Впереди ещё целый день до американского Нового года, а в России он уже твёрдо шагает по великим просторам. Через три часа Новый год доберётся до Ставрополя и Москвы и близкие мне люди начнут его там дружно шампанить в весёлых компаниях. Настроение дрянь... Я собираюсь отмечать календарный перелом в гордом одиночестве, и этот факт особого праздника не предполагает. Конечно, я человек задорный и могу сам с собой с иронией подискутировать, но заканчивается это всё обычно станцией "Петушки", а там отнюдь не весело. С супругой разводимся, и она съехала к... ну... это её заморочки, а вот самому идти в чужую семью праздновать, категорически не тянет. Достал утку из морозилки и погрузился в изучение рецепта "утка по-пекински". Оказалось, что из всех необходимых ингредиентов для приготовления древнего китайского блюда, в пустынном холостятском жилище обнаружились только фольга и соль, да и то мелкая. Настроение совсем скисло. Ехать или не ехать в ближайший супермаркет за всей этой ерундой - соевый соус, мёд, имбирь, какое-то ещё кунжутное масло то ли жир? Что за "кунжут" ещё такой? Задумался, напряг остатки биологического образования, но, увы, даже к какому царству это относится вспомнить не удалось. Тогда твёрдо решил, что утка, натёртая мелкой солью и политая чилийским мерло вместо кунжутного масла-жира, вполне сойдёт за "утку по-пекински". А судьи кто? Нет судей, а я и во внесудебном порядке с аппетитом её съем. Только было проглотил набежавшую слюну, как раздался звонок.
Звонил мой старый дружище Сергей, мы с ним ещё в далёком 1995 начинали посдочить (должность в США эквивалентная н.с. в России) в Центре Морских Исследований при Университете Стони Брук, штата Нью-Йорк. Задумал Сергей мысль дерзкую - собраться к четырём часам в каком-нибудь баре и встретить русский Новый год в живом эфире. "Часик другой пивка попьём, а уж потом в семью и к оливье. Но только не в оливье, ограничимся одним пивом и только", - с твёрдостью в голосе заключил Сергей. Я с радостью согласился, и оказалось, что мы не одиноки с ним в желании увильнуть от предпраздничной домашней суеты ради благородной цели выслушать в компании поздравления нашего родного президента. Сергей уточнил, что "добро" уже дали Валера с физфака, Боря из госпиталя и Саня с химфака. "Ещё есть двое, но пока в резерве, если у них получится отбиться, то обязательно к нам подтянутся". Я должен был обеспечить место дислокации и Сергей резонно заметил: "Лучшего места, как в баре у Грэга нам не найти. У него спутниковое интернациональное вещание, сносное бочковое пиво и, главное, ты с ним в корешах. Так что, выручай, звони и договаривайся".
С Грэгом - хозяином студенческого бара, мы, действительно, знакомы с тех самых девяносто пятых. Произошло это знакомство при довольно-таки трагикомичной ситуации. Как то вечером мы с моим боссом Андреем решили заскочить в этот бар и выпить по паре бокалов сухого вина - обсудить последние научные результаты. Однако нас постигла неудача, так как мы наткнулись при входе на очередь в 20-30 безмозглых студентов. Разве студент с мозгами будет в очереди в бар стоять вместо подготовки к зачёту? Поскольку этот бар был уже третьим местом, где мы собирались продолжить обсуждение научных результатов, то Андрей без всяких комплексов начал козырять своим профессорством и стараться проникнуть в бар без очереди. Школяры возмутились, мол, в США - центре мировой демократии, и студент и профессор имеют абсолютно равные права на добор. Вы представляете такую дикость? Вот, например, я, будучи студентом, стою в очереди в пивную "Шанхай", что у китайского посольства, и вдруг вижу, что профессора Гапочка и Вехов скромно переминаются с ноги на ногу в конце очереди. Мои действия?.. Правильно! Или другой пример: решил вдруг профессор Лёвушкин заскочить в стояк "Голивуд" на Мосфильмовской - банку другую пива выпить, кружек там никогда не бывало, а вот очередь была всегда, и все приходили со своими банками. Так я бы его на руках туда внёс, как родного, свою бы банку подарил и попросил бы ещё что-нибудь про домашнего питомца рассказать. У него дома жила фагоцителла, он её холил, выгуливал, блох вычёсывал и рассказывал о ней невероятные истории нам на лекциях.
