Что-то давило на меня и с силой выталкивало наружу. Еще, еще! Я стала задыхаться, силясь выбраться из темноты. Толчки - снова и снова, пока я почти не обессилила. Наконец - освобождение!
И тут же новые ощущения охватили меня. Холод колол каждую клеточку моей кожи крошечными иголками, заставив тело рефлекторно сжаться в удобный клубочек - вернуться к привычному положению. Я открыла глаза, и свет больно резанул веки. Я заорала, с удивлением прислушиваясь к хриплому звуку собственного голоса.
- А-а-а-а! - захлебывалась я в плаче, осознавая, что кричать не имеет совершенно никакого смысла. "Ты поступаешь, как все младенцы", - с пренебрежением подумала я, - "Это всего лишь инстинкт", - тут же оправдала я себя.
А потом меня прижали к чему-то теплому, я ощутила приятную мягкость, и тут же успокоилась, сжилась с этим умиротворяющим ощущением и запахом. В тот момент я еще больше полюбила ту, которая произвела меня на свет, чем в то время, когда я находилась внутри. Ведь мы вместе пережили этот ужас. Я поняла, что, наконец, моя жизнь началась.
Пока я лежала в материнской утробе, у меня было время обдумать будущую жизнь. Я - особенный человек. Дело в том, что меня не лишили всей памяти о Том свете. В отличие от других, я четко знаю задачу, ради которой пришла на Землю. Да, все та же учеба, но при особых обстоятельствах. Это эксперимент, специфический случай, полученный за предыдущие заслуги. О них я говорить не хочу, а, впрочем, и не имею на это права.
Я никогда потом не обсуждала эту тему с другими людьми. И не знала других, у кого была бы похожая ситуация.
Хочу пояснить - я не общаюсь с привидениями и ко мне не приходят по ночам посланники Оттуда. Внешне я совершенно ординарный человек, поэтому живу обычной жизнью обычного человеческого существа, стараясь не привлекать к себе особого внимания. От меня и не требуется другого. Я просто жду своего часа.
- Ой, какая же она у нас хорошенькая! - умиляется бабушка и неловко берет меня на руки, так, что моя голова неудобно свешивается набок. С минуту потерпев это издевательство над своим беспомощным телом, я все же решила закричать.
- Что случилось?! Ты хочешь есть? Пить? С этими младенцами никогда ничего не понятно, - ворчит бабуля и, уложив обратно в кроватку, убегает на кухню за молочной бутылкой. Мне приходится послушно из нее пить, чтобы не расстраивать ее. В любом случае, лежать мне гораздо удобнее. У меня есть много времени, чтобы перебрать в уме свою будущую жизнь. Я знаю заранее, что произойдет со мной, и пересматриваю картинки снова и снова. Правда, они кажутся мне несколько бессмысленными. Я не могу понять, как эту жизнь можно принимать всерьез! Ну, ничего, поживу-увижу. Побыстрее бы вырасти! Я совершенно не умею управлять своим телом, и постоянно мокрые ползунки уже начинают меня здорово раздражать. Единственная возможность отдохнуть от этого непонятного, полубезумного мира - это сон. Я не заметила, как заснула. Какие чудесные сны снятся младенцам! Я, как прежде, путешествую по мирам и вселенным, иногда любуюсь калейдоскопом цветов или наслаждаюсь мозаикой звуков, время от времени забредаю в те миры, где я еще не бывала. Как приятно быть дома!
Я познаю этот мир. Я даже не предполагала, что будет настолько интересно! Правда, тут очень много правил. Я узнаю их. Взрослые тут знают больше меня. Они учат меня всяким штукам, точнее, им кажется, что они учат. Я им благодарна за это, без них я бы не разобралась. Но иногда я все же сомневаюсь - а учат ли они меня тому, что мне нужно?
Я тоже их чему-то учу, я вижу это по их глазам.
У всего на свете есть названия. Мне очень нравятся слова. Я стараюсь повторить их, тогда все радуются. А самое красивое - это смех. И улыбка. В мире очень много смешного и радостного, только взрослые не всегда это понимают. Когда тянешь дедушку за усы или маму за волосы, они наклоняют голову. Получается, что это я управляю ими? Но это совсем не так, хотя и кажется. Когда красный мяч стукается об пол, а потом подпрыгивает вверх - это тоже очень весело. Взрослые не понимают, что это - чудо, но бросают мяч снова и снова, потому что мне нравится. Взрослым смешно, когда я повторяю неправильно их слова. Иногда я специально повторяю их неправильно, чтобы взрослые, наконец, посмеялись. Потому что они все время какие-то грустные и озабоченные. Им очень важны многие мелочи. Это тоже смешно. Я наблюдаю за ними. Они мне нравятся. Интересно, я такая же, как они?
