Аннотация: Рассказ из цикла "Вселенная". Найди большое произведение автора в телеграме в канала @roman_V_telegrame - "Роман в телеграме"
Модель
Я остановился в Алласио, на Итальянской Ривьере. Сны мне в снились тревожные, пожары в Фашоде, толпа негров, разлив Нила близ Хартума, коричневая вода, в которой - я знал - к дому подплывают крокодилы. Утром я проснулся, умылся ужасной холодной водой и спустился из номера в залу столовой, где подавали завтрак, скорее скудный: варёные яйца, поджаренный хлеб, который здесь звали гренками, и порезанная мортаделла, зато вино было включено в цену и подавалось неограниченно, чем я и воспользовался. Когда я выпил бутылку, я послал служанку за другой, а сам встал, подошёл к буфету, отпер его, достал бутылку рому и вылил сразу полбутыли в большой и тяжелый серебряный кувшин, который нашёл там же в буфете. Кувшин поставил на стол. Когда служанка, толстая девица, вернулась с бутылкой, я указал ей вылить вино в кувшин и продолжил завтракать. Мне очень не хватало коричневато-золотистого рийета к гренкам, к которому я так привык в Анжу. Зато кувшин помог стать этому холодному утру ноября 1901 года стать теплее.
Когда кувшин опустел, я опять послал служанку за вином и долил остатки рому в кувшин. Затем всё повторилось с вином: налить сюда - показал я пальцем в кувшин. Завтракать я уже закончил и захватил с собой кувшин читать газеты в соседний зал, промозглый донельзя. Если окна столовой выходили на стену достаточно высоко от мостовой, то окна соседнего зала - отель стоял на горе - выходили на другую сторону и тыкались в черепашьи спинки булыжников мостовой. Я уселся под толстыми чёрными потолочными балками, перечёркивающими белёный потолок. На столе длинном столе стояли три коричневых глиняных кувшинчика с сухими красными цветами в каждом.
В то время мы получали из Англии регулярно Дейли Телеграф. Я сидел за столом, взявши газету, кувшин стоял рядом, и начал читать. Читать почему-то не получалось, поэтому я немного отпил из кувшина, ни бокала, ни рюмки тоже найти не получалось, хотя бокал-то был только что здесь. Я отпил ещё и подумал о Лайоннеле Декле, кажется, он возглавлял экспедицию. Отчего-то я не мог понять, это я прочёл только что в газете или вспомнил? Впрочем, он умер от тифа. Кажется. Нет, от жёлтой лихорадки. Сейчас мне придётся сделать замечание: объяснять случившееся дальше я отказываюсь, потому что в тот момент я почувствовал себя счастливым, как ребёнок: всё вокруг моё, понял я.
Той же осенью - она оказалось странной, через дня три или четыре после происшествия в гостинице - милосердная память стирает сроки и образы - зато вам не придётся утруждать себя чтением пространных записей, я неожиданно отправился в Лондон. Свои чертежи летательного аппарата я сумел сохранить, несмотря на все затруднения поднявшейся сумятицы, распространившейся на всю гостиницу. Замечу, мои чертежи обещали создание мечты: машины, обладавшей полной собственной устойчивостью, способной пронести в беспалубном челноке, крепившемся к телу машины, напоминающему широкий наконечник, но без древка, человека над Ла Маншем, который праздно сидел бы и обозревал сверху резвящиеся волны. Впрочем, это в сторону. Сновидения в этой поездке не были достаточно волнующими, чтобы я мог связать их с последующими событиями.
Здесь, по-видимому придётся оговориться: валлийцы славятся своими дурными манерами, и я считаю только и их манеры виновными в происшедшем в гостинице, однако миссис Л. я готов принести свои извинения, тем более она застала пандемониум в самом разгаре - я убеждён, что мисс С., проживавшая в гостинице, эта та особа, что убегала через сад, одетой в чёрную юбку, чёрно-белую полосатую блузку с собранными на макушке головы волосами - немецкая шпионка.
Лондон: город дождей, туман, Темза, Тауэр, Альбион, лев. В Лондоне я отправился в свой клуб. В кармане у меня лежала изящная вещица, сконструированная мной, вал, проходящий через центр изобретения я усовершенствовал и хорошо смазал перед показом - преимущества которой я собирался вечером продемонстрировать в клубе. Было слишком рано и пока что члены клуба не собрались, мягкий свет в зале. За неимением каких-либо интересных дел я зашёл в библиотеку клуба, взял роман и попытался читать. Получалось только думать об охоте - в Австралии. Мне удалось придумать 8 новых приёмов охоты на кенгуру - я так и видел: всадники и собаки в суматохе преследуют скачущее животное. Обнаружив, что в книге мой взгляд упал на слово "нарвал", я отложил её и прошёл в небольшую внутреннюю библиотеку, идеальное место вздремнуть, сел в глубокое покойное кресло и вооружился маленьким и уже распухшим от чтения томиком Р.Ф.Бернетта "Мечи Генри Эрлфорварда". Дальнейшее вскоре донесу до вас, господа присяжные, но сначала скажу: я вдруг понял, что прежде случившееся не только не denouement, но даже не предисловие.
