Аннотация: Продолжение "Вспышки" и "Дождя". Ревизия 17.07.2015. Сезон дождей закончился, и пришла пора всем заплатить за свои ошибки и завышенную самооценку. Кровь льётся в подсыхающую землю саванны. Кто выживет?..
30/02/22, день
аэродром 'Ред-Крик', окрестности городка Сансет, 200 км к востоку от Нью-Рино
Наблюдать за посадкой лёгкого пассажирского двухмоторника в морской бинокль было непросто, поле зрения сбивалось при любом неловком движении. Зато мощный двадцатипятикратник позволял рассмотреть с неполного километра более чем достаточно. Серьёзные люди прибыли. Первыми самолёт покинули двое средних лет, с чёткими скупыми движениями - профессиональные наёмники, обшаривающие окрестности взглядами и стволами американских автоматов. Вслед за ними появился высокий и худой пожилой мужчина с резкими чертами лица и залысинами на лбу. Похож на сына, не перепутаешь. Чёткостью и нацеленностью движений он не так уж сильно для старика уступал своим охранникам - держит себя в хорошей форме.
Пожилой направился прямо к ожидавшему его возле старого армейского джипа владельцу аэродромчика, а я откинул маскировочную сетку, сполз с вершины холмика и бегом кинулся вниз по склону. Отросшая за сезон дождей трава проскальзывала под ногами, пыталась опутать ботинки. У меня не так много времени - сейчас пожилой переговорит с аэродромщиком, рассчитается за машину, и они тронутся. Правда, и бежать недалеко, но нужно ещё потом успокоить дыхание...
Добежав до места, я оббил грязь с ног, опять опустился на землю и пополз к уже подготовленным кустикам. Продышавшись, улёгся поудобнее, глядя в просвет поверх ствола. От запаха аналога 'дихлофоса', которым я обработал всё на несколько шагов, слегка свербело в носу. Машина не появлялась, заставляя меня нервничать. Другой дороги от аэродрома до городка нет, и по полю пока ещё не слишком проедешь, я это прекрасно знаю. По незнакомой местности, в которой оказался в первый раз, на чужой непроверенной машине, сразу после сезона дождей - тем более никто не поедет без дороги. Некуда им деваться, кроме как тут ехать, но всё равно, напряжно немного.
Тентованый джип появился через три-четыре минуты. Старая американская военная колымага, переваливаясь на возникших за время дождей неровностях, выползла из-за холма и покатила в мою сторону. Я поднял бинокль, вглядываясь в лобовое стекло. Впереди вроде наёмники, между ними можно угадать силуэт пассажира, сидящего на заднем сиденье. Пора. Отложив в сторону бинокль, я поднял рамочный приклад пулемёта* и прижал его к плечу. Прицел-полуторакратка, конечно, не мог сравниться с морским биноклем, но до идущего почти прямо на меня джипа было уже недалеко. Я успел заметить, как пассажир резко подался вперёд, вытянутое морщинистое лицо появилось в лучах солнца, падающих в лобовое стекло. И в этот момент первая малокалиберная бронебойная пуля покинула ствол изделия немецких оружейников. Хорошо укреплённый на сошках пулемёт несильно завибрировал, опустошая двусторонний барабан магазина. Отдача была вполне терпимой, на пяти - семипатронных очередях её можно было контролировать при некоторой практике. Практики у меня за сезон дождей хватило. Очереди разнесли вдрызг лобовое стекло, прошили водителя и пассажира за его плечом. Второй наёмник, сидевший на переднем пассажирском сиденье, успел вывалиться в пустой проём двери и покатился в сторону. Скорость джипа, не столь уж и большая, оказалась всё-таки великовата, чтобы он смог спастись. 'Эринис' не успел ещё закончить кувыркаться, когда я перенёс огонь с потихоньку скатывающегося с дороги джипа и всадил в него пару очередей. Ровное место, кюветов нет, укрыться негде. В прицел было видно, как потёк багровым пробитый в нескольких местах бронежилет. Готов. Я перенёс огонь назад на джип, накатывавшийся теперь прямо капотом ко мне. Разнесло в клочья радиатор, лопнули пробитые передние колёса, от лобового стекла ничего не осталось. Отброшенное на спинку тело наёмника в водительском кресле превратилось в кровавое месиво. Пассажир, скорее всего, валяется между креслами. Я отбросил почти расстрелянный 'бетовский' магазин в сторону и воткнул на его место новый. Пойдём, проверим.
* персонаж использует MG36E производства Хеклер-Кох
До расстрелянного джипа идти было не больше полсотни метров. На аэродромчике за пригорком взревел движок самолёта - услышали стрельбу, лётчик драпать будет скорее всего. Ладно, он мне не нужен, а в случае чего - сумею проводить как надо. Аэродромщик, живущий там с женой и дочерью - успел на них сегодня насмотреться в бинокль - с места не дёрнется, будет сидеть, сжимая в руках винтовку, и караулить, чтобы никто не приблизился. Он мне тоже даром не сдался. До городка по прямой недалеко, всего несколько километров, но пока шериф свяжется с аэродромщиком, пока соберутся ополченцы, пока они обогнут по свежей, заполненной полужидкой грязью колее разрезавший дорогу у меня за спиной и протянувшийся почти на десять километров овраг - успею уйти. Оставить же старого Джеймса Мартина недобитым будет большой ошибкой, если что. В таком деле без контроля нельзя.
Контролировать поймавшего головой и грудью два десятка пуль наёмника не требовалось. Мерзкое зрелище - хотя после сарая 'семейки маньяков' на трупы и кровь у меня реакция пропала, но смотреть было на редкость неприятно. Слава богу, это и не требовалось: при таких повреждениях наёмник не смог бы мне ничего сделать, даже будь он заправским зомби из фильмов Ромеро. Тело его нанимателя скорчилось на заднем сиденье, я зашёл сбоку и приблизился. Боковых дверей у джипика не было, видно было неплохо. Старший Мартин замер, прижав руки к животу. Я подошёл к дверному проёму вплотную, вытаскивая из кобуры хеклер-коховский же пистолет, держа пулемёт левой рукой за планку. Под немца работаю, приходится извращаться. Мартин вдруг шевельнулся, два страшных удара в грудь бросили меня назад, на землю, выбив дыхание. Вот же сволочь...
Я раскрыл зажмурившиеся глаза, сделал через силу вдох, оторвал затылок от земли. Пистолет уже был у меня в руке, я начал садиться, одновременно поднимая руку с ним на уровень глаз. Из джипа грохнул ещё один выстрел, на этот раз неточный. Рука дёрнулась, я непроизвольно нажал на спуск, изнутри машины раздался вскрик и лязг. Что его, первый раз зацепил сейчас, что ли? Поднявшись и присмотревшись, я понял - не первый. Американцу здорово досталось. Случайный выстрел из П-9 раздробил повисшую плетью правую руку. Скрытый под плащом тяжёлый бронежилет спас от части попаданий из пулемёта, но несколько пуль прошли мимо пластин в живот и левое плечо. Ещё одна оторвала кусок уха, кровь залила пол-лица. И ведь жив ещё, крепкий старик, чувствуется старая закалка. Весь в крови, трясётся, но скалится и смотрит злобно. Герой Вьетнама, блин, сейчас тебе отольются чьи-то слёзы. Я обошёл машину, зайдя с противоположной стороны. Наклонился к нему, почти уперев ствол в лоб, с кривой усмешкой сказал на английском:
- Ищешь сына? - я закашлялся. Две пули из 'кольта' в пластину бронежилета - это не шутки. Без внутренних кровотечений бы обошлось...
- Да, ублюдок, - просипел старик: - Кто нанял тебя, Шнейдер? Старый мерзавец, решил воспользоваться... - у Мартина не хватило дыхания продолжить.