Когда было светло, я была маленькая. А теперь в окнах темно. И за это время я стала уже "не маленькая". Я не могу понять, где переход от маленькой к взрослой? Я больше не повторяю слов неправильно, это перестало нравиться маме. Теперь я постараюсь быть взрослой. Наверное, все же, это не очень приятно. Я начинаю немного понимать, что такое взрослый. Когда бросаешь мяч, это уже не смешно. Потому что я знаю, что он будет прыгать. Это больше не кажется чудом. Взрослые - это те, кто привык к чудесам.
- Отдай слоника! Я хочу! Хочу! - Антон верещит, топая ногами и колотя совком по моим голым коленкам, между которыми зажата заветная игрушка. Во мне борются два чувства. Одно - детское, звучит возмущенным голосом внутри: "Не отдам! Ни за что! Я тоже хочу играть!". Другое - вполне разумное, и звучит оно вполне спокойно: "Ты же сама знаешь, как должна поступить".
Всхлипнув от обиды, я разжимаю горящие от боли колени и выпускаю игрушку. Антошка радостно подхватывает желтую резиновую игрушку, и, бросив совок, убегает от меня к кустам сирени в дальнем углу двора. Я опускаюсь на песок и вою, в бессильном гневе колотя чумазыми ручонками. Мама, выглянув из окна, испуганно подскакивает ко мне:
- Ника, ты ушиблась? Что случилось?!
Ну не стану же я сейчас объяснять ей, почему я плачу. Я же не скажу ей: "Мама, мне всего шесть, а я уже сейчас устала от той ответственности, которая лежит на мне".
- Антон забрал у меня слона!
Мама недовольно хмурится:
- Он поиграет и отдаст, у тебя много игрушек, - в ее глазах неприкрытое раздражение. - Если тебе не нравится играть с Антоном, больше не зови его играть к себе.
Мама уходит, а я задумчиво сижу, провожая взглядом ее сердитую напряженную спину.
Бормочу себе под нос:
- Мам, ну не могу я его прогнать! Нам еще дружить и дружить. Учиться вместе. В зоопарк пойдем скоро вот. Но ты еще об этом не знаешь.
Я вздыхаю, подводя итоги: "Обидела Антона. Правда, потом обрадовала его. Кстати, теперь он решит, что я слабачка и нюня. И маме соврала.... Сдался мне этот слон!".
Я знаю, что нужно учиться. Я старательно изучила все закорючки, называемые цифрами и буквами, давно умею считать, писать, читать... Правда, не усердствую, и так родители затаскали меня к одному серьезному детскому врачу, который задавал много бессмысленных вопросов. Не хочу быть "вун-де-р-кин-дом", их почему-то не любят другие дети, а взрослые смотрят как на зверя в зоопарке. Лучше не показывать, что ты знаешь, иначе будут бесконечно забивать мне голову задачками и вопросами, на которые (вот смешно!) взрослые уже знают ответ и просто ждут его от тебя. Однажды я видела по телевизору передачу про армию. Мне было очень страшно. Я на всякий случай спросила у папы, не нужно ли мне будет туда тоже идти. Хорошо, что я девочка! Когда я пришла в школу, почему-то вспомнила об этой передаче. Вчера был мой первый учебный день в школе. Там все одно и то же. Они знают, что именно я должна знать - не больше и не меньше. Мне очень скучно.
Все же быть маленькой было гораздо легче. Мои разговоры о том, что цветы и деревья живые и о чем мяучат кошки, приводили всех в умиление. Теперь же все ждут, что я стану "серьезнее". И я перед выбором - становится "нормальным" человеком, или жить по-другому? Но как именно?! Иногда я просто прихожу в отчаянье, но быстро успокаиваюсь. В конце концов, они не виноваты в том, что так заигрываются в этой реальности, ведь это, действительно, очень увлекательная игра. Но они принимают ее слишком всерьез. Они просто забыли, как это почетно - подниматься в своем развитии в таких сложных условиях. Поэтому я просто радуюсь, что живу. На самом деле, жить - это, действительно, огромная радость. Я благодарна за это.
