Ничего не поделаешь, я в ловушке. Парадоксальность создавшегося положения подчеркивает мой темпераментный нрав, не переносящий скуки и однообразия. Вообразить такое при нынешнем капиталистическом укладе практически невозможно. Только если соревноваться в самой дурацкой мечте, прихлебывая односолодовый виски, вероятно, можно случайно дойти до подобной нелепицы. Такова она, моя ситуация.
Представьте себе американскую корпорацию, переживающие не лучшие свои годы, скупую и расчетливую, предоставляющую сотрудникам не роли, но функции. Когда я пришел сюда несколько лет назад уже с каким-то пониманием и опытом на рынке, - к слову мне предложили в два раза больше, чем я зарабатывал на тот момент, - я был уверен, что придется убиваться за эти деньги, работать сверхурочно в условиях непрестанного стресса и жесточайших дедлайнов. Я был юн, полон веры в себя и раздражающей окружающих инициативности. Когда бы еще я мог так же легко и воодушевленно откликнуться на заманчивую перспективу впахивать, если не в 25? Я воображал, каким буду чувствовать себя стойким и волевым, как буду приобретать хладнокровие и закал, управляя многомиллионными проектами. Я искал сражения, чтобы выяснить на поле боя, на что я способен.
И вот, мой первый день в соковыжималке. Никому нет до меня дела. Никто не может толком обьяснить, чем увлечены люди за компьюетрами-книжками, и уж тем более, какое место в данной, маскирующей логику, системе отведено мне. Я продвигаюсь от стола к столу с дружелюбным намерением стать "своим в доску" и выслушиваю самопрезентации моих коллег, леденящие отсутсвуием осмысленности. Моей начальницы, как назло, нет в стране: она придается заслуженному отдыху, наверняка доведенная до переутомления. Так проходит неделя.
Начальница вернулась. Как и следовало ожидать, оказалось, что она чрезвычайно занятая личность. Ко мне приставили коллегу-интерна, которая должна всячески помочь мне въехать в суть творящегося здесь бизнеса. У девушки длинные ресницы, глаза лани и заколка-бантик. Впоследствии оказалось, что за этой невинной внешностью скрывался мятежный ураган, вырвавшийся очень скоро из чертогов нашего опенспейса. Мы скорее не поладили, хотя, конечно, исправно улыбаемся друг другу. Мой круг обязанностей и прав не стал яснее. В основном я занимаюсь тем, что связываю в своей голове разрозненные части процесса претворения бизнеса и наблюдаю за теми, кого считают его созидателями. Так проходит месяц.
Мои соки по-прежнему при мне, я полнокровен и смел, готов изобличить бездельников, замотивировать армию талантов, упорядочить или трансформировать что-нибудь, переосмыслить и воссоздать заново.. Но это никому не интересно. Мне говорят, что я должен быть самостоятелен и проактивен, делать то, что увеличит обороты, быть лидером в том, что полезно для развития, и, главное, без резких движений. А если у меня нет своего видения - прислушиваться к нуждам команды. Ведь команде всегда что-нибудь да нужно, даже если они не сознаются и об этом не догадываются... Я упорен и вытягиваю потребности из каждого. Оказалось, мои коллеги аскеты в плане идей и нужд. Есть общая беда, которая тяготеет над каждым, и она как бы является символом всей системы, поэтому пытаться даже говорить, а уж тем более разрешать ее, считается греховно и оскорбительно по отношении к здешним устоям. Так прошел год, другой, третий.
В свою защиту могу заверить критически оценивающего меня читателя, что я боролся. Я выдумывал новые, эффективные схемы, внедрял их до изнеможения, пока не изобретал еще более дельные; я консультировался с экспертами с других этажей и с гуру из других стран, постигая все грани и тонкости нашего, глобального, делопроизводства; я обучался передовому и вдохновлял других, я подхватывал лучшие идеи и нес их гордо и красиво, как знамя. Я был везде, для всех, жгучий, воспламеняющий, безотказно креативный.
И вот, самый драматичный момент моей истории наступает тогда, когда я осознаю: все то, что я с энтузиазмом делал, было нужно лишь мне одному. И никто не просил меня об этом, не просил, и не попросит. И теперь, когда я свернул всякую активность, ничего не изменилось: мир не рухнул, толпы несчастных не приползли к моему синему стулу, и что хуже всего, никто даже не возмутился, что я более не насилую гигантский корпоративный огранизм. С каждым днем я прихожу все позже и улепетываю, как только предоствляется походящий момент. Пробовал работать из дома, но так еще хуже: первый день, конечно балдеешь, а потом такая тоска забирает...
