Аннотация: Моменты из жизни четырех человек, волею судьбы оказавшихся вместе, в миниатюрах. Большая или маленькая история разворачивающаяся без временных рамок. Герои, рассказывающие то о настоящем, то о том что было в прошлом. ЗАКОНЧЕНО.
Глава 1
"Как же раскалывается голова" - было первой мыслью, когда он с трудом открыл глаза. Обозрев количество пустых бутылок и битого стекла на полу, со стоном нащупал под собой телефон и набрал знакомый номер:
- ээээ... Лали, приезжай, пожалуйста.
Трубка что-то очень зло прошипела и разразилась короткими гудками, но он точно знал, что скоро его спасут, а пока было бы неплохо освежиться и проветрить, негоже принимать гостей в таком виде. Приняв ледяной душ, обработав царапины на ладонях, в одном полотенце вышел на балкон, где среди жуткой свалки из мольбертов, этюдников и красок, откинув мокрые волосы цвета вороного крыла на спину, затянулся сигаретой и попытался вспомнить какое сегодня число.
В этот момент раздался звук открывающегося замка. Вот и она, его муза и одна из лучших людей, а еще единственная у кого есть ключи от этой квартиры, кроме него самого, естественно. Он затушил сигарету, вошёл в комнату, и в этот же момент его в лицо прилетела пачка таблеток вместе с гневным голосом:
- Ты мерзкий невыносимый ублюдок! Ты звонишь мне в 5 утра и просишь приехать в этот свинарник? - она красноречиво обвела рукой битое стекло и лужи виски на полу.
- Я абсолютно не помню, что было вчера. Я не помню, где я был, я не помню, как приехал домой, как устроил здесь бардак, и изрезал себе все ладони. Я даже не помню, как начал пить, - синие глаза умоляли о помощи, хотя внешне он оставался абсолютно спокойным.
- Яр, твою мать! Вчера было 8 августа, тебе это о чём-нибудь говорит? Два года уже, два! И каждый месяц ты едешь на кладбище, потом приезжаешь домой, напиваешь в хлам и с усердием барана причиняешь себе физическую боль. Её этим не вернуть, и ты прекрасно об этом знаешь. Сколько можно себя винить? И не надо мне говорить, что я вообще ничего не знаю, что мы познакомились уже после, когда ты пытался найти спасение в рисовании. Не надо. Или ты думаешь, ей было бы приятно смотреть, как ты превращаешься черт знает во что?! Скажи спасибо себе, что из вас троих погибла только она. Я, конечно, понимаю, что ты был бы рад, если бы этим единственным погибшим оказался ты, но они бы не были. Так что уйми свой детский эгоизм и начни, наконец, уважать её память и ценить его дружбу.
Её бледные щеки покраснели, а черные волосы выбились из хвоста. Их можно было бы считать братом и сестрой, да только вот цвет глаз был слишком разным: темно-синие, почти черные, его и густого зеленого оттенка её. Он, став мрачнее тучи, всё в том же обмотанном вокруг бедер полотенце, просто подошёл и, обняв её, охрипшим, прокуренным голосом прошептал: - Поэтому я и просил тебя приехать, Лали. Я больше так не могу...
Глава 2
Черные волосы стянуты в хвост. Из-под серой толстовки торчат худые колени и совсем не видно коротких шорт. На часах 01:00, вторник. Лето сходит на нет. Ночами уже не так тепло, греет лишь купленный час назад билет.
Она заходит в вагон, бросает рюкзак на боковую полку и сама с облегчением садится туда же. С собой лишь паспорт, обратный билет, плеер, блокнот с карандашом, бутылка воды и немного денег. И бесконечное одиночество. Время 01:19. Прощай До свидания, нелюбимый город. Под "Сплин" в наушниках закидывает ноги наверх, откидывается на перегородку между местами и из-под прикрытых глаз следит за проносящимися мимо пейзажами: "Скоро я буду с тобой моё...".
Как же это на неё похоже. Доведя себя до нервного истощения, сесть на поезд и сбежать от проблем, рутины и всех, кто чего-то требует. Её ждет бесконечное небо и ледяной ветер. Она не спит всю ночь, по мельчайшим крупицам собирая воспоминания. Синяки под глазами и усталость совсем ничего не значат в столь важный момент. В рассветах, встреченных в поездах, есть своя романтика. Романтика, что за слово такое, неподходящее.
Пиксели на экране плеера показывают 09:39 и почти полную зарядку. Ноги, обутые в черные кеды, легко спрыгивают на перрон. Зажмурившись, она делает первый вдох и понимает, что ничего не изменилось, её любовь все так же огромна и всепоглощающа. Ну, здравствуй! Включает любимые песни и отправляется в путь. По этому городу она будет ходить только пешком, целовать подошвами кед асфальт и думать, что так она намного ближе к Нему. Восхищенные светящиеся глаза пытаются охватить все улицы одним взглядом, а ведь она видит их не в первый раз. Пасмурно, от холода ноги покрылись голубоватой сеточкой. Это не важно. Она горит. Она готова согреть этим огнем каждый кирпичик этих мостовых.
Вот снова вокзал. Она едет далеко в пригород, но для неё это все равно Он. Так странно. Огромную область, включающую в себя более 70 населенных пунктов, она называет именем одного города, находящегося в центре всего. И не может никак иначе. Они неделимы в её маленьком мирке. Электричка проносится мимо любимых пейзажей с пасмурным небом и везет её на северо-запад.
Вот и цель её поездки. О, этот парк. Величественный в своей дикости, он зовет её. Он готов укрыть её мхом и оставить с собой навсегда, но она забирается на самый высокий камень, омытый волнами. И дышит. Полной грудью вдыхает холодный воздух. Как же она скучала. Безумно и болезненно. Она пишет строки о своей тоске и своем счастье. Она посвящает каждую букву на забрызганной бушующим заливом бумаге Ему. А позже уходит, оборачиваясь каждую минуту, словно пытаясь отпечатать это место на дне своих зрачков, впитать эту зелень в зелень своих глаз.