Сейчас-сейчас, господа присяжные, я понял, дело укореняется так, как если бы это был розовый куст - флорибунда, наверное, посаженный на могиле: крупные, махровые цветы наверху, к ним не дадут подойти шипы, а внизу - корни.
Отступление необходимо. Я происхожу из семьи состоятельной, как вы знаете, и моим опекуном был лорд Спенсер. Глаза его сына - голубые, и всякие клеветы, что его сын не был так уже уверен, что он его сын, я отклоняю, как и слухи, что его сын выступал в опере инкогнито.
Обстоятельства смерти лорда Спенсера в своё время наделали много шуму, хотя следствие и не смогло придти к окончательному, твёрдому выводу, теперь я понимаю, что всё связано. Лорд Спенсер умер, когда я был ещё ребёнок. В то лето мы отдыхали на взморье. Вы можете себе с лёгкостью представить всё, что нас окружало? Только подумайте, что вы смотрите на картину известного мариниста. Красно-голубая спасательная шлюпка лежит на зелёном дёрне, покрытая рыболовной сетью, а в отдалении, на пирсе -...
Я путаюсь что-то. Сейчас, я только загляну в свои записи...
Кажется, я что-то упустил: какое-то ускользающее понимание того факта... я путаюсь... Я перечитаю вам свои записи заново, и добавлю в них по крайней мере шесть убедительных свидетельств, включая сновидения...
- Остановитесь, хватит.
- Господин председательствующий, позвольте мне!
- Объявляется перерыв! Продолжите после перерыва!
...
- Он нас сейчас не слышит?
- Нет.
- Я больше не могу его слушать!
- Процесс есть процесс.
- Он бредит! Это очевидно!
- Ну так и оригинал был эксцентричен.
- Ненормален!
- Это ваша работа.
- Что же, нам теперь это слушать?
(Мицевич - Барнашу)
- Твоя рыба воняет! Ты греешь её на кухне в микроволновке и всё ей провоняло!
(Барнаш - Мицевичу)
- А ты грызёшь на заседании орешки!
- Это не запрещено, а вот греть на кухне рыбу - это режимный объект!
- И что? Как раз на кухне греть рыбу не запрещено, а вот есть на заседании - нельзя!
(Председательствующий)
- Коллеги, уважение! Тишина и уважение!
(Маркина)
- Он что, действительно считает нас присяжными?
(Председательствующий)
- Да, модель натренирована так, что видит всё так, как видит.
(Маркина)
- Может это для него и повторение того процесса, но мы разве должны слушать всё? Его как-то можно окоротить?
(Неидентифицированный голос)
- Нет, нельзя. Он полностью находится в той реальности.
(Маркина)
- Но что он несёт?
(Джон, руководитель проекта)
- Не несёт, а реконструирует. Так мы узнаем все ответы.
(Маркина)
- Насколько он достоверно воспроизводит?
(Джон, руководитель проекта)
- Мы тренировали модель на всём массиве, она даёт исключительно достоверные данные. СОФД подтверждает.
(Ингвар, аудитор)
- Что, простите? СОФД?
(Джон, руководитель проекта)
- Система Оценки Фактических Данных
(Ингвар, аудитор)
- А ничего, что никакой книги Р.Ф.Бернетта "Мечи Генри Эрлфорварда" не существовало, а существует книга "Riceyman Steps" Арнольда Беннета в которой герой - Генри Эрлфорвард?
(Джон, руководитель проекта)
- Это нормально, СОФД даёт синтетическую оценку и показывает "высшая достоверность".
(Ингвар, аудитор)
- Это как такое может быть?
(Джон, руководитель проекта)
- Модель полностью репарирует реальность. Возможно, оригинал был уверен, что есть такая книга или сочинил себе идею о том, что есть такая книга. В конце концов, он был эксцентрик!
(Барнаш)
- То есть псих.
(Председательствующий)
- Какая разница? Главное то, что он сделал, в чём участвовал и что знал. Джон, мы-то это узнаем?
(Джон, руководитель проекта)
- Он сам всё расскажет.
(Председательствующий)
- На сегодня заседание комиссии окончено, продолжим завтра.
