Аннотация: Рассказ про то, что такое время. Измененный!!!
Время.
- Ты как хочешь, а я завтра полезу в НИИ - решительно сказал Васька.
- А можно я с тобой? - шмыгнув носом, спросил Павлик.
Они сидели на пыльном чердаке под крышей одного из гаражей заброшенной автобазы. Чердак был завален всяким хламом, совершенно не интересным для взрослых, но весьма 'полезным' и любопытным для двух двенадцатилетних пацанов, которым нечем заняться в выходные только начавшегося учебного года.
- Конечно - можно, только ты все равно не пойдешь - уверенно заявил Васька.
- Почему не пойду? - обиделся Павлик.
- А тебя родители не отпустят!
- Ну и что? - снова шмыгая носом, возразил Павлик. - А я, может, их и спрашивать не стану.
- Ха! - высокомерно заявил Васька и, сделав небольшую паузу, попытался окончательно деморализовать своего друга:
- В прошлый раз ты говорил то же самое.
- В прошлый раз - папа был дома, а сейчас он в рейсе - снова попытался оправдаться Павлик.
- Хорошо, - не сбавляя напора, сказал Васька, - но я готов спорить, что завтра мне на 'дело' опять придется идти одному.
- Не придется! - со всей возможной искренностью и отчаянием воскликнул Павлик.
- Ладно, - снисходительно махнул рукой Васька, - я тебе верю.... Но если ты не придешь, то я тебя буду считать обыкновенной девчонкой и маменькиным сыночком! И всем в школе расскажу кто ты! Согласен?
Павлик задохнулся от возмущения, но, немного остыв, воскликнул, пытаясь сохранить лицо:
- Сам ты - девчонка!
А за тем помолчав, добавил:
- Хорошо. - Ему просто некуда было деваться - Васька снова, в который раз, мастерски загнал его в угол.
Васька и Павлик были лучшими друзьями, даже не смотря на то, что были они совершенно разные как внешне, так и характерами. Васька - светловолосый (обычно недоброжелатели таких называют белобрысыми) крепко сбитый мальчишка, который, не смотря на свой живой острый ум плохо (прежде всего, из-за своей непоседливости) учился в школе. Павлик же напротив имел черные как смоль волосы, был худым и высоким. Стать отличником Павлику мешала вовсе не его непоседливость, а, как говорили взрослые: 'негативное влияния оболтуса Васьки'.
Вообще Васька не был ни злым, ни высокомерным мальчиком, как можно сделать вывод из приведенного выше разговора на чердаке, просто ему, с одной стороны ужасно хотелось узнать, что прячется за стенами приземистого здания НИИ Времени, а с другой - вовсе не улыбалось пробираться туда ночью в полном одиночестве.
***** ***** *****
На циферблате светилось '00:07'. Васька сидел в кустах недалеко от торца здания НИИ. Павлик до сих пор не появился, хотя уговор был встретиться в этих кустах в 23:45.
Васька подождал еще 3 минуты и в 10 минут первого, пробурчав сквозь зубы сакраментальное: 'слабак', начал ползком пробираться к НИИ.
Этот институт был единственным подобным заведением на всей планете. В нем не просто исследовали время и связанные с ним явления, но, по слухам, семь лет назад его директор профессор Александров создал настоящую машину времени!!! Тогда в институте работал огромный штат профессоров и лаборантов, но после (или во время) испытаний машины, что-то пошло не так и правительство практически прекратило финансирование этого проекта. Больше пяти лет институт стоял почти безлюдный. Из всего огромного штата остался лишь один человек - сам профессор Александров, который просто не мог так легко отказаться, и бросить дело которому он посвятил всю жизнь.
Васька был прекрасно осведомлен и о машине времени (именно ради нее он и решил пробраться в институт), и о том, что ночью (в сущности, как и днем) в институте находится лишь старик Александров - директор, уборщик и сторож в одном лице.