Увы, здесь в центре мировой демократии дело приняло другой оборот. Невзирая на громкую статью в "Сайнс", профессора Андрея двое крепких парней из охраны вынесли за руки-ноги и кинули на газон. На глиссаду профессор зашёл неплохо, а вот выравнивание он осуществил неграмотно - задрал нос, не подобрал обороты, дал пару "козлов" при посадке и вылетел на бордюр. Из рассечённой макушки закапала кровь и двое верзил, запустивших Андрея в полёт, не на шутку испугались. Андрей стал требовать полицию, врачей, пожарных, российского консула и представителя ООН по правам человека. Вот здесь и появился Грэг. Он сначала выпустил пот на лбу, побледнел и послышался колокольный звон - разгадал-таки сценарий, на который откровенно намекал, чуть было не убитый, русский учёный. В итоге Грэгу неимоверно повезло в тот злосчастный день. Окажись его бар по пути на наш первый научный коллоквиум и всё... Но значительный перерыв между вторым и третьим семинарами сыграл для него спасительную роль. В итоге шотландский виски 1892 года для снятия сиюминутной боли и пожизненное право нам обоим пить бесплатно в его баре бочковое вино, утихомирили справедливый гнев профессора и притупили моё глубокое возмущение. Если грубо прикинуть, то за три последующих года каждая капля крови, пролитая из царапины на голове Андрея, превратилась в 50-ти литровую бочку вина. А вот не надо русскими учёными кидаться. Потом я уехал в Калифорнию, Андрей в Луизиану, а когда я вернулся 6 лет спустя в эти места, то уже не стал пользоваться правом употребления дармового вина у Грэга. К тому же надо признать, что бочковое вино в любом баре США - отрава ещё та.
До Грега я дозвонился без проблем, и он был искренне рад, что я с друзьями появлюсь в его баре. Он немного посетовал, что все места уже забронированы, но для моей компании он сделает исключение - проведёт небольшую перепланировку и накроет пару новых столиков в углу у окна. Более того, пообещал нам повесить персональный монитор. Молодчина всё же Грэг, не зря мы когда-то кровь проливали за его чудесный бар. Одно меня только настораживало, что как-то всё же охладел ко мне Грэг и этот факт меня огорчал. Дело в том, что Грэг имел нестандартную по русским меркам сексуальную ориентацию и тогда 20 лет назад всегда после попойки удручённо плакался мне, что он очень сожалеет о том, что я не являюсь геем. Ну ладно, я начал привыкать и терпеть обиду, что молодые девушки давно уже перестали останавливать на тебе взгляд. Но то, что даже эти больше не интересуются, было досадно. Печально, конечно, но что сделаешь? Вот мой друг профессор в далёкой Москве вообще перестал в городском транспорте ездить. Не может он более подвергаться унижению со стороны племени молодого незнакомого. Хам на хаме в этой Москве. Пусть бензин дорогой, пусть пробки везде, но передвигается он теперь только на своём автомобиле. Вы представьте, ехал он как-то в метро, умело протиснулся к сидящей породистой ПТУшнице, грамотно занял позицию, скорректировал угол атаки правого глаза вглубь её декольте, а она вдруг встаёт и говорит: "Садитесь, дедушка, вам, наверное, тяжело стоять". Вот же дура... Как можно так прилюдно унизить человека? Нет... молодые американцы на такое варварство не способны. Будь ты даже столетней беременной старухой, место тебе никто не уступит, они проявят благородство и подарят тебе шанс почувствовать себя молодым. А ещё... как можно так безответственно разбрасываться глаголом "стоять"? Эти малолетки с куриными мозгами не в состоянии понять, что глагол "стоять" зыбок и мимолётен, как предрассветный туман. Нельзя его произносить всуе. Этим понятием должно умело пользоваться и только в уменьшительно-ласкательной форме с нежностью и желательно шёпотом. Увы, с годами этот глагол теряет свою утвердительную форму и напрочь лишается повелительного наклонения.