- Твой сын мёртв. Тело разорвали падальщики, остатки смыло дождями. Я убил его под Аризона-сити.
Лицо старика исказилось от боли. Раны только заставили его скалиться и терпеть, сейчас же его проняло всерьёз. На выцветших серых глазах выступили слёзы, но он сдержался и спросил только:
- Кирсанов?
Мартин почти правильно выговорил фамилию, слегка исказив только 'в' на конце. Я молча кивнул, и старик продолжил:
- Не узнал тебя по фото. Я думал, это просто нелепая ловушка для Рика, всё слишком глупо выглядело.
- Ты узнал всё, то я могу тебе сказать. Рассчитаешься?
- Гнилая русская тварь.* Я не собирался сразу платить за информацию.
Я сделал шаг назад и нажал на спуск. Грязное дело, но сделать его было необходимо. Ещё одним жаждущим моей смерти стало меньше на свете. Одесситы уже 'рассчитаны'. Их московские хозяева считают, что я мёртв, и не знают меня в лицо. До них мне пока всё равно не дотянуться. Кто ещё остался?
*corrupt по-английски может означать и 'продажный', и 'прогнивший'
Если вынужден иметь дело с профессионалами круче тебя - действуй нагло и внезапно. Этот принцип был испытан мной не раз и в самых разных сферах, от частной жизни и до вооруженных столкновений, и редко давал осечки. С Джеймсом Мартином это тоже сработало. Телеграмму из Нью-Рино о том, что некто желает продать информацию о местонахождении сына, доставили ему где-то под утро. Назначенные условия делали невозможным любой выбор, кроме самого примитивного: он мог или вылетать на рассвете на ближайший к указанному городку аэродром, или просто ничего не делать, упуская единственный замаячивший шанс. Других вариантов не было. Мартин уже обрыскал Порто-Франко и базы в поисках следов своего Рика, и не лететь просто не мог, даже если и подозревал ловушку. Прихваченные с острова 'профи' по идее были способны обезопасить его во время переговоров, навербовать дополнительных опять-таки не было времени. До места переговоров он просто не доехал - в указанном в телеграмме городке я появляться не собирался. Нечего мне делать - соваться в каждую дыру в этой их Неваде и Аризоне.
Я воткнул ещё одну табличку с английской надписью 'Осторожно! Мины!' в землю, запрыгнул в кабину 'Унимога' и тронул с места. Найдутся желающие меня преследовать, интересно? Надеюсь, нет - пока никого не видно. Мину я бросил на виду, чтобы не возникало сомнений. Дальше будет несколько местечек, где и правда можно пару прикопать на случай избытка дебилов в этом Сансете. Банальность названия заставляла подозревать самое худшее. С другой стороны, никто из их округи не пострадал, а желающих нарываться на оснащённого минами и пулемётом 'хитмена' ради чужих покойников вряд ли найдётся большое количество. Заказным убийством в сфере влияния Нью-Рино никого не удивишь, насколько я понял из рассказов старожилов Новой Земли, дело это привычное и интересующее только тех, чьи интересы задеты.
Овраги, расчертившие местность после дождей во всех возможных направлениях, делали преследование весьма проблемным сами по себе. Обойти некоторые было невозможно, а на дне частенько стояла вода. Проходимость 'Унимога' позволяла продраться там, где любой джип вяз с гарантией. В одном 'узком месте' я не удержался и установил-таки пару мин, добросовестно обозначив их табличками. Если кто-то настолько туп, что проигнорирует их и подорвётся - он закупорит проезд для всех других наглухо на ближайшую пару недель. Впрочем, признаков преследования так и не было. В наличие у мелкого городишки Сансет достаточных средств на шпионский беспилотник вроде того, с которого когда-то выслеживали нас с Иваном, я не верил, а на машинах за мной никто не гнался.
Наконец 'Унимог' выдрался с бездорожья на порядком взлохмаченную дорогу к Нью-Рино, и я вздохнул спокойней. В это время, пока всё ещё до конца не просохло, по ней передвигались в основном на подобном транспорте, и различить мой тарантас среди других аналогичных было бы весьма проблемно. Движения особого пока не было, однако самые нетерпеливые уже тронулись в путь, кто в Нью-Рино, кто оттуда, а некоторые и совсем в другие места. Местность была не то, чтобы сильно густо населена, но люди жили. Конопляные поля, обычные зерновые или какие они тут, выпасы скота - Нью-Рино считался крупнейшим городом северней Залива, и нуждался в бесперебойных поставках продуктов, 'дури' и прочего, в немалых по меркам Новой Земли количествах. По мере приближения к городу, жильё попадалось всё чаще, пока подворья не начали сливаться, образуя пригород.
30/02/22, вечер
Нью-Рино
Я равнодушен к азартным играм. Никогда не играю на деньги. Максимум - перекинуться с друзьями в 'сто одно', со ставкой, когда проигравший выпивает стопку какой-нибудь по незнанию взятой палёнки. Я и пью-то обычно всерьёз либо с друзьями при нечастых встречах, либо в одиночку снимаю стресс, забившись в свою берлогу. Плюс к тому - ненавижу мафию во всех её проявлениях. Так что в Нью-Рино мне категорически не нравилось. Если бы не полное местное равнодушие к тому, кто ты, откуда и зачем прибыл - пока у тебя хватает денег, чтобы платить, никто этим не поинтересуется - ноги бы моей не было в этом поганом месте. Здесь удобно обделывать сомнительные дела, но приехать сюда ради отдыха и удовольствия - это категорически не по мне.
Завтра мне предстояло убраться отсюда и, перехватив на Северной 'дороге' (называть этот просёлок-переросток дорогой без иронии по-прежнему не получалось) первый русский конвой, уходить назад в ППД. Армия гнала какой-то сверхсрочный груз из Порто-Франко, пренебрегая непролазной местами грязью и заваливая рассёкшие Дорогу там и сям овраги. 'Уралы' и КрАЗы могли преодолеть почти всё; что не могли - должны были превратить в проходимую местность специально 'зимовавшие' в Порто-Франко сапёры; а прошедший вдоль трассы туда и обратно лёгкий самолёт-разведчик обеспечил аэрофотосъёмку изменившейся за сезон дождей местности. Этот героический прорыв совершался не сам ради себя. Результаты аэросъёмки будут проданы союзникам из Конфедерации, Техаса и Евросоюза. За наведение мостов и засыпку оврагов эти территории тоже отвалят приличные суммы. Проводка первого в новом году конвоя послужит укреплению авторитета, осмелившиеся высунуться бандиты получат по соплям, принеся трофеи и орденские отчисления, и так далее. Руководству Армии были отнюдь не чужды здоровый прагматизм и стремление прихлопнуть одним тапком как можно больше тараканов.
Унимог я уже обменял на какой-то американский джип, а его - на поношенный Исудзу-Трупер. Не устоял перед названием побитой жизнью машины, слишком уж оно подходило к тому, чем я занимался сейчас. Трупы, много трупов, ещё больше трупов... наступит ли этому конец? Семейка Мартинов вроде истреблена в её мужской части, но кто скажет - не найдутся ли ещё желающие плюнуть на мою могилу? Возможности разведуправления оказались в этом плане очень ограничены. Хреново, честно говоря, у них обстоит дело со всем, кроме войсковой разведки. Мрачно замахнув стопарь в память Мартина-старшего, к которому всё-таки испытывал что-то вроде сочувствия, я бросил беглый взгляд по сторонам, осматривая ресторан. Вроде ничего особого - несколько проведших здесь зиму гуляк, шумная компания свежеприбывших каких-то полубандитов-полунаёмников, местные разные. А всё равно, давит как-то... Кормят зато хорошо, живот принимает...
