Я просыпаюсь, медленно открываю глаза. Сладко потягиваюсь, не торопясь подниматься с кровати. Еще какое-то время просто лежу в своей постели, и мысли мои текут медленно и плавно. Испытываю приятное ощущение полного физического и душевного спокойствия.
Уже почти одиннадцать часов утра, но мне некуда спешить. Сегодня у меня законный выходной, и я волен делать то, что захочу, а то и вовсе ничего не делать. Планов на день - практически никаких. Вот разве только на вечер я запланировал посещение одного модного ночного клуба, где сегодня наверняка соберутся и другие яркие представители столичного бомонда.
В Москве меня не было целых полторы недели - очередные гастроли. И теперь мне просто необходимо снова заявить о своем присутствии на культурном небосклоне столицы. Надо бы повращаться в кругах творческих людей. Попасть под прицелы фотокамер вездесущих папарацци. Засвидетельствовать свое почтение заслуженным мэтрам нашего цеха. Выслушать их отзывы о своем творчестве. Обменяться свежими впечатлениями и просто ничего не значащими разговорами со своими коллегами. И, между делом, похвастать своим неизменным успехом у провинциальной публики. Высказать свое нелестное мнение о гостиничном сервисе глубинки. С видом знатока оценить достоинства и недостатки посещенных мною городов.
С гастролей я вернулся только позавчера. Десять дней я болтался в самолете, почти ежедневно перемещаясь из одного города в другой. Я даже не запомнил толком ни одного из них. Вряд ли я смогу навскидку назвать и половину из посещенных мной населенных пунктов - они мелькали перед глазами, как в калейдоскопе.
В сущности, какая разница, как они там назывались? Помнить все географические названия - это лишняя, абсолютно для меня бесполезная информация. Вот, к примеру, моему менеджеру это просто необходимо. Но на то и существует менеджер, на то и существуют все эти администраторы, чтобы мне было удобнее работать, не отвлекаясь на разные мелочи.
Да и города эти похожи один на другой. Везде - одно и то же. В аэропорту - толпа поклонников, чей пылкий темперамент пытаются сдержать выставленные специально по случаю моего прибытия милицейские кордоны. У трапа самолета - представительского класса автомобиль с местными организаторами концертов. Цветы, улыбки, комплименты. Быстрая езда до гостиницы, во время которой у меня имеется едва ли не единственная возможность лицезреть посещаемый город сквозь тонированные стекла.
Гостиницы я помню гораздо отчетливее, чем те города, где они находились. И даже не их названия, а их внутренний интерьер, вежливость персонала, степень удобства и комфорта. Которые, как правило, абсолютно не соответствуют предъявляемым мной требованиям.
Вечно то у самого трапа самолета, то в холле гостиницы, меня встречает группа местных журналистов, с одними и теми же вопросами: "Как добрались?", "Понравился ли город?", "Исполните ли что-нибудь новое?". Стандартные вопросы, и ответы на них у меня такие же стандартные: "Спасибо, хорошо", "Не имел возможности познакомиться подробно, но, думаю, что город замечательный", и, с тщательно отрепетированной загадочной улыбкой, - "Пусть это станет для моих зрителей сюрпризом".
Вечером - концерт в зале местной филармонии. Гримерная комната, макияж, облачение в концертный костюм. Пять минут одиночества и полной тишины - на вхождение в сценический образ. И вот - начинается она, моя работа. Эффектный выход на сцену. Публика, конечно, в восторге. И - пантомима на сценических подмостках, под фонограмму, с подтанцовкой, с коронными жестами левой рукой. Все, вплоть до мельчайших деталей, тщательно отрепетировано заранее, на сцене я позволяю себе минимум импровизации.
Как обычно, успех полный. Приятно купаться в искренних проявлениях своей славы, получать лишнее подтверждение своей популярности! Овации, цветы. Я шлю в зрительский зал свои улыбки и воздушные поцелуи. Спасибо, спасибо, я всех вас люблю, никогда еще меня так тепло не встречали! Знаете, на прощание хочу подарить вам еще одну песню из своего репертуара.
Пою ремикс одной из своих прошлогодних песен. Публика, понятное дело, кипит восторгом. Что, еще? Исполняю одну из уже спетых песен на бис. Ну, все, пора закругляться. "Мы обязательно встретимся вновь!", "Спасибо всем вам!", "До свидания, до новых встреч!"
Ну, все, вот и конец концерта. Возвращаюсь в гримерку, от дверей которой уже оттаскивают нескольких моих юных поклонниц, непонятно как просочившихся через кордоны безопасности. Некогда, да и неохота обращать на них внимание. Но - работа есть работа, и мне обязательно нужно показать им, что я ценю их фанатский энтузиазм. Быстро раздаю автографы, шлю им воздушный поцелуй на прощание, и скрываюсь за дверью.
Пора смывать с себя грим, переодеваться в человеческую одежду и - в гостиницу. Там тоже будут караулить фанатки, в наивной надежде поближе пообщаться со своим кумиром. Но я им такой возможности предоставить не смогу.
Да, бывало, на первых шагах своей блистательной карьеры я нередко затаскивал податливых поклонниц, что посимпатичнее, в постель. Но продюсер мой такому моему поведению воспротивился. С поклонницами, говорит, - ни-ни! Они, видишь ли, в тебе кумира должны видеть, сверкающего и недоступного. А не бабника какого-то. Не разрушай, говорит, девичью мечту о сказочном принце! А то еще, чего доброго, кто-нибудь из них от тебя забеременеет, и начнет таскать по судам. Доказывай потом свою невиновность. Тебе это надо? Вот продюсеру - совсем не надо. Он, продюсер, если захочет, и сам тебе какую угодно скандальную легенду создаст, в целях поднятия твоей популярности. Ты только кобелизмом своим не испорти имидж недоступного поэтического романтика.
