|
|
||
Семейные ценности. Навеяно уютными домашними застольями, новогодними салатиками и любимой роднёй, неустанно пытающейся вмешаться в личную жизнь. Играл в конкурсе на фантасты.ру | ||
|
Окно потихоньку запотевало. Вместе с морозом на кухню залетали обрывки мелодии Джингл беллс. Из комнаты, где остался включенным телевизор, неслось жизнеутверждающее: "Веселье приносит и вкус бодрящий! Праздника вкус всегда настоящий!". Ёлочка на табуретке в углу, подмигивала оранжевыми огоньками. - Сговорились, - буркнул Сергей и захлопнул форточку, так и не закурив. Всё началось в пять вечера. Радостный мужской голос из телевизора возвестил: "В Петропавловске-Камчатском полночь! Новый год ступил на нашу землю!" Сергей почистил мандарин и налил стопку водки. В бутылке оставалось меньше половины. И тут раздался звонок в дверь. "Оля!" - радостно ёкнуло где-то между сердцем и желудком. Поспешив в коридор, Сергей постарался придать лицу максимально мрачное выражение. Держа наготове оскорблённое молчание и молчаливое же осуждение, он открыл дверь, но месть не удалась. Сначала Сергей почувствовал, как шевелятся волосы, вставая дыбом на голове, а в следующую секунду на шею ему с радостным взвизгом кинулась мама. - Серёженька! Боже ты мой, вырос-то как, возмужал! - М-мам? - Сергей замер. И тут в квартиру шагнул отец. - Пап?! - Привет, - кивнул отец и, не задерживаясь, прошёл на кухню. Замерев в любящих материнских объятиях, Сергей боялся пошевелиться и лишь косил выпученными глазами в сторону шкафа, где на полочке стояла немного выцветшая фотография родителей в чёрной рамке. Мать, наконец, отцепилась от ошалевшего сыночка и поспешила за отцом. До слуха Сергея донеслось: - Миша! Ну, я же просила не курить! Построгай лучше колбасу! Сергей застыл в коридоре. Никакими силами его нельзя было сейчас заставить заглянуть на кухню. А оттуда доносились ужасающе знакомые, но уже подзабытые звуки. Из комнаты тихонько выскользнула заспанная Буся и с явным недоумением на морде заглянула в кухню. Потом посмотрела на хозяина. - Ты их тоже видишь? - шёпотом спросил Сергей. Буся дёрнула хвостом. Только Сергей, так и топтавшийся в коридоре, успел дойти мыслями до чьёго-то розыгрыша, как раздался требовательно-длинный звонок. Сергей подпрыгнул и рванул дверь - теперь-то точно Оля. Но тут же отскочил к стенке. За порогом стояла худенькая скромная старушка в нарядном лиловом платье. "Кажется, в таком её и хоронили", - припомнил Сергей. Не пускать было как-то неприлично. - П-проходите, бабушка, - пригласил он, усиленно вспоминая, существует ли скорая церковно-спасательная служба. За бабушкой в квартиру заскочил пудель, которого старушка держала на поводке. "Клёпа", - отозвалось в закромах памяти детства. Пудель звонко гавкнул - Буся зашипела, выгнув спину. Бабушка прошла в большую комнату и принялась чем-то там шуршать и позвякивать. Кажется, стелила скатерть и доставала бокалы. Сергей затравленно огляделся и отправился на кухню. Мама бодро откручивала крышку у банки с горохом и между делом поцыкивала на флегматичного отца. Сергей скользнул к окну и, воровато оглянувшись на занятых родителей, нагнулся к ополовиненной бутылке водки, так и стоявшей на подоконнике. Явных следов палёности, на первый взгляд, не наблюдалось. В дверь постучали. Взвыв, Сергей снова бросился в коридор. И уже почти не удивился, обнаружив за порогом почтенную семейную чету: мужчину с роскошными усами и даму с гладко зачёсанными волосами, платьем под горло и в ботинках на пуговицах. - Прабабушка, прадедушка. Здрасти! - бодро пригласил Сергей. И, принимая у дамы манто, как бы невзначай уточнил: - А ещё кто-то ожидается? - Всенепременно, дорогой, - потрепала его за щёчку бабушка. Она как раз выскользнула из комнаты встретить гостей. Сергей слегка замялся. - А, мм... прошу прощения. Собственно, в честь чего... в смысле, повод и всё такое. - А нормально они разговаривать умеют? - тихонько поинтересовалась прабабушка у прадедушки. - Не думаю, дорогая. Но я тебе переведу, - степенно ответил тот. Сергей покраснел и опять поспешил на кухню. Один салат оказался