Васька до самого носа застегнул змейку курточки. Он, прислонившись спиной к стене, достал из своего миниатюрного рюкзачка самодельную 'кошку' с прикрепленной к ней вязаной через каждые двадцать сантиметров узлами веревкой. Еще мгновение и аккуратно брошенный крюк с легким стуком цепляется за раму открытого чердачного окошка. Как не был тих удар 'кошки' о раму, но в ночной тишине он прозвучал слишком громко - Васька рефлекторно втянул голову в плечи и прислушался. Не услышав ничего подозрительного, мальчишка, слегка шурша и сопя от напряжения, взобрался по веревке к окну, а через него с глухим 'бух' ввалился на чердак. Восстановив дыхание, а за одно снова, на всякий случай, прислушавшись, Васька снял с окна 'кошку' и аккуратно убрав ее обратно в рюкзачок, осмотрелся.
На чердаке юный лазутчик не обнаружил ничего интересного или необычного. Как на любом редко посещаемом чердаке здесь пахло сухой пылью. Чердачный запах от подвального, кстати, именно тем и отличается, что на чердаке пахнет сухой пылью, а в подвале тоже пылью, только прелой, сырой. Пыль, это было заметно даже в проникающем через единственное маленькое окошко скудном лунно-звездном свете, внушительным слоем покрывала все помещение. В дальнем конце чердака стояло несколько древних шкафов с наполовину оторванными дверцами, а рядом в аккуратную кучу были свалены не мене старые и, все сплошь сломанные стулья.
Вниз с чердака вел широкий прямоугольный люк, что скрывался в самом углу за кучей битых стульев, и такая же широкая железная лестница с узкими ступенями. Крышка люка была откинута в сторону.
Встав на колени возле проема, и уперев руки в пол, Васька наклонил голову к самому люку и прислушался: снизу доносилось лишь легкое жужжание слабых ламп, свет от которых совсем не проникал на чердак. Мальчишка наклонился еще ниже и заглянул в коридор, там было совершенно пусто, лишь мертвенный синеватый свет подсвечивал белые стены и подвесной потолок.
Поднявшись на ноги, Васька вытер о живот грязные руки и, сбив кое-как ладонями пыль с коленей, тихонько ступая, спустился вниз.
Вдаль убегал полутемный коридор, по обе стороны в шахматном порядке располагались безликие белые двери с медными табличками. Васька зашагал вперед, внимательно вглядываясь в надписи на дверях. Он слегка дрожал, убеждая себя, что дрожь эта вызвана вовсе не страхом, а лишь обычным в подобной ситуации волнением.
Пройдя полпути до противоположного конца коридора, в котором была видна дверь, вероятно ведущая в холл института, Ваське пришлось замедлить шаг, и, затаив дыхание, немного пройтись на цыпочках - на одной из ближайших дверей он прочитал: 'Директор В.С. Александров'. Отойдя подальше от этой двери, мальчишка снова задышал ровно и пошел нормальным своим шагом. Пройдя еще мимо двух дверей по левой стороне и трех - по правой, на которых красовались таблички с именами каких-то профессоров, Васька наконец достиг своей цели - на третьей двери по левую сторону большими буквами было написано : 'Посторонним вход воспрещен'. Мальчишка совершенно не сомневался, что именно за дверью с такой надписью должна скрываться единственная в мире машина времени. Он повернул ручку и вошел в комнату.
Не успел Васька закрыть за собой дверь, а потолочные панели уже начали разгораться мягким белым светом. К тому времени, когда юный диверсант немного осмотрелся, комнату уже заливал яркий, но совсем не режущий глаза, белый свет.
Окинув комнату взглядом, Василий, поначалу, испытал ужасное разочарование - это помещение оказалось лишь комнатой отдыха. У дальней стены напротив двери стоял огромный диван, в углу, слева от него, расположился небольшой столик и два роскошных кресла, а справа от двери был установлен огромный плоский экран.