Вечером, после концерта, я принимаю душ, выпиваю бокал шампанского. А то ведь, пару раз такое было, в тот же вечер нужно снова куда-то лететь. Значит - снова в аэропорт, снова в самолет, снова в небо. Что поделать, страна ждет встречи со своим кумиром! А я жду, когда же кончатся, наконец, эти бесконечные гастроли.
И вот - турне завершено, и теперь мне ничто не мешает вновь наслаждаться всеми прелестями жизни - домашним комфортом, отсутствием дел и полной внутренней умиротворенностью.
Вчера встретился со своей Наташкой, и провел с ней почти целый день. Она, конечно же, интересуется моей популярностью у поклонниц, - не было ли у меня на гастролях романтических приключений. Эх, отвечаю ей, знала бы ты, какой у меня напряженный график работы! Я, может быть, даже если бы хотел, никакого романтического приключения не получилось бы. Просто времени бы на него не хватило. А потом, говорю, у меня ведь есть ты, и никто мне больше не нужен. Верит!
К вечеру, конечно, расстался с ней. Говорю, дела. Говорю, работа. Она хочет остаться, но я решительно выпроваживаю ее из своего дома - не мешай творческому процессу!
С подругой своей я строг. Не терплю я зависимости от женщин. Я люблю свободу, и никому не позволю на нее покушаться. Поэтому живем мы с ней раздельно и встречаемся не чаще, чем раз в два дня. Она, возможно, хотела бы большего. Но она и сама должна понимать, что ей и так уже крупно повезло, что я считаю ее своей подругой. Хотя даже это обстоятельство ни в коей мере не дает ей право покушаться на свободу моей творческой личности.
Тем же вечером я посетил своего визажиста. Почти две недели гастролей - мыслимое ли дело! В походных условиях разве можно сохранить свой внешний облик во всей его красоте? Поэтому прежде, чем объявить о своем появлении в столице, мне просто необходимо посетить модный салон. Тем более, что время моего посещения забронировано заранее.
Там, конечно, Алик начал спрашивать меня, как прошло турне. Ну, рассказал я ему, какой свинарник можно встретить у них там в "фешенебельных" отелях. Специально для того, чтобы Алик заохал, заахал, прижимая свои холеные ручки к накрахмаленной груди: "Ах, это деревня! И там все так живут? Мужичье! И как ты это выдержал? Я бы не смог!"
Ясное дело, не смог бы! Ты, Алик, много, чего бы не смог. Ты, Алик, наверное, и дома-то сиживаешь на креативном, обитом бархатом унитазе, и бумага туалетная у тебя, небось, какой-нибудь там лавандой пахнет.
Что ты вообще знаешь о нечеловеческих условиях работы артиста? Что ты вообще знаешь о провинции? А провинция, Алик... деревня конечно, что и говорить, но где еще тебя готовы любить так, как в провинции? Там живут совсем другие люди, не то, что в этой жлобской, зажравшейся Москве. А эти девочки, чистые, незамутненные души! Я дарю им их мечту наяву, и за это они готовы носить меня на руках. Ах, провинция!
Нет, артист, конечно же, должен жить в Москве, но за славой и популярностью - отправляться в провинцию. Чтобы вкусить своего успеха по полной программе, ни с кем его не деля и ни перед кем не заискивая.
Да, сбываются, наконец, все мои мечты! С детства я мечтал о сцене, я хотел быть популярным эстрадным исполнителем. Хотелось мне, чтобы вся страна слушала мои песни, люди валом бы ходили на мои концерты, чтобы обо мне говорили.
И вот теперь - все, о чем мечталось, сбылось! Мои хиты известны всем - "Все, что было до тебя", "С первого взгляда", "В моем сердце", "Моя девочка", "Прости, если сможешь", "Расстаемся", "Не забуду тебя я", "Где ты, киска моя?". Их все знают, их все поют. Оба моих телевизионных клипа по музыкальному каналу гоняют целыми сутками. Поклонницы мне пишут письма, объясняясь в любви. Газеты берут развернутые интервью, интересуются моими творческими достижениями и будущими проектами. Быть может, мне даже памятник воздвигнут, желательно при жизни, в знак признания моего выдающегося таланта.
Да, я доказал, и в первую очередь самому себе, что настоящий талант может проложить себе дорогу в жизни, что может он быть достойно оценен и вознагражден.
А ведь он, мой талант, мог бы так и остаться нераскрытым, если бы не наш продюсер. Святой человек! Хотя продюсеры, в сущности, и существуют специально для того, чтобы мечты таких вот, как я, молодых талантов, сбывались. Это такие сказочные волшебники, выхватывающие достойных кандидатов из большой и шумной толпы претендентов, и делающие из них эстрадных звезд - сверкающих и ярких.
Боже мой, сколько усилий нужно было приложить, чтобы меня заметили! Сколько конкурентов на место в лучах публичной известности и славы! И сколько же среди этих претендентов бездарностей, рвущихся наверх благодаря связям, деньгам и собственным неуемным, но таким необоснованным амбициям!
Как тошно порой было смотреть в эти рожи, разукрашенные и искаженные гримасой деланного благополучия, преисполненные чувством собственной значительности и исключительности. Опять эти совместные концерты, опять за кулисами все твои "коллеги" якобы радуются твоим несомненным успехам, а в спину бросают всякие гадости. Бездарности, кругом одни бездарности! И как трудно нынче талантливому человеку пробиться сквозь толпу этой творческой серости на вершину, где твой несомненный талант сможет предстать во всем своем блеске перед восторженной публикой! И пожать его достойные плоды - всенародную славу!
Нет, моя мечта - не только слава. Деньги, конечно, тоже. В мечтах мне представляется уютный домик на берегу теплого моря, несколько славненьких квартир в приличных городах мира. Несколько модных автомобилей. Еще - несколько беззаветных любовниц, главным качеством которых я полагаю преданность и отсутствие собственнических поползновений.
