День прошел быстро и незаметно. Верный Мелай и Робар отправились в сторону Нордмара. Они радовались первому выпавшему снегу, чистому лесному воздуху. Снежные волки смотрели на не прошеных гостей. Затем, с жалобным воем поворачиваясь к людям спиной, исчезали в лесной чаще. Заснеженная равнина становилась все более холмистой. Стали появляться отвесные склоны, на которых продолжали расти одинокие деревья. Горные кряжи преграждали путь двум одиноким странникам. Ночью, в трескучий мороз, они разжигали костер и грелись у спасительного тепла, на какое- то время забывая о невыносимом холоде. Одинокая тропа, занесенная снегом, тянулась все дальше и дальше на север. Казалось, не будет конца длинному пути.
К концу десятого дня пути, они увидели огонь. Орочья речь заставила путников остановиться. Осторожно выглянув из-за толстого ствола дерева, Робар увидел орочий лагерь. На лесной поляне горел огромный костер. Несколько палаток полу занесенные снегом виднелись под заснеженным утесом. Возле костра из стволов деревьев был воздвигнут помост. На нем лежал обвитый веревками человек в шкурах. Группа орков окружила несчастного. Два орочьих шамана, произнося непонятные заклинания, размахивали руками. Одетые в белые одежды они сливались с лежащим снегом.
- О чем они говорят?
-Я думаю, призывают своего Белиара. Мне, кажется, эти темные душонки, приносят в жертву человека. И это уже творится в Нордмаре. Далеко забрались темные твари.
Белые хлопья снега закрыли тело связанного человека. Грудь несчастного едва вздымалось. Последние капли жизни теплились в умирающем теле. Орк, в черном одеянии, нудно читал заклятье. Они говорили на непонятном языке. В занудной речи шамана сквозили нотки возбуждения и злости. Он несколько раз обошел привязанного человека, затем склонившись над его лицом, прошипел:
- Жалкий человечишко....
Последние слова орка замерли на его губах. Стрела Мелаяя пронзила шею шамана. Схватившись за пробитое горло, он пытался остановить сочившуюся кровь. Шаман в белых одеждах бросился к умирающему. Вторая стрела Мелая остановила орка. Он рухнул лицом в снег не успев добраться до места, где приносилось жертвоприношение Белиару. Встрепенувшиеся орки выстроились кольцом, быстро окружив жертвенник. Не видя противника, ощерившись Краш-Мороками и боевыми топорами, они походили на загнанных зверей, застигнутых при пожирании человека. Стрелы Мелая безошибочно нашли еще несколько целей. Когда колчан охотника опустел, растерянные орки представляли собой жалкое зрелище. Поляна, усеянная трупами, освещенная луной напоминали невидимое побоище.
- Остальные мои, Мелай.
Охотник утвердительно кивнул головой. Робар вышел из- за ствола ели. Увидев врага, оставшиеся в живых орки выстроились полукольцом, и двинулись в сторону человека.
- Чем не угодил вам этот несчастный.
Слова Робара в холодной ночи заставили остановиться на мгновение наступающих врагов. Огромный орк процедил сквозь зубы
- Люди недостойны этих земель... Они слабые
Блеснувшие в лунном свете два сверкающих клинка обрушились на врагов. Это нельзя было назвать боем. Один против пяти пять раз опустил свой меч. Два клинка безошибочно нашли свои цели. Минуя мертвые тела орков, Робар приблизился к жертвеннику. Глаза связанного человека были открыты. Звезды отражались в черных зрачках. Холодная печать смерти коснулась губ несчастного. На руках и лице были видны следы жестоких пыток. Человек что- то прошептал. Робар склонился к губам умирающего стараясь уловить обрывки едва произносимых слов. Затем губы человека замерли в смертельном оскале. Он достал нож и разрезал одежду несчастного. В одной подкладке находился зеленый камень предков, в другой свиток огненных рун.
Они похоронили мертвеца на рассвете. Промерзшая земля едва поддалась острым топорам орков. Холмик земли, освещенный утренним солнцем, дополнил очередное людское кладбище в глуши Нордмара.
- Они забрались слишком далеко. Их нужно остановить. Этот камень твой, Мелай.
Робар протянул зеленый камень охотнику.
- Почему?
