Тоска породила боль. Давящую. Она ощущалась как огромный камень, засевший в груди и грозящий прорвать лёгкие, раздавить сердце; от неё начинали болеть недавние переломы... Словно наяву видел я ЕЁ глаза, слышал нежный голос, произнесший роковые слова: “Не думай, что я отношусь к тебе плохо... Но, пойми, мы не можем быть вместе. Прости и пойми. У тебя всё будет хорошо.”
Да уж, хорошо... Лучше не придумаешь. Похоже, судьба принялась за меня всерьёз: все последние годы я терял - друзей, любовь, положение...
Десять лет назад умерла бабушка - самый дорогой мне человек, проведшая со мной больше времени, чем родители. Потом, два года спустя - дед, бравый вояка, затейник и на все руки мастер... Год назад в ужасной катастрофе погибли родители и два брата, а я, превращенный в мешок с костями, полгода гнил в больнице. До сих пор не понимаю, каким чудом выкарабкался. И вот теперь девушка, которую любил, для которой хотел жить, сказала, что всё у меня будет хорошо...без неё.
Чтобы отвлечься от чёрных мыслей, поставил на магнитофон любимую кассету брата(и мою). Комната наполнилась звуками музыки, и голос давно умершего певца на чужом языке повёл песню о том, как хорошо оседлать дикий ветер и нестись по прериям, сминая сухие травы и обгоняя тучи поднятой пыли. Так представлялось брату. Мне же Дикий Ветер казался великолепным демоническим жеребцом вороной масти, по сравнению с которым лучшие жеребцы - жалкие одры, ибо за Диким ветром не угнаться даже космическим кораблям. И я дорого дал бы за то, чтобы лететь на нём по Вселенной, разбрызгивая лужицы галактик... Но тут я вспомнил, что давать мне, в сущности, нечего, и сорвался: сперло дыхание, из глаз хлынули едкие, как кислота, слёзы. И мне непреодолимо захотелось попасть в горы, где я был когда-то давно с дедом и бабушкой, и куда всегда стремился попасть вновь, чтобы увидеть хрустальную воду горных рек и нежный ковёр свежей травы, устилающий величественные еловые леса, а над всем этим, словно памятник Вечности - сверкание льдов на вершинах гор и купол неба, бледно-голубой от пыли у горизонта, и ярко-синий над головой. Сосредоточив всю свою волю, я начал повторять про себя:”ПРОЧЬ, ПРОЧЬ, ПРОЧЬ ИЗ ЭТОГО МИРА, ИЗ ЭТОГО ТЕЛА - ТУДА, В МИР ЗАБЫТЫХ СНОВ И СКАЗОК! НАВСЕГДА! ПРОЧЬ!”
Музыка подхватила меня, понесла куда-то. И вдруг я обнаружил, что нахожусь в горах, на том самом месте, что являлось мне в снах и вставало перед мысленным взором наяву, даруя утешение в часы напасти. Точно так же, как в воспоминаниях светило Солнце, зеленела под ногами трава, а по левую руку, за глубоким, очень красивым распадком, величественно высились ели, украшенные, словно рождественскими подарками, великолепными шишками.
Сначала я решил, что сплю, и память, активизировавшаяся непостижимым образом во сне, выдала и бархатистое прикосновение травы к лодыжкам, и и пьянящий аромат хвои, и тепло солнечных лучей на щеке, только в горах неповторимо сочетающееся с прохладой вечных снегов. Внизу. Очень далеко, в гигантской котловине, ослепительно голубело Озеро, в водах которого я плавал мальчишкой. Я уже почти уверился, что сплю, когда до меня донеслось негромкое ржание. Я глянул в ту сторону, и что-то подсказало мне, что это не сон, а явь, либо предсмертное видение.по склону, навстречу мне неспешно поднимался чудесный конь вороной масти, вернее чёрный, как сама чернота. Ни один земной скакун не смог бы сравниться с ним по красоте. Могучая грудь и крепкие сухие ноги говорили о недюжинной силе и редкой выносливости, а горящие дьявольским огнем глаза - о крутом норове, и том, что невсякому дано усидеть в роскошном, стоящим целое состояние, седле на его мощной спине. Великолепная грива и не уступавщий ей хвост, словно подтверждая первую догадку, двумя пиратскими флагами развевались на лёгком горном ветерке. Сбруя тоже была подобающей - самые грубые кожаные части были из замши, металлические, похоже, из серебра. Вдобавок, всё было с любовью украшено драгоценными камнями. И, хотя всё это стоило целое состояние, ей-же богу не могло быть сомнений, этот конь заслуживал и лучшего.