Васька хотел выйти в коридор и продолжить поиски машины времени, но его внимание привлекли две лампочки в верхней части, по центру правой стены - красная и зеленая. В данный момент из них горела только зеленая. Ниже двух ламп и немного правее в белой стене светилась голубоватым светом круглая плоская кнопка, Васька сделал несколько шагов и нажал ее. Часть стены исчезла и в образовавшийся проем мальчишка увидел именно то, что искал.
Небольшая, всего три на три метра, комната, белые стены, белый пол, белый потолок и белый пульт напротив 'двери'. Васька шагнул вперед и 'дверь' за его спиной мгновенно превратилась в стену, он испугано обернулся, но, увидев голубую кнопку - успокоился, хотя ламп под потолком и не обнаружилось. Мальчишка подошел к пульту. Всего двенадцать клавиш и небольшой прямоугольный экран красного цвета. На клавишах красовались черные цифры от '0' до '9', так же была клавиша с надписью 'ВВОД' и клавиша со словом 'НАЗАД'.
Васька, не долго думая, ткнул пальцем в кнопку 'ВВОД', что-то пискнуло, и экран загорелся восемью нулями. Васька, в раздумье, на мгновенье поднял взгляд к потолку, а за тем быстро набрал на клавиатуре '30000101', (что, по его разумению, должно означать первое января трехтысячного года) потом, помедлив еще мгновение, нажал 'ВВОД'. Пульт недовольно пискнул и на экране снова загорелись нули. Васька надул губы и, почесав затылок, попробовал снова. В этот раз он набрал '20000101', нажал 'НАЗАД', а за тем 'ВВОД'. Сначала пульт тонко и протяжно, почти на уровне ультразвука, запищал, а когда этот писк, спасаясь от которого Васька ладонями закрыл уши, прекратился, комнату ощутимо тряхнуло и в воздухе явно запахло озоном.
'Если машина времени сработала, то за дверью, наверное, первое января двухтысячного года до нашей эры' - подумал Васька и нажал голубую кнопку в стене.
Когда часть стены исчезла и он увидел во что превратилось еще несколько минут назад бывшее комнатой отдыха, волосы на голове мальчишки зашевелились и он отпрянул назад. Там больше НИЧЕГО не было, ни кресел, ни столика, ни дивана, ни белых стен - там клубилась безразмерная непроницаемая тьма. Она была неоднородной. Она клубилась и ее непроницаемо черные клубы перекатывались и сплетались с еще более темными и непроницаемыми прядями мрака. Эта тьма не походила на тьму, что бывает ночью в комнате, где погашен свет, на тьму в которой угадываются очертания мебели, запах пыли и движение воздуха; она не походила на тьму безвоздушного космоса с его мириадами звезд. Это была тьма небытия, в которой не было ничего кроме, собственно, тьмы.
Васька в каком-то оцепенении стоял и смотрел в этот вселенский мрак, словно пытаясь прорваться сквозь черные, медленно кружащиеся клубы и увидеть, что же скрывается там - за ними...
Из ступора его вывел... пробирающий до костей страх: вдруг машина сломалась и он сейчас висит вне времени и пространства, один и 'нигде'. Один - значит его никто не утешит, 'нигде' - значит его никто, никогда не найдет и не поможет, потому что его нигде нет и он никогда ни где не появится.
Васька в ужасе бросился к стене и, нажав синюю кнопку, отпрянул к пульту.
Двери в стене больше не было и тьму мальчишка не видел, но его продолжало трясти от осознания того, что там за белой стеной продолжает в бесконечном хороводе кружиться тьма с еще более непроницаемой тьмой.
Васька обернулся к пульту и, словно хватаясь за соломинку, нажал сначала клавишу 'НАЗАД', а за тем, немного помедлив, - 'ВВОД'. Пульт пискнул, комнату тряхнуло, мигнуло освещение и ноздри защекотал 'свежий' запах озона.