Так что, да, я все еще здесь! Сижу в офисе комфортнейшей соковыжималки, которая, похоже сломалась: я оказался ей не по зубам. Меня держат не потому, что не могут уволить. Вероятно я создал имидж человека, который на что-то да способен, может быть даже на все??.. Зачем меня держат, я не знаю, никто этого не знает. Но это как бы неважно. Это не главное. Главное, что я есть. И это привычно. Это хорошо. И все такому раскладу только рады. Никому от меня ничего не нужно. Я вписан в систему. Мне уверенно протягивают руки те многие, с кем я пересекаюсь в длинных коридорах. Мне платят вменяемые деньги, исправно и без задержек, отпускные и даже небольшие премии. Высокое начальство одобрительно кивает, когда мы оказываемся в одном лифте.
Вы могли вообразить, что люди вокруг также не имеют участка приложения сил и страдают безделием подобно мне, но это не так. О, это совсем не так. У всех, у каждого маленького человечка, есть свой маленький смысл, есть свои звонки и переговоры, свои задачи и сроки, проколы и непочатый край работ, который в принципе невозможно осилить. "Воротнички" суетятся, гулдят, советуются меж собой, решают вопросы коллегиально, собираются и разбираются. Но не я. Я изгой, белый ворон, я "лишний человек" своего времени. Я тоже хочу быть веселым возбужденным планктоном! Счастливчики те, у кого есть необходимость высчитывать таблички до позднего вечера, а потом, приехав домой, снова отпирать ноутбук и продолжать мучить Excel. Везунчики те, кто никак не может вложить в рот законный остывший ужин из-за приросшего к уху айфона, в которого приходится говорить и говорить, и говорить...
Вы видите как тонко и как жестоко со мной обходится соковыжималка, как искусно и страшно она решила меня изнечтожить! Я постоянно простужаюсь, уже несколько месяцев подряд чихаю, балансируя над сопливыми пропостями орв. Иммунитет ни к черту. Я ощущаю себя ничтожеством, хотя я еще помню, что обьективно это совсем не правда. Или не совсем правда. Помню, но уже не слишком отчетливо. Меня тошнит от всего, особенно от себя. Я буквально заставляю себя читать, новости, статьи, художественную литературу, я больше не могу поглощать информацию, мне хочется взаимодействовать, создавать и решать проблемы, ссориться и конфликтовать, поносить заказчиков, негодовать на партнеров. Мне хочется жить полноценной жизнью на работе. Но это уже невозможно. Меня отщепили и выбросили на берег. Единственный выход для меня- уволиться. Освободить себя самому от этой ласковой и безвозмездной опеки.
И завтра, я сделаю это! Явлюсь пораньше, чтобы подчеркнуть серьезность моих намерений. Походкой человека, принявшего бесповоротное решение, приближусь к начальнику,- а я сменял их не раз. Встану в полуметре с выдержанной уверенностью в глазах... Но лучше всеже дождаться следующей недели, так как сейчас он поглощен крупной сделкой, и это было бы непрофессионально с моей стороны. А я чувствителен к проявляениям такта. Потому просто выбираю конкретную дату в следующем месяце. Как раз, Сентябрь. Пора отпусков и беспечности заканчивается. Можно задорно преподнести себя огромному и манящему рынку труда.
С другой стороны, уволиться я всегда успею. Пороть горячку не целесообразно. Это было бы эмоциональным решением, решением, которое принесет мне только краткосрочное ощущение счастья и свободы. А потом? Все та же маята: что делать, чем заняться. Так, пока отсюда не гонят, зачем отвергать заботу, которую, похоже, сама вселенная услужливо оказывает мне. И, наверняка, неспроста. Вдруг я действительно не такой как все они? Вдруг у меня есть высокая миссия? Более сложная и важная, чем вся эта чепуха с продажами и проектами? Может быть даже в сфере искусства или философии?
А ведь так и есть! Я всегда это чувствовал. Я создан для чего-то иного, более тонкого, более интеллектуального и созидательного. Необходимо просто успокоиться, научиться принимать все, что дается, мудро и с благодарностью. Пока меня обеспечивают эти идиоты, я могу всласть предаваться своим увлечениям. Прямо у них перед носом. Читать, чего душа изволит, размышлять о вечном, как это делал Платон или Диоген. Придумывать афоризмы, вальяжно восседая в регулируемом кресле. Возможно даже сложив ноги на стол... а? Как вам такая месть? Красота!
Решено. Перестаю переживать и метаться. С этого момента плыву по течению, наслаждаясь своей невыносимой удачливостью...