Снова электричка, и конечный пункт этого путешествия. Выходит. Ложится на холодный песок и отдается своим мыслям о бесконечном лете. Мечтает, чтобы время остановилось. Чувствует низкое небо. Протянуть руку и коснуться бы, но она знает, что тогда она не сможет вернуться назад, потерявшись в воздушных замках этого города. Ветер несет с севера чистое небо и солнечные лучи.
Она вскакивает, стягивает толстовку, путаясь в рукавах и капюшоне, сбрасывает кеды и бежит в воду. Задыхается от обжигающего холода, кричит, брызгая себе на лицо сразу же онемевшими руками, и чувствует себя абсолютно свободной. В это время солнце полностью выходит из-за туч, которые ветер уносит всё дальше. Красноватый круг, потихоньку уходящий за горизонт, освещает капли воды, смешанные со слезами на бледной коже. И нет ничего красивее этого заката. И нет ничего красивее этого города и всего, что в нем. И нет ничего красивее этого залива. И нет ничего важнее.
Уезжает на последней электричке, окончательно продрогнув и так и не высохнув. Её уже ждет поезд домой, туда, где не должен быть дом, где просто не может быть дом. От вокзала до вокзала снова пешком. Она плачет и поет о своей любви. Окружающим кажется, что она пьяна. О, да. Она пьяна этим небом, городом и свободой. На часах 00:44. Прощай До свидания, любимый город. Она точно знает, что завтра болезнь имени Его вместе с температурой и обычной простудой покорит её истощенный организм. Она точно знает, что в этот день она была счастлива. Она точно знает, что скоро вернется назад.
Глава 3
Теплые летние сумерки легкой дымкой ложатся на город. Время, отобранное у дня, но ещё не отданное ночи. Пиковый момент для всех потерявшихся. Она сидит на бордюре, обтирая дорожную пыль светлыми шортами, и грустно наблюдает за последними лучами единственной в её мире звезды. Она устала, снова. Лечебное действие Петербурга прошло, как сон проходит под звуки будильника.
Устала искать кого-то, кто попытается её понять и останется навсегда. Впрочем, это пустое. В какой-то степени, утешает себя тем, что просто так вышло. Она ведь верит, что каждому человеку кто-то предназначен. В этой жизни или в следующей - не важно. Это можно было бы назвать её религией или жизненной позицией. Милый мальчик, между нами сотни галактик и тысячи световых лет. А где-то там, на другом конце вселенной, ты обязательно есть. Глупые-глупые мысли для такой циничной девочки, как она. Она знает об этом, но предпочитает не врать себе, пуская пыль в глаза остальным, ведь лишь это помогает держаться ей на плаву. Лучше остаться одной, в окружении сорока кошек, как сейчас модно выражаться, и ждать своего, чем... Последний мужчина в её жизни ушел год назад, оставив лишь стыд, горькое разочарование и депрессию, из которой вытаскивал Яр, с которым они на тот момент только познакомились. Нельзя быть с кем-то, если тебе просто скучно, если этот кто -то совсем не тот. Нельзя быть кем-то, кто просто лекарство от скуки.
Стемнело. Кажется, пора возвращаться в пустую квартиру, но именно сейчас от одиночества хочется сбежать. Интересно, а вариант "пойти в бар и напиться" будет считаться за побег хотя бы в этот вечер? Её отвлекла трель мобильника. Единственный человек, которого она действительно может назвать другом, в своей манере кричит в трубку:
- Лали, приезжай! Я утопаю в безнадежной скуке, а Игорь абсолютно не умеет веселиться. Познакомлю вас, в конце концов. Ты же не можешь отказать мне в этой маленькой просьбе.
В этой интонации живо видит его умоляющие глаза, на дне которых взрываются фейерверки веселья, и бросает короткое "Жди".
Через 30 минут где-то в районе Воробьевых гор сама открывает входную дверь. Не давая ей разуться, Яр целует её в висок и затаскивает в комнату:
- Мужик, я тебе рассказывал про неё, помнишь? Единственная женщина, имеющая ключи от этой квартиры, - обнимает за плечи, хитро ухмыляясь.
А она, привыкшая к его закидонам, просто поднимает голову, встречается с хмурым взглядом зеленых глаз, на несколько оттенков светлее, чем её, и понимает, что, кажется, это Он.
- Игорь, - слегка кивает головой.
- Ольга, очень приятно, - вспоминает, что она воспитанная девочка, пытаясь унять дрожь в коленях.
Глава 4
Неделю назад он познакомился с ней. Ну как познакомился, просто приехал к лучшему другу в гости.
15 лет дружбы, проверенные всем, чем только можно проверить дружбу, даже смертью. Было удивительно, что они вообще подружились. Очень уж далек он был со своим педагогическим образованием и родителями-инженерами от социального положения, которое Яр, хоть и бросивший всё на произвол судьбы и ушедший жить в квартиру, доставшуюся ему по наследству, занимал. Золотой мальчик, коренной москвич в седьмом поколении. Бунтарь и бабник, знающий четыре языка, играющий на фортепиано и танцующий бальные танцы только потому, что его бабушка так хотела, а он слишком её любил. Художник по своей натуре, пройдоха, склонный к безумным поступкам и ужасно проницательный человек. И это его лучший друг. А что он сам? Язва, циник, историк, разочарованный в жизни. Тихий, спокойный и слишком серьезный для своих лет. И, как хорошо, что есть Яр, явно чем-то жертвующий в попытках вытащить его из той ямы, в которую он летит.