За полчаса до наступления в Москве Нового года нас собралось у бара Грэга девять русскоязычных душ. Я позвонил хозяину, и он лично вышел нас поприветствовать и проводить под завистливые взгляды очереди внутрь бара. Народу было битком, к стойке не протиснуться и все 40-50 столиков были заняты гуляющей Европой. Все ждали своего родного Нового года. Слева от нас разместилась компания французов, с другой стороны шумная компания поляков. Слышалась немецкая речь, чуть далее гуляли шведы, итальянцы и англичане. Все с нетерпением ждали своего заветного часа. Но им ещё ждать и ждать, а наш час настаёт: молодцеватая гордость России - президент Путин берёт бразды правления праздником в свои крепкие руки. Он, как искусный тамада, официально открывает Новый год в Европе. Весь бар затих, прижух, скованны движения инородцев речью, как бритва обоюдоострой. Всматриваются ироды заморские, что это там колесит вслед за Дедом Морозом и Снегурочкой? Не танки ли русские поспевают за их санями? Всё идёт гладко, мы как положено, с раздутыми щеками, выпяченной грудью и бокалами, высоко поднятыми над головами, внимаем отеческому наказу нашего Ясно Солнышко. Однако уже после первых трёх минут великодержавной речи, со стороны Речи Посполитой - компании соседствующих поляков, зазвучали мягко сказать совсем не протокольные и совсем не дипломатические выражения. Как то их быстро гипноз отпустил. Наверное потому, что все они были в полную задницу и добраться встречать праздник в своей маленькой Польше, расположенной в 50 милях от Стони Брук в городишке Риверхед, были уже не в состоянии. Поляки в том месте поселились ещё пару веков назад, никто не говорил там на английском, жили они исключительно национальными идеями и к русским любви не испытывали, особенно после печального пролёта их президента над Смоленщиной. Мы-то точно с вами знаем, что над дорогами Смоленщины всегда льют кривые дожди, вот они - эти дожди и виноваты в катастрофе, а у поляков своё какое-то зенитное мнение.
Короче говоря, праздник был начисто испорчен. Мы сидели молча, втянули и щёки и шеи во впалые груди и ловили на себе сочувственные взгляды правильных представителей европейского содружества. Несмотря на зловонные выпады, мы вели себя достойно - не отвечали на провокации и наглядно демонстрировали всей Европе ответ на вопрос: "Хотят ли русские войны?" Да и о какой войне может идти речь, если мы только перешли ко второй кружке пива? Однако поляки продолжали бесчинствовать и я, каюсь, первым не устоял. Влил в себя залпом кружку пива и очень культурно и очень мягко заметил, что даже последний идиот из Банановой Республики знает точно как правильно зовут президента России Путина. Имя у него вовсе не Факин, а Владимир, а ещё лучше Владимир Владимирович. А вот как зовут их нынешнего джегошваншишукевича ни один человек в этом баре без подсказки из Гугла ответить не сможет, да и то если ещё догадается, как правильно набить на клавиатуре название их державы. И вот на это невинное, по сути, замечание польские паны разразились таким шипением и, коверкая польский, английский и русский языки, стали намекать, что сейчас будут нам бить морды. Первым подскочил их явный гетман - двухметровый амбал с какой-то татуировкой на лысой башке. Он принялся долбить своим кулачищем о ладошку левой руки, от чего телевизоры на стенах бара начали шататься, и кричать, что именно меня - самого говорливого, он хочет видеть немедленно во дворе бара. Что делать, друзья мои?.. Конечно, в жизни всегда есть место подвигу, но классическая литература подсказывала мне только один верный выход из подобной ситуации, а именно: надо было разом кричать "Караул!", звонить 02 и требовать немедленной высылки пяти милицейских мотоциклетов с пулеметами. Идти во двор бара мне категорически не хотелось. Во-первых, во мне было только две кружки пива, а во-вторых, я только неделю назад вставил в верхнюю челюсть два блестящих новёхоньких имплантата. А это был мой последний козырь в предстоящем разводе с Клавдией и я был твёрдо убеждён, что как только она увидит это белоснежное чудо, то напрочь забудет о Птибурдукове, вернётся в лоно семьи, отобьёт сталактиты в холодильнике, начисто его вымоет и наварит полную кастрюлю наивкуснейшего украинского борща притом. И вот такие радужные перспективы оказались на грани полного провала из-за какого-то пьяного громилы-поляка.