Мрачное настроение не отпускало меня с тех пор, как я спустил курок возле расстрелянного джипа. Старый Джеймс Мартин был, конечно, тем ещё типом, но всё-таки вызывал уважение. Столько повидал в своей жизни, столько наделал себе врагов, никого не боялся, похоже. И даже нарвавшись на меня - отморозка такого же, помер достойно. А когда я-то успел так охренеть? Или на самом деле всегда хотелось вот так вот, чтобы решать проблемы не разговорами и интригами, а сразу и наглухо? Бить врага не с вежливой улыбкой, давая ему осознать и отступиться, а наповал? Пожалуй, что и так... Будь у меня возможность так вести себя на Старой Земле - так и работал бы, пожалуй, на заводе, удерживая его на плаву, толкая вперёд. А, что вспоминать...
Я поднялся, едва удержавшись, чтобы не вогнать вилку в столешницу. Опять нервишки шалят, однако. Фигня эта психология, не помогает всерьёз. Доберусь до ППД, засяду в своём временном домике на денёк-другой с водкой и закусью, расслаблюсь - совсем другое дело будет. Главное, огнестрел перед началом процесса сдать Ведерникову. Решено, так и сделаю. Бросив на стол несколько пластиковых ассигнаций, я зашагал к выходу. Даже коньяк допивать неохота было, хотя и взял-то всего-ничего. Несколько кварталов до отеля, они тут короткие - прогуляюсь. Не привык ездить там, где можно пройти ногами.
Время и место неизвестны
Что за чёрт... я разлепил веки, пытаясь сфокусировать глаза на чём-нибудь. Плавали какие-то цветные круги, голова кружилась, тошнило.
- Поднимите его, - голос на английском, с пренебрежительными интонациями. Чьи-то крепкие руки дернули меня, поставили на подгибающиеся ноги, поддержали. Так, а руки-то у меня самого связаны за спиной. Блин, во что я вляпался на этот раз? В глазах наконец-то более-менее прояснилось, и я смог разглядеть, где и с кем нахожусь. Подвал какой-то, судя по узким окошечкам под потолком, хламу в углах и пыли повсюду. Утро, похоже, ещё не настало, или наоборот - вечер уже, окна тёмные. Яркая лампа висит на проводе. Двое мужиков европейской внешности держат меня под руки, какая-то девица воинственно-распутного вида присела на краешек здоровенного ящика, плотный коротышка с внешностью южноамериканского метиса стоит, сложив руки на груди. Ещё один, с самоуверенным видом, лицом почище остальных, стоит прямо передо мной и усмехается. Что за клоуны, мать их? А не та ли компания новоприбывших, что сидела в ресторане? Девица вроде та...
Самоуверенный прошёлся передо мной туда-сюда, явно красуясь:
- Чувак, тебе не повезло. Хорхе говорит, - он кивнул на метиса: - что ты ему здорово напоминаешь одного парня, которого нам заказывали найти перед дождями. Как было его имя... Алекзандер Кирссанофф, ага. А у Хорхе глаз верный, если он говорит - так и есть.
Я сплюнул на пол - во рту стоял какой-то мерзкий привкус - и спросил:
- И чё?
- И я же сказал, у Хорхе глаз верный. Я ему верю, мы все ему верим.
Девица, сидящая на ящике, буркнула:
- А то...
Ей явно было скучно. Видок шальной, глаза голодные - трахаться охота, а тут ерунду всякую слушать заставляют.
- И чё? - я решил пока потупить.
- Как тебя зовут, задница?
- Гюнтер Зайферт.
- И где твоя айди, Гюнтер?
- В сейфе, в гостинице оставил, - я добавил для натуральности несколько добрых слов по-немецки: - За каким адом мне тут, в Нью-Рино, айди? А ты местный шериф, что ли? - я вложил в голос некоторый сарказм.
- В какой ещё траханой гостинице, ты ...?
Я назвал. Девица, рядом с которой на ящике лежала кучка моих вещей, выудила из неё ключ-карту, повертела и позвенела брелком. Самоуверенный убого, без фантазии, ругнулся. Хороший отель, пройти и пошариться в моём номере не выйдет - это мне ещё рекомендовавший его Ведерников обещал.
- Ладно, ... Хоть ты на ту фотографию, которую нам показывали, похож так себе, но сходство есть. Так что мы пошлём телеграмму заказчику, а ты посидишь здесь, пока он доберётся из Новой Одессы. Если не признает - мы тебя даже отпустим...
Один из державших меня откровенно заржал.
- Ну а если признает - поедешь с ним, вот и всё.
- Вы обознались, парни. Я не тот, кто вам нужен.
- Да нас не волнует. Ты сидишь тут, мы отдыхаем, а там видно будет. Билли, свет.
Весельчак отпустил меня, шагнул в сторону и ударил с левой.
Время и место неизвестны
Очнувшись, я первым делом почувствовал во рту вкус крови. Челюсть ломило и дёргало, щёку рассекло перстнем или чем там, на месте одного из зубов язык нащупал острые осколки. Голова слегка кружилась. Хорош у Билли удар, ничего не скажешь. Не успей я чуть отклониться - состряс был бы знатный, и провалялся бы куда дольше. Выручила опять самбистская подготовка. А ведь сколько лет прошло, пока тут егеря не напомнили... Ладно, что у нас вокруг?
Я приподнял голову и снова огляделся. За окнами слегка посветлело, но пока умеренно - на дневное сияние новоземельного солнца это совсем не походило. Длинные тут ночи, ничего не скажешь. Лампочка продолжала гореть - правильно, не пристало охотникам за головами заморачиваться такой ерундой, как экономия электричества. Никого из головорезов не было, не стали они оставлять караульных. Тоже понятно - срок контракта с Риком Мартином закончился, они приехали из Аламо в Рино просаживать полученный аванс, и наткнулись на меня. Даже с того света чёртов Рик мне напакостил. Получил, значит, шанс сквитаться и за себя, и за отца. Ладно, постараемся, чтобы этот шанс не реализовался. Так, что там с головорезами? Приехали они в Рино аванс просаживать, настроение соответствующее - неохота им меня караулить. Не все приехали, часть группы - в аламовском контракте семь человек было, а тут пятеро. Хотя девицы я в нём тоже не помню... но чёрт этих янки разберёт, опять же. У них и бабу вполне могут звать по-мужски или вообще какой-нибудь непонятной хренью. Вспомнив, как наказал модный детский режиссёр Родригес своих собственных детишек*, я поморщился и постарался сесть. Позже умничать буду. Сначала дело, удовольствия потом.
*могу припомнить троих, их зовут Ребел ('мятежник'), Рокет ('ракета') и Рэсер ('гонщик'). Вроде все трое - парни, но это только один из примеров.
Караульного не было, это развязывало мне руки, почти в прямом смысле. Наручников у них, наверное, не нашлось, запястья скрутили просто верёвкой. Скрутил, похоже, индеец Хорхе, с умом и знанием дела - остальные не показались мне потенциальными носителями подобной премудрости. Распутать узел, ослабить верёвку или сделать что-нибудь подобное нечего и надеяться. С другой стороны, чтобы русский человек в предоставленном ему подвале не нашёл, чем эту же верёвку перерезать или перетереть? Пристроившись к углу вполне подходящего для этой цели деревянного ящика, я принялся за дело. Когда закончил - за окном заметно посветлело, внутрь подвала упали первые лучи солнца. Поднявшись с пола, я размял затёкшие ноги и пошёл к давно примеченной куче разного лома в углу. Обрезки труб, ржавые краны, кусок арматуры... Арматура? Это же замечательно! Я покрутил в руке длинный, не меньше семидесяти сантиметров, рифлёный пруток десятимиллиметрового сечения. Один конец был оплавлен автогеном, другой - срезан чуть наискось ножовкой по металлу и заломлен под конец. Подходит. Наверху затопотали и загомонили, хлопнула входная дверь. Ночь тусили где-то, а сейчас приехали? Тоже вариант, я-то думал, они спят, старался освобождаться потише. Вот ведь блин...
