Славинская Мария : другие произведения.

Мать ареала. Глава 34. Чувства потерянные и обретённые

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    По какой причине столкнулись герои этой истории? Может потому, что мир не смог справиться сам и рискнул призвать себе на помощь чудовище? Или потому, что кто-то затеял большую игру, слепыми костями бросив на поле как свои интересы, так и чужие? А может дело в том, что вернулись из небытия призраки прошлого и впервые за двести лет из теней прозвучало пророчество? Эти вопросы верны, но они только часть ответа. А ответ... Рано или поздно герои этой истории его узнают.

    Книга выходит на странице автора на Автор.Тудей с опережением на пять глав.

  

Глава 34. Чувства потерянные и обретённые.

  
  
  
  Кайсин очнулась от боли - знакомой и режущей. Чужие чувства готовились "выкипеть из горшочка" и обварить всё, что рыжей было ценно и дорого. Кошка с трудом собрала себя в кучу, отделила разум от древа и дурниной рванула из летаргии. Висящее в толще мэллорна, тело дернулось. Женщина мысленно застонала: боль продрала её от макушки до пяток, едва не выбив опять в безвременье из собственных потрохов. Мышцы скручивало судорогами. Связки тянуло. Рвало каналы, недавно пережженые выплеском хаоса. Кошка сосредоточилась на ощущениях: восстановление шло отвратительно - клетки старели и разрушались немногим медленнее, чем меллорн успевал их отстроить. От происходящего смердело проблемами - уймой больших проблем. Однако, кое-что обнадеживало: регрессия останавливалась. Слишком медленно, но... если она не будет превышать порог проводимости, земное тело протянет ещё какое-то время. Может, с полгода... Кризис рыжая пережила, хоть и потеряла на нем не одну пару десятков лет. Впрочем, плевать. Мэллорн восстановит что сможет, а остальное подождет репликатора.
  
  Кошка сосредоточилась и провалилась в транс, стараясь отделиться от тела сутью, но не потерять при этом контакта с миром. Общее ощутило её присутствие и загремело в разуме рыжей трубами Иерихона:
  
  "Мама, ты очнулась!"
  
   "Мам, привет!"
  
   "Только тебя здесь не хватало, мерзость. Живучая же..."
  
   "Ненавижу! Уйди, откуда явилась! Исчезни!"
  
   "Мама, я тебя люблю!"
  
   "Мам, у меня Песня не получается! Ты знаешь как сделать. Ты мне поможешь?"
  
   "Мне плохо. Помоги. Пожалуйста!"
  
   "Мать. Приветствую. Ваше присутствие..."
  
  Кайсин охнула и свернула общее в точку. В голове звенело. На мгновение в разуме женщины воцарилась мертвая тишина, но тут же разразилась какофонией в личном потоке. Мать мысленно рыкнула и свернула в ничто и личный канал. Сосредоточилась на себе и снова попыталась "шагнуть" из тела. Не получилось. Ни с первой попытки, ни со второй, ни с десятой.
  
  Сквозь ментальные блоки рыжей прорвался запрос Владетеля:
  
  "Несс, это срочно."
  
   "Не сейчас."
  
  Кошка выгнала мысли Алида на периферию разума и вновь сконцентрировалась на проецировании аватары.
  
  "Он собрался шагнуть за грань. Его никто не способен удержать - он боится убить твою дочь."
  
  "Что?!"
  
