Аннотация: Небольшая повесть о событиях разворачивающиеся в сказочном городе "Золотых Шпилей". Здесь и поражение в битве, казнь, загадки старых башен сложные отношения короля и его молодой королевы, переплетены картины незамысловатого сюжета
МОЙ ГОСУДАРЬ.
Беда пришла неожиданно. Старому королю Трердаду казалось, что еще чуть-чуть и его воины погонят прочь от стен Экаррасса орды захватчиков, но судьба распорядилась иначе. Неожиданно, будто бы по мановению волшебного жезла, дрогнули и смешались войска защитников "Города Золотых Шпилей", и захваченные кровавой сумятицей стали в беспорядке отступать к главным воротам Экаррасса.
Поражение ошеломило короля не меньше чем вторжение мятежников на его земли. Еще месяц назад, в самом страшном кошмаре ему не могло присниться, что изгнанный за измену тан Гаррент соберет под свою руку полчища дикарей и выступит против своего государя.
Вот уже несколько недель изменник терзал его королевство. Гаррет шел к Экаррассу, заливая кровью все на своем пути, сжигая и грабя дома, насилуя и убивая людей привыкших к мирной жизни. Так он мстил государю, которого он еще совсем недавно называл "отцом" и которого подло предал.
Сидя верхом на стройном белоснежном коне, король Трердад смотрел, как в панике бегут его воины, ища защиты за городскими стенами. Странное оцепенение охватило государя. Он знал, что промедление грозит ему позором плена, но был не в силах даже пошевелится. И тут королевский конь взвился на дыбы, старясь скинуть на землю своего седока. С трудом удерживаясь в седле, Трердад увидел, что шею его старого друга пронзила корявая стрела с рваным опереньем и багровые струи дымящейся крови стекают по сверкающей белизной шерсти королевского любимца.
Поспешно выдернув ноги из стремян, государь приготовился к неминуемому падению, когда тяжелый камень, пущенный из вражеской пращи, обрушился на шлем правителя и погрузил его в спасительное беспамятство.
Молодая королева Гвендолин стояла у окна своей спальни, и, сложив руки на выпуклом животе, смотрела на то, как мечутся в панике по двору ее слуги и защитники. Около часа назад, ей доложили, что войска Экаррасса разбиты, а ее супруг, король Трердад, пропал на поле брани.
- Наверное, наш государь убит или пленен, - прошамкала беззубым ртом старая прислужница Элга, смахивая сухой ладонью набегавшие слезы. - Кто же теперь защитит нас, несчастных!
Едва она произнесла эти слова как ребенок встрепенулся во чреве Гвендолин, выводя свою мать из вязкого равнодушия. Как только умолк посланец, принесший страшные вести, неведомое ледяное безразличие крепкими тисками сжало душу государыни. Ей стало все равно, что будет с ней, с городом, с ее народившимся ребенком, и увидит ли она когда-либо еще своего мужа. Стоя у окна Гвендолин наблюдала, как безучастные ко всему на свете лучи послеполуденного солнца играют на легендарных золотых шпилях Экаррасса. Неожиданно для себя королева вдруг вспомнила, как говорил об этих стройных иглах, венчающих таинственные башни старого города, ее отец, год назад, отправляя дочь в этот волшебный солнечный край: "Тебе предстоит увидеть тысячелетнюю красу шпилей южных земель. Говорят, что их острия теряются за облаками, и они золотые как твои косы, дитя мое". В тот день, покидая родной северный край, Гвендолин плакала и проклинала свою участь. На припорошенном снегом, но таком близком сердцу девушки, берегу, она оставляла свою юность, отца, сестер и подруг, а впереди ее ждал королевский венец и ненавистный старый жених - правитель благодатного юга.
Теперь же у нее не было слез, хотя душа молодой королевы разрывалась от боли.
-Говорят, что подлый Гаррет привез с собой искусную ведьму, и она своими чарами заставила бежать войска Трердада, - донеслись до Гвендолин слова старой Элги. - Если это так, то наша погибель неминуема. Ты должна бежать государыня и как можно скорее.