Неожиданно на меня накатила волна разочарования, переходящего в презрение. Затем это ощущение трансформировалось в мысль:”Я ожидал встретить здесь Всадника, а не это чучело гороховое!” Неожиданно я осознал, что столь нелестного мнения обо мне придерживается именно этот чудесный конь. В следующий миг я словно увидел себя глазами этого необычного существа: болезненно бледное лицо. Опухшее от недавних слёз, невзрачная одежда - жалкое ничтожество...
Конь развернулся и медленно двинулся прочь. И тут стало горько и одиноко. Словно вновь пришлось потерять дорогого друга. Внезапный порыв ветра донёс до меня звуки песни о диком ветре, словно подсказывая что-то... я никак не мог понять, что. Тем временем, конь почти скрылся за поворотом, а я, в немом отчаянии, смотрел ему вслед. Неожиданно в мозгу взорвались слова:
”Оседлай же - гей, гей, гей, гей!
Дикий ветер - э-гей!
И пролети над миром, как ураган
под звон подков!”
И меня, наконец, осенило. Что было сил. Я заорал вдогонку коню:”ДИКИЙ ВЕТЕР! СИЯНИЕМ ЗВЁЗД И МРАКОМ БЕЗДНЫ, ВЕЧНОСТЬЮ И СВОБОДОЙ ЗАКЛИНАЮ ТЕБЯ - ПОДОЖДТ! НЕ УХОДТ БЕЗ МЕНЯ! ХОТЬ В АД, ХОТЬ НАВСТРЕЧУ ГИБЕЛИ, НО ЗАБЕРИ С СОБОЙ!” И произошло чудо - Дикий Ветер услышал и внял. ОН ПОВЕРНУЛ НАЗАД! И снова я уловил его мысль:”Странно, он узнал меня. Но он слаб...видимо, болен, а, может быть, умирает... Чтож, надо испытать его.”
Я решил отбросить слова и попытался спросить мысленно:
- О каком испытании идёт речь?
- О Бешеной Скачке. Всадник должен укротить Коня. Но я не уверен, что ты выдержишь - твоя световая оболочка выглядит так, словно ты умираешь.
- Да, я не хочу жить. Только что моя Королева отреклась от меня. А больше у меня никого нет.
- Ты знаешь о Магических Союзах? - ощущение изумления можно было бы, наверное, назвать интонацией если бы конь говорил по-человечески - настолько оно было сильным.
- Нет, - честно признался я, - объясни, о чём ты?
- Существуют определенные Магические Сочетания, или Союзы. Например, Воин и Меч, Конь и Всадник, Хозяин и Пёс, Король и Королева. Иногда несколько таких Сочетаний через ключевую фигуру могут объединяться в более крупные, а, значит, и более могущественные Союзы. Воин и Меч могут объединяться с Конём и Всадником, а также с Псом и Хозяином через фигуру Воина, могущего быть одновременно Всадником и Хозяином.
- А где твой прежний Всадник, Дикий Ветер?
- Он отрёкся от меня ради Королевы и спокойной жизни в её дворце. Мне плохо без Всадника ... а ты, я вижу, хочешь им стать?
- Да. Очень.
- Для этого необходимо выдержать Испытание и выполнить Работу. Испытание - Бешеная Скачка по Вселенной. Я помогу тебе - в седельной сумке лежит фляга с пьянящим напитком, он будет для тебя хорошим лекарством. Выпей один стаканчик, не больше. И помни, упадёшь - погибнешь. Таковы Правила. Не я Их придумал, не мне Их менять. Ты согласен?