- Скитания по Миртане не прошли для меня даром. Я немного понял древний язык. Этот камень должен принадлежать лучнику. Я просто мечник. Миртане нужны отличные лучники. Ты их подготовишь.
Мелай в утреннем свете разглядывал непонятные символы на гранях сверкающего камня. Робар достал план гробниц предков. Он был почти во всех. Одинокий крест нетронутой гробницы находился в восточной части Нордмара. Река, покрытая толстым слоем льда, была хорошим ориентиром для путников. Они двигались по снежной тропе протоптанной дикими зверьми. Попадались многочисленные следы снежных волков, саблезубых тигров, мракорисов. Животные при виде приближающихся путников, осторожно втягивали ноздрями воздух, затем отходили в сторону покатых берегов, давая дорогу людям. Река была узкой и извилистой. Бесчисленное множество поворотов петляло сквозь снежную пустыню Нордмара. Взбираясь на берега реки люди, сокращали свой путь по снежной пустыне. На третий день пути они шли уже по заснеженному каньону. Снежные шапки гор уходили далеко в небо. Снежные грифы, парившие высоко в небе, с высоты птичьего полета внимательно наблюдали за движущимися людьми, сопровождая их по снежной дороге Нордмара.
Гробница Акаши была выдолблена в целой скале. Огромные круглые колонны образовывали мрачный вход. Они остановились перед черным провалом гробницы. Легкие завывания холодного ветра, скрежет в почти мертвой тишине собственных шагов, были единственными звуками в этом мире смерти. Холодом смерти веяло на каждом шагу. Несколько заледенелых тел людей, расположились под полукруглой аркой входа.
- Акаши твой, Мелай. Мастер-лучник не должен знать предела своему мастерству.
Охотник зажег факел и двинулся вглубь гробницы. Вскоре свет факела поглотила тьма. Робар стоял под хлопьями снега, беспрестанно сыпавшими с неба. Затем, расположившись под одной из вековых елей, он быстро стал сооружать временный лагерь. Вырыв глубокую пещеру в огромном сугробе, он еще долго вслушивался в завывания северного ветра. Постепенно глаза стали слипаться. Многодневный переход по холодной пустыне Нордмара дал о себе знать. Глаза воина сомкнулись. Он сидел, в своем снежном доме в позе лотоса скрестив ноги. Многолетние тренировки духа и тела, позволили душе покинуть бренное тело. Освобожденный дух воина, устремился вглубь гробницы за своим боевым другом.
Свет факела освещал ледяные стены. Кости разбросанные всюду цеплялись за ноги. Мелай почувствовал холодное дыхание смерти. Бывший на ее грани не один раз в жизни, он замер на месте, вслушиваясь в тишину гробницы. Мелодичный едва слышимый звон доносился из глубины мрачного туннеля. Он почувствовал едва уловимое движение. Меч воина рассек возникший из мрака скелет, превратив его в груду бесформенных костей. Странное свечение озарило холодные снежные стены. Несколько десятков скелетов осторожно приближались к одинокому воину. Прикрываясь щитами образовав полукольцо, они на мгновение замерли, а затем, ускорив шаг, быстро перебирая костяными ногами, бросились на человека. Отсутствие военной тактики в пустом черепе полностью лишенном мозгов, позволяло легко справляться с такими противниками. Они ложились под мечом воина подобно снопам сена. Скоро все было усыпано разрубленными костьми. Оскаленные и пустые глазницы черепов, разбросанных всюду после костяного побоища, смотрели на Мелая, не отводя взгляда. Последний рухнувший скелет, превратившись в груду белых костей, дополнил ряды кладбища гробницы. Наступила тишина. В легком озарении мерцающего света, на черном троне в середине огромного зала освещенного внезапно таинственно вспыхнувшим светом воткнутых факелов в стены, сидел получеловек. Высохшая мумия в легких доспехах воина, с гибким луком за плечами и мечом в руке, смотрела на пришельца из мира живых людей, затем глазницы мертвеца обратили свой взор на груды разрубленных костей и скалящиеся черепа.
- Акаши...
Мертвец удивленно поднял череп и посмотрел на пришельца из живого мира. Затем взгляд мумии замер на зеленом кристалле в руках Мелая. Охотник приблизился к трону. На вершине его он видел место, где должен был находиться камень предков. Акаши сидел неподвижно, преградив путь к пьедесталу.