Когда-то я мечтал о популярности ежедневной - вроде того, что идешь по улице, а тебя все узнают. Вокруг раздаются удивленные возгласы, девичьи писки и визги. Люди окружают тебя, здороваются, стараются прикоснуться, просят автограф, пытаются познакомиться поближе. А ты идешь себе с нарочито постным, отстраненным лицом, а на душе, между тем - приятно!
Сейчас я уже не так об этом мечтаю. Во-первых, потому что я уже знаменит. Популярен. Узнают, просят автографы. И, между прочим, это уже начинает доставать. Иногда моя популярность здорово мешает мне жить. Вот если бы свою народную популярность можно было регулировать! Раз - и ты как все. Раз - и снова знаменит и популярен!
А то - как жить в этом самом уютном домике на берегу теплого моря, когда он тут же станет местом паломничества неистовых поклонников и скандальных журналистов? Они ведь вздохнуть свободно не дадут! Ох, нелегка участь популярного эстрадного артиста!
Однако, хватит нежиться в постели, пора и подниматься. Не спеша, встаю с кровати, и направляюсь в ванную. Встаю под теплый душ, так аккуратно, чтобы не испортить сделанную вчера укладку. Освежившись и приободрившись, выхожу из душа и направляюсь на кухню. Готовить что-то лень, обойдусь легкоусвояемыми витаминами. Достаю из холодильника пакет апельсинового сока и пару бананов.
Чем занять сегодняшний день? Позвонить Наташке, что ли? Пусть бросит все свои дела и приезжает. Кстати, и в ночной клуб сегодня с ней же можно и отправиться. Она будет только рада.
Вдруг - телефонный звонок. Неожиданно! Кто бы это мог быть? Мой телефонный номер знают очень немногие, и они не раскроют его никому даже под страхом смерти. Поклонники бывают очень даже настойчивы, поэтому свою частную жизнь мне приходится охранять всеразличными способами.
Именно поэтому, к примеру, живу я в съемной квартире. Квартиру эту нашел для меня продюсер, она как бы моя служебная. И это, между прочим, удобно - если случится, что журналисты или поклонники пронюхают мой нынешний адрес, то можно будет тихо с этой квартиры съехать, переехать на другую. Избавиться от чересчур навязчивой популярности.
А телефон все звонит. Поднимаю трубку. В трубке - голос моего продюсера. Осведомляется:
- Ну, что, Максим, проснулся?
Смотрю на часы - ровно полдень.
- Что за вопрос, - отвечаю я с некоторым удивлением в голосе. - Давно уже!
- Ну-ну! Тогда подъезжай в нашу студию.
- А что такое?
- Разговор есть. Серьезный.
- А по телефону?
- Нет, не по телефону. Подъезжай, жду тебя!
- Ну, хорошо, подъеду. Когда?
- Да прямо сейчас и подъезжай, не тяни.
- О Кей!
Кладу телефонную трубку. Это зачем это я продюсеру понадобился? Серьезный разговор, видите ли! Интригует... Что это еще за серьезный разговор? Неужели у него какая-нибудь новая идея развития моего артистического таланта? Может, клип хочет новый снять? Или того хлеще, в кинофильме каком-нибудь меня задействовать? Помнится, говорили мы о такой возможности. Ну, что же, я не отказался бы! Смотрю на себя в большое зеркало, занимающее полстены комнаты. Нет, все-таки Алик молодец, такой имидж мне соорудил - сам не могу налюбоваться. Такой образ - как раз для широкого экрана!
Но прежде, чем ехать в студию, я, пожалуй, кофе выпью. Захотелось мне вдруг кофе, да и не мчаться же по первому зову? Заранее мы об этой встрече не договаривались. Да и вообще, я имею полное право и опоздать, если сочту это нужным. Ничего, подождут!
Однако, все же интересно, что это за разговор такой? Новый гастрольный тур? Да нет, наверное, такие вопросы мы и по телефону обсудить бы смогли. Фестиваль какой-нибудь? Вполне может быть, тем более, что летом планировалась моя поездка на юг, к Черному морю. А может, Паша и Слава пару новых песен написали, пока меня в столице не было?
Паша и Слава - это наша ударная творческая группа, бригада хитмейкеров. Поэт и композитор. Как мне рассказывали, они давно уже друг с другом знакомы. Учились где-то вместе - не то на инженерном, не то на физическом. У них своя теория создания хитов. Математически оптимизированное сочетание музыки и текста. Вот они и шлепают песни по заказу. Новый шлягер в неделю - их норма.
Продюсер их очень даже уважает и ценит. А за что? Превратили искусство, понимаешь, в прикладную науку, да еще радуются. Издеваются. Спрашивают - тебе, Максимчик, какую песню написать - веселую или грустную? Со счастливым концом, или как? Типа, по заказу.
Но заказы, конечно, формирует наш продюсер. А они, два мастера-штамповщика, любое его поручение выполняют со смехом - вот, мол, как можно творчество на поток поставить!
Я не удивлюсь, если за них компьютер песни пишет. Они же программисты по специальности! Всего-то и делов, наверное, - запрограммировал машину, а она уже песенки сама, как пирожки, печет. А они только сливки снимают. Художники!
Но, что ни говори, а эти ребята здорово свою работу делают. И песни их неизменно идут у публики на "ура". Все-таки хорошо, что они на меня работают. На мой образ, на мой имидж, на мой артистический талант.
Может, и правда, речь идет о записи нового альбома? Давно уже пора мне второй свой диск записать, развивать свою популярность. Вот только песен на полноценный альбом пока не набирается. Разве что, Паша и Слава выдали за эти две недели полдюжины новых композиций? Я бы, наверное, не удивился.
