Примечание: автору лень придумывать всевозможные единицы измерений времени, расстояния, веса, объема и т. п., а также различных представителей флоры и фауны, поэтому в основной массе будет использоваться все земное, родимое. Исключение представляют редкие моменты буйства фантазии, тогда возможно все что угодно и кошкостаусы, и бегемотопотамы, и любые прочие кракозябры... Так что всякий троллинг на эту тему не допускается.

***

На опушке леса посреди, словно раскиданных небрежной рукой великана валунов, в чертах которых еще можно было разглядеть верхушки, вытесанных в древние времена и погрузившихся почти полностью под землю надгробий, можно было наблюдать странную картину. Впрочем, кладбище бывшее заброшенным еще в момент расцвета цивилизации пралюдей повидало и не такое. А живых или хотя бы разумных посторонних наблюдателей, могущих узреть в происходящем непотребное не находилось дне хода от этого места. Не считать же за таких выводок лесных мышей под корнями дуба на краю поляны и семейство белок в дупле того же дерева и любопытную сову на противоположной стороне погоста.

А происходили действительно крайне странные вещи. На самом большем холме-могильнике, поочередно вытаскивал из огромного в сравнении с собой мешка различные предметы и раскладывал их по бороздам выкопанной и присыпанной толченым мелом многолучевой звезды, заканчивая подготовку к ритуалу хромоногий карлик. Высотой он был не больше полутора метров, но низкий рост к тому же подчеркивал огромный, пригибающий владельца к земле горб на левой половине спины.

Знакомые знали уродца под прозвищем Тилле Милле. Настоящего имени, данного матерью, как в прочем и ее саму не знал никто. Да что тут говорить это не ведал даже наш бедолага. Всю сознательную жизнь он провел прислуживая в крепости-цитадели светлых магов из Ордена Инквизиторов - охотников на нечисть, колдунов и любую другую мерзость. Бытие прислужки не могло похвастаться особо светлыми моментами. Постоянные издевательства из-за хромоты, горба, огромного на пол лица носа, глаз разного размера и визгливого голоса. Многочисленные пинки и затрещины, причем не от господ или магов, те на него не замечали пока все обязанности были выполнены, а если и обращали внимание, то не больше чем на мебель, а от таких же замковых слуг, приходящих в восторг, что есть кто-то более бесправный чем они. Именно подобное существование и привело карлика на кладбище.

Если очень долго жить среди Инквизиторов, рано или поздно может представиться возможность порыться среди их трофеев и стащить если и не один из добытых ими Темных Фолиантов, то хотя бы вырвать пару-тройку страниц из человеческой кожи с интересным обрядом, и запихнуть украдкой за пазуху. Эти листы из учебника по демонологии сладко манили обещая исполнение самых дерзких фантазий и желаний.

А желаний у несчастного было побольше чем у кого-либо. Что оставалось делать тому, у кого иных удовольствий в жизни считай и не появлялось? К примеру, Тилле Милле жаждал, того что бы вызванный демон сделал его могучим магом. Что может быть лучше, чем одним движением руки извергать молнии и обращать армии врагов в бегство? Ставить на колени королей и править вместо них? Что бы толпы подданных несли к подножью трона золото, драгоценности, меха. И непременно славили его с утра до ночи за доброту и неземную мудрость!

Или можно стать могучим лыцарем, о как! Могучим телом и прекрасным ликом. Скакать на вороном коне и повергать мечом и огнем противников в прах. И непременно шоб при энтом деянии золотые локоны развивались на ветру, вызывая восторг и томление у прекрасных дам. Скажем у магессы земли Диммиры, с пышными телесами, которые иногда он мог наблюдать подглядывая в щели рассохшихся досок купальни. Так же сойдет и там же оцененная главная повариха сдобная жена одного из конюхов. Или кто-нибудь из деревенских девок, что изредка голышом купаются в зарослях у реки, когда думают, что их никто не видит.

Зря думают ухмыльнулся уродец, поправляя рукой встопорщившиеся от похотливых мыслей штаны. На мешковине остались белесые следы от мела. Вообще-то борозды пентаграммы следовало посыпать измельченной крошкой от костей убийцы, но где достать подобный ингредиент служке в цитадели охотников на колдунов, а демонологи так были в первом пункте подлежащих уничтожению. Не идти же в самом деле вскрывать призамковые склепы? Да светлые на уши встанут от такой наглости, да еще у себя под боком.