Мальчишка приблизился к синей кнопке в стене и, на мгновение замерев в нерешительности, словно пробив корку льда-страха, зажмурившись, бросился в полынью - нажал кнопку.
За дверью снова была белая комната с креслами, диваном, столиком. В дальнем кресле, закинув ногу на ногу и подперев левой рукой подбородок, сидел старик в темно-серой короткой курточке и того же цвета брюках. Он медленно повернул голову и, взглянув на Ваську, с улыбкой спросил:
- Ну, как?
А затем, сдвинув рукав и посмотрев на циферблат своих часов, заметил:
- Что-то ты быстро... Что, не понравилось?
Васька переминался с ноги на ногу и часто моргал - для него такой поворот событий был полной неожиданностью. Старик, видя растерянность мальчишки, покачал головой, словно чему-то удивляясь или не одобряя что-то.
- Я профессор Александров, призрак этого дома - сказал он и широко улыбнулся.
- Я знаю - вырвалось у Васьки.
Профессор в удивлении вздернул левую бровь и еще пристальней посмотрел на мальчишку.
- Я догадался, что вы - профессор Александров - в смущении запинаясь, затараторил Васька.
- А-а-а... - с облегчением и пониманием протянул Александров.
Ваське было очень стыдно и неудобно, так стыдно и неудобно, как бывает пойманному за руку мальчишке-карманнику впервые вышедшему 'на дело'. Единственное, о чем он думал - как вырваться отсюда и спрятаться где-нибудь, в надежде, что это дело не получит, так сказать, широкой огласки.
- Я представился, - продолжал улыбаться Александров - а как же вас величать, юноша?
- Василий, - немного помедлив, пробурчал Васька, и лишь потом подумал о том, что лучше было бы назваться вымышленным именем, например Павел.
- Может, отчество свое назовешь, Василий? Чтоб я к тебе по имени отчеству обращаться мог?
- Нет. - Буркнул в ответ Васька и, набычившись, упер взгляд в пол.
- Нет? - удивился профессор - Ладно... значит будешь просто Василием, без отчества.
Профессор немного помолчал, а затем с жаром спросил:
- Так понравилось тебе?
- Нет - буркнул Васька, продолжая смотреть в пол.
- Почему?
- Нет там ничего.
- А что ты там хотел увидеть?
- Ничего - снова буркнул мальчишка.
Александров искренне рассмеялся.
- Значит, твои ожидания полностью совпали с увиденным - через смех выдавил он.
Профессор смеялся настолько искренне, что у него из глаз побежали слезы. Понадобилось несколько минут, чтоб он успокоился и прекратил смеяться.
- Ладно, чего стоишь? В ногах правды нет. Иди сюда, присаживайся. - Сказал профессор, достав из кармана куртки платок и вытирая слезы.
Васька покорно, не поднимая головы, прошагал к креслу и осторожно сел на краешек сидения. Руки он сцепил в замок и положил их на колени.
- Теперь спрашивай, - подождав пока мальчишка опустится в кресло, улыбнулся ученый. - Я думаю - после увиденного, у тебя должны были возникнуть некоторые вопросы.
У Васьки и в самом деле имелось множество вопросов, и он очень хотел получить на них ответы, но ему казалось, что в данный момент заниматься этим как-то не совсем удобно. Когда ты проникаешь через окно в чужой дом и тебя там ловят, то последнее чем ты будешь заниматься, так это спрашивать у хозяев дома, где они достали эту золотую статуэтку, которую ты хотел спереть.
- Смелее - попытался подбодрить мальчишку профессор.
'В конце концов, хуже уже не будет' - подумал Васька. А прояснить некоторые моменты ему хотелось очень-очень. И он начал спрашивать:
- А как вы узнали, что я здесь?