- Да должна, - тихим эхом отозвалась королева, не отрывая глаз от ярких искр, играющих на гранях шпилей, - но выбраться из замка уже невозможно.
Усмехнувшись, старуха резво засеменила к массивному дубовому ларю, стоящему в углу комнаты и склонившись над ним, принялась быстро перебирать содержимое недр сундука.
- Есть один ход, о котором не знают ни Гаррет ни все проклятые ведьмы этого королевства - бормотала она копаясь скрюченными пальцами в рулонах тонких тканей. - Только прежде чем выйти отсюда, ты должна переодеться, моя госпожа. Поражение и предательство ходят рука об руку, королева, а потому теперь найдется немало охотников захватить тебя, что бы выслужиться перед победителем.
С трудом разогнув ноющую спину, Элга протянула Гвендолин широкий плащ из простой черной ткани и вдовье покрывало темно -синего цвета.
- Поспеши, госпожа, - тихо произнесла прислужница, ласково заглядывая в изумрудные глаза королевы. - У нас мало времени.
Трердад очнулся на закате. Покрасневшее, будто бы напоенное кровью солнце, лениво уходило за потемневшие горы, у подножья которых раскинулся захваченный Экаррасс, а его последние лучи еще скользили по страшным останкам затихшей битвы.
С трудом высвободив ногу из-под туши убитого коня, король попытался подняться, но тупая боль, пронзившая затекшее тело, сковала на время его движения. Подавив рвущийся из груди стон, Трердад сел на землю и прислонившись спиной к хребту убитого друга, попытался обуздать хаос мыслей, вьющихся в его ноющей голове. Король знал, что ему нужно пробираться в город. Возможно, там он найдет свою гибель, но долг правителя требовал решительных действий. Экаррасс пал, но можно спасти еще многое - свою честь, свое королевство, свою королеву и долгожданного сына. При мысли о Гвендолин, Трердад глухо застонал и судорожным движением вытер пот струившийся по его смуглому лицу. Он не хотел даже думать о том, что она сейчас в руках подлого победителя.
"Нет, - прошептал король пересохшими потрескавшимися губами, - Гвендолин не может стать пленницей. Она спасется или выберет смерть, или же я плохо знаю свою жену".
Растревоженные тяжкими думами, картины дорогих сердцу воспоминаний заплясали пестрым хороводом перед глазами измученного короля.
Поистине встречи с этой девушкой старый правитель южных земель ждал всю свою жизнь. За шестьдесят шесть лет государь многое оставил за своей спиной. Он храбро сражался и мудро правил, поджигал погребальный костер первой жены и складывал камни на курганах, насыпанных над телами его сыновей, но все это показалась таким незначительным и мелким, в тот миг, когда он впервые заглянул в смарагдовые глаза своей нареченной. Принцесса северного княжества, юная златоволосая дева была прекрасна и холодна, как земли ее далекой родины. Своего супруга она встречала ледяной вежливостью, а сердце государя сгорало в муках любви. Немало он потратил времени на то, что бы зажечь огоньки нежности в ее глазах, но смогла ли она полюбить его...
Как часто проклинал Трердад себя за то, что согласился на этот брак. Да он не молод и сыновья его погибли, но был же Гарред королевский воспитанник и наследник. Злые языки шептали, мол, появление и беременность Гвендолин подтолкнули к измене юношу. Но Трердад знал, что это было не так. Это ревность старого короля сделала предателем его воспитанника и озлобила его сердце, и вот сейчас настало время исправлять сделанные ошибки.
Гаррет стоял посреди королевской спальни, задыхаясь от бессильной злобы. Длинные пряди грязных темно-русых волос, сальными змеями сползали по его плечам, черные глаза метали молнии.
- Она же совсем недавно была здесь! - хрипло рычал он, обводя взглядом комнату. - Она не могла вырваться из замка!
