Я лежала в густой траве. На спине. Смотрела рассеянным взглядом в голубое, бездонное небо. А небо смотрело в меня. Я раскинула руки. Мне казалось, что я падаю в эту невозможную синь, теряюсь в ней, исчезаю.
Над ухом застрекотал кузнечик. Я отвлеклась и снова небо стало небом, трава, колышущаяся вокруг меня, травой, а мои руки перестали быть крыльями. Я повернула голову. На листике манжетки, той которая альхемилья, а по видам ее очень трудно разделить, так вот на бахромчатом листике, рядом с капелькой росы, сидел зеленый кузнечик и деловито стрекотал... Я посмотрела на него пристально, сказала:
--
Брысь, - и лениво махнула рукой в его сторону.
Но он и не подумал убегать, наоборот, сел поудобнее, посмотрелся в капельку росы, пригладил лапками свои чешуйки.
--
Очнулась? - насмешливо сказал он
--
Хм, - ответила я, - кузнечикам вообще-то не полагается разговаривать, следовательно ты галлюцинация, так что - брысь, не мешай, мне хорошо...
--
А мне полагается, - возразил кузнечик, - меня зовут Токи Туокли, слыхала про такого?
--
Честно говоря, нет, - равнодушно ответила я, - да и вообще я не имею привычки общаться с галлюцинациями.
--
Я не галлюцинация, - обиделся он, - а ты не спи, уходи лучше отсюда...
--
Это еще почему? - лениво отозвалась я.
--
Потому что...я должен тебя предупредить, ты теряешься, ты даже сама этого не чувствуешь. Когда ты лежишь и смотришь долго на небо, оно забирает часть тебя, потом еще часть, потом еще и еще, а ты медленно будешь погружаться в землю и даже не почувствуешь этого, а потом, когда ты будешь лежать под землей, в полной темноте, а в глазах твоих будет плескаться бездонное небо, придут ОНИ...
--
Кто они? - спросила я.
--
Черви забирающие душу. Мелкими беленькими полосочками будут просачиваться они тебе под кожу, прогрызать ходы, ползать по твоим внутренностям, забирая частички тебя, а потом, когда в тебе ничего уже не останется, когда они выпьют тебя до дна, ты будешь лежать и смотреть в черную тишину, и небо уйдет из твоих глаз...навсегда.
--
Но ведь я буду счастлива эти мгновения и мне не будет больно?
--
Будешь, не будет, - ответил он, - но я бы не советовал, уходи сейчас, пока еще не поздно и не смотри на небо.
--
Отстань, - ответила я, -отстань, мне хорошо, уходи
--
Я предупредил, - ответил он, - тебя съедят черви...
Он подпрыгнул высоко, стрекотнул и скрылся в гуще высокой травы
Я раскинула руки, широко, превращая их в крылья. Я парила в высоком голубом небе, смотрела в его глаза и исчезала в них, падала вверх, падала вниз, смотрела, смотрела, смотрела, смотрела...
Черная тень упала на мои глаза, я сфокусировала взгляд на постороннем предмете. Это был высокий, черноволосый мужчина. Он смахнул со лба прядь волос.
--
Посмотри на меня, - сказал он.
--
А я и смотрю, - ответила я.
--
Видишь, - с горечью произнес он, -Ты уже отравлена, попробуй приподнять руки.
Я попыталась оторвать их, не получилось, я бросила взгляд на свое левое запястье и увидела траву, прорастающую сквозь меня, ее нежные, зеленые побеги вызывающе торчали из моих кончиков пальцев.
--
Давай я тебе помогу, - мягко сказал он и, присев на корточки, забормотал что-то, низко склоняясь над моей кистью, трава неожиданно пожухла и обмякла, я смогла пошевелить рукой.
--
Спасибо, - сказала я, - кто Вы?
--
Я? - я пришел за тобой, - тебе нельзя уходить туда, рано еще, понимаешь, ты еще не сделала многого
--
Я сделала все, - ответила я, - я сделала все, что могла сделать, а теперь я хочу туда, вверх!
--
Ты не понимаешь, - горько усмехнулся он, - чем выше ты поднимаешься, тем ниже ты опускаешься...
--
Сейчас тут был кузнечик, Туоки, он говорил что-то про червей, - неожиданно вспомнила я
--
Туоки? - он улыбнулся, его черные глаза засмеялись, - наш маленький воин, не уговорил? Странно, обычно у него получается.
--
А! Так это была все же не галлюцинация
--
Нет, - ответил он, - не она, он настоящий, как ты или я, может даже более настоящий, чем мы.
--
Он говорил что-то про червей... - повторила я, - слушай, а что с ними происходит потом, после того, как они выпьют душу до дна?
--
А потом, потом они ползут дальше, ищут другие тела, глотают их маленькие кусочки, пьют их, а потом, раздувшись как маленькие фонарики, они начинают просачиваться вниз, по маленьким трещинкам, норкам и ходам спускаются они все ниже и ниже, уходят все глубже и глубже, пока не упадут в бушующую там внизу огненную реку. Они вливаются в магматический поток, вспыхивают яркими искорками и потихоньку начинают окукливаться, превращаясь в яркие огненные бомбочки, они плывут и плывут. Когда их собирается достаточно большое количество в одном месте, они начинают искать выход на поверхность и в конце концов сонмом маленьких, злых файерболов вылетают наружу, распускаются огненными бабочками и разлетаются по всему свету, вонзаются в мягкую плоть неба. С тихим писком заползают они в утробы будущих матерей, ты ведь знаешь, что ребенок получает душу на втором месяце своего развития в материнском чреве?
--
Нет, - ответила я, - впервые слышу. Ты говоришь, они злые, значит наши души тоже злые, изначально злые
--
Да, - грустно ответил он, - мы злые изначально, но мы такие какие мы есть. Пойдем, тебе нужно еще вырастить сына, обустроить дом и посадить дерево...
--
Зачем, - печально ответила я, - для чего? Я останусь здесь, извини.
Я посмотрела в голубое небо. Оно кишело червями. Я закричала и вскочила на ноги, выдирая себя из теплого мягкого черноземного ложа.