Аннотация: Эльфенок Кантариэль ищет возможности проявить себя, совершив нечто героическое. Но дружба с такой напарницей это уже героизм. И вообще - что же такое это хваленое геройство?
Эльфийские истории 2.
Геройский поступок.
Рассказ
***
Мой отец был вне себя от злости. Я никогда не видел, чтобы его красивое мужественное лицо искажали подобные гримасы.
- Среди нас воры! Подумать только - воры среди эльфов! - В порыве чувств он грохнул кулаком по столу. Резные деревянные чаши подпрыгнули на столешнице.
- Но разве такое возможно? - Моя мать попыталась его утихомирить. Я понимал ее: среди эльфов не принято так бурно проявлять негативные эмоции.
- Есть другие предположения? - Казалось, сейчас большие серые глаза отца начнут метать молнии. Длинная челка упала ему на глаза. - Тогда объясни мне сама. С недавних пор из наших ульев стал пропадать мед. Я поставил на пасеке магическую защиту от всех известных мне животных. Защита не срабатывает, а мед все продолжает пропадать. Так скажи мне, дорогая: если не разумные крадут мед, то кто?
Мои брат и сестра хмуро переглянулись. Даже я почувствовал себя несколько неуютно.
Ах, да. Я - Кантариэль. И я эльф. Мы все эльфы. И моя семья, и вся наша деревня. Вот это-то больше всего и огорчает. Моя бабушка всегда говорила, что мы, эльфы, самые честные, самые благородные, и самые дружные существа на земле. А тут такое - эльфы у эльфов воруют мед. Совсем не хорошо. Совсем.
Вообще-то, за пасеку и сад отвечаю я. Месяц назад, после небольшого приключения, мои родители решили, что я стал достаточно взрослым, и доверили мне присмотр за садом с магическими растениями и ульями. Цветы, обладающие магическими свойствами, - это само по себе здоровски. А когда из нектара таких цветов пчелы делают мед - это вообще настоящее чудо. Как объяснила мне сестра, опытная целительница, такой мед лечит не только тело, но и душу. А еще, говорят, он придает вдохновение. Ну, разве это не удивительно?!
Поэтому чудотворный мед ценится очень высоко. Но отец до сих пор даже не думал об охране. Да от кого же его оберегать в своей деревне? Не от соседей же?
Но, как казалось, он ошибался.
Вечером, с книжкой под мышкой, я зашел к своему другу Лузинаэлю, которого я и мои друзья называли Шустрым Лу. Зашел, чтобы поделиться выводами моей семьи.
- У, как нехорошо получается, - расстроился мой друг и почесал свое длинное ухо. - Теперь твой папа всех подозревает? Да, Пёстрик?
Пёстриком меня называют за три темные пряди в волосах. Все эльфы в нашей деревне светлые, а я вот такой, пёстрый, уродился.
- Ага, - невесело кивнул я, нервно барабаня пальцами по книжной обложке. - Подозревает. Ведь он магические ловушки от зверей расставлял? Расставлял. Ловушки пусты, а меда снова не хватает. Мама его успокаивает, а сказать ничего не может. А что тут скажешь?
- Плохо, когда эльф не доверяет эльфу, - согласился Лузи, скребя по столу ногтем. Даже я понимал, что он расстроен. Если вдруг выяснится, что это правда...
Вдруг Лу поднял голову и произнес загадочно:
- А может, это не зверь и не эльф, а нечто среднее?
Я даже не смог ничего возразить - так поразила меня его выдумка. Оттого мы его и прозвали Шустрым Лу, потому что его рот был слишком шустрым. Он всегда опережал... голову.
- Ну, ты скажешь тоже, Лузи! - Мама Лу принесла нам теплого тыквенного сока. Я отхлебнул первый глоток и призадумался. В идее друга, что-то, конечно, было.
Обычных животных, любителей сладенького, папины ловушки остановили бы давно. Мысль про нечистых на руку соседей никак не укладывалась в голове. А если не привычные звери и не эльфы, то кто?
- Пёстрик, а ты сам сделай ловушку! - вдруг заявил Лу и широко улыбнулся.
- Но отец уже ставил ловушки на пасеке, - удивленно пробормотал я. - Ты считаешь, что я смышленей своего отца?
- Конечно, нет. - Лу хмыкнул, отставил стакан и принялся объяснять: - Но он делал магические ловушки. Магические! А ты сделай простую. По-нашему, по-следопытскому. Вдруг это поможет?! - Лу многозначительно подмигнул.
Я призадумался.