  Кайсин поймала слепок и тихо рыкнула. Земное тело дернулось, окатив рыжую болью, и булькнуло слизистыми пузырями. Кошка заблокировала телесное восприятие, нырнула в память гештальта, в темпе вальса считала сводки за миновавшие сутки и мысленно выругалась. Чтоб тебя, паршивый мальчишка! Несдержанная институтка! Какой же сказочный идиот! Окончательно сдурел?... Так это из-за его выходок очухиваться было так паршиво! Гребанная нестабильность ушастых магов. Её каких-то два дня не было, а он уже окончательно успел уехать крышей! У Гхал-Ира полным ходом шло отслоение личности: хоуг самозабвенно пытался сожрать сам себя. Мышка, как пламя бражника, тянула его к себе: Тиллиссу настигла первая юношеская влюблённость - самая нелепая и жестокая. Её желания калечили Вечного, убивая водоворотом противоречий. Рядом с девочкой было слишком мало тех, на кого она могла положиться: Тиллисса слишком боялась остаться одна, а потому - не могла отпустить ушастого. Да он и сам этого и не желал! И в итоге, обдолбавшийся эликсирами, отчаявшийся обрести невозможное, маг-полудурок настраивал себя в дорогу в один конец, слёзно приседая в процессе на уши одному из своих человеческих линталэ.
  
  Пьяный до изумления. На эликсирах?
  
  Творец, да для этого надо быть конченным недоумком! Всё - ей надоело. Это была последняя капля её терпения! Она - Майеэршерей, а не всепрощающая мать-Тереза. И право её - Закон!
  
  
  ***
  
  - ...ты понимаешь меня, Лесной Кот?
  
  Кадрамеаш покатал в пальцах бокал и утвердительно склонил голову наискосок. Созданный в Песенном круге, телесный призрак лайорлеса, помедлив, ответил тем же. Матеи Кадрамеаш пока совершенно не понимал. Но очень хотел узнать, что же было такого в юной ассе Кассе, что так изломало несгибаемого лесного мага? Что сумело заставить Толт'Гхал-Ира склониться - впервые за прожитые тысячелетия? Что заставило пасть на колени перед столь юной женщиной? Лаер Гровейя не мог представить, какой должна была быть лери, чтобы сильнейший боевой маг ареала - Советник, Проводник Дара Тирсе! - и один из самых выдержанных хоугов на его памяти, превратился в искалеченную развалину. За считанную седмицу!
  
  Сидящий перед Кадрамеашем, призрак был сер. Растрепан. Под глазами, на шее и в уголках губ истощенного мага залегли глубокие складки. В затуманенном пьяной ягодой взгляде лесника металась безумная искорка горящего и не находящего успокоения дара.
  
  - Кадрамеаш, я так люблю её! Но это безнадежно - она так несчастна. Маленькая... смелая птичка. Вестушка в небесном огне! Горит, но не сгорает. Летит, представляешь, Кот?... Великолепна... Я не могу, а она может. Слишком много, Кот!... И она - несчастна. Боится меня. Меня!... Я всё для неё сделал, что мог - всё!... Мне так больно, Кот. Я горю, а она... Она - НЕВЕРОЯТНА. Младший, если бы ты только мог её видеть! Она светит, мой друг - как она светит! Мне. Палит дотла...
  
  Кадрамеаш кивнул и укрылся за бокалом от вспыхнувшего яростью взгляда - с трудом сдержал дрожь в кончиках пальцев: безумие, пробивающееся по мысленной связи, вызвало у мужчины желание прервать разговор и сбежать не оглядываясь. От лайорлеса веяло жутью - опасностью, близостью сумерек. Лаер Гровейя ни разу не встречался с настолько раздавленными лесными магами. Ни разу не сталкивался с обезумевшими эйлиэ... тем более - с собственным Старшим. Состояние лайорлеса пугало и... обескураживало. Первые в жизни Кадрамеаш не знал, что делать.
  
  - Мать зовёт её Мышка. Ты слышишь её Голос, мой друг? Мышка! "Маленькая Смелая в Темноте". Смелая, Кайе-Т'эссе! Уже сейчас - слишком смелая. А какой она станет, когда вырастет в руках Матери?... Я отчаялся, Кот! Я не хочу ждать. Я жажду её тело. Душу. Я хочу её... Всю! Настолько хочу, что желаю её поглотить...
  
  Последние слова призрак прошептал с придыханием. Вдохновленное лицо лайорлеса резко окостенело и исказилось ужасом. По телу лесного человека прокатилась судорога.
  