Я отошёл и присел на ящик, держа руки с арматуриной за спиной. Если кто-нибудь спустится, откроет дверь и сходу меня не увидит - заорёт, чего доброго. А так - вот он я, никуда не собираюсь, сижу себе... Действительно, лестница в подвал заскрипела, сверху раздался женский голос вдогонку спускающемуся:
- Как надоест, поднимайся к нам, повеселимся. Наши попки получше!
Ещё какие-то девицы захохотали. Шлюх привели? И то верно: четверо мужиков, баба одна - маловато будет. А самый ответственный решил меня проведать сначала. Или у него другие интересы? Пофиг. Боль от выбитого зуба уже довела меня почти до бешенства, а уж на что я ко всякому привык. Да я его на куски порву. Дверь открылась. Метис улыбнулся, ощерив чёрные зубы, притворил дверь и двинулся ко мне.
Хорхе был хорош - возможно, даже слишком хорош для меня. За каких-то полминуты я лишился арматурины, заработал несколько лёгких порезов и был повален на землю. Тяжёлый боевой нож висел над моим глазом, постепенно опускаясь всё ниже. Силы метису было не занимать; он жал и жал, сидя на мне верхом, постепенно одолевая моё сопротивление. Вот урод... Я стиснул зубы, вздрогнул от пронзившей челюсть боли и резко расслабил руки. Почти получилось - клинок ударил в бетонный пол, миновав глаз, и вспорол кожу на виске. Хорхе ударил меня левой в скулу и откинулся назад, занося нож для последнего удара. Я напрягся и крутнулся, приподнимая его на себе; колено правой ноги захлестнуло шею и поднятую с ножом руку. Заныли от рывка мышцы ног и живота, затылок метиса врезался в бетон и явственно хрустнул. Труп. Так вот оно и бывает в борьбе - только что тебе маячил явный шанс закончить схватку победой, и вдруг всё оказалось совсем наоборот.
Чёрт его знает, сколько времени я пытался очухаться и остановить кровь. Часов я по-прежнему не носил, а засекать по имевшимся на руке Хорхе даже не задумался. Да и какая разница? Наконец из разорванной майки метиса удалось соорудить что-то вроде повязки, и кровь остановилась. Пройди нож чуть ниже и не наискосок - неизвестно, удалось бы остановить кровотечение чем-нибудь, кроме жгута на шею? Опять повезло, но красавцем мне явно уже не быть. При каждом движении век левого глаза рану дёргало. Над правой щекой поработал Билли, за левую сторону отвечал Хорхе. Найдутся ответственные за фасад и затылок, или безымянным не положено? Отбросив идиотские мысли, я оглядел трофеи. Тяжёлый куцый стальной пистолет, испанский, судя по всему, без предохранителя.* Я взвёл курок, сунул четыре запасных магазина в карман брюк. Жаль пиджак, утащили эти поганцы, где его теперь искать? А ведь в кои-то веки опять оделся по-человечески... Ладно, чёрт с ним, что у нас ещё? Здоровенный тесак, с клинком сантиметров под тридцать, которым мне же чуть не выкололи глаз. Решив прихватить его на память, сунул сзади за ремень. Сойдёт пока и так, проще достать, возиться с отстёгиванием ножен неохота. Арматурина - может ещё и пригодиться.
*Астра А-80
По лестнице поднимался, держась у стенки, чтобы ступени не скрипели. Егеря поделились опытом ещё в приснопамятном лагере, а я запомнил. Дверь над лестницей открылась без звука. Откуда-то сбоку доносился равномерный стук, со второго этажа - женские стоны и взвизги. Дерут шлюх по полной программе. Ладно, шлюхи обождут, что за дятел на первом этаже работает? От боли, причиняемой выбитым зубом, разорванной щекой, раной на виске, я уже осатанел - страшно вам всем умирать тут придётся, чтобы мне за всё отплатить.
На кухне орудовал ножом для колки льда второй из державших меня, не Билли. Сунув пистолет за ремень, я перехватил арматурину в правую руку, мягко пошёл к нему. Нельзя пока шуметь. 'Ледоруб' что-то почувствовал, обернулся, и арматурина вошла ему под челюсть у самого горла. Удар, в который я вложил всю свою боль и ярость, был страшен. Стальной пруток вошёл не меньше чем на ладонь. Тело обмякло и, придерживаемое мной, сползло на пол. Два ведёрка с шампанским? К чёрту. Вода в кране! Прохладная вода обожгла разбитую десну и щёку, в глазах потемнело. Я отшатнулся от крана, поперхнулся и закашлялся. Вот же блин. Ладно, потом. Наскоро смочив левый глаз, плохо видевший из-за засохшей крови на веках, я вернулся к лестнице. Сейчас живые позавидуют мёртвым.
Спальня с безразмерной кроватью посредине занимала добрую половину второго этажа. У дравшего стоящую на четвереньках шлюху главаря успели округлиться глаза, затем 'астра' в руках у меня заработала с напоминающим хлопки открывающегося шампанского глухим звуком. После восьмого выстрела руки сами дёрнулись сменить магазин, пришлось подавить вызванный привычкой к ТТ рефлекс и добить остатки обоймы в копошащуюся на кровати кучу. Терпения разбираться, кто тут виноват, а кто не причём, у меня не было. Кто-то всё равно был ещё жив и ворочался внизу. С улицы донёсся звук захлопывающейся автомобильной двери и ругательства. Сутенёр? Я вышел назад к лестнице, и распахнувшего входную дверь парня в цветастой рубахе навыпуск, выкрикивающего что-то о неуважении к мистеру Бишопу, отшвырнуло назад на крыльцо. Громоздкий револьвер брякнул о доски. Клал я на вашего Бишопа, пусть приезжает, если будут претензии. Теперь назад в спальню. Кто тут ещё жив? Главный - труп. Шлюху его тоже прошило, хотя по ней не целился вроде. Билли - вот он. Девица... так, вот она, не признал сразу. А это кто под ней копошится? Ещё одна шлюха, освобождённая из-под трупа головорезки, увидев моё лицо, замерла на вдохе. Повезло ей, ни одной пулей не задело - внизу была. Поняв свою вероятную судьбу, она закрыла глаза руками и быстро зашептала: 'Нет, не надо, пожалуйста...мой отец заплатит...'. Я машинально ответил по-русски:
- Заткнись... - и осёкся. Вот ведь проклятый рефлекс. На каком языке заговорили, на том и ответил. И что теперь, пристрелить и её? С другой стороны, далеко я уеду в таком состоянии, пока от боли сознание не потеряю? Её за руль, всё будет полегче, если не самому баранку крутить.
- Одевайся, поведёшь машину сутенёрскую. Аптечка с обезболивающим в ней есть?
- Да, конечно, конечно, - девка проворно, как угорь, выскользнула из пропитывавшейся кровью постели. Высокая, гибкая, отлично сложена. Хороша, и ещё не заезженая. А что ещё за отец такой, который заплатит? Она что, шлюхой ради удовольствия подрабатывает?
- Ты что-то про отца сказала?
- Да, да. Николай Анатольевич Линёв, он представитель правительства Москвы в Новой Одессе. Он мне не ответил на последние телеграммы, когда я денег просила, чтобы свой долг покрыть. Но он заплатит, не сомневайтесь, у него денег до жопы.
Я зажмурил глаза и глубоко вдохнул, стиснув зубы, не обращая внимания на боль. Денег у него до жопы. У меня уже эти деньги, заплатил он авансом. Линёв, бл., Николай Анатольевич. Да что за день такой...
31/02/22, день
Северная дорога
- Эй... эй, ты... да что за ..., просыпайся! - робкое поначалу тормошение превратилось в сильную тряску, заставляя меня открыть глаза:
- Что случилось? - я оторвал затылок от подголовника и оглянулся.