Нас в Райвенделле семеро. Семеро юных неугомонных искателей приключений, мечтающих совершить геройский поступок, чтобы приобрести великую славу и богатство. А в чем именно заключался наше видение геройства? Правильно. Как и все лесные эльфы, мы мечтали найти самое редкое растение. А еще хорошо было бы при этом совершить долгое путешествие, поразить даму своего сердца и, по возможности, сразить какое-либо чудовище. Конечно, можно обойтись и без монстра, но с ним эффектнее. И вот мы, семеро: Скользкий Зив, Прилипала Мел, Весельчак Ми, Вредный Доли, Балабол Кори, Лу и я - с утра до вечера пропадаем в чаще, в постоянных попытках найти что-нибудь такое этакое. И находим. Конечно, не самое-самое. Но нам часто попадается что-то по-настоящему классное.
Мы пропадали в Райвенделлском лесу до самых сумерек. И хотя мы не знаем заклинаний, которыми владеют взрослые (мы еще не доросли до начальных классов), нам с юных лет известны многие тонкости лесной жизни, помогающие выжить в чаще. Ведь лес и эльфы - друзья. Не зря мы зовемся лесным народом.
Будучи детьми, мы никогда не путаем стороны света. Мы не теряемся в лесу. Ха-ха! Эльф, потерявшийся в лесу, - какая нелепая шутка! А вот спрятаться от любопытных глаз - пожалуйста.
Юных эльфов не трогает никакой лесной зверь. Нам опасны разве что самки-мамки. Или самцы во время гона.
Эльф всегда найдет себе пропитание в лесу, даже зимой. И никогда не спутает ядовитый плод со съедобным. Мы легко узнаем повадки зверей, а с помощью взрослых - способы охоты на них. И мы, семеро, как юные следопыты, уже умеем расставлять сети, силки и другие ловушки. Ветка, леска и сноровка - вот три составляющие нашего успеха!
Так почему же не использовать свои таланты в настоящем деле?
Этой же ночью я водрузил самодельные ловушки на множество отцовских ульев.
Понятно, что вся ночь прошла в постоянном напряжении. Мало того, я не знал, рад ли я буду тому, что что-то поймаю. И не будет ли опасной моя добыча? А вдруг, пойманная, она разворотит всю пасеку, и я стану виновником нового скандала?
Поэтому каждые полчаса я выбегал во двор проверить, сработали ли ловушки. Но когда я увидел виновника этого переполоха, то все равно не мог поверить своим глазам.
Ну, если описать, как он выглядел... Большая изумрудная стрекоза длиной с мою руку. Шесть длинных прозрачных крыльев, четыре тонкие лапки, и очень маленькая, похожая на человеческую голова. Мало того что в наших краях о таких существах не знали даже самые древние женщины. Самым удивительным было то, что я уже один раз видел это или очень похожее существо. Я спас его из цветка плотоядной росянки. Хотел было принести его в деревню, но существо улетело. Было это месяц назад. И тут вдруг вот оно - в деревне, прямо на отцовской пасеке!
- Что смотришь - отвязывай, - проговорила оно тихим женским голосом, в котором отчетливо слышались нотки гнева.
Я удивился еще больше. Я знал, что это существо разумно. Но что оно умеет разговаривать?
- Ты кто? - спросил я то, на что хватило сил и смелости.
- А что, ты уже забыл меня, да? - гнев перерос в язвительность. - Ты же меня от цветка спас. Спас?
- Ну, да, - согласился я. Что было, то было. Значит, это она.
- А теперь из своих силков не спасешь? - Если бы ее язвительность могла попасть в мед, то он бы скис в одно мгновение.
- А зачем ты воруешь наш мед? - я наконец-то пришел в себя и осмелел. - Зачем похищаешь чужое? И почему ты, зная про мои силки, все же полезла в улей?
- Развяжешь, - скажу, - нагло заявила крылатая воровка. Осторожность проиграла любопытству, и я развязал петлю. А может, зря я это сделал? Стрекоза недовольно зашуршала крыльями, но никуда не улетела.
- Меня зовут Цикута, - представилась она.
- А меня... - начал было я, но тут же был бесцеремонно перебит.
- Да знаю я. Ты Кантариэль. А друзья зовут тебя Пёстриком.
Я покраснел и потупил глаза. Хорошо, что еще ночь на дворе. Когда меня называют Пёстриком мои друзья - это нормально. Но когда так меня называют чужие, я смущаюсь.
- А что ты здесь делаешь? - вновь упрямо поинтересовался я. - Ведь я оставил тебя там, в лесу.