В баре воцарилась гробовая тишина. Вся Европа уже давно отключила звук своих телевизоров, и Новый год отошёл на второй план. Все с любопытством и с явным сочувствием в мой адрес следили за разворачивающимися событиями. Не скрою, что роль Пересвета мне импонировала, но ведь тому удалось-таки завалить Челубея, а вот мне подобный героизм проявить вряд ли светит. Чего греха таить - не продержусь я долго. Обидно как-то... калечиться в самом рассвете старческой немощи. Тут ещё и далёкие соотечественники, доставленные на "Голубой Огонёк" из домов престарелости, затянули "ободряющую" панихидную песенку про пять минут. Первым начал Киркоров. Он величественно стряхнул нафталин с павлиньих перьев и затянул:
Пять минут, пять минут!
Гонга бой раздастся вскоре!
Пять минут, пять минут!
И имплантаты на пороге...
Вслед за ним издевательство продолжила старфетка Лолита с шалфеем на поясе:
О благородстве сыроза печени забудь
Летит печёнка в свой последний верно путь.
А вот и почки полетели,
Хотя раньше не умели,
Ты теперь про пятницы забудь.
Я уже было набрал полные лёгкие воздуха, чтобы закричать "Караул!" и потянулся к телефону. Но в этот миг где-то что-то щелкнуло, и я ясно увидел перед собой суровое лицо отца, который горел в подбитом "Т-34". Увидел укоризненную ухмылку старшего брата: его истребитель с подломленными шасси именно в этот момент нёсся на брюхе по бетонным плитам в никуда. Вспомнил, что за мной следит сейчас вся Европа, выпустил воздух и с улыбкой ответил Челубею: "Ну, пошли..."
Дойти до выхода из бара мы не успели. Видимо Грэг хлопнул в ладошки, и из его ларца выскочили два дюжих молодца - два охранника-вышибалы, которые моментально и оттянули на себя бойцовский лихой запал Челубея. Началась словесная перепалка, и уже совсем скоро в ней приняли участие половина посетителей бара. Сюжет стремительно набирал обороты и неминуемо закончился бы стандартным вариантом ковбойской вечеринки на диком Западе. Но эдакий сценарий явно не устраивал Грэга и он, умудрённый опытом и, не веря в мирный исход речи Путина, оказывается, уже давно тихонечко крикнул "Караул!" и сообщил о предстоящем разносе заведения куда надо.