- Да, - я достал из сумки фляжку из чистого серебра, отвинтил стаканчик-пробку и не спеша осушил его, и, взлетев в седло, решительно сказал: - Начнём, что ли? Давай, старая кляча!, покажи Великую Страсть!!
Дикий Ветер с сатанинским ржанием взвился на дыбы, высоко подпрыгнул, затем несколько раз взбрыкнул, пытаясь сбросить седока, но я, памятуя уроки деда, крепко сжал ногами бока скакуна, и, хотя с трудом, но удержался в седле. Дикий Ветер ударил в галоп, понёсся, не выбирая дороги, нимало не заботясь о целости моей головы. Но такая скачка доставляла мне неземное наслаждение: в ушах засвистел ветер, грохот копыт и непрекращающееся сатанинское ржание действовали на меня опьяняюще... Или это действовал напиток? Трудно сказать...
Тем временем Дикий Ветер добрался до самых вечных снегов. Мы уже летели по льду, когда наткнулись на группу невесть откуда взявшихся туристов. Бедняги от неожиданности перепугались до полусмерти и с жалобным визгом бросились врассыпную. Я издал боевой клич индейцев и, проносясь мимо их старейшины, показал ему язык. Затем мысленно воскликнул:”Это не скачка, а халтура! Наддай ещё, да не ленись!” и мы помчались! Да так, что я едва не раскаялся в своём пожелании - шутя мы обогнали поезд, какую-то машину, шедшую на полной скорости по шоссе... когда мы проносились мимо поста, полицейские, видимо, принявшие нас за машину с преступниками, принялись палить нам вдогонку, словно сумасшедшие. Я ожидал обжигающих ударов пуль в мою спину, но, обернувшись, увидел, как они отстают от нас - Дикий Ветер разогнался уже быстрее пули, и что ещё от него ждать я теперь не мог даже представить. А конь, желая то ли удивить меня, то ли отомстить за оскорбительное сомнение в его силах, ускорился ещё и... понесся по воздуху, перебирая копытами, казалось, в пустоте. Выше, выше - внизу пронеслись игрушечные города, дороги, поля, и под нами раскинулась гладь океана. Не сбавляя скорости, Дикий Ветер устремился вниз, и, я даже удивиться не успел, умчал на глубину. Вода туго ударила в лицо, живот и грудь, стремясь вырвать меня из седла, но - не знаю каким чудом - я опять удержался. Мы неслись всё глубже, обгоняя тучи пузырьков и стайки мелких рыбёшек, а иногда и живность покрупнее - кажется, даже акул. Одна из них попыталась мною закусить, но у неё ничего не вышло - страшные зубы прошли сквозь моё тело, не причинив ни вреда, ни боли. И тогда я понял, что со мной произошло - Я СТАЛ ПРИЗРАКОМ!
- успокойся, дурак! - прозвучала в моём мозгу мысль Дикого Ветра. - не призраком, а демоном, да и то ещё не конца. Выдержишь Скачку - тогда посмотрим.