Мы на даче. Мы - это наша семья. Я люблю их. И всех других люблю. Я выглянула из окна, прижав нос к холодному стеклу. Оно пахнет! Одновременно свежим зимним утром и пыльным летним днем. Часы громко тикают на стене. Лучи солнца косо пронизывают комнату, будто золотые нитки. Как хорошо! Я прислушиваюсь к голосам, раздающимся во дворе. Скрипнула калитка - это пришли мама и папа. Из полупрозрачного пакета видны бутылка колючего лимонада, хрустящий хлеб и сладко-горькие шоколадные конфеты в синей обертке. Я спрыгнула с табуретки, и побежала встречать маму. Бабушка жарит пирожки - вижу, как она ловко переворачивает их подрумяненные бока на черной сковороде. Пахнет жареным тестом. На пороге лениво лежит дачный дворняга Пират - ждет подачки. Мы его не гоним, хотя папа часто говорит, что пес блохастый, считает, что это плохо. Но блохи мне тоже нравятся - они живут прямо на Пирате, наверное, ему не так скучно, он ведь не один.
Мне очень хочется летать. Или хотя бы перемещаться быстрее. Самый быстрый бег кажется мне насмешкой. Как бы быстро ни перебирал ногами, это происходит так медленно! Я знаю, что можно просто подумать, и в мгновение окажешься там, куда тебе нужно. Нужно просто подумать. Я пытаюсь заставить тело делать это, но оно не слушается, не умеет. Может, просто не хочет? Я никак не могу к этому привыкнуть.
Сегодня поссорилась с Полиной. Она рассказала учительнице, что это я разбила горшок с цветком в школьном коридоре. Подруга называется! Учительница оставила после уроков и долго рассказывала о честности и долге. Я выслушала и извинилась. Мне было действительно жаль, что я не сказала сама о проступке сразу. Полинка ждала меня за воротами, но я гордо прошла мимо, а она молча брела за мной до самого дома. А я шла и думала - имеет ли это значение для Него? А для меня? Ну, для нас? Наверное, да. Я даже точно знаю, что имеет. Но зачем столько сложностей?! У ворот дома я повернулась к подружке и сказала: "Зайдешь?", она спросила со счастливыми глазами: "Мир?". Мир. Конечно, мир. Я с улыбкой махнула небу рукой. Конечно, оно ничего мне не ответило. Я привыкла к этому. Зачем подтверждать то, что и так ясно?
Умер мой дедушка. Все плакали на похоронах, а я улыбалась. Папа дернул меня за руку и бросил на меня многозначительный взгляд. Я успела стереть с лица улыбку, пока мама ее не заметила. Да, это неправильно, неправильно. Так нельзя. Но ведь я знаю, что смерти нет. Не существует. Смерть - это не конец, а начало. Почему они этого не понимают?
Вечером младший братишка, притихший и удивленный оттого, что дома все молчат, а мама постоянно плачет, пришел ко мне и шепнул на ухо:
- Ника, ну ты же знаешь, что он просто ушел, что так надо. Скажи, чтобы мама не расстраивалась.
Я прижала его к себе и сказала:
- Просто ей это сейчас нужно, это пройдет, пройдет. Пойдем спать.
Да, он еще что-то помнит о том, что все забыли, да и я почти забыла. Но и это нужно. Так надо. Жаль только, что брат не отвечает на мои вопросы и не рассказывает свои чудесные сны, такие, какие я тоже когда-то видела. Это могло бы мне помочь. Но он обычно молчит. Конечно, для него все само собой разумеется. Он живет здесь и сейчас. Я почти разучилась так жить.
- С годами мне все труднее возвращаться к мысли, что все окружающее - лишь временная, гибкая реальность. Такое ощущение, что, попадая на Землю, мы заражаемся особым вирусом, забывая истину и то, что окружающее нас - это....
Антон с удивлением смотрел на меня, поставив на грязный пол подъезда бутылку с пивом, а потом громко заржал:
- Ну, тебя торкнуло! Не курила что ли, ни разу?
- Нет. Слушай, а ты что, никогда не думал, что поэтому и пьют, и курят всякую дрянь, именно для этого - ведь для любого человека это шанс ощутить мир между "там" и "тут"? Вспомнить что-то забытое? Увидеть мир другими глазами?
Друг детства, к этому времени уже здоровый детина, сосредоточенно замолчал, пытаясь последовать за ходом моих мыслей, но, видимо, ему это не удалось. Он снова засмеялся и протянул мне пиво:
- Глотни вот лучше, может, полегчает.
Я бросила на пол вонючую самокрутку и растоптала ее каблуком, а потом молча выскользнула из подъезда. Никогда больше не возьму в рот эту гадость!
- Эй, ты что творишь! Ника! Куда ты? Подожди!