Полицейских приехало много. С ними, как это водится в США, примчались две пожарные машины и две кареты скорой помощи. Старший офицер внимательно выслушал и записал наши показания, опросил наших соседей и Грэга. Долго и назидательно беседовал с поляками, в конце концов, удостоверившись, что у нас нет претензий к хулиганам, вызвал по рации три такси и предложил им по-хорошему покинуть добропорядочное место. Отступали паны с "поля Куликова" под дружное улюлюканье всего бара и злобный скрежет своих зубов. Я лишь с любовью поглаживал свою печень и одаривал всех присутствующих белоснежным блеском своих имплантатов. Наверное в целях разрядки обстановки или может быть из рекламных соображений, Грэг нарочито громко на весь зал объявил, что приглашает нас в ВИП зал и распорядился, чтобы бармен доставил туда кегу "Хейникен" в счёт заведения. И мы стали праздновать Новый год. ВИП зал представлял собой шикарное богато убранное подвальное помещение, с телевизором во всю стену, сауной и бассейном. Ох, уж, этот Грэг - старый проказник. Скоро к нам присоединился и он - пришёл с двумя бутылями "Столичной" и полной вазой красной икры. Воистину получился русский праздник - "водка, баня, гармонь и лосось...". Все первичные утопические рассуждения о том, что ограничиться надо бы только пивом были начисто стёрты убедительной победой над врагом. Гуляли хорошо... Я уже в третий раз на бис демонстрировал, каким бы именно ударом каратэ я бы с лёгкостью урыл татуированную громилу, но Боря мне возражал и доказывал, что они бы никуда меня одного не отпустили и вышли все как один, встали бы в плотное кольцо и отбивались бы от натиска врага ногами. "Вот так, вот так - устрашающе лягался Боря, - а потом, исключительно по моей команде, мы бы разрывали кольцо и пропускали туда поочередно вражин, а Спартак с Костей их бы там вырубали". Совсем скоро мы все сошлись на том, что поляки были на самом-то деле дохлыми юнцами из пионерлагеря, а в их двухметровом предводителе было от силы метра полтора. Время неслось стремительно, телефоны в подвале не работали и в итоге, исстрадавшиеся жёны воинов-интернационалистов сами стали поочерёдно появляться в баре и выносить израненные тела с поля боя.
Я уехал последним. За руль сесть не рискнул и поехал на такси. Пока возился с ключами от входной двери, ясно услышал надрывные истерические вопли моей кошки Килалы. Она орала о том, что я гад, что с кошками так поступать нельзя, это, мол, только в России несправедливое к ним отношение, а в США кошкам можно и в трамваях ездить и более того она уверенна, что именно представитель наивысшей расы "русская голубая" станет когда-нибудь президентом США. А сейчас она имеет полное право иметь хотя бы свой собственный противогаз. Я в принципе не был против езды кошек в трамваях, и против их президентства не возражал, но вот зачем этому фашиствующему комку вонючей шерсти нужен противогаз? И на что это она намекает? Ну, да могу курнуть иногда в комнате, но только рядом с камином. Ну, может пукнуть могу когда-нибудь, чего уж греха таить, но прямо-таки противогаз ей подавай... Убедительный ответ на вопрос я получил, как только распахнул дверь. Меня чуть не снесло с порога упругой волной едкого дыма: "Утка по-пекински!" - пронеслась первая мысль в голове. Второй мыслью было: "А всё-таки мастерски я законопатил окна к зиме, Клавдия бы так не смогла. Ни одна молекула утки не прорвалась наружу". Забыл я про то, что оставил утку на самом слабом огне в духовке. Ведь собирались всего на часик-другой пивка попить, а оно вона как вышло - за полночь уже. Открыл все двери и форточки и вышел в огород.