Путешествие под водой мне не нравилось, но я был уверен, что конь будет специально мурыжить меня в море, если я выражу недовольство, и терпел. Наконец мы вылетели на берег и помчались по пустыне, окутанные тучами песка. Вдали мелькнул караван, и разбойник-коняга помчался туда, намереваясь напугать караванщиков. И точно. При нашем приближении бедняги принялись отчаянно погонять верблюдов, словно сама смерть пожаловала к ним. Как во сне видел я огромные от страха глаза арабов в тени бурнусов и одновременно - то чем мы предстали в их восприятии: жуткий призрак пустыни, закутанный в синий бурнус, восседающий на скелете верблюда - Дикий Ветер не без самодовольства пояснил, что выудил этот образ из их собственного подсознания. По их верованиям, это - сама смерть, страшная смерть от жары. Он ещё немного покружил вокруг, и когда обезумевшие от жары и страха арабы швырнули наземь искупительную жертву - бурдюк с водой - неторопливо зарысил дальше. Хотя “зарысил’, пожалуй, не то слово, просто я, видимо, начал потихоньку привыкать к безумной скорости Бешеной Скачки. Со скоростью, сделавшей бы честь истребителю, мы неслись на север. Дальше, дальше, не задерживаясь ни в степях, ни в лесах, ни в унылой тундре... И вот копыта гремят по льду Ледовитого океана. Я постепенно терял контакт с миром - когда в полынье, которую мы только что перепрыгнули, всплыло продолговатое тело, я не сразу сообразил, что это было - ядерная касатка или оглушенная субмарина. А Дикий Ветер не дал мне додумать и решить эту несложную задачку - он домчал меня до полюса и мы взвились к звёздам. И потерялись в звёздной пыли - так мне вначале показалось.
Картина была просто потрясающей - кругом звёзды, звёзды, звёзды - крупные и поменьше, и совсем крохотные. То есть, конечно, я помнил каким-то уголком памяти, что они огромны, страшно горячи и непостижимо далеки, но в это сейчас не верилось... Где-то сзади уменьшался тёплый голубой шарик - Земля. Жемчужина мира, моя неласковая родина. А впереди желтела раскаленная поверхность Луны, лишенная жизни, воды, воздуха. Мы неслись туда...
То ли Дикий Ветер частенько бывал здесь, то ли демоническое чутьё вело его, но он уверенно мчал куда-то в район Моря Ясности. Огромная скала стремительно неслась нам навстречу, и я непроизвольно содрогнулся, уверенный, что мы хоть и демоны, неминуемо разобьёмся... Однако, то, что я при неверном свете принял за густую тень, оказалось в действительности пещерой. Пещера была огромной; она шла, по-видимому, в самую глубь планеты.
- Ты меня покатал, искупал, - обратился я к Дикому Ветру, - а теперь что, поджарить меня решил?
- Не совсем, - последовал ироничный ответ, - там есть кое-что интересное, ты сам увидишь. Луна остыла давным-давно. Если хочешь поджариться, надо отправляться на Солнце. А то и подальше.
Проход расширился образуя огромный зал, весь заполненный кристаллами каких-то минералов, переливавшихся всеми цветами радуги под лучиками света, непонятно как проникавшими сюда снаружи. Скопление средних и крупных кристаллов в глубине пещеры привлекло моё внимание тем, что они сами светились во мраке - такого на Земле мне видеть не доводилось. “Радиоактивность, - напомнила земная память, - Не трогай - смертельно!” Эта мысль заставила меня расхохотаться - что может повредить демону? Я попросил Дикого Ветра подойти поближе к этим кристаллам и, отломив небольшой, но очень понравившийся мне камень, прикрепил его к конской сбруе. Волна изумления, поднявшаяся из самых глубин существа, несшего меня на своей спине, едва не заставила меня выпрыгнуть из седла, а в мозгу запульсировал вопрос:”ЗАЧЕМ ТЫ ЭТО СДЕЛАЛ??”
- Низачем, Дикий Ветер, - ответил я вслух. - Просто так. Некому мне делать дорогие подарки, некого любить... Пусть этот камень останется на память о ненормальном обитателе Жемчужины Мира, если я невзначай сверну шею где-нибудь среди звёзд. Ты доставил мне нежданную радость, и я благодарен тебе без меры. Давай продолжим скачку.”
Снова бешеный галоп...мелькание больших предметов и мельтешение маленьких, а потом - скорость, скорость, скорость...больше я ничего не помню. В чувство меня привели губы Дикого Ветра, фыркавшие мне в ухо. Оказалось, что я валяюсь на траве, на том же самом месте, откуда мы начали Бешеную Скачку. Небо над головой было уже не иссиня-фиолетовым, а чернильным, и на нём высыпали звёзды. Но в этом мире их было мало, до обидного, катастрофически мало, и я тяжело вздохнул.