Не только костям пришлось искать замену. Недалеко от холма, к тощей осинке, был привязан старый седой козел с обломанным рогом. Скотина была старше самого карлика и обладала невероятно мерзким и шкодливым характером. И постоянно сбегала из стада, чтобы вдосталь пограбить огороды крестьян. Не понятно, как животное с подобными чертами смогло дожить до столь преклонных лет. Вероятно, его пропитанной злобой мясом боялись отравиться не только жители крепости, но и самые оголодавшие волки, а разозленные селяне не могли подловить столь хитрого представителя козьего племени. Поленья, камни и вилы чудесным образом пролетали в миллиметрах от шкуры вредителя.

Сманенный капустным вилком козел предполагался в качестве платы за услуги демону. Конечно по описанию ритуала полагалось отдать младую девственницу, а лучше двух-трех. Но подобный товар было очень сложно достать. Когда Тилле Милле ночью с настойкой сон-травы попытался прокрасться в лагерь бродячих артистов, остановившихся около замка, где приметил девочку-подростка, развлекающей на представлениях пением про несчастную любовь публику, был пойман комедиантами, принят за вора и нещадно бит.

Это и решило судьбу козла, на повторную вылазку на стоянку лицедеев неудачник не решился, уж очень бока болели, о пропавшем вредном животном никто и жалеть не станет. Несомненно, о девственности в отношении древнего патриарха козьей общины было говорить нельзя, большая часть местного мекающего потомства могла бы его назвать дедушкой умей говорить. Начинающий колдун конечно сомневался в равноценности замены, но что оставалось делать? Может демон окажется не очень привередливым.

Помимо девственницы замене подвергнулся и младенец, чьей жизнью полагалось наполнить пентаграмму. Утащить ребенка у какой-нибудь нерадивой мамаши тоже не удалось. Когда уродец кустами попытался подобраться к краю поля, где под тенью деревьев работающие на полях крестьянки оставляли маленьких детей, поочередно присматривая за ними, ему прилетело несколько увесистых булыжников, чудом не убив. Хотя хромать и горбиться после этого он стал еще больше. Вероятно, селяне, доведенные до отчаяния террором неуловимого козла-вредителя огородов выработали подобную реакцию на все подозрительные шевеления в кустах, траве и прочей местной растительности.

Вместо похищенного дитя сегодня должен был умереть молодой петух, купленный на рынке на все скромные сбережения служки. Связанная птица лежала рядом со стащенным на кухне ножом и обреченно смотрела на мучителя. За два дня путешествия курья душа уже смирилась с любым своим вероятным жизненным концом. Вообще-то древнее кладбище находилось в дне хода от цитадели светлых магов. Но что вы хотите от хромого бедняги загруженного тяжелым мешком и с самым вредным существом мира на привязи?

Карлик с недовольной гримасой потер свою задницу. За эти два дня это место много раз встретилось с однорогой башкой, а уж про искусанные ноги и говорить нечего. Словно не травоядное, а сторожевой пес какой.

- Ууу, тварь!!! Ужо я тебя, - погрозил он кулаком козлу. Стращаемый потряс седой бородкой и злобно фыркнул. Большего ему не позволила предусмотрительно замотанная грязной тряпкой морда. Не хватало еще что бы животина своим меканием оповещало всю округу о себе и как последствие о хозяине. Хищники, конечно в это время года здесь не обитали, но мало ли какой проходящий мимо охотник заинтересуется "диким лесным козлом".

Наконец все приготовления были окончены. У одного из лучей и воздел руки к верху. Необычайно яркая даже для полнолуния луна полностью освещала погост и полную пафоса и торжественности фигуру уродца. Еще немного, и он добьется всего что пожелает. Наверное, стоит потребовать демона сделать его королем и обязательно еще красотку в жены. К примеру ту дочку как-то проехавшего мимо него вельможи. Карлик видел ее всего мгновение в окошке кареты, тонкую как тростинка и нежную как цветок. Ух, он с ней покувыркается на пуховых перинах, заставит стонать, орать и умолять его не останавливаться.