В голубых глазах Цикуты явно читалось замешательство.
- Да я и сама толком не знаю, - после минутной паузы заявила она. - Все так запутано.
Я молчал, и ночная гостья продолжила откровение.
- Ты спас мне жизнь. Там, на болоте. А меня учили: если тебе спасли жизнь, значит, ты должна быть благодарной своему спасителю. Ну, как-то отблагодарить его. Может, стать ему чем-то полезной, сделать для него одно доброе дело.
- И поэтому ты полетела за мной в Райвенделл, в деревню? - догадался я. Мой рот раскрылся от изумления. Все это время я думал, как бы найти собратьев этой диковинки. А она все время жила здесь, прямо у меня под носом!
- Да. Прилетела. Поселилась под крышей вашего сарая и стала наблюдать. Думала - отплачу тебе и обратно в свои края подамся. А чем тебе помогать? У тебя все хорошо, папа с мамой есть, брат с сестрой тоже. Ты сидишь дома, смотришь за садом, изучаешь медоносное дело. Вот я и застряла... тут.
- Тут. - Я был чрезвычайно обижен таким отзывом. - Райвенделл самая красивая деревня в этом краю!
- Только не для меня, - фыркнула шестикрылая собеседница. - Ничего у вас красивого, а тем более интересного, нет. Так вот, - продолжила она, не дав мне возможности возразить, - днем я сидела на крыше, а по ночам летала в лес, на охоту. Потом подумала: а вдруг нужный мне случай как раз представится ночью? И тогда я стала сидеть тут безвылазно. А кушать-то хочется. И чтобы долго не томиться...
- Ты позарилась на наши ульи, - закончил я за нее.
- Да. Я же тут, между прочим, из-за тебя сижу, - резонно заявила летунья. - И мне нужно кушать. У нас, в лесу, все ничейное. Что поймал, то твое. А у вас тут пра-а-авила. - Последнее слово она произнесла с нарочитой издевкой в голосе. А потом хмыкнула и добавила:
- А вообще-то, я люблю сладенькое. А еще ваш мед так аппетитно пахнет... - она состроила мечтательную гримасу. - Знаешь, почему я в росянке завязла? - надменно вопросила сластена.
Я эльф. И мне ли не знать?
- Потому что у нее сладкий нектар. И ароматный.
Сладкоежка кивнула.
- И ты рискнула жизнью, чтобы добраться до заветных сладостей?
Снова кивок.
- И сегодня, увидев мои ловушки, ты снова решила рискнуть?
Третий кивок.
- Тогда объясни мне, как ты прошла ловушки моего отца?
Было забавно наблюдать, как маленькое существо пожало плечами.
- Прошла и прошла. Я особо не задумывалась.
Тут задумался я. Лу действительно оказался прав. Не животное и не эльф.
И что ей сказать? Что любила говорить в подобных случаях моя мама?
- Некоторые ничему не учатся, - как можно более серьезно заявил я.
- У меня есть свои недостатки, - бесцеремонно заявила нахальная гостья. - Главное, что я о них знаю и что я с ними в ладу. - Цикута снова ехидно усмехнулась.
Да, логика еще та.
- Ну что, говори свое дело. Чем тебе помочь? Мне тут уже ой как надоело. Домой хочу. Скажи, чем я могу быть тебе полезна, - и мы возьмемся за работу, - затараторила она.
Ясное дело, я снова не знал, что сказать. Чем она мне могла помочь? Да и не было у меня сейчас никаких особых дел. Отец доверил мне смотреть за садом и пасекой, в чем я с большим успехом преуспевал.
- А что ты умеешь? - на всякий случай спросил я.
- Что умею? - Цикута задумалась. - Летать умею. Говорить умею. Думать умею. Жалить умею.
Я почесал за левым ухом. Да, подарочек еще тот. А характер - похуже, чем у Прилипалы Мел или Вредного Доли. Великий Эльф, мне тебя благодарить за эту встречу, или как?
Подумав, я решился.
- Давай так. Я что-нибудь придумаю. А ты пока сиди на крыше и не высовывайся. Мед тоже не трогай. Я тебе другого принесу. Не магического.
- Жаль. - Цикута вмиг погрустнела. - Ну, да ладно.
- Смотри, - проговорил я как можно строже. - А то поймают тебя да на удобрения пустят.
- Не поймают, - высокомерно заявила ночная гостья. - Чтоб меня поймали какие-то бескрылые эльфы?
Но я сильно в этом сомневался. Ведь я же ее поймал!