  - Я не должен. Нет!... Это ужасно. Ты понимаешь? Моя жизнь без её взгляда, без её вздоха уже невозможна. Безвкусна, пресна... Кот. Я хочу "уйти". За неё. До того, как для меня станет слишком поздно...
  
  Призрак матеи до хруста сдавил в ладони горло бутылки.
  
  За спиной лесного человека сгустилась тень. По разуму Кадрамеаша ударило силой: подавляющей, до вскрика и боли. Атака прошла все щиты магистера, как нож сквозь воду: подавила, заставляя склониться - требуя подчинения. Одарённого вмяло в кресло. Его разум затопило отчаянием, кипящей болью, яростью, страхом утраты и чужой, не прощающей и прощающей всё любовью. Совершенно чуждой для мужчины - любовью к своему дитя. Тень за спиной лайорлеса подернулась лиловой дымкой, соткалась в просвечивающий насквозь сгусток и налилась красками. Уплотнилась... и превратилась в женщину. Нагую, крепкую, по-гномски рыжую и невыносимо прекрасную в пугающей чуждости звериных черт. Очень злую! Желтые глаза чудовища сверкнули бездной: подчиняя, заставляя себя любить, доводя до безумия страхом потери и желанием обладать. Обещанием беречь и хранить принявшую их это Право сущность любой ценой!
  
  Из-за спины чудовища синим всполохом взвились крылья. В Песенном круге отрезвляюще блямкнуло. По разуму Кадрамеаша прокатился звенящий гул - тело матеи Гхал-Ира мешком сползло из кресла под звериные лапы чудовища. Тварь скривилась, остро прочувствовав боль своего ребёнка. Ловко крутанула в ладони блестящую сковороду и обожгла вцепившегося в кресло лаера звериным взглядом. Окатила свысока осуждением, величием своей Власти и... затаившимся в душе любопытством. Кадрамеаш сглотнул. Женщина по-звериному дёрнула ртом, обнажив клыки, и расплылась туманом. Связь между Кругами разорвалась. Давящая сила исчезла. Магистер почувствовал, что снова может владеть собой, и рухнул обратно в кресло.
  
  Он не смог вспомнить, когда вскочил на ноги. Его трясло. Кадрамеаш содрал со лба обруч усилителя мысленной связи и пораженно вгляделся в гудящий от избытка энергии камень в оплетке.
  
  - Богиня... Какая сила!
  
  Пространство в Песенном Круге дрожало, словно воздух в жару над песками. К уху лаера Гровейя скатилась капля. Мужчина торопливо провёл ладонью вдоль затылка - волосы вымокли насквозь и, несмотря на тугое плетение кос, стояли дыбом. Маг безумно заулыбался. Магистеры лери Ат-Реминской ошиблись... Как же бездарно. Немыслимо! Вигор был прав. Столкновение с воплотившимся богом для Плеяды было недопустимо - женщина оказалась сильна чудовищно... Ему следовало уведомить Малый Круг, пока не стало непоправимо поздно: воевать с этим... существом... будет самой большой и непозволительной глупостью, которую Плеяда способна совершить... Маг прикрыл глаза, заново погружаясь в ощущения присутствия богини. Женщина не скрывалась. Воплотившаяся не желала Плеяде зла - все разумные, кроме её детей, были ей практически безразличны. Чудовище было согласно говорить и договариваться. Магистер выронил из ладони потрескавшийся бокал и лихорадочно смахнул пот со лба. Покрутил в ладони тонкую нить серёжки. Страха больше он не испытывал. Изнутри поднимались волна азарта и... желание обладать. Мужчину затрясло - от возбуждения, от жажды действовать... Глаза мага заволокло масляной поволокой. Магистер тихо выдохнул:
  
  - Богиня...
  
  Нет. Чудовище. Прекраснейшее из чудовищ!...
  