Он пошел меня провожать, несмотря на задурманенную голову, но всю дорогу продолжал ругаться себе под нос. Я шла по темной осенней улице, наступая в лужи. Все было таким четким, как никогда. Опадающая листва в темноте казалась черной. Чувства и ощущения были обострены и наполнены каким-то высшим смыслом. Ветер будто вот-вот заговорит со мной, что-то прошепчет на ухо. Тело плохо слушалось меня, и отдавало покалываниями в руках и ногах. В голове шумело. Мне хотелось плакать. Как же все это надоело! Я даже не знаю уже, что правда, а что нет. Может, я просто сумасшедшая? Эти все выдумки насчет какой-то миссии, реальности и нереальности... Я совершенно запуталась! И еще. Я совершенно забыла, что именно мне нужно будет сделать.
Что делать дальше? У меня столько возможностей, у меня неограниченный выбор. Я могу делать, что хочу с этим подарком - со своей жизнью. Но понятия не имею, что же мне с ней делать. Ни в чем не вижу смысла. Зачем куда-то стремиться, если все уже есть?
Я пошла учиться на юридический. В конце концов, какая разница, куда. Изучать людские законы мне нравится. Такие бессмысленные. Они построены не на совести, а на угрозах. Люди делают вид, что не знают, как правильно и потому поступают, как им вздумается. Они похожи на малышей в детском саду, которые уверенные в том, что их никто не видит и никто не накажет, размазывают манную кашу по скатерти и с упоением мутузят друг друга в дальнем углу. Я выучу все эти законы. Может, у меня будет даже время на то, чтобы что-то исправить, изменить. В конце концов, я меняю все, даже просто думая обо всем этом. Все меняют. Каждый из нас важен.
Многие мне завидуют, думая, что мне просто везет. Одно время я пыталась объяснить им, научить этим элементарным принципам и законам, но они делают вид, что не понимают. Или и вправду не понимают? Я уже ничему не удивляюсь. Наверное, мне просто не встречаются те люди, которые бы поняли. Впрочем, наверное, сейчас это не нужно - ни им, ни мне. С теми, которые хотя бы что-то понимают, я, наверное, хожу по разным дорогам и сижу не за теми столами, посещаю не те места. Подруги. Покупки. Поклонники. Кутерьма. Я просто живу. Это ведь так интересно! Я стараюсь не думать о прошлом и не заглядывать в будущее. А еще я не смотрю себе в глаза, когда гляжу в зеркало. Потому что мне весело и страшно. В них - все. А главное - знание о том, что я все знаю. Все-все. Почти. Ну и что?
Я встретила его и поняла, что не жила до этого момента. Растворяемся друг в друге. Летим навстречу друг другу. Иногда мне кажется, что я не смогу без него жить. Но ведь жила до этого. Мне только немного грустно - и почему мы, люди, не можем так любить друг друга всегда? Без ограничений, условностей, условий? Почему моя любовь сосредоточилась именно на нем? Не делаю ли я ошибки, не лишаю ли Его и всех своей любви? Но нет, нет. Конечно, нет. Любовь и есть смысл всего, просто этот человек появился для того, чтобы я вспомнила об этом. Иногда я думаю - скоро мне возвращаться обратно. Не причиню ли я боль тем, кого люблю? Однажды я поняла - я не хочу возвращаться, я хочу остаться здесь. Пусть это все иллюзия, видимость, игра заигравшихся актеров, слишком вошедших в роль.... Но мне хочется продлить все это. Я и сама заигралась. Я лежала ночью, прислушиваясь к его дыханию, и решила: "Я остаюсь. Я проигнорирую то, что должна была бы сделать. Меня поймут. Это мое решение. Слышите?".
Я все же оказалась на той остановке. Машина сломалась еще с утра. Я мерзла на остановке, ожидая автобус. Уже темнело. Зимой рано темнеет. Он мне сказал в трубку:
- Ника, возьми такси! Обязательно! Не знаю, почему я так за тебя волнуюсь. Может, ты подождешь где-нибудь в кафе, а я скоро к тебе подъеду?
- Нет, не нужно, спасибо тебе. Я скоро приеду.
Какие проблемы? Проблем не было. Вообще, никаких проблем и не существует на самом деле, все это выдумки. Я выдохнула паром на табло телефона и протерла перчаткой, чтобы лучше разглядеть его фотографию на экране. Улыбнулась ему, пусть он не видит, но обязательно почувствует. Что-то мурлыкала себе под нос, думая о том, что совсем скоро, уже весной, мы поженимся. Ну их, все эти глупые выдумки. Ладно, не выдумки, но все равно это ничуть не хуже, чем любая другая жизнь. Не бывает "плохо" или "хорошо". Это просто мое решение. Наше решение. А потом у нас родится девочка. Или мальчик. И я их научу чему-то. Они будут особенные.