- Я делал этот камень всю жизнь. Отдай мне его.
Мумия протянула высохшие руки, и двинулась к человеку. Охотник чувствовал холод смерти, страх пробрался в обыкновенную человеческую душу и парализовал волю.
"Как же Робар... Ведь с ним было все тоже". На какое- то мгновение смутное сознание стало покидать бренное тело и, лишь раздавшийся из глубины подсознания голос вернул его к жизни. Меч, мгновенно оказавшийся в руке охотника, должен был рассечь высохшую грудь мумии, но вместо этого встретился со сверкающим металлом. Меч остановил меч. Акаши преградил путь к трону.
- Говорят, ты был хороший лучник, а сражаешься мечом.
- Лук удел великих воинов, сначала научись убивать вблизи.
Снова град ударов. Лезвие скользило вдоль лезвия. Мелай не чувствовал силы ударов, блоки были мягкие. Акаши не лез напролом, как тупой орк.
- Ты гибкий, как ива, воин...
Снова странный голос пробудил подсознание охотника. Удар, обрушившийся на него, рассек бы любого пополам. Времени быстро уйти в сторону - не было. Сталь остановила сталь.
- И можешь стоять твердо, как сосна, - сказал Акаши.
Он не помнил, сколько времени длился бой. Мумия была подобна неуловимой тени. Все удары охотника обрушивались в пустоту, не нанося мертвецу ни малейшего вреда. Пот заливал уставшее тело. Ноги становились ватными и начинали подкашиваться. Часть факелов давно прогорела. Затем погасли и остальные. Они сражались в полнейшей тьме, чувствуя друг друга. Когда силы были готовы оставить охотника, Акаши поднял в сторону меч. Клинок охотника пронзил мумию насквозь, теряя сознание, он услышал голос: " Ты достоин". Затем мрак пустота. Он увидел собственное тело. Рука достала зеленый кристалл и вставила камень в предназначенное ему место на черном троне. Снова гробница наполнилась таинственным светом. Акаши спокойно стоял опустив меч. Затем неведомая сила подхватила обоих. Чернота окружала со всех сторон. Чувство усталости сковало тело.
Он открыл глаза. Хижина из бревен стояла в сосновом лесу. Закутанный в шкуру мракориса, он поднял лук и отпустил тетиву. Стрела со звоном вонзилась в тонкий ствол одинокой березки. Он стрелял всю зиму. Замерзающие пальцы иногда отказывались служить. Человек из лесной хижины вешал мишени, затем ходил и придирчиво рассматривал торчащие в них стрелы. Руки Мелая окрепли. Часто они сидели с Акаши вдвоем скрестив колени. Чистый лесной воздух наполнял силой легкие. Железная выдержка воина выработалась с практикой углубленного дыхания животом. Они часто отправлялись вдвоем на охоту. Не было дня, чтобы в лесной хижине не пахло свежим жареным мясом. Упорные тренировки выматывали тело. Мелай стрелял целыми днями, поражая все расставленные Акаши мишени. Однажды утром древний воин вынес из хижины старое копье и прочно закрепил его между двух стволов елей. К ежедневной стрельбе добавились ежедневные подтягивания на копье. Руки наливались силой. Все легче сгибался упругий лук. Легкая улыбка возникала на губах Мелая, когда стрела вонзалась в очередную маленькую цель.
- Мне, кажется, ты научил меня стрелять из лука.
Они сидели друг напротив друга возле вечернего костра. Тушка жареного зайца, нанизанная на вертел издавала приятный запах. Акаши покачал головой.
- Нет.
- Но, я поражаю все цели! Ни одна живая тварь, еще не уходила от моих стрел!
Разгоряченный Мелай вскочил на ноги. Акаши спокойно посмотрел на воина.
- Ты потерял обладание. Идем. Бери лук.
Охотник взял лук и колчан со стрелами.
- Значит, ты говоришь, что умеешь стрелять?
Не дождавшись ответа, древний воин двинулся в сторону горного ущелья, знаками приглашая охотника следовать за собой. Они шли по скрипучему снегу, по едва заметной тропе освещенной ночной луной. Через несколько часов, очутившись у края глубокой пропасти, Акаши остановился. Послышался дикий вой волка. Мелай потянулся за луком.