  
  ***
  
  
  "Вот так, не торопись. Ты все делаешь правильно. Нет ошибок. Удерживай концентрацию, у тебя всё получится..."
  
  Кайсин отстранилась разумом от выплетающего аркан мальчика и внутренне выдохнула:
  
  "Всё, перерыв. Ко мне не ломиться. По всем вопросам - компонуйте архив и сливайте в общий поток Совета. Я посмотрю и решу что делать позже."
  
  Гештальт недовольно загудел, но смирился: внимания Старшей Матери желали слишком многие. Ареал это чувствовал - хоуги были готовы ждать. Кайсин устало проверила резервы тела и облегченно выдохнула - на восстановление запаса энергии хватило всего пары часов.
  
  Мэллорн играл с ветрами макушкой кроны, текуче, сладко и радостно напевая в общем. Кайсин благодарно "заулыбалась" Древу и одарила его теплом и лаской - без его помощи на проецирование аватары ушла бы вечность. Колад не был принятым ею миром, как и не был миром, принявшим её саму. Даже для частичного воплощения требовалось внутреннее сродство, но сейчас между Кошкой и миром оно отсутствовало. Древо, почувствовав отчаянные попытки рыжей вырваться, прониклось и заменило недостающую синергию одной из своих частей. Сделало женщину, фактически, одним из своих отростков. Конечно, присутствие аватары рыжей было теперь ограничено ареалом, но Кайсин этого было достаточно. Этого должно было хватить для выполнения её плана. И "излечения или обрезания больных почек".
  
  Принудительно отключенного и упакованного в стазис, Гхал-Ира забрали примчавшиеся из центрального анклава друиды. Небольшое сотрясение и гематома на затылке были для хоуга не критичны, а вот безбашенное смешение алкоголя с тремя десятками не компанующихся реагентов... Кошке пришлось рискнуть: временно отодрать дурака от Древа и привязать его к себе напрямую. У балбеса слишком быстро разлагалась суть. Откатить регрессию сходу Кайсин не удалось - для начала требовалось избавить Гхал-Ира от яда... Леший, этот гаденыш слишком качественно пожелал умереть: умудрился настолько отчаяться, что проигнорировал даже вплавленную в подкорку, технику безопасности! Смешать гномские реактивы с алкоголем... хоугам это было строжайше запрещено! Смесь моментально растворяла клетки нервной системы, за десяток часов превращая любого ушастого в качественный компост. Творец, какой же он всё-таки идиот: четыре тысячи лет недоумку, а всё туда же... И самое паршивое - навредить её девочке он не смог бы при всём желании! Поставленные Матерью и им самим ограничения не позволили бы.
  
  Кошка вздохнула мысленно: мышка слишком крепко в него вцепилась. А Гхал-Ир слишком глубоко провалился в её кошмары: разделил её боль и память - принял сущность и застрял в ней, не пропустив до конца сквозь себя. И потерялся в желаниях девочки, безотчётно под них подстроившись. Окончательно заменил ими собственные и не захотел возвращаться обратно - даже не попытался! Слишком яркой оказалась такая близость, слишком чарующей чужая душа. Тиллисса стала пламенем, опалившим и вознёсшим в небеса его крылья, а потом - костром, в который он, забыв о себе, без сомнений рухнул. Сгореть - не сгорел, обжегся, но всё-равно пытался вернуться к сжигающей душу боли. Нет, ну какая же бестолочь! Дурак первостатейный! Даром что сильнейший боевик среди хоугов Колада... Самый лучший, а потому - самый изменчивый.
  