- Ну вон, смотри, случилось, или случится, или пох на всё, тебе решать, - Карина указала на отблески в холмах. Лобовые стёкла бликуют, как раз на них свет солнца должен падать, если в нашу сторону ехать. Неблизко, но дожидаться их смысла не вижу - явно это не русский конвой с севера накатывает. Нет этого конвоя, задержался в пути где-то, и когда будет - неизвестно.
- Давай ходу. Вряд ли они нас уже заметили, и не заметят - пыли ещё нет. Через часок я тебя сменю, будем ехать без остановок до Алабамы. Там - к доктору. Нехорошо мне.
- Это заметно, - дочка Линёва покрутила головой и втопила педаль газа. 'Трупер' начал потихоньку набирать скорость. Лязгнул затвор 'калашникова', досылая бронебойный патрон. Личина немецкого неофашиста была сброшена, хотя и ещё не до конца. Во всяком случае, с немецким оружием я уже расстался, утопив его остатки в заполненном вязкой жижей овраге. Я бросил ещё один взгляд вправо. Не заметят, а если и заметят - не догонят. Мост через Рио-Гранде уже недалеко, защищающие его блок-посты отсекут преследователей. В любом случае, бандитов на дорогах пока много быть не должно - движение ещё слишком слабое, в основном местного уровня. Прорвёмся.
32/02/22, вечер
Алабама-Сити
- Значит, жду вас завтра с утра, - стоматолог коротко кивнул и скрылся в своём кабинете. Я обречённо вздохнул. Ничего не поделаешь, завтра предстоит очередная порция мучений. Жаль, легко Билли умер, можно сказать даже, с удовольствием - окажись он жив сейчас, долго бы за свой поставленный удар расплачивался. Лица я не чувствовал совсем, лошадиные дозы обезболивающего действовали. Но боль от развороченной осколками зуба и инструментами стоматолога челюсти всё-таки пробивалась - могу себе представить, что будет, когда анестезия отойдёт. Надо до того попробовать отдохнуть.
Медсестра за стойкой в приёмном покое окликнула меня прежде, чем я толкнул двустворчатую прозрачную дверь на парковку:
- Герр Зайферт? Фройляйн Линёв, - девушка сделала ударение в фамилии на первый слог, на немецкий манер: - просила передать, что остановится в отеле 'Каменная стена' и будет ждать вас там.
- Данке, - вспомнив встречу на блок-посту на въезде в город, я отсалютовал ей, вскинув открытую правую ладонь к плечу. Конфедерация явно имела некоторую, хотя и не бросавшуюся в глаза при беглом взгляде, специфику расовой политики. Уже толкнув створку двери, я обернулся, вспомнив, что не имею представления о расположении этого отеля. Медсестра, правильно истолковав мой вопросительный взгляд, пояснила:
- Просто три квартала направо по улице, - и салютовала, повторив мой жест.
Надо же, какая образованная попалась. 'Герр', 'фройляйн', усечённый вариант фашистского приветствия знает...
- Данке, - я отворил дверь и вышел из кондиционированного здания гостиницы на уличное пекло. Солнце ещё не успело прогреть стены домов и землю до состояния раскалённой сковороды, для этого с окончания последнего дождя прошло ещё недостаточно времени. Но никто не смог бы сказать, что оно не старается. От резкого изменения температуры меня шатнуло, в глазах потемнело. Уцепившись рукой за столбик, поддерживавший крышу веранды, я сделал несколько глубоких вдохов. Нужно будет отдохнуть пару дней здесь, укатали меня приключения в Нью-Рино. За слишком уже серьёзные дела взялся, не по моим умениям, два раза чуть не нарвался.
На веранде ресторанчика негромко играли песни Томаса Андерса - вот уж кого не ожидал услышать тут. С другой стороны, на той же Базе весьма любили диско восьмидесятых, почему бы и тут музыке тех времён не быть популярной? Вывеска с надписью 'Каменная стена' и портретом какого-то раскольника на фоне брусчатки была видна на соседнем доме. Миновав проводившую меня взглядами компанию юнцов на террасе, я потянул дверь гостиницы на себя. Молодой администратор при виде моей заштопанной рожи сделал рефлекторное движение рукой к поясу. Подойдя к стойке, я по возможности нейтральным тоном осведомился:
- В каком номере остановилась мисс Линёв?
Получилось плохо, слишком много эмоций, боли и злобы скопилось во мне.
- А вы?.. - глаза портье чуть сузились, он напрягся ещё больше.
- Гюнтер Зайферт.
- Могу я увидеть ваш айди, господин Зайферт? - этому молодому человеку явно недоставало познаний в немецком титуловании, в отличие от медсестры в больнице.
- Конечно, - я протянул молодому человеку полученную в ППД от Ведерникова карточку. Трофейная, не иначе. И не простым человеком был этот Зайферт, судя по тому, как меня за него приняли на местном КПП.
- Извините за беспокойство, господин Зайферт. Мисс Линёф вернулась десять минут назад, ваш номер одиннадцать, - молодой человек расслабился и наконец убрал руку от кобуры. Надо же, только приехала. А ведь меня в госпитале часа четыре штопали, не меньше. До Одессы дозванивалась, не иначе... Задавив внезапно накатившее волнение, я пошёл к лестнице. По логике и судя по фасаду гостиницы, номер одиннадцать должен быть крайним слева на втором этаже. Интересно, что Карине сказали из Одессы?
Дверь в номер была открыта. Аккуратно притворив её, я вошёл и огляделся. Просторные апартаменты - пара спален, здоровенная гостиная. Из одной из спален доносились приглушённые всхлипывания. Надо же... Судя по всему, Карина дозвонилась до кого-то в Одессе. И раз меня не встретили пулей в лоб, моя роль в безвременной кончине Линёва-старшего осталась неизвестной его дочери. Нажав рычаг безопасного спуска на 'астре', я сунул её за ремень и откашлялся.
- Карина?
Из спальни донёсся прерывистый глубокий вздох, затем чуть охрипший голос девушки произнёс:
- Я сейчас.
- Дозвонилась? - с насилу ворочающимся после анестезии языком было непросто вообще говорить внятно, но мне более-менее удалось придать голосу должную интонацию вежливой формальной заинтересованности. Карина, не отвечая, проследовала в ванную комнату, зажурчала вода из крана. Я нашёл взглядом мини-бар и прошёл к нему, принялся разглядывать этикетки. Виски, бренди, какая-то ещё бодяга местного разлива... Рано курок у 'астры' спустил, поторопился. Сейчас вернётся с пистолетом, а у меня с непривычки к самовзводу ствол может вильнуть при первом выстреле. Я отошёл к окну, присел на узкий пластиковый подоконник, стараясь держать руки естественно, и в то же время возле пистолета. Паранойя, конечно - никак она не могла узнать, кто отвечает за смерть её отца, но всё равно волнуюсь. Вот ведь какой клубок закрутился, кто бы мог подумать...
Карина вернулась из ванной, опустилась на диванчик, на минуту, наклонившись вперёд, спрятала лицо в ладонях упёртых локтями в колени рук. Затем, собравшись с силами, откинулась на спинку дивана и посмотрела мне в лицо:
- Дозвонилась.
Голос у неё был напряжённый, чуть хрипловатый.
- И как?
- Отца убили, ещё до дождей. Маму тоже, чуть позже. Дядю Мишу вместе с отцом... никого не осталось почти. Борис Васильевич... а, ты всё равно их никого не знаешь. Ладно, неважно. У меня к тебе предложение, - в голосе девушки прорезалась злость: - Со счетов мамы и отца в орденском банке мне завтра должны деньги перевести. Но у отца куча всего ещё была в Одессе и Москве, а мне так намекнули, чтобы я на это особо не рассчитывала. Но я хочу получить не только домик и машинки, а всё, что удастся выбить.