Да, записывать альбом - это поистине адская работа! Я и не подозревал, насколько это сложно, пока сам не погрузился полностью в этот процесс. Тогда-то я и познал, какие нечеловеческие испытания порой выпадают на долю эстрадного артиста. Но - это моя работа, и она, в конце концов, принесла свои плоды, окупила все мои физические и моральные затраты, как бы они не были велики.
Повезло, конечно, со звукорежиссером. Вернее, что значит - повезло? Хвала продюсеру - он умеет организовать дело, привлекая к работе с таким талантливым артистом, как я, настоящих профессионалов. Правда, мы со звукорежем этим чуть не поссорились во время записи. Каждую песню записывали раз по двадцать, не меньше! А режиссер все недоволен. Говорит, что я не вытягиваю каких-то там нот. Говорит, что голос слабоват. Говорит, что слух несовершенен. Один раз позволил себе в мой адрес вообще в высшей степени возмутительную шутку. В том смысле, что, мол, может мы ему (мне!) вообще какой-нибудь синтетический голос придумаем? И ведь все смеялись! Крайне неприятный эпизод. Я даже хотел было обидеться, но продюсер наш вовремя поспешил разрядить обстановку. Меня похвалил, а режиссера пожурил, правда, по моему мнению, чересчур мягко.
А потом устроил перерыв, увел меня в сторонку, поговорил со мной - мол, не бери в голову, ты натура творческая, воспринимаешь все слишком близко к сердцу. Ты, мол, профессионал, все-таки. Не позволяй эмоциям влиять на твою работу. А на звукорежа - плюнь, не обращай внимания! Он тоже профессионал, он тоже хочет, чтобы продукт вышел качественный. И поможет тебе этого качества добиться. Пойми, говорит, вы работаете вместе, и цель у вас одна.
Ну, это меня немного успокоило. Действительно, думаю, что мне обращать внимание на какого-то неудачника, копошащегося в своей аппаратуре, колдующего чего-то там. У него у самого, пожалуй, нет ни слуха, ни голоса. Завидует мне, небось, по-своему. Кто я, а кто он? Я - звезда эстрады, кумир миллионов. А он - всего лишь подсобный рабочий, обязанность которого - придать моему таланту блеск и наиболее товарный вид. Это я делаю всю основную работу, а его скромная задача - доделать за меня все остальное. Устранить маленькие помарки. А как в моей работе без помарок? Я же живой человек, тем более, натура творческая. Имею я право на творческий поиск? Имею я право пробовать различные подходы к вокальному исполнению? Несомненно! Ведь я же - артист!
После этого работа у нас пошла на лад. Режиссер, конечно, то и дело досадливо морщился, прослушивая записанный материал, но потом говорил что-нибудь вроде: "Ладно, почистим", "Ничего, смикшируем".
И действительно, через три недели услышал я свое собственное исполнение - божественно! Неповторимо! Совершенно!
Да, иногда я и сам удивляюсь, откуда во мне столько таланта?
Но хватит догадок, хватит пить кофе, пора ехать.
Тщательно привожу себя в порядок, как перед всяким своим появлением в публичном месте. Оглядываю себя в зеркало - все ли в порядке, все ли соответствует моему неподражаемому образу. Ведь меня сейчас увидят люди, и они меня, конечно же, узнают. И потом еще долго будут рассказывать своим родственникам, друзьям, знакомым, а то и просто случайным собеседникам, что вот-де, видели своими глазами всенародно популярного артиста, видели просто так, на улице. Он практически такой же, как мы, только лучше...
Ну вот, вроде все в порядке. Пора отправляться на очередную встречу с внешним миром.
Выхожу из квартиры, спускаюсь во двор.
Во дворе немного народу - всего-то пара человек. Ясное дело, сегодня будний день, у всех дела, у всех заботы. Ежедневная рутинная работа, не приносящая ничего - ни нормальных денег, ни известности. Ну и пускай, если им так нравится. Но такая жизнь - не по мне. Я не могу даже себе представить, как бы я жил жизнью простого человека. И я не хочу себе этого представлять. Так уж устроен мир - есть в нем таланты, находящиеся на самой вершине успеха, а есть все остальные. И этим остальным только и остается, что глядеть на своих кумиров снизу вверх, поражаясь ярким блеском их величия. Восхищаться ими, в чем-то даже завидовать. С полным осознанием того, что таких же вершин им, простым людям, никогда в своей жизни не достичь.
Спору нет, не только поклонники существуют для меня, но и я существую для своих поклонников. Я призван являть им мечту наяву. Я призван скрашивать их серые, однообразные будни. Я призван внести в их приземленную жизнь немножко чуда, таинственного, сверкающего и захватывающего. И они благодарны мне за это, а я благодарен им за их благодарность.
Делаю вид, что не замечаю идущую прямо мне на встречу пару молодых людей. Если им надо, пусть они сами проявят свое почтение к неожиданно представшему перед ними живому воплощению их самых сокровенных грез.
Ну, ладно, прошли мимо, и даже не выказали своего удивления, что столкнулись вот так запросто, во дворе, с настоящей эстрадной звездой. Стесняются, как видно. А то просто не поверили в свою удачу, поскольку они вообще в свою удачу не верят. Не может быть, чтобы меня не узнали - всякий культурный человек в этой стране обязан знать меня в лицо.
Да ладно, черт с ними! Я, в конце концов, еду по делам, и, кстати говоря, мне просто некогда принимать восторги случайной публики.
Сажусь в машину, завожу двигатель. Мой автомобиль - моя гордость, он - неотъемлемая часть моего имиджа. Всегда получаю большое удовольствие от езды на нем. Иногда просто бесцельно езжу по улицам города, попутно отмечая, какое оживление и интерес вызывает мое появление на дороге. На мою машину, как и на меня самого, невозможно не обратить внимание.