И вот теперь эта девочка. Когда она вошла, первой мыслью в его голове было: "Ей восемнадцать хотя бы есть?" Короткие шорты, открывающие слишком худые ноги, черные кеды и черная майка. Обычная, абсолютно обычная девочка, выделяющаяся лишь татуировкой на запястье и глубокими болотными глазами, но не настолько глубокими, чтобы в них тонуть. Таких девочек в жизни и постели Яра было много, ведь он чертов темный герой, но ни одна из них не задерживалась больше, чем на пару недель. Так что же тут делает она? Как он терпит её возле себя целый год? Неужели он думает, что эта дворовая девочка, которую он так собственнически держал за плечи, заменит в их компании Анджелу? Всегда идеальную, ухоженную, женственную Анджелу, читающую французских классиков в оригинале. Анджелу, которая гораздо больше, чем друг.
Которую он до сих пор исступленно любит. Два года, чёрт, чёрт! Он никогда не винил своего друга, но терпеть то, как он пытается заменить единственную женщину, бывшую с ними весь срок их дружбы... почти весь... какой-то непонятной девкой с улицы, не собирается.
Её не стало два года назад, а он так не смог пойти дальше, каждый раз видя на своем лице следы того дня.
Глава 5
Он встречает рассветы сквозь замерзшие окна маршруток. Пытается искать красоту сквозь сонное моргание глазами.
Снова на работу, от которой тошно. Рубашка уже натерла шею и, наверняка, снова помялась. В детстве он мечтал стать космонавтом или, на худой конец, летчиком. Какая ирония: сейчас ему 25, и он учитель в лицее. А небо всё так же зовет и манит. По всему дому, если домом можно назвать однушку в спальном районе, развешаны уменьшенные копии планет и модели самолетов. В активе уже больше тридцати прыжков с парашютом, с которыми полтора года назад следовало завязать совсем, полет на МИГ-29 и наплевательское отношение к своему здоровью.
Самое обидное, что ему нравится его специальность, это лучшее, кем он мог стать, ведь он любит историю ничуть не меньше неба. Но не любит директрису, которая повесила на него классное руководство и пытается еще больше завалить работой, как "молодого специалиста". Не любит лицей, до которого ехать больше часа, не любит девочек из 11 "А", привыкших, что им достается всё, чего они хотят, и спорящих между собой кто быстрее с ним переспит. Дети они, ага, как же.
Вот и остановка. Жерло подземки готово поглотить его и ещё сотню людей, спешащих на учебу и работу. Сесть не удается, впрочем, правила приличия ему и так не позволят сделать этого. Можно успеть подремать стоя несколько трехминутных перегонов. Скоро Новый Год. Надо бы радоваться, да нога болит который день, кажется, он снова начнет прихрамывать, шрамы на лице покраснели, от зимнего колючего ветра. А еще этот школьный "Новогодний бал", куда он в ультимативной форме должен прийти, потому что "Ах, Вы же ближе всех к детям по возрасту в нашем коллективе! Это не будет их так напрягать". Конечно, не будет. Этих неандертальцев в платьицах и костюмчиках, ценой в пять его зарплат (а зарплата у него совсем не маленькая и является единственным, что держит его в этом месте), ничего не будет напрягать: ни он, ни директриса, ни министерство образования. Но он "должен". Как же он устал. Больше всего хочется послать всё и вернуться домой. Но нет. Чтобы жить, нужно работать и зарабатывать. А для последнего, с его образованием, это лучший вариант.
Психология большого города.
Глава 6
Он не знал, зачем сюда приехал. Просто сегодня 8-е число. Февраль. Два с половиной года. Уже вечер, а он всё еще трезв, как стеклышко, и почему-то сидит с закрытой бутылкой виски под дверью Яра, который улетел в Германию на какие-то курсы. Воскресенье. А все его мечты сводятся к "сдохнуть или напиться срочно", но ничего из этого ему не позволено: он не может оставить родителей одних и ему завтра на работу, к этим акулам, которые становятся всё упорнее в своих желаниях. На новогоднем балу ему пришлось перетанцевать со всеми девочками из параллели 11 -х классов, прижимающимися к нему куда ближе, чем дозволено приличиями, а его нога под конец просто отказалась сгибаться.
Новый год был странным. Точнее, последние полгода были странными: он почти привык проводить время вдвоем с другом, когда не нужно думать, что ты говоришь, как одеться, а теперь снова приходилось это делать, ведь в их компании снова появилась девушка. Где-то в октябре Яр привел её с собой, когда они сидели у Игоря. Тогда она ходила, завороженно разглядывая его модели планет, периодически невесомо касаясь их худыми пальцами. А он еле сдерживал негатив, казалось, что она грязными руками лезет ему в душу, руша всё, что там осталось. Позже, наедине, он высказал другу всё, что думает по этому поводу, на что тот равнодушно заявил что-то похожее на: "окей, мужик, я больше не буду брать её с собой, когда мы куда-то идем или собираемся у тебя, но моя квартира - это её территория ровно настолько же, насколько и твоя, возможно, даже больше". Игорю казалось, что ему провели ножом по ещё не зажившим ранам, ведь квартира Яра всегда была их местом. Но он уже вышел из возраста детских обид и деления песочницы, лишь в голове промелькнула мысль, что теперь он совсем не знает своего друга.
Он старался как можно меньше появляться в той квартире, она зачастую пыталась сбежать при его визитах. На Новый Год уехала, сказав, что ей нужно навестить родителей, хотя Игорю казалось, что его почти физически ощутимая неприязнь прогнала её в те дни оттуда. Но иногда оставалась. Тогда было странно видеть её в кресле, которое появилось тут вместе с ней, читающую какую-нибудь книгу или записывающую что-то в блокнот. Почти всегда она сидела в наушниках, даже не пытаясь вслушаться в их разговоры.
Последнее время он начал думать, что она переехала к Яру, но всё так же не мог разобраться, что их связывает. Друг до сих пор рассказывает о своих похождениях и девушках, которым нет счета, а Игорю с трудом верится в дружбу между мальчиком и девочкой, он еще помнит, чем это заканчивается. "Твою мать!", - он с размаху кинул бутылку в сторону батареи. В такие моменты уравновешенность явно не его лучшая сторона.