- Эндрессе михоте, - зазвучали заученные наизусть слова заклинания. После долгого речитатива визгливым, режущим ухо голосом в наступившей тишине тускло сверкнул в свете месяца нож и опустился на горло петуха. Птица заполошенно кукарекнула и забилась в судорогах, из перерубленной шеи потекла кровь.

Тилле Милле замер в ожидании стоя на коленях перед пентаграммой. Ему показалось или воздух над звездой задрожал, а линии на секунду засветились? Он не двигался, все ждал и молил всех темных богов помочь ему.

Прошли часы, но ничего не менялось. Над верхушками деревьев робко забрезжили первые лучики рассветного солнца. Неудачливый демонолог закрыл лицо руками, покрытыми засохшей кровью убитого петуха, и заплакал. Надежда на новую, лучшую жизнь не оправдалась. Вытащенные листы с описанием ритуала были ожесточенно скомканы и втоптаны в грязь вперемешку с кровью.

Размотав морду козла и отвязав того от чахлой осина, в чувствах отвесил животному смачного пенделя под хвост.

- Бэ-э-э-э-э-э, - озлоблено заблеяла после ускорения с коротким пробегом разозленная скотина, умудрившаяся выжить даже после неудачного жертвоприношения начинающего самоучки-колдуна, развернулась, наклонила голову и кинулась на мучителя.

- Ох, твою ж... - заметался Тилле Милле в попытках спастись от бодучей твари. Сбежав он оставил клок штанов в зубах животного. Козел победно прожевал добычу и затрусил в глубь леса. Оставаться в сомнительной компании бездарного колдуна он не пожелал. Это может плохо сказаться на его репутации честного обитателя скотного двора.

Горбун вздохнул и стал собираться в обратную дорогу в замок. Ничего хорошего за столь длительною отлучку он не ожидал. Из цитадели он ушел под предлогом сбора редкого и деликатесного Чихонского Гриба. На удивление всем карлик обладал невероятным "нюхом" на него, а глава местного отделения Инквизиции был гурманом и любителем этого блюда, так что с выдумыванием повода для похода долго мучатся не пришлось. Может удастся хоть что-то найти по дороге? Хотя взбучки все равно не избежать.

Вскоре о ритуале на погосте осталась напоминать лишь не затертая звезда. Тилле Милле так никогда и не узнал, что обряд по вызову демона прошел удачно. Все эти заклинания, камлания, чертежи лишь костыли для истинных поработителей демонов. Самое главное способности и желание. По иронии судьбы потенциально самым могущественным демонологом в этом мире за последние несколько столетий, там и не узнавшем о своих талантах был простой служка в цитадели Света, под крылышком у охотников на подобных ему.

Лишь случайность не дала ему понять своего дара, впрочем, он сам стал случайностью в истории другого мага...

***

В забытом всеми богами, глухом уголке одного из планов бытия имеющем бесчисленное множество названий у всех разумных рас, наиболее известными из которых были такие как Бездна, Инферно, Тьма, Земля Демонов и с сотню подобных названий, располагался структурированный участок пространства, в котором знающий демонолог без труда распознал бы Каверну Ужаса. Место, к которому лучше близко не приближаться даже коренному обитателю этого мира. Однозначно что это такое могли пояснить разве только сильнейшие из архидемонов, познавшие Бездну лучше, чем кто-либо. Хотя они скорее всего бы убили и съели бы душу глупца, посмевшего побеспокоить их подобным безумным любопытством, лишенным капли чувства самосохранения.

Прочим сведущим в демонологии существам было известно лишь то, что иногда Инферно по непонятным причинам сворачивается в подобные объекты превращаясь в тюрьмы-ловушки и отлавливая всех неосторожных путников на темных тропах. Пожирая их Каверны медленно растут и эволюционируют. Через тысячелетия, а то и целые эпохи они могут превратиться в очередной темный Домен, либо в проход-портал в один из материальных миров или даже обрести разум и стать сильным демоном.

Эта же Каверна выглядела жалко и явно переживала далеко не самые лучшие времена, еще несколько столетий, и она распадется и куски от нее растащат и сожрут падальщики, которых во Тьме было не малое количество. Причиной столь бедственного положения была слишком сильная добыча, попавшая в капкан, ее силы не хватало на то чтобы вырваться, но было достаточно чтобы не дать себя поглотить и медленно год за годом разламывать свою тюрьму. А отсутствие интеллекта даже на уровне амебы у молодой Каверны не позволяло выплюнуть оказавшуюся не по зубам добычу.