Я лично выбирал ее в одном из самых престижных автосалонов. Платил за нее, конечно же, продюсер - она столько стоит, что у меня таких денег, честно признаться, еще нет. Но они будут, в этом нет сомнений. Поэтому свой автомобиль я получил как бы авансом. Но это нисколько не мешает мне считать ее своей собственностью.
Вот и сейчас, я мчу по городским улицам, с ощущением радостной легкости. И просто чувствую, как остальные участники уличного движения, видя проносящийся мимо них шедевр автомобильного искусства, скрипят зубами от зависти в своих более чем тривиальных машинах.
Пятнадцать минут - и я уже на пороге студии. Вхожу в парадные двери. Охранники почтительно пропускают меня, не задавая никаких вопросов. Внутренне, наверное, гордятся, что при своей скромной должности им выпала великая честь работать в непосредственной близи с такими неординарным человеком, как я.
По пути в студию заглядываю, ради интереса, в "демонстраторскую" - зал с подиумом, здесь тренируют и устраивают показательные просмотры школы моделей.
Так и есть, какой-то тренинг у них там. На подиуме - инструктор. По этому же подиуму друг за другом вышагивают какие-то совсем еще юные девочки - сразу видно, из последнего набора. Походки у каждой разные, естественные. На лицах - едва сдерживаемые счастливые улыбки. Радуются, дуры, своей удаче! Думают, сбылась мечта всей их жизни! В сказку, небось, думают, попали!
Ничего, здесь их скоро научат быть профессиональными моделями. Отучат улыбаться.
Глупые девки - эти модели. Каждая из них мечтает о звездной карьере, они готовы пожертвовать ради этой призрачной мечты практически всем.
Боже мой, представить только, какую цену готов заплатить человек только за то, чтобы перестать быть человеком! Чтобы потерять присущую ему индивидуальность! Для начала изнасиловать свой организм, ради приобретения стандартной модельной фигуры. Обрести абсолютно бесстрастное лицо, стандартную внешность, типовую походку. Стать ходячей вешалкой, только ради того, чтобы покрасоваться на подиуме в окружении десятка таких же живых манекенов.
Иной из них, конечно, может повезти, и она станет более-менее востребованной фотомоделью или звездой телевизионной рекламы - девочкой-прокладкой, девочкой-жвачкой или девочкой-кетчупом.
Имеется также возможность покрутиться в великосветских кругах, попытаться подцепить богатого мужа, и это чуть ли не первейшая цель всякой манекенщицы. Но это только тем лучше проституции, что продаешь себя не в розницу, а оптом. Да и желающих удачно выйти замуж нынче развелось столько, что нужного количества достойных женихов для них не найдется.
Подавляющему же большинству из этих претенденток на призрачное счастье придется жестоко обмануться в своих ожиданиях.
Однако - нет ведь, девочки верят в сказки, и отчаянно готовы на все, чтобы сделать их реальностью. А на этой наивной вере совсем другие, более прагматичные люди делают свои деньги. Беззастенчиво пользуются "живым товаром", перепродавая его и сдавая в аренду. Выжимают, как лимон, а потом выкидывают на помойку - без средств, без славы, без каких-либо перспектив. Ибо уже готовы броситься в этот омут другие толпы наивных мечтательниц - юных, свеженьких и доверчивых.
А что еще делать этим девочкам, если у них нет ни ума, ни таланта, ни здравого рассудка? А есть только безумное стремление добиться в этой жизни реализации своей сияющей мечты?
Я-то - другое дело. Меня как раз готовили во всем блеске олицетворять сокровенные человеческие мечты. Всем своим видом, своим поведением символизировать принципиальную осуществимость превращения во всеобщего кумира. Я и сам - приманка для тех, кто идет за мной. Идет наверх, к вершинам славы и популярности.
Я - упорный трудяга, пробил себе дорогу сам, своим трудом. Это моя несомненная заслуга, что из тысяч кандидатов в кумиры выбрали именно меня. Это мои таланты и способности заставили вкладывать в меня деньги. Это я сам доказал, что из меня следует вырастить звезду эстрады.
И я окупил все эти вложения, все усилия своих продюсеров. Я прилежно изучал все таинства эстрадного искусства. Я положился на их выбор, когда они формировали мой имидж, мою яркую оболочку. Даже мое сценическое имя придумали они.
Да, это, несомненно, коммерческий проект. Все в нашем мире движется вокруг денег. Никого нельзя обвинять в том, что он хочет заработать на вложении своих денежных средств. И шоу-бизнес - это тоже бизнес. Люди денежные делают на нем свои деньги, а тот, кто пляшет под их дудку на сцене, получает свое - лучи славы, популярности, толпы поклонников. Да и потребители этого шоу-продукта приобретают то, что им требуется - кумира, возможность ему поклоняться, теоретическую возможность к нему прикоснуться, погреться в лучах его славы.
Да, всякий в этом деле получает что-то свое. Такая вот оптимально устроенная система. И я - гвоздь этой системы. Это вокруг меня вьются и поклонники, и девочки из подтанцовки. На мой успех работает и поэт, и композитор, и визажист, и стилист, и звукорежиссер, и администратор. Это я зарабатываю для продюсера деньги. Без меня ничего бы в этом бизнесе не крутилось.
Вот с такими мыслями я захожу в студию, где сидит мой продюсер, в компании звукорежиссера. Они что-то негромко между собой обсуждают, но при моем появлении прекращают разговор. Звукорежиссер небрежно кивает мне в знак приветствия и надевает наушники. Видать, прослушивает свежезаписанный материал. Интересно, с кем это они сегодня работали? Я, конечно, не один в их проекте, но все же я - главное действующее лицо!
- А, вот и ты! - приветствует меня продюсер. - Заставляешь ждать!
- Как смог, так и приехал, - отвечаю.
- Ну, молодец, что уважил! Присаживайся, разговор будет.