На дворе стояла тихая чудесная ночь. Полная луна щедро делилась со мной своим золотым блеском. Звёзды пытались прорваться через это золото бриллиантовыми искорками, и атмосфера была переполнена каким-то величественным волшебством. Может только не хватало в небе кузнеца Вакулы, несущегося на чёрте за черевичками для своей любимой, или Марго, оседлавшей щётку в поисках счастья. Я как заколдованный стал наблюдать за струившимся дымом из моего дома. Да, он именно струился, выползал из дверей и форточек и, цепляясь за стены, карнизы, водостоки, уверенно карабкался на крышу. А там, на крыше, он собирался в огромный мерцающий ком, словно кто-то невидимый замешивал белоснежное тесто на лунном свете и блеске звёзд. Вот и последние ручейки дыма выползли. Ком всё ещё бурлил, набухал и стал постепенно принимать знакомые очертания. Вот вытянулась грациозная шея, обозначился клюв. С карниза повисли лапы и начали вырисовываться могучие крылья. Я не верил своим глазам: "Что за чертовщина такая? Ну ладно, если бы из дыма вдруг белоснежная белочка получилась, то этому было бы хоть какое-то научное объяснение. А тут громадная утка слепилась сама собой". В полном недоумении я обошёл дом, но с какой стороны не посмотреть, это была точно утка. В ней всё ещё продолжали происходить бурлящие процессы, но она явно уже готовилась к полёту - распустила крылья, выпрямила шею, подобрала лапы и... вдруг с силой взмахнула крыльями и поплыла в сторону Луны. Именно поплыла, она сделала всего только один мощнейший взмах, а далее просто, расправив крылья, стала медленно перебирать лапами в воздухе, словно плыла по невидимой водной глади. Не знаю, но мне почему-то стало очень спокойно и счастливо на душе. Я почему-то вспомнил Хемингуэя, как он на "Вы" разговаривал со своей Рыбой и тоже радостно крикнул вверх: "Утка! Удачи тебе, Утка!" Моя утка перестала перебирать лапами и замерла в полёте. Медленно развернула свою изящную шею, посмотрела на меня такого ничтожного, незаметного человечка там внизу в огороде и улыбнулась во весь свой утиный клюв.
Я вернулся в опустевший дом, развёл камин, откупорил бутылку вина и стал анализировать происшедшее. Так уж повелось, что к прибытию на станцию "Петушки" меня всегда становится уже двое. Один из них я - прокурор, а второй я - адвокат. Первым начал прокурор.
- Хреновый у этого Спартака опять год будет. Утка, конечно, не петух, но всё же близкая ему родственница. А он взял и в год Петуха зверски сжёг эту благородную птицу.
- Ничего подобного, - встал на защиту мой второй я адвокат, - он отправил утку в её утиный рай, который точно находится где-то там наверху, рядом с Луной. А вот, если бы он её сожрал и перемешал с оливками, танином и всякой другой дрянью, то получил бы из утки на выходе бесформенную вонючую массу, которая точно бы прямёхонько отправилась под землю по кривым канализационным стокам в утиный ад.
- Не могут быть у уток и людей свой собственный рай и ад. Рай должен быть один на всех. Как ты себе представляешь рай без уток? Вот попадёт он в рай. Нет, это дурацкое и смехотворное заявление и, конечно, это я предположил просто так к примеру. И вот допустим, захочет он там в пятницу вечером выпить вина и съесть утку "по-пекински". А ему отвечают: "Извините, у нас тут сухой закон и никаких таких уток у нас нет. Есть только утренняя роса, нектар и амброзия". Роса, она хороша в субботу утром, но на черта ему нужна эта роса и даже нектар в пятницу вечером? Абсурд... должны быть и вино и утки в раю. Иначе, на кой чёрт ему такой рай нужен?
- А ты думаешь, что ему для счастья больше ничего и не нужно?
- Желание стать хоть немножечко счастливее гадко. Даже преступно, если уж точно. Счастье оно практически безмерно и равно по величине всей энергии Большого Взрыва. Эта величина постоянная во Вселенной и если кто-то становится немножко счастливее, то кто-то рядом обязательно ровно столько же счастья потеряет. Равновесие изменить невозможно.
- Что за чушь ты такую несёшь? Человек обязан быть счастливым, это его основная цель и задача в жизни. Он должен стремиться к счастью, бороться за него и делать всё возможное для его достижения. А ты тут гармонию физикой по щекам хлещешь.
- А может, всё-таки он должен стремиться сделать своего близкого счастливым, а не себя любимого? А?..
- Может быть, может быть... Везёт тому у кого близких нет или он не хочет иметь близких, или все близкие отвернулись от него. Ведь ты согласишься, что самым счастливым человеком на планете был Робинзон Крузо?
- Я вот только ещё бы и Пятницу придушил. Но по большому счёту, счастливым может быть ещё и человек, у которого нет завтра, а всегда изо дня в день есть только сегодня. Если он точно решил, что этого завтра у него никогда не будет, то он будет ценить только сегодня и верить, что он, действительно, счастлив и ничего ему больше не надо.