-Нет.
Рука древнего воина остановила Мелая
- Иди и встань на край пропасти. Натяни лук и стреляй.
Снег повалил крупными хлопьями. Усиливающиеся порывы ветра пронизывали насквозь. Охотник остановился в двух шагах от пропасти. Затем осторожно стал приближаться к заснеженному краю. Участившееся дыхание стало сбиваться. Он остановился в метре от пропасти и потянулся за луком.
-Ближе! Встань на самый край!
Голос Акаши разорвал снежную завесу. Мелай сделал несколько мелких семенящих шагов в сторону зияющей бездны. Хлопья снега, поднятые ветром, уносились в черную мглу, теряясь во мраке. Снег с края пропасти медленно пополз вниз. Охотник замер боясь пошевелиться. Он края бездны его отделяло расстояние величиной с ладонь.
- Еще ближе!
Он встал на край. Ноги подкашивались. Холодный ветер сковал замерзшее лицо и пальцы рук.
- Ты готов достать лук и стрелять? - спросил Акаши.
- Нет.
- Я вижу. Ты не готов.
Слова древнего воина, раздавшиеся из темноты, пронзили Мелая. Охотник, всю жизнь не знающий промаха, стоял на краю пропасти рискуя в нее свалиться. Лук беспомощно висел за широкими сильными плечами. Мелай отошел от края и приблизился к Акаши.
- Продолжим тренироваться....
...
Он очнулся у черного трона в полумраке светящихся заснеженных стен. Мертвое тело Акаши лежало рассеченное мечом охотника. Лицо героя светилось странной, почти человеческой улыбкой. Он не знал, сколько прошло времени, месяц или год. Сжав свои пальцы и почувствовав в них влившуюся силу, не мог долго понять, что произошло. Наверху трона красовался камень предков, ставший с черным пьедесталом единым целым. Невиданное чувство странного спокойствия и уверенности пронизывало мозг. Каждая клеточка тела была подвластна очнувшемуся человеку. Он приподнял мумию древнего воина и посадил ее на трон. Затем встав перед ней на колени, сложив руки треугольником перед собой, склонил голову. "Наклоняя голову, не опускай глаз. Ты должен видеть врагов со всех сторон". Слова Акаши навечно остались в памяти. Затем, он направился к выходу, минуя груды костей.
Вечерний костер, зажженный Робаром, приятно радовал глаз. Он наклонился к горящему огню и протянул замерзшие руки. Через несколько минут полностью согревшись, он вошел в пещеру, вырытую в огромном сугробе. Робар сидел, скрестив руки с пальцами, образовав один из множества таинственных знаков древних. Душа воина, отделившись от тела, следовала невидимой за охотником в гробницу и была немым свидетелем и помощником в его битве с Акаши.
Робар быстро поднялся на ноги. Лицо Мелая за несколько дней изменилось. Суровый, спокойный взгляд приветливый для друга и непроницаемый для врагов стал частью его лица. Таинственное спокойствие, готовое в любое мгновение молниеносно перерасти в стремительное движение, замерло в натренированном теле.
- Как ты? - спросил Мелай.
- Великолепно. Нас давно ждет Ксардас.
Мелай виновато улыбнулся, прекрасно догадываясь, сколько времени провел в гробнице. Все эти дни среди боя в темноте, на краю ледяной пропасти, он чувствовал чью-то незримую помощь не раз спасавшую ему жизнь. Ранним утром, едва погасли последние звезды, они двинулись в дальнейший путь. На развилке двух троп их дороги разошлись. Одна дорога вела в монастырь, где ждал Мильтен, другая в Клан Волка.
- Я охотник, Роб.
Мелай виновато смотрел на своего друга.
- В Клане Волка охотники одни из самых метких стрелков Нордмара. Но, их мастерство ничто, по сравнению с мастерством Акаши. Я должен научить их лучше и быстрее убивать орков.
- Поэтому я тебе спокойно и отдал камень с жертвенника. Знал, что ты не ограничишься охотой на вепрей и оленей. Меня же ждет Мильтен в монастыре и старый некромант упорно не говорящий, что он задумал. Он все время твердит о таинственном мире.
Хлопья снега ложились и тут же таяли на лицах собеседников. Вскоре они расстались.