В этот момент открылась дверь, и её голова появилась в проеме с недовольным выражением лица:
- Ну и чего ты сидишь тут уже третий час? Заходи.
Этого хотелось меньше всего, но отказываться было глупо, его лицо слишком явно выражало все, что творилось на душе, а держать себя в руках сил не осталось. Прямо с порога она сунула ему в руки стакан с прозрачной жидкостью и безапелляционно заявила: "Пей!" Он выпил. И задохнулся - это был ром. В голове со скоростью света проносились мысли: "Что за?! Она же не хочет меня напоить? Ты же сам хотел напиться, она лишь сделала первый шаг, посмотри на неё, тоже не в самом лучшем состоянии. Ей просто нужна компания". При свете стало понятно, что его пальто безнадежно испачкано ступенями дома номер 13 по Мосфильмовской улице. Он начал снимать верхнюю одежду и только заметил, что она стоит в одной футболке Nirvana, явно отобранной у их общего друга, которая прикрывает её ноги до середины бедра и розовых пушистых тапках.
- Ээээ... Ольга, а ты не могла бы надеть что-то более подходящее? - он никогда не называл её Олей, и уж тем более дурацкой Лали, только официальное холодное Ольга.
- А тебя что-то смущает? - она хмыкнула, смерив его недовольным взглядом.
- Нет, просто понимаешь сегодня такой день, что я...
- Ладно, проходи в комнату, я сейчас.
Она вернулась в джинсах с ещё одним стаканом и бутылкой. Это было лучше, чем несколько минут назад, когда он хотел сказать ей, что не должен быть здесь с другой женщиной: в этой квартире, где они с 16 лет проводили время вместе, втроем. Но Ольга молчала и просто разливала ром по стаканам снова и снова. А он пил, тихо и отчаянно. А потом заговорил, и его уже невозможно было заставить замолчать.
- Ты знаешь, я никогда не думал, что так выйдет. Я никогда не предполагал, что это может случиться с нами. Тогда 8 число только-только вступило в свои права, и мы поехали к ней домой, чтобы поздравить первыми. Это был наш особый ритуал, наша привилегия. У Яра ещё была машина. Вечером должны были идти в ресторан, а ночью решили покататься. Самое обидное, что он, с его любовью нарушать правила, в тот момент ехал абсолютно аккуратно, потому что она боялась быстрой езды, а это был её день. И всё было хорошо, до тех пор, как на нашу полосу со встречной не вылетела фура, явно превышающая скорость, позже выяснилось, что водитель потерял сознание, но тогда Яр резко повернул в сторону обочины, только вот неудачно - мы затормозили об дерево. Ему повезло больше всех, он отделался сломанным носом и сотрясением. Мне повезло чуть меньше, осколки лобового стекла попали в лицо. До сих пор не понимаю, как они долетели до заднего сидения. Сломанная в двух местах нога, которая не хотела срастаться нормально, постоянные рецидивы и хромота, которая до сих пор со мной. Но это всё фигня. Она не пристегнулась, понимаешь? А мы не уследили. Она погибла сразу - сломала шею о то самое дерево, вылетев через лобовое стекло. Я ведь собирался сделать ей предложение в тот день. Мой ангел... Как я хотел умереть. Каждый чертов день я мечтал оказаться на её месте, да и сейчас мечтаю.
Он был как в бреду, что абсолютно не удивительно, если учесть стрессовую ситуацию и количество выпитого, продолжая бессвязно бормотать что-то про любовь, про то, что Яр похоже уже отошел, при этом смерив её почти ненавидящим взглядом. А она просто держала его за руку и ничего не говорила, пытаясь поддержать.
В этот момент он её поцеловал. В этом поцелуе не было ничего, кроме отчаяния, камнем тянущего её на дно. И она оттолкнула его:
- Нет, Игорь, нет! Я не могу, я не хочу быть твоим спасательным кругом.
- Серьезно? Мне казалось, ты не против, ты же так на меня иногда смотришь. Или... О, я кажется понял почему Яр с тобой так носится. Неужели он еще не затащил тебя в свою кровать, девочка-недотрога? - он скривил рот, произнося эту фразу, выливая на неё всё, что накопилось у него за эти полгода.
- Уходи.
Часы пробили полночь. В коридоре хлопнула дверь. Настал её день рождения.
Глава 7
Ночь была ужасной. Она не могла делать ничего: ни спать, ни читать, ни пить. Просто лежала на холодном полу в темной комнате, наблюдая, как за окном в свете фонарей кружатся в своем, лишь им понятном, танце снежинки, и думала. Вспоминала.
Они познакомились с Ярославом на курсах рисования, где она подрабатывала натурщицей. Тогда он хитро улыбался все три часа занятия, окидывая её взглядом, не имеющим ничего общего с тем, как смотрят на натурщиц. Она только рассталась со своим последним мужчиной и жутко нуждалась в какой -то встряске, поэтому не отказала симпатичному длинноволосому юноше, когда он попросил её телефон. В тот же вечер он позвал её в какой-то бар, где они разговаривали всю ночь, а после встречали рассвет на набережной возле Храма Христа Спасителя.
Самое обидное было в том, что Игорь действительно попал в точку: у них ничего не было, хотя Яр как-то, в самом начале их общения, пытался затащить её в постель. Только вот ей тогда не до этого было, а он абсолютно уважительно отнесся к её отказу и просьбе не портить их прекрасные дружеские отношения, продолжая собственнически целовать её в висок, держать за руку и обнимать, когда ему этого захочется. Таковы были его условия этой странной дружбы, и она приняла их. Она всегда знала, что вокруг него десятки восторженных девушек, которых даже звать не надо, сами прибегут, и её это никак не задевало. Лишь последние полгода, когда она почти перебралась к нему, их число заметно сократилось, но не настолько, чтобы поднимать панику, тем более он всё так же обсуждал их с ней, задумчиво следя за её реакцией.