В январе, на третье в утро у меня зазвонил телефон. Увы, это был не слон, а детектив Чарлс. Он так и представился: "Чарлс Эдкинс - следователь по особо важным делам центральной прокуратуры штата Нью-Йорк", и что у него есть ко мне вопросы по поводу инцидента в новогодний вечер. "Вот, блин, что за неурядица... прав был мой личный прокурор, плохо год начинается", - пронеслось у меня в голове. Очевидно, поляки накапали и теперь начнётся канитель - суды, разбирательства, адвокаты и денежки с нервами тю-тю... Не достал этот гад до моих имплантатов и решил, по-видимому, иначе гадость совершить. Следователь Чарлс настойчиво предложил поговорить непременно сегодня: "Дело важное и не терпит отсрочки". На удивление, встречу он назначил в полицейском участке моей деревеньки и очень учтиво добавил: "Для вашего удобства, сэр, поближе к дому. Вам ехать минут 10, а мне из Манхэттена около часа, так что жду вас через час в участке".
В полицейский участок я приехал ровно через час. Когда я вошёл, в холле было пустынно и детектив Чарлс - крепкий молодой негр, меня сразу вычислил. Он подошёл первым, представился опять и попросил следовать за ним в кабинет на втором этаже. Вскоре выяснилась и причина, по которой я был вызван на "допрос":
- Вы не волнуйтесь, сэр. У нас нет ни каких претензий к вам лично и к вашей компании за события в тот новогодний вечер. Дело в том, что полицейским пришлось арестовать всех участников противоположной стороны инцидента и сейчас они находятся в окружной тюрьме графства Саффолк.
Я был искренне удивлён такому повороту событий.
- Как же это получилось? Я точно слышал, как старший офицер вызвал такси и препроводил всю эту весёлую компанию на выход.
- Так-то оно так, но дело в том, что ожидая такси, эти парни принялись оскорблять полицейских, и более того, допустили расистские выходки в адрес президента США. Поскольку, они в таком состоянии представляли угрозу окружающим, то вместо такси для них пришлось вызывать казённый челнок в полицейский участок.
Честное слово, я не испытывал ни капли злорадства по отношению к братьям славянам. Ну, повздорили мы, ничего нового о нашем президенте мы от них не услышали. Более того, что-то, может даже, и верно было сказано. Однако, конечно, им нельзя рассуждать в этом направлении, а нам можно - это наш родной президент, что хотим, то и говорим, тем более за десять тысяч вёрст от Лубянки. Жалко даже стало бедолаг, вот уж точно у кого новый год не задался.
- Всё бы ничего, уплатили бы они штраф и их бы утром отпустили, - продолжал Чарлс - да вот оказалось, что пятеро из них нелегально находятся в США, а двое в международном розыске. Так что мы вам весьма признательны, что с вашей, так сказать, помощью они были задержаны.
- И что теперь? У вас медаль за "Отвагу и мужество" есть? - как то зло я отреагировал на новость о своей американской ссученности. Чарлс серьезно задумался над моим вопросом, что-то туго у него было с юмором.
- Нет, сэр, извините, такой медали у нас нет.
- А "За спасение утопающих" есть?
А вот с чувством обиды за нацию у Чарлса было всё нормально. Он понял мой сарказм и парировал вполне достойно:
- У нас есть медаль "Пурпурное сердце", но полагается она только погибшим или изувеченным в бою. Вот если бы вы, сэр, вышли на поединок тогда, то точно могли бы рассчитывать на эту награду.
Вот, злыдень... Пришлось и мне ощетиниться. Я начал было рассказывать ему про бабушку, но запнулся на литературном переводе "надвое сказала". Хотел было переключиться, на "грибы во рту и огород", но всё же не стал отступать от темы идиоматической бабушки и поведал Чарлсу о том, что бабушке надо, чтобы она стала дедушкой. Добавил серьезно, что нельзя так обращаться с историей, ведь если допускать всякую чушь с позиции "бабушки-дедушки", то победи Юг над Севером, и не было бы никаких расистских выходок со стороны панов - не смог бы конституционно Обама стать президентом.