А может, зря я ее отвязал?
***
Случай представился через неделю.
Но чего мне это стоило!
Днем я читал книги, ухаживал за цветами, наблюдал за работой пчел. А поздно ночью я встречался с Цикутой - приносил ей поесть в сарай. А еще мы немного разговаривали. Ну, если честно, то много. И, если быть совсем уж честным, мы больше спорили. Вернее даже так - я рассказывал, а она критиковала.
Ей не нравилось абсолютно все, - где мы живем, как мы живем, наши обычаи, законы, наша манера одеваться.
- Кантариэль, я слышала, что эльфы большие любители выпить и потанцевать, а от работы вы убегаете, как звери от пожара, - уже на следующий день заявила мне нахальная летунья.
- Мы, эльфы, очень деловой народ, - постарался заверить я ее.
- Ну, убегать от работы тоже может быть очень по-деловому, - бесстыдно заявила она. - А еще я слышала, что у вас в почете только барды и менестрели. Это правда, Кантариэль?
- Неправда. У нас в деревне есть скульпторы, виноделы, домостроители, повара, охотники, зельевары, целители. Да ты же сама все видела!
- А почему у эльфов такие длинные и острые уши? Это же некрасиво. Узкий подбородок, большие глаза и большие уши. Фи!
- Некрасивых эльфов не бывает, - почему-то заявил я и почему-то добавил: - А еще мы честные и благородные...
- Честность это глупость. А благородство уже давно не в моде, - твердо заявила Цикута.
- От кого же видела и слышала? - не унимался я, непроизвольно сжимая кулаки.
- Наблюдала за людьми, - тут же призналась она. - Они только и говорят о чести, честности и благородстве. А сами при каждом удобном случае обманывают и предают.
- А что ты у людей делала? - невольно вопросил я. Удивительно - жительница болот, и вдруг такая тяга к людям.
Но через мгновенье догадался сам.
- Ты на их пасеках мед воровала?
Цикута закивала с довольным видом.
Некоторые не желают менять свои привычки. Вот уж что точно про нее.
- Но мы не люди. Мы эльфы. Мы вовсе не такие! - постарался заверить я ее.
- Эльфы, люди, - большая разница? Она только в длине ушей. А теперь скажи - ели забрать рога у лося и приставить оленю, то станет ли олень лосем?
Ну что я мог ей сказать? Я знал, что она говорит неправду, но слов, чтобы доказать ей это, у меня не нашлось. Мне оставалось только в бессилии сжимать кулаки. А нахалка видела мои чувства, но вовсе не собиралась сбавлять обороты.
- Кантариэль, а тебе долгие волосы и длинные уши не мешают ходить по лесу? За ветки не цепляешься?
- Нет, - бесцеремонно отрезал я.
И все начиналось по-новому.
Признаю, иногда мне хотелось заткнуть ее маленький наглый ротик и послать ее в Страну Вечно Цветущих Деревьев. Одним словом, подальше отсюда. Знаю, так нельзя. Но я просто не знал, просто не умел вести себя с такими бесстыжими особами!
О, теперь я понимал чувства моего отца. Когда ты не в силах изменить происходящее, остается только гневаться. И хоть эльфам не приличествует злиться, при общении с этой бесовкой у меня по-иному просто не получалось.
Однажды, не выдержав, я спросил:
- Цикута, а таких как ты много осталось?
- Нет. Но вообще-то это большая тайна. А зачем тебе это?
Я ничего не ответил, но про себя ухмыльнулся. Наверное, всех остальных истребили. И, наверняка, было за что.
И такое повторялось ночь от ночи.
Но вот, в один из погожих летних дней раздался беспокойный звон колокола. Главы наших семейств собрались все вместе, и что-то недолго обсуждали. А через некоторое время вернулись в свои дома с впечатляющей новостью:
- Где-то рядом расцвела Жизнь-трава!
Жизнь-трава. Исключительная травка. Она чем-то похожа на заурядный одуванчик. Высокий желтый стебель гордо несет алую подушечку-корзинку, на которой выстраивается три десятка семян с пушистыми янтарными хохолками. Животные очень любят поедать ее цветки, поэтому созреть удается лишь единичным экземплярам. Да и то в каком-нибудь очень укромном месте.
Расцветает цветок Жизнь-травы всего на один день. Мы узнаем об этом, когда в воздухе появляется парящее семечко. И пока в ложе-корзинке остается хоть одно семя, цветок имеет огромную волшебную силу. Но стоит последнему семени покинуть подушечку-ложе, травка становиться ничуть не примечательнее обычного бурьяна.