- Ф-ф-р-р, человек, обеспокоенно дохнул мне в ухо Дикий Ветер, - я уж испугался, что у меня опять не будет всадника. Ты лежал, как мертвый - Скачка измотала тебя... Надо было больше вина выпить.
- Я выдержал Скачку?
- О да! Ты держался до конца. Я не жалею, что связался с тобой. Знаешь, я даже восхищен, ибо ты первый, кому Скачка доставила радость. Теперь ты должен выполнить Работу - выковать себе Оружие. Однако тебе нужен отдых. Через несколько дней в горах будет сильная гроза, тогда мы и сделаем всё, что нужно. Я помогу тебе. А пока выпей стаканчик вина, а потом я отвезу тебя на Озеро внизу и раздобуду привычной пищи - она пока ещё нужна тебе...
На этот раз мы двигались неспешно, даже по земным меркам. Если бы кто-нибудь мог нас видеть, он решил бы, что запоздалый крестьянин возвращается домой. Внизу огромной чашей синело Озеро, и лунный свет перекинул дорожку от берега до берега, а вокруг крупным ожерельем мерцали огоньки деревень. Да, этот мир по праву был назван демонами Жемчужиной Мира, но после Прикосновения к Тайне он казался убогим и глупым до смешного -глупость и убожество можно было сравнить только с его красотой.
- Слушай, - обратился я к коню, - давай напугаем кого-нибудь. Так, смеху ради.
- Это как тогда, в пустыне?
- Нет, здесь это будет проще. В это время года большинство здешних обитателей - приезжие туристы, остальные - оседлые, давно не кочуют уже. И те и другие до смерти боятся призраков, хотя туристы и стараются это скрыть - считают недостойным образованных людей, каковыми они себя воображают. Поэтому нам просто надо будет при встрече с кем -нибудь сделаться полупрозрачными, чтобы сквозь нас просвечивала Луна. Думаю, тебе понравится.
Срезая путь, мы ехали через кладбище, горько жалея, что никто нас не видит. Зато по выезде на берег Озера мы были вознаграждены, наткнувшись на волну безотчётного страха: там прогуливалась парочка. Покопавшись в их мыслях, мы быстро поняли, что в ближайшем пансионате только что закончился показ фильма ужасов. “На ловца и зверь бежит”, - удовлетворенно подумал я, а Дикий Ветер, неспешным шагом наломавшегося за день коняги, двинулся в сторону парочки. Через некоторое время до нас донесся прерывистый шепот:
- Витенька, мне страшно...
- Ну-ну, моя маленькая, успокойся... Я тебя сейчас заставлю забыть об этой ерунде... - они обнялись и повернулись к нам спиной - лучшего момента невозможно было придумать! Мы неслышно подъехали вплотную, и я спросил, сам немного удивившись жутковатой призрачности своего голоса:
- Простите, закурить не найдётся?
Мужчина медленно, с явным неудовольствием, обернулся. И застыл с отвисшей челюстью и выпученными глазами. Я знал, что он увидел - прозрачную, словно из стекла сделанную, фигуру всадника. И глаза коня и всадника горели дьявольским огнём. Да, Дикий Ветер постарался на славу! Тем временем и женщина, обеспокоившись затянувшимся молчанием ухажера, глянула на нас, и мы едва не оглохли от её истошного визга. В следующую секунду она бросилась бежать в одну сторону, мужик - в другую.
А мы, проводив их взглядом, бросились в Озеро и понеслись по сверкающей серебром лунной дорожке, а потом до утра плескались в ласковой воде, как обычные жители Земли.
Несколько дней пролдетели незаметно. Я великолепно отдохнул, вполне оправился от потрясений Бешеной Скачки, и Дикий Ветер решил приниматься за Работу.
- Нам нужно перенестись на полторы тысячи километров к Юго-западу - там в горах находятся богатые залежи железной руды, а главное, там завтра ночью будет роскошная гроза - как раз то, что нам надо.
