' зарплаты в несколько десятков тысяч рублей в месяц и непомерных льгот депутатов. Хмыкнул, наблюдая за этой клюквой, и подумал, - что, конечно, отдельные слуги народа заслуживают жестокой и публичной порки, но отнюдь не за зарплату и льготы, а за беспринципность и продажность.
Одна только отмена нормы закона о конфискации имущества по приговору суда - о-о-очень дорого стоит! Вот уж хапнули депутаты, так хапнули! Не стесняясь и по крупному. А чего стоит 'скромный подарочек' с подоходного налога! Страна, которая занимает второе место в мире по количеству миллиардеров, не имеет прогрессивной шкалы подоходного налога! Полный атас. Сделали из страны первоклассный криминальный отстойник и еще удивляются, почему не улучшается инвестиционный климат. У нормального человека со стороны - эти бандитские игры в парламенте, ничего кроме чувства брезгливости вызвать не могут. Правда, все ворюги, до сих пор бешено аплодируют слугам народа из парламента.
Сейчас же, я наблюдаю на экране - типичное отвлечение внимания от 'несчастных' олигархов и прочих представителей крупного бандитского капитала, которые 'тоже плачут' - ну, прям рыдают крокодиловыми слезами размером с куриное яйцо, грея изможденные тела - на Лазурном берегу, запивая корочку хлеба водой из-под крана - в шикарных лондонских ресторанах и ковыляя в снежном безмолвии - на горных лыжах в Швейцарии. Так сказать, - на экране, имела место быть, плотная дымовая завеса, которая в прошлом, с большим успехом использовалась для идеологического обоснования смены режима. А тут, как подчерк у вора-рецидивиста, - раз однажды получилось обмануть, то почему бы не использовать проверенный приемчик и дальше - для одурачивания 'простаков'.
Хотя известно, что по оценке даже не отечественных, а забугорных спецов, - яркие представители российского олигархического капитала тратят в день, лично на себя, примерно девять миллионов баксов, что предполагает у каждого - наличие месячной зарплаты в семь с половиной миллиардов рублей. Один такой 'представитель крупного капитала' вполне способен без напряжения взять на иждивение несколько штук российских парламентов, вкупе с парой кремлевских администраций! Но это вроде бы, как и нормально - с либеральной точки зрения. Хотя за какие заслуги - непонятно. Нельзя же к заслугам отнести - закупки за рубежом лично для себя - яхт, недвижимости, и прочих атрибутов роскошной жизни...
Впрочем, правительство выглядит не лучше и надо честно признать - то, что в стабилизационном и золотовалютном фонде без дела лежат два годовых бюджета страны - это полный отстой. Можно потратить только часть и, как минимум, трехкратное увеличение окладов всем бюджетникам обеспечено. Плюс еще один бюджет лежит в кармане у первой десятки олигархов и еще один у следующей сотни. И, что самое обидное эти - четыре годовых бюджета моего государства находятся, в основном, в банках чужих стран, тратятся непонятно на что и развивают экономики, если и не потенциальных врагов, то уж точно не друзей. Но совсем уж выглядит карикатурным, когда 'яркие' представители из правительства, горестно заламывая руки и размазывая по лицу слезы и сопли, стонут - сообщая, что нет денег на самые необходимые вещи. И, что называется, - как в воду глядел...