Сегодня утром в воздухе было замечено семечко Жизнь-травы. Немудрено, что старшие мгновенно собрали совет, на котором было принято решение пойти на поиск этой редкой травы.
Обычно, чтобы найти магическое растение, эльфы-сборщики посылали Зов. Но увы - на магический зов Жизнь-трава не откликается.
- У нас дело? Куда летим? То есть, идем? - быстро полюбопытствовала Цикута, видя, как я собираю свой походный рюкзак. Вода, еда. Серп, два ножа, большой и маленький. Небольшой тубус Веревка, принадлежности для рыбной ловли, гамак, - взял все, что положено по правилам следопыта.
- Идем искать Жизнь-траву, - вдохновенно сообщил я, надевая плотный жакет на желтую безрукавку.
- Жизнь-трава. Первый раз слышу. Хм, а оно нам надо?
- Шутишь, да? - я даже растерялся от неожиданности. - Да жизнь трава это, это... - У меня просто не было слов. Нет, были. - Это как найти пасеку самого сладкого меда! Понимаешь?
- Понятно. - Цикута плотоядно облизнулась и кивнула.
Но мои мечты уже увели меня в воздушные замки.
Найти редкое растение это исключительная удача. Найти очень редкое растение - удача невероятная. Но найти Жизнь-траву, молодому, даже не начавшему ходить в школу, а значит, не обладающему необходимыми навыками, эльфу...
Это признание таланта. Это признание доблести, смелости, настойчивости и исключительности. Это почет и уважение в семье, в деревне. Да что там, и даже за их пределами.
Это означало наилучшее место в школе. Означало, что лучшие учителя будут сражаться за ученика, мечтая приобрести у себя в классе такую жемчужину.
И это означало богатство. Продав Жизнь-траву можно было обеспечить свою семью на целый год. Так говорила сестра. Что уж говорить о богатстве для одного!
Словом, находка Жизнь-травы сулила и славу, и почести и богатство. Неудивительно, что в поиск за ней отправились все взрослые жители деревни!
Вот он - настоящий долгожданный геройский поступок, где есть цель, путешествие, риск и награда.
Из сладких грез меня вывел настойчивый голос Цикуты.
- Так куда мы направляемся? - требовательно вопрошала она.
Я опустился с небес на землю.
- Кабы знать... Никто не знает, - печально сообщил я. - С утра дует северный ветер. Значит, семечко принесло с северной части леса. И если до захода солнца мы ничего не найдем, то наши поиски будут напрасными.
- Тогда зачем тебе я? В чем моя помощь?
- На это есть две причины. Первая - ты умеешь летать. Значит, ты будешь с воздуха высматривать семена Жизнь - травы.
Я замолк, делая вид, что занят одеванием прогулочных бриджей и сандалий.
- Кантариэль, ты сказал две причины. Какая вторая? - требовательно осведомилась она.
Я замялся. Как сказать, чтобы прозвучало не очень грубо?
- Я хочу, чтобы ты стала свободной от своих обязанностей. Поможешь мне, и можешь лететь домой. Тебя снова ждут солнце, небо, ветер, деревья, болота, росянки...
- Что, не терпится от меня избавиться? - желчно произнесла она, хищно скривив губы. - От такой милой, чувствительной умницы?
Она вмиг меня раскусила. Я не умел врать и притворяться. До сих пор мне это как-то не требовалось.
- В тебе столько же красоты, чувственности и ума, как у занозы в... ухе! - Теперь уже язвил я.
- Ты назвал меня занозой? - Цикута басовито загудела крыльями и взлетела, зависнув у моего лица.
- Хочешь, чтобы я подобрал словечко покрепче? - Мне нечего было терять.
- Эй, уймись. А то ужалю! - Маленькие глазки бестии гневно сверкнули.
- А чем ты до сих пор занималась? - удачно парировал я. - Ты только и умеешь, что колоться. Ежевика с крыльями, вот ты кто!
Мы замерли друг напротив друга, как два бойцовых жука-носорога.
Цикута сдалась первой.
- Злой ты. Вот другая бы тебя точно ужалила. А я нет.
- Ой, боюсь-боюсь, - примиряюще улыбнулся я. - Итак, идем?
- Летим, - хмуро поправила она. - Но до леса ты понесешь меня в рюкзаке. Я не хочу, чтобы меня видели твои сородичи.
Тут я был согласен с Цикутой. Минута, и шестикрылка свернулась калачиком в моем рюкзаке. Хм, а весит она немало.