Приближение грозы я и сам почувствовал каким-то непостижимым образом, знал, что Дикий Ветер прав, однако мне было неясно, почему ковать оружие нужно обязательно из дикого железа, оно же всюду одинаковое, о чём я не преминул поинтересоваться.
Ответ возник в виде отчётливого видения: летящая глыба космического железа, с чудовищным грохотом рассекающая атмосферу древней Земли, огромный кратер, образовавшийся после падения, выжженный лес и трупы животных, давным-давно забытых даже горами, где покоятся их окаменелые кости.
С трудом докопался я до сути - железо это, в силу своего происхождения, имеет ряд свойств, нехарактерных для Земли, более того, некоторые из них вообще уникальны, ни из какого другого металла не получится оружия лучше.
- Кроме того, - добавил уже почти словами Дикий Ветер, - земное железо, - тут он показал мне образы искореженных и брошенных металлоконструкций, - выплавлено и обработано людьми. Оно будет помнить о них ещё миллионы лет и тем самым тянуть тебя обратно. Космический же клинок, который ты изготовишь сам, как бы плох он ни был, будет знать ТОЛЬКО тебя и служить ТОЛЬКО тебе - верой и правдой. Однако хватит рассуждать, - добавил он, - нам пора отправляться.
Через несколько секунд мы были уже на месте - угрюмом пустынном плато, за минувшие эпохи изменившееся до неузнаваемости. Дикий Ветер подошёл к небольшому чаше образному углублению в земле - если бы не видение, ни за что бы не поверил, что ЭТО - следы древней катастрофы.
- Теперь за дело, - сообщил Дикий Ветер, - надо добыть осколки этого метеорита, да побыстрее, скоро начнётся гроза.
Он ударил о землю копытом, и на поверхность выступил кусок метеориного железа, за ним ещё один и ещё третий, поменьше.
- Выпей три стакана вина, - распорядился Дикий Ветер, - и расслабься. Ты должен приготовиться. Работа будет мучительной - Оружие необходимо ковать в пламени молний, которые будут ударять в твоё тело. Если мужество не изменит тебе, ты сможешь довести Работу до конца, и тогда сила твоя перейдёт к клинкам, а их крепость - к тебе. И ты станешь демоном и получишь право называться моим Всадником.
Мне стало по-настоящему страшно - хоть и стал я почти демоном, перспектива лезть под прямые удары молний меня совершенно не устраивала. Но делать нечего... А иначе не стоило и огород городить.
- Ты можешь отказаться, если боишься, - донеслась до меня мысль Дикого Ветра, - тогда ты сможешь вернуться к людям и жить дальше. У тебя будут большие способности. Ты далеко пойдёшь. Не стыдись - не ты один отказался... Испытание воистину трудное. Но скажу по совести - мне будет жаль. Если ты примешь такое решение.
Но, хотя тело вопило от страха, требуя отступить, отказаться от этой безумной затеи, что-то внутри, какой-то внутренний голос, заговорил властно и насмешливо-презрительно:”Да, конечно, это чертовски опасно, ты можешь сгореть. Вернись к себе подобным и живи спокойно... как опарыш в дерьме, пока сам не станешь этим дерьмом. Найди бабу, наплоди ублюдков и радуйся, какие они милые и сопливые, добывай им корм и красивые цветные бумажки, а по ночам проливай слёзы по загубленной своей судьбе. Давай, отказывайся! Ну же, я жду!” голос ещё звучал, когда я понял, кому он принадлежит - так мог говорить только мой любимый старый дед, всю жизнь горько жалевший, что не родился во времена викингов, когда вместо позорной для мужчины смерти от старости он мог бы топравиться с мечом в Валгаллу - пировать у Одина в ожидании грозного и незнаемого часа Рагнаради, когда прорвётся ткань Норн, и мерзкие чудовища хлынут на Землю, и погибнуть в сражении с ними - теперь уже навсегда...
Голос деда умолк, но я уже знал, что буду делать, и решительно полез в суму за фляжкой. Дикий Ветер радостно заржал, тряхнул гривой и ударил копытом, совсем как земной конь.