Фу, что за запах! На остановку подошел мужчина. Я без брезгливости оглядела его засаленное и подранное пальто, шапку, явно вывалянную в грязи, избитое лицо. От него воняло. Бомж, покачиваясь, подошел к лавочке, обдав парами немытого тела и алкоголя. Люди неодобрительно расступились, кто-то что-то сказал ему, бабульки стали возмущенно переговариваться и переглядываться. Он сидел, покачиваясь, не обращая ни на кого внимания. А потом достал из кармана руки и стал разглядывать их. Они были в крови. Может, это грязь? Нет. Приглядевшись, увидела, что и одежда была в красно-бурых пятнах. Люди притихли и с ужасом смотрели на него. Мужчина стал беззвучно плакать, и слезы текли, промывая белые следы на грязном лице. Кто-то сказал тихо:
- Милицию вызвать надо.
Я стояла не двигаясь. Словно небеса открылись. Это ведь и было так. Я пришла к тому, к чему так долго шла. У меня мелькнула мысль о нем. Он ждет сейчас меня. И ведь мы хотели пожениться. А мама! Папа уехал в командировку, мы даже не попрощались. И скоро Новый год. И я письмо не отправила по почте. На ужин будет запеченная рыба, я ее так люблю. Брат так вырос, я ему обещала сходить с ним на каток. А Полинка ребенка ждет, а я тут.... В голове шумело, а тела я не ощущала. Мне показалось, что слышу какую-то чудесную песню. Выбор. Секунда. На раздумье. Я четко сказала, обращаясь к мужчине:
- Бог любит всех одинаково.
Он поднял на меня затуманенный алкоголем взгляд, наполненный непониманием. Увидел меня - красивую молодую девушку, одетую по последней моде. Безупречный макияж, уложенные волосы.
Я повторила:
- Бог любит всех одинаково.
Богатая сука. Что может знать она о его жизни? По его лицу поползла злая усмешка, похожая на оскал зверя.
У меня не было выбора. Он не понял. Но он должен понять. И эти все люди, собравшиеся на автобусной остановке в это время. Они тоже никак не поймут. Сколько же потребовалось собирать их, чтобы претворить замысел? Кто-то с удивлением переспросил:
- Что она сказала? Вы слышали?
- Бог любит всех одинаково, - громко повторила я и, улыбнувшись, сделала шаг назад.
Эта дорога, я знала, совсем не безопасна. Машины после поворота выезжали на широкое пятиполосное шоссе, и тут как раз набирали скорость. Я не видела, как поток машин устремился на меня и не слышала их шум. В голове все еще звучала та чудесная песня - тихая, радостная, торжественная. Раздался глухой удар. Я только почувствовала, как поднимаюсь куда-то ввысь, в бесконечное звездное небо.
Покружив в нем, я все же вернулась вниз, туда, где образовалось столпотворение. Тело, лежащее на асфальте, вокруг - люди, машины скорой помощи и милиции. Я следила за ними. Пожилой седой врач пытался прощупать пульс на моей руке. Он был в отчаянье. Я подлетела к тому бомжу, приблизившись прямо к его лицу, но он, конечно, не заметил меня. Взгляд протрезвел от ужаса испытаний, обрушившихся на него в этот день. Но было теперь в них что-то... Надежда. Вот пожилая женщина, которая всю жизнь винила себя за множество проступков. Парень, брат которого сидел в тюрьме и он ни разу не навестил его. Женщина, переживавшая, что ее ребенок стал свидетелем этого несчастного случая, не понимающая, какое это благо. Двое усталых мужчин, ехавших с работы. Три старушки, вмиг переосмыслившие свои недовольства и тайком наслаждавшиеся тем, что это не они лежат сейчас неподвижно на дороге.... Множество людей. Задумавшихся. Замеревших. У них в голове вертелась одна и та же фраза. Они передадут ее дальше, удивленные и испуганные только что произошедшим случаем. Они не забудут ее.
Я сделала, что было нужно. А это было нужно, я знаю.
Ко мне подлетели какие-то люди, и мне показалось, что мы знакомы. Они встречали меня с радостью и любовью, я почувствовала, что вернулась домой. Вот-вот я должна была растворится вместе с ними и улететь в небо. Кто-то сказал:
- Ты сделала то, что должна была. Теперь просто наслаждайся жизнью, не теряя своих знаний. У тебя впереди вся жизнь. Мы любим тебя и будем ждать, знай об этом.
Я почувствовала легкий толчок и открыла глаза, проснувшись в своей постели. Это была прежняя жизнь, но она была новой. Я продолжала свой рассказ с чистого листа. Это была моя новая глава и новое задание.