- Хороший вопрос - заметил Александров. - Раньше этот институт был очень секретным объектом и в здании есть комната с множеством экранов, на которые поступает изображение с микрокамер расположенных во всех коридорах и многих кабинетах НИИ. За этими экранами сидели специальные люди, а когда в институте остался я один, то перенес в эту комнату все свои вещи и теперь там живу. Это очень удобно - не покидая своей комнаты и не отрываясь от работы знать, что происходит во всем институте. Кроме того, когда включается машина времени, все электричество, вырабатываемое генератором НИИ, уходит на ее работу и во всем здании гаснет свет.
Васька, услышав это, подумал, что тьма, которую он увидел за дверью, была всего лишь темнотой в комнате отдыха, а ее движение и неоднородность нарисовало его воображение под воздействием страха, который он испытывал в тот момент.
- А почему ваша машина времени не сработала когда я ее запустил, и не перенесла меня туда, куда я хотел? Вы ее не успели доделать? - спросил он.
- А с чего ты взял, что она не сработала? - Удивился ученый. - Машина сработала нормально, иначе в здании не погас бы свет.
Профессор улыбнулся.
- А тьма, которую ты видел, открыв после 'прыжка' дверь, и которая, несомненно, ужасно тебя испугала и есть то самое прошлое, в которое ты отправлялся.
- Почему? В смысле? Откуда вы знаете, что я отправлялся именно в прошлое?
- Ну, ты, конечно, и даже - скорее всего, сначала попытался попасть в будущее (все хотят увидеть, прежде всего, то, что будет, ведь каждый думает, что это интересней и важнее того, что было). Но так как эта машина времени не прыгает в будущее, тебе пришлось довольствоваться прошлым, скорее всего - далеким. Ведь, опять же, каждый среднестатистический человек уверен в том, что все серьезные тайны скрыты под очень толстым слоем пыли, а не лежат на поверхности.
За время беседы Васька успел забыть о своем незавидном положении пойманного воришки и, расслабившись, удобнее устроился в кресле. Теперь он облокотился о мягкую теплую спинку и, положив руки на широкие подлокотники, внимательно, с неподдельным интересом слушал профессора.
- Но вместо гигантских эвкалиптов и динозавров - продолжал ученый - за отворившейся дверью ты увидел лишь тьму. А знаешь почему?
Александров горящими глазами посмотрел на мальчишку. Давненько уже этот пожилой человек не имел возможности с кем-то поделиться результатами своих исследований и сейчас, получив в свое распоряжение такого благодарного слушателя, он завелся, и слова так и лезли из него. Александрова даже не смущало то, что перед ним сидел всего лишь мальчишка, который, возможно, не понимает и десятой доли сказанного, но он слушал. Слушал, глотая каждое слово, и это было главным.
- Все думают, что, вернувшись назад во времени можно увидеть то, что было. Отправившись вперед - что будет. Все думают, что время - дорога, стелящаяся в бесконечность. Река, текущая вдаль. Но это не так. Если наш мир сравнить с едущим по дороге автобусом или плывущим по реке пароходом, то время - процесс их движения по дороге-реке бытия. Понимаешь?
Васька кивнул головой - он понимал.
- Так вот, та тьма, которую ты увидел - пустое шоссе, по которому уже проехал наш автобус-вселенная. Те завихрения, которые в ней угадываются - ничто иное, как след, возмущение, оставленное нашей реальностью в межвселенском пространстве.
- А почему машина не летает в будущее? - спросил Васька, дождавшись момента, когда Александров решил перевести дыхание.
- Я тебе объясню это, на примере иголки, шила и толстой кожи.
Васька кивнул.
- Наша Вселенная, по манере своего продвижения в 'подпространстве' (назовем его так) и по количеству затрачиваемой на него энергии, сравнима с прокалывающим толстую грубую кожу шилом. В сравнении же со Вселенной, машина времени лишь крохотная тоненькая иголочка. Она не обладает той мощью, что необходима для прокалывания кожи, но она вполне подходит, для того, чтоб протянуть нить (тебя или меня) в оставленное шилом-вселенной отверстие.