Что-то тон у него неприятный. О чем, интересно знать, будет наша беседа? Присаживаюсь. Молчу. Продюсер тоже некоторое время молчит, разглядывая меня с непонятным мне интересом. Наконец, он начинает:
- Ну что, Максим, как оцениваешь результат своих гастролей?
- Тяжело, конечно, пришлось, но не больше, чем всегда. Вот гостиницы...
- Ну, это понятно, об этом ты уже рассказывал. Меня сейчас интересуют не твои впечатления. Важнее вот что - как считаешь, твоя популярность не падает?
Какой странный вопрос! К чему это он ведет?
- Нет, конечно! Растет популярность, я так полагаю.
- Полагаешь, растет? Тут вот мне принесли свежий финансовый отчет, и знаешь, он меня не радует.
Финансы! А я тут причем? Я вообще в финансовые дела не лезу - это дело моих менеджеров. Продюсер замечает мое недоумение.
- Удивлен, что я с таким вопросом к тебе обращаюсь? А зря, это тебя напрямую касается. Мы же, как ты понимаешь, бизнесом занимаемся. Мы же товар продаем, и товар этот - ты. А вот я смотрю в отчет, и вижу - хреново что-то этот товар покупают.
- Ну, как же! На каждом концерте - полный зал!
- А вот и не на каждом. Смотри сам - первый концерт - заполняемость девяносто два процента, второй - восемьдесят восемь, третий - семьдесят шесть.
- Да ну, ерунда какая-то! Я же своими глазами видел - на каждом концерте - полные залы народу!
- Ерунда, говоришь? Не знаю, что ты видел, от твоих взглядов денег не прибавляется. Билеты, понимаешь, на тебя не покупают. Может быть, там солдаты сидели, в рамках культурной программы. Или детский дом на бесплатную экскурсию привели. Смотреть-то на тебя, может быть, и смотрят, а денег платить не хотят.
- Я не понимаю, к чему этот разговор!
- А я тебе объясню. Падает твоя популярность, падает! Выручка с твоих гастролей едва окупила расходы, ты понимаешь? Прибыль почти равна нулю! Еще немного, и ее вообще не будет! Не окупаешь ты вложений, Максим! Ты неэффективен с коммерческой точки зрения!
Я даже не знаю, что ему на это ответить. Я вообще не понимаю, о чем идет речь.
- Может, на Юге сборы больше будут? - подаю свой голос.
- На Юг ты не поедешь, - категорично отвечает продюсер.
- Как это - не поеду? Ведь планировались же мои гастроли по Черноморскому побережью!
- Ну и что, что планировалось? Если ты с Урала не смог достаточно денег привезти, что тут говорить о Юге! Туда же летом все рванут, рубить капусту! Там будет такая конкуренция, что на тебя вообще никто не клюнет! Не стоит позориться...
- А помните, как я выступил на конкурсе молодых исполнителей в Сочи? Ведь занял же там ...
- Помню, конечно, помню! Тогда-то в тебя по серьезному деньги и начали вкладывать. Знал бы ты, сколько твоя победа нашему инвестору стоила! Он мне уже тогда говорил - мол, надо девку раскручивать. Там возможностей больше, специфика более заманчивая. Ну и, по деньгам можно сэкономить, определенным образом... Но я-то, дурак, на твоей кандидатуре настаивал! И убедил ведь! На свою голову...
- Так вы хотите сказать, что все это было подстроено?
- Не хочу сказать, а говорю прямо. А ты как думал, талантом своим жюри поразил, что ли? А теперь ты и вовсе только какую-нибудь "калошу" и сможешь получить. Нет, никуда ты в ближайшее время не поедешь. Тебя только на корпоративные праздники посылать. Да и то не на всякие. Для нефтяников ты слабоват - они любят продукт покачественнее. Кто тебя купит-то? Какой-нибудь банк задрипанный, или авиакомпания? А то будешь выступать в сельском клубе, перед колхозниками, на каком-нибудь областном празднике урожая! Или на детских утренниках, на новогодней елке! Как тебе такие перспективы?
Неприятные ощущения испытываю я от этого разговора. Между тем, продюсер продолжает:
- Нет, твои турне совсем не те деньги приносят, на какие мы рассчитывали. Вбухали в тебя денег, понимаешь, раскрутили, а ты? Ты заглядывал, смеха ради, на свой интернет-сайт, на персональную страничку? За две недели - всего-то около ста посланий! И знаешь, какого содержания? Ну, конечно, есть еще дуры, которые тебе в любви признаются, но они не в счет. А ты бы почитал, поинтересовался! "Отстой!" - пишут. Мудаком тебя называют.
- А при чем тут я? Я работаю, как и просили. Если финансовые показатели низкие, значит, организация страдает. Рекламы, может, мало было. Да и, кстати, новых песен в последнее время у меня нет! Пускай уж Паша и Слава постараются, напишут что-нибудь покачественнее. А то ведь везде спрашивают, когда мой второй альбом выйдет, а я не знаю, что и ответить!
- Это мы тоже пока приостановим. Не будет у тебя новых песен. Паша и Слава сейчас работают над новым проектом.
- Как это - приостановим? Мне второй альбом нужен!
- Еще раз повторяю, у ребят другой проект, более перспективный.
- Да как же так! Паша и Слава, вы же сами говорили... Как раз сейчас мне нужны новые песни!
- А ты их сам напиши! Сможешь?
- Не пробовал...
- А вот и попробуй! Может, раскроешь в себе талант поэта-песенника?
- Да я и так...