*
- Вы продолжите знакомиться с аудиозаписями слушаний комиссии не в моём кабинете, а комнате ознакомления с материалами архива. Проведите расследование и ответьте на все вопросы. И нам очень важно знать, что они узнали. Это самое важное.
- Если узнали.
- Он им много рассказал.
- Давайте прервёмся.
- Хорошо.
- У вас есть идея, почему они погибли?
- Вы хотите сказать: кто послал команду чистильщиков убить всю комиссию?
- У вас есть идеи?
- Нет, пока нет. Проект очень щекотливый, это было ясно и до ознакомления с аудиозаписями.
- Версии?
- Пока нет. Или их слишком много.
*
Второй день.
(Председательствующий)
- Почему до сих пор нет Генриха?
(Барнаш - Мицевичу)
- Ты орешки сегодня взял?
(Мицевич - Барнашу)
- Язык комиссии - английский.
(Барнаш - Мицевичу)
- Ты - велосипедист!
(Председательствующий)
- Вы почему оба опять говорите на русском?
(Мицевич)
- Я ему как раз говорил, чтобы он говорил на английском
(Неясный шум)
(Неидентифицированный голос)
- Вы, двое, хотите, чтобы я вас успокоил?
(Неясный шум)
(Председательствующий)
- Прекратите немедленно!
(Маркина)
- А что с сервером?
(Джон, руководитель проекта)
- С сервером всё нормально, вы залогиниться не хотите?
(Председательствующий)
- Генрих, а для тебя нужно отдельное приглашение?
(Председательствующий)
- Анна, вы уже утвердили таблицы?
(Анна)
- Первая и вторая таблицы отчётов по вчерашнему дню ещё не согласованы всеми отделами.
(Председательствующий)
- Утвердите их.
(Анна)
- По регламенту...
(Маркина)
- Да, по регламенту!
(Председательствующий)
- Это я вам говорю, утвердите их. Это моё решение.
(Анна)
- Там ещё есть поправки.
(Председательствующий)
- Это моё решение. Сегодня согласуйте их как есть.
(Шум)
(Председательствуюший)
- Тишина, мы начинаем слушания. Сейчас включу модель.
(Председательствуюший)
- Подсудимый, вам слово.
*
Господа присяжные, должно быть, вы уже заглянули вперёд - исходя из того, что слышали вчера, только я сразу должен был бы предупредить вас, ваше предположение, что это неудавшийся отчёт о разведке в довольно сомнительном направлении - неверно. Сейчас я изложу вам то, что имеет свойство быть наблюдаемым каждым внимательным человеком, ясно и непосредственно.
Казалось бы, нет ничего, что затруднит понимание. Однако, здесь необходимо сделать существенную оговорку. Это знание невозможно приобрести путём собственного опыта, передать - тоже. Зато оно само сообщит себя. Для этого нужно быть внимательным и только.
В прошлый раз я упустил из виду необходимость рассказать, что из Сассекса я отправился в Соренто, Италию. Если кто-нибудь рассказал мне сказку, подобную тому, что произошло потом, хотя и сильно погодя, я бы рассмеялся. Однако, теперь я могу заявить, что всё истинно и достоверно. Я лёг спать в своём номере и ещё только погрузился в полудрёму, одно из тех состояний, которое накрывает, словно беловатым туманом, а мысли начинают ускользать, как я решил прибегнуть к приёму самовнушения, но он мне не удался и я заснул. Мне приснился следующий сон: Восьмой батальон, в котором я служил, расположился лагерем близ развалин Лобсдейла, и почта доставлялась нам редко. Поэтому я решил для собственного увеселения записать в линованной тетради все впечатления последнего похода.
Прошу прощения, мои часы они слишком громко тикают? Вы слышите? Вы слышите меня?
Хорошо, я продолжу. Возможно, всё это ложные воспоминания, вызванные чтением записок.
Извините, кажется я потерялся...
(Председательствующий)
- Объявляется перерыв.
(Председательствующий)
- И вот такая херня.
(Председательствующий)
- Джон, ты что на это скажешь?
(Джон, руководитель проекта)
- А что я должен сказать?
(Председательствующий)
- Мы, по твоему, должны слушать этот бред?
(Джон, руководитель проекта)
- Это не бред, это модель.
(Председательствующий)
- Ты ещё скажи, что мы тут что-то узнаем.
(Джон, руководитель проекта)
- Он и правда был эксцентричный. Изобретатель, строил аэропланы. Они падали. Он сам три раза падал, не разбился. Два испытателя его аэропланов разбились. Ну так он на процессе всё в таком духе и рассказывал о происшедшем. И процесс известно чем кончился.