Карина вскочила с дивана и подошла ко мне, остановившись почти вплотную. Глаза её сузились, ноздри раздувались, желваки играли на скулах - она едва сдерживала ярость:
- Мне нужна помощь и защита. Сможешь защитить меня? Речь идёт о немалых деньгах, если я появлюсь в Москве одна - всякое может случиться. Положиться мне там не на кого, из отцовских людей никого серьёзного не осталось.
Я прикрыл глаза, пытаясь проанализировать новую информацию. Карина поспешила добавить: - Плачу сто тысяч.
Однако... какая же сумма должна быть на кону, если за мои услуги она готова выложить такие деньги? Ладно, это сейчас не главное. Главное - насколько оно мне нужно?
Я попытался свести вместе всё: собственные интересы, свои отношения с Армией, перспективы в истории с Линёвой. Не могу рассуждать сидя - оторвавшись от подоконника, я обогнул Карину, прошёлся вдоль окна. Машинально остановился перед баром, невидящим взглядом опять скользнул по этикеткам, вернулся к окну. Любопытная комбинация намечается, в чём-то даже красивая, люблю такие... Остановившись перед девушкой, я посмотрел в её тёмные глаза:
- Ты всерьёз рассчитываешь что-то получить, помимо денег со счетов?
- Да. Надо добраться до отцовской ячейки в сейфе банка Ордена в Москве. Там должны быть все нужные документы.
- Только документов может быть и недостаточно, ты ведь это понимаешь? Насколько серьёзные люди, с которыми предстоит иметь дело? Против того же Коршунова я вряд ли смогу что-то сделать. Во всяком случае, - я усмехнулся: - денег тебе то, что я сделаю, не вернёт.
- Отец с Коршуновым были в разных лагерях, с ним не пересечёмся. Серьёзные люди... ну, они себя сами считают серьёзней некуда. А на деле - у того же мистера Бишопа в Нью-Рино всё куда серьёзней было, на мой взгляд, - Карина поморщилась при воспоминании о короткой 'карьере' в Нью-Рино. Удивительно гибкая психика у девушки...
Я снова задумался, глядя в окно. Так, наверное, оно и есть. Отлёживаясь после раны во время дождей, я успел собрать немало интересной информации про русские территории. Сколько там в московской части всего населения - сто тысяч? Из них половина и даже больше сельского. Несколько крупных посёлков, два городка под двадцать тысяч - райцентры, по сути. Аж три реальных центра силы. И пусть проворовавшиеся чинуши и мусора из старосветской Москвы числят себя министрами и начальниками департаментов правительства - реальные возможности их будут весьма скромны. Как говорил один знакомый - видали мы карликов и покрупнее. В том же Кузбассе в своё время делал дела с людьми куда более серьёзными, куда там чиновникам районного масштаба. Справимся. И свои проблемы попутно порешаю, и денег заработаю, и вообще может интересный оборот получиться. Я снова опустился на подоконник и кривовато улыбнулся наблюдавшей за моими передвижениями Карине:
- Хорошо. На пару дней задержимся здесь, мне нужно будет долечиться, отдохнуть и подготовиться. Заодно расскажешь всё в деталях, с кем и по каким вопросам предстоит иметь дело, чтобы не нарваться потом по незнанию. Годится?
34/02/22, утро
Алабама-Сити
Проснулся я рано. Из спальни Карины не доносилось ни звука - она оказалась любительницей поспать подольше. Я, в принципе, тоже не прочь вздремнуть пару-тройку лишних часиков, но не сейчас - челюсть, худо-бедно долеченная вчера местным стоматологом, ещё давала о себе знать. Пытаться же снова уснуть, когда зубная боль тебя уже разбудила - одно из самых бесполезных занятий, какие я знаю. Надев лёгкий костюм со свежей рубашкой, я сунул привычно ночевавшую на стуле у изголовья 'астру' в кобуру спереди на поясе. Жаль, конечно, что проверенный ТТ и подаренный Ведерниковым ГШ остались на Базе, но расхаживающий с русским пистолетом немец выглядел бы довольно странно и необъяснимо. Любопытное выражение лица у Карины было, когда я сказал ей, как меня зовут. Но ставить под сомнение слова человека с окровавленным лицом, только что перебившего кучу сорвиголов 'на ней' в буквальном смысле слова, она вполне разумно не решилась. Сообразительная девочка, поняла: если ей сказано, что меня зовут Гюнтер Зайферт и я немец из Любека, а по-русски так хорошо говорю, потому что мама русская была - лучше принять это на веру. А встреча со знавшим этого самого Гюнтера конфедератом, прямо на блок-посту в Алабаме, хоть частично устранила возникшие сомнения. Слава богу, там было не до долгих разговоров...
Ещё в коридоре я услышал перебранку, доносящуюся снизу, от стойки администратора. До сих пор сколько-нибудь громких разговоров я в отеле вообще не слышал - на редкость спокойное место оказалось, так что на первый этаж я спустился, придерживая руку возле рукояти пистолета. Открывшаяся картина оказалась знакомой, но в то же время и непривычной - не сталкивался с подобным на Новой Земле до сих пор.
Симпатичная, хотя и крупноватая на мой вкус мулатка лет тридцати с небольшим, одетая по-староземельски и окружённая выводком разнокалиберных детишек, скороговоркой доказывала что-то сидящему за стойкой немолодому виргинцу. Тот, глядя на неё равнодушным взглядом, только повторил в ответ: 'Нет обслуживания'. Мулатка разразилась новой очередью сливающихся друг с другом слов, информируя владельца гостиницы о каких-то проблемах её и мужа, попавшего в больницу. Пацанчик лет восьми, чёрный как кусок антрацита, хотя и с более-менее прямыми волосами, устал ждать окончания беседы; подпрыгнув, он уцепился руками за край высокой стойки, подтянулся и явил отельеру свою рожицу. Тот взглянул на физиономию с высунутым от натуги языком и округлившимися чёрными глазёнками, как на ползущего по кухне таракана, и без каких-либо слов выставил на стойку прямо перед ней табличку с текстом. Пацан отвалился от стойки - не от понимания предъявленного текста, а от нехватки силёнок, а вот мулатка задохнулась и проглотила очередную порцию слов. Я с этим классическим текстом был знаком с детства, поэтому только усмехнулся и остановился, ожидая развития событий. 'Собаки, негры и латиносы не допускаются'. В 'Геке Финне' вместо латиносов упоминались вроде индейцы, но времена-то не стоят на месте, прогресс, как-никак...
Мулатка явно была не в состоянии осознать реальность происходящего - она помотала головой и даже протёрла глаза. Я прислонился к стойке, наблюдая за её мучениями - не из садизма, скорее из любопытства. Некоторые намёки на специфику отношения к чёрным в Конфедерации мне уже попадались, и негров тут явно неспроста не было вообще, но видеть местную расовую политику в действии пока не доводилось. На государственном уровне, насколько я помнил, ничего такого не декларировалось. Зато любой владелец заведения имел право отказать в обслуживании клиенту, исходя из собственных воззрений, а любой землевладелец - отказать в проезде по его земле. В принципе, этого достаточно, чтобы сделать пребывание нежелательных элементов в пределах Конфедерации почти невозможным. Удивительно, как её мужа в больницу приняли... с другой стороны, отказать нуждающемуся в медицинском обслуживании - это перебор. Но вот ночевать ей явно придётся в машине за пределами городской территории, возле блок-поста вроде была предусмотрена парковка. Отельер поднялся во весь свой почти двухметровый рост и процедил: 'Выметайтесь'. Мулатка явно созрела, чтобы разразиться новой порцией невнятной скороговорки, но в дверь вошли отиравшеся на веранде ресторана по соседству парни, и дискуссия не состоялась. Семейство с глумливыми улыбочками проводили к машине, открыли им двери, и даже подсадили младших детей на сиденья. Южное гостеприимство, не шутки какие-нибудь. Я вышел вслед за всеми на крыльцо. Мамаша явно была в шоке и не могла поверить в реальность происходящего, младшие дети так ничего и не поняли. Только лицо старшей девочки, лет двенадцати, сидевшей на переднем пассажирском сиденье, имело осмысленное выражение - сжатые губы, прищуренные глаза, напряжённые ноздри. Поймав мой взгляд, она спросила через открытое окно двери:
- Скажите, пожалуйста, мистер, где мы сможем тут остановиться?