Она была ему благодарна за всё, что он для неё сделал, включая вытаскивание её из депрессий, разбуженный творческий потенциал и поднятую со дна самооценку; и пыталась спасать его, во время кризисов, которые почти сошли на нет с того памятного разговора.
Похоже, теперь ему снова придется спасать её, если он конечно не откажется так же, как несколько часов назад она отказалась спасать его лучшего друга, мужчину, в которого она... Что? Влюблена? Вряд ли. Любит? Конечно же, нет, они даже не смогли найти общий язык. Но ей до сих пор казалось, что он смог бы понять её и принять так же, как принимает её Яр. Но она сомневалась, что он, вообще, когда-то ещё сможет принять присутствие другой женщины рядом. Он до сих пор любит Анджелу, погибшую два с половиной года назад, до сих пор не видит с собой никого, кроме неё. А Оля не хотела быть бинтом, который выкинут после того, как он намокнет от крови, сочащейся из этой незаживающей раны. Значит ей надо просто осознать, что это очередной не Он, которых в жизни было уже штук пять, и продолжать жить дальше.
А сейчас она пьяна, и у неё жутко мерзнут ноги, ведь она снова в одной футболке. Пожалуй, это веское оправдание рекам слёз, стекающим по её щекам. Яра нет уже две недели, и он ничего не сказал о том, когда вернется из Дрездена.
Она открыла глаза, услышав щелчок замка входной двери. Всё-таки уснула, причем, прямо на полу. Быстро поднявшись, она увидела на пороге комнаты единственного человека, с которым была по-настоящему близка, уже снявшего верхнюю одежду:
- Хехей, красотка, я тебя что разбудил? - он казался огорченным, 5 утра ведь, только бесенята, плясавшие в его темных глазах, заставляли не верить в его раскаяние - У кого это сегодня День Рождения? - вытаскивает из-за спины букет из светло-фиолетовых пионов.
Она подходит, охватывая его руками-веточками изо всех сил, которые есть в её хрупком теле и, пока он привычно целует её в висок, тихо шепчет:
- Можно я буду обнимать тебя сто часов?
Глава 8
Он взял отпуск, отключил телефон и следующие десять дней не выходил из дома. Кто-то приходил, звонил в дверь, пинал её ногами, орал знакомым голосом: "Я знаю, что ты там!" Однажды он слышал голос Ольги, но дверь так и не открыл, ему, как никогда, необходимо было побыть одному. Большую часть времени он просто лежал - его мучила бессонница, отсутствие аппетита и желания чего-то делать. Апатия надела ему на голову большой серый пыльный мешок и всё, что осталось - это бездумно прокручивать свои воспоминания как фильм.
1999 год. Он из-за книжки наблюдает, как к речке идёт белокурая девочка в голубом сарафане, похожая на ангела, с черноволосым мальчиком за ручку, и находит в себе силы подойти и познакомиться. Именно так и началась их дружба, не запятнанная придирками к классовому неравенству. Детям было плевать на то, что его родители простые учителя, что он живет в обычной квартире и учится в общеобразовательной школе. Единственная разница между ними была в свободном времени: он не занимался музыкой, танцами и не учил языки.
2000 год. Они дурачатся, играют в снежки и воображают себя путешественниками. Им 9, 10 и 11 лет.
2003 год. Родители наконец-то смирились с их дружбой. Игорь впервые замечает, что Анджела из маленького ангела превращается в довольно привлекательную девушку, и начинает испытывать к ней что-то большее, чем просто дружба.
2006 год. Они продолжают дружить. Ей 16 и она до ужаса красива. А малыш Ярослав из нескладного мальчишки превратился в симпатичного юношу. Игорь молча ревнует к нему и заводит себе первую девушку, стройную голубоглазую блондинку, которая оказывается бледной копией недостижимого идеала.
2007 год. У Яра умирает бабушка, единственный близкий для него человек в семье. Он ссорится с родителями, переезжает в бабушкину квартиру и начинает отращивать волосы. Анджела и Игорь изо всех сил стараются помочь ему, сильно сближаясь на этой почве. Игорь поступает в педагогический университет.
2008 год. Яр и Анджела заканчивают школу. Девушка на выпускном выглядит изумительно. Игорь конечно рядом с друзьями в этот особенный вечер. Именно тогда случается их первый пьяный поцелуй, о котором позже решено было забыть. Она поступает в МГИМО на международные отношения. Яр окончательно ссорится с семьей и, вместо МГИМО, поступает в Строгановку. Игорь первый раз прыгает с парашютом.
2009 год. Они все почувствовали жуткую свободу и отрывались, как могли. Яр менял девушек, как перчатки. Игорь продолжал испытывать симпатию, но боясь испортить дружбу своими чувствами, изредка ходил на свидания с другими девушками. Анджелу вообще ничего, кроме учебы и друзей, не интересовало
2010 год. Она уехала во Францию на год по обмену. Яр получил права и всё чаще где-то пропадал. Игорь стажировался в своей старой школе, посвящая много времени учебе. Совершил первый и последний полет на МИГе. Закрутил пару ничего не значащих романов.
2011 год. Анджела вернулась третьего января. Они почти не узнали её, встречая в аэропорту. Из красивой тихой девушки она прекратилась в стильную сексуальную женщину с жестким взглядом стального цвета глаз. Как должно быть забавно они смотрелись: Яр в своих красных конверсах, не снимаемых в любое время года, суженных джинсах и кожаном плаще; Игорь в тяжелых армейских ботинках и аляске. И она, выпорхнувшая из зоны таможенного контроля, в бежевом платье, сапогах на шпильке, с белой шубкой в руках. Она была действительно им рада, ужасно соскучившись за год. А он понял, что пропал окончательно и бесповоротно. Начал носить рубашки и брюки, бросая косые взгляды на лучшего друга, когда ему казалось, что тот переходит границу дружбы, и, в конце концов, признался ей в любви. На что Анджела мягко улыбнулась и поцеловала его сама. Яр старался как можно меньше мешать развитию их отношений, проводя с ними несколько дней в месяц. Пожалуй, они были счастливы.