готов, его мама и вручила сыну с наказом нести в большую комнату, на стол. В течение ещё двух или трёх часов, Сергей метался между кухней и комнатой, то унося приготовленные салатики, то прячась от осуждающего взгляда прабабушки. А гости прибывали. В основном это были совсем далёкие предки в невообразимых костюмах. Их речь Сергей понимал с трудом, поэтому только улыбался, приглашал к столу, да приглаживал вставшие дыбом волосы. Самой молодой среди прибывших оказалась старшая двоюродная сестра, почившая четыре года назад в возрасте тридцати шести лет. Она обосновалась на лоджии и курила, глядя в окно. Пробравшись к ней, Сергей немного потоптался, но решился спросить: - Лена, а вы, собственно, у меня чего собрались? Лена глянула на него, весело прищурившись, и Сергей смутился: - Не то чтобы я против! Ни в коем случае. Мой дом - ваш дом, ой,... то есть я не это имел в виду. - Накосячил ты, братец, - пояснила Лена и выпустила дым прямо в лицо Сергею. Тот отмахнулся: - Если мне не изменяет память, ты умерла оттого, что заснула с сигаретой? Как после этого можно продолжать курить? - Ну, сейчас-то уже без разницы, - пожала плечами Лена. Тут послышался голос матери, которая звала всех к столу. Гости устраивались, разливали по стопкам водку и, на взгляд Сергея, прямо-таки лучились неуместной жизнерадостностью. Сам он робко примостился с краю, и вяло ковырялся в тарелке с зимним салатом, ожидая неминуемой кары за все грехи смертной жизни разом. Народ веселился. Сергей с удивлением узнал, что у него в родне в разное время оказалось аж два немца. С трепетом принял объятия от необъятных размеров тётки с крупным горбатым носом и сросшимися бровями. И даже решился погладить Клёпу. В десять часов вечера подняли бокалы за новый год в Красноярске, поздравив прапрадедушку и прапрабабушку, в своё время там живших. Вопреки мёртвой природе гостей, в рюмках убывало очень живо. После тоста мама заметно заволновалась. - Думаю надо нам уже поговорить, дорогой сын. "Ну вот, началось", - Сергей напрягся. Лена ехидно улыбалась, праотцы, начиная с третьего колена, сурово сверлили потомка взглядами. - Причина, по которой мы собрались, Серёженька, в том, что ты совершаешь огромную ошибку. - И рискуешь тем самым прервать наш род, - добавила бабушка. Клёпа веско тявкнула. - Да я ничего такого вроде бы... - промямлил Сергей. - Ты отпустил Олю! - Да она сама ушла, - в душе Сергея волной поднялось возмущение. И тут постоянно за ним следили, и на том свете не успокаиваются - лезут и лезут. От злости ему даже стало не так страшно. - Но по твоей вине, - слова прадедушки упали обвиняющим вердиктом, без права на обжалование. - Взалкал, окаяти, любы, - обвинил похожий на хиппи старец и добавил ещё какую-то непереводимую игру слов, заставив некоторых потомков покраснеть, будто живых. Какой-то даме даже понадобилась нюхательная соль. Тут снова вмешалась мама: - Послушайте, у нас нет на это времени, ОН может прийти в любую минуту! Собрание возмущённых предков примолкло. Мать продолжала: - Ольга нам всем очень нравится. И пара у вас такая хорошая получилась, любящая. - В наше-то время, было не до любви, - вздохнула какая-то старушка в туальденоровом платье. - Оля беременна! - опять перехватила бразды мать. Сергей подавился мандариновой долькой: - Что?! - И если ты не вымолишь у неё прощения, то после новогодних праздников она примет роковое решение. - И убьёт дитя, - скорбно добила прапрабабушка, поднеся к глазам кружевной платочек. - Но... но я... - Сергей вскочил с табуретки, забыв, что его окружают не то материализовавшиеся призраки, не то зомби. - Я люблю Олю, но не собираюсь ползать перед ней на коленях! Она всё неправильно поняла! Я даже не изменил, почти! Мёртвые глаза укоризненно следили за мечущимся потомком. Мама сурово сдвинула брови, явно собираясь отчитать непутёвого отпрыска, но тут от порыва ветра резко хлопнула форточка на кухне, со звоном посыпались осколки стекла. В коридоре завыло и потянуло холодом. Первой вскочила бабушка: - Боже мой! Он вырвался! - Кто вырвался? - перепугался Сергей, но ответа не