Разумно - я, хотя и присутствовал при всём происходящем, не проявил никакой враждебности и не сказал ни слова. Больше ей тут обратиться явно не к кому. Не имея представления, что ей ответить, я пожал плечами:
- Прошу меня простить, мисс, я не местный, - и перевёл взгляд на старшего из 'гостеприимных' подростков - паренька лет семнадцати в классической реднековской шляпе. Тот под взглядами посторонних и всей своей компании немедленно надулся от важности и заявил:
- Назови меня 'хозяин'.
Я усмехнулся и покачал головой. Не на ту пацан нарвался. И правда, девчонка только сжала губы и уставилась прямо перед собой на лобовое стекло, больше не глядя ни на кого. Выглядело это слегка комично, и у подростковой компании вызвало только бурный приступ ржания, но тут мулатка-мамаша закончила наконец терзать стартер, и громадный шевролетовский джип стартовал прочь с парковки. Машина унеслась в сторону больницы, а я, в сопровождении бурно обсуждающей происшедшее подростковой компании, двинулся к ресторанчику. Оттуда доносился негромкий низкий голос Далиды, поющей 'Хава Нагилу' - музыкальные пристрастия хозяина отличались редкой причудливостью, и как юные блюстители расовой чистоты их выносят, я не совсем понимал. Но парням, похоже, эта музыка даже нравилась. И то верно, рэп и прочая хрень тут явно не в чести, вместе с неграми...
39/02/22, утро
Новая Земля, Москва
Три машины подлетели к КПП и замерли, подняв тучу пыли. Навстречу немолодому омоновскому капитану распахнулась дверь находящегося в центре 'трупера', из которой тянуло прохладой от работающего кондиционера. Понты... Сидящая рядом со мной Карина шепнула:
- Я его знаю, и он отца знал. Зовут Михаил... Иванович, - отчество она припомнила не без некоторого усилия.
- Подвинься.
Я наклонился в сторону двери и улыбнулся приближающемуся капитану:
- Забирайтесь внутрь, Михаил Иванович. Хоть немного отдохнёте от этой жары.
Лицо капитана чуть дрогнуло - у милиционеров память на лица обычно профессиональная, а меня он явно никогда не видел. Затем он приблизился к машине вплотную, разглядел сидящую позади меня Карину, и замер на секунду. Справившись с удивлением, офицер взобрался на сиденье, захлопнув дверь за собой. Оставшиеся снаружи автоматчики, следовавшие за ним, развернулись, настороженно наблюдая за нашей сидящей в пикапах впереди и позади конфедератской охраной.
- Здравствуйте, Михаил Иванович! - Карина начала разговор первой, не дожидаясь, пока капитан усядется как следует. Чуть поторопилась, на пару секунд, но сойдёт.
- Здравствуй, Кариночка. Не ожидал тебя увидеть, говорили - ты по дороге из Нью-Рино пропала.
- Игорь Васильевич говорил? Я чуть в самом Нью-Рино его милостью не пропала, хорошо - вытащил добрый человек.
Я кивнул, взгляд капитана скользнул по рваной щеке и шраму на виске:
- Что-то серьёзное было? Подстава?
Карина мотнула головой - я щекой ощутил поднятое её взметнувшимися волосами движение прохладного кондиционированного воздуха:
- Нет, просто Игорь Васильевич после смерти отца решил не оплачивать мой долг в казино. Пришлось отрабатывать. А Гюнтер решил эту проблему параллельно с собственными.
- Отрабатывать?.. - Михаил Иванович не решился спросить её прямо, как именно нужно было отрабатывать, и снова перевёл взгляд на меня. Я опять кивнул, офицер так сжал зубы, что на круглом красном лице выступили желваки. Через секунду лицо его расслабилось, и он сказал:
- Я не забыл, что Николай Анатольевич был моим другом. Тебе нужна помощь, Карина?
- Спасибо, Михаил Иванович. Думаю, мы справимся. Я подрядила Гюнтера как телохранителя, и наняла охрану из конфедератов-конвойщиков.
- Ну, против Игоря этого будет достаточно. Невелика птица, зарвался мальчик совсем. Зря его Николай прикормил. Я разберусь с въездными формальностями, давайте ваши айди и лицензию конвойщиков, и подождите минут десять.
Я протянул капитану наши с Кариной айдишки, сидевший впереди командир конвойщиков - свою лицензию и список бойцов. Глянув на мой документ, офицер усмехнулся:
- Хорошо по-русски говоришь, Гюнтер.
- Я из ГДР, мать была русская, - я подпустил в голос едва уловимую капельку акцента и пожал плечами. Подогнал мне Ведёрников документик, ничего не скажешь. С другой стороны, найти в трофеях айдишку с подходящей мне практически один в один фотографией вряд ли было просто - что нашлось, то и дали. Повезло, что не португалец какой оказался.
- Хорошо она тебя научила. Ладно, подождите немного.
Распахнув дверь, капитан спрыгнул с сиденья на раскалённый грунт и зашагал к блок-посту. Хотя бы на всяких пустых формальностях время сэкономим.
39/02/22, день
Новая Земля, Москва
Расположенный на одной из центральных площадей ресторанчик был хорош. Оценка его в документах, правда, всё равно казалась мне завышенной, шестьсот штук экю - немалые деньги. Земля под ним дорогая, наверное. Да и само здание симпатичное - увитая зеленью веранда, фасад под старинный особнячок... Замерший в дверях Джейсон, командир конфедератов, кивнул головой - зал взят под контроль. Я подал Карине руку, помогая выбраться из салона 'трупера'. Вслед за ней выпрыгнул сухонький мужичок в костюме - нотариус.
В обеденном зале было пусто: рано ещё для наплыва клиентов, 'мёртвый час' - специально время подгадали. В одном из боковых 'кабинетов' гуляли, но это меня не волновало. Мы их не трогаем, им на нас вообще плевать. Пара вооружённых дубинками и шокерами 'секьюрити' замерла под направленными на них стволами дробовиков. С оружием в формальной столице русских земель было сложно - даже мой пистолет пришлось опечатать в сумке. В отличие от полуавтономной Одессы, здесь носить оружие официально было разрешено только сотрудникам 'органов' и имеющих лицензию охранных агентств, и то не всех. Конфедератов я нанял именно из этих соображений - с их конвойной лицензией можно было разъезжать с чем угодно, вплоть до пулемётов и РПГ. Хотя, конечно, и тут некоторые 'гости столицы' были равнее остальных - на КПП сам видел, как выдавали какие-то разовые лицензии на пистолеты. Но мне такая оказалась не положена.
Карина указала на ведущую из зала дверь:
- Нам туда.
Я, в свою очередь, махнул рукой конвойщику, тот - своим ребятам. Короткий богато отделанный коридор, широкая лестница на второй этаж, ещё один устланный ковром коридорчик, шикарная дверь красного дерева. Секретарша пискнула, увидев направленный на неё ствол пистолет-пулемёта. Рейдерский захват, фигли. Охранника в приёмной не было. Карина удивлённо смотрела на находящуюся справа дверь с табличкой 'Игорь Васильевич Селезнев, генеральный директор'. На двери слева таблички не было, остался только едва различимый прямоугольник менее выгоревшего лака.