В гневе захватчик пнул ногой маленький резной столик, и схватив дорогую изящную вазу с силой швырнул ее об пол.
- Вижу, опустевшая клетка тебя расстроила, мой рыцарь, - насмешливый мелодичный голос, миниатюрной черноволосой женщины в воинских доспехах, стоявшей в дверях спальни, вернул захватчика к реальности. - Но это не такой уж сильный повод для скорби.
Гаррет поднял голову и с ненавистью посмотрел на свою спутницу.
- Ты помнишь, что ты мне обещала ведьма?! - брызгая слюной, заговорил он. - Ты говорила - Трердад будет у меня в руках и сам отдаст мне и Экаррасс и Гвендолин. Но твоего мастерства хватило на то, что бы рассеять войска короля, и мне достались лишь прах, руины и проклятья. Думаю самое время тебе получить свою награду, мерзавка.
Выдернув из ножен кинжал, Гаррет и стремительно шагнул к ведьме. Та же напуганная его перекошенным от злобы лицом, поспешно опустила глаза и, пятясь назад, проговорила:
- Не моя вина в том, что в жилах Трердада и течет кровь древних магов, которая хранит его от любых чар. Она же охраняет и его сына во чреве матери. Волшебством и оружием не победить эту силу. Но ты можешь взять их хитростью! Я знаю один способ...
Гвендолин и старая прислужница пробирались вперед по узкому каменному туннелю. Вопреки опасениям Элги, королева и ее спутница без труда выбрались из королевских покоев. Закутавшись во вдовье покрывало, Гвендолин быстро семенила за старухой, низко опустив голову. Весь дворец был наполнен плачем и криками отчаянья. Откуда-то издалека до ушей королевы долетал звон оружия, заставляя женщину сжиматься от ужаса.
Миновав широкую галерею, по которой метались перепутанные служанки, беглянки, свернули в маленький коридорчик, ведущий к хозяйственным помещениям. Там Элга остановилась у низенькой, почти незаметной постороннему взгляду, ниши, и нажала скрытый в камнях механизм. Стена расступилась, открывая ведущий во тьму проход. Элга провела рукой по камням, которыми был обложен вход в тоннель, и достала из тайника небольшой факел. Юркая искорка, выбитая из огнива ловкой рукой старухи, объяла пламенем верхушку извлеченного светоча. Подняв его над головой, Элга шагнула в таинственный ход и поманила рукой королеву.
- Здесь вам нечего бояться, госпожа моя, - тихо проговорила она, - еще немного и доберемся до надежного убежища.
Едва Гвендолин ступила на неровные плиты пола загадочного тоннеля, как стена сомкнулась за ее спиной, отрезая беглянкам путь к отступлению.
Они шли вперед уже довольно долгое время. Языки пламени плясали на грубо отесанных каменных стенах темных коридоров, но королеву уже не замечала ни тьмы, ни пронзающего до костей холода, ни навязчивый затхлый запах сырых переходов. Сейчас она думала только о своем муже. Ведь если бы Трердад отступил вместе со своим войском и добрался до замка, то сейчас он был здесь с ней, в безопасности. Что бы хоть немного унять душевную боль, Гвендолин проводила рукой по животу, жадно ловя легкие движения малыша.
Только сейчас молодая королева поняла как дорог ей ее муж, и наконец-то сама себе осмелилась признаться в своих чувствах. Насильно выданная замуж своим отцом, девушка заранее ненавидела своего старого жениха, но в одночасье все изменилось. Гвендолин хорошо помнила тот яркий солнечный день, когда она впервые подъезжала к "Городу Золотых Шпилей". Пестрая толпа южан ждала свою молодую госпожу у главных ворот, но вот одинокий всадник отделился от встречающих и поскакал навстречу кавалькады невесты. Это и был король Трердад. Государь приветствовал свою нареченную длинной изящной фразой, а Гвендолин чувствовала как под нежным взглядом его глаз цвета темного янтаря, по которому растеклась капелька крови, тает ледяная корка, покрывавшая ее сердце. Но переступить через свою гордость девушке было нелегко. Теплота, терпение и ласка короля, в первые же недели замужества разожгли любовь в душе Гвендолин, но она заперла ее на крепкий замок в своем сердце.