2012 год. Его красный диплом. Её День Рождения. Он так готовился к этому дню: купил кольцо, получил одобрение её родителей. А потом была авария и темнота. Побег из больницы с незажившим лицом и ногой, которой категорически были запрещены любые положения, кроме горизонтальных. Она в белом платье с закрытыми глазами, в которых больше не появится смеющихся огоньков, которые не загорятся во время спора, в которых больше нет ни любви, ни желания. Слишком бледная, чтобы казаться спящей. И кольцо на безымянно пальце правой руки, которое он сам надевал на безжизненную руку. Яр со сломанным носом, плачущий впервые за последние 13 лет. Игорь свалился, как только начали забивать гвозди в крышку гроба. Потом были полгода в больнице из-за осложнений с ногой, общение с психотерапевтом и советы начать жить заново. Была хромота, шрамы на лице и антидепрессанты. И был Яр, который винил себя, топя горе в алкоголе.
2013 год. Бесконечные трудовые будни, прыжки с парашютом и ежемесячные визиты на кладбище. Сближение с другом, но отказ разговаривать обо всём случившемся. Для него перестали существовать все женщины на Земле, а Яр, рассказывая о своих любовных похождениях, не пытался ни с кем его познакомить.
2014 год. Еще больше прыжков с парашютом. Новое место работы - элитный лицей с морем школьниц, не скрывающих свою симпатию к своему молодому, всё ещё симпатичному учителю. Девушка, о которой Яр рассказывал с прошлого года, сверкая глазами, но не говоря ничего о своем отношении к ней, кроме того, что она друг. Только вот Анджела тоже была другом, но у неё не было ключей от его квартиры, и он никогда не обнимал её так.
2015 год. Новый Год с Яром переросший в заливание в себя алкоголя под тихое бормотание телевизора. Потом лучший друг улетел в Германию, и в его отсутствие случилась эта отвратительная сцена. И теперь он не знал, что делать.
Встал, подошел к полке. Вот их совместная фотография с каких-то шашлыков. Какие они счастливые. Вот её любимый Гюго. И закладка посередине книги:
Но разлученные, мы с нею слиты всё же:
Она во мне жива, а я почти мертвец
.
Книга с глухим стуком выпала из рук. Игорь сорвался к зеркалу: похудевший, бледный, с всколоченными русыми волосами и огромными синяками под потускневшими зелеными глазами, в которых плещется паника.
Через два часа он, облаченный в костюм и черное пальто, шёл по кладбищу с букетом цветов.
Лебедева Анджела Витальевна
08.08.1990 - 08.08.2012
Дочь, подруга, невеста.
- Ну, здравствуй, любимая. Я такой дурак, ты не представляешь. Сейчас ты бы побила меня своими маленькими кулачками, если бы была рядом, да ведь? Я так тебя люблю... Но, похоже, я делаю это неправильно, да? Ты бы не одобрила. Всё это время я держал тебя, каждый день умирая с тобой снова. Прости меня, если сможешь. Сегодня я пришёл проститься. Я отпускаю тебя и надеюсь, что там, где ты сейчас, ты счастлива. А мне пора возвращаться в эту жизнь.
Он разложил 22 алых розы на белом снегу, казавшихся кровью, и прошептал:
- Ты всегда будешь в моем сердце. И я всегда буду тебя любить.
На обратном пути он достал телефон и написал sms. Получив ответ, облегченно выдохнул.
Глава 9
"Мне нужно с тобой поговорить. Игорь". Она фыркнула, написала ответ: "В 17:00 в Джеме, который около нас", - и начала собираться, тихо напевая: "скоро будет солнечно, скоро будет весело..."
- Лали, ты куда-то уходишь? - Яр отвернулся от мольберта, на котором виднелся кусок темного леса.
Кажется, он застал её врасплох, и, не зная, что сказать, она, собравшись с духом, ответила тихо-тихо:
- Мне написал Игорь и попросил о встрече, - хотелось провалиться под землю, ведь она так и не рассказала ему, что тут случилось.
- Может мне пойти с тобой? Он так и не отвечает на мои звонки, а сказать пару ласковых ужасно хочется.
- Яр, мы должны сами решить нашу маленькую проблему. Тем более, если бы он хотел с тобой поговорить, он бы написал тебе, не так ли? - она пыталась улыбаться, но слишком волновалась, чтобы это выходило правдоподобно.
- Ну ладно, в любом случае не принимай слова этого мудака близко к сердцу.
Он злился на Игоря с того самого момента, когда обнаружил, что тот приезжал в его отсутствие, найдя его часы на полу. Он злился из-за того, что девушка явно была подавлена после его визита, но отказывалась что-либо говорить. Он злился из-за того, что его друг начал его игнорировать:
- Передай ему его часы, думаю, он уже вырвал себе все волосы от мыслей о том, что их потерял, - Яр старался держать себя в руках и не показывать негатив, скопившийся в нём за это время, она ведь не виновата.
- Не бухти, он обязательно тебе позвонит - она обняла его со спины, потерлась носом об ухо и ушла.
Игорь пришел на 15 минут раньше и беспокойно ждал её, пытаясь подобрать нужные слова. Вот она вошла, сняла парку, под которой оказалась огромная толстовка, явно снятая с плеча Яра. Ни капли косметики. Она выглядела ещё младше и ещё беззащитней, чем при их первой встрече, только вот взгляд сейчас был слишком прямым и слишком тяжелым.
- Здравствуй, Игорь. Я тебя слушаю, - она присела напротив.
У него по спине побежали мурашки, а продуманная речь собрала чемоданы и уехала первым рейсом из его головы. Он почти физически ощущал холод её голоса, которому позавидовала бы Антарктида. Попытался улыбнуться:
- Понимаешь, у меня было время...