Пять минут, и мы стоим среди грозных лесных великанов. Сверху шумит, ласкаемая ветром, зеленая листва. Снизу прикрывает землю густой кустарник, которому свет и тепло солнца достаются в последнюю очередь. Под ногами шелестит изумрудная трава. Старый лес, величественный лес, давно не знавший ни стука топоров, ни визга пилы.
Я раскрыл рюкзак и дал Цикуте выбраться наружу. Она взлетела, и сделала несколько кругов над лесными колоннами.
- Какой густой лес, - удивленно сказала она после того, как спикировала на мое плечо.
- Да, - согласился я, выискивая глазами дорогу среди зарослей кустов.
- И лужаек здесь не видно, - как-то приглушенно проговорила моя спутница.
- Эта местность отличается от твоего дома. Одно дело - редкий болотистый лес, другое - настоящая лесная чаща, - кивнул я. - Бывает, что дальше двадцати шагов ничего не видать. Листва, лианы, кусты, паутина. Вот такой он, северный райвенделлский лес.
- А особенно ее хозяев, да? - понимающе усмехнулся я. Цикута кивнула.
- Действуем, как договорились, - скомандовал я. - Ты летишь сверху, а я иду понизу. Продвигаемся на север и внимательно высматриваем желанные золотистые хохолки.
***
И мы отправились в путь.
Я шел медленно. Отчасти из-за того, что двигаться в густом лесу было трудно. Но еще и потому, что приходилось постоянно осматриваться. Я заглядывал в щели между камней, то раздвигал ветки кустов, то нагибался к особо подозрительному месту в стелящейся траве.
Это заметила Цикута.
- Кантариэль, а где здесь тропинки? - выпалила она, присев рядом со мной на ветку дуба.
- А? - не понял я.
- Во всяком лесу должны быть тропинки, - уверенно заявила она. - А здесь я их что-то не наблюдаю.
- Эльфы в эту часть леса редко заезжают, - пояснил я. - Поэтому торных дорог и пеших тропинок здесь нет. А звери... так они ж каждый раз по-другому пути ходят. Вот и мало здесь звериных троп. Да и зачем мне они? Наш путь лежит прямо на север, и проложенные зверьем тропы нам вовсе ни к чему.
Путешествие продолжалось. Пару раз я слышал окрики односельчан - два раза справа и пять раз слева. Было приятно осознавать, что ты не один в этом дремучем лесу. Но потом голоса пропали. Толи я свернул не туда, толи мы сильно разбрелись по лесу.
Прошел час, другой. Наступило время обеда. Я нашел более-менее ровную полянку и занялся приготовлением еды. Для себя я взял немного хлеба, курятины и пару яблок. Для своей напарницы я приберег горшочек меду.
Цикута резко спикировала вниз, едва в воздухе разлился призывный аромат.
- А обоняние у тебя ничего, - прошамкал я с набитым ртом.
- А-то как же, - ответила она, обхватив передними лапками вожделенный горшочек. - Отличное зрение и отличный нюх. Я же охотница. Тем более что тут по-другому нельзя.
- А чем ты обычно питаешься в лесу? - полюбопытствовал я. Мне и вправду было интересно.
- Всем, - отмахнулась собеседница. - Но больше всего я люблю мясо - после него долго не хочется есть. Ну, и конечно, все сладенькое. Мед, сладкий сок некоторых деревьев, нектары. Иногда фрукты.
- А охотишься сама или со своими сородичами?
- Охотиться вместе? Вот еще, - фыркнула шестикрылая стрекоза и надула губы. - У нас закон, - кто первый, тот и прав. Не кто первый увидел, а кто первый вонзил зубы, - усмехнувшись, добавила она. - А если кто не согласен, то можно и жалом в шею схлопотать.
- Да, дружбой у вас и не пахнет, - глубокомысленно заметил я, беря в руки яблоко.
- Дружба? Не понимаю, - замотала головой Цикута. - Зачем делить то, что может стать полностью твоим? Это же неразумно. Зачем слушать советы чужого? Есть своя голова на плечах. Зачем допускать чужака к себе в душу? У каждого в душе есть свой мир, и он неприкасаем.
- Ну, может быть, может быть. - Я не во всем был согласен с собеседницей. Меня учили иному. Тем более, что некий опыт дружбы у меня уже имелся. Но грамотно объяснять это я не умел.
- Вот так мы и живем. Строим себе гнезда, где захотим. Летаем, где вздумается. Едим, что пожелаем. Делаем, что придется.