- Мы пришли, госпожа,- скрипучий голос старой Элги, в один миг развеял воспоминания королевы.
Прислужница толкнула рукой небольшую дверь, в которую упирался туннель, и беглянки очутились в большой уставленной непонятными предметами комнате.
- Здесь мы подождем утра, - проговорила Элга, подводя королеву к маленькому диванчику. - А новый день, непременно принесет свежие новости.
Трердад шел к городу через поле недавней битвы, опираясь на обломок копья. Поврежденная при падении нога отзывалась тупой болью при каждом шаге, но не в ее силах было остановить государя. Собравшись с силами, Трердад снял с головы королевский шлем, украшенный золотой короной с дорогими самоцветами, и без жалости отбросил его прочь. Дрожащими пальцами, государь расстегнул блестящий панцирь с семейным гербом и, оставшись в длинной, пропитанной потом тунике набросил себе на плечи плащ, снятый с убитого воина.
В таком виде он пока не боялся быть узнанным. Подойдя к разоренному и сожженному пригороду, Трердад, понял, что ему необходима передышка. Приближалась ночь, захватывая побежденный город в свои темные объятия, и пробираться через сгущающийся мрак мимо постов Гаррета было смерти подобно.
Государь зашел в маленький, чудом уцелевший домик, и, опустившись на земляной пол, с облегчением вытянул вперед больную ногу. Отбросив со лба черные пряди тронутых сединой волос, Трердад жадно припал к фляжке с вином, висевшей у него на поясе.
Борясь с накатывавшими волнами усталости, государь думал о своей королеве. Он страшно боялся за нее, хотя и знал, что жена в безопасности. Она носит е г о наследника, и с ней сводная сестра Трердада, а никогда еще "Город Золотых Шпилей" не предавал потомков своего создателя.
Много лет назад искусный маг пришел в эти земли, вскоре у подножья скалистый гор под его руководством вырос чудесный город. Семь высоких башен увенчанные сверкающими спицами, чьи острия скрывались за облаками, возвышались над ним. Какую роль отводил чародей этим башням не знал никто. Маг умер вскоре после постройки города, а его сын стал первым королем Экаррасса. С той поры минуло немало веков, но сила великого чародея по-прежнему жила в душах его потомков.
Прижавшись спиной к бревенчатой стене своего убежища, Трердад задремал, надеясь на милость грядущего дня.
Лучи восходящего солнца заливали главную площадь Экаррасса до отказа забитую толпами народа. Здесь в самом центре города за ночь был возведен помост, на котором должна была свершиться страшная казнь. Еще до рассвета воины Гаррета - одетые в рваные шкуры, измазанные навозом и кровью дикари, сгоняли сюда людей, истошно вопя, о том, что новый правитель приговорил к смерти их королеву-преступницу.
В глубоком молчании взирали люди на эшафот, где в окружении страшных оборванцев увешанных ворованным оружием стояла златоволосая беременная женщина, старательно прикрывая руками выступающий живот. На правой щеке осужденной алел огромный синяк, а сквозь разорванную ткань ее платья отчетливо были видны набухшие рубцы, оставленные на теле сыромятной плетью.
У основания эшафота собралась небольшая группа всадников, во главе которой красовался завоеватель Гаррет. Некоторое время он старательно осматривал собравшуюся толпу, а затем резко обернулся к своей спутнице ведьме - чужестранке.
- Ты все еще уверена, что Трердад придет сюда? - со злобой в голосе прошипел завоеватель. - Знай же, подлая тварь, если я понапрасну выставил себя злодеем и убийцей, перед этими смердами, твоя голова скатиться с этого же помоста еще до полудня.