- Действительно, сэр, давайте не будем строить предположений. Ведь всё закончилось благополучно для вас... - он запнулся, увидев, мои сдвинутые брови, и начал исправлять положение. - Я просто хотел сказать, что у вашего соперника, действительно, очень и очень плохой криминальный рекорд и в Европе и в США. Вот для него всё закончилось весьма плачевно, он в тюрьме и проведёт там ещё лет 50 не меньше. Итак, согласно протоколу опроса свидетелей в баре, со стороны компании ваших соседей прозвучали тогда публичные оскорбления России, президента вашей страны и лично в ваш адрес.
- Извините, Чарлс. Они что-то там гневно шипели по-польски, я ничего не понял, и претензий у меня никаких нет.
- Жаль, что вы не хотите оказать содействие в расследовании их полного криминального прошлого. Ведь даже в этом небольшом эпизоде явно присутствуют оскорбления, вандализм и разжигание международной розни. Ну, как знаете... Всё же я попрошу вас детально описать весь новогодний вечер в том баре. Вот вам бумага, ручка, а я принесу кофе. Не торопитесь, пожалуйста, и подробно всё вспомните.
- Конечно, я могу всё подробно описать, но вот беда - с письменным английским у меня гораздо больше проблем существует, чем с разговорным.
- Пишите по-русски, у нас в США наивысшая в мире демократия и это будут уже наши проблемы с переводом.
Чарлс оставил меня одного, и я мучительно задумался над повествованием. С чего начать-то? Ладно... раз просит всё подробно написать, то начну так: "Впереди ещё целый день до американского Нового года, а в России он уже твёрдо шагает по великим просторам...". Опять мучительно задумался, но геморроидальные муки творчества прервал Чарлс, он принёс огромную кружку кофе для меня и спросил: "Ну, что получается?"
- Да ахинея какая-то получается: Новый год, поляки с кошками, гуси с Путиным, то есть утки... Чарлс, а вы были зимой в Центральном парке у Южного озера?
- Да, почти каждый день там с дочкой гуляю. А что?
- Утки там?
- Какие ещё утки? Что им там делать зимой?
Почти 70 лет назад один человек задал вопрос: "Куда деваются утки зимой с маленького озерца в Манхэттене?" Этот вопрос переведён на все языки мира, и я твёрдо убеждён, что те, кто понял вопрос, и поныне мучаются в поисках ответа на него. Сам автор вопроса спрятался у себя в особняке и более 30-ти лет до самой смерти из него уже не выходил. Может, ему было страшно, что вот тогда молодым он, действительно, не мог видеть уток зимой на любимом пруду? А вдруг опять и опять он их не увидит? Летом, весной он их видел, а зимой нет. Разве это не страшно? Куда же эти утки деваются? Автор сделал предположение: "Может, кто-нибудь подъезжает на грузовике и увозит их?.." Но, пожалуйста, поверьте мне, я точно знаю, что это не так. Я сто раз был летом на этом пруду, все тропинки, все кустики излазил - ну, не пройдёт там грузовик. Никак не пройдёт...
Домой из полицейского участка я не поехал. Заехал на ближайшую бензоколонку и купил две пачки ароматных сухариков. Одну с беконом, а вторую с креветками - они любят сухарики, хлеб быстро размокает и теряет вкус. Купил так же и самую дорогую баночку кошачьей еды. Жаль, что противогазов для них здесь не оказалось. Почему продавец посмотрел на меня, как на идиота? Наверное, он просто не знает, что вот уже третий день Килала со мной не разговаривает - не может пока простить зверского к ней отношения. Заправил полный бак и уверенно выскочил на 495-е шоссе. Путь на Манхеттен, на Утиный пруд! Хватит быть трусом! Никуда утки не деваются ни зимой, ни летом. Они всегда там, просто надо в это верить и очень сильно хотеть их увидеть. Вот только желание это должно быть сокровенным.