- Ага. И если кто попал в пасть плотоядной росянке, то спасти тебя будет некому. Конечно, - одним желчным ртом меньше, остальным еды больше, - подумал я. Но вслух, понятное дело, ничего не сказал. Мне не хотелось спора.
И снова долгие поиски. Я рассматривал лес снизу, а моя невольная напарница сверху. Снова пришлось заглядывать под каждый ветвистый кустик, под каждый замшелый камень, под каждую змеистую корягу.
Куда заглядывала Цикута, я не знал, но она первой нашла долгожданную зацепку.
- Кантариэль! - радостно раздалось сверху, и на меня обрушился шумный стрекот. - Это оно?
В своих лапках Цикута держала небольшое багровое семечко с пучком тончайших желтых волосков.
- Оно. Оно, Ци, оно! - Я радостно пустился в пляс.
- Ци? - Стрекоза удивленно подняла левую бровь. - С каких это пор я разрешила говорить со мной на...
- Можешь называть меня Кан, - тут же разрешил я, чтобы не дать вспыхнуть новой ссоре.
Уступка за уступку. Цикута согласилась.
- Где ты его нашла, Ци? - Вопрос так и рвался с моего языка.
- Где-где? На ветке, где же еще.
Это показалось мне странным. Если цветок растет на земле, то и его семена будут внизу. Ветер не сможет так далеко их разнести - этого не позволят цепкие ветки и листья. Значит, цветок рос где-то на высоте. Но где?
- Ци! Ты можешь осмотреть окрестности? Есть наверху что-то особо примечательное?
Стрекоза мигом взмыла ввысь, но через минуту вернулась.
- Деревья, деревья. Одни деревья. Сплошные деревья. Разве что тебя интересует какая-то развалина, что чернеет у дальнего холма.
- Развалины? - Я призадумался. - А, "Орле-де-трумма" - место, чтобы помнить.
Я вновь призадумался. Там находились остатки старой полуразрушенной крепости. Там была и башня, высотой в четыре этажа. Высокая, полая башня, возвышающаяся над вершинами деревьев. Если семена Жизнь-травы падали на лес сверху, то трава могла укорениться на верхушке башни. Только тогда ее семена могли разлететься по всей округе.
А это весьма похоже на правду!
- Ци, ты сможешь слетать туда и посмотреть, есть ли там Жизнь-трава?
Она призадумалась.
- Далековато, - с неохотой отозвалась она. - И лететь одной страшно.
Я понял, что она вредничает по привычке. Воздухом не лесом, да и лететь не так уж далеко. Снова спорить, убеждать, доказывать? Нет, я знал другой, более действенный способ.
- С меня еще один горшочек меда. Внеочередной.
Тело Цикуты непроизвольно напряглось. Готовые к полету крылья басовито тренькнули.
- Что искать? - деловито осведомилась плутовка.
- Жизнь-трава похожа на пушистый одуванчик. Ты их должна была встречать в своем лесу. Ее ни с чем не спутаешь. Зеленые стреловидные листья, желтый стебель с тебя величиной. На нем алая подушечка с семенами - такими, что мы только что нашли.
- Жди, - только и сказала она, и тут же взлетела за кроны деревьев.
И я стал ждать. А что мне ее оставалось делать?
Цикута вернулась через полчаса. Усталая, но довольная, она спустилась с небес прямо на мое плечо.
- Ну? - воскликнул я в нетерпении, не давая ей отдышаться.
- Есть, - ответила она радостно, едва перевела дух. - Точно такая травка, что ты описывал. Листья-стрелы, желтый стебель и семена.
- И где? - сгорая от нетерпения, продолжал я допрос.
- На самом удобном месте. Прямо на вершине башни, - выпалила она.
Я нахмурился. Это для тебя, шестикрылая, самое удобное место. А для меня как раз наоборот, - мне ведь придется лезть за Жизнь-травой снизу. Хотя, расти она в более благоприятном месте, кто знает, просуществовала бы она так долго?
- А семян? Сколько в цветке было семян? - задал я самый главный вопрос.
Цикута улыбнулась.
- Много. Еще много. Как минимум половина.
Здоровски! И до заката еще далеко.
- Так чего же мы ждем? - радостно воскликнул я. - Ци! Показывай дорогу!