   Кошка ругнулась мысленно - боевые маги ушастых работали со стихиями напрямую: искажали свой разум, подстраиваясь под мышление предначал и добиваясь от себя и них максимального синергирования. Чем выше была проводимость мага и больше его резерв, тем сложнее ему было вернуться к нормальному состоянию. Чем чаще хоуг обращался к Истокам, тем легче в случаях душевных потрясений терял над собой контроль. Исключениями были разве что Слившиеся со стихиями и некоторые, особо удачно уродившиеся полукровки. Гхал-Ир же, ввиду характера, специалитета и природных способностей в контроле разума был на редкость бездарен. Порывист, несдержан, избыточно склонен к рефлексии - местами откровенно мнителен и меланхоличен. Время от времени мальчишку бросало в крайности. Для развития дара это было подспорьем, но столкнувшись со слишком сильной душевной болью он сдался, даже не сделав попытки выгрестись. Кайсин подобного не устраивало. Терять обалдуя по такой феерической дури она не собиралась.
  
  И ведь хватило всего двух дней!... Не стоило оставлять его рядом с Мышкой. Знала бы она, что его настолько быстро сорвёт... И ведь чуяла, что не удержится! Да, мальчишку требовалось "встряхнуть", напомнить ему, что он жив, показать, что мир - не скопление однообразной бессмысленности... но произошедшее даже по меркам Вечных стало форменным перебором.
  
  Ещё и Мышка. Девочка напрочь не понимала, насколько много ей дано! Не знала себя саму, не умела себя контролировать, и совершенно того не осознавая, подмяла под себя балбеса не глядя. А он и рад прыгнуть за ней хоть в бездну... Влип, как муха в янтарь, а избыточную привязку теперь на живую из него выкорчевывай... Кошка мысленно скривилась - операция предстояла сложная и крайне энергоёмкая.
  
  На краю сознания женщины замельтешил вежливый зов Алида. Рыжая вынырнула из размышлений и потянулась к Владетелю разумом:
  
  "Несс... Мне нужна твоя помощь."
  
  В этот раз слившийся оказался спокоен и собран: дело касалось Совета и её собственных обещаний. Мать мысленно свелась на пространственную метку телесного присутствия хоуга и выдавила свою проекцию в мир.
  
  
  
  - Хорошо выглядишь. Я думал, тебе будет хуже.
  
  Стоящий перед витражным окном-каплей, Алид скупо, но искренне улыбнулся. Восприятие Матери заполнили любовь и близость. Мужчина искренне за неё волновался. Кайсин послала к лысине Теодора все правила, счастливо засмеялась и мерцнула слившемуся на шею. Руки Кошки провалились сквозь воротник, но ни её, ни Владетеля это не смутило. Алид был прекрасен. Невозможен. Удивительно гармоничен. Идеально функционален. И любил свою Мать за то, что она просто есть. За то, что она - она. И рыжая искренне отвечала ему тем же самым.
  
  - АХХХХ... Ик!
  
  Кошка смущенно заморгала и обернулась. У стены, привалившись к сетке древесных жил, стоял перепуганный Ведущий Рассчеты. Грудь Тодолиуса прерывисто ходила вверх-вниз - вдохи и выдохи разносились по залу с хорошо различимым присвистом. От мужчины тянуло болезненным ужасом, обреченностью и восхищением. Полноватое лицо Советника было бледно и покрыто испариной. Кайсин виновато прижала уши и подняла брови домиком. Леший! Она и забыла, как воспринимается смертными её воплощение... С Древними таких проблем не было - они всегда видели её той, кем она являлась. Д'хаэльвари, Вечная, Древняя - такая же, как они. Они воспринимали её "той, кто она есть", видели её суть почти всегда целиком. Но люди... В земном теле работать с людьми было намного проще.
  
  Кайсин скользнула к Тодолиусу и успокаивающе коснулась мужчины разумом, обернула его теплом и участием.
  
  "Здравствуй, мой дорогой. Ты пришёл... Я тебя так ждала! Я люблю тебя, мой хороший. Смотри, как от этого хорошо! Как спокойно. Ты такой же как я. Ты видишь, как горит очаг наших душ? Посмотри, как тепло и приятно быть рядом - видишь? Я делюсь этим всем с тобой. Ты - это я. Я - часть тебя, мы - единое целое. Неделимое. Общее."
  