Внезапно в этой глуши, где почти нет течения Тьмы и редко что меняется, произошло не рядовое событие. Мимо капкана, почти задев его пронесся демон. Весьма сильный, но при этом крайне тупая туша, одни лишь простейшие инстинкты такие как жажда убивать и пожирать, что, впрочем, для этого племени не редкость. Каверна вяло шевельнулась в попытки поглотить и эту добычу, но у нее естественно ничего не вышло. Когда тварь почти удалилась на недосягаемое расстояние из ловушки вырвалось что-то и в последний момент ухватило существо. Будь это в материальном мире, то можно было бы назвать это обычной человеческой рукой, но здесь существовала только духовная энергия и стихия тьмы, плоть обычного смертного растворилась бы в секунды, лишь сильнейшие из людских магов могли сменить материальную форму на духовную.

Пленный человеческий маг, а это было именно так, притянул к ловушке пойманного, сорвал с того оковы призыва, прикрепил их к себе и с трудом перебарывая яростно сопротивляющегося демона, стал запихивать его в Каверну. Та получив новую добычу, немного ослабила свои путы, переключившись на новую жертву, больше подходящую. Колдун утягиваемый ритуалом призыва неопытного, как он определил по дилетантскому заклятию, но крайне сильного демонолога, медленно выпутался из ловушки отлетел на безопасное расстояние и исполнил непонятный танец, в котором в материальном мире любой из людей не зависимо от языка опознал бы длинное и очень подробное описание крайне грязного и извращенного секса в адрес Каверны и всех ее не существующих родственников.

Закончив ругаться используя язык тела, человек небрежно отцепил от себя вязь цепей призыва, отшвырнул их в сторону, отыскал ближайшее течение и ступил на темную тропу. За время его плена накопилось множество дел и первое из них это было отомстить тем, кто стал причиной его заключения. Но для начала следовало бы заняться сбором информации о текущем положении дел, за столько лет наверняка много что поменялось.

***

На крутом берегу реки, что течет огибая виднеющиеся вдалеке стены небольшого городка валялся в траве голый человек, то безумно хохоча, то рыдая навзрыд, при этом не на секунду не переставая кататься с бока на бок. Растения вокруг на солидной площади были нещадно смяты и утоптаны. Сумасшедший прекратил метаться, бросился к ближайшему дереву и принялся грызть кору, да причем так что любой бобер увидев это впал бы в депрессию от зависти. Ранее на зуб были опробованы земля и камни, оставалось только позавидовать крепости челюстей психа.

- Солнышко! - заорал он подняв глаза к небу и через секунду сиганул с двухметрового обрыва в реку. Вынырнув из нее принялся хлебать воду с дикой жадностью, прерываясь лишь для того что бы прокричать, - Водичка!

Ну что тут сказать, несколько столетий в Инферно не проходят бесследно для душевного здоровья...

***

- Хозяин еще мяса и пива, - крикнул я стоящему за барной стойкой толстяку, - и где баюн!? Я его уже час как заказал!

Владелец таверны самого низкого пошиба печально вздохнул, менестрели в такую дыру заглядывать брезговали, все равно от публики, собирающейся здесь не дождешься и медяка, скорее у тебя незаметно срежут кошель, подобных умельцев тут каждый второй. К тому же кроме крайне странного посетителя никого не было. Утром редко кто заглядывал, вот к вечеру, тогда да. Поэтому пришлось послать единственного слугу, он же разносчик, он же вышибала на центральную площадь, где в любое время ошивается пара тройка песенников, благо клиент платил невероятно щедро. Было чувство что он не считает денег или просто не знает что сколько должно стоить.

- Давай, пошевеливайся, а не жрал целую вечность, - хохотнул с безумными нотками в голосе я, в очередной раз насторожив пухляша.

Назвать подаваемую здесь мочу и угли пополам с кусками подошвы от сапог - значит грубо польстить заведению и повару. Но после такой длительной диеты для меня болотная вода амброзия богов.