То, на что у проворной летяги ушло пятнадцать минут, у меня ушло два часа. Два часа блужданий по сырому лесу, среди колючего кустарника, поваленных деревьев, корневищ и груд камней. Казалось, что лес по каким-то причинам вознамерился не пропустить меня к этой исключительной находке. Колючий кустарник впивался в мою одежду крепкими шипами величиной с палец. Поваленные деревья намертво перекрывали мне путь своими огромными ветвями. Корневища, словно выползшие из нор змеи, не давали возможности твердо ступить на землю. А обходя груды разбросанных по лесу камней, я делал длинные петли, вовсе не укорачивающие выбранного пути.
Но я не унывал! Ведь впереди меня ждал такой исключительный приз!
- Мы с ребятами часто ходили в лес за редкими травами. Но ничто не может сравниться с поисками Жизнь-травы! Жизнь-трава по сравнению с остальными травами это как торт по сравнению рыбной похлебкой. Как настоящий меч по сравнению с его деревянной копией. Это как настоящая магия против нашей, детской... - сообщал я раз за разом возвращающейся Цикуте.
Черно-зеленая громадина Орле-де-трумма выросла передо мной внезапно. Старая крепость не устояла перед сдвоенным напором времени и леса, давно став их неотъемлемой частью. Раствор, скреплявший обтесанные камни, уже давно раскрошился, а вместе с ним рухнули крепостные стены и перекрытия, превратив некогда величественную крепость в груду обычных камней, покрытую мхом, лишайником, ползучими лианами и редкими кустиками травы. Правда, эта груда была достаточно большой.
Из прошлого великолепия уцелела лишь одна башня. Да и то, "уцелела" было слишком громко сказано. Деревянные двери и окна давно сгнили, уступив место комьям паутины и мелким лианам. Щели между камнями стен углубились, грозя вот-вот разрушить и без того непрочное строение. Подойдя почти вплотную, я увидел, что лестничные пролеты башни были в еще худшем состоянии. Их не было. Остались только квадратные брусья да выступы камней, на которых некогда держалась упавшая конструкция. А последний, четвертый этаж, столетиями обвиваемый всеми ветрами и подмываемый дождем и снегом, обрушился вниз. У башни не было и потолка. Вместо него осталось лишь два широких выступа.
- Ничего себе! - Я задрал голову к небу.
- Что, впервые видишь, да? - догадалась летунья.
- Да. Раньше я только слышал об Орле-де-трумма. Сам я в северный лес далеко не ходил.
Цикута критически сравнила меня и высоту препятствия.
- Тебе трудно будет залезть на вершину, - изрекла она очевидное.
Оспорить это заявление было сложно.
- Я лесной эльф, а не горный, - сказал я, морща лоб от неудовольствия. - Я умею рыскать по лесу, а не взбираться на скалы.
-А твоя магия? Ты же говорил, что эльфы с рождения владеют магией.
Я тяжело вздохнул. Ну как объяснить ей, что я еще молод? Очень молод. И что моя магия не призвана свергать горы или давать крылья?
- Ци, магия магии рознь. Магия молодого эльфа направлена внутрь него. Магия взрослого - на все внешнее. Поэтому мои умения несколько... ограниченны.
Я от рождения умею ориентироваться по сторонам света. Я умею различать съедобные и несъедобные дары леса. Могу отличать плохую воду от хорошей. Умею ладить со всяким зверем. Ну, почти со всяким.
Да, я научился чувствовать магию растений, узнал повадки птиц, рыб и зверей. Я научился ловить рыбу и ставить ловушки на зверя. - При этих словах я хитро улыбнулся. Цикута лишь осклабилась в ответ. - Я могу чуть прибавить себе выносливости, - дольше не спать, дольше идти, дольше не есть. Ну, что еще? Зашептать себе ранку, убрать из тела боль.
Но все это для себя. Такая у меня магия. Понимаешь?
Цикута сделала задумчивое лицо. А потом все же кивнула.
- К тому же, опыт и сила волшебства эльфов растут с годами. А это, - я ткнул пальцев в шпиль башни, - дело для взрослых эльфов.
- Так что, бросаем эту затею? - ехидно осведомилась она.
- Вот вредина! - произнес я про себя, но вслух сказал: - Конечно, нет. Я сказал лишь, что это будет очень трудно. В геройских приключениях по-другому не бывает. Если все легко и просто, где же тут героизм?
- А ты что, в герои записался?
- А ты что, до сих пор не поняла, с кем имеешь дело?
Я зашел внутрь башни. В нос тут же ударил запах гнили и плесени. Да, просто оказаться внутри этой башни это уже героизм. А чтобы подняться на нее, требовались героическая сила и доблестное мужество.
Я вытащил из рюкзака серп для срезания растений, маленький нож и веревку. Остальное пришлось оставить внизу.