- Нет, не понимаю. Я вообще не понимаю, что я тут делаю. Мы вроде с тобой прошлый раз договорили, разве нет? Сейчас на моем месте должен сидеть Яр и выслушивать оправдания, по поводу твоего игнора и произошедшей ситуации.
- Он в курсе? - при мысли об этом Игорь посерел, у него не было шанса на ошибку, из-за которой можно потерять последнего друга.
- Ты о нашем маленьком разговоре? Нет, я решила, что ему не следует об этом знать, - она устало положила голову на согнутые руки - говори, пожалуйста, зачем пришел, и я пойду домой.
- Я хочу извиниться за свое поведение в тот вечер, я был подавлен, пьян и не прав.
- Забудь, я не обижаюсь. Я лишь слегка разочарована...в себе. Вот кстати, Яр просил передать. - Протягивает ему часы, которые дарила Анджела на День Рождения в их последний год.
- Спасибо, они очень важны для меня... Скажи, мы сможем нормально общаться? - Он поднимает на неё глаза.
- Игорь, я не знаю. Сейчас у меня нет никакого желания тебя знать, мне надо переварить всё, происходящее в моей жизни. Я думаю, ты в состоянии меня понять, ведь это полное отражение твоих чувств ко мне с самого начала нашего знакомства. И поговори с Яром, он очень злится, а мне неприятно, что он переживает из-за этой ситуации.
Ольга поднимается, чтобы уйти, а в его голове проносятся мгновения: вот друг целует её в висок; вот он обнимает её за плечи; вот он её рисует; вот она спит, положив голову ему на плечо; вот он курит, облокотившись на её колени; вот она переехала к нему и ходит по дому в одной его футболке; вот она говорит: "возле нас", "домой", подразумевая под домом квартиру Яра. И он задает вопрос:
- Что у тебя с ним?
Она оборачивается и, кажется, злится:
- Мы так дружим.
Глава 10
На дворе конец апреля, а за окном зимняя сказка. Двадцати четырехлетие Яра они отмечали в уютнейшем домике в швейцарских горах. Мягко горящий камин, теплый глинтвейн, цветные шерстяные носки и огоньки на стенах. Белеющие вершины гор на фоне вечернего неба. Здесь ещё сохранился дух Рождества.
Восемь человек, прихотью Яра оказавшиеся здесь, наслаждались отдыхом. Игорь, очередной раз забивший на то, что ногу нельзя перенапрягать, отдающийся отдыху полностью. Ольга, впервые вставшая на сноуборд, и не оценившая всей прелести катания, большую часть дня снимающая пейзажи. Яр, улыбающийся, смеющийся и довольный, чувствующий себя как рыба в воде. Его новая девушка - Инна, изображающая из себя неумеху, чтобы он ей помогал. И ребята из его творческой мастерской, с которыми они учились в Строгановке: Света и Софа, которые, кажется, вместе и счастливы абсолютно без повода; Вика, милая до невозможности, но стесняющаяся любых вопросов; Савелий, выглядящий как с обложки модного журнала - голубоглазый блондин с зализанными волосами, но сам по себе очень добрый и открытый.
Днём Оле было сложно. Девочки заняты друг другом, розовощекая кареглазая Вика, кажется, её побаивается, Сава ограничил свой круг общения сноубордом и ни на кого не обращал внимания. На Яре висла Инна, хотя он часто находил её глазами и улыбался. Лишь Игорь периодически во время отдыха подходил к ней поговорить. Они, наконец-то, помирились, спустя два месяца его попыток узнать её лучше:
- Ты чего грустишь? - запыхавшийся, растрепанный, он выглядит помолодевшим.
- Ты знаешь, я не фанатка активного отдыха, плюс у меня ничего не выходит. Да и какой тут сноуборд?! Посмотри на эти горы - восхищение в её глазах не передать словами - Ну а вообще, мне неловко, я не люблю незнакомые компании, а Яр занят, - неопределенно кивает головой в сторону, откуда раздается смех ребят.
- Ты всегда можешь поговорить со мной, - он ободряюще улыбается.
- Я знаю, Игорь, я знаю. Спасибо. - Сжимает его руку и уходит снимать очередной умопомрачительный пейзаж.
И вот теперь она сидит в кресле, вытянув ноги к камину. Девочки, хихикая, уже убежали в свою комнату. Вика где-то в доме сидит в скайпе, а Сава, перебрав алкоголя, спит. Яра Инна утащила под предлогом "нам надо побыть вдвоем". А Игорь рядом - на диване, вглядывается в огонь, лениво потягивая глинтвейн из глиняной кружки:
- А скажи мне, Оля, нахрен он их сюда притащил? Нахрен ему Инна?
- Ты не думал, что они ему близки? А Инна, может, он влюблен?! Ну и он мужчина, в конце концов - она еле заметно скривилась.
- Ревнуешь?
- Нет. Просто он никогда мне не рассказывал о них, а я думала мы близкие люди - неопределенно пожимает плечами.
- Дело в том, что они никогда не были ему сильно близки. Просто ему, видимо, захотелось массовки, а ребята не прочь бесплатно отдохнуть.
В этот момент раздался шум. Мимо них к выходу пробежала растрепанная красная , как маков цвет, Инна. Игорь взглядом извинился перед Олей и вышел вслед за девушкой, прихватив её куртку. Воспитание не позволяло оставить её ночью одну на улице.
Чуть позже из комнаты вышел изрядно пьяный Яр с отпечатком ладони на щеке, со стоном повалившийся на диван:
- Ох, эти женщины...
- И что ты сделал, что она выбежала, как ошпаренная? - Оля хмурилась
Он молча перевернулся на живот и посмотрел на неё своими, в темноте казавшимися абсолютно чёрными, глазами, в которых горело пламя. Брошенная тихим хриплым голосом фраза прозвучала слишком интимно в затянувшейся тишине:
- Назвал её чужим именем.