- То есть, время это - движение нашего огромного мира со всеми звездами и галактиками в еще большем мире? - спросил Васька.
- Вот видишь, ты все правильно понял.
Профессор улыбался, довольный тем, что ему, наконец, удалось выговориться и, кроме того, его поняли.
- А почему вам перестали давать деньги? Ведь то, чем вы занимаетесь - очень интересно.
Ваську ужасно удивляло, что не нашлось того, кто бы поддержал этого пожилого и, несомненно, очень умного человека в таком интересном, фантастическом деле, как исследование межвселенского пространства, по сравнению с которым космос - мелочь.
- Ты уже достаточно взрослый, чтобы понять, что в этом мире - мире взрослых - все решает не интересно-неинтересно, а выгодно-невыгодно. Так вот, никто просто не находит для себя выгоды в исследование огромного 'ничто'.
Профессор улыбнулся. Только теперь его улыбка была не веселой, как раньше, а горькой - в его глазах читалась грусть. Улыбнувшись, профессор ахнул и подскочил в своем кресле. Словно вспомнил что-то важное и срочное, он взглянул на часы.
- Ты посмотри, который уже час!
Васька сдвинул рукав курточки и тоже взглянул на циферблат, там весело светилось '2:37'.
- Вот я раззява, - вскочил на ноги Александров. - Нужно было тебя сразу отправить домой. Наверняка родители уже с ума сходят!
- Не беспокойтесь, профессор. Когда я уходил, они уже спали. - Попытался его успокоить мальчишка.
Но Васькины слова не возымели должного эффекта.
- Вставай, я тебе покажу где выход - не унимался ученый. - Спят, не спят, а все равно - детям в это время положено спать. Даже если они таки сообразительные и смелые как ты.
Деваться было некуда и Василию пришлось покинуть теплое удобное кресло. По коридору они шли молча.
На улице было тепло, лишь прохладный ветерок слегка докучал своим присутствием, напоминая, что на дворе уже осень. Старик и мальчик молча стояли на крыльце приземистого дома, словно придавленного к земле какой-то тяжестью. Они смотрели на бездонное чистое небо, усыпанное множеством звезд - воздух был так чист и прозрачен, что каждую, даже самую маленькую звездочку можно было рассматривать часами, не имея сил оторвать от нее взгляд.
Профессор посмотрел в грустные глаза мальчишки и, истолковав эту грусть по-своему, сказал:
- Не расстраивайся, что тебе не удалось увидеть, какой была планета тысячи лет назад и прогуляться по будущему, ведь прошлое - всего лишь прошлое, а будущее... В будущем ты еще побываешь, стоит только немного подождать. И даже больше, ты не просто попадешь в будущее, но каждое мгновение будешь активно творить его.
Но Васька грустил не об этом. Он просто не решался спросить у профессора разрешения прийти в институт еще когда-нибудь, а сам Александров не приглашал, и это огорчало мальчишку.
- Ну ладно, иди - сказал ученый и легонько подтолкнул Ваську в спину.
- До свидания, - попрощался мальчишка - и простите, что я через окно влез.
Александров лишь тепло улыбнулся, и Васька поплелся домой.
Профессор стоял и смотрел вслед удаляющемуся мальчишке со светлой копной волос на голове, которые в звездном свете, на фоне окружающей тьмы, казались еще белее. А затем, когда Васька удалился от института шагов на тридцать, крикнул:
- Ты приходи еще, если хочешь! Только теперь через дверь, пожалуйста!
- Хорошо - обернулся Васька и улыбнулся. Александров, из-за расстояния и темноты, не видел этой улыбки, но почувствовал, что мальчик улыбается.
Мальчишка уже давно скрылся во тьме, а профессор продолжал стоять на крыльце своего НИИ Времени и любоваться звездами... Звездами, которых нет во тьме пространства между мирами, где с невероятной скоростью несется наша Вселенная из ниоткуда в никуда.