- Терпение мой государь, - стараясь не показать дрожи в голосе отозвалась черноволосая ведунья. - Трердад непременно попытается спасти свою королеву и тут же угодит в расставленные тобой ловушки.
В это время на помост ступил палач, сжимавший в огромных лапищах массивный меч. Окинув толпу свирепым взглядом, он подошел к осужденной и грубо швырнул ее на колени. Крупные слезы потекли по бледному лицу осужденной, когда она, склонив голову, ждала рокового удара, что отнимет жизнь у нее и ребенка.
Эта страшная картина приковала к себе множество взоров, и никто не обратил внимания, на сгорбленную фигуру старого дровосека в дырявом плаще.
Быстро просеменив по краю площади, сгибавшийся под тяжестью вязанки дров, старик прошмыгнул в узкий проулок и растворился в сумраке тихой улочки. Пройдя еще несколько кварталов, дровосек очутился у подножия одной из семи старинных башен, и сбросил на землю свою ношу. Здесь глухие стены домов скрывали его от назойливых глаз, и старик дал волю своим чувствам. Не имея больше сил сдерживать душевную боль, дровосек упал на колени, и, закрыв лицо руками, глухо зарыдал.
Гвендолин открыла глаза, судорожно пытаясь понять, где она находится. События ушедшего дня казались ей страшным кошмаром, навеянным тяжелым сном, но каменные своды таинственной комнаты и загадочные предметы, разбросанные вокруг, вернули королеву к реальности.
- Вам надо поесть, госпожа моя, - услышала она голос старой Элги, и прислужница, сев на кушетку рядом с Гвендолин, протянула ей поднос с незатейливым завтраком.
- Где мы находимся, Элга? - проговорила королева, беря с подноса хлеб и кусок вяленого мяса. -Что это за место?
- Это главная из семи башен Эркаррасса, госпожа, - улыбаясь, ответила старуха. - Только потомки ее создателя знают ее тайные ходы, ведущие во все уголки королевства. Сень золотых шпилей охраняет нас, королева и она же погубит захватчиков осквернивших город.
- Ты говоришь о потомков мага- создателя, - удивление скользнуло в голосе Гвендолин, - но я...
- Я незаконнорожденная сестра твоего мужа, госпожа, но он запретил мне рассказывать тебе об этом, - с нежностью глядя на королеву, произнесла Элга, - вот потому-то башня и приютила нас. Совсем скоро мы отправимся в путь, только нужно подождать еще одного попутчика.
Едва старуха закончила говорить, как послышался шорох у маленькой дверцы, ведущей в туннель. По мановению ока она распахнулась, и грязный дровосек в дырявом плаще шагнул в комнату. Увидев оборванца королева испуганно вскрикнула, но Элга успокаивающе погладила ее по руке.
- Не стоит так приветствовать короля моя дорогая, - хитро улыбаясь, проговорила старуха. - Он проделал опасный путь, что бы добраться до нашей башни.
В это мгновение дровосек откинул с лица заляпанный грязью капюшон, открывая такое родное и любимое для Гвендолин лицо.
Отшвырнув прочь поднос с завтраком, королева бросилась к своему мужу и припав к его груди прошептала:
- Мой государь!
Эти слова были переполнены любовью, которую она вот уже больше года хранила в своей душе не смея открыться возлюбленному. Слезы катились по щекам королевы, теряясь в черной припорошенной сединой бороде мужа.
Трердад обнимал жену, не помня себя от счастья. Слова Гвендолин наполненные любовью и нежностью, смыли без следа горечь и боль поражения и наполнили силой его уставшее тело.
- Не стоит сейчас, плакать, любимая, - проговорил король, смахивая слезинки с лица жены. - Нам предстоит долгий путь и новые сражения. И теперь нас ждут только великие победы. Ведь мы должны оставить нашему сыну могучие и сильное королевство!
Глядя в лицо мужа, Гвендолин улыбалась счастливой улыбкой. Все ее страхи и душевные муки унеслись без следа. Теперь с ней был ее муж, защитник - ее государь.