- Отцовский кабинет занял, сука... - в тихом голосе девушки прорезалась уже знакомая мне ярость. Легко заводится, балованая она слишком, не привыкла себя контролировать. Даже 'отработка' в Нью-Рино её не изменила, судя по всему, разве что до того она совсем реактивная была. Я мягко улыбнулся застывшей, глядя на Линёву, секретарше:
- Игорь Васильевич у себя? Тогда мы с Кариной Николаевной зайдём, поговорим с ним, - и добавил, чуть наклонившись к ней и сменив тон: - Суетиться не нужно, вы меня понимаете?
Парадно выглядящая девица явно осознала ситуацию и сделала правильные выводы, но я всё равно кивнул Джейсону, и тот жестом указал одному из своих конвойщиков, более-менее понимающему по-русски, остаться с ней. До двери с табличкой нужно было сделать пару шагов; я вздохнул, коротко постучал и повернул золочёную дверную ручку. Шикарно всё отделано, ничего не скажешь.
Сидящий за огромным полированым столом импозантный мужчина лет тридцати с небольшим поднял голову от ноутбука и нахмурился, не понимая, откуда я взялся без предупреждения секретарши. Я всё с той же мягкой улыбкой поздоровался: 'Добрый день, Игорь Васильевич!' и пошёл к нему, протягивая руку для пожатия. На лице компаньона Линёва механически отразилась ответная вежливая улыбка, он явно пытался припомнить, где меня видел и кто я такой. Через секунду выражение его лица радикально изменилось - моя спина перестала загораживать дверной проём, и в комнату быстро вошли трое вооружённых конфедератов, а вслед за ними и Карина с нотариусом. Теперь на лице Селезнева уже отражалась настоящая паника, но предпринять что бы то ни было он не успел - Джейсон встал у него за спиной и быстро охлопал в поисках оружия, извлёк какой-то маленький пистолетик из коуры на поясе. Мы с нотариусом опустились на стулья за примыкающим к директорскому переговорным столом, напротив друг друга, Карина уселась в торце, забросив ногу на ногу. На лице её отражалось злорадное торжество. Конфедерат посмотрел на меня, я указал глазами на кресло, Джейсон положил тяжёлую ладонь на плечо хозяина кабинета, заставляя того сесть. Здоровенный всё-таки 'реднек', ничего не скажешь - как прессом вдавил. Игорь Васильевич круглыми глазами смотрел на Карину, в шоке от происходящего. Слабак. Зарвавшийся холуй, невесть что возомнивший о себе после смерти хозяина. Нотариус поймал мой взгляд и заговорил:
- Здравствуйте, господин Селезнев. Я уполномочен присутствующей здесь Кариной Николаевной Линёвой произвести раздел имущества холдинга 'Золотая нива' в соответствии с долями его владельцев. Также я представляю интересы наследников Михаила Лукича Федосова, в аналогичных целях. Прошу ознакомиться с правоустанавливающими документами.
39/02/22, вечер
Новая Земля, Москва
Слишком легко. Никогда не доверял лёгким победам, особенно в том, что касается имущественных вопросов. Мне доводилось встречать самонадеянных идиотов на самых разных уровнях, вплоть до владельцев крупных компаний и чиновников областного масштаба. Да и выше, судя по телевизионным выпускам новостей, деятелей такого сорта хватало. Частенько их идиотизм был вполне очевиден всем вокруг, и они сохраняли своё положение благодаря протекции сверху и наличию грамотных руководителей уровнем ниже; несколько реже они считались в целом грамотными управленцами и специалистами, и вся глубина их бездарности становилась очевидной, только когда они влезали в какую-нибудь дебильную авантюру. Селезнев, судя по рассказам Карины и личному впечатлению, относился скорее ко второй категории. Такой деятель, выглядящий 'эффективным менеджером' в обычных условиях, вполне мог обходиться некоторое время и без высоких покровителей. Больше того, до недавнего времени у него был покровитель, ставший покойным перед самым началом дождей благодаря выпущенной мной пуле. Новый мог ещё и не появиться. Но скорее всего, кто-то за ним стоял - бывшие начальники Линёва, или кто-то из других 'полюсов силы', или бог весть кто ещё. Не исключён и вариант, что внезапно лишившийся большей части подконтрольных активов Селезнев кинется искать крышу прямо сейчас. В любом случае, кипеш наверняка уже поднимается, но ждать активного противодействия или попыток пойти на контакт следует скорее завтра - сегодня в стане вероятного противника будут царить суета и бестолковый трёп. Да если кто-нибудь и попытается отреагировать немедля - десяток конфедератов должен будет справиться, для того я их и нанял. Если они не справятся - моё присутствие ничего не изменит. А значит, я могу позволить себе немного расслабиться.
Я залпом допил остатки мохито и поставил бокал на стойку мини-бара. Возле диванов и столиков на другом конце гостиной кипела жизнь - Карина созвала десятка полтора подружек и приятелей отметить своё триумфальное возвращение. Забавная девушка. Твёрдый, но взрывной характер и неплохие умственные способности вполне уживались в ней с изрядной некомпетентностью в деловых вопросах и вообще в решении жизненных сложностей. Чувствуется, что отец баловал её, много чего позволял, но никак не готовил к роли наследницы и будущей владелицы немалого имущества - скорее рассчитывал выдать замуж за нужного человека и передать эти заботы ему. Кажется, я догадываюсь, за кого именно - вон он сидит и периодически давит косяка в мою сторону. Симпатичный парень, и вроде даже сообразительный, судя по лицу. Как же она его представила... Рогожин... нет, Погодин... Стас Погодин... хм. Это может быть интересно для меня, хотя Карине парень, похоже, как раз не очень интересен - практически не смотрит на него, а когда случайно глаза на нём останавливаются - ни малейшего проблеска эмоций на лице не отражается. Ну да чёрт с ними, всё завтра. А сегодня нужно расслабиться, тело требует движения - встреча с Селезневым прошла слишком гладко, взведённые нервы не получили разрядки. Самый безобидный способ расслабиться - немного пройтись и выпить. Неподалёку вроде видел ресторанчик с танцульками - может, и потанцую немного, хоть и небольшой любитель этого. А с 'золотой молодёжью' мне не интересно, не сумею я в их компании отдохнуть.
Я поднялся и вышел через открытую дверь на террасу. Темнело, возле одного из поддерживающих крышу столбов притулился Джейсон - командир охраны. В зубах у него была зажата незажжёная сигара. Курить мужику хочется, но пока на дежурстве, так и будет катать её в зубах, не зажигая. Я кивнул ему и ненужно сказал по-английски:
- Пойду прогуляюсь, мне нужно немного движения. Охраняйте девушку и дом.
Джейсон перекатил сигару в другой угол рта и протянул в ответ:
- О'кей.
Нафиг ему не сдались сейчас мои указания, он и так знает, что требуется делать. Но и просто усесться в 'трупер' и уехать было бы неправильно, так что пусть потерпит. Я пошёл по дорожке к стоянке машин под какими-то раскидистыми деревьями, алабамец позади шевельнулся и спросил:
- Нужна пушка?
Я обернулся, отрицательно покачал головой и пошёл дальше. Раз уж нет у меня местного разрешения на оружие - ни к чему и брать ствол с собой, хотя наверняка конфедерат мог бы предложить что-нибудь для скрытого ношения. Обойдусь, ничего тут не случится со мной, во всяком случае сегодня - сотрудников органов в городе больше, чем собак. Три тысячи восемьсот одних ОМОНовцев с внутряками в 'стране', почти четыре процента населения - больше, чем армия у большинства стран здесь. Даром, что ли, они все хлеб едят - должны же обеспечивать хоть видимость порядка, тем более в этом небедном районе.