- Ну да, конечно, ты у нас и так талант! На сцене рот раскрывать, да задницей своей вилять! Таких талантов кругом навалом! Бери любого и лепи из него знаменитость! А с тобой еще надо подумать, что делать дальше. Твой имидж ни к черту не годится. Страдающий романтик! Подредактировать бы имидж, да ты уже в него вжился. И публика не поймет. Оставшихся поклонников потеряешь. Тебя самого надо менять, вместе с твоим имиджем. Проще новым исполнителем заняться. А твой проект признать неудачным. Да, подавал надежды, но быстро что-то они кончились. И имя-то сценическое у тебя какое-то нелепое. Максим - что это за имя? Для раскрутки совершенно не годящееся.
- Но ведь вы же сами мне его и придумали!
- Ну, придумал. Вашего брата на эстраде столько расплодилось, что все труднее имена вам подбирать. Скоро все имена кончатся, - и отечественные, и зарубежные. Нужно будет новые изобретать. Неудачное у тебя имя, надо признать.
- Но я-то в чем виноват? Я же не халтурю!
- Не халтурю! Да вся твоя работа, вся моя работа - это и есть самая настоящая халтура! Тебе ли этого не знать! Все это наше так называемое творчество - только удовлетворение существующего спроса! Хорошо еще, что он существует. И что он такой низкопробный - тоже хорошо.
- Может, у публики вкусы изменились?
- Слушай, не говори ерунды! Вкусы изменились! Да эти вкусы нами же и формируются. Спрос рождает предложение, а предложение рождает спрос. Популярная эстрада - это серьезный бизнес, и он заботится о своем будущем. Поэтому создание спроса и его качества - одно из важнейших его направлений. Хотя ты все равно ничего не поймешь своей головой фарфоровой. Ты мне лучше скажи, герой ты наш, любовник плюшевый, - ты сам-то понимаешь, о чем ты поешь? Проникаешься ли ты всею глубиной чувств, что несешь народу?
- Между прочим, это Паша тексты моих песен пишет. Я вообще не понимаю, как можно написать слова, типа: "С твоих губ сорву букет я алых роз".
Звукорежиссер, как раз сейчас оторвавшийся от своей работы, и с явным интересом, к моему неудовольствию, слушающий нашу беседу, с готовностью подхватывает эту тему:
- Или - "Глядя в глаза твои синие, назову тебя своим именем"?
- Паша-то свою работу знает, не первый год печет ватрушки! Народ хавает! И вообще, чем меньше в песне смысла, тем она кажется глубже. Вон, этот, приятель твой, как его... Поет: "ты мой цветочек аленький, я твой утенок гаденький" - бред какой! Зато, какой успех! Чем в песне больше бреда, тем она популярнее. Если слушатель не улавливает в словах песни смысла, он уверяется, что этот самый смысл находится где-то глубоко внутри, что он непостигаем. Поэтому он начинает чувствовать песню не своим разумом и логикой, а своими эмоциями. Понятно? Мы же не для ума песни пишем! Слова в песне не важны, важна их подача. Эмоции, чувства, экспрессия! А ты, видать, не дотягиваешь, не можешь правильно подать. Ведь ты смотри - у тебя даже "двойника" никакого нет! Никто не хочет под тебя работать, а это, как ни крути, своеобразный показатель популярности. Может, специального "двойника" нанять, а потом еще на этой теме скандал разыграть? Ты в газетах что-нибудь возмущенное скажешь. Хотя, все это долго, дорого и нерентабельно. Больше расходов, чем эффекта. Нет, похоже, твой проект надо закрывать.
- Как это - закрывать? А как же я?
- Да что ты все о себе, да о себе! Ты думаешь, мне легко в этой ситуации? Я же взял всю ответственность на себя, весь твой проект - на мне! Понимаешь? Твоя неудача - это моя неудача. Даже в большей степени. Мне ведь, в конечном счете, перед инвесторами отвечать придется! С тебя какой спрос, а с меня? У меня без тебя проблем мало? Вот, опять обвиняют в плагиате - и ведь не в первый же раз! Подумать только, у песни и мелодии-то нет, а вот, поди же ты - кто-то на нее свои права заявляет!
Некоторое время в комнате царит напряженное молчание. Наконец, его нарушаю я:
- Но ведь можно что-нибудь придумать! Ведь говорили же, что неплохо меня в кино каком-нибудь снять! И популярность, глядишь, повысится!
- Вот это вряд ли. Никто из серьезных кинорежиссеров тебя в кино не возьмет. Вот был бы ты девкой смазливой, с грудью четвертого размера, мы бы тебя в какой-нибудь сериал запихали бы! Хотя, может, продать тебя в рекламный бизнес? Ты сможешь что-нибудь рекламировать?
- Я - в рекламу? Реклама - для неудачников!
- Ну, а ты кто? Хоть денежек немножко заработаешь, на первое время. Что ты еще умеешь? Или - представь, - по метро будешь ходить, песенки свои распевать. Тоже, знаешь ли, шоу-бизнес! Правда, без фонограммы придется работать, да и сборы совсем не те...
Что-то мне совсем не нравится такое направление разговора. Прямо какое-то издевательство. Но я нахожу в себе силы только на то, чтобы возмущенно молчать. Продюсер тем временем продолжает:
- А ты, видать, уже настоящей звездой себя почувствовал? Звание заслуженного артиста на себя примеряешь? Помнишь, какие ты истерики здесь устраивал? Хотя бы тогда, при записи альбома? Как с тобой все носились! А ты, видать, уже тогда звездную болезнь подхватил. И зря, совершенно зря!
И снова в помещении повисает звенящая тишина. Или это у меня в ушах звенит, и даже, кажется, кружится голова, как бывает при сотрясении мозга. Продюсер видит мое полуобморочное состояние и ободряюще треплет меня по плечу:
- Ну, ладно, ладно! Не кисни! Придумаем что-нибудь, чтобы спасти твою популярность. Ладно уж, работу на половине прекращать не будем. Не бросать же тебя на произвол судьбы! Да и вложенные деньги нужно вернуть, как ни крути. Но приготовься, мы с тобой экспериментировать будем. Если что - не обижайся!