  Тодолиус перестал сползать вдоль стены. Щеки советника живо порозовели. Спина под рубашкой мужчины перестала мокнуть, а сердце выровнялось, перестав грохотать о ребра.
  
  - Прости меня, душа моя. Я редко появляюсь перед смертными в таком "неприличном" виде.
  
  Кайсин по-кошачьи прищурилась и замурлыкала, утешая. Подхватила одну из ладоней советника и извиняясь, потерлась о запястье человека щекой.
  
  - Вы... Ох. Вы выглядите несколько неожиданно! Я даже Вас не сразу узнал...
  
  - Ничего, так бывает.
  
  Голос Матери поглощающе углубился - стал тягучим и завораживающим:
  
  - Скажи, мой дорогой, вопросы ко мне были именно у тебя?
  
  - Ммм... Да. Я не хотел Вас отрывать от дел...
  
  - Тебя. Я тут в единственном экземпляре, мой дорогой, и не люблю, когда такие замечательные существа мне выкают. А ты ведь - замечательное существо, м?
  
  Кайсин задышала желаниями, подчиняя чужую волю и ответно подстраиваясь под неё. Изменяя себя, Тодолиуса, окружающее пространство... Она хотела нравиться этому маленькому, но на редкость сильному человеку. Решительному, мудрому, самоотверженному. Мать любила и хотела, чтобы её так же сильно смогли полюбить в ответ. Кошка желала стать близкой, нужной и в чем-то - незаменимой. Глаза Советника потрясенно расширились:
  
  - Конечно... Конечно, хорошее. Да! Я...
  
  "Я вижу, мой замечательный, ты уже не хочешь меня расстраивать. И, конечно же, хочешь казаться лучше, достойнее, любимее... Я тоже тебя люблю, Тодолиус Халли. Ты - мой маленький, восхитительный человечек. Я очень тебя люблю! Так, как могу только я - жертвенно и самозабвенно. Без лжи, обмана - по-настоящему. Сейчас и всегда."
  
  Кошка на мгновение прикрыла глаза, считывая даром суть мужчины. Приноровилась к его состоянию и уверенно ограничила флёр - происходящее было его виной. Именно эта сила была способна за мгновение превратить любого бездарного в конченного идиота. Мать тепло посмотрела на серьёзного толстячка. Тодолиус оказался очень ответственным человеком. С широкой, тёплой душой, всецело болеющей самым важным и нужным делом всей его жизни. Он фактически тянул на себе всё благополучие Тирсе: большая часть торговых сделок ареала проходила именно через его руки. А ещё лаер Халли умел отдавать сторицей тем, кто на него рассчитывал. Он был воистину несгибаемым. Кайсин не смогла не любить его. Ведущий Рассчёты Вассэ ОЧЕНЬ многого стоил.
  
  Кошка ласково улыбнулась и осторожно подхватила Тодолиуса под локоть, потянула с собой на выход: прочь от улыбающегося Алида, как можно дальше от заполнившего зал флёра. Владетель был сильным - для него влияние её силы почти ничего не значило. Если бы хоуг хотел, уничтожил бы поволоку. Если бы не хотел её на благо себе использовать.
  
  - Я обещала тебе помочь, хороший мой. Тебе нужна была моя помощь... с Майкой. Расскажи мне подробнее, что случилось?
  
  Мужчина растерянно тряхнул лысиной, выгоняя из головы дурман, проморгался. Потёр ладонью бедро и пристально заглянул Матери ареала в глаза: смело, серьёзно - почти как любой из Древних. Какой молодец! Рыжая замурлыкала - эта реакция понравилось ей даже больше, чем его поразительное отношение к собственной жизни.
  
  - Вы... - мужчина вздохнул и, скрепив сердце, поправился:
  
   - Мама, ты же знаешь от общего, ЧТО Темайран устроила в здании Торгового представительства? Скажи, ты умеешь справляться с настолько нестабильными Песнями?
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"