дождался. За столом поднялась паника. Предки ахали, кидались к дверям и вроде бы пытались строить там баррикаду. Некоторые дамы падали в обморок. Полетела посуда, усеяв пол оливье пополам с разлившейся водкой. - Что происходит? - Закричал Сергей. Ужас родственников передался и ему. А за окном завывало всё сильнее, стёкла трещали, огни праздничного города померкли, скрытые непроглядной метелью. Где-то в подъезде с лязгом грохнула входная дверь. - Это прародитель! - бледнея, зашептала мама. - Чингиз. Он очень переживает за родовую честь! - Половина смертей в нашем роду - результат его пристального внимания к недостойному поведению потомков, - вздохнула Лена и, грустно поглядев на сигарету, засунула её в горшок с фикусом. - Да прячьте же его! - крикнула бабушка. Она тащила в коридор стул, чтобы подпереть дверь. Клёпа подскочила к Сергею, с рычанием ухватила за штанину и потянула под стол. Совсем ошалевший потомок спрятался под скатертью, где к нему присоединились мать с ножом для торта и Лена с подносом. - Он что? Родного потомка убьёт? - в собственном голосе Сергей уловил панические нотки и замолчал. - Нам главное - до утра продержаться, - прошептала Лена. - Мы тебя не отдадим! - подтвердила мама. И тут дверь в квартиру содрогнулась от тяжёлого удара. Сергей позорно взвизгнул. Послышался стук падающих с баррикады стульев. Надрывно залаяла Клёпа. Ей вторило утробное завывание Буси. - Просто ты у него любимчик был, - Лена высунула руку из-под стола и вслепую пошарила по скатерти. Нащупала бутылку шампанского, втащила её в убежище и вручила Сергею. - Пить? - кротко спросил тот. - Воевать! - подмигнула Лена. - Большинство наших далёких пращуров, как нормальные, давно переродились. А этот всё за честью следит. На тебе только и успокоился, - продолжала шёпотом рассказывать мама. А в дверь колотили так, что стены тряслись и звенела люстра над столом. - У него перчатки железные, - пояснила Лена. В ответ Сергей только пискнул, тихо надеясь, что кто-нибудь из соседей всё-таки вызовет полицию. - Он решил, что потомок в этот раз безукоризненно воспитан, да и эпоха давно требует героя, и решил уйти перерождаться. Мы все так радовались! - продолжала мама. - Да вот незадача, перерождаться он решил в вашего ребёнка, - хмыкнула Лена. - А тут такое... - И ведь по глупости род прервёте, из-за гордыни только лишь. Я же учила тебя - в семье кто-то всегда идёт на уступки. Поговори с Олей, обязательно! Тут предки, защищавшие вход, дружно охнули. Со скрежетом вылетели дверные петли. Незнакомые, но страшные и грозные слова ворвались в общий гвалт, перекрыв крики более хилых потомков. Захрустели стулья и паркет, сминаемые подкованными сапогами. Рык вновь прибывшего смешался со звоном курантов в телевизоре. - С новым годом, - поздравила Лена. Железный кулак с грохотом ударил об столешницу. Сергей заорал и рванулся вон куда-то в сторону балкона. План спасения в виде прыжка в сугроб перестал казаться безумием, невзирая на предстоящие пять этажей свободного полёта. - Куда?! - рявкнула мать. Она цапнула сына за штаны и дёрнула на себя, невольно скорректировав траекторию. Сергей вписался лбом в деревянную ножку. Из глаз посыпались искры, и последнее что он увидел перед тем как провалиться в беспамятство, страшные, горящие чёрным огнём узкие глаза монгольского предка, приподнявшего край скатерти. Тихое утро застало Сергея в самом позорном состоянии. Наполовину под столом, усыпанный объедками, благоухающий разлившейся водкой - он представлял собой донельзя жалкое зрелище. Буся осторожно подобралась к хозяину и влажным носом ткнулась в ухо. Сергей вздрогнул и открыл глаза. Тишина. Ночных гостей и след простыл. Пробравшись через учинённый предками разор, Сергей доковылял до зеркала. Оглядел бледное отражение - одна из прядей волос оказалась седой. Нашёл мобильник и набрал знакомый номер. Ответивший женский голос был таким родным и настоящим, а главное живым, что у Сергея защипало в глазах. Он ещё раз обвёл взглядом следы ночного пира: - Оля! С Новым годом! - и искренне, от самого сердца продолжил. - Ты мне так нужна! |
|