Да, это способно меня немного успокоить. Продюсер тем временем начинает разворачивать передо мной картину грядущего:
- Пожалуй, посидишь пока в тиши. Попробуем возбудить к тебе интерес таинственным твоим молчанием. Мол, занят новой творческой работой, времени на гастроли нету, и в ближайшее время не предвидится. Работаешь, мол, над новым альбомом. Но это на первое время. Нужны более действенные мероприятия. Может, вставить тебе феньку какую-нибудь? В нос? А? Как у этой, у Марианны? Нравится тебе?
- У этой коровы?
- Но-но! Она пока что деньги свои честно отрабатывает, не то, что ты! Хотя, в одном ты прав - фенькой дела не спасешь. На какой-нибудь остров тебя отправить, что ли? В компании таких же уродов, а? Или в другом каком шоу засветить - экстремальном? Ты на мотоцикле с крыши на крышу сможешь перепрыгнуть?
Я только молчу.
- Верно говоришь, только усугубим. Посмотрит народ на тебя, какой ты мудак в обыденной жизни... Давай-ка лучше запустим в газеты слухи о твоей помолвке... Ну, хотя бы, с Марианной этой самой, а?
- Да она же корова, я же говорю!
- Ох, строптивец! Марианна ему не нравится! Тебе эту белокурую шлюху в невесты хочется, Антонеллу? Так ее, ты же и сам знаешь, просватали уже, и не на один раз. Хочешь в эту же тусовку? Уже не катит, эффекта не будет. Да и какая тебе разница, это же не настоящая помолвка, а рекламный ход. Вокруг этого, кстати, можно целую историю накрутить... Значит, помолвка... Там, какие-нибудь снимки вдвоем. Счастливая пара накануне свадьбы... Потом глядишь, она тебя застукает с кем-нибудь... С Аликом тем же...
- С кем?!?
- Ну, ты что, с предрассудками, что ли? Не уважаешь гомосексуалов?
- Я к ним не отношусь!
- А придется! На время. Что-нибудь устроим такое, неоднозначное... Прозрачные намеки... Зато какой будет скандал, ты представь только! Высший сорт, первые страницы!
- Вы хотите меня гомосеком сделать?
- А что, ты против?
- Категорически!
- Ну, знаешь, с такими принципами в нашем бизнесе нельзя...
- Да вы издеваетесь, наверное!
- Почему это - издеваюсь? Искусство, знаешь ли, требует жертв... Хотя да, издеваюсь. Не хочешь быть гомосеком - и не надо! Оправдаешься гневно в тех же газетах, развеешь гнусные поклепы. Поругаешься с Марианной, или там с кем... А тут, представь, как нельзя более кстати - некая девица из Саратова на всю страну объявит, что ты ее соблазнил, обесчестил, и теперь она от тебя беременна! И ты, благовоспитанный, чуть снисходительный, но непреклонный в своей правоте, заявляешь - не было этого, и быть не могло! Такая инсценировка проста, дешева и эффективна - для целей поднятия твоей же популярности. А? Тут уже Марианна выступает, называет тебя кобелем. Твоя гетеросексуальная сущность полностью восстановлена, а шуму то - на всю страну!
- А это мне не повредит?
- Повредит, конечно! Но там мы что-нибудь еще додумаем, чтобы из всей этой истории ты вышел белым и пушистым. Не бойся, все в наших руках!
Продюссер на несколько секунд погружается в думы, а потом продолжает:
- А может, тебе религию сменить? Ты крещеный?
- Не знаю... Нет, наверное.
- Ну и хорошо! Примешь ислам, скажешь в газетах, что много думал на религиозные там какие-нибудь темы. Мол, принял решение, готовил себя к нему всю свою жизнь... И имя заодно сменишь! Был Максимом - станешь Максудом. Или Махмудом. Хочешь быть Махмудом?
- Нет, не хочу. И об исламе я ничего не знаю.
- А это и не важно! Тебе-то какая разница, это же рекламный ход! Глядишь, станешь популярнее в некоторых регионах. Ты свинину любишь?
- Люблю.
- Ну, как бы разлюбишь... Что там еще нам ислам предписывает?
Звукорежиссер подхватывает:
- Ага, а после каждого выступления будешь кричать "Алла акбар!" Пугачева будет довольна.
Продюсер смотрит на звукорежа с одобрением. Судя по всему, он оценил эту идею как весьма перспективную, хотя вслух ничего не говорит.
- А если хочешь, мы тебя в какую-нибудь секту запишем. Или специально для тебя ее и придумаем. Как знать, может она нам еще пригодится... Для рекламных целей...
Я выхожу из помещения на ватных ногах. Нет, такого поворота я никак не ожидал! Только что меня унизили, уничтожили, смешали с дерьмом. Меня, популярного артиста! Да как они смеют! Да я...
А что - я? Так оно и есть, мне всего лишь показали мое истинное место в этом мире. Мне наглядно продемонстрировали, что я - всего лишь ярко раскрашенная кукла, которую дергают за ниточки. И когда на эту куклу народ не клюет, ее смело и безжалостно можно выкинуть на помойку.
Все, иллюзии кончились. Теперь меня можно использовать, как угодно. Наряжать в клоунский костюм, раскрашивать в самые нелепые цвета, и выставлять на всеобщее посмешище. И я буду вынужден, наплевав на собственную гордость и чувство человеческого достоинства, паясничать, отрабатывая вложенные в меня деньги. А что мне еще остается?
Не знаю, как я очухаюсь до сегодняшнего вечера, а в клуб все-таки надо идти. Это часть моего имиджа, а мой имидж - это почти все, что я из себя представляю. Буду делать вид, что у меня все в порядке, что все идет по плану, что я с уверенностью и оптимизмом смотрю в свой завтрашний день. Всем своим видом буду демонстрировать свой успех. Что мне еще остается?