Глава 11
- Оль, а поехали в Питер? - Яр варил кофе и говорил предельно серьезным голосом.
Всё шло своим чередом: весну сменило лето, москвичи максимально разделись, школьники и студенты сдавали экзамены, поезда на юг заполнялись отдыхающими. Лишь в двухкомнатной квартире на Воробьёвых горах всё оставалось прежним. Яр продолжал рисовать, совмещая работу в студии и дома, Оля подрабатывала корректором в довольно крупном издательстве. Они продолжали жить вместе, дружить, хоть иx отношения иногда и раскалялись до бела. Они до сих пор были одними из самых близких людей друг другу, но порой, от напряжения, витавшего вокруг них, воздух почти искрил.
В такие моменты часто появлялся Игорь. Он осознал, что Ольга не претендует на место Анджелы в их компании, и окончательно принял её в их узкий круг. Он приходил, садился в то самое кресло, которое появилось вместе с Олей, и рассказывал что-нибудь. Иногда о работе, иногда о прыжках с парашютом, иногда о космосе, а иногда о новенькой абсолютно очаровательной лаборантке из кабинета физики. Он не пытался мирить ребят, сидевших надутыми, как сычи, на разных концах дивана. Он не пытался ничего советовать. Лишь смотрел на них, улыбался своим мыслям и говорил.
- ...ты меня слышишь?
- Да! Да! Конечно, да! - девушка выпала из оцепенения, навеянного его вопросом.
Сказано - сделано. Ночью они уже в поезде, мчатся к городу, который оба любят всей душой. Не спят - разговаривают. Периодически выходят в тамбур: Яр покурить, а Оля с ним за компанию, - и застревают там на пару часов, глядя на проносящиеся мимо пейзажи.
В 9 утра они уже идут по перрону Московского вокзала. Прохожие замечают их сходство: рваные джинсовые шорты, кеды, черные футболки с рок -группами, кожаные браслеты на запястьях, длинные черные волосы, которые ласкает северный ветер, и горящие счастьем глаза.
- Ну что, юная леди, есть пожелания?
- Давай сходим в Эрмитаж. - Она, кажется, готова идти куда угодно.
Следующие четыре часа Яр рассказывает ей всё, что знает о классической живописи, а знает он много. Останавливаясь около каждой картины, она слушает плавную речь, раскрыв рот, ведь заинтересовать слушателя Яр умеет не хуже Игоря, которому это положено по профессии.
Они забираются на Исакий, пьют колу в дворах -колодцах, улыбаются солнцу, натянув на носы солнечные очки. Вечером обходят все гранж -клубы, которые удается обнаружить: несколько коктейлей, пачка сигарет, любимая музыка и шикарная атмосфера. Ночевать решили на Марсовом поле, ведь это так глупо - приехав летом в этот город на пару дней, отгораживаться от него стенами зданий. Девушка сидела на толстовке Яра и пропускала между пальцами его волосы, лежащие вместе с его головой на её ногах. Они смотрели на звезды и молчали той самой общей тишиной, которую не нужно нарушать, до тех пор, пока соседняя компания не достала гитару. Тут молодой человек встал и, потянув девушку за собой, подошел к ним:
- Ребята, а одолжите гитару на пару минут? - взял её в руки, проверил струны - да, это не фортепиано, конечно. Лали, что сыграть?
- Давай фолк, сейчас настроение такое тихое.
Он сел на траву, прокашлялся и начал перебирать пальцами струны. Вокруг него собралась компания. Иногда Яр не угадывал аккорды, но этого никто не замечал - он оживлял песню своим голосом
"Вновь проснусь я ночкой темной,
Да пойду воды испить.
В небе звёздочек сиянье
Не даёт тебя забыть.
И душа опять томится,
Ищет встречи вновь с тобой.
Я хочу тебе открыться,
Я кричу тебе: "Постой!"
Там за рекой ветер шальной меж деревьев заплутал.
Сердца покой рядом с тобой я навеки потерял.
Неба простор в синих глазах за собою поманил.
Там за рекой ветер шальной моё сердце погубил.
..........
"*
Стих голос, а потом и музыка. Он смотрел на неё снизу вверх из под полуприкрытых век. В его глазах сейчас была вся вселенная. А она стояла и чувствовала, что все взгляды обращены на неё. Но ничего не видела, кроме него:
- Почему ты выбрал именно эту песню?
- Потому что пришло её время - он закурил очередную сигарету.
- То есть это не просто песня?
- Ты уверена, что хочешь слушать ответ на свой вопрос? - кажется, он откровенно потешался над её растерянностью.
Она подошла, опустилась рядом на траву, не спрашивая, взяла из пачки сигарету, и после пары затяжек выдохнула:
- Да.
Он отодвинулся чуть назад, наклонился к её уху и, обдав горячим дыханием, прошептал:
- Я тебя люблю. Давно.
- А почему ты не сказал раньше?
- Ты издеваешься? Я уже жалею, что сделал это, но молчать невозможно. И выкинуть тебя из головы невозможно. И заменить кем-то невозможно. И если ты чувствуешь хоть капельку того, что чувствую я, дай мне шанс. А если нет, пожалуйста, не рушь нашу дружбу. Мы просто забудем об этом разговоре.
Она не видела его. Она лишь чувствовала его теплые руки на своих плечах, его дыхание в волосах и голос, голос, который эхом отдавался в каждой клеточке её тела, который она абсолютно не узнавала. Так он не говорил никогда и ни с кем.
- Послушай, я знаю о твоей теории, что всем людям кто-то предназначен, и что я это не Он, но, может быть, вселенная строится не на этом?
- Может быть, - она улыбалась, когда поворачивалась к нему лицом и смотрела в глаза - всё может быть.
"А может быть ты просто дура, Оль, и чуть не прохлопала